Страница:
Калипсо. Наконец сжалились боги-олимпийцы над Одиссеем. На собрании богов
решил Зевс по просьбе своей дочери, богини. Афины Паллады, вернуть Одиссея
на родину, несмотря на то, что бог моря Посейдон всюду на море преследовал
Одиссея, гневаясь на него за то, что он ослепил циклопа Полифема, сына
Посейдона.
На совете решили бессмертные боги, что Гермес должен лететь на остров
Огигия {Греки считали, что Огигия находилась на самой середине моря.} и
повелеть нимфе Калипсо отпустить Одиссея. Громовержец тотчас послал Гермеса
к Калипсо.
Надев свои крылатые сандалии и взяв в руки жезл, быстрый, как мысль,
Гермес понесся с Олимпа. Подобно морскому орлу, летел он над морем и в
мгновение ока достиг Огигии. Прекрасен был этот остров. Пышно разрослись на
нем платаны, тополя, сосны, кедры и кипарисы. Лужайки покрыты были сочной
травой, а в траве благоухали пышные фиалки и лилии. Четыре источника орошали
остров, и, прихотливо извиваясь между деревьями, бежали от них ручьи.
На острове был прохладный грот, в нем-то и жила нимфа Калипсо. Весь
грот зарос виноградными лозами, а с них свешивались спелые гроздья. Когда
Гермес вошел в грот, Калипсо сидела и ткала золотым челноком покрывало с
дивным узором. Одиссея не было в гроте. Одиноко сидел он на утесе у самого
берега моря, устремив взор в морскую даль. Слезы лил Одиссей, вспоминая о
родной Итаке. Так проводил он целые дни, печальный и одинокий.
Увидев входящего Гермеса, встала навстречу ему Калипсо. Она пригласила
его сесть и предложила амброзии и нектара. Насытившись пищей богов, передал
Гермес нимфе волю царя богов и людей - Зевса. Опечалилась Калипсо, узнав,
что должна она расстаться с Одиссеем. Она хотела навсегда удержать его у
себя на острове и даровать ему бессмертие, но не могла противиться воле
Зевса.
Когда Гермес покинул Калипсо, она пошла на берег моря, туда, где сидел
печальный Одиссей, и сказала ему:
- Одиссей, осуши твои очи, не сокрушайся более. Я отпускаю тебя на
родину. Иди, возьми топор, наруби деревьев и сделай крепкий плот. На нем
отправишься ты в путь, а я пошлю тебе попутный ветер. Если угодно это богам,
то ты вернешься на родину.
- Богиня, - ответил ей Одиссей, - не возвращение на родину готовишь ты
мне, а что-нибудь другое. Разве могу я на утлом плоту переплыть бурное море?
Ведь не всегда благополучно переплывает его и быстроходный корабль. Нет,
богиня, я только тогда решусь взойти на плот, если дашь ты мне нерушимую
клятву богов, что не замышляешь погубить меня.
- Правду говорят, Одиссей, что ты умнейший и самый дальновидный из
смертных! - воскликнула Калипсо. - Клянусь тебе, не хочу я твоей гибели.
Вернулась с Одиссеем Калипсо в грот. Там во время трапезы стала она
уговаривать Одиссея остаться. Бессмертие сулила она ему. Она говорила, что
если бы только знал Одиссей, сколько опасностей предстоит ему пережить во
время пути, то остался бы у нее. Но слишком сильно было желание Одиссея
вернуться на родину, никакими обещаниями не могла его заставить Калипсо
забыть родную Итаку и свою семью.
На следующее утро Одиссей приступил к постройке плота. Четыре дня
трудился Одиссей, рубил деревья, обтесывал бревна, связывал их и сбивал
досками. Наконец плот был готов и укреплена была на нем мачта с парусом.
Калипсо дала Одиссею припасов на дорогу и простилась с ним. Распустил
Одиссей парус, и плот, Гонимый попутным ветром, вышел в море.
Восемнадцать дней уже плыл Одиссей, определяя путь по созвездиям.
Наконец показалась вдали земля. В это время увидал плот Одиссея бог
Посейдон, возвращавшийся от эфиопов. Разгневался повелитель морей. Схватил
он свой трезубец и ударил им по морю. Поднялась страшная буря. Тучи покрыли
небо, стало так темно, словно наступила ночь. Взволновали ветры море,
налетев со всех сторон. В ужас пришел Одиссей. В страхе завидует он даже тем
героям, которые со славой погибли под Троей. Громадная воль обрушилась на
плот Одиссея и смыла его в море. Глубоко погрузился в морскую пучину Одиссей
и насилу выплыл. Ему мешала одежда, данная на прощание нимфой Калипсо. Все ж
нагнал он свой плот, схватился за него и с большим трудом влез на палубу.
Яростно бросали плот во в стороны ветры. То гнал его свирепый Борей, то Нот,
то играл им шумный Эвр и, поиграв, перебрасывал Зефиру {Борей - северный
ветер, Нот - южный, Эвр - восточный, Зефир - западный.}. Как горы,
громоздились вокруг плота волны.
В такой опасности увидела Одиссея морская богиня Левкотея. Она взлетела
под видом нырка из моря, села на плот Одиссея и приняла свой настоящий
образ. Обратившись к нему, повелела ему Левкотея снять одежду, броситься с
плота в море и вплавь достигнуть берега. Дала Одиссею богиня чудесное
покрывало, которое должно было спасти его. Сказав это, приняла образ нырка
Левкотея улетела. Не решился, однако, Одиссей покинуть плот. И тут снова
Посейдон обрушил на плот Одиссея волну. Как порыв ветра разносит во все
стороны кучу соломы, так разметала волна плот. Едва успел Одиссей схватить
одно из бревен и сесть на него. Быстро сорвал он с себя одежду, обвязался
покрывалом Левкотеи, бросился в море и поплыл к острову. Увидал это Посейдон
и воскликнул:
- Ну, теперь довольно с тебя! Теперь плавай по бурному морю, пока не
спасет тебя кто-нибудь. Будешь ты теперь доволен мною!
Так воскликнув, погнал коней Посейдон к своему подводному дворцу. На
помощь же Одиссею пришла Афина Паллада. Она запретила дуть всем ветрам,
кроме Борея, стала успокаивать разбушевавшееся море.
Двое суток носился по бурному морю Одиссей. Лишь на третьи сутки
успокоилось море. С вершины волны увидал Одиссей недалеко землю и страшно
обрадовался. Но когда он уже подплывал к берегу, то услыхал шум прибоя.
Волны с ревом бились между прибрежными утесами и подводными камнями.
Неминуема была гибель Одиссея, его разбило бы об утесы, но и тут помогла ему
Афина Паллада. Одиссей успел ухватиться за скалу, а волна, отхлынув, с силой
оторвала его от скалы и вынесла в море. Теперь поплыл вдоль берега Одиссей и
стал искать место, где мог бы выплыть на берег. Наконец увидал он устье
реки. Взмолился Одиссей богу реки о помощи. Услыхал его бог, остановил свое
течение и помог Одиссею добраться до берега. Вышел на берег могучий герой,
но долгое плавание так обессилило его, что упал он без чувств на землю.
Насилу пришел в себя Одиссей. Снял он покрывало Левкотеи и, не
оборачиваясь, бросил его в воду. Быстро поплыло покрывало и вернулось в руки
богини. Одиссей же в стороне от берега нашел две густо разросшиеся маслины,
под которыми была груда сухих листьев. Зарылся он в листья, чтобы защититься
от ночного холода и погрузился в глубокий сон.
Пока Одиссей спал, зарывшись в груду сухих листьев, богиня Афина пошла
в город. Там вошла она во дворец царя феакийцев {Феакийцы - мифический
народ, остров которых по представлению греков находился где-то на крайнем
западе моря; искуснейшие мореходы.} Алкиноя и, приняв образ дочери морехода,
явилась спящей царевне Навсикае. Стала упрекать Навсикаю богиня за то, что
не заботится она об одеждах. Напомнила юной царевне Афина, что уже недалек
день ее свадьбы, для него должна приготовить она чистые одежды своим родным
и тем, кто поведет ее в дом жениха. Торопила богиня Навсикаю ехать с
рабынями скорее на берег моря к водоемам, чтобы вымыть одежды. Сказав это,
покинула Навсикаю богиня и вознеслась на светлый Олимп.
На заре пробудилась Навсикая. Поразил ее виденный ею сон. Тотчас пошла
к своим родителям. Она застала мать свою близ очага. Окруженная служанками,
пряла та пурпурную пряжу. Отца же встретила она в дверях, - он шел на совет
старейшин. Подошла к отцу Навсикая и стала просить дать ей повозку,
запряженную мулами, чтобы могла она поехать на реку мыть одежду.
- Много собралось у нас нечистой одежды, - сказала Навсикая, - я поеду
мыть ее. Ведь должен же ты сверкать чистотою одежд в совете старейшин, да и
твои юные сыновья хотят в чистых одеждах посещать хороводы феакийских дев.
Об одежде же я забочусь одна.
Так сказала Навсикая, но о браке, которого желала всем сердцем, не
проронила она ни слова. Но понял тайную мысль дочери Алкиной и, нежно
улыбнувшись ей, повелел рабам приготовить повозку с корзиной и запрячь в нее
мулов. Поспешно собралась Навсикая. Царица дала ей пищи и вина, чтобы могли
дочь и рабыни утолить голод после работы. Дала им она и золотой сосуд с
благовонным маслом для умащения тела после купания.
Весело отправились Навсикая и ее рабыни на берег моря. Прибыв к
водоемам, вымыли они в них одежды, выполоскали и расстелили сушиться на
морском песчаном берегу. Окончив работу, омылись юные девы в реке и умастили
тело благовонным маслом. Затем, поев, стали они резвиться на берегу реки,
забавляясь игрой в мяч. Тут-то и придумала Афина Паллада, как разбудить
Одиссея. Навсикая бросила мяч в подруг, а Афина, невидимая для дев, отразила
его могучей рукой, и упал он в море. Громко закричали все девы. От этого
крика проснулся Одиссей. Не знал он, на что решиться: выйти или нет ему из
своего убежища? Наконец вышел он к девам, прикрыв тело ветвями. Страшно
выглядел Одиссей, покрытый морской тиной и водорослями. Испугались девы и
разбежались во все стороны. Осталась одна Навсикая, ей внушила смелость
богиня Афина. Не решился подойти к прекрасной деве Одиссей. Он стал издали
молить ее помочь ему, говоря:
- О прекрасная дева, к тебе с мольбой простираю я руки. Красотой равна
ты богине Артемиде. Не богиня ли ты? Если же ты смертная, то как счастливы
твои родители, имея такую дочь. Ты своей красотой напомнила мне стройную
пальму, которой дивился я некогда на Делосе у алтаря бога Аполлона. Сжалься,
прекрасная дева, надо мною. Двадцать дней носился я по бурному морю. Дай мне
хоть какой-нибудь лоскут материи, чтобы прикрыть наготу. Пусть за эту помощь
исполнят бессмертные боги все твои желания. Пусть наградят тебя они
счастливым браком.
- Чужеземец, - ответила Одиссею Навсикая, - я вижу по твоим словам, что
ты не простой человек и что боги наградили тебя мудростью. Но как знатным,
так и незнатным посылает Зевс и счастье, и несчастье. С терпением переноси
то, что послал тебе Зевс. Здесь же у нас ты ни в чем не будешь нуждаться. Я
укажу тебе путь в город. Я - дочь Алкиноя, владыки этого острова.
Созвала Навсикая своих рабынь, повелела им дать Одиссею чистую одежду и
накормить. Одиссей омылся в реке, умастил тело благовонным маслом и надел
данные ему одежды. Афина же наделила Одиссея такой красотой, что, когда сел
Одиссей на берегу моря, Навсикая даже подумала, не один ли из богов явился
на землю. С радостью избрала бы себе такого мужа прекрасная царевна. Подали
рабыни Одиссею пищи и вина, и он утолил мучивший его голод.
Между тем все уже было готово к возвращению в город. Навсикая
пригласила следовать за собою Одиссея. Лишь об одном просила она его, чтобы
в город не входил он вместе с нею и ее рабынями, а обождал у городских
ворот, в саду Алкиноя, около рощи, посвященной богине Афине, и дал ей одной
вернуться во дворец. Боялась царевна, что станут злословить горожане, увидав
ее с прекрасным чужеземцем, и говорить, не избрала ли она его себе в женихи.
Кроме того, посоветовала Навсикая Одиссею, когда он войдет во дворец, прежде
всего пасть к ногам царицы и молить ее о помощи, так как ее, словно богиню,
чтит весь народ за великую мудрость. Сказав это, погнала мулов Навсикая по
направлению к городу. За ней пошли рабыни и Одиссей. Сдерживала бег мулов
царевна, чтобы могли поспевать за ней Одиссей и рабыни.
Когда Навсикая вернулась во дворец, ей вышли навстречу ее братья,
выпрягли они мулов из повозки и внесли во дворец корзину с одеждой. Навсикая
же прошла в свои покои, там приготовила ей богатый ужин ее няня-рабыня
Эвримедуза.
Одиссей, переждав немного у городских ворот, пошел в город. Богиня
Афина окружила его темным облаком и сделала невидимым, чтобы не оскорбил
героя кто-нибудь из горожан. В воротах города явилась ему сама Афина
Паллада, под видом феакийской девы, и, когда Одиссей обратился к ней с
просьбой указать ему дворец Алкиноя, Афина согласилась проводить его,
посоветовав не обращаться с вопросами к встречным, так как феакийцы, по ее
словам, негостеприимны. Молча шел за богиней Одиссей. Его удивляли богатство
города, пристань с рядом кораблей, обширная городская площадь и неприступные
стены города. Наконец пришли они к дворцу Алкиноя. Покидая Одиссея, богиня
еще раз, как и Навсикая, посоветовала ему обратиться с мольбой прежде всего
к царице Арете.
Дав эти советы, удалилась Афина.
Если поразило Одиссея богатство города, то еще больше был он поражен
богатством дворца Алкиноя. Весь из блестящей меди был дворец. Наверху стены
были украшены железом. Литая из чистого золота дверь вела во дворец,
притолки были из серебра, а порог медный. У дверей стояли выкованные самим
богом Гефестом две живые, бессмертные собаки - одна золотая, другая
серебряная.
Вошел во дворец Одиссей. Там увидал он по стенам богато изукрашенные
скамьи, покрытые драгоценными покрывалами. На подставках стояли отлитые из
золота статуи юношей с факелами в руках. Дивен был дворец Алкиноя. Но
чудеснее всего был сад, находившийся при дворце. Вечно зрели в нем
всевозможные плоды - и зимой, и летом. Теплый Зефир обвевал сад. Там же был
и виноградник, круглый год дававший спелые гроздья. В саду журчал светлый
родник, другой же родник бил у самого порога дворца.
Долго дивился всему Одиссей. Наконец вошел он в пиршественную залу, там
сидели Алкиной, Арета и знатнейшие феакийцы. Они совершали возлияние богу
Гермесу душистым вином. Некрытый облаком, подошел Одиссей к Арете и пал к ее
ногам. В это мгновение рассеяла Афина облако, и все увидели великого героя.
Изумились все. Одиссей же громко молил царицу помочь ему, несчастному
страннику. Высказав свою мольбу, отошел Одиссей и как просящий защиты сел на
пепел у очага. По совету одного из феакийцев, старейшего из всех, Алкиной
взял за руку Одиссея и посадил рядом с собой.
Подали Одиссею слуги пищи и вина, все присутствующие совершили
возлияние в честь защитника странников, громовержца Зевса. Алкиной же
пригласил всех собравшихся на следующий день к себе, чтобы почтить пришельца
богатым пиром, так как думал Алкиной, что это посетил его один из богов под
видом смертного. Но Одиссей разуверил Алкиноя. Он рассказал царю, сколько
бед претерпел он во время пути с острова нимфы Калипсо, и рассказал также,
как помогла ему царевна Навсикая, которую встретил он на берегу моря. С
большим вниманием выслушал Алкиной Одиссея и, пораженный его мудростью,
воскликнул:
- О светлые боги Олимпа! Если бы даровали вы Навсикае мужа, подобного
этому чужеземцу, я дал бы ему великое богатство в приданое! Но тебя,
чужеземец, не будем мы держать против твоей воли на нашем острове. Мы
доставим тебя на родину. Никакого пути по морю не страшатся феакийцы, как бы
ни был он далек!
Кончился пир, царица Арета повелела приготовить ложе Одиссею, и он
вскоре заснул глубоким сном. Погрузился в сон и весь дворец Алкиноя.
На следующее утро Алкиной велел собраться на совет всем феакийцам,
чтобы решить, как доставить на родину Одиссея. Сама Афина Паллада обошла
город, созывая под видом глашатая на площадь граждан. Привел на площадь
Алкиной и Одиссея и посадил его рядом с собой. Вскоре собрался весь народ. С
удивлением смотрели феакийцы на героя. Афина Паллада наделила его
невыразимой красотой и величием. Обратился царь Алкиной к собравшимся и
сказал им:
- Слушайте, граждане! прибыл к нам чужеземец, он молит, чтобы помогли
мы ему вернуться на родину. Ни разу не отказывали мы в помощи чужеземцам.
Снарядим же корабль, отвезем на родину нашего гостя. Всех, кто отправится в
плавание, я приглашаю к себе на пир, приглашаю и всех старейшин. Во дворце
моем почтим мы пришельца богатым пиром. Пусть позовут на пир и певца
Демодока, чтобы своим дивным пением увеселял он гостей.
Так сказал Алкиной. Тотчас пятьдесят два гребца пошли готовить корабль
для плавания. Все же старейшины последовали за Алкиноем в его дворец. Слуги
царя приготовили богатый пир, заколов для него двух быков, двенадцать овец и
восемь свиней. Привел слуга Алкиноя на пир и слепого певца Демодока. Сели за
стол гости, и начался веселый пир.
Когда все насытились, Демодок взял свою кифару, которая висела на
гвозде над его головой. Ударил по звонким струнам певец и запел о том, как
поспорили два великих героя, Одиссей и Ахилл, во время торжественного пира.
Услыхал эту песнь Одиссей, нахлынули на него печальные воспоминания, слезы
покатились у него из глаз. Чтобы не видели слез его феакийцы, закрыл он
голову пурпурной мантией.
Кончил эту песнь Демодок. Отер слезы Одиссей и, взяв в руки золотой
кубок, сделал возлияние в честь бессмертных богов. Вновь запел Демодок о
подвигах героев под Троей, и снова заплакал Одиссей. Никто не обратил
внимания на его слезы, лишь царь Алкиной задумался, почему льет слезы
чужеземец, и понял он причину этих слез.
Когда насытились гости, пригласил их всех Алкиной пойти на площадь и
принять там участие в играх. Все пошли за царем, рядом с ним шел герой
Одиссей. Стали феакийские юноши состязаться в различных упражнениях: в
быстром беге, в борьбе, прыганье, в кулачном бою и метании диска. Когда уже
заканчивались состязания, прекрасный, могучий Эвриал подошел к сыну Алкиноя
Лаодаму, превосходящему всех красотой, и предложил ему пригласить
участвовать в состязании и чужеземца, который выглядит таким могучим.
Вначале колебался красавец Лаодам, затем подошел он к Одиссею и любезно
пригласил его принять участие в играх. Но отказался Одиссей, - его удручала
печаль по родине. Услыхал отказ Одиссея Эвриал и сказал с усмешкой:
- Странник! Я вижу, что не можешь ты, конечно, равняться с могучими
юными атлетами. Ты, наверно, из купцов, которые, объезжая моря, занимаются
лишь торговлей.
Грозно нахмурил брови Одиссей и ответил Эвриалу:
- Обидное молвил ты слово, Эвриал! По тебе вижу я, что боги не всем
наделяют человека. Так и тебя наделили они красотой, но зато не дали
мудрости. Ты оскорбил меня твоей речью, но знай, что я опытен в состязаниях.
Во многих боях участвовал я, немало перенес горя, много испытал опасностей,
много потерял сил, но все же испытаю свои силы.
Сказав это, схватил Одиссей громадный камень и бросил его могучей
рукой. Со свистом пронесся камень над головами феакийцев. Нагнулись они,
чтобы не задел их камень, но он пролетел через всю толпу и упал так далеко,
как ни один юноша не мог бы бросить и диска, хотя диски и были много легче
камня. Приняв образ феакийского старца, богиня Афина отметила место, где
упал камень, и сказала, что камень брошен так далеко, как не бросит ни один
феакиец, как бы ни был он могуч. Тогда обрадованный Одиссей воскликнул:
- Юноши феакийские! Бросьте диск так же далеко, как бросил я камень!
Если же добросите вы до моего камня, то брошу я и другой, может быть, еще
дальше, чем первый. Всех вас вызываю на состязание в кулачном бою, борьбе и
беге. Лишь с одним Лаодамом не буду бороться. Не подниму руки на того, в
чьем доме принят я как гость. Ответил Одиссею царь Алкиной:
- Чужеземец, я вижу, что только насмешка дерзкого Эвриала заставила
тебя вызвать на борьбу всех участников игр, чтобы нам всем показать твою
великую силу. Во всем ты, может быть, превзойдешь нас, но только не в
быстром беге, так как боги даровали феакийцам непобедимость в беге да еще
сделали их первыми в свете мореходами. Все мы, кроме того, любим пение,
музыку, веселую пляску и роскошь пиров. Сейчас призовут сюда искуснейших в
пляске юношей, и ты убедишься, что недаром гордимся мы этим искусством.
Повелел Алкиной принести кифару певцу. Тотчас исполнил его веление
слуга. Взял из руки слуги певец кифару, ударил по золотым струнам и запел
веселую песню. Под пение его в легкой пляске закружились юноши. С восторгом
смотрел на них Одиссей и несказанно дивился на красоту их движений. Когда
окончена была пляска юношей, царь Алкиной повелел всем старейшинам поднести
в подарок Одиссею роскошное одеяние и талант {Талант - древнегреческая мера
веса (примерно 26 кг) и денежная единица.} золота. Эвриал же, кроме того,
должен был почтить Одиссея особым даром за нанесенное им оскорбление. Тотчас
снял свой драгоценный меч Эвриал, подал его Одиссею и сказал:
- О чужеземец! Если я сказал обидное для тебя слово, то пусть развеет
его ветер. Забудь о нем! Да пошлют тебе боги счастливое возвращение на
родину, чтобы скорее мог ты увидеть твою жену и всю свою семью.
- Да хранят же и тебя боги, Эвриал! - ответил Одиссей. - Не раскаивайся
никогда, что подарил мне меч, искупая этим даром нанесенную мне обиду.
Но уже садилось солнце, и все поспешили во дворец царя Алкиноя. Там
прошел Одиссей в покой, данный ему Алкиноем. Уложил все дары Одиссей в
роскошный короб, присланный ему царицей, и, обвязав его веревкой, завязал ее
концы искусным узлом. Одевшись в пышные одежды, пошел Одиссей в
пиршественную залу. Там встретил он Навсикаю. К нему обратилась царевна с
такими словами:
- Прекрасный чужеземец! Скоро вернешься теперь ты на родину, вспоминай
там меня. Ведь и мне ты обязан своим спасением.
- О прекрасная Навсикая! - ответил ей Одиссей. - Если даст мне
Зевс-громовержец возвратиться благополучно на родину, то там каждый день,
как богине, буду я молиться тебе за то, что спасла ты меня.
Сказав это, сел Одиссей рядом с Алкиноем, и начался веселый пир. Во
время пира попросил Одиссей спеть песнь о деревянном коне, сооруженном
греками под Троей. Запел певец, а Одиссей опять стал проливать горькие
слезы. Увидя слезы чужеземца, прервал Алкиной пение и спросил, почему льет
чужеземец слезы всякий раз, как слышит песнь о подвигах героев под Троей. Он
попросил чужеземца сказать, кто он, кто его отец и мать. Обещал Алкиной
отвезти его на родину, кто бы он ни был.
Он дал слово исполнить свое обещание, хотя знал, что грозил бог морей
Посейдон покарать тех, кто отвозит на родину странников против его воли.
Грозил Посейдон, что когда-нибудь он обратит в скалу корабль, отвезший
странника на родину, а город закроет навсегда высокой горой! Знал это
Алкиной, но все-таки решил доставить Одиссея на родину. Теперь же хотел
знать Алкиной, кто этот чужеземец, который сидит рядом с ним. Потому и
просил он Одиссея рассказать о всех приключениях, которые пришлось испытать
ему.
- Царь Алкиной, - ответил ему Одиссей, - ты желаешь узнать о всех
бедствиях, которые пришлось испытать мне, ты хочешь знать и то, кто я такой,
откуда родом, кто мой отец. Знай же, я - Одиссей, сын Лаэрта, царь острова
Итаки. Ты уже знаешь, что испытал я, покинув остров лимфы Калипсо. Теперь же
я расскажу тебе и о всех других моих приключениях, которые выпали мне на
долю, когда я отплыл из-под Трои. Слушай же!
Так сказал Одиссей и начал повесть о своих приключениях.
Отплыв из-под Трои с попутным ветром, - так начал рассказывать Одиссей,
- мы спокойно поплыли по безбрежному морю и наконец достигли земли киконов
{Киконы - жители южной Фракии, области на севере Греции.}. Мы овладели их
городом Исмаром, захватили в плен женщин, а город разрушили. Долго я убеждал
своих спутников отплыть скорее на родину, но не слушались они меня. Тем
временем спасшиеся жители города Исмара собрали окрестных киконов на помощь
и напали на нас. Их было столько, сколько листьев в лесу, сколько бывает на
лугах весенних цветов. Долго бились мы с киконами у своих кораблей, но
одолели нас киконы, и пришлось нам спасаться бегством. С каждого корабля
потерял я по шести отважных гребцов. Три раза призывали мы, прежде чем
выплыть в открытое море, тех товарищей, которых не было с нами, и только
после этого вышли в открытое море, скорбя об убитых спутниках и радуясь, что
спаслись сами.
Только вышли мы в открытое море, как послал на нас Зевс-громовержец
бога северного ветра Борея. Великую бурю поднял он на море. Темные тучи
заходили по небу. Тьма окутала все кругом. Три раза срывал бурный Борей
паруса с мачт. Наконец с великим трудом на веслах добрались мы до пустынного
острова. Два дня и две ночи ждали, пока стихнет буря. На третий день
поставили мачты, распустили паруса и отправились в дальнейший путь. Но не
прибыли мы на горячо любимую родину: во время бури сбились с пути. Лишь на
десятый день плавания пристали мы к острову. Это был остров лотофагов
{Лотофаги - мифический народ, питавшийся лотосом.}. Развели мы на берегу
костер и стали готовить себе обед. Я послал трех своих спутников узнать,
каким народом населен остров. Приветливо встретили их лотофаги и подали им
сладкого лотоса. Лишь только поели его мои спутники, как забыли свою родину
и не пожелали возвращаться на родину Итаку, навсегда хотели они остаться на
острове лотофагов. Но мы силой привели их на корабль и там привязали, чтобы
не бежали они от нас. Тотчас повелел я всем спутникам сесть на весла и как
можно скорее покинуть остров лотофагов. Я боялся, что и другие, поев
сладостного лотоса, забудут отчизну.
После долгого плавания прибыл я с моими спутниками к земле свирепых
циклопов, не знающих законов. Не занимаются земледелием циклопы, но,
решил Зевс по просьбе своей дочери, богини. Афины Паллады, вернуть Одиссея
на родину, несмотря на то, что бог моря Посейдон всюду на море преследовал
Одиссея, гневаясь на него за то, что он ослепил циклопа Полифема, сына
Посейдона.
На совете решили бессмертные боги, что Гермес должен лететь на остров
Огигия {Греки считали, что Огигия находилась на самой середине моря.} и
повелеть нимфе Калипсо отпустить Одиссея. Громовержец тотчас послал Гермеса
к Калипсо.
Надев свои крылатые сандалии и взяв в руки жезл, быстрый, как мысль,
Гермес понесся с Олимпа. Подобно морскому орлу, летел он над морем и в
мгновение ока достиг Огигии. Прекрасен был этот остров. Пышно разрослись на
нем платаны, тополя, сосны, кедры и кипарисы. Лужайки покрыты были сочной
травой, а в траве благоухали пышные фиалки и лилии. Четыре источника орошали
остров, и, прихотливо извиваясь между деревьями, бежали от них ручьи.
На острове был прохладный грот, в нем-то и жила нимфа Калипсо. Весь
грот зарос виноградными лозами, а с них свешивались спелые гроздья. Когда
Гермес вошел в грот, Калипсо сидела и ткала золотым челноком покрывало с
дивным узором. Одиссея не было в гроте. Одиноко сидел он на утесе у самого
берега моря, устремив взор в морскую даль. Слезы лил Одиссей, вспоминая о
родной Итаке. Так проводил он целые дни, печальный и одинокий.
Увидев входящего Гермеса, встала навстречу ему Калипсо. Она пригласила
его сесть и предложила амброзии и нектара. Насытившись пищей богов, передал
Гермес нимфе волю царя богов и людей - Зевса. Опечалилась Калипсо, узнав,
что должна она расстаться с Одиссеем. Она хотела навсегда удержать его у
себя на острове и даровать ему бессмертие, но не могла противиться воле
Зевса.
Когда Гермес покинул Калипсо, она пошла на берег моря, туда, где сидел
печальный Одиссей, и сказала ему:
- Одиссей, осуши твои очи, не сокрушайся более. Я отпускаю тебя на
родину. Иди, возьми топор, наруби деревьев и сделай крепкий плот. На нем
отправишься ты в путь, а я пошлю тебе попутный ветер. Если угодно это богам,
то ты вернешься на родину.
- Богиня, - ответил ей Одиссей, - не возвращение на родину готовишь ты
мне, а что-нибудь другое. Разве могу я на утлом плоту переплыть бурное море?
Ведь не всегда благополучно переплывает его и быстроходный корабль. Нет,
богиня, я только тогда решусь взойти на плот, если дашь ты мне нерушимую
клятву богов, что не замышляешь погубить меня.
- Правду говорят, Одиссей, что ты умнейший и самый дальновидный из
смертных! - воскликнула Калипсо. - Клянусь тебе, не хочу я твоей гибели.
Вернулась с Одиссеем Калипсо в грот. Там во время трапезы стала она
уговаривать Одиссея остаться. Бессмертие сулила она ему. Она говорила, что
если бы только знал Одиссей, сколько опасностей предстоит ему пережить во
время пути, то остался бы у нее. Но слишком сильно было желание Одиссея
вернуться на родину, никакими обещаниями не могла его заставить Калипсо
забыть родную Итаку и свою семью.
На следующее утро Одиссей приступил к постройке плота. Четыре дня
трудился Одиссей, рубил деревья, обтесывал бревна, связывал их и сбивал
досками. Наконец плот был готов и укреплена была на нем мачта с парусом.
Калипсо дала Одиссею припасов на дорогу и простилась с ним. Распустил
Одиссей парус, и плот, Гонимый попутным ветром, вышел в море.
Восемнадцать дней уже плыл Одиссей, определяя путь по созвездиям.
Наконец показалась вдали земля. В это время увидал плот Одиссея бог
Посейдон, возвращавшийся от эфиопов. Разгневался повелитель морей. Схватил
он свой трезубец и ударил им по морю. Поднялась страшная буря. Тучи покрыли
небо, стало так темно, словно наступила ночь. Взволновали ветры море,
налетев со всех сторон. В ужас пришел Одиссей. В страхе завидует он даже тем
героям, которые со славой погибли под Троей. Громадная воль обрушилась на
плот Одиссея и смыла его в море. Глубоко погрузился в морскую пучину Одиссей
и насилу выплыл. Ему мешала одежда, данная на прощание нимфой Калипсо. Все ж
нагнал он свой плот, схватился за него и с большим трудом влез на палубу.
Яростно бросали плот во в стороны ветры. То гнал его свирепый Борей, то Нот,
то играл им шумный Эвр и, поиграв, перебрасывал Зефиру {Борей - северный
ветер, Нот - южный, Эвр - восточный, Зефир - западный.}. Как горы,
громоздились вокруг плота волны.
В такой опасности увидела Одиссея морская богиня Левкотея. Она взлетела
под видом нырка из моря, села на плот Одиссея и приняла свой настоящий
образ. Обратившись к нему, повелела ему Левкотея снять одежду, броситься с
плота в море и вплавь достигнуть берега. Дала Одиссею богиня чудесное
покрывало, которое должно было спасти его. Сказав это, приняла образ нырка
Левкотея улетела. Не решился, однако, Одиссей покинуть плот. И тут снова
Посейдон обрушил на плот Одиссея волну. Как порыв ветра разносит во все
стороны кучу соломы, так разметала волна плот. Едва успел Одиссей схватить
одно из бревен и сесть на него. Быстро сорвал он с себя одежду, обвязался
покрывалом Левкотеи, бросился в море и поплыл к острову. Увидал это Посейдон
и воскликнул:
- Ну, теперь довольно с тебя! Теперь плавай по бурному морю, пока не
спасет тебя кто-нибудь. Будешь ты теперь доволен мною!
Так воскликнув, погнал коней Посейдон к своему подводному дворцу. На
помощь же Одиссею пришла Афина Паллада. Она запретила дуть всем ветрам,
кроме Борея, стала успокаивать разбушевавшееся море.
Двое суток носился по бурному морю Одиссей. Лишь на третьи сутки
успокоилось море. С вершины волны увидал Одиссей недалеко землю и страшно
обрадовался. Но когда он уже подплывал к берегу, то услыхал шум прибоя.
Волны с ревом бились между прибрежными утесами и подводными камнями.
Неминуема была гибель Одиссея, его разбило бы об утесы, но и тут помогла ему
Афина Паллада. Одиссей успел ухватиться за скалу, а волна, отхлынув, с силой
оторвала его от скалы и вынесла в море. Теперь поплыл вдоль берега Одиссей и
стал искать место, где мог бы выплыть на берег. Наконец увидал он устье
реки. Взмолился Одиссей богу реки о помощи. Услыхал его бог, остановил свое
течение и помог Одиссею добраться до берега. Вышел на берег могучий герой,
но долгое плавание так обессилило его, что упал он без чувств на землю.
Насилу пришел в себя Одиссей. Снял он покрывало Левкотеи и, не
оборачиваясь, бросил его в воду. Быстро поплыло покрывало и вернулось в руки
богини. Одиссей же в стороне от берега нашел две густо разросшиеся маслины,
под которыми была груда сухих листьев. Зарылся он в листья, чтобы защититься
от ночного холода и погрузился в глубокий сон.
Пока Одиссей спал, зарывшись в груду сухих листьев, богиня Афина пошла
в город. Там вошла она во дворец царя феакийцев {Феакийцы - мифический
народ, остров которых по представлению греков находился где-то на крайнем
западе моря; искуснейшие мореходы.} Алкиноя и, приняв образ дочери морехода,
явилась спящей царевне Навсикае. Стала упрекать Навсикаю богиня за то, что
не заботится она об одеждах. Напомнила юной царевне Афина, что уже недалек
день ее свадьбы, для него должна приготовить она чистые одежды своим родным
и тем, кто поведет ее в дом жениха. Торопила богиня Навсикаю ехать с
рабынями скорее на берег моря к водоемам, чтобы вымыть одежды. Сказав это,
покинула Навсикаю богиня и вознеслась на светлый Олимп.
На заре пробудилась Навсикая. Поразил ее виденный ею сон. Тотчас пошла
к своим родителям. Она застала мать свою близ очага. Окруженная служанками,
пряла та пурпурную пряжу. Отца же встретила она в дверях, - он шел на совет
старейшин. Подошла к отцу Навсикая и стала просить дать ей повозку,
запряженную мулами, чтобы могла она поехать на реку мыть одежду.
- Много собралось у нас нечистой одежды, - сказала Навсикая, - я поеду
мыть ее. Ведь должен же ты сверкать чистотою одежд в совете старейшин, да и
твои юные сыновья хотят в чистых одеждах посещать хороводы феакийских дев.
Об одежде же я забочусь одна.
Так сказала Навсикая, но о браке, которого желала всем сердцем, не
проронила она ни слова. Но понял тайную мысль дочери Алкиной и, нежно
улыбнувшись ей, повелел рабам приготовить повозку с корзиной и запрячь в нее
мулов. Поспешно собралась Навсикая. Царица дала ей пищи и вина, чтобы могли
дочь и рабыни утолить голод после работы. Дала им она и золотой сосуд с
благовонным маслом для умащения тела после купания.
Весело отправились Навсикая и ее рабыни на берег моря. Прибыв к
водоемам, вымыли они в них одежды, выполоскали и расстелили сушиться на
морском песчаном берегу. Окончив работу, омылись юные девы в реке и умастили
тело благовонным маслом. Затем, поев, стали они резвиться на берегу реки,
забавляясь игрой в мяч. Тут-то и придумала Афина Паллада, как разбудить
Одиссея. Навсикая бросила мяч в подруг, а Афина, невидимая для дев, отразила
его могучей рукой, и упал он в море. Громко закричали все девы. От этого
крика проснулся Одиссей. Не знал он, на что решиться: выйти или нет ему из
своего убежища? Наконец вышел он к девам, прикрыв тело ветвями. Страшно
выглядел Одиссей, покрытый морской тиной и водорослями. Испугались девы и
разбежались во все стороны. Осталась одна Навсикая, ей внушила смелость
богиня Афина. Не решился подойти к прекрасной деве Одиссей. Он стал издали
молить ее помочь ему, говоря:
- О прекрасная дева, к тебе с мольбой простираю я руки. Красотой равна
ты богине Артемиде. Не богиня ли ты? Если же ты смертная, то как счастливы
твои родители, имея такую дочь. Ты своей красотой напомнила мне стройную
пальму, которой дивился я некогда на Делосе у алтаря бога Аполлона. Сжалься,
прекрасная дева, надо мною. Двадцать дней носился я по бурному морю. Дай мне
хоть какой-нибудь лоскут материи, чтобы прикрыть наготу. Пусть за эту помощь
исполнят бессмертные боги все твои желания. Пусть наградят тебя они
счастливым браком.
- Чужеземец, - ответила Одиссею Навсикая, - я вижу по твоим словам, что
ты не простой человек и что боги наградили тебя мудростью. Но как знатным,
так и незнатным посылает Зевс и счастье, и несчастье. С терпением переноси
то, что послал тебе Зевс. Здесь же у нас ты ни в чем не будешь нуждаться. Я
укажу тебе путь в город. Я - дочь Алкиноя, владыки этого острова.
Созвала Навсикая своих рабынь, повелела им дать Одиссею чистую одежду и
накормить. Одиссей омылся в реке, умастил тело благовонным маслом и надел
данные ему одежды. Афина же наделила Одиссея такой красотой, что, когда сел
Одиссей на берегу моря, Навсикая даже подумала, не один ли из богов явился
на землю. С радостью избрала бы себе такого мужа прекрасная царевна. Подали
рабыни Одиссею пищи и вина, и он утолил мучивший его голод.
Между тем все уже было готово к возвращению в город. Навсикая
пригласила следовать за собою Одиссея. Лишь об одном просила она его, чтобы
в город не входил он вместе с нею и ее рабынями, а обождал у городских
ворот, в саду Алкиноя, около рощи, посвященной богине Афине, и дал ей одной
вернуться во дворец. Боялась царевна, что станут злословить горожане, увидав
ее с прекрасным чужеземцем, и говорить, не избрала ли она его себе в женихи.
Кроме того, посоветовала Навсикая Одиссею, когда он войдет во дворец, прежде
всего пасть к ногам царицы и молить ее о помощи, так как ее, словно богиню,
чтит весь народ за великую мудрость. Сказав это, погнала мулов Навсикая по
направлению к городу. За ней пошли рабыни и Одиссей. Сдерживала бег мулов
царевна, чтобы могли поспевать за ней Одиссей и рабыни.
Когда Навсикая вернулась во дворец, ей вышли навстречу ее братья,
выпрягли они мулов из повозки и внесли во дворец корзину с одеждой. Навсикая
же прошла в свои покои, там приготовила ей богатый ужин ее няня-рабыня
Эвримедуза.
Одиссей, переждав немного у городских ворот, пошел в город. Богиня
Афина окружила его темным облаком и сделала невидимым, чтобы не оскорбил
героя кто-нибудь из горожан. В воротах города явилась ему сама Афина
Паллада, под видом феакийской девы, и, когда Одиссей обратился к ней с
просьбой указать ему дворец Алкиноя, Афина согласилась проводить его,
посоветовав не обращаться с вопросами к встречным, так как феакийцы, по ее
словам, негостеприимны. Молча шел за богиней Одиссей. Его удивляли богатство
города, пристань с рядом кораблей, обширная городская площадь и неприступные
стены города. Наконец пришли они к дворцу Алкиноя. Покидая Одиссея, богиня
еще раз, как и Навсикая, посоветовала ему обратиться с мольбой прежде всего
к царице Арете.
Дав эти советы, удалилась Афина.
Если поразило Одиссея богатство города, то еще больше был он поражен
богатством дворца Алкиноя. Весь из блестящей меди был дворец. Наверху стены
были украшены железом. Литая из чистого золота дверь вела во дворец,
притолки были из серебра, а порог медный. У дверей стояли выкованные самим
богом Гефестом две живые, бессмертные собаки - одна золотая, другая
серебряная.
Вошел во дворец Одиссей. Там увидал он по стенам богато изукрашенные
скамьи, покрытые драгоценными покрывалами. На подставках стояли отлитые из
золота статуи юношей с факелами в руках. Дивен был дворец Алкиноя. Но
чудеснее всего был сад, находившийся при дворце. Вечно зрели в нем
всевозможные плоды - и зимой, и летом. Теплый Зефир обвевал сад. Там же был
и виноградник, круглый год дававший спелые гроздья. В саду журчал светлый
родник, другой же родник бил у самого порога дворца.
Долго дивился всему Одиссей. Наконец вошел он в пиршественную залу, там
сидели Алкиной, Арета и знатнейшие феакийцы. Они совершали возлияние богу
Гермесу душистым вином. Некрытый облаком, подошел Одиссей к Арете и пал к ее
ногам. В это мгновение рассеяла Афина облако, и все увидели великого героя.
Изумились все. Одиссей же громко молил царицу помочь ему, несчастному
страннику. Высказав свою мольбу, отошел Одиссей и как просящий защиты сел на
пепел у очага. По совету одного из феакийцев, старейшего из всех, Алкиной
взял за руку Одиссея и посадил рядом с собой.
Подали Одиссею слуги пищи и вина, все присутствующие совершили
возлияние в честь защитника странников, громовержца Зевса. Алкиной же
пригласил всех собравшихся на следующий день к себе, чтобы почтить пришельца
богатым пиром, так как думал Алкиной, что это посетил его один из богов под
видом смертного. Но Одиссей разуверил Алкиноя. Он рассказал царю, сколько
бед претерпел он во время пути с острова нимфы Калипсо, и рассказал также,
как помогла ему царевна Навсикая, которую встретил он на берегу моря. С
большим вниманием выслушал Алкиной Одиссея и, пораженный его мудростью,
воскликнул:
- О светлые боги Олимпа! Если бы даровали вы Навсикае мужа, подобного
этому чужеземцу, я дал бы ему великое богатство в приданое! Но тебя,
чужеземец, не будем мы держать против твоей воли на нашем острове. Мы
доставим тебя на родину. Никакого пути по морю не страшатся феакийцы, как бы
ни был он далек!
Кончился пир, царица Арета повелела приготовить ложе Одиссею, и он
вскоре заснул глубоким сном. Погрузился в сон и весь дворец Алкиноя.
На следующее утро Алкиной велел собраться на совет всем феакийцам,
чтобы решить, как доставить на родину Одиссея. Сама Афина Паллада обошла
город, созывая под видом глашатая на площадь граждан. Привел на площадь
Алкиной и Одиссея и посадил его рядом с собой. Вскоре собрался весь народ. С
удивлением смотрели феакийцы на героя. Афина Паллада наделила его
невыразимой красотой и величием. Обратился царь Алкиной к собравшимся и
сказал им:
- Слушайте, граждане! прибыл к нам чужеземец, он молит, чтобы помогли
мы ему вернуться на родину. Ни разу не отказывали мы в помощи чужеземцам.
Снарядим же корабль, отвезем на родину нашего гостя. Всех, кто отправится в
плавание, я приглашаю к себе на пир, приглашаю и всех старейшин. Во дворце
моем почтим мы пришельца богатым пиром. Пусть позовут на пир и певца
Демодока, чтобы своим дивным пением увеселял он гостей.
Так сказал Алкиной. Тотчас пятьдесят два гребца пошли готовить корабль
для плавания. Все же старейшины последовали за Алкиноем в его дворец. Слуги
царя приготовили богатый пир, заколов для него двух быков, двенадцать овец и
восемь свиней. Привел слуга Алкиноя на пир и слепого певца Демодока. Сели за
стол гости, и начался веселый пир.
Когда все насытились, Демодок взял свою кифару, которая висела на
гвозде над его головой. Ударил по звонким струнам певец и запел о том, как
поспорили два великих героя, Одиссей и Ахилл, во время торжественного пира.
Услыхал эту песнь Одиссей, нахлынули на него печальные воспоминания, слезы
покатились у него из глаз. Чтобы не видели слез его феакийцы, закрыл он
голову пурпурной мантией.
Кончил эту песнь Демодок. Отер слезы Одиссей и, взяв в руки золотой
кубок, сделал возлияние в честь бессмертных богов. Вновь запел Демодок о
подвигах героев под Троей, и снова заплакал Одиссей. Никто не обратил
внимания на его слезы, лишь царь Алкиной задумался, почему льет слезы
чужеземец, и понял он причину этих слез.
Когда насытились гости, пригласил их всех Алкиной пойти на площадь и
принять там участие в играх. Все пошли за царем, рядом с ним шел герой
Одиссей. Стали феакийские юноши состязаться в различных упражнениях: в
быстром беге, в борьбе, прыганье, в кулачном бою и метании диска. Когда уже
заканчивались состязания, прекрасный, могучий Эвриал подошел к сыну Алкиноя
Лаодаму, превосходящему всех красотой, и предложил ему пригласить
участвовать в состязании и чужеземца, который выглядит таким могучим.
Вначале колебался красавец Лаодам, затем подошел он к Одиссею и любезно
пригласил его принять участие в играх. Но отказался Одиссей, - его удручала
печаль по родине. Услыхал отказ Одиссея Эвриал и сказал с усмешкой:
- Странник! Я вижу, что не можешь ты, конечно, равняться с могучими
юными атлетами. Ты, наверно, из купцов, которые, объезжая моря, занимаются
лишь торговлей.
Грозно нахмурил брови Одиссей и ответил Эвриалу:
- Обидное молвил ты слово, Эвриал! По тебе вижу я, что боги не всем
наделяют человека. Так и тебя наделили они красотой, но зато не дали
мудрости. Ты оскорбил меня твоей речью, но знай, что я опытен в состязаниях.
Во многих боях участвовал я, немало перенес горя, много испытал опасностей,
много потерял сил, но все же испытаю свои силы.
Сказав это, схватил Одиссей громадный камень и бросил его могучей
рукой. Со свистом пронесся камень над головами феакийцев. Нагнулись они,
чтобы не задел их камень, но он пролетел через всю толпу и упал так далеко,
как ни один юноша не мог бы бросить и диска, хотя диски и были много легче
камня. Приняв образ феакийского старца, богиня Афина отметила место, где
упал камень, и сказала, что камень брошен так далеко, как не бросит ни один
феакиец, как бы ни был он могуч. Тогда обрадованный Одиссей воскликнул:
- Юноши феакийские! Бросьте диск так же далеко, как бросил я камень!
Если же добросите вы до моего камня, то брошу я и другой, может быть, еще
дальше, чем первый. Всех вас вызываю на состязание в кулачном бою, борьбе и
беге. Лишь с одним Лаодамом не буду бороться. Не подниму руки на того, в
чьем доме принят я как гость. Ответил Одиссею царь Алкиной:
- Чужеземец, я вижу, что только насмешка дерзкого Эвриала заставила
тебя вызвать на борьбу всех участников игр, чтобы нам всем показать твою
великую силу. Во всем ты, может быть, превзойдешь нас, но только не в
быстром беге, так как боги даровали феакийцам непобедимость в беге да еще
сделали их первыми в свете мореходами. Все мы, кроме того, любим пение,
музыку, веселую пляску и роскошь пиров. Сейчас призовут сюда искуснейших в
пляске юношей, и ты убедишься, что недаром гордимся мы этим искусством.
Повелел Алкиной принести кифару певцу. Тотчас исполнил его веление
слуга. Взял из руки слуги певец кифару, ударил по золотым струнам и запел
веселую песню. Под пение его в легкой пляске закружились юноши. С восторгом
смотрел на них Одиссей и несказанно дивился на красоту их движений. Когда
окончена была пляска юношей, царь Алкиной повелел всем старейшинам поднести
в подарок Одиссею роскошное одеяние и талант {Талант - древнегреческая мера
веса (примерно 26 кг) и денежная единица.} золота. Эвриал же, кроме того,
должен был почтить Одиссея особым даром за нанесенное им оскорбление. Тотчас
снял свой драгоценный меч Эвриал, подал его Одиссею и сказал:
- О чужеземец! Если я сказал обидное для тебя слово, то пусть развеет
его ветер. Забудь о нем! Да пошлют тебе боги счастливое возвращение на
родину, чтобы скорее мог ты увидеть твою жену и всю свою семью.
- Да хранят же и тебя боги, Эвриал! - ответил Одиссей. - Не раскаивайся
никогда, что подарил мне меч, искупая этим даром нанесенную мне обиду.
Но уже садилось солнце, и все поспешили во дворец царя Алкиноя. Там
прошел Одиссей в покой, данный ему Алкиноем. Уложил все дары Одиссей в
роскошный короб, присланный ему царицей, и, обвязав его веревкой, завязал ее
концы искусным узлом. Одевшись в пышные одежды, пошел Одиссей в
пиршественную залу. Там встретил он Навсикаю. К нему обратилась царевна с
такими словами:
- Прекрасный чужеземец! Скоро вернешься теперь ты на родину, вспоминай
там меня. Ведь и мне ты обязан своим спасением.
- О прекрасная Навсикая! - ответил ей Одиссей. - Если даст мне
Зевс-громовержец возвратиться благополучно на родину, то там каждый день,
как богине, буду я молиться тебе за то, что спасла ты меня.
Сказав это, сел Одиссей рядом с Алкиноем, и начался веселый пир. Во
время пира попросил Одиссей спеть песнь о деревянном коне, сооруженном
греками под Троей. Запел певец, а Одиссей опять стал проливать горькие
слезы. Увидя слезы чужеземца, прервал Алкиной пение и спросил, почему льет
чужеземец слезы всякий раз, как слышит песнь о подвигах героев под Троей. Он
попросил чужеземца сказать, кто он, кто его отец и мать. Обещал Алкиной
отвезти его на родину, кто бы он ни был.
Он дал слово исполнить свое обещание, хотя знал, что грозил бог морей
Посейдон покарать тех, кто отвозит на родину странников против его воли.
Грозил Посейдон, что когда-нибудь он обратит в скалу корабль, отвезший
странника на родину, а город закроет навсегда высокой горой! Знал это
Алкиной, но все-таки решил доставить Одиссея на родину. Теперь же хотел
знать Алкиной, кто этот чужеземец, который сидит рядом с ним. Потому и
просил он Одиссея рассказать о всех приключениях, которые пришлось испытать
ему.
- Царь Алкиной, - ответил ему Одиссей, - ты желаешь узнать о всех
бедствиях, которые пришлось испытать мне, ты хочешь знать и то, кто я такой,
откуда родом, кто мой отец. Знай же, я - Одиссей, сын Лаэрта, царь острова
Итаки. Ты уже знаешь, что испытал я, покинув остров лимфы Калипсо. Теперь же
я расскажу тебе и о всех других моих приключениях, которые выпали мне на
долю, когда я отплыл из-под Трои. Слушай же!
Так сказал Одиссей и начал повесть о своих приключениях.
Отплыв из-под Трои с попутным ветром, - так начал рассказывать Одиссей,
- мы спокойно поплыли по безбрежному морю и наконец достигли земли киконов
{Киконы - жители южной Фракии, области на севере Греции.}. Мы овладели их
городом Исмаром, захватили в плен женщин, а город разрушили. Долго я убеждал
своих спутников отплыть скорее на родину, но не слушались они меня. Тем
временем спасшиеся жители города Исмара собрали окрестных киконов на помощь
и напали на нас. Их было столько, сколько листьев в лесу, сколько бывает на
лугах весенних цветов. Долго бились мы с киконами у своих кораблей, но
одолели нас киконы, и пришлось нам спасаться бегством. С каждого корабля
потерял я по шести отважных гребцов. Три раза призывали мы, прежде чем
выплыть в открытое море, тех товарищей, которых не было с нами, и только
после этого вышли в открытое море, скорбя об убитых спутниках и радуясь, что
спаслись сами.
Только вышли мы в открытое море, как послал на нас Зевс-громовержец
бога северного ветра Борея. Великую бурю поднял он на море. Темные тучи
заходили по небу. Тьма окутала все кругом. Три раза срывал бурный Борей
паруса с мачт. Наконец с великим трудом на веслах добрались мы до пустынного
острова. Два дня и две ночи ждали, пока стихнет буря. На третий день
поставили мачты, распустили паруса и отправились в дальнейший путь. Но не
прибыли мы на горячо любимую родину: во время бури сбились с пути. Лишь на
десятый день плавания пристали мы к острову. Это был остров лотофагов
{Лотофаги - мифический народ, питавшийся лотосом.}. Развели мы на берегу
костер и стали готовить себе обед. Я послал трех своих спутников узнать,
каким народом населен остров. Приветливо встретили их лотофаги и подали им
сладкого лотоса. Лишь только поели его мои спутники, как забыли свою родину
и не пожелали возвращаться на родину Итаку, навсегда хотели они остаться на
острове лотофагов. Но мы силой привели их на корабль и там привязали, чтобы
не бежали они от нас. Тотчас повелел я всем спутникам сесть на весла и как
можно скорее покинуть остров лотофагов. Я боялся, что и другие, поев
сладостного лотоса, забудут отчизну.
После долгого плавания прибыл я с моими спутниками к земле свирепых
циклопов, не знающих законов. Не занимаются земледелием циклопы, но,