Грей Долли. Нет жизни без тебя

   — Уважаемые телезрители, с вами вновь Мелисса Трои из Снейп-Молтинг для Третьего национального канала. Наступил долгожданный миг, когда многочисленные поклонники музыкального искусства смогут лицезреть ярчайшего из своих кумиров. Вы, конечно, догадываетесь, кого я имею в виду. Только что объявили его выход, музыканты взяли первые аккорды, и вот он сам — Эйнджел Тейт! Я, Мелисса Трои, прерываюсь, чтобы дать вам возможность насладиться его голосом.
   Билли, продолжай снимать, а я попробую подобраться поближе к сцене и заставить звезду улыбнуться в нашу камеру. Памела Мэй из Эсюси пытается завладеть вниманием Эйнджела, но я ей этого не позволю.
   Усердно работая локтями, Мелисса принялась протискиваться сквозь плотные ряды зрителей к самому ограждению сцены. Билли, продолжая снимать, продвигался за ней следом.
   Когда они достигли цели, девушка вскинула руку и помахала певцу, стараясь привлечь его внимание. Ей это удалось. Заметив хорошенькую блондинку в сопровождении оператора, Эйнджел подошел к краю сцены и, присев, протянул ей руку…
   Все Шло, как и предполагалось, до тех пор, пока эта настырная девица с Третьего национального не пролезла вперед. Стоило ей попасться на глаза Эйнджелу, как этот тип поспешил к ней навстречу. Песня заканчивалась, драгоценные секунды неумолимо летели, а он крутился перед репортершей, не собираясь возвращаться в центр сцены. Еще пара минут — и долгие приготовления пойдут насмарку!
   Он в раздражении сжал кулаки, забыв о пульте в руке.
   Оглушительный взрыв сотряс воздух, вверх взмыл столб огня. Серое облако накрыло сцену. Зрители замерли от восторга, принимая все это за один из спецэффектов, подготовленных устроителями фестиваля. Но как только завеса рассеялась, стало ясно, что произошла трагедия…
   Телезрители Третьего национального канала могли в подробностях видеть случившееся. Вот Эйнджел Тейт протягивает руку Мелиссе Трои, девушка касается его ладони пальцами. Затем за спиной певца вспыхивает пламя, его лицо искажается от боли и он падает со сцены вниз.
   — Билли, снимай! Не останавливайся! — раздается крик Мелиссы.
   Сама она бросается к Эйнджелу, пытается поднять его и одновременно зовет на помощь.
   Кровь, много крови вытекает из-под певца и багровыми пятнами расплывается на кремовом костюме Мелиссы, но она не обращает на это внимания. Подоспевшая служба охраны оттирает от потерпевшего ошеломленных поклонников.
   — Врача! — кричит Мелисса. — Срочно врача!
   — О Боже, Эйнджел! Что с тобой? — в ужасе восклицает подбежавший Фил Пулман. — Где Брюс?!
   — Я здесь! — отвечает запыхавшийся Брюс боссу.
   — Как ты мог оставить его одного?! — набрасывается на него с упреками продюсер.
   — Он велел мне быть в зале, — растерянно произносит Брюс.
   — Хватит выяснять отношения! Где врач? — снова требовательно кричит Мелисса.
   — Мы связались с ближайшей клиникой, — отвечает ей кто-то из службы охраны. — «Скорая» будет с минуты на минуту!
   — Эйнджел! О Боже, Эйнджел! — стонет Фил.
   В кадре появляются люди с носилками. Один из них склоняется над Эйнджелом и проверяет пульс.
   Помехи… Конец пленки…
   Несмотря на то что в телевизионном трейлере было тепло, Мелиссу бил озноб. Испачканный в крови Эйнджела костюм валялся у ее ног, а сама девушка куталась в зеленый клетчатый плед.
   Дверь вагончика отъехала в сторону, пропуская Билли. Протянув Мелиссе пластиковый стакан с горячим кофе, он обеспокоенно спросил:
   — Ты как, в норме?
   — Уже да. — Ее голос звучал глухо и устало. — Что с Эйнджелом?
   — Серьезно ранен, но, говорят, жить будет.
   — Ты узнал, куда его отвезли?
   — Нет, местонахождение клиники держат в тайне. Фил Пулман опасается вторичного покушения. Но мне все же удалось кое-что разведать…
   — Что же? — В Мелиссе тут же проснулось профессиональное любопытство.
   — Клиника, куда доставили Эйнджела, находится поблизости. Его разместили под фамилией Паркер, а мне известно лишь одно заведение в округе, способное оказать полноценную помощь в подобном случае. — И Билли заговорщицки подмигнул девушке.
   — Ну же, не тяни! Что это за место? — Репортерский азарт окончательно вытеснил из сознания девушки недавние события.
   — Клиника называется «Кленовый приют».
   — Так чего же мы ждем? Поехали! — Мелисса вскочила на ноги и метнулась к висящей на стенке карте. — Где это находится?
   — Погоди, — попытался остановить ее Билли. — Есть еще одна новость. Звонил босс, он в полном восторге от того, как ты вела себя во время репортажа, и просил сообщить, что отныне пять минут в вечерних новостях — твои.
   — Не может быть! — Мелисса издала радостный вопль и бросилась оператору на шею.

5

   Где он? Что с ним?
   Эйнджел открыл глаза. Его взгляд уперся в нежно-голубой потолок. Странно, в доме нет комнат с таким потолком. Может, он в отеле?
   Тогда почему комната такая маленькая. Ему всегда предоставляли президентские апартаменты.
   Какая-то смутная догадка шевельнулась в его голове. Ах да, концерт в Снейп-Молтинг, белокурая репортерша и резкая обжигающая боль во всем теле. Затем крики, мелькание множества лиц…
   Сознание медленно возвращалось к нему.
   Эйнджел сделал попытку встать. Тотчас же дверь в комнату открылась и вошедшая медсестра с заботливой улыбкой произнесла:
   — Вы уже пришли в себя, мистер Паркер?
   Это замечательно. Сейчас я позову врача.
   Услышав, что она назвала его незнакомым именем, мужчина удивился и хотел поправить ее: нет, он не мистер Паркер, он Эйнджел Тейт.
   Разве мисс не узнала его, известного певца?
   И вдруг с ужасом обнаружил, что не может издать ни звука. Заметив нарастающую панику в глазах пациента, сестра, следуя полученным указаниям, сделала ему укол снотворного…
   Когда Эйнджел в следующий раз пришел в себя, над ним склонилось внимательное лицо врача.
   — Успокойтесь, мистер Тейт. Не делайте попыток разговаривать. Если вы меня понимаете, просто закройте глаза.
   Эйнджел последовал его совету и на секунду опустил веки.
   — Вот и хорошо. — Врач одобрительно улыбнулся. — А теперь внимательно выслушайте то, что я вам скажу. — Пододвинув стул к постели пациента, он сел. — Во время последнего выступления на вас было совершено покушение.
   К счастью, неудачное. Но в целях вашей безопасности вы будете находиться в нашей клинике под фамилией Паркер. О вашем настоящем имени известно лишь мне и тем, кому следует знать об этом по роду деятельности.
   Теперь Эйнджелу стало понятно, почему медсестра назвала его мистером Паркером. Он одобрительно моргнул.
   — Хорошо, — продолжал его собеседник. — Теперь о вашем состоянии. Спешу обрадовать вас: ни один жизненно важный орган не травмирован. Имеется, правда, серьезное повреждение позвоночника, но спинной нерв не задет.
   Эйнджел вопросительно посмотрел на врача, и тот понял его.
   — Вы хотите знать, что с вашим голосом?
   Пациент утвердительно моргнул.
   — Его исчезновение можно считать результатом болевого шока. Сейчас поясню. Человеческий организм устроен таким образом, что любое психологическое или иное воздействие извне часто ликвидируется за счет каких-либо его функций — зрения, слуха, обоняния… В вашем случае такой жертвой стал голос. Если представить сознание в виде лабиринта, а боль — шариком, то инстинкт самосохранения, присущий каждому из нас, гоняет этот шарик по лабиринту до тех пор, пока не изолирует в одной из ячеек. Как только это происходит, заботливый мозг стирает всякое воспоминание как о шарике, так и о самой ячейке со всем ее содержимым. Это вовсе не означает утерю функции. Можно говорить лишь о его забвении. Данный процесс обратим, но, к сожалению, современная наука не в силах дать точный ответ, когда это произойдет: завтра или спустя годы.
   Пытаясь побороть охватившее его отчаяние, Эйнджел закрыл глаза. Неужели голос никогда не вернется к нему?
   Врач постарался подбодрить его.
   — Ну же, молодой человек, не стоит унывать. Посмотрите на свое положение с другой стороны. Вы остались целы, ваше тело не искалечено, заработанного вами состояния хватит на несколько жизней. Другим, тем, кто находился ближе к эпицентру взрыва, повезло меньше. Подумайте о них.
   Эйнджел, сделав усилие, благодарно кивнул собеседнику, и тот, пообещав заглянуть позже, оставил его одного.
   Врач прав, думал молодой мужчина, могло быть и хуже. Не стоит предаваться жалости к себе, лучше заняться делом. Каким? Если нельзя говорить, то можно писать. Надо попросить у сестры бумагу и карандаш.
   Ричи медленно прогуливался по кленовой аллее в вечерних сумерках. Он полюбил это время суток за то, что мягкий полумрак скрывал его обезображенное лицо. Высоко поднятый ворот черного пальто, густая шевелюра смоляных волос скрывали шрамы так, что их можно было обнаружить, только оказавшись в непосредственной близости. Но Ричи сторонился любого общения. Единственной, для кого он делал исключение, являлась Пола. Сегодня она была на дежурстве и не могла составить ему компанию.
   Шурша разноцветной листвой, усеявшей пестрым ковром дорожку, молодой человек наслаждался прохладным свежим воздухом, когда в стороне от него раздался треск, а затем сдавленный женский вскрик. Поспешив на голос, Ричи обнаружил сидящую на земле девушку. Негромко ругаясь, она растирала ушибленную лодыжку. Неподалеку валялся сломанный сук клена.
   Воображение молодого человека живо нарисовало сцену падения незнакомки с дерева, а находящаяся в двух футах высокая стена объяснила ее появление на территории клиники. Заинтригованный Ричи не торопился раскрывать свое присутствие, позволяя себе более подробно рассмотреть девушку.
   Облаченная в темные кожаные брюки и такую же куртку, незнакомка напоминала грабительницу из авантюрного фильма. Сбившаяся набок косынка открывала белокурые волосы, очевидно упрятанные под нее в целях конспирации. Ричи поймал себя на мысли, что получает удовольствие, наблюдая за девушкой.
   Вот она сделала попытку встать и, тут же охнув, вновь опустилась на землю.
   Он почувствовал необходимость вмешаться и спросил:
   — Вы ушиблись? Может быть, позвать помощь?
   Незнакомка вздрогнула и оглянулась. Паника, промелькнувшая в ее глазах, подтвердила догадку Ричи о том, что она проникла на территорию клиники незаконно.
   — Нет-нет… Я в полном порядке.
   — Позвольте взглянуть на вашу ногу. — В голосе молодого человека послышалась настойчивость. — Я кое-что соображаю в этом.
   Не обращая внимания на ее жалкие протесты, он опустился на корточки рядом и, закатав штанину, внимательно осмотрел место ушиба. Будучи гонщиком, Ричи прекрасно разбирался во всевозможных травмах. На сей раз ничего страшного не произошло. Так, небольшое растяжение. Однако ногу следовало перевязать. Сдернув с шеи шарф, он принялся за дело.
   Хотя густой сумрак не позволял Мелиссе разглядеть лицо незнакомца, профессиональная память подсказывала ей, что они уже встречались. Только вот когда и где?..
   Господи, ну и угораздило ее вляпаться в историю, когда она уже почти достигла цели!
   Скольких трудов стоило непьющему Билли узнать местонахождение Эйнджела Тейта. Сколько усилий приложила она сама, перебираясь через ограду. И все это ради того, чтобы поваляться на земле с банальным растяжением!
   Руки незнакомца действовали весьма умело. И девушка почувствовала, что даже получает удовольствие от его прикосновений. Все-таки где же они встречались?
   — Вот и все! — Молодой человек окончил перевязку и посмотрел на нее.
   В это мгновение луна, выскользнув из облака, осветила его лицо. Мелисса увидела ясные глаза незнакомца, и память подсказала ей отгадку.
   — Не может быть, вы Ричи Ларк, гонщик! — Девушка не смогла скрыть радостного изумления.
   — Мы знакомы? — Ричи бросил на нее настороженный взгляд. Его сбило с толку то, что собеседница, казалось, не замечает физического уродства, которое он пытался скрыть.
   Она весело рассмеялась.
   — Нет.., то есть да, если можно так выразиться, говоря об одной встрече. — Мелисса сняла косынку и тряхнула белокурыми волосами. — Вы, наверное, и не помните молоденькую журналистку, которая брала у вас первое в своей жизни интервью, запуталась в вопросах и по-детски разревелась. Это было два года назад…
   — Разве такое забудешь! В тот день я выиграл гран-при и старался напустить на себя важность. — Ричи издал короткий смешок. — Откровенно говоря, мне стало не по себе, когда вы начали хлюпать носом. Зато потом, когда довелось увидеть ваш репортаж, я по достоинству оценил проделанную вами работу. Вас зовут Мелисса Трои, Третий национальный канал, верно?
   Девушка, польщенная тем, что знаменитость такого уровня знает ее имя, смутилась.
   Пытаясь избежать неловкой паузы, Ричи спросил:
   — Что же заставило вас, рискуя сломать себе шею, лезть через ограду? Неужели на территории «Кленового приюта» есть нечто достойное сенсации?
   — Мне необходимо взять интервью у одного человека, который находится здесь под чужой фамилией, — тяжело вздохнув, сообщила Мелисса. — Это некий мистер Паркер. Вы не слышали о таком?
   — Паркер? Вряд ли, но я могу навести справки через кое-кого из персонала. — Ричи подумал о Поле.
   — Это было бы великолепно!.. — воскликнула девушка и осеклась, пораженная внезапной мыслью. — Позвольте, Ричи, а какое отношение имеете вы к этой клинике? Вы навещаете кого-то из друзей?
   — Увы, это не так. — Он резким движением опустил воротник пальто. — Это мой зачарованный замок, а я — чудовище!
   Вопреки его ожиданию, на лице Мелиссы не промелькнуло и тени отвращения. Наоборот, глаза девушки засветились глубокой нежностью. Она протянула руку и прикоснулась ладонью к щеке Ричи.
   — В сказке чудовище оборачивалось прекрасным принцем, если его целовала красавица. — В ее голосе звучали теплые интонации.
   — Но жизнь не сказка, а я не прекрасный принц, — горько произнес Ричи.
   — А я отнюдь не красавица, — прошептала Мелисса, касаясь губами его рта.
   Ричи несколько секунд стоял, ошеломленный таким поступком, а затем заключил ее в объятия…
   Эйнджел сидел у окна, уставившись в темноту ночи невидящим взглядом. Прошедший день принес очередной удар. Сегодня обнаружилось, что он не может ходить. Врачи объяснили это тем же послешоковым состоянием, из-за которого пропал голос. Эйнджел саркастически усмехнулся. Интересно, если завтра он самостоятельно не сможет воспользоваться туалетом, они тоже спишут все на шок?
   — Мистер Паркер, к вам посетитель, — сообщила сестра, пропуская в палату невысокого грузного человека.
   — Здравствуй, Эйнджел, — поприветствовал его Фил Пулман, как только они остались вдвоем. Продюсер многозначительно подмигнул, указывая на дверь, за которой скрылась хорошенькая сиделка. — Ты, я вижу, неплохо устроился. Как самочувствие?
   Эйнджел наклонился вперед и, взяв со стола карандаш и блокнот, написал ответ:
   — Паршиво. Чувствую себя на все восемьдесят лет.
   — Ну, не унывай, мой мальчик! Мы еще отправимся в мировое турне! — Фил весело захохотал, но, заметив, что собеседник не разделяет его оптимизма, стих.
   — Какими судьбами тебя сюда занесло? — Буквы укладывались в четкие строки под рукой Эйнджела. — Тебе что-то нужно?
   — Неужели ты не веришь, что я просто захотел увидеться с тобой? — Фил оскорбленно потряс головой.
   — Брось ломать комедию. Мы знакомы не первый год. — Эйнджел насмешливо посмотрел на него.
   — Ладно! — Визитер звучно хлопнул по ручке кресла. — Буду с тобой откровенен. Есть несколько хороших музыкальных проектов, организаторы которых хотели бы иметь дело с тобой. Но сам понимаешь, насколько это нереально в сложившейся ситуации. Однако мне не хочется выпускать их из рук. Случайно у меня объявился один паренек. — Заметив скептическую ухмылку на лице Эйнджела при слове «случайно», Фил отвел взгляд в сторону. — Это способный малый, но, конечно, не такой, как ты… Если не возражаешь, я хотел бы представить его публике как твоего преемника. Что скажешь?
   Продюсер с трудом скрывал волнение. В контракте Эйнджела черным по белому было записано: «Если певец по каким-либо причинам не сможет принять участие в предлагаемом ему проекте, продюсер не имеет права заменить его каким-либо иным исполнителем без полученного на то согласия со стороны певца».
   Эйнджел это прекрасно знал. И Филу было известно об этом.
   — Торопишься списать меня со счетов? — Размашистый почерк выдал чувства молодого мужчины.
   — Не делай из меня монстра. — Фил обиженно поджал губы. — Вспомни, я просил тебя отнестись к угрозам с полной серьезностью. Ты сам не захотел меня слушать.
   — Твоя правда. Можешь прислать необходимые бумаги. Я все подпишу. Но тебя я больше не желаю видеть. НИКОГДА!
   Дописав, Эйнджел устало откинулся на спинку кресла, в котором сидел, и закрыл глаза.
   — Зря ты так. — .. — произнес Фил и вышел.
   Вот и все! Услышав щелчок закрывшейся двери, мужчина тяжело вздохнул. Целый период его жизни получил свое неожиданное завершение. Эйнджел Тейт — блистательная знаменитость умер. Его место занял немой калека, всеми забытый и покинутый.
   Ричи заметил, как мелькнул луч фонарика, и приставил лестницу к стене. Спустя мгновение его руки подхватили легкую фигурку Мелиссы.
   — Привет, Мата Хари. Как нога?
   — Еще побаливает. — Девушка прижалась к нему всем телом. — Я скучала.
   — Может, тогда бросим эти шпионские игры. Ты похитишь меня, и мы убежим на край света. — Ричи влюбленно посмотрел на Мелиссу.
   — Пока нельзя. Ты единственный из моих знакомых, кто может беспрепятственно разгуливать по территории клиники.
   — Так вот почему ты целуешь меня всякий раз, когда оказываешься поблизости. — Он притворился оскорбленным.
   — Нет, глупый! Просто я обожаю целоваться, а ты делаешь это лучше всех. — Она потерлась щекой о его грудь.
   Ричи весело усмехнулся.
   — Я еще кое-что умею делать лучше других.
   — Хвастун. Мы это проверим при первой же возможности. Скажи лучше, что ты узнал о Паркере.
   — Ну, во-первых, пациент с таким именем действительно существует. Во-вторых, доступ к нему ограничен. Кроме двух врачей и сиделок, его никто не видит. А в-третьих, я начинаю ревновать. Кто такой этот мистер Паркер?
   — Эйнджел Тейт, — шепотом сообщила Мелисса.
   — Что?! Не может быть! Зачем ему понадобилось скрываться здесь? — Ричи вопросительно посмотрел на девушку.
   — Как?! — Теперь настала очередь Мелиссы прийти в недоумение. — Разве ты не смотришь телевизор?
   — Зачем мне смотреть его, если я специально укрылся от мира за этими стенами.
   — Тогда слушай. Две недели назад на Эйнджела Тейта было совершено покушение, представляешь? Это случилось прямо на концерте, на глазах многочисленных зрителей. Я держала его за руку, когда произошел взрыв. Он упал к моим ногам. Затем его увезли в неизвестном направлении. По моим данным, сюда…
   — Теперь мне все ясно, — задумчиво произнес Ричи. — Странно только, что Пола об этом ничего не знает.
   — Пола Тейт? Но ведь она где-то на Гавайях, развлекается. Я делала репортаж с их свадьбы.
   — Послушай меня. — Ричи взял ладони девушки в свои и посмотрел ей в глаза. — Пола Дайвелл работает сиделкой в этой самой клинике. Некоторое время назад она тайно ушла от мужа.
   — Вот это да! — восхищенно воскликнула Мелисса. — Откуда у тебя такие сведения? Ты случайно не ясновидящий?
   — Нет, просто мы подружились с ней. Именно Пола вывела меня из депрессивного состояния и избавила от неприязни к людям.
   — Господи, все так запутано! Но я обязательно разберусь, что к чему. — Мелисса схватилась за голову.
   — Мы разберемся, — поправил ее Ричи, и девушка благодарно поцеловала его.
   Пола сдавленно застонала и открыла глаза.
   Вот уже вторую неделю она просыпалась от одного и того же кошмара. Ей снилось, будто Эйнджел мечется по мрачному лабиринту, без конца взывая к ней о помощи. Она не слышит его голоса, лишь видит беззвучно открывающийся рот.
   — Почему ты не хочешь оставить меня в покое, Эйнджел? — прошептала Пола.
   Утренний свет золотыми лучами лился в окно ее комнаты. Но начало нового дня не радовало женщину…
   Через час, когда она заступила на дежурство, ее отыскал Ричи. Он просто светился от счастья.
   Таким его Пола еще никогда не видела.
   — Что случилось? —Ты только что получил предложение участвовать в гонках «Формулы-1»? — пошутила она, но молодой человек покачал головой и чуть слышно шепнул:
   — Я влюбился.
   — Это хорошо, — машинально произнесла Пола. Потом, внезапно осознав услышанное, замерла на месте с открытым ртом. — Я не ослышалась? Ты сказал: «Я влюбился»?
   — Точно. — Ричи счастливо рассмеялся. — Мне пришло в голову последовать твоему совету. Я открыл сердце миру, а мир подарил мне любовь.
   — Кто она? Я ее знаю? Где ты познакомился с ней? — засыпала его вопросами Пола.
   — Если я скажу, что она свалилась с неба, ты конечно же не поверишь? — Ричи лукаво улыбнулся.
   — Я рада за тебя, — неожиданно серьезным тоном произнесла Пола. — Приятно видеть счастливого человека. Вдвойне приятно, когда этот человек твой друг. Надеюсь, твое счастье продлится очень долго. Ты его заслужил.
   — Спасибо. — Ричи внезапно смутился. — Прости, я слишком ношусь со своей радостью, в то время как у тебя… Скажи, ты все еще видишь те страшные сны, о которых мне говорила?
   — Да, и они причиняют мне мучения. Я хочу забыть Эйнджела, но не могу. Несмотря ни на что, именно он наполнил мою жизнь смыслом. Он сделал меня той женщиной, которую ты знаешь. Раскованной, уверенной в своих силах.
   — Если бы тебе стало известно, что с ним произошло несчастье, как бы ты поступила?
   Смогла бы простить его? Ответь мне, не раздумывая ни секунды.
   — Да. Если бы была уверена в том, что нужна ему, что он испытывает ко мне хоть каплю той любви, которую чувствую по отношению к нему я. За один его взгляд, за одну улыбку я пошла бы за ним на край света по раскаленным углям, по ледяным осколкам. — На глазах Полы выступили слезы.
   Ричи ободряюще обнял ее и повторил некогда услышанные от нее слова:
   — Однажды ты будешь счастлива. Только верь в это. Обязательно верь…
   Хватит хандрить и бежать от реальности.
   Это не выход, решил Эйнджел и дал себе слово, что научится жить заново. Первое, что он сделал, это попросил сестру вывезти его в парк. Стены палаты давили на него, каждую минуту напоминая о причине, которая привела его в клинику. Здесь же, под открытым небом, среди шелеста осенней листвы, в тепле ставших уже редкостью солнечных лучей, Эйнджел забывал о произошедшей с ним трагедии.
   В его душе рождались звуки, сплетаясь в самые невероятные мелодии, в которых были и мука отчаяния, и слезы раскаяния, и счастливый смех, и радость от соприкосновения с окружающим миром. Казалось, сердце нашло верный способ выразить все, что в нем копилось долгие годы.
   Постепенно Эйнджел привыкал к своему новому положению и даже получал некое удовлетворение оттого, что стал более восприимчив к незаметному для большинства языку жизни. Его чувства обострились, мысли приобрели некую философическую направленность. Будучи всегда в центре внимания, теперь он наслаждался одиночеством и ценил каждую минуту, проведенную наедине с собой.
   Как только его физическое состояние позволило отказаться от постоянного надзора сиделки, Эйнджел на инвалидном кресле стал совершать длительные прогулки по самым отдаленным закоулкам кленового парка. Благодаря этому его лицо утратило болезненную бледность, тело окрепло, а в глазах все чаще и чаще стал появляться огонек, напоминающий прежнего Эйнджела Тейта.
   Регулярно общаясь с медицинским персоналом клиники посредством записок, он научился четко и лаконично излагать свои мысли. Ко всему прочему у Эйнджела обнаружился талант финансиста. Внимательно изучив биржевые сводки, он выгодно разместил имеющийся у него капитал в ценных бумагах. Ему нравилось углубляться в сложные расчеты и строить бизнес-прогнозы еще и потому, что это занятие требовало массы времени. Так он избегал ненужных раздумий о прошлом, о Поле…
   Образ покинувшей его жены преследовал Эйнджела, возникая в сознании в самые неожиданные моменты. Он уже настолько свыкся с мыслью о постоянном незримом присутствии Полы рядом, что даже не удивился, увидев ее изящную, хрупкую фигурку на одной из аллей парка.
   Скрытый стволами деревьев от случайного взгляда, он мог наблюдать за тем, как она медленно прогуливается по дорожкам, собирая пестрый букет из опавших листьев. У Эйнджела возникло острое желание окликнуть ее, но он сдержался. Первой его мыслью было то, что Пола, каким-то образом узнав о его местонахождении, приехала повидаться с ним. Лишь спустя мгновение до него дошло, что на ней форменное платье сиделки. Значит, она работает в клинике. Если бы он верил в судьбу, то решил бы, что подобная встреча — это знак свыше.
   Неожиданно послышались быстрые шаги.
   Невысокий темноволосый мужчина торопливо подошел к Поле и, оживленно жестикулируя, стал о чем-то говорить. Она внимательно слушала его, склонив голову набок, а затем, повернувшись, пошла по направлению к главному корпусу. Незнакомец последовал за ней.
   От внимательного взгляда Эйнджела не укрылось, с какой трогательной заботой он придерживал ее за плечи.