Страница:
43].
Глава 5
Глава 6
Глава 5
Ледисмит
Пока на западном фронте шли ожесточенные бои, а войска фельдмаршала Робертса продвигались в глубь территории Оранжевой Республики, значительные силы армии буров, вторгшиеся в октябре 1899 года в Капскую колонию, по-прежнему пассивно стояли под Ледисмитом, не предпринимая попыток решительным штурмом взять город.
Вялый артиллерийский обстрел, производимый бурами, практически не причинял ущерба оборонявшим Ледисмит английским войскам по причине малочисленности осадной артиллерии – буры располагали всего двумя 155-мм орудиями Крезо, двумя мортирами Круппа, четырьмя французскими полевыми пушками калибра 75 мм и семью скорострельными 37-мм пушками Максима. К тому же точность стрельбы из имевшихся орудий оставляла желать лучшего – на одного убитого англичанина приходилось около четырех тонн снарядов!
Британское командование, убедившись, что буры не предпринимают активных действий, решило деблокировать осажденный город. Выполнение этой ответственной задачи было поручено генералу Редверсу Буллеру, который рьяно взялся за дело, надеясь смыть позор предыдущих поражений от буров, которые стоили ему поста главнокомандующего.
В середине января 1900 года английские войска двинулись к Ледисмиту и вскоре вступили в соприкосновение с бурами. Первые, плохо организованные фронтальные атаки англичан на их позиции у Подгетерского брода и у Колензо успеха не имели. Противник продолжал занимать тактически выгодную Спион-Копскую высоту, преграждая путь на Ледисмит.
Убедившись в бесполезности лобовых атак на высоту, командир 5-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Уаррен решил произвести ночную атаку позиций противника. Наметив штурм первоначально на 22 января, он вынужден был отложить его на вечер 24-го, поскольку потребовалось время для проведения дополнительной рекогносцировки и разведки. Буры к этому времени заняли северный и южный склоны двумя линиями окопов и готовились к отражению наступления противника.
23 января в лагерь британских войск прибыл генерал Буллер, заявивший Уаррену, «что ему оставался выбор между двумя решениями: атаковать противника или отступить; что в настоящем положении нельзя было оставаться долее, так как войска находились под огнем противника, прикованными к гребню в течение четырех дней, с весьма крутыми склонами; за позицией не было второй оборонительной линии, а поддержки были сосредоточены слишком близко к цепи, на невыгодной местности; какая-нибудь паника или внезапная атака противника могла их сбросить в беспорядке с кручи».
Руководить штурмом высоты Спион-Коп было поручено генералу Вудгету, который в час ночи с 24 на 25 января дал сигнал к атаке. В темноте английская пехота начала медленно подниматься по склону в колонне по одному, к трем часам ночи дойдя до вершины. Здесь солдаты примкнули штыки к винтовкам, готовясь к решающему броску.
В этот момент часовые буров, наконец, обнаружили присутствие неприятеля и открыли ружейный огонь.
После короткой перестрелки буры, численно уступающие противнику, вынуждены были отойти, позволив англичанам практически без боя занять южный выступ плато. Однако вместо того, чтобы продолжить движение и окончательно выбить противника с вершины, британские солдаты стали окапываться на захваченной позиции, давая тем самым бурам время на организацию обороны.
Бурский генерал Бота, понимая, что потеря Спион-Копа равносильна потере бурами всех высот левого берега реки Тугела, утром повел свой отряд в контратаку на английские позиции. Около 400 человек медленно двинулись вперед, укрываясь за кустами, скалами и ровиками, «перепрыгивая, как серны, от прикрытия к прикрытию под градом пуль и в свою очередь стреляя спокойно и метко. Они целились в англичан так же хладнокровно, как по дичи, стреляя лишь наверняка и редко промахиваясь».
После нескольких часов медленного и методичного продвижения вперед, буры достигли западной окраины плато, откуда могли обстреливать с фланга окопы англичан, не давая возможности противнику удерживать позиции. В это же время был смертельно ранен британский генерал Вудгет, поэтому командование штурмовым отрядом принял на себя полковник Крафтон, немедленно затребовавший подкрепления.
Два батальона под командованием генерала Кока вскоре поднялись на позиции, однако ситуация продолжала обостряться: сосредоточившиеся на небольшом пространстве британские солдаты представляли собой прекрасную мишень для стрелков буров, а их командиры никак не могли разобраться, кто из них здесь старший, а несколько попыток штыковых контратак успеха тоже не имели. Особенно сложным было положение на правом фланге, где вечером подняли белый флаг и сдались в плен бурам 175 английских солдат из полка Ланкаширских фузилеров.
На правом фланге бой продолжался до 10 часов вечера, пока полковник Торникрофт, считая, что дальше удерживать позицию невозможно, дал приказ отступать и очистить высоту.
Пока на вершине Спион-Копа разыгрывалась эта кровавая драма, остальные британские войска, вместо того чтобы прийти на помощь своим товарищам, безучастно наблюдали за происходящим на поле боя. Только артиллерия пыталась оказать хоть какую-то поддержку атакующим пехотинцам, правда, без особого успеха.
После полудня 25 января бой прекратился, и обе стороны принялись убирать тела убитых со склонов Спион-Копа. В тот же день генерал Буллер принял решение отступить к югу от Тугелы, посчитав, «что войска находились постоянно в деле в течение недели, были очень утомлены и понесли большие потери на Спион-Копе. Распоряжения генерала Уаррена привели к тому, что все бригады перемешались, и положение его стало опасно».
В течение трех суток английского отступления буры опять ничего не предприняли для того, чтобы помешать ему. В очередной раз они упустили возможность развить свой успех и прекрасный случай уничтожить корпус генерала Буллера, превратив его отступление в бегство.
В сражении у Спион-Копа буры впервые на практике продемонстрировали способность не только обороняться, но и контратаковать, добиваясь при этом ощутимых тактических успехов. Однако развить их в оперативный или стратегический успех они, как обычно, так и не смогли.
Британские войска понесли в сражении на вершине Спион-Копа серьезные потери. Было убито 28 офицеров, 175 солдат, ранено 34 офицера и 520 нижних чинов. 287 человек пропало без вести.
Попытка генерала Буллера помочь осажденному гарнизону Ледисмита окончилась полным провалом. Мало того, после Спион-Копской неудачи англичане сумели сохранить на левом берегу Тугелы одну-единственную позицию на холмах Кранц-Клуф севернее Подгетерского брода, которую обороняла бригада Литтлетона. Бездействие буров позволило англичанам привести в порядок потрепанные в боях войска, дать возможность отдохнуть солдатам и офицерам. Поэтому попытки буров в конце января выбить англичан с этих позиций успеха не имели.
В начале февраля разгорелись ожесточенные бои за вершину Вааль-Кранц, в которых обе стороны понесли значительные потери. Только за три дня (5–7 февраля) англичане потеряли здесь 382 человека убитыми и ранеными, буры – 79. Как отметили офицеры французского генерального штаба:
«Тактические приемы англичан остались те же самые, и атака Вааль-Кранца, обороняемого противником, бывшим настороже, располагавшим достаточным временем для укрепления своей позиции и не имевшим оснований опасаться каких-либо неожиданностей, не представляла более шансов на успех, чем все предыдущие попытки англичан.
Недостаточная настойчивость генерала Буллера, проявленная при атаке 5 февраля, в значительной степени облегчила задачу буров. Из пяти пехотных бригад, бывших здесь у англичан, только одна была введена в дело серьезно, другая произвела нерешительную демонстрацию, прочие же три все время бездействовали.
Трудно сказать, чем бы кончилось дело, если бы генерал Буллер пустил в дело все силы, имевшиеся в его распоряжении, несмотря даже на те неблагоприятные условия, в которые были поставлены англичане. Не решаясь бросить все свои силы в дело, генерал Буллер добровольно отказывался от победы. Вполне справедливо замечание полковника германского большого генерального штаба Линденау, что «кто собрался атаковать, должен иметь решимость без всякой задней мысли бросить в дело все свои силы до последнего человека; только израсходовав все свои резервы, можно сказать, что атака неудачна».
После очередной неудачи под Вааль-Кранцем генерал Буллер, потеряв убитыми и ранеными 374 человека, отвел свои войска в Шивелэ, оставив для прикрытия в Спрингфильде бригаду кавалерии и два батальона пехоты. 11 февраля уставшие английские солдаты вернулись в лагерь, из которого месяц назад они отправились на выручку гарнизону Ледисмита. Надо было решать, что делать дальше.
Главнокомандующий британскими войсками в Южной Африке, лорд Робертс, к этому времени пришел к выводу, что от операций на территории Наталя нельзя более ожидать решительных результатов. Поэтому он предоставил неудачливому генералу Буллеру, с имеющимися у него силами, возможность продолжать упорствовать на реке Тугела, а все вновь прибывающие в Африку подкрепления сосредоточил на Моддер-Ривер для решительного наступления на Оранжевую Республику.
И действительно, как отметили многие европейские военные эксперты, решение Робертса оказалось верным, поскольку его наступление на Блумфонтейн гораздо более помогло освобождению Ледисмита, чем многочисленные безуспешные попытки генерала Буллера, а центр тяжести вооруженной борьбы англо-бурской войны в феврале 1900 года окончательно сместился с берегов реки Тугела на берега Моддер-Ривер.
Предоставленный сам себе, генерал Буллер в середине февраля 1900 года вновь (уже в четвертый раз!) попытался деблокировать Ледисмит. На этот раз он решил действовать ниже Колензо.
После нескольких дней интенсивной артиллерийской подготовки, 17 февраля английские войска перешли в наступление, в первый же день отбросив буров с их позиций на высотах Кинголо. Через два дня генерал Буллер подвел первые итоги – буры были отброшены к северу от Тугелы, заняты высоты Глангвана-Гилль и Колензовский проход.
Как отметил французский офицер, капитан Жильберт, наблюдавший за действиями английских войск, их успех был обусловлен тем, «что на этот раз они вели дело правильно. Части наступали в соответствующих строях – в тонких и длинных линиях, поддержанных сильными резервами. К местности применялись правильно, пользуясь представлявшимися закрытиями, причем пересеченность местности, вообще замедляя наступление, в то же время облегчала его».
Буры под натиском превосходящих сил англичан отошли на север от Тугелы, уничтожив при отступлении мост через реку, и укрепились на высотах Террас-Гилль, Рельвей-Гилль и Питерс-Гилль. Оценив сложившуюся обстановку, генерал Буллер решил главный удар нанести в центр неприятельских позиций. Наведя понтонный мост через реку у подошвы Глангвана-Гилль, 21 февраля британские войска форсировали реку и пошли в атаку на позиции буров. При поддержке артиллерийского огня части Буллера продвинулись до Ондерброок-Спруйта, но захватить высоту Гартс-Гилль им так и не удалось.
Как констатировали офицеры французского генерального штаба:
Участвовавший в этих боях русский доброволец Евгений Августус оставил впечатляющее описание кровавой бойни на склонах высоты Питерс-Гилля:
Эти части в виде тонкой кордонной линии составляли слабое прикрытие основных сил британского корпуса, отошедших на правый берег реки. Готовя наступление, генерал Буллер выдвинул всю имевшуюся в его распоряжении артиллерию на ближайшие к Тугеле высоты, откуда расстояние до противника составляло около двух с половиной километров. 76 орудий разного калибра, занимавших по фронту почти четыре с половиной мили, были готовы открыть огонь по неприятелю.
26 февраля на позиции буров вновь обрушился град снарядов – англичане начали массированную артиллерийскую подготовку атаки пехоты, намеченной на 27-е. Одновременно британские саперы построили новый понтонный мост через реку и исправили поврежденные дороги, по которым войска вскоре стали выдвигаться к месту переправы.
Буры продолжали занимать три скалистые остроконечные вершины, разделенные глубокими оврагами и лежащие у железной дороги, соединяющей Колензо с Ледисмитом. План сражения, разработанный генералом Буллером, предусматривал вместо прежних безуспешных фронтальных атак обходной маневр, который позволил бы обойти левый фланг вражеских укреплений. Часть войск должна была атаковать буров с фронта, дабы отвлечь внимание противника. Для сокращения потерь предполагалось двигаться по оврагам левого берега реки, укрывавшим атакующих от огня.
Обстановка на южноафриканском театре военных действий в этот момент благоприятствовала англичанам – успешное наступление фельдмаршала Робертса в Оранжевой Республике, капитуляция войск генерала Кронье у Паардеберга произвели деморализующее действие на буров, серьезно подорвав их боевой дух. Уже 20 февраля они, по сути дела, отказались от затянувшейся безуспешной осады Ледисмита – отряды буров стали уходить из Наталя, спеша на защиту собственных домашних очагов, а те войска, с которыми англичане продолжали сражаться на реке Тугела, представляли собой арьергард противника, прикрывавший вывоз материальной части и обозов из-под Ледисмита.
Рано утром 27 февраля британские части начали переправу через реку. Ударной группой, в которую вошли 11 батальонов трех пехотных бригад, командовал генерал Уаррен. В полдень английские солдаты стали подниматься на нижние склоны высоты Питерс-Гилль, практически не встречая сопротивления, поскольку массированный ружейно-пулеметный огонь с другого берега реки не давал бурам поднять голову.
Только на гребне высоты англичан встретил сильный ружейный огонь противника, однако остановить их продвижение он уже не мог. Одновременно 11-я бригада, двигаясь по оврагам, стала подниматься по юго-восточному склону Рейльвей-Гилль. Слева наступала на Террас-Гилль 4-я бригада, вскоре соединившаяся с войсками генерала Гарта, находившимися на левом берегу с 23 февраля.
Согласованные действия 4-й и 11-й пехотных бригад способствовали успеху атаки – буры были выбиты из окопов на высоте, а неприятельская оборона оказалась прорванной. К вечеру буры отошли по всей линии, отказавшись от дальнейшего сопротивления. Дело было сделано.
Разрозненные отряды буров спешно уходили, стараясь спасти оставшиеся артиллерийские орудия и обозы. Англичане, как ни странно, даже не пытались их преследовать. После общего отступления противника, дорога на Ледисмит была им открыта, и ничто более не мешало войскам генерала Буллера войти в город.
Участник сражения Евгений Августус вспоминал:
1 марта в Ледисмит торжественно вступил генерал Буллер – четырехмесячная осада города завершилась победой британского оружия. Бурам, несмотря на все их усилия, так и не удалось взять Ледисмит.
Вялый артиллерийский обстрел, производимый бурами, практически не причинял ущерба оборонявшим Ледисмит английским войскам по причине малочисленности осадной артиллерии – буры располагали всего двумя 155-мм орудиями Крезо, двумя мортирами Круппа, четырьмя французскими полевыми пушками калибра 75 мм и семью скорострельными 37-мм пушками Максима. К тому же точность стрельбы из имевшихся орудий оставляла желать лучшего – на одного убитого англичанина приходилось около четырех тонн снарядов!
Британское командование, убедившись, что буры не предпринимают активных действий, решило деблокировать осажденный город. Выполнение этой ответственной задачи было поручено генералу Редверсу Буллеру, который рьяно взялся за дело, надеясь смыть позор предыдущих поражений от буров, которые стоили ему поста главнокомандующего.
В середине января 1900 года английские войска двинулись к Ледисмиту и вскоре вступили в соприкосновение с бурами. Первые, плохо организованные фронтальные атаки англичан на их позиции у Подгетерского брода и у Колензо успеха не имели. Противник продолжал занимать тактически выгодную Спион-Копскую высоту, преграждая путь на Ледисмит.
Убедившись в бесполезности лобовых атак на высоту, командир 5-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Уаррен решил произвести ночную атаку позиций противника. Наметив штурм первоначально на 22 января, он вынужден был отложить его на вечер 24-го, поскольку потребовалось время для проведения дополнительной рекогносцировки и разведки. Буры к этому времени заняли северный и южный склоны двумя линиями окопов и готовились к отражению наступления противника.
23 января в лагерь британских войск прибыл генерал Буллер, заявивший Уаррену, «что ему оставался выбор между двумя решениями: атаковать противника или отступить; что в настоящем положении нельзя было оставаться долее, так как войска находились под огнем противника, прикованными к гребню в течение четырех дней, с весьма крутыми склонами; за позицией не было второй оборонительной линии, а поддержки были сосредоточены слишком близко к цепи, на невыгодной местности; какая-нибудь паника или внезапная атака противника могла их сбросить в беспорядке с кручи».
Руководить штурмом высоты Спион-Коп было поручено генералу Вудгету, который в час ночи с 24 на 25 января дал сигнал к атаке. В темноте английская пехота начала медленно подниматься по склону в колонне по одному, к трем часам ночи дойдя до вершины. Здесь солдаты примкнули штыки к винтовкам, готовясь к решающему броску.
В этот момент часовые буров, наконец, обнаружили присутствие неприятеля и открыли ружейный огонь.
После короткой перестрелки буры, численно уступающие противнику, вынуждены были отойти, позволив англичанам практически без боя занять южный выступ плато. Однако вместо того, чтобы продолжить движение и окончательно выбить противника с вершины, британские солдаты стали окапываться на захваченной позиции, давая тем самым бурам время на организацию обороны.
Бурский генерал Бота, понимая, что потеря Спион-Копа равносильна потере бурами всех высот левого берега реки Тугела, утром повел свой отряд в контратаку на английские позиции. Около 400 человек медленно двинулись вперед, укрываясь за кустами, скалами и ровиками, «перепрыгивая, как серны, от прикрытия к прикрытию под градом пуль и в свою очередь стреляя спокойно и метко. Они целились в англичан так же хладнокровно, как по дичи, стреляя лишь наверняка и редко промахиваясь».
После нескольких часов медленного и методичного продвижения вперед, буры достигли западной окраины плато, откуда могли обстреливать с фланга окопы англичан, не давая возможности противнику удерживать позиции. В это же время был смертельно ранен британский генерал Вудгет, поэтому командование штурмовым отрядом принял на себя полковник Крафтон, немедленно затребовавший подкрепления.
Два батальона под командованием генерала Кока вскоре поднялись на позиции, однако ситуация продолжала обостряться: сосредоточившиеся на небольшом пространстве британские солдаты представляли собой прекрасную мишень для стрелков буров, а их командиры никак не могли разобраться, кто из них здесь старший, а несколько попыток штыковых контратак успеха тоже не имели. Особенно сложным было положение на правом фланге, где вечером подняли белый флаг и сдались в плен бурам 175 английских солдат из полка Ланкаширских фузилеров.
На правом фланге бой продолжался до 10 часов вечера, пока полковник Торникрофт, считая, что дальше удерживать позицию невозможно, дал приказ отступать и очистить высоту.
Пока на вершине Спион-Копа разыгрывалась эта кровавая драма, остальные британские войска, вместо того чтобы прийти на помощь своим товарищам, безучастно наблюдали за происходящим на поле боя. Только артиллерия пыталась оказать хоть какую-то поддержку атакующим пехотинцам, правда, без особого успеха.
После полудня 25 января бой прекратился, и обе стороны принялись убирать тела убитых со склонов Спион-Копа. В тот же день генерал Буллер принял решение отступить к югу от Тугелы, посчитав, «что войска находились постоянно в деле в течение недели, были очень утомлены и понесли большие потери на Спион-Копе. Распоряжения генерала Уаррена привели к тому, что все бригады перемешались, и положение его стало опасно».
В течение трех суток английского отступления буры опять ничего не предприняли для того, чтобы помешать ему. В очередной раз они упустили возможность развить свой успех и прекрасный случай уничтожить корпус генерала Буллера, превратив его отступление в бегство.
В сражении у Спион-Копа буры впервые на практике продемонстрировали способность не только обороняться, но и контратаковать, добиваясь при этом ощутимых тактических успехов. Однако развить их в оперативный или стратегический успех они, как обычно, так и не смогли.
Британские войска понесли в сражении на вершине Спион-Копа серьезные потери. Было убито 28 офицеров, 175 солдат, ранено 34 офицера и 520 нижних чинов. 287 человек пропало без вести.
Попытка генерала Буллера помочь осажденному гарнизону Ледисмита окончилась полным провалом. Мало того, после Спион-Копской неудачи англичане сумели сохранить на левом берегу Тугелы одну-единственную позицию на холмах Кранц-Клуф севернее Подгетерского брода, которую обороняла бригада Литтлетона. Бездействие буров позволило англичанам привести в порядок потрепанные в боях войска, дать возможность отдохнуть солдатам и офицерам. Поэтому попытки буров в конце января выбить англичан с этих позиций успеха не имели.
В начале февраля разгорелись ожесточенные бои за вершину Вааль-Кранц, в которых обе стороны понесли значительные потери. Только за три дня (5–7 февраля) англичане потеряли здесь 382 человека убитыми и ранеными, буры – 79. Как отметили офицеры французского генерального штаба:
«Тактические приемы англичан остались те же самые, и атака Вааль-Кранца, обороняемого противником, бывшим настороже, располагавшим достаточным временем для укрепления своей позиции и не имевшим оснований опасаться каких-либо неожиданностей, не представляла более шансов на успех, чем все предыдущие попытки англичан.
Недостаточная настойчивость генерала Буллера, проявленная при атаке 5 февраля, в значительной степени облегчила задачу буров. Из пяти пехотных бригад, бывших здесь у англичан, только одна была введена в дело серьезно, другая произвела нерешительную демонстрацию, прочие же три все время бездействовали.
Трудно сказать, чем бы кончилось дело, если бы генерал Буллер пустил в дело все силы, имевшиеся в его распоряжении, несмотря даже на те неблагоприятные условия, в которые были поставлены англичане. Не решаясь бросить все свои силы в дело, генерал Буллер добровольно отказывался от победы. Вполне справедливо замечание полковника германского большого генерального штаба Линденау, что «кто собрался атаковать, должен иметь решимость без всякой задней мысли бросить в дело все свои силы до последнего человека; только израсходовав все свои резервы, можно сказать, что атака неудачна».
После очередной неудачи под Вааль-Кранцем генерал Буллер, потеряв убитыми и ранеными 374 человека, отвел свои войска в Шивелэ, оставив для прикрытия в Спрингфильде бригаду кавалерии и два батальона пехоты. 11 февраля уставшие английские солдаты вернулись в лагерь, из которого месяц назад они отправились на выручку гарнизону Ледисмита. Надо было решать, что делать дальше.
Главнокомандующий британскими войсками в Южной Африке, лорд Робертс, к этому времени пришел к выводу, что от операций на территории Наталя нельзя более ожидать решительных результатов. Поэтому он предоставил неудачливому генералу Буллеру, с имеющимися у него силами, возможность продолжать упорствовать на реке Тугела, а все вновь прибывающие в Африку подкрепления сосредоточил на Моддер-Ривер для решительного наступления на Оранжевую Республику.
И действительно, как отметили многие европейские военные эксперты, решение Робертса оказалось верным, поскольку его наступление на Блумфонтейн гораздо более помогло освобождению Ледисмита, чем многочисленные безуспешные попытки генерала Буллера, а центр тяжести вооруженной борьбы англо-бурской войны в феврале 1900 года окончательно сместился с берегов реки Тугела на берега Моддер-Ривер.
Предоставленный сам себе, генерал Буллер в середине февраля 1900 года вновь (уже в четвертый раз!) попытался деблокировать Ледисмит. На этот раз он решил действовать ниже Колензо.
После нескольких дней интенсивной артиллерийской подготовки, 17 февраля английские войска перешли в наступление, в первый же день отбросив буров с их позиций на высотах Кинголо. Через два дня генерал Буллер подвел первые итоги – буры были отброшены к северу от Тугелы, заняты высоты Глангвана-Гилль и Колензовский проход.
Как отметил французский офицер, капитан Жильберт, наблюдавший за действиями английских войск, их успех был обусловлен тем, «что на этот раз они вели дело правильно. Части наступали в соответствующих строях – в тонких и длинных линиях, поддержанных сильными резервами. К местности применялись правильно, пользуясь представлявшимися закрытиями, причем пересеченность местности, вообще замедляя наступление, в то же время облегчала его».
Буры под натиском превосходящих сил англичан отошли на север от Тугелы, уничтожив при отступлении мост через реку, и укрепились на высотах Террас-Гилль, Рельвей-Гилль и Питерс-Гилль. Оценив сложившуюся обстановку, генерал Буллер решил главный удар нанести в центр неприятельских позиций. Наведя понтонный мост через реку у подошвы Глангвана-Гилль, 21 февраля британские войска форсировали реку и пошли в атаку на позиции буров. При поддержке артиллерийского огня части Буллера продвинулись до Ондерброок-Спруйта, но захватить высоту Гартс-Гилль им так и не удалось.
Как констатировали офицеры французского генерального штаба:
«Таким образом, в течение двух дней, 22-го и 23-го, целый английский корпус, владея переправой на Тугеле, оказался не в состоянии перейти ее. Несмотря на то что переправлявшиеся войска прикрывались весьма недостаточно частями, которые занимали холмы, расположенные всего в 1500 метрах от реки, англичане попробовали продвинуться к северу и наткнулись на самый сильный пункт позиций противника. Кроме того, атака была предпринята слишком малыми силами для того, чтобы можно было рассчитывать на успех.»Генерал Буллер не сумел найти слабое место позиции противника. Казалось бы, что такое место можно было рассчитывать найти между старыми, обращенными на юг укреплениями Гроблерс-Клуфа и вновь укрепленными высотами Террасс-Гилля. Дружным ударом всего корпуса по верхним долинам Ондерброока и по Лангервахту, вероятно, удалось бы сломить прикрытие осады Ледисмита. Но, во всяком случае, дело было трудное, даже принимая во внимание численное превосходство наступающего».
Участвовавший в этих боях русский доброволец Евгений Августус оставил впечатляющее описание кровавой бойни на склонах высоты Питерс-Гилля:
«Я помню бой 24 февраля, когда цепь за цепью, волнуясь и колыхаясь, наступала широким полукругом (британская пехота – И. Д.) по скалу горы, занятой Крюгерсдорпским отрядом. Меткий огонь наших скорострелок вырывал целые ряды у англичан, но цепи опять смыкались и сгущались, сзади напирали новые массы. Казалось, что эта грозная лавина сметет все на своем пути и раздавит горсть смельчаков, засевших в наскоро вырытых траншеях; но эти люди, забрызганные кровью и грязью, бесстрашно поджидали подхода англичан.В воскресенье, 25 февраля, боевые действия прекратились, и стороны занялись эвакуацией раненых и похоронами убитых солдат. Пока похоронные команды занимались своей мрачной работой, генерал Буллер готовил новую атаку на позиции противника. Пять сборных батальонов, занимавших позиции на Уайнн-Гилль и Гартс-Гилль, остались на своих местах, южнее их расположилась 10-я пехотная бригада, контролировавшая выходы из Колензо.
И вот, когда массы наступающего противника очутились на расстоянии прямого выстрела, их встретили таким огненным градом, что вся гора усеялась мертвыми телами. Не остановился бешеный порыв озверелого врага, свежие батальоны стали подниматься на гору, отдельные храбрецы подбегали так быстро, что можно было видеть их красные, вспотевшие лица, сверкающие на солнце штыки. Но не дошло и на этот раз до рукопашной схватки, все усилия ирландской бригады разбились о стойкость буров. Один только полк Royal Inniskilling, атаковавший наши ложементы, потерял с лишком 300 человек, и Буллер был принужден просить перемирия для уборки убитых и раненых. Вид поля сражения был ужаснее, чем на Спионскопе».
Эти части в виде тонкой кордонной линии составляли слабое прикрытие основных сил британского корпуса, отошедших на правый берег реки. Готовя наступление, генерал Буллер выдвинул всю имевшуюся в его распоряжении артиллерию на ближайшие к Тугеле высоты, откуда расстояние до противника составляло около двух с половиной километров. 76 орудий разного калибра, занимавших по фронту почти четыре с половиной мили, были готовы открыть огонь по неприятелю.
26 февраля на позиции буров вновь обрушился град снарядов – англичане начали массированную артиллерийскую подготовку атаки пехоты, намеченной на 27-е. Одновременно британские саперы построили новый понтонный мост через реку и исправили поврежденные дороги, по которым войска вскоре стали выдвигаться к месту переправы.
Буры продолжали занимать три скалистые остроконечные вершины, разделенные глубокими оврагами и лежащие у железной дороги, соединяющей Колензо с Ледисмитом. План сражения, разработанный генералом Буллером, предусматривал вместо прежних безуспешных фронтальных атак обходной маневр, который позволил бы обойти левый фланг вражеских укреплений. Часть войск должна была атаковать буров с фронта, дабы отвлечь внимание противника. Для сокращения потерь предполагалось двигаться по оврагам левого берега реки, укрывавшим атакующих от огня.
Обстановка на южноафриканском театре военных действий в этот момент благоприятствовала англичанам – успешное наступление фельдмаршала Робертса в Оранжевой Республике, капитуляция войск генерала Кронье у Паардеберга произвели деморализующее действие на буров, серьезно подорвав их боевой дух. Уже 20 февраля они, по сути дела, отказались от затянувшейся безуспешной осады Ледисмита – отряды буров стали уходить из Наталя, спеша на защиту собственных домашних очагов, а те войска, с которыми англичане продолжали сражаться на реке Тугела, представляли собой арьергард противника, прикрывавший вывоз материальной части и обозов из-под Ледисмита.
Рано утром 27 февраля британские части начали переправу через реку. Ударной группой, в которую вошли 11 батальонов трех пехотных бригад, командовал генерал Уаррен. В полдень английские солдаты стали подниматься на нижние склоны высоты Питерс-Гилль, практически не встречая сопротивления, поскольку массированный ружейно-пулеметный огонь с другого берега реки не давал бурам поднять голову.
Только на гребне высоты англичан встретил сильный ружейный огонь противника, однако остановить их продвижение он уже не мог. Одновременно 11-я бригада, двигаясь по оврагам, стала подниматься по юго-восточному склону Рейльвей-Гилль. Слева наступала на Террас-Гилль 4-я бригада, вскоре соединившаяся с войсками генерала Гарта, находившимися на левом берегу с 23 февраля.
Согласованные действия 4-й и 11-й пехотных бригад способствовали успеху атаки – буры были выбиты из окопов на высоте, а неприятельская оборона оказалась прорванной. К вечеру буры отошли по всей линии, отказавшись от дальнейшего сопротивления. Дело было сделано.
Разрозненные отряды буров спешно уходили, стараясь спасти оставшиеся артиллерийские орудия и обозы. Англичане, как ни странно, даже не пытались их преследовать. После общего отступления противника, дорога на Ледисмит была им открыта, и ничто более не мешало войскам генерала Буллера войти в город.
Участник сражения Евгений Августус вспоминал:
«После перемирия атаки англичан возобновились с той же яростью, но и с тем же успехом; они окопались в 300 шагах впереди и громили нас оттуда своими пулеметами Максима. И наловчились же английские наводчики – пули их скорострелок так и визжали над самым ухом, лишь только выставишь голову за бруствер.28 февраля англичане окончили переправу через Тугслу и вдоль линии железной дороги двинулись к Ледисмиту, в окрестностях которого уже практически не оставалось буров – их главные силы с артиллерией и обозами к этому времени покинули свои позиции. Первой в город, под приветственные крики горожан и гарнизона, вошла вечером того же дня конная бригада полковника Дандональда. По пути отряд буров напал на нее, несколько задержав продвижение кавалеристов, однако остановить ее победное шествие уже не смог.
Без пищи, без сна мы держались еще четыре дня, и под конец я до того отупел, что тут же, под сильнейшим огнем, засыпал в траншее, заваленный безобразно раздувшимися и посиневшими трупами. Некому было их закапывать, да и незачем – в небе носились стаи коршунов, и по ночам раздавался протяжный вой шакалов, от которого кровь стыла в жилах. Ограничивались тем, что в редкие моменты затишья выбрасывали трупы за бруствер.
Из 420 бюргеров, которых насчитал наш коммандант Ван-Вейк на Тугеле, оказалось налицо не более 80–90; много легло на Pieters-Hill, но большинство, вероятно, разбрелось, считая дело потерянным».
1 марта в Ледисмит торжественно вступил генерал Буллер – четырехмесячная осада города завершилась победой британского оружия. Бурам, несмотря на все их усилия, так и не удалось взять Ледисмит.
Глава 6
Время перемен
После падения столицы Оранжевой Республики – Блумфонтейна, серьезных неудач в Натале и под Ледисмитом, в армии буров произошли большие перемены.
В конце марта 1900 года умер вице-президент Трансвааля и одновременно главнокомандующий союзными войсками бурских республик генерал Пит Жубер. Его место занял генерал Луис Бота, о котором российский военный агент полковник В. И. Ромейко-Гурко сообщал в Петербург:
В конце марта 1900 года умер вице-президент Трансвааля и одновременно главнокомандующий союзными войсками бурских республик генерал Пит Жубер. Его место занял генерал Луис Бота, о котором российский военный агент полковник В. И. Ромейко-Гурко сообщал в Петербург:
«Уроженец северного Наталя, он получил хорошее общее образование в высшей английской школе в Капштадте и вполне воспринял все внешние проявления английской культуры, но в душе остался горячим поборником независимости своей страны, как политической, так и экономической. Более близкое знакомство с английской культурой и с самими англичанами только усилило в нем чувство неприязни к их высокой и эгоистической нации.Помимо Луиса Боты, в это же время на первый план выдвинулись генералы Якобус Деларей и Христиан Девет, завоевавшие своими успешными действиями против английских войск большой авторитет среди буров. Тот же Ромейко-Гурко дал им такую характеристику:
Положение его как главнокомандующего войсками Трансвааля, не выбранного, какими являются все должностные лица в стране, а назначенного властью президента, было далеко не легким, в особенности в первое время. Облегчалось оно в значительной мере тем, что в ополченских лагерях среди простых буров он уже пользовался большим доверием как военачальник.
Доверие это, даже популярность возникли после дела под Колензо и Спионскопом, в которых приняли участие бурские коммандо, бывшие под его начальством. Хотя на исход этих боев он мог иметь только самое ничтожное влияние, но тем не менее, по необъяснимой логике толпы, его участие в них имело огромное значение для его боевой репутации. Будучи человеком образованным, он, однако, никакого военного образования не получил и никогда не готовился к этой деятельности. Лишь некоторые врожденные качества помогли ему в исполнении возложенных на него обязанностей, а именно: необыкновенное хладнокровие и спокойствие, не покидавшие его и в огне, способность быстро ориентироваться на незнакомой местности и природный такт, помогавший ему ладить с окружавшими его людьми».
«После генерала Бота из числа трансваальских генералов наибольшей и вполне заслуженной популярностью пользуется генерал Деларей, победитель при Маггерсфонтейне. В первое время по назначении генерала Бота коммандант-генералом он, считая себя как бы обойденным, несколько устранился от деятельного участия на южном театре, где ему даже не было поручено общее начальствование над войсками, так как большинство их состояло из ополчения Оранжевой Республики.Еще более высокого мнения российский военный агент был о другом военачальнике буров – генерале Девете:
Со временем он принял начальство над войсками, собранными вокруг Мафекинга; но прибыл он туда почти накануне штурма, неудача которого произошла не по его вине. Вскоре после сдачи Претории он получил совершенно самостоятельное поручение – отправиться в свой родной округ Лихтенбург, коего он с давних пор был коммандантом, и организовать там вновь команды из разошедшихся по домам буров. Пользуясь большой популярностью среди людей своего и соседних округов, ему удалось собрать вокруг себя несколько тысяч человек и с успехом вести партизанскую войну к северо-западу от Претории, несмотря на то что одно время его противником был один из самых популярных и энергичных, если судить по репутации, английских генералов Баден-Пауэлл, защитник Мафекинга.
Генерал Деларей, человек лет 50, будучи довольно состоятельным фермером, получил некоторое общее образование, а познания в военном деле приобрел на практике, принимал участие в нескольких экспедициях против чернокожих. Он один из первых смог понять несостоятельность принятой вначале позиционной системы без выделения резервов, но, осознав необходимость применения более активного способа действий, считал нужным подойти к нему исподволь, так, чтобы в начале бить только наверняка, для того чтобы не скомпрометировать в глазах людей самой системы благодаря случайной неудаче».
«Вне сомнения, наиболее выдающаяся личность, выдвинутая англо-трансваальской войной, – это старший коммандант оранжевых войск, генерал Христиан Девет. Человек средних лет, фермер среднего достатка, получивший довольно скромное образование, он, однако, уже до войны пользовался уважением своих сограждан, будучи выбран коммандантом своего округа. На вид человек весьма добродушный и скромный, он под этим обманчивым внешним обликом скрывает горячий темперамент, сказывающийся в необычайной энергии, предприимчивости и находчивости.
Лично храбрый, он в огне, вопреки обычаям буров, бравирует опасностями, чем невольно импонирует своим людям. Его часто можно видеть разъезжающим на белом коне вдоль линии траншей или по гребню холма, что притягивало на него огонь неприятельских орудий. Неудивительно, что о его личности, как о каждом народном герое, слагаются легенды. Ныне же своею личностью он импонирует не только своим людям, но и противнику, для которого является настоящей грозой; говорят, что английские генералы считают для себя за честь, если они имели дело с Деветом, даже когда оно окончилось неудачей.
В первый период кампании строго оборонительный характер образа действий буров не давал Девету возможности проявить свою деятельность. Первое дело, выдвинувшее имя его из ряда других коммандантов Оранжевой Республики, – это захват продовольственного транспорта 15 февраля 1900 года на реке Риет в непосредственной близости от всей армии лорда Робертса, захват, который мог бы иметь огромные последствия, если бы такая же деятельность была проявлена бурскими отрядами, стоявшими у Колсберга, в направлении на Де-Аар, в тылу войск лорда Робертса. С занятием англичанами Блумфонтейна он ставил себе целью действовать на фланге и в тылу английской армии и при этом развивает необычайную подвижность и деятельность, которые с течением времени не только не ослабевают, но даже становятся все более и более интенсивными.