Грин Саймон. Подземелья Хейвена (сборник)

   – Ты должен научиться доверять мне, приятель, – весело ответил Хок. – Владелец сауны когда-то сам показал мне дорогу. Мы найдем Сан-Кристофа в кабинке номер семнадцать по этому коридору, если только он не изменил своим привычкам.
   – А если изменил?
   – Тогда будем выбивать все двери подряд.
   У Бернса упало сердце, когда он понял, что Хок не шутит. Он подумал о главарях банд, которые расслаблялись за дверями, и нервно облизнул пересохшие губы. Он попытался представить, как отсюда можно убежать, вспомнил, что не знает дороги, и почувствовал себя еще хуже.
   Кабинка семнадцать ничем не отличалась от других – гладкая деревянная дверь с золотой табличкой. Хок прижался ухом к двери и прислушался, потом вытащил из-за пояса топор. Он осторожно распахнул дверь и шагнул в наполненную паром комнату. Бернс остался охранять снаружи, на случай если кто-нибудь из персонала пройдет по коридору. Пар быстро выветрился, и глазам Хока предстал Сан-Кристоф, окруженный женщинами-телохранительницами, весьма легко одетыми (только перевязи, поддерживающие ножны с мечами).
   Тел охранительницы, узнав форму Стражей, вскочили с лавок, выхватив оружие. Хок вежливо поклонился Сан-Кристофу. Бернсу отчаянно хотелось вытащить меч, но он понимал, что это не поможет. Оставалось надеяться, что Хок знает, что делает. Бернс расправил плечи, выставил вперед подбородок и гордо вошел в парную, окинув обнаженных телохранительниц оценивающим взглядом. Если они и смутились, то успешно это скрывали.
   Сан-Кристоф шевельнулся на скамейке, и все посмотрели на него. Он коротко махнул охранницам, они вложили мечи обратно в ножны и вернулись на свои места, делая вид, что не замечают Стражей. Бернс остолбенел от удивления.
   Сан-Кристоф был большим человеком и в прямом, и в переносном смысле. Он давно уже лично не участвовал ни в одном преступлении, но все банды города платили ему дань. Сан-Кристоф финансировал и планировал большинство преступлений в городе, но воздерживался от личного участия в них. Он управлял своими людьми железной рукой и сколотил самый крупный капитал в Хейвене, а может, даже и во всех Нижних королевствах. Когда-то у него был деловой партнер, который потом исчез таинственным образом. Почему-то спрашивать о нем у Сан-Кристофа считалось неприличным. Рост Сан-Кристофа был чуть больше шести футов, а вес – триста пятьдесят фунтов. Говорили, будто эта гора жира обладает необычайной силой, во что было легко поверить. Даже расслабляясь в сауне, Сан-Кристоф излучал угрозу и опасность. Неподвижно-холодный, как у змеи, взгляд, казалось, выискивал жертву, но лицо Сан-Кристофа от жира было пухлым и невинным, как у младенца. Он шевельнулся, и деревянный полок застонал под его весом. Охранницы уже дрожали от холода, но Сан-Кристоф не замечал этого. Он смотрел только на Хока, совершенно игнорируя Бернса, чему последний был втайне очень рад. Когда Сан-Кристоф наконец заговорил, его голос звучал уверенно и властно:
   – Капитан Хок. Приятный сюрприз. Вы так редко навещаете нас.
   – У меня серьезные неприятности.
   – Да, я знаю. У вас всегда был талант вставать поперек дороги большим людям, но на сей раз вы превзошли самого себя. В Страже на вас злы, банда из Дьявольской западни жаждет вашей крови, Морган тоже не прочь заполучить вашу голову. Вы с пользой провели день.
   – Он еще не закончен. Мне надо узнать, что Морган собирается сделать с наркотиком.
   – И вы пришли ко мне за помощью. Как трогательно! А почему я должен вам помогать, самонадеянный капитан Хок? Мне гораздо выгоднее убить вас. Я не забыл, сколько неприятностей вы мне доставили в прошлом. В последний раз вы помешали важнейшей операции, перебили моих людей, и я понес из-за вас колоссальные убытки. Я просто не понимаю, почему не прикончил вас уже давно. Хок нахально ухмыльнулся:
   – Должно быть, вы сообразили, что если вашим убийцам не удастся меня ликвидировать, то я ликвидирую их, а потом приду за вами. И все телохранители в Хейвене не помогут, если мне понадобится ваша голова.
   Сан-Кристоф задумчиво кивнул.
   – Вы мужественный человек, капитан, но когда-нибудь зайдете слишком далеко, и мне придется проверить, так ли хорошо вы владеете топором. Тем не менее мое предложение остается в силе. Бросайте свою работу в Страже, тем более что вас оттуда гонят, и переходите ко мне. Я дам вам такое богатство, о котором вы и не мечтали.
   – Я работаю только на себя, – ответил Хок. – И всех денег в Хейвене не хватит, чтобы подкупить меня. Ваше богатство – кровь и страдания людей, как бы вы там ни прикрывались вашим якобы законным бизнесом.
   – Выходит, вы ненавидите меня, ай-ай-ай! – сокрушенно воскликнул Сан-Кристоф. – Зачем же мне тогда помогать вам? Вы отвергли мою дружбу, мое более чем щедрое предложение, оскорбили меня на глазах моих людей. Какое мне дело до Моргана и его наркотика? Если не он, так кто-нибудь другой. Спрос на рынке наркотиков всегда больше, чем предложение.
   – Супершакал – наркотик особенный! – спокойно сказал Хок. – Он превращает людей в сумасшедших, неуправляемых убийц. Город будет завален трупами. Счет пойдет на тысячи! Это разрушит и ваш собственный бизнес. Вам самому выгодно остановить Моргана.
   – А ведь вы правы, капитан!
   Сан-Кристоф колыхнул брюхом, скамейка под ним вновь заскрипела. Охранницы слегка насторожились, но тут же расслабились.
   – Так значит, это дело для вас очень важно, капитан?
   – Да, такова моя работа.
   – Это для вас больше чем работа. Хотите совет? Никогда не принимайте ничего близко к сердцу. Это мешает думать и делает человека уязвимым. Давайте заключим сделку. Я приостановлю продажу всех наркотиков в городе на сорок восемь часов. Более чем достаточно, чтобы найти Моргана и расправиться с ним. А вы, в свою очередь, уйдете из Стражи и будете работать на меня. Все честно. Согласны?
   – Нет, – твердо ответил Хок.
   – Подумайте хорошенько, капитан. Подумайте о тех людях, которые умрут, если вы не найдете Моргана. А вы не найдете его без моей помощи. У вас просто нет выбора.
   – Все не так! Это у вас нет выбора. – Хок единственным глазом холодно уставился на Сан-Кристофа. Тел охранительницы беспокойно зашевелились. – У Стражи остался еще один ящик с супершакалом. Похитители забыли его в спешке. Поэтому или вы будете сотрудничать, или я, когда наркотик появится на улицах, приду к вам и заставлю принять дозу, и мы посмотрим, что от вас останется. Если городу суждено погибнуть, вы умрете вместе с ним.
   – Вы не осмелитесь.
   – Хотите проверить?
   Все замолчали. Воцарилась тишина. Напряжение росло. Бернс нервно положил руку на рукоять меча. Стоит Сан-Кристофу подать знак, и двенадцать охранниц просто разорвут их на куски. Хок, может, и справится один против шести, но насчет своего фехтовального мастерства Бернс не строил никаких иллюзий. Единственный выход – немедленно выскочить вон. Но это значит бросить Хока…
   – Хорошо, – внезапно сказал Сан-Кристоф. Бернс покрылся холодным потом. – Согласен. Я приостановлю продажу наркотиков на двадцать четыре часа.
   – Речь шла о сорока восьми, – напомнил Хок.
   – То была другая сделка. Итак, у вас сутки, капитан. Надеюсь, вы успеете, так как я не имею ни малейшего представления, где сейчас Морган. Но когда все кончится – берегитесь. Вы ответите мне за все угрозы и оскорбления. И не забудьте закрыть дверь, когда будете уходить.
   Хок повернулся и молча вышел. Бернс поспешил за ним, благоразумно закрыв за собой дверь парилки.
   – Я просто не могу поверить, – взволнованно заговорил Бернс, когда, к немалому его облегчению, они снова оказались на улице. – Ты заставил, даже не потянувшись к мечу, самого Сан-Кристофа сотрудничать с тобой! Это труднее, чем повернуть вспять прилив.
   Хок безразлично махнул рукой:
   – Помочь нам было в его же интересах.
   – Слушай, а правда, что в Штабе остался ящик супершакала? Я думал, он весь исчез.
   – Я попросту соврал, – ухмыльнулся Хок. Бернс онемел.
   – Видишь, приятель, я умею не только топором махать.
 
   Хок привык доверять интуиции. Вот и сейчас он почувствовал знакомое жжение между лопатками. И понял, что это значит: за ними следят. Он покосился на Бернса, но тот, погруженный в свои мысли, вроде бы ничего не замечал. Хок замедлил шаг и исподтишка бросил взгляд назад. За ними следили сразу несколько человек. Эти ребята знали свое дело, если сумели так долго и незаметно висеть у них на хвосте. Наблюдая за передвижениями соглядатаев, Хок понял, что они не просто следят, а постепенно охватывают двух Стражей в кольцо. Это уже становилось похожим на засаду. Место как раз подходящее: узкая улица, перекресток далеко. Убежать невозможно. Хок погладил рукоять топора и осмотрелся, выбирая площадку для боя.
   – Их семеро, – прошептал сбоку Бернс. – Следят за нами от самой сауны.
   – Я думал, ты ничего не замечаешь.
   – Работая в Западном округе, я часто охранял ювелиров, доставляющих свою недельную выручку в банк. На такой работе поневоле научишься распознавать слежку. Что мы будем делать?
   – Придется драться. И их восемь, а не семь. Видишь того парня в подворотне, который притворяется, что не видит нас?
   – Ах ты черт! Правильно! Может, рядом околачиваются еще трое или четверо и только ждут случая, чтобы присоединиться к остальным. Здорово мы влипли, Хок.
   – Ничего, бывало и похуже.
   – Прекрати, это раздражает. Кто они? Люди Моргана?
   – Скорее всего. Он знал, скотина, что я пойду к Сан-Кристофу за помощью. Черт, не люблю, когда угадывают, как я поступлю.
   – Мы можем вернуться к Сан-Кристофу, он нас защитит.
   – Все шутишь? Сан-Кристоф будет в восторге, а я нет. Мне надо думать о своей репутации.
   – Если мы не придумаем что-то по-быстрому, ты будешь трупом с самой хорошей репутацией во всей Северной окраине.
   – Да успокойся ты, Бернс! Если условия боя не в нашу пользу, надо их изменить. Это же очевидно. Видишь справа ту пожарную лестницу?
   – Да, а что?
   – Заткнись и беги.
   Хок помчался вперед. Бернс, не ожидая еще одного приглашения, постарался не отстать от него. Их преследователи, помедлив секунду, бросились за ними, расталкивая прохожих.
   Стражи добежали до лестницы и устремились вверх, перескакивая через ступеньки. Хлипкое железное сооружение жалобно гудело под ударами их тяжелых сапог. Оказавшись на крыше, Хок осторожно, балансируя на скользком скате, добрался до каминной трубы. Бернс достиг трубы на четвереньках.
   – Отправляйся на противоположную сторону крыши, а я приготовлюсь встретить их здесь, – тяжело дыша, прохрипел Хок.
   – Я не могу, – ответил Бернс, не отпуская трубы.
   – Что с тобой?
   – Я боюсь высоты.
   – Прекрати жаловаться и иди на другую сторону! – прошептал выведенный из себя Хок. – Здесь отличное место, есть где укрыться, и у нас появилось преимущество. Уж поверь мне.
   – Ладно, по какому плану действуем?
   – Плана нет. Просто спрячься и бросайся на все, что движется.
   Бернс злобно посмотрел на него и, не меняя способа передвижения, полез вверх по скату. Вот он исчез за коньком крыши. Хок облегченно вздохнул и быстро осмотрелся. Пока все было спокойно. Бандиты почему-то медлили. Снег и лед, покрывавшие черепицу, делали опасными любые резкие движения. Звук падения и злобные ругательства с другой стороны крыши свидетельствовали о том, что Бернс пришел к такому же выводу. И тут в голову Хока пришла отличная мысль. Он встал и подошел к наименее заснеженному участку крыши. Расстегнул ширинку и стал мочиться. На воздухе от струи шел пар, но жидкость застывала, едва коснувшись черепицы. Хок закончил, застегнул ширинку и, услышав топот башмаков по лестнице, достал топор. Скрючившись, он спрятался за трубой, сдерживая дыхание, чтобы его не выдало облачко пара.
   Первый преследователь осторожно вступил на крышу и медленно пошел вперед. Ориентируясь только на звук шагов, Хок выскочил из-за трубы, зажав топор в обеих руках. Бандит не успел увернуться, лезвие разрубило ему ключицу. Раненый с воплем упал. Из поврежденной артерии фонтаном брызнула кровь. Хок хладнокровно столкнул умирающего ногой с крыши.
   Сзади послышались шаги. Хок еле успел обернуться, чтобы увидеть подбегающего к нему второго бандита. Но этому повезло еще меньше, чем первому. Он неловко поскользнулся на замерзшей моче, отчаянно взмахнул руками и съехал по крутому скату, как на санках. Хок услышал дикий крик и удар тяжелого тела о землю. Он злобно оскалился. Двумя врагами меньше. Третий преследователь торопливо взбегал по пожарной лестнице. Хок бросил ему в лицо горсть снега. Бандит инстинктивно зажмурился и не успел отразить могучий удар топора сбоку. Сталь легко пробила кольчугу и ребра. Хок сбросил с крыши очередное мертвое тело, злорадно прислушиваясь к проклятиям, которыми сыпали товарищи убитых снизу. Решив посмотреть, что там творится, Хок неосторожно шагнул к лестнице, и тут нога его поехала и он тяжело упал на твердую черепицу. Отчаянно пытаясь за что-нибудь ухватиться, он скользил по крутому скату, повторяя путь своих жертв. У самого края Хок отшвырнул топор и повис на водосточном желобе, успев вцепиться в него обеими руками. Ноги Хока болтались в сотне футов над мостовой. Стараясь не глядеть вниз, он начал осторожно подтягиваться. Желоб жалобно заскрипел и неожиданно дернулся, как будто что-то оторвалось. Хок понимал, что долго ржавые крепления не выдержат его вес, и продолжал настойчиво подтягиваться, не обращая внимания на зловещее поскрипывание. Наконец ему удалось перекинуть ногу через край и забраться на крышу. Первым делом он схватил свой любимый топор, а потом облегченно вытер пот со лба. Грохот сапог по железным ступенькам напомнил ему о врагах. Хок мелкими шажками подбежал к пожарной лестнице и посмотрел вниз. По ступенькам торопливо поднимались семеро до зубов вооруженных мужчин. Хок понял, что с таким количеством не справиться даже ему. Что же делать? Внезапно его осенило. Он жизнерадостно помахал бандитам и вогнал топор между стеной и лестницей. Действуя топорищем, как рычагом, он легко вырвал железные скобы креплений из гнезд. Лестница медленно отошла от стены и, набирая скорость, рухнула вниз. Вопли семи человек заглушил ужасающий грохот железа по мостовой. Вдоволь полюбовавшись славной картиной коллективного падения, Хок, размышляя о преимуществах экономии на строительстве, на четвереньках перелез на другую сторону крыши. Бернс, согнувшись, сидел возле слухового окна, держа в руке меч. Бандитов больше нигде не было видно. Хок весело окликнул Бернса, который от испуга чуть не свалился вниз. Он зверским взглядом прожег Хока.
   – Черт побери! Зачем ты так подкрадываешься?
   – Извини, – сказал Хок. – Здесь у тебя никого не было?
   – Да нет. Они, видимо, больше интересуются тобой. Скольких ты положил?
   – Десять.
   – Потрясающе! Как тебе это удалось?
   – Я их уронил, – скромно ответил Хок.
 
   Они шли в Штаб, и, хотя больше никаких приключений не произошло, Хок не мог избавиться от ощущения, что слежка за ними продолжается. Он испробовал все уловки, чтобы засечь хвост, но не преуспел в этом. Уж не стал ли он параноиком от всех пережитых за сегодня потрясений? Но нет, интуиция не могла его обмануть.
   У самых дверей Штаба Хок опять обернулся. Слежки он не обнаружил, зато увидел таверну «Темная туча». Выпивка – это именно то, что нужно ему сейчас. Хок уже предвкушал вкус пива, но вдруг представил себе выражение лица Бернса, если он заикнется о подобном намерении. Дернул же его черт выбрать себе в напарники монашенку в штанах! Не отвечая на приветствия знакомых, Бернс всю дорогу молчал. Наверное, злится на него, что он перебил бандюг, а не взял их живыми, согласно инструкции.
   Они обошли все здание Штаба, как бы случайно завязывая разговор с некоторыми Стражами, пытаясь выяснить хоть что-то о Моргане. Но никто не хотел говорить ни о Моргане, ни о его наркотиках. Многие боялись впасть в немилость у начальства, беседуя с опальным Хоком. Отношения с сослуживцами угнетали Хока. Обычно в Штабе так и роились слухи и сплетни, а теперь стоило Хоку войти в комнату, как все умолкали. Хок скрипел зубами и продолжал улыбаться. И медленно, очень медленно бывшие товарищи начинали отвечать ему. Большинство ответов были уклончивы, но картина стала постепенно вырисовываться. Она была более чем безрадостна. Кастелянша Штаба ничего не знала о Моргане и наркотиках, но намекнула, что запрет на общение с Хоком носит полуофициальный характер.
   Хок узнал, что дело Моргана закрыто по распоряжению сверху. Следовательно, замешан кто-то из политиков и высших офицеров Стражи. Это необычно; как правило, коррупция в Страже носила не политический, а уголовный характер. Сотрудник из разведывательного отдела шепотом намекнул, что речь идет об одном из высокопоставленных капитанов, нет-нет, назвать имени он не может.
   Хок и Бернс околачивались в комнате констеблей, пока не поняли, что тем просто нечего им сказать. В криминалистической лаборатории с ними даже не стали разговаривать – все там изображали кипучую деятельность.
   От сотрудников отделов по борьбе с проституцией и подделками они услышали только отговорки. Некоторые из Стражей были откровенно недружелюбны. Они хотели свести счеты с Хоком, находящимся в немилости. Хок продолжал улыбаться, но про себя решил, что позже им это припомнит.
   Кое-что удалось выяснить в отделе убийств. Там работали самые отчаянные парни, которым никто не мог указывать, что можно, а что нельзя делать. Правда, знали они не так уж много. Ящики с супершакалом приняли на склад, под расписку, как и положено. А когда за ними пришли, они исчезли. Сотрудники склада все как один клялись, что никто не мог войти внутрь, минуя систему безопасности. Значит, вор прятался внутри склада с самого начала. Весь персонал проверили с помощью заклинания правды. Все оказались чистыми. Похититель должен был иметь ключи и знать пароли, известные только самым высокопоставленным офицерам. Хок вспомнил о загадочном капитане, о котором намекнул разведчик.
   В отделе по борьбе с наркотиками наотрез отказались говорить с Хоком. Они все и так были под подозрением и не хотели усугублять свои неприятности, связываясь с опальным Стражем.
   Хок и Бернс нашли пустую комнату и заперлись там. Хок нервно зашагав из угла в угол.
   – Чем больше я узнаю, тем меньше понимаю в этом деле, – с раздражением произнес он. – Невозможно в одиночку вытащить столько ящиков, пройти столько постов – знаете вы пароли или не знаете, – чтобы никто и ухом не повел! Только чтобы ящики вытащить, нужно минимум человек шесть. Кто-то из сотрудников склада врет.
   – Их всех проверили специальным заклинанием.
   – Подумаешь, заклинание! Можно легко обмануть проверку. Есть много способов.
   – А не использовали ли в этом деле магию? – предположил Бернс. – У Моргана наверняка есть не только маг, работающий на фабрике.
   – Возможно, – согласился Хок. – Ну и положение! Ты обратил внимание на эти рожи в отделе по борьбе с наркотиками? Я в свое время работал почти со всеми из них, а теперь они делают вид, что видят меня впервые. Они мне не верят, и я не доверяю им тоже. Кому теперь вообще можно верить? Помнишь, что сказал тот парень из разведки насчет какого-то уважаемого всеми капитана?
   – Может, нам поговорить с заместителем командира Стражи Гленом?
   – Ну уж нет.
   – Ты что, не веришь и ему? Но ведь именно он дал тебе это задание.
   – Он один из тех, кто отпустил Моргана. Неважно, что на него, как он говорит, надавили сверху. Так как он затеял расследование, ему легко будет скрыть и его результаты, если потребуется.
   – С чего бы ему так беспокоиться из-за какого-то наркотика? – поинтересовался Бернс.
   – Дело тут не только в наркотике. Сдается мне, что наша история – лишь часть какого-то большого плана, в котором замешаны чрезвычайно важные люди.
   – Какие?
   Хок пожал плечами и уселся на стол, устав вышагивать по комнате.
   – Трудно сказать, насколько глубоко проникла коррупция. Капитан или там майор – далеко не предел. Морган хочет получить от супершакала бешеную прибыль. А в стране большинство руководства назначено сверху. А политики все продажны. Миллионы дукатов.
   – Слушай, Хок, у тебя паранойя. Как ты докажешь свои обвинения?
   – Пока никак. Да я еще никого и не обвиняю, просто рассуждаю вслух. Мы одни. Мы не можем никому доверять, ни друзьям, ни коллегам, ни начальству. Знаешь, – сказал, поколебавшись, Хок после паузы, – ты вовсе не обязан работать со мной. Когда я просил тебя помочь, я еще не представлял, во что мы ввязались. Ты можешь уйти, пока не поздно. Думаю, дальше ситуация станет еще хуже.
   Бернс усмехнулся.
   – Ты от меня так легко не отделаешься. Особенно сейчас, когда дело стало таким интересным. Конечно, я не верю, как ты, что существует всеобщий заговор, но действительно происходит нечто странное. Я с тобой, пока не покончим с этим делом, или пока оно не покончит с нами. Морган убил моего друга. Я отомщу. Что мы теперь будем делать?
   – Мы пойдем в комитет Совета по делам Стражи.
   – Какой смысл? Это же сборище жирных дельцов и бывших Стражей, из которых песок сыплется. Конечно, они могут дать нам совет, но у них нет никакой власти. Чем нам помогут их советы?
   – Они там знают многое из того, что творится в Хейвене. А поскольку у них нет власти, то и коррупции не должно быть. Мы можем услышать от них немало интересного. По крайней мере, стоит попробовать.
   – Может, и так. Я вот все хочу спросить у тебя, – нерешительно произнес Бернс, – а тот капитан, что работает на Моргана, вдруг он окажется нашим знакомым или даже другом?
   – Мы выполним свой долг. Кем бы он ни оказался.
   Бернс хотел что-то ответить, но его прервал стук в дверь. Хок бесшумно спрыгнул со стола и подкрался к двери.
   – Капитан Хок, – громко сказал кто-то. – Я к вам с поручением, которое должен передать лично.
   – Как он узнал, что я здесь? – прошептал Хок.
   – Почему ты не открываешь? – так же шепотом спросил Бернс.
   Хок молча вытащил из-за пояса топор и открыл дверь. На пороге стоял незнакомый констебль. Он с удивлением воззрился на топор в руке Хока.
   – Простите, что побеспокоил вас, капитан. У меня для вас плохие новости. Помните спасенную вами девочку?
   – Еще бы, – проворчал Хок. – Как она?
   – Мне, право, очень жаль, но она умерла. Так и не приходя в сознание.
   – Понятно, спасибо.
   Констебль ушел. Хок яростно захлопнул за ним дверь и пнул ее сапогом.
   А в коридоре констебль злорадно улыбнулся. Кажется, Хок здорово расстроился. Эта новость просто подкосила его. А чем хуже Хоку, тем лучше Моргану. Констебль двинулся прочь, весело насвистывая.

5. На осадном положении

   Фишер задумчиво глядела в окно, лениво обгладывая куриную ножку, оставшуюся после обеда делегатов. Перед этим она целый час изучала систему охраны здания и вынуждена была признать, что капитан ап Овен действительно разбирается в своем деле. На всех дверях и окнах красовались надежные замки и засовы, на каждом этаже дежурили часовые, совершающие обходы через нерегулярные промежутки времени. Специальные стойки с оружием располагались в доступных местах, но не на виду у всех. А двор – просто мечта офицера безопасности! Подходы к зданию хорошо просматриваются, спрятаться негде, на снежном покрове запечатлевались любые следы.
   Все было тихо, и ничто не предвещало каких-либо неприятных неожиданностей. Фишер, однако, не чувствовала особого спокойствия. Люди ап Овена считали ее чужой и старались избегать. Сам ап Овен вел себя достаточно дружелюбно, но было ясно, что он поступает так лишь по долгу службы. Фишер бесцельно моталась по дому. Делать пока было нечего.
   Дом построили давно, и он, как многие старые здания, поскрипывал на морозе. Запутанные коридоры часто оканчивались тупиками. Для безопасности здесь было сделано немало. Фишер могла только одобрить работу ап Овена. Но несмотря ни на что, ощущения безопасности у нее не было. Несомненно, Изабель не нравилось пребывание рядом с искусственным измерением, но не это было главным. Интуиция подсказывала ей, что за ними следят, весь дом находится в невидимой осаде.
   И вот она сидела в кабинете ап Овена, пялилась в окно и размышляла, скоро ли у нее разовьется паранойя. Ап Овен все время повторял, что нападения можно ждать в любую минуту, и она понимала, что капитан прав.
   Фишер отбросила обглоданную косточку, вскочила и нервно заходила по кабинету, пытаясь придумать, чем себя занять. Кабинет был предназначен для работы, а вовсе не для отдыха или развлечений: стулья, письменный стол, полка с книгами. Фишер взяла одну из книг, но ее содержание полностью соответствовало сухому стилю кабинета – что-то по экономике. Она водворила книгу на место. Над письменным столом висел портрет какого-то мрачного человека, он неодобрительно глядел на взвинченную Фишер.
   Изабель попыталась почитать какие-то бумаги на столе ап Овена, но его почерк показался ей настолько неразборчивым, что Фишер даже не поняла, что текст бумаг зашифрован. Она долго смотрела на графины с вином, которое не выпили делегаты, потом отвернулась. Нет, пить сейчас нельзя!
   Она снова повернулась к окну. Тот же надоевший, покрытый снегом луг, без единого дерева, спрятаться негде. Все тихо. Нервы на пределе, а ведь она собиралась поспать. Черт бы их взял, нападали бы уж поскорее, что ли!