Страница:
Каковы бы ни были наши взгляды по поводу той идеи, что сознание продолжает существовать после смерти, это общечеловеческое переживание — чрезвычайно важный момент, который дает нам возможность признать наши привязанности. Если мы принимаем тот факт, что наше физическое тело однажды умрет, то в определенный момент мы поймем, что не можем вечно держаться за свое имущество, за свои роли и отношения. Нас может испугать то прозрение, что мы на самом деле не обладаем своими детьми: они даются нам на время. Вступая в брак, мы клянемся в любви и в уважении друг к другу до конца жизни: в этой клятве верности есть намек на то, что однажды супругов разлучит смерть. Любые отношения, в которые мы вступаем, в конце концов заканчиваются со смертью одного из людей, а то и раньше. Мы занимаем свой уголок в этом мире временно. Все, что мы в этом мире наследуем после смерти, — это клочок земли — земли, которая в свое время была источником конфликтов с соседями. Наши тела однажды становятся дряхлыми, и мы умираем. Мы устареваем для своих ролей в социуме и на работе, с которыми мы себя отождествляли, и на наше место приходят другие.
Осознание всего этого может подействовать разрушительно на того, кто привязан к своей роли родителя, супруга, землевладельца, общественного деятеля или государственного служащего. Люди, которые тратят много времени, усилий и денег на свой профессиональный имидж, на свое телосложение и на материальные блага, часто настолько усиленно сосредоточиваются на своих целях, что перестают видеть тот факт, что все это временно. Те, кто тратят годы в погоне за удачей или накапливают могущество, с тревогой осознают, что все это они с собой в могилу не заберут. Когда мы боимся потерять свои привязанности, они становятся ограничениями.
Страх смерти и наше нежелание признать и принять ее часто являются в наших привязанностях и зависимостях побуждающим фактором. Если нам уже нелегко от того, что жизнь включает в себя перемены, то тот факт, что однажды наша жизнь закончится, служит для нас самым последним уроком о непостоянстве бытия. Позволяем ли мы себе сознательно принять эту реальность или нет, в нас заложено знание своих бренных границ и этот страх смерти добавляет в нашу жизнь привкус маниакальности. Мы ощущаем побуждение совершать, достигать и приобретать, пока не поздно. Достигнув одной цели, мы устремляемся к следующей.
Если мы держимся за свое благополучие, за свой статус, за свои семьи и имущество, то обретаем иллюзию, что мы бессмертны и что это временное ощущение безопасности будет длиться вечно. Но за этими фантазиями скрывается смутное ощущение, что ничто не постоянно. Это пробуждает в нас еще большую боль, и, чтобы избежать боли, мы чувствуем побуждение стремиться накопить всего как можно больше. Когда наш мираж наконец тает, будь то до смерти или в момент последнего вздоха, мы вынуждены мучительно отказываться от той личности, которую себе создали. Те, кто работают с умирающими, знают, что чаще всего испытывают трудности отказа от своей личности в момент смерти те люди, которые обладают очень сильными привязанностями.
Выход из этих затруднений — в признании, что мы, в конечном счете, не владеем ничем. Все, что связано с нашей личностью как с «ограниченным я», непостоянно. Единственный постоянный элемент в нашей жизни — это «глубинное Я», та часть нас, которая, как считают многие религиозные и духовные традиции, продолжает существовать и после физической смерти. Многие люди, которым во время болезней, катастроф и попыток самоубийства пришлось близко встретиться со смертью, рассказывают о переживаниях, которые убедили их в том, что после их физической смерти остается существовать некий нематериальный аспект. Они могут называть его духом, или душой. В древнеиндийском тексте «Бхагавадгита» говорится:
Встреча со смертью и обнаружение «глубинного Я» часто открывает нас к мистическим измерениям жизни. Те люди, которые ранее не считали себя духовными или религиозными, обнаруживают, что являют собой нечто большее, чем они всегда думали. Перед многими людьми, сильно отождествлявшими себя со своим «ограниченным я», со своим физическим телом и с деятельностью, направленной на удовлетворение эго, появляется проблеск гораздо большей реальности, и они отправляются в путь для дальнейшего самоисследования. Кроме того, многие из тех, кто близко столкнулся с биологической смертью, осознают не только непостоянство жизни, но также и то, насколько ценны они сами. Они осознают, как много качеств они принимают как что-то само собой разумеющееся, и их благодарность возрастает.
Когда мы приходим к пониманию непостоянства в мире, мы становимся свободны наслаждаться тем, что имеем, и больше не боимся это потерять. Если мы проделываем необходимую работу эмоционального освобождения от своих отношений, ролей и имущества, мы можем расслабиться в настоящий момент и почувствовать вкус его разнообразия. Эта позиция отнюдь не отражает тот подход к жизни, согласно которому мы должны есть, пить и веселиться, покуда живы. Вместо того чтобы становиться беспечными и неугомонными, мы встречаем каждый день с еще большей осознанностью. Теперь наши попытки проживать каждый момент так, будто он последний, происходят не из-за страха смерти. Напротив, наше осознавание непостоянства своего ограниченного существования дает тот фон, на котором все достижения нашей жизни кажутся еще более ценными.
Далее мне хотелось бы порекомендовать одно упражнение, которое поможет нам понять свои привязанности, а также важность как избавления от них, так и правильного понимания наших отношений, ролей и владений. Возьмите лист бумаги и выпишите все свои привязанности, которые считаете таковыми, чтобы их оценить. Когда вы это сделаете, представьте себе, как вы, лежа на смертном одре, оставляете их одну за другой. Начните с самых ранних привязанностей и постепенно переходите к более поздним, перечисляя их снизу верх. Вы можете обнаружить, что отказаться от первых нескольких привязанностей гораздо легче: хлеб с маслом, любимая книга, новая ваза в гостиной, ваш компьютер. Но по мере продолжения становится заметно, что этот процесс делается более трудным: любимая собака, ваша работа, закаты, ваше зрение, друзья, ваши дети, ваш партнер и ваша собственная жизнь.
Вы можете спросить: «Почему мы должны выполнять такое мучительное упражнение? Нам дана жизнь, чтобы жить, и у нас полно времени, чтобы, когда мы захотим, подумать о смерти». Может быть, это и так, а может быть, и нет. Разумеется, можно зациклиться на этой поглощенности танцем смерти, однако осознавание ее присутствия может раскрыть нас к пониманию ценности жизни и к тем измерениям, которые существуют за пределами нашей физической реальности.
Во многих духовных практиках размышление о встрече со смертью считается главным упражнением, необходимым для преображения. Средневековое христианство, индуизм, буддизм и школа тибетской ваджраяны включали в себя практики созерцания цикла жизни и смерти, а также созерцания разлагающегося человеческого тела. Эти практики способствовали пониманию непостоянства и освобождению от желаний. Встреча Будды с болезнью и смертью стала в его жизни поворотным пунктом и заставила его оставить свое благополучное существование принца и посвятить свою жизнь духовным поискам.
Кроме того, эти системы признают ценность процесса смерти и возрождения. Мы можем умереть при жизни и возродиться к жизни, ориентированной на духовное. Иисус сказал: «Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух. Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше» (Ин. 3:6–7). Более того, если мы умираем для своих привязанностей во время жизни, то сможем легче встретить свою неизбежную смерть. В семнадцатом столетии монах-августинец Абрахам э Сент-Клер, писал: «Человек, который умирает прежде своей смерти, не умирает, когда смерть приходит к нему».
Отказываясь от привязанностей, мы освобождаемся от своих ограничений и открываем себя духовным возможностям. Во время проведения сеансов экспириенциальной* психотерапии, медитации и других методов самоисследования мы можем встретиться с реальностью своей бренности, со своим страхом смерти и со своими желаниями. В этом процессе мы обнаруживаем, что определяем себя привязанностями, ограничивая таким образом понимание своей истинной природы. Эмоциональный отказ от наших привязок не означает, что мы автоматически поворачиваемся спиной к своим отношениям, ролям, мнениям или материальным объектам: это означает, что мы освобождаемся от необходимости держаться за них.
Привязанность, зависимость и капитуляция тесно связаны между собой. Все, что мы говорили относительно капитуляции в отношении зависимости, применимо и к проблеме привязанности. Как избавление от зависимости требует капитуляции в качестве первого шага, так и свобода от привязанности также требует от человека подобной капитуляции. Такого рода практика полезна, чтобы заметить этот процесс в повседневной жизни. Если мы привязаны к поездкам, то у нас две возможности: либо держаться за идею, что к пяти часам мы непременно должны быть в таком-то месте, и тем самым создавать для себя беспокойство, либо расслабиться и отказаться от назначенного срока, зная, что в конце концов мы все равно туда доберемся. Как только мы отказываемся, мы обретаем свободу по-настоящему услышать музыку, передаваемую по радио, заметить, какой сегодня хороший день, какие яркие цветы растут вдоль дороги и какой милый ребенок сидит в соседней машине.
Этот подход чрезвычайно труден для осуществления, когда он подразумевает более важные стороны нашей жизни. Если во время процедуры развода суд выносит решение оставить детей на попечении вашего бывшего супруга, то вы встречаетесь с проблемой отказа от своей роли родителя. И хотя это не означает, что вы в этот момент перестаете быть матерью или отцом, чтобы облегчить страдание, вызванное разлукой, вам нужно освободиться от своего представления о роли родителя. Если вы крепко держитесь за понятие, что хорошие матери и отцы живут вместе со своими детьми и видят их каждый день, вы лишь станете снедаемыми болью, печалью и гневом. Вы даже можете оказаться настолько ограниченными своей точкой зрения и своими болезненными эмоциями, что, где бы вы ни находились со своими детьми, вы не сумеете свободно наслаждаться общением с ними.
Очевидно, что проблема отделения сложна и многогранна, и здесь мы сосредоточиваемся только на одной ее стороне. Однако мы можем много сделать, сдав занимаемую нами позицию, обратившись к своим эмоциям и позволив своему «глубинному Я» помочь нам пройти через свою боль. Когда мы начинаем переживать влияние этой более мощной и более мудрой силы, мы начинаем развивать веру в ее доброту и руководство. Если мы знаем, что в нас присутствует «глубинное Я», нам постепенно становится все легче и легче капитулировать. В группах избавления от зависимостей люди часто говорят: «Сдайтесь и положитесь на волю Божью», что служит напоминанием о том, что не мы сами распоряжаемся своей жизнью.
Прежде чем мы приходим к капитуляции, мы можем думать в таких понятиях, как, например, моя роль родителя, моя работа, мои дети, мой муж или моя жена. Освобождаясь от своих привязанностей, мы уменьшаем свое «ограниченное я» и увеличиваем доступ к «глубинному Я». Иногда у нас появляется возможность выйти за пределы своих бренных ограничений и окунуться в блаженство, которое есть как внутри нас, так и вокруг нас. Когда сталкиваемся со своим ограниченным определением себя, мы становимся более способны по достоинству оценивать окружающий нас мир, а также ощущать себя более расширенно. Когда мы едим мороженое, нас начинает больше радовать этот процесс как таковой, включая даже досаду по поводу его непостоянной природы. У нас появляется большая готовность доверять мудрости развивающегося процесса жизни.
Метафорой свободы и ощущения связи с божественным, которые возникают из освобождения от привязанностей, служит история, поведанная американским астронавтом Расти Швейкартом. Рассказывая о полете в 1969 году лунного модуля «Аполлон-9», он описывает свое глубокое переживание при возвращении на землю. Первую половину полета члены экипажа были настолько заняты множеством поставленных перед ними задач и проведением тестов, что у них не было времени, чтобы посмотреть в иллюминатор. Только когда они кружили по орбите, готовясь к приземлению, Швейкарт позволил себе взглянуть на открывающийся внизу вид.
Он описывает свое пробуждение над Средним Востоком и Африкой, свой завтрак над Средиземным морем и размышления о живших там цивилизациях, свой полет над Индией, Юго-Восточной Азией, Тихим океаном и Соединенными Штатами. От заката до рассвета экипаж кружил над планетой, облетая каждые полтора часа. И здесь Швейкарт впервые почувствовал, что отождествляет себя с каждым регионом, над которым он пролетает, и размышляет о его уникальном вкладе в историю. Спустя некоторое время что-то начало меняться:
Эти слова всегда трогают меня до глубины души, ибо в них напрямую говорится о человеческом сознании. Из-за своих привязанностей, страха, жадности и порождаемых ими страданий мы остаемся ограниченными и навязываем свои душевные страдания другим. Пока мы заключены в темницу желаний, мы подавляем в себе способности творить и сострадать, продолжая изолировать себя от всего и прятаться. Освобождаясь от привязанностей, будь то привязанности отдельных людей, обществ или наций, мы устраняем в себе ограничения и негибкость. Мы всем своим существом продвигаемся к своей сущности.
ИСЦЕЛЕНИЕ И ПУТЬ К СЕБЕ
Надежда на исцеление и духовную зрелость
В предыдущих главах мы совершили путешествие по самым драматическим периодам нашей жизни и рассмотрели то, как мы, все больше и больше отделяясь от своих божественных корней, постепенно погружаемся в темную ночь зависимостей и привязанностей и в конце концов доходим до предела и сдаемся. В этом последнем разделе книги мы будем касаться того, как обычно складывается жизнь человека после такого существенного поражения. Пройдя главное испытание в «путешествии героя», мы вступаем на перекресток. Одна дорога манит нас назад во тьму, к страданию, отчуждению и ограничениям нашей ложной, зависимой личности. Другая выводит нас на благословенный путь исцеления, восстановления и открытия себя, который обещает привести нас к источнику целостности. Выбрав последнее, мы встаем на путь, ведущий к неограниченным возможностям. Этот путь дает нам вехи к поиску сокровища, и мы, в конечном итоге, находим ключ от дверей того рая, который находится как в нас самих, так и вокруг нас.
Многие люди, прошедшие через глубинное переживание капитуляции или встречи со смертью, автоматически открываются другому измерению. Это — следующий шаг. Состояние внутреннего умирания приводит к возрождению. Теперь перед ними совершенно другой способ существования. Когда в этих людях умирает старое «я» и они постепенно начинают входить в новую жизнь, у них часто возникает чувство, что ими руководит «глубинное Я». Они могут обнаружить в себе ранее не использованные ресурсы и даже почувствовать проблески своей божественной сущности. Они начинают интересоваться развитием своей духовной силы и чувствовать направление, в котором им следует расти, — к более сознательной и наполненной смыслом жизни, к своему исцелению и духовному развитию.
У некоторых других людей первые результаты избавления от зависимостей вызывают трудности и замешательство. Их мучает психологическое стремление вернуться к своему «наркотику», они не хотят расставаться с прежней жизнью, или их смущает упоминание в программе избавления от зависимости таких понятий, как духовность и Бог. Как мы будем обсуждать далее, путь выздоровления не обязательно влечет за собой вдохновение и побуждение к преображению. Иногда он может требовать от человека напряжения, заставлять его страдать и приводить в уныние. Однако человека, который, достигнув дна своей карьеры алкоголика или наркомана, действительно капитулировал, автоматически выносит к новому образу жизни. Независимо от того, называют ли наркоманы и алкоголики момент ясности, выносящий их к выздоровлению, «божественным вмешательством», в этот момент они пробиваются за пределы своего эгоистического «Я», к ранее забытым и не изведанным ресурсам.
В начале выздоровления многие люди часто проходят стадию, которую они называют «розовым облаком». Этот период, когда весь мир кажется прекрасным и мы чувствуем себя возродившимися к свободе, длится несколько дней, недель, а то и месяцев. Не все переживают это «розовое облако», однако некоторые безусловно чувствуют огромное облегчение по поводу того, что у них отпадает потребность в действиях, обусловленных зависимостью. Они, в конце концов, получают необходимую помощь и понимают, что это — выход из их страданий. Как только мы становимся более готовы и способны принять реальность своих зависимостей, мы начинаем лучше осознавать те пути к выздоровлению и благополучию, которые ранее были омрачены нашим эгоистическим зависимым поведением.
Люди, страдавшие химической зависимостью, чувствуют прояснение в голове, а те, кто был зависим от различных видов деятельности и отношений, перенаправляют свое внимание на более широкий спектр переживаний. Некоторые люди переживают состояние, которое они называют состоянием благодати. Это состояние, когда на тебя, не понятно, за какие заслуги, нисходит божественная милость. В результате, эти люди начинают воспринимать мир более ярко и четко. Некоторые утверждают, что они начинают «ловить кайф от жизни», что становятся более счастливы и благодарны за то, что у них есть. Они счастливы, что им дан в жизни еще один шанс, и зачастую впервые начинают осознавать ту опасную траекторию, по которой они прежде следовали. У других людей реально возникают духовные переживания, изменяющие жизнь, и их, упавших на дно, вдруг окутывает свет нового осознавания и расширенного понимания себя.
Как и многие другие стадии выздоровления, «розовое облако» является временным. В конце концов, перед нами появляется очевидная реальность повседневной жизни, сопровождаемая испытаниями и упорной работой, направленной на исцеление. Когда мы перестаем следовать зависимому поведению, все буферы, а также уход в себя, которые прежде позволяли подавлять тяжелые эмоции и мучительные ситуации или избегать их, больше нас не защищают. Мы нисходим из своего оазиса ясности и прозрения в примитивное состояние уязвимости. Когда «розовое облако» тает, некоторые люди начинают высказывать оправдания по поводу этого. Они считают, что, поскольку это «розовое облако» непостоянно, оно нереально, и раз уж они не смогли удержать в своем состоянии его изначальную силу и ясность, то, по-видимому, все их прозрения, относящиеся к тому времени, недействительны. Кроме того, они могут переживать озлобленность и разочарование из-за того, что не смогли удержать это благословенное состояние.
«Розовое облако» — это важное переживание, которое никак нельзя игнорировать или преуменьшать его значение. Для многих людей — это состояние «божественной интерлюдии», хотя они не обязательно так его называют. Это период духовного пробуждения, проблеск мира возможностей. Это более длительное и более ясное видение того, как чудесна жизнь. Когда я слышу, как люди описывают «розовое облако», мне приходят на ум крошечные птенцы, которые проводят свой эмбриональный период в замкнутой системе яйца. И вдруг эти птенцы, вылупившись из яйца, оказываются в огромном новом мире, содержащем возможности, о которых они в своем прежнем состоянии даже не догадывались. Иногда мне вспоминается немецкая гравюра эпохи Возрождения, на которой изображен пророк Иезекииль, раздвигающий границы неба и прорывающийся к ранее неведомым, таинственным мирам. Как сказал об этом поэт Уильям Блейк, «двери восприятия очищены». Иногда мы можем воспринимать это «розовое облако» как возвращение к детскому восприятию мира, который видится свежим, невинным и неоскверненным.
Аналогичное расширенное ощущение свободы также приходит к нам, когда мы освобождаемся от привязанностей. Оставаясь привязанными, мы направляем внимание и энергию на предмет своего желания. Мы становимся настолько сосредоточенными в одном направлении, что надеваем на себя шоры, не дающие нам увидеть другие возможности. Когда мы освобождаемся от какой-либо деятельности, вещества или отношений, мы сразу же начинаем видеть многие, прежде недоступные нам возможности. Когда мы оставляем работу, не приносившую нам удовлетворения, и делаем шаг в неизвестное, мы сразу же узнаем о таких вариантах работы, которые нам даже никогда не приходили в голову. Если мы в конце концов отказываемся от разрушительно влияющих на нас отношений, то как бы мы ни боялись навсегда остаться одни, мы открываемся для внимания человека, которого раньше никогда не замечали.
Этот важный период «розового облака» нацеливает нас на более полноценную жизнь. Он показывает нам более широкий выбор возможностей и дает нам видение потенциальных целей процесса исцеления. Когда двери восприятия и чистое осознавание снова скрывает туман реальности наших ограничений, мы начинаем понимать, что нам еще предстоит проделать некоторую работу.
Еще одно состояние, которое переживают многие люди на ранних стадиях выздоровления, — это период печали и раскаяния. Те, кто были сосредоточены исключительно на алкоголе, наркотиках, на какой-либо деятельности или на отношениях, горюют об их утрате. Как бы это ни было больно, предмет нашей зависимости или привязанности во многом выполнял функцию нашего лучшего друга или нашей Высшей Силы. Будучи зависимыми, мы полностью отдавали себя алкоголю, еде, азартным играм, наркотикам или поискам могущества. Уход от всего этого — очень важное событие в нашей жизни, и мы горюем об утрате точно так же, как мы скорбели бы об умершем возлюбленном. Почувствовав облегчение в той степени, в какой у нас отпадает необходимость в зависимом поведении, мы также ощущаем пустоту. Если судить об этом на самом обыденном уровне, можно сказать, что у нас вдруг освободилась уйма времени — того самого времени, которое мы раньше использовали на поклонение объекту своей зависимости.
Кроме того, меняются все наши приоритеты. Мы обнаруживаем, что для продвижения в направлении здоровья, счастья и свободы мы должны поставить на первое место не наркотики, алкоголь, секс или какие-либо отношения, а свое исцеление. Нам становится ясно, что, если мы не будем поддерживать свое здоровье и ощущение благополучия, мы не сможем успешно участвовать в повседневной деятельности и взаимодействовать с другими людьми. У нас некоторое время может даже отсутствовать идея того, кто мы такие. Если мы отождествляли себя со своей зависимостью, привязанностью и с обусловленным ими поведением, мы сталкиваемся с полным изменением определения себя. И кем же мы становимся?
Мы также начинаем осознавать, насколько ограниченной и саморазрушительной была наша жизнь, как много возможностей мы упустили из-за своих привязанностей и зависимостей, как многим людям мы причинили боль, как ограниченны мы были, как много денег мы потратили. Мы насчитываем годы и месяцы времени, проведенного впустую. Мы осознаем, до какой степени мы были несознательны и эгоистичны. И хотя действия зависимого человека являются крайним выражением такого поведения, все, что касается таких действий, применимо ко всем нам, когда мы сталкиваемся с привязанностью. Алкоголик начинает осознавать, что он целую вечность провел у стойки все того же грязного кабака или провалялся в постели, занавесив шторы и отключив телефон. Обжора подсчитывает, сколько часов он тратил каждый день на действия, связанные с тем, где раздобыть еду, где ее припрятать, как приготовить и съесть. Азартный игрок осознает, какие неимоверные усилия он прикладывал к тому, чтобы выиграть и сорвать куш. Человек, одержимый сексом, вспоминает все свои безудержные поиски совершенного партнера, который заполнил бы его пустоту.
Осознание всего этого может подействовать разрушительно на того, кто привязан к своей роли родителя, супруга, землевладельца, общественного деятеля или государственного служащего. Люди, которые тратят много времени, усилий и денег на свой профессиональный имидж, на свое телосложение и на материальные блага, часто настолько усиленно сосредоточиваются на своих целях, что перестают видеть тот факт, что все это временно. Те, кто тратят годы в погоне за удачей или накапливают могущество, с тревогой осознают, что все это они с собой в могилу не заберут. Когда мы боимся потерять свои привязанности, они становятся ограничениями.
Страх смерти и наше нежелание признать и принять ее часто являются в наших привязанностях и зависимостях побуждающим фактором. Если нам уже нелегко от того, что жизнь включает в себя перемены, то тот факт, что однажды наша жизнь закончится, служит для нас самым последним уроком о непостоянстве бытия. Позволяем ли мы себе сознательно принять эту реальность или нет, в нас заложено знание своих бренных границ и этот страх смерти добавляет в нашу жизнь привкус маниакальности. Мы ощущаем побуждение совершать, достигать и приобретать, пока не поздно. Достигнув одной цели, мы устремляемся к следующей.
Если мы держимся за свое благополучие, за свой статус, за свои семьи и имущество, то обретаем иллюзию, что мы бессмертны и что это временное ощущение безопасности будет длиться вечно. Но за этими фантазиями скрывается смутное ощущение, что ничто не постоянно. Это пробуждает в нас еще большую боль, и, чтобы избежать боли, мы чувствуем побуждение стремиться накопить всего как можно больше. Когда наш мираж наконец тает, будь то до смерти или в момент последнего вздоха, мы вынуждены мучительно отказываться от той личности, которую себе создали. Те, кто работают с умирающими, знают, что чаще всего испытывают трудности отказа от своей личности в момент смерти те люди, которые обладают очень сильными привязанностями.
Выход из этих затруднений — в признании, что мы, в конечном счете, не владеем ничем. Все, что связано с нашей личностью как с «ограниченным я», непостоянно. Единственный постоянный элемент в нашей жизни — это «глубинное Я», та часть нас, которая, как считают многие религиозные и духовные традиции, продолжает существовать и после физической смерти. Многие люди, которым во время болезней, катастроф и попыток самоубийства пришлось близко встретиться со смертью, рассказывают о переживаниях, которые убедили их в том, что после их физической смерти остается существовать некий нематериальный аспект. Они могут называть его духом, или душой. В древнеиндийском тексте «Бхагавадгита» говорится:
Как человек надевает новые одежды, сбросив старые, так и душа принимает новое тело, оставив старое и бесполезное (текст 22).
Душу нельзя рассечь на куски никаким оружием, сжечь огнем, смочить водой, иссушить ветром (текст 23).
Эту индивидуальную душу нельзя разбить, растворить, сжечь или иссушить. Она существует всегда и везде, неизменная, недвижимая, вечно та же (текст 24).
Встреча со смертью и обнаружение «глубинного Я» часто открывает нас к мистическим измерениям жизни. Те люди, которые ранее не считали себя духовными или религиозными, обнаруживают, что являют собой нечто большее, чем они всегда думали. Перед многими людьми, сильно отождествлявшими себя со своим «ограниченным я», со своим физическим телом и с деятельностью, направленной на удовлетворение эго, появляется проблеск гораздо большей реальности, и они отправляются в путь для дальнейшего самоисследования. Кроме того, многие из тех, кто близко столкнулся с биологической смертью, осознают не только непостоянство жизни, но также и то, насколько ценны они сами. Они осознают, как много качеств они принимают как что-то само собой разумеющееся, и их благодарность возрастает.
Когда мы приходим к пониманию непостоянства в мире, мы становимся свободны наслаждаться тем, что имеем, и больше не боимся это потерять. Если мы проделываем необходимую работу эмоционального освобождения от своих отношений, ролей и имущества, мы можем расслабиться в настоящий момент и почувствовать вкус его разнообразия. Эта позиция отнюдь не отражает тот подход к жизни, согласно которому мы должны есть, пить и веселиться, покуда живы. Вместо того чтобы становиться беспечными и неугомонными, мы встречаем каждый день с еще большей осознанностью. Теперь наши попытки проживать каждый момент так, будто он последний, происходят не из-за страха смерти. Напротив, наше осознавание непостоянства своего ограниченного существования дает тот фон, на котором все достижения нашей жизни кажутся еще более ценными.
Далее мне хотелось бы порекомендовать одно упражнение, которое поможет нам понять свои привязанности, а также важность как избавления от них, так и правильного понимания наших отношений, ролей и владений. Возьмите лист бумаги и выпишите все свои привязанности, которые считаете таковыми, чтобы их оценить. Когда вы это сделаете, представьте себе, как вы, лежа на смертном одре, оставляете их одну за другой. Начните с самых ранних привязанностей и постепенно переходите к более поздним, перечисляя их снизу верх. Вы можете обнаружить, что отказаться от первых нескольких привязанностей гораздо легче: хлеб с маслом, любимая книга, новая ваза в гостиной, ваш компьютер. Но по мере продолжения становится заметно, что этот процесс делается более трудным: любимая собака, ваша работа, закаты, ваше зрение, друзья, ваши дети, ваш партнер и ваша собственная жизнь.
Вы можете спросить: «Почему мы должны выполнять такое мучительное упражнение? Нам дана жизнь, чтобы жить, и у нас полно времени, чтобы, когда мы захотим, подумать о смерти». Может быть, это и так, а может быть, и нет. Разумеется, можно зациклиться на этой поглощенности танцем смерти, однако осознавание ее присутствия может раскрыть нас к пониманию ценности жизни и к тем измерениям, которые существуют за пределами нашей физической реальности.
Во многих духовных практиках размышление о встрече со смертью считается главным упражнением, необходимым для преображения. Средневековое христианство, индуизм, буддизм и школа тибетской ваджраяны включали в себя практики созерцания цикла жизни и смерти, а также созерцания разлагающегося человеческого тела. Эти практики способствовали пониманию непостоянства и освобождению от желаний. Встреча Будды с болезнью и смертью стала в его жизни поворотным пунктом и заставила его оставить свое благополучное существование принца и посвятить свою жизнь духовным поискам.
Кроме того, эти системы признают ценность процесса смерти и возрождения. Мы можем умереть при жизни и возродиться к жизни, ориентированной на духовное. Иисус сказал: «Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух. Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше» (Ин. 3:6–7). Более того, если мы умираем для своих привязанностей во время жизни, то сможем легче встретить свою неизбежную смерть. В семнадцатом столетии монах-августинец Абрахам э Сент-Клер, писал: «Человек, который умирает прежде своей смерти, не умирает, когда смерть приходит к нему».
Отказываясь от привязанностей, мы освобождаемся от своих ограничений и открываем себя духовным возможностям. Во время проведения сеансов экспириенциальной* психотерапии, медитации и других методов самоисследования мы можем встретиться с реальностью своей бренности, со своим страхом смерти и со своими желаниями. В этом процессе мы обнаруживаем, что определяем себя привязанностями, ограничивая таким образом понимание своей истинной природы. Эмоциональный отказ от наших привязок не означает, что мы автоматически поворачиваемся спиной к своим отношениям, ролям, мнениям или материальным объектам: это означает, что мы освобождаемся от необходимости держаться за них.
Привязанность и капитуляция
Привязанность, зависимость и капитуляция тесно связаны между собой. Все, что мы говорили относительно капитуляции в отношении зависимости, применимо и к проблеме привязанности. Как избавление от зависимости требует капитуляции в качестве первого шага, так и свобода от привязанности также требует от человека подобной капитуляции. Такого рода практика полезна, чтобы заметить этот процесс в повседневной жизни. Если мы привязаны к поездкам, то у нас две возможности: либо держаться за идею, что к пяти часам мы непременно должны быть в таком-то месте, и тем самым создавать для себя беспокойство, либо расслабиться и отказаться от назначенного срока, зная, что в конце концов мы все равно туда доберемся. Как только мы отказываемся, мы обретаем свободу по-настоящему услышать музыку, передаваемую по радио, заметить, какой сегодня хороший день, какие яркие цветы растут вдоль дороги и какой милый ребенок сидит в соседней машине.
Этот подход чрезвычайно труден для осуществления, когда он подразумевает более важные стороны нашей жизни. Если во время процедуры развода суд выносит решение оставить детей на попечении вашего бывшего супруга, то вы встречаетесь с проблемой отказа от своей роли родителя. И хотя это не означает, что вы в этот момент перестаете быть матерью или отцом, чтобы облегчить страдание, вызванное разлукой, вам нужно освободиться от своего представления о роли родителя. Если вы крепко держитесь за понятие, что хорошие матери и отцы живут вместе со своими детьми и видят их каждый день, вы лишь станете снедаемыми болью, печалью и гневом. Вы даже можете оказаться настолько ограниченными своей точкой зрения и своими болезненными эмоциями, что, где бы вы ни находились со своими детьми, вы не сумеете свободно наслаждаться общением с ними.
Очевидно, что проблема отделения сложна и многогранна, и здесь мы сосредоточиваемся только на одной ее стороне. Однако мы можем много сделать, сдав занимаемую нами позицию, обратившись к своим эмоциям и позволив своему «глубинному Я» помочь нам пройти через свою боль. Когда мы начинаем переживать влияние этой более мощной и более мудрой силы, мы начинаем развивать веру в ее доброту и руководство. Если мы знаем, что в нас присутствует «глубинное Я», нам постепенно становится все легче и легче капитулировать. В группах избавления от зависимостей люди часто говорят: «Сдайтесь и положитесь на волю Божью», что служит напоминанием о том, что не мы сами распоряжаемся своей жизнью.
Прежде чем мы приходим к капитуляции, мы можем думать в таких понятиях, как, например, моя роль родителя, моя работа, мои дети, мой муж или моя жена. Освобождаясь от своих привязанностей, мы уменьшаем свое «ограниченное я» и увеличиваем доступ к «глубинному Я». Иногда у нас появляется возможность выйти за пределы своих бренных ограничений и окунуться в блаженство, которое есть как внутри нас, так и вокруг нас. Когда сталкиваемся со своим ограниченным определением себя, мы становимся более способны по достоинству оценивать окружающий нас мир, а также ощущать себя более расширенно. Когда мы едим мороженое, нас начинает больше радовать этот процесс как таковой, включая даже досаду по поводу его непостоянной природы. У нас появляется большая готовность доверять мудрости развивающегося процесса жизни.
Метафорой свободы и ощущения связи с божественным, которые возникают из освобождения от привязанностей, служит история, поведанная американским астронавтом Расти Швейкартом. Рассказывая о полете в 1969 году лунного модуля «Аполлон-9», он описывает свое глубокое переживание при возвращении на землю. Первую половину полета члены экипажа были настолько заняты множеством поставленных перед ними задач и проведением тестов, что у них не было времени, чтобы посмотреть в иллюминатор. Только когда они кружили по орбите, готовясь к приземлению, Швейкарт позволил себе взглянуть на открывающийся внизу вид.
Он описывает свое пробуждение над Средним Востоком и Африкой, свой завтрак над Средиземным морем и размышления о живших там цивилизациях, свой полет над Индией, Юго-Восточной Азией, Тихим океаном и Соединенными Штатами. От заката до рассвета экипаж кружил над планетой, облетая каждые полтора часа. И здесь Швейкарт впервые почувствовал, что отождествляет себя с каждым регионом, над которым он пролетает, и размышляет о его уникальном вкладе в историю. Спустя некоторое время что-то начало меняться:
Ты начинаешь осознавать, что твоя личность — это весь земной шар… Ты смотришь вниз и не можешь представить себе, как много границ ты пересек… Сотни людей убивают друг друга из-за некой воображаемой линии, которую ты даже не осознаешь и не видишь. Отсюда планета видится как единое целое, и она настолько прекрасна, что ты хочешь взять каждого человека за руку и сказать: «Посмотрите на Землю отсюда. Посмотрите на то, что действительно важно».
Эти слова всегда трогают меня до глубины души, ибо в них напрямую говорится о человеческом сознании. Из-за своих привязанностей, страха, жадности и порождаемых ими страданий мы остаемся ограниченными и навязываем свои душевные страдания другим. Пока мы заключены в темницу желаний, мы подавляем в себе способности творить и сострадать, продолжая изолировать себя от всего и прятаться. Освобождаясь от привязанностей, будь то привязанности отдельных людей, обществ или наций, мы устраняем в себе ограничения и негибкость. Мы всем своим существом продвигаемся к своей сущности.
ИСЦЕЛЕНИЕ И ПУТЬ К СЕБЕ
Надежда на исцеление и духовную зрелость
В предыдущих главах мы совершили путешествие по самым драматическим периодам нашей жизни и рассмотрели то, как мы, все больше и больше отделяясь от своих божественных корней, постепенно погружаемся в темную ночь зависимостей и привязанностей и в конце концов доходим до предела и сдаемся. В этом последнем разделе книги мы будем касаться того, как обычно складывается жизнь человека после такого существенного поражения. Пройдя главное испытание в «путешествии героя», мы вступаем на перекресток. Одна дорога манит нас назад во тьму, к страданию, отчуждению и ограничениям нашей ложной, зависимой личности. Другая выводит нас на благословенный путь исцеления, восстановления и открытия себя, который обещает привести нас к источнику целостности. Выбрав последнее, мы встаем на путь, ведущий к неограниченным возможностям. Этот путь дает нам вехи к поиску сокровища, и мы, в конечном итоге, находим ключ от дверей того рая, который находится как в нас самих, так и вокруг нас.
Многие люди, прошедшие через глубинное переживание капитуляции или встречи со смертью, автоматически открываются другому измерению. Это — следующий шаг. Состояние внутреннего умирания приводит к возрождению. Теперь перед ними совершенно другой способ существования. Когда в этих людях умирает старое «я» и они постепенно начинают входить в новую жизнь, у них часто возникает чувство, что ими руководит «глубинное Я». Они могут обнаружить в себе ранее не использованные ресурсы и даже почувствовать проблески своей божественной сущности. Они начинают интересоваться развитием своей духовной силы и чувствовать направление, в котором им следует расти, — к более сознательной и наполненной смыслом жизни, к своему исцелению и духовному развитию.
У некоторых других людей первые результаты избавления от зависимостей вызывают трудности и замешательство. Их мучает психологическое стремление вернуться к своему «наркотику», они не хотят расставаться с прежней жизнью, или их смущает упоминание в программе избавления от зависимости таких понятий, как духовность и Бог. Как мы будем обсуждать далее, путь выздоровления не обязательно влечет за собой вдохновение и побуждение к преображению. Иногда он может требовать от человека напряжения, заставлять его страдать и приводить в уныние. Однако человека, который, достигнув дна своей карьеры алкоголика или наркомана, действительно капитулировал, автоматически выносит к новому образу жизни. Независимо от того, называют ли наркоманы и алкоголики момент ясности, выносящий их к выздоровлению, «божественным вмешательством», в этот момент они пробиваются за пределы своего эгоистического «Я», к ранее забытым и не изведанным ресурсам.
В начале выздоровления многие люди часто проходят стадию, которую они называют «розовым облаком». Этот период, когда весь мир кажется прекрасным и мы чувствуем себя возродившимися к свободе, длится несколько дней, недель, а то и месяцев. Не все переживают это «розовое облако», однако некоторые безусловно чувствуют огромное облегчение по поводу того, что у них отпадает потребность в действиях, обусловленных зависимостью. Они, в конце концов, получают необходимую помощь и понимают, что это — выход из их страданий. Как только мы становимся более готовы и способны принять реальность своих зависимостей, мы начинаем лучше осознавать те пути к выздоровлению и благополучию, которые ранее были омрачены нашим эгоистическим зависимым поведением.
Люди, страдавшие химической зависимостью, чувствуют прояснение в голове, а те, кто был зависим от различных видов деятельности и отношений, перенаправляют свое внимание на более широкий спектр переживаний. Некоторые люди переживают состояние, которое они называют состоянием благодати. Это состояние, когда на тебя, не понятно, за какие заслуги, нисходит божественная милость. В результате, эти люди начинают воспринимать мир более ярко и четко. Некоторые утверждают, что они начинают «ловить кайф от жизни», что становятся более счастливы и благодарны за то, что у них есть. Они счастливы, что им дан в жизни еще один шанс, и зачастую впервые начинают осознавать ту опасную траекторию, по которой они прежде следовали. У других людей реально возникают духовные переживания, изменяющие жизнь, и их, упавших на дно, вдруг окутывает свет нового осознавания и расширенного понимания себя.
Как и многие другие стадии выздоровления, «розовое облако» является временным. В конце концов, перед нами появляется очевидная реальность повседневной жизни, сопровождаемая испытаниями и упорной работой, направленной на исцеление. Когда мы перестаем следовать зависимому поведению, все буферы, а также уход в себя, которые прежде позволяли подавлять тяжелые эмоции и мучительные ситуации или избегать их, больше нас не защищают. Мы нисходим из своего оазиса ясности и прозрения в примитивное состояние уязвимости. Когда «розовое облако» тает, некоторые люди начинают высказывать оправдания по поводу этого. Они считают, что, поскольку это «розовое облако» непостоянно, оно нереально, и раз уж они не смогли удержать в своем состоянии его изначальную силу и ясность, то, по-видимому, все их прозрения, относящиеся к тому времени, недействительны. Кроме того, они могут переживать озлобленность и разочарование из-за того, что не смогли удержать это благословенное состояние.
«Розовое облако» — это важное переживание, которое никак нельзя игнорировать или преуменьшать его значение. Для многих людей — это состояние «божественной интерлюдии», хотя они не обязательно так его называют. Это период духовного пробуждения, проблеск мира возможностей. Это более длительное и более ясное видение того, как чудесна жизнь. Когда я слышу, как люди описывают «розовое облако», мне приходят на ум крошечные птенцы, которые проводят свой эмбриональный период в замкнутой системе яйца. И вдруг эти птенцы, вылупившись из яйца, оказываются в огромном новом мире, содержащем возможности, о которых они в своем прежнем состоянии даже не догадывались. Иногда мне вспоминается немецкая гравюра эпохи Возрождения, на которой изображен пророк Иезекииль, раздвигающий границы неба и прорывающийся к ранее неведомым, таинственным мирам. Как сказал об этом поэт Уильям Блейк, «двери восприятия очищены». Иногда мы можем воспринимать это «розовое облако» как возвращение к детскому восприятию мира, который видится свежим, невинным и неоскверненным.
Аналогичное расширенное ощущение свободы также приходит к нам, когда мы освобождаемся от привязанностей. Оставаясь привязанными, мы направляем внимание и энергию на предмет своего желания. Мы становимся настолько сосредоточенными в одном направлении, что надеваем на себя шоры, не дающие нам увидеть другие возможности. Когда мы освобождаемся от какой-либо деятельности, вещества или отношений, мы сразу же начинаем видеть многие, прежде недоступные нам возможности. Когда мы оставляем работу, не приносившую нам удовлетворения, и делаем шаг в неизвестное, мы сразу же узнаем о таких вариантах работы, которые нам даже никогда не приходили в голову. Если мы в конце концов отказываемся от разрушительно влияющих на нас отношений, то как бы мы ни боялись навсегда остаться одни, мы открываемся для внимания человека, которого раньше никогда не замечали.
Этот важный период «розового облака» нацеливает нас на более полноценную жизнь. Он показывает нам более широкий выбор возможностей и дает нам видение потенциальных целей процесса исцеления. Когда двери восприятия и чистое осознавание снова скрывает туман реальности наших ограничений, мы начинаем понимать, что нам еще предстоит проделать некоторую работу.
Еще одно состояние, которое переживают многие люди на ранних стадиях выздоровления, — это период печали и раскаяния. Те, кто были сосредоточены исключительно на алкоголе, наркотиках, на какой-либо деятельности или на отношениях, горюют об их утрате. Как бы это ни было больно, предмет нашей зависимости или привязанности во многом выполнял функцию нашего лучшего друга или нашей Высшей Силы. Будучи зависимыми, мы полностью отдавали себя алкоголю, еде, азартным играм, наркотикам или поискам могущества. Уход от всего этого — очень важное событие в нашей жизни, и мы горюем об утрате точно так же, как мы скорбели бы об умершем возлюбленном. Почувствовав облегчение в той степени, в какой у нас отпадает необходимость в зависимом поведении, мы также ощущаем пустоту. Если судить об этом на самом обыденном уровне, можно сказать, что у нас вдруг освободилась уйма времени — того самого времени, которое мы раньше использовали на поклонение объекту своей зависимости.
Кроме того, меняются все наши приоритеты. Мы обнаруживаем, что для продвижения в направлении здоровья, счастья и свободы мы должны поставить на первое место не наркотики, алкоголь, секс или какие-либо отношения, а свое исцеление. Нам становится ясно, что, если мы не будем поддерживать свое здоровье и ощущение благополучия, мы не сможем успешно участвовать в повседневной деятельности и взаимодействовать с другими людьми. У нас некоторое время может даже отсутствовать идея того, кто мы такие. Если мы отождествляли себя со своей зависимостью, привязанностью и с обусловленным ими поведением, мы сталкиваемся с полным изменением определения себя. И кем же мы становимся?
Мы также начинаем осознавать, насколько ограниченной и саморазрушительной была наша жизнь, как много возможностей мы упустили из-за своих привязанностей и зависимостей, как многим людям мы причинили боль, как ограниченны мы были, как много денег мы потратили. Мы насчитываем годы и месяцы времени, проведенного впустую. Мы осознаем, до какой степени мы были несознательны и эгоистичны. И хотя действия зависимого человека являются крайним выражением такого поведения, все, что касается таких действий, применимо ко всем нам, когда мы сталкиваемся с привязанностью. Алкоголик начинает осознавать, что он целую вечность провел у стойки все того же грязного кабака или провалялся в постели, занавесив шторы и отключив телефон. Обжора подсчитывает, сколько часов он тратил каждый день на действия, связанные с тем, где раздобыть еду, где ее припрятать, как приготовить и съесть. Азартный игрок осознает, какие неимоверные усилия он прикладывал к тому, чтобы выиграть и сорвать куш. Человек, одержимый сексом, вспоминает все свои безудержные поиски совершенного партнера, который заполнил бы его пустоту.