Горохов Александр. Рожденный убивать

   - И это все в твоем "Интернете"?! - ужаснулся Яров.
   - Не только это. Есть штучки и похуже. Собственно говоря, Илья Иванович, подобную инструкцию вы могли бы купить на каком-нибудь рынке, типа "Лужи", или Петровско-Разумовском.
   - Просто стало жить и убивать. - невесело ответил Яров.
   - Да уж. Люди ещё не догадываются, кроме специалистов, какие сюрьпризы будет выкидывать "Интернет". В двадцать перовм веке нас ждут заварушки почище любых революций.
   - Может быть, - ответил Яров, даже порадовавшись, что он этих "заварушек" не увидит.
   Еще с полчаса они вспоминали буйные для Стаса и блеклые для Ярова годы в школе.
   - Кстати, - спросил Яров, подивившись, что до сих пор не задал традиционного вопроса. - А как с ребятами твоего выпуска? Твоего класса?
   Тот ответил беззаботно.
   - Половина за границей, половина в тюрьме.
   - Шутишь надеюсь?
   - Не совсем. Но в целом так. При нормальном деле всего трое. Скрастин и я работаем в легальном бизнесе, а Маша Токарева с Витькой Дымовым учаться в Университете. Остальные, кто не сидит, свалили за бугор, или мечтают туда свалить. Пока и их не посадили.
   Яров спросил грустно.
   - Я был плохим учителем, Стас? Вот так получается?
   - А что вы могли сделать? Наступила эра "Большого Бардака" и самой главной целью и смыслом жизни стал Рубль. То есть Доллар. А вот как к этой высокой Рублевой Цели двигаться и оставаться человеком, так ведь такой дисциплины в школе не было. Мы просто оказались не готовы к восприятию таких простых истин. Вот и все.
   Они посмеялись не очень весело, после чего Яров простился со Станиславом, искренее счастливый хотя бы тем, что из этого разгильдяя, потенциального обитателя тюрьмы вышел грамотнный и вполне достойный человек. Чего не скажешь про многих тихонь и отличников.
   Шел уже девятый час, оставалось последнее дело перед выходом "на стрелку".
   ... Салон "Фейерия-модерн" Яров нашел на Волхонке без труда, хотя он и располагался где-то в стороне от улицы, в глубине дворов. Над железной дверью торчала громадная вывеска, сверкающая всеми цветами радуги, а время работы было указано круглосуточное. Следовало понимать, что Яров-младший вкалывал денно и нощно в неуемных стремлениях обгатиться и проторить свою дорогу к успеху.
   Однако двери оказались запертыми, а примотревшись к витрине, Яров обнаружил обьявление:
   "ПРОСИМ ПРОЩЕНИЯ, СЕГОДНЯ ЗАКРЫТЫ"
   Однако за витриной мерцали огни и доносились ударные ритмы тяжелой музыки. Яров нажимал на звонок при дверях до тех пор, пока они не приоткрылись и могучий парень выпер в проем дверей голый живот, прикрытый кожаной безрукавкой.
   - Папаша! - загудел охранник. - Неграмотный, не видишь, что написано?
   - Я именно папаша. - сказал Яров. - Мой сын - Игорь Яров.
   - А! Другой разговор! Отцу Игоря Ильича всегда почтение! Прошу!
   Он распахнул двери, Яров щагнул за порог, разом оказавшись в густой атмосфере жесткой парфюмериии, громкой музыки, суете полуголых людей.
   Охранник пояснил.
   - Мы к конкурсу лесбиянок готовимся, так что тут сабантуй.
   - Понятно. Я не помешаю.
   Миновав небольшой холл, Яров оказался в зале, залитом ярким светом.
   То, что именно Игорь руководил двумя дюжинами эффектно приодетых девиц и парней - все молодые, гладкие - можно было определить разом. Игорь в одних джинсах и майке, всклокоченный и возбужденный, метался от зеркал к креслам, где сидели пара вовсе голых девиц, орал на подчиненных, словно султан в гареме.
   Яров присел в сторонке, надеясь, что когда-нибудь в этом столпотворении наступит пауза. То, что серьезного разговора не получится он уже определил. И надо было найти лишь минуту, чтоб сказать спокойно:
   "- Игорь, сегодня или завтра может случится так, что меня убьют. Сам по себе этот факт не очень значительный. Ты в состоянии предьявить счет моим убийцам?
   - Ты имеешь в виду кровную месть?! - вытаращится сын.
   - Ну, можешь назвать это и так.
   - Я знал, что ты дойдешь до чего-то подобного! Ты сам кого-то убил? Или собираешся?
   - В этом роде...
   - Батя.... Я этого не смогу. Ты уж извини, но это не для меня. Я давно знал, что ты способен на такие поступки. Но..."
   А может он ответит и по другому, подумал Яров.
   Игорь, вконец осатаневший, орал на рослую девушку, в такт мрачной музыки вышагивающей перед зеркалами, приодетой в нечто вроде греческой туники.
   - Что за поступь, Ольга! Ты посмотри на себя в зеркало! У тебя прическа и одежды Афины Паллады! Ты должна двигаться, как девственница, как храмовая жрица, а не вихлять задницей, словно ты путана с Тверской!
   Несчастная до слез Афина Паллада потерялась - иной походке она, судя по всему, обучена не была.
   - Иди гордо, как ожившая стутая!
   Игорь отскочил, приметил отца и крикнул.
   - Перерыв, пять минут!
   Взмокший от своих криков, он домчался до Ярова и плюхнулся рядом на диванчик.
   - Здраствуй, батя! Это не работа, а юбилей борделя! Через неделю либо я звезда межународного масштаба, либо паду в грязь!
   - Ничего, засверкаешь. - усмехнулся Яров.
   - А ты приходи на конкурс! Можешь не боятся!
   - Чего боятся? - не понял Яров.
   - Я по своим каналам, батя, узнал, что тебя отлавливают в качестве фальшивомонетчика! Все в порядке, батя! Дело похеряно!
   - Как это?
   - Да очень просто! Тебя больше никто не ищет! Я сделал элементарный ход! Опознал твою фотографию и добрался до больших чинов в милиции! Выложил им весь твой жизненный путь, подтвердил его документально, со свидетелями и ничего кроме смеха твои подвиги в тех кабинетах не вызвали!
   - Какого смеха, Игорь? - обидчиво спросил Яров.
   - Громкого смеха, батя! По своей биограрафии ты никак не годишся в преступники! Ты протянул ординарную, серую, как валенок, но незапятанную, кристальную жизнь! Тебя просто с кем-то спутали! С тем типом, который убежал от милиции, когда его повязали.
   - Меня не спутали, Игорь...
   - Не сознаваться же ты собрался?! Похеряно дело, батя!
   Яров недовольно повел головой.
   - Ну, а если я кого-нибудь убью? Ты опять сумеешь замять дело?
   Сын самодовольно захохотал.
   - Сложно, батя, но, практика показывает, - можно!
   Яров произнес внушительно - А если ты сам кого-нибудь убьешь?
   - Кого?... Ты о прежнем заговорил? Про себя? Я ж тебе сказал...
   - Да нет, не меня надо убить, предположим.
   Игорь вытаращил глаза и, кажется, первый раз прекратил искоса наблюдать за суетой подконтрольной площадки.
   - Батя, такие штуки не для меня! И вообще эпоха решения проблем злодейскими методами проходит! То есть она остается только для отморозков! - он вновь повернулся, пригляделся к вышагивающей перед зеркалами греческой жрице и закричал. - Правильно, Ольга! Это уже лучше. Закаменей в хребте! Внуши себе, что ты не лесбиянка и вообще бесполая!... Батя, у тебя како-нибудь дело ко мне?
   - Нет, - помолчав ответил Яров. - Я заглянул просто так.
   ...Сумерки уже сгустились, до встречи на "стрелке" оставалось менее часу и Яров спокойно катил машину по шоссе в рамках дозволенной скорости. Мотор почему-то ещё был "живой". Яров неторопливо думал, что спешить некуда, кто-нибудь, да придет на рандеву, поскольку враги его сейчас должны находиться в растерянности. У них пропал товар наркоты на четыре тысячи долларов, не взысканы долги Чингиза, ещё не получена во владение "звезда гарема" с матерью, и если на последний факт можно было плюнуть (много звезд на небосклоне!) то утерю кучи баксов они не переживут. Никак такого не допустят, поскольку даже не в "бабках" дело, а в принципах. А главное, они не потерпят чуждого вторжения в свой мир.
   В ритме ровного движения по шоссе мысли Ярова были спокойными, ясными, все события и факты выстраивались в стройную систему, все вопросы получали однозначные ответы.
   Он уже понимал, что все события последнего времени, при всей их разнородности - имели единую направленность и подчинялись жесткой воле одного человека. Человека, который разрабатывал цельную стратегию, пользуясь подставными лицами различного калибра - от влиятельной в криминале публики, до "шестерок"и услуг людей временных. В руках этого человека были деньги, была "касса" и он мог держать под своим контролем всё и всех. Теперь стоило вспомнить события от их нчала...
   Кто стрелял в Ярова, когда он оказался в палате Рола?
   Стреляли, конечно, не в Ярова, а пытались запугать или прикончить Рола. Кто нажимал на спуск винтовки - значения не имело, работу заказал Хлебников. Тот рвался заменить своей фигурой Рола в его должности.
   Он же Хлебников подменил настоящие доллары, которые вез Мишка Дуков для Ярова - на фальшивые. Миша Дуков эти долларами (не зная, что они фальшивые) - соблазнился и организовал нападение на Ярова крысят, а потом, когда Яров отбился от малолетних разбойников, Дуков пытался найти валюту на квартире Ярова, но ничего этого не удалось сделать. Когда же Дуков узнал, что доллары были фальшивые, он решил во всем покаятся перед Ролом, чем стал опасен для Хлебникова. Потому телохранитель и был убит. А заготовленная записка его о самоубийстве окончательно, хотя и ненадолго, позволила Хлебникову спрятать концы в воду.
   Но Хлебников попал под подозрением и попытался втайне наладить контакт с конкурентом Рола - Рудиком Широковым. Контакта не получилось Рол посадил на чердак снайпер и "стрелка" закончилась бойней. Хлебникова должны были за такие махинации казнить, но его пришлось обменять на него Ярова. Благо он неосторожно попался Хлебникову в руки.
   Но Хлебников все одно получил заслуженное наказание и уже не имело значения, кто принял приказ о его ликвидации - тот же Рол, Рудик Широков или Алик Черный, свершить месть вызвалась вдова Дукова - Тамара. Хлебников получил наказание за свои интриги, неподчинение, попытки вывести из под конроля либо свои занятия торговли оруджием, или свои попытки наладить изготовление фальшивых долларов.
   И в остальных конструкциях разнородных событий, стоило лишь только поменять фигурантов местами, как модель происходящего становилась прозрачно ясной.
   Оба Алика: и Черный, и Белый - выполняли лишь чужой стратегический заказ, в миру носили свои нормальные имена и занимались каждый своим, вполне легальным делом. И - платили оброк.
   Бедняга Воробей, не желавший попадать в разветвленную систему, оказывавший лишь разовые услуги бандитам - пал смертью только из-за одной фразы Ярова, когда тот пообещался призвать его в качестве свидетеля обвинения. Воробей знал много и должен был умереть. Умер - за свои знания, а не дела.
   Вот так, значит, получается... Яров пришел к выводу, что знай он законы криминальной братвы поглубже да поконкретней, то картина сейчас нарисованная - была бы наверняка полностью доказательней... Но пока и такая казалась достаточно логичной и ясной.
   Все распределялись по своим ролям - даже второстепенные фигуры.
   Горбатая посудомойка Анфиса, в меру своих талантов, - приглядывала за всем, что твориться на бензоколонках и в шашлычной, однако соблазнилась не своим бизнесом - присвоила коробку с "кайфом", в надежде поиметь дополнительный приработок. Пожадничала, хотя мзду за свои деяния она получала наверняка много большую, нежели зарплата у хитрого, но глуповатого Воробья.
   Все ясно, кроме той фигуры, которая всем этим механизмом заправляет.
   Свиблов - не руководитель. Он умеет собирать и считать деньги, не более того. Он такая же подставка, как Хлебников, оба Алика, Дон Кихот, Анфиса, Воробей, прочие мелкие и крупные фигуранты. Всеми ими, словно куклами - заправлял единственный человек, способностям которого нельзя не отдать должного уважения.
   И определить эту фигуру было очень просто. Но он, Яров, не догадался по пути в Брянск или уже в Брянске, задать Аян очевидный и такой простой вопрос - ты видела своего будущего Владыку, Султана хозяина гарема? Это кто - Алик Черный? Алик Белый? Рудик Широков? Воробей? Ты его хоть раз видела?! Каков он из себя?! И кем назывался?!...
   Что еще? - Яров со всех сторон рассматривал грани своей модели и никаких изьянов в ней не видел. Да и то сказать - любая криминальная конструкция всегда проста в своей сущности. Создают их, в конце концов, не Энштейны и не Ньютоны. Авторы этих афер и о существовании Ньютонов-Энштейнов имеют лишь туманное представление. К тому же, им сложности поступков и замыслов противопоказаны - чем сложней механизм криминального бизнеса, тем он более ненадежен и уязвим.
   Без четверти десять Яров миновал Щелковск и остановил машину у бензозаправки "РБ-Люкс"". Поставил "жигуль" в сторонке и осведомился у оператора не здесь ли хозяин.
   Широкова не было. Правильно, значит все-таки участвует сейчас в общем совещании - решают, насколько опасен Яров и не пора ли его порешить окончательно, а то уж больно он путается под ногами. Да и везучий чрезмерно. И в преферанс выигрывает, и дважды живым вышел после покушений. Так что все мелкие бригадиры под руководством шефа сейчас решают его, Ярова, судьбу. Кто явится на "стрелку" в десять часов? Нанятый киллер, "шестерка", ещё одна подставная фигура или речь пойдет о самом высоком уровне?
   Пешком Яров добрался до темной веранды шашлычной. Судя по всему, труп Воробья внутри все ещё не был обнаружен, а может его уже увезли, шашлычную закрыли и опечатали. Проверять эти обстоятельства не было надобности. Яров присел на ступеньки веранды так, чтобы его фигуру можно было разглядеть в свете фонарей освещения трассы издали.
   Минута в минуту по означенному сроку, подкатил черный "джип" и Рол с телохранителем вышли из машины. Телохранителем оказался Пащенко - смотрел на Ярова отчужденно и не вынимал рук из карманов.
   Рол подошел к Ярову, кивнул и присел на скамью у пустого стола. Пащенко остановился в отдалении.
   - Гориллу свою отодвинь подальше, Рол. - попросил Яров. - Здесь на тебя покушаться уже некому.
   Подчиняясь жесту руки Рола, Пащенко послушно отодвинулся в томноту. Яров молчал. Рол закурил и произнес без выражения.
   - Ну? Влипли мы в историю, Илья Иванович?
   - Нет. Ты влип, Рол. - бесцветно ответил Яров.
   - Это как?
   Яров понял, что провести тонкой интриги не удастся, сил на борьбу попросту нет, и он спросил вяло.
   - Ты кому подчинен в вашей криминальной структуре Рол? Какому "вору в законе" или как он там у вас называется?
   Рол глянул на него с любопытством и ответил замедленно.
   - Ну, предположим, никому.
   - Правильно. Поначалу и я думал, что всеми делами крутит твой кассир Свиблов... Может быть, он ваш "общак" держит и потому имеет силу. Но нет он тоже твоя послушная марионетка. Деньги всего не решают.
   Рол одобрительно усмехнулся.
   - Что теперь думаешь?
   - Я тебя, все-таки, недооценивал. Всеми делами заправляешь ты. Через подставных лиц. Которых убираешь, по мере того, как они сделают свое дело и становятся тебе не нужны.
   Рол спросил без любопытства.
   - Точно считаешь?
   - Так же точно, как, к примеру, то, что Алик Черный и ты - это одно лицо. Это вы, Ваше Сиятелство граф Роллингсон. И остальные Алики, черные и белые, только тебя представляют. И слушаются во всем твоих указаний.
   - Неужто? - без паузы спросил Рол.
   - Да. Когда я говорил с Аликом Черным по телефону, ты вместо себя подставил Алика Белого. Они же выполнял твои указания, когда встретились со мной в сауне. Но ты и эту встречу держал под контролем, сидел на бензозаправке у Широкова. Это прием всех Вождей и Главарей, Рол, - дробить ответственность и сваливать на других свои грязные делишки.
   - Какие делишки? - спокойно спросил Рол.
   - Разномастные. Легальный бензин. Нелегальный "самопал". Наркобизнес. Торговля оружием и фальшивыми долларами. Я недооценил тебя Рол. Ты, действительно, Наполеон. Ты создал Имеперию. Хоть и маленькую по масштабам, но все же. А теперь ты рвешся к легальной власти. Собираешся куда-то баллотироваться.
   - А почему бы и нет? Двадцать первый век - мой.
   - Конечно. Твой. Ты выбьешся в Вожди с красивой биографией. Не подкопаться. Торгуешь бензином, уважаемый бинесмен. Но Алик Черный под твоим Руководством промышляет "самопалом". Другой Алик - держит наркоторговлю и опять же платит тебе дань. Хлебников изготовлял фальшивые доллары. Свиблов - собирает деньги, хотя числится лишь твоим кассиром. Система разветвленная, а вместе с тем это единый организм. Наркотики, кстати сказать, возят на тех же бензовозах. Я полагаю, что какой-нибудь тайник устроили в бензоцистернах.
   - Подглядел?
   - Догадался.
   - Еще о чем догадался?
   - Хлебникова в конечном счете убил ты. Навел на него разьяренную вдову. А мужа её, Мишу Дукова, тоже ты пристрелил - он понял, откуда растут ноги у фальшивых долларов. Меня сюда приставил, чтоб держать под контролем наркобизнес, а за мной присматривать - поручил старухе Анфисе, это уж комедийная сторона твоей деятельности.
   - Старуха не так глупа, как ты думаешь. Она прошла хорошую школу. заметил Рол. - Её детишки сидят за бугром...
   - И тоже там работают на тебя. - подхватил Яров. - Это я понимаю. Все покушения на себя ты сам устраивал. Тебе нужно было создать зыбкую ситуацию в своих рядах. Замутить воду, изобразить, что ты ослабел, в больнице помираешь. Так провоцируют своих соратников все главари, когда требуется перестроить свои ряды и навести порядок. В больнице тогда, действительно, должны были подстрелить меня вместо тебя. Ты провоцировал своих врагов. И проверял надежность преданных кадров. Всё точно. Тоже самое сделал Иван Грозный, когда призвал священника на последнее помазание, а сам проверил, как его друганы прореагируют на его смерть, как начнут делить власть.
   - Спасибо за науку, учитель. - одобрительно улыбнулся Рол.
   - Я тебя ничему не научил. - невесело возразил Яров. - Ты до всего дошел сам, своим звериным умом. А если б я тебя учил, то сумел бы доказать, что тебя ждет гибель. Ты не глуп, но дремучь, не хватает образования. Такие не будут ни вождями, ни фюрерами в двадцать первом веке.
   - Пусть так. Дальше что?
   - У тебя есть ходы в органы местной милиции. Думаю, что через Тамару Дукову, эту прелестную террористку. Она в твоем гареме, или как?
   Рол оборвал жестко.
   - Ладно, положим, я таков. Но и ты, Илья Иванович действовал не слишком приличными методами! Понимаешь теперь, что иначе выжить нельзя?
   - Да... Я неосторожно подвел под топор Воробья... И меня ты тогда, за компанию, велел своим "шестеркам" пристрелить. В шашлычной. Испугался ты, Рол, что я пойду в милицию. И Воробей со мной. Все-таки ментуру ты ещё не купил досконально.
   - Смерть Чингиза тоже себе в заслугу зачисли. - уверенно сказал Рол. - Мы его от тебя подальше увезти хотели, когда поняли, что ты вытаскивать его будешь. А он убежать хотел. На тебе она, Илья Иванович.
   - Пусть так. Чингиз погиб от безнадежности. Пытался жизнью своей выкупить долги... Меня сегодня тоже на всякий случай решил "замочить"? Яров повернулся и крикнул в темноту. - Эй, Пащенко! Гриша! Ты приготовился в меня стрелять?!
   В ответ прозвучало лишь невнятное бормотание. Рол хмыкнул, но вразумительного ответа тоже не дал. В наступившем молчании одиноко и шумно промчался по трассе автобус и снова стало тихо. Разговор входил в заверающую стадию, пора было выстраивать заключение. Яров произнес, будто сочувстовал.
   - Рол, ты стремишся заглотить много больше того, чем можешь.
   - Не тебе судить.
   Яров вздохнул и дружески тронул Рола за руку, перехватив его взгляд.
   - Я тебя убью, Рол. - сказал он невесело. - Просто убью. По настоящему.
   - За что? - тем же тоном спросил тот.
   - За то, что ты никогда не переродишся в честного бизнесмена. Ты возмечтал прорваться к легальной власти. На мой взгляд - это уж слишком. Ты как раковая опухоль, прости за банальное сравнение. И, как личность, подлежишь хирургической операции.
   - Лихо. - одобрительно улыбнулся Рол.
   - В твоей деятельности уже ничего нет святого. Собираешся создать семью, честь тебе и хвала. Но при этом в свой гарем затаскиваешь юную девчонку. Покупаешь её, как лошадь.
   Рол неприятно усмехнулся.
   - Девчонку эту не можешь простить, Илья Иванович, или Елену?
   Яров вздохнул сокрушенно и устало.
   - Плохо ты меня понимаешь. Я тебе всех не прощаю. Елену и Аян. Чингиза тоже. И Дукова с Воробьем. И даже Хлебникова. Тебе нельзя прощать всех, кого ты втягиваешь в свою порочную грязь.
   - Талантливый я мужик, точно? - хохотнул Рол.
   - Наполеон.
   - Так, - Рол посмотрел на него внимательно. - И как же ты меня угробишь?
   - Просто. - Яров вытащил из кармана и бросил на колени Рола листы текста, полученные из "Интернета". - Здесь двадцать четыре способа уничтожения неугодного противника.
   Рол бегло скользнул по бумагам глазами и оттолкнул их от себя.
   - Неплохо. Но, допустим, если я сейчас, прямо здесь...
   - Если ты сейчас меня прикончишь, то это вопроса уже не решит. Ты обречен.
   - Как понять?
   - Двадцать четыре способа мне не нужно. Сегодня я уже расставил шесть ловушек на тебя, Рол. И заплатил трем людям за работу, что тоже теперь не сложно. Тебе конец. Это лишь вопрос времени.
   - Блефуешь досконально?
   Яров пожал плечами и не ответил.
   Рол помолчал. Странная улыбка искажала его губы - то ли одобрительная, то ли насмешливая. Потом вздохнул:
   - Ну, что ж, Илья Иванович, посмотрим, кто кого будет встречать на Том Свете. Посмотрим... Хотя верю, что ты будешь меня убивать.
   - Конечно.
   - Ты такой же как я, Илья Иванович. Законных способов меня обезвредить тебе не хватило. Оба мы с тобой от рождения бандиты. Это я быстро понял. Но, получается, вывода не сделал.
   - Тем тебе хуже.
   - Думаешь испугал? - презрительно покривился Рол. - Я к свои похоронам всегда готов. Даже надпись на своем могильном камне заказал.
   Отвечать на это было нечего и Яров опять лишь пожал плечами.
   Рол тихо засмеялся.
   - Все-таки ты неблагодарный. Ведь я тебе Елену уступил. На целый месяц.
   - Согласен. Уступил. Но все равно, тебя нужно уничтожать, Василий Петрович, как взбесившуюся собаку.
   Рол помочал, потом тяжело поднялся.
   - Тогда - прощай.
   - Прощай, Рол.
   Рол дошагал через темную, пустую дорогу до "джипа" и влез в салон не оглянулся. Пащенко, двинувшийся из темноты за ним следом, сел рядом с водителем. Тот включил мотор, вспыхнули фары и вскоре машина исчезла в темноте. Только красные габариты огней ещё помелькали на трассе несколько секунд.
   Через пять минут на веранду пришли постоянные пьянчужки со своими бутылками и скудными закусками. Уютно расселись в темноте по своим местам и начали застолье. Ярову тоже хлебосольно предложили "употребить". От чего он не отказался, но в разговорах компании участия не принимал.
   Яров вяло думал, что прожил весь свой век - не свою жизнь. В принципе, он - ничуть не лучше Рола и всей его компании. Просто шелуха воспитания, панцирь образованности заставляли его всю жизнь зажимать в себе порочные инстинкты, не давать им вырваться наружу. Он прожил свои годы под маской другого человека, так и не проявив своей натуры до последних дней. И, скорее всего, так живут многие, а не только он один. Быть может эти "многие" составляют большинство.
   ЭПИЛОГ.
   В конце августа друзья уговорили меня поехать за грибами, но как это часто бывает, в назначенный день никто не пришел. А я уже "завелся".
   Рано поутру выкатил из гаража свой зеленый, дряхлый "опель-рекорд" и покатил в Подмосковные леса, за Щелковск-7, где по чьим-то сведениям в этот сезон грибов было, хоть косой коси.
   При выезде из Щелковска оказалось, что горючее у меня на "нуле" и я заправился в бензозаправке "РБ-Люкс". А потом приметил, что через дорогу, под навесом шашлычной "У трассы" сидит вроде бы знакомый мне человек.
   Я пересек дорогу и увидел Ярова. Мы радостно поздоровались, поскольку не видели друг друга с мая месяца.
   За это время Яров мало изменился, лишь стал каким-то прозрачным, посветлел, заметно поседел.
   - Ты все ещё торгуешь здесь сигаретами? - спросил я.
   - А что? Работа не хуже другой. Надо же чем-то заниматься. У нашей шашлычной теперь тоже новая хозяйка.
   - Я слышал, Воробья убили?
   - Да. Заведение посудомойка перекупила. Анфиса. Еще уютней стало, хотя шашлык уже не фирменный.
   О его здоровье справляться я поостерегся, а потому спросил осторожно.
   - Ты был в мае или июне на Волге? В Нижнем-Новгороде?
   Он помолчал и ответил мягко.
   - А вот это, Александр Сергеевич, не твое, извини, дело.
   - Значит - был?
   Он вновь ответил не сразу.
   - Видишь ли, друг мой... Я как и ты, как все живущие, толком не знаю, зачем появился на этом свете. Но всё свое я получил сполна. По мере талантов. Теперь ни о чем не жалею и никому не завидую.
   Я все же набрался наглости спросить ещё раз.
   - Значит, на Волге ты не был?
   Он поглядел на меня укоризненно.
   - Сашка, позволь на хамские вопросы не отвечать. Я человек старого воспитания. И даже в интимном кругу такие вещи не обсуждаю.
   - Как хочешь, извини, у меня нет твоего воспитания. Скажи-ка, тут в апреле-мае торговала газетами семья беженцев из Киргизии...
   - Торговали. - неторопливо ответил Яров. - Но исчезли.
   - Без следов? - спросил я.
   Яров помолчал, оглянулся и ответил очень тихо.
   - Насколько я слышал, они хорошо устроились где-то возле Брянска. Мать и дочь. А как твое здоровье?
   - Об этом не спрашивай. Не лучше твоего.
   Следом за тем он перевел разговор на какие-то отвлеченные темы и через полчаса мы простились.
   Я вернулся в "опель", разогнался было, прошел поворот и непроизвольно тут же нажал на тормоз - у края дороги стоял высокий православный дубовый крест, какие в последнии годы ставят на месте авто-катастроф. Раньше этого креста тут не было.
   Я вышел из машины, подошел к кресту и присмотрелся. В перекрестии была укрепелена стальная табличка с гравировкой.
   РОЛИКОВ ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
   1967-1999
   сын сапожника, бизнесмен
   Я вернулся в машину, притушив в душе желание порасспросить хоть в той же шашлычной, как произошла катастрофа.
   А когда откатился километров на десять, то решил, что катастрофы на трассе бывают и случайные, в системе форс-мажорных обстоятельств.
   Может быть, в этом случае так и было.