Гордон Люси. Исцеляющее чувство

   Джастин стиснул руку Эви, и в комнате повисло молчание.
   Конечно, они не смогли никого найти, ведь Джастин все время менял имена.
   — В общем, я надеялся только на то, что однажды он сам примется разыскивать мать, — заключил Примо. — И, кажется, дождался. Так что скажите: вас когда-нибудь звали Питером Страссне?
   Джастин медленно кивнул, выкладывая на стол свидетельство о рождении. Примо даже не заглянул в бумаги.
   — Тогда мне этого достаточно.
   — Неужели? — Голос Джастина звучал хрипло и отрывисто.
   — Да. Вообще-то, мне хватило и нескольких секунд при встрече. Вы поразительно похожи на мать. Конечно, можно сделать анализ крови, но у меня нет ни малейших сомнений: вы действительно сын Хоуп Ринуччи.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   Самолет в Неаполь вылетал довольно рано, так что ночь они провели в отеле рядом с аэропортом.
   Накануне, за ужином, Примо сказал:
   — Дядя Тони знает, зачем я здесь. Маме я пока ни о чем не стал говорить, чтобы не будить напрасных надежд. Однако теперь дядя постарается подготовить ее как можно мягче. И все равно это будет настоящий шок…
   — Неужели соберется вся семья? — полюбопытствовала Эви.
   — Скорее всего, но остальные не станут вам мешать. — Он обернулся к Джастину. — Вам сперва лучше встретиться наедине. А затем уже подтянется и все семейство.
   — У Хоуп пятеро сыновей, вы говорили? — уточнила девушка.
   — Да, хотя не все они родные, как я, например. Люка Хоуп усыновила вместе с моим отцом. Потом родился Франческо. И Карло с Руджеро — уже от Тони. — Он ободряюще улыбнулся Джастину, словно не замечая, что тот хранит молчание и не улыбается в ответ. — В общем, семья большая. И мама обязательно захочет поскорее увидеть Марка, ведь он ее внук. Но, думаю, вы правы, что не стали брать его с собой в первый раз.
   — Да, нам лучше сперва разобраться самим, — спокойно согласился Джастин.
   Примо повернулся к Эви:
   — Синьорина, я счастлив, что вы говорите по-итальянски.
   — Да, но жаль, что неаполитанского диалекта я совсем не знаю, — отозвалась она.
   — Буду счастлив вас научить. — Заметив, что Джастин нахмурился, Примо повернулся к нему. — Извини, что заговорил на другом языке. Но мне приятно найти в Англии человека, знающего итальянский. — Он слегка поклонился, поднимаясь с места, и поцеловал Эви руку. — Думаю, мне пора спать. Вuonа notte, moglie del miofratello.
   Когда он ушел, Джастин пристально посмотрел на Эви:
   — Что он тебе сказал?
   — Ничего. Пожелал спокойной ночи, — торопливо отозвалась девушка.
   — Нет, там было что-то еще. Тебе есть что скрывать?
   — Только собственное смущение. Он назвал меня своей невесткой — женой брата. Ладно, забудь. Я иду спать.
   Они простились на пороге номера, но, к удивлению Эви, чуть позже Джастин вновь постучался к ней с неожиданными словами:
   — Эви, давай забудем обо всем и вернемся домой.
   — Ты же не всерьез! Нельзя дать задний ход, когда ты можешь все о себе узнать!
   — Что — все? Раньше я и правда этого хотел больше всего, но теперь встретил тебя, и многое изменилось. Я уже не мальчик, каким был когда-то…
   — Ты разобьешь ей сердце. Твоя мать ждет тебя — а ты ищешь себе оправданий. Зачем, Джастин?
   Он слабо усмехнулся.
   — Как всегда, ты видишь меня насквозь. Конечно, это всего лишь оправдания. На самом деле мне отчаянно страшно. А ведь я никогда не был трусом.
   — Ты к себе слишком пристрастен. Не надо так говорить.
   — Все мои слабости ты знаешь лучше, чем кто бы то ни было, и ты — единственная, кому я доверяю. Единственная, кто мне нужен. Остальное не имеет значения.
   Она с улыбкой потянулась к нему.
   — Милый, я люблю тебя, и мне приятно слышать такие слова, но.., сейчас не стоит думать об этом. Завтрашний день слишком важен, он затмит собой все остальное. Хотя, конечно, я останусь рядом, пока нужна тебе.
   Джастин кивнул.
   — Ты всегда будешь мне нужна. С тобой, Эви, я способен на все. Без тебя… — Он помрачнел.
   — Ты никогда не останешься один, — ласково заверила она.
   Они занимались любовью очень нежно, неторопливо. Эви казалось, что она готова защищать этого мужчину от всего мира.
   И все же где-то на дне души затаилась тень. Он практически сделал ей предложение — но она не ответила. Почему? Сказались прежние страхи перед любыми обязательствами? Или это инстинкт призывает ее к осторожности?..
   Перелет в Неаполь прошел без приключений, и вскоре после полудня они уже подъезжали к вилле Ринуччи. Эви так радовалась возвращению в Италию, что на время почти забыла обо всем остальном.
   Вилла оказалась великолепной, похожей на небольшой дворец из золотистого песчаника, с просторной террасой и высокими колоннами, поддерживавшими крышу. Девушке показалось, когда машина двинулась вверх по холму, что на террасе она заметила женскую фигуру. Но когда она моргнула — женщина исчезла.
   Наконец автомобиль остановился, заехав во внутренний дворик, где их встретил пожилой мужчина.
   — Это Тони, муж мамы, — объяснил Примо.
   Он первым вышел из машины, обменялся с отчимом рукопожатием, а затем повел гостей в дом. Тони пристально вгляделся в лицо Джастина.
   — Да, — произнес он наконец. — Примо меня предупреждал, и теперь я вижу собственными глазами. Если бы я сомневался, то не допустил бы вас к своей жене: она слишком взволнована и не пережила бы разочарования. Но теперь — она вас ждет.
   Джастин покосился на Эви, однако девушка отступила, и он понимающе кивнул.
   Тони распахнул дверь. Женщина, сидевшая у окна, поднялась им навстречу и при виде вошедших с радостным возгласом прижала ладони к губам. А затем бросилась к сыну.
   Эви и Тони тихонько удалились, прикрыв двери за собой.
   — Синьорина, — обратился к девушке пожилой итальянец, — простите, что до сих пор не поприветствовал вас как подобает. Добро пожаловать в наш дом. — Он сжал ее в объятиях, экспрессивный, как все южане, а затем продолжил:
   — Горничная сейчас проводит вас в комнату, а затем можете познакомиться с остальными членами семейства.
   Эви последовала этому совету. Когда, немного освежившись с дороги, она спустилась в гостиную, ее там уже ждали. Девушке представили всех остальных братьев Ринуччи: Люка, приемыша, Франческо, дитя любви, Карло и Руджеро, близнецов, привлекательных и полных юношеского задора. Все они были очень похожи между собой, даже неродные по крови.
   Молодые люди засыпали Эви вопросами насчет Джастина, не забывая при этом отвешивать девушке комплименты. Руджеро подмигнул ей и даже присвистнул. Карло тут же одернул брата:
   — Следи за своими манерами!
   Он произнес это по-итальянски, и Эви откликнулась на том же языке:
   — Ничего страшного, — чем вызвала новую бурю восторгов у братьев.
   Теперь уже их вопросы касались ее самой, но только у того же Руджеро хватило непринужденности поинтересоваться, глядя на ее правую руку:
   — Так вы с Джастином не женаты? Тогда у нас еще есть надежда!
   — Веди себя прилично! — рыкнул его отец, и юноша тут же притих, изображая смущение, однако не забыл перед этим заговорщически подмигнуть Эви.
   Очаровательный и совершенно безопасный, решила она про себя и улыбнулась в ответ. Разумеется, все эти заигрывания ровным счетом ничего не означали.
   — По словам Примо мы поняли, что вы с Джастином муж и жена, — пояснил Франческо.
   — Нет, мы знакомы всего пару недель.
   — И все же это вы направили его сюда, — возразил Тони. — И именно вас он взял с собой. Значит, в душе он считает вас своей избранницей, и это главное. Именно так к вам и будут относиться все в нашем доме.
   Молодые люди согласно закивали в ответ.
   Час спустя Эви уже чувствовала себя как дома в этой семье. Оставалось лишь надеяться, что Джастин воспримет это точно так же.
   Наконец снаружи донесся какой-то шум, а затем Хоуп Ринуччи появилась на террасе под руку со своим вновь обретенным сыном. Она улыбнулась мужу сквозь слезы, выступившие на глазах.
   — Он ко мне вернулся, Тони. Вернулся, как я и надеялась…
   — Конечно, carissima, — поспешил отозваться тот.
   Джастин не сводил с матери глаз, но что он при этом чувствовал, Эви не могла даже представить. Конечно, она знала его достаточно хорошо, чтобы попытаться прочесть эмоции по лицу, но сейчас Джастин словно закаменел изнутри, его черты напоминали маску и не выражали ровным счетом ничего.
   Когда наконец он встретился взглядом с Эви, девушка увидела его смятение: Джастин сам не мог разобраться в собственных чувствах. Он ждал этого момента слишком долго и сейчас словно бы перегорел изнутри.
   Остальные братья подошли пожать ему руку, затем Хоуп собрала их вокруг себя.
   — Ну вот, наконец все мои сыновья вместе.
   Тони представил Эви своей жене, и та приняла ее тепло и радушно, однако от девушки не ускользнуло то, как пристально и оценивающе ее разглядывали. Больше всего на свете сейчас ей хотелось отвести Джастина в сторону и расспросить, что именно тот рассказывал о ней своей матери.
   Такой случай представился не скоро. Сперва их ждал приятный вечер в шумной компании, затем ужин за общим столом. Хоуп усадила Джастина рядом с собой и постоянно втягивала в разговор.
   — А когда я наконец познакомлюсь с твоим сыном? — спросила она. — Это же мой первый внук! И пока я что-то не вижу, чтобы остальные мои дети спешили исполнить свой долг и сделать меня бабушкой повторно…
   За столом послышались веселые возгласы, братья протестующе замахали руками. Похоже, этот вопрос давно был камнем преткновения.
   — Пошли кого-нибудь за ним. Завтра же, — потребовала Хоуп.
   Это было сказано с очаровательной улыбкой, но Эви сразу поняла, что эта женщина привыкла к тому, чтобы любое ее слово воспринималось как приказ.
   — Завтра не получится. — Джастин покачал головой. — Мне придется самому лететь за ним.
   — Нет, нет, я тебя не отпущу. Пусть его привезет твоя экономка!
   — Она боится самолетов, — возразила Эви, которой Лили сама об этом рассказывала. — Но я могу помочь. Улечу завтра, а послезавтра мы с Марком вернемся вдвоем.
   Молодые люди тут же принялись возражать, однако Хоуп поблагодарила девушку с таким выражением лица, которое делало любые споры неуместными.
   После ужина Эви сказала, что уйдет к себе: завтра ей нужно было выезжать в аэропорт спозаранку и она собиралась отдохнуть. Конечно, ей хотелось поговорить с Джастином, но это могло подождать. Сейчас он принадлежал одной только Хоуп.
   Однако вечером девушку ожидал сюрприз. К ней в спальню постучали, и, открыв дверь, на пороге она обнаружила мать Джастина.
   — Я так и не успела толком познакомиться с вами, но мне кажется, что никто не знает моего сына… — она выделила эти два последних слова, — лучше, чем вы.
   Эви покачала головой.
   — Думаю, никто не знает его по-настоящему. И мы знакомы всего пару недель.
   Хоуп выразительно пожала плечами.
   — Тем не менее за пару недель вы достигли куда большего, чем иные успевают за годы.
   — Мне кажется, он не подпускает к себе никого, кроме Марка.
   — Марк? Да, конечно. Мне не терпится его увидеть. Спасибо вам, что согласились привезти его сюда. Удачной вам дороги…
   И с этими словами Хоуп удалилась, обняв Эви на прощание и окутав облаком изысканных духов.
   Марк ожидал Эви с большим нетерпением. Кое-что отец уже успел ему рассказать, и теперь он жаждал узнать все остальное.
   По пути он то и дело поглядывал на часы.
   — Считаешь минуты, — поддразнила его девушка.
   Мальчик кивнул.
   — Еще полчаса полета до Неаполя, потом полчаса, чтобы пройти таможню…
   — И ты наконец увидишь своих новых родственников.
   — И вы тоже там будете? Вы же теперь тоже вроде как член семьи?
   — Не совсем.
   — Но ведь вы с папой… И вообще, ему с вами веселее!
   Опять всплывала та же тема: все вокруг считали их с Джастином парой. Эви опробовала эту мысль на вкус, ожидая, что где-то внутри вот-вот зазвенит знакомый тревожный колокольчик.., но вместо этого в душе неожиданно разлилось тепло.
   Джастин с Хоуп встречали их в аэропорту. Марк и Эви готовились к этому моменту весь полет, и теперь мальчик с серьезным видом протянул бабушке руку:
   — Вuon giorno, signora.
   Хоуп пришла в восторг. Она хотела сжать мальчика в объятиях, но удержалась в последний момент. Она вспомнила, как подростки стесняются слишком бурных проявлений эмоций, и ограничилась рукопожатием — завоевав тем самым искреннее расположение Марка.
   Джастин, в свою очередь, без смущения обнял Эви.
   — Я так скучал…
   В машине все окончательно освоились друг с другом. Хоуп и Марк почти тут же почувствовали себя на одной волне. К концу пути мальчик уже называл бабушку на «ты» и norma, как это полагается у итальянцев.
   Дома их опять радушно встретила вся семья. Эви почувствовала, что Марку будет куда легче освоиться с ними, чем его отцу.
   Джастин прошел вместе с Эви в ее комнату и тут же принялся осыпать поцелуями.
   — Тебя так долго не было…
   — Долго? — Она засмеялась. — Я уезжала всего на один день. И ни за что не поверю, что у тебя нашлось время обо мне думать — в окружении семьи. Как вообще тебе с матерью?
   — Сносно.
   — Сносно? И это все?
   — Пока — да. Слишком много впечатлений, понимаешь? Видимо, мне нужно время, чтобы как следует осознать…
   — Наверное, ты прав.
   — Я не сомневаюсь, что Хоуп — моя мать. Это видно даже внешне. И все равно.., в глубине души меня что-то гложет. Я как будто боюсь проснуться и обнаружить, что это был просто сон.
   — Такого не случится, — нежно заверила его Эви. — Она и правда твоя мать. И главное, она не отказывалась от тебя. Она всегда тебя любила и любит до сих пор. Ее любовь — как радуга, соединившая миг твоего рождения с нынешней секундой…
   — Да, — кивнул он. — У тебя хорошо получается объяснять такие веши. Мне просто требуется чуть больше времени, чтобы это осознать.
   — Неважно. Всему свое время. Все будет хорошо, милый. Непременно.
   Позднее она задавалась вопросом, как могла не увидеть в то мгновение пропасть, разверзшуюся у них под ногами? Джастин ощущал ее, но не сумел подобрать нужных слов… А потом стало уже слишком поздно.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   На вилле Ринуччи царил праздничный переполох. Все готовились к торжественному приему, который Хоуп собиралась устроить в честь старшего сына. Она хотела поделиться своим счастьем со всем миром.
   Пока хозяйка дома занималась меню, выбором вин и списками приглашенных, члены семьи старались лучше сдружиться между собой. Джастин почти все время проводил с Тони и Примо. У последнего в Англии были деловые интересы, так что они планировали вести там совместный бизнес.
   Люк и Франческо на время вернулись в Неаполь, но к праздничному вечеру их ждали обратно.
   Марку больше всех нравился Карло, и они весело проказничали вместе. Мальчик с упоением учил новые итальянские слова, среди которых оказалось и немало ругательств, почерпнутых от «любимого дядюшки».
   — Это я тебе объясню, когда станешь постарше. — Карло смущенно покраснел, когда за ужином Марк стал перечислять все, чему сегодня успел у него научиться.
   Семья разразилась дружным смехом.
   — Гораздо, гораздо старше, — наставительно указала Эви.
   Ей самой больше всех по душе пришелся Руджеро: они неожиданно обнаружили, что оба увлекаются мотоциклами. На следующий день он предложил девушке отправиться на небольшую прогулку.
   Перед отъездом был неловкий момент, когда молодой итальянец церемонно сообщил Джастину, что хотел бы взять Эви с собой — конечно, «с его дозволения».
   — Ой, — засмеялась та. — Хоть с дозволения, хоть без, мне все равно. Я в этом не нуждаюсь. Поехали! — И, торопливо чмокнув Джастина в щеку, убежала прочь, торопясь опробовать новую игрушку.
   Они задержались куда дольше, чем планировали, и наконец вернулись, уставшие и счастливые, к семье, дожидавшейся их на террасе.
   — Вы опоздали к ужину! — прокричал сверху Карло. — Мы все съели без вас!
   — Было очень вкусно! — поддержал его Марк.
   — Но кое-что осталось, — заверила Хоуп с улыбкой. — Приведите себя в порядок и садитесь за стол.
   Они поели вдвоем с Руджеро. Марк сидел с ними за столом и болтал без умолку. Джастина нигде не было видно.
   Эви отыскала его после ужина.
   — Как прошел твой день?
   — Мы говорили с Примо о делах. Есть кое-какие перспективы для бизнеса.
   — Заработаешь кучу денег?
   — Надеюсь.
   — Отлично. Значит, день у тебя прошел удачно.
   — А у тебя?
   — Великолепно. — Эви широко улыбнулась. — Как только вернемся в Англию, продам свою развалюху и куплю себе такой же мотоцикл, как у Руджеро. Скорость! Никогда ничего подобного не испытывала.
   — Я за тебя волновался, — произнес Джастин негромко, лишь с едва уловимой ноткой злости в голосе.
   — И зря. Ты же знаешь, где и с кем я была.
   — На чужом мотоцикле гоняла по незнакомым дорогам. А уж про скорость я и думать не хочу!
   — Вот и не думай. — Ей до сих пор было неприятно вспоминать эти слова: «С твоего дозволения». — Я вполне в состоянии управлять мотоциклом.
   — Управлять? Хочешь сказать, ты была за рулем?
   — Нуда, под конец. А как же?!
   — Ты сумасшедшая.
   — Ты это знал с самого начала. Что изменилось сейчас?
   — Я волновался. — Он почти кричал. — Ты что, не понимаешь?
   Эви смутилась. Она забыла, как близко к сердцу он принимает такие вещи.
   — Понимаю, — смягчилась она. — Не волнуйся. Мне нужна была эта прогулка, но теперь на какое-то время я успокоюсь.
   — Да, и пообещай, что больше никуда не поедешь.
   — Не могу. Я хочу еще покататься до отъезда.
   — Только не за рулем. С Руджеро — еще ладно, но не…
   — Джастин, прекрати. Я сама за себя решаю. И хватит об этом.
   Глаза у него потемнели от гнева.
   — Я не собираюсь ничего прекращать. Мне не нравится, что ты гоняешь по незнакомым дорогам, с другим мужчиной…
   — С каким мужчиной? С мальчиком на два года меня моложе? Глупости, я ему как старшая сестра!
   — И он с тобой обращался как с сестрой?
   — Ну конечно. — Она старалась не вспоминать, как Руджеро обнимал ее за талию при поездке и как совсем не по-братски на нее смотрел. Впрочем, он тут же отступился, когда на его ухаживания она ответила смехом: для молодого итальянца, как и для самой Эви, флирт ровным счетом ничего не значил.
   Однако Джастину этого не понять. Так что же, пришло время отказаться от флирта?
   — Он обращался со мной как с обычным мотогонщиком. Это же клуб сумасшедших, пойми. В общем.., мне очень жаль, что ты рассердился. Давай больше не будем об этом.
   — Только если ты пообещаешь так не делать в дальнейшем.
   Эви очень хотелось сдаться, пойти на поводу. Но это было невозможно. Она не могла уступить — даже Джастину.
   — Я сказала, хватит об этом, — повторила она негромко.
   — Это и есть твой ответ?
   — Нет. Мой ответ: прекрати мною командовать. Он с присвистом втянул в себя воздух. Оба уставились друг на друга, вне себя от злости. Как могла такая нелепая ссора завести их так далеко?
   Что-то странное внезапно мелькнуло в глазах у Джастина, что-то похожее на страх.., и он тут же отступил.
   — Извини. Сам не знаю, что на меня нашло.
   Эви поспешила улыбнуться в ответ и потянулась к нему.
   — Милый…
   — Ладно, забудем. — И, торопливо отвернувшись, он ушел прочь.
   Девушка досадливо покачала головой: ей не стоило так далеко заводить этот глупый спор. Наверху послышался шум, и, подняв голову, она заметила на лестнице Хоуп. Но Эви понятия не имела, как долго женщина простояла там и сколько могла услышать.
   Впрочем, назавтра Эви забыла обо всем, поглощенная подготовкой к празднику. Из Неаполя она вернулась с черным шифоновым платьем, очень стильным и совершенно непохожим на ее привычные мальчишеские наряды. В нем она выглядела утонченно и изысканно. Джастин будет доволен.
   Он постучался к ней, как раз когда девушка пыталась решить, что надеть из бижутерии. Украшений она почти не носила: все свободные деньги уходили на мотоцикл. Но Джастин неожиданно продемонстрировал ей бриллиантовые серьги и кулон на цепочке.
   — Ты мне купил подарок? — Эви пришла в восторг.
   — Нет, это Хоуп просила тебе передать.
   Эви отметила, что в разговоре Джастин никогда не называет мать иначе как по имени, но сейчас у нее не было времени задумываться над этим.
   — Большое спасибо. Поможешь мне?
   Джастин застегнул цепочку у нее на шее, а затем сжал обнаженные плечи Эви в своих ладонях.
   — Прости, — шепотом сказал он. — Мне не стоило так злиться вчера. Я же знаю, что ты сама не своя, когда речь заходит о мотоциклах.
   — Будем считать, оскорбления я не заметила, — засмеялась Эви. — Но я тоже виновата. Разозлилась на Руджеро за то, что он спросил у тебя разрешения взять меня с собой, а тебе досталось уже рикошетом. Я просто забыла, что у итальянцев более строгие представления о семье.
   Джастин поцеловал ее в шею, и Эви почувствовала, как по всему телу у нее прошла волна сладостной дрожи.
   — Не делай так больше, ведь нам через пару минут надо выйти к гостям. — Ее голос сорвался.
   — Ты права, — вздохнул ее спутник. — Нам пора.
   С самого начала вечер был обречен на успех. Столы ломились от угощений, праздничная толпа гомонила и приветствовала хозяйку дома и ее старшего сына. Эви теперь лучше понимала Хоуп: из скромной, робкой девушки та превратилась в успешную, властную женщину, ничего не оставляющую на волю случая.
   — Огромное вам спасибо, — сказала ей Эви, указывая на свои бриллианты. — Вы меня очень выручили сегодня.
   Хоуп улыбнулась в ответ.
   — Я рада, что они подошли. Тони тоже не возражал, чтобы я отдала их вам. Ведь очень скоро вы войдете в нашу семью.
   С этими словами она отошла, не дав Эви возможности ответить. Именно так Хоуп Ринуччи привыкла устраивать чужие судьбы: по собственной воле и приказу.
   — У вас задумчивый вид, — неожиданно окликнул ее появившийся рядом Примо. — Хотите потанцевать?
   Они закружились в вальсе, и итальянец заметил:
   — Сегодня вы — настоящая королева бала. Все смотрят только на вас и завидуют Джастину.
   — Не говорите глупостей, — засмеялась она. Однако Примо был прав. Мужчины не сводили с Эви глаз и после первого танца наперебой принялись осыпать ее приглашениями. Но она предпочла спокойно посидеть и поболтать со своим спутником.
   Правда, когда к ним направился Джастин, она было приподнялась с места, уверенная, что он ее пригласит.., но тот неожиданно развернулся и увлек в танце какую-то незнакомую красотку.
   — Примо, не надо больше так делать, — нахмурилась Эви.
   — О чем вы? — с невинным видом удивился он.
   — Говорить по-итальянски при Джастине. Он чувствует себя посторонним.
   Мужчина выразительно пожал плечами.
   — Неужели? Когда весь этот вечер — только в его честь? Да он же у нас героя дня.
   Эви пристально взглянула на него.
   — Он вам не нравится, да?
   — Вас это удивляет? Он не тот человек, который легко вызывает симпатию.
   — Да, конечно, но.., все эти слова о братских чувствах…
   — Мы не братья. Между нами нет кровного родства. Он — сын своей матери. А я — нет. — В его голосе звучала горечь, и Эви наконец поняла то, что должна была осознать с самого начала.
   — Вы ревнуете, да?
   — Конечно. А что в этом такого? Или, по-вашему, ревность — слишком детское чувство?
   — Полагаю, именно это я и хотела сказать, — невесело усмехнулась девушка, — но это глупо. В каждом из нас живет так и не повзрослевший ребенок. Он преследует нас, уже взрослых, как призрак, и управляет нашими чувствами и мыслями.
   Примо задумчиво кивнул.
   — Ясно. Значит.., и с ним то же самое?
   — Ну да, а как же иначе? Он вырос с мыслью, что обе матери отказались от него. Чему тут завидовать?
   — Эви, вы же знаете итальянцев. Для нас мать всегда остается центром вселенной. В детстве мы с Хоуп были очень близки.., но потом я узнал, что у нее был другой сын, и с тех пор меня преследовала мысль: что, если она меня любила лишь как замену? Я не мог от этого освободиться.
   Девушка покачала головой. Джастин и сам пережил нечто подобное в доме приемных родителей. Как ужасно…
   — Но ведь это вы нашли его, — сказала она. — Вы вели поиски много лет.
   — Только ради нее. Чтобы она была счастлива. И теперь я доволен. — Он усмехнулся. — И все же ревную.
   — Но вы не позволите своим эмоциям все испортить, ведь правда? — взмолилась Эви.
   — Конечно, нет. Что бы там ни было, прежде всего, он мой брат. Хотя.., где сказано, что братья всегда должны жить в мире и согласии?
   На этих словах Эви ускользнула, стараясь заглушить тревожный голосок у себя в душе. Что-то было неладно.., но нельзя позволять дурным предчувствиям портить этот прекрасный вечер.
   Наконец она отыскала Джастина.
   — Потанцуем? — предложил он. — Я не мог приблизиться к тебе весь вечер.
   Эви улыбнулась.
   — То же самое могу сказать о себе. Кажется, я тут последняя, с кем ты еще не вальсировал.
   — И единственная, с кем я хотел быть все это время.
   Они закружились в танце, и Эви опустила голову ему на плечо. Странно, что всего пару недель назад она даже не была знакома с этим мужчиной.., а теперь не мыслила себе жизни без его объятий.
   Но когда Эви подняла взгляд, в надежде увидеть на лице Джастина ту же радость, то прочла в его глазах только смятение и отчаяние. Кажется, ей еще никогда не доводилось видеть его таким растерянным.