Грусланов Владимир Николаевич & Лободин Михаил Павлович
Шпага Суворова
Владимир Николаевич ГРУСЛАНОВ,
Михаил Павлович ЛОБОДИН
ШПАГА СУВОРОВА
Из рассказов историка
С О Д Е Р Ж А Н И Е:
ВСТУПЛЕНИЕ
ШПАГА СУВОРОВА
Начало истории
Годы усилий
Суворов с нами
Таинственный старик
У географической карты
Тайна лежит на дне пруда
Снова у старого доктора
Увлечение театральной живописью
Я изучаю театральную бутафорию
Круг замыкается
Конец истории
СЕРЕБРЯНЫЕ ТРУБЫ. ( I II )
КОЧУЮЩИЙ ПАМЯТНИК
ЧУДЕСНАЯ ШКАТУЛКА
МЕДАЛЬОН В ОРЕХОВОЙ ОПРАВЕ
СОЛДАТСКИЙ ПОДАРОК
СЕКРЕТНЫЙ ГРУЗ
ВСАДНИК НА КУРГАНЕ
ВНУКИ СУВОРОВА
Первая встреча
Вторая встреча
________________________________________________________________
В 1917 году в полковом музее Гвардейского Семеновского полка
пропала боевая шпага прославленного русского полководца А. В.
Суворова.
Более двадцати пяти лет музейные работники разыскивали эту
шпагу. В ее поиски включились самые различные люди, любящие свою
советскую Родину, гордящиеся ее героическим прошлым.
Все эти годы один из авторов настоящей книги - В. Н. Грусланов
посвятил поискам реликвий боевой славы русского народа. Найденные
предметы он передавал Государственному Эрмитажу, Артиллерийскому
историческому музею, Центральному музею Советской Армии, Музею
Великой Октябрьской социалистической революции, музею А. В. Суворова
и многим другим.
На своем пути В. Н. Грусланов встретил другого почитателя
полководца - М. П. Лободина. Результатом их совместной работы явилась
книга "Шпага Суворова".
Книга "Шпага Суворова" В. Н. Грусланова и М. П. Лободина
посвящена поискам суворовских реликвий.
Авторы в легкой, занимательной форме рассказали в ней, как
советские люди разыскивали шпагу великого полководца - символ славы
русского оружия. Как удалось найти медальон в ореховой оправе с
посвященными Суворову миниатюрами - небольшими, прекрасно
выполненными маслом картинами? Как попала в музей чудесная шкатулка с
наградным крестом за штурм неприступной турецкой крепости Измаил? Как
были найдены серебряные трубы - награда полкам русской армии за
взятие в 1760 году Берлина? Как рабочие Петрограда спасли в 1919 году
от белогвардейцев реликвии русской воинской славы - имущество музея
А. В. Суворова: трофейные знамена, личные вещи полководца и его
ближайших соратников, чудо-богатырей, воинов русской армии?
Обо всем этом и о многом другом можно узнать, прочитав книгу
"Шпага Суворова".
Эта книга впервые была издана Ленинградским отделением Детгиза в
1950 году.
В 1953 году вышло второе, массовое издание книги "Шпага
Суворова". В настоящее издание дополнительно включены рассказы "Кочую
щий памятник", "Солдатский подарок" и "Всадник на кургане",
опубликованные в 1956 году Ленинградским Областным Издательством
Лениздат.
Отзывы и пожелания о книге присылайте по адресу: Ленинград,
набережная Кутузова, 6. Дом детской книги Детгиза.
В С Т У П Л Е Н И Е
Как шум морей, как гул воздушных споров
Из дола в дол, с холма на холм,
Из дебри в дебрь, от рода в род
Прокатится, пройдет,
Промчится, прозвучит,
И в вечность возвестит,
Кто был Суворов.
Г. Державин
Столетняя годовщина со дня смерти замечательного русского полководца Александра Васильевича Суворова - тысяча девятисотый год.
В ознаменование столетней годовщины в этом году начали сооружать памятник-музей А. В. Суворова в Петербурге, на территории плаца лейб-гвардии Преображенского полка по проекту академика архитектуры А. И. Гогена.
Правда, закладка музея-памятника состоялась только 8 июня 1901 года и прошла в торжественной обстановке.
Музей был открыт в 1904 году на средства, собранные среди народа, солдат русской армии и матросов флота по подписке. Люди жертвовали кто сколько мог: по копейке, по две, по пятачку.
Краткая история создания музея такова. В конце девятнадцатого века в Петербурге при Академии генерального штаба передовые представители русских военных кругов создали Суворовскую комиссию.
Эта комиссия собрала много пожеланий от самых различных групп населения Российского государства и войсковых частей русской армии и пришла к выводу, что лучшим памятником А. В. Суворову явится создание музея его имени.
Но царское правительство не посчиталось с пожеланием народа. Оно не отпустило средств.
Такое отношение правительства к памяти прославленного, почитаемого в народе полководца не остановило патриотически настроенных, горячо любящих свою Родину людей.
Они создали так называемую "Суворовскую складчину". Простые люди крестьяне, рабочие, служащие - вносили в эту "складчину" свою скромную лепту.
Представители "Суворовской комиссии" обратились с призывом к армии и флоту. Во всех полках русской армии, во всех флотских экипажах и на кораблях прошли "Суворовские дни". В свободное от службы время солдаты и матросы брались за самые различные работы у частных хозяев, а заработанные деньги отдавали в фонд сооружения музея.
Офицеры делали отчисления из своего жалованья.
Так удалось собрать около трехсот тысяч рублей.
Разрушенный в годы Великой Отечественной войны вражеской авиабомбой, музей был восстановлен советскими людьми к сто пятидесятой годовщине со дня смерти Суворова. С той поры он гостеприимно открывает свои залы для всех, интересующихся героическими делами своих отцов и дедов.
В музее хранятся не только вещи и документы непобедимого русского полководца и его сподвижников. Здесь находятся прославленные великими победами знамена могучей русской армии.
Суворовские чудо-богатыри пронесли их по дорогам Турции, Австрии, Пруссии, Италии, но непроходимым тропинкам швейцарских гор. Они дороги как священная память народа о героических делах его славных сыновей.
В музее собраны старинные пушки, ятаганы, сабли, палаши, шашки, трофейное оружие, ядра и военные карты, вплоть до той, на которой обозначена знаменитая "тропа Суворова" через Швейцарские Альпы.
В годы советской власти открыто много суворовских музеев. Всюду, где прошел Суворов со своими войсками, навеки в памяти народной остался его след.
Давно уже открыт музей в тихом городке Новая Ладога Ленинградской области. Здесь Суворов, молодой полковник Суздальского полка, положил основание своей военной школе, названной много лет спустя "Наукой побеждать".
В селе Кончанском Новгородский области, где великий полководец прожил почти два года, сосланный сюда царем Павлом, колхозники открыли музей, посвященный их славному земляку.
Созданы музеи в Измаиле, Кобрине, Тульчине, Тимановке. А недавно основаны музеи Суворова в Бахчисарае, в Крыму, в городе Очакове и станице Усть-Лабинской на Кубани.
В краеведческих музеях Краснодара, Николаева, Пензы, Херсона, Владимира и многих других городов открыты постоянные выставки, посвященные жизни и деятельности полководца.
В Москве у Центрального Дома Советской Армии состоялась закладка памятника А. В. Суворову.
У Суворовского музея в Ленинграде стояла группа школьников.
Ребята рассматривали башни с каменными зубцами и узкими, словно щели, бойницами, глядели на крутые скаты башенных крыш, поднимавшихся будто древние шатры, и спорили, на что похоже здание.
- На крепость! - сказал один.
- На кремль! - решительно заявил шустрый паренек лет тринадцати с большими серыми глазами.
Школьники прошли несколько шагов вдоль фасада и остановились у большой мозаичной картины, выложенной художником из разноцветных камешков. На ней изображался героический переход русских войск через Альпы.
- А самое интересное там, в музее, - важно сказал паренек и с деловитым видом бывалого человека шагнул через порог здания.
В центральном зале музея ребята присоединились к экскурсии ремесленников. Группа стояла у большого портрета Суворова и слушала экскурсовода.
- Наша Родина, - говорил он, - имеет богатейшую и героическую историю. Мы помним и чтим своих славных предков, защищавших родную землю от врагов.
С любовью мы храним память о выдающемся русском полководце восемнадцатого столетия - Александре Васильевиче Суворове.
А сейчас осмотрим Ленинградский музей. Прошу за мной, - сказал экскурсовод и быстро вошел в первый зал.
Стараясь не шуметь, ребята пошли за ним, но сразу остановились перед старинной французской пушкой.
- Вот это да! Пальнуть бы из нее! - не выдержал краснощекий мальчуган и похлопал по бронзовому стволу вымазанной в чернилах рукой. - А почему она здесь стоит? - спросил он.
- Трофейная! - важно сказал сероглазый.
- Совершенно верно, трофейная! - подтвердил музейный работник. Суворовские гренадеры захватили ее в 1799 году. Она живет у нас на положении пленной сто шестьдесят первый год.
- Если бы еще шпагу Суворова увидать, ту, с которой он против турок ходил или против французов!
- Увидите и шпагу, и книги из личной библиотеки полководца, его ордена и оружие. Покажем вам серебряные трубы, чудесную шкатулку, медальон в ореховой раме, скульптуру гренадера Новикова и еще многое другое.
- Расскажите нам о шпаге Суворова, только поподробнее, - попросил сероглазый.
После осмотра музея экскурсовод рассказал, как искали шпагу Суворова.
История о розысках шпаги всем понравилась, но ребята не унимались.
- Расскажите нам о серебряных трубах и медальоне в ореховой раме. Если не сейчас, то в другой раз. Мы придем слушать. Непременно придем!
Экскурсовод пообещал и сдержал свое слово.
Его рассказы и составили эту книгу.
Ш П А Г А С У В О Р О В А
Начало истории
По поручению Артиллерийского исторического музея я отыскивал личные вещи великого русского полководца.
В 1938 году мне пришлось побывать у правнучки Суворова - Аполлинарии Сергеевны. Несмотря на пожилой возраст, она выглядела бодрой, быстрой в движениях женщиной.
Аполлинария Сергеевна встретила меня приветливо. Она обладала хорошей памятью, и беседа со старушкой доставила мне радость.
Я навещал ее несколько раз и услышал много интересного о Суворове. Она знала семейные легенды о нем и передавала их с большой живостью и теплотой.
- Послушайте еще одну историю, - обратилась как-то Аполлинария Сергеевна ко мне, начиная новый рассказ:
"Василий Иванович Суворов, отец моего прадеда, служил денщиком у Петра Великого. Он хорошо знал тяготы военной службы и ни за что не хотел, чтобы слабый здоровьем его сын Александр стал военным.
А сын с небывалым упорством добивался разрешения начать военную службу. Он требовал, чтобы его записали в полк: о гражданской службе не хотел и слышать.
Не скоро бы закончился этот спор. Но вздумал навестить своего крестника - Александра Суворова - Абрам Петрович Ганнибал - старый генерал-аншеф, знаменитый арап Петра Великого.
Вошел Абрам Петрович в комнату мальчика и видит: на полу разложены географические карты, а на них выстроились игрушечные солдатики. И маленький Александр Суворов шагает по картам через горы, реки и леса.
В руках у него толстая книга. Он прочитывает в ней несколько строк, задумывается и переставляет на карте фигурки солдат. Снова смотрит в книгу и опять двигает свое войско.
Мальчик одобряет действия солдат, когда те продвигаются вперед, и порицает их, когда они, его же рукой, отводятся назад. Он с трудом переносит "ретираду" - отступление - даже здесь, в игре.
Долго стоял Абрам Петрович в комнате крестника: смотрел и слушал. Потом он подошел к Александру, взял у него из рук горсть оловянных солдат и, кряхтя, опустился на устланный картами пол.
Мальчик молча смотрел на Ганнибала.
Абрам Петрович поставил своих солдат на правое крыло наступавшей армии.
Александр взглянул удивленно на старого генерала и произнес тихо, но твердо:
- Я захожу слева направо и левое крыло сбиваю. Иду на окружение неприятеля.
- Так что же? - спросил Абрам Петрович.
- А то, что полководец бросает силы на правое крыло противника и отвлекает его внимание от левого крыла. Внезапность и неожиданность союзники смелых, - объяснил, сверкая глазами, Александр.
Разыгралась величайшая битва, и Абрам Петрович вынужден был сдаться.
Александр Суворов победил Ганнибала.
Внимательно выслушал Абрам Петрович "тяжбу" своего любимца с отцом, но своего мнения сразу не сказал, сославшись на то, что обдумает всё на досуге и дня через три пришлет ответ.
К исходу третьего дня прикатил от старого генерала слуга и передал Василию Ивановичу подарок для крестника.
- Абрам Петрович велел сказать, что письма не будет. А как поймет Василий Иванович подарок, так и поступит, - отрапортовал слуга.
Отец Александра развернул пакет.
В куске узорчатого бархата лежал палаш, а на нем надпись латинскими буквами: "Петр Первый".
Узнал Василий Иванович палаш. Сам Петр Великий подарил его Ганнибалу за отвагу в боях.
Поцеловал Василий Иванович рукоять палаша и молча передал его сыну. Александру тогда шел двенадцатый год.
Решение было принято. Василий Иванович съездил к командиру Семеновского гвардейского полка и записал сына в полк рядовым.
- Палаш петровских времен передавался в нашем роду, - сказала Аполлинария Сергеевна, - из поколения в поколение. Он, вместе с другими вещами Александра Васильевича, хранился у нас в семье до 1914 года".
Много раз я навещал Аполлинарию Сергеевну и никогда не уходил, не узнав чего-нибудь нового о Суворове. Однажды она рассказала мне историю шпаги, с которой ее прадед провел свой последний поход.
"У нашего прадеда хранилось много шпаг, - говорила Аполлинария Сергеевна. - Одни он получил за отвагу и храбрость, другие - за освобождение занятых неприятельскими войсками городов.
Однажды, в Италии, депутация от города Турина поднесла прадеду золотую шпагу, осыпанную драгоценными камнями. На ее клинке оружейники вычеканили благодарственную надпись: "Фельдмаршалу российских и австрийских войск - А. В. Суворову - освободителю Турина".
Но прадед особенно любил одну шпагу. По семейным преданиям, он получил ее от Екатерины Второй.
Года через два после взятия Берлина русскими войсками Суворова послали в Петербург. Он привез донесение об окончании военных операций в Пруссии.
До Петербурга уже дошла весть о молодом Суворове - храбром и способном подполковнике. Из уст в уста передавались истории о его смелых налетах на войска прусского короля.
То он врезался со своим кавалерийским отрядом в растянутый на походе прусский корпус и, нанеся противнику урон, исчезал так же внезапно, как и появлялся. То, удивляя видавших виды ветеранов бесстрашием и удалью, задерживал стремительными набегами натиск неприятельских колонн.
Всегда подполковник Суворов находился в первых рядах солдат, руководил боем лично, хотя по должности начальника штаба корпуса мог находиться в более безопасном месте.
- Лихой командир! - говорили о нем бывалые солдаты, служившие в войсках по двадцати, двадцати пяти лет. - Глаз имеет наметанный, острый! Чуть где приметит у неприятеля слабину, так и ломит туда.
С тремя батальонами солдат Суворов однажды разбил городские ворота прусского города Гольнау. Артиллерийский огонь защитникам города не помог. Гренадеры, со своим командиром впереди, ворвались в город и погнали вражеских солдат за городские ворота, за мост, до самого лагеря, где было "...побито и взято много в плен", - доносил в штаб победитель.
Посылая представление об отличившихся, командующий писал о подполковнике Суворове: "...хотя в пехотном полку считаетца, однако... склонность и привычку больше к кавалерии, нежели к пехоте получил".
А главнокомандующий добавил: "...себя перед прочими гораздо отличил".
Прочитав донесение командующего, Екатерина произвела Суворова в полковники и назначила его командиром пехотного полка.
Прошло немного времени. Суздальский полк, под командой полковника Суворова, отличился на смотру. Его солдаты и офицеры, обученные новым правилам, далеко оставили позади себя другие полки.
Солдаты получили за проявленные успехи по серебряному рублю, офицеры - награды, а наш прадед за отличную выучку солдат и умелое руководство полком - шпагу с позолоченной рукоятью.
Неведомый мастер украсил клинок шпаги рисунками и отчеканил старинную, в духе того времени, надпись:
"Виват, Екатерина Великая!
Богу! Отечеству!"
Небольшая по размерам шпага отличалась такой легкостью, что ею мог свободно владеть подросток. Ее не украшали ни драгоценные камни, ни золотая или серебряная вязь. Помню, позолота покрывала ее рукоять, да и то чуть-чуть.
До нас дошли слова прадеда: "Взять мою шпагу в руки легко, а вот нести ее со славой - труд тяжкий".
В нашей семье существовало такое правило. Каждый мальчик - внук или правнук Суворова - с детских лет готовился к военной службе. В день, когда мальчику исполнялось шесть лет, он должен был взять в руку шпагу прадеда, взмахнуть ею раз-другой и ударить воображаемого врага.
Мы упорно верили, что, чем раньше ребенок это сделает, тем успешнее пойдет его военная карьера. Конечно, это смешно, но таков человек: сам выдумает, сам и верит.
Никогда не забуду переполоха, наделанного моим племянником Николаем.
Сейчас он - офицер флота, а тогда ему только что исполнилось шесть лет. Он рос крепким, здоровым мальчиком, любознательным и упорным.
Наслушавшись рассказов о прадеде, Николай, тайком от старших, снял со стены заветную шпагу, выбежал вместе с гостившими у нас мальчуганами-сверстниками на двор и скоро отыскал своего первого в жизни "врага". Во главе стайки кур важно выступал петух.
Мальчик замахнулся шпагой, но, не рассчитав удара, споткнулся и, падая, с силой ударил ею о камень.
Смелый бросок Николая вперед, его решительный взмах шпагой ошеломили надменную птицу. Ее воинственно топорщившиеся перья поникли. Петух, забыв про своих кур, убежал в дальний угол двора.
Поднялся Николай с разбитым коленом. Он досадовал, но не плакал. На шпаге появилась большая зазубрина. Еще немного - и клинок сломался бы. Так плачевно окончился "петушиный" бой. Николая наказали, а шпагу заперли на "семь замков".
Я слушал рассказ Аполлинарии Сергеевны и больше всего боялся, что она прервет свои воспоминания.
Догадавшись о причине моего волнения, она, не дожидаясь вопросов, продолжала:
"В 1914 году ко мне на квартиру приехал командир Семеновского полка. Приближался полковой праздник, которая-то годовщина со дня основания полка. Командир просил передать полковому музею что-нибудь из личных вещей великого полководца: ведь наш прадед начинал свою военную службу в этом полку.
Там, говорят в народе, он получил свою первую награду - серебряный рубль. Там присвоили ему и первые воинские звания. Там произвели его в офицеры. Девять первых лет его военной службы связаны с Семеновским полком.
Отобрали мы для полкового музея палаш, который подарил нашему прадеду Ганнибал, несколько орденов, два - три кубка, вазу и боевую шпагу. С нею Суворов прошел итальянский и швейцарский походы.
На семейном совете решили передать музею большой кремневый пистолет. Александр Васильевич ценил его за меткий бой и возил с собой в поход. На пистолете стояло фабричное клеймо: "Тула. 1789 год". Суворов любил русское оружие и доверял ему.
Спустя несколько дней к нам пришли офицеры Семеновского полка, и мы передали им отобранные накануне вещи".
Аполлинария Сергеевна приумолкла, как бы собираясь с мыслями, и снова повела свой рассказ:
- Весть о шпаге Суворова разнеслась по полку. Солдаты и офицеры с глубоким чувством смотрели на шпагу отважного полководца. Она лежала под стеклом в витрине полкового музея. Ее обрамляли широкие георгиевские ленты.
Прошло совсем немного времени после передачи вещей полковому музею, как началась мировая война.
Дальше события развивались стремительно.
- А шпага, где шпага? - прервал я ее, не замечая неловкости своего поступка.
Аполлинария Сергеевна укоризненно посмотрела на меня.
- Ох, и нетерпеливый вы! - сказала она. - Шпага пропала! Справлялись мы. Вещи полкового музея в 1919 году передали Артиллерийскому историческому музею.
- Так, значит, шпага Суворова там? - почти вскрикнул я.
- В том-то и дело, что там ее нет, - спокойно ответила Аполлинария Сергеевна. - Все, вплоть до самых мелочей, сохранилось в целости и поступило в музей. Не нашлось только нескольких вещей, подаренных нами полковому музею, и среди них - боевой шпаги прадеда. Но куда они делись? Где находятся сейчас? Сохранились ли? Об этом никто ничего не знает.
Годы усилий
Рассказ правнучки Суворова произвел на меня сильное впечатление. Мне вспомнилась одна давняя, забытая мною, история.
В конце двадцатых годов я проходил сбор командиров запаса. На него явились люди моего возраста - жители Ленинграда.
В перерывах между занятиями я разговаривал с ними о военной службе до революции. На учебных сборах это делалось легко. Здесь все знакомы друг с другом, все объединены званием красных командиров.
- Эх ты, лейб-гвардия в отставке! - весело говорил один командир своему товарищу.
- Да ты что пристал ко мне? - отвечал ему второй. - Сам-то ты тоже в Семеновском полку кашу ел.
- А что, товарищи командиры, - вмешался я в их разговор, - много лет вы служили в Семеновском полку?
- Да чуть поменьше ста годов, - ответил мне шуткой первый. - Служил я в нем всего год с месяцем, - продолжал он уже серьезно, - а выслужил три года военной тюрьмы.
- А не случалось ли вам бывать в полковом музее? - задал я вопрос и насторожился.
- Как же, случалось! - ответил он. - И не один раз.
- Да и я бывал, - сказал второй. - Водили нас туда. Знамена там разные, наши и трофейные, оружие, суворовские вещи: портреты, ордена, костюмы, книги старинные...
- А личное оружие Суворова? - настойчиво спросил я командира. - Не помните?.. Личное?.. Должно быть!
- Как же! Было! Помнишь? - обратился он к своему товарищу.
- Помню! Ох, как помню! - ответил тот, усмехаясь. - С него-то у меня и пошли нелады с унтером. Началось "баталией", закончилось "конфузией", как говорил Суворов.
Я попросил командира вспомнить подробнее о своей "конфузии".
- Дело давнее, - махнул он рукой, но стал рассказывать:
"В 1914 году, за несколько дней до войны, привезли в полковой музей подарок - правнуки Суворова передали полку личные вещи полководца. Взводный рассказал нам о Суворове, - да кто из солдат сам не знал о нем?
Солдаты хорошо помнили его поговорки: "Трудно в ученье - легко в походе", "Тебе, служивый, тяжело, а ты шаг, другой сделай, всё ближе к цели", "Сам погибай, а товарища выручай". Вспомнишь их - и легче станет.
А сколько сказов о нем сохранили старые солдаты, сколько песен пели! И песни всё веселые, под шаг солдатский, чтобы идти легче.
Как-то привели нас в полковой музей. Оружия там всякого было множество: шпаги и сабли, палаши и пистолеты, ружья и карабины...
В музее один капитан объяснял, чем знаменито это оружие.
Под конец привели нас к витрине. В ней под стеклом лежала боевая шпага Суворова. С нею он прошел свой последний поход по швейцарским горам.
Долго я смотрел на шпагу, и захотелось мне взять ее и подержать в своих руках, проверить, правда ли в ней сила большая. Я знал: делать этого нельзя. Но на меня накатило. Не подумайте, что баловство какое, нет, просто не мог удержаться. Капитан отошел к трофейным знаменам, солдаты пошли за ним, а я приподнял стекло, да за рукоять шпаги и взялся.
- Куда тянешь? - услышал я голос унтера. - Господин капитан, рявкнул он, - тут рядовой беззаконие творит!
Подошел капитан. Унтер доложил о моем проступке.
В большом смущении объяснил я, как мне захотелось проверить силу, заложенную в суворовской шпаге. Попробовать хотел, выдержу ли ее.
Капитан, для порядка, сделал мне замечание, и осмотр суворовских вещей продолжался.
Но унтер с тех пор стал ко мне придираться.
Ты силу хотел проверить! Я тебе покажу силу... Ты у меня попробуешь! - и при этом грозил мне кулаком.
Несколько дней я терпел, но как-то не выдержал. Хотел унтер добраться до моего уха... А я размахнулся и гляжу: он не то трепака откалывает, не то на плацу что-то ищет.
Пришлось мне тюремную лямку тянуть. Как же мне не помнить полкового музея! Как не помнить шпаги Суворова!" - шутливо закончил командир.
Вы должны понять мое состояние, когда я слушал бывших солдат Семеновского полка. Они рассказывали о полковом музее мельчайшие подробности, но ни один, ни другой не знали дальнейшей судьбы суворовских вещей. Спустя год оба оказались на фронте. Здесь они снова встретились, прошли героической дорогой гражданской войны, стали командирами.
Они не могли сказать мне, где находится теперь шпага, но я знал: ее найдут и положат как славу и гордость нашей Родины в светлых залах музея.
В своем воображении я видел этот музей: сверху льются волны света и освещают витрину со шпагой Суворова.
Зал украшен барельефами, изображающими боевую жизнь суворовских чудо-богатырей - солдат русской армии. Со стен свисают овеянные пороховым дымом, изорванные осколками ядер, пробитые пулями, боевые знамена суворовских полков.
По углам стоят захваченные в жарких сражениях прусские, турецкие, французские знамена, бунчуки, пушки, литавры, барабаны.
Михаил Павлович ЛОБОДИН
ШПАГА СУВОРОВА
Из рассказов историка
С О Д Е Р Ж А Н И Е:
ВСТУПЛЕНИЕ
ШПАГА СУВОРОВА
Начало истории
Годы усилий
Суворов с нами
Таинственный старик
У географической карты
Тайна лежит на дне пруда
Снова у старого доктора
Увлечение театральной живописью
Я изучаю театральную бутафорию
Круг замыкается
Конец истории
СЕРЕБРЯНЫЕ ТРУБЫ. ( I II )
КОЧУЮЩИЙ ПАМЯТНИК
ЧУДЕСНАЯ ШКАТУЛКА
МЕДАЛЬОН В ОРЕХОВОЙ ОПРАВЕ
СОЛДАТСКИЙ ПОДАРОК
СЕКРЕТНЫЙ ГРУЗ
ВСАДНИК НА КУРГАНЕ
ВНУКИ СУВОРОВА
Первая встреча
Вторая встреча
________________________________________________________________
В 1917 году в полковом музее Гвардейского Семеновского полка
пропала боевая шпага прославленного русского полководца А. В.
Суворова.
Более двадцати пяти лет музейные работники разыскивали эту
шпагу. В ее поиски включились самые различные люди, любящие свою
советскую Родину, гордящиеся ее героическим прошлым.
Все эти годы один из авторов настоящей книги - В. Н. Грусланов
посвятил поискам реликвий боевой славы русского народа. Найденные
предметы он передавал Государственному Эрмитажу, Артиллерийскому
историческому музею, Центральному музею Советской Армии, Музею
Великой Октябрьской социалистической революции, музею А. В. Суворова
и многим другим.
На своем пути В. Н. Грусланов встретил другого почитателя
полководца - М. П. Лободина. Результатом их совместной работы явилась
книга "Шпага Суворова".
Книга "Шпага Суворова" В. Н. Грусланова и М. П. Лободина
посвящена поискам суворовских реликвий.
Авторы в легкой, занимательной форме рассказали в ней, как
советские люди разыскивали шпагу великого полководца - символ славы
русского оружия. Как удалось найти медальон в ореховой оправе с
посвященными Суворову миниатюрами - небольшими, прекрасно
выполненными маслом картинами? Как попала в музей чудесная шкатулка с
наградным крестом за штурм неприступной турецкой крепости Измаил? Как
были найдены серебряные трубы - награда полкам русской армии за
взятие в 1760 году Берлина? Как рабочие Петрограда спасли в 1919 году
от белогвардейцев реликвии русской воинской славы - имущество музея
А. В. Суворова: трофейные знамена, личные вещи полководца и его
ближайших соратников, чудо-богатырей, воинов русской армии?
Обо всем этом и о многом другом можно узнать, прочитав книгу
"Шпага Суворова".
Эта книга впервые была издана Ленинградским отделением Детгиза в
1950 году.
В 1953 году вышло второе, массовое издание книги "Шпага
Суворова". В настоящее издание дополнительно включены рассказы "Кочую
щий памятник", "Солдатский подарок" и "Всадник на кургане",
опубликованные в 1956 году Ленинградским Областным Издательством
Лениздат.
Отзывы и пожелания о книге присылайте по адресу: Ленинград,
набережная Кутузова, 6. Дом детской книги Детгиза.
В С Т У П Л Е Н И Е
Как шум морей, как гул воздушных споров
Из дола в дол, с холма на холм,
Из дебри в дебрь, от рода в род
Прокатится, пройдет,
Промчится, прозвучит,
И в вечность возвестит,
Кто был Суворов.
Г. Державин
Столетняя годовщина со дня смерти замечательного русского полководца Александра Васильевича Суворова - тысяча девятисотый год.
В ознаменование столетней годовщины в этом году начали сооружать памятник-музей А. В. Суворова в Петербурге, на территории плаца лейб-гвардии Преображенского полка по проекту академика архитектуры А. И. Гогена.
Правда, закладка музея-памятника состоялась только 8 июня 1901 года и прошла в торжественной обстановке.
Музей был открыт в 1904 году на средства, собранные среди народа, солдат русской армии и матросов флота по подписке. Люди жертвовали кто сколько мог: по копейке, по две, по пятачку.
Краткая история создания музея такова. В конце девятнадцатого века в Петербурге при Академии генерального штаба передовые представители русских военных кругов создали Суворовскую комиссию.
Эта комиссия собрала много пожеланий от самых различных групп населения Российского государства и войсковых частей русской армии и пришла к выводу, что лучшим памятником А. В. Суворову явится создание музея его имени.
Но царское правительство не посчиталось с пожеланием народа. Оно не отпустило средств.
Такое отношение правительства к памяти прославленного, почитаемого в народе полководца не остановило патриотически настроенных, горячо любящих свою Родину людей.
Они создали так называемую "Суворовскую складчину". Простые люди крестьяне, рабочие, служащие - вносили в эту "складчину" свою скромную лепту.
Представители "Суворовской комиссии" обратились с призывом к армии и флоту. Во всех полках русской армии, во всех флотских экипажах и на кораблях прошли "Суворовские дни". В свободное от службы время солдаты и матросы брались за самые различные работы у частных хозяев, а заработанные деньги отдавали в фонд сооружения музея.
Офицеры делали отчисления из своего жалованья.
Так удалось собрать около трехсот тысяч рублей.
Разрушенный в годы Великой Отечественной войны вражеской авиабомбой, музей был восстановлен советскими людьми к сто пятидесятой годовщине со дня смерти Суворова. С той поры он гостеприимно открывает свои залы для всех, интересующихся героическими делами своих отцов и дедов.
В музее хранятся не только вещи и документы непобедимого русского полководца и его сподвижников. Здесь находятся прославленные великими победами знамена могучей русской армии.
Суворовские чудо-богатыри пронесли их по дорогам Турции, Австрии, Пруссии, Италии, но непроходимым тропинкам швейцарских гор. Они дороги как священная память народа о героических делах его славных сыновей.
В музее собраны старинные пушки, ятаганы, сабли, палаши, шашки, трофейное оружие, ядра и военные карты, вплоть до той, на которой обозначена знаменитая "тропа Суворова" через Швейцарские Альпы.
В годы советской власти открыто много суворовских музеев. Всюду, где прошел Суворов со своими войсками, навеки в памяти народной остался его след.
Давно уже открыт музей в тихом городке Новая Ладога Ленинградской области. Здесь Суворов, молодой полковник Суздальского полка, положил основание своей военной школе, названной много лет спустя "Наукой побеждать".
В селе Кончанском Новгородский области, где великий полководец прожил почти два года, сосланный сюда царем Павлом, колхозники открыли музей, посвященный их славному земляку.
Созданы музеи в Измаиле, Кобрине, Тульчине, Тимановке. А недавно основаны музеи Суворова в Бахчисарае, в Крыму, в городе Очакове и станице Усть-Лабинской на Кубани.
В краеведческих музеях Краснодара, Николаева, Пензы, Херсона, Владимира и многих других городов открыты постоянные выставки, посвященные жизни и деятельности полководца.
В Москве у Центрального Дома Советской Армии состоялась закладка памятника А. В. Суворову.
У Суворовского музея в Ленинграде стояла группа школьников.
Ребята рассматривали башни с каменными зубцами и узкими, словно щели, бойницами, глядели на крутые скаты башенных крыш, поднимавшихся будто древние шатры, и спорили, на что похоже здание.
- На крепость! - сказал один.
- На кремль! - решительно заявил шустрый паренек лет тринадцати с большими серыми глазами.
Школьники прошли несколько шагов вдоль фасада и остановились у большой мозаичной картины, выложенной художником из разноцветных камешков. На ней изображался героический переход русских войск через Альпы.
- А самое интересное там, в музее, - важно сказал паренек и с деловитым видом бывалого человека шагнул через порог здания.
В центральном зале музея ребята присоединились к экскурсии ремесленников. Группа стояла у большого портрета Суворова и слушала экскурсовода.
- Наша Родина, - говорил он, - имеет богатейшую и героическую историю. Мы помним и чтим своих славных предков, защищавших родную землю от врагов.
С любовью мы храним память о выдающемся русском полководце восемнадцатого столетия - Александре Васильевиче Суворове.
А сейчас осмотрим Ленинградский музей. Прошу за мной, - сказал экскурсовод и быстро вошел в первый зал.
Стараясь не шуметь, ребята пошли за ним, но сразу остановились перед старинной французской пушкой.
- Вот это да! Пальнуть бы из нее! - не выдержал краснощекий мальчуган и похлопал по бронзовому стволу вымазанной в чернилах рукой. - А почему она здесь стоит? - спросил он.
- Трофейная! - важно сказал сероглазый.
- Совершенно верно, трофейная! - подтвердил музейный работник. Суворовские гренадеры захватили ее в 1799 году. Она живет у нас на положении пленной сто шестьдесят первый год.
- Если бы еще шпагу Суворова увидать, ту, с которой он против турок ходил или против французов!
- Увидите и шпагу, и книги из личной библиотеки полководца, его ордена и оружие. Покажем вам серебряные трубы, чудесную шкатулку, медальон в ореховой раме, скульптуру гренадера Новикова и еще многое другое.
- Расскажите нам о шпаге Суворова, только поподробнее, - попросил сероглазый.
После осмотра музея экскурсовод рассказал, как искали шпагу Суворова.
История о розысках шпаги всем понравилась, но ребята не унимались.
- Расскажите нам о серебряных трубах и медальоне в ореховой раме. Если не сейчас, то в другой раз. Мы придем слушать. Непременно придем!
Экскурсовод пообещал и сдержал свое слово.
Его рассказы и составили эту книгу.
Ш П А Г А С У В О Р О В А
Начало истории
По поручению Артиллерийского исторического музея я отыскивал личные вещи великого русского полководца.
В 1938 году мне пришлось побывать у правнучки Суворова - Аполлинарии Сергеевны. Несмотря на пожилой возраст, она выглядела бодрой, быстрой в движениях женщиной.
Аполлинария Сергеевна встретила меня приветливо. Она обладала хорошей памятью, и беседа со старушкой доставила мне радость.
Я навещал ее несколько раз и услышал много интересного о Суворове. Она знала семейные легенды о нем и передавала их с большой живостью и теплотой.
- Послушайте еще одну историю, - обратилась как-то Аполлинария Сергеевна ко мне, начиная новый рассказ:
"Василий Иванович Суворов, отец моего прадеда, служил денщиком у Петра Великого. Он хорошо знал тяготы военной службы и ни за что не хотел, чтобы слабый здоровьем его сын Александр стал военным.
А сын с небывалым упорством добивался разрешения начать военную службу. Он требовал, чтобы его записали в полк: о гражданской службе не хотел и слышать.
Не скоро бы закончился этот спор. Но вздумал навестить своего крестника - Александра Суворова - Абрам Петрович Ганнибал - старый генерал-аншеф, знаменитый арап Петра Великого.
Вошел Абрам Петрович в комнату мальчика и видит: на полу разложены географические карты, а на них выстроились игрушечные солдатики. И маленький Александр Суворов шагает по картам через горы, реки и леса.
В руках у него толстая книга. Он прочитывает в ней несколько строк, задумывается и переставляет на карте фигурки солдат. Снова смотрит в книгу и опять двигает свое войско.
Мальчик одобряет действия солдат, когда те продвигаются вперед, и порицает их, когда они, его же рукой, отводятся назад. Он с трудом переносит "ретираду" - отступление - даже здесь, в игре.
Долго стоял Абрам Петрович в комнате крестника: смотрел и слушал. Потом он подошел к Александру, взял у него из рук горсть оловянных солдат и, кряхтя, опустился на устланный картами пол.
Мальчик молча смотрел на Ганнибала.
Абрам Петрович поставил своих солдат на правое крыло наступавшей армии.
Александр взглянул удивленно на старого генерала и произнес тихо, но твердо:
- Я захожу слева направо и левое крыло сбиваю. Иду на окружение неприятеля.
- Так что же? - спросил Абрам Петрович.
- А то, что полководец бросает силы на правое крыло противника и отвлекает его внимание от левого крыла. Внезапность и неожиданность союзники смелых, - объяснил, сверкая глазами, Александр.
Разыгралась величайшая битва, и Абрам Петрович вынужден был сдаться.
Александр Суворов победил Ганнибала.
Внимательно выслушал Абрам Петрович "тяжбу" своего любимца с отцом, но своего мнения сразу не сказал, сославшись на то, что обдумает всё на досуге и дня через три пришлет ответ.
К исходу третьего дня прикатил от старого генерала слуга и передал Василию Ивановичу подарок для крестника.
- Абрам Петрович велел сказать, что письма не будет. А как поймет Василий Иванович подарок, так и поступит, - отрапортовал слуга.
Отец Александра развернул пакет.
В куске узорчатого бархата лежал палаш, а на нем надпись латинскими буквами: "Петр Первый".
Узнал Василий Иванович палаш. Сам Петр Великий подарил его Ганнибалу за отвагу в боях.
Поцеловал Василий Иванович рукоять палаша и молча передал его сыну. Александру тогда шел двенадцатый год.
Решение было принято. Василий Иванович съездил к командиру Семеновского гвардейского полка и записал сына в полк рядовым.
- Палаш петровских времен передавался в нашем роду, - сказала Аполлинария Сергеевна, - из поколения в поколение. Он, вместе с другими вещами Александра Васильевича, хранился у нас в семье до 1914 года".
Много раз я навещал Аполлинарию Сергеевну и никогда не уходил, не узнав чего-нибудь нового о Суворове. Однажды она рассказала мне историю шпаги, с которой ее прадед провел свой последний поход.
"У нашего прадеда хранилось много шпаг, - говорила Аполлинария Сергеевна. - Одни он получил за отвагу и храбрость, другие - за освобождение занятых неприятельскими войсками городов.
Однажды, в Италии, депутация от города Турина поднесла прадеду золотую шпагу, осыпанную драгоценными камнями. На ее клинке оружейники вычеканили благодарственную надпись: "Фельдмаршалу российских и австрийских войск - А. В. Суворову - освободителю Турина".
Но прадед особенно любил одну шпагу. По семейным преданиям, он получил ее от Екатерины Второй.
Года через два после взятия Берлина русскими войсками Суворова послали в Петербург. Он привез донесение об окончании военных операций в Пруссии.
До Петербурга уже дошла весть о молодом Суворове - храбром и способном подполковнике. Из уст в уста передавались истории о его смелых налетах на войска прусского короля.
То он врезался со своим кавалерийским отрядом в растянутый на походе прусский корпус и, нанеся противнику урон, исчезал так же внезапно, как и появлялся. То, удивляя видавших виды ветеранов бесстрашием и удалью, задерживал стремительными набегами натиск неприятельских колонн.
Всегда подполковник Суворов находился в первых рядах солдат, руководил боем лично, хотя по должности начальника штаба корпуса мог находиться в более безопасном месте.
- Лихой командир! - говорили о нем бывалые солдаты, служившие в войсках по двадцати, двадцати пяти лет. - Глаз имеет наметанный, острый! Чуть где приметит у неприятеля слабину, так и ломит туда.
С тремя батальонами солдат Суворов однажды разбил городские ворота прусского города Гольнау. Артиллерийский огонь защитникам города не помог. Гренадеры, со своим командиром впереди, ворвались в город и погнали вражеских солдат за городские ворота, за мост, до самого лагеря, где было "...побито и взято много в плен", - доносил в штаб победитель.
Посылая представление об отличившихся, командующий писал о подполковнике Суворове: "...хотя в пехотном полку считаетца, однако... склонность и привычку больше к кавалерии, нежели к пехоте получил".
А главнокомандующий добавил: "...себя перед прочими гораздо отличил".
Прочитав донесение командующего, Екатерина произвела Суворова в полковники и назначила его командиром пехотного полка.
Прошло немного времени. Суздальский полк, под командой полковника Суворова, отличился на смотру. Его солдаты и офицеры, обученные новым правилам, далеко оставили позади себя другие полки.
Солдаты получили за проявленные успехи по серебряному рублю, офицеры - награды, а наш прадед за отличную выучку солдат и умелое руководство полком - шпагу с позолоченной рукоятью.
Неведомый мастер украсил клинок шпаги рисунками и отчеканил старинную, в духе того времени, надпись:
"Виват, Екатерина Великая!
Богу! Отечеству!"
Небольшая по размерам шпага отличалась такой легкостью, что ею мог свободно владеть подросток. Ее не украшали ни драгоценные камни, ни золотая или серебряная вязь. Помню, позолота покрывала ее рукоять, да и то чуть-чуть.
До нас дошли слова прадеда: "Взять мою шпагу в руки легко, а вот нести ее со славой - труд тяжкий".
В нашей семье существовало такое правило. Каждый мальчик - внук или правнук Суворова - с детских лет готовился к военной службе. В день, когда мальчику исполнялось шесть лет, он должен был взять в руку шпагу прадеда, взмахнуть ею раз-другой и ударить воображаемого врага.
Мы упорно верили, что, чем раньше ребенок это сделает, тем успешнее пойдет его военная карьера. Конечно, это смешно, но таков человек: сам выдумает, сам и верит.
Никогда не забуду переполоха, наделанного моим племянником Николаем.
Сейчас он - офицер флота, а тогда ему только что исполнилось шесть лет. Он рос крепким, здоровым мальчиком, любознательным и упорным.
Наслушавшись рассказов о прадеде, Николай, тайком от старших, снял со стены заветную шпагу, выбежал вместе с гостившими у нас мальчуганами-сверстниками на двор и скоро отыскал своего первого в жизни "врага". Во главе стайки кур важно выступал петух.
Мальчик замахнулся шпагой, но, не рассчитав удара, споткнулся и, падая, с силой ударил ею о камень.
Смелый бросок Николая вперед, его решительный взмах шпагой ошеломили надменную птицу. Ее воинственно топорщившиеся перья поникли. Петух, забыв про своих кур, убежал в дальний угол двора.
Поднялся Николай с разбитым коленом. Он досадовал, но не плакал. На шпаге появилась большая зазубрина. Еще немного - и клинок сломался бы. Так плачевно окончился "петушиный" бой. Николая наказали, а шпагу заперли на "семь замков".
Я слушал рассказ Аполлинарии Сергеевны и больше всего боялся, что она прервет свои воспоминания.
Догадавшись о причине моего волнения, она, не дожидаясь вопросов, продолжала:
"В 1914 году ко мне на квартиру приехал командир Семеновского полка. Приближался полковой праздник, которая-то годовщина со дня основания полка. Командир просил передать полковому музею что-нибудь из личных вещей великого полководца: ведь наш прадед начинал свою военную службу в этом полку.
Там, говорят в народе, он получил свою первую награду - серебряный рубль. Там присвоили ему и первые воинские звания. Там произвели его в офицеры. Девять первых лет его военной службы связаны с Семеновским полком.
Отобрали мы для полкового музея палаш, который подарил нашему прадеду Ганнибал, несколько орденов, два - три кубка, вазу и боевую шпагу. С нею Суворов прошел итальянский и швейцарский походы.
На семейном совете решили передать музею большой кремневый пистолет. Александр Васильевич ценил его за меткий бой и возил с собой в поход. На пистолете стояло фабричное клеймо: "Тула. 1789 год". Суворов любил русское оружие и доверял ему.
Спустя несколько дней к нам пришли офицеры Семеновского полка, и мы передали им отобранные накануне вещи".
Аполлинария Сергеевна приумолкла, как бы собираясь с мыслями, и снова повела свой рассказ:
- Весть о шпаге Суворова разнеслась по полку. Солдаты и офицеры с глубоким чувством смотрели на шпагу отважного полководца. Она лежала под стеклом в витрине полкового музея. Ее обрамляли широкие георгиевские ленты.
Прошло совсем немного времени после передачи вещей полковому музею, как началась мировая война.
Дальше события развивались стремительно.
- А шпага, где шпага? - прервал я ее, не замечая неловкости своего поступка.
Аполлинария Сергеевна укоризненно посмотрела на меня.
- Ох, и нетерпеливый вы! - сказала она. - Шпага пропала! Справлялись мы. Вещи полкового музея в 1919 году передали Артиллерийскому историческому музею.
- Так, значит, шпага Суворова там? - почти вскрикнул я.
- В том-то и дело, что там ее нет, - спокойно ответила Аполлинария Сергеевна. - Все, вплоть до самых мелочей, сохранилось в целости и поступило в музей. Не нашлось только нескольких вещей, подаренных нами полковому музею, и среди них - боевой шпаги прадеда. Но куда они делись? Где находятся сейчас? Сохранились ли? Об этом никто ничего не знает.
Годы усилий
Рассказ правнучки Суворова произвел на меня сильное впечатление. Мне вспомнилась одна давняя, забытая мною, история.
В конце двадцатых годов я проходил сбор командиров запаса. На него явились люди моего возраста - жители Ленинграда.
В перерывах между занятиями я разговаривал с ними о военной службе до революции. На учебных сборах это делалось легко. Здесь все знакомы друг с другом, все объединены званием красных командиров.
- Эх ты, лейб-гвардия в отставке! - весело говорил один командир своему товарищу.
- Да ты что пристал ко мне? - отвечал ему второй. - Сам-то ты тоже в Семеновском полку кашу ел.
- А что, товарищи командиры, - вмешался я в их разговор, - много лет вы служили в Семеновском полку?
- Да чуть поменьше ста годов, - ответил мне шуткой первый. - Служил я в нем всего год с месяцем, - продолжал он уже серьезно, - а выслужил три года военной тюрьмы.
- А не случалось ли вам бывать в полковом музее? - задал я вопрос и насторожился.
- Как же, случалось! - ответил он. - И не один раз.
- Да и я бывал, - сказал второй. - Водили нас туда. Знамена там разные, наши и трофейные, оружие, суворовские вещи: портреты, ордена, костюмы, книги старинные...
- А личное оружие Суворова? - настойчиво спросил я командира. - Не помните?.. Личное?.. Должно быть!
- Как же! Было! Помнишь? - обратился он к своему товарищу.
- Помню! Ох, как помню! - ответил тот, усмехаясь. - С него-то у меня и пошли нелады с унтером. Началось "баталией", закончилось "конфузией", как говорил Суворов.
Я попросил командира вспомнить подробнее о своей "конфузии".
- Дело давнее, - махнул он рукой, но стал рассказывать:
"В 1914 году, за несколько дней до войны, привезли в полковой музей подарок - правнуки Суворова передали полку личные вещи полководца. Взводный рассказал нам о Суворове, - да кто из солдат сам не знал о нем?
Солдаты хорошо помнили его поговорки: "Трудно в ученье - легко в походе", "Тебе, служивый, тяжело, а ты шаг, другой сделай, всё ближе к цели", "Сам погибай, а товарища выручай". Вспомнишь их - и легче станет.
А сколько сказов о нем сохранили старые солдаты, сколько песен пели! И песни всё веселые, под шаг солдатский, чтобы идти легче.
Как-то привели нас в полковой музей. Оружия там всякого было множество: шпаги и сабли, палаши и пистолеты, ружья и карабины...
В музее один капитан объяснял, чем знаменито это оружие.
Под конец привели нас к витрине. В ней под стеклом лежала боевая шпага Суворова. С нею он прошел свой последний поход по швейцарским горам.
Долго я смотрел на шпагу, и захотелось мне взять ее и подержать в своих руках, проверить, правда ли в ней сила большая. Я знал: делать этого нельзя. Но на меня накатило. Не подумайте, что баловство какое, нет, просто не мог удержаться. Капитан отошел к трофейным знаменам, солдаты пошли за ним, а я приподнял стекло, да за рукоять шпаги и взялся.
- Куда тянешь? - услышал я голос унтера. - Господин капитан, рявкнул он, - тут рядовой беззаконие творит!
Подошел капитан. Унтер доложил о моем проступке.
В большом смущении объяснил я, как мне захотелось проверить силу, заложенную в суворовской шпаге. Попробовать хотел, выдержу ли ее.
Капитан, для порядка, сделал мне замечание, и осмотр суворовских вещей продолжался.
Но унтер с тех пор стал ко мне придираться.
Ты силу хотел проверить! Я тебе покажу силу... Ты у меня попробуешь! - и при этом грозил мне кулаком.
Несколько дней я терпел, но как-то не выдержал. Хотел унтер добраться до моего уха... А я размахнулся и гляжу: он не то трепака откалывает, не то на плацу что-то ищет.
Пришлось мне тюремную лямку тянуть. Как же мне не помнить полкового музея! Как не помнить шпаги Суворова!" - шутливо закончил командир.
Вы должны понять мое состояние, когда я слушал бывших солдат Семеновского полка. Они рассказывали о полковом музее мельчайшие подробности, но ни один, ни другой не знали дальнейшей судьбы суворовских вещей. Спустя год оба оказались на фронте. Здесь они снова встретились, прошли героической дорогой гражданской войны, стали командирами.
Они не могли сказать мне, где находится теперь шпага, но я знал: ее найдут и положат как славу и гордость нашей Родины в светлых залах музея.
В своем воображении я видел этот музей: сверху льются волны света и освещают витрину со шпагой Суворова.
Зал украшен барельефами, изображающими боевую жизнь суворовских чудо-богатырей - солдат русской армии. Со стен свисают овеянные пороховым дымом, изорванные осколками ядер, пробитые пулями, боевые знамена суворовских полков.
По углам стоят захваченные в жарких сражениях прусские, турецкие, французские знамена, бунчуки, пушки, литавры, барабаны.