Гуданец Николай Леонардович. 30 контейнеров для господина Зет

   - Точно, легавый. Ничего-то вы мне не сделаетe. А мы сделаем. Еще как сделаем. Вот увидишь. И тог, уже мы себе наладим нормальную житуху, а вас запихаем на самые дерьмовые изо всех дерьмовых планет. Если не проще будет списать вас под корень. И мы тобой еще посчитаемся, не сомневайся.
   - Ах, как ты в этом уверен... Закипая от ярости, разведчик встал с подлокотникa и навел револьвер Хиску в лицо.
   - Эй... - встревоженно забормотал тот. - Эй, ты что? На клин сошел? Сбрендил? Ты... ты что это...
   - Ты вне закона, - ледяным голосом заявил Улье. - Свидетелей нет. Никаких доказательств в свое оправдание мне даже не потребуется. Любая комиссия поверит на слово, что я разнес тебе череп случайно, в порядке самозащиты, вместо того чтобы ранить в плечо. Да мне вообще плевать на все комиссии. Пусть меня хоть сошлют, но я тебя выведу в расход. Встать, гадина! Суд идет.
   - Ты что? Какой суд?..
   - Мой собственный. Слушай приговор. Убийца капитана Мэга приговаривается к смертной казни через расстрел. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. В исполнение привести немедленно, - отчеканил разведчик. - Встать!!!
   Хиск вжался в стену, не сводя глаз с черного дульного зрачка.
   - Нет... ты не... сможешь... - наконец пролепетал он. - Легавые не убивают. Ты не убьешь.
   - С такой уверенностью, конечно, приятно убирать самому, - усмехнулся разведчик. - Ты думал, в пюбом случае тебе эта смерть сойдет с рук? Да? Можно перерезать нас всех до единого и никто не даст отпора? Но ты нe на того нарвался, подонок. Я работал в разведке. До тех пор, пока врач не обнаружил, что еще немного - и я начну стрелять направо и налево в такую мразь, как ты. А теперь я, кажется, действительно могу убивать. Потому что таких, как ты, надо убивать. Потому что вас нельзя не убивать. Это преступление - не раздавить такую гадину, как ты.
   Сквозь багровый румянец ширакеша пятнами проступила меловая бледность.
   - Ты не сможешь, - промямлил он. - Я не верю.
   - Сейчас убедишься, - и Улье хладнокровно взвел большим пальцем тугой курок.
   - Нет-е-ет! Не надо! Не надо, не надо! Не-ет! Закрыв лицо ладонями, убийца корчился в исте-рике.
   - А ну молчать! Умей встретить смерть, как надо, - приказал Улье.
   - Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет... Я не хочу! Не хочу! Не хочу! Не хочу!
   Уцепившись за одно слово, колонист твердил его как заклинание, в котором заключается возможность жить. Словно выстрела не могло последовать, пока он говорил.
   - Смотри сюда! - рявкнул Улье. - Смотри на дуло. Больше ты никогда и ничего не увидишь.
   - Не надо - не надо - не надо... - захлебываясь Рыданиями, повторял обреченный.
   - Тьфу! - плюнул разведчик, сунув револьвер за пояс. - Слизняк.
   Хиск сразу притих и, не веря, что еще жив, посмотрел сквозь мокрые от слез пальцы.
   Выдержав необходимую паузу, разведчик начал допрос, благо психологическая обработка прошла отМенно.
   - Ты будешь жить, - сказал он, - но только в одном случае: если ответишь на все мои вопросы без утайки. Иначе я тебя пристрелю и глазом не моргну. Понял?
   - Д-да.
   - Ты хорошо понял? Не вздумай врать, все равно запутаешься. Если поймаю на малейшем вранье, тебе каюк. Начали. Кто организовал погрузку горючего? Кто спланировал всю операцию?
   Хиск молчал.
   - Отвечай, живо! - Улье взялся за рукоять револь вера.
   - Сначала давай все вопросы. А потом я посмотрю, отвечать или нет.
   - Ого! Не надолго хватило твоего испуга,- удивился Улье. - Или ты думаешь, я шутил?
   - Все вопросы сразу. Иначе отвечать не буду,-- упрямо пробормотал Хиск.
   - Сразу так сразу. Я покладистый. Значит, так. Еcли горючка нужна для вашего корабля, то где он? Kaк вы попали в космос и на корабли? Сколько вас? Koгo ты знаешь и с кем связан? Кто вас посылал и кто обyчал? Какова конечная цель операции? Кто такой Зет, где его можно найти? Для начала хватит.
   - Нет, - с неожиданной твердостью ответил Хиск. - Я передумал. Я не буду тебе катать шары.
   - Тогда я тебя убью. Клянусь всем святым, если нe ответишь, ты мертвец. Или думаешь, у меня не хватит духу тебя пристрелить? Хватит, еще как.
   - Стреляй. Так и так хана. Только тебе тоже хана, раз ты закрасился в этом деле. Спрашиваешь, кто такой Зет? Лучше не лезь, не мочи рога, забудь это имя, легавый. Забудь. А меня можешь кончить. Потому что, если я расколюсь, я все равно не жилец на этом свете. Но уж лучше тогда от пули. Это легкая смерть.
   Ну и ну. Похоже, от Хиска действительно ничего не добьешься. Кто же такой Зет, нагнавший на прожженного головореза такого страху?
   --Ложись! - гаркнул разведчик. - Лицом вниз!
   Колонист, немного поколебавшись, выполнил приказание. Улье завел ему руки за спину, пристегнул левую манжету комбинезона к правой, так, чтобы освободиться без посторонней помощи Хиск не мог.
   - Полежи и подумай хорошенько, - посоветовал он связанному. - Может, и есть смысл расколоться.
   Взвалив на спину труп капитана Мэга, Улье отнес его в подсобный отсек. Там он уложил погибшего в герметическую капсулу и подсоединил ее к трубопроводу жидкого азота.
   Прощай, капитан.
   В нашем споре поставил точку другой.
   Все кончено, и ты лежишь в ледяном гробу за сотни парсеков от благодатной Ийе. Но тебя похоронят на родине, со всеми почестями. Обещаю тебе это, капитан.
   Ты не отдал мне револьвер и не сумел выстрелить сам. И тебя зарезал подонок.
   Так ведется от века - покуда существуют добро и зло, добрый выглядит беспомощным в сравнении с многоликим и ничем не брезгающим негодяем. Подлый может применять все приемы борьбы, и дозволенные и грязные. Значит, в открытом поединке благородный человек обречен.
   Так ли?
   Закон рычага: выигрывая в расстоянии, проигрываешь в силе. Обретая высокий смысл жизни, рискуешь утратить саму жизнь. Мир предрасположен к тому, чтобы честность и доброта всегда оставались в проигРыше.
   Так ли?
   В конечном итоге кто берет верх? Грубая сила? Величие духа?
   Но что может быть презреннее бессильного духа и о может быть гаже бездуховной силы?
   Неужто они разделены, как вода и масло, и не cмeшиваются никогда?
   Кто побеждает в итоге?
   А где он, итог?
   Он, словно черта горизонта, передвигается вместе с идущим.
   Прощай, капитан. Я иду.
   Глава 8
   НЕХОРОШО БЫТЬ ШИРАКЕШЕМ
   Вернувшись в рубку, Улье занялся спящим Тодом. В аптечке нашелся баллон с жидким сернокислым кальцием. Разведчик густо забрызгал им рукав комбинезона Тода, и вскоре покалеченная рука колониста покоилась в импровизированном лубке. До госпиталя сойдет, а там уже ему срастят кости в лучшем виде.
   Улье понимал, что любой теоретик в области гуманизма осудил бы его за причиненное Тоду излишнее увечье. Но иного способа отстранить колонистов от управления кораблем Улье второпях не придумал. Он затеял крупную игру, и пока что она удалась блестяще. К голосу же воображаемых ригористов, а точнее, к голосу совести он старался не особенно прислушиваться. Главное, считал он, выйти на нужную планету.
   Вон она, планета, застилает весь экран. Впрочем, над материком висит сплошная облачность, ничего не видать.
   Настроив корабельную рацию на аварийную частоту, Улье услышал настырный писк. Ти-та-та-ти. Ти-та-та-ти. Ага, неподалеку проходит контрольный буй, в просторечии - пискун. С этого писка, предупреждающего корабли о карантине, всегда начинается работа разведчика.
   Улье запросил буй о нарушениях карантина за последнее время. Оказалось, что ни один корабль к планете не приближался, с тех пор как восьмая бригада разведслужбы обследовала К-103 в порядке превентивного надзора. Ордер на обследование зафиксирован, выдан Галактической Лигoй. Все как полагается.
   Негусто. Посмотреть бы отчет "восьмерки". После его постоянное наблюдение, значит, сочли нецелесобразным, планету внесли в список бесперспективных, оставили ее на попечении пискунов до лучших времен. Интересно, кто проводил рейд и составил отчет? Да ну, если своих подозревать... Но кто тогда? Кто меет дело с карантином, кроме разведки? С другой cтороны, шестьсот гад назад ни Хиска, ни Тода вообще нa свете не было. Разве что... Релятивистский парадoкс? Чушь какая-то.
   Тут интуиция подсказала Ульсу запросить с буя нализ текущего момента. Хотя это считалось среди разведчиков таким же бессмысленным занятием, как расспрашивать дверную ручку о ее самочувствии.
   Терпеливо слушал Улье и данные о работе бортовых систем, и метеосводку по карантинной планете, и много всего прочего в том же духе. Наконец пискун исчерпал свои возможности и прекратил доклад.
   Одна-единственная фраза, мелькнувшая среди нестерпимо скучной чепухи, подтвердила догадку Ульса.
   "Нарушений карантина нет", - браво доложил пискун.
   "А корабль на орбите?" - переспросил Улье.
   "Корабля нет. Нарушений карантина нет", - отрапортовал пискун, нимало не смущенный нелогичностью такого заявления.
   Все стало ясно. Буй просто-напросто не засекает грузач. Он слеп. Можно ручаться, что пискуны на всех орбитах вокруг К-103 тоже искусно подпорчены. Ну и расклад. Эти ребята подготовились нешу-точно.
   - Эй, Хиск, - позвал Улье через плечо, - а чего это вокруг твоей планеты неисправные буи крутятся? Разве ж это порядок?
   - Пошел ты... - вяло буркнул колонист.
   - Ну-ну, детка, без грубостей, - Улье крутанулся в кресле, чтобы видеть допрашиваемого. - Пораскинь-ка мозгами. Ты спалился? Спалился начисто. Горючку привез? Гада легавого ты привез вместо горючки Я хоть сейчас могу твою планету сдать под пропол. За неделю все раскопаем, будь уверен.
   - Ну и раскапывай. А я тебе не подельник.
   - Думай, думай хорошенько. Если твой дорогой Зет уцелеет, что он с тобой тогда сделает? Поди объясни ему, что ты молчал. Лучше не молчи, дай зацепку. Определю я твоего Зета в стойло, и ты целее будешь.
   - Зета в стойло?! Руки у тебя коротки. Попробуйте к нему сунуться. Хоть всей вашей легавкой. Он вас мигом накрутит на винт.
   Что такое "накрутит на винт", Улье не знал. Но похоже, Хиск искренне убежден, что Зет при желании накрутит на винт не то что Ульса, но и всю разведку. Интересная персона. Как бы с ним ловчее познакомиться?
   - Дубина, - сказал Улье. - Выгоды своей не понимаешь. Коли так, давай наводку на Зета. Страви меня с ним. Или я его, или он меня. Иначе ты свою шкуру не убережешь.
   - Нет, мне так и так хана, - пробормотал Хиск, безучастно глядя в потолок. - Хана кромешная. И тебе хана. Всем хана. Зет спуску не дает. Говорил тебе, не мочи рога свои легавые. Ты его не сыщешь. А сыщешь, тебе же хуже. Дергай лучше отсюда, пока цел.
   - Отсюда? Вот ты и прокололся. Значит, Зет внизу, на этой планете?
   - Я тебе ничего не говорил, - лениво возразил Хиск. - И вообще, сипни. Дай припухнуть.
   Он демонстративно закрыл глаза. Похоже, наркотическое возбуждение сменилось у него глубокой апатией. Да, придется отложить дальнейший допрос.
   Но главное - Зет находится на планете К-103. Да и род ведь проговорился, что они могут не добраться туда - то есть к Зету.
   Надо идти в рейд. Надо застать противника врасплох, пока он ожидает прибытия контейнеров. И скорее всего Зет на своей планете - весьма заметная личность. Вот только вряд ли он известен под этой кличкой. Что ж, поживем увидим.
   Для высадки сгодится за неимением лучшего разъeздная капитанская шлюпка. Можно сходить в веселенький рейд. Без начальства, без бригады, без ордера, сам себе хозяин. А что, так даже веселее. Пусть меня выперли из разведки, я еще кое-чего стою. А хуже, чем есть, уже не будет. И даже если после этого меня спишут вчистую, будет что вспомнить. А может, еще и не спишут... В любом случае спрашивать позволения сейчас не у кого.
   Разведчик повернулся к пульту, настроил обзор. На экране голубел прозрачный серпик. Корабль проходил над ночным материком. Там внизу, во тьме, раскинулось поселение, единственное на всю планету. Крошечная прививка человеческой расы, сделанная звездолетом на выпуклом планетном боку. Автоматика посадила ссыльный корабль в гуще сельвы, у излучины реки. Выше по течению начинались неприступные горные хребты. С другой стороны подковой раскинулись обширные болота. И лишь крошечный клочок земли, огражденный природой со всех сторон, приютил колонистов.
   Они до сих пор жили на пятачке, выжженном корабельными дюзами при посадке. Радиоактивную пыль развеяло ветром или смыло дождем, но долго еще ни одной травинки не могло взойти на спекшейся почве. Со временем люди осмелились выйти из корабля. Любопытство возобладало над страхом неизвестности. Следующее поколение уже перестало бояться голубой бездны вверху и отсутствия металлических переборок вокруг. На пепелище вырастали землянки, шалаши, кривобокие лачуги из нетесаных камней, обмазанных глиной. Позже во всеми покинутую громаду звездолета забредали только дети либо те, кому понадобился кусок металла для изготовления ножа. Разъедаемый хозяйственными нуждами поселенцев, корабль мало-помалу превращался в обгрызенный остов, и его лишенные обшивки ребра наконец обрушивались, не выдержав собственного веса. Груда металлолома исчезала под наслоениями отбросов, и к тому времени, как правило, память о корабле изглаживалась окончательно.
   Во всяком случае, такой была судьба звездолетов на большинстве планет, которые довелось повидать Ульсу.
   Его размышления прервал сдавленный стон.
   Разведчик оглянулся на спящего Тода. Лжемеханик тихо посапывал, сжав здоровой рукой инъектор; подле валялись три пустые ампулы.
   Стонал Хиск.
   - Эй, что с тобой? - окликнул его Улье. Колонист разлепил веки и уставил в потолок выпученные, безумные глаза.
   - Ширвы... - пробормотал он. - Тележку... М-м-м-м...
   - А, отходняк начался? - соболезнующе поинтересовался разведчик. Ничего, потерпишь.
   - Д-дай. Дай ширву. Скорее. Жжет.
   - Не дам, и не проси. Я тебя ублажать не намерен.
   - Х-хах! - выдохнул Хиск, ворочаясь. - Ну дай. Д-дай. Не будь гнидой. А-а, милосер-рдный дьявол! Все нутро печет. Ну дай. Ну хоть полбаша..
   У него начинался приступ абстинентной горячки. Ее симптомы стремительно нарастали.
   Тело ширакеша дугой выгнулось над полом. Рубку потряс нечеловеческий вопль.
   - Ши-ирву! - орал Хиск. - Дай! Дай! Дай ширнуться! Да-а-а-ай!!! Сучара! Гнус! Легавра! О, как жжет... А-а-а! Дай! Тележку! Хоть каплю! Каплю! Ши-ирвы! Я подыхаю! Я подыхаю! Я подыха-а-а-ю!
   В нестерпимых муках ширакеш корчился на полу. С его посиневших губ летели клочья пены.
   - Дай! Дай! Дай-дай-дай! Гнус! О-о, кишки выну через горло! Дай тележку! У-у-у, милосердный д-дья-вол! Я же подыхаю, ты что, не видишь, падла?! Дай!!!
   - Не меня проси. Попроси у капитана. Он бы дал. А я другой закваски. Можешь хоть загнуться или сойти на клин - я и глазом не моргну. Капитан тебя пожалел бы. Но ты его прирезал, подонок. И сжалиться над тобой теперь некому. Понял?
   Хиск зарычал от ненависти и боли. Он силился разнять сцепленные за спиной рукава, но форменная ткань и пряжки не поддавались.
   - Я тебя заделаю-у-у-у! - выл он; - Бородатая гнида, а-а! Заделаю! О-о, я сойду на клин! Я завернусь! О, как жжет! Это огонь! Воткни хоть полтележки! Человек ты или нет?!
   Улье вынул инъектор из руки спящего Тода. Хиск затих и умоляющими больными глазами уставился на вожделенную "тележку". То был многозарядный аппарат, предназначенный для массовых прививок. Им оснащались биологические лаборатории и спасательные медицинские бригады.
   - Где ж ты раздобыл такую справную тележку? - поинтересовался разведчик, убедившись, что в магазине инъектора имеются еще дюжины две ампул.
   - В грузе...
   - И ширву там же?
   - Д-да. Воткни. Воткни скорее. Хоть каплю. Будь же ты человеком.
   - Человека ты прирезал. А я всего-навсего разведчик. Я дам тебе ширву. Но сначала ты мне все скажешь. Все! Без утайки.
   Колонист забился в припадке. Уж на что Улье видал виды, но от этого звериного воя и судорог ему стало не по себе. Нагнувшись, он приложил сопло инъекtopa к шее Хиска и ввел минимальную дозу. Дрожащий наркоман замер, прислушиваясь, как снадобье растекается по его жилам.
   - Еще... Дай еще, - прошептал он. - Это на пять минут. Дай полную втычку.
   - Сначала скажи, кто такой Зет, зачем вам горючка, кто с вами работает. Живо!
   Хиск не сводил глаз с руки Ульса, державшей инъектор.
   - Нет...
   - Ну, как знаешь, - разведчик выпрямился и сунул инъектор в карман.
   - Помоги... Спаси... - зашептал Хиск, и по его щеке поползла медленная слеза. - Сейчас начнется по новой. Я не вытерплю. Я на клин сойду...
   - Отвечай, - попытался вразумить его Улье. - Хуже, чем есть, тебе уже не будет.
   - Нет.
   - Боишься Зета?
   -Да.
   - Но ты понимаешь хоть, что сейчас загнешься? Или у тебя перегорят мозги - разница невелика. Так и так не будет больше тебя на свете. - Улье вытащил из кармана инъектор и повертел его перед мокрым от слез лицом ширакеша. - Вот оно, спасение. Я тебя запру в каюте, дам тележку, ширяйся хоть неделю. Только сначала дай мне брезец на остальную твою компанию. Ну?
   Черты Хиска страшно исказились. Похоже, боль нарастала с новой силой.
   - Ты.. ничем не лучше... - прохрипел он, корчась.
   - Что-что? - не разобрал Улье.
   - Такой же, как мы, - превозмогая муку, проговорил ширакеш, потом перекатился на живот, скрючился, как зародыш, и умолк.
   - Через пять минут будет поздно! - крикнул Улье. - Говори! Говори - и я тебя откачаю!
   Хиск захрипел. Вдруг хрип его оборвался, и мышцы напряглись до предела. Начиналась каталептичеcкая фаза, после которой могла следовать лишь агония.
   Ульс нагнулся, прижал сопло инъектора к сонной артерии умирающего и дал полную дозу. Чуть погодя тело колониста обмякло, он испустил долгий вздох и блаженно растянулся на полу.
   Разведчик освободил его скрученные руки, расстегнув пряжки манжет, перевернул Хиска на спину и вложил ему в ладонь инъектор. Ширакеш стиснул пальцы на рукояти мертвой хваткой.
   - На, - сказал Улье. - Заширяйся, хоть лопни.
   Он сел в кресло и, не обращая внимания на простертого у его ног колониста, уткнулся лицом в кулаки. Его била дрожь.
   Не каждому дано быть палачом.
   ЧАСТЬ II
   БАШНЯ
   Глава 1
   НА СВОЙ СТРАХ И РИСК
   Казалось, он висит в сплошной тьме.
   Лишь бег цифр на шкале квантового лота показывал, что разъездная шлюпка с бешеной скоростью летит к ночному материку.
   Никогда еще, наверно, подготовка к разведывательному рейду не занимала так мало времени. Улье перетащил в кают-компанию одурманенных до бесчувствия Хиска и Тода, оставил им ящик с аварийными пайками и наглухо заблокировал дверь снаружи. Через несколько минут он уже сидел в капитанской шлюпке и, пройдя шлюзование, устремился к запретной планете.
   С этого момента Улье считался вне закона, как грубо нарушивший карантинные предписания.
   Впервые вступал он в такой серьезный конфликт с законностью, которую дотоле всячески охранял по долгу службы, и это его даже позабавило. Хотя положение его было далеко не шуточным.
   Он шел в рейд на свой страх и риск, шлюпка не имела специального разведывательного оборудования. Ему предстояло работать в одиночку, без прикрытия, без тщательной рекогносцировки и получения вводных, без камуфляжа, связи, биозащиты. Ему не приходилось рассчитывать ни на какую помощь извне. Он не имел при себе ни пневматического оружия с усыпляющими ампулами, ни газовых гранат, сеющих панику среди любого, самого доблестного, воинства. Он не был подробно ознакомлен с обычаями населения и общественной структурой, не был снабжен соответствующими биографией, одеждой, гримом, денежными знаками.
   В разведслужбе победителей тоже судят, поэтому ро возвращении его ждало суровое наказание. Он не предполагал, какое именно, да и не так уж эта перспектива его волновала. Худшей кары, чем дисквалификация, для него изобрести не могли.
   Теперь, летя в крошечной шлюпке навстречу неизвестности, он понял, что давно мечтал именно о таком рейде. Где вся надежда лишь на себя самого. Где сразу видно, чего ты стоишь. Именно ты. Ты сам.
   Командир Ивз назвал бы это ребячеством, врач - преступным эгоцентризмом. Но оглядываться на чье-нибудь мнение Улье не желал. Человек, привыкший рисковать, редко задумывается об отдаленном будущем. Потому что это будущее может не наступить вовсе.
   Пока что его занимало одно: как разыскать человека по кличке Зет и раскрыть его агентуру. Проследить пути, по которым идет обмен людьми, сведениями, грузами. Отвести угрозу всегалактического конфликта. Любой ценой не допустить колонистов в космос.
   Первый раунд остался за Ульсом - он перехватил груз горючего. Но требовалось еще найти и пресечь нити, связывавшие колонию с... С кем? Как вообще могла зародиться в космопортах измена? Вот уж загадка из загадок.
   Рейд предстоял совершенно небывалый. Обычно, идя на очередную карантинную планету, Улье знал всю подноготную ее обитателей, а те о его присутствии Даже не подозревали. Они вообще наивно полагали себя центром мироздания, не задумываясь, есть ли еще где-либо жизнь, отличающаяся от их собственной. А заметив промелькнувший меж облаков серебристый Диск разведбота, они считали его обманом зрения или плодом фантазии. В их среду Улье внедрялся с легкоcтью. Какую бы роль ему ни приходилось играть - нищего, слуги или вельможи, - он постоянно чувствовал cвое неизмеримое превосходство над окружающими.
   Ибо те не ведали, кто он есть на самом деле. Ибо за eгo спиной стояла вся разведслужба.
   Теперь ситуация диаметрально изменилась. Улье вступал в борьбу с огромной, строго засекреченной и профессионально отлаженной машиной, которая действовала, судя по всему, не хуже разведки. Да, если дело зашло так далеко, значит, агентурная сеть колонистов необычайно могущественна и разветвлена, а Хиск полностью убежден, что при столкновении разведки с его хозяином Зетом несдобровать именно разведке. Уж, наверно, эта убежденность хоть на чем-то да основана.
   Улье поймал себя на каком-то новом, неведомом прежде ощущении. Как будто случайно наглотался газа, которым начинены гранаты заградительных групп. Только раз в десять слабее.
   Неужто это страх, подумал он. Я испугался? Чепуха. Задрипанное селение на дикой планете, что там может встретиться серьезного... Будто не бывал я в переделках...
   Но тягостное ощущение никак не проходило.
   Вот что такое страх. Это когда ты чувствуешь, что есть нечто неведомое, перед которым ты бессилен. Или можешь оказаться таковым. Н-да, знал бы старина Ивз, что начисто лишенный страха Улье дрогнул-таки, ввязавшись в настоящее дело. Потому что как ни крути, а все предыдущие рейды не шли ни в какое сравнение с этим.
   Да, Ивз, я впервые почувствовал страх. Но назад не поверну. Никогда еще ойкумена не зависела в такой степени от одного-единственного разведчика и результатов его рейда. Можешь корить меня, командир, за то, что я пошел в одиночку. Ты усмотришь в этом лишнее подтверждение моего плачевного диагноза. Но не могу же я вернуться в Космопорт. Я не знаю, как далеко зашла измена. Здесь, по крайней мере, ясно, откуда ждать удара и где искать врага.
   Ты возразишь,, что я мог бы со спокойной душой управиться в Космопорт-3, к тебе, но у нас свои счеты. К тому же ты там распутываешь это дело с другого конца. Встретимся посередке, Ивз, и честно разделим славу. А, тебе не по вкусу это слово? Ты считаешь его ключом ко всему, что сейчас происходит? Это и так, и не так. Не могу сказать, что я безразличен к славе. Но и без нее обойдусь. Я просто хочу добраться до загадочного Зета, а потом прочитать и весь букварь, сзаду наперед. Посмотрим, кто это наводит такой страх и каковы у него самого запасы личной храбрости. И если совсем начистоту, я ненавижу этого Зета как никого прежде, потому что именно он заставил меня впервые пережить испуг.
   Между тем шлюпка вошла в нижний слой пепельных ночных облаков. Улье остановил ее полет, зависнув над самым центром поселения.
   В инфравизоре, которым, по счастью, было оснащено суденышко, разведчик видел густую светящуюся сыпь. Он прибавил кратность увеличения. Точки превратились в расплывчатые, неправильной формы пятнышки. Так выглядели в инфракрасном спектре жилища, согретые дыханием спящих обитателей. Посреди селения различался отчетливый, ровно и сильно светящийся круг. Отлетев немного в сторону, разведчик обнаружил, что светящийся предмет имеет цилиндрическую форму. Прикинув высоту и диаметр строения, Улье невольно присвистнул.
   Больше до рассвета делать нечего. Разве что отдыхать.
   Разведчик направил шлюпку в сторону сельвы. Вскоре внизу показались еле различимые на экране контуры могучих крон. Улье сбавил ход, полегоньку изился и вплыл в хвойную тьму одного из гигантских деревьев. Шлюпка оказалась укрыта ветвями со ех сторон. Выдвинув манипулятор, Улье обхватил им ствол дерева и таким образом надежно встал на якорь. Затем разложил оба кресла и, вольготно разлегшись на них,уснул.
   Можно было поспать не менее двух часов. Однако не прошло и полутора, как он проснулся, будто его толкнули.
   Уже заметно светало. Над прозрачным колпаком кабины нависали густые колючие сучья. Раздвинув их, на лежащего Ульса взирали два лица. Хотя было бы не совсем точным назвать лицами два клубка спутанных волос, из-под слипшихся прядей которых посверкивали вытаращенные глаза, а ниже белели крепкие длинные клыки. Заметив пробуждение Ульса, существа пришли в бешеное возбуждение. Одно из них налегло на колпак мощной курчавой грудью и стиснуло его узловатыми когтистыми лапами, словно пытаясь раздавить этот прозрачный орех вместе с его начинкой. Второе существо принялось яростно молотить по колпаку твердым белым предметом, в котором Улье распознал обломок челюсти, похожей на человеческую. Судя по всему, волосатые существа состояли в дальнем родстве с разведчиком и надеялись свести знакомство покороче.