Голубев Игорь. Автобаза

   Пройдя квалификационную комиссию, поступил на службу в прежнем звании, но уже через шесть месяцев получил вторую звезду. Окончательно успокоился после событий в Беловежской Пуще. Теперь его защищали не только документы на другое имя и фальшивая биография, но и новое государство. И Розин присягнул другому президенту.
   - Вот что, Леша, прошляпить мы их не можем, а посему бери машину и отправляйся вдогонку. За ночь нагонишь. Все-таки племянница.
   Оперативник расплылся в улыбке. Леше надоело торчать в городе, устраивать бесконечные встречи, согласования, готовить бумаги и экспертизы. Розин был уверен в нем - Леша его лучший офицер...
   - Мальчики, давайте свернем с трассы. Дело к вечеру. Банан они уже обнаружили. Лучше пропустим их вперед. Пусть всю ночь по трассе шуруют. Здесь объездные дороги имеются. Потом снова обгоним, - успокоила Ольга.
   Напарники переглянулись.
   - Дело говорит, - одобрил Гун.
   - Прямо как оперативник, - буркнул Димон; ему все еще казалось, что девушка предпочитает напарника.
   Через пару километров увидели съезд на грунтовку и указатель ближнего населенного пункта. Да его уже можно было разглядеть: белые домики за редкой лесопосадкой. Парни и предположить не могли, что здесь их ждут.
   Фура запылила по грунтовке и, миновав лесопосадку, въехала в село. Гун остановился у крайней хаты.
   - Нет, не здесь, давайте дальше, - попросила Ольга.
   - Почему? Смотри, чистенько как, - удивился Гун.
   - Мне занавески не нравятся, - нашлась девушка.
   - Вот женщины... - крякнул Климов.
   - Если бы жена повесила такие в доме, вас оставалось бы только пожалеть. Стоп. Здесь мне нравится.
   - Я холостяк, между прочим.
   Ольга ушла договариваться.
   - Сейчас сдерут три шкуры, - мрачно заметил Артеменко.
   И оказался прав. От названной Ольгой суммы у обоих глаза полезли на лоб.
   - В гостинице "Ялта" дешевле будет, - возмутился Климов. Артеменко криво усмехнулся:
   - Плакал твой мотоцикл.
   - Не-а, мы лучше вернемся, - не соглашался Климов.
   - И удобства во дворе, - гнул свое Димон.
   - И вовсе не во дворе. Здесь центральное отопление и российский газ, а дешевле нигде не найдете. Зато на полном пансионе. Хозяйка уже пошла курочку резать, - уговаривала девушка.
   - А-а-а... Однова живем, - махнул рукой Климов. - Ступайте, а я Ласточку с дороги уберу.
   Почему Генка так быстро сдался? Да потому, что нормальные мужики больше всего в жизни боятся выглядеть в глазах женщины скрягой.
   Дима и Ольга прошли на участок. Генка сел в машину и подогнал "мерс" вплотную к забору, потом обошел Ласточку с трех сторон, проверил крепление тента, обнаружил в одном месте неполадку и отогнул полу. Фура была забита почта под завязку. И тут, взглянув на коробки с техникой, Климов решил позаимствовать одну из них. Он забрался внутрь и вылез наружу с пылесосом. Снова зашнуровал тент, укрепил на тросе спецзамок и направился к дому.
   В хате было чисто, пахло увядшими цветами. Увидев его с пылесосом, Артеменко от удивления бухнулся на диван.
   - Хозяйка! - позвал Климов.
   - Иду, иду хлопчики.
   На пороге возникла совсем еще не старая хохлушка с уложенной вокруг головы косой. Руки у нее были в крови. Курицу резала, догадался Артеменко.
   - Ой, что это? - всплеснула она руками. - Никак уборку затеять сподобились?
   - Это вам. Денег у нас не густо, а эта штука стоит дороже ночлега и вашей куры. Так что берите натурой, - объявил Климов.
   - О, це дило. Петрак мой рад будет. А ну покажь.
   Климов распаковал короб и достал синее, сверкающее чудо.
   - Где тут у вас электричество?
   Хозяйка указала на розетку. Генка включил, нажал сенсор, однако ничего не произошло. Пылесос не работал.
   - Что за черт! Вот так, гонят нам некондиционный товар, а мы платим тыщи, - покраснел Климов. - Пойду сменю, не все же они бракованные.
   Быстренько упаковал пылесос в коробку и отправился к машине. За ним поднялся Артеменко. Геннадий вновь открыл замок и влез под тент
   - Подай, - попросил он Артеменко.
   - Ты че делаешь, а если они считаны?
   - Если и считаны, то не нами. На терминале, когда грузились, за весом следил. Сколько у нас заявлено?
   - Пятнадцать.
   - А я насчитал по крайней мере семнадцать тонн. Сечешь? Величко свой бизнес делает. Думаешь, скандал поднимет? Слабо, раз рыльце в пушку. Давай.
   Артеменко подал коробку. Взамен Климов протянул другую. Димон принял ее и вдруг насторожился, прикинув вес.
   - Гун, постой, дай-ка мне тот, старый.
   - Ты чего?
   - Давай не болтай, только не перепутай - тот же.
   Генка спустил ему прежний короб. Артеменко взял оба в руки и удивился: первая коробка с пылесосом весила килограммов на четыре-пять больше. Он быстро распаковал тяжелую и внимательно осмотрел пылесос. Открыл корпус... В накопительном отсеке лежал прозрачный пакет с белым порошком. Димон присвистнул.
   - Чего там? - спросил Климов.
   - Влипли. Обеими ногами и сразу по шею.
   - Погоди ты...
   - Нечего тут годить. Не сахар же у хохлов воруем. Ясно что. Вот тебе и турецкая поставка.
   - Ну, Артур, ну, гад...
   - Ладно, сворачиваем все, как было. Потом что-нибудь придумаем.
   - Вот почему за нами то одни, то другие гнались...
   - Закрывай, пошли в хату.
   Взяли новый пылесос и побрели к дому.
   - Что так долго? - спросила Оля.
   - Выбирали, - мрачно объяснил Артеменко. Стол был уже сервирован. Они включили пылесос, и тот бесшумно заработал.
   Глава 39
   ГЛОТОВ- ВЕЛИЧКО
   Глотов возвращался от рекомендованного Марией Игнатьевной специалиста. В кармане лежала распечатка файлов с компьютера Артура Величко. Сравнив заполняемость машин по тоннажу и номенклатуре продукции, по количеству мануфактуры, станков, листовой стали и выяснив точный вес по первому файлу, во втором нашли расхождение в большую сторону. Это значит, что подтвердилась его догадка: машины дополнительно загружались или при первой загрузке, или по пути следования.
   Сначала Глотова захватило чувство бессилия. Потом сказал себе, что уж с этим говнюком Величко он справится, сумеет стереть в порошок. Совсем недавно узнал, кто патронировал Артура. Вовсе не Хорошилов. Видимо, с Хорошиловым поступили по той же схеме, как и сам Хорошилов с ним, Глотовым.
   Женщины знают все. Кое-что дошло и до Марии Игнатьевны. Стала известна девичья фамилия жены Величко. Ее отец имел связи за Кремлевской стеной. Тесть, конечно, не захочет скандала. Впереди новые выборы в Госдуму.
   Он поинтересовался у охранника, стоявшего у ворот, на месте ли старший менеджер. Охранник симпатизировал Глотову и сообщил, что настроение у Величко грозное.
   - Ничего, мы сейчас его изменим, - буркнул Василий Степанович, и охранник явно обрадовался.
   Величко действительно был зол - вчерашняя разборка с тестем не выходила из головы. Неужели его начали подозревать? Придется, видно, сворачивать бизнес. Партнерам на Кавказе это не понравится.
   У Артура на зарубежных счетах имелась приличная сумма. Можно хоть сейчас все бросить - бизнес, жену-наркоманку, деспота тестя. Ему хватит на безбедную старость. Но его уже увлекла рискованная игра, а главное - риск хорошо оплачивался. И он, как наркоман, не мог соскочить с долларовой иглы.
   Артур включил компьютер и, пока тот грузился, позвонил по внутреннему старшему диспетчеру. Мария Игнатьевна сообщила, что был только один сеанс связи, когда машина грузилась в Ильичевске. Второй ожидается в два пополудни.
   Величко, не поблагодарив, повесил трубку и взглянул на экран компьютера. Горели сразу две надписи. Одна требовала дискету, вторая сообщала, что последний раз компьютером пользовались для перекачки информации сегодня утром. Артур тупо уставился на зеленый огонек на салазках приемного устройства дискет. Значит... Значит...
   Значит, кто-то скачал информацию. Артур добрался до заветного файла с "черной бухгалтерией", и компьютер подтвердил: вскрывался именно этот в такое-то время. Величко покрылся холодным потом, рука никак не могла справиться с зажигалкой. Мысли свивались в чудовищный клубок, и никакими усилиями воли их нельзя было привести в порядок. Однако особой волей Величко никогда не отличался.
   В этом состоянии и застал его Глотов.
   - Ну что, Остап Ибрагимыч, доигрался? - вместо обычного приветствия спросил он.
   - Что? Не понял...
   - Был такой великий комбинатор. Мечтал о тарелочке с голубой каемочкой, Рио-де-Жанейро и белых штанах.
   - Что вы себе позволяете?
   - Позволяю, позволяю. Надпись видишь? - показал Глотов на экран. - То-то и оно. И Хорошилов тебя защищать не будет.
   - Есть люди покруче.
   - Знаю. Могу фамилию назвать. Но и они не будут. Выборы. Скандалы тут не нужны. Представляешь, если по телевизору сообщат. Наверное, думаешь: кому нужна автобаза? Где у нас не воруют?.. Скорее всего, тебя завалят, а ментам версию подкинут, будто бытовая разборка. Ведь у тебя есть любовница?
   Величко машинально кивнул.
   - А может, по доброте душевной, вместе с женой-наркоманкой отправят куда-нибудь на Галапагосские острова. Хотя вряд ли. Вот, зятек, какую пилюлю ты тестю преподнес.
   - Что я должен сделать?
   - Это другой разговор. Бери лист бумаги и пиши заявление по собственному желанию... Только дату не ставь. И еще. Доведи машину до Москвы в целости и сохранности. Распорядись, чтобы не на склад сдавали груз, а прямо сюда, на автобазу. Имей в виду, о тебе знают пять человек, так что не советую что-либо предпринимать.
   - Да иди ты...
   - На, держи! - Глотов кинул на стол серебристую упаковку.
   - Что это?
   - Валидол... Ты мне живой нужен. Потом хоть сдохни, скотина! - И Глотов вышел тихо, без стука притворив дверь.
   Величко стал думать. Надо во что бы то ни стало предупредить дальнобойщиков - они не должны заезжать в Киев по данному им адресу. Сообщить в Питер о смене места приема груза - эти приедут и наведут порядок. Получить туристическую визу. И главное - вести себя так, словно ничего не произошло. К черту любовницу! Следует быстро наладить отношения с полоумной женушкой. Получив последние бабки с порошка, он навсегда распрощается с этой страной.
   Тут же взялся за телефон:
   - Мария... Игнатьевна, любезная, будет сеанс связи с нашими ильичевцами, предупредите, пожалуйста, чтобы в Киев не заезжали, прежний заказ снимается.
   - Хорошо, Артур Аркадьевич, сообщим...
   Так... Одно дело сделано. Теперь Питер.
   Наверное, Василий Степанович у него побывал, Догадалась Мария Игнатьевна. Она подошла к окну и увидела, как по двору в направлении старой конторы уверенно шагает Глотов. Такой походки у него Давно не было.
   А Глотов решил, что непременно отвоюет свою автобазу. Имея такие козыри, отчего не рискнуть?
   Глава 40
   СПИ СПОКОЙНО, ДОРОГОЙ
   Всю ночь над городом бушевала гроза. Шквальный ветер срывал железо с крыш, рвал провода и валил деревья. Затем ливануло. Впечатление было такое, будто неведомый великан зачерпнул решетом воды из Финского залива и пронес над городом. Когда же вся вода вылилась, с решета еще долго капало. До самого утра.
   На Богословском кладбище, где в последнее время чаще всего находили последний приют кроме честных граждан директора ресторанов, массажных салонов и прочие умершие не своей смертью новые богатеи, залило водой приготовленную накануне могилу. Тракторишко "Беларусь" безуспешно черпал и черпал жидкую глину, земля вновь обрушивалась, заполняя собой могильную яму.
   Бригадир, коренастый "бычок" из бывших боксеров, бегал с одной стороны на другую, опасаясь, что трактор увязнет в глине, и тогда пиши пропало. Он сипел на подчиненных сорванным голосом, грозя, что всех закопает, если здесь не будет сухо. Ведь хоронят не кого-нибудь, а самого Сашка.
   - Если к часу здесь не будет как на сочинском пляже, заставлю землю руками рыть. Натурально... Или вас всех зарою...
   Бригада работала остервенело - умирать никому не хотелось. Самый молодой, взятый в кладбищенскую обслугу по блату и за большие деньги, бросился вниз и начал выплескивать жижу пригоршнями. По щекам его текли слезы - он проклинал тот день, когда, послушавшись дядьку, пришел сюда.
   Некоторые из собравшихся выражали опасение, что батюшка не поедет на кладбище, - многие в городе знали репутацию покойного, но распорядитель успокоил: не имеет права, всем гарантировано отпущение грехов.
   В полдень на квартире покойного собрался весь воровской и бандитский бомонд. Участники церемонии не смешивались, стояли обособленными группками: василеостровские отдельно от купчинских, чернореченские от лиговских. Тузы из легального бизнеса появятся только на кладбище. Зачем им светится на городской квартире вместе со всякой швалью?
   С улицы по мобильнику сообщили о прибытии батюшки. В квартиру вошли двое. Батюшка был молод, строг и красив. Дьякон толст и, по всей видимости, в обычной жизни неряшлив. Все заметили едва застиранные пятна на его облачении. Камилавка и вовсе потеряла форму.
   Дьякон расчехлил паникадило, зажег от красивой зажигалки, потом зычным голосом приказал присутствующим освободить пространство и вручил паникадило батюшке. Тот пошел вокруг, а дьякон затянул прощальный псалом. От его зычного баса задребезжала посуда, и только немецкие стеклопакеты устояли. Запахло ладаном...
   Потом двинулись на Богословское. Могила поразила размерами. Все встали вокруг. Здесь не было размежевания - все вместе "скорбели". Из стоящей на аллее машины оперативники усердно Щелкали фотоаппаратами.
   Гроб опустили, и провожающие подошли бросить горсть земли. Начали скоренько закапывать. Два солидных господина не стали дожидаться окончания церемонии и пошли к своим машинам. Они вернулись к земным делам:
   - Кого будем в Москву посылать?
   - Гришу-маленького. У него с головой в порядке. В остальное не вникал.
   - А напрасно. Сегодня оттуда звонили. Кое-кто висит на волоске. Не то конкуренты объявились, не то где-то информация просочилась. Так что поезжай сам и разберись на месте. Возьми бригаду, человек пять-шесть. И вот что: раз Хорошилов что-то копает, прижмите его хорошенько. Я тебе своего Костю дам. Мастер развязывать языки...
   Глава 41
   СТАРШИЙ ДИСПЕТЧЕР. НОВЫЕ ОЩУЩЕНИЯ
   Марии Игнатьевне не терпелось поделиться впечатлениями. Желание было настолько сильным, что Мария Игнатьевна собрала кое-какие документы в папку, оставила вместо себя заместительницу и, сославшись на мигрень, отбыла домой. Она совершенно запамятовала про сеанс связи с дальнобойщиками.
   Сразу позвонила в дверь соседки. Каково же было разочарование, когда той не оказалось дома. Наверное, в магазин пошла. Тогда Мария Игнатьевна заняла пост у окна - отсюда был виден вход в подъезд - и стала ждать.
   Соседка задерживалась. Мария Игнатьевна мучилась от жары и нахлынувших чувств. Решила охладиться. Набрала в ванну воды комнатной температуры, погрузилась и дала волю мыслям. Но отвлеклась: потолок красить надо, непременно красить и переставить мебель, что это я живу как мышка-норушка? Это было нечто новое - о ремонте и мебели не думалось давно.
   - ...Вы не поможете передвинуть? - Мария Игнатьвна взялась за угол секретера.
   - Может, моего подождем? - предложила удивленная соседка, хотя перемены, случившиеся в последнее время с Машей, почти перестали ее удивлять.
   - И вот этот стол в угол. Пусть центр будет свободен. Я ведь когда-то танцевала.
   - А с хахалем... как?.. Получилось?
   - Что вы такое... говорите... Надо же притереться... сначала.
   Женщины запыхались, ибо стол оказался мастодонтом на слоновьих ногах. Еще бабушкин.
   - Ой, у меня же... пельмени, - вспомнила соседка.
   - К черту пельмени! Едем в ресторацию. Одевайтесь.
   - Днем? - поразилась соседка.
   - Я место знаю. Туда все наши девицы ходят. Кое-кто и с мужиками.
   Через час обе дамы уже сидели не в самом дорогом, но приличном ресторане. И Мария Игнатьевна, и ее соседка давно забыли, когда посещали подобные заведения. Им все нравилось.
   Клиенткам предложили меню. Они взяли лобио, сациви, капусту по-гурийски и цыпленка табака. Мария Игнатьевна затребовала карту вин. Официант сообщил, что в дневное время заведение работает как семейный ресторан, но, если клиенты настаивают, он принесет в заварочном чайничке.
   Когда заказ приняли, дамы начали с "чая". После второй чашки легкого столового вина обе почувствовали прямо-таки зверский аппетит.
   Когда был выпит второй чайничек, соседка доверительно прошептала Маше:
   - Знаешь, мы твоего хахаля присушим.
   - Колдовать над Василием Степановичем? -. удивилась та.
   - Что такого? Все так делают. В нашем доме специалист живет.
   - Колдунья?
   - Да, в четвертом подъезде. Когда мой с нашей буфетчицей загулял, она помогла. Надо принести какую-нибудь вещь, принадлежащую ему.
   - Что? Какую вещь?
   - Думаю, пуговицы от пиджака будет достаточно.
   Мария Игнатьевна задумалась.
   На следующий день Василий Степанович с огорчением заметил пропажу пуговицы. А ведь утром была. Это он помнил точно.
   Глава 42
   ХОРОШИЛОВ. НАЧАЛО КОНЦА
   Всю ночь Борис Евгеньевич промаялся бессонницей. Виной тому были дешифровки, полученные от специалиста. Он оказался покруче глотовского.
   Не каждая партия носила специальную пометку, только та, что получена из Турции. Судя по всему, речь шла не просто о контрабанде.
   Хорошилов беспрерывно курил трубку, наплевав на запреты врачей. Беда в том, что во время первой и единственной отсидки молодой зек подцепил туберкулез. Тогда все обошлось, удалось сохранить немалые средства. Освободившись, Хорошилов рванул в Калмыкию и полгода отпаивался кобыльим и верблюжьим молоком. Закрепил успех грузинскими винами, отдыхая на Черном море, и вернулся в столицу нежинским огурчиком. И сразу принялся налаживать старые связи.
   Теперь ситуация складывалась крайне неприятная. Хорошо, если Артур занимается самодеятельностью. Тогда его можно остановить через тестя. А вдруг и тесть замешан? Нельзя исключать подобный вариант. Он депутат. А депутаты деньги любят ничуть не меньше, а может, и поболее других. Если же работает на питерцев, дело осложняется вдвойне. Вон как с Голиковым Сашей вышло. Стоило только тронуть дерьмо...
   Сам любитель двойной и тройной игры, Хорошилов чуял, что все не так просто. С трудом дотянул до одиннадцати. Потом, как и в прошлый раз, позвонил связному и настоял на личной встрече. На том конце провода думали не меньше пяти минут. Эти пять минут стоили Хорошилову немалых нервов. Если тесть откажется от зятя, Борису Евгеньевичу, дабы не оказаться один на один с питерцами, придется ликвидировать дело и рвать отсюда.
   - Это касается Артура Величко, - нажал Хорошилов.
   Ему назначили на 18.00.
   Хорошилов не стал вызывать шофера и, хотя водителем был неважным, сам сел за руль и отправился в аэропорт Шереметьево. В кармане лежали паспорт на чужое имя и открытая виза в Штаты. В случае неудачи он хотел, перед тем как навсегда исчезнуть, встретиться с дочерью. Жена Давно была ему безразлична...
   ...Первый испуг прошел, и теперь Артур жалел, что дал слабину и написал заявление. Бумага осталась на столе Глотова, а может, уже в сейфе находится. Жена принимала душ и напевала какую-то арию. Несмотря на виски и наркоту, голос еще был. Она удивлялась: за неделю уже второй раз Артур был с ней нежен. Многие женщины такие припадки нежности воспринимают как хороший признак, как возвращение нормальных семейных отношений. И ошибаются...
   - Посмотри на ночном столике, - бросил Артур жене, отправляясь в ванную.
   Она обнаружила там два билета на "Золушку" в театр антрепризы.
   Отец вошел без стука и стремительно:
   - Где этот раздолбай?
   - В чем дело?
   - Я спрашиваю: где этот сучок корявый?
   Дочь обидчиво отвернулась, но отец уже рванул дверь ванной - было заперто изнутри.
   - Ты что натворил, стервец? Почему меня разыскивает Хорошилов?
   Величко сделал вид, что из-за шума льющейся воды не слышит тестя, хотя испугался изрядно.
   - Ты хоть понимаешь, что у меня перевыборы на носу?!
   Не дождавшись ответа, тесть махнул рукой и направился к выходу.
   - А мы в театр идем... На "Золушку"... - раздался за спиной голос дочери.
   - Лучше бы ты пошла в женскую консультацию... Ведь он даже воровать не умеет, не то что дитя заделать.
   Дочь пошла пятнами.
   - Я постараюсь, папа, - кротко пообещала она.
   Отец поехал в Думу.
   Величко уловил тишину и вышел из убежища:
   - Милая, ты собирайся, а мне надо съездить в одно место. Посоветоваться. Не волнуйся, все будет хорошо.
   И вторая машина, поскромнее, вскоре вылетела за ворота загородного дома.
   Глава 43
   РАЗБОРКА В КИЕВЕ
   Пока Мария Игнатьевна с соседкой причащались из заварочных чайников, пока Борис Евгеньевич мчался в аэропорт Шереметьево, а Артур Величко ехал за советом к неизвестному пока консультанту, Ласточка, ведомая Димоном, приближалась к Киеву.
   - Слушай, что-то мне не хочется на улицу Флоренции. Накладные на товар - у того человечка. Мы даже толком не знаем, что будем разгружать. А если пылесосы? - со значением произнес Климов.
   Артеменко угрюмо молчал. А что тут можно сказать? Вдруг конечный пункт доставки порошка действительно Киев? Тут важно правильно оценить обстановку. Столица Украины - не морской порт. В Москве обычно сбрасывали только часть груза. День отдыха - и Калининград. Крупнейший российский порт на Балтике. Оттуда прямой путь в Европу и далее...
   Артеменко неплохо разбирался в людях. Величко казался ему слабаком. Не тот характер. Слизняк. На мелкую гадость способен, но чтобы в одиночку провернуть такую операцию... Никогда.
   Дмитрий не учел, что в борьбе за выживание и маленькая собачонка порой кусается. Примерно то же произошло с Величко. Всю жизнь ждал удобного момента и он настал, когда его пригласили в дом будущего тестя. Вновь открывшимися возможностями нового положения Артур просто не мог не воспользоваться.
   - Думаешь, Глотов? - спросил Генка.
   - Ничего я не думаю.
   Ольга лежала за занавеской с закрытыми глазами и слушала. Ей было приказано выяснить
   пункты погрузки и выгрузки. Надо срочно связаться с Розиным: если водители пойдут под выгрузку здесь, группа сопровождения может оказаться не готовой к такому развитию событий. Ей тоже пришло в голову, что Киев не может являться главной перевалочной базой.
   - Давай проедем, а? Сразу в Белую Церковь. Сдадим девчонку родне и подумаем хорошенько. Чего дитя впутывать... Соплячка...
   После слов Климова Ольга даже завертелась на лежаке.
   - Мальчики, если вы обо мне, то я в Белую Церковь и не собиралась.
   - Как?
   - А вот так. Вы ж моего дядьку знаете. Ни за что в Москву не отпустил бы. А я в актрисы хочу. Так что делайте свои дела - и в Москву, в Москву, в Москву... Помните, как у Чехова?
   Как у Чехова, ни тот, ни другой не то что не помнили - не знали никогда. "Крепче за баранку держись, шофер!" - это знали хорошо.
   - Ты что же, сбежала, что ли, а мы пособники? - опешил Генка. - Видал я таких актрис. Они сейчас за гроши на Ленинградке собой торгуют. А тоже ехали счастья искать.
   - Вы злой и гадкий человек!..
   - Ну тогда можно маляром или озеленителем. Актриса... - фыркнул Дмитрий.
   - Но вас-то с дядькой я обошла.
   Машина, словно лошадь на знакомую дорогу, свернула на улицу Флоренции. Вот и престижная многоэтажка.
   - Ладно, я пошел, -сказал Дима.
   - Почему ты?
   - Ты актрису охраняй. Я вижу, вы спелись.
   - Нет уж. Потянем на спичках.
   - Тогда лучше монетка. Артеменко достал монету:
   - "Орел" - иду я, "решка" - ты. Согласен?
   - Предчувствие у меня нехорошее, - вздохнул Гена. - Сон приснился.
   - В приметы не верю.
   - Честно. Помнишь узбеков? Всю ночь потом та девочка снилась. Мы с тобой в медном чане, а у нее глаза грустные-грустные, будто знала уже, что завтра ночью придет майор...
   - Чепуха...
   Бросили монетку. Выпал "орел", и Димон направился к подъезду.
   - Слушай, дай закурить? - попросила девушка.
   - Нечего. Горло посадишь. Курящих в актрисы не берут, - буркнул Гена, подозревая, что Димка его обхитрил.
   И точно: Артеменко на подобный случай имел монету с двумя "орлами". Он миновал консьержа и поднялся на лифте.
   - Что за сон? - поинтересовалась Ольга.
   - Это давнее... - Генке было тревожно и не хотелось разговаривать.
   Вот и квартира. Ему предъявили накладные на получение партии пылесосов. Сопротивляться или бежать не имело смысла. Кроме знакомого по первому заезду в Киев мужика в квартире находились еще четверо.
   - Пылесосы так пылесосы...
   Артеменко "под конвоем" пятерки направился к лифтам. Их было два: грузовой и пассажирский. Пассажирский больше четверых не брал. Если бы подошел он, компании пришлось бы разделиться, и тогда появился бы шанс... Хозяин квартиры тщедушен и немолод, а с двумя другими Дмитрий вполне справится. Но везение случается редко - подошел грузовой. В него вошли все.
   Увидев "конвой", сопровождающий напарника, Генка скривился. Понял, какая заваривается каша. Ночью они перегрузили "товар" из пылесосов в бак для запасного топлива. Забили почти полностью, а это более ста килограммов. Была надежда, что предъявят накладные на другой товар. Там был неучтенный. При погрузке к пятнадцати тоннам сверх накладной догрузили еще три. Но Генку предчувствие не обмануло.
   - А ну быстро на лежак - и замри! - приказал Климов.
   Ольга юркнула на лежак и задернула шторку, однако тщедушный хозяин квартиры и получатель груза оказался осторожен и любопытен, заглянул на спальное место.