Голубев Игорь. Автобаза

   - "Жара в Лос-Анджелесе"?
   - Леша, давай я... - тихо попросила Оля. Она выбрала свою аудиторию девушек.
   - Вы, конечно, вольны отказаться. Операция по задержанию наркоторговцев сопряжена с определенным риском... - расчет строился на самолюбии. - У вас тут тихо. Как в болоте... К сожалению, мы не продумали фактор дезориентации. Попросту говоря, камуфляж. Нам нужны добровольные помощники.
   - Стрелять будут?
   - Хотелось бы избежать, - буркнул Леша.
   - И кого мы должны изображать? - спросила одна из девиц.
   - Самих себя. В предложенных обстоятельствах.
   Еще по дороге в деревню Алексей рассказал Ольге о своей задумке. Уж очень нарочито выглядели поломка автобуса и пикник на обочине. Оперативников видно за версту. Существовала реальная опасность применения оружия, но Алексей решил расположить молодежь в стороне. Они должны стать фоном. Как раз для того, чтобы внимание рассеялось по нескольким объектам. Практически риск сводился к минимуму.
   - Ну что, мужики?..
   - Пошли, командир.
   Владельцы мотоциклов посадили с собой, сколько могли, пассажиров и покатили к дороге. Судя по всему, так они ездили не впервые.
   Глава 71
   ШОША
   Через Шошу - речку на северо-западе, по пути в северную столицу России был перекинут мост, построенный на клепках из двутавровых балок. Был он возведен в те времена, когда Ленинградское шоссе на отдельных участках еще имело покрытие из бревен. В осеннюю пору, чтобы добраться из Москвы в Питер, требовалось немало усилий и сноровки. Нынче это тоже не совсем удобная, особенно в районе Валдая, дорога, тем не менее поток автомобилей, следующих этим маршрутом, достигает цели.
   У въезда на мост стоит будка. В ней человек в форме и при карабине. Человек этот поставлен здесь со времен незапамятных. Понятна охрана тоннелей, нефтеперегонных заводов, электростанций и химических производств, но в чем смысл службы этого человека - загадка. Однако, когда ниже по течению как-то расположилась группа отдыхающих на двух машинах, как черт из табакерки, возник дядя с ружьем и устрашающе скомандовал: "Руки вверх!"
   - Ты че, мужик, осатанел... - возмутился купающийся.
   - Руки вверх! - вновь скомандовал неустрашимый страж.
   Пришлось убираться подальше от бешеного дядьки.
   - Не положено. Сто пятьдесят метров выше и ниже по течению охраняются. Потому как объект.
   Если бы бдительность проявлялась у стража не приступами, то заметил бы за час до появления отдыхающих группу байдарочников, которая проследовала руслом Шоши. Перед входом под мост в каждой лодке имелось два гребца, а на выходе - по одному. Куда исчезли пять пассажиров?
   Пять пассажиров с рюкзачками за спиной вскарабкались на несущие балки и устроились там с возможным комфортом. Из рюкзачков были извлечены два разборных "соболя" и три "узи". Остальные пятеро человек замаскировали лодки метрах в трехстах за поворотом реки и по суше подобрались к мосту метров на пятьдесят. Тоже неплохо обустроились. Намазались репеллентом, выставили наблюдающего и доложили начальнику охраны Борисова о прибытии.
   Они заняли позицию загодя. Еще до того, как "отдыхающие" расположились ниже по течению. "Отдыхающие" тоже доложили начальству о положении дел.
   - Как там у вас? - спросил Розин.
   - Клюет, товарищ полковник.
   - Не понял...
   - Гриша трех красноперок взял... Нет, уже четырех. Закат, товарищ полковник, самый жор у них начался.
   - Что у них? - заинтересованно спросил генерал.
   - Все в порядке. Клев начался, - усмехнулся Розин. - Самый жор на закате.
   - Поясните!
   - Группа прибыла. На местности освоились.
   В штабе посмотрели на окна. Всю западную сторону городского неба занимали подсвеченные снизу розовым облака. Чернеющие на их фоне высотки походили на сказочные замки.
   - Послушайте, перестаньте ваньку валять, мне надо позвонить. У меня дочь в институт поступает, - занервничал генерал.
   - Хорошо. Звоните. Только коротко, - протянул ему сотовый Розин.
   Генерал вышел в соседнюю комнату и первый звонок сделал действительно домой. С дочерью было все в порядке - провалилась. Однако он не расстроился. Все поправимо. Друг поможет.
   Второй звонок постороннему человеку показался бы вовсе неинтересным. Всего одна фраза: "Клев у них хороший. Ты понял? Клев".
   Начальник охраны задумался. Потом решил побеспокоить шефа. Борисов оторвался от альбома с фотографиями и молча выслушал.
   Клев. Клев. Клев...
   - Провалилась, - чересчур сердито сообщил генерал. - Вкладываешь в них, репетиторов нанимаешь - и все как в бездонную бочку.
   - Не расстраивайтесь. Наверняка есть свои каналы, - предположил Розин. - И потом, она же не на хирурга идет, а зубы драть.
   Генерал вскинул брови - Розин знал о дочери.
   Розин вышел в соседнюю комнату, где на аппаратуре связи сидели два оператора. Полковник набрал на сотовом память и продиктовал номер последнего звонка. Потом не удержался и набрал повтор. Ответил мужской голос.
   - Это банно-прачечный? Нет? Простите...
   Он решил, что нервозность в стане противника - лучший союзник. Так и вышло.
   - Это еще кто? - спросил Борисов, присутствовавший при звонке на сотовый начальника
   охраны.
   - Ошиблись.
   - Я не спрашиваю у тебя оценки. Текст?
   - Банно-прачечный комбинат спросили...
   Аркадий Карпович задумался. Нехорошее предчувствие овладело им. Оно еще больше усилится, когда из Шереметьева сообщат о попытке побега Хорошилова. Хотя нечто подобное ожидали. Наверняка этот идиот что-то не внес в декларацию. Жаден был Борис Евгеньевич. Он и в сети Борисова попал из-за жадности.
   Звонок генерала с непонятным словом "клев" и второй "ошибочный" звонок не давали покоя Аркадию Карповичу.
   - Ты вот что... Возьми еще пару толковых ребят и дуй на Шошу. Что-то меня настораживает. Клев - это рыбалка. Рыбалка - река. Река - Шоша.
   - Да, но...
   - Никаких но. Трех человек охраны мне хватит. Зачем тогда электронная защита?
   - Что-то мне все это не нравится, - размышлял вслух старший питерец. Почему снайпер был один? Ты второй чердак и крышу осмотрел?
   - А как же, - соврал Гриша-маленький. Он не сказал, что перед самым уходом с крыши заработала рация снайпера - проверяли связь, значит, обеспокоились. И второго снайпера, если он был на крыше соседнего дома, голыми руками уже не взять...
   - Тогда по коням.
   Старшой, Музыкант, Гриша-маленький и Немтырь, которому прежде не уделялось должного внимания, поскольку тот все исполнял молча, вышли из гостиницы "Турист" и направились к автостоянке.
   В Москве катастрофически быстро темнело. Но на западе небосклон еще розовел. Зато сбоку уже показался бледный серп месяца. Одновременное появление на небосклоне двух светил наблюдалось и на Шоше. Только резче.
   Глава 72
   В ДОРОГУ
   Они въехали на территорию автобазы не таясь. Валек из своего укрытия передал, что все спокойно. Слесаря слесарят, жестянщики рихтуют, прессовщик спрессовывает. Словом, на участке ремонта легковых - на базе имелся и такой работа в ночное время идет полным ходом. В грузовом ремонтном боксе обслуживали два КамАЗа, пришедшие из длительной командировки на Северный Кавказ.
   Мастер-ремонтник Митрофаныч крыл кавказцев на все лады: кузова обеих машин были продырявлены, бамперы погнуты, отсутствовали подфарники. В таком виде всегда возвращалась техника, три месяца нещадно эксплуатировавшаяся в зоне боевых действий.
   Никто так и не обратил внимания на автобус с зашторенными окнами, целый день простоявший за оградой автобазы. Нередко шоферы используют служебный транспорт в личных целях. Кругом были жилые дома, и в одном из них, возможно, проживала чья-то зазноба.
   Старшой взял в пару Гришу-маленького, а Музыканта и Немтыря оставил снаружи. Скоро к ним присоединился Валек.
   Примерно в это время запищал будильник на часах Кости-пыточника. Он вскочил, продрал глаза и толкнул Артеменко. Дима сел в кровати, тряхнул головой и уставился на часы:
   - Договаривались же на пять...
   - Ну и что? Кто раньше встает, тому Бог подает. Где твой напарник? Говорил, полчаса погуляю.
   - Пойду поищу. Я знаю, где они могут ворковать.
   Костя растерялся. Ему было приказано следить за водителями. И так приказ был нарушен, теперь еще исчезнет второй. Нет, этого он не допустит. Костя вылез из окна следом за Артеменко.
   Они обогнули зимние боксы, цех кузовных работ и пошли вдоль бетонной стены. Скоро впереди забелела беседка. Сюда приходили водители решать спорные вопросы, поругать администрацию, обговорить требования.
   Артеменко заглянул в беседку. На сдвинутых скамьях мирно почивали Генка и Варвара. Юбка девушки задралась, и даже в темноте ее ноги вызывающе белели. Артеменко поправил одежду и потянул за ноги напарника. Гена выскользнул из-под телогрейки и уставился на дружбана:
   - Как, уже?
   - Уже, уже... Ее не буди.
   Костя пробубнил что-то себе под нос. В жизни бандюку с женщинами не везло. Пыточник никак не мог уразуметь, что им нужно. Потому всякий раз у него была новая женщина. Та, которая хоть однажды провела с ним время, предпочитала больше с ним на встречаться.
   Пыточник пробовал и так и эдак. Покупал шоколад, водил в зоопарк и на колесо обозрения, но кончалось все одинаково - слезами. В пиковый момент он любил причинять партнерше боль. Стоны жертв Костиной любви казались ему сладостной музыкой.
   Они зашли в бокс. У Ласточки копались двое " ремонтников ".
   - Масло сменили? - поинтересовался Артеменко.
   - Обижаешь, командир.
   В бокс зашли питерцы. Огляделись. Сбоку встал Глотов. Протянул документы на груз. Костя-пыточник взглянул на пункт назначения и присвистнул:
   - Это что же, Калининград отменяется?
   - Заказчик переиграл.
   - Значит, в обратку конями поедем. У нас же в Питере заказа нет? напомнил Артеменко.
   - Будет вам заказ, будет. Ты коньками шевели. Гриша, в кабину! Пыли, водила, а мы сзади за кормой присмотрим. Пукалки есть? - спросил старшой.
   Дальнобойщики переглянулись, и после тщательно разыгранного замешательства Гена извлек газовый пистолет. Бандюки напряглись.
   - Это хорошо, что сразу сознались. Сейчас на дороге надо оружие иметь. Газовый? - Гена кивнул. - Он тебе не понадобится. В Питере верну... - Старшой забрал пистолет.
   Заказчики вышли к своей машине. Дальнобойщикам ничего не оставалось, как завести мотор и выехать из бокса. Климов потянул носом воздух:
   - Димон, откуда эта вонь?
   Артеменко кивнул на спальное место, где расположился Гриша.
   - Слушай, орел, ты носки когда-нибудь меняешь?
   - Только на водку, - заржал довольный Гриша.
   - Я не шучу. Надень башмаки. Голова кружится. Первый столб наш.
   - Не пузырись, - недовольно отозвался бандит, но натянул армейские ботинки.
   Выбрались на пустынную в этот час Ленинградку. Светофоры мигали желтым, и ехать на сильной, хорошо отлаженной машине - одно удовольствие.
   Оба помнили два названия: "Черная Грязь" и "Шоша". Конкретного плана не было. Впереди шла машина с Костей и Вальком, корму прикрывали старшой, Музыкант и Немтырь. Двигались под конвоем. В крайнем случае, решил Дмитрий, идущую впереди придется таранить...
   Глава 73
   ЧЕРНАЯ ГРЯЗЬ- ШОША
   Статья 14. Бандитизм. Организация вооруженных банд с целью нападения на государственные, общественные учреждения или предприятия либо на отдельных лиц, а равно участие в таких бандах и совершаемых ими нападениях - наказывается лишением свободы на срок от трех до пяти лет с конфискацией имущества и ссылкой от двух до пяти лет или без ссылки или смертной казнью с конфискацией имущества.
   Это Указ Верховного Совета от 1961 года. Нынче все изменилось. Введен мораторий на смертную казнь. Поменялись формулировки. Появились новые статьи, ибо признано, что есть и наркомания, и проституция, и маньяки.
   - Что это? - насторожился Валек, увидев впереди стоящий рейсовый автобус, а по обочинам - костерки и фигуры людей.
   - "Челноки" сломались, скорее всего. Отбузуют товар куда-нибудь под Вышний Волочек, выручат гроши, потом на "Красном Мае" возьмут хрусталя или сульфидного стекла по дешевке - и в обратку, туда, где зарплату телевизорами или унитазами дают.
   В открытое окно машины ворвались звуки рэпа, с другой обочины забубенный хриплый голос пел про небо в клеточку и звездочку вдали, мерцающую, как последняя надежда.
   И все-таки и в первой, и в замыкающей машине поставили оружие на боевой взвод. Щелкнул предохранитель и сзади, на спальном месте Ласточки.
   - Не останавливаться, - приказал Гриша. - Бошки разнесу...
   На дороге стоял водитель "Икаруса", зажав в руке порванный ремень генератора. Он был отчетливо виден в лучах фар. Передняя машина сопровождения прибавила газу. Пришлось подтянуться и фуре. Водитель автобуса еле успел увернуться. Обошлось.
   Леша мгновенно оценил ситуацию. У деревенского молодняка имелось три мотоцикла. Пока дождешься оперативки, скрытой в лесопосадке, ка раван успеет оторваться. Значит, все-таки Шоша...
   - Парни, полцарства за колеса!
   Он рванул на себя первый попавшийся мотоцикл и тут же почувствовал, как его обхватили руками сзади.
   - А ты куда? Брысь отсюда!.. - Леша по запаху духов догадался, кто умостился на "Яву".
   - Вперед, начальник! - приказала Ольга.
   Леша рванул с места. Вторым мотоциклом овладели оперативники, но за третий деревенские встали стеной. Так и выкатились на трассу: впереди - дядя с племянницей, за ними - опера, а замыкающими - двое деревенских парнишек.
   Мотоциклы ревели, ветер трепал волосы и куртки.
   В замыкающей машине заметили фары мотоциклов не сразу, а когда заметили, возникли вопросы: кто? откуда взялись? Решили, что, скорее всего, это доморощенные крестьянские гангстеры или мальчишки. Пугануть хотят или от скуки развлекаются?
   - А ну, Немтырь, шугани-ка сопляков, -скомандовал старшой.
   Тот достал ракетницу и выстрелил в направлении мотоциклов. Он не старался попасть. Патрон ударился о дорогу метрах в пятидесяти от преследователей, сыпанул гроздью искр и поскакал навстречу. Мотоциклисты подались к обочинам, пропуская светящийся шар между собой. Расстояние между замыкающей машиной и преследователями увеличилось.
   - Может, этим? - спросил Музыкант, подняв в руке автомат. - А то так до Твери будут сопровождать. Молодые нынче наглые.
   - Сами отстанут...
   Старшой связался с первой машиной. Костя прибавил. Пришлось увеличить скорость и фуре.
   - Сейчас деревни пойдут, как бы не передавить кого, - предупредил Гена.
   - Кого в пять утра передавишь? - отозвался Гриша.
   - Ты бы, умник, помалкивал. Как раз коров начинают выгонять. Наш "Титаник" вряд ли с дороги сшибешь, а вот дружбаны твои точно улетят к Петру-ключнику, заверил Дима.
   - К какому еще Петру? - не понял Гриша.
   - У которого пара ключей. Один от рая, но он вам не понадобится, а другой от ада, что твоим дружкам больше подойдет.
   На этом лекция закончилась. Им повезло - в деревнях извели почти всех коров. Поэтому на пути не встретилось ни одной буренки.
   Через пару километров должен начаться подъем, а за ним мост. Оба дальнобойщика заметили километровую отметку и переглянулись. Дима потихоньку достал "люгер". Впереди простиралось ровное, как отвес каменщика, шоссе.
   - Тебя как звать-то? - отвлекая пассажира на себя, спросил Климов.
   - Гриша.
   - Так вот, Гриша, ты пушку достань, медленно достань и мне передай за ствол, а то наша выстрелит - и у тебя в белом теле образуется дырка, которую пальцем не заткнешь, - почти ласково предложил Климов.
   - Чего?
   - Что слышал. Это не газовый! - Артеменко показал свой пистолет.
   Климов тем временем достал из бардачка моток скотча.
   - Ну вы вообще... Раздавят же.
   - Хватит болтать. Выстрела никто не услышит, а мозги твои на дороге останутся.
   Все еще не веря в происходящее, Гриша-маленький подчинился. Климов запаковал ему руки и ноги, попутно обнаружив на лодыжке нож для метания:
   - Сгодится...
   - Это же смешно...
   - Генка, заклей ему пасть. Гриша к тому же утром зубы не почистил. Верно, Гриша? Тот промычал. Начался подъем.
   - Ну что, с Богом?
   Артеменко ударил по газам. Ласточка, словно для нее были привычны подобные финты, рывком подалась вперед и с маху припечатала бампер идущей впереди машины. Посыпались стекла. Пластмасса развалилась надвое, одним концом царапая асфальт. Второй удар оторвал этот кусок.
   Старшой схватил переговорник. Они видели, что фура сильно прибавила скорость, но решили, что это из-за маневра первой машины.
   - Костя, что там творится?
   - Шеф! Они нас сейчас скинут. Где Гришка?!
   - Обгоняй! - приказал старшой Музыканту.
   Начался подъем. На вершине ясно проступили формы моста. Справа внизу текла река, слева - глубокий кювет. И вдруг случилось неожиданное: передняя машина пошла юзом, перевернулась, потом встала на четыре колеса. Фура поддала ей сзади и поволокла, толкая вперед. Артеменко крутил баранку, стараясь не допустить заноса. Ласточка застенала тормозными колодками, корма фуры развернулась под сорок пять градусов и пошла боком, оставляя жирные черные следы. Резина задымилась. Правые колеса потеряли точку опоры. В какое-то мгновение показалось, что она вот-вот завалится...
   Враз все звуки стихли, повисла неправдоподобная тишина, был слышен лишь скрип работающего стеклоочистителя. Поперек дороги тянулась лента-шиповка.
   Потом началась стрельба. Потерявшие лобовые стекла машины сопровождения теперь быстро освобождались от боковых и задних. Стреляли из прибрежных кустов. Уже рассвело, но там, в низине, еще тянулся лохмотьями речной туман. Черная вода парила.
   Старшой и Музыкант выкатились на асфальт удачно. Для стрелков у реки место было выбрано бездарно. С другой стороны дороги образовалась мертвая зона. Почти мертвая, потому что двух стрелков начальник охраны Борисова все-таки посадил слева. Правда, укрыться им было негде, разве что за кочками. И тем не менее один из них всадил пулю в ногу Немтыря. Раненый Немтырь, а следом за ним и Музыкант со старшим заползли под фуру. Двойные колесные пары защищали лучше любого бетона. Пули попросту вязли в резине или отскакивали.
   - Бери на себя этих двоих, а мы с Немтырем причешем рыбаков, - велел старшой. - Немтырь, ползи сюда.
   Тот перекатился. Старшой снял брючный ремень и перетянул ему ногу выше колена.
   - Сквозная. До свадьбы заживет.
   Музыкант, предусмотрительно не выпускавший из рук футляр, быстро собрал скорострелку. Вставил магазин. Удивленные перерывом в стрельбе, двое стрелков у реки решили поменять позицию и выдвинуться ближе. И ошиблись. Первая же пуля, выпущенная Музыкантом, попала в цель. Раненый стал захлебываться кровью. На второго пришлось истратить два выстрела. Живуч оказался.
   - Порядок, шеф!
   В пылу стрельбы никто не вспомнил о мотоциклистах. Бандиты озаботились состоянием Кости-пыточника и Валька. А мотоциклисты спешились и, используя складки местности, залегли. Леша велел огня не открывать, пока не начнут стрелять оперативники с той стороны моста.
   Первой машине досталось больше всего. Если во второй просто расшибли лбы, то первая сделала полный кувырок. Правая рука Кости повисла плетью. Видимо, вывих. Он заполз за багажник и стрелял с левой, не особенно целясь. Просто по вспышкам. У них было одно преимущество - автоматы. Расстреляв длинными тридцать патронов, Пыточник попросил Валька вставить новый магазин. Прошло меньше минуты, а он уже освоился с обстановкой и теперь стрелял короткими.
   - Валек, там в салоне четыре гранаты. Тащи. Мы их сейчас выкурим, приказал он молодому. Едва слева прекратился обстрел, Валек прополз к двери и вернулся с тремя гранатами.
   - Кидай ты! Мне с левой никак.
   Валек приподнялся и кинул одну за другой все гранаты, но третья еще не успела долететь до цели, как в грудь ему ударил свинец.
   - Ну все, Костя, хана... - В углах его рта появились розовые пузыри.
   - Ничего. На небе встретимся. Еще в очко сыграем, - не оборачиваясь, произнес Пыточник.
   Гранаты сделали свое дело. Огонь по машинам ослабел, но бандитов ждал страшный сюрприз. Мотор Ласточки Артеменко не заглушил, и фура рывком дернулась, потащила за собой первую машину, перемолов скатами ноги старшего питерца. Музыкант успел откатиться и попал прямо в руки Леши.
   С моста на узкую песчаную полосу уже прыгали бойцы спецподразделения. В ивняке начался отлов уцелевших охранников Борисова. Еще двух сняли с мостовых балок. Немтырь отлежался в кювете, а когда встало солнце, перебрался в водосборную трубу под шоссе. Больше о нем ничего не известно.
   Глава 74
   ЦЫГАН
   Витя узнал, где находится Зарема, в конце весны. Но вида не подал. Хотя об этом его знании догадывались несколько человек, и если бы не они, возможно, Виктор так ничего и не предпринял бы, но по обычаю, по законам цыганской чести теперь бывший жених просто обязан был вернуть татарку в табор. То, что Зарема не цыганка, а всего лишь приблудная девушка, которую табор приютил из сострадания, во внимание не бралось.
   Было лишь одно существенное обстоятельство, которое с самого начала таборной жизни татарки облегчало ее жизнь среди чужого народа - вера. Цыгане, выходцы из Средней Азии постсоветского пространства, исповедовали ислам. Мусульманкой считалась и Зарема. Надо сказать, что ни сам Барон, ни рядовые таборные никогда не отличались ортодоксальностью взглядов. Бывало, нарушали посты, пропускали за занятостью и в угоду сиюминутным интересам большинства время молитвы. Просто народ, в свое время причисленный к касте неприкасаемых и изгнанный из Индии, вынужден был принимать веру того народа, по территории которого столетиями кочевал.
   Спустя два года жизни в новой огромной семье Зарема близко сошлась со сверстниками, а назначенный ей на первое время в опекуны одногодок Витек незаметно для себя стал восприниматься всем обществом как жених. И хотя само слово до поры не было произнесено, в их будущем никто не сомневался. Когда дата была назначена и начались приготовления к свадьбе - сбор приданого, подарки, молодые вдруг поняли, что это просто дружба, привычка - что угодно, только не любовь...
   А потом девушка пропала. Просто уехала с женской бригадой в город и там исчезла, затерявшись в толпе. Только спустя два года одна из бригад, работающих по пригородным поездам, наткнулась на совершенно преобразившуюся беглянку.
   Следовало как-то развести ситуацию, но для этого Вите необходимо было достать Зару во что бы то ни стало. Они клялись защищать друг друга до смерти, но не любить. И должны были заявить это вместе перед всеми членами табора. Собственно, табор, как таковой, давно не существовал. Не кочевал. Близость города диктовала иной образ жизни и род занятий. Однако время от времени сходились, вспоминали старые времена, законы предков и на какое-то время в поселке воскресал прежний дух общности особенных людей, цыган. Впрочем, как и прежде, общую кассу на подкуп чиновников, милиции, свадьбы и похороны содержали исправно и каждый беспрекословно вносил свой пай.
   Виктор собрался в Тарасовку. Выждал время, чтобы не наткнуться в дороге на своих, и сел в электричку. Соседи по вагону безошибочно определили его национальную принадлежность, подобрали сумки и свертки, поджали ноги. Глупые. Мужчины его возраста уже не занимаются мелочами. В четкой градации занятий по извлечению денег он давно прошел стадию попрошайки, стремного при краже с лотков торговцев и отвлекающего. Отец вводил его в серьезное дело - скупку драгметаллов, и для того, чтобы занять там соответствующее положение, молодой цыган должен был обзавестись семьей.
   Он шел вдоль Почтовой. Время и место после долгих уговоров ему сообщила старшая из поездной бригады. В конце разговора цыганка устало вздохнула и как-то отрешенно обронила фразу о том, что приблудная овца кажется шерстью погуще, курдюком потяжелее, но дольше привыкает к новому пастуху и, случись что, первой отобьется от стада. Она еще вспомнила, как выглядела встретившаяся в поезде татарка, ее безвкусный, по мнению цыганки, костюм, отсутствие золотых украшений, но, вместе с тем, совершенно чужая манера держаться. Два года быстро и бесповоротно выбили из Заремы усвоенные нормы и стиль жизни.
   - Нет, Витя, тебе никогда не вернуть этой девочки. Той Зары больше не существует. У нее своя дорога, у тебя своя. Ни о чем не жалей, - сказала она напоследок.
   Витя остановился с обратной стороны участка дома номер одиннадцать, попил из колонки, и вода показалась ему невкусной. На улице никого. Только в дальнем конце кто-то из хозяев выкашивал перед забором травяной бугор. Наверное, кроликов держит, машинально и по привычке отметил цыган. Их с детства учили одним взглядом подмечать любые детали окружения.
   Поверх забора он увидел, как на задний двор вышла Зара. Он принял появление девушки без радости. Как данность. Словно и не сомневался в том, что непременно найдет ее. Зара поставила самовар, набрала в колодце воды и принялась щипать лучину. Наличие колодца говорило о независимости и зажиточности хозяев дома. Остальные или пользовались несколькими оставшимися от прошлого колонками, или давно провели водопровод.
   Татарка прервала занятия и застыла, вглядываясь на улицу сквозь кусты, будто чувствовала присутствие цыгана. Он действительно только что был тут, у колонки. Теперь исчез - пошел в обход участка с фасада.
   Фасад не понравился. Он ожидал большего. На столе под тентом были разложены овощи. Много. Видимо, к концу дня ждали гостей. На двоих-троих столько не готовят.
   Витя вошел в дом и огляделся. Бывает, что человек, не желая показывать своего истинного лица, живет в хибаре. Но внутри эта "хибара" может быть любой. Например, они под Каширой долгое время жили в самострое из подручных материалов, зато изнутри жилище было обито дорогущими коврами, а у Барона даже стоял кабинетный рояль. И это при том, что дети зимой, перебегая из одной семьи в другую, сверкали по снегу голыми пятками.