- Как ты узнал, что это я? - спросила она. - На мне маска:
- Мне стоило только увидеть самую разряженную женщину, Скарлетт: это
должна была быть ты, и я не ошибся.
- Ах ты... ты негодяй. Ты выглядишь не очень симпатично. Ретт Батлер,
с этой дурацкой бородой. Мог бы с таким же успехом приклеить медвежью
шкуру себе на лицо.
- Это лучшее, что полностью изменило мою внешность. Я не хочу, чтобы
меня легко узнали.
- Тогда зачем ты пришел? Не затем, чтобы расстроить меня, я полагаю.
- Я же обещал, что буду появляться достаточно часто, чтобы не было
сплетен, Скарлетт. Это идеальный случай.
- Какая польза от бала-маскарада? Никто не знаете кто есть кто.
- В полночь маски снимаются. Это примерно через четыре минуты. Мы
провальсируем до этого момента, затем уйдем.
Ретт обнял ее, и она забыла свое раздражение. Ничего не было важнее
того, что он был здесь и обнимал ее.
Скарлетт не спала почти всю ночь, силясь вспомнить, что же случилось.
Все было замечательно на балу... Когда пробило полночь, доктор Мид
объявил, что все должны снять свои маски, и Ретт смеялся, когда срывал
свою бороду. Он поприветствовал доктора и поклонился миссис Мид, а затем
он прогнал меня оттуда. Он даже не заметил, как люди поворачивались ко
мне спиной, по крайней мере, он и вида не подал, что заметил.
А в экипаже по дороге домой было слишком темно, она не видела его ли-
ца, но его голос звучал нормально. "Я не знала, что сказать, у меня даже
почти не было времени подумать о чем-нибудь. Он спросил, как идут дела в
Таре и платил ли его адвокат по ее счетам вовремя. Когда подъехали к до-
му, он сказал, что устал, пожелал доброй ночи и ушел в свою комнату.
Он не был злым или холодным, он просто пожелал доброй ночи и ушел на-
верх. Что это значит? Почему он приехал сюда из такой дали? Не для того
же, чтобы пойти на вечеринку, когда их и так полно в Чарльстоне. Не по-
тому, что это был маскарад, - он мог бы поехать на Марди Грае, если бы
захотел. К тому же у него полно друзей в Новом Орлеане.
Он сказал - "чтобы не было сплетен".
Ее мозг возвращался назад, проигрывал весь вечер снова и снова, пока
у нее не разболелась голова. Ее сон, когда она заснула, был коротким.
Тем не менее, она проснулась вовремя, чтобы спуститься к завтраку в сво-
ей лучшей одежде. Она отказалась от завтрака на подносе, который ей при-
носили в постель. Ретт все время завтракал в столовой.
- Встала так рано, моя дорогая? - спросил он. - Как мило с твоей сто-
роны. Мне не надо будет писать прощальную записку.
Он стряхнул салфетку.
- Я упаковал некоторые вещи. Я заеду за ними попозже, по дороге на
станцию.
"Не покидай меня", - молило сердце Скарлетт. Она отвернулась, чтобы
он не видел просьбу в ее глазах.
- Бога ради, Ретт, допей свой кофе, - сказала она. - Я не устрою сце-
ну.
Она подошла к боковому столику и налила себе немного кофе, наблюдая
за ним в зеркало. Она должна быть спокойна. Тогда, он может быть, оста-
нется.
Он стоял с раскрытыми часами в руках.
- Нет времени, - сказал он. - Мне надо еще увидеть нескольких чело-
век, пока я здесь. Я буду очень занят до лета, скажу кому-нибудь, что я
уезжаю в Южную Америку по делам. Никто не будет сплетничать про мое дол-
гое отсутствие. Большинство людей в Атланте даже не знают, где находится
Южная Америка. Ты видишь, моя дорогая, я сдерживаю свое обещание сохра-
нить незапятнанность твоей репутации.
Ретт злорадно ухмыльнулся, закрыл часы и положил их в карман.
- До свидания, Скарлетт.
- Почему бы тебе не поехать в Южную Америку и не потеряться навсегда!
Когда дверь закрылась за ним, рука Скарлетт потянулась к графину с
бренди. "Почему она так себя вела? Совсем не так, как она чувствовала.
Он все время так влиял на нее, побуждая говорить не то, что она думала.
Она должна была это знать, и не терять контроль над собой. Но он не дол-
жен был так издеваться над ее репутацией. Как он узнал, что я изгой?"
Она никогда не была так несчастна за всю свою жизнь.
Позже Скарлетт стало стыдно за себя. Выпивать с утра! Только горькие
пьяницы делают это. "Не все еще так плохо", - сказала она себе. По край-
ней мере она знала, когда Ретт возвращается. Это было в далеком будущем,
но зато определенно. Теперь она не будет тратить время, размышляя, что
сегодня, может быть, днем, или завтра... или послезавтра.
Февраль был удивительно теплым. Набухшие почки деревьев наполняли
воздух запахом пробуждающейся земли.
- Откройте все окна, - сказала Скарлетт слугам, - проветрите комнаты.
Легкий бриз играл свободными локонами ее волос; Она вдруг почувство-
вала ужасное желание побывать в Таре. Она могла бы спать там, вдыхая ве-
сенний аромат, приносимый ветерком с прогревшейся земли в ее спальню.
"Но я не могу поехать. Коллтон сможет начать еще по крайней мере три
дома, как только земля разморозится, но он это никогда не сделает, пока
я его не потороплю. Я никогда еще не видела такого придирчивого челове-
ка. Он будет ждать, пока земля не прогреется так, что он сможет проко-
пать до Китая, не найдя мерзлоты".
Что если она поедет только на несколько денечков? Несколько дней не
играют никакой роли, ведь правда? Она смогла бы отдохнуть в Таре, если
бы поехала туда.
Она послала Панси к Элиасу с просьбой приготовить экипаж. Ей надо
найти Джо Коллтона.
Вечером раздался звонок в дверь, сразу после наступления темноты.
- Скарлетт, милая, - позвал Тони Фонтейн, когда дворецкий впустил
его, - старому другу нужна комната на одну ночку, ты сжалишься надо
мной?
- Тони! - Скарлетт выбежала из комнаты, чтобы обнять его.
Он бросил свои вещи и поймал ее в свои объятия.
- Всемогущий Боже, Скарлетт, ты неплохо позаботилась о себе. Я поду-
мал, что какой-то дурак указал мне дорогу в отель, когда я увидел этот
огромный дом. - Он посмотрел на богато украшенный подсвечник, на вельве-
товую обивку стен и массивные позолоченные зеркала в прихожей, затем ух-
мыльнулся ей.
- Не удивительно, что ты вышла замуж за этого чарльстонца, вместо то-
го, чтобы дожидаться меня. Где Ретт? Я бы хотел посмотреть на мужчину,
который заполучил мою девушку.
Холод ужаса разлился в жилах Скарлетт. Сказала ли Сьюлин что-нибудь
Фонтейнам?
- Ретт в Южной Америке, - легко сказала она, - можешь себе предста-
вить? Милое местечко, я думала, что только миссионеры наведываются в та-
кие отдаленные края!
Тони засмеялся.
- Я тоже. Очень жаль, что не увижу его, но это удача для меня - ведь
тогда ты будешь вся предоставлена только мне. Как насчет выпивки жажду-
щему мужчине?
Он не знал, что Ретт уехал, она была уверена в этом.
- Мне кажется, что твой визит заслуживает шампанского.
Тони сказал, что он не отказался бы от шампанского, по попозже, а
сейчас бы предпочел старое доброе виски и ванну: он еще чувствует запах
коровьего навоза на себе.
Скарлетт сама приготовила ему напиток, затем послала его с дворецким
наверх, в одну из комнат для гостей. Слава Богу, что слуги жили в доме,
и не будет скандала, если Тони останется у нее, сколько он захочет. И у
нее будет с кем поговорить. Скарлетт даже надела свой жемчуг.
Они выпили шампанского за ужином. Тони съел четыре огромных куска
торта.
- Я испытываю страсть к торту с такой вот толстой глазурью. Я всегда
был сластеной.
Скарлетт рассмеялась и послала распоряжение на кухню.
- Ты что, клевещешь на Салли, Тони? Разве она не может вкусно гото-
вить?
- Салли? Откуда у тебя такая мысль? Она готовила умопомрачительные
десерты каждый вечер специально для меня. У Алекса нет такой слабости,
так что она может прекратить их готовить теперь.
Скарлетт выглядела озадаченной.
- Ты хочешь сказать, что ты не знала? - спросил Тони. - Я-то считал,
что Сьюлин напишет тебе об этом. Я еду обратно в Техас, Скарлетт. Я при-
нял решение в канун Рождества.
Они проговорили долгое время. Вначале она его молила остаться до тех
пор, пока неловкое смущение Тони не переросло в известный фонтейновский
темперамент.
- Черт возьми, Скарлетт, помолчи! Я пытался, господь знает, как я
старался, но не могу я остаться. Так что тебе лучше прекратить изводить
меня.
Его громкий голос заставил канделябр качнуться и зазвенеть.
- Ты мог бы подумать об Алексе, - настаивала она.
Она остановилась, увидя лицо Тони.
Его голос был тихим, когда он заговорил.
- Я на самом деле пытался.
- Я извиняюсь. Тони.
- Я тоже, милая. Почему бы тебе не попросить твоего дворецкого отк-
рыть еще одну бутылку, и мы поговорим о чем-нибудь еще.
- Расскажи мне о Техасе.
Черные глаза Тони засияли.
- Там нет заборов на сотни миль. - Он засмеялся и добавил: - Это по-
тому, что там нет ничего стоящего, чтоб огораживать, разве что пыль и
выжженный кустарник. Но ты знаешь, кто ты есть, когда ты один-одинешенек
в этой пустоте. Там нет прошлого, не надо вспоминать прошедшие стычки.
Все сосредоточено в текущей минуте или, может быть, в завтрашнем дне, но
не в прошлом.
Он поднял свой бокал.
- Ты выглядишь симпатично, Скарлетт. Ретт не такой уж умный, иначе бы
он не оставлял тебя. Я бы попробовал подступиться к тебе, если бы знал,
что мне это сойдет с рук.
Скарлетт кокетливо встряхнула головой. Было противно играть в старые
игры.
- Ты бы постарался подступиться даже к моей бабушке, если бы она была
единственной женщиной в округе. Ни одна леди не устоит, когда ты сверка-
ешь этими черными глазами и ослепительной улыбкой.
- Ну, милая, ты же знаешь, что это неправда. Я самый галантный парень
на свете... разве если только леди так красива, что я забываю, как себя
вести.
Они добродушно подшучивали друг над другом, пока дворецкий не принес
шампанского. Они выпили. У Скарлетт закружилась голова, она была до-
вольна, что Тони допил бутылку. Он рассказывал ей смешные истории о Те-
хасе, от чего она так смеялась, что у нее заболели бока.
- Тони, я действительно хотела бы, чтобы ты остался ненадолго, - ска-
зала она, когда он объявил, что готов заснуть прямо на столе. - Я давно
так не веселилась.
- Я люблю хорошо поесть и выпить, особенно с такой милой девушкой,
смеющейся рядом со мной. Но я должен воспользоваться этим затишьем в по-
годе. Я уезжаю завтра утром, пока все еще не покрылось льдом. Поезд отп-
равляется достаточно рано. Ты выпьешь кофе со мной перед моим отъездом?
- Я даже провожу тебя. Ты бы не остановил меня, если бы даже захотел.
Элиас отвез их в сумерках перед рассветом на станцию, и Скарлетт про-
щально махала платочком, пока Тони садился в вагон. Он взял с собой ма-
ленький кожаный ранец и большую брезентовую сумку с седлом. Когда он
забросил их на платформу вагона, он обернулся и помахал своей огромной
техасской шляпой со шнурком из змеиной кожи. Это движение распахнуло по-
лы его пальто, и она могла увидеть на ремне его шестизарядки.
"По крайней мере, он пробыл достаточно долго, чтобы научить Уэйда
вертеть свои револьверы. Я надеюсь, он не прострелит себе ногу", - поду-
мала Скарлетт. Она послала воздушный поцелуй Тони. Он вытянул свою шля-
пу, как тарелку, чтобы поймать его, достать из шляпы и положить его в
карманчик для часов. Скарлетт все еще смеялась, когда поезд тронулся.
- Отвези меня к месту, где работает мистер Коллтон, - сказала она
Элиасу. Солнце уже взойдет к тому времени, как она туда приедет, и рабо-
чей бригаде лучше бы уже быть за работой, а то она им кое-что скажет.
Тони был прав. Надо воспользоваться просветом в погоде.
Джо Коллтон был непоколебим.
- Я прихожу, как я и обещал, миссис Батлер, но все, как я и ожидал.
Оттепель не такая сильная, чтобы можно было копать подвалы. Пройдет
еще месяц, прежде чем я смогу начать.
Скарлетт пробовала льстить, затем разъярилась, но это не помогло. Она
еще кипела от злости, когда месяцем позже получила послание от Коллтона,
которое привело ее снова на место строительства.
Она не видела Эшли, пока не оказалось слишком поздно поворачивать на-
зад. "Что я ему скажу? У меня нет причины быть здесь, а Эшли такой сооб-
разительный, что различит любую ложь".
Эшли подал ей руку со своей обычной врожденной вежливостью.
- Я счастлив, что застал тебя, Скарлетт, приятно видеть тебя. Мистер
Коллтон сказал, что ты можешь приехать, и я болтался здесь как можно
дольше, - он улыбнулся. - Мы оба знаем, что я не ахти какой бизнесмен,
моя дорогая, так что мой совет ничего не стоит, но я все же хочу ска-
зать, что, если ты в действительности построишь здесь еще один магазин,
ты не прогадаешь.
"О чем это он? Ах... конечно, я вижу. Какой умница Джо Коллтон, он
уже объяснил причину моего пребывания здесь". Она опять переключила свое
внимание на Эшли.
- ...и я слышал, что очень возможно, что город проведет трамвайную
линию сюда. Удивительно, не правда ли, как растет Атланта?
Эшли выглядел очень усталым от усилия жить, но более способным к это-
му. Скарлетт показалось, что лесопильный бизнес оживает. Она бы не вы-
несла, если бы он заглох. И она никогда бы не смогла простить этого Эш-
ли.
Он взял ее руку в свою и озабоченно посмотрел на нее.
- Ты выглядишь усталой, моя дорогая. Все ли в порядке?
Она хотела бы прижаться к его груди и расплакаться. Но она улыбну-
лась.
- О, чепуха, Эшли, не будь глупым. Я долго просидела вчера на вече-
ринке, вот и все. Ты должен знать, что нельзя напоминать леди, что она
неважно выглядит. И пусть это дойдет до Индии и ее дурных друзей, - до-
бавила молча Скарлетт.
Эшли удовлетворился ее объяснением, не задав ни одного вопроса. Он
стал ей рассказывать о домиках Джо Коллтона. Как будто она не знала все
это, вплоть до количества гвоздей, необходимых для каждого.
- Они качественно строятся, - сказал Эшли. - Хоть здесь к менее удач-
ливым относятся так же, как к богачам. Кажется, еще не все старые цен-
ности потеряны. Я горжусь, что принимаю участие в этом. Знаешь, Скар-
летт, мистер Коллтон хочет, чтобы я его снабдил лесом для его дома.
Она сделала удивленное лицо.
- Правда, Эшли, - это замечательно! Она была действительно счастлива,
что ее план помощи Эшли срабатывал. Но Скарлетт не подозревала, что, это
может стать его пристрастием. Эшли собирался проводить все время на пло-
щадке каждый день, сказал ей Джо. Она думала обеспечить Эшли некоторым
доходом, а не хобби, ради всего святого! Теперь она не сможет приезжать
сюда.
Она сама была почти одержима этими еженедельными поездками. Она
больше не думала об Эшли, когда видела чистые, крепкие доски, затем де-
ревянные стены и полы. Она прошла с тоскующим сердцем мимо штабелей дре-
весины, строительных дебрей. Как бы она хотела быть частью этого, слу-
шать стук молотков, наблюдать за выползающей из-под рубанков стружкой,
отмечать ежедневный прогресс. Она хотела быть занятой.
"Я должна продержаться до лета, - эти слова она повторяла, как молит-
ву. - Ретт приедет домой. Ретт единственный, кому я могу довериться, он
единственный, кто беспокоится обо мне. Он не допустит, чтобы я была изг-
нанной и несчастной".
Но прошло лето, а Ретт не приехал и не написал ни слова. Каждый день
Скарлетт спешила из магазина домой к обеду: вдруг он приедет дневным по-
ездом. Вечером она надевала свои лучшие платья и жемчуг. Длинный стол
простирался перед ней, сверкающий серебром. Именно тогда она начала пос-
тоянно пить, чтобы заглушить тишину, когда она прислушивалась к его ша-
гам.
Она стала пить днем шерри. "Выпить рюмку или две шерри - это вполне
достойно леди", - успокаивала себя Скарлетт. Она вряд ли заметила, когда
переключилась с шерри на виски... или когда она стала оставлять еду на
тарелке, так как алкоголь удовлетворял ее аппетит... или когда она стала
выпивать рюмку бренди, не вставая с постели утром...
Панси принесла на подносе дневную почту. Последнее время Скарлетт
пробовала спать после обеда. Это заполняло часть ее дня и давало ей нем-
ного отдыха.
- Вы хотите, чтобы я принесла вам кофе или еще что-нибудь?
- Нет, ты свободна, Панси.
Скарлетт взяла верхнее письмо и открыла его. Она бросила быстрые
взгляды на Панси. Почему эта глупая девчонка не уберется из комнаты?
Письмо было от Сьюлин. Скарлетт даже не потрудилась достать сложенные
странички из конверта. Она знала, о чем оно будет: жалобы на Эллу, как
будто ее собственные дети были святыми, сетования на высокие цены, на
маленький доход с Тары, а ведь Скарлетт такая богатая. Скарлетт бросила
письмо на пол. Она не могла читать его. Она сделает это завтра... О,
слава Богу, Панси ушла.
"Мне нужно выпить. - Уже почти темно, и нет ничего плохого в том, что
она выпьет вечером. - Я просто буду пить глоточками маленькую рюмку
бренди, пока буду читать почту".
Бутылка, спрятанная за шляпными картонками, была почти пуста.
Скарлетт разъярилась. "Черт возьми эту Панси. Если бы она не была так
ловка с моими волосами, я бы ее выгнала завтра. Должно быть, это Панси
выпила ее. Или одна из служанок. Я не могла так много пить. Я ее спрята-
ла всего несколько дней назад. Неважно. Я возьму письма вниз в столовую.
В конце концов, кого это волнует, если слуги следят за уровнем бренди в
графине? Это мой дом, мой графин и мой бренди, и я могу делать, что хо-
чу. Где мой халат? Вот он. Почему эти пуговицы такие тугие? Пройдет веч-
ность, пока я его надену".
Скарлетт поспешила вниз, в столовую, вывалила почту кучей на стол.
Она налила бренди в рюмку и выпила. Теперь она просто будет прихлебы-
вать напиток, пока она спокойно дочитывает письма...
Извещение о вновь прибывшем зубном враче. Фи. Ее зубы в порядке,
большое спасибо. Еще одно от развозчика молока. Анонс новой пьесы у де
Гивов. Скарлетт раздраженно рылась в конвертах. Неужели не было там нас-
тоящего письма? Ее рука остановилась, когда она дотронулась до тонкого,
хрустящего, как луковая шелуха, конверта, надписанного паутинным почер-
ком. Тетушка Элали. Она допила остатки бренди и разорвала конверт. Она
всегда ненавидела сестру матери. Но тетушка жила в Чарльстоне. Она могла
упомянуть про Ретта. Его мать была ее ближайшей подругой.
Глаза Скарлетт двигались быстро, щурясь, чтобы лучше различать слова.
Тетушка Элали все время писала на обеих сторонах бумаги и очень часто
"перекрещивала" письмо, написав страницу, затем переворачивая под прямым
углом.
"Не по сезону теплая осень..." Она писала это каждый год. "... тетя
Полина страдает болью в коленке..." Насколько помнит Скарлетт, это у нее
было всегда, "... визит к сестре Мэри Джозеф..." Скарлетт сделала грима-
су. Она не могла привыкнуть к религиозному имени своей младшей сестрен-
ки, хотя та была в монастыре в Чарльстоне уже восемь лет...
"Распродажа в фонд строительства собора отставала от расписания, по-
тому что контрибуции не поступали, и не могла ли Скарлетт..." - гром и
молния! Она содержала тетушек, должна ли она еще содержать собор? Она
перевернула страницу, хмурясь.
Имя Ретта выступило из путаницы слов.
"... Приятно для сердца увидеть друга Элеонору Батлер, нашедшую
счастье после многих огорчений. Ретт ухаживает за своей матерью, его
преданность сделала многое для восстановления его доброго имени в глазах
тех, кто осуждал его дикие годы молодости. Почему ты настаиваешь на сво-
ем увлечении торговлей, когда у тебя нет надобности связываться с твоим
магазином? Я осуждала занятия такого рода много раз, но ты никогда не
обращала внимания на мои мольбы. Поэтому я прекратила напоминать тебе об
этом несколько лет назад. Но теперь, когда это удерживает тебя от поло-
женного места рядом с супругом, я считаю своей обязанностью еще раз упо-
мянуть об этом".
Скарлетт бросила письмо на стол. Так вот какова история, которую
рассказывает им Ретт! Что она не могла оставить магазин и не поехала бы
с ним в Чарльстон?! Каким он был лжецом! Она молила его взять с собою,
когда он уезжал. Как он смеет распространять такую ложь? Ей будет что
сказать мистеру Ретту Батлеру, когда он приедет домой.
Она подошла к боковому столику, плеснула бренди в рюмку. Несколько
капель пролилось на блестящую деревянную поверхность. Она аккуратно
стерла разлитое. Он наверняка будет отрицать это, негодяй. Тогда она
потрясет письмом тетушки Элали у него перед лицом. Посмотрим, как он на-
зовет лучшую подругу его мамочки лгуньей?!
Внезапно ярость оставила ее, и она почувствовала холод. Она знала,
что он скажет: "Тебе бы хотелось, чтобы я сказал правду? Что я оставил
тебя, потому что жить с тобою невыносимо?!"
Какой стыд! Что угодно, но только не это. Даже одиночество... Она
поднесла рюмку к губам.
Вдруг она увидела свое отражение в зеркале. Медленно она поставила
рюмку, посмотрела себе в глаза. Они расширились в шоке от увиденного.
Скарлетт не смотрела на себя уже многие месяцы, и она не могла поверить,
что эта бледная, худая, со впавшими глазами женщина имеет что-то общее с
нею.
Что случилось с нею?
Ее рука автоматически потянулась к графину. Вдруг она отдернула ее:
Скарлетт заметила, что рука дрожит.
"Боже мой!" - прошептала она. Она схватилась за край столика и уста-
вилась на свое отражение. "Дура!" - сказала она себе. Ее глаза закры-
лись, и слезы покатились по щекам, но она вытерла их дрожащими пальцами.
Ей все сильнее хотелось выпить. Она облизывала губы. Ее правая рука
протянулась помимо ее воли, сжала горлышко сверкающего сосуда. Скарлетт
посмотрела на свою руку, как будто она принадлежала незнакомке. Медлен-
но, наблюдая за своими движениями в зеркале, она подняла графин и попя-
тилась назад от пугающего отражения.
Затем она глубоко вздохнула и метнула графин изо всех сил. Сверкающий
голубым, красным и фиолетовым, он разбился об огромное зеркало.
На мгновение Скарлетт увидела свое лицо, разламывающееся на кусочки,
увидела свою искаженную улыбку. Серебряное стекло разлетелось, и ма-
ленькие осколки упали на столик. Верхний край зеркала наклонился вперед,
и огромные острые куски рухнули, разбиваясь со звуком пушечного выстре-
ла, на боковой столик, пол.
Скарлетт плакала и смеялась: "Трусиха! Трусиха! Трусиха!"
Она не почувствовала порезы, которые маленькие осколки сделали на ее
руках, шее и лице. Ее язык почувствовал соленое, она дотронулась рукой
до струйки крови на щеке и посмотрела с удивлением на свои окрасившиеся
пальцы.
Скарлетт взглянула на место, где только что было ее отражение. Она
резко засмеялась: "Хорошее избавление".
Слуги вбежали в комнату. Они стояли, прижимаясь друг к другу, боясь
переступить порог, со страхом глядя на суровую фигуру Скарлетт. Она рез-
ко повернула к ним голову, и Панси издала слабый крик ужаса при виде ее
окровавленного лица.
- Уходите, - спокойно сказала Скарлетт, - я в порядке. Уходите. Я хо-
чу побыть одна.
Они беспрекословно повиновались.
Она была наедине с собою, хотела она этого или нет, и никакое бы ко-
личество бренди не изменило это. Ретт не собирался приехать домой, это
здание не было больше ему домом. Она знала это уже долгое время, только
отказывалась смотреть правде в глаза. Она была трусихой и дурой. Неуди-
вительно, что она не узнала ту женщину в зеркале. Та трусливая дура не
была Скарлетт О'Хара. Скарлетт О'Хара не заливала свои горести. Скарлетт
О'Хара не пряталась. Она поворачивалась лицом к худшему, что приготовила
ей судьба. И она шагала навстречу опасности.
Скарлетт вздрогнула. Она так близко приблизилась к поражению.
Хватит! Настало время, давно упущенное, взять свою жизнь в свои
собственные руки. Хватит больше бренди!
Все ее тело кричало, требовало выпивки, но она отказалась ему повино-
ваться. Она справлялась с более трудными вещами в ее жизни, она сможет
справиться и с этим. Она должна это сделать.
Она потрясла кулаком в сторону разбитого зеркала: "Черт побери тебя!"
Ее дерзкий смех был яростным.
Она облокотилась на стол, пока собиралась с силами.
Затем она прошла, круша своими каблуками разбитое зеркало в маленькие
осколки.
- Панси, - позвала она из дверей. - Я хочу, чтобы ты вымыла мне голо-
ву.
Скарлетт дрожала, но она заставила свои ноги донести ее до лестницы и
взобраться по длинным пролетам ступенек.
- Моя кожа, наверное, как деревянная мостовая, - сказала она громко,
отвлекая свои мысли от требований тела. - Мне придется израсходовать
кварты розовой воды и глицерина. И мне надо сменить все мои наряды. Мис-
сис Мэри может нанять дополнительных помощниц.
Это не должно занять более, чем несколько недель, чтобы перебороть
слабость и вернуть себе привлекательную внешность.
Она должна быть сильной и красивой, и у нее не было времени, чтобы
попусту его тратить. Она и так слишком много потеряла.
Ретт не вернулся к ней, ей придется поехать к нему.
В Чарльстон.
Приняв решение, Скарлетт радикально изменилась. У нее теперь была
цель, и вся ее энергия была направлена на ее достижение. Она подумает
позже, как именно она собиралась заполучить Ретта обратно, после приезда
в Чарльстон. Сейчас ей надо было готовиться к поездке.
Миссис Мэри воздела свои руки и заявила, что невозможно сшить пол-
ностью новый гардероб за несколько недель; дядя Генри сложил кончики
пальцев вместе и выразил свое неодобрение, когда Скарлетт сказала ему,
что ей было надо от него. Их столкновение зажгло глаза Скарлетт радостью
битвы, и, в конце концов, она выиграла. К началу ноября дядя Генри взял
на себя финансовое руководство магазином и салуном с гарантией, что
деньги пойдут Джо Коллтону. В спальне Скарлетт царил хаос: ее новые на-
ряда были выложены для упаковки в дорогу.
Она все еще была худенькой, а под глазами были круги, так как ночи
были для нее пытками из-за бессонницы и яростных усилий противостоять
графину бренди. Но она выиграла и эту битву, и к ней вернулся нормальный
аппетит. Ее лицо пополнело так, что уже стали появляться ямочки, когда
она улыбалась, а ее грудь стала соблазнительно округлой. С умело нане-
сенной краской на губы и щеки, она выглядела снова почти, как девочка,
она была уверена в этом.
- Мне стоило только увидеть самую разряженную женщину, Скарлетт: это
должна была быть ты, и я не ошибся.
- Ах ты... ты негодяй. Ты выглядишь не очень симпатично. Ретт Батлер,
с этой дурацкой бородой. Мог бы с таким же успехом приклеить медвежью
шкуру себе на лицо.
- Это лучшее, что полностью изменило мою внешность. Я не хочу, чтобы
меня легко узнали.
- Тогда зачем ты пришел? Не затем, чтобы расстроить меня, я полагаю.
- Я же обещал, что буду появляться достаточно часто, чтобы не было
сплетен, Скарлетт. Это идеальный случай.
- Какая польза от бала-маскарада? Никто не знаете кто есть кто.
- В полночь маски снимаются. Это примерно через четыре минуты. Мы
провальсируем до этого момента, затем уйдем.
Ретт обнял ее, и она забыла свое раздражение. Ничего не было важнее
того, что он был здесь и обнимал ее.
Скарлетт не спала почти всю ночь, силясь вспомнить, что же случилось.
Все было замечательно на балу... Когда пробило полночь, доктор Мид
объявил, что все должны снять свои маски, и Ретт смеялся, когда срывал
свою бороду. Он поприветствовал доктора и поклонился миссис Мид, а затем
он прогнал меня оттуда. Он даже не заметил, как люди поворачивались ко
мне спиной, по крайней мере, он и вида не подал, что заметил.
А в экипаже по дороге домой было слишком темно, она не видела его ли-
ца, но его голос звучал нормально. "Я не знала, что сказать, у меня даже
почти не было времени подумать о чем-нибудь. Он спросил, как идут дела в
Таре и платил ли его адвокат по ее счетам вовремя. Когда подъехали к до-
му, он сказал, что устал, пожелал доброй ночи и ушел в свою комнату.
Он не был злым или холодным, он просто пожелал доброй ночи и ушел на-
верх. Что это значит? Почему он приехал сюда из такой дали? Не для того
же, чтобы пойти на вечеринку, когда их и так полно в Чарльстоне. Не по-
тому, что это был маскарад, - он мог бы поехать на Марди Грае, если бы
захотел. К тому же у него полно друзей в Новом Орлеане.
Он сказал - "чтобы не было сплетен".
Ее мозг возвращался назад, проигрывал весь вечер снова и снова, пока
у нее не разболелась голова. Ее сон, когда она заснула, был коротким.
Тем не менее, она проснулась вовремя, чтобы спуститься к завтраку в сво-
ей лучшей одежде. Она отказалась от завтрака на подносе, который ей при-
носили в постель. Ретт все время завтракал в столовой.
- Встала так рано, моя дорогая? - спросил он. - Как мило с твоей сто-
роны. Мне не надо будет писать прощальную записку.
Он стряхнул салфетку.
- Я упаковал некоторые вещи. Я заеду за ними попозже, по дороге на
станцию.
"Не покидай меня", - молило сердце Скарлетт. Она отвернулась, чтобы
он не видел просьбу в ее глазах.
- Бога ради, Ретт, допей свой кофе, - сказала она. - Я не устрою сце-
ну.
Она подошла к боковому столику и налила себе немного кофе, наблюдая
за ним в зеркало. Она должна быть спокойна. Тогда, он может быть, оста-
нется.
Он стоял с раскрытыми часами в руках.
- Нет времени, - сказал он. - Мне надо еще увидеть нескольких чело-
век, пока я здесь. Я буду очень занят до лета, скажу кому-нибудь, что я
уезжаю в Южную Америку по делам. Никто не будет сплетничать про мое дол-
гое отсутствие. Большинство людей в Атланте даже не знают, где находится
Южная Америка. Ты видишь, моя дорогая, я сдерживаю свое обещание сохра-
нить незапятнанность твоей репутации.
Ретт злорадно ухмыльнулся, закрыл часы и положил их в карман.
- До свидания, Скарлетт.
- Почему бы тебе не поехать в Южную Америку и не потеряться навсегда!
Когда дверь закрылась за ним, рука Скарлетт потянулась к графину с
бренди. "Почему она так себя вела? Совсем не так, как она чувствовала.
Он все время так влиял на нее, побуждая говорить не то, что она думала.
Она должна была это знать, и не терять контроль над собой. Но он не дол-
жен был так издеваться над ее репутацией. Как он узнал, что я изгой?"
Она никогда не была так несчастна за всю свою жизнь.
Позже Скарлетт стало стыдно за себя. Выпивать с утра! Только горькие
пьяницы делают это. "Не все еще так плохо", - сказала она себе. По край-
ней мере она знала, когда Ретт возвращается. Это было в далеком будущем,
но зато определенно. Теперь она не будет тратить время, размышляя, что
сегодня, может быть, днем, или завтра... или послезавтра.
Февраль был удивительно теплым. Набухшие почки деревьев наполняли
воздух запахом пробуждающейся земли.
- Откройте все окна, - сказала Скарлетт слугам, - проветрите комнаты.
Легкий бриз играл свободными локонами ее волос; Она вдруг почувство-
вала ужасное желание побывать в Таре. Она могла бы спать там, вдыхая ве-
сенний аромат, приносимый ветерком с прогревшейся земли в ее спальню.
"Но я не могу поехать. Коллтон сможет начать еще по крайней мере три
дома, как только земля разморозится, но он это никогда не сделает, пока
я его не потороплю. Я никогда еще не видела такого придирчивого челове-
ка. Он будет ждать, пока земля не прогреется так, что он сможет проко-
пать до Китая, не найдя мерзлоты".
Что если она поедет только на несколько денечков? Несколько дней не
играют никакой роли, ведь правда? Она смогла бы отдохнуть в Таре, если
бы поехала туда.
Она послала Панси к Элиасу с просьбой приготовить экипаж. Ей надо
найти Джо Коллтона.
Вечером раздался звонок в дверь, сразу после наступления темноты.
- Скарлетт, милая, - позвал Тони Фонтейн, когда дворецкий впустил
его, - старому другу нужна комната на одну ночку, ты сжалишься надо
мной?
- Тони! - Скарлетт выбежала из комнаты, чтобы обнять его.
Он бросил свои вещи и поймал ее в свои объятия.
- Всемогущий Боже, Скарлетт, ты неплохо позаботилась о себе. Я поду-
мал, что какой-то дурак указал мне дорогу в отель, когда я увидел этот
огромный дом. - Он посмотрел на богато украшенный подсвечник, на вельве-
товую обивку стен и массивные позолоченные зеркала в прихожей, затем ух-
мыльнулся ей.
- Не удивительно, что ты вышла замуж за этого чарльстонца, вместо то-
го, чтобы дожидаться меня. Где Ретт? Я бы хотел посмотреть на мужчину,
который заполучил мою девушку.
Холод ужаса разлился в жилах Скарлетт. Сказала ли Сьюлин что-нибудь
Фонтейнам?
- Ретт в Южной Америке, - легко сказала она, - можешь себе предста-
вить? Милое местечко, я думала, что только миссионеры наведываются в та-
кие отдаленные края!
Тони засмеялся.
- Я тоже. Очень жаль, что не увижу его, но это удача для меня - ведь
тогда ты будешь вся предоставлена только мне. Как насчет выпивки жажду-
щему мужчине?
Он не знал, что Ретт уехал, она была уверена в этом.
- Мне кажется, что твой визит заслуживает шампанского.
Тони сказал, что он не отказался бы от шампанского, по попозже, а
сейчас бы предпочел старое доброе виски и ванну: он еще чувствует запах
коровьего навоза на себе.
Скарлетт сама приготовила ему напиток, затем послала его с дворецким
наверх, в одну из комнат для гостей. Слава Богу, что слуги жили в доме,
и не будет скандала, если Тони останется у нее, сколько он захочет. И у
нее будет с кем поговорить. Скарлетт даже надела свой жемчуг.
Они выпили шампанского за ужином. Тони съел четыре огромных куска
торта.
- Я испытываю страсть к торту с такой вот толстой глазурью. Я всегда
был сластеной.
Скарлетт рассмеялась и послала распоряжение на кухню.
- Ты что, клевещешь на Салли, Тони? Разве она не может вкусно гото-
вить?
- Салли? Откуда у тебя такая мысль? Она готовила умопомрачительные
десерты каждый вечер специально для меня. У Алекса нет такой слабости,
так что она может прекратить их готовить теперь.
Скарлетт выглядела озадаченной.
- Ты хочешь сказать, что ты не знала? - спросил Тони. - Я-то считал,
что Сьюлин напишет тебе об этом. Я еду обратно в Техас, Скарлетт. Я при-
нял решение в канун Рождества.
Они проговорили долгое время. Вначале она его молила остаться до тех
пор, пока неловкое смущение Тони не переросло в известный фонтейновский
темперамент.
- Черт возьми, Скарлетт, помолчи! Я пытался, господь знает, как я
старался, но не могу я остаться. Так что тебе лучше прекратить изводить
меня.
Его громкий голос заставил канделябр качнуться и зазвенеть.
- Ты мог бы подумать об Алексе, - настаивала она.
Она остановилась, увидя лицо Тони.
Его голос был тихим, когда он заговорил.
- Я на самом деле пытался.
- Я извиняюсь. Тони.
- Я тоже, милая. Почему бы тебе не попросить твоего дворецкого отк-
рыть еще одну бутылку, и мы поговорим о чем-нибудь еще.
- Расскажи мне о Техасе.
Черные глаза Тони засияли.
- Там нет заборов на сотни миль. - Он засмеялся и добавил: - Это по-
тому, что там нет ничего стоящего, чтоб огораживать, разве что пыль и
выжженный кустарник. Но ты знаешь, кто ты есть, когда ты один-одинешенек
в этой пустоте. Там нет прошлого, не надо вспоминать прошедшие стычки.
Все сосредоточено в текущей минуте или, может быть, в завтрашнем дне, но
не в прошлом.
Он поднял свой бокал.
- Ты выглядишь симпатично, Скарлетт. Ретт не такой уж умный, иначе бы
он не оставлял тебя. Я бы попробовал подступиться к тебе, если бы знал,
что мне это сойдет с рук.
Скарлетт кокетливо встряхнула головой. Было противно играть в старые
игры.
- Ты бы постарался подступиться даже к моей бабушке, если бы она была
единственной женщиной в округе. Ни одна леди не устоит, когда ты сверка-
ешь этими черными глазами и ослепительной улыбкой.
- Ну, милая, ты же знаешь, что это неправда. Я самый галантный парень
на свете... разве если только леди так красива, что я забываю, как себя
вести.
Они добродушно подшучивали друг над другом, пока дворецкий не принес
шампанского. Они выпили. У Скарлетт закружилась голова, она была до-
вольна, что Тони допил бутылку. Он рассказывал ей смешные истории о Те-
хасе, от чего она так смеялась, что у нее заболели бока.
- Тони, я действительно хотела бы, чтобы ты остался ненадолго, - ска-
зала она, когда он объявил, что готов заснуть прямо на столе. - Я давно
так не веселилась.
- Я люблю хорошо поесть и выпить, особенно с такой милой девушкой,
смеющейся рядом со мной. Но я должен воспользоваться этим затишьем в по-
годе. Я уезжаю завтра утром, пока все еще не покрылось льдом. Поезд отп-
равляется достаточно рано. Ты выпьешь кофе со мной перед моим отъездом?
- Я даже провожу тебя. Ты бы не остановил меня, если бы даже захотел.
Элиас отвез их в сумерках перед рассветом на станцию, и Скарлетт про-
щально махала платочком, пока Тони садился в вагон. Он взял с собой ма-
ленький кожаный ранец и большую брезентовую сумку с седлом. Когда он
забросил их на платформу вагона, он обернулся и помахал своей огромной
техасской шляпой со шнурком из змеиной кожи. Это движение распахнуло по-
лы его пальто, и она могла увидеть на ремне его шестизарядки.
"По крайней мере, он пробыл достаточно долго, чтобы научить Уэйда
вертеть свои револьверы. Я надеюсь, он не прострелит себе ногу", - поду-
мала Скарлетт. Она послала воздушный поцелуй Тони. Он вытянул свою шля-
пу, как тарелку, чтобы поймать его, достать из шляпы и положить его в
карманчик для часов. Скарлетт все еще смеялась, когда поезд тронулся.
- Отвези меня к месту, где работает мистер Коллтон, - сказала она
Элиасу. Солнце уже взойдет к тому времени, как она туда приедет, и рабо-
чей бригаде лучше бы уже быть за работой, а то она им кое-что скажет.
Тони был прав. Надо воспользоваться просветом в погоде.
Джо Коллтон был непоколебим.
- Я прихожу, как я и обещал, миссис Батлер, но все, как я и ожидал.
Оттепель не такая сильная, чтобы можно было копать подвалы. Пройдет
еще месяц, прежде чем я смогу начать.
Скарлетт пробовала льстить, затем разъярилась, но это не помогло. Она
еще кипела от злости, когда месяцем позже получила послание от Коллтона,
которое привело ее снова на место строительства.
Она не видела Эшли, пока не оказалось слишком поздно поворачивать на-
зад. "Что я ему скажу? У меня нет причины быть здесь, а Эшли такой сооб-
разительный, что различит любую ложь".
Эшли подал ей руку со своей обычной врожденной вежливостью.
- Я счастлив, что застал тебя, Скарлетт, приятно видеть тебя. Мистер
Коллтон сказал, что ты можешь приехать, и я болтался здесь как можно
дольше, - он улыбнулся. - Мы оба знаем, что я не ахти какой бизнесмен,
моя дорогая, так что мой совет ничего не стоит, но я все же хочу ска-
зать, что, если ты в действительности построишь здесь еще один магазин,
ты не прогадаешь.
"О чем это он? Ах... конечно, я вижу. Какой умница Джо Коллтон, он
уже объяснил причину моего пребывания здесь". Она опять переключила свое
внимание на Эшли.
- ...и я слышал, что очень возможно, что город проведет трамвайную
линию сюда. Удивительно, не правда ли, как растет Атланта?
Эшли выглядел очень усталым от усилия жить, но более способным к это-
му. Скарлетт показалось, что лесопильный бизнес оживает. Она бы не вы-
несла, если бы он заглох. И она никогда бы не смогла простить этого Эш-
ли.
Он взял ее руку в свою и озабоченно посмотрел на нее.
- Ты выглядишь усталой, моя дорогая. Все ли в порядке?
Она хотела бы прижаться к его груди и расплакаться. Но она улыбну-
лась.
- О, чепуха, Эшли, не будь глупым. Я долго просидела вчера на вече-
ринке, вот и все. Ты должен знать, что нельзя напоминать леди, что она
неважно выглядит. И пусть это дойдет до Индии и ее дурных друзей, - до-
бавила молча Скарлетт.
Эшли удовлетворился ее объяснением, не задав ни одного вопроса. Он
стал ей рассказывать о домиках Джо Коллтона. Как будто она не знала все
это, вплоть до количества гвоздей, необходимых для каждого.
- Они качественно строятся, - сказал Эшли. - Хоть здесь к менее удач-
ливым относятся так же, как к богачам. Кажется, еще не все старые цен-
ности потеряны. Я горжусь, что принимаю участие в этом. Знаешь, Скар-
летт, мистер Коллтон хочет, чтобы я его снабдил лесом для его дома.
Она сделала удивленное лицо.
- Правда, Эшли, - это замечательно! Она была действительно счастлива,
что ее план помощи Эшли срабатывал. Но Скарлетт не подозревала, что, это
может стать его пристрастием. Эшли собирался проводить все время на пло-
щадке каждый день, сказал ей Джо. Она думала обеспечить Эшли некоторым
доходом, а не хобби, ради всего святого! Теперь она не сможет приезжать
сюда.
Она сама была почти одержима этими еженедельными поездками. Она
больше не думала об Эшли, когда видела чистые, крепкие доски, затем де-
ревянные стены и полы. Она прошла с тоскующим сердцем мимо штабелей дре-
весины, строительных дебрей. Как бы она хотела быть частью этого, слу-
шать стук молотков, наблюдать за выползающей из-под рубанков стружкой,
отмечать ежедневный прогресс. Она хотела быть занятой.
"Я должна продержаться до лета, - эти слова она повторяла, как молит-
ву. - Ретт приедет домой. Ретт единственный, кому я могу довериться, он
единственный, кто беспокоится обо мне. Он не допустит, чтобы я была изг-
нанной и несчастной".
Но прошло лето, а Ретт не приехал и не написал ни слова. Каждый день
Скарлетт спешила из магазина домой к обеду: вдруг он приедет дневным по-
ездом. Вечером она надевала свои лучшие платья и жемчуг. Длинный стол
простирался перед ней, сверкающий серебром. Именно тогда она начала пос-
тоянно пить, чтобы заглушить тишину, когда она прислушивалась к его ша-
гам.
Она стала пить днем шерри. "Выпить рюмку или две шерри - это вполне
достойно леди", - успокаивала себя Скарлетт. Она вряд ли заметила, когда
переключилась с шерри на виски... или когда она стала оставлять еду на
тарелке, так как алкоголь удовлетворял ее аппетит... или когда она стала
выпивать рюмку бренди, не вставая с постели утром...
Панси принесла на подносе дневную почту. Последнее время Скарлетт
пробовала спать после обеда. Это заполняло часть ее дня и давало ей нем-
ного отдыха.
- Вы хотите, чтобы я принесла вам кофе или еще что-нибудь?
- Нет, ты свободна, Панси.
Скарлетт взяла верхнее письмо и открыла его. Она бросила быстрые
взгляды на Панси. Почему эта глупая девчонка не уберется из комнаты?
Письмо было от Сьюлин. Скарлетт даже не потрудилась достать сложенные
странички из конверта. Она знала, о чем оно будет: жалобы на Эллу, как
будто ее собственные дети были святыми, сетования на высокие цены, на
маленький доход с Тары, а ведь Скарлетт такая богатая. Скарлетт бросила
письмо на пол. Она не могла читать его. Она сделает это завтра... О,
слава Богу, Панси ушла.
"Мне нужно выпить. - Уже почти темно, и нет ничего плохого в том, что
она выпьет вечером. - Я просто буду пить глоточками маленькую рюмку
бренди, пока буду читать почту".
Бутылка, спрятанная за шляпными картонками, была почти пуста.
Скарлетт разъярилась. "Черт возьми эту Панси. Если бы она не была так
ловка с моими волосами, я бы ее выгнала завтра. Должно быть, это Панси
выпила ее. Или одна из служанок. Я не могла так много пить. Я ее спрята-
ла всего несколько дней назад. Неважно. Я возьму письма вниз в столовую.
В конце концов, кого это волнует, если слуги следят за уровнем бренди в
графине? Это мой дом, мой графин и мой бренди, и я могу делать, что хо-
чу. Где мой халат? Вот он. Почему эти пуговицы такие тугие? Пройдет веч-
ность, пока я его надену".
Скарлетт поспешила вниз, в столовую, вывалила почту кучей на стол.
Она налила бренди в рюмку и выпила. Теперь она просто будет прихлебы-
вать напиток, пока она спокойно дочитывает письма...
Извещение о вновь прибывшем зубном враче. Фи. Ее зубы в порядке,
большое спасибо. Еще одно от развозчика молока. Анонс новой пьесы у де
Гивов. Скарлетт раздраженно рылась в конвертах. Неужели не было там нас-
тоящего письма? Ее рука остановилась, когда она дотронулась до тонкого,
хрустящего, как луковая шелуха, конверта, надписанного паутинным почер-
ком. Тетушка Элали. Она допила остатки бренди и разорвала конверт. Она
всегда ненавидела сестру матери. Но тетушка жила в Чарльстоне. Она могла
упомянуть про Ретта. Его мать была ее ближайшей подругой.
Глаза Скарлетт двигались быстро, щурясь, чтобы лучше различать слова.
Тетушка Элали все время писала на обеих сторонах бумаги и очень часто
"перекрещивала" письмо, написав страницу, затем переворачивая под прямым
углом.
"Не по сезону теплая осень..." Она писала это каждый год. "... тетя
Полина страдает болью в коленке..." Насколько помнит Скарлетт, это у нее
было всегда, "... визит к сестре Мэри Джозеф..." Скарлетт сделала грима-
су. Она не могла привыкнуть к религиозному имени своей младшей сестрен-
ки, хотя та была в монастыре в Чарльстоне уже восемь лет...
"Распродажа в фонд строительства собора отставала от расписания, по-
тому что контрибуции не поступали, и не могла ли Скарлетт..." - гром и
молния! Она содержала тетушек, должна ли она еще содержать собор? Она
перевернула страницу, хмурясь.
Имя Ретта выступило из путаницы слов.
"... Приятно для сердца увидеть друга Элеонору Батлер, нашедшую
счастье после многих огорчений. Ретт ухаживает за своей матерью, его
преданность сделала многое для восстановления его доброго имени в глазах
тех, кто осуждал его дикие годы молодости. Почему ты настаиваешь на сво-
ем увлечении торговлей, когда у тебя нет надобности связываться с твоим
магазином? Я осуждала занятия такого рода много раз, но ты никогда не
обращала внимания на мои мольбы. Поэтому я прекратила напоминать тебе об
этом несколько лет назад. Но теперь, когда это удерживает тебя от поло-
женного места рядом с супругом, я считаю своей обязанностью еще раз упо-
мянуть об этом".
Скарлетт бросила письмо на стол. Так вот какова история, которую
рассказывает им Ретт! Что она не могла оставить магазин и не поехала бы
с ним в Чарльстон?! Каким он был лжецом! Она молила его взять с собою,
когда он уезжал. Как он смеет распространять такую ложь? Ей будет что
сказать мистеру Ретту Батлеру, когда он приедет домой.
Она подошла к боковому столику, плеснула бренди в рюмку. Несколько
капель пролилось на блестящую деревянную поверхность. Она аккуратно
стерла разлитое. Он наверняка будет отрицать это, негодяй. Тогда она
потрясет письмом тетушки Элали у него перед лицом. Посмотрим, как он на-
зовет лучшую подругу его мамочки лгуньей?!
Внезапно ярость оставила ее, и она почувствовала холод. Она знала,
что он скажет: "Тебе бы хотелось, чтобы я сказал правду? Что я оставил
тебя, потому что жить с тобою невыносимо?!"
Какой стыд! Что угодно, но только не это. Даже одиночество... Она
поднесла рюмку к губам.
Вдруг она увидела свое отражение в зеркале. Медленно она поставила
рюмку, посмотрела себе в глаза. Они расширились в шоке от увиденного.
Скарлетт не смотрела на себя уже многие месяцы, и она не могла поверить,
что эта бледная, худая, со впавшими глазами женщина имеет что-то общее с
нею.
Что случилось с нею?
Ее рука автоматически потянулась к графину. Вдруг она отдернула ее:
Скарлетт заметила, что рука дрожит.
"Боже мой!" - прошептала она. Она схватилась за край столика и уста-
вилась на свое отражение. "Дура!" - сказала она себе. Ее глаза закры-
лись, и слезы покатились по щекам, но она вытерла их дрожащими пальцами.
Ей все сильнее хотелось выпить. Она облизывала губы. Ее правая рука
протянулась помимо ее воли, сжала горлышко сверкающего сосуда. Скарлетт
посмотрела на свою руку, как будто она принадлежала незнакомке. Медлен-
но, наблюдая за своими движениями в зеркале, она подняла графин и попя-
тилась назад от пугающего отражения.
Затем она глубоко вздохнула и метнула графин изо всех сил. Сверкающий
голубым, красным и фиолетовым, он разбился об огромное зеркало.
На мгновение Скарлетт увидела свое лицо, разламывающееся на кусочки,
увидела свою искаженную улыбку. Серебряное стекло разлетелось, и ма-
ленькие осколки упали на столик. Верхний край зеркала наклонился вперед,
и огромные острые куски рухнули, разбиваясь со звуком пушечного выстре-
ла, на боковой столик, пол.
Скарлетт плакала и смеялась: "Трусиха! Трусиха! Трусиха!"
Она не почувствовала порезы, которые маленькие осколки сделали на ее
руках, шее и лице. Ее язык почувствовал соленое, она дотронулась рукой
до струйки крови на щеке и посмотрела с удивлением на свои окрасившиеся
пальцы.
Скарлетт взглянула на место, где только что было ее отражение. Она
резко засмеялась: "Хорошее избавление".
Слуги вбежали в комнату. Они стояли, прижимаясь друг к другу, боясь
переступить порог, со страхом глядя на суровую фигуру Скарлетт. Она рез-
ко повернула к ним голову, и Панси издала слабый крик ужаса при виде ее
окровавленного лица.
- Уходите, - спокойно сказала Скарлетт, - я в порядке. Уходите. Я хо-
чу побыть одна.
Они беспрекословно повиновались.
Она была наедине с собою, хотела она этого или нет, и никакое бы ко-
личество бренди не изменило это. Ретт не собирался приехать домой, это
здание не было больше ему домом. Она знала это уже долгое время, только
отказывалась смотреть правде в глаза. Она была трусихой и дурой. Неуди-
вительно, что она не узнала ту женщину в зеркале. Та трусливая дура не
была Скарлетт О'Хара. Скарлетт О'Хара не заливала свои горести. Скарлетт
О'Хара не пряталась. Она поворачивалась лицом к худшему, что приготовила
ей судьба. И она шагала навстречу опасности.
Скарлетт вздрогнула. Она так близко приблизилась к поражению.
Хватит! Настало время, давно упущенное, взять свою жизнь в свои
собственные руки. Хватит больше бренди!
Все ее тело кричало, требовало выпивки, но она отказалась ему повино-
ваться. Она справлялась с более трудными вещами в ее жизни, она сможет
справиться и с этим. Она должна это сделать.
Она потрясла кулаком в сторону разбитого зеркала: "Черт побери тебя!"
Ее дерзкий смех был яростным.
Она облокотилась на стол, пока собиралась с силами.
Затем она прошла, круша своими каблуками разбитое зеркало в маленькие
осколки.
- Панси, - позвала она из дверей. - Я хочу, чтобы ты вымыла мне голо-
ву.
Скарлетт дрожала, но она заставила свои ноги донести ее до лестницы и
взобраться по длинным пролетам ступенек.
- Моя кожа, наверное, как деревянная мостовая, - сказала она громко,
отвлекая свои мысли от требований тела. - Мне придется израсходовать
кварты розовой воды и глицерина. И мне надо сменить все мои наряды. Мис-
сис Мэри может нанять дополнительных помощниц.
Это не должно занять более, чем несколько недель, чтобы перебороть
слабость и вернуть себе привлекательную внешность.
Она должна быть сильной и красивой, и у нее не было времени, чтобы
попусту его тратить. Она и так слишком много потеряла.
Ретт не вернулся к ней, ей придется поехать к нему.
В Чарльстон.
Приняв решение, Скарлетт радикально изменилась. У нее теперь была
цель, и вся ее энергия была направлена на ее достижение. Она подумает
позже, как именно она собиралась заполучить Ретта обратно, после приезда
в Чарльстон. Сейчас ей надо было готовиться к поездке.
Миссис Мэри воздела свои руки и заявила, что невозможно сшить пол-
ностью новый гардероб за несколько недель; дядя Генри сложил кончики
пальцев вместе и выразил свое неодобрение, когда Скарлетт сказала ему,
что ей было надо от него. Их столкновение зажгло глаза Скарлетт радостью
битвы, и, в конце концов, она выиграла. К началу ноября дядя Генри взял
на себя финансовое руководство магазином и салуном с гарантией, что
деньги пойдут Джо Коллтону. В спальне Скарлетт царил хаос: ее новые на-
ряда были выложены для упаковки в дорогу.
Она все еще была худенькой, а под глазами были круги, так как ночи
были для нее пытками из-за бессонницы и яростных усилий противостоять
графину бренди. Но она выиграла и эту битву, и к ней вернулся нормальный
аппетит. Ее лицо пополнело так, что уже стали появляться ямочки, когда
она улыбалась, а ее грудь стала соблазнительно округлой. С умело нане-
сенной краской на губы и щеки, она выглядела снова почти, как девочка,
она была уверена в этом.