Грин Мэри. Поцелуй любовника

   Итан радовался, что разгадал хитрость Хиллиарда. Скоро в ловушку попадется и Ник, а потом и Хиллиард с помощью капитана Эмерсона. Итан был уверен, что Ник непременно захочет ограбить карету леди Дафны… а сама она ни о чем таком и не подозревает. Она сейчас, наверное, сидит дома, вышивает покрывала на кресла и мечтает, что какойнибудь идиот сделает ей предложение. Толстая дура! Спасибо Полли – придумал эту историю с помолвкой Дафны.
   А что станет с мисс Хиллиард – не его забота. Скорее всего ее спасет капитан Эмерсон, если ей удастся выжить в перестрелке.
   Итан хотел бы присутствовать при этом, но у него уже были планы на вечер. Он пойдет в игорный дом – ведь не может же он пропустить игру. Он все узнает из утренних газет.
   Почтительно поклонившись Лютеру Хиллиарду, он произнес с тайной издевкой:
   – Надеюсь, вам нравится мой план. – Рука его дрожала, когда он поднес бокал ко рту. – Я привезу к вам мисс Хиллиард, как только стемнеет.
   Капитан Эмерсон собрал отряд из тридцати гвардейцев и добровольцев у местного трактира и огласил план на вечер.
   – На этот раз мы поймаем наконец неуловимого разбойника. У меня есть сведения, что он собирается напасть на карету к югу от поместья Берфордов. Теперь ему от нас не уйти. Мы окружим его и возьмем в плен. Нас ожидает слава, как только этого негодяя повесят на самом высоком суку.
   Он разделил отряд и повел своих людей в сторону Кроли. Через каждую четверть мили разбойника на дороге будут поджидать вооруженные солдаты. Как только он объявится, дозорные подадут сигнал и солдаты его схватят.
   Эмерсон надел треуголку и вскочил в седло. Наконецто он увидит этого мерзавца. Сегодня он засадит в тюрьму негодяя, который выводил его из себя своими дерзкими набегами и не давал ему спать спокойно почти целый год. Он проверил пистолеты – они были заряжены и ждали лишь момента, когда Эмерсон нажмет на курок, чтобы задержать человека, наводившего ужас на весь Суссекс. Скоро все закончится, и капитан наконецто выспится.
 
   В каморке снова стемнело. Серина уже не один час смотрела на стену и изучила в мельчайших подробностях каждую прожилочку на ее деревянной поверхности. Это единственный способ отвлечься от тяжелых раздумий, но ее организм то и дело напоминал ей о насущных потребностях. Она никак не могла заставить себя снять крышку с ночного горшка в углу каморки и на постель тоже не могла лечь, так ей было противно прикасаться к засаленным простыням. Но долго она не продержится. Какое унижение!
   Она вздохнула и встала. Ее спина разламывалась от многочасового сидения на жестком стуле. Ноги затекли, и она стала прохаживаться взадвперед. по комнате, чтобы восстановить кровообращение. Ей хотелось завопить во весь голос, но кто ее услышит?
   Час спустя она сдалась и использовала по назначению грязный ночной горшок. Теперь осталось умереть – скорее бы, чтобы не мучиться!
   Когда в каморке сгустился непроглядный мрак, снизу послышались тяжелые шаги. Сначала она решила, что ей показалось, но шаги становились все громче и все ближе. В щель под дверью скользнул луч фонарика. Он раскачивался, и она замерла от ужаса, не в силах пошевелиться.
   Дверь медленно отворилась, и на пороге возникли двое джентльменов в низко надвинутых на глаза треуголках. Серина вздрогнула, узнав в одном из них своего дядю.
   – Вот ты где, моя дорогая! Я рад, что наши пути наконецто пересеклись. Я так соскучился по тебе.
   – А я по вас нет! – высокомерно отрезала Серина, сжавшись от страха. – Глаза бы мои никогда вас не видели, сэр Лютер, после того, что вы сделали!
   Он вскинул брови в комическом изумлении и вошел в каморку.
   – А что я такого сделал, чтобы заслужить твой упрек, моя ненаглядная племянница?
   – Не называйте меня племянницей! Я больше вам не родня. – Она отпрянула, когда он протянул к ней руку. – И не прикасайтесь ко мне!
   Он продолжал надвигаться на нее, злобно улыбаясь.
   – Я знаю, что это вы убили моего отца. Я все видела, и правда в конце концов выплывет наружу. Даже если вы от меня избавитесь, справедливость все равно восторжествует.
   – Не смеши меня! – презрительно процедил сэр Лютер. – Никто не докажет, что я убил твоего отца.
   Сэр Итан молча стоял у двери. Серина бросила на него молящий взгляд, забыв о том, что именно сэр Итан все и подстроил.
   – Идем, Серина, – приказал сэр Лютер. – Если ты не веришь в мою невиновность, мне остается только одно.
   – И что же это? – холодно спросила Серина, гордо выпрямившись.
   – Переубедить тебя, – ответил он и так сильно сжал ее руку, что она онемела.
   Вот теперь ей стало понастоящему страшно. Она поняла, что он убьет ее, чтобы «переубедить». Господи, как же такое случилось? Всего несколько дней назад они с Ником вернулись в Лондон и собирались привлечь сэра Лютера к суду. Что с Ником? Неужели сэр Лютер уже «переубедил» и его? От этой мысли ей стало дурно, но она заставила себя промолчать.
   – Перестань вырываться, не то мне придется применить силу, – рявкнул он, подталкивая ее к двери.
   – Нет! – выкрикнула она.
   Сэр Итан завязал ей рот шарфом, но она продолжала брыкаться. Дядя крепко взял ее за локоть – несмотря на полноту и возраст, он обладал недюжинной силой.
   – Она дерется, как тигрица, – усмехнулся сэр Итан. – Люблю женщин с характером.
   Серина, спотыкаясь, спускалась по лестнице, еле передвигая затекшие ноги. Оглянувшись, она не увидела никого, кто мог бы ей помочь. Конюшня была пуста. Аллея погрузилась во мрак, и только вдалеке слышался пьяный хохот ночных гуляк. Никто не придет ей на помощь.
   Дядя втолкнул ее в карету и захлопнул дверцу. Она видела в окно, как он похлопал сэра Итана по плечу.
   – Остальная сумма будет ждать тебя в банке, Левертон. Ты сдержал своеслово. – Он чтото сказал кучеру, сел в карету и опустил на окна кожаные шторы.
   – Это твое последнее в жизни путешествие, Серина. Скоро ты встретишься с Создателем.
   От его слов она похолодела. Но она будет сражаться до последнего – это она твердо решила.

Глава 27

   Ник и Раф нашли подходящее место для засады к югу от Кроли. Скоро здесь проедет карета с Дафной, ее женихом и приданым.
   – А что, если экипаж уже проехал? – спросил Раф.
   – Мы здесь с вечера – вряд ли им удалось проскользнуть незамеченными, – проговорил Ник, сидя на гнедой лошади. Пегаса он на этот раз с собой не взял. Он терпеть не мог ждать – это так утомительно.
   – У меня дурное предчувствие, – задумчиво произнес Раф. – Лучше бы нам сюда не соваться.
   – Ты напрасно беспокоишься, друг. Мы всегда были осторожны. И сегодня нам будет сопутствовать удача.
   Раф вздохнул и надвинул на глаза треуголку.
   – Надеюсь, ты прав, но у меня на этот счет другое мнение. После ранения мои чувства обострились. Это очень странно и совсем мне не нравится. – Он вскинул голову, принюхиваясь, – В воздухе пахнет бедой.
   Ник внимательно посмотрел на друга.
   – Клянусь небом, это наша последняя вылазка. Моя уж точно последняя. Кстати, мне не нравится твой настрой.
   Раф задумчиво взглянул на него.
   – Просто меня перестал привлекать риск. В жизни должно быть чтото более важное. Хотя бы воспоминания. А у меня их нет.
   – Но со временем у тебя появятся новые воспоминания, ведь каждый день наполнен событиями, и ты будешь о них помнить.
   – Это справедливо. Но я всегда считал, что жизнь состоит из разных воспоминаний – детство, родители, школа, первая любовь. Но у меня ничего этого нет. – Раф помрачнел. – Должно быть, у меня была первая любовь, но я ее не помню.
   – Наверняка была! – засмеялся Ник. – Моей первой любовью была служанка, работавшая на кухне. Мне тогда исполнилось семь. У нее были ямочки на щеках и нежные руки, которые гладили меня по голове. – «Но у Серины руки нежнее», – с грустью подумал он.
   – А как ее звали? – с любопытством спросил Раф. Ник ответил не сразу.
   – Черт, не помню. То ли Салли, то ли Нелли.
   – Боже правый, я вспомнил! – вдруг воскликнул Раф. – У меня была собака по кличке Нелли. Охотничья борзая. Один глаз у нее был карий, другой – зеленый.
   – Отлично, Раф! Настанет день, когда ты вспомнишь все. Раф поднял руку.
   – Тише! Я слышу стук колес. Карета!
   Ник приложил ладонь к уху и тоже услышал топот лошадиных копыт.
   – Наш час настал. Вперед! – Он вонзил шпоры в бока лошади и понесся через кусты на дорогу. Раф последовал за ним.
   Ник вынул пистолет.
   – Если меня схватят, Раф, спасай прежде всего себя самого.
   – Но что, если это не та карета, которую мы ждем? – спросил Раф.
   – Значит, ограбим две кареты.
   Его сердце отчаянно колотилось в груди, кровь стучала в висках. Экипаж приближался. Раф поднял над головой фонарь и помахал им, давая кучеру сигнал остановиться. Лошади замедлили шаг, и кучер громко выругался.
   – Жизнь или кошелек! – крикнул Ник, поправляя маску. Раф наставил пистолет на кучера, а Ник слез с коня и подошел к карете. Но едва он распахнул дверцу, на дорогу из леса выскочил всадник и выстрелил в Ника. Лошади заржали и взвились на дыбы.
   Пуля попала ему в руку, Ник покачнулся, застонав от боли, и выронил пистолет.
   – Именем короля Георга вы арестованы! – крикнул всадник.
   Ник сразу узнал голос капитана Эмерсона и прижался к стенке кареты, ожидая увидеть его солдат. Но больше пока никто не появился. Неужели Эмерсон здесь один? Или он случайно оказался на месте преступления? Мысли вихрем закружились в его голове, боль в руке мешала сосредоточиться.
   Он бочком подобрался к козлам. Всадник развернул коня и вытащил изза пояса еще один заряженный пистолет. Ник запрыгнул на ступеньку и стащил кучера с козел.
   – Беги! – прошипел он Рафу. – Беги же! Встретимся на нашем месте.
   Раф медлил в нерешительности, и Ник вздохнул с облегчением, когда его друг наконец повернул коня и, перепрыгнув через канаву, понесся в лес. Все произошло в считанные доли секунды, но для Ника мгновения тянулись бесконечно медленно. «Бежать… бежать…» – стучало у пего в мозгу.
   Он выставил кучера перед собой, как щит, и крикнул:
   – Не стреляйте в невиновного!.
   – Ник? – неуверенно окликнул его Эмерсон.
   – Да, это я.
   Эмерсон соскочил с коня и бросился к Нику. Оттолкнув дрожащего от страха кучера, он схватил Ника за сюртук.
   – Черт бы тебя побрал, Ник! Только не говори мне, что ты тот самый Полуночный разбойник. – Он бросил взгляд на белые перчатки и маску Ника и, злобно выругавшись, схватил его за грудки.
   В этот момент дверца кареты отворилась, и из нее вылез тучный джентльмен. Ник удивленно ахнул.
   – Да это же Лютер Хиллиард! – прохрипел он, пытаясь вырваться из железной хватки капитана. – Пусти меня!
   – Что здесь происходит? – недовольно процедил Хиллиард.
   Каретный фонарь отбрасывал тусклый свет на искаженное яростью лицо Эмерсона.
   – Не арестовывай меня пока, – тихо попросил его Ник. – Выслушай сначала. Я не стану притворяться, что я не Полуночный разбойник, но я никого не убивал в отличие от Хиллиарда.
   Эмерсон подозрительно покосился на толстяка, стоявшего около кареты.
   – Я знаю, тебе не терпится меня арестовать, Эмерсон, но выслушай меня, прошу, – умолял Ник.
   Эмерсон, выругавшись, опустил руки.
   – Где мои люди, дьявол их раздери?
   – Может, потерялись в лесу? – легкомысленно предположил Ник, поправляя сюртук.
   – Так вы поймали того самого подонка, который называет себя Полуночным разбойником? – обрадовался Хиллиард.
   Наступила напряженная тишина. Эмерсон не торопился выдавать своего товарища.
   – Может быть, – неопределенно произнес он, бросив па Ника гневный взгляд.
   Ник шагнул к дверце карсты и заглянул внутрь. На длинном сиденье лежало чьето тело, издававшее сдавленные стопы. Он прикоснулся к лицу пленника и вдруг узнал Серину.
   – Что ты здесь делаешь? – потрясенно спросил он, развязывая шарф, закрывавший ей рот. Серина радостно вскрикнула, и он обнял ее, бормоча проклятия. – Этот негодяй нашел тебя раньше, чем мы его.
   – О, Ник, я думала, что умру, – всхлипнула она, уткнувшись ему в плечо. – Он вез меня кудато, чтобы убить.
   – Теперь он от нас не уйдет. – Ник осторожно разнял ее руки, обвившие его шею, и усадил на сиденье. – Подожди здесь. Не говори пи слова, пока я не побеседую с капитаном Эмерсоном.
   Она кивнула, лицо ее было бледно.
   – Удача изменила тебе, Ник, – всхлипнула она.
   – Игра еще не окончена. Посмотрим, что удастся сделать. – Он повернулся к капитану, который настороженно следил за Ником, опасаясь, что он сбежит.
   Ник взял Эмерсона за плечо и повел в сторону от кареты.
   – Давай поговорим, я должен тебе коечто объяснить.
   – Не думаю, что нам есть о чем говорить, – сердито буркнул Эмерсон.
   Они остановились, сверля друг друга гневными взглядами. Хиллиард чтото бормотал, стоя около кареты. Лупа выглянула изза туч, и в этот момент Эмерсон со всей силы залепил Нику затрещину.
   – Будь ты проклят, Ник!
   Ник покачнулся, поднял здоровую руку и осторожно коснулся подбородка.
   – Полагаю, я это заслужил.
   – И даже больше. Я был твоим другом много лет, а ты обманывал меня, говорил о Полуночном разбойнике, будто он твой злейший враг. Как ты, наверное, смеялся за моей спиной! – Он снова занес кулак, но Ник поймал его за запястье, и несколько секунд они молча боролись.
   – Прошу тебя, хватит тумаков. Я и так ранен, – простонал Ник, тяжело дыша и еле сдерживая Эмерсона, которому праведный гнев придал силы.
   Ник схватил капитана за плечо, с трудом сдерживаясь, чтобы не взвыть от боли в руке. Он прямо посмотрел в глаза другу.
   – Я грабил экипажи, чтобы собрать деньги на сиротский приют в Лондоне. Теперь у сотни сирот есть крыша над головой и еда.
   Эмерсон тяжело дышал, качая головой.
   – Ты можешь мне не верить, но это правда. Я докажу тебе, если ты меня сейчас не арестуешь.
   Ник ждал в молчании. Краем глаза он видел, что Хиллиард приближается к ним.
   – Вам нужна помощь, капитан? – спросил он. – Я взял с собой пистолеты на всякий случай.
   «Чтобы убить Серину», – подумал Ник, закипая от бешенства. Он готов был голыми руками задушить этого подонка, но сначала надо было удостовериться, что ему самому опасность не угрожает.
   – Тревор, – твердо заговорил он. – Ты у меня в долгу – я спас тебе жизнь, когда Монтегю Ренни пытался пристрелить тебя на побережье. Теперь я прошу тебя спасти жизнь мне. Не сердись на меня, не сейчас, когда я так близок к тому, чтобы завершить дело своей жизни и выкупить закладную на сиротский приют. Полуночный разбойник никогда больше не появится на дорогах Суссекса, обещаю тебе.
   Эмерсон наклонился и, подняв свою треуголку, провел рукой по растрепавшимся волосам. Плечи его ссутулились, и Ник понял, что выиграл.
   Лицо Эмерсона исказило отчаяние.
   – Я никогда не пойму тебя, Ник. Но считай, что свой долг я выплатил тебе сполна.
   С этими словами он пошел прочь. Вдалеке послышался стук копыт – к месту действия мчались его солдаты. Прогремели выстрелы, но Эмерсон не поднял пистолет.
   Ник проворно сдернул свою маску и сунул белые перчатки в карман. Потом подбежал к Эмерсону, который уже взял коня под уздцы.
   – Тревор, ты можешь арестовать убийцу, – сказал Ник, схватив его за руку. Он мотнул головой в сторону Лютера Хиллиарда. – Этот человек убил своего брата, а теперь похитил свою племянницу, которая оказалась свидетельницей убийства. Она говорит, что он хочет и ее убить.
   Эмерсон удивленно вскинул брови и шагнул к карете. Хиллиард ждал у открытой дверцы.
   – Кто он?
   – Сэр Лютер Хиллиард. О смерти его брата Эндрю было написано в газетах. Суд постановил, что его убил какойто бродяга, но имеются свидетели…
   – Свидетели? – переспросил Эмерсон, распахнув дверцу кареты.
   – Так мы можем ехать или нет? – раздраженно осведомился Хиллиард. – Я впервые вижу, как представитель закона мирно беседует с разбойником. – Он вгляделся в лицо Ника. – А, это ты. Я должен был догадаться. Меня нисколько не удивляет, что ты…
   – Вы ошиблись, – холодно проговорил капитан Эмерсон. – Мистер Терстон работает на меня – он помогал мне поймать джентльмена по имени Лютер Хиллиард. Мистер Терстон говорит, что напал на вашу карету, чтобы освободить вашу племянницу, которую вы, судя по всему, похитили.
   «Хорошее объяснение», – похвалил его про себя Ник, с горечью сознавая, что не заслужил такого верного друга, как Эмерсон. Тревор всегда сохранял спокойствие, даже в самых сложных ситуациях. Он не поймал Полуночного разбойника, но с помощью Ника арестует убийцу и привлечет его к суду.
   – Мы с племянницей ехали в гости к другу, – высокомерно заявил Хиллиард, садясь в карету. – Пока он не остановил нас, – добавил Лютер, указав на Ника.
   Эмерсон свистнул своим людям, и солдаты, вынув шпаги, окружили Хиллиарда.
   – Сэр Лютер, извольте выйти из кареты.
   Острия шпаг заставили толстяка вылезти из кареты и отойти в сторону. Он в бессильной злобе смотрел, как Эмерсон Помогал выйти Серине. Она бросилась Нику на шею.
   – Серина, расскажи капитану, что ты видела в ту ночь в ХайКресенте.
   Серина дрожала от пережитого страха, но тем не менее довольно связно рассказала про убийство, свидетельницей которого невольно стала.
   – И вы ей поверите? – в ярости вскричал Хиллиард. – Местные власти на моей стороне, и убийца моего брата уже найден и казнен.
   Эмерсон сурово взглянул на него и коснулся острием шпаги кружевного галстука Лютера.
   – Мне кажется, дело следует пересмотреть. Свидетельница говорит, что вы ударили ножом Эндрю Хиллиарда, и этого для меня достаточно, чтобы вас арестовать. Я отвезу вас к герцогу Этвуду, и он свяжется с лондонскими властями и передаст дело в суд.
   Хиллиард злобно сплюнул на землю.
   – И вы поверили женщине?
   – Свидетель есть свидетель, – невозмутимо возразил Эмерсон. Он вынул наручники и приблизился к Хиллиарду. Пленник стал вырываться.
   – Не трогай меня, солдафон! – взревел Лютер, и Серина испуганно прижалась к Нику.
   – Есть и еще один свидетель, – вкрадчиво произнес Ник, глядя, как вырывается и брыкается арестованный.
   Хиллиард замер. Наступила зловещая тишина. Он уставился на Ника, и его холодные змеиные глазки блеснули в тусклом свете фонаря.
   – Еще один свидетель? – повторил он. – Что тебе об этом известно? – рявкнул он на Серину. – И откуда Терстону известно о наших семейных делах?
   Ник приложил палец к губам Серины и ответил за нее:
   – Я сам слышал рассказ свидетеля и ручаюсь за него. Он обещал повторить свои показания в суде.
   Эмерсону наконец удалось защелкнуть наручники на запястьях Хиллиарда.
   – Если это правда, сэр Лютер, вас ждет виселица.
   – Они лгут! – крикнул Хиллиард. – Лгут! В доме в тот вечер никого не было…
   Он растерянно умолк, потрясенный собственным невольным признанием.
   – Значит, вы были там, хотя пытались уверить всех в обратном, – уличил его Ник во лжи. – Ну хорошо. – Он обернулся к солдатам: – Вы слышали, что он сказал, и подтвердите это на суде.
   Гвардейцы кивнули, и Серина прижалась к Нику, исполненная любви и благодарности.
   – Ник, – прошептала она, – наконецто справедливость восторжествует.
   – Правда всегда выплывет наружу, – изрек Ник, обнимая ее.
   – Я, кажется, сейчас лишусь чувств.
   Ник обнял ее еще крепче, искоса взглянув на Эмерсона. Солдаты увели пленника.
   – Ну как, ночь прошла не зря? – спросил Ник друга. Эмерсон задумчиво потер подбородок, и легкая улыбка заиграла у него на губах.
   – Не зря, это точно.
   – Ты прославишься, – пообещал Ник. Эмерсон широко улыбнулся.
   – Судьба иногда подбрасывает нам сюрпризы. – Он втолкнул Хиллиарда в карету и сел с ним рядом, приказав своим солдатам привязать его лошадь к задку кареты.
   Ник смотрел, как экипаж скрылся за поворотом, направляясь к Лондону.
   – А что же мы? – спросила Серина. – Мы пойдем вслед за ними?
   – Нет. Я отвезу тебя в Холлоуз. – Он взглянул ей в лицо, белевшее в лунном свете. – Теперь мы больше не расстанемся. Мы найдем способ быть вместе.
   Прежде чем она успела ему ответить, изза кустов выехал Раф.
   – Черт подери, ты что, не уехал?
   – Я не мог тебя бросить, Ник. И ждал, когда представится возможность тебе помочь.
   – Тогда поедем все вместе ко мне домой, – произнес Ник и посадил Серину перед собой в седло. Обняв ее за талию, он спросил: – Как ты оказалась в карете сэра Лютера? Я ничего не понимаю.
   – Я получила записку от твоего брата. Он предложил мне помощь и сообщил, что нашел свидетеля убийства. Мне стало любопытно, и я по глупости согласилась прийти к нему. Он привез меня в конюшню рядом с «КовентГарден» и запер в каморке. Два дня спустя за мной приехал дядя. – Она всплеснула руками. – И как я могла поверить сэру Итану! Я же знала, что он опасен. И случай с Калли Вайн меня ничему не научил.
   Ник стиснул зубы, кипя от гнева.
   – Я расправлюсь с Итаном, но сначала нам надо заманить его в Суссекс. Если он заподозрит, что я его ищу, он забьется в какуюнибудь дыру в Лондоне, и мы его никогда не найдем. – Ник содрогнулся от ужаса, представив, что могло случиться с его возлюбленной. – На этот раз Итан зашел слишком далеко. Он понесет заслуженное наказание.

Глава 28

   На следующий день сэр Итан, покидая банк в Сити, насвистывал веселенький мотивчик. Чек Хиллиарда покрыл сумму его долгов, и ему больше не придется прятаться от кредиторов за шторами. Он закажет портному новые камзолы – ему так понравились серебряные галуны, которые тому прислали из Франции. Манжеты из кружев тоже были бы весьма кстати. Можно заказать и рубашку из серебристой ткани… Вариантов множество.
   Перед ним открываются широкие, безоблачные перспективы. Итану показалось, что за спиной у него выросли крылья.
   Сейчас, когда он прогуливается по Сити, Ника уже, наверное, бросили в темницу. При этой мысли сердце его радостно запело. Он игриво повертел тросточкой в воздухе, едва не задев чепчик на голове цветочницы, торговавшей на углу. Но даже ее гневные вопли не могли испортить ему настроения. Он навсегда избавился от Ника Терстона, этого уличного воришки, который замарал честь семьи Левертон низким происхождением. Скоро газеты сообщат о его аресте и казни.
   Итан нанял портшез и двинулся к Берклисквер. Сейчас он позавтракает, потом нанесет визит портному, а вечером у Лотос Блоссом удовлетворит и остальные свои желания.
   Дома на серебряном подносе в холле его ожидало письмо от Делиции.
   – Его принесли сегодня утром, сэр, – сообщил дворецкий.
   – Напрасно она забилась в эту деревенскую дыру, – пробормотал Итан. – Наверное, умоляет меня приехать. Ника арестовали, и ей требуется поддержка. Что ж, не надо было злиться на меня, когда я бросил эту дурочку Калли Вайн, – добавил он и поспешил в кабинет.
   Усевшись за стол, когдато принадлежавший сэру Джеймсу, он распечатал письмо.
 
   Дорогой брат!
   Ты должен немедленно приехать в Холлоуз. Случилось нечто ужасное , и я не могу написать тебе об этом в письме. Прошу тебя , приезжай поскорее! Мы так нуждаемся в утешении. Что было , то было – забудем прошлые обиды. Я умоляю тебя , приезжай! Кроме тебя , никто не сможет мне помочь.
   Твоя послушная сестренка Делиция.
 
   Итан прочитал письмо, мысленно потирая руки. Делиция в отчаянии – она узнала об аресте Ника. Ей требуется мужское плечо.
   – И кроме меня, у нее никого нет, – сказал себе Итан, раздуваясь от чувства собственной значимости. Отныне он станет настоящим главой семьи. Пока Ника не арестовали, он был таковым лишь на бумаге. Зато теперь он получит все, что причитается ему по праву.
   Он сложил письмо и сунул его в карман сюртука. Потом отдал приказ слугам собирать чемоданы и подать карету к подъезду.
   Серина сидела в светлой столовой особняка Холлоуз, одетая в розовое шелковое платье Делиции, которое было ей, правда, длинновато и узковато, но все же лучше, чем ее собственное, испачканное и порванное. Горничная Делиции вымыла и уложила ее волосы в высокий пучок, и длинные локоны, выбившиеся из прически, танцевали у нее перед глазами, пока она читала вслух для Калли, держа в руках томик стихов и раздраженно убирая локоны за ухо.
   Настроение у нее было отнюдь не поэтическое, а тревожное. Грудь теснили мрачные предчувствия. Скоро приедет сэр Итан, и Серима боялась, что Ник пристрелит его, едва тот ступит на порог.
   Ник бродил по дому в самом скверном расположении духа. Он ни разу не присел, отказался от еды и только смотрел в окно на парадный подъезд. Она пыталась заговорить с ним, по он не был расположен вести беседы. Как только она приближалась к нему, он поворачивался к ней спиной, и она понимала, что он не успокоится, пока не сотрет Итана с лица земли.
   Это огорчало ее. Ей казалось, что кровопролития можно избежать. К сожалению, привлечь Итана к суду невозможно. Если Ник попытается обвинить его в том, что Итан се похитил, ему придется раскрыть и свою тайну. Нет, по закону тут действовать нельзя.
   – Ты дважды прочитала одно и то же стихотворение, Серина, – мягко заметила Калли. Она то и дело меняла позу в инвалидном кресле – повидимому, бездействие ее тоже угнетало. – Пойдем немного прогуляемся по дому, – предложила она, потянувшись за своей тростью.
   Серина не уставала радоваться, глядя на выздоравливающую подругу. Нога Калли срослась криво, как и предсказывал доктор, но под длинным платьем из яркожелтого атласа это было незаметно.