Страница:
После “предприимчивость”: проникают
Их облагают данью египетские фараоны.
короли
Весь город на огромном холме и окружия стен постепенно опускаются по отлогости на равнину и выходят одно из других раскатами.
После: “на равнину”: Каждая
Но в то время скифы ворвались в Мидию, разбили Киаксара, покорили часть Азии и направили<сь> на Египет, но Псаметих отклонил их дарами.
но когда
Приносящий жертву выводит ее на чистое поле и закалает, взывая к богу, и, увенчавши тиару свою миртою, разрезывает, варит, расстилает по траве, больше <по> трилистнику.
митрою
Плодотворная почва трех частей света, омываемая Средиз<емным морем>, благорастворенный климат и сильная деятельность природы двинули чрезвычайно быстро развитие древнего человечества и наконец [подави<ли> его необыкновенным обилием и роскошью].
а. подави<ли> его своим необыкновенным обилием, переполненною роскошью своею, взяли решительный перевес
б. подавив его обилием <…>
Эта могущественная сила одна была виною такого быстрого созревания народов и обществ.
После “Эта могущественная сила”: так быстро творила
Едва <человек> показал первую изобретательность в борьбе с природою и заставил ее повиноваться, как бесчисленное [множество] плодов уже подавили его своею част<но>стью.
После “борьбе с природою”: как принес
Климат и природа пересилили древнего человека и вдвинули в него чувственность.
богатство
Деятельность ума, потеряв стремительность, [придаваемую] упорством и преградами, обратилась в самодовольное, каждому послушное художество.
противо<речиями>
Он был видим в тех народах, где сильнее продолжалась, была длитель<нее> борьба с природой, и оканчивался по мере того, как силы природы возводимы были их рукою до могущественного ее раскрытия.
заметен
Он был видим в тех народах, где сильнее продолжалась, была длитель<нее> борьба с природой, и оканчивался по мере того, как силы природы возводимы были их рукою до могущественного ее раскрытия.
обществах
Он был видим в тех народах, где сильнее продолжалась, была длитель<нее> борьба с природой, и оканчивался по мере того, как силы природы возводимы были их рукою до могущественного ее раскрытия.
После “сильнее”: и более
Он был видим в тех народах, где сильнее продолжалась, была длитель<нее> борьба с природой, и оканчивался по мере того, как силы природы возводимы были их рукою до могущественного ее раскрытия.
их
Уже под владычеством персов государственный состав разнородных дотоле обществ носил один и тот же отпечаток.
После “тот же отпечаток”: Бессильное неимение преград и постоянного сопротивления отняло всю разность физиогномий и сравняло массы. Не возбуждаемый преградами, ум лишился постоянного стремления, определяющего физиогномию общества.
Лишенный постоянного стремления, возбуждаемого преградами, они должны были быть бессильны против чувственности, вдыхаемой pocкошным климатом.
После “бессильны”: нагнулись под собственным их бессилием
Лишенный постоянного стремления, возбуждаемого преградами, они должны были быть бессильны против чувственности, вдыхаемой pocкошным климатом.
После “климатом”: Напрасно запад думал противостоять.
Во всех древних обществах заметны были могущественные усилия, предпринимаемые в упор ее.
Чувствовалось это могущественное препятствие, и во всех обще<ствах> предпринимались усилия в упор ее.
Нравственные правила, стрем<ления>, наблюде<ния> заменялись жаждою частного.
законы
Нравственные правила, стрем<ления>, наблюде<ния> заменялись жаждою частного.
поль<за?>
Ненасыщаемая жажда быть хвалиму и властвовать разом над миром в вакхической беседе, за чашей, над стоиками, над чернью, в кругу поэтов.
властвовать, быть хвалиму
Отсюда утрата национальности.
После “утрата национальности”: Упадок.
Торжество над самим собою есть совершенство философии.
После “философии”: Преимущество
С царями обходился, как хотел: не подходил близко, садился.
вельможами
Сочинения составляют 54 трактата, разделенные на шесть энеад.
После “на шесть энеад”: Плоти<н>
Народ, которого вся жизнь состояла из войны, который воспитан был войною, суровый, как она, поглотивший весь мир в себя или, лучше, проникнувший повсюду перед концом древнего мира.
разнесшийся
Вначале ничтожные италийские пастухи малоазийского происхождения, еще ничего не занявшие от этрусков, обрадованнейшего народа из первобытных народов Италии, собранные Ромулом строить бедный городок Рим при мутной речке Тибре при семи царях увеличиваются изгнанниками из других государств, занимаются земледелием, от которого беспрестанно отрываются войною с соседями.
едва еще
Вначале ничтожные италийские пастухи малоазийского происхождения, еще ничего не занявшие от этрусков, обрадованнейшего народа из первобытных народов Италии, собранные Ромулом строить бедный городок Рим при мутной речке Тибре при семи царях увеличиваются изгнанниками из других государств, занимаются земледелием, от которого беспрестанно отрываются войною с соседями.
После “при семи царях”: занимается земледелием от
Но изумляющие поступки римлян Горация Коклеса, защищавшего против множества мост на Тибре, и Муц<и>я <Сцеволы>, сжегшего кисть правой руки перед Порсеною, царем этрусков, что<бы> показать, что он не боится казни, заставили отступить Порсену.
реку
Но народ, не имея времени заняться обрабатываньем земли, прибегал к займам у богатых.
Но беспрестанные войны не дали народу времени
Так что плебеяне, наконец потерявшие терпение, оставили Рим, и только одно согласие патрициев на выбор из среды их себе защитников заставило их возвратиться.
Тогда
Так что плебеяне, наконец потерявшие терпение, оставили Рим, и только одно согласие патрициев на выбор из среды их себе защитников заставило их возвратиться.
позволение
За это трибуны потребовали его изгнания, и Марций должен был бежать из Рима.
требовали его изгнать, и патриции принуждены были согласиться.
Город был бы взят, если бы не спасла его Марциева мать, умолившая отступить своего сына.
После “сына”: Трибуны
Тогда 10 патрициев с диктаторскою властью дали им законы, большею частью заимствованные от греков, но совершенно аристократические.
решили дать
<ОТРЫВОК ДЕТСКОЙ КНИГИ ПО ГЕОГРАФИИ.>
КОММЕНТАРИИ
<КЛАССНЫЕ СОЧИНЕНИЯ.>
<ХРОМОЙ ЧОРТ.>
1834 ГОД
<ЧТО ЭТО?>
<КОМЕД<ИЯ>. МАТЕР<ИАЛЫ> ОБЩИЕ…>
НА БЕСЧИСЛЕННЫХ ТЫСЯЧАХ МОГИЛ…
<ЗАМЕТКА О “МОСКВИТЯНИНЕ”.>
<ЗАМЕТКА О МЕРИМЕ.>
<В ПИСЬМЕ ТВОЕМ, ДОБРАЯ ДУША, МНОГО УЧАСТИЯ.>
ДОЛГ — СВЯТЫНЯ
<НОВЫЕ СТРОКИ ИЗ НАБРОСКА КО ВТОРОМУ ТОМУ “МЕРТВЫХ ДУШ”.>
<АЛЬБОМНЫЕ ЗАПИСИ.>
<НАБРОСКИ И МАТЕРИАЛЫ ПО РУССКОЙ ИСТОРИИ.>
Их облагают данью египетские фараоны.
короли
Весь город на огромном холме и окружия стен постепенно опускаются по отлогости на равнину и выходят одно из других раскатами.
После: “на равнину”: Каждая
Но в то время скифы ворвались в Мидию, разбили Киаксара, покорили часть Азии и направили<сь> на Египет, но Псаметих отклонил их дарами.
но когда
Приносящий жертву выводит ее на чистое поле и закалает, взывая к богу, и, увенчавши тиару свою миртою, разрезывает, варит, расстилает по траве, больше <по> трилистнику.
митрою
Плодотворная почва трех частей света, омываемая Средиз<емным морем>, благорастворенный климат и сильная деятельность природы двинули чрезвычайно быстро развитие древнего человечества и наконец [подави<ли> его необыкновенным обилием и роскошью].
а. подави<ли> его своим необыкновенным обилием, переполненною роскошью своею, взяли решительный перевес
б. подавив его обилием <…>
Эта могущественная сила одна была виною такого быстрого созревания народов и обществ.
После “Эта могущественная сила”: так быстро творила
Едва <человек> показал первую изобретательность в борьбе с природою и заставил ее повиноваться, как бесчисленное [множество] плодов уже подавили его своею част<но>стью.
После “борьбе с природою”: как принес
Климат и природа пересилили древнего человека и вдвинули в него чувственность.
богатство
Деятельность ума, потеряв стремительность, [придаваемую] упорством и преградами, обратилась в самодовольное, каждому послушное художество.
противо<речиями>
Он был видим в тех народах, где сильнее продолжалась, была длитель<нее> борьба с природой, и оканчивался по мере того, как силы природы возводимы были их рукою до могущественного ее раскрытия.
заметен
Он был видим в тех народах, где сильнее продолжалась, была длитель<нее> борьба с природой, и оканчивался по мере того, как силы природы возводимы были их рукою до могущественного ее раскрытия.
обществах
Он был видим в тех народах, где сильнее продолжалась, была длитель<нее> борьба с природой, и оканчивался по мере того, как силы природы возводимы были их рукою до могущественного ее раскрытия.
После “сильнее”: и более
Он был видим в тех народах, где сильнее продолжалась, была длитель<нее> борьба с природой, и оканчивался по мере того, как силы природы возводимы были их рукою до могущественного ее раскрытия.
их
Уже под владычеством персов государственный состав разнородных дотоле обществ носил один и тот же отпечаток.
После “тот же отпечаток”: Бессильное неимение преград и постоянного сопротивления отняло всю разность физиогномий и сравняло массы. Не возбуждаемый преградами, ум лишился постоянного стремления, определяющего физиогномию общества.
Лишенный постоянного стремления, возбуждаемого преградами, они должны были быть бессильны против чувственности, вдыхаемой pocкошным климатом.
После “бессильны”: нагнулись под собственным их бессилием
Лишенный постоянного стремления, возбуждаемого преградами, они должны были быть бессильны против чувственности, вдыхаемой pocкошным климатом.
После “климатом”: Напрасно запад думал противостоять.
Во всех древних обществах заметны были могущественные усилия, предпринимаемые в упор ее.
Чувствовалось это могущественное препятствие, и во всех обще<ствах> предпринимались усилия в упор ее.
Нравственные правила, стрем<ления>, наблюде<ния> заменялись жаждою частного.
законы
Нравственные правила, стрем<ления>, наблюде<ния> заменялись жаждою частного.
поль<за?>
Ненасыщаемая жажда быть хвалиму и властвовать разом над миром в вакхической беседе, за чашей, над стоиками, над чернью, в кругу поэтов.
властвовать, быть хвалиму
Отсюда утрата национальности.
После “утрата национальности”: Упадок.
Торжество над самим собою есть совершенство философии.
После “философии”: Преимущество
С царями обходился, как хотел: не подходил близко, садился.
вельможами
Сочинения составляют 54 трактата, разделенные на шесть энеад.
После “на шесть энеад”: Плоти<н>
Народ, которого вся жизнь состояла из войны, который воспитан был войною, суровый, как она, поглотивший весь мир в себя или, лучше, проникнувший повсюду перед концом древнего мира.
разнесшийся
Вначале ничтожные италийские пастухи малоазийского происхождения, еще ничего не занявшие от этрусков, обрадованнейшего народа из первобытных народов Италии, собранные Ромулом строить бедный городок Рим при мутной речке Тибре при семи царях увеличиваются изгнанниками из других государств, занимаются земледелием, от которого беспрестанно отрываются войною с соседями.
едва еще
Вначале ничтожные италийские пастухи малоазийского происхождения, еще ничего не занявшие от этрусков, обрадованнейшего народа из первобытных народов Италии, собранные Ромулом строить бедный городок Рим при мутной речке Тибре при семи царях увеличиваются изгнанниками из других государств, занимаются земледелием, от которого беспрестанно отрываются войною с соседями.
После “при семи царях”: занимается земледелием от
Но изумляющие поступки римлян Горация Коклеса, защищавшего против множества мост на Тибре, и Муц<и>я <Сцеволы>, сжегшего кисть правой руки перед Порсеною, царем этрусков, что<бы> показать, что он не боится казни, заставили отступить Порсену.
реку
Но народ, не имея времени заняться обрабатываньем земли, прибегал к займам у богатых.
Но беспрестанные войны не дали народу времени
Так что плебеяне, наконец потерявшие терпение, оставили Рим, и только одно согласие патрициев на выбор из среды их себе защитников заставило их возвратиться.
Тогда
Так что плебеяне, наконец потерявшие терпение, оставили Рим, и только одно согласие патрициев на выбор из среды их себе защитников заставило их возвратиться.
позволение
За это трибуны потребовали его изгнания, и Марций должен был бежать из Рима.
требовали его изгнать, и патриции принуждены были согласиться.
Город был бы взят, если бы не спасла его Марциева мать, умолившая отступить своего сына.
После “сына”: Трибуны
Тогда 10 патрициев с диктаторскою властью дали им законы, большею частью заимствованные от греков, но совершенно аристократические.
решили дать
<ОТРЫВОК ДЕТСКОЙ КНИГИ ПО ГЕОГРАФИИ.>
Ах, Соничка, Соничка, помнишь, как нам весело было прошлого года на даче, когда были маминькины именины, и мы все обедали в саду и катались по реке.
После “на даче”: когда мы все обе<дали>
Я бы с утра до вечера играла всё в саду.
Как я бы
Как они растут высоко-высоко, не правда ли сестричка Соничка, ведь они достают до самого неба?
стоят
Но знаете ли вы, мои маленькие друзья, что есть такая земля, где круглый год почти лето, а осени и зимы, которой вы так не любите, и духу <не> слышно.
После “не любите”: совсем <нет?>
Там растут лавры, смоковницы, фиговое дерево, пальма.
После “фиговое дерево”: Там живут звери, самые большие и самые страшные и самые лютые.
Там живут люди, которые ничем не лучше зверей, а если бы показался кто-нибудь из нас, то они, может быть, съели бы, как едят сырое мясо.
хуже
Они не умеют ни шить себе платья, ни учиться.
После “не умеют”: те люди
А лица у них такие черные, как <у> трубочистов, и безобразные, как у обезьян.
И все черны, как <у> трубочистов
Есть еще такие места на земле нашей: холод вечной зимы круглый год, и так скучно в тех местах, так уныло — как будто ничего нет живого там, ни травки, ни деревца, только недели на две зазеленеет мох на земле и после опять всё снег, всё снег.
земли
Люди такие маленькие, такие бедные, ходят всё в шубах и никогда не скидают их, только и дела, что ловят рыбу да оленей, которые одни только и живут там.
После “ловят рыбу”: и одну только ее едят
Снега так там много, что пройти нельзя в башмаках или сапогах, потому что тотчас можно провалиться, и бедные люди тамошние, чтобы помочь этому, приделывают под сапоги себе маленькие саночки, которые называют лыжами и на которых они гоняются за зверями.
В тех местах и пройти нельзя
Снега так там много, что пройти нельзя в башмаках или сапогах, потому что тотчас можно провалиться, и бедные люди тамошние, чтобы помочь этому, приделывают под сапоги себе маленькие саночки, которые называют лыжами и на которых они гоняются за зверями.
к сапогам своим.
После “на даче”: когда мы все обе<дали>
Я бы с утра до вечера играла всё в саду.
Как я бы
Как они растут высоко-высоко, не правда ли сестричка Соничка, ведь они достают до самого неба?
стоят
Но знаете ли вы, мои маленькие друзья, что есть такая земля, где круглый год почти лето, а осени и зимы, которой вы так не любите, и духу <не> слышно.
После “не любите”: совсем <нет?>
Там растут лавры, смоковницы, фиговое дерево, пальма.
После “фиговое дерево”: Там живут звери, самые большие и самые страшные и самые лютые.
Там живут люди, которые ничем не лучше зверей, а если бы показался кто-нибудь из нас, то они, может быть, съели бы, как едят сырое мясо.
хуже
Они не умеют ни шить себе платья, ни учиться.
После “не умеют”: те люди
А лица у них такие черные, как <у> трубочистов, и безобразные, как у обезьян.
И все черны, как <у> трубочистов
Есть еще такие места на земле нашей: холод вечной зимы круглый год, и так скучно в тех местах, так уныло — как будто ничего нет живого там, ни травки, ни деревца, только недели на две зазеленеет мох на земле и после опять всё снег, всё снег.
земли
Люди такие маленькие, такие бедные, ходят всё в шубах и никогда не скидают их, только и дела, что ловят рыбу да оленей, которые одни только и живут там.
После “ловят рыбу”: и одну только ее едят
Снега так там много, что пройти нельзя в башмаках или сапогах, потому что тотчас можно провалиться, и бедные люди тамошние, чтобы помочь этому, приделывают под сапоги себе маленькие саночки, которые называют лыжами и на которых они гоняются за зверями.
В тех местах и пройти нельзя
Снега так там много, что пройти нельзя в башмаках или сапогах, потому что тотчас можно провалиться, и бедные люди тамошние, чтобы помочь этому, приделывают под сапоги себе маленькие саночки, которые называют лыжами и на которых они гоняются за зверями.
к сапогам своим.
КОММЕНТАРИИ
<КЛАССНЫЕ СОЧИНЕНИЯ.>
1 и 2. Печатаются по тексту “Сочинений Н. В. Гоголя”, 10 изд., т. V, М., 1889, стр. 46 и 47, где оба сочинения опубликованы Н. С. Тихонравовым по рукописи, местонахождение которой в настоящее время неизвестно. Впервые опубликованы П. А. Кулишом в “Опыте биографии Н. В. Гоголя” (“Современник”, 1854, № 4, стр. 151–153, и отдельно СПб., 1354, стр. 203–204). Оба сочинения написаны на одном листке бумаги, очевидно, одно непосредственно вслед за другим. Первое из них представляет письменную работу по курсу теории словесности, который в Нежинской гимназии читал проф. П. Никольский, и заслужило отзыв последнего: “Изрядно. П. Никольский”; второе сочинение написано по курсу русского права и получило следующую оценку профессора: “Хотя не обстоятельно, но понятия о предмете видны. Профессор М. Билевич”.
Курс теории словесности (или “высшей словесности”) проф. П. Никольский читал в 9 (выпускном) классе; Гоголь слушал этот курс в 1827/28 учебном году. Раздел “О критике” являлся одним из заключительных разделов курса Никольского и был им прочитан не раньше мая 1828 г.: предшествующий раздел курса — “О слогах” — читался в марте и апреле (“Гоголевский сборник” под ред. М. Н. Сперанского. Киев. 1902, стр. 374–376 и 401). Заключительный экзамен по курсу состоялся в июне (не позднее 23, когда Никольским была составлена аттестационная ведомость с отметкой “4” Гоголю за экзамен). Таким образом, оба сочинения, очевидно, представляют, как и сочинение, печатаемое под № 3 — по русской истории, письменные работы на заключительных “частных” испытаниях по каждому предмету, которые происходили в Нежине перед выпуском Гоголя и его товарищей и предшествовали публичному выпускному экзамену, состоявшемуся 23 июня 1828 г. (см. там же, стр. 416–417).
3. Печатается: первые семь строк — по фотокопии (ПБК), продолжение — по тексту “Гоголевского сборника” под ред. проф. М. Н. Сперанского. Киев, 1902, стр. 391–392, где напечатано по автографу, местонахождение которого в настоящее время неизвестно. Впервые опубликовано В. П. Науменко в “Киевской старине”, 1894, т. XLIV, № 1, стр. 127–128. Сочинение представляет собой письменную работу на годовом экзамене по курсу истории за 9 класс; написано Гоголем в июне 1828 г. (до 23 числа) перед выпуском из Гимназии высших наук. Сочинение получило следующую оценку профессора: “Не соблюдена хронология и происшествия показаны в превратном порядке. Профессор К. Моисеев”.
Курс теории словесности (или “высшей словесности”) проф. П. Никольский читал в 9 (выпускном) классе; Гоголь слушал этот курс в 1827/28 учебном году. Раздел “О критике” являлся одним из заключительных разделов курса Никольского и был им прочитан не раньше мая 1828 г.: предшествующий раздел курса — “О слогах” — читался в марте и апреле (“Гоголевский сборник” под ред. М. Н. Сперанского. Киев. 1902, стр. 374–376 и 401). Заключительный экзамен по курсу состоялся в июне (не позднее 23, когда Никольским была составлена аттестационная ведомость с отметкой “4” Гоголю за экзамен). Таким образом, оба сочинения, очевидно, представляют, как и сочинение, печатаемое под № 3 — по русской истории, письменные работы на заключительных “частных” испытаниях по каждому предмету, которые происходили в Нежине перед выпуском Гоголя и его товарищей и предшествовали публичному выпускному экзамену, состоявшемуся 23 июня 1828 г. (см. там же, стр. 416–417).
3. Печатается: первые семь строк — по фотокопии (ПБК), продолжение — по тексту “Гоголевского сборника” под ред. проф. М. Н. Сперанского. Киев, 1902, стр. 391–392, где напечатано по автографу, местонахождение которого в настоящее время неизвестно. Впервые опубликовано В. П. Науменко в “Киевской старине”, 1894, т. XLIV, № 1, стр. 127–128. Сочинение представляет собой письменную работу на годовом экзамене по курсу истории за 9 класс; написано Гоголем в июне 1828 г. (до 23 числа) перед выпуском из Гимназии высших наук. Сочинение получило следующую оценку профессора: “Не соблюдена хронология и происшествия показаны в превратном порядке. Профессор К. Моисеев”.
<ХРОМОЙ ЧОРТ.>
Печатается по черновому автографу (ЛБ; шифр М. 3213 № 3). Опубликовано впервые в “Сочинениях” Гоголя, 10 изд. т. VI, стр. 2. Отрывок представляет запись украинского народного анекдота. Запись сделана не ранее 1829 г., так как на такой же точно бумаге Гоголем написана статья “О поэзии Козлова”, причем на листе, на котором написана последняя статья, есть водяные знаки с обозначением года: “1829”. По-видимому, анекдот записан Гоголем в 1830—31 гг., в период работы над “Вечерами на хуторе близ Диканьки”, где Гоголь мог предполагать его использовать.
1834 ГОД
Печатается по черновому автографу, (ЛБ; шифр М. 3213 № 4). Опубликовано впервые П. А. Кулишом в “Записках о жизни Гоголя”, ч. I, СПб., 1856, стр. 128–129. Написано Гоголем накануне 1834 г.
<ЧТО ЭТО?>
Печатается по черновому автографу (ПД). Напечатано впервые Л. Б. Модзалевским в “Трудах отдела новой русской литературы” Института литературы АН СССР, 1. М.—Л., 1948, стр. 316–318.
Отрывок состоит из четырех набросков одного и того же художественного замысла, скорее всего — в драматической форме, так как три наброска написаны от первого лица, а один (второй) построен в виде диалога. Первый набросок содержит монолог девушки (названной дальше Юлией), призывающей своего возлюбленного Константина; второй — разговор между каким-то повесой, соблазнителем Юлии и его товарищем (может быть, тем же Константином); третий и четвертый — монологи Константина, вызванные болезнью Юлии и его отчаяньем, так как она хочет умереть. Судя по бумаге (отрывок написан на листе толстой бумаги, похожем на листы записных книг, в которых Гоголем записаны черновые редакции повестей “Миргорода” и “Арабесок”) и почерку, а также по содержанию и стилю отрывка, можно полагать, что наброски сделаны Гоголем не позднее 1834 г. Возможно, что отрывок преемственно связан с одной из сюжетных линий “Владимира III степени”, с историей Миши Повалищева, возлюбленную которого, дочь бедного чиновника Одосимова, в “Отрывке”, должен соблазнить и унизить в глазах Миши Собачкин (см. “Отрывок” и примечания к нему).
Отрывок состоит из четырех набросков одного и того же художественного замысла, скорее всего — в драматической форме, так как три наброска написаны от первого лица, а один (второй) построен в виде диалога. Первый набросок содержит монолог девушки (названной дальше Юлией), призывающей своего возлюбленного Константина; второй — разговор между каким-то повесой, соблазнителем Юлии и его товарищем (может быть, тем же Константином); третий и четвертый — монологи Константина, вызванные болезнью Юлии и его отчаяньем, так как она хочет умереть. Судя по бумаге (отрывок написан на листе толстой бумаги, похожем на листы записных книг, в которых Гоголем записаны черновые редакции повестей “Миргорода” и “Арабесок”) и почерку, а также по содержанию и стилю отрывка, можно полагать, что наброски сделаны Гоголем не позднее 1834 г. Возможно, что отрывок преемственно связан с одной из сюжетных линий “Владимира III степени”, с историей Миши Повалищева, возлюбленную которого, дочь бедного чиновника Одосимова, в “Отрывке”, должен соблазнить и унизить в глазах Миши Собачкин (см. “Отрывок” и примечания к нему).
<КОМЕД<ИЯ>. МАТЕР<ИАЛЫ> ОБЩИЕ…>
Печатается по черновому автографу в записной книге Гоголя. (ЛБ; шифр М. 3231), стр. 55 и 57.
Опубликовано впервые Н. С. Тихонравовым в журнале “Артист”, 1890, кн. 5, январь, стр. 92–93. Заметка связана с размышлениями Гоголя над вопросами комедии в период работы над “Владимиром III степени” и относится, по-видимому, к концу 1832—началу 1833 г. (см. о связи ее с “Владимиром III степени” и датировке в Н. В. Гоголь АН СССР). К настоящей заметке примыкают следующие разрозненные наброски, связанные с работой Гоголя над “Владимиром III степени” и “Женихами” (они записаны Гоголем на стр. 143 той же тетради).
“— Что вам стал виц-мундир? Почем суконце?
— Да-да! Знаю, понимаю, да-да… Ну, а расскажите…э, да об чем бишь вы говорили?..
— Подойди, скот! Вот этот стол красного дерева работан скобелем? Под лаком?
Посреди важного разговора: У меня ведь кухарка, и проч.
Также фуфайку надобно знать, сударыня, я ношу лосинную, она гораздо лучше фланелевой”.
Предпоследней из этих фраз Гоголь воспользовался в “Женихах”, последней— в “Утре делового человека”.
Опубликовано впервые Н. С. Тихонравовым в журнале “Артист”, 1890, кн. 5, январь, стр. 92–93. Заметка связана с размышлениями Гоголя над вопросами комедии в период работы над “Владимиром III степени” и относится, по-видимому, к концу 1832—началу 1833 г. (см. о связи ее с “Владимиром III степени” и датировке в Н. В. Гоголь АН СССР). К настоящей заметке примыкают следующие разрозненные наброски, связанные с работой Гоголя над “Владимиром III степени” и “Женихами” (они записаны Гоголем на стр. 143 той же тетради).
“— Что вам стал виц-мундир? Почем суконце?
— Да-да! Знаю, понимаю, да-да… Ну, а расскажите…э, да об чем бишь вы говорили?..
— Подойди, скот! Вот этот стол красного дерева работан скобелем? Под лаком?
Посреди важного разговора: У меня ведь кухарка, и проч.
Также фуфайку надобно знать, сударыня, я ношу лосинную, она гораздо лучше фланелевой”.
Предпоследней из этих фраз Гоголь воспользовался в “Женихах”, последней— в “Утре делового человека”.
НА БЕСЧИСЛЕННЫХ ТЫСЯЧАХ МОГИЛ…
Печатается по черновому автографу в записной книге Гоголя (ЛБ; шифр М. 3231), стр. 135. Опубликовано впервые в сочинениях Гоголя, 10 изд., т. VII, стр. 903–904. Отрывок вписан между “Ночью перед Рождеством” и статьями Гоголя для “Арабесок” (после него, на той же странице, начата статья “Несколько слов о Пушкине”). Он представляет, по-видимому, начало неосуществленной статьи для этого последнего сборника. Так как статья “Несколько слов о Пушкине” датируется концом 1833— началом 1834 г. (до февраля), то к этому же времени следует отнести и данный отрывок, непосредственно ей предшествовавший. См. комментарии к “Арабескам”.
<ЗАМЕТКА О “МОСКВИТЯНИНЕ”.>
Печатается по червовому автографу (ПБЛ).
Опубликована впервые в сочинениях Гоголя, 10 изд. т. VII, стр. 869.
Заметка находится среди автографов Гоголя, поступивших в ПБЛ из бумаг А. А. Иванова (тетрадь “Разные сочинения Н. Гоголя”, л. 60), которые все относятся ко времени не позднее конца 1842 г. Наиболее вероятно, что заметка написана во время пребывания Гоголя в Москве с сентября 1841 по май 1842 г. и что она представляет набросок, сделанный Гоголем с целью позднее изложить свои соображения Погодину, в доме которого жил Гоголь (в пользу этого говорит сделанный Гоголем перечень “причин, почему можно прибавить жалованье”). С самого начала издания “Москвитянина” Гоголь не был удовлетворен этим журналом; во время жизни Гоголя в Москве в 1841–1842 гг. обострение отношений между Гоголем и Погодиным, который требовал от Гоголя активного участия в “Москвитянине”, привело к постоянным конфликтам между ними (см. письма и записки Гоголя к Погодину, издания и комментарии к ним). Заметка Гоголя свидетельствует о его недовольстве направлением “Москвитянина”. В последней ее части Гоголь намекает на крайнюю скупость Погодина, платившего гроши (или вовсе не платившего) своим сотрудникам, что пагубно сказывалось на качестве журнала.
Опубликована впервые в сочинениях Гоголя, 10 изд. т. VII, стр. 869.
Заметка находится среди автографов Гоголя, поступивших в ПБЛ из бумаг А. А. Иванова (тетрадь “Разные сочинения Н. Гоголя”, л. 60), которые все относятся ко времени не позднее конца 1842 г. Наиболее вероятно, что заметка написана во время пребывания Гоголя в Москве с сентября 1841 по май 1842 г. и что она представляет набросок, сделанный Гоголем с целью позднее изложить свои соображения Погодину, в доме которого жил Гоголь (в пользу этого говорит сделанный Гоголем перечень “причин, почему можно прибавить жалованье”). С самого начала издания “Москвитянина” Гоголь не был удовлетворен этим журналом; во время жизни Гоголя в Москве в 1841–1842 гг. обострение отношений между Гоголем и Погодиным, который требовал от Гоголя активного участия в “Москвитянине”, привело к постоянным конфликтам между ними (см. письма и записки Гоголя к Погодину, издания и комментарии к ним). Заметка Гоголя свидетельствует о его недовольстве направлением “Москвитянина”. В последней ее части Гоголь намекает на крайнюю скупость Погодина, платившего гроши (или вовсе не платившего) своим сотрудникам, что пагубно сказывалось на качестве журнала.
<ЗАМЕТКА О МЕРИМЕ.>
Печатается по черновому автографу (ЛБ; шифр М. 3213 № 6).
Автограф — на двух листках. В верхней части второго листка — запись, относящаяся, возможно, к работе над “Мертвыми душами”: “Милостивый государь! Милостивый государь такой-то, сякой-то и прочее и прочее, за что вы должны всякий раз ему дать оплеуху по щеке”.
Заметка представляет, как видно из самого ее текста, набросок статьи по поводу русского перевода новеллы Мериме “Души чистилища”. Новелла “Души чистилища” появилась в 1834 г. Русский перевод ее при жизни Гоголя опубликован не был. Очевидно, перевод, в связи с которым Гоголь написал свою заметку, либо не был окончен, либо не был пропущен цензурой. Этим, может быть, объясняется и то, что заметка Гоголя осталась наброском и не была им опубликована. Наиболее вероятно, что заметка относится к 1840–1843 гг.
Опубликована заметка (по копии Н. П. Трушковского) впервые Н. С. Тихонравовым в книге “Сочинения Н. В. Гоголя. Дополнительный том ко всем предшествовавшим изданиям сочинений Гоголя” (“Библиотека для чтения”, Приложение к журналу “Царь-Колокол”), В. 2. М. 1892, стр. 325–326 и В. И. Шенроком в “Сочинениях Гоголя”, 10 изд., т. VI, стр. 398–399.
Автограф — на двух листках. В верхней части второго листка — запись, относящаяся, возможно, к работе над “Мертвыми душами”: “Милостивый государь! Милостивый государь такой-то, сякой-то и прочее и прочее, за что вы должны всякий раз ему дать оплеуху по щеке”.
Заметка представляет, как видно из самого ее текста, набросок статьи по поводу русского перевода новеллы Мериме “Души чистилища”. Новелла “Души чистилища” появилась в 1834 г. Русский перевод ее при жизни Гоголя опубликован не был. Очевидно, перевод, в связи с которым Гоголь написал свою заметку, либо не был окончен, либо не был пропущен цензурой. Этим, может быть, объясняется и то, что заметка Гоголя осталась наброском и не была им опубликована. Наиболее вероятно, что заметка относится к 1840–1843 гг.
Опубликована заметка (по копии Н. П. Трушковского) впервые Н. С. Тихонравовым в книге “Сочинения Н. В. Гоголя. Дополнительный том ко всем предшествовавшим изданиям сочинений Гоголя” (“Библиотека для чтения”, Приложение к журналу “Царь-Колокол”), В. 2. М. 1892, стр. 325–326 и В. И. Шенроком в “Сочинениях Гоголя”, 10 изд., т. VI, стр. 398–399.
<В ПИСЬМЕ ТВОЕМ, ДОБРАЯ ДУША, МНОГО УЧАСТИЯ.>
Печатается впервые по черновому автографу (ПБЛ). Наброски являются, по-видимому, частями одного и того же замысла; они написаны Гоголем с большим количеством помарок на трех одинаковых, узких полосках бумаги; на первой из них Гоголем записан отрывок, печатаемый под № 1, на второй — отрывки 2, 3 и 4 (последние два на обороте), на третьей — отрывок 5. Обращение (“Приятель истории”), тщательность работы Гоголя над данными набросками, а также принципиальный характер самого их содержания свидетельствуют о том, что перед нами — не наброски письма, но отрывки неосуществленного публицистического произведения, относящегося к последним годам жизни Гоголя, которому Гоголь так же, как он сделал это со статьями, вошедшими в “Выбранные места из переписки с друзьями”, хотел придать литературную форму письма.
Из содержания отрывков видно, что они написаны Гоголем вскоре после его возвращения в Россию и притом после посещения Гоголем Петербурга: Гоголь говорит в них о своей дружеской встрече с “литераторами”. Установить более точно время их написания позволяет письмо Гоголя к А. М. Вьельгорской из Москвы от 29 октября 1848 г., в котором Гоголь воспользовался данными отрывками и повторил два места из них.
Совпадение части названного письма с текстом печатаемых отрывков указывает на то, что они писались приблизительно в одно и то же время, т. е. что настоящие отрывки следует датировать второй половиной октября 1848 г. (Гоголь вернулся в Москву из Петербурга 14 октября).
Наброски важны тем, что в них непосредственно отражается глубокое впечатление, произведенное на Гоголя гениальным письмом Белинского и возмущением, которое вызвали “Выбранные места из переписки с друзьями” у демократического русского читателя. Еще более резко и определенно, чем в своем письме к Белинскому от 10 августа 1847 г. и в других письмах 1847–1849 гг., Гоголь заявляет об отказе от “Выбранных мест”, о своем стремлении заново пересмотреть высказанные им взгляды, опираясь на глубокое изучение русской истории и современной русской общественной жизни, для того, чтобы во втором томе “Мертвых душ”, “живьем выставить людей и жизнь, как она есть”.
Из содержания отрывков видно, что они написаны Гоголем вскоре после его возвращения в Россию и притом после посещения Гоголем Петербурга: Гоголь говорит в них о своей дружеской встрече с “литераторами”. Установить более точно время их написания позволяет письмо Гоголя к А. М. Вьельгорской из Москвы от 29 октября 1848 г., в котором Гоголь воспользовался данными отрывками и повторил два места из них.
Совпадение части названного письма с текстом печатаемых отрывков указывает на то, что они писались приблизительно в одно и то же время, т. е. что настоящие отрывки следует датировать второй половиной октября 1848 г. (Гоголь вернулся в Москву из Петербурга 14 октября).
Наброски важны тем, что в них непосредственно отражается глубокое впечатление, произведенное на Гоголя гениальным письмом Белинского и возмущением, которое вызвали “Выбранные места из переписки с друзьями” у демократического русского читателя. Еще более резко и определенно, чем в своем письме к Белинскому от 10 августа 1847 г. и в других письмах 1847–1849 гг., Гоголь заявляет об отказе от “Выбранных мест”, о своем стремлении заново пересмотреть высказанные им взгляды, опираясь на глубокое изучение русской истории и современной русской общественной жизни, для того, чтобы во втором томе “Мертвых душ”, “живьем выставить людей и жизнь, как она есть”.
ДОЛГ — СВЯТЫНЯ
Печатается по черновому автографу (ЛБ). Впервые опубликовано Г. П. Георгиевским в сборнике “Памяти В. А. Жуковского и Н. В. Гоголя”. В. 3. СПб., 1909, стр. 113. Набросок относится, вероятно, к 1849–1851 гг.
<НОВЫЕ СТРОКИ ИЗ НАБРОСКА КО ВТОРОМУ ТОМУ “МЕРТВЫХ ДУШ”.>
Печатаются по черновому автографу (ПБЛ). Отрывок записан Гоголем в верхней части листа. Начальные слова и конец отрывка были опубликованы А. Ф. Бычковым в “Отчете ПБЛ” за 1892, стр. 295. Середины отрывка Бычков не разобрал, и она осталась неизвестной последующим редакторам “Мертвых душ”.
Впервые публикуемая нами средняя часть отрывка (“Ни одно и не шилось в уезд” и т. д.) свидетельствует, что перед нами черновой набросок повествовательного произведения, а характерные особенности почерка Гоголя последних лет (отрывок следует датировать 1849–1851 гг.) не оставляют сомнения в том, что перед нами один из набросков Гоголя ко второму тому “Мертвых душ”. Отрывок относится, по-видимому, к описанию приезда в губернию светской “львицы” Чагравиной (или “Чеграновой” в передаче А. О. Смирновой и других мемуаристов; см. об этом воспоминания Л. Арнольди. “Мое знакомство с Гоголем”, “Русский вестник”, 1862, № 1, стр. 78).
Н. Г. Чернышевский писал о Гоголе: “…каковы бы ни были его ошибки, когда он говорит о предметах для него новых, — но нельзя не признаться, перечитывая уцелевшие главы второго тома “Мертвых душ”, что едва он переходит в близко знакомые ему сферы отношений, которые изображал в первом томе “Мертвых душ”, как талант его является в прежнем своем благородстве, в прежней своей силе и свежести. В уцелевших отрывках есть очень много таких страниц…, которые приводят в восторг своим художественным достоинством и, что еще важнее, правдивостью в силою благородного негодования”. (“Очерки гоголевского периода русской литературы”, — ПСС, т. III, M., 1947, стр. 13). Публикуемые новые строки наброска ко второму тому “Мертвых душ”, проникнутые живым негодованием против подражательности и лицемерия дворянского общества, подтверждают глубокую правильность слов Чернышевского.
Ср. другой отрывок — об измене Чагравиной и переживаниях ее мужа.
Впервые публикуемая нами средняя часть отрывка (“Ни одно и не шилось в уезд” и т. д.) свидетельствует, что перед нами черновой набросок повествовательного произведения, а характерные особенности почерка Гоголя последних лет (отрывок следует датировать 1849–1851 гг.) не оставляют сомнения в том, что перед нами один из набросков Гоголя ко второму тому “Мертвых душ”. Отрывок относится, по-видимому, к описанию приезда в губернию светской “львицы” Чагравиной (или “Чеграновой” в передаче А. О. Смирновой и других мемуаристов; см. об этом воспоминания Л. Арнольди. “Мое знакомство с Гоголем”, “Русский вестник”, 1862, № 1, стр. 78).
Н. Г. Чернышевский писал о Гоголе: “…каковы бы ни были его ошибки, когда он говорит о предметах для него новых, — но нельзя не признаться, перечитывая уцелевшие главы второго тома “Мертвых душ”, что едва он переходит в близко знакомые ему сферы отношений, которые изображал в первом томе “Мертвых душ”, как талант его является в прежнем своем благородстве, в прежней своей силе и свежести. В уцелевших отрывках есть очень много таких страниц…, которые приводят в восторг своим художественным достоинством и, что еще важнее, правдивостью в силою благородного негодования”. (“Очерки гоголевского периода русской литературы”, — ПСС, т. III, M., 1947, стр. 13). Публикуемые новые строки наброска ко второму тому “Мертвых душ”, проникнутые живым негодованием против подражательности и лицемерия дворянского общества, подтверждают глубокую правильность слов Чернышевского.
Ср. другой отрывок — об измене Чагравиной и переживаниях ее мужа.
<АЛЬБОМНЫЕ ЗАПИСИ.>
1. Опубликовано впервые Н. В. Гербелем в “Библиографических записках”, 1858, № 16, стр. 492. Печатается по тексту “Библиографических записок”, так как местонахождение автографа неизвестно. Любич-Романович Василий Игнатьевич (1805–1888) — школьный товарищ Гоголя; запись сделана Гоголем, вероятно, в связи с предстоящим окончанием гимназии Романовичем.
2. Опубликовано впервые в “Русской старине”, 1570, т. II, № 11, стр. 528–529 с примечанием редакции: “Эта шуточная заметка написана Гоголем в бытность его в Риме в альбом доброй его знакомой г-же Е. Г. Ч<ертковой>, перед отъездом ее в Россию. Г-жа Е. Г. Ч<ерткова> нюхала табак”. Печатается по копии (ПБЛ): местонахождение автографа неизвестно. Черткова Елизавета Григорьевна, урожд. Чернышева (1805–1858) — жена историка и археолога А. Д. Черткова (1789–1858). Гоголь сблизился с Е. Г. Чертковой в Риме в мае 1839 г., когда они оба ухаживали за умирающим другом Гоголя, И. М. Вьельгорским, переписывался с Е. Г. Чертковой в 1840–1844 гг. и встречался с ней и с ее мужем в Москве. Запись сделана в альбом Чертковой перед ее отъездом из Рима в Москву в конце мая 1839 г.
3. Печатается впервые, по копии с автографа в альбоме И. И. Срезневского (из собрания И. Я. Айзенштока. Ленинград).
Срезневский Измаил Иванович (1812–1880) — ученый славист, впоследствии профессор и академик. Гоголь начал переписываться с ним в 1834 г., когда Срезневский откликнулся на объявление Гоголя об издании “Истории малороссийских казаков”. Лично Гоголь познакомился с Срезневским в начале октября 1839 г., когда Срезневский провел в Москве несколько дней перед отъездом в западно-славянские земли. Тогда же и сделана Гоголем в альбоме Срезневского настоящая запись, содержащая пожелание Срезневскому собрать и привести много фольклорного материала — запись, отражающая глубокий и постоянный интерес Гоголя к славянской культуре.
4. Напечатано впервые (неполно) в альманахе “Libussa. Taschenbuch fьr's Jahr 1852” Prag. 1852, стр. 368; в полном виде (вместе с факсимиле) — в работе В. А. Францева “Н. В. Гоголь в чешской литературе”. СПб., 1902, стр. 8–9. Печатается по факсимиле в этой книге. Написано Гоголем в альбом известного деятеля чешской культуры ученого и поэта Вячеслава Ганки (1791–1861) во время посещения Праги в 1845 г. (См. о встречах Гоголя с Ганкой у Кулиша в “Опыте биографии Гоголя”, СПб., 1854, стр. 150).
2. Опубликовано впервые в “Русской старине”, 1570, т. II, № 11, стр. 528–529 с примечанием редакции: “Эта шуточная заметка написана Гоголем в бытность его в Риме в альбом доброй его знакомой г-же Е. Г. Ч<ертковой>, перед отъездом ее в Россию. Г-жа Е. Г. Ч<ерткова> нюхала табак”. Печатается по копии (ПБЛ): местонахождение автографа неизвестно. Черткова Елизавета Григорьевна, урожд. Чернышева (1805–1858) — жена историка и археолога А. Д. Черткова (1789–1858). Гоголь сблизился с Е. Г. Чертковой в Риме в мае 1839 г., когда они оба ухаживали за умирающим другом Гоголя, И. М. Вьельгорским, переписывался с Е. Г. Чертковой в 1840–1844 гг. и встречался с ней и с ее мужем в Москве. Запись сделана в альбом Чертковой перед ее отъездом из Рима в Москву в конце мая 1839 г.
3. Печатается впервые, по копии с автографа в альбоме И. И. Срезневского (из собрания И. Я. Айзенштока. Ленинград).
Срезневский Измаил Иванович (1812–1880) — ученый славист, впоследствии профессор и академик. Гоголь начал переписываться с ним в 1834 г., когда Срезневский откликнулся на объявление Гоголя об издании “Истории малороссийских казаков”. Лично Гоголь познакомился с Срезневским в начале октября 1839 г., когда Срезневский провел в Москве несколько дней перед отъездом в западно-славянские земли. Тогда же и сделана Гоголем в альбоме Срезневского настоящая запись, содержащая пожелание Срезневскому собрать и привести много фольклорного материала — запись, отражающая глубокий и постоянный интерес Гоголя к славянской культуре.
4. Напечатано впервые (неполно) в альманахе “Libussa. Taschenbuch fьr's Jahr 1852” Prag. 1852, стр. 368; в полном виде (вместе с факсимиле) — в работе В. А. Францева “Н. В. Гоголь в чешской литературе”. СПб., 1902, стр. 8–9. Печатается по факсимиле в этой книге. Написано Гоголем в альбом известного деятеля чешской культуры ученого и поэта Вячеслава Ганки (1791–1861) во время посещения Праги в 1845 г. (См. о встречах Гоголя с Ганкой у Кулиша в “Опыте биографии Гоголя”, СПб., 1854, стр. 150).
<НАБРОСКИ И МАТЕРИАЛЫ ПО РУССКОЙ ИСТОРИИ.>
Наброски и материалы Гоголя по русской истории печатаются по черновым автографам, хранящимся в ЛБ под шифрами М. 3220 и М. 3213. Большая часть автографов написана на листах, вырванных или вырезанных из записных книг; часть этих листов сохранилась в сшитом виде и образует три тетради. Первая из них начинается со списка книг по филологии, истории и географии, составленного Гоголем по каталогу Смирдина (см. ниже) и далее заполнена рядом заметок о славянах (Происхождение славян, Ипотезы о славянах, Давность существования славян, Норманизм в Руси, Расселение славян… Западные славяне, Характер славян вообще, Славяне на русской земле; см. №№ 5–8, 26, 12, 17, 9). Из двух других тетрадей первая заполнена заметками по истории Киевской и феодальной Руси (печатаются подряд под №№ 37–56, от заметки “Мономах великий князь” до “Война с Чудью и Литвою”), а вторая главным образом заметками по истории Новгорода (№№ 60–61); последние две отрывочные заметки этой тетради, обозначаемые № 62, составляли приписки к какому-то не сохранившемуся наброску, занимавшему первую страницу следующего листа.