Грей Амелия. Недотрога

   Дэниел заставил себя втянуть в легкие холодный воздух, и это немного отрезвило eгo.
   Проклятие!
   Что он делает? Он не мог так поступить с Изабеллой. Она же не шлюха, чтобы вот так запросто взять ее прямо в саду на заднем дворе. Тяжелое дыхание со свистом вырывалось из его легких. Дэниел крепко стиснул Изабеллу в объятиях и прошептал ей в волосы:
   – Изабелла! – Голос его звучал мягко, успокаивающе.
   А Изабелла сжала руками его ягодицы и проговорила:
   – Пожалуйста, Дэниел, не останавливайтесь! То, что вы делаете со мной, так приятно!
   – Я знаю. И вы даже представить себе не можете, насколько это приятно мне самому.
   – Тогда к чему останавливаться?
   – Нет, Изабелла, послушайте меня. Мы просто обязаны остановиться. Я не собираюсь доводить до конца то, что мы начали прямо здесь, в этом саду, где любой слуга или гость может нас увидеть. Я не могу этого допустить.
   – Но почему?
   Он зажмурился и прижался щекой к ее волосам, чтобы успокоиться и прийти в себя от испытанных не в меру бурных эмоций, которые она растравила в нем.
   Черт возьми! Желание обладать ею заставило его позабыть обо всем на свете и, главное, о том, что ой джентльмен и обязан поступать соответственно кодексу чести. Непозволительная слабость толкнула его на это, с позволения сказать, приключение.
   Он отодвинул Изабеллу от себя. Выражение ее глаз ясно давало понять, что она в недоумении. Следовательно, он просто обязан все ей в подробностях разъяснить.
   – Вы спрашиваете почему? Я объясню вам. То, как я себя вел, недопустимо! То, что мы с вами начали, могло закончиться только одним – я бы прижал вас к стене, задрал вам юбки и оприходовал вас, как обыкновенную уличную девку. Вы этого хотели?
   Ее глаза широко распахнулись от ужаса.
   Говорить с ней в таком тоне Дэниел не хотел, но он просто обязан был разъяснить ей всю серьезность положения.
   – Нет, я не знала, что последует после всех этих ласк.
   – Я вам не верю.
   – Мне было так хорошо, я просто не хотела, чтобы вы вдруг так внезапно все прекратили.
   – И я этого не хотел.
   Он не мог смотреть ей в глаза. Переключив внимание на ее одежду, он принялся неловкими пальцами застегивать малюсенькие пуговки на ее нижнем белье.
   – Позвольте, я сделаю это сама, – сказала Изабелла и, отвернувшись, принялась оправлять свое платье и приводить себя в порядок.
   – Мы с вами затеяли очень опасную игру, и всякий раз, как оказываемся рядом, мы не можем удержаться от соблазна сыграть в нее снова.
   – Да. Думаю, теперь я начала понимать, что некоторые из правил нарушать не следует.
   – Совершенно верно. Мы должны это прекратить, Изабелла, и сосредоточиться на расследовании убийства Трокмортена. Если я еще хоть раз попытаюсь поцеловать вас, непременно отхлестайте меня по щекам.
   Она повернулась к нему с улыбкой.
   – Именно так мне велела поступать тетушка Пифани, если вы попытаетесь поцеловать меня!
   – В мудрости этой женщине определенно не откажешь. Вам следует прислушаться к ее советам.
   – Я не смогла бы ударить вас за то, что вы доставляете мне удовольствие, Дэниел.
   Изабелла была уже вполне спокойна, и только чуть припухшие губы свидетельствовали о том, что всего несколько минут назад они дарили ему страстные поцелуи. Из-за корсета ее выглядывало кружево, и Дэниел заботливо убрал его внутрь.
   – Поверьте, Изабелла, вы должны поступить именно так. Мы не можем прятаться по темным углам и продолжать нашу связь. Мне необходима ваша помощь, один я с этой проблемой не справлюсь. Мы должны так поступить, если не хотим разрушить свою жизнь.
   Он заметил, как тяжело она вздохнула и задумалась над его словами.
   – Что бы вы ни пытались мне внушить, в один прекрасный день вы выйдете замуж. Такая страстная женщина, как вы, просто обязана сделать это.
   – И вы, конечно же, собираетесь найти себе подходящую жену, которая станет графиней и нарожает вам детей, чтобы вам было кому передать свой титул. Ни о чем больше вы и не мечтаете. Никакой любви.
   То, как она представила ситуацию, выглядело просто ужасающе.
   – Никакой страсти, – добавила она.
   – Никакой страсти?! Да, разумеется, он мечтал испытать столь сильные чувства, как страсть. Если сможет найти жену, которая захочет этого. Большинство мужчин, обремененных титулом, предпочитали делить страсть со своими любовницами, отнюдь не с женами. Но Дэниела такая перспектива не прельщала.
   – Думаю, я все поняла, Дэниел, – сказала Изабелла. – Я дам вам отпор, если вы снова захотите меня поцеловать.
   «Будьте уверены, я этого захочу», – подумал Дэниел, однако вслух этого произносить не стал.
   – Да, именно так вам и следует поступить, – признал он. – И еще, Изабелла, будет все-таки лучше, если вы отдадите носовой платок мне, и тогда нам с вами не будет больше нужды видеться.
   – Нет, милорд, этого я сделать не могу. Раз уж вы настаиваете, я перестану искать с вами встреч наедине, но вот от интриги не откажусь ни за что!
   – Ладно, будь по-вашему. Я выйду сейчас первым и удостоверюсь, что никто не станет случайным и нежелательным свидетелем вашего возвращения.
   Дэниел проскользнул в дом, чувствуя себя последним подлецом. Он вел себя совершенно неподобающим для джентльмена образом. Ведь он не собирался увлекаться Изабеллой. Совсем не такие женщины ему нравились. Она слишком свободолюбива. Ему же нужна послушная жена, которая будет вести себя с подобающим его титулу достоинством. И уж конечно, ему никоим образом не подходит любительница приключений, которая ничуть не прочь пуститься в расследование кровавого убийства.
   Дэниел распахнул дверь и ступил в слабо освещенный коридор. И тут вдруг на него снизошло озарение. Он допустил ошибку. Он понял, что увлекся Изабеллой настолько, что уже безумно влюблен в нее!

Глава 17

   Из раздела светской хроники
   «Возможно, самой потрясающей новостью является та, что лорд Коулбрук не замечает никого, кроме мисс Изабеллы Уинслоу. В обществе друг друга они провели необычно долгое время за беседой в буфетной комнате на приеме, устроенном вчера вечером. Поговаривают, что если бы они пробыли там чуть дольше, им пришлось бы уже ходатайствовать о получении лицензии на бракосочетание».

 
   Дэниел отложил газету и взял со стола чашку со свежезаваренным крепким чаем.
   – Что за вздор печатают! – Он покачал головой.
   – Ну, не такой уж это и вздор, – возразил ему Чилтон. Они сидели в столовой за большим столом и неспешно наслаждались отменно приготовленным завтраком. – Мне показалось, ты покорен чарами мисс Уинслоу, по крайней мере вид у тебя был именно такой, когда я встретил вас обоих вчера за беседой возле стола с напитками.
   Чилтон выглядел великолепно и одет был, как всегда, безупречно и с отменным вкусом. Сегодня на нем красовался темно-зеленый сюртук и жилет в тонкую золотую полоску. Дэниел же позволил себе выйти к завтраку, не затягивая шею тугим платком. Он попросту не видел смысла завершать туалет до того, как соберется выехать из дома.
   Дэниел отодвинул в сторону тарелку с остатками своей утренней трапезы, состоявшей из яиц, сыра и поджаренного хлеба.
   – Только от тебя мне еще не хватало выслушивать подобный вздор. Мы с мисс Уинслоу совершенно не подходим друг другу. Она слишком... – остановился на полуслове и задумался.
   А почему, собственно, они не подходят друг другу? Изабелла – девушка весьма своевольная, однако это обстоятельство не слишком его удручает. Ее независимый характер, способность мыслить свободно и авантюрная жилка ничуть его не смущали, однако это совсем не те качества, которые, по его мнению, должны быть присущи супруге графа. Ему нужна была женщина, которая была бы домоседкой и стремилась бы создать уют в доме. Мать его детей должна заботиться лишь о благополучии в семье. Изабелле же важнее было быть хозяйкой своего литературного салона – именно так она называла собрания своего «Общества неудачниц». Ей подавай интриги и расследования!
   – Слишком – какая? – подстегнул друга вопросом Чилтон.
   Дэниел отпил глоток чаю.
   – Изабелла полна сюрпризов и противоречий. Она приводит меня в замешательство, – наконец произнес он. И это была правда.
   – Приводит тебя в замешательство? И это все? Черт возьми, Дэнни, да любая, с кем ни поговори, озадачит тебя и собьет с толку. Женщины, они все такие!
   Возможно, но Изабелле удается это особенно хорошо. Он мог бы еще добавить, что она умна и деятельна и что ее не пугают трудности и опасности, однако делиться своими наблюдениями с другом ему почему-то не хотелось.
   Дэниел взглянул на Чилтона и усмехнулся: – Возможно, я просто хотел сказать, что мне нужна жена, которая была бы безропотной и во всем мне послушной, а мисс Уинслоу такой не будет никогда.
   – И ты сделал подобный вывод, исходя лишь из того, что она не пожелала отдать тебе свой носовой платочек?
   Дэниел вспомнил, как ловко тогда вышла из сложной ситуации Изабелла. Но с Чилтоном ему пока следует быть осторожным. Если бы только Чилтон догадывался, чем они с Изабеллой занимались в тот вечер в саду! Воспоминания о вчерашнем приключении живо всплыли в памяти Дэниела. Однако, как бы ни было приятно Дэниелу держать Изабеллу в объятиях, разумнее всего ему позабыть об этом.
   – Просто поверь мне на слово – она мне не подходит. На роль жены мне нужна совсем другая женщина. И давай оставим этот разговор.
   – Да, да, понимаю, граф жаждет видеть рядом с собой покорную женушку, которая во всем будет подчиняться ему. Ну, если это то, что тебе нужно, то тебе есть из кого выбрать и ты найдешь таких в свете великое множество.
   Озвученная Чилтоном мысль теперь уже выглядела не столь привлекательно.
   – А кого еще ты успел одарить своим вниманием? – поинтересовался Чилтон.
   – Пока что никого. Но я намерен предпринять некоторые шаги, чтобы исправить ситуацию. Причем сегодня же. Я собираюсь пригласить леди Кэтрин Спирмонт на верховую прогулку в парке сегодня днем и буду сопровождать завтра мисс Элис Элдридж. А вечером на балу я буду танцевать со всеми более или менее привлекательными девицами.
   – А как к этому отнесется мисс Уинслоу? Поймет ли она тебя?
   – О да, мы отлично понимаем друг друга.
   – Весьма смелое заявление, мой друг!
   – Я не стал бы этого говорить, если б не был полностью в этом уверен. С этого дня я полностью переключаюсь на поиски жены для себя и мужа для Гретхен, и в этой связи я хочу получше познакомиться со всеми титулованными холостяками Лондона.
   – Ты ведь именно ради этого и вернулся в Лондон, насколько я помню!
   – Так и есть.
   – И найти подходящее жилье тебе, как я вижу, не составило труда.
   – К моему приезду уже обо всем позаботились. Конечно же, мне больше по нраву наш дом на Мейфэр, но и этот дом я нахожу достаточно просторным.
   – Как поживает Гретхен?
   – Хорошо. Сегодня Томас Райт собирался нанести ей визит, и я очень надеюсь, что она сочтет его подходящим мужем для себя и примет его предложение.
   Дэниел пристально следил за Чилтоном. Может, это и не самая удачная мысль, однако почему бы не предположить, что та, о ком тайно вздыхает Чилтон, и есть Гретхен? Выражение лица Чилтона ничуть не изменилось. Понять, какие чувства он испытывает – и испытывает ли – к Гретхен, было совершенно невозможно.
   Вероятно, Дэниелу следовало прекратить ходить вокруг да около и напрямую спросить Чилтона, что он делал в доме Трокмортена. Они с ним давние друзья, и это предполагало определенную близость между ними, равно как и право рассчитывать на откровенный ответ. И все же Дэниел не чувствовал себя вправе вторгаться в частную жизнь Чилтона.
   Дэниел отпил еще глоток чаю и спросил:
   – Как давно мы с тобой дружим, Чилтон? Лет пятнадцать?
   – Полагаю, дольше.
   – Случалось ли так, что ты когда-либо лгал мне?
   Чилтон опустил глаза. Он откусил кусочек хрустящего тоста, прожевал его и лишь после этого ответил:
   – Возможно, и бывало. Но зачем спрашивать об этом у своего лучшего друга?
   – Мне хотелось бы услышать правдивый ответ на один очень важный вопрос, который я собираюсь тебе задать.
   Чилтон усмехнулся и отодвинул от себя пустую тарелку.
   – Какой серьезный у нас тон!
   – Это и в самом деле очень важно.
   – Хорошо, спрашивай.
   – Зачем ты приезжал в дом к Трокмортену за день до его убийства?
   Глаза Чилтона распахнулись от изумления.
   – Ты что, видел, как я покидал его дом?
   – Нет, но ты оставил у него свою визитную карточку. – Дэниелу не хотелось лгать другу и говорить, будто бы он видел ее собственными глазами, поэтому он ограничился обтекаемой формулировкой.
   – Так, значит, и ты там был.
   – Да.
   Взгляд Чилтона выдавал его настороженность.
   – Во время нашей недавней прогулки верхом я спросил тебя, виделся ли ты с Трокмортеном. Ты ответил мне тогда, что нет.
   – Все верно, – кивнул Дэниел. – Его не было дома, когда я приезжал к нему. А твоя карточка лежала на хрустальном блюде вместе с другими визитками.
   Чилтон мгновенно выпрямился, затем взял со стола салфетку и вытер ею губы.
   – Хорошо, признаю, я был у него. Но, как и ты, не застал его дома, а его дворецкий понятия не имел, когда он вернется.
   – А зачем тебе понадобилось навещать его?
   – Ты задаешь слишком много вопросов, друг мой.
   – Мне очень важно это знать.
   – Но почему? – изумился Чилтон.
   – Все это некоторым образом имеет отношение к Гретхен.
   Чилтон нахмурился:
   – Как? Расскажи мне все, что знаешь! Он оскорбил ее? Заставил ее страдать?
   – Нет. Я так не думаю, но что мне известно наверняка, так это то, что она встречалась с ним наедине.
   – И ты уверен, что он не сделал ей ничего плохого?
   – Уверен, встреча их была недолгой. Однако ни одна живая душа не должна узнать о том, что они встречались, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы это осталось в тайне.
   – Хорошо, но почему ты вздумал расспрашивать меня?
   Дэниел встал, подошел к буфету, взял чайник, налил себе и другу еще чаю и вернулся на свое место.
   – Я пытаюсь выяснить, у кого могли иметься достаточно веские причины убить Трокмортена.
   – Таких людей ты найдешь немало, – пробормотал Чилтон.
   – Уж не относишь ли ты и себя к их числу? Глаза Чилтона смотрели на друга холодно.
   – Отношу, – с ледяным спокойствием ответил он. Дэниел шумно втянул в себя воздух. Он не хотел задавать этот вопрос, однако выбора у него не было.
   – Это сделал ты?
   – Нет, но не могу сказать, что сожалею о том, что кто-то сделал это вместо меня. Мое мнение таково: это следовало сделать куда раньше.
   – Чем же он так тебе не угодил? Чилтон взял чашку и отпил глоток.
   – Не думаю, что тебе следует это знать. Тебе эта информация никак не поможет.
   – Откуда тебе знать?
   Чилтон поставил чашку на стол и откинулся на спинку стула. Несколько долгих мгновений он молчал, а после с едва заметной усмешкой покачал головой и заговорил:
   – Эх, ладно, расскажу тебе все как есть. Я бы посвятил тебя в мои дела давным-давно, если б ты не был так долго в отъезде.
   Дэниел приготовился терпеливо слушать друга.
   – Я встречался с замужней женщиной.
   – Когда?
   – Это было примерно год назад. Мы оба понимали, что риск огромен, но искушение было слишком велико.
   Дэниел как никто другой понимал его.
   – На наше несчастье, однажды Трокмортен увидел, как я вышел из дома, где мы всегда встречались с ней. Он подождал какое-то время возле дома и увидел, как покидала наше место встречи она. А потом он нанес мне визит и рассказал, что ему про нас все известно. Само собой, я попросил его никому об этом не говорить. Он охотно выразил готовность молчать.
   – Он и в самом деле молчал?
   – О да! За определенную плату. Я платил мерзавцу больше года за то, чтобы он держал язык за зубами.
   – Вот черт! Ну и подлец!
   – Не стану с тобой спорить.
   – Вы все еще встречаетесь с той дамой?
   – Нет. Между нами все было кончено, как только Трокмортен узнал о нашей связи. Я не мог допустить, чтобы об этом узнал кто-либо еще. Я просто не смел так поступить с ней. Я понял, что риск публичного разоблачения и все те сложности, которые обрушатся на мою возлюбленную, несопоставимы с удовольствием, которое мы с ней делили.
   – Мне жаль, что этот мерзавец так обошелся с тобой.
   – Ну, по крайней мере теперь ты знаешь, почему я не слишком скорблю по поводу его кончины. И еще я очень надеюсь, что перед тем, как испустить последний вздох, он испытал немалые мучения.
   Дэниел был склонен верить Чилтону. Но если он не убивал Трокмортена, то кто же тогда это сделал?
   Дэниел заметил, что в дверях столовой стоит дворецкий.
   – В чем дело, Паркер?
   – Простите, что беспокою вас, милорд, но к вам приехал лорд Гленингуолд. Он заявил, что ему надо срочно переговорить с вами.
   Дэниел и Чилтон переглянулись, однако ни один из них не произнес ни слова.
   – Очень хорошо. – Дэниел вновь повернулся к дворецкому. – Пригласи его присоединиться к нам.
   Круглый, небольшого росточка граф вошел в столовую с широкой улыбкой на румяном лице. Этот человек отличался крайней экстравагантностью в одежде. Вот и сейчас на нем был ярко-красный сюртук, чем-то напоминавший военную униформу, с большими золотыми пуговицами и отделанный золотой же тесьмой. Его жилет был темно-фиолетовым в широкую розовую полоску. Дэниел не сомневался, что этому человеку доставляет неизъяснимое удовольствие привлекать к себе пристальное внимание, которого он всегда добивался всеми возможными способами.
   Дэниел и Чилтон тепло поприветствовали лорда Гленингуолда.
   – Мы уже почти закончили завтракать, но, если желаете, можете присоединиться к нам, – предложил гостю Дэниел.
   Лорд Гленингуолд взглянул на буфет, где стояли яйца, тонко нарезанная ветчина и свежевыпеченный хлеб, и сказал:
   – Очень даже буду не против!
   Пока он накладывал себе то, что хотел, Дэниел сделал знак Паркеру, чтобы он налил гостю чаю. Лорд Гленингуолд сел рядом с Дэниелом.
   Мужчины завели беседу о политике, о последнем разразившемся скандале в парламенте и даже отпустили несколько остроумных замечаний по поводу поведения лорд-мэра, а лорд Гленингуолд тем временем неспешно снимал скорлупу с яиц. Он щедро намазал кусок хлеба джемом из инжира и с наслаждением откусил кусок.
   Когда тарелка гостя опустела, Дэниел спросил его:
   – Что привело вас ко мне? Не могу ли я быть чем-то вам полезен?
   – Ах да, конечно! Вот, посмотрите. – Он достал из кармана сюртука и положил перед собой белую дамскую перчатку.
   Дэниел нахмурился. Он уже догадывался, что перчатка эта принадлежит Гретхен.
   – Боюсь, я не совсем вас понимаю, произнес он.
   – На перчатке вышиты инициалы. Они в точности такие, как у вашей сестры. Не возьмете ли на себя труд проверить, не теряла ли ваша сестра перчатку? Может, эта вещь принадлежит именно ей?
   Ну почему женщинам так важно ставить свои инициалы на все, что им принадлежит?
   – Да, разумеется. А если перчатка не ее, то, может, Гретхен подскажет мне, кому она может принадлежать. А как случилось, что эта вещь оказалась у вас?
   – Я нашел ее у себя в саду. Как было не предположить, что ваша сестра потеряла ее на балу, который я давал накануне? Не припомню, чтобы Гретхен навещала нас после того случая.
   – Возможно, эта перчатка и в самом деле ее. Мы прогуливались по саду все вместе: я, Гретхен и мисс Уинслоу. Мне трудно припомнить, были ли на Гретхен перчатки, но они вполне могли быть у нее в сумочке, и она случайно выронила одну из них, когда искала платок или бальную карточку, например.
   – Возможно. А вы, случаем, никого не встретили тогда в саду?
   Дэниел постарался ответить как можно спокойнее, чтобы никто не сумел заметить его волнения.
   – Да-да, мы как раз там разговорились с виконтом Стоунхерстом и его женой. А что, собственно, такое?
   – Видите ли, брат мистера Трокмортена пытается выяснить обстоятельства, при которых бедняга был убит. Судя по тому, что ему удалось узнать, несчастного закололи ножом для бумаг, а нож этот кто-то взял из моего дома.
   – Вот значит как? – задумчиво покачал головой, делая вид, что немало удивлен рассказом. – И как же это выяснилось?
   – Ну, что уж скрывать, на ноже мои инициалы. Супруга ставит их всюду – одному Богу известно зачем! Мы подозреваем, что кто-то проследовал за ним в сад, замыслив совершить преступление, и с этой целью прихватил с моего стола нож для разрезания бумаг.
   – Но насколько мне известно, его тело выловили из Темзы, – на всякий случай счел необходимым заметить Дэниел.
   – Совершенно ясно, что либо его убили у меня в саду, а потом оттащили тело, либо настигли его после того, как он покинул мой дом, и пырнули украденным ранее из моего дома ножом.
   – Надо будет непременно спросить Гретхен, вдруг она заметила в саду, пока мы гуляли там, что-то необычное.
   – Будьте так любезны! Я заверил брата покойного мистера Трокмортена, что сам я не имею к этому убийству ровным счетом никакого отношения. А ведь постойте-ка, кажется, мистер Трокмортен имел виды на вашу сестру и даже навещал ее, если мне не изменяет память.
   Дэниел постарался ничем не выдать своего волнения. Не сводя внимательного взгляда с лорда Гленингуолда, он спокойного выслушал его.
   – Трокмортен? Нет, он ни разу с ней не встречался. Полагаю, они танцевали разок-другой, но дальше этого у них дело не зашло.
   Лорд Гленингуолд уперся своими пухлыми ладошками в стол, чтобы удобнее было встать со стула. От его движения стол дрогнул и чашки жалобно зазвенели.
   – Что ж, непременно сообщите мне, что сможете узнать от сестры. И верните перчатку, если окажется, что вещь не ее.
   – Разумеется.
   – Не трудитесь провожать меня. Заканчивайте завтракать, я сам найду дорогу к выходу.
   Дэниел сделал знак Паркеру проводить лорда Гленингуолда к дверям. Как только Дэниел убедился, что гость покинул дом, он повернулся к Чилтону и сказал:
   – Я просто обязан выяснить, кто убил Трокмортена, раньше, чем кто-нибудь еще заявится ко мне с расспросами о Гретхен.
   И, взяв перчатку, Дэниел вышел.
   Изабелла окинула взглядом группку девушек, которые сидели у нее в гостиной, пили чай и негромко беседовали между собой. Каждая из них была по-своему мила и очаровательна. Трудно было вообразить себе, что одна из них могла оказаться убийцей.
   Две девушки из тех, кто был здесь сегодня, имели инициалы, схожие с теми, которые были вышиты на найденном Изабеллой на месте преступления носовом платочке. Это Аманда Райт и Абигайль Редклифф. Обе достаточно впечатлительны, чтобы влюбиться в мужчину, который стал бы оказывать им знаки внимания. А покойный мистер Трокмортен был и вовсе не лишен внешнего обаяния, и любая из этих девушек, так же как и Гретхен, вполне могла пасть жертвой его чар.
   Каким же подлым надо было быть, чтобы играть чувствами несчастных молодых девушек! Ничего удивительного, что кто-то из них пожелал отомстить ему.
   Изабелле предстояло найти способ выяснить, у кого из этих леди второе имя начинается с буквы «Л», – поскольку на платке были вышиты именно три буквы, и если первую и последнюю буквы имени не составляло труда узнать, то второе имя известно было далеко не всем из окружающих. Если окажется, что инициалы ни одной из известных ей девушек не совпадут с инициалами, вышитыми на платочке, то тогда Изабелле следует искать кого-то, кто не входит в круг ее знакомых. Мистер Трокмортен вполне мог иметь отношения с кем-нибудь из замужних женщин или даже вдов.
   Изабелла была бы не прочь помечтать о Дэниеле и о том, как хорошо им было вместе, но у нее попросту не было на это времени, что было и лучше для ее душевного спокойствия. Всякий раз, когда ей вспоминались их встречи, жаркие объятия и поцелуи, Изабелла заставляла себя сосредоточиться на том, что сейчас ей следует собрать как можно больше информации, чтобы разгадать, кто же убил мистера Трокмортена.
   Девушки скоро начнут расходиться. Изабелле надо было срочно придумать какой-то план действий.
   И тут ее осенило. Она остановилась возле столика у окна.
   – Дамы! – потребовала внимания к себе Изабелла и, как только глаза всех присутствующих гостий обратились на нее, продолжила: – К сожалению, наша сегодняшняя встреча подошла к концу, но прежде, чем вы разойдетесь, я бы хотела, чтобы вы исполнили одну мою просьбу. Здесь на столике лежит лист бумаги и перо. Будьте так добры, напишите на нем свои имена, только полностью.
   – А для чего это? – спросила леди Линетт.
   – Дело в том, что тетушка Пифани и я хотим преподнести каждой из вас небольшой подарок. Для каждой он будет свой, потому-то мне и надо знать, как правильно пишутся ваши имена, чтобы верно указать их на карточке. Ведь некоторым родители дают по два имени.
   – А у меня их даже три, – сказала одна из девушек.
   – Не важно, сколько у вас имен, просто напишите их все для меня.
   Девушки выстроились в очередь перед столиком, чтобы оставить на листе свои автографы.
   – Изабелла! – обратилась к хозяйке леди Линетт. – А правда ли, что вы собираетесь замуж за лорда Коулбрука?
   Изабелла устремила на девушку изумленный взгляд.
   – Что за странный вопрос! Конечно же, нет! – воскликнула она.