Страница:
Призвав на помощь всю свою выдержку, он терпеливо произнес:
– Хорошо. Гретхен уронила платок – вы его подобрали. Я безмерно вам благодарен за это, мисс Уинслоу.
– Нас здесь никто не слышит, Дэниел, вы можете называть меня по имени, – сказала она и, протянув ему платок, добавила: – А что до этого платка, то он принадлежит не Гретхен, а кому-то другому.
Дэниел помолчал, пока смысл ее слов постепенно доходил до него.
– Откуда вы это знаете?
– Именно это-то я и пыталась вам сказать! Должно быть, мистер Трокмортен находился в саду с какой-то дамой, перед тем как туда явилась Гретхен. Вполне возможно, что эта дама и зарезала его. Если уж Гретхен настолько вышла из себя от гнева, что даже она смогла ударить его по голове статуэткой, когда они встретились в моем саду, то почему бы не предположить, что эта таинственная дама разозлилась на мистера Трокмортена до такой степени, что зарезала его?
Предположение Изабеллы в общем-то было не лишено определенного смысла. А если она окажется права, то это прольет свет на то, кто же на самом деле убил Трокмортена.
– Почему вы не сказали мне об этом раньше? – возмутился Дэниел.
– Как и вы сейчас, я предположила тогда, что платок принадлежит Гретхен, и убрала его в свой ридикюль. Я совершенно забыла о нем. Однако сегодня вечером, когда я раскрыла свой ридикюль, который был у меня в тот злополучный вечер, чтобы найти свою бальную карточку, то с удивлением обнаружила там чужой платок. Я сразу же вспомнила, где и при каких обстоятельствах его нашла. Я достала его и принялась аккуратно складывать, чтобы сегодня же вечером вернуть его законной владелице. На платке были вышиты инициалы. Когда я увидела их, то поняла, что платок принадлежит вовсе не Гретхен.
– Тогда чей же он?
– Этого я пока еще не знаю. На нем вышиты три буквы, но времени подумать над тем, кому они могут принадлежать, у меня не было.
Дэниел задумался. Вот так поворот! Озвучивая свои мысли, Дэниел произнес:
– Но если Трокмортена и вправду убила женщина, то как ей удалось вынести тело из сада?
– Предполагаю, что осуществить такое для леди было крайне трудно.
– Изабелла! Да это просто невозможно.
– Отнюдь. Некоторые женщины обладают немалой физической силой, так что кое-кто вполне мог бы справиться с подобной задачей.
– Нет, даже и не думайте. Но вот что вполне вероятно, так это то, что она удалилась с места преступления затем, чтобы найти того, кто помог ей оттащить тело. И это могло произойти в тот момент, когда на месте преступления оказалась Гретхен, а затем подошли и мы с вами.
– Да. И кем бы эти преступники ни были, они работали очень быстро. Ведь тело таинственным образом исчезло за то недолгое время, пока мы беседовали с лордом Стоунхерстом и его женой.
– Пожалуй, соглашусь с вами. Подобный ход событий мне тоже кажется вполне вероятным. Что ж, для сыщика, которого я нанял, это послужит дополнительной информацией. Позвольте мне взять платок.
Дэниел потянулся, чтобы забрать носовой платок у Изабеллы, однако девушка поспешно отдернула руку, которой сжимала кружевной лоскутик, и убрала ее за спину прежде, чем пальцы Дэниела успели вцепиться в него и выхватить.
– Не так быстро, милорд, – сказала она, глядя на него с настойчивой решимостью не отдавать то, что удалось заполучить ей самой.
Сейчас в поведении Изабеллы было что-то такое, что заставляло Дэниела подчиниться ее воле, особенно когда она смотрела на него с таким вызовом. И еще Дэниелу отчего-то захотелось страстно заключить Изабеллу в объятия. Сломить ее гордость? Нет, насладиться ее страстью в полной мере!
На какой-то момент он позволил себе представить, как было бы чудесно сейчас заставить ее подойти вплотную к стене, а после прижаться к ее мягкому податливому телу, не позволяя ей пошевелиться, и начать неспешно вытягивать платок из ее пальцев. Эта борьба, конечно же, завершилась его безоговорочной победой, и ему, как победителю, достался бы в награду сладкий поцелуй...
– Дэниел Коулбрук! Что я вижу! – раздался из-за его спины голос Чилтона.
– Ну что за напасть! – пробормотал сквозь зубы Дэниел, разочарованный тем, что его фантазии развеялись от столь внезапного и не самого желательного вмешательства, пусть даже это был и его друг.
– Уж не пытаешься ли ты украсть у дамы носовой платок? Каков негодник! Где твои манеры? Ты что, совсем растерял их, пока разъезжал по своим обширным владениям?
– Чилтон! Как я рад тебя видеть! – сказал Дэниел, хотя на самом деле не испытывал ровным счетом никакой радости.
– И я рад видеть тебя, – кивнул Чилтон. – Как поживаете, мисс Уинслоу? – Чилтон отвесил Изабелле галантный поклон и остановился рядом с ней.
Изабелла присела в реверансе и улыбнулась ему:
– Превосходно, мистер Каммерфорд, а вы?
– И я прекрасно! Но стоило мне увидеть, как этот негодник пристает к вам и пытается украсть не что иное, как ваш платочек, все в моей душе вспыхнуло от возмущения! Каков наглец! – в притворном гневе воскликнул Чилтон.
– К счастью для меня, вы очень вовремя подоспели, и теперь я могу беспрепятственно убрать свою вещицу, не опасаясь, что лорд Коулбрук вновь попытается ее у меня отнять.
Изабелла подчеркнуто медленно убрала платочек в свой ридикюль и тщательно затянула ленты, прежде чем повесила его на запястье.
– Ну что, вы двое, надеюсь, закончили издеваться надо мной? – поинтересовался Дэниел, не находя ровным счетом ничего смешного в их шутливом диалоге.
Чилтон глянул на Изабеллу и хитро ухмыльнулся:
– Я еще не знаю. А как по-вашему, прелестная леди?
– Нет, если мы можем еще немного его помучить. Он вел себя как настоящий грубиян. Надо его хорошенько проучить. Как вы на это смотрите?
– Я бы с радостью насладился чудесным зрелищем, наблюдая за тем, как он мучается, но – увы! – меня ждет одна юная леди, которой я обещал принести бокал пунша.
– Тогда не заставляйте ее ждать. А то она найдет себе другого, менее красивого и менее очаровательного джентльмена, который вместо вас принесет ей желаемый напиток!
– Превосходное замечание, мисс Уинслоу.
– Может быть, продолжим нашу беседу как-нибудь в другой раз, мистер Каммерфорд?
– Буду ждать этой возможности с нетерпением, – ответил Изабелле Чилтон и наконец удосужился посмотреть на Дэниела: – Встречаемся завтра утром, как и договаривались?
– Да, у меня дома, – буркнул в ответ Дэниел. Он был не в восторге от того, что Чилтон откровенно флиртует с Изабеллой, а она охотно подыгрывает ему.
Чилтон попрощался с Изабеллой и ушел. Дэниел же с недовольным видом повернулся к Изабелле и заявил ей:
– Вы двое кажетесь такими довольными собой, и вам определенно есть о чем поговорить друг с другом.
– Вы находите? – невинно похлопав глазами, спросила Изабелла.
– Да, нахожу.
– Я не слишком хорошо знаю мистера Каммерфорда, но в общении со мной он всегда мил и деликатен. Очень приятный джентльмен.
– Откуда такая перемена? Всего пару дней назад вы, кажется, считали, что он мог быть тем, кто убил Трокмортена.
– Чушь, я просто обратила ваше внимание на то, что он был у мистера Трокмортена в доме. Ноя целиком и полностью согласна с тем, что вы сказали мне тогда. Он не убийца. Он не тот человек, который способен потерять контроль над собой и пырнуть кого бы то ни было ножом, будь то из-за денег или из-за дамы.
Ох уж эта женская интуиция! Но рассуждения Изабеллы верны. И это Дэниелу тоже весьма нравилось в ней. Ее способность чувствовать людей и умение рассуждать логически. Чилтон и в самом деле всегда был человеком уравновешенным, спокойным и терпеливым – по крайней мере во времена их юности.
– Как вам удалось так хорошо узнать его и разглядеть эти его качества? – спросил Дэниел.
– Я обратила внимание на то, что некоторое время назад он встречался с одной дамой, однако никогда ни на одном из раутов он и близко к ней не подходил, ничем не обнаруживая их связи.
– Чилтон встречался с дамой? Вы в этом уверены?
– Вполне.
– С какой такой дамой мог встречаться Чилтон? И почему он не назвал ее имя мне? – подумал Дэниел. Хотя, возможно, ответ на этот вопрос прост: он не сделал этого по той же самой причине, по какой сам Дэниел не признался другу в своем увлечении Изабеллой. Оба уже почему-то не испытывали больше потребности делиться друг с другом подробностями своей жизни и всем тем, что увлекает и тревожит их.
Им стоит продолжить этот разговор как-нибудь в другой раз, а сейчас лучше вернуться к тому, о чем они с Изабеллой говорили до того, как их прервал своим появлением Чилтон.
– Я как раз собирался сказать вам... точнее, попросить вас, – поправил себя Дэниел прежде, чем это сделала Изабелла, – позволить мне забрать платок. Я хочу отдать его нанятому мною сыщику с Боу-стрит. Он сумеет найти, кому принадлежит этот платок.
Изабелла хитро улыбнулась и отрицательно покачала головой:
– Я не считаю, что это будет правильно, милорд.
– Но почему? – удивился он. – Это может подсказать ему, кто убил Трокмортена, и тогда нам больше не надо будет беспокоиться, что обнаружится связь Трокмортена с Гретхен.
– В это я верю, милорд. Это, несомненно, нам поможет.
Дэниел подошел к ней возмутительно близко!
– Тогда почему бы вам не отдать мне платок?
– У вас на руках записная книжка мистера Трокмортена, и вы вольны поступать с ней так, как вам заблагорассудится. У меня же имеется носовой платок, который я нашла там, где лежало тело убитого, и я сама решу, как мне с ним поступить.
– Изабелла, – проговорил Дэниел, желая снова объяснить ей свою позицию, – я не хочу, чтобы вы оказались вовлечены в это крайне неприятное дело. Речь идет об убийстве. Порядочной леди не годится ввязываться в расследование жуткого преступления.
– Тогда считайте меня непорядочной! Повторяю вам, я оказалась втянута в это дело в тот день, когда нашла мистера Трокмортена у себя в саду. Делайте со мной что хотите, но от своего я не отступлюсь!
То, что она снова принялась с ним спорить, Дэниела ничуть не удивило. Однако ее слова порадовали его.
– Послушайте, вы впервые не сказали, что нашли в своем саду мертвое тело.
– Неужели? – ехидно поинтересовалась Изабелла. – Но зачем же мне утверждать заведомую ложь, когда мы оба видели, как он живой и невредимый входил в бальный зал в доме лорда Гленингуолда?
Дэниел поставил свой бокал с шампанским на стол рядом с бокалом пунша, который взяла себе Изабелла, но к которому так и не притронулась. Дэниелу потребовалось сложить руки на груди, чтобы удержаться и не схватить Изабеллу в объятия и не поцеловать ее. С каждой минутой, проведенной с этой восхитительной девушкой, ему все больше и больше хотелось обнять ее и зацеловать до потери сознания.
– У меня создалось впечатление, что расследование убийства Трокмортена доставляет вам удовольствие.
– Расследование – да. Меня чрезвычайно увлекли поиски ключей к разгадке этого дела. Однако мне очень жаль самого мистера Трокмортена. Хотя все то, что за этим событием последовало, я нахожу чрезвычайно увлекательным и интересным. Мне кажется, будто я помогаю сложить кусочки загадки-мозаики воедино, чтобы выяснить всю реальную последовательность событий.
– Скажите мне, что вы намерены сделать с этим носовым платком?
– То же, что вы собираетесь – или уже сделали – с записной книжкой мистера Трокмортена. Я тщательно рассмотрю его. Затем сяду и составлю список всех дам, которых я знаю, с подобными же инициалами, какие вышиты на платке. А после сравню их с теми, кто был у лорда Гленингуолда на балу в тот злополучный вечер. Дальше я попытаюсь познакомиться с этими дамами поближе и выяснить, какое они могли иметь отношение к убитому.
Дэниел с минуту молчал, оценивая то, что сказала Изабелла. Судя по уверенности, с какой она описывала свой план, было понятно, что девушка поступит именно так, как только что ему в подробностях сообщила. В который раз Дэниела поразила ее внутренняя сила, ее готовность к разного рода рискованным предприятиям и способность масштабно мыслить. И как только могла тихая скромная девушка, выросшая в деревне, стать такой смелой и... обворожительной!
Он мягко спросил ее:
– А вы поделитесь тем, что вам удастся выяснить, со мной, Изабелла?
– Это будет зависеть от ряда причин, милорд.
Она во всем видела вызов и ни за что не желала уступать, если полагала необходимым отстоять свою точку зрения. И что самое удивительное, Дэниелу необычайно импонировало это ее качество. Он не только находил ее находчивой и необычайно интересной юной леди, ему доставляло немалое удовольствие проводить с ней время в словесных дуэлях, чтобы помериться с ней силами в остроумии.
– И что же это за причины?
Ее голос был чуть хриплым, когда она произнесла:
– Это будет зависеть от того, поделитесь ли вы со мной информацией, которую почерпнете из записей мистера Трокмортена.
Дэниел кашлянул, а затем негромко рассмеялся. Им снова придется действовать вместе! Чуть отступив назад, он сказал:
– Судя по всему, мне придется это сделать.
– Не говорите так, будто считаете это скукой смертной.
– О нет, все, что связано тем или иным образом с вами, скучным быть никак не может.
Дэниел взглянул в глаза Изабеллы и почувствовал желание обвить руками ее стройный стан. Ему страстно захотелось вновь ощутить мягкость ее губ и сладость их поцелуев. Ладони его стало покалывать от желания прикоснуться к ее теплой коже. Розовые щечки так и манили обхватить их ладонями, а затем наклониться и приникнуть в поцелуе к ее губам, провести руками по ее тонкой шее и спуститься к нежным выпуклостям груди. Ему хотелось ласкать ее и открывать все новые, все более восхитительные грани ее существа.
Дэниелу пришлось прокашляться, прежде чем он сумел сказать:
– Вы похожи на солнце – такая же яркая, и еще вы, точно бокал отменного коньяка, возбуждаете и пьяните одновременно.
– Мне кажется, что это самый изысканный комплимент из всех, что вы мне делали. Благодарю вас! Итак, мы встретимся с вами через пару дней, чтобы сравнить наши записи?
Разве мог он ждать так долго, чтобы снова увидеть ее, когда воспоминание о том, как великолепно сливались их тела и как сладко было целовать ее нежные губы, было еще так живо? И до чего же приятно было Дэниелу сознавать, что ее желание настолько же велико, насколько сильно он жаждал обладать ею!
– Я пришлю вам завтра записку, в которой сообщу, когда заеду за вами для прогулки в парке. Тогда мыс вами и обсудим, что нам обоим удалось выяснить.
– Буду ждать с нетерпением встречи. А теперь, полагаю, нам следует пожелать друг другу хорошего вечера и расстаться. Мы стоим здесь с вами уже целую вечность. Кажется, все уже даже ушли из этой комнаты, кроме нас.
Дэниел огляделся по сторонам. Он не мог поверить своим глазам. В данный момент в буфетной комнате и в самом деле не было абсолютно никого – ни гостей, ни слуг!
– Возможно, нам и следовало бы расстаться, – сказал он. – Однако мы не станем этого делать.
Отбросив все разумные мысли, не отдавая толком себе отчета в том, что делает и куда идет, Дэниел схватил Изабеллу за руку и потянул за собой к ближайшей, неизвестно куда ведущей двери.
Глава 16
– Хорошо. Гретхен уронила платок – вы его подобрали. Я безмерно вам благодарен за это, мисс Уинслоу.
– Нас здесь никто не слышит, Дэниел, вы можете называть меня по имени, – сказала она и, протянув ему платок, добавила: – А что до этого платка, то он принадлежит не Гретхен, а кому-то другому.
Дэниел помолчал, пока смысл ее слов постепенно доходил до него.
– Откуда вы это знаете?
– Именно это-то я и пыталась вам сказать! Должно быть, мистер Трокмортен находился в саду с какой-то дамой, перед тем как туда явилась Гретхен. Вполне возможно, что эта дама и зарезала его. Если уж Гретхен настолько вышла из себя от гнева, что даже она смогла ударить его по голове статуэткой, когда они встретились в моем саду, то почему бы не предположить, что эта таинственная дама разозлилась на мистера Трокмортена до такой степени, что зарезала его?
Предположение Изабеллы в общем-то было не лишено определенного смысла. А если она окажется права, то это прольет свет на то, кто же на самом деле убил Трокмортена.
– Почему вы не сказали мне об этом раньше? – возмутился Дэниел.
– Как и вы сейчас, я предположила тогда, что платок принадлежит Гретхен, и убрала его в свой ридикюль. Я совершенно забыла о нем. Однако сегодня вечером, когда я раскрыла свой ридикюль, который был у меня в тот злополучный вечер, чтобы найти свою бальную карточку, то с удивлением обнаружила там чужой платок. Я сразу же вспомнила, где и при каких обстоятельствах его нашла. Я достала его и принялась аккуратно складывать, чтобы сегодня же вечером вернуть его законной владелице. На платке были вышиты инициалы. Когда я увидела их, то поняла, что платок принадлежит вовсе не Гретхен.
– Тогда чей же он?
– Этого я пока еще не знаю. На нем вышиты три буквы, но времени подумать над тем, кому они могут принадлежать, у меня не было.
Дэниел задумался. Вот так поворот! Озвучивая свои мысли, Дэниел произнес:
– Но если Трокмортена и вправду убила женщина, то как ей удалось вынести тело из сада?
– Предполагаю, что осуществить такое для леди было крайне трудно.
– Изабелла! Да это просто невозможно.
– Отнюдь. Некоторые женщины обладают немалой физической силой, так что кое-кто вполне мог бы справиться с подобной задачей.
– Нет, даже и не думайте. Но вот что вполне вероятно, так это то, что она удалилась с места преступления затем, чтобы найти того, кто помог ей оттащить тело. И это могло произойти в тот момент, когда на месте преступления оказалась Гретхен, а затем подошли и мы с вами.
– Да. И кем бы эти преступники ни были, они работали очень быстро. Ведь тело таинственным образом исчезло за то недолгое время, пока мы беседовали с лордом Стоунхерстом и его женой.
– Пожалуй, соглашусь с вами. Подобный ход событий мне тоже кажется вполне вероятным. Что ж, для сыщика, которого я нанял, это послужит дополнительной информацией. Позвольте мне взять платок.
Дэниел потянулся, чтобы забрать носовой платок у Изабеллы, однако девушка поспешно отдернула руку, которой сжимала кружевной лоскутик, и убрала ее за спину прежде, чем пальцы Дэниела успели вцепиться в него и выхватить.
– Не так быстро, милорд, – сказала она, глядя на него с настойчивой решимостью не отдавать то, что удалось заполучить ей самой.
Сейчас в поведении Изабеллы было что-то такое, что заставляло Дэниела подчиниться ее воле, особенно когда она смотрела на него с таким вызовом. И еще Дэниелу отчего-то захотелось страстно заключить Изабеллу в объятия. Сломить ее гордость? Нет, насладиться ее страстью в полной мере!
На какой-то момент он позволил себе представить, как было бы чудесно сейчас заставить ее подойти вплотную к стене, а после прижаться к ее мягкому податливому телу, не позволяя ей пошевелиться, и начать неспешно вытягивать платок из ее пальцев. Эта борьба, конечно же, завершилась его безоговорочной победой, и ему, как победителю, достался бы в награду сладкий поцелуй...
– Дэниел Коулбрук! Что я вижу! – раздался из-за его спины голос Чилтона.
– Ну что за напасть! – пробормотал сквозь зубы Дэниел, разочарованный тем, что его фантазии развеялись от столь внезапного и не самого желательного вмешательства, пусть даже это был и его друг.
– Уж не пытаешься ли ты украсть у дамы носовой платок? Каков негодник! Где твои манеры? Ты что, совсем растерял их, пока разъезжал по своим обширным владениям?
– Чилтон! Как я рад тебя видеть! – сказал Дэниел, хотя на самом деле не испытывал ровным счетом никакой радости.
– И я рад видеть тебя, – кивнул Чилтон. – Как поживаете, мисс Уинслоу? – Чилтон отвесил Изабелле галантный поклон и остановился рядом с ней.
Изабелла присела в реверансе и улыбнулась ему:
– Превосходно, мистер Каммерфорд, а вы?
– И я прекрасно! Но стоило мне увидеть, как этот негодник пристает к вам и пытается украсть не что иное, как ваш платочек, все в моей душе вспыхнуло от возмущения! Каков наглец! – в притворном гневе воскликнул Чилтон.
– К счастью для меня, вы очень вовремя подоспели, и теперь я могу беспрепятственно убрать свою вещицу, не опасаясь, что лорд Коулбрук вновь попытается ее у меня отнять.
Изабелла подчеркнуто медленно убрала платочек в свой ридикюль и тщательно затянула ленты, прежде чем повесила его на запястье.
– Ну что, вы двое, надеюсь, закончили издеваться надо мной? – поинтересовался Дэниел, не находя ровным счетом ничего смешного в их шутливом диалоге.
Чилтон глянул на Изабеллу и хитро ухмыльнулся:
– Я еще не знаю. А как по-вашему, прелестная леди?
– Нет, если мы можем еще немного его помучить. Он вел себя как настоящий грубиян. Надо его хорошенько проучить. Как вы на это смотрите?
– Я бы с радостью насладился чудесным зрелищем, наблюдая за тем, как он мучается, но – увы! – меня ждет одна юная леди, которой я обещал принести бокал пунша.
– Тогда не заставляйте ее ждать. А то она найдет себе другого, менее красивого и менее очаровательного джентльмена, который вместо вас принесет ей желаемый напиток!
– Превосходное замечание, мисс Уинслоу.
– Может быть, продолжим нашу беседу как-нибудь в другой раз, мистер Каммерфорд?
– Буду ждать этой возможности с нетерпением, – ответил Изабелле Чилтон и наконец удосужился посмотреть на Дэниела: – Встречаемся завтра утром, как и договаривались?
– Да, у меня дома, – буркнул в ответ Дэниел. Он был не в восторге от того, что Чилтон откровенно флиртует с Изабеллой, а она охотно подыгрывает ему.
Чилтон попрощался с Изабеллой и ушел. Дэниел же с недовольным видом повернулся к Изабелле и заявил ей:
– Вы двое кажетесь такими довольными собой, и вам определенно есть о чем поговорить друг с другом.
– Вы находите? – невинно похлопав глазами, спросила Изабелла.
– Да, нахожу.
– Я не слишком хорошо знаю мистера Каммерфорда, но в общении со мной он всегда мил и деликатен. Очень приятный джентльмен.
– Откуда такая перемена? Всего пару дней назад вы, кажется, считали, что он мог быть тем, кто убил Трокмортена.
– Чушь, я просто обратила ваше внимание на то, что он был у мистера Трокмортена в доме. Ноя целиком и полностью согласна с тем, что вы сказали мне тогда. Он не убийца. Он не тот человек, который способен потерять контроль над собой и пырнуть кого бы то ни было ножом, будь то из-за денег или из-за дамы.
Ох уж эта женская интуиция! Но рассуждения Изабеллы верны. И это Дэниелу тоже весьма нравилось в ней. Ее способность чувствовать людей и умение рассуждать логически. Чилтон и в самом деле всегда был человеком уравновешенным, спокойным и терпеливым – по крайней мере во времена их юности.
– Как вам удалось так хорошо узнать его и разглядеть эти его качества? – спросил Дэниел.
– Я обратила внимание на то, что некоторое время назад он встречался с одной дамой, однако никогда ни на одном из раутов он и близко к ней не подходил, ничем не обнаруживая их связи.
– Чилтон встречался с дамой? Вы в этом уверены?
– Вполне.
– С какой такой дамой мог встречаться Чилтон? И почему он не назвал ее имя мне? – подумал Дэниел. Хотя, возможно, ответ на этот вопрос прост: он не сделал этого по той же самой причине, по какой сам Дэниел не признался другу в своем увлечении Изабеллой. Оба уже почему-то не испытывали больше потребности делиться друг с другом подробностями своей жизни и всем тем, что увлекает и тревожит их.
Им стоит продолжить этот разговор как-нибудь в другой раз, а сейчас лучше вернуться к тому, о чем они с Изабеллой говорили до того, как их прервал своим появлением Чилтон.
– Я как раз собирался сказать вам... точнее, попросить вас, – поправил себя Дэниел прежде, чем это сделала Изабелла, – позволить мне забрать платок. Я хочу отдать его нанятому мною сыщику с Боу-стрит. Он сумеет найти, кому принадлежит этот платок.
Изабелла хитро улыбнулась и отрицательно покачала головой:
– Я не считаю, что это будет правильно, милорд.
– Но почему? – удивился он. – Это может подсказать ему, кто убил Трокмортена, и тогда нам больше не надо будет беспокоиться, что обнаружится связь Трокмортена с Гретхен.
– В это я верю, милорд. Это, несомненно, нам поможет.
Дэниел подошел к ней возмутительно близко!
– Тогда почему бы вам не отдать мне платок?
– У вас на руках записная книжка мистера Трокмортена, и вы вольны поступать с ней так, как вам заблагорассудится. У меня же имеется носовой платок, который я нашла там, где лежало тело убитого, и я сама решу, как мне с ним поступить.
– Изабелла, – проговорил Дэниел, желая снова объяснить ей свою позицию, – я не хочу, чтобы вы оказались вовлечены в это крайне неприятное дело. Речь идет об убийстве. Порядочной леди не годится ввязываться в расследование жуткого преступления.
– Тогда считайте меня непорядочной! Повторяю вам, я оказалась втянута в это дело в тот день, когда нашла мистера Трокмортена у себя в саду. Делайте со мной что хотите, но от своего я не отступлюсь!
То, что она снова принялась с ним спорить, Дэниела ничуть не удивило. Однако ее слова порадовали его.
– Послушайте, вы впервые не сказали, что нашли в своем саду мертвое тело.
– Неужели? – ехидно поинтересовалась Изабелла. – Но зачем же мне утверждать заведомую ложь, когда мы оба видели, как он живой и невредимый входил в бальный зал в доме лорда Гленингуолда?
Дэниел поставил свой бокал с шампанским на стол рядом с бокалом пунша, который взяла себе Изабелла, но к которому так и не притронулась. Дэниелу потребовалось сложить руки на груди, чтобы удержаться и не схватить Изабеллу в объятия и не поцеловать ее. С каждой минутой, проведенной с этой восхитительной девушкой, ему все больше и больше хотелось обнять ее и зацеловать до потери сознания.
– У меня создалось впечатление, что расследование убийства Трокмортена доставляет вам удовольствие.
– Расследование – да. Меня чрезвычайно увлекли поиски ключей к разгадке этого дела. Однако мне очень жаль самого мистера Трокмортена. Хотя все то, что за этим событием последовало, я нахожу чрезвычайно увлекательным и интересным. Мне кажется, будто я помогаю сложить кусочки загадки-мозаики воедино, чтобы выяснить всю реальную последовательность событий.
– Скажите мне, что вы намерены сделать с этим носовым платком?
– То же, что вы собираетесь – или уже сделали – с записной книжкой мистера Трокмортена. Я тщательно рассмотрю его. Затем сяду и составлю список всех дам, которых я знаю, с подобными же инициалами, какие вышиты на платке. А после сравню их с теми, кто был у лорда Гленингуолда на балу в тот злополучный вечер. Дальше я попытаюсь познакомиться с этими дамами поближе и выяснить, какое они могли иметь отношение к убитому.
Дэниел с минуту молчал, оценивая то, что сказала Изабелла. Судя по уверенности, с какой она описывала свой план, было понятно, что девушка поступит именно так, как только что ему в подробностях сообщила. В который раз Дэниела поразила ее внутренняя сила, ее готовность к разного рода рискованным предприятиям и способность масштабно мыслить. И как только могла тихая скромная девушка, выросшая в деревне, стать такой смелой и... обворожительной!
Он мягко спросил ее:
– А вы поделитесь тем, что вам удастся выяснить, со мной, Изабелла?
– Это будет зависеть от ряда причин, милорд.
Она во всем видела вызов и ни за что не желала уступать, если полагала необходимым отстоять свою точку зрения. И что самое удивительное, Дэниелу необычайно импонировало это ее качество. Он не только находил ее находчивой и необычайно интересной юной леди, ему доставляло немалое удовольствие проводить с ней время в словесных дуэлях, чтобы помериться с ней силами в остроумии.
– И что же это за причины?
Ее голос был чуть хриплым, когда она произнесла:
– Это будет зависеть от того, поделитесь ли вы со мной информацией, которую почерпнете из записей мистера Трокмортена.
Дэниел кашлянул, а затем негромко рассмеялся. Им снова придется действовать вместе! Чуть отступив назад, он сказал:
– Судя по всему, мне придется это сделать.
– Не говорите так, будто считаете это скукой смертной.
– О нет, все, что связано тем или иным образом с вами, скучным быть никак не может.
Дэниел взглянул в глаза Изабеллы и почувствовал желание обвить руками ее стройный стан. Ему страстно захотелось вновь ощутить мягкость ее губ и сладость их поцелуев. Ладони его стало покалывать от желания прикоснуться к ее теплой коже. Розовые щечки так и манили обхватить их ладонями, а затем наклониться и приникнуть в поцелуе к ее губам, провести руками по ее тонкой шее и спуститься к нежным выпуклостям груди. Ему хотелось ласкать ее и открывать все новые, все более восхитительные грани ее существа.
Дэниелу пришлось прокашляться, прежде чем он сумел сказать:
– Вы похожи на солнце – такая же яркая, и еще вы, точно бокал отменного коньяка, возбуждаете и пьяните одновременно.
– Мне кажется, что это самый изысканный комплимент из всех, что вы мне делали. Благодарю вас! Итак, мы встретимся с вами через пару дней, чтобы сравнить наши записи?
Разве мог он ждать так долго, чтобы снова увидеть ее, когда воспоминание о том, как великолепно сливались их тела и как сладко было целовать ее нежные губы, было еще так живо? И до чего же приятно было Дэниелу сознавать, что ее желание настолько же велико, насколько сильно он жаждал обладать ею!
– Я пришлю вам завтра записку, в которой сообщу, когда заеду за вами для прогулки в парке. Тогда мыс вами и обсудим, что нам обоим удалось выяснить.
– Буду ждать с нетерпением встречи. А теперь, полагаю, нам следует пожелать друг другу хорошего вечера и расстаться. Мы стоим здесь с вами уже целую вечность. Кажется, все уже даже ушли из этой комнаты, кроме нас.
Дэниел огляделся по сторонам. Он не мог поверить своим глазам. В данный момент в буфетной комнате и в самом деле не было абсолютно никого – ни гостей, ни слуг!
– Возможно, нам и следовало бы расстаться, – сказал он. – Однако мы не станем этого делать.
Отбросив все разумные мысли, не отдавая толком себе отчета в том, что делает и куда идет, Дэниел схватил Изабеллу за руку и потянул за собой к ближайшей, неизвестно куда ведущей двери.
Глава 16
Дэниел двигался по слабо освещенному коридору и, когда они дошли до конца, ворвался в комнатушку, сплошь заставленную подносами с едой. Он знал, что вероятность того, что кто-нибудь может их увидеть, крайне высока, однако ему представился шанс и он не намерен был его упускать.
Он увидел еще одну дверь и решительно толкнул ее. Как выяснилось, она вела в небольшой внутренний дворик. Там было темно, и это место казалось самым подходящим, чтобы уединиться. Они спустились по каменным ступеням на террасу, отгороженную от всего остального мира живой изгородью из высоких тисовых деревьев. Через маленькое оконце, выходившее во внутренний дворик, струился слабый свет. Он высвечивал на земле участок, на котором, судя по всему, росли ароматные травы, которые повара так любят добавлять в самые разнообразные блюда.
Не в силах ждать больше ни минуты, Дэниел наклонил голову и накрыл губы Изабеллы своими губами. Ее теплое тело прильнуло к нему, словно Изабелла тем самым намерена была подсказать ему, что она ничуть не против его ласк.
На несколько мгновений он позволил себе жадно целовать ее, наслаждаясь тем, насколько чудесные и податливые у нее губы. Ее сладость пьянила его. Он поднял голову, чтобы взглянуть на ее милое лицо. Глаза ее сияли ярче звезд на небосклоне. Ее губы были полными, сочными и восхитительно розовыми. .
Наконец Дэниел нашел в себе силы прошептать:
– Если хотите, чтобы я остановился, лучше скажите об этом сейчас.
Она ответила ему без тени сомнения:
– А вот это может послужить ответом на ваш вопрос? – И с этими словами Изабелла приподнялась на цыпочки и обвила руками его шею. Очень медленно она провела своими губами по его рту, а после захватила в плен его нижнюю губу. Поласкав ее язычком, Изабелла выпустила ее.
От этой ласки сердце Дэниела подскочило, а потом забилось быстро-быстро. Сумасшествие какое-то! Эта девушка сводила его с ума!
Они сознавали, насколько опасна их игра. Оба понимали, какая расплата им грозит, если их застанут за столь предосудительным занятием. Однако ничто не способно было заставить Дэниела остановиться.
Он надеялся, что сумеет быть равнодушным и сохранять приличествующую дистанцию между ними. Подобное поведение было бы более чем разумным. Но разве мог он отрицать то, что их безумно влечет друг к другу? Отрицать то, что страсть, которую он испытывает к Изабелле, лишает его способности мыслить разумно? Отрицать то, что всякий раз, когда они оказываются вместе, его тянет прикоснуться к ней, стиснуть в объятиях, обладать ею?
Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что, каков бы ни был риск, он готов был пойти на что угодно, лишь бы быть сейчас с нею.
Дэниел увлек Изабеллу туда, куда свет, льющийся из окна, почти не доходил, и снова притянул девушку к себе. Весь вечер она дразнила его своей красотой. Их словесная перепалка только возбуждала в нем желание обнять ее – вот так, как сейчас.
– Он сильно сжал ее талию, а после заскользил ладонями вверх к изумительным выпуклостям ее груди. Он с легкостью отыскал ее соски под тонкой тканью платья. Он смотрел в ее затуманенные страстью глаза, в то время как его руки ласкали и нежно сжимали ее упругие округлости.
Дэниел прикоснулся к ее нежной шее и после приспустил платье с ее плеч, открывая взгляду восхитительно белоснежную кожу, светящуюся в темноте, точно алебастр, подсвеченный пламенем свечи.
– Вы околдовали меня, Изабелла! – сдавленным шепотом проговорил он.
– Это замечательно, – ответила она.
– Ваша кожа точно атлас! – Дэниел нежно обхватил ее плечи, чтобы не дать ей замерзнуть.
– Мне приятно, что вы так думаете, милорд. Осторожно, кончиками пальцев Дэниел прикоснулся к ее лицу. Он обнял ладонями ее щеки и снова склонился к ней в поцелуе, всепоглощающем, заставляющем забыть обо всем на свете. Она ахнула от наслаждения, а Дэниел почувствовал, как его возбуждение стало почти невыносимым. Он прижался к ее губам так, как будто пытался снять напряжение, бушевавшее в его теле.
Он проник языком в ее рот и облизнул кончиком внутреннюю поверхность ее верхней губки. Он наслаждался ее нежностью, ее мягкостью, ее готовностью принимать его ласки. Ее вкус пьянил его.
Изабелла прижалась к нему всем телом, показывая ему, что и она не хочет, чтобы он отпускал ее. Он с радостью прислушивался к ее тихим стонам. Он разбудил в ней женщину – страстную, пылкую! Глухим шепотом он произнес, не отрывая губ от ее рта:
– Я хотел этого весь вечер.
– А я думала, что вы не сумеете найти для нас способ остаться наедине, чтобы вы могли снова поцеловать меня, – ответила она.
Дэниел вздрогнул, почувствовав, как нарастающее напряжение в его теле лишает его способности рассуждать здраво.
– Не понимаю, как я мог так долго лишать нас этого удовольствия.
– Не знаю, зачем вы пытались это сделать! – сказала она, еще сильнее прижимаясь к нему.
Дэниел прекрасно понимал, что то, что они делают, возмутительно! Категорически недопустимо с точки зрения установленной светом морали. Однако сейчас ему было абсолютно на все наплевать. Он держал в своих объятиях Изабеллу. Он так мечтал об этом! Да и она не скрывала, что хочет того же. Так зачем было думать о чем-то еще, кроме наслаждения, которое они испытывали, даря друг другу ласки?
Их губы снова соединились в жарком, жадном поцелуе, который только подстегнул разгоревшуюся между ними страсть. Ему нравилось то, что она ничуть не смущается пыла, с которым он обнимал и целовал ее. Она отвечала поцелуем на каждое прикосновение его губ и ласкала его в ответ на каждую его ласку.
Дэниел оторвался от ее губ и принялся целовать стройную шею и укромное местечко за ушком, которое он мечтал поласкать язычком весь вечер. Она задрожала от удовольствия, едва почувствовала его прикосновение.
Дэниел уткнулся носом в ее волосы. До чего же чудесно она пахнет! Такая теплая, такая женственная! Он щекотал дыханием ее ушко, а она едва не задохнулась от наслаждения, ощутив столь изощренную ласку.
Дэниел чуть усмехнулся:
– Вам нравится, Изабелла?
– О да! Меня бросает в дрожь от удовольствия, милорд.
Волна удовлетворения разлилась теплом в его теле от ее слов.
– Значит, я все делаю правильно. Хотите, чтобы я продолжил?
– Да! Да! Не останавливайтесь! Пожалуйста!
– У меня и в мыслях ничего такого не было! Я не хочу останавливаться. Еще несколько поцелуев – лишь тогда я смогу отпустить вас.
Изабелла откинула голову, чтобы он мог целовать ее так, как ему того хотелось. И он не преминул воспользоваться столь щедрым предложением! Он принялся снова и снова ласкать языком ее ушко, а его руки тем временем гладили ее спину и сжимали упругие ягодицы. Он оставлял влажные следы своих губ на ее шее, плечах и груди.
– Мне нравится то, как вы пахнете, нравится ощущать вкус ваших поцелуев! Вы отвечаете на мои ласки так, как и должна отвечать страстная женщина на ласки мужчины.
– Вы были мне хорошим учителем, Дэниел.
– Я знаю. – Голос Дэниела был хриплым от бурлившего в нем желания. – Вы необыкновенно чувственная женщина и буквально сводите меня с ума!
– А это хорошо, милорд?
– И да и нет, – пробормотал он.
Дэниел накрыл ладонями ее скрытую под тканью платья грудь. Его жадные пальцы хотели сдернуть с нее платье. В вырезе показалось изящное тонкое кружево нижней сорочки. Дэниел пытался расстегнуть крохотные пуговки, а губы его скользили по ее нежной груди. Он хотел ее до безумия!
– Позвольте мне увидеть вашу грудь. Достаньте ее из корсета для меня, – попросил Дэниел. – Я хочу поцеловать ее.
Изабелла отклонилась назад и, не задавая лишних вопросов, сделала, как он просил. И вот взгляду Дэниела предстала самая прекрасная грудь из всех, какие ему доводилось видеть.
Кровь шумела у него в висках. Боже, как же она хороша! Крошечные соски были нежно-розового цвета. Они уже затвердели и смотрели прямо на него.
Он наклонился и быстро облизнул сначала один, а потом другой сосок, стараясь согреть их своим дыханием. Ладонями он прижимал ее мягкие бедра к своим, напряженным.
Дэниел хотел обхватить руками ее грудь, но ему было так сладко сжимать ее ягодицы, что он продолжил ласкать ее грудь губами и языком. Изабелла же обхватила его голову руками и подсказывала, как он сможет лучше доставить ей удовольствие. Она тихонько вздыхала и постанывала от наслаждения – звуки, которые она издавала, звучали для Дэниела самой прекрасной музыкой.
Дэниел сжимал ее в объятиях с пылкой страстью, думая лишь о том, как бы избавиться от одежды и в полной мере насладиться ее великолепным телом.
– Вы так бурно реагируете на мои ласки! – прошептал он. – Я рад, что до меня еще ни один мужчина не прикасался к вам так, как я.
– Я никогда и не хотела, чтобы кто-нибудь ласкал меня так, как вы, Дэниел. Только вы! – ответила она. – Даже не думала, что смогу почувствовать что-то подобное. Все это так ново для меня! Всего минуту назад я дрожала от холода, а теперь в моем теле полыхает пожар. Мне кажется, я вся горю!
Дэниел слышал ее прерывистое дыхание и понимал, что она возбуждена не меньше его самого. Изабелла застонала от удовольствия, а Дэниел почувствовал, как его захлестнуло острое желание немедленно овладеть ею. Он поверить не мог, что его ласки так возбудят ее, что она будет испытывать в его объятиях столь острое наслаждение. И сам он уже не мог, да и не хотел потушить огонь в своем теле, который разожгла она.
Они целовали и ласкал и друг друга снова и снова, получая наслаждение и даря его, черпая удовольствие в каждом вздохе, каждом взгляде, каждом прикосновении. Дэниел скользнул руками вверх и принялся ласкать и осторожно сжимать ее грудь, теребя подушечками больших пальцев ее соски, доводя тем самым и себя, и ее едва ли не до безумия!
Он целовал ее лоб, глаза и губы самозабвенно. Он совершенно не думал, где они, что делают и к чему может привести их поведение, если хоть одна живая душа прознает об их тайном и весьма бурном свидании. Он хотел ее, а все остальное не имело никакого значения.
Он оторвался от ее губ и стал лихорадочно искать глазами место, где они могли бы лечь, чтобы он наконец овладел ею и ослабил боль в своем ноющем от желания теле. Но земля была еще слишком холодной. На прошлогодних листьях блестела роса, а под ногами у них были каменные плиты.
Он увидел еще одну дверь и решительно толкнул ее. Как выяснилось, она вела в небольшой внутренний дворик. Там было темно, и это место казалось самым подходящим, чтобы уединиться. Они спустились по каменным ступеням на террасу, отгороженную от всего остального мира живой изгородью из высоких тисовых деревьев. Через маленькое оконце, выходившее во внутренний дворик, струился слабый свет. Он высвечивал на земле участок, на котором, судя по всему, росли ароматные травы, которые повара так любят добавлять в самые разнообразные блюда.
Не в силах ждать больше ни минуты, Дэниел наклонил голову и накрыл губы Изабеллы своими губами. Ее теплое тело прильнуло к нему, словно Изабелла тем самым намерена была подсказать ему, что она ничуть не против его ласк.
На несколько мгновений он позволил себе жадно целовать ее, наслаждаясь тем, насколько чудесные и податливые у нее губы. Ее сладость пьянила его. Он поднял голову, чтобы взглянуть на ее милое лицо. Глаза ее сияли ярче звезд на небосклоне. Ее губы были полными, сочными и восхитительно розовыми. .
Наконец Дэниел нашел в себе силы прошептать:
– Если хотите, чтобы я остановился, лучше скажите об этом сейчас.
Она ответила ему без тени сомнения:
– А вот это может послужить ответом на ваш вопрос? – И с этими словами Изабелла приподнялась на цыпочки и обвила руками его шею. Очень медленно она провела своими губами по его рту, а после захватила в плен его нижнюю губу. Поласкав ее язычком, Изабелла выпустила ее.
От этой ласки сердце Дэниела подскочило, а потом забилось быстро-быстро. Сумасшествие какое-то! Эта девушка сводила его с ума!
Они сознавали, насколько опасна их игра. Оба понимали, какая расплата им грозит, если их застанут за столь предосудительным занятием. Однако ничто не способно было заставить Дэниела остановиться.
Он надеялся, что сумеет быть равнодушным и сохранять приличествующую дистанцию между ними. Подобное поведение было бы более чем разумным. Но разве мог он отрицать то, что их безумно влечет друг к другу? Отрицать то, что страсть, которую он испытывает к Изабелле, лишает его способности мыслить разумно? Отрицать то, что всякий раз, когда они оказываются вместе, его тянет прикоснуться к ней, стиснуть в объятиях, обладать ею?
Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что, каков бы ни был риск, он готов был пойти на что угодно, лишь бы быть сейчас с нею.
Дэниел увлек Изабеллу туда, куда свет, льющийся из окна, почти не доходил, и снова притянул девушку к себе. Весь вечер она дразнила его своей красотой. Их словесная перепалка только возбуждала в нем желание обнять ее – вот так, как сейчас.
– Он сильно сжал ее талию, а после заскользил ладонями вверх к изумительным выпуклостям ее груди. Он с легкостью отыскал ее соски под тонкой тканью платья. Он смотрел в ее затуманенные страстью глаза, в то время как его руки ласкали и нежно сжимали ее упругие округлости.
Дэниел прикоснулся к ее нежной шее и после приспустил платье с ее плеч, открывая взгляду восхитительно белоснежную кожу, светящуюся в темноте, точно алебастр, подсвеченный пламенем свечи.
– Вы околдовали меня, Изабелла! – сдавленным шепотом проговорил он.
– Это замечательно, – ответила она.
– Ваша кожа точно атлас! – Дэниел нежно обхватил ее плечи, чтобы не дать ей замерзнуть.
– Мне приятно, что вы так думаете, милорд. Осторожно, кончиками пальцев Дэниел прикоснулся к ее лицу. Он обнял ладонями ее щеки и снова склонился к ней в поцелуе, всепоглощающем, заставляющем забыть обо всем на свете. Она ахнула от наслаждения, а Дэниел почувствовал, как его возбуждение стало почти невыносимым. Он прижался к ее губам так, как будто пытался снять напряжение, бушевавшее в его теле.
Он проник языком в ее рот и облизнул кончиком внутреннюю поверхность ее верхней губки. Он наслаждался ее нежностью, ее мягкостью, ее готовностью принимать его ласки. Ее вкус пьянил его.
Изабелла прижалась к нему всем телом, показывая ему, что и она не хочет, чтобы он отпускал ее. Он с радостью прислушивался к ее тихим стонам. Он разбудил в ней женщину – страстную, пылкую! Глухим шепотом он произнес, не отрывая губ от ее рта:
– Я хотел этого весь вечер.
– А я думала, что вы не сумеете найти для нас способ остаться наедине, чтобы вы могли снова поцеловать меня, – ответила она.
Дэниел вздрогнул, почувствовав, как нарастающее напряжение в его теле лишает его способности рассуждать здраво.
– Не понимаю, как я мог так долго лишать нас этого удовольствия.
– Не знаю, зачем вы пытались это сделать! – сказала она, еще сильнее прижимаясь к нему.
Дэниел прекрасно понимал, что то, что они делают, возмутительно! Категорически недопустимо с точки зрения установленной светом морали. Однако сейчас ему было абсолютно на все наплевать. Он держал в своих объятиях Изабеллу. Он так мечтал об этом! Да и она не скрывала, что хочет того же. Так зачем было думать о чем-то еще, кроме наслаждения, которое они испытывали, даря друг другу ласки?
Их губы снова соединились в жарком, жадном поцелуе, который только подстегнул разгоревшуюся между ними страсть. Ему нравилось то, что она ничуть не смущается пыла, с которым он обнимал и целовал ее. Она отвечала поцелуем на каждое прикосновение его губ и ласкала его в ответ на каждую его ласку.
Дэниел оторвался от ее губ и принялся целовать стройную шею и укромное местечко за ушком, которое он мечтал поласкать язычком весь вечер. Она задрожала от удовольствия, едва почувствовала его прикосновение.
Дэниел уткнулся носом в ее волосы. До чего же чудесно она пахнет! Такая теплая, такая женственная! Он щекотал дыханием ее ушко, а она едва не задохнулась от наслаждения, ощутив столь изощренную ласку.
Дэниел чуть усмехнулся:
– Вам нравится, Изабелла?
– О да! Меня бросает в дрожь от удовольствия, милорд.
Волна удовлетворения разлилась теплом в его теле от ее слов.
– Значит, я все делаю правильно. Хотите, чтобы я продолжил?
– Да! Да! Не останавливайтесь! Пожалуйста!
– У меня и в мыслях ничего такого не было! Я не хочу останавливаться. Еще несколько поцелуев – лишь тогда я смогу отпустить вас.
Изабелла откинула голову, чтобы он мог целовать ее так, как ему того хотелось. И он не преминул воспользоваться столь щедрым предложением! Он принялся снова и снова ласкать языком ее ушко, а его руки тем временем гладили ее спину и сжимали упругие ягодицы. Он оставлял влажные следы своих губ на ее шее, плечах и груди.
– Мне нравится то, как вы пахнете, нравится ощущать вкус ваших поцелуев! Вы отвечаете на мои ласки так, как и должна отвечать страстная женщина на ласки мужчины.
– Вы были мне хорошим учителем, Дэниел.
– Я знаю. – Голос Дэниела был хриплым от бурлившего в нем желания. – Вы необыкновенно чувственная женщина и буквально сводите меня с ума!
– А это хорошо, милорд?
– И да и нет, – пробормотал он.
Дэниел накрыл ладонями ее скрытую под тканью платья грудь. Его жадные пальцы хотели сдернуть с нее платье. В вырезе показалось изящное тонкое кружево нижней сорочки. Дэниел пытался расстегнуть крохотные пуговки, а губы его скользили по ее нежной груди. Он хотел ее до безумия!
– Позвольте мне увидеть вашу грудь. Достаньте ее из корсета для меня, – попросил Дэниел. – Я хочу поцеловать ее.
Изабелла отклонилась назад и, не задавая лишних вопросов, сделала, как он просил. И вот взгляду Дэниела предстала самая прекрасная грудь из всех, какие ему доводилось видеть.
Кровь шумела у него в висках. Боже, как же она хороша! Крошечные соски были нежно-розового цвета. Они уже затвердели и смотрели прямо на него.
Он наклонился и быстро облизнул сначала один, а потом другой сосок, стараясь согреть их своим дыханием. Ладонями он прижимал ее мягкие бедра к своим, напряженным.
Дэниел хотел обхватить руками ее грудь, но ему было так сладко сжимать ее ягодицы, что он продолжил ласкать ее грудь губами и языком. Изабелла же обхватила его голову руками и подсказывала, как он сможет лучше доставить ей удовольствие. Она тихонько вздыхала и постанывала от наслаждения – звуки, которые она издавала, звучали для Дэниела самой прекрасной музыкой.
Дэниел сжимал ее в объятиях с пылкой страстью, думая лишь о том, как бы избавиться от одежды и в полной мере насладиться ее великолепным телом.
– Вы так бурно реагируете на мои ласки! – прошептал он. – Я рад, что до меня еще ни один мужчина не прикасался к вам так, как я.
– Я никогда и не хотела, чтобы кто-нибудь ласкал меня так, как вы, Дэниел. Только вы! – ответила она. – Даже не думала, что смогу почувствовать что-то подобное. Все это так ново для меня! Всего минуту назад я дрожала от холода, а теперь в моем теле полыхает пожар. Мне кажется, я вся горю!
Дэниел слышал ее прерывистое дыхание и понимал, что она возбуждена не меньше его самого. Изабелла застонала от удовольствия, а Дэниел почувствовал, как его захлестнуло острое желание немедленно овладеть ею. Он поверить не мог, что его ласки так возбудят ее, что она будет испытывать в его объятиях столь острое наслаждение. И сам он уже не мог, да и не хотел потушить огонь в своем теле, который разожгла она.
Они целовали и ласкал и друг друга снова и снова, получая наслаждение и даря его, черпая удовольствие в каждом вздохе, каждом взгляде, каждом прикосновении. Дэниел скользнул руками вверх и принялся ласкать и осторожно сжимать ее грудь, теребя подушечками больших пальцев ее соски, доводя тем самым и себя, и ее едва ли не до безумия!
Он целовал ее лоб, глаза и губы самозабвенно. Он совершенно не думал, где они, что делают и к чему может привести их поведение, если хоть одна живая душа прознает об их тайном и весьма бурном свидании. Он хотел ее, а все остальное не имело никакого значения.
Он оторвался от ее губ и стал лихорадочно искать глазами место, где они могли бы лечь, чтобы он наконец овладел ею и ослабил боль в своем ноющем от желания теле. Но земля была еще слишком холодной. На прошлогодних листьях блестела роса, а под ногами у них были каменные плиты.