Голубева Татьяна. Смерти подобные сны

   Он ведь уверен, что Илона замужем! Почему же она забыла об этом? Как странно... А он помнит. Еще бы он не помнил! Это для него стоит на первом месте. Он боится за нее. Он тревожится, он думает, что у Илоны могут быть крупные неприятности... тем более, что она-то тоже не сказала, что любит его. Неужели он решил, что для нее это - просто маленькое развлечение? Известно ведь, как это бывает: дамочке скучно со старым супругом, который к тому же постоянно занят делами (например, он банкир), вот она и ищет развлечений на стороне, как только муж уезжает на денек-другой! Ох, нет, ужаснулась Илона, только не это! Ну что я за дура, в очередной раз обругала она себя, почему я промолчала? Нужно было сразу, сразу все ему сказать! Чтобы у него не осталось ни малейших сомнений!
   Я увижу его сегодня же вечером, твердо решила она. Я встречу его возле офиса. Я скажу ему - люблю тебя, синеглазое счастье, люблю! И все будет в порядке.
   И еще надо обзавестись сотовым телефоном. Обязательно.
   С этими мыслями Илона отправилась "домой", к "банкиру" Карпову. Было уже за полдень, когда она отперла дверь и вошла в квартиру, привычно поморщившись от хлынувшего ей навстречу запаха застарелой грязи, пыли, дешевой пищи... и вздрогнула при восторженном крике Алексея Алексеевича:
   - Илоночка! Девочка! А что у нас теперь есть! Вот ты угадай, угадай!
   Он выбежал в прихожую навстречу Илоне, сияя, как начищенный медяк. Илона удивленно посмотрела на него, не понимая, чему вообще может так бурно радоваться это убогое серое существо. Карпов же, совершенно не замечая холодного и кислого вида Илоны, продолжал кричать, размахивая руками (он всегда начинал очень громко кричать в минуты волнения):
   - Иди, иди сюда скорее! Ты посмотри, да ты только посмотри, что тут есть!
   Илона наконец заинтересовалась и прошла следом за Карповым в комнату. И действительно ахнула, как того и ожидал Алексей Алексеевич. На старой замызганной тумбочке в углу стоял вполне приличный "Панасоник", включенный. Шел какой-то детский фильм, но звука то ли не было, то ли Карпов его выключил.
   - Откуда это? - спросила Илона.
   - Соседка подарила! - надрывался Карпов, приседая от натуги. Соседка! С третьего этажа! Говорил же я тебе, обещала она телевизор! Вот и принесла! То есть Петька принес, муж ее! Ну да, вот взял - и принес! Подарок!
   Илона подошла к телевизору, и у нее тут же мелькнула мысль: "Ну вот, можно снова смотреть розыгрыши лотерей!"
   - А почему без звука? - спросила она, поворачиваясь к Карпову.
   - Да выключил я его, выключил, чтобы слышать, как ты придешь! заорал Карпов. - А звук есть, есть, вот... - Он подбежал к телевизору, и квартиру тут же заполнил грохот бодренькой музыки.
   Илона замахала руками:
   - Потише, потише сделай!
   Карпов послушно убавил звук.
   - Кушать-то будешь, девочка? - спросил он. - У меня все готово. Макароны сварены, лучок есть, масло, сейчас поджарю - и готово!
   - Нет, не хочу, - отмахнулась Илона. Давиться какими-то дурацкими макаронами у нее не было ни малейшего желания. Она вообще не хотела есть, хотя завтрак был довольно скромным. - Потом, попозже.
   Она переоделась и приняла душ, продолжая думать о своем и уже не слыша Карпова. Она должна пойти к офису Раменского к концу рабочего дня, сказать ему, что она его любит, что для нее это не развлечение, не игра скучающей дамочки... и ей нужен телефон. То есть ей снова нужны деньги, и побольше. Надо действовать. Надо что-то предпринимать. Ну, то есть понятно, что именно. Идти на охоту. Но не сегодня. Завтра.
   И еще ей хотелось выпить. Не глоток шампанского, как с Антоном, а немножечко водки. Совсем капельку. Сказалось наконец нервное напряжение, в котором она пребывала в последние часы.
   Выйдя из ванной, Илона предложила Карпову:
   - А давай-ка мы телевизор обмоем! А то еще сломается!
   - Давай! - обрадовался Карпов. - А... а деньги-то еще есть у тебя? Моя пенсия только в понедельник.
   - Есть немножко, - благосклонно кивнула Илона. - Я схожу. Нет, лучше ты.
   - Я мигом! - пообещал Алексей Алексеевич, И тут Илона наконец рассмеялась. "Мигом" - это значит немножко меньше часа. Ну, неважно... уж столько-то она вытерпит. А она пока подсчитает свои денежные ресурсы.
   Выдав Карпову денег на бутылку водки, Илона отправила инвалида в магазин, а сама, придвинув к буфету табуретку, внимательно изучила свои денежные запасы. И пришла к выводу, что запасов как таковых нет. Отсутствуют. Пять тысяч рублей - это не деньги.
   Усевшись возле стола в ожидании водки, Илона стала прикидывать, куда бы ей отправиться завтрашней ночью за денежками. Она думала об этом так, как если бы собиралась пойти за зарплатой на почту, или в Сберегательный банк, чтобы снять со своего счета некоторую сумму... Жаль, газовый баллончик пропал, огорчалась Илона, да и тот красивый нож тоже исчез во тьме несчастливой ночи... ну, это не главное. Баллончик можно купить новый, нож - тем более, завтра она всем этим займется, а сейчас она чуть-чуть выпьет и пойдет ждать Антона. Необходимо сразу и навсегда объясниться с ним.
   Вернулся Карпов, захлопотал, накрывая на стол, но Илона, не дожидаясь, пока Алексей Алексеевич организует все в строгом соответствии с правилами, принятыми в его кругу, открыла бутылку, налила себе полную стопку, выпила, тут же налила снова... Ей необходимо было снять напряжение, просто необходимо... иначе она не сможет разговаривать с Антоном. К тому времени, когда хлопотливый Карпов поджарил макароны с лучком, бутылка опустела ровно наполовину.
   - Илоночка, чего это ты? - удивился Алексей Алексеевич, заметив наконец убыль в бутылке. - А покушать? Как же без закуски-то?
   - А, ерунда, - хмуро отмахнулась Илона. - Давай, садись поскорее!
   Карпов осторожно глянул на Илону, видя, что она из-за чего-то снова сердита, но не понимая, в чем тут причина, и сел напротив нее за кухонный стол. Разложив макароны по тарелкам и наполнив свою стопочку, Алексей Алексеевич с чувством сказал:
   - Ну, давай за телевизор! Чтоб работал и не ломался!
   - Давай, - согласилась Илона, поднимая свою стопку и чокаясь с Карповым. - Давай, дедуля.
   Карпов весело захихикал. Ну и шутница его девочка! Это надо же дедуля!
   Глава седьмая
   Карпов, как обычно, завалился спать после второй стопки, а Илона принялась собираться на ответственное свидание. Внимательно рассмотрев себя в мутном зеркале, решила, что сегодня белый жемчуг уже ни к чему. Для страстного объяснения нужен как раз черный. И...
   Да, темно-синие брюки, оранжево-желтая свободная блуза, белый пиджак. Африканский темперамент! Вот что она должна продемонстрировать Антону. Туфли... ну, она ведь пойдет сейчас пешком, так что каблук должен быть хотя и высокий, но не "шпилька". Прогулочный.
   Илона оделась, накрасилась и, довольная собой, отправилась в путь. Ее слегка покачивало от выпитой водки, но она не замечала этого. Ей было хорошо. Она думала о том, как будет говорить с Антоном... ей и в голову не приходило, что в субботу офис фирмы закрыт. Ведь Раменский сказал ей, что и сегодня будет работать, а где же еще можно работать, кроме конторы?
   ...Она уже около получаса бродила по набережной напротив огромного, высокого серого здания в стиле "модерн", когда в ее пьяную голову начали наконец закрадываться подозрения. Когда мысль оформилась и приняла четкие очертания, Илона решительно пересекла мостовую и вошла в знакомую дверь, которую она столько раз открывала, разнося почту. Она не боялась, что ее может узнать охранник. Сейчас она ничуть не была похожа на скромную почтальоншу, приходившую сюда по утрам, чуть свет, с пачками писем, газет, рекламных листков. Войдя, она небрежно глянула на молодого парня в десантной форме, поднявшегося из-за стойки ей навстречу.
   - Добрый день, мадам, - вежливо сказал он. - Вы хотели что-то узнать?
   - Да, не здесь ли сейчас Антон Иванович Раменский, фирма "Миллениум"?
   - Одну минутку..
   Охранник связался с третьим этажом, где располагалась фирма Раменского, и через минуту так же вежливо сказал:
   - Нет, мадам, там уже никого нет.
   - Спасибо, - так же небрежно кивнула Илона, не подавая вида, что разочарована и огорчена. Она снова вышла на набережную.
   Черт побери, мысленно ругалась она, какого дьявола я так долго собиралась, надо было прийти пораньше... слова охранника она поняла по-своему: в фирме совсем недавно кто-то был, скорее всего, именно Антон, но уже все разошлись. Дура, вот дура, суббота же, наверняка он ушел пораньше, а может быть, даже ищет ее...
   Илона остановилась и ненадолго задумалась. Как бы действовала она сама на его месте, если бы искала новой встречи, не имея возможности позвонить по телефону? Ну конечно же, пошла бы туда, где они накануне ужинали!
   Илона решительным шагом направилась по Волынскому переулку к Большой Конюшенной, повернула к Невскому и через пять минут была уже на набережной канала Грибоедова. За эти пять минут она прониклась уверенностью, что Раменский сидит за одним из деревянных столиков, ожидая ее, - и была страшно разочарована, обнаружив, что его там нет. Ну, может быть, задержался...
   Илона нашла свободное место, села на скамью. Заказала апельсиновый сок. Она совершенно не обратила внимания на уже сидевших за этим столом людей, и потому никак не ожидала, что кто-то может заговорить с ней. Но с ней заговорили, и весьма резким тоном.
   - Откуда у вас эти серьги и кольцо? - услышала она вдруг хрипловатый женский голос.
   Илона не поняла, конечно, что обращаются именно к ней, и сидевшая напротив нее толстая, ярко накрашенная тетка протянула руку и коснулась пальцев Илоны.
   - Откуда у вас это кольцо? - настойчиво повторила толстуха.
   - Что? - испуганно вздрогнула Илона. - Это вы мне?..
   - Кому же еще? Это мой перстень, у меня его украли, откуда он у вас? - толстуха покраснела, ее щеки налились нервным багрянцем.
   Илона растерянно посмотрела на собственную руку.
   - Кольцо? Я его купила... - Она уже отчасти овладела собой, но от страха не слишком хорошо соображала. - А что?
   - Это мое кольцо, сколько раз повторять? - злобно прошипела тетка. И серьги тоже! Меня недавно ограбили на улице! Не вы ли, случайно?
   Илона побледнела.
   - Как вы смеете... - голос у нее вдруг пропал, она даже не шептала, а шелестела. - Я купила этот гарнитур... мне и в голову не могло прийти...
   - Где вы его купили? - вмешался в разговор сидевший рядом с толстухой мужчина - тоже немалого объема, в дорогом бежевом костюме, при шелковом галстуке с золотой булавкой.
   - У женщины... у старушки, точнее... возле Кузнечного рынка, - Илона уже поняла, что надо выкручиваться и при этом выглядеть как можно более убедительно. - Она сказала, что это ее фамильные драгоценности... простите, я и не подумала... Но если вы уверены, что это ваше... - Илона поспешно сняла кольцо и на раскрытой ладони протянула его через стол толстухе.
   - Уж конечно, уверена! - сбавила тон тетка. - Иначе и говорить бы не стала.
   Она взяла колечко и стала его пристально рассматривать изнутри. Потом передала своему спутнику. Тот тоже всмотрелся во внутреннюю сторону. Чертова идиотка, мысленно обругала себя Илона, ведь перстень наверняка с какой-то надписью, ну почему она не догадалась сама как следует его изучить? Просто надела и пошла! Вот дура, а теперь влипла!
   - И сколько вы заплатили за гарнитур? - спросил мужчина.
   - Ой, совсем недорого! - всплеснула руками Илона и стала снимать серьги. - Бабушка просила за все две тысячи рублей, но потом отдала за полторы. Ну, сами понимаете, это же сущие гроши, говорить не о чем! Забирайте, мне чужого не надо!
   Она кое-как справилась с замочками серег и положила удивительные черные жемчужины на стол перед толстухой. Толстуха размякла, поверив Илоне.
   - Извините, - совсем другим тоном сказала она, - я на вас набросилась... Видите ли, этот гарнитур мне очень дорог, это память о маме, единственное, что удалось сохранить... ну, сами понимаете, всякое бывало в советские времена.
   Толстуха явно на что-то намекала, но у Илоны не было ни малейшего желания вникать в ее намеки и вообще поддерживать этот разговор. Ей хотелось только одного: сбежать отсюда поскорее. Однако удалось это далеко не сразу. Парочка толстяков на радостях разговорилась, Илоне пришлось выслушать историю их семьи до десятого, похоже, колена, - но на самом деле она не слышала почти ни одного слова. Ей было безумно жаль черного жемчуга, она проклинала себя за невнимательность, - ну как можно было не заметить эту раскрашенную торговку! Как можно было брякнуться за стол прямо напротив нее! Дура, дура! Наконец она, дождавшись крошечной паузы в бесконечном потоке слов, лившемся на нее, торопливо сказала:
   - Я очень рада, что так получилось, что ваши фамильные драгоценности вернулись к вам... но, к сожалению, мне пора идти. Меня ждут. Поверьте, я действительно рада за вас!
   Она выбралась из-за стола, но не успела пройти и десятка шагов, как толстяк догнал ее.
   - Вы не должны страдать из-за того, что вам продали краденую вещь! с пафосом в голосе воскликнул он. - К тому же ваше благородство должно быть вознаграждено!
   Илона и сама так считала, вполне войдя в роль благодетельницы, но не требовать же было ей возмещения убытков! Хорошо, сами догадались, толстопузые...
   Она сделала вид, что смущена, что ей неловко... но толстяк молча сунул что-то в карман ее пиджачка и, поклонившись, вернулся к своей пампушке. Илона, перейдя Невский и прошагав метров сто по набережной канала, решилась наконец посмотреть, что же лежит в ее кармане. Она крепко подозревала, что толстяк отсчитал ровно те самые полторы тысячи рублей, которые она якобы заплатила за гарнитур, - но в кармане оказалось пятьсот долларов. Что ж, вздохнула Илона, неплохо. Хоть немножко подработала...
   И как хорошо, что она не надела сегодня второй перстень из отобранных у толстухи! Уж тогда ее сказочка про старушку у Кузнечного рынка вряд ли могла бы иметь успех.
   По дороге она купила бутылку водки и, вернувшись в берлогу Карпова, напилась до поросячьего визга. Ей было тошно, ей хотелось дать по морде всему свету, ей хотелось оторвать ноги Карпову и выбросить его в окно... ей хотелось видеть Антона.
   И еще ей было страшно. А вдруг ограбленная толстуха узнала бы ее?.. А вдруг ее узнает кто-нибудь другой - из тех, на кого она охотилась вместе с Толяном? Конечно, это было давно, много времени утекло с тех пор, но все же, все же...
   Глава восьмая
   Пятьсот долларов давали возможность отложить ненадолго охоту за деньгами, и это оказалось очень кстати, потому что после встречи с парой энергичных толстячков Илона отчасти утратила уверенность в себе. И, чтобы избавится от необходимости добывать деньги проверенным, но все же несколько опасным способом, она решила форсировать развитие отношений с Антоном.
   Она увиделась с ним в понедельник, уже имея в сумочке подключенный сотовый телефон. Конечно, она не стала сразу размахивать заветной "трубкой", момент для этого должен был созреть естественным образом. Но она так явно напрашивалась на новое свидание, что Раменский сразу рассердился. Он не любил прилипчивых женщин. Однако и ссориться с Илоной ему не хотелось. В общем-то она ему вполне нравилась, хотя и была довольно серой в интеллектуальном отношении особой. Нахваталась верхушек и воображает себя умной и образованной, думал Антон Иванович, и при этом даже приличными манерами не потрудилась обзавестись, сразу видно, что всю жизнь провела среди людей неотесанных, но претендующих на интеллигентность. Впрочем, кое-что в ней все-таки было... может быть, в детстве в нее пытались вложить более серьезные начала, но все это слетело, как шелуха, не укоренившись.
   Но все-таки он снова повез ее на дачу, правда, не в тот же день. Они договорились на вечер среды, Илона должна была ждать его, но не на набережной Мойки, где она уже примелькалась сотрудникам его фирмы, а на углу Невского и Лиговского проспектов.
   - Оденься по-походному, - сказал он Илоне. - Я хочу сводить тебя на прогулку, к моему любимому озеру. Но в туфельках там не пройдешь, нужны кроссовки.
   Илона кивнула. Она была согласна на все, даже отправиться с ним пешком на край света. Или в Канаду через Аляску. Какая разница? Лишь бы они были вместе, и наплевать на весь мир! И хотя прогулка ей отчаянно не понравилась - кусались комары, отвратительная липкая паутина путалась в волосах, дорожки все до единой были кривыми и усыпанными камнями, Илона то и дело спотыкалась, - все же она не произнесла ни слова жалобы. Подумаешь, комары! Антона они кусали точно так же, как ее, но он же не возмущался!
   Потом была еще одна дачная ночь, и Илона млела от счастья, стараясь во всем угодить Раменскому. Но предыдущая жизнь среди людей, весьма далеких от высшего света и от кругов духовной элиты, наложила на нее свой отпечаток, смыв почти без следа то, что когда-то, в юности, вложили в Илону ее родители. Илона все сильнее и сильнее раздражала Раменского.
   Но она ничего не замечала. Она не видела, как Раменский, говоря с ней, время от времени недовольно кривит губы, не понимала, что он по-настоящему образованный человек, не чета ей и тем, с кем она обычно водила знакомство, что она ему окончательно наскучила уже после третьего свидания на даче. Илоне казалось, что все идет именно так, как виделось ей в мечтах. Она не способна была критически отнестись к себе, по-настоящему разобраться в их отношениях. Она ничуть не сомневалась в том, что Антон безумно любит ее, а все его отговорки и увертки она объясняла себе тем, что он еще не выяснил все, как полагается, с женой. Конечно же, он разведется с ней, как только она приедет с отдыха. А как же иначе?
   Правда, он почему-то ни разу не позвонил ей по ее новому телефону, хотя и знал уже о его существовании, - но Илона решила, что он не хочет подвергать ее опасности. Ведь этот телефон якобы существовал только для связи с законным супругом Илоны, и если вдруг этот самый супруг позвонит а сотовый жены занят, что он подумает? Конечно, Илона всегда могла сослаться на какую-нибудь подругу... но все равно это риск. В конце концов, супруг мог просто оказаться рядом в момент звонка... Да, думала Илона, он не хочет никаких скандалов. Он хочет сначала развестись, все подготовить, а уж потом заговорит о том, что и она должна оставить нелюбимого мужа. Ну, уж она-то не заставит его ждать. А кстати, сообразила вдруг Илона, и вправду ведь придется разводиться с Толяном! Почему она забыла об этом? Надо бы сделать это заранее, преподнести Антону сюрприз...
   Решено - сделано. После третьей дачной ночи, когда Раменский окончательно решил порвать с Илоной - о чем она, естественно, даже не подозревала, - Илона во второй половине дня отправилась к Толяну, чтобы поговорить об оформлении развода. Кстати, и ее паспорт до сих пор валялся где-то в его квартире.
   Нерадов оказался дома, был основательно пьян и радостно приветствовал свою, как он выразился, "боевую подругу". Илона, брезгливо поглядывая на оплывшее небритое лицо Толяна, коротко объяснила цель своего визита.
   - Детка, - заорал Толян, - ты уж меня прости, мерзавца, только я с тобой давным-давно развелся! Тебе остается только получить свидетельство о разводе и поставить такой симпатичный штампик в паспорте!
   - Поставлю, если ты мне вернешь этот самый паспорт, - холодно сказала Илона, хотя и была несказанно рада тому, что развод уже осуществился. - Он до сих пор где-то здесь, у тебя.
   - В самом деле? - удивился Толян . - Надо же! Ну, честно говорю, мне он на глаза не попадался. Искать придется. Если хочешь - сама этим займись.
   - Хочу и займусь, - согласилась Илона, проходя в такую знакомую комнату с брандмауэром напротив окон.
   Но здесь все в очередной раз изменилось до полной неузнаваемости. Илона удивленно остановилась на пороге. Комната была почти абсолютно пустой, лишь огромная старинная кровать по-прежнему стояла у дальней стены, и рядом с ней - низкий журнальный столик (на котором громоздилась куча грязных тарелок и стаканов) и одинокая тумбочка. Огромные шкафы, когда-то красовавшиеся по обе стороны двери, исчезли. Исчез и прекрасный бабушкин комод. Исчез диван. Пропали куда-то кресла. Горка, набитая после исчезновения фарфора видеокассетами, тоже растворилась в небытии. Ну и ну, подумала Илона, что тут происходит? Он что, переезжать задумал? Или... неужели Толян все продал? Даже телевизора нет!
   - И где же мне искать паспорт? - спросила она, обернувшись к Нерадову.
   - Не знаю, детка! - развел руками Толян, входя в комнату. - Вот честное слово, не знаю?
   - Где вся мебель? - резко спросила Илона.
   - А на что она мне, детка? - пьяно расхохотался Толян. - Мне без нее гораздо лучше, воздуха больше!
   Илона растерялась. Было совершенно очевидно, что ее документы исчезли вместе с мебелью. Возможно, сам Нерадов просто выбросил все на помойку вместе с тряпьем бабули, а возможно, это сделали новые владельцы антикварных предметов обстановки... но кто именно и когда именно опустошил квартиру, теперь уже значения не имело. Все исчезло - и точка.
   На всякий случай Илона прошла в кухню. Там все стояло на своих местах, и нетрудно было понять, почему: не нашлось покупателей на старый хлам. Впрочем, это касалось лишь шкафов и стола. Холодильник, огромный шведский холодильник отсутствовал. Что ж, подумала Илона, холодильник вещь хорошая, а Нерадов наверняка продал его по дешевке, лишь бы напиться лишний раз. Ну, это его проблемы. Ей нужны документы... однако они, похоже, пропали без следа. И это уже ее собственная проблема, которую придется решать в самое ближайшее время. Ну, а с другой стороны... в церкви венчают и без паспорта, а ей что, очень нужен новый штамп? Ей нужно быть с Антоном, и при чем тут вообще паспорт?
   Выйдя из дома фальшивого "принца", Илона грустно вздохнула. Да, Толян окончательно вышел в тираж, спился, обрюзг, опустился... ни красоты, ни энергии. Все смыто водкой. А вот ей выпивка только на пользу, она лишь молодеет и хорошеет после пьянки... ну, то есть прямо с утра, возможно, она выглядит и не очень хорошо, но через несколько часов, когда опохмелится и приведет себя в порядок - все отлично! И, кстати, надо бы сегодня купить бутылочку... а завтра поговорить с Антоном. Серьезно обсудить их отношения. Пора.
   Глава девятая
   Назавтра разговора не получилось, просто потому, что Илоне не удалось увидеть Раменского. Она понапрасну бродила по набережной Мойки, не сводя жадного взгляда с дверей высокого серого здания. Антон Иванович так и не появился. То ли уехал в очередную командировку, почему-то не предупредив об этом Илону, то ли был на очередной встрече где-то тут, в городе, то ли просто ушел задолго до конца рабочего дня. Или, наоборот, допоздна задержался. Илона отиралась на набережной с четырех до семи вечера, устала, как собака, и вернулась "домой" донельзя обозленная. Ну почему, почему он не звонит ей по сотовому? Такая робость - это уж слишком! А кстати, он ведь не дал ей свой номер... почему? Впрочем, это как раз понятно. Он не желает раньше времени афишировать их отношения, да кроме того - просто боится, что его коллеги по работе захотят познакомиться с ней, ну и, естественно, кто-то может попытаться за ней приударить... Антон же опасается, что Илона может не устоять. Наверное, там, в их фирме, есть какие-нибудь прославленные дамские угодники... Вот когда они поженятся - другое дело. Илона даже немного обиделась. Неужели Раменский до сих пор не понял, как крепко она его любит? Неужели подозревает ее в том, что она способна изменить ему? Ничего, она ему докажет, что бояться нечего...
   Усевшись напротив Карпова на грязной кухне и закусывая водку макаронами с жареным луком, Илона вновь принялась мечтать, совершенно не слыша того, что говорил Алексей Алексеевич, от всей души радовавшийся тому, что его девочка дома, с ним, и никуда сегодня не собирается...
   Ах, как они будут счастливы с Антоном! Илона снова накупит целую гору кулинарных книг, взамен тех, что остались у Толяна и были им благополучно пропиты. Она будет готовить Антону изысканные ужины - ну, разумеется, в те дни, когда они будут ужинать дома, а не в ресторане... Она все сделает для его счастья, она создаст в доме уют... с помощью прислуги, конечно. Не самой же ей полы мыть и вытирать пыль, еще чего не хватало! Она будет летать в Париж за новыми туалетами... ах, скорее бы, скорей!
   Проспав до часу дня, Илона с трудом выбралась из постели, брезгливо глянула на храпящего рядом Карпова и, пошатываясь, отправилась в ванную. Сегодня ей нужно выглядеть не просто хорошо, а блестяще. Она должна наконец поговорить с Раменским об их общем будущем. Пора.
   В четыре часа Илона уже гуляла по набережной, ожидая Антона Ивановича, полная решимости, уверенная, что сегодня они с Раменским окончательно все обсудят и он назначит день, когда Илона переедет к нему навсегда. Конечно, она не могла знать, что Раменский уже заметил ее из окна офиса и здорово разозлился. Он никак не ожидал, что эта милашка окажется такой прилипчивой. Вот нарвался, ругал себя Антон Иванович, какого черта я вообще с ней связался? Наташа прилетает послезавтра, начнет Ленку в школу собирать, Игорьку надо искать новую гувернантку, они это решили еще в начале мая, прежняя перестала их устраивать... а тут эта кукла безмозглая! Опять начнет набиваться на свидание. Если бы она хоть в постели представляла собой нечто экстраординарное, а то - баба бабой! Курица! Куда ей до Наташки... Нет, пора кончать эту глупую историю. Не хватало еще, чтобы до Наташи слухи дошли. Она, конечно, простит, уже как-то раз такое случалось, но зачем же портить ей настроение, заставлять тревожиться, страдать понапрасну? Это глупо. А кроме того, сказывается на детях. Они все чувствуют и начинают нервничать. Нет, все. Сегодня он с нахальной красоткой поговорит всерьез.