Страница:
только мы. Кто не имеет высшего образования и среднего все остались. На
Лубны мне больше не пиши. Лубны навсегда я оставил. Как все быстро
случилось. Я рад что выехал из Лубен. Здесь меня чуть-чуть не судили военным
трибуналом. Дело уже рассматривала особая часть. Был у командира полка. Все
кончилось ничего. Ибо при следствии веских доказательств не оказалось. За
плохой почерк не серчай: эти слова уже пишу в поезде, который движеться.
Мама, за меня не беспокойся. Все что я ни думаю, кончаю обычной мыслью о
тебе. Лишь бы тебе не было плохо, а за себя я не беспокоюсь. Открою тебе
мама мою маленькую тайну, которую я сохраняю уже больше года, что я несмотря
на трудные условия службы все же учился в нем. институте и успешно окончил
на отлично два курса. Дальше продолжать не могу, а жаль. Я уже довольно
порядочно перевожу. Недаром я учился этому языку. Возможно что он мне
пригодится теперь. Еще раз прошу тебя, чтобы ты не беспокоилась обо мне, что
же поделаешь. Так оно и должно в конце-концов случиться. Я чувствую, что
тебе сейчас тяжело, но ты мама не поддавайся и держись и помни, что кроме
меня у тебя еще есть два сына, за которыми тебе еще надлежит присматривать.
Ну пока мама при таком освещении и в такой обстановке много не роспишешься.
До свидания милая и любимая мама. Желаю тебе как можно легче все
пережить.
До свидания мама!
Твой сын А. Гнедин
25/VI - 1941 г.
Здравствуй милая, мама!
Пишу опять с дороги. Час тому назад оставил Полтаву и еду в направлении
Харькова. В Полтаве у меня произошла довольно крупная неприятность. Как
только мы туда приехали, наш командир сказал, что поезда мы будем ждать до
12 часов, т. е. 5 часов, и поэтому он меня пустил в город, чтобы отправить
посылку с лекциями за 1-ый курс немец. языка домой. Я пошел, сделал то, что
мне было нужно и неспеша возвратился назад. Но какая же неожиданность: там,
где я оставил своих ребят, их не оказалось, а тут как раз отходил поезд на
Харьков и я не задумываясь сел в него, хотя не знаю, едут ли наши в нем или
нет. Уже несколько вагонов прошел, а их нигде нет. Повидимому они остались в
Полтаве, так как к месту нашего назначения есть еще дорога, которая короче
Харьковского направления. Было бы не так тяжело, если бы я что-нибудь при
себе имел, а то чемодан с продуктами они взяли и я остался без ничего, без
копейки денег, вернее имею 25 коп., оставшихся от посылки. И вот на эти-то
25 коп. мне надлежит прокормиться суток двое, пока попаду в часть. Это
значит, что два дня я должен поститься ....?был бы уже непрочь. Вообще свое
положение буду выяснять в Харькове, куда прибуду в 2 часа дня. Может быть
что-нибудь и насчет желудка решу. Да мама уже с первых дней войны
приходиться ощущать военную обстановку. Скандальная история. Я то-еще осел
не догадался взять с собой чемодан или хотя бы с утра покушать. Это письмо я
опущу тебе в Харькове. Оттуда оно быстрее дойдет, т. к. Харьков - Москва
прямое сообщение. По приезде на место еще напишу письмо. Или может быть
напишу еще с Ростова, через который я буду ехать.
Несколько слов о своем служебном положении. Как я уже упомянул во вчера
написанном письме, что нас отправили из полка только одних. Несколько
человек нашей роты , не имеющих среднее образование, с нами отправлены не
были и остались на месте. Командир роты нам сказал, что мы едем в новый полк
на положение командиров взводов. Может быть и так, а может быть тут есть
что-нибудь и другое. Его словам есть основания доверять - факт выезда из
полка только нашей роты. Точнее об этом сообщу, когда буду на месте,
следовательно тогда, когда сам буду знать. Ну о чем же тебе еще написать?
Чувствую я себя неплохо, только полтавский случай меня не радует. Как я буду
до Мариуполя оставаться не евши я не представляю. Может быть в Харькове
военный комендант накормит.
Очень мама жалко, что в Лубнах пришлось бросить много книг, в [том]
числе и словарь. Ничего не поделаешь, военная обстановка и у нас рассуждают
тоже по-военному. Что нужно возьми, а что не нужно брось. Долго я колебался
перед тем как решил все оставить, но делать было нечего. Мама большая
радость на предпоследней остановке перед Харьковым нашел своих, которые
оказывается тоже едут с этим поездом. Значит голод отпадает и скандал тоже
самое. Все кончилось довольно удачно.
На этом мама разреши кончить письмо. Есть у меня к тебе просьба, если
получишь мою посылку то сохрани все что там будет. Может быть я еще
возобновлю свою работу, так как о ее продолжении не может быть теперь и
речи. Интересно мама, что вот эта тяжелая армейская жизнь пробудила во мне
очень большое желание учиться. Когда я был дома этого не было. Это видно
хотя бы из того, как я сдавал в институт. Если бы пришлось сдавать мне
теперь, то я уверен, что сдал бы теперь много успешнее, чем тогда, хотя уже
два года как учусь. Но видать не суждено мне быть с высшим образованием. Все
складывается не в мою пользу. Вообще мне всегда не везло. Видать так и
окончу я свое существование, продолжая быть неудачником.
На этом кончаю писать. В Харькове это письмо тебе отправлю.
До свидания милая мама!
Жди еще письма из Ростова
До свидания!
Твой сын А. Гнедин
26/VI - 1941 г. [открытка с дороги]
Здравствуй милая мама!
Сейчас я нахожусь еще в пути. Пишу тебе не из Ростова, через который мы
оказывается ехать не будем, а со станции Дебальцев. Здесь мы пробудем до 12
ч. дня, а потом сядем на Мариупольский поезд. Наше положение до некоторой
степени стало выясняться. Возможно, что из Мариуполя нас отправят назад в
Харьков в училища. Насколько это верно еще не знаю, но думаю, что доля
правды здесь есть. И что часть из нас попадет в училища так это также верно,
как и то, что сейчас мы едем в Мариуполь. О дальнейшем еще напишу письмом
или открыткой: чем бог пошлет. Я чувствую себя хорошо, деньги нам в Харькове
выдали 14 р. на двое суток. Завтра утром наверное будем в Мариуполе.
До свидания мама!
А. Гнедин
28/VI - 1941 г. г. Мариуполь
Здравствуй милая, мама!
Вчера мы прибыли в Мариуполь. Город повидимому небольшой - на первый
взгляд. Прибыли в него мы ночью и ели добрались до зимних казарм, так как
город был затемнен, а в темноте да в незнакомом городе не сразу найдешь
нужное. Я себя чувствую хорошо. Здесь впервые вчера за всю свою жизнь увидел
море. Жалко только что купаться не пускают. От казарм оно расположено
недалеко в каких нибудь 2х-3х км.
В Мариуполе мы пробудем повидимому недолго: скоро нас отправят в
училище - пехотинское. Там мы пройдем курс науки за 2-3 месяца и будем
готовыми к действиям. Дело с нами разрешилось довольно просто. Никто такого
исхода не ожидал. Чего только в армии не может быть. На этом мама писать
пока кончаю.
До свидания любимая, мама!
А. Гнедин
Обратный адрес: г. Мариуполь п/я 34 581 с-п
29/VI - 1941 г. г. Мариуполь
Здравствуй милая, мама!
Уже третий день как я живу в Мариуполе. Город весь утопает в зелени и
расположен на самом берегу Азовского моря. Сегодня я впервый раз в жизни
купался в море. Очень было приятно плавать по волнам, которые здесь гораздо
больше речных.
В Мариуполе я пока остаюсь и буду здесь не менее полмесяца, а может
быть и больше. Так что письма ты можешь мне писать. Адрес мой такой: г.
Мариуполь Cталинской обл. п/я 34 уч. рота 581 с-п. (адрес временный, пока
точно не установленный). Я себя чувствую хорошо. Работать повидимому
придется много, так что возможно, что после этого письма я следующее не
скоро напишу. Это я говорю со слов командира батальона, который сказал, что
времени для писания писем у нас не будет. Я думаю, что раз, а может быть и
два раза в неделю я буду писать тебе короткие письма, как это. Все, на этом
кончаю. Жду от тебя письма. Моих же ты наверное получишь не мало.
До свидания милая, мама!
А. Гнедин
30/VI - 1941 г. г. Мариуполь
Здравствуй милая, мама!
Опять пишу письмо, хотя последнюю неделю каждый день тебе пишу. Пишу
потому, что время пока свободное есть, а делать нечего, потому что все свои
"труды" оставил в Лубнах и кроме письма нечего больше делать. Мама, я тебе в
последних письмах сообщал адрес, по которому ты мне можешь отвечать. Этот
адрес негоден, по нему ты мне писем не пиши. Вообще писать придется только
мне, а тебе нет за неимением адреса и еще потому что в Мариуполе я буду
неизвестно сколько времени: может быть 10 дней, может быть больше, а может
быть и меньше. Отсюда будут нас отправлять по училищам, конечно пехотинским.
На этом кончаю, я же обещал писать по немногу, но чаще. Писем мне не пиши.
Доходить до меня они вряд ли будут, даже вернее, что не будут.
До свидания милая, мама! А. Гнедин
3/VII - 41 г. [Мариуполь]
Здравствуй милая, мама!
Уже три дня не писал тебе. Сегодня решил написать, хотя писать особенно
не о чем. Дела мои обстоят по-прежнему без изменений. Себя я чувствую
хорошо, так что обо мне беспокоиться не стоит. Очень было бы интересно мне
узнать о домашних делах, но сообщение наше должно оставаться односторонним,
потому что тебе писать нельзя за неимением адреса моего. Дней через 10 мое
положение проясниться и тогда я думаю ты также сможешь мне писать, а сейчас
это удовольствие предоставляется пока что мне. Вчера мы опять ходили
купаться на море. После такого купания очень хорошо себя чувствуешь. Жаль
только, что купаться ходим не каждый день. Вчера также были в городском
театре и смотрели пьесу "В степях Украины". Театр расположен в центре города
и при следовании туда мы рассматривали городские достопримечательности.
Город большой и промышленный. Есть трамвай, часть улиц асфальтированы. Вот
мама все о чем я могу тебе писать.
До свидания, милая мама!
Привет братский Лыске и Вите. А. Гнедин
5/VII - 41 г. г. Мариуполь
Здравствуй дорогая, мама! Вчера написал тебе письмо, а сегодня пишу
опять. Теперь я ничего не делаю и время для письма всегда можно выкроить.
Раньше я занимался, я и теперь бы стал что-нибудь делать, да нет ничего под
руками. Всю литературу, какая у меня была, я оставил в Лубнах. Мы ведь
думали, что едем на фронт, а там излишняя тяжесть никчему. Теперь я конечно
жалею, что так опрометчиво поступил, но ничего не поделаешь, утраченного не
воротить, хорошо, что часть лекций я отослал домой. Может быть еще придется
когда-нибудь заниматься - кто знает. Чувствую себя хорошо, сильно хочется
чтобы ты мне тоже отвечала а то пишу я один и даже не знаю, доходят ли мои
письма до тебя. Кроме того в такое время не знать, что делается дома очень
тяжело. Попробуй мама напиши мне по такому адресу: г. Мариуполь Сталинской
обл. п/я 34 литер Д. Пока мама до свидания. Завтра тоже наверно напишу.
Привет Лыске и Вите, если он еще никуда не уехал. Мне кажеться, что его
сейчас дома нет. Ну до свидания мама!
Твой сын А. Гнедин
6/VII - 41 г. г. Мариуполь
Здравствуй милая, мама!
Сегодня у нас выходной день. Опять пишу тебе письмо. Жду также от тебя
ответа, ибо адрес, который я тебе написал - верен и по нему письма должны
дойти. Я чувствую себя по-прежнему хорошо. Одно досадно, что вчера у меня
была возможность уехать в командировку в Горький, а там не очень далеко и до
дому. Кто знает может быть я имел бы возможность побывать дома, но теперь
все утрачено. Ребята уже уехали. А почему я сразу не решился так это потому,
что не знал во-первых куда, а во вторых в списке первоначальном были почти
все неизвестные мне фамилии, а ехать с чужими мне не хотелось. Итак очень
большую я дурость сделал, что не поехал, но об этом уже поздно теперь
говорить.
Здесь в Мариуполе мы пробудем еще дней десять, затем нас начнут
рассылать по училищам. И после 2х-3х месячной учебы в училище нас выпустят
средними командирами. Вот мама пока и все. Еще раз пишу мой адрес: г.
Мариуполь Сталинской обл. п/я 34 лит. Д Гнедину А. Е.
До свидания милая, мама! Привет Лыске и Вите
Твой сын А. Гнедин
занятия немецким языком поглощали все мое небольшое свободное время
7/VII - 41 г. г. Мариуполь
Здравствуй милая, мама!
Теперь я думаю ты мною совершенно довольна. Чего лучше, если почти
каждый день получаешь письма. А пишу я тебе сейчас так часто, как никогда
еще не писал. Время для этого занятия есть. Вот я и пишу. Я и раньше бы
писал чаще: для письма время я всегда бы нашел и если я тебе тогда писал,
что нет время для того чтобы написать письмо, то это не совсем верно. Тогда
я занимался, а так как занятия немецким языком поглощали все мое небольшое
свободное время, то для писем у меня тогда можно сказать действительно не
было время. Сейчас не то, сейчас я ничем не занимаюсь. Может быть дело
изменится когда я попаду в училище, но это дело недалекого будующего,
поэтому об нем пока говорить не стоит. Здесь, в Мариуполе, я точно буду до
15, а там с этого времени начнется повидимому отправка по училищам.
Возможно, что пробуду здесь и дольше. Писать ты мне поэтому можешь. Наши
ребята уже получают письма из дома по адресу, который я тебе уже писал. Так
что мама ты уж пожалуйста пиши мне. Очень неприятно, что писать только
приходиться мне. Обо мне ты уже знаешь все, что можешь знать, а я о тебе и о
вас всех ничего не знаю. Что делается теперь у вас в это тревожное время я
не знаю. Писем за период с 22/VI и до сего времени я ни одного не получил.
Пиши мама скорее, а то и эти письма я не буду получать. Ведь в Мариуполе я
нахожусь временно.
До свидания милая, мама!
Привет Коле и Вите. А. Гнедин
9/VII - 41 г. г. Мариуполь
Здравствуй милая, мама!
Пишу последнее письмо из Мариуполя.
Завтра утром я этот город покидаю. Ты поэтому сюда больше не пиши. Еду
в Харьков в пехотное училище. Нас будут учить шесть месяцев и выпустят
лейтенантами. Мой новый адрес уже известен, и я его тебе сообщу сейчас же,
чтобы ты сейчас же по получении этого письма написала мне: Новый адрес
таков: г. Харьков г. Чугуев (лагеря) Харьковской обл. Пехотное училище
Гнедину А. Е. В сегодняшней беседе со старшим лейтенантом, который оттуда за
нами приехал, он сказал, что после окончания училища и окончания войны нас
будут увольнять по желанию в запас. Если это так, то это очень хорошо, но
мне что-то не особенно вериться. Вобщем еще рано говорить о том что я уже
курсант училища. Будет комиссия и возможно, что я опять вернусь в Мариуполь.
Ну пока всего хорошего. По приезде на место напишу еще письмо. До свидания
милая, мама
15/VII - 41 г. г. Чугуев
Здравствуй милая, мама!
Давно уже тебе не писал, да и сейчас не хотел писать, потому что в
своем письме я хотел бы сообщить тебе определенный свой адрес, а пока до сих
пор я этого сделать не могу. И если пишу, то пишу исключительно потому, что
сравнительно долго уже не писал. В последнем письме я тебе уже писал, что
нас направили в училище Харьковское, которое в данное время находится в
лагерях в г. Чугуеве. В Чугуеве мы прожили 6 дней, впрочем остальные кроме
меня и сейчас тут живут, а я не прошел медкомиссию и сейчас нахожусь на
станции Чугуево, дожидаясь отправки в Харьков. Зачем я еду в Харьков я не
знаю и сообщу тебе поэтому отдельно сегодня же письмом, когда прибуду на
место. Я себя чувствую хорошо, страдаю, что не имею от вас известий. Эти
строки я пишу уже в поезде. Много на станции встречается беженцев. Едут
целыми эшелонами.
Учиться в училище я мог бы, но сам не захотел и сказал, чтобы меня
освободили по здоровью. После проверки зрения меня из училища отчислили.
Ребята моего года призыва в армию будут учиться 1,5-2 месяца, после чего им
присвоят звания.
Ну пока всего хорошего. А. Гнедин
17/VII - 41 г. г. Харьков
Здравствуй милая, мама!
Пишу тебе опять с вокзала. Еду опять назад, в Чугуев, чтобы там мне
дали точный адрес, по которому я смог бы найти свою команду. Дело случилось
так: вчера ночью мы ехали на трамвае уже на место а ехать нужно было
оказывается с пересадкой. Я этого не знал и прозевал пересадку. Когда
хватился, наших в трамвае уже нет. Тут начались мои странствования по
Харькову. В 12 ч. ночи отыскал военного коменданта и до 5 ч. провел ночь в
комендатуре. Утром поехал по различным частям искать своих, но где не был
везде их не было. И вот теперь решил ехать назад в Чугуев, чтобы получить
направление на место. Незнаю еще как доберусь до Чугуева. Денег ни копейки
документов никаких нет. Как бы не задержали и не сочли за дезертира.
Положение неприятное. Сейчас жду поезда, который будет в 4 ч. 40 м. Вот мама
что может наделать для бойца незнание адреса, своего отправления. Хорошо,
что сегодня утром мне всеже удалось в одной части позавтракать, а то при
постоянной ходьбе и всего только 3х часовом сне я довольно сильно ослаб.
Сейчас чувствую себя не плохо. До Чугуева доживу, а там видно будет.
Ну вот мама на сегодняшний день пока все. Завтра о результатах своей
поездки напишу.
Привет Лыске и Вите.
С приветом твой сын А. Гнедин
[Адрес: г. Харьков п/я 34 ХПУ кар. рота]
Проверено военной ценз.
20/VII - 1940 г. г. Харьков
Здравствуй милая, мама! В последнем письме я уже тебе писал, что со
мной получилось некоторое недоразумение: относительно поездки в Харьков.
Теперь я опять в Харькове. Зачислен в караульную роту при Харьковском
пехотном училище. Долго ли это будет продолжаться - неизвестно. Факт тот что
я пока нахожусь на одном месте и ты этим воспользуйся и напиши мне письмо.
Писать мама особенно не о чем. Я тебе пишу очень часто, поэтому в каждом
письме новостей из моей жизни сообщать не всегда могу. В данном случае
нового написать ничего не могу. Время свободное я сейчас имею, мог бы даже
чем нибудь заняться. Только стоит-ли? Ведь неизвестно сколько времени будет
продолжаться такое мое положение, так что может получиться, что только
займешься делом, а тут тебя как раз и оторвут. Пожалуй лучше будет отложить
до более подходящего момента, а может быть прямо до дома.
Здоровье у меня хорошее. За последнее время, врезультате спокойной
неподвижной жизни, заметно поправился и сейчас, если свешать, то прибавился
килограммов на 5. Из этого, ты видишь, что состояние войны произвело
обратное явление, по крайней мере, на нашу команду, вместо усиленных занятий
- полевых, мы главным образом занимаемся теоретическими. Возможно это и
правильней, не мне судить. В Харьков я приехал вчера вечером и сразу же
явился на место, где меня приняли без особых скандалов. Обо мне моя команда
три дня ничего не знала. Написали даже рапорт о том что один боец из
команды, направляющейся в Харьков, дезертировал. Это конечно неверно,
поэтому дело будет повидимому прекращено.
О чем же тебе еще написать?.
Больше кажеться не о чем. На этом кончу. Буду ждать от тебя письма,
надеюсь, что ты сейчас же ответишь по получении этого письма.
Мой адрес: г. Харьков п/я 34 ХПУ кар. рота
На этом мама я кончаю. Желаю тебе, чтобы создавшееся положение как
можно легче отразилось на тебе.
До свидания милая, мама!
Привет Лыске и Вите, если они еще дома.
Твой сын А. Гнедин
26/VII - 41 г. г. Харьков
Здравствуй милая, мама!
Не хотел я писать тебе до тех пор пока не получу от тебя ответа, но не
утерпел и все же взялся за перо, хотя писать, можно смело сказать, совсем не
о чем. Живу я с 19/VII в Харькове и впредь буду жить пока здесь. О скором
переезде из Харькова ничего не слышно, поэтому ты пиши мне. Нахожусь я
здесь, как ты уже знаешь, в караульной роте. Через день хожу в наряд. Сейчас
пишу тебе, находясь в наряде, на конюшне. Чувствую себя неплохо, если
откинуть неприятные боли в животе и понос, который заставляет часто бегать в
уборную, но это явление конечно временное и скоро пройдет. В прошлом году в
это время у меня тоже болел живот, но потом поболевши прошел. Можно здесь
нам частенько бывать в городе: увольнительные дают каждый день, тому кто
хочет походить. Это меня очень удивило, когда прибыл в роту, так как нигде
увольнительных в связи с военным положением давно уже не дают. У меня мама
имеется теперь и время, но использовать его практически не на что. Пока что
читаю всякую художественную литературу, попадающую под руки. Уже прочитал
морские рассказы Станюковича, рассказы Льва Толстого, рассказы Горбунова,
которого я впервые здесь увидел и другие рассказы. Ты видишь, что за
довольно короткий промежуток времени - 7 дней я уже прочел 3 порядочные
книги и ряд других более мелких рассказов.
Время есть и столько его, сколько никогда не было за время службы, если
не считать отдельных дней. Время идет ужасно медленно. Живу в Харькове всего
неделю, а кажеться, что я здесь очень давно.
Мама, меня начинает уже беспокоить такое положение, что я от тебя
ничего не получаю. По моим расчетам я уже должен получить письмо, а пока что
ничего не получил. Может быть ты выехала из Арзамаса и я все время пишу зря.
Как мне знать, что у вас происходит. От тебя я не получал писем уже больше
месяца. А месяц в такое время многое может решить. На меня он видишь как
повлиял. За один этот месяц я побывал в трех городах, чего у меня не было за
время всей службы. Пиши мне мама по возможности скорей, не задерживай
ответов на мои последние письма в которых я указываю мой адрес.
Напишу его тебе еще раз:
Г. Харьков п/я 34 ХПУ
Караульная команда Гнедину А. Е.
Ну пока мама все.
До свидания милая, мама!
P. S. Привет Лыске и Вите.
Караульная команда
даже не имеешь известий от родной матери для которой можно сказать
только и живешь
27/VII - 41 г. г. Харьков
Здравствуй милая, мама!
Скука, страшная скука, С нее-то и пишу тебе так часто. Ты конечно за
это не сердишься. От тебя ничего по сей день не получил, неужели ты не
получаешь моих писем, а поэтому не знаешь куда мне писать. У меня в голове
невольно складываются самые мрачные мысли насчет домашнего положения. Мне
кажется, что писем моих ты получала немало, впрочем откуда мне известно, что
они доходят по назначению, ведь ни одного слова подтверждающего, что я пишу
не даром нет. Если бы все это было в мирное время, то меня долгое молчание
не так бы беспокоило, но ведь сейчас война вследствие чего мысли приходят
самые нехорошие. Впрочем здесь может быть оправдано то, что за последние 1,5
месяца я нигде подолгу не задерживался и обычно только успевал узнать адрес
своего местопребывания, как уже вынужден был переезжать в другое место. Но в
Харькове я уже живу 8 дней и за это время письма должны уже до меня
доходить, потому что связь здесь с Москвой хорошая и почта не должна
задерживаться.
Мама, если бы ты знала какая на меня напала тоска. Кругом один, потому
что армян, грузин, узбеков, окружающих меня одного русского я не могу
считать за товарищей: очень уж много различия в нас, которые которые не
могут сделать из нас друзей. Я не понимаю их, они не понимают меня. Если
такое положение будет продолжаться, то для меня это одиночество может
привести к нехорошим последствиям, а иметь товарища очень хочеться, никак не
хочется быть в такой момент одиноким, когда даже не имеешь известий от
родной матери для которой можно сказать только и живешь. Очень у меня сейчас
нехорошее настроение. Это паршивое моральное состояние дополняется
физическим недомоганием. Уже больше недели как проклятый живот не дает
покоя, а сходить лечиться некуда, потому что санчасти здесь нет, даже нет ни
одного врача. 23/VII был в городской поликлинике. Врачь осмотрел, выписал
рецепт на лекарство. Однако лекарства я достать не мог за неимением денег.
Доктор сказал также, что если улучшений не будет, то меня должны положить в
госпиталь, но это конечно не будет по двум причинам: во-первых потому, что
мне кажеться, что дело не так серьезно и скоро все пройдет, а, во-вторых,
даже по желания я туда за неймением военных врачей попасть не могу. Завтра
пойду за лекарством в город. Деньги достал. Я бы мог это сделать раньше да
беда в том, что все окружающие меня богаты также как и я, даже находятся в
еще более худшем положении ибо почти все курят, а купить курева не на чего.
Все это происходит так потому, что нам до сих пор не выдали денег,
положеннных в месяц 8 р. 50 к., которые мы должны получить 15го, и которые
до сих пор не получили да и когда получим неизвестно.
На этом мама я кончаю писать. Сейчас заступаю дежурным. До свидания
милая, мама!
Пиши скорее: совсем соскучился по тебе. Пиши скорее, по крайней мери
сообщи, что жива и здорова.
До свидания милая, мама!
Твой сын А. Гнедин
Привет Вите, Коле.
6/VIII - 41 г. г. Харьков
В чем дело мама? Почему от тебя до сих пор нет ни слуху ни духу? Не
случилось ли какого-нибудь несчастья? Я теряюсь в догадках. Тебе писем я
написал бесчисленное количество и ни на одно из них я ответа не получил. Это
письмо пошлю заказным, а то мне даже неизвестно доходят ли мои письма до
тебя. Если доходят, то это письмо дойдет по назначению и следовательно ты
его получишь, в противном же случае оно должно возвратиться ко мне обратно.
Этому письму предстоит решить как обстоит вопрос с моими прежними письмами.
На этом я кончу, потому что бестолку писать, когда ничего не знаешь, что
делаеться с твоими письмами. Сообщу еще только, что я - жив и здоров живу в
Харькове на зимних квартирах харьковского пехотного училища. Будешь мне
писать по адресу: г. Харьков п/я ХПУ караульная команда Гнедину А. Е.
Лубны мне больше не пиши. Лубны навсегда я оставил. Как все быстро
случилось. Я рад что выехал из Лубен. Здесь меня чуть-чуть не судили военным
трибуналом. Дело уже рассматривала особая часть. Был у командира полка. Все
кончилось ничего. Ибо при следствии веских доказательств не оказалось. За
плохой почерк не серчай: эти слова уже пишу в поезде, который движеться.
Мама, за меня не беспокойся. Все что я ни думаю, кончаю обычной мыслью о
тебе. Лишь бы тебе не было плохо, а за себя я не беспокоюсь. Открою тебе
мама мою маленькую тайну, которую я сохраняю уже больше года, что я несмотря
на трудные условия службы все же учился в нем. институте и успешно окончил
на отлично два курса. Дальше продолжать не могу, а жаль. Я уже довольно
порядочно перевожу. Недаром я учился этому языку. Возможно что он мне
пригодится теперь. Еще раз прошу тебя, чтобы ты не беспокоилась обо мне, что
же поделаешь. Так оно и должно в конце-концов случиться. Я чувствую, что
тебе сейчас тяжело, но ты мама не поддавайся и держись и помни, что кроме
меня у тебя еще есть два сына, за которыми тебе еще надлежит присматривать.
Ну пока мама при таком освещении и в такой обстановке много не роспишешься.
До свидания милая и любимая мама. Желаю тебе как можно легче все
пережить.
До свидания мама!
Твой сын А. Гнедин
25/VI - 1941 г.
Здравствуй милая, мама!
Пишу опять с дороги. Час тому назад оставил Полтаву и еду в направлении
Харькова. В Полтаве у меня произошла довольно крупная неприятность. Как
только мы туда приехали, наш командир сказал, что поезда мы будем ждать до
12 часов, т. е. 5 часов, и поэтому он меня пустил в город, чтобы отправить
посылку с лекциями за 1-ый курс немец. языка домой. Я пошел, сделал то, что
мне было нужно и неспеша возвратился назад. Но какая же неожиданность: там,
где я оставил своих ребят, их не оказалось, а тут как раз отходил поезд на
Харьков и я не задумываясь сел в него, хотя не знаю, едут ли наши в нем или
нет. Уже несколько вагонов прошел, а их нигде нет. Повидимому они остались в
Полтаве, так как к месту нашего назначения есть еще дорога, которая короче
Харьковского направления. Было бы не так тяжело, если бы я что-нибудь при
себе имел, а то чемодан с продуктами они взяли и я остался без ничего, без
копейки денег, вернее имею 25 коп., оставшихся от посылки. И вот на эти-то
25 коп. мне надлежит прокормиться суток двое, пока попаду в часть. Это
значит, что два дня я должен поститься ....?был бы уже непрочь. Вообще свое
положение буду выяснять в Харькове, куда прибуду в 2 часа дня. Может быть
что-нибудь и насчет желудка решу. Да мама уже с первых дней войны
приходиться ощущать военную обстановку. Скандальная история. Я то-еще осел
не догадался взять с собой чемодан или хотя бы с утра покушать. Это письмо я
опущу тебе в Харькове. Оттуда оно быстрее дойдет, т. к. Харьков - Москва
прямое сообщение. По приезде на место еще напишу письмо. Или может быть
напишу еще с Ростова, через который я буду ехать.
Несколько слов о своем служебном положении. Как я уже упомянул во вчера
написанном письме, что нас отправили из полка только одних. Несколько
человек нашей роты , не имеющих среднее образование, с нами отправлены не
были и остались на месте. Командир роты нам сказал, что мы едем в новый полк
на положение командиров взводов. Может быть и так, а может быть тут есть
что-нибудь и другое. Его словам есть основания доверять - факт выезда из
полка только нашей роты. Точнее об этом сообщу, когда буду на месте,
следовательно тогда, когда сам буду знать. Ну о чем же тебе еще написать?
Чувствую я себя неплохо, только полтавский случай меня не радует. Как я буду
до Мариуполя оставаться не евши я не представляю. Может быть в Харькове
военный комендант накормит.
Очень мама жалко, что в Лубнах пришлось бросить много книг, в [том]
числе и словарь. Ничего не поделаешь, военная обстановка и у нас рассуждают
тоже по-военному. Что нужно возьми, а что не нужно брось. Долго я колебался
перед тем как решил все оставить, но делать было нечего. Мама большая
радость на предпоследней остановке перед Харьковым нашел своих, которые
оказывается тоже едут с этим поездом. Значит голод отпадает и скандал тоже
самое. Все кончилось довольно удачно.
На этом мама разреши кончить письмо. Есть у меня к тебе просьба, если
получишь мою посылку то сохрани все что там будет. Может быть я еще
возобновлю свою работу, так как о ее продолжении не может быть теперь и
речи. Интересно мама, что вот эта тяжелая армейская жизнь пробудила во мне
очень большое желание учиться. Когда я был дома этого не было. Это видно
хотя бы из того, как я сдавал в институт. Если бы пришлось сдавать мне
теперь, то я уверен, что сдал бы теперь много успешнее, чем тогда, хотя уже
два года как учусь. Но видать не суждено мне быть с высшим образованием. Все
складывается не в мою пользу. Вообще мне всегда не везло. Видать так и
окончу я свое существование, продолжая быть неудачником.
На этом кончаю писать. В Харькове это письмо тебе отправлю.
До свидания милая мама!
Жди еще письма из Ростова
До свидания!
Твой сын А. Гнедин
26/VI - 1941 г. [открытка с дороги]
Здравствуй милая мама!
Сейчас я нахожусь еще в пути. Пишу тебе не из Ростова, через который мы
оказывается ехать не будем, а со станции Дебальцев. Здесь мы пробудем до 12
ч. дня, а потом сядем на Мариупольский поезд. Наше положение до некоторой
степени стало выясняться. Возможно, что из Мариуполя нас отправят назад в
Харьков в училища. Насколько это верно еще не знаю, но думаю, что доля
правды здесь есть. И что часть из нас попадет в училища так это также верно,
как и то, что сейчас мы едем в Мариуполь. О дальнейшем еще напишу письмом
или открыткой: чем бог пошлет. Я чувствую себя хорошо, деньги нам в Харькове
выдали 14 р. на двое суток. Завтра утром наверное будем в Мариуполе.
До свидания мама!
А. Гнедин
28/VI - 1941 г. г. Мариуполь
Здравствуй милая, мама!
Вчера мы прибыли в Мариуполь. Город повидимому небольшой - на первый
взгляд. Прибыли в него мы ночью и ели добрались до зимних казарм, так как
город был затемнен, а в темноте да в незнакомом городе не сразу найдешь
нужное. Я себя чувствую хорошо. Здесь впервые вчера за всю свою жизнь увидел
море. Жалко только что купаться не пускают. От казарм оно расположено
недалеко в каких нибудь 2х-3х км.
В Мариуполе мы пробудем повидимому недолго: скоро нас отправят в
училище - пехотинское. Там мы пройдем курс науки за 2-3 месяца и будем
готовыми к действиям. Дело с нами разрешилось довольно просто. Никто такого
исхода не ожидал. Чего только в армии не может быть. На этом мама писать
пока кончаю.
До свидания любимая, мама!
А. Гнедин
Обратный адрес: г. Мариуполь п/я 34 581 с-п
29/VI - 1941 г. г. Мариуполь
Здравствуй милая, мама!
Уже третий день как я живу в Мариуполе. Город весь утопает в зелени и
расположен на самом берегу Азовского моря. Сегодня я впервый раз в жизни
купался в море. Очень было приятно плавать по волнам, которые здесь гораздо
больше речных.
В Мариуполе я пока остаюсь и буду здесь не менее полмесяца, а может
быть и больше. Так что письма ты можешь мне писать. Адрес мой такой: г.
Мариуполь Cталинской обл. п/я 34 уч. рота 581 с-п. (адрес временный, пока
точно не установленный). Я себя чувствую хорошо. Работать повидимому
придется много, так что возможно, что после этого письма я следующее не
скоро напишу. Это я говорю со слов командира батальона, который сказал, что
времени для писания писем у нас не будет. Я думаю, что раз, а может быть и
два раза в неделю я буду писать тебе короткие письма, как это. Все, на этом
кончаю. Жду от тебя письма. Моих же ты наверное получишь не мало.
До свидания милая, мама!
А. Гнедин
30/VI - 1941 г. г. Мариуполь
Здравствуй милая, мама!
Опять пишу письмо, хотя последнюю неделю каждый день тебе пишу. Пишу
потому, что время пока свободное есть, а делать нечего, потому что все свои
"труды" оставил в Лубнах и кроме письма нечего больше делать. Мама, я тебе в
последних письмах сообщал адрес, по которому ты мне можешь отвечать. Этот
адрес негоден, по нему ты мне писем не пиши. Вообще писать придется только
мне, а тебе нет за неимением адреса и еще потому что в Мариуполе я буду
неизвестно сколько времени: может быть 10 дней, может быть больше, а может
быть и меньше. Отсюда будут нас отправлять по училищам, конечно пехотинским.
На этом кончаю, я же обещал писать по немногу, но чаще. Писем мне не пиши.
Доходить до меня они вряд ли будут, даже вернее, что не будут.
До свидания милая, мама! А. Гнедин
3/VII - 41 г. [Мариуполь]
Здравствуй милая, мама!
Уже три дня не писал тебе. Сегодня решил написать, хотя писать особенно
не о чем. Дела мои обстоят по-прежнему без изменений. Себя я чувствую
хорошо, так что обо мне беспокоиться не стоит. Очень было бы интересно мне
узнать о домашних делах, но сообщение наше должно оставаться односторонним,
потому что тебе писать нельзя за неимением адреса моего. Дней через 10 мое
положение проясниться и тогда я думаю ты также сможешь мне писать, а сейчас
это удовольствие предоставляется пока что мне. Вчера мы опять ходили
купаться на море. После такого купания очень хорошо себя чувствуешь. Жаль
только, что купаться ходим не каждый день. Вчера также были в городском
театре и смотрели пьесу "В степях Украины". Театр расположен в центре города
и при следовании туда мы рассматривали городские достопримечательности.
Город большой и промышленный. Есть трамвай, часть улиц асфальтированы. Вот
мама все о чем я могу тебе писать.
До свидания, милая мама!
Привет братский Лыске и Вите. А. Гнедин
5/VII - 41 г. г. Мариуполь
Здравствуй дорогая, мама! Вчера написал тебе письмо, а сегодня пишу
опять. Теперь я ничего не делаю и время для письма всегда можно выкроить.
Раньше я занимался, я и теперь бы стал что-нибудь делать, да нет ничего под
руками. Всю литературу, какая у меня была, я оставил в Лубнах. Мы ведь
думали, что едем на фронт, а там излишняя тяжесть никчему. Теперь я конечно
жалею, что так опрометчиво поступил, но ничего не поделаешь, утраченного не
воротить, хорошо, что часть лекций я отослал домой. Может быть еще придется
когда-нибудь заниматься - кто знает. Чувствую себя хорошо, сильно хочется
чтобы ты мне тоже отвечала а то пишу я один и даже не знаю, доходят ли мои
письма до тебя. Кроме того в такое время не знать, что делается дома очень
тяжело. Попробуй мама напиши мне по такому адресу: г. Мариуполь Сталинской
обл. п/я 34 литер Д. Пока мама до свидания. Завтра тоже наверно напишу.
Привет Лыске и Вите, если он еще никуда не уехал. Мне кажеться, что его
сейчас дома нет. Ну до свидания мама!
Твой сын А. Гнедин
6/VII - 41 г. г. Мариуполь
Здравствуй милая, мама!
Сегодня у нас выходной день. Опять пишу тебе письмо. Жду также от тебя
ответа, ибо адрес, который я тебе написал - верен и по нему письма должны
дойти. Я чувствую себя по-прежнему хорошо. Одно досадно, что вчера у меня
была возможность уехать в командировку в Горький, а там не очень далеко и до
дому. Кто знает может быть я имел бы возможность побывать дома, но теперь
все утрачено. Ребята уже уехали. А почему я сразу не решился так это потому,
что не знал во-первых куда, а во вторых в списке первоначальном были почти
все неизвестные мне фамилии, а ехать с чужими мне не хотелось. Итак очень
большую я дурость сделал, что не поехал, но об этом уже поздно теперь
говорить.
Здесь в Мариуполе мы пробудем еще дней десять, затем нас начнут
рассылать по училищам. И после 2х-3х месячной учебы в училище нас выпустят
средними командирами. Вот мама пока и все. Еще раз пишу мой адрес: г.
Мариуполь Сталинской обл. п/я 34 лит. Д Гнедину А. Е.
До свидания милая, мама! Привет Лыске и Вите
Твой сын А. Гнедин
занятия немецким языком поглощали все мое небольшое свободное время
7/VII - 41 г. г. Мариуполь
Здравствуй милая, мама!
Теперь я думаю ты мною совершенно довольна. Чего лучше, если почти
каждый день получаешь письма. А пишу я тебе сейчас так часто, как никогда
еще не писал. Время для этого занятия есть. Вот я и пишу. Я и раньше бы
писал чаще: для письма время я всегда бы нашел и если я тебе тогда писал,
что нет время для того чтобы написать письмо, то это не совсем верно. Тогда
я занимался, а так как занятия немецким языком поглощали все мое небольшое
свободное время, то для писем у меня тогда можно сказать действительно не
было время. Сейчас не то, сейчас я ничем не занимаюсь. Может быть дело
изменится когда я попаду в училище, но это дело недалекого будующего,
поэтому об нем пока говорить не стоит. Здесь, в Мариуполе, я точно буду до
15, а там с этого времени начнется повидимому отправка по училищам.
Возможно, что пробуду здесь и дольше. Писать ты мне поэтому можешь. Наши
ребята уже получают письма из дома по адресу, который я тебе уже писал. Так
что мама ты уж пожалуйста пиши мне. Очень неприятно, что писать только
приходиться мне. Обо мне ты уже знаешь все, что можешь знать, а я о тебе и о
вас всех ничего не знаю. Что делается теперь у вас в это тревожное время я
не знаю. Писем за период с 22/VI и до сего времени я ни одного не получил.
Пиши мама скорее, а то и эти письма я не буду получать. Ведь в Мариуполе я
нахожусь временно.
До свидания милая, мама!
Привет Коле и Вите. А. Гнедин
9/VII - 41 г. г. Мариуполь
Здравствуй милая, мама!
Пишу последнее письмо из Мариуполя.
Завтра утром я этот город покидаю. Ты поэтому сюда больше не пиши. Еду
в Харьков в пехотное училище. Нас будут учить шесть месяцев и выпустят
лейтенантами. Мой новый адрес уже известен, и я его тебе сообщу сейчас же,
чтобы ты сейчас же по получении этого письма написала мне: Новый адрес
таков: г. Харьков г. Чугуев (лагеря) Харьковской обл. Пехотное училище
Гнедину А. Е. В сегодняшней беседе со старшим лейтенантом, который оттуда за
нами приехал, он сказал, что после окончания училища и окончания войны нас
будут увольнять по желанию в запас. Если это так, то это очень хорошо, но
мне что-то не особенно вериться. Вобщем еще рано говорить о том что я уже
курсант училища. Будет комиссия и возможно, что я опять вернусь в Мариуполь.
Ну пока всего хорошего. По приезде на место напишу еще письмо. До свидания
милая, мама
15/VII - 41 г. г. Чугуев
Здравствуй милая, мама!
Давно уже тебе не писал, да и сейчас не хотел писать, потому что в
своем письме я хотел бы сообщить тебе определенный свой адрес, а пока до сих
пор я этого сделать не могу. И если пишу, то пишу исключительно потому, что
сравнительно долго уже не писал. В последнем письме я тебе уже писал, что
нас направили в училище Харьковское, которое в данное время находится в
лагерях в г. Чугуеве. В Чугуеве мы прожили 6 дней, впрочем остальные кроме
меня и сейчас тут живут, а я не прошел медкомиссию и сейчас нахожусь на
станции Чугуево, дожидаясь отправки в Харьков. Зачем я еду в Харьков я не
знаю и сообщу тебе поэтому отдельно сегодня же письмом, когда прибуду на
место. Я себя чувствую хорошо, страдаю, что не имею от вас известий. Эти
строки я пишу уже в поезде. Много на станции встречается беженцев. Едут
целыми эшелонами.
Учиться в училище я мог бы, но сам не захотел и сказал, чтобы меня
освободили по здоровью. После проверки зрения меня из училища отчислили.
Ребята моего года призыва в армию будут учиться 1,5-2 месяца, после чего им
присвоят звания.
Ну пока всего хорошего. А. Гнедин
17/VII - 41 г. г. Харьков
Здравствуй милая, мама!
Пишу тебе опять с вокзала. Еду опять назад, в Чугуев, чтобы там мне
дали точный адрес, по которому я смог бы найти свою команду. Дело случилось
так: вчера ночью мы ехали на трамвае уже на место а ехать нужно было
оказывается с пересадкой. Я этого не знал и прозевал пересадку. Когда
хватился, наших в трамвае уже нет. Тут начались мои странствования по
Харькову. В 12 ч. ночи отыскал военного коменданта и до 5 ч. провел ночь в
комендатуре. Утром поехал по различным частям искать своих, но где не был
везде их не было. И вот теперь решил ехать назад в Чугуев, чтобы получить
направление на место. Незнаю еще как доберусь до Чугуева. Денег ни копейки
документов никаких нет. Как бы не задержали и не сочли за дезертира.
Положение неприятное. Сейчас жду поезда, который будет в 4 ч. 40 м. Вот мама
что может наделать для бойца незнание адреса, своего отправления. Хорошо,
что сегодня утром мне всеже удалось в одной части позавтракать, а то при
постоянной ходьбе и всего только 3х часовом сне я довольно сильно ослаб.
Сейчас чувствую себя не плохо. До Чугуева доживу, а там видно будет.
Ну вот мама на сегодняшний день пока все. Завтра о результатах своей
поездки напишу.
Привет Лыске и Вите.
С приветом твой сын А. Гнедин
[Адрес: г. Харьков п/я 34 ХПУ кар. рота]
Проверено военной ценз.
20/VII - 1940 г. г. Харьков
Здравствуй милая, мама! В последнем письме я уже тебе писал, что со
мной получилось некоторое недоразумение: относительно поездки в Харьков.
Теперь я опять в Харькове. Зачислен в караульную роту при Харьковском
пехотном училище. Долго ли это будет продолжаться - неизвестно. Факт тот что
я пока нахожусь на одном месте и ты этим воспользуйся и напиши мне письмо.
Писать мама особенно не о чем. Я тебе пишу очень часто, поэтому в каждом
письме новостей из моей жизни сообщать не всегда могу. В данном случае
нового написать ничего не могу. Время свободное я сейчас имею, мог бы даже
чем нибудь заняться. Только стоит-ли? Ведь неизвестно сколько времени будет
продолжаться такое мое положение, так что может получиться, что только
займешься делом, а тут тебя как раз и оторвут. Пожалуй лучше будет отложить
до более подходящего момента, а может быть прямо до дома.
Здоровье у меня хорошее. За последнее время, врезультате спокойной
неподвижной жизни, заметно поправился и сейчас, если свешать, то прибавился
килограммов на 5. Из этого, ты видишь, что состояние войны произвело
обратное явление, по крайней мере, на нашу команду, вместо усиленных занятий
- полевых, мы главным образом занимаемся теоретическими. Возможно это и
правильней, не мне судить. В Харьков я приехал вчера вечером и сразу же
явился на место, где меня приняли без особых скандалов. Обо мне моя команда
три дня ничего не знала. Написали даже рапорт о том что один боец из
команды, направляющейся в Харьков, дезертировал. Это конечно неверно,
поэтому дело будет повидимому прекращено.
О чем же тебе еще написать?.
Больше кажеться не о чем. На этом кончу. Буду ждать от тебя письма,
надеюсь, что ты сейчас же ответишь по получении этого письма.
Мой адрес: г. Харьков п/я 34 ХПУ кар. рота
На этом мама я кончаю. Желаю тебе, чтобы создавшееся положение как
можно легче отразилось на тебе.
До свидания милая, мама!
Привет Лыске и Вите, если они еще дома.
Твой сын А. Гнедин
26/VII - 41 г. г. Харьков
Здравствуй милая, мама!
Не хотел я писать тебе до тех пор пока не получу от тебя ответа, но не
утерпел и все же взялся за перо, хотя писать, можно смело сказать, совсем не
о чем. Живу я с 19/VII в Харькове и впредь буду жить пока здесь. О скором
переезде из Харькова ничего не слышно, поэтому ты пиши мне. Нахожусь я
здесь, как ты уже знаешь, в караульной роте. Через день хожу в наряд. Сейчас
пишу тебе, находясь в наряде, на конюшне. Чувствую себя неплохо, если
откинуть неприятные боли в животе и понос, который заставляет часто бегать в
уборную, но это явление конечно временное и скоро пройдет. В прошлом году в
это время у меня тоже болел живот, но потом поболевши прошел. Можно здесь
нам частенько бывать в городе: увольнительные дают каждый день, тому кто
хочет походить. Это меня очень удивило, когда прибыл в роту, так как нигде
увольнительных в связи с военным положением давно уже не дают. У меня мама
имеется теперь и время, но использовать его практически не на что. Пока что
читаю всякую художественную литературу, попадающую под руки. Уже прочитал
морские рассказы Станюковича, рассказы Льва Толстого, рассказы Горбунова,
которого я впервые здесь увидел и другие рассказы. Ты видишь, что за
довольно короткий промежуток времени - 7 дней я уже прочел 3 порядочные
книги и ряд других более мелких рассказов.
Время есть и столько его, сколько никогда не было за время службы, если
не считать отдельных дней. Время идет ужасно медленно. Живу в Харькове всего
неделю, а кажеться, что я здесь очень давно.
Мама, меня начинает уже беспокоить такое положение, что я от тебя
ничего не получаю. По моим расчетам я уже должен получить письмо, а пока что
ничего не получил. Может быть ты выехала из Арзамаса и я все время пишу зря.
Как мне знать, что у вас происходит. От тебя я не получал писем уже больше
месяца. А месяц в такое время многое может решить. На меня он видишь как
повлиял. За один этот месяц я побывал в трех городах, чего у меня не было за
время всей службы. Пиши мне мама по возможности скорей, не задерживай
ответов на мои последние письма в которых я указываю мой адрес.
Напишу его тебе еще раз:
Г. Харьков п/я 34 ХПУ
Караульная команда Гнедину А. Е.
Ну пока мама все.
До свидания милая, мама!
P. S. Привет Лыске и Вите.
Караульная команда
даже не имеешь известий от родной матери для которой можно сказать
только и живешь
27/VII - 41 г. г. Харьков
Здравствуй милая, мама!
Скука, страшная скука, С нее-то и пишу тебе так часто. Ты конечно за
это не сердишься. От тебя ничего по сей день не получил, неужели ты не
получаешь моих писем, а поэтому не знаешь куда мне писать. У меня в голове
невольно складываются самые мрачные мысли насчет домашнего положения. Мне
кажется, что писем моих ты получала немало, впрочем откуда мне известно, что
они доходят по назначению, ведь ни одного слова подтверждающего, что я пишу
не даром нет. Если бы все это было в мирное время, то меня долгое молчание
не так бы беспокоило, но ведь сейчас война вследствие чего мысли приходят
самые нехорошие. Впрочем здесь может быть оправдано то, что за последние 1,5
месяца я нигде подолгу не задерживался и обычно только успевал узнать адрес
своего местопребывания, как уже вынужден был переезжать в другое место. Но в
Харькове я уже живу 8 дней и за это время письма должны уже до меня
доходить, потому что связь здесь с Москвой хорошая и почта не должна
задерживаться.
Мама, если бы ты знала какая на меня напала тоска. Кругом один, потому
что армян, грузин, узбеков, окружающих меня одного русского я не могу
считать за товарищей: очень уж много различия в нас, которые которые не
могут сделать из нас друзей. Я не понимаю их, они не понимают меня. Если
такое положение будет продолжаться, то для меня это одиночество может
привести к нехорошим последствиям, а иметь товарища очень хочеться, никак не
хочется быть в такой момент одиноким, когда даже не имеешь известий от
родной матери для которой можно сказать только и живешь. Очень у меня сейчас
нехорошее настроение. Это паршивое моральное состояние дополняется
физическим недомоганием. Уже больше недели как проклятый живот не дает
покоя, а сходить лечиться некуда, потому что санчасти здесь нет, даже нет ни
одного врача. 23/VII был в городской поликлинике. Врачь осмотрел, выписал
рецепт на лекарство. Однако лекарства я достать не мог за неимением денег.
Доктор сказал также, что если улучшений не будет, то меня должны положить в
госпиталь, но это конечно не будет по двум причинам: во-первых потому, что
мне кажеться, что дело не так серьезно и скоро все пройдет, а, во-вторых,
даже по желания я туда за неймением военных врачей попасть не могу. Завтра
пойду за лекарством в город. Деньги достал. Я бы мог это сделать раньше да
беда в том, что все окружающие меня богаты также как и я, даже находятся в
еще более худшем положении ибо почти все курят, а купить курева не на чего.
Все это происходит так потому, что нам до сих пор не выдали денег,
положеннных в месяц 8 р. 50 к., которые мы должны получить 15го, и которые
до сих пор не получили да и когда получим неизвестно.
На этом мама я кончаю писать. Сейчас заступаю дежурным. До свидания
милая, мама!
Пиши скорее: совсем соскучился по тебе. Пиши скорее, по крайней мери
сообщи, что жива и здорова.
До свидания милая, мама!
Твой сын А. Гнедин
Привет Вите, Коле.
6/VIII - 41 г. г. Харьков
В чем дело мама? Почему от тебя до сих пор нет ни слуху ни духу? Не
случилось ли какого-нибудь несчастья? Я теряюсь в догадках. Тебе писем я
написал бесчисленное количество и ни на одно из них я ответа не получил. Это
письмо пошлю заказным, а то мне даже неизвестно доходят ли мои письма до
тебя. Если доходят, то это письмо дойдет по назначению и следовательно ты
его получишь, в противном же случае оно должно возвратиться ко мне обратно.
Этому письму предстоит решить как обстоит вопрос с моими прежними письмами.
На этом я кончу, потому что бестолку писать, когда ничего не знаешь, что
делаеться с твоими письмами. Сообщу еще только, что я - жив и здоров живу в
Харькове на зимних квартирах харьковского пехотного училища. Будешь мне
писать по адресу: г. Харьков п/я ХПУ караульная команда Гнедину А. Е.