Гир Майкл. Путь воинов (Паук - 2)

   Они вручную выковывали свои ружья из кусков металла, сдираемых с обломков "Николая Романана", и изготавливали вполне приличный порох на нитратной основе. И это было верхом их технологических возможностей? Судя по отчету, у них вообще не было летательных аппаратов - не говоря уже о космических.
   Тем не менее Директорат готовил из них десантников? Нген нахмурился и отпил из бокала - о котором он почти забыл после сеанса связи с Леоной.
   У него в голове мелькали параллели между Римом пятого века, Советами двадцать первого и Арпеджио конца 2460-го.
   Он глухо засмеялся. Значит, политика Директората, наконец, принесла плоды, и на ветках оказалось одно гнилье. Директорат стоял на грани хаоса впервые за...
   Конечно! Скор Робинсон послал Партии независимости полмиллиарда. Он был напуган романанами. Если бы он дал сирианам слегка отбиться от рук, это отвлекло бы внимание от Атлантиды. Только и романаны и сириане превзошли все ожидания.
   Мысли - как холодный ветер - проносились в голове Нгена. Если романаны смогли преподнести сюрприз Скору Робинсону - этому головастому уроду, - то им было намного легче сделать это с Нгеном Ван Чжоу, - у которого не было прямой мысленной связи с Gi-сетью.
   Он еще раз отпил из бокала, пытаясь избавиться от посторонних мыслей, он старался нарисовать себе Директорат в его целостности. Он представил гигантское интерзвездное общество таким, каким оно было, - скоплением безликих и безымянных существ. Изнеженные, закормленные, одетые и направляемые ежедневно - они не имели неудовлетворенных желаний.
   А были еще ученые-разработчики. Они составляли другую часть населения, которая летала вокруг на своих станциях, не замечая остального человечества. Они производили как раз достаточно для удовлетворения своих нужд - связанные с остальным человеческим родом только субкосмической трансдукцией. Они обожествляли простые термоядерные реакторы, изучали системы родства - и, большей частью, игнорировали жителей планет.
   Только случайно кто-то проявлял инициативу. Отклонения от нормы, вроде Нген Ван Чжоу, - который спасался от закона и психообработки, способной превратить его в счастливого, приносящего пользу члена общества. Нген познал честолюбие, страдания, дерзость и голод в доках. Ему приходилось соображать, чтобы выжить. Директорат не дал ему ничего, он всего добился сам.
   А ТЕПЕРЬ Я ОТЫГРАЮСЬ ЗА ВСЕ!
   Он больше всего боялся, что Сириус не проявит боевого духа. Он вздохнул:
   - Ну вот - через месяц после начала революции - мои страхи почти подтвердились. Поднятое мной восстание затухает на глазах. Если Директорату приходится отправляться к романанам, чтобы найти солдат, мне неоткуда черпать, кроме как из своего мягкотелого населения. Как можно сделать солдата из избалованной овцы?
   Он пристально посмотрел на изображение воина-романана, которое демонстрировал экран устройства связи. Стройный, подтянутый, с суровым блеском в темных глазах. Такой тип не мог взрастить цивилизованный мир.
   Он не мог отвязаться от этой мысли. Да! Он усмехнулся про себя, додумав это все до конца. Вот где ответ. Человеку, у которого все есть, не нужно прилагать усилия. У романанов не было ничего... и им как-то удалось заставить Директорат отступить. Если моим сирианам будет нечего терять, не станут ли и они силой, с которой придется считаться?
   - Действительно, - прошептал Нген, оглядывая знакомые очертания Экрании. - Народ мой, настало время познать цену жизни. Да, вы поймете, что такое страх. Я дам вам выбор. Жить ради меня - ИЛИ УМЕРЕТЬ!
   Честер Армихо Гарсиа научился иметь дело со временем. Человек не стоял перед ним. Наоборот, он пропускал его вокруг, над и через себя.
   Он читал работы безымянных физиков и понял, что они рассматривали время как движение и пространство, хотя их математические доказательства были выше его понимания. Время - вне зависимости от искривленности пространства - заполнило мир Честера - стало его стихией. На первых порах, учась обращаться со временем, он чуть не погубил себя, дойдя до грани безумия. Смешение образов, звуков и ощущений из будущего закружило его в страшном водовороте.
   Изначально он мечтал выращивать скот, приобрести приличную репутацию конокрада и произвести на свет много детей, чтобы качать их на коленях в слепом обожании. Этому пришел конец, когда явился пророк и приказал Честеру следовать за ним вместе с двоюродным братом Филипом Смитом Железный Глаз.
   Вначале казалось, что Филип был тем, кого искал пророк. Но, в конце концов, - застыв от страха - он оказался недостаточно сильным, чтобы принять видения. Искушение изменить свое будущее - чтобы избежать боли и страданий - было слишком сильным.
   В то же время Честер начал видеть с большей ясностью; как будто Паук изменил свое решение и свое изображение. Под опекой стариков Честер учился. Видения разворачивались в его сознании из серого тумана неведомого. Поначалу они были статичными, но по мере того, как его чувства развивались и он научился принимать их, видения стали двигаться. В конце концов, он начал видеть отчетливые действия с сопровождающими их звуком и другими ощущениями.
   Пророки всегда представлялись народу загадочными. Теперь Честер понял почему. Чтобы сохранить рассудок, пророк должен был покориться, пассивно дать времени приходить к нему, принимая то, что будет без эмоций и заинтересованности. Он должен был отдать себя полностью, не сопротивляясь времени и судьбе. Он должен забыть себя, свою личность, себя как Честера Армихо Гарсиа. Он должен был забыть свою принадлежность к человечеству, соединиться с Пауком и Вселенной.
   Теперь он кротко улыбался трем чудовищным образам, которые голографически предстали перед ним, сменяя друг друга. Блаженная улыбка на его спокойном, плоском лице выражала сочувствие - понимание того, что значит быть человеком и геройски сражаться с кризисом, не предполагая, что усилия тщетны. Улыбка не сходила с его губ, горько-радостная, вроде той, какая бывает у родителя, наблюдающего за борьбой ребенка с неизбежностью взросления.
   Лица перед ним зависли в воздухе, гротескно непропорциональные. Он видел пародии на человеческие лица на распухших головах, частично скрытых блестящими облегающими шлемами, прикрывавшими шарообразные черепа. Директора: они правили. Они были людьми, генетически приспособленными к прямому взаимодействию при помощи своих шлемов с компьютерной Gi-сетью, и их решения влияли на все человечество, контролируя рост населения, промышленность, исследования в космосе и связь.
   - Честер Армихо Гарсиа, - приветствовал его один из них с голубыми глазами.
   - Директор Скор Робинсон, - улыбнулся Честер, слегка склонив голову.
   - Это мои коллеги, - представил Скор. - Семри Навтов, помощник директора, - одна из огромных голов поклонилась, - помощник директора Эн Рок. - Третья голова кивнула.
   Честер улыбался, чувствуя в сплетении событий неумолимую силу.
   - Вы встревожены взрывами на Сириусе, - начал Честер. - Вы мало что могли с этим поделать. Чтобы предсказать...
   - Эта информация не оглашалась, - монотонно проговорил голос Эна Рока, как будто он десятки лет не пользовался своими голосовыми связками.
   - Ты ознакомился с сообщениями обо мне, - доброжелательно продолжал Честер. - Это наша первая встреча, директор Рок; ты должен убедиться, что все, рассказанное тебе директором Робинсоном, действительно правда.
   - В то же время, - ободрил их Честер, - вы растеряны, потому что не понимаете цели взрыва. Здесь вам есть чему поучиться. Хотите это сделать? - он склонил голову, сложив руки на коленях.
   - Научи нас, пророк, - задребезжал голос Робинсона. Честер не придал значения неприязни в его взгляде.
   - Директор Робинсон знает, остальные из вас нет, - прибавил Честер ласковым голосом, чувствуя гармонию времени. - Моя задача как пророка учить. Я не буду вам советовать. Поэтому знайте, что Нген Ван Чжоу дисциплинирует своих людей. На моей планете этот урок хорошо усвоен - с первым вздохом его преподает нам само наше существование. Причиной, по которой это действие кажется вам иррациональным, является ваша отчужденность от себе подобных.
   Лицо директора Навтова болезненно исказилось. Прошло много лет с тех пор, как он в последний раз пользовался своими лицевыми мышцами.
   - Я все же не понимаю. Мы не убивали его людей, как он утверждает! Зачем он передает на весь космос такую ложь? Чего он добивается, вызывая волнения среди других?
   Честер остановил взгляд на лице директора.
   - То, что он сделал, очень просто. Люди нуждаются в мотивации. Их можно мотивировать либо поощрением, либо наказанием. Нген просто дал им такую мотивацию. Это нужно, чтобы они осознали, что Директорат накажет их, если победит. Одновременно они поймут, что будут в безопасности, только если победит Сириус. В результате затронут их эмоции и они снова становятся преданными своему делу. Погибшие избавляют Партию независимости от необходимости кормить лишние рты, в то время как жажда мести подкрепляется ожиданием награды. В целом это прекрасно осуществленная стимуляция общества.
   Задача трансляций - деморализовать остальных граждан Директората, ослабить ваши силы, посеять раздор между вашими людьми и подорвать поддержку вашей политической линии.
   - Если это так, то он отвратителен, - выпалил Навтов.
   - Ты бы поступил по-другому ради того, чтобы выжить? - спросил Честер и непринужденно улыбнулся.
   Глаза Навтова сверкнули.
   - Он убил своих товарищей. Он обвиняет НАС в уничтожении женщин и детей. Он уничтожил жилой район. Он утверждает, что мы угрожали полностью уничтожить Сириус. ЭТО ВСЕ ЛОЖЬ!
   - Но это полезная ложь. Его заводы опять производят продукцию. У людей опять появилась воля к революции.
   Робинсон молчал большую часть диалога. Теперь он спросил:
   - Мы победим, в конце концов, пророк?
   Честер пожал плечами.
   - Возможно.
   - Что значит возможно? - взорвался Рок, напрягая свои атрофированные голосовые связки. - Если ты правда видишь будущее - скажи нам. Мы приказываем тебе!
   Честер развел руками.
   - Невозможно сказать определенно. Директорат меняется. События вышли из-под вашего контроля. Существует множество точек выбора - решений свободной воли, - которые внесут изменения в различные варианты будущего. Я не могу предсказать их, вы же знаете, читали отчеты. Бог ревностно охраняет свободную волю. Вы сами являетесь точками выбора. Вот почему мне интересен ваш анализ Нгена Ван Чжоу.
   - Позвольте вас предостеречь, - Честер сделал паузу, чтобы его слова дошли до их сознания. - Берегитесь своих эмоций, директора. Вы долго были в отдалении от людей. Вы живете со своими гигантскими компьютерами и забыли свои корни. В зависимости от точек выбора, Директорату осталось возможно не больше шестидесяти лет. Если вы позволите своим эмоциям руководить вашими поступками в отношении людей, вроде Нген Ван Чжоу, то потеряете свою цивилизацию в ближайший год. Я вас предупредил. Это все, что я могу сказать.
   Изображения Рока и Навтова исчезли. Было неудивительно, что Скор остался.
   - Я сильно рисковал, романан. Я доставил тебя сюда только для того, чтобы посмотреть, что ты за птица, прежде чем уничтожить и тебя, и твой народ.
   - И все-таки ты имеешь дело с ситуацией, которую сам спровоцировал, дружелюбно возразил Честер. - Ты позволил ситуации на Сириусе достичь нынешней стадии. Ты принял решение по своей свободной воле. - Честер снова улыбнулся. - Ты чему-нибудь научился, Директор?
   - Я понял, что ты и такие, как ты, - это яд, - лицо Скора не выражало никаких эмоций. - Возможно, мне следовало все-таки приказать вас уничтожить?
   - Выбор за тобой, директор, - кивнул Честер.
   - Ты должен бояться меня, - голубые глаза Робинсона казались крошечными по сравнению с раздувшейся массой черепа. Он ждал реакции.
   - Почему? - в конце концов спросил Честер. - Ты можешь изменить действительность? Разве у тебя есть власть причинить вред моей душе? Разве ты угрожаешь Богу?
   - Я мог бы заставить тебя сильно страдать перед смертью, - добавил Робинсон. - Страдать всегда неприятно.
   - Воля твоя, - невозмутимо сказал Честер. - Ты же понимаешь, что, поступив так, ты признаешь свою неспособность справиться с действительностью.
   Робинсон пристально смотрел на него холодными, рыбьими глазами. Наконец он кивнул.
   - Ты прав. Учти, что, благодаря твоему собственному разъяснению ситуации на Сириусе, я действительно многому научился. Нген Ван Чжоу преподал мне хороший урок. До свидания, пророк, - Робинсон растворился, а его слова еще отдавались глухим эхом. Честер расслабился, чувствуя изменения от принятого решения, от вызревшей точки выбора. Он ощутил изменения в ткани будущего и ждал, пока оно двигалось ему навстречу.
   - Зови меня Рита, детка, - сказала ей Рыжий, Великий Трофеями, когда она соскользнула со спины рыжего мерина. Перед ними покоился на шасси-опорах огромный сверкающе-белый ШТ. У Сюзан перехватило дыхание, когда она проследовала за Ритой по трапу, пораженная размерами летательного аппарата - более сотни метров в длину; он поглотил ее смертоносный, блестящий.
   Женщина из личного состава Патруля четко отдала честь, когда они ступили внутрь, и сердце Сюзан замерло. Могло ли быть в мире большее чудо?
   Белый, без единого пятнышка, сияющий интерьер ослепил ее.
   - В чем дело, малышка? - спросила Рита, оборачиваясь, ее зеленые глаза были холодными и задумчивыми. - Твой рот раскрылся как мухоловка.
   - Я... Я... - Сюзан беспомощно взмахнула руками. - Это люди СДЕЛАЛИ эту... вещь?
   Рита иронически усмехнулась.
   - Ага. И это просто какой-то вшивенький ШТ. Ты бы посмотрела на станции. Огромные... Ладно, не обращай внимания. Пошли, подыщем тебе какую-нибудь приличную одежку.
   Сюзан пошла следом, изумленная, испуганная мониторами и незнакомой обстановкой. Воистину, ШТ ДОЛЖЕН быть волшебным. Как народ мог набраться мужества, чтобы сражаться с этим... этим чудом?
   Рита приложила руку к белой стене. Сюзан подпрыгнула, когда появился дверной проем - казалось, на том месте, где была твердая стена. В беспокойстве съежившись, она прошла за Ритой внутрь. Негромко вскрикнув, когда стена опять задвинулась, она бесстрашно посмотрела назад на исчезнувший дверной проем, заметив отличие в цвете и материале там, куда вдвинулась дверь.
   - Полегче, Сюзан, - приказала Рита. - Ты выглядишь как перепуганная кошка.
   - В... Волшебство? - поинтересовалась она, показывая на дверь.
   Зубы Риты Сарсы на секунду впились в нижнюю губу.
   - Нет. Не волшебство. Наука. Там устройство, хм, машина, которая чувствует мою руку, когда я прикладываю ее к стене. Она прослеживает рисунок на моей руке и включает мотор, открывающий люк.
   Сюзан кивнула. Пытаясь понять, она восторженно оглядывала маленький отсек. Рита ткнула пальцем в другую часть стены, и выскочила ровная круглая вещица. Ее она поместила в небольшое углубление. Сюзан с открытым ртом наблюдала, как она наполнялась жидкостью.
   - Вода течет из стен? - она вытаращила глаза, качая головой. - Вы могущественный народ, звездные люди.
   Рита отпила из сосуда, опустившись на маленькую полку, в которой Сюзан распознала кровать.
   - Сюзан, - Рита понизила голос, в этих зеленых глазах все еще был холод. - Ты хоть понимаешь, сколько тебе нужно наверстывать? Я хочу сказать, что ты всю жизнь сидела, скрестив ноги на земляных полах. Ты ни слова не знаешь на стандартном языке. Ты ни разу в жизни не видела электрической цепи. Ты осматриваешься и видишь в системе связи и кофейных автоматах волшебство.
   Сюзан проглотила слюну.
   - Я хотела бы стать воином, - прошептала она, с убывающим благоговейным трепетом и нарастающей тревогой от интонации в голосе Риты.
   Сарса кивнула, улыбаясь.
   - Возможно, Железный Глаз прав. Я, похоже, затеяла безнадежное дело, суровые глаза сосредоточились на Сюзан. - Ты хочешь быть воином? Как сильно? Что бы ты отдала за это?
   Сюзан опустила глаза и ссутулилась.
   - Все, - глухо ответила она. - Я готова умереть. Если не стану воином... не отправлюсь со звездными людьми, я все равно умру - так или иначе.
   Сарса прорычала:
   - Смотри на меня, когда разговариваешь.
   Сюзан неохотно подняла голову, чувствуя себя неловко, загнанной в угол.
   Сарса шумно выдохнула, хлопнула себя по бедрам и встала на ноги. Хищные глаза приковали Сюзан к месту, пугая ее еще больше.
   - ЛАДНО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! - проскрежетала Сарса. - У тебя есть шанс... но при одном условии.
   Сюзан кивнула, чувствуя себя нехорошо от волнения и страха.
   - Ты обещаешь мне, - начала Сарса, - ты обещаешь, всей своей жизнью перед Пауком, что будешь делать то, что я скажу. Слышишь? Ты обещаешь, что мое слово для тебя будут закон! - веснушчатый палец находился в нескольких дюймах от носа Сюзан.
   - Я... - она попыталась проглотить комок в горле. - Я обещаю, Рита. Кровь шумела у Сюзан в ушах. Она искала облегчения в этих ужасных зеленых глазах. Но не могла найти ни капельки. Неужели Рыжий, Великий Трофеями могла быть такой суровой?
   - Это хорошо, - прошипела Сарса, - потому что тебе придется достичь совершенства, Сюзан, - голос стал убийственным. - Тебе не будет позволено совершить ни единой ошибки, слышишь? Ты представляешь судьбы всех женщин на этом каменном шаре. Стоит тебе подвести меня, и, клянусь Пауком, я убью тебя!
   Сюзан затряслась. Зубы отбивали чечетку. Она в ужасе стиснула челюсти. Все крупицы ее мужества до последней ушли на то, чтобы выдержать взгляд Риты Сарса, - но ей это удалось, едва.
   - Ты выглядишь напуганной, - пробормотала Рита, отведя взгляд и раздвинув часть стены. Она рылась в груде разноцветных звездных тканей.
   - Так и есть, - откликнулась Сюзан, тут же пожалев об этом и зажав рот рукой.
   Сарса засмеялась над ее широко раскрытыми глазами.
   - Расслабься, Сюзан, - ее голос на этот раз звучал дружелюбно. - Ты должна была испугаться. Страх - это первое, что узнает воин - несмотря на все хвастливые заявления об обратном, - она швырнула Сюзан что-то голубое и переливающееся. - Вот, держи. Разденься и зайди туда. Это называется душ. Ты ела?
   Сюзан затрясла головой, хватая гладкий материал, раскрыв рот от его красоты. Она гладила его, не веря, краснея.
   - Давай, - зароптала Рита, раздраженная ее смущением. - Я такая же женщина, ради Бога. Мы все устроены одинаково, - она улыбнулась. - Кроме того, скромность не входит в ряд романанских добродетелей.
   С этим не поспоришь! Сюзан скинула свое платье из телячьей кожи и зашла в узкий проход, указанный Ритой. Пальцы Риты запрыгали по цветным точкам на стене.
   Вода обдала кожу Сюзан, теплая и ласковая. Она взвизгнула от удовольствия, когда невидимые пальцы пробежали по ее телу, разгоняя воду, которая стекала в отверстие в белом материале пола.
   Дрожа, она вышла, чувствуя покалывание кожи. Чистая! Полностью! Ее волосы блестели. Из рук Риты она взяла звездную ткань и натянула голубой материал через голову - поражаясь его легкости.
   - Черт возьми! - проворчала Сарса, опять вспылив, заметив округленные глаза Сюзан при взгляде на душ. - Это всего лишь паршивый душ! Ничего такого в этом нет.
   Сюзан кивнула и сглотнула. РАЗВЕ Я НЕ ИЗМЕНИЛАСЬ? НЕУЖЕЛИ ЭТО УНЕСЛО С СОБОЙ МОЮ ДУШУ? КАКИМИ ЧУДЕСАМИ РАСПОРЯЖАЮТСЯ ЗВЕЗДНЫЕ ЛЮДИ! ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ СОВЕРШЕННЫМИ, ЧТОБЫ ИМЕТЬ В СВОИХ РУКАХ СТОЛЬКО БОЖЕСТВЕННЫХ СИЛ!
   - Подойди сюда, - Рита показала на ряд цветных бусинок на стене. - Это автомат. Не волшебство, слышишь? Каждая кнопка закодирована по цвету. Ты научишься потом читать меню. Нажми красную кнопку. Не бойся.
   Вещь, которую Сарса назвала кнопкой, поддалась под пальцем Сюзан. Она невольно отпрыгнула назад, когда из стены выехало блюдо, заполненное тушеным мясом.
   - Я говорила тебе, - улыбнулась Сарса, - это машина. ТЫ управляешь ею.
   Аромат вызвал бурчание в животе Сюзан. Как давно она не ела? Уже три дня? Дрожащими пальцами она взяла миску, неуверенно, испуганно, и отпила. Горячо, обожгло губы. Истекая слюной, она позволила голоду превозмочь боль.
   - Садись, - Рита указала на кресло. Сюзан села, вжавшись в него, чувствуя себя неловко. Лучше было бы на полу на накидке.
   - Воспитанные люди не пьют из мисок. Вот так, - продолжала Рита. Она села напротив девушки, и стала есть странным приспособлением. Точно такое же она протянула Сюзан.
   Сюзан, пытаясь подражать Рите, обхватила неловкими пальцами маленькую чашечку на палке. Сила и тепло заполнили ее. Просочившись во все члены, они принесли облегчение от страха и колик, вызванных голодом.
   - Похоже на то, что ты пару дней была без еды, - отметила Рита. Сюзан кивнула, вернувшись за еще одной миской и кушая медленно, чтобы не было всяких неприятностей с пищеводом. Через несколько минут она улыбнулась и стала рассматривать поближе приспособление для еды.
   - Теперь подойди сюда, - Рита развернула что-то из стены, оказавшееся креслом. На нее смотрело мутное темное стекло, когда она устроилась на сидении, все еще непривычном для нее.
   - Это головное устройство, - сказала ей Рита, опустив золотистый обруч ей на голову. Черное стекло вспыхнуло и ожило, заставив ее открыть рот и напрячься.
   - Расслабься! - Рита вскинула голову. - Скажи следующие слова. - Она старательно выговорила два слова на языке, который Сюзан не понимала. Ей потребовалось три попытки, чтобы овладеть произношением, после чего, к ее удивлению, стекло образовало очертания фигур.
   - То, что ты сделала, - сказала ей Рита сильным ободряющим голосом, называется войти в систему. С помощью этой машины ты можешь узнать все, что нужно. Она будет учить тебя - даже во сне.
   Рита пристроила еще одно устройство связи себе на голову.
   - Добро пожаловать в новую жизнь, детка. Сегодня ты учишь алфавит.
   Голова у Сюзан кружилась, когда она прошла через люк ШТ.
   - Я иду забрать свои вещи, - прибавила она, повернувшись к Рите. - У меня их совсем немного, - она пожала плечами.
   - Хорошо, - кивнула Рита. - Хм, послушай. У тебя будет предостаточно времени для учебы на пути к Сириусу. Хм, у тебя, возможно, есть... хм, молодой человек или кто-то. Еще несколько дней мы будем здесь. Воспользуйся этим временем. Попрощайся. Черт, может даже ты передумаешь.
   - Спасибо, Рита, - она улыбнулась и сама этому поразилась. Улыбка? Настоящая, невымученная улыбка?
   Она шла по темным улицам, прокручивая в голове алфавит. Из него строились слова. Разные буквы для разных звуков. Как права была Сарса. Новая жизнь была совсем рядом, только руку протянуть. Какие еще чудеса скрывала система связи? Машина? Неужели? Может быть, какой-нибудь особый Бог?
   Задумавшись, она не заметила, как у нее за спиной зашаркали тихие шаги Вили Конокрада Красный Ястреб. Она опомнилась только тогда, когда его толстые руки уже обхватили ее, - а сильная ладонь зажала рот.
   - Поймал! - засмеялся Конокрад, когда Рамон показался из-за дома. Вместе они связали ее, брыкающуюся и сопротивляющуюся.
   - А теперь, дружище, - захихикал Рамон, - мы избавимся от нее навсегда. Она опозорила меня в последний раз. Без твоей помощи я не смог бы этого сделать.
   Конокрад засмеялся.
   - Ведь ты никогда не сможешь уехать, когда мне захочется потребовать чего-нибудь взамен, Рамон. Как-нибудь мне может понадобиться твой...
   - К твоим услугам, дружище. В любое время. Ты прекрасно знаешь.
   - Нам придется убить ее подальше от поселений, - прибавил Конокрад. Не годится, чтобы кто-нибудь нашел ее тело, прежде чем я отправлюсь к звездам. Во всяком случае за то время, пока Патруль наводит новые порядки.
   - Ладно, - согласился Рамон, - но это всего лишь женщина. Ты же знаешь, чего они стоят.
   6
   Джон Смит Железный Глаз проснулся от звука разбивавшейся о камни воды. Лагерь Гессали окружал его, подобно безмолвной могиле, если не считать воды, лившейся снаружи из низких серых туч. Он задрожал от холода и съежился под накидкой у потухшего костра.
   Изображение паука над головой, скрытое тенью нависавшей скалы, излучало силу. Он смотрел в темноту, зная мельчайшие детали рисунка наизусть.
   Лита когда-то стала другой под этим знаком. Испуганная, постоянно мерзнущая, женщина-антрополог обрела новую силу через Паука. Она тогда затащила Джона Смита Железный Глаз - раненого и умиравшего от пули сантос - в лагерь Гессали. Она сняла трофей с человека, убитого ею, и выбросила разлагавшиеся трупы в бушевавший снаружи поток. Здесь она преобразилась в женщину-воина, связав себя с народом... и Пауком.
   Здесь Джон Смит Железный Глаз влюбился в нее.
   Железный Глаз сопротивлялся приступу душевной боли.
   - И теперь ты отнял ее у меня, так же как ты отнимал всякую любимую мной женщину, - его глаза сузились. - Может ты и Бог, Паук, но почему ты мучаешь меня? Неужели наши цели всегда будут противоположными? Неужели я всегда должен проклинать то, что ты делаешь? Неужели ты всегда должен губить тех, кого я люблю?
   Он поднялся и, ударившись мизинцем, поморщился. Первый сустав мизинца он отрезал после смерти Дженни, оставив кончик пальца погребенным под пирамидой из камней высоко в Медвежьих горах. Теперь второй сустав также лежал захороненным в высоком месте - и вместе с ним боль от смерти Литы. Обычай оставлять частичку тела облегчал душу, делая горе выносимым и являясь ощутимым символом скорби и потери.
   Приподняв палец, чтобы его рассмотреть, он растревожил вспыхнувшую болью рану плеча, нанесенную ему Большим Человеком.
   - Ах Лита, - прошептал он, ощущая ее присутствие в скалистой утробе лагеря Гессали. - Теперь я отправляюсь к звездам, чтобы осуществить твою мечту. Ты видишь? Народ жив. Мы победили в этот раз, - он взглянул вверх на закопченную темноту над головой. - Во всяком случае, пока Паук снова не ополчится на нас.