Голубева Татьяна. На тебе греха не будет...

   Действительность оказалась такой же простой и веселой, как мечты. Даже еще проще и веселее. Бесконечный проходной двор, ведущий с набережной Фонтанки на Соляной переулок, был ею давно и хорошо изучен. Точно так же Илона знала и все окрестные парадные и дворы.
   Надев парик, который она выбрала в качестве «рабочего варианта» (светло-рыжие волосы, пышные, но довольно короткие, едва прикрывающие уши), и подняв воротник курточки, вывернутой на желтую сторону, Илона затаилась за толстым стволом какого-то дерева. В такой час, около полуночи, здесь проходило не так уж много людей, и, конечно, нельзя было исключить того, что ей придется ждать довольно долго. К тому оке надо выбирать момент, когда прохожий окажется один, ей ведь ни к чему ни свидетели, ни возможные участники погони… Но ей повезло. Не прошло и получаса, как она увидела неторопливо идущего мужчину, фантастически похожего на того, которого они с Толяном так лихо обобрали в ту ночь, когда Нерадов впервые вывел Илону на поиски «приключений». Мужчина был невысок, полноват, лысоват… слегка пьян. При нем был портфель из дорогой кожи. Илона огляделась. Ни справа, ни слева никого не было видно. Держа в левой руке сигарету, а в правой, засунутой в карман, раскрытый нож, она решительно шагнула навстречу толстячку. В расстегнутой сумке лежали три детские гранаты.
   — Извините… — заговорила она нежным шепотом. — Извините… я потеряла зажигалку…
   Толстяк остановился.
   — О! Прекрасная леди! — воскликнул он. — Рад буду помочь!
   Поставив портфель на землю, он принялся рыться в карманах. Когда он чуть наклонился, сосредоточившись на поисках в карманах брюк, Илона резким движением выхватила нож и приставила его к горлу толстячка.
   — И деньги тоже давай, заодно уж, — таким же нежным шепотом произнесла она, выговаривая слова отчетливо и как бы даже чуть лениво, врастяжку. Она видела подобное в каком-то фильме, и ей это очень понравилось.
   Толстяк застыл, как мраморная статуя, и, не поднимая головы, осторожно скосил глаза на Илону. Она прищурилась и повторила:
   — Деньги!
   Мужчина осторожно поднял правую руку и медленно, очень медленно достал из внутреннего кармана пиджака бумажник. Илона с огорчением подумала, что выглядит это кожаное диво с золотыми уголками довольно тощим, но на первый раз сойдет… Схватив бумажник, она резко прошипела:
   — Ложись, козел, а то сейчас взорвешься! — И она аккуратно положила к ногам толстячка игрушечную гранату.
   То ли прохожий был слишком ошеломлен, то ли пьян куда сильнее, чем казалось Илоне, однако он и в самом деле шлепнулся на асфальт и не издал ни звука, пока она бежала через двор. А когда она выскочила в переулок, ей уже нечего было бояться. Она нырнула в знакомый подъезд, и через минуту из него вышла совсем другая женщина, ничуть не похожая на грабительницу. Она спокойно прошла по переулку, повернула в сторону улицы Пестеля, неторопливо дошла до Литейного. Поймав машину, доехала до Исаакиевской площади, рассчиталась с водителем и пешком отправилась домой, предварительно снова поменяв туфли на кроссовки. Но теперь она уже не пыталась выглядеть спокойной. Она то и. дело пускалась бежать, ей хотелось петь и кричать от радости. У нее получилось! Она сумела! Она это сделала! Бумажник лежал в ее сумке, она несла домой свою добычу… И конечно же у нее не хватило терпения донести трофей до дома, хотя она и твердила себе, что слишком опасно изучать его на улице. Мало ли чей глаз может заметить странную сцену?
   Тем не менее, присмотрев в одном из дворов скамейку, Илона поспешила к ней. Ее жгло изнутри, она просто лопалась от любопытства. Что, что там лежит?
   Достав бумажник из сумки, Илона сначала рассмотрела его снаружи, растягивая удовольствие, предвкушая… Дорогой бумажничек, кожаный, с тиснением, накладные металлические уголки, позолота новенькая, ничуть не потерлась… И тут Илона вдруг поняла, что боится заглянуть внутрь. Боится, что там просто-напросто нет ни копейки, а лежат только какие-нибудь бумаги. И тогда вся подготовка, все переживания напрасны.
   Глубоко вздохнув, Илона зажмурилась, открыла бумажник и принялась не глядя ощупывать его содержимое. Ну нет, это уж точно деньги…
   Она открыла глаза.
   И томление белой ночи в ту же секунду нахлынуло на нее, лишив сил, превратив руки и ноги в мягкие ватные валики, неспособные двигаться, внутри все куда-то опустилось, а в голове гулко звенела пустота.
   В бумажнике лежала тонкая пачка стодолларовых купюр.
   Не скоро, совсем не скоро Илона смогла пересчитать их, и еще больше времени понадобилось ей, чтобы вернуть себе способность трезво рассуждать и нормально передвигаться. Очень долго она просто сидела в небольшом зеленом дворе, бессильно опустив руки и глядя на богатство, лежавшее на ее коленях. Но время близилось к утру, и она наконец встала и пошла домой. Она раздобыла тысячу двести долларов…
   Бумажник и документы она бросила там же, на скамейке во дворе, не забыв аккуратно протереть все носовым платком. Илона отлично помнила уроки Толяна и детективных фильмов. Она не чувствовала себя виноватой. Что тут особенного? Если человек вот так запросто носит в кармане больше тысячи «зеленых», то уж наверное они у него не последние. Ей эти деньги куда нужнее. А документы ему вернут. Утром дворники найдут их там, во дворе, и передадут куда следует. Никаких проблем! Он еще и поблагодарить ее должен, она ведь могла утопить его бумаги в Фонтанке. Очень просто. И напрасно она не прихватила портфель. Он ведь тоже мог оказаться не пустым. Там могло быть… Илона вдруг охнула, представив, что портфель толстячка был набит пачками «зеленых»… Ну и дура! Почему она его не взяла? Растерялась, вот в чем дело. В следующий раз надо поступать умнее.
   Когда она вернулась «домой», Карпов еще спал. Вдохнув застоявшийся воздух грязной квартиры, Илона вдруг ощутила сильную тошноту. Ей стало невыносимо противно. Она не хотела жить в этой убогой норе, она хотела свободы, красоты, роз и шампанского… Слезы жалости к самой себе ручьями потекли из глаз. Илона прошла на кухню и, распахнув настежь окно, задумалась: где бы спрятать добытый в бою трофей? Впрочем, таких мест здесь было множество. Карпов совсем не стремился заглядывать во всякие там углы. Поэтому Илона, завернув доллары в мятый полиэтиленовый пакет, просто-напросто приподнялась на цыпочки и положила их на буфет. И сколько же там, наверху, пыли! Брезгливо глянув на испачканные пальцы, Илона пошла в ванную.
   А потом села за стол и выпила полбутылки водки.

Глава 17

   Несколько дней Илона переживала свое «приключение». Тащась от фирмы к фирме с письмами и газетами, она вспоминала подробности ночной вылазки, и ее воображение приукрашивало происшедшее, добавляя все новые и новые детали. Лысоватый пухленький мужичок постепенно превратился в медноволосого атланта, огромного, широкоплечего… Но его мужественный вид оказался всего лишь фасадом, и, когда из полутьмы на него надвинулась черная гибкая фигурка женщины-ниндзя, он замер в ужасе, он зарыдал и упал на колени, моля пощадить его… Он размазывал сопли по породистой морде, он твердил, что у него жена, дети, любовницы… Он обещал золотые горы, лишь бы ему сохранили жизнь…
   Илона хихикала и веселилась, представляя столь сладкие картины. И ей уже хотелось снова выйти в белую ночь, снова затаиться на пути беспечных прохожих, неторопливо выбирая жертву… Во второй раз ей повезет куда больше, Илона была абсолютно уверена в этом. Она выследит толстую тетку, увешанную бриллиантами и рубинами, а еще лучше — хорошими изумрудами, и у тетки будет при себе сумочка, набитая валютой. Не какая-нибудь жалкая тысяча долларов, а гораздо, гораздо больше! И еще ей казалось до невозможности смешным то, что она продолжает разносить газеты и письма, как какая-нибудь мирная обывательница, не способная на настоящий поступок…
   Но в глубине души Илоны рядом с веселым нервным ожиданием новых «приключений» затаился страх. Маленький, невидимый… Его невозможно было рассмотреть, но он жил во тьме ее сознания, копошась, щекоча изнутри, посмеиваясь… И Илона никак не могла решиться на новое «приключение». Она лишь фантазировала, оттягивая время.
   Настал июль, ночи становились все темнее и тоскливее. У Илоны снова начали отчаянно болеть почки, все тяжелее просыпалась она по утрам, и Карпову приходилось тратить немало времени, чтобы заставить ее подняться. Она с трудом волокла ежедневный груз газет, ненавидя все и всех, беспрестанно огрызалась на товарок, закатывала скандалы Карпову, напивалась по вечерам… И лишь мысль о том, что на буфете в кухне лежит клад, немного утешала ее. Но денег было так мало… Разве со столь жалкой суммой начнешь новую жизнь?
   А потом вдруг случилось чудо — она увидела его!
   Она сразу поняла, что это именно он. Этот человек просто не мог быть никем другим, кроме как ее принцем, ее рыцарем, мужчиной ее мечты. Это был ОН!
   Илона за свою жизнь (а ей было уже почти двадцать девять! Еще немного — и она станет старухой, никому не нужной, морщинистой и страшной!) перевидала красавцев вдоволь. Но… но ни один из них не шел в сравнение с ним. Илона застыла как вкопанная рядом с охранником, держа в протянутой руке «Деловую газету». Он легко взбежал по лестнице и скрылся. Илона судорожно вздохнула, чувствуя, что кровь отлила от ее щек, колени ослабели, ноги не способны сделать ни шага… Охранник, взглянув на нее, испугался:
   — Эй, девушка, вам что, нездоровится? — Он поспешно выскочил из-за широкой сверкающей стойки, поставил рядом с Илоной стул, усадил невесть чем перепуганную почтальоншу. — Что с вами, девушка? — настойчиво спросил охранник. — Может, врача вызвать?
   — Нет, — с трудом шевеля губами, ответила Илона. — Нет, не надо врача… У меня просто голова закружилась. Уже прошло, спасибо. Я сейчас пойду.
   — Нет, посидите минутку, куда вас такую отпускать, — возразил охранник. — Вот я вам чайку налью, выпейте.
   Он извлек из-под стойки огромный термос, чашку. Илона с благодарностью выпила горячую, освежающую жидкость и окончательно пришла в себя. И тут же ее мысль заработала с бешеной скоростью. «Надо немедленно выяснить, кто он таков, откуда здесь взялся… Не может быть, чтобы я до сих пор не замечала такого супермена», — нервно думала Илона.
   Она посмотрела на адрес, написанный на газете, лежавшей на блестящей стойке перед охранником.
   — У вас тут какая-то новая фирма? — спросила она. — Вроде я такого названия не помню.
   — Да, новая, — кивнул охранник. — «Миллениум». Заняли офисы «Питерца». Да вот только что их коммерческий директор мимо пробежал.
   — А те куда подевались?
   . — Да куда все, туда и они, — усмехнулся охранник. — Прогорели. Но эта новая фирма, похоже, крутая. Они прежде где-то на Петроградской стороне дислоцировались, а теперь вот перебрались сюда. А тут аренда такая, что немногим по карману.
   — Догадываюсь, — улыбнулась Илона.
   И в самом деле, это здание на набережной Мойки, огромный пятиэтажный дом в стиле модерн, недавно было отреставрировано и отремонтировано по высшему классу. Теперь в нем вместо набитых клопами и нервными тетками коммуналок разместились филиалы нескольких зарубежных банков и офисы очень богатых фирм, а также деловой центр и художественная галерея.
   Ну что ж, решила Илона, выходя на улицу, теперь дело за малым. Нужно просто познакомиться с ним, и все. Он не устоит. Ее совершенно не интересовало, женат ли ее «принц», каковы его интересы, характер… Ей все было ясно: этот мужчина должен принадлежать ей, и никому больше. И плевать на все.
   К моменту возвращения «домой» она уже настолько углубилась в мечты и планы, что даже не обругала Карпова, суетившегося вокруг нее со своим вечным: «Илоночка, я тебе супчик сварил… Илоночка, я твои брючки постирал…» Этот убогий человечек больше для нее не существовал, она его не видела и не слышала. В данный момент ее заботили только деньги. Надо хорошо выглядеть, это уж само собой, иначе незачем и показываться на глаза синеглазому… Илона, не обращая внимания на Алексея Алексеевича, быстро пересмотрела свой гардероб и пришла в ужас. Ей же совершенно нечего надеть!..
   А Карпову в этот день опять баснословно повезло. Еще и пенсия, полученная накануне, не была до конца истрачена, а он сумел заработать целых сто рублей. Когда он, как обычно, бродил по центральным улицам в поисках бутылок, какая-то важная дама попросила его посторожить две сумки — даме нужно было сначала зайти в ближайший магазин, а потом поймать такси. Карпов встал на стражу, готовый оправдать доверие и сражаться, как лев, за чужое добро. И правильно поступил. Дама, погрузив сумки в багажник машины, величественным жестом протянула ему сотенную бумажку. Карпов уж так ее благодарил, уж так благодарил… ну, вслед такси, конечно… Потом, гремя бутылками и стуча по асфальту палкой, он помчался в магазин. Сразу купил курицу, молодой картошечки, две помидорки, сметану, зеленый лучок… Ну и бутылочку, конечно, как водится. Надо же обмыть удачу, чтобы она не забывала о нем, почаще навещала. И теперь он хлопотал по-бабьи, накрывая на стол, и говорил, говорил без передышки — рассказывал Илоне о событиях утра. Главный упор он делал на то, что вместе с удивительной девочкой в его дом пришла удача. Ведь теперь постоянно везет, ну просто постоянно, раньше такого не бывало! Это она, Илоночка, такая счастливая. Рядом с ней всем счастье, она же чудо, и добрая, и красивая, а уж какая умная! Просто страх иной раз берет… Илона машинально ела куриный суп, салат, пила водку… и продолжала пребывать в собственном мире, не имевшем никакого отношения к миру Карпова. Да, завтра или послезавтра она познакомится с этим человеком. Но… ведь у нее даже нет телефона! Что она ему скажет, когда он захочет назначить ей свидание?
   Она задумчиво посмотрела на свою правую руку. Какое счастье, что за все эти годы она не пропила и не потеряла обручальное кольцо, подаренное Толяном! Это отчасти решает проблему. Она замужняя дама, муж патологически ревнив, мужчины не могут звонить ей, да и вообще ей очень трудно лишний раз уйти из дома… Черт побери, а почему в таком случае она работает, да еще на почте, за нищенскую зарплату? Как это объяснить? Можно и промолчать, конечно, но ведь прекрасный «принц» может увидеть ее с газетами, когда она явится в то здание, где расположен офис его фирмы… Думай, думай, приказала себе Илона, надо что-то изобрести.;. Ну, время еще есть.
   Но и тянуть ни к чему, тут же решила она. Завтра… да, прямо завтра она должна познакомиться с ним. Лучше бы сегодня, конечно, но сначала нужно преобразиться.
   Преображение началось с того, что Илона, пообедав, улучила момент, когда Карпов вышел из кухни, достала с буфета свои сокровища и отправилась по магазинам.
   Она купила дорогой летний голубой костюм в крупный белый горох, из натурального шелка, с белой блузкой… Костюм более практичен, чем платье, он позволяет создать несколько вариантов… К костюму Илона добавила белую соломенную шляпку и белые босоножки на высоком каблуке, сумочку — ив результате четырехсот долларов как не бывало. Но зато она могла теперь показаться на глаза своей мечте.
   Попутно она пришла к окончательному решению: с почтой пора завязывать. Хватит с нее. Карпову она скажет, что ей дали отпуск, лето как-никак… Ну а к тому времени, когда этот «отпуск» кончится, ей уже не нужно будет искать объяснение. Ее «принц» будет с ней. Деньги? Ерунда! То, что она получает за тупой и бессмысленный труд, деньгами все равно не назовешь. Так, издевательство какое-то, и только. Но она знает, где взять нужные ей суммы. На улице! Просто на улице. Они, можно сказать, валяются под ногами.
   Илону переполнял восторг, она не шла, а летела, ее нес теплый летний ветерок, она парила над землей. Озирая пыльный раскаленный город, она видела далекие горизонты, за которыми скрывались роскошные райские сады… Она доберется до этих садов, она укроется под густыми зелеными кронами, в тени и прохладе, и на берегу нежно поющего прозрачного ручья обретет счастье в объятиях любимого…
   Она так решила — и так будет.

Глава 18

   Для начала Илона обеспечила тылы. На почте заявила, что сегодня работает последний день, потому что скоро выходит замуж и жених категорически запретил ей работать. Женщины поздравили Илону от всей души, радуясь чужому счастью, а она презрительно подумала: какие они все жалкие дуры! Карпову Илона сообщила, что с завтрашнего дня у нее отпуск, чтоб не ныл и не заставлял ее тащиться на почту. Подходя к зданию, где находился офис ее «принца», повязала голову платком, низко надвинув его на лоб, надела темные очки, чтобы ее рыцарь, не дай бог, не запомнил ее в качестве почтальонши, — ей это было ни к чему. Она — дама совсем другого круга. И тем не менее она долго болтала с охранником, благо тот, вчерашний, уже сменился. Илона надеялась снова увидеть свое синеглазое сокровище, расспросить о нем, но она пришла слишком рано — высшие эшелоны местной власти еще не появлялись на своих рабочих местах.
   «Ну и ладно, — думала она, — еще не вечер, не конец света, все будет хорошо, все будет прекрасно… Наконец-то мне улыбнется счастье! Синеглазое, черноволосое счастье, высокое ростом, широкое в плечах…» Илона смеялась, воображая себя рядом с этим красавцем. Они будут отличной парой! Ах, поскорее бы, поскорее!
   Она почти не спала в прошедшую ночь, мечтая о встрече, ворочаясь с боку на бок, но это ничуть не отразилось на ее внешности. Даже наоборот, Илона еще больше похорошела — от возбуждения, от радостного предвкушения счастья. Расправившись с последней пачкой газет (как ей хотелось просто-напросто выбросить их в Мойку!), она вернулась на почтамт, выяснила, что расчет может получить через три-четыре дня, и умчалась. Вообще-то плевать ей было на жалкие две тысячи рублей, но… порядок есть порядок. Это ее деньги, заработанные тупым тяжким трудом, и она совсем не намерена дарить их кому-то.
   Прибежав домой, Илона приняла душ, старательно причесалась, накрасилась перед треснувшем мутным зеркалом, косо висевшим на стене грязной прихожей, быстро переоделась в новый голубой костюм. Карпов, вытаращив бесцветные глазки, следил за ней, утратив дар речи. Наконец он решился спросить:
   — Илоночка, откуда это у тебя? И… куда ты собираешься, девочка?
   — К подруге, — весело ответила Илона. — Это она мне подарила, красивый костюмчик, правда?
   — Красивый, — откашлявшись, согласился Карпов. — Как же это она… вроде у тебя и не день рождения, с чего дарить-то? Дорогое платье, поди.
   — Не знаю, — беспечно откликнулась Илона. — Может, и дорогое. Она женщина с деньгами, для нее это не расход. У нее муж недавно разбогател, — поспешила добавить она, вспомнив, что до сих пор Карпов считал ее безымянную подругу такой же почтальоншей, как сама Илона.
   — А… а ты поздно придешь?
   — Вряд ли, — немножко подумав, решила Илона. Первая встреча должна быть краткой, но запоминающейся. — Так, поболтаем немножко, чайку попьем — и хватит. Но возможно, она на днях пригласит меня к себе на дачу… Ну, уж извини, я тогда без тебя поеду.
   — Что ты, что ты, конечно! — замахал руками Алексей Алексеевич. — Куда уж мне по дачам разъезжать! А только…
   — Что только? — чуть обернулась через плечо Илона, продолжая изучать себя в зеркале.
   — Ну… нет, я ничего, девочка… Ну, просто лучше бы ты допоздна-то не задерживалась, мало ли какой народ по улицам ходит…
   — Она отвезет меня на машине, — твердо сказала Илона.
   — У нее и машина есть? — изумился Карпов. — Ну, ты поосторожнее… С богатыми лучше бы и вовсе не связываться. Они, знаешь, на простых людей с презрением смотрят.
   «Черт бы тебя побрал, дубина, — подумала Илона, — это кто тут „простой человек“? Ты уж слишком меня за свою держать стал, ничтожество немытое… Впрочем, наплевать».
   Выйдя из дома, Илона неторопливо пошла вдоль Мойки к Невскому проспекту. До конца рабочего дня в больших фирмах оставалось еще больше часа. Она погуляет по набережной, но, разумеется, не станет слишком удаляться от огромного серого здания… Она должна увидеть его. Она должна заставить его заметить необычную женщину — яркую, красивую, умную и — влюбленную. А потом, вечером… Нет, завтра. Завтра вечером, а точнее, ночью она отправится на охоту. Пора. Ей срочно нужны новые туалеты. И очень хорошие духи.
   Она чуть не упустила его, не заметив, как он быстро вышел из дверей здания и направился к светло-серому «форду», стоявшему совсем недалеко от входа. Испугавшись, что вот сейчас он исчезнет, Илона побежала — и все вышло как нельзя более удачно. Когда она поравнялась с ним, нога у нее подвернулась, и Илона, вскрикнув, пошатнулась и почти упала на багажник его машины. «Форд» взвыл и затрясся от возмущения. Синеглазый красавец, мгновенно отключив сигнализацию, подхватил Илону под локоть и помог укрепиться на ногах.
   — Сильно ушиблись? — спросил он.
   — О, нет, — томно выдохнула она, бросив на «принца» загадочный взгляд. — Вот только каблук, кажется, немножко пострадал… качается.
   — А куда вы так спешили? — поинтересовался синеглазый.
   — Такси хотела перехватить. — Илона Пахнула рукой, показывая, куда умчалось упущенное ею такси. — Меня подруга ждет, я опаздываю… Ну теперь уж точно вовремя не добраться.
   — Я вас довезу, — любезно предложил рыцарь со светло-серым «фордом». — Вам куда?
   — Ой, что вы, спасибо… У вас, наверное, своих дел хватает.
   — Ничего страшного. Так куда едем? — повторил он свой вопрос, распахивая перед Илоной дверцу машины.
   — Ну, если вам действительно нетрудно… — Илона заранее продумала все возможные варианты встречи, так что никакой вопрос не мог застать ее врасплох. — Мне нужно на Театральную площадь.
   Это было и не слишком далеко, и не слишком близко. В самый раз для первого разговора.
   — Меня зовут Илона, — представилась она, как только машина тронулась с места. — Ланкова. — Она вопросительно глянула на «принца», постаравшись, чтобы ее взгляд из-под полуопущенных ресниц был как можно более нежным.
   — Антон Иванович, — чуть заметно улыбнулся синеглазый. — Раменский.
   Коммерческий директор фирмы «Миллениум» отлично видел, что дамочка, что называется, запала на него. Но ему было не привыкать. Он прекрасно знал, как действует на женщин его внешность, но никогда не стремился воспользоваться этим. Его не слишком интересовали подобного рода приключения, хотя, конечно, время от времени он позволял себе немножко развлечься, лишь бы это было не в ущерб семье и работе. Однако ему и в голову не приходило оставить очаровательную жену и двоих детишек, которых он любил без памяти и которыми отчаянно гордился, поскольку, несмотря на чрезвычайно юный возраст, и дочь, и сын уже проявляли недюжинные способности, да к тому же обещали вырасти очень красивыми. Но дамочка была, безусловно, хороша… весьма хороша, соблазнительна и, скорее всего, не опасна, поскольку на ее правой руке посверкивало обручальное кольцо. А поскольку жена с детьми на отдыхе… Раменский слегка расслабился.
   — Вы где-то здесь работаете? — спросила Илона, мгновенно уловив перемену в его настроении.
   — Да, как раз в том здании, возле которого мы столкнулись, — ответил он. — А вы?
   — Я сижу дома, — мягко улыбнулась она. — Домохозяйка… Ну, занимаюсь разной ерундой. Икебана, гитара, кулинария… Обожаю экзотическую кухню. А вы?
   — Да я как-то не знаю, — пожал плечами Антон Иванович. — Я слишком занят на работе, так что не особенно разбираю, что мне подают. На завтрак — что жена приготовит, на обед — что другие заказывают в ресторане, то и я. Ну и на ужин тоже. У меня, видите ли, практически все обеды и ужины деловые, так что за разговорами не до того, чтобы на вкус внимание обращать.
   — Ну, дело есть дело, — согласилась Илона. — Но неужели вы не занимаетесь ничем, кроме работы?
   — Отчего же, занимаюсь с детьми по выходным.
   — О! — заинтересованно воскликнула она. — вас много детей?
   — Не много, всего двое, — усмехнулся он и постарался сменить тему. Ему не нравилось обсуждать свои семейные дела с посторонними. — Вы с подругой собрались в театр?
   — Нет, просто погулять, посидеть где-нибудь в кафе, поговорить.
   В это время в кармане Антона Ивановича тихонько зазвенел сотовый телефон, и Раменский, забыв о пассажирке, стал обсуждать с невидимым собеседником какие-то сугубо деловые проблемы. Они уже подъезжали к Театральной площади, и Илона, осторожно коснувшись пальцами руки «принца», показала ему, что хотела бы выйти. Он остановил машину на углу улицы Декабристов и Прачечного переулка. Илона, послав ему воздушный поцелуй, выпорхнула из машины. Раменский рассеянно кивнул и уехал.
   Илона, не чуя под собой ног, пошла вперед, не зная, куда идет и зачем. Ей было все равно. Ее душа, переполненная счастьем, пела, ей казалось, что весь мир радуется вместе с ней, все прохожие улыбаются, все собаки виляют хвостом, все воробьи и вороны превратились в соловьев, и вообще — все к лучшему в этом лучшем из миров! И осталось совсем немного — добиться свидания с Антоном Ивановичем. Он не устоит. Он просто не сможет устоять перед ней, она пустит в ход все свое обаяние, все чары, она…
   Вот только нужно хорошенько принарядиться. А для этого необходимы деньги.
   Завтра. Она раздобудет их завтра.
   Ей надоело ждать выигрыша в лотерею. Пора форсировать события.