Страница:
Вот как оно было. Последняя заметка в моем блокноте. Я надеюсь, что это сентиментальное путешествие в прошлое не очень походило на самолюбование. После пяти потерянных лет, времени мучений и утрат, просто необходимо было вернуться к доказательствам того, что я все-таки что-то сделал в своей жизни. Приношу самую искреннюю благодарность футбольным обозревателям, которые помогли мне вспомнить все это.
Как я уже говорил в начале этой главы, я не только пил.
Коренные перемены
Моя спортивная карьера пришлась как бы на стык двух эпох английского футбола. Когда я в семнадцать лет стал футболистом лиги, мой заработок в «Челси» составлял четыре с половиной фунта в неделю. Игроки постарше получали семнадцать фунтов во время сезона и четырнадцать летом. Так обстояли дела в 1957 году. Через год максимальную зарплату подняли до двадцати фунтов в неделю. Были введены премиальные: четыре фунта в случае победы и два – при ничьей. Это было время рабства в футболе.
Угроза забастовки со стороны профессиональной футбольной ассоциации, которой очень умело руководили Джимми Хилл и Клифф Ллойд, заставила боссов футбольной лиги пойти на изменения и согласиться на нелимитированную систему оплаты, что произвело настоящую революцию в футболе.
Но перемены не ограничились лишь системой оплаты: резко изменилась тактическая сторона игры.
В середине 60-х годов в футболе создавалась нездоровая обстановка. Именно тогда «фактор страха» стал довлеющим на всех уровнях футбольного мира. Внезапно все до единого начали панически бояться проигрышей. Менеджер – потому что боялся потерять свое место. Футболист – потому что опасался за свое лидирующее место в команде и связанные с этим денежные прибавки. Председатель клуба – так как отчаянно цеплялся за свое кресло в правлении, которое давало ему престижное положение и преимущества перед деловыми партнерами. Болельщик – потому что ни за что не хотел выглядеть «опозоренным» в глазах своих товарищей по работе из-за поражения футбольной команды, которой он был «предан всем своим существом».
Нервозность и скованность чувствовались во всех играх первой группы. Этой болезнью заразилась даже команда «Тоттенхема», тренируемая Биллом Никольсоном, который всегда выступал защитником открытого, динамичного футбола. Он начал отступать от своих принципов и следовать тактике не нападения, а сдерживания. В тот год, когда «Тоттенхем» выиграл чемпионат лиги и Кубок футбольной ассоциации, команда забила 115 голов, пропустив 55. Во время моего последнего полного сезона в составе «Тоттенхема» мы забили 54 мяча, а пропустили 55. Команда стала играть «с оглядкой»! И нет причин говорить, что футбол изменился к лучшему.
Разительные перемены в игре мне стали особенно бросаться в глаза на международных соревнованиях. Когда я впервые попал в сборную Англии, команду набирали «селекционеры», а Уолтер Уинтерботтом отвечал за тренеров и административную группу. Лица, ведающие отбором игроков, были малокомпетентны, и я часто задавался вопросом, понимают ли они хоть что-нибудь в футболе.
Большинство из них составляли пожиль1е джентльмены, годившиеся в деды тем игрокам, которых они отбирали в сборную. Они часто смешили нас своим поведением во время международных турне, даже не подозревая об этом. Я нередко видел, как после очередного турнира кое-кто из них клевал носом за банкетным столом, а некоторые имели ту же пагубную привычку к злоупотреблению спиртным, которая спустя много лет принесла мне столько горя.
Помню, как-то один из этих старичков расхваливал игру Рона Флауэрса в матче, который Рон провел на скамейке запасных. У всех этих людей были самые благие намерения, и они отдавали немало сил футболу, но только как своему хобби. Однако международная арена не место для любителей.
Футбольная ассоциация стала теперь вести дела более квалифицированно, но, по-моему, было бы лучше, если бы право решать футбольные проблемы было в руках людей, относящихся к своему делу с полной ответственностью и профессионально.
Альф Рамсей согласился стать менеджером сборной Англии вместо Уолтера Уинтерботтома только на том условии, что подбором команды будет заниматься исключительно он. В сборной под руководством Уолтера я сыграл 25 матчей, из которых 12 были выиграны, 8 проиграны и 5 ничьих. При Альфе я участвовал в 32 международных встречах, 18 из которых закончились победой, 6 – поражением и 8 – при ничейном счете.
Когда «селекционеры» занимались игроками, то в составе сборной обычно производилось много всяческих изменений и перемещений, большей частью бесполезных; Альф старался сохранять команду в постоянном составе.
Я никогда не скрывал своего скептического отношения к тренерам. Твердо убежден, что многие тренеры принесли английскому футболу больше вреда, чем пользы. Они задавили природные наклонности футболистов к игре, превратив их в роботов. До недавнего времени футбол большинства наших команд выглядел стереотипно, и было трудно отличить игру одной от другой. Футболисты с ярко выраженной индивидуальностью исчезли, и в этом я виню тренеров.
Но теперь явно повеяло переменами, и футбол наконец выходит из тупика. Роль нападающих возрастает благодаря появлению таких игроков, как Питер Барнес, Стив Коппелл, Гордон Хилл, Джон Робертсон и Клайв Вудс. И мне кажется, что появление в лиге таких «черных звезд», как Сайрилл Ридж, Лори Каннингем, Вив Андерсон, Боб Газелл, Роджер Палмер, Винс Хилэр и Лютер Блиссетт, сделает футбол более динамичным.
Достойны, мне кажется, самой высокой похвалы прозорливость и смелость «Тоттенхема», который заключил контракт с аргентинскими звездами футбола Освальдо Ардилесом и Рикардо Виллой. Не важно, последовали за этой сделкой крупные победы команды или нет, главное – проявилось понимание необходимости оживить игру, вывести из состояния оцепенения, в которое ее привели наши тренеры.
Но руководители лиги, безусловно, должны быть очень осмотрительны и осторожны, чтобы не дать иностранным игрокам заполонить наши команды. Это помешает молодым футболистам проявить себя, так как, если они не будут видеть для себя перспективы занять ведущее место в команде, у них не будет стимула выкладываться в игре. Я говорю это с полным пониманием ситуации, так как мой пятнадцатилетний сын Денни – названный в честь его крестного отца Денни Блэнчфлауэра – играет среди юниоров в «Тоттенхеме».
Я надеюсь, что он прочтет эту книгу и извлечет для себя урок из ошибок отца.
Каждый из нас склонен порассуждать, кого бы из игроков он выбрал, будь у него возможность набирать свою команду. Норман Гиллер, журналист, помогавший мне в написании этой книги, подсчитал, что я сыграл в составе английской сборной 57 победных матчей с 74 футболистами. Комментируя этот список, я попробую составить самую лучшую, на мой взгляд, английскую сборную.
Я без колебания выбираю Гордона Бенкса как лучшего голкипера английской сборной среди тех, с кем мне приходилось играть. Он – мастер позиционной игры, превосходно владеет мячом, обладает отличной реакцией и умением сохранять спокойствие в самых напряженных ситуациях, помогая и другим игрокам не терять голову. Бенкс был настоящим хозяином штрафной площадки и никому не позволял забывать об этом.
Мы прозвали Гордона «Фернанделем» из-за его сходства с этим великим французским комиком: не только забавной внешностью, но и чудесным чувством юмора. Когда нам с ним выпадало играть друг против друга, мы нередко пикировались, перебрасываясь колкими словечками. Когда он отбивал какой-нибудь мой удар, то выкрикивал: «Что ж ты, малыш Гривси, бей получше!» Если же мне удавалось протолкнуть мяч в ворота, я его подначивал: «Ну-ка, поди подбери этот мяч!»
Как бы там ни было, но Гордона я всегда считал королем голкиперов.
Рея Уилсона я считаю прирожденным «беком», лучшим из всех, с которыми играл. У него красивый стиль игры, действует он всегда обдуманно и спокойно, и у него отличный удар. Он способен угнаться за самыми стремительными нападающими и может быстро восстанавливать силы. Легко и умело применяет силовые приемы при отборе мяча. Образец защитника, близкий к совершенству.
Очень сложно подобрать правого крайнего защитника в партнеры Уилсону. После долгих раздумий мой выбор все-таки пал на Джимми Армфилда, который, по моему мнению, первым начал применять подстраховку. Его отличала быстрота реакции, прекрасное видение поля, точность и продуманность пасов.
Бобби Мура я беру без раздумий. Мур – самый выдающийся защитник, каких я когда-либо видел на футбольном поле: собранный и умеющий удержать мяч даже при самом жестком прессинге. И никто не мог лучше Бобби раздавать мячи. Его длинные пасы из зоны защиты всегда служили началом контратаки. Поражали его хладнокровие и сообразительность. Уровень его мастерства был неизменно так высок, что все его партнеры играли с воодушевлением.
За номер пять «сражались» три конкурента: Морис Норман с его мощной, но «неотшлифованной» манерой игры, виртуозно играющий Питер Сван, тяжеловесный и напористый Джек Чарльтон.
Я бы предпочел выбрать для своей команды Джека Чарльтона из-за его способности устранять угрозу, казалось бы, неизбежного гола.
Джордж Истхэм, Мартин Питере, Алан Болл и Терри Венейблс – эти игроки средней линии по праву считаются большими мастерами своего дела, и все же я выделяю Джонни Хейнса как сильнейшего среди них. Никто не мог сравниться с ним в умении давать длинные и точные пасы, способные взломать любую защиту и намного облегчить задачу бомбардира.
Кого взять в партнеры Хейнсу? Я должен сделать выбор между элегантным и точным Бобби Робсоном, упорным Нобби Стайлзом, умеющим дерзко отбирать мячи, и Аланом Маллери, сочетающим в себе и мастерство, и физическую силу. Я отдаю предпочтение Робсону, потому что у него был удивительный нюх на голевые ситуации.
В моей команде обязательно было бы два крайних нападающих. Справа я бы поставил стремительного и угрожающе активного Брайна Дугласа, который своей манерой игры близок Стэнли Мэтьюзу. Слева у меня был бы Бобби Чарльтон, Место одного их двух центрфорвардов в моей команде я эгоистично оставляю за собой, пользуясь тем, что единолично отбираю игроков для сборной, а что касается партнера, с которым я вместе совершал бы набеги на ворота противника, то тут у меня нет никаких колебаний. Им бы, несомненно, стал Бобби Смит, хотя рядом стоят в списке имена таких мощных форвардов, как Джефф Херст, Джонни Берн, Роджер Хант, Брайн Клофф и Джерри Хитченс.
Бобби всегда отлично мне подыгрывал. Силы и выносливости у него хватало на двоих, он умело отбирал мяч и на земле, и в воздухе, мастерски умел отпасовать мяч из самого сложного положения. Но был не промах, если возникала возможность самому забить гол. Многие годы я, можно сказать, жил на пасах Бобби, и мне кажется, что он не был оценен по заслугам. А ведь лучшего центрфорварда, чем Бобби, английский футбол, пожалуй, не знал со времени Томми Лаутона.
Итак, вот как бы выглядела моя команда:
Бенкс
Армфилд – Чарльтон (Дж.) – Мур – Уилсон
Робсон – Хейнс
Дуглас – Гривс – Смит – Чарльтон (Р.)
Для замены я бы держал яростного Нобби Стайлза. Один его вид на скамейке запасных привел бы в содрогание наших соперников.
А вот еще один вариант моей команды:
Спринджетт
Коэн – Сван – Хантер – Мак-Нилл
Маллери – Истхэм
Пейн – Хант – Херст – Томпсон
Запасной игрок – изящный Мартин Питерс, способный пробиваться сквозь любой заслон.
А легко ли было победить такую команду?
Бонетти
Хаун – Норман – Флауэрс – Ньютон
Болл – Венейблс
Каллаген – Клофф – Берн – Коннели
В запасных – Гордон Мильн, который был бы очень полезен в борьбе за мяч в середине поля.
Я с гордостью перечитываю этот список игроков, и понимаю, что мне выпала большая удача играть вместе с таким числом выдающихся игроков. И наверное, эта мысль в значительной степени помогает мне держаться трезвым.
Постскриптум
Кошмар теперь позади. К моменту написания этого послесловия прошло уже два года, как я не притрагиваюсь к спиртному. Временами у меня еще возникает потребность выпить, но благодаря самодисциплине и системе размышлений, которым я научился в «Анонимных алкоголиках», мне удается, если дозволительно употребить тут футбольный термин, «отбить в сторону» это искушение.
Теперь, после пяти потерянных лет, я вновь налаживаю свою жизнь. Теперь у меня есть путь, тогда как два года назад передо мной был только, один туман. Ко мне вернулось даже то качество, которое, казалось, я навсегда утратил, – оптимизм. До этого мое восприятие жизни было притуплено алкогольным опьянением, повергавшим меня в глубоко угнетенное состояние, и я был не в силах даже представить, что смогу когда-нибудь снова смотреть вперед с надеждой.
Я все еще живу только одним днем, но сейчас у меня уже достаточно веры в себя, чтобы строить планы, рассчитывая на их осуществление. Моя автобиография была встречена в издательском мире с большим одобрением, и теперь вместе с моим давним другом журналистом Норманом Гиллером мы решили продолжать писать вместе.
Футбол по-прежнему остается главным в моей жизни. Я играю для удовольствия и поддержания формы в благотворительных и показательных матчах, а также веду колонку футбольного комментатора в газете «Сан».
Теперь я снова вижу свет, черные времена для меня миновали. Помогли мне вернуться к нормальной жизни поддержка нескольких близких друзей и любовь моей семьи. Каждому, бывает, кто-нибудь нужен, как поется в одной песне. Мне нужна моя семья, которая помогает мне оставаться нормальным человеком.
Теперь, когда я больше не гляжу на мир сквозь донышко стакана, искажающее все вокруг, мне удалось вновь завоевать свою бывшую жену. И к нам вернулось счастье совместной жизни, которое мы знали, пока я не начал пить.
Наш развод остался лишь листком гербовой бумаги, на который мы не обращаем внимания. Мы снова живем все вместе, с нашими чудесными детьми, и можем теперь даже посмеяться, припоминая некоторые кошмарные эпизоды прошлого.
Очень надеюсь, что те, кому грозит мой недуг или кого уже глубоко поразила эта болезнь, смогут извлечь для себя пользу из моего опыта и обрести надежду, узнав о моей жизни.
Помните, в этой книге я открыл себя.
Спасибо, что прочли.
Джимми Гривс
Звездный час и звездная болезнь
Как я уже говорил в начале этой главы, я не только пил.
Коренные перемены
Что наверняка ушло из игры – и, подозреваю, безвозвратно, – так это ее занимательность.
Джоффри Грин, «Таймс»
Моя спортивная карьера пришлась как бы на стык двух эпох английского футбола. Когда я в семнадцать лет стал футболистом лиги, мой заработок в «Челси» составлял четыре с половиной фунта в неделю. Игроки постарше получали семнадцать фунтов во время сезона и четырнадцать летом. Так обстояли дела в 1957 году. Через год максимальную зарплату подняли до двадцати фунтов в неделю. Были введены премиальные: четыре фунта в случае победы и два – при ничьей. Это было время рабства в футболе.
Угроза забастовки со стороны профессиональной футбольной ассоциации, которой очень умело руководили Джимми Хилл и Клифф Ллойд, заставила боссов футбольной лиги пойти на изменения и согласиться на нелимитированную систему оплаты, что произвело настоящую революцию в футболе.
Но перемены не ограничились лишь системой оплаты: резко изменилась тактическая сторона игры.
В середине 60-х годов в футболе создавалась нездоровая обстановка. Именно тогда «фактор страха» стал довлеющим на всех уровнях футбольного мира. Внезапно все до единого начали панически бояться проигрышей. Менеджер – потому что боялся потерять свое место. Футболист – потому что опасался за свое лидирующее место в команде и связанные с этим денежные прибавки. Председатель клуба – так как отчаянно цеплялся за свое кресло в правлении, которое давало ему престижное положение и преимущества перед деловыми партнерами. Болельщик – потому что ни за что не хотел выглядеть «опозоренным» в глазах своих товарищей по работе из-за поражения футбольной команды, которой он был «предан всем своим существом».
Нервозность и скованность чувствовались во всех играх первой группы. Этой болезнью заразилась даже команда «Тоттенхема», тренируемая Биллом Никольсоном, который всегда выступал защитником открытого, динамичного футбола. Он начал отступать от своих принципов и следовать тактике не нападения, а сдерживания. В тот год, когда «Тоттенхем» выиграл чемпионат лиги и Кубок футбольной ассоциации, команда забила 115 голов, пропустив 55. Во время моего последнего полного сезона в составе «Тоттенхема» мы забили 54 мяча, а пропустили 55. Команда стала играть «с оглядкой»! И нет причин говорить, что футбол изменился к лучшему.
Разительные перемены в игре мне стали особенно бросаться в глаза на международных соревнованиях. Когда я впервые попал в сборную Англии, команду набирали «селекционеры», а Уолтер Уинтерботтом отвечал за тренеров и административную группу. Лица, ведающие отбором игроков, были малокомпетентны, и я часто задавался вопросом, понимают ли они хоть что-нибудь в футболе.
Большинство из них составляли пожиль1е джентльмены, годившиеся в деды тем игрокам, которых они отбирали в сборную. Они часто смешили нас своим поведением во время международных турне, даже не подозревая об этом. Я нередко видел, как после очередного турнира кое-кто из них клевал носом за банкетным столом, а некоторые имели ту же пагубную привычку к злоупотреблению спиртным, которая спустя много лет принесла мне столько горя.
Помню, как-то один из этих старичков расхваливал игру Рона Флауэрса в матче, который Рон провел на скамейке запасных. У всех этих людей были самые благие намерения, и они отдавали немало сил футболу, но только как своему хобби. Однако международная арена не место для любителей.
Футбольная ассоциация стала теперь вести дела более квалифицированно, но, по-моему, было бы лучше, если бы право решать футбольные проблемы было в руках людей, относящихся к своему делу с полной ответственностью и профессионально.
Альф Рамсей согласился стать менеджером сборной Англии вместо Уолтера Уинтерботтома только на том условии, что подбором команды будет заниматься исключительно он. В сборной под руководством Уолтера я сыграл 25 матчей, из которых 12 были выиграны, 8 проиграны и 5 ничьих. При Альфе я участвовал в 32 международных встречах, 18 из которых закончились победой, 6 – поражением и 8 – при ничейном счете.
Когда «селекционеры» занимались игроками, то в составе сборной обычно производилось много всяческих изменений и перемещений, большей частью бесполезных; Альф старался сохранять команду в постоянном составе.
Я никогда не скрывал своего скептического отношения к тренерам. Твердо убежден, что многие тренеры принесли английскому футболу больше вреда, чем пользы. Они задавили природные наклонности футболистов к игре, превратив их в роботов. До недавнего времени футбол большинства наших команд выглядел стереотипно, и было трудно отличить игру одной от другой. Футболисты с ярко выраженной индивидуальностью исчезли, и в этом я виню тренеров.
Но теперь явно повеяло переменами, и футбол наконец выходит из тупика. Роль нападающих возрастает благодаря появлению таких игроков, как Питер Барнес, Стив Коппелл, Гордон Хилл, Джон Робертсон и Клайв Вудс. И мне кажется, что появление в лиге таких «черных звезд», как Сайрилл Ридж, Лори Каннингем, Вив Андерсон, Боб Газелл, Роджер Палмер, Винс Хилэр и Лютер Блиссетт, сделает футбол более динамичным.
Достойны, мне кажется, самой высокой похвалы прозорливость и смелость «Тоттенхема», который заключил контракт с аргентинскими звездами футбола Освальдо Ардилесом и Рикардо Виллой. Не важно, последовали за этой сделкой крупные победы команды или нет, главное – проявилось понимание необходимости оживить игру, вывести из состояния оцепенения, в которое ее привели наши тренеры.
Но руководители лиги, безусловно, должны быть очень осмотрительны и осторожны, чтобы не дать иностранным игрокам заполонить наши команды. Это помешает молодым футболистам проявить себя, так как, если они не будут видеть для себя перспективы занять ведущее место в команде, у них не будет стимула выкладываться в игре. Я говорю это с полным пониманием ситуации, так как мой пятнадцатилетний сын Денни – названный в честь его крестного отца Денни Блэнчфлауэра – играет среди юниоров в «Тоттенхеме».
Я надеюсь, что он прочтет эту книгу и извлечет для себя урок из ошибок отца.
Каждый из нас склонен порассуждать, кого бы из игроков он выбрал, будь у него возможность набирать свою команду. Норман Гиллер, журналист, помогавший мне в написании этой книги, подсчитал, что я сыграл в составе английской сборной 57 победных матчей с 74 футболистами. Комментируя этот список, я попробую составить самую лучшую, на мой взгляд, английскую сборную.
Я без колебания выбираю Гордона Бенкса как лучшего голкипера английской сборной среди тех, с кем мне приходилось играть. Он – мастер позиционной игры, превосходно владеет мячом, обладает отличной реакцией и умением сохранять спокойствие в самых напряженных ситуациях, помогая и другим игрокам не терять голову. Бенкс был настоящим хозяином штрафной площадки и никому не позволял забывать об этом.
Мы прозвали Гордона «Фернанделем» из-за его сходства с этим великим французским комиком: не только забавной внешностью, но и чудесным чувством юмора. Когда нам с ним выпадало играть друг против друга, мы нередко пикировались, перебрасываясь колкими словечками. Когда он отбивал какой-нибудь мой удар, то выкрикивал: «Что ж ты, малыш Гривси, бей получше!» Если же мне удавалось протолкнуть мяч в ворота, я его подначивал: «Ну-ка, поди подбери этот мяч!»
Как бы там ни было, но Гордона я всегда считал королем голкиперов.
Рея Уилсона я считаю прирожденным «беком», лучшим из всех, с которыми играл. У него красивый стиль игры, действует он всегда обдуманно и спокойно, и у него отличный удар. Он способен угнаться за самыми стремительными нападающими и может быстро восстанавливать силы. Легко и умело применяет силовые приемы при отборе мяча. Образец защитника, близкий к совершенству.
Очень сложно подобрать правого крайнего защитника в партнеры Уилсону. После долгих раздумий мой выбор все-таки пал на Джимми Армфилда, который, по моему мнению, первым начал применять подстраховку. Его отличала быстрота реакции, прекрасное видение поля, точность и продуманность пасов.
Бобби Мура я беру без раздумий. Мур – самый выдающийся защитник, каких я когда-либо видел на футбольном поле: собранный и умеющий удержать мяч даже при самом жестком прессинге. И никто не мог лучше Бобби раздавать мячи. Его длинные пасы из зоны защиты всегда служили началом контратаки. Поражали его хладнокровие и сообразительность. Уровень его мастерства был неизменно так высок, что все его партнеры играли с воодушевлением.
За номер пять «сражались» три конкурента: Морис Норман с его мощной, но «неотшлифованной» манерой игры, виртуозно играющий Питер Сван, тяжеловесный и напористый Джек Чарльтон.
Я бы предпочел выбрать для своей команды Джека Чарльтона из-за его способности устранять угрозу, казалось бы, неизбежного гола.
Джордж Истхэм, Мартин Питере, Алан Болл и Терри Венейблс – эти игроки средней линии по праву считаются большими мастерами своего дела, и все же я выделяю Джонни Хейнса как сильнейшего среди них. Никто не мог сравниться с ним в умении давать длинные и точные пасы, способные взломать любую защиту и намного облегчить задачу бомбардира.
Кого взять в партнеры Хейнсу? Я должен сделать выбор между элегантным и точным Бобби Робсоном, упорным Нобби Стайлзом, умеющим дерзко отбирать мячи, и Аланом Маллери, сочетающим в себе и мастерство, и физическую силу. Я отдаю предпочтение Робсону, потому что у него был удивительный нюх на голевые ситуации.
В моей команде обязательно было бы два крайних нападающих. Справа я бы поставил стремительного и угрожающе активного Брайна Дугласа, который своей манерой игры близок Стэнли Мэтьюзу. Слева у меня был бы Бобби Чарльтон, Место одного их двух центрфорвардов в моей команде я эгоистично оставляю за собой, пользуясь тем, что единолично отбираю игроков для сборной, а что касается партнера, с которым я вместе совершал бы набеги на ворота противника, то тут у меня нет никаких колебаний. Им бы, несомненно, стал Бобби Смит, хотя рядом стоят в списке имена таких мощных форвардов, как Джефф Херст, Джонни Берн, Роджер Хант, Брайн Клофф и Джерри Хитченс.
Бобби всегда отлично мне подыгрывал. Силы и выносливости у него хватало на двоих, он умело отбирал мяч и на земле, и в воздухе, мастерски умел отпасовать мяч из самого сложного положения. Но был не промах, если возникала возможность самому забить гол. Многие годы я, можно сказать, жил на пасах Бобби, и мне кажется, что он не был оценен по заслугам. А ведь лучшего центрфорварда, чем Бобби, английский футбол, пожалуй, не знал со времени Томми Лаутона.
Итак, вот как бы выглядела моя команда:
Бенкс
Армфилд – Чарльтон (Дж.) – Мур – Уилсон
Робсон – Хейнс
Дуглас – Гривс – Смит – Чарльтон (Р.)
Для замены я бы держал яростного Нобби Стайлза. Один его вид на скамейке запасных привел бы в содрогание наших соперников.
А вот еще один вариант моей команды:
Спринджетт
Коэн – Сван – Хантер – Мак-Нилл
Маллери – Истхэм
Пейн – Хант – Херст – Томпсон
Запасной игрок – изящный Мартин Питерс, способный пробиваться сквозь любой заслон.
А легко ли было победить такую команду?
Бонетти
Хаун – Норман – Флауэрс – Ньютон
Болл – Венейблс
Каллаген – Клофф – Берн – Коннели
В запасных – Гордон Мильн, который был бы очень полезен в борьбе за мяч в середине поля.
Я с гордостью перечитываю этот список игроков, и понимаю, что мне выпала большая удача играть вместе с таким числом выдающихся игроков. И наверное, эта мысль в значительной степени помогает мне держаться трезвым.
Постскриптум
Жил – был парень по имени Джим,
Друзья всегда добры были с ним.
Хиллери Беллок (1870–1953)
Кошмар теперь позади. К моменту написания этого послесловия прошло уже два года, как я не притрагиваюсь к спиртному. Временами у меня еще возникает потребность выпить, но благодаря самодисциплине и системе размышлений, которым я научился в «Анонимных алкоголиках», мне удается, если дозволительно употребить тут футбольный термин, «отбить в сторону» это искушение.
Теперь, после пяти потерянных лет, я вновь налаживаю свою жизнь. Теперь у меня есть путь, тогда как два года назад передо мной был только, один туман. Ко мне вернулось даже то качество, которое, казалось, я навсегда утратил, – оптимизм. До этого мое восприятие жизни было притуплено алкогольным опьянением, повергавшим меня в глубоко угнетенное состояние, и я был не в силах даже представить, что смогу когда-нибудь снова смотреть вперед с надеждой.
Я все еще живу только одним днем, но сейчас у меня уже достаточно веры в себя, чтобы строить планы, рассчитывая на их осуществление. Моя автобиография была встречена в издательском мире с большим одобрением, и теперь вместе с моим давним другом журналистом Норманом Гиллером мы решили продолжать писать вместе.
Футбол по-прежнему остается главным в моей жизни. Я играю для удовольствия и поддержания формы в благотворительных и показательных матчах, а также веду колонку футбольного комментатора в газете «Сан».
Теперь я снова вижу свет, черные времена для меня миновали. Помогли мне вернуться к нормальной жизни поддержка нескольких близких друзей и любовь моей семьи. Каждому, бывает, кто-нибудь нужен, как поется в одной песне. Мне нужна моя семья, которая помогает мне оставаться нормальным человеком.
Теперь, когда я больше не гляжу на мир сквозь донышко стакана, искажающее все вокруг, мне удалось вновь завоевать свою бывшую жену. И к нам вернулось счастье совместной жизни, которое мы знали, пока я не начал пить.
Наш развод остался лишь листком гербовой бумаги, на который мы не обращаем внимания. Мы снова живем все вместе, с нашими чудесными детьми, и можем теперь даже посмеяться, припоминая некоторые кошмарные эпизоды прошлого.
Очень надеюсь, что те, кому грозит мой недуг или кого уже глубоко поразила эта болезнь, смогут извлечь для себя пользу из моего опыта и обрести надежду, узнав о моей жизни.
Помните, в этой книге я открыл себя.
Спасибо, что прочли.
Джимми Гривс
Звездный час и звездная болезнь
Джимми Гривс исповедался перед сотнями тысяч читателей. Перед сотнями тысяч своих почитателей, для которых был кумиром на протяжении тринадцатилетней футбольной карьеры профессионала.
Конечно, почти все британцы, купившие это издание в яркой обложке, прежде всего реагировали на имя автора «Джимми Гривс», затем на завлекательное название «Эта книга – обо мне» (так дословно оно переводится с английского) и, естественно, знали, что речь пойдет о футболе, теме поистине неисчерпаемой, как неисчерпаема и непостижима эта игра – футбол.
И конечно, почти все знали, что автор книги – один из самых ярких форвардов в истории мирового футбола. Даже не заглядывая в статистические справочники, любой болельщик помнит о том, что Гривс сыграл больше 500 матчей в английской лиге, забил в этих матчах около 350 голов, а всего в официальных играх – около 500 голов. Справочник подскажет и точную цифру – 491 гол, в том числе 44 в 57 играх сборной Англии.
Нетрудно представить себе, в какое изумление, близкое, вероятно, к шоку, повергло читателей название первой главы книги Гривса. «Я – алкоголик» – так называется эта глава, определяющая, понятно, общий замысел книги исповеди.
Автору этих строк за двадцать с лишним лет работы футбольным обозревателем довелось встречаться и беседовать со многими знаменитостями мирового футбола, беседовать о тех или иных проблемах игры как частного, так и общего характера в непринужденной обстановке пресс-центров крупнейших международных соревнований, в отелях и на спортивных базах, касаться и каких-то сторон их личной жизни, в приватных беседах шла речь и о режиме, иными словами – о выпивке или курении, которые всегда мастерами футбола отвергались, хотя некоторые и признавали, скажем, что им известен вкус пива или шампанского, однако до таких откровений, на которые решился Гривс, разговоры никогда не доходили. Вот почему мне так понятно чувство читателя, обнаружившего, что первая глава называется «Я – алкоголик». (Теперь, когда эта книга выходит на русском языке, нетрудно представить, что первая глава шокирует и вас, читатель.) Признаюсь, я тут же отложил книгу, решив прежде всего вспомнить о том, что нам, советским любителям футбола, известно о Гривсе, где и когда, к примеру, мы могли о нем прочитать, увидеть, встретить.
В конце октября 1963 года на обложке еженедельника «Футбол» была помещена фотография: Лев Яшин берет в броске мяч в ногах у Джимми Гривса. Выдающийся вратарь и выдающийся форвард встретились в матче, посвященном столетию английского футбола. Сборная Англии принимала сборную мира, выступавшую под названием «сборная ФИФА». Обозреватель Джефф Эллис назвал свой отчет об этой встрече «Матч века» и дал подзаголовок «Лев Яшин и Джимми Гривс – герои встречи на „Уэмбли“.
«…Персональную славу этого матча, – писал Эллис, – разделили прежде всего вратарь сборной мира в первом тайме Лев Яшин и англичанин Джимми Гривс. Последний нанес больше ударов по воротам, чем сделали все остальные, вместе взятые. Именно Гривс в конце концов принес победу (англичане выиграли – 2:1, забив оба гола во втором тайме, у сборной мира тоже во втором тайме гол забил шотландец Деннис Лоу. – В. В.). Сейчас всем ясно, почему Яшина назвали «спрут». Его предвидение просто сверхъестественно. Его ловкость превосходна, его храбрость поразительна. И нет ничего удивительного в словах Гривса, сказанных мне после матча, что, по его мнению, Яшин «был просто великолепен». Кстати, Яшин вернул комплимент, высоко оценив игру Гривса… За четыре минуты до конца зрители поднялись, приветствуя Гривса, добившего мяч. Это был кульминационный пункт состязания, явившегося демонстрацией искусства и великолепия современного футбола».
Этот матч навсегда вошел не только в историю английского и мирового футбола но и, благодаря блестящей игре Яшина, в историю советского футбола, потому что встреча на «Уэмбли» во многом способствовала всемирному признанию Яшина, который в том же 1963 году был признан лучшим игроком Европы и награжден «Золотым мячом». Для нас одним из кульминационных моментов матча стал эпизод в начале первого тайма, когда после углового, поданного Терри Пейном, открывшим, к слову, во втором тайме счет, Джимми Гривс с близкого расстояния нанес удар из категории «не берущихся» и даже вскинул руки вверх в уверенности, что забил гол. Однако Яшин отразил этот «не берущийся» мяч.
Спустя три года большинство англичан, выступавших против сборной ФИФА, стали чемпионами мира, а сборная СССР, заняв четвертое место, добилась лучшего пока своего результата, причем Яшин вместе с английским вратарем Гордоном Бенксом делили славу лучших голкиперов мира. Гривс тоже участвовал в этом первенстве мира, но практически не запомнился: он получил травму в групповом турнире и в решающих встречах, хотя и выздоровел, участия не принимал, уступив место будущему герою финального матча Джеффу Херсту.
Словом, после встречи со сборной мира мы его ярких выступлений не видели. В 1982 году перед финалом чемпионата мира в Испании, в пресс-центре мадридского стадиона я беседовал с известным английским писателем и футбольным обозревателем Брайаном Глэнвиллом, когда мимо пробегал невысокий, плотный, ртутно-энергичный, с пышными усами человек. На мгновение он остановился возле нас и отпустил шутку, кажется, о бдительности испанских сотрудников безопасности, в целях борьбы с террористами обыскивавших на входе в пресс-центр журналистов.
– Узнаете его? – спросил Глэнвилл.
– Нет, – пришлось признаться.
– Это Джимми Гривс. Он здесь как телекомментатор. Его у нас обожают телезрители. За объективность и чувство юмора.
Мог ли я тогда предположить, что доведется читать исповедь Гривса «Я – алкоголик»? А ведь его книга вышла в Англии в канун испанского чемпионата.
Нынешний президент Международной ассоциации спортивной прессы Фрэнк Тэйлор рассказывает, что после выхода книги Гривс получил множество поздравительных писем от незнакомых людей. «Люди были очень добры ко мне, – говорил Гривс. – Им известно искушение, которое я должен преодолевать каждый день, и они понимают, что произойдет, если мне это однажды не удастся. Замечательно, когда у людей сохранилась о тебе столь добрая память. Они видели когда-то мою игру и до сих пор верят, что я смогу еще оказаться полезным футболу». Тэйлор же о Гривсе написал так: «Как футболист Джимми Гривс был в Англии образцом. В течение всех лет его выступлений я не могу вспомнить ни одного допущенного им нечестного приема. Он был не только суперфутболистом и лучшим бомбардиром, но его мастерство и поведение на поле служили примером для любого молодого игрока. И тем не менее карьера закончилась не безоблачно. Впрочем, как и у многих других, ставших жертвами профессионального футбола, которому до людей нет никакого дела».
На этом закончились краткие воспоминания о том, что можно было прочитать о Гривсе, где можно было увидеть его. И я вновь взялся за его книгу, которую проглотил, не отрываясь, залпом.
Искренность всегда покоряет. Гривс искренен во всем: и в своей правоте, и в своих заблуждениях.
Одно из его заблуждений, видимо, самое устойчивое, потому что он придерживается этой точки зрения сейчас, когда уже написал книгу и вернулся к нормальной человеческой жизни, настоятельно взывает к полемике. Суть в том, что для себя он твердо решил – ни одной рюмки, ибо уже понимает: начав пить вновь, остановиться не сумеет. Всей своей исповедью он стремится предостеречь молодых спортсменов и вообще молодых людей от пьянства, рассказывая о том, к какому моральному падению оно привело его. Повторяю: делает это настойчиво и со всей откровенностью. Однако – и вот его глубочайшее заблуждение – убеждая не следовать пагубным примерам, он призывает молодых не пить больше одной-двух рюмок, бокала шампанского или кружки пива, да и такие небольшие дозы позволять себе крайне редко.
Увы, это довольно расхожая точка зрения: для того чтобы снять стресс, избавиться от возбуждения после физических и нервных перегрузок, столь частых в футболе и вообще в жизни нашего бурного века, чуть ли не полезно, мол, выпить рюмку-другую. Ох уж это стремление расслабиться!..
Мой тезка и сверстник, один из самых ярких мастеров в истории нашего футбола, человек редкостного спортивного таланта и одновременно талантливый во всем, за что бы ни взялся, тоже считал в ту пору, когда играл: одна рюмка не повредит. До поры до времени – не вредила. Но вот и Гривс приводит старую китайскую пословицу: «Сначала человек тянет чарку, потом чарка тянет чарку, потом чарка тянет человека». Почему-то труднее всего доходит до сознания вторая фраза пословицы: «чарка тянет чарку». Так получилось и с моим другом.
Рюмка сначала прервала его звездный час, потом отняла у него футбол, потом семью (как и у Гривса, но в отличие от него – безвозвратно), потом не позволила найти место в жизни, а потом и жизнь отняла.
Вообще, тогда, более двадцати лет назад, во времена нашей футбольной, и не только футбольной, молодости бытовала недобрыми устами произнесенная, повторявшаяся с глумливой ухмылкой репличка: «Кто не пьет, тот не играет». И не уставал воевать с ней основоположник и первый редактор еженедельника «Футбол» Мартын Иванович Мержанов, часто говоривший, что беды нашего футбола начинаются с того, что он «по щиколотку (как вариант – по колено) в водке». Мы же по молодости спорили: да, мол, кто-то, конечно, спивается, пропадает, но от безволия, а одна рюмка – разве страшно? Сегодня страшно вспоминать о том, скольких талантливых мастеров мы потеряли. И почему-то именно над талантами висел этот рок. Не потому ли, что звездная болезнь караулит тех, кто переживает звездный час? Теперь-то я понимаю, что таланты на виду и эти потери нагляднее. Теряли ведь и не раскрывшихся, совсем молодых, широкому кругу болельщиков неизвестных….
Воспоминания увели меня в те годы, потому что и Гривс нашего возраста, и прикладываться к рюмке начал совсем молодым, и потому, наконец, что характер тренировочной работы в то время был иным. Сегодня интенсификация игры и объем тренировок достигли такого уровня, что злосчастная репличка сама собой исчезла из лексикона. Да и медицинский контроль стал намного строже. Выпивая, уже не сыграешь, до звездного часа не доберешься. Но ведь человеком несостоявшийся футболист остается, и как личность любой молодой человек ценен для общества. Рюмка помешала ему стать мастером футбола, но она же помешает стать мастером в любом деле. Потому что чарка тянет чарку, а затем – человека. Никто не может знать, каковы защитные возможности его организма. Защитные от алкоголя. И если вдруг юноша осознает, что не способен остановиться после первойвторой рюмки, то… он ведь уже и не может остановиться.
Конечно, почти все британцы, купившие это издание в яркой обложке, прежде всего реагировали на имя автора «Джимми Гривс», затем на завлекательное название «Эта книга – обо мне» (так дословно оно переводится с английского) и, естественно, знали, что речь пойдет о футболе, теме поистине неисчерпаемой, как неисчерпаема и непостижима эта игра – футбол.
И конечно, почти все знали, что автор книги – один из самых ярких форвардов в истории мирового футбола. Даже не заглядывая в статистические справочники, любой болельщик помнит о том, что Гривс сыграл больше 500 матчей в английской лиге, забил в этих матчах около 350 голов, а всего в официальных играх – около 500 голов. Справочник подскажет и точную цифру – 491 гол, в том числе 44 в 57 играх сборной Англии.
Нетрудно представить себе, в какое изумление, близкое, вероятно, к шоку, повергло читателей название первой главы книги Гривса. «Я – алкоголик» – так называется эта глава, определяющая, понятно, общий замысел книги исповеди.
Автору этих строк за двадцать с лишним лет работы футбольным обозревателем довелось встречаться и беседовать со многими знаменитостями мирового футбола, беседовать о тех или иных проблемах игры как частного, так и общего характера в непринужденной обстановке пресс-центров крупнейших международных соревнований, в отелях и на спортивных базах, касаться и каких-то сторон их личной жизни, в приватных беседах шла речь и о режиме, иными словами – о выпивке или курении, которые всегда мастерами футбола отвергались, хотя некоторые и признавали, скажем, что им известен вкус пива или шампанского, однако до таких откровений, на которые решился Гривс, разговоры никогда не доходили. Вот почему мне так понятно чувство читателя, обнаружившего, что первая глава называется «Я – алкоголик». (Теперь, когда эта книга выходит на русском языке, нетрудно представить, что первая глава шокирует и вас, читатель.) Признаюсь, я тут же отложил книгу, решив прежде всего вспомнить о том, что нам, советским любителям футбола, известно о Гривсе, где и когда, к примеру, мы могли о нем прочитать, увидеть, встретить.
В конце октября 1963 года на обложке еженедельника «Футбол» была помещена фотография: Лев Яшин берет в броске мяч в ногах у Джимми Гривса. Выдающийся вратарь и выдающийся форвард встретились в матче, посвященном столетию английского футбола. Сборная Англии принимала сборную мира, выступавшую под названием «сборная ФИФА». Обозреватель Джефф Эллис назвал свой отчет об этой встрече «Матч века» и дал подзаголовок «Лев Яшин и Джимми Гривс – герои встречи на „Уэмбли“.
«…Персональную славу этого матча, – писал Эллис, – разделили прежде всего вратарь сборной мира в первом тайме Лев Яшин и англичанин Джимми Гривс. Последний нанес больше ударов по воротам, чем сделали все остальные, вместе взятые. Именно Гривс в конце концов принес победу (англичане выиграли – 2:1, забив оба гола во втором тайме, у сборной мира тоже во втором тайме гол забил шотландец Деннис Лоу. – В. В.). Сейчас всем ясно, почему Яшина назвали «спрут». Его предвидение просто сверхъестественно. Его ловкость превосходна, его храбрость поразительна. И нет ничего удивительного в словах Гривса, сказанных мне после матча, что, по его мнению, Яшин «был просто великолепен». Кстати, Яшин вернул комплимент, высоко оценив игру Гривса… За четыре минуты до конца зрители поднялись, приветствуя Гривса, добившего мяч. Это был кульминационный пункт состязания, явившегося демонстрацией искусства и великолепия современного футбола».
Этот матч навсегда вошел не только в историю английского и мирового футбола но и, благодаря блестящей игре Яшина, в историю советского футбола, потому что встреча на «Уэмбли» во многом способствовала всемирному признанию Яшина, который в том же 1963 году был признан лучшим игроком Европы и награжден «Золотым мячом». Для нас одним из кульминационных моментов матча стал эпизод в начале первого тайма, когда после углового, поданного Терри Пейном, открывшим, к слову, во втором тайме счет, Джимми Гривс с близкого расстояния нанес удар из категории «не берущихся» и даже вскинул руки вверх в уверенности, что забил гол. Однако Яшин отразил этот «не берущийся» мяч.
Спустя три года большинство англичан, выступавших против сборной ФИФА, стали чемпионами мира, а сборная СССР, заняв четвертое место, добилась лучшего пока своего результата, причем Яшин вместе с английским вратарем Гордоном Бенксом делили славу лучших голкиперов мира. Гривс тоже участвовал в этом первенстве мира, но практически не запомнился: он получил травму в групповом турнире и в решающих встречах, хотя и выздоровел, участия не принимал, уступив место будущему герою финального матча Джеффу Херсту.
Словом, после встречи со сборной мира мы его ярких выступлений не видели. В 1982 году перед финалом чемпионата мира в Испании, в пресс-центре мадридского стадиона я беседовал с известным английским писателем и футбольным обозревателем Брайаном Глэнвиллом, когда мимо пробегал невысокий, плотный, ртутно-энергичный, с пышными усами человек. На мгновение он остановился возле нас и отпустил шутку, кажется, о бдительности испанских сотрудников безопасности, в целях борьбы с террористами обыскивавших на входе в пресс-центр журналистов.
– Узнаете его? – спросил Глэнвилл.
– Нет, – пришлось признаться.
– Это Джимми Гривс. Он здесь как телекомментатор. Его у нас обожают телезрители. За объективность и чувство юмора.
Мог ли я тогда предположить, что доведется читать исповедь Гривса «Я – алкоголик»? А ведь его книга вышла в Англии в канун испанского чемпионата.
Нынешний президент Международной ассоциации спортивной прессы Фрэнк Тэйлор рассказывает, что после выхода книги Гривс получил множество поздравительных писем от незнакомых людей. «Люди были очень добры ко мне, – говорил Гривс. – Им известно искушение, которое я должен преодолевать каждый день, и они понимают, что произойдет, если мне это однажды не удастся. Замечательно, когда у людей сохранилась о тебе столь добрая память. Они видели когда-то мою игру и до сих пор верят, что я смогу еще оказаться полезным футболу». Тэйлор же о Гривсе написал так: «Как футболист Джимми Гривс был в Англии образцом. В течение всех лет его выступлений я не могу вспомнить ни одного допущенного им нечестного приема. Он был не только суперфутболистом и лучшим бомбардиром, но его мастерство и поведение на поле служили примером для любого молодого игрока. И тем не менее карьера закончилась не безоблачно. Впрочем, как и у многих других, ставших жертвами профессионального футбола, которому до людей нет никакого дела».
На этом закончились краткие воспоминания о том, что можно было прочитать о Гривсе, где можно было увидеть его. И я вновь взялся за его книгу, которую проглотил, не отрываясь, залпом.
Искренность всегда покоряет. Гривс искренен во всем: и в своей правоте, и в своих заблуждениях.
Одно из его заблуждений, видимо, самое устойчивое, потому что он придерживается этой точки зрения сейчас, когда уже написал книгу и вернулся к нормальной человеческой жизни, настоятельно взывает к полемике. Суть в том, что для себя он твердо решил – ни одной рюмки, ибо уже понимает: начав пить вновь, остановиться не сумеет. Всей своей исповедью он стремится предостеречь молодых спортсменов и вообще молодых людей от пьянства, рассказывая о том, к какому моральному падению оно привело его. Повторяю: делает это настойчиво и со всей откровенностью. Однако – и вот его глубочайшее заблуждение – убеждая не следовать пагубным примерам, он призывает молодых не пить больше одной-двух рюмок, бокала шампанского или кружки пива, да и такие небольшие дозы позволять себе крайне редко.
Увы, это довольно расхожая точка зрения: для того чтобы снять стресс, избавиться от возбуждения после физических и нервных перегрузок, столь частых в футболе и вообще в жизни нашего бурного века, чуть ли не полезно, мол, выпить рюмку-другую. Ох уж это стремление расслабиться!..
Мой тезка и сверстник, один из самых ярких мастеров в истории нашего футбола, человек редкостного спортивного таланта и одновременно талантливый во всем, за что бы ни взялся, тоже считал в ту пору, когда играл: одна рюмка не повредит. До поры до времени – не вредила. Но вот и Гривс приводит старую китайскую пословицу: «Сначала человек тянет чарку, потом чарка тянет чарку, потом чарка тянет человека». Почему-то труднее всего доходит до сознания вторая фраза пословицы: «чарка тянет чарку». Так получилось и с моим другом.
Рюмка сначала прервала его звездный час, потом отняла у него футбол, потом семью (как и у Гривса, но в отличие от него – безвозвратно), потом не позволила найти место в жизни, а потом и жизнь отняла.
Вообще, тогда, более двадцати лет назад, во времена нашей футбольной, и не только футбольной, молодости бытовала недобрыми устами произнесенная, повторявшаяся с глумливой ухмылкой репличка: «Кто не пьет, тот не играет». И не уставал воевать с ней основоположник и первый редактор еженедельника «Футбол» Мартын Иванович Мержанов, часто говоривший, что беды нашего футбола начинаются с того, что он «по щиколотку (как вариант – по колено) в водке». Мы же по молодости спорили: да, мол, кто-то, конечно, спивается, пропадает, но от безволия, а одна рюмка – разве страшно? Сегодня страшно вспоминать о том, скольких талантливых мастеров мы потеряли. И почему-то именно над талантами висел этот рок. Не потому ли, что звездная болезнь караулит тех, кто переживает звездный час? Теперь-то я понимаю, что таланты на виду и эти потери нагляднее. Теряли ведь и не раскрывшихся, совсем молодых, широкому кругу болельщиков неизвестных….
Воспоминания увели меня в те годы, потому что и Гривс нашего возраста, и прикладываться к рюмке начал совсем молодым, и потому, наконец, что характер тренировочной работы в то время был иным. Сегодня интенсификация игры и объем тренировок достигли такого уровня, что злосчастная репличка сама собой исчезла из лексикона. Да и медицинский контроль стал намного строже. Выпивая, уже не сыграешь, до звездного часа не доберешься. Но ведь человеком несостоявшийся футболист остается, и как личность любой молодой человек ценен для общества. Рюмка помешала ему стать мастером футбола, но она же помешает стать мастером в любом деле. Потому что чарка тянет чарку, а затем – человека. Никто не может знать, каковы защитные возможности его организма. Защитные от алкоголя. И если вдруг юноша осознает, что не способен остановиться после первойвторой рюмки, то… он ведь уже и не может остановиться.