Грайс Джулия. Любовный огонь

   – А вы готовы купить, – бросила она.
   У Кейна сделалось такое лицо, словно он вот-вот ее ударит.
   – Почему нет? – процедил он. – Раз товар продается, почему я должен отказываться? Особенно если есть возможность украсть его у Тоби Ринна и тем самым вогнать лишнюю иглу в его толстую шкуру. Прекрасная сделка для меня! За ничтожную сумму, которую мне ничего не стоит выложить, я получу самую красивую любовницу в городе и в то же время отомщу врагу самым восхитительным способом.
   – О… о, я ненавижу вас! Вы… просто омерзительны! И если воображаете, что я стану вашей содержанкой…
   – Станешь.
   – Ни за что! Я никогда не доставлю вам этого удовольствия. И не позволю коснуться меня, даже… даже… – Она начала заикаться. Голова с каждой секундой болела все сильнее.
   – Позволишь! И более того, тебе, вероятно, это понравится, как только ты привыкнешь ко мне. Видишь ли, моя маленькая дикая кошечка, наверное, ты еще сама не поняла, что, подобно римским полководцам, сожгла за собой мосты.
   – О чем ты?
   – Понимаешь, убежав со мной, ты отвергла Тоби Ринна, причем публично. Думаешь, он примет тебя сейчас, после того унижения, которому ты его подвергла? Воображаешь, что он заплатит денежки и выручит твоего братца-игрока? Ни за что! – Кейн горько ухмыльнулся.
   – У тебя не осталось никакой поддержки, кроме меня. И если не хочешь, чтобы труп твоего брата нашли в глухом закоулке, должна принять единственное предложение, которое получила. Возможно, это совсем не то, что ты хотела, но жизнь не всегда добра.
   – Я не…
   – У тебя просто нет другого выхода. Помни, ты нуждаешься во мне так же, как я в тебе.
   – О, ты мне ненавистен! Жаль, что я не умерла! – вскричала она с отчаянием.
   Кейн неожиданно улыбнулся, искренне и широко.
   – Очередное заблуждение, мисс Невинность! Ты любишь жизнь, Бренна, жадно и безоглядно. Это сквозит в каждом твоем жесте – в том, как ты смеешься, двигаешься, поешь. Ты совсем не хочешь отправиться на небеса. Наоборот, сделаешь все, что в твоих силах, лишь бы остаться в живых!
   Он коснулся ее плеча. Рука скользнула ниже, накрыла грудь. Горячая ладонь прожигала кожу сквозь ткань платья.
   – Честно говоря, я думаю, что тебе понравится жить, и ты, пусть и против воли, станешь наслаждаться каждой минутой.
   – Никогда!
   Остаток пути они проделали в молчании. Наконец экипаж остановился перед трехэтажным кирпичным оштукатуренным домом с балкончиками из витого железа. По бокам их красовались небольшие барьеры с заостренными зубьями, чтобы воспрепятствовать ворам переходить с одного балкона на другой. Какая-то темнокожая девочка лет двенадцати лениво подметала ступени крыльца.
   – Чей это дом? – спросила Бренна.
   – Здесь живет моя приятельница. Она многим мне обязана и, конечно, примет нас. Подожди в экипаже, пока я поговорю с ней.
   И не успела Бренна запротестовать, как Кейн спрыгнул на землю и направился к дому. Он ступал легким размашистым шагом, чуть раскачиваясь, как все моряки.
   Бренна ждала, чувствуя, как с каждым мгновением нарастают смущение и нерешительность. Что она делает здесь, в обществе этого надменного человека с невозможным характером? Если бы не Квентин, она попросту выскочила бы из экипажа и убежала.
   Как раз в ту минуту, когда она уже почти решилась на побег, мимо коляски проковылял пьяный матрос. Дважды он споткнулся и едва не рухнул наземь. Бренна с упавшим сердцем наблюдала за ним. Квентин! Без денег он скоро превратится в подобное создание или еще хуже – погибнет от ножа, и его распухший труп найдут в одной из сточных канав!
   Вернувшийся Кейн широко улыбался.
   – Все в порядке! У нее готова для нас уютная комнатка. Никто и не подумает искать нас здесь.
   – Но… кто владелица этого дома?
   – Одна добрая женщина по имени Мод Суит,^[6] – поколебавшись, ответил Кейн. – Мы с ней старые друзья. Она с радостью позаботится о нас.
   Однако когда Кейн попытался помочь ей спуститься, Бренна воспротивилась.
   – Не знаю, стоит ли идти с вами! Я бы предпочла…
   – Скорее умереть? – язвительно осведомился Кейн. – Поздно! Как я уже объяснял, ты сожгла мосты. Ну а теперь поторопись. У нас нет времени болтать на улице, кто-нибудь может увидеть. Если не пойдешь по доброй воле, я потащу тебя силой! – Он сжал ее талию и поднял с сиденья.
   – Пусти меня! Пусти!
   Кейн швырнул Бренну на деревянный тротуар с такой силой, что у нее лязгнули зубы, и тотчас же плотно зажал ей ладонью рот.
   – Послушай, мы заключили сделку и прекрасно знаем ее условия. Прошу тебя соблюдать их. А если не хочешь, я отказываюсь выполнять свою часть соглашения. И что тогда станет с твоим братом?
   Бренне наконец удалось отбросить его руку.
   – Ты… ты подлый, мерзкий негодяй!
   – Думай что угодно, – усмехнулся Кейн и потянул ее к веранде большого дома. – Если ты не прибавишь шаг, я переброшу тебя через плечо, так чтобы все могли полюбоваться твоей… нижней половиной.
   Бренна представила эту унизительную картину и гордо выпрямилась.
   – Ты не посмеешь!
   – Посмею, не сомневайся.
   Девочка отставила метлу и с веселым любопытством разглядывала их. Бренна с горящим лицом последовала за Кейном. К ее удивлению, он не постучал, а просто распахнул двери. Девушка нерешительно вошла. Она никогда не видела такой обстановки – из передней с паркетным полом несколько отделанных панелями порталов вели в другие комнаты. По обе стороны от дверей красовались нагие мраморные херувимчики, державшие незажженные свечи. Помещения сверкали хрусталем люстр и позолотой. В углу гостиной стоял огромный рояль, мебель была обита бархатом и атласом, и восточные ковры застилали полы, не оставляя свободного пространства. Над мраморными каминами висели темные писанные маслом портреты. И вся эта роскошь снова и снова отражалась в бесчисленных зеркалах.
   Бренне показалось, что откуда-то послышался женский смех. Вдруг все стихло, дом показался угнетающе пустым. Но должен же здесь кто-то играть на рояле, смотреться в зеркала, ступать по коврам?
   – Так, так. Значит, это и есть та самая девушка, – раздался низкий голос.
   Бренна, испуганно обернувшись, увидела величественную женщину лет тридцати в платье из светло-голубой парчи, в тон обивке мебели. Белокурые локоны были подняты вверх и заколоты на макушке. Лицо приятное, круглое, с наметившимся двойным подбородком. Голубые глаза внимательно изучали Бренну.
   – Да, ты прав. Девочка далеко пойдет, если захочет. Да, сэр!
   – Простите? – процедила Бренна, оскорбленная откровенно пристальным взглядом незнакомки.
   – Бренна, могу я представить миссис Суит?
   – Очень рада познакомиться, – сухо произнесла Бренна.
   – Надеюсь, это именно так, – хмыкнула женщина, язвительно скривив полные красные губки. Бренна поплотнее завернулась в плащ.
   – Так, говоришь, комната в самой глубине дома, подальше от чужих глаз?
   – Совсем уединенная, в отдельном коридоре, – заверила женщина, нежно лаская набеленной рукой щеки Кейна. – Ради тебя – все на свете.
   Бренна изумленно наблюдала, как пальцы миссис Мод легли на затылок Кейна, туда, где чуть завивались мягкие тонкие волосы. А Кейн, с негодованием отметила Бренна, просто наслаждается подобными знаками внимания, как пес, которого треплет по загривку хозяин.
   – Прекрасно, – деловито воскликнула женщина, снова превращаясь в гостеприимную хозяйку, и потянула за вышитый шнур сонетки. – Сейчас прикажу Аркадии проводить вас. Аркадия – очень милая и услужливая девушка и, конечно, поможет юной леди подыскать новую одежду – очевидно, она прибыла без багажа.
   Бренна покраснела. Мод Суит сразу поняла, что на ней подвенечное платье. Что она подумает? И как Кейн это объяснил?
   Она провела несколько неприятных минут, пока Кейн лениво болтал с хозяйкой о недавнем взрыве пароходного парового котла в Нечизе. Как говорили, пятеро матросов умерли от ожогов.
   Мод пожала плечами и вздрогнула.
   – Вот что бывает, когда капитаны устраивают гонки! Что касается меня, я не признаю ни пари, ни азартных игр и предпочитаю ставить наверняка.
   – Значит, ты не игрок? – беспечно улыбнулся Кейн. Они смотрели друг на друга так нежно, что Бренне захотелось разорвать обоих.
   – Никогда! Почему я должна бросать на ветер заработанные тяжким трудом денежки? Только глупцы и мужчины способны на это! – Мод заразительно, но на удивление резко рассмеялась. – А вот и Аркадия!
   Молодая темноволосая девушка поспешно сбегала по лестнице, потирая глаза, словно только сейчас поднялась. На ней было кремовое полотняное платье, льнувшее к фигуре и красиво облегавшее идеальную грудь и тонкую талию. Огромные карие глаза с любопытством смотрели на Бренну.
   – Аркадия, эти двое – мои друзья, и они на время поселятся в большой спальне, ты знаешь, какую я имею в виду, не так ли?
   Девушка кивнула.
   – Они проживут там несколько дней, и я хочу, чтобы их никто не тревожил, понятно? И ни один человек не должен знать, что они здесь. Никто. – Мод Суит понизила голос. – И если я услышу, что ты сболтнула хоть слово тем, кто живет в этом доме…
   Стройное тело девушки, казалось, пронизала дрожь.
   – Да, мэм. Пойдемте со мной.
   Она повела их по широкой лестнице орехового дерева, а потом по длинному коридору, вероятно, проходившему через весь дом. Вдоль коридора шли двери, откуда не доносилось ни малейшего звука.
   – Здесь так тихо, – нервно прошептала Бренна.
   Аркадия показала на одну из дверей.
   – Они все спят. И не проснутся еще часа два. Тогда начнется настоящее веселье.
   – Кто это «они»?
   – Помолчи, дурочка, – прошипел Кейн. – Хочешь, чтобы весь мир узнал, где мы?
   – О, простите, я…
   – Помолчи немного, хорошо?
   Коридор круто сворачивал влево. В самом конце виднелась еще одна лестница на третий этаж. В этом коридоре тоже оказалось немало дверей. Шаги эхом отдавались от полированного деревянного пола. Даже дыхание казалось слишком громким.
   Наконец Аркадия открыла последнюю дверь и жестом пригласила их войти. Все в этой комнате – от пушистых ковров и парчовой обивки до обоев – было бледно-розового цвета. Здесь стоял назойливый запах духов. Повсюду висели зеркала, отражая огромные розы на обоях и вызывающую роскошь этой странной спальни.
   – Вам нравится? – с гордостью осведомилась Аркадия. – Это одна из самых красивых комнат в доме. Ванная – по коридору и налево. И… все остальные удобства здесь, за ширмой. – Она показала на изящную бамбуковую ширму в углу. – Вот сонетка. Если позвоните, я приду и принесу вам все, что попросите.
   – Прекрасно, – кивнул Кейн. – Ну а теперь, если не возражаешь, нам хотелось бы остаться наедине. Дама пришлет за одеждой позже. Надеюсь, ты успеешь все приготовить.
   – Конечно.
   Аркадия попятилась к порогу, скромно опустив глаза.
   – Я вернусь и все принесу.
   – Не спеши, – бросил Кейн, но девушка уже исчезла.
   Бренна подошла к окну, выходившему в маленький двор, утопающий в зелени. Она дрожала от гнева и тревоги, судорожно стягивая на груди плащ.
   – Почему бы тебе не снять его? И без того душно, а ты так закуталась, словно на дворе бостонская зима.
   – Но на мне подвенечное платье! – огрызнулась Бренна. – Я выгляжу в нем круглой дурочкой!
   – Вовсе нет. Ты в нем настоящая красавица, правда, с пылающим от ярости личиком.
   Кейн осторожно снял с нее плащ каким-то невыразимо чувственным движением. Бренна потрясенно застыла. Кейн бросил плащ на розовый стул.
   – Садись, отдохни и успокойся. Нам придется пробыть тут несколько дней.
   – Успокоиться? Я… я не могу! Мне здесь не нравится. Что-то такое в этом месте… – она пыталась найти слова, – неприятно-навязчивое, приторное… Не знаю, но я не хотела бы оставаться здесь.
   – Ничего не поделаешь, – весело сверкнул глазами Кейн. Бренна снова повернулась к окну. Во дворе появились две девушки. Одна зевала во весь рот, другая лениво потягивалась.
   – Странно… Похоже, тут живут одни женщины, – неожиданно заметила она.
   – И что же?
   – Ни одного мужчины, даже слуги. Это женский пансион? Или миссис Суит вдова?
   Кейн ошеломленно уставился на нее, но тут же оглушительно расхохотался, хлопая ладонью по бедру.
   – Неужели ты не догадалась? – едва выговорил он, задыхаясь от смеха. – В самом деле не догадалась?
   – О чем именно? – рассердилась Бренна. – На меня, по-видимому, нашло какое-то безумие, иначе я никогда бы с тобой не поехала. И не очутилась бы в этом ужасном жилище, полном позолоты, зеркал, женщин…
   – И сейчас не понимаешь? – допытывался Кейн, неожиданно став серьезным.
   Бренна поднесла ко рту дрожащую руку.
   – Не может быть!
   – Может… Нас с тобой дорогая, приютили в лучшем номере самого модного и дорогого новоорлеанского борделя!

Глава 12

   – Публичный дом? Ты шутишь!
   – Нисколько. Где еще можно так надежно скрыться? Кто будет нас здесь искать? Поверь, Мод Суит ни за что не проговорится. Она у меня в долгу. Видишь ли, несколько месяцев назад я спас ей жизнь, когда один из ее щедрых клиентов неожиданно обезумел и принялся размахивать абордажной саблей, причем с весьма серьезными намерениями.
   – Он собирался ее убить?
   – Во всяком случае, успел серьезно ранить одну из девушек. Крайне неприятное зрелище. И он рвался к Мод, потрясая окровавленной саблей, но я добрался до него раньше. Мод не забыла, чем обязана мне. И я тоже.
   Две женщины чуть не погибли в сияющем роскошью доме! Голова Бренны кружилась. Она лишь тупо кивнула, когда Кейн сообщил, что уходит по делам на несколько часов.
   – Но я не хочу оставаться здесь без тебя, – умоляюще произнесла Бренна.
   – Вздор. Все будет хорошо.
   – Но…
   – Повторяю, все будет хорошо. Надеюсь, ты не боишься? Никто не примет тебя за обитательницу борделя, особенно если ты никуда не станешь выходить и закроешь дверь на засов, – рассмеялся Кейн.
   – Конечно, не боюсь! Просто мне интересно, куда ты идешь, – пролепетала Бренна.
   – Собираюсь опровергнуть лживые слухи, вот и все. Твой драгоценный друг Тоби Ринн ухитрился убедить весь город, что я хуже последнего убийцы. Но это ему с рук не сойдет. Я не преступник и докажу это.
   – Неужели? – вырвалось у Бренны.
   Неожиданно Кейн резко обернулся. Лицо искажено злобной гримасой, глаза горят ненавистью.
   – Ты защищаешь этого негодяя? Наверное, еще следовало оставить тебя в его руках!
   – Нет, нет! – поспешно заверила Бренна. – Просто… просто он страшит меня.
   – Неудивительно, – бесстрастно бросил Кейн и ушел. Бренна задвинула засов. Она одна в этой неприятно розовой спальне, где зеркала повторяют ее отражение. Девушка стала нервно мерить шагами комнату, наблюдая, как белая фигурка в серебристых стеклах старательно повторяет ее движения. Раздался тихий стук.
   – Кто там? – окликнула Бренна.
   – Это я, Аркадия.
   Бренна отодвинула засов и распахнула дверь. Перед ней возникла девушка с грудой платьев и белья.
   – Я принесла вам одежду, мисс, – деловито сообщила она, глядя на Бренну с таким видом, словно каждый день встречает в публичном доме дам в подвенечных платьях. – Конечно, она не новая, мы просто не успели бы ничего заказать. Но зато чистая. У миссис Суит всегда наготове платья для новеньких девушек.
   – Я… не думаю… – начала Бренна.
   – Она чистая, – повторила Аркадия. – Давайте примерим.
   И, пресекая готовые сорваться с уст возражения Бренны, стала расстегивать атласные петли.
   – Какой великолепный туалет, – восхищенно прошептала она. – Его еще можно перекрасить и носить.
   – Ни за что, – передернулась Бренна. – Ни за что!
   – В таком случае вы, может быть, позволите мне забрать его? Я превосходно шью и сумею переделать платье по своей фигуре.
   – Пожалуйста, если хотите. Я больше не желаю его видеть.
   Вскоре она осталась в нижних юбках и сорочке, наблюдая, как Аркадия с очевидным удовольствием роется в стопке сложенных нарядов. Наконец она выбрала один – из шелка цвета морской волны.
   – Вот это вам подойдет.
   Она помогла Бренне одеться, а потом подвела ее к зеркалу. Бренна, застыв, смотрела на себя. Она выглядела… чувственной. Обольстительной. Глубокий вырез обнажал холмики грудей с соблазнительной ложбинкой между ними. Тонкая переливающаяся ткань льнула к телу, облегая каждый изгиб.
   – Очень мило! – выдохнула Аркадия.
   – Но я не могу носить его. Слишком уж откровенно.
   – Почему нет? – недоуменно пробормотала девушка. – Мужчинам ужасно нравится. Вы, конечно, хотите угодить своему мужчине?
   – Н-нет… вовсе нет.
   – Но все женщины хотят угодить своим мужчинам. Разве не для этого они созданы?
   – Нет!
   Бренна рухнула в кресло и спрятала лицо в ладонях. Она затрепетала от подавленных рыданий.
   – Я не знаю… для чего создана… но не для того, чтобы меня хватали, тискали, срывали платье…
   Она не знала, сколько сидела и плакала, но в какой-то миг поняла, что Аркадия выскользнула из комнаты, оставив одежду на диване.
   Шло время, но Кейн не возвращался. Бренна умылась водой из розового кувшина, стоявшего на туалетном столике, и вытерлась мягким полотенцем. Потом от нечего делать стала рассматривать чужие обноски в надежде найти что-то поскромнее. Но Аркадия выбрала только вечерние туалеты с огромными декольте, сквозь прозрачную материю которых будут видны даже соски! Какая порядочная женщина наденет подобное?!
   Увы, придется носить все это, пока она не раздобудет что-то поприличнее. К тому же Бренна нашла легкую вечернюю шаль. Если накинуть ее на плечи и завязать на груди… И у нее остался плащ. Она может показаться на улице.
   Бренна снова возобновила бесконечные метания, время от времени останавливаясь, чтобы взглянуть во двор. Там сидели уже шесть женщин, все разодетые в такие же смелые туалеты. Они не должны увидеть ее, иначе пойдут разговоры и Кейн рассердится.
   Где Кейн? Что делает? И сколько она должна мучиться здесь от полнейшего безделья и одиночества? Сейчас Бренна предпочла бы даже вышивание этому тревожному ожиданию.
   Сгустились сумерки. Девушки давно ушли со двора, и в открытое окно доносились звуки фортепьяно. В дверь снова постучали: появилась Аркадия с зажженной свечой и нагруженным едой подносом. Ужин был на удивление обилен – густая похлебка из креветок, рис и красные бобы, французский батон с хрустящей корочкой. Бренна принялась жадно есть. Подождав, пока тарелки опустеют, Аркадия нерешительно спросила:
   – Он еще не вернулся?
   – Нет…
   – В таком случае я еще успею кое-что показать вам. Признаться, я долго думала над вашими словами… и хочу, чтобы вы поняли: не всегда так бывает. Совсем нет…
   И потрясенная Бренна увидела, как Аркадия зашла в угол и отодвинула бамбуковую ширму. За ней на уровне глаз висела потемневшая от времени миниатюра. Аркадия осторожно отодвинула ее в сторону. Оказалось, что картина скрывает небольшое стеклянное окошечко.
   – Они не увидят нас, – прошептала девушка и взмахом руки подозвала Бренну. – Посмотрите-ка.
   Видя, что Бренна не решается подойти, Аркадия взяла ее за руку и потащила к окошечку с силой, удивительной для такого маленького создания.
   – Вот! Видите? Женщина ублажает мужчину, и посмотрите, как наслаждается сама! Сколько удовольствия он ей дарит!
   Перед Бренной была соседняя комната, очень похожая на ее собственную, освещенная только слабо мерцающими свечами в настенных канделябрах. Посреди возвышалась огромная кровать, на которой лежали обнаженные мужчина и женщина. Их тела отсвечивали в желтом пламени кремово-золотистым сиянием. Женщина небрежно раскинулась на атласных простынях: спина выгнута, ноги раздвинуты, рот чуть приоткрыт. Мужчина наклонился над ней, припав губами к ее груди в долгом страстном поцелуе…
   У Бренны перехватило дыхание. В этой сцене было нечто неправдоподобное, призрачное, словно отблески, бросаемые неверным светом, делали окружающее нереальным. Но, немного опомнившись, она поняла, что все происходит на самом деле. В комнате, отделенной от розовой спальни только стеной, мужчина и женщина сплелись…
   – Нет!
   Она отпрянула от окошка; сердце билось так, что, казалось, вот-вот разорвется.
   – Но вы не видели…
   – Я увидела все, что хотела, – твердо ответила Бренна.
   – Позже вам, возможно, захочется понаблюдать еще немного. И тогда отодвиньте миниатюру и глядите сколько угодно.
   Бренна вздрогнула. Но Аркадия лишь едва заметно лукаво улыбалась, как кошка, отведавшая сливок.
   – Вам, кажется, нравится жить здесь, Аркадия?
   – Да! И что тут плохого? – рассерженно произнесла девушка. – Я родом из Нечиза, двенадцатая из тринадцати детей. Мы были очень бедны и часто голодали. Не было даже куска хлеба! В четырнадцать меня изнасиловали, но ребенок родился мертвым. И… и тогда мне пришлось покинуть родной дом. Мать заболела, жить стало не на что, и я приехала сюда и нашла миссис Суит. Она женщина строгая, но зато еды вдоволь и я ношу красивые платья! Мне нравится хорошо одеваться.
   Голос Аркадии был высоким и нежным, как у ребенка.
   – У меня пять платьев! Пять прекрасных шелковых платьев. И… мужчины обнимают меня и любят… и мне становится так хорошо…
   – Сколько вы пробыли здесь?
   – Два года. С пятнадцати лет.
   Значит, бедняжке всего семнадцать! На два года младше ее! Бренна не знала, что сказать.
   – Я… пожалуй, пора спать, – выдавила она. К ее облегчению, Аркадия кивнула и, улыбнувшись, ушла.
   Бренна легла на кровать и попыталась не прислушиваться к звукам, доносившимся из другой части дома, – треньканью фортепьяно, разнузданному смеху, крикам. Она вспомнила о проклятом окошечке. Что, если можно подсматривать и за ней?
   Бренна поспешно обыскала комнату, но ничего не нашла. Или просто глазок так искусно спрятан?
   Она не знала, сколько времени прождала Кейна, просыпаясь и снова засыпая. Но внезапно он возник рядом и грубо потряс ее за плечо.
   – Вставай! У нас много дел! Придется выйти на улицу.
   – На улицу? – непонимающе пробормотала сонная Бренна. – Кажется, ты сказал, что мы должны скрываться!
   – Так и есть. Но сейчас темно, и нас не увидят.
   – Куда мы идем?
   Бренна села, потирая глаза руками. Все тело ныло, и она чувствовала, что ужасно устала. Единственное, чего ей хотелось, – снова заползти под простыню и не просыпаться целую неделю. Но Кейн снова потряс ее за плечо.
   – Не смей спать! Нужно попробовать встретиться с твоим братом.
   – Сегодня? Но…
   Она все еще боролась со сном. Но ужас уже сжал сердце ледяными пальцами, и Бренна мгновенно очнулась.
   – Что-то случилось? Он ранен? У…
   – Нет-нет, ничего подобного. Просто хочу, чтобы ты своими глазами увидела, как точно я выполняю свою часть уговора.
   – Превосходная идея, – холодно ответила Бренна и увидела, как исказилось лицо Кейна.
   – Ты мне не доверяешь?! Впрочем, я тоже не верю тебе. Поэтому сделаем вот как: я заплачу все карточные долги твоего брата, все, что он должен отдать Билли Лаву, и каждый месяц стану выдавать ему небольшое пособие, которое немедленно прекратится с той минуты, как между нами все будет кончено. Принимаешь это условие?
   – Но я не хочу, чтобы Квентин оставался в этом городе, – запротестовала Бренна. – Такой жизни он просто не вынесет. Необходимо отослать его домой, в Ирландию. Вместе с Мэри, конечно.
   Глаза Кейна ярко блеснули. Она утонула в этих синих глубинах и не могла пошевелиться, словно мышка, зачарованная ядовитой змеей, которых так много в Луизиане.
   – Возможно, Квентин и вернется в Ирландию. Возможно. Если мы поладим. Надеюсь, ты находишь это справедливым? Конечно, в один прекрасный день ты мне надоешь. И тогда я щедро расплачусь, и мы тотчас же расстанемся. Поверь, я не стану тратить время на объяснения, тут же отошлю тебя собирать вещи…
   – Отошлю! Расплачусь! – взвилась от негодования Бренна. – Кто я, по-твоему, нерадивая служанка? Та, кого ты можешь поманить пальцем, когда захочется, и так же легко прогнать? Вторая Аркадия, которая жадно схватит все, что ты ни соблаговолишь ей дать, и посчитает себя счастливицей? Но я не такова! И не смей обращаться со мной как с одной из здешних девушек!
   Кейн поджал губы.
   – Ну это мы еще посмотрим. – Он рывком поднял ее на ноги. – Ну а теперь быстрее! Жоахим уже ждет нас.
   Бренна опустила глаза, с ужасом заметив, что вырез открывает почти всю грудь. Кейн смерил ее оценивающим взглядом, но, ничем не выразив своего восторга, лишь хрипло приказал:
   – Накинь плащ.
   Она молча повиновалась, и Кейн повел ее по узкой лестнице черного хода, ни разу не споткнувшись, хотя свеча, которую он нес, практически не освещала темных углов.
   – Кажется, ты не раз взбирался по этой лестнице раньше, – ехидно заметила Бренна. Ярость медленно закипала в ней. Она ненавидела Кейна, как никогда и никого в жизни. Даже Тоби Ринн с его толстыми руками и похотливыми глазами не возбуждал в ней такого гнева, как этот человек.
   – Совершенно верно, не раз, – кивнул Кейн, хватая ее за руку, когда она споткнулась на очередном повороте. – Именно по этой лестнице поднимаются самые богатые джентльмены, когда не хотят, чтобы их видели. Она выходит в узкий маленький переулок, в котором, однако, может поместиться экипаж.
   – Очень удобно.
   Но Кейн намеренно не заметил ее сарказма.
   – Вот именно.
   Ночь была прохладной и сырой; с реки дул влажный ветер. Бренна дышала полной грудью, наслаждаясь давно забытыми ощущениями. Она, будто заключенная, целый день просидела в душной спальне. Какое счастье оказаться на свежем воздухе, даже в обществе Кейна!