Страница:
Когда они проходили мимо очаровательных шпалер, увитых глицинией, Селия прихлопнула москита, укусившего ее. От этого настроение стало еще хуже.
Девушку угнетала мысль о вечеринке, точно такой же, как все предыдущие. Ей надоела эта игра с поклонниками.
Их встретили очень приветливо. Хозяйка дома, хрупкая женщина лет тридцати с темно-русыми волосами, слыла красавицей.
– Гаттерас… Селия… Я так рада видеть вас… – Катрин Уитт улыбнулась Селии: – Я видела, как вас сопровождает в прогулках по городу один из самых красивых джентльменов. У вас серьезные планы? О дорогая, вы покраснели или это загар на ваших щечках? Мы, женщины, должны быть предельно осторожны с солнцем. Оно нас так старит!
Селия молча улыбнулась.
– Вы шили платье здесь, Селия? – спросила Катрин. – Я предпочитаю покупать одежду в Париже.
Почему Катрин Уитт так язвительна? Но, прежде чем Селия ответила на этот вопрос, шум в дверях возвестил о прибытии гостей. Женщины обернулись и увидели Джона Бернсайда и офицеров с «Калифорнии». В вечернем костюме, с зачесанными назад волосами, он казался весьма привлекательным.
Катрин поспешила к дверям, небрежно улыбнулась офицерам и протянула руки Джону Бернсайду.
– Джон, как я рада вас видеть! – воскликнула Катрин. – Вас постоянно встречают в городе, но вы никогда не находите минуты заглянуть к нам! Уж не сердитесь ли вы?
Услышав игривый тон Катрин, Селия вдруг поняла причину ее враждебности. Она ревновала! Муж Катрин – скучный шестидесятилетний старик, а Джон Бернсайд красив и энергичен.
– Сегодня я собираюсь завладеть его вниманием, Селия, – заявила Катрин, увлекая за собой Джона. – Он был в вашем распоряжении всю неделю, а теперь моя очередь – я вижу его слишком редко. А ведь он мой старый друг.
Гостиная Уиттов была богато обставлена. Полы покрывали восточные ковры. Рядом с камином стояла высокая позолоченная арфа. Селия попыталась представить себе, как играет на ней Катрин Уитт. Большой стол был уставлен неизменными чашами с пуншем, более слабым – для дам и более крепким – для мужчин.
Селия разглядывала гостей, приветливо кивая знакомым. Гаттерас увлеченно беседовала с капитаном китобойной флотилии, недавно вернувшимся из Берингова пролива, где тридцать три судна застряли в арктических льдах, что было трагедией для китобойного промысла.
– Хотите пунша, Селия? – К ней приблизился Роджер Уитт, красный от смущения. Его речь стала еще более невнятной, поскольку он много выпил.
Селия улыбнулась ему. Катрин Уитт стояла с Джоном у высокого окна и заглядывала ему в глаза. Селия почувствовала укол ревности.
Роджер осторожно принес пунш.
– Надеюсь, вам нравится пунш, Селия. – Он нервничал. – Я думал… То есть хотел бы знать, может, вы… Местные дамы организуют пикник в долине Нууану…
Селия сделала глоток, отметив, что напиток крепкий. Казалось, огонь разливается по жилам, толкая на безрассудство. Видимо, Роджер по ошибке налил ей из чаши для мужчин. Случайно? А может, нарочно? Она внимательно посмотрела на молодого человека.
– Роджер, вы приглашаете меня на пикник? Думаю, это будет очень приятно. Пожалуйста, принесите мне еще стаканчик этого замечательного пунша.
Три порции пунша заметно улучшили настроение Селии. Теперь ей нравилось все: гости, угощение, шутки и даже сплетни.
Почему ей так не хотелось ехать сюда? Не замечая укоризненных взглядов Гаттерас, она нежно улыбалась Роджеру, кокетливо посматривала на Адама Бенсона, морского офицера, сопровождавшего ее на борт «Калифорнии». Она даже одарила улыбкой старого, скучного Джарра Уитта. Да, Селия чувствовала себя превосходно!
Наконец к ней подошел Джон Бернсайд и спросил, не хочет ли она прогуляться с ним по саду Уиттов.
Селия презрительно взглянула на него:
– Мне казалось, вам очень приятно с Катрин Уитт…
– Напротив, мне хотелось бы поговорить с вами. Катрин – мой старый друг и только.
«Интересно, как отнеслась бы к этим словам их хозяйка?» – подумала Селия.
– Ну что ж, я с удовольствием прогуляюсь с вами. Но мы не уйдем надолго, не так ли? Нам не следует этого делать.
Ее намек смутил Джона, и Селия ощутила злорадство. Пусть Катрин ему улыбается. Она, Селия, тоже имеет над ним власть.
Они гуляли под звездным небом. Сад благоухал. Взошла луна.
Джон нежно коснулся руки девушки:
– Бог мой, вы поразительно красивы в лунном свете, Селия! Он придает вам особое очарование!
Селия потупила глаза. Джон не тот мужчина, от которого она хотела бы услышать эти слова.
– Расскажите мне о Мауи, – попросила девушка.
Он улыбнулся:
– Я уже рассказывал вам об этом острове и о Маунтен Вью и боюсь, что до смерти надоел рам.
– Нет, мне действительно хочется послушать.
– Ну хорошо.
Джон поведал ей о плантации, которой владели два поколения его предков. Селия завороженно слушала. Само название острова – Мауи – звучало для нее как «рай». Дремлющий вулкан Халеакала господствовал над широкой частью острова. Там были зеленые тропические долины и скалистые горные склоны неслыханной красоты. Плантация Маунтен Вью была расположена в узкой части острова, на склонах Западных гор Мауи.
– Там с двух сторон открывается великолепный вид. Впереди синее море. А позади – зеленые склоны гор и долины. Это замечательное место. А дом привезен моим отцом из Коннектикута, из Вестпорта, весь до последней рейки, до последнего гвоздя. И хотел бы показать вам его. Может, как-нибудь приедете?
Он очень серьезно посмотрел на нее и внезапно привлек к себе.
– Джон, пожалуйста…
Но он прильнул к ней губами.
– Вы так чертовски красивы! Так очаровательны… О Боже, я хочу вас!
Их окружала ночь, а над ними плыл густой аромат цветов. Селия уже не сопротивлялась и позволила Джону целовать себя. Это доставляло ей наслаждение. Может, он и не Роман, но так мужествен…
Неожиданно Джон отпрянул:
– Я возьму вас с собой на Мауи.
– Что?!
– Я хочу, чтобы вы стали моей женой, Селия. Вы нужны мне. Я люблю вас. Вы должны быть моей.
У Селии перехватило дыхание. Серебряный свет падал на его лицо, и Джон сейчас сильнее, чем обычно, напоминал Романа. Сердце девушки неистово колотилось. Ну что ж, ведь тетя Гаттерас требует, чтобы она вышла замуж? И разве не это цель сегодняшней вечеринки, да и всех прежних?
«А Джону Бернсайду уже за сорок», – подумала Селия, улыбаясь. Будет ли он строг с нею, как этого хотела мама?
– Почему вы колеблетесь? – спросил он.
– Я… не знаю…
– У вас есть кто-то еще? Другой поклонник?
– Нет.
Она выпила слишком много пунша, поэтому мысли путались. «Роман», – подумала девушка, заставляя себя вернуться к реальности. Джон схватил ее за плечи, Притянул к себе, и их взгляды встретились. У него были голубые глаза, не серые.
– Я вам нравлюсь, Селия, и уверен, что сделаю нас счастливой. Я не пожалею ради этого жизни.
Селия покачнулась, а звезды, казалось, посыпались вниз. «Почему бы и нет? – весело подумала она. – Интересно, понравится ли это Роману?»
– Прекрасно! Я выйду за вас замуж. – Ее поразило, с какой легкостью она произнесла эти слова.
– Вы согласны?! Боже мой! – Лицо Джона выразило удивление и восторг. Он подхватил девушку на руки и закружил ее, опьяненный своей победой.
Когда Джон опустил ее на землю, Селия оперлась на его руку, мечтая хоть на несколько минут остаться одна. Неужели она действительно пообещала стать его женой? Да, это так.
А через пять минут Джон Бернсайд торжественно объявил об их помолвке в присутствии восьмидесяти человек. Он и Селия Гриффин поженятся, как только будет закончена подготовка к церемонии.
Глава 7
Девушку угнетала мысль о вечеринке, точно такой же, как все предыдущие. Ей надоела эта игра с поклонниками.
Их встретили очень приветливо. Хозяйка дома, хрупкая женщина лет тридцати с темно-русыми волосами, слыла красавицей.
– Гаттерас… Селия… Я так рада видеть вас… – Катрин Уитт улыбнулась Селии: – Я видела, как вас сопровождает в прогулках по городу один из самых красивых джентльменов. У вас серьезные планы? О дорогая, вы покраснели или это загар на ваших щечках? Мы, женщины, должны быть предельно осторожны с солнцем. Оно нас так старит!
Селия молча улыбнулась.
– Вы шили платье здесь, Селия? – спросила Катрин. – Я предпочитаю покупать одежду в Париже.
Почему Катрин Уитт так язвительна? Но, прежде чем Селия ответила на этот вопрос, шум в дверях возвестил о прибытии гостей. Женщины обернулись и увидели Джона Бернсайда и офицеров с «Калифорнии». В вечернем костюме, с зачесанными назад волосами, он казался весьма привлекательным.
Катрин поспешила к дверям, небрежно улыбнулась офицерам и протянула руки Джону Бернсайду.
– Джон, как я рада вас видеть! – воскликнула Катрин. – Вас постоянно встречают в городе, но вы никогда не находите минуты заглянуть к нам! Уж не сердитесь ли вы?
Услышав игривый тон Катрин, Селия вдруг поняла причину ее враждебности. Она ревновала! Муж Катрин – скучный шестидесятилетний старик, а Джон Бернсайд красив и энергичен.
– Сегодня я собираюсь завладеть его вниманием, Селия, – заявила Катрин, увлекая за собой Джона. – Он был в вашем распоряжении всю неделю, а теперь моя очередь – я вижу его слишком редко. А ведь он мой старый друг.
Гостиная Уиттов была богато обставлена. Полы покрывали восточные ковры. Рядом с камином стояла высокая позолоченная арфа. Селия попыталась представить себе, как играет на ней Катрин Уитт. Большой стол был уставлен неизменными чашами с пуншем, более слабым – для дам и более крепким – для мужчин.
Селия разглядывала гостей, приветливо кивая знакомым. Гаттерас увлеченно беседовала с капитаном китобойной флотилии, недавно вернувшимся из Берингова пролива, где тридцать три судна застряли в арктических льдах, что было трагедией для китобойного промысла.
– Хотите пунша, Селия? – К ней приблизился Роджер Уитт, красный от смущения. Его речь стала еще более невнятной, поскольку он много выпил.
Селия улыбнулась ему. Катрин Уитт стояла с Джоном у высокого окна и заглядывала ему в глаза. Селия почувствовала укол ревности.
Роджер осторожно принес пунш.
– Надеюсь, вам нравится пунш, Селия. – Он нервничал. – Я думал… То есть хотел бы знать, может, вы… Местные дамы организуют пикник в долине Нууану…
Селия сделала глоток, отметив, что напиток крепкий. Казалось, огонь разливается по жилам, толкая на безрассудство. Видимо, Роджер по ошибке налил ей из чаши для мужчин. Случайно? А может, нарочно? Она внимательно посмотрела на молодого человека.
– Роджер, вы приглашаете меня на пикник? Думаю, это будет очень приятно. Пожалуйста, принесите мне еще стаканчик этого замечательного пунша.
Три порции пунша заметно улучшили настроение Селии. Теперь ей нравилось все: гости, угощение, шутки и даже сплетни.
Почему ей так не хотелось ехать сюда? Не замечая укоризненных взглядов Гаттерас, она нежно улыбалась Роджеру, кокетливо посматривала на Адама Бенсона, морского офицера, сопровождавшего ее на борт «Калифорнии». Она даже одарила улыбкой старого, скучного Джарра Уитта. Да, Селия чувствовала себя превосходно!
Наконец к ней подошел Джон Бернсайд и спросил, не хочет ли она прогуляться с ним по саду Уиттов.
Селия презрительно взглянула на него:
– Мне казалось, вам очень приятно с Катрин Уитт…
– Напротив, мне хотелось бы поговорить с вами. Катрин – мой старый друг и только.
«Интересно, как отнеслась бы к этим словам их хозяйка?» – подумала Селия.
– Ну что ж, я с удовольствием прогуляюсь с вами. Но мы не уйдем надолго, не так ли? Нам не следует этого делать.
Ее намек смутил Джона, и Селия ощутила злорадство. Пусть Катрин ему улыбается. Она, Селия, тоже имеет над ним власть.
Они гуляли под звездным небом. Сад благоухал. Взошла луна.
Джон нежно коснулся руки девушки:
– Бог мой, вы поразительно красивы в лунном свете, Селия! Он придает вам особое очарование!
Селия потупила глаза. Джон не тот мужчина, от которого она хотела бы услышать эти слова.
– Расскажите мне о Мауи, – попросила девушка.
Он улыбнулся:
– Я уже рассказывал вам об этом острове и о Маунтен Вью и боюсь, что до смерти надоел рам.
– Нет, мне действительно хочется послушать.
– Ну хорошо.
Джон поведал ей о плантации, которой владели два поколения его предков. Селия завороженно слушала. Само название острова – Мауи – звучало для нее как «рай». Дремлющий вулкан Халеакала господствовал над широкой частью острова. Там были зеленые тропические долины и скалистые горные склоны неслыханной красоты. Плантация Маунтен Вью была расположена в узкой части острова, на склонах Западных гор Мауи.
– Там с двух сторон открывается великолепный вид. Впереди синее море. А позади – зеленые склоны гор и долины. Это замечательное место. А дом привезен моим отцом из Коннектикута, из Вестпорта, весь до последней рейки, до последнего гвоздя. И хотел бы показать вам его. Может, как-нибудь приедете?
Он очень серьезно посмотрел на нее и внезапно привлек к себе.
– Джон, пожалуйста…
Но он прильнул к ней губами.
– Вы так чертовски красивы! Так очаровательны… О Боже, я хочу вас!
Их окружала ночь, а над ними плыл густой аромат цветов. Селия уже не сопротивлялась и позволила Джону целовать себя. Это доставляло ей наслаждение. Может, он и не Роман, но так мужествен…
Неожиданно Джон отпрянул:
– Я возьму вас с собой на Мауи.
– Что?!
– Я хочу, чтобы вы стали моей женой, Селия. Вы нужны мне. Я люблю вас. Вы должны быть моей.
У Селии перехватило дыхание. Серебряный свет падал на его лицо, и Джон сейчас сильнее, чем обычно, напоминал Романа. Сердце девушки неистово колотилось. Ну что ж, ведь тетя Гаттерас требует, чтобы она вышла замуж? И разве не это цель сегодняшней вечеринки, да и всех прежних?
«А Джону Бернсайду уже за сорок», – подумала Селия, улыбаясь. Будет ли он строг с нею, как этого хотела мама?
– Почему вы колеблетесь? – спросил он.
– Я… не знаю…
– У вас есть кто-то еще? Другой поклонник?
– Нет.
Она выпила слишком много пунша, поэтому мысли путались. «Роман», – подумала девушка, заставляя себя вернуться к реальности. Джон схватил ее за плечи, Притянул к себе, и их взгляды встретились. У него были голубые глаза, не серые.
– Я вам нравлюсь, Селия, и уверен, что сделаю нас счастливой. Я не пожалею ради этого жизни.
Селия покачнулась, а звезды, казалось, посыпались вниз. «Почему бы и нет? – весело подумала она. – Интересно, понравится ли это Роману?»
– Прекрасно! Я выйду за вас замуж. – Ее поразило, с какой легкостью она произнесла эти слова.
– Вы согласны?! Боже мой! – Лицо Джона выразило удивление и восторг. Он подхватил девушку на руки и закружил ее, опьяненный своей победой.
Когда Джон опустил ее на землю, Селия оперлась на его руку, мечтая хоть на несколько минут остаться одна. Неужели она действительно пообещала стать его женой? Да, это так.
А через пять минут Джон Бернсайд торжественно объявил об их помолвке в присутствии восьмидесяти человек. Он и Селия Гриффин поженятся, как только будет закончена подготовка к церемонии.
Глава 7
В спальне Уиттов стояли две огромные кровати с балдахинами. На стенах висели ковры и декоративные украшения из голубого стекла местного производства. Красные и голубые лампы заливали спальню мерцающим светом.
Селия опустилась в кресло-качалку, пытаясь преодолеть головокружение, начавшееся, когда Джон закружил ее в саду. Слава Богу, в спальне хозяйки Селия была одна!
И зачем только она выпила столько пунша? Сейчас Селия едва помнила, что говорила Джону, но тот ужасный момент, когда он объявил об их помолвке, не выходил у нее из головы. Тут же началась суматоха. Крики и поздравления. Гаттерас крепко сжала Селию в объятиях. Побледневшая Катрин Уитт поздравила ее. Только Роджер Уитт разочарованно ушел в дальний угол.
Теперь Селия терла виски и размышляла, почему это произошло так быстро. Неужели всему виной пунш?
– Итак… вы собираетесь замуж! – Селия подняла голову.
В спальню вошла хозяйка, шурша длинными юбками. Ее губы были плотно сжаты, что придавало лицу неприятное выражение.
Селия поднялась:
– Я тут отдыхала, а сейчас мне пора…
– Минутку. Ничего не случится, если мы немного побеседуем.
Катрин закрыла за собой дверь и подошла к кровати. Она была вне себя.
Селия внимательно наблюдала за ней, понимая причину ее злости.
– О чем вы хотите поговорить? О Джоне Бернсайде? Вам незачем расстраиваться, ведь вы замужем!
Катрин нахмурилась:
– Да. Но известно ли вам, что Джон был влюблен в меня до того, как я встретила Джарра? Я ему отказала.
«Интересно, правда ли это?» – подумала Селия.
– Я об этом не знала.
– Предупреждаю: если вы выйдете за Джона, вас ждут большие неприятности. Он уже рассказал нам о своих детях?
Селия кивнула. У Джона, дважды овдовевшего, были двадцатитрехлетний сын Бо от первого брака и восьмилетняя Тина от второго.
– Они – сущее наказание. Отец растит Тину полудикаркой, не уверена что она причесывается хоть раз в неделю. Бо довольно глупо повел себя на золотых приисках в Калифорнии, и папочке, – Катрин усмехнулась, – пришлось ехать за ним. Теперь Бо снова под папочкиным присмотром. Он слоняется по Маунтен Вью, рисуя картины, ибо вообразил себя художником. У него быстро меняется настроение и тяжелый характер. У вас с ним, несомненно, возникнут трудности.
– Понимаю.
– Надеюсь, это действительно так.
Катрин пожирала Селию глазами, в которых полыхала ревность.
– И кроме того, существует проклятие Бернсайдов.
– Проклятие?
Это было уж слишком. Селия уставилась на Катрин: не шутка ли это? Но та говорила совершенно серьезно.
– Не притворяйтесь наивной. На фамильном кладбище Бернсайдов полно женских могил. Старый Амос потерял двух жен в родах. Обе жены Джона умерли по той же причине. Хотя с матерью Тины это произошло после выкидыша. И жена Романа, Хоуп, тоже умерла в родах, но дна, конечно, похоронена на материке.
Селия была потрясена.
– Но роды всегда опасны, это известно всем.
– Опасны! Но не настолько, чтобы умирали все женщины в семье!
– Совпадение, – заметила Селия.
– Неужели? Два поколения? Держу пари, что и прежде были такие случаи, можете изучить их генеалогическое древо. На вашем месте я бы хорошенько подумала, прежде чем…
– Перестаньте! – Селия заткнула уши. – Я… я не желаю ничего слушать!
– Если вы собираетесь за Джона, вам стоит послушать, – с каким-то злобным удовольствием продолжила Катрин. – Есть и еще кое-что. Плантацию рвут на части.
– Что вы имеете в виду?
– Ненависть. Распри. И… – Она помолчала. – Чуть ли не убийство.
Сердце Селии учащенно забилось.
– Братья, – пояснила Катрин, – страшно враждуют из-за Маунтен Вью.
Селия облизнула пересохшие губы, поняв, что сейчас узнает тайну Романа. Ту, о которой не хотела говорить Гаттерас.
– Катрин, пожалуйста, вы должны мне все рас сказать. Я… я должна знать.
Рассказывая о вражде между братьями, Катрин почти забыла о неприязни к Селии.
– Джон на шестнадцать лет старше Романа. У него спокойный характер, тогда как Роман – неуравновешенный и необузданный. Когда родился Роман, его отец был уже в летах и безумно полюбил младшего сына.
Роман быстро подрастал, бегал с местными мальчишками, как и они, чувствовал себя в воде как рыба. Обаятельный, остроумный, красивый, он был любимчиком отца, Джон, серьезный и трудолюбивый, работал уже на сахарной плантации. Все считали, что именно он, старший сын, унаследует Маунтен Вью, верфи и прочее, нажитое бережливым Амосом Бернсайдом. Но Амос внезапно умер от разрыва сердца.
Катрин сделала эффектную паузу.
– Пожалуйста, продолжайте! – попросила Селия.
– Было оглашено завещание. Маунтен Вью и прочее имущество отец разделил поровну между братьями. При этом оговаривалось, что старший наследник каждого из них получит долю своего отца в случае его смерти. Поскольку Джон уже работал на сахарном заводе, он становился управляющим с правом жить в поместье при плантации, кстати, очень красивом. – Катрин пожала плечами: – Все сочли завещание справедливым. Только Роман остался им недоволен. Как любимец отца он ожидал большего. – Селия замерла. «Избалованный, обидчивый» – это так не походило на Романа. Она уже собралась возразить, но Катрин продолжала:
– В тот же день Роман случайно встретил брата на берегу у Пууноа-Пойнт, Роман был очень сильным шестнадцатилетним юношей с отличной мускулатурой, натренированной плаванием и серфингом. И он напал на Джона.
– Нет! – невольно воскликнула Селия.
– Да, так оно и было. Роман кипел от гнева. Он потащил Джона в волны, пытаясь разбить его голову о скалы.
Селия уставилась на Катрин, повторяя про себя эти ужасные слова.
– Нет, я… не могу поверить.
– Но это правда. Слуги-гавайцы увидели их и оттащили Романа от брата. У Джона на лбу, у линии волос, остался шрам. Вот почему Романа Бернсайда отослали в Соединенные Штаты: он пытался убить брата, и чуть не сделал это.
Селия сидела молча, пытаясь во всем разобраться. Обвинения в адрес Романа, «проклятие Бернсайдов», вражда между братьями. Мысли беспорядочно вертелись у нее в голове. Нет, невозможно, чтобы Роман пытался убить брата, она не могла в это поверить, ибо помнила, с какой болью он рассказывал о смерти жены, и знала, как он печется о пациентах.
Голос Катрин прервал ее размышления.
– Джон Бернсайд надеялся, что брат навсегда останется в Америке, не вернется на острова и даст ему возможность управлять плантацией. Однако Роман получил медицинское образование в Соединенных Штатах и вернулся, чтобы заняться врачебной практикой в Лахаина. С тех пор братьям приходится сообща управлять Маунтен Вью, и это приводит к бесконечным ссорам между ними.
– Значит, Роман в ближайшие месяцы будет часто наведываться в Маунтен Вью? – спросила Селия.
– Конечно. Чтобы управлять плантацией. Но он и без этого приезжал бы туда. У него там женщина.
– Женщина?!
Селия стиснула пальцы, почувствовав такую жгучую ревность, что у нее перехватило дыхание. Женщина! У Романа женщина!.. Но чего она ждала? Он молод и красив.
В голосе Катрин вновь появились злорадные нотки, когда она заметила реакцию Селии.
– Мне казалось, вам нравится Джон, но, видимо, вас вообще интересуют Бернсайды?
Для Селии это было уже слишком.
– Мне пора. – Девушка быстро поднялась.
– Бернсайды сулят неприятности любой женщине. – Катрин натянуто улыбнулась. – Поэтому я отказала Джону. Мне не хотелось вникать в эти проблемы, а тем более умереть в родах.
Она взяла расческу и пригладила волосы.
– Я заслуживаю лучшей участи. Но есть ведь и дурочки, правда?
Селия задержалась в холле, опасаясь сразу помниться в гостиной. Стоя перед зеркалом в резной золоченой раме, она дрожащими руками терла писки.
Гнев и ужас переполняли ее. Роман не убийца! И никогда не был им! А «проклятие Бернсайдов» – выдумка отвергнутой женщины. Да, матери порой умирают, давая жизнь ребенку, и многие мужчины не раз и не два оставались вдовцами. Но иногда женщины рожают шесть, семь или даже дюжину детей и живут до глубокой старости.
Она собиралась уже спуститься, как вдруг услышала смех. Три молодые женщины, болтая, поднимались по лестнице.
– Селия! Ах, как это волнующе!
Одра Мак-Нелли и Пэйшенс Берд, еще довольно молодые, имели по нескольку детей.
– Ваша помолвка произошла так неожиданно! Конечно, мы это подозревали. Джон проявлял к вам столько внимания…
«Джон». Его имя резануло слух. Селия вернулась к реальности. Ее помолвка – она чуть не забыла об этом! Действие крепкого пунша закончилось, но разговор с Катрин сделал свое дело. Как же она глупа! Что заставило ее принять предложение Джона Бернсайда?
– Вы, наверное, скоро отправитесь в Маунтен Вью? – с завистью спросила Одра Мак-Нелли. – Там, говорят, великолепно.
– Кажется, да.
– Джон, конечно, не единственный Бернсайд в Маунтен Вью. Его брат тоже часто приезжает туда.
Одра внимательно смотрела на Селию, пытаясь определить, какой эффект произвели ее слова.
Селия с отвращением вспомнила о любви островитян к сплетням.
– Вас не будут смущать его визиты? – Селия густо покраснела.
– Я не думала об этом, – солгала она.
Этой ночью она спала беспокойно и видела во сне зеленые горы, над которыми плыли темные тяжелые облака. По горам к ней шел Роман, и его темные волосы развевались на ветру.
«Я никого не пытался убить, вы мне верите, Селия?» – шептал он.
Она проспала гораздо дольше обычного и проснулась от яркого солнца, светившего в окно. Девушка откинула москитную сетку, встала с кровати и подошла к окну.
Что же ей теперь делать?
– Селия!
Голос тетки звучал так весело, что Селия поморщилась.
– Да, тетя?
– Что-то ты сегодня заспалась… Тебе прислали столько цветов, что их некуда поставить.
Селия надела голубое платье, затянула пояс. Она чувствовала себя древней старухой. Все мышцы болели.
– Их прислал Джон?
– Кто еще мог их прислать, дорогая моя девочка, теперь, когда ты помолвлена? Думаю, скоро ты получишь в подарок кольцо. Джон, наверное, закажет его ювелиру. А может, подарит тебе фамильную драгоценность.
Селия вздрогнула:
– Кольцо?
– Ну конечно! – Гаттерас посмотрела на нее:
– Ты сегодня очень бледна. Приляг днем, если Джон не пригласит тебя на прогулку.
Джон… Джон… Как быстро изменилась ее жизнь из-за нескольких опрометчивых слов! Селия попыталась улыбнуться тетке. Ей совсем не хотелось говорить о предстоящей свадьбе. Она была в полном смятении. Что же ей делать?
За завтраком она рассеянно ковыряла вилкой омлет.
– Что с тобой? – спросила Гаттерас. – Ты не похожа на девушку, о помолвке которой только вчера объявили.
– Наверное, потому, что уже была дважды помолвлена прежде.
Объяснение не удовлетворило тетку.
– Но ты уже несколько дней ведешь себя странно. Такая внезапная помолвка… А в тот день, когда ты уехала верхом, я заметила твой свежий загар, хотя тебе почему-то вздумалось скрывать его.
Селия едва слушала. Ее внезапно осенила мысль, очень четкая и дерзкая. Девушка выпрямилась. Ей не следовало… Она была не права… Но это возможно, и это ее шанс. Не воспользовавшись им, она всю жизнь будет раскаиваться.
– Селия, детка, что с тобой? Ты выглядишь так, словно увидела призрак.
Пробормотав извинение, Селия выскочила из-за стола.
– Селия?!
Увидев ее, Джон Бернсайд вспыхнул от удовольствия.
– Что вы здесь делаете? Не удержались и зашли ко мне?
Он засмеялся, но девушка знала, что он шутит лишь для вида.
– Полагаю, вы решили прокатиться с утра верхом и заглянули ко мне? Ну что ж, я уже закончил сегодняшние дела. Как вы красивы!
Джон с восхищением разглядывал Селию, одетую в облегающий зеленый костюм для верховой езды. Она зачесала свои густые черные волосы назад, уложив их кольцами и пропустив между ними нитку жемчуга. Эта прическа придавала ей уверенности, ибо разговор предстоял нелегкий.
Приезжая по делам в Гонолулу, Джон останавливался в небольшом респектабельном пансионе.
Сейчас он принимал Селию в гостиной, окна которой выходили на веранду.
Они уселись на плетеные стулья. Селия оправляла полы длинного платья, размышляя, с чего начать. По дороге сюда она репетировала свою речь: «Джон, я обдумала решение, принятое мною вчера вечером, и пришла к некоторым выводам…»
– Фруктового сока или чая? – спросил Джон. – Сейчас попрошу хозяйку принести напитки, ее так удивила наша помолвка. Новость уже разнеслась по Гонолулу, а может быть, и по другим островам тоже, – с удовлетворением добавил он.
Селия почувствовала укол совести, ибо не сомневалась, что так оно и есть.
– Джон, я обдумала свое поведение вчерашним вечером… и полагаю, что я довольно… – Она сжала руки, боясь взглянуть на него. – Что я… немного поторопилась.
Улыбка сползла с его лица, и он побледнел.
– Селия, вы передумали?!
Девушка еще более смутилась, но собрала волю в кулак. Она не хотела обижать Джона и все же твердо решила отказать ему. Может, отложить этот разговор на несколько месяцев?
Она через силу продолжила:
– Джон, мы еще слишком мало знаем друг друга. Чтобы чувствовать себя с вами свободно, мне нужно привыкнуть к вам.
Его взгляд выразил отчаяние. Заметив это, Селия сказала себе, что не делает ничего предосудительного.
– Вы знаете, я приехала сюда, чтобы преподавать в школе «Хавайи Ней». Но она закрылась еще до моего приезда, так что я осталась без работы.
– Мне это известно, – сухо сказал Джон.
– Но я по-прежнему хочу преподавать! У меня это получится, я знаю. Я привезла с собой два ящика книг и учебных принадлежностей, и мне бы хотелось их использовать.
Джон нахмурился:
– Не понимаю, какое отношение это имеет к нашему браку?
Селию охватило смятение. Она не предполагала, Что это будет так трудно и стыдно.
– Я… я пока не могу принять от вас кольцо. Мне нужно время… Мы едва знакомы…
– Селия! Вы испугались, вот и все. Но я люблю вас и уверен, что вы тоже благосклонны ко мне. Я понял это по вашим глазам вчера вечером. И ваш поцелуй в саду – тому доказательство. Я буду хорошим мужем.
Джон встал перед ней на колени. Он был сильным и мужественным, но Селия любила не его, а Романа. Ради Романа она была готова на все, даже на ложь.
– Пожалуйста! – Она оттолкнула Джона. – Позвольте мне высказаться до конца.
Он поднялся.
– Хорошо.
– Мне нужно время, чтобы… Я должна привыкнуть к мысли, что стану вашей женой. Поэтому мне хотелось бы пожить в Маунтен Вью. Я могла бы преподавать в тамошней школе за небольшую плату.
Джон изумленно уставился на нее и наконец захохотал:
– Что? Вы хотите приехать в Маунтен Вью и работать в моей школе? Да это же смешно!
– Я говорю вполне серьезно. По вашим словам, у вас работают несколько сот человек, и у многих есть дети. Да и вашей дочери необходимо учиться, если то, что я о ней слышала, правда.
Он помрачнел:
– У Тины все в порядке.
– Даже если она растет полудикаркой, которой разрешают делать все, что придет ей в голову? Неужели вы допустите, чтобы она выросла неграмотной?
Джон угрюмо молчал.
– Кроме того, мне нужно чем-то заняться. Здесь скучно, и можно либо кататься верхом, либо ходить на вечеринки. Я хочу приносить пользу. И если вы не позволите мне приехать в Маунтен Вью, я отправлюсь в другое место.
– Нет!
Джон схватил ее руку.
– Селия, я не понимаю вас. Вы сомневаетесь в необходимости нашего брака и вместе с тем хотите преподавать в моей школе… Но у меня нет школы!
– Так постройте ее!
Она улыбнулась Джону, не сводя с него глаз.
– Хорошо, – наконец вздохнул Джон, с обожанием глядя на нее. – Я готов построить школу.
Неожиданно он схватил Селию, обнял ее и стал страстно целовать. Она не сопротивлялась.
– Да, – прошептал он. – Вы можете приехать в Маунтен Вью. Я построю для вас школу. Я готов ради вас и на это. Но вам не придется долго преподавать там, дорогая. Только месяц-другой. А потом мы поженимся. И я не стану больше слушать никаких отказов.
Он снова поцеловал ее. Когда их губы вновь встретились, Селия сказала себе, что не делает ничего плохого. Просто она подарит Джону еще два месяца счастья, а сама будет много работать. В этом она не обманет Джона! Но оказавшись в Маунтен Вью, она заставит Романа полюбить ее. И только это сейчас имеет значение.
– Значит, ты собираешься жить на плантации, принадлежащей человеку, с которым тебя пока ничего не связывает?
– Вот именно!
Селия смотрела в глаза тетке, не собираясь сдаваться.
– И ты делаешь это потому, что тебе надо подумать?
– Джон, конечно, против, – призналась Селия, – но все же уступил мне, надеясь, что через несколько месяцев мы поженимся.
Гаттерас явно встревожилась.
– Но мне действительно хочется преподавать! Я могу приносить пользу. Кроме того, мне надо подумать. Замужество – серьезный шаг…
– Поскольку ты уже дважды расторгла помолвку, подумать действительно стоит. Но как быть со злыми языками? Если ты отправишься на Мауи и будешь жить в Маунтен Вью одна, ничего хорошего о тебе не подумают.
У Селии упало сердце. Она понимала, что Гаттерас права:
– Но это же несправедливо!
– А кто говорит, что жизнь справедлива? Впрочем, я все устрою, если ты не возражаешь против компаньонки на месяц-другой.
Селия опустилась в кресло-качалку, пытаясь преодолеть головокружение, начавшееся, когда Джон закружил ее в саду. Слава Богу, в спальне хозяйки Селия была одна!
И зачем только она выпила столько пунша? Сейчас Селия едва помнила, что говорила Джону, но тот ужасный момент, когда он объявил об их помолвке, не выходил у нее из головы. Тут же началась суматоха. Крики и поздравления. Гаттерас крепко сжала Селию в объятиях. Побледневшая Катрин Уитт поздравила ее. Только Роджер Уитт разочарованно ушел в дальний угол.
Теперь Селия терла виски и размышляла, почему это произошло так быстро. Неужели всему виной пунш?
– Итак… вы собираетесь замуж! – Селия подняла голову.
В спальню вошла хозяйка, шурша длинными юбками. Ее губы были плотно сжаты, что придавало лицу неприятное выражение.
Селия поднялась:
– Я тут отдыхала, а сейчас мне пора…
– Минутку. Ничего не случится, если мы немного побеседуем.
Катрин закрыла за собой дверь и подошла к кровати. Она была вне себя.
Селия внимательно наблюдала за ней, понимая причину ее злости.
– О чем вы хотите поговорить? О Джоне Бернсайде? Вам незачем расстраиваться, ведь вы замужем!
Катрин нахмурилась:
– Да. Но известно ли вам, что Джон был влюблен в меня до того, как я встретила Джарра? Я ему отказала.
«Интересно, правда ли это?» – подумала Селия.
– Я об этом не знала.
– Предупреждаю: если вы выйдете за Джона, вас ждут большие неприятности. Он уже рассказал нам о своих детях?
Селия кивнула. У Джона, дважды овдовевшего, были двадцатитрехлетний сын Бо от первого брака и восьмилетняя Тина от второго.
– Они – сущее наказание. Отец растит Тину полудикаркой, не уверена что она причесывается хоть раз в неделю. Бо довольно глупо повел себя на золотых приисках в Калифорнии, и папочке, – Катрин усмехнулась, – пришлось ехать за ним. Теперь Бо снова под папочкиным присмотром. Он слоняется по Маунтен Вью, рисуя картины, ибо вообразил себя художником. У него быстро меняется настроение и тяжелый характер. У вас с ним, несомненно, возникнут трудности.
– Понимаю.
– Надеюсь, это действительно так.
Катрин пожирала Селию глазами, в которых полыхала ревность.
– И кроме того, существует проклятие Бернсайдов.
– Проклятие?
Это было уж слишком. Селия уставилась на Катрин: не шутка ли это? Но та говорила совершенно серьезно.
– Не притворяйтесь наивной. На фамильном кладбище Бернсайдов полно женских могил. Старый Амос потерял двух жен в родах. Обе жены Джона умерли по той же причине. Хотя с матерью Тины это произошло после выкидыша. И жена Романа, Хоуп, тоже умерла в родах, но дна, конечно, похоронена на материке.
Селия была потрясена.
– Но роды всегда опасны, это известно всем.
– Опасны! Но не настолько, чтобы умирали все женщины в семье!
– Совпадение, – заметила Селия.
– Неужели? Два поколения? Держу пари, что и прежде были такие случаи, можете изучить их генеалогическое древо. На вашем месте я бы хорошенько подумала, прежде чем…
– Перестаньте! – Селия заткнула уши. – Я… я не желаю ничего слушать!
– Если вы собираетесь за Джона, вам стоит послушать, – с каким-то злобным удовольствием продолжила Катрин. – Есть и еще кое-что. Плантацию рвут на части.
– Что вы имеете в виду?
– Ненависть. Распри. И… – Она помолчала. – Чуть ли не убийство.
Сердце Селии учащенно забилось.
– Братья, – пояснила Катрин, – страшно враждуют из-за Маунтен Вью.
Селия облизнула пересохшие губы, поняв, что сейчас узнает тайну Романа. Ту, о которой не хотела говорить Гаттерас.
– Катрин, пожалуйста, вы должны мне все рас сказать. Я… я должна знать.
Рассказывая о вражде между братьями, Катрин почти забыла о неприязни к Селии.
– Джон на шестнадцать лет старше Романа. У него спокойный характер, тогда как Роман – неуравновешенный и необузданный. Когда родился Роман, его отец был уже в летах и безумно полюбил младшего сына.
Роман быстро подрастал, бегал с местными мальчишками, как и они, чувствовал себя в воде как рыба. Обаятельный, остроумный, красивый, он был любимчиком отца, Джон, серьезный и трудолюбивый, работал уже на сахарной плантации. Все считали, что именно он, старший сын, унаследует Маунтен Вью, верфи и прочее, нажитое бережливым Амосом Бернсайдом. Но Амос внезапно умер от разрыва сердца.
Катрин сделала эффектную паузу.
– Пожалуйста, продолжайте! – попросила Селия.
– Было оглашено завещание. Маунтен Вью и прочее имущество отец разделил поровну между братьями. При этом оговаривалось, что старший наследник каждого из них получит долю своего отца в случае его смерти. Поскольку Джон уже работал на сахарном заводе, он становился управляющим с правом жить в поместье при плантации, кстати, очень красивом. – Катрин пожала плечами: – Все сочли завещание справедливым. Только Роман остался им недоволен. Как любимец отца он ожидал большего. – Селия замерла. «Избалованный, обидчивый» – это так не походило на Романа. Она уже собралась возразить, но Катрин продолжала:
– В тот же день Роман случайно встретил брата на берегу у Пууноа-Пойнт, Роман был очень сильным шестнадцатилетним юношей с отличной мускулатурой, натренированной плаванием и серфингом. И он напал на Джона.
– Нет! – невольно воскликнула Селия.
– Да, так оно и было. Роман кипел от гнева. Он потащил Джона в волны, пытаясь разбить его голову о скалы.
Селия уставилась на Катрин, повторяя про себя эти ужасные слова.
– Нет, я… не могу поверить.
– Но это правда. Слуги-гавайцы увидели их и оттащили Романа от брата. У Джона на лбу, у линии волос, остался шрам. Вот почему Романа Бернсайда отослали в Соединенные Штаты: он пытался убить брата, и чуть не сделал это.
Селия сидела молча, пытаясь во всем разобраться. Обвинения в адрес Романа, «проклятие Бернсайдов», вражда между братьями. Мысли беспорядочно вертелись у нее в голове. Нет, невозможно, чтобы Роман пытался убить брата, она не могла в это поверить, ибо помнила, с какой болью он рассказывал о смерти жены, и знала, как он печется о пациентах.
Голос Катрин прервал ее размышления.
– Джон Бернсайд надеялся, что брат навсегда останется в Америке, не вернется на острова и даст ему возможность управлять плантацией. Однако Роман получил медицинское образование в Соединенных Штатах и вернулся, чтобы заняться врачебной практикой в Лахаина. С тех пор братьям приходится сообща управлять Маунтен Вью, и это приводит к бесконечным ссорам между ними.
– Значит, Роман в ближайшие месяцы будет часто наведываться в Маунтен Вью? – спросила Селия.
– Конечно. Чтобы управлять плантацией. Но он и без этого приезжал бы туда. У него там женщина.
– Женщина?!
Селия стиснула пальцы, почувствовав такую жгучую ревность, что у нее перехватило дыхание. Женщина! У Романа женщина!.. Но чего она ждала? Он молод и красив.
В голосе Катрин вновь появились злорадные нотки, когда она заметила реакцию Селии.
– Мне казалось, вам нравится Джон, но, видимо, вас вообще интересуют Бернсайды?
Для Селии это было уже слишком.
– Мне пора. – Девушка быстро поднялась.
– Бернсайды сулят неприятности любой женщине. – Катрин натянуто улыбнулась. – Поэтому я отказала Джону. Мне не хотелось вникать в эти проблемы, а тем более умереть в родах.
Она взяла расческу и пригладила волосы.
– Я заслуживаю лучшей участи. Но есть ведь и дурочки, правда?
Селия задержалась в холле, опасаясь сразу помниться в гостиной. Стоя перед зеркалом в резной золоченой раме, она дрожащими руками терла писки.
Гнев и ужас переполняли ее. Роман не убийца! И никогда не был им! А «проклятие Бернсайдов» – выдумка отвергнутой женщины. Да, матери порой умирают, давая жизнь ребенку, и многие мужчины не раз и не два оставались вдовцами. Но иногда женщины рожают шесть, семь или даже дюжину детей и живут до глубокой старости.
Она собиралась уже спуститься, как вдруг услышала смех. Три молодые женщины, болтая, поднимались по лестнице.
– Селия! Ах, как это волнующе!
Одра Мак-Нелли и Пэйшенс Берд, еще довольно молодые, имели по нескольку детей.
– Ваша помолвка произошла так неожиданно! Конечно, мы это подозревали. Джон проявлял к вам столько внимания…
«Джон». Его имя резануло слух. Селия вернулась к реальности. Ее помолвка – она чуть не забыла об этом! Действие крепкого пунша закончилось, но разговор с Катрин сделал свое дело. Как же она глупа! Что заставило ее принять предложение Джона Бернсайда?
– Вы, наверное, скоро отправитесь в Маунтен Вью? – с завистью спросила Одра Мак-Нелли. – Там, говорят, великолепно.
– Кажется, да.
– Джон, конечно, не единственный Бернсайд в Маунтен Вью. Его брат тоже часто приезжает туда.
Одра внимательно смотрела на Селию, пытаясь определить, какой эффект произвели ее слова.
Селия с отвращением вспомнила о любви островитян к сплетням.
– Вас не будут смущать его визиты? – Селия густо покраснела.
– Я не думала об этом, – солгала она.
Этой ночью она спала беспокойно и видела во сне зеленые горы, над которыми плыли темные тяжелые облака. По горам к ней шел Роман, и его темные волосы развевались на ветру.
«Я никого не пытался убить, вы мне верите, Селия?» – шептал он.
Она проспала гораздо дольше обычного и проснулась от яркого солнца, светившего в окно. Девушка откинула москитную сетку, встала с кровати и подошла к окну.
Что же ей теперь делать?
– Селия!
Голос тетки звучал так весело, что Селия поморщилась.
– Да, тетя?
– Что-то ты сегодня заспалась… Тебе прислали столько цветов, что их некуда поставить.
Селия надела голубое платье, затянула пояс. Она чувствовала себя древней старухой. Все мышцы болели.
– Их прислал Джон?
– Кто еще мог их прислать, дорогая моя девочка, теперь, когда ты помолвлена? Думаю, скоро ты получишь в подарок кольцо. Джон, наверное, закажет его ювелиру. А может, подарит тебе фамильную драгоценность.
Селия вздрогнула:
– Кольцо?
– Ну конечно! – Гаттерас посмотрела на нее:
– Ты сегодня очень бледна. Приляг днем, если Джон не пригласит тебя на прогулку.
Джон… Джон… Как быстро изменилась ее жизнь из-за нескольких опрометчивых слов! Селия попыталась улыбнуться тетке. Ей совсем не хотелось говорить о предстоящей свадьбе. Она была в полном смятении. Что же ей делать?
За завтраком она рассеянно ковыряла вилкой омлет.
– Что с тобой? – спросила Гаттерас. – Ты не похожа на девушку, о помолвке которой только вчера объявили.
– Наверное, потому, что уже была дважды помолвлена прежде.
Объяснение не удовлетворило тетку.
– Но ты уже несколько дней ведешь себя странно. Такая внезапная помолвка… А в тот день, когда ты уехала верхом, я заметила твой свежий загар, хотя тебе почему-то вздумалось скрывать его.
Селия едва слушала. Ее внезапно осенила мысль, очень четкая и дерзкая. Девушка выпрямилась. Ей не следовало… Она была не права… Но это возможно, и это ее шанс. Не воспользовавшись им, она всю жизнь будет раскаиваться.
– Селия, детка, что с тобой? Ты выглядишь так, словно увидела призрак.
Пробормотав извинение, Селия выскочила из-за стола.
– Селия?!
Увидев ее, Джон Бернсайд вспыхнул от удовольствия.
– Что вы здесь делаете? Не удержались и зашли ко мне?
Он засмеялся, но девушка знала, что он шутит лишь для вида.
– Полагаю, вы решили прокатиться с утра верхом и заглянули ко мне? Ну что ж, я уже закончил сегодняшние дела. Как вы красивы!
Джон с восхищением разглядывал Селию, одетую в облегающий зеленый костюм для верховой езды. Она зачесала свои густые черные волосы назад, уложив их кольцами и пропустив между ними нитку жемчуга. Эта прическа придавала ей уверенности, ибо разговор предстоял нелегкий.
Приезжая по делам в Гонолулу, Джон останавливался в небольшом респектабельном пансионе.
Сейчас он принимал Селию в гостиной, окна которой выходили на веранду.
Они уселись на плетеные стулья. Селия оправляла полы длинного платья, размышляя, с чего начать. По дороге сюда она репетировала свою речь: «Джон, я обдумала решение, принятое мною вчера вечером, и пришла к некоторым выводам…»
– Фруктового сока или чая? – спросил Джон. – Сейчас попрошу хозяйку принести напитки, ее так удивила наша помолвка. Новость уже разнеслась по Гонолулу, а может быть, и по другим островам тоже, – с удовлетворением добавил он.
Селия почувствовала укол совести, ибо не сомневалась, что так оно и есть.
– Джон, я обдумала свое поведение вчерашним вечером… и полагаю, что я довольно… – Она сжала руки, боясь взглянуть на него. – Что я… немного поторопилась.
Улыбка сползла с его лица, и он побледнел.
– Селия, вы передумали?!
Девушка еще более смутилась, но собрала волю в кулак. Она не хотела обижать Джона и все же твердо решила отказать ему. Может, отложить этот разговор на несколько месяцев?
Она через силу продолжила:
– Джон, мы еще слишком мало знаем друг друга. Чтобы чувствовать себя с вами свободно, мне нужно привыкнуть к вам.
Его взгляд выразил отчаяние. Заметив это, Селия сказала себе, что не делает ничего предосудительного.
– Вы знаете, я приехала сюда, чтобы преподавать в школе «Хавайи Ней». Но она закрылась еще до моего приезда, так что я осталась без работы.
– Мне это известно, – сухо сказал Джон.
– Но я по-прежнему хочу преподавать! У меня это получится, я знаю. Я привезла с собой два ящика книг и учебных принадлежностей, и мне бы хотелось их использовать.
Джон нахмурился:
– Не понимаю, какое отношение это имеет к нашему браку?
Селию охватило смятение. Она не предполагала, Что это будет так трудно и стыдно.
– Я… я пока не могу принять от вас кольцо. Мне нужно время… Мы едва знакомы…
– Селия! Вы испугались, вот и все. Но я люблю вас и уверен, что вы тоже благосклонны ко мне. Я понял это по вашим глазам вчера вечером. И ваш поцелуй в саду – тому доказательство. Я буду хорошим мужем.
Джон встал перед ней на колени. Он был сильным и мужественным, но Селия любила не его, а Романа. Ради Романа она была готова на все, даже на ложь.
– Пожалуйста! – Она оттолкнула Джона. – Позвольте мне высказаться до конца.
Он поднялся.
– Хорошо.
– Мне нужно время, чтобы… Я должна привыкнуть к мысли, что стану вашей женой. Поэтому мне хотелось бы пожить в Маунтен Вью. Я могла бы преподавать в тамошней школе за небольшую плату.
Джон изумленно уставился на нее и наконец захохотал:
– Что? Вы хотите приехать в Маунтен Вью и работать в моей школе? Да это же смешно!
– Я говорю вполне серьезно. По вашим словам, у вас работают несколько сот человек, и у многих есть дети. Да и вашей дочери необходимо учиться, если то, что я о ней слышала, правда.
Он помрачнел:
– У Тины все в порядке.
– Даже если она растет полудикаркой, которой разрешают делать все, что придет ей в голову? Неужели вы допустите, чтобы она выросла неграмотной?
Джон угрюмо молчал.
– Кроме того, мне нужно чем-то заняться. Здесь скучно, и можно либо кататься верхом, либо ходить на вечеринки. Я хочу приносить пользу. И если вы не позволите мне приехать в Маунтен Вью, я отправлюсь в другое место.
– Нет!
Джон схватил ее руку.
– Селия, я не понимаю вас. Вы сомневаетесь в необходимости нашего брака и вместе с тем хотите преподавать в моей школе… Но у меня нет школы!
– Так постройте ее!
Она улыбнулась Джону, не сводя с него глаз.
– Хорошо, – наконец вздохнул Джон, с обожанием глядя на нее. – Я готов построить школу.
Неожиданно он схватил Селию, обнял ее и стал страстно целовать. Она не сопротивлялась.
– Да, – прошептал он. – Вы можете приехать в Маунтен Вью. Я построю для вас школу. Я готов ради вас и на это. Но вам не придется долго преподавать там, дорогая. Только месяц-другой. А потом мы поженимся. И я не стану больше слушать никаких отказов.
Он снова поцеловал ее. Когда их губы вновь встретились, Селия сказала себе, что не делает ничего плохого. Просто она подарит Джону еще два месяца счастья, а сама будет много работать. В этом она не обманет Джона! Но оказавшись в Маунтен Вью, она заставит Романа полюбить ее. И только это сейчас имеет значение.
* * *
Гаттерас ужаснулась, когда Селия радостно сообщила ей о своих планах.– Значит, ты собираешься жить на плантации, принадлежащей человеку, с которым тебя пока ничего не связывает?
– Вот именно!
Селия смотрела в глаза тетке, не собираясь сдаваться.
– И ты делаешь это потому, что тебе надо подумать?
– Джон, конечно, против, – призналась Селия, – но все же уступил мне, надеясь, что через несколько месяцев мы поженимся.
Гаттерас явно встревожилась.
– Но мне действительно хочется преподавать! Я могу приносить пользу. Кроме того, мне надо подумать. Замужество – серьезный шаг…
– Поскольку ты уже дважды расторгла помолвку, подумать действительно стоит. Но как быть со злыми языками? Если ты отправишься на Мауи и будешь жить в Маунтен Вью одна, ничего хорошего о тебе не подумают.
У Селии упало сердце. Она понимала, что Гаттерас права:
– Но это же несправедливо!
– А кто говорит, что жизнь справедлива? Впрочем, я все устрою, если ты не возражаешь против компаньонки на месяц-другой.