Страница:
Тот выронил свою страшную ношу, дернулся, издал не то рык, не то стон и исчез, словно мгновенно растворившись в ночи. Второе существо за те немногие секунды, пока они были заняты первым ночным гостем, тоже исчезло. Фонари раз за разом безрезультатно обегали пустой двор.
— Не понимаю, почему не было взрыва! Это мне не нравится больше всего, я успел передвинуть регулятор на полную мощность, взрыв должен был разнести полдвора, но его не было!
— Это действительно странно. Но сейчас самое важное выяснить, что здесь делали эти твари. Пойду взгляну, что стало со стариком. Мне придется детально осмотреть труп и весь двор, а тебя я попрошу оставаться здесь и следить за улицей.
— Думаешь, они могут вернуться?
— Мы не знаем, на что они способны. Ничего мы о них не знаем. Но я постараюсь это исправить!
Ротанов произносил эти совершенно ненужные слова, пытаясь взять себя в руки, собраться и шагнуть в темный, грозивший смертельной опасностью двор. Это требовало предельного усилия, но в конце концов он распахнул калитку.
Фонарь лейтенанта за его спиной погас. И это едва не заставило Ротанова вернуться, пока он не вспомнил, что сам попросил Зарудного следить за улицей. С включенным фонарем Зарудный мог видеть не дальше, чем доставал луч. С его кошачьим зрением лучше всего вообще не зажигать свет.
Оказавшись внутри двора, Ротанов прежде всего убедился в том, что старик мертв и никакая помощь ему уже не потребуется. Похоже, они потеряли своего единственного свидетеля, и досада на собственную оплошность, на то, что он не настоял на разговоре со стариком во время первой встречи, оказалась, к удивлению Ротанова, сильнее жалости к этому несчастному.
«Что-то я становлюсь уж слишком равнодушным к чужой беде. В моей работе это непростительно».
Он внимательно осмотрел двор, убедился, что здесь не осталось ни малейших следов призрачных ночных существ, и лишь после этого распахнул дверь лачуги, на всякий случай укрывшись за стеной и выждав какое-то время. Но ничего не произошло. Дом, так же, как и двор, был совершенно пуст и хранил в себе запахи грязи, давно немытого человеческого тела и протухшей еды. Какие-то лохмотья на кровати и дикий беспорядок повсюду.
Но сейчас Ротанова не интересовали подробности последних дней жизни покойного. Его интересовали те, кто убил старика. В доме он не обнаружил никаких следов их присутствия, оставался двор, который он успел осмотреть довольно поверхностно.
Но и там, кроме лужицы липкой жижи, на том месте, где бластер лейтенанта оборвал существование одного из пришельцев, не было ничего необычного.
Ротанов скрупулезно соскоблил остатки этой жидкости в небольшую склянку, надеясь позже, когда для этого представится возможность, сделать анализ и установить, почему тело этого существа мгновенно разложилось, погасив при этом весь выброс энергии бластерного заряда.
Закончив свою не слишком приятную работу, он вернулся к лейтенанту, которого заметил лишь после того, как тот, увидев Ротанова, закурил сигарету. — Этот человек обладал феноменальной способностью становиться незаметным даже там, где, казалось, не было никаких укрытий.
— Ничего интересного?
— Во всяком случае, в доме никого нет. Нам пора возвращаться.
— Мы не будем хоронить старика?
— Не этой ночью. Нам надо быть вместе с нашими людьми. В любой момент эти твари могут заинтересоваться огнями в окнах и напасть на них. Твои десантники слишком беспечны. Они до сих пор подсознательно считают, что находятся на курорте, на который так стремились попасть. Вот только эта планета что-то не слишком похожа на курорт…
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
— Не понимаю, почему не было взрыва! Это мне не нравится больше всего, я успел передвинуть регулятор на полную мощность, взрыв должен был разнести полдвора, но его не было!
— Это действительно странно. Но сейчас самое важное выяснить, что здесь делали эти твари. Пойду взгляну, что стало со стариком. Мне придется детально осмотреть труп и весь двор, а тебя я попрошу оставаться здесь и следить за улицей.
— Думаешь, они могут вернуться?
— Мы не знаем, на что они способны. Ничего мы о них не знаем. Но я постараюсь это исправить!
Ротанов произносил эти совершенно ненужные слова, пытаясь взять себя в руки, собраться и шагнуть в темный, грозивший смертельной опасностью двор. Это требовало предельного усилия, но в конце концов он распахнул калитку.
Фонарь лейтенанта за его спиной погас. И это едва не заставило Ротанова вернуться, пока он не вспомнил, что сам попросил Зарудного следить за улицей. С включенным фонарем Зарудный мог видеть не дальше, чем доставал луч. С его кошачьим зрением лучше всего вообще не зажигать свет.
Оказавшись внутри двора, Ротанов прежде всего убедился в том, что старик мертв и никакая помощь ему уже не потребуется. Похоже, они потеряли своего единственного свидетеля, и досада на собственную оплошность, на то, что он не настоял на разговоре со стариком во время первой встречи, оказалась, к удивлению Ротанова, сильнее жалости к этому несчастному.
«Что-то я становлюсь уж слишком равнодушным к чужой беде. В моей работе это непростительно».
Он внимательно осмотрел двор, убедился, что здесь не осталось ни малейших следов призрачных ночных существ, и лишь после этого распахнул дверь лачуги, на всякий случай укрывшись за стеной и выждав какое-то время. Но ничего не произошло. Дом, так же, как и двор, был совершенно пуст и хранил в себе запахи грязи, давно немытого человеческого тела и протухшей еды. Какие-то лохмотья на кровати и дикий беспорядок повсюду.
Но сейчас Ротанова не интересовали подробности последних дней жизни покойного. Его интересовали те, кто убил старика. В доме он не обнаружил никаких следов их присутствия, оставался двор, который он успел осмотреть довольно поверхностно.
Но и там, кроме лужицы липкой жижи, на том месте, где бластер лейтенанта оборвал существование одного из пришельцев, не было ничего необычного.
Ротанов скрупулезно соскоблил остатки этой жидкости в небольшую склянку, надеясь позже, когда для этого представится возможность, сделать анализ и установить, почему тело этого существа мгновенно разложилось, погасив при этом весь выброс энергии бластерного заряда.
Закончив свою не слишком приятную работу, он вернулся к лейтенанту, которого заметил лишь после того, как тот, увидев Ротанова, закурил сигарету. — Этот человек обладал феноменальной способностью становиться незаметным даже там, где, казалось, не было никаких укрытий.
— Ничего интересного?
— Во всяком случае, в доме никого нет. Нам пора возвращаться.
— Мы не будем хоронить старика?
— Не этой ночью. Нам надо быть вместе с нашими людьми. В любой момент эти твари могут заинтересоваться огнями в окнах и напасть на них. Твои десантники слишком беспечны. Они до сих пор подсознательно считают, что находятся на курорте, на который так стремились попасть. Вот только эта планета что-то не слишком похожа на курорт…
ГЛАВА 13
Ночь прошла тревожно. По приказу лейтенанта все десантники были назначены в караулы на лестнице и в подъезде дома. Свет был немедленно потушен. Всем было предложено соблюдать максимальную тишину.
Возможно, эти меры принесли результат или нападавшие удовлетворились одной жертвой, как бы там ни было, но остаток ночи прошел без происшествий.
Утром было решено заняться поисками подходящего здания для временной базы, в котором они могли бы чувствовать себя в относительной безопасности. Хотя Ротанов считал, что это бесполезно — тот, кто способен в мгновение ока превратить дорожное полотно в жидкую грязь, проникнет в любое здание, — возражать он не стал. В конце концов, даже иллюзия безопасности должна помочь людям хоть немного расслабиться и отдохнуть.
После двухчасовых поисков подходящее строение было обнаружено в самом центре города, во дворе комплекса административных зданий.
Это был небольшой, отлитый из литрона барак, использовавшийся раньше под складское помещение. Его главным достоинством было отсутствие окон и большая толщина стен. В колониях Федерации почти все строительство велось из литрона, который изготовлялся специальными роботами прямо на строительной площадке из вспененного кремнезема. Недостатка в сырье не ощущалось, кремнезем в нужных количествах нетрудно было найти практически на любой планете.
В магнитных камерах, расположенных непосредственно внутри строительных роботов при температуре свыше тысячи градусов, кремнезем плавился, затем с помощью специальных катализаторов и добавок превращался в легкую пористую массу. Из нее в считаные часы отливались нужные строительные конструкции. Программы, которыми снабжались строительные роботы, позволяли придавать форме будущих изделий любую конфигурацию.
Вполне исправные строительные роботы стояли в гараже мэрии. Но из-за отсутствия энергии они, разумеется, были неработоспособны, как и все прочие механизмы, которые попадались группе Ротанова. Непонятно, что могло случиться с энергостанцией, работавшей на индивидуальном мини-реакторе, и почему все аккумуляторы во всех механизмах оказались разряженными. Но выяснение этого вопроса было отложено на более подходящее время.
Пока что все сошлись на том, что найденный барак вполне подходит для временной базы. В нем было с десяток помещений, лишенных, правда, мебели и элементарных удобств, но все это имелось в изобилии в соседних зданиях, и после нескольких часов работы каждый смог оборудовать для себя отдельную комнату по своему вкусу.
Ротанова этот барак устраивал своим расположением. Он находился по соседству с научным центром, в котором почти все оборудование оказалось неповрежденным. Все говорило о том, что эвакуация жителей проводилась в спешке и больше походила на бегство.
Возможно, они еще собирались вернуться, но так и не смогли этого сделать. Что бы здесь ни произошло, теперь весь город со всем, что в нем находилось, фактически, если не считать ночных визитеров, принадлежал новоприбывшим. К сожалению, все механизмы, устройства, а самое главное — компьютеры, со всей содержавшейся в их блоках памяти информацией, оказались неработоспособными из-за отсутствия электроэнергии.
Постепенно Ротанов осознавал, что восстановление энергостанции становится для них первостепенной задачей, если они всерьез собираются надолго обосноваться в городе. Почему-то эта идея не слишком прельщала его спутников, да если уж быть честным перед самим собой, то и его тоже. Было в брошенном жителями городе что-то мертвящее, и его мрачная тайна не давала инспектору покоя. Необходимо было установить, куда бежали люди, выжил ли кто-нибудь из беглецов и что собой представляют ночные твари, напавшие на старика. Они были причиной бегства жителей или на поселок обрушилось другое, еще более страшное бедствие?
Пока что на все эти вопросы у Ротанова не находилось ответа, и ко всем загадкам прибавилась еще одна им так и не удалось похоронить единственного обнаруженного в городе жителя — за ночь труп старика бесследно исчез. Акропян высказал предположение, что все случившееся ночью представляло собой иллюзию, морок и никакого старика на самом деле вообще не было. Эти разговоры ужасно раздражали Ротанова, но помешать десантникам обсуждать на все лады таинственное ночное происшествие он, разумеется, не мог.
Во всех этих событиях был, однако, и положительный момент. Десантники, до сих пор державшиеся отчужденно и в любую минуту готовые покинуть его небольшую группу, состоявшую из него самого, Хорста и Линды, кажется, поняли, что выжить здесь можно только всем вместе.
Весь день они дружно укрепляли свою маленькую крепость, готовясь к приходу ночи. Набивали мешки песком и создавали у входа вынесенные наружу огневые позиции.
Три человека под руководством Акропяна, который благодаря своим сержантским нашивкам являлся заместителем Зарудного, отправились на поиски энергостанции.
У них не было карты города, а единственного, найденного здесь живым обитателя они потеряли. Так что поиски приходилось начинать вслепую, и территория, которую предстояло обследовать группе Акропяна, могла охватывать весь город.
Единственными указателями направления поисков являлись обесточенные приемники энергии, антенны которых смотрели на запад.
Проводив группу до ворот административного корпуса, Ротанов попросил Акропяна уделять как можно больше внимания всему необычному, что могло встретиться им по пути.
После этого он вернулся к прерванной работе по укреплению базы, которую выполнял наравне со всеми, хотя по своему возрасту и положению мог бы и не заниматься физической работой. Но армейское правило, раз и навсегда освободившее офицеров от любого физического труда, возложив его полностью на плечи рядовых, давно уже вызывало у Ротанова раздражение.
Конечно, дистанцию между командиром и подчиненными следовало соблюдать, но порой возникали условия, когда совместная работа только способствовала укреплению дисциплины и поднимала авторитет командира в глазах солдат.
Прорубая сбоку от входной двери узкую бойницу, Ротанов не мог отделаться от мыслей о том, что могло привести к катастрофе в этом маленьком, хорошо обжитом городке.
Возможно, косвенно люди сами были виноваты в обрушившихся на них бедствиях, так уже бывало не раз… Непомерная жадность, стремление быстро урвать куш, не считаясь с интересами аборигенов, часто приводили к катастрофам и кровопролитиям на самых разных планетах. Вот только на Ароме не было никаких аборигенов, по крайней мере официально о них ничего не было известно. Если не считать легенд о таинственных развалинах старинной башни, в которых обитали местные колдуны…
Однако и ночных хищников здесь никто не встречал на протяжении всех двадцати лет существования колонии, а вот теперь они появились… Что-то должно было сыграть роль спускового механизма, вызвавшего их массированный набег на поселение людей, и это стоило выяснить, чтобы не повторять уже совершенных ошибок.
Ротанову приходилось работать обыкновенной киркой. Из-за того, что не работали компрессоры, не удалось использовать даже отбойные молотки на сжатом воздухе. Ротанов чувствовал, как мышцы после каждого удара отзывались тупой болью в плече, где застарелая рана, полученная на Гридоме, давала о себе знать.
Чтобы задавить эту боль, мешавшую ему работать, он еще и еще раз прокручивал в голове все, что говорила ему Линда об Ароме. Увы, он не знал, была ли она до конца искренна с ним. До сих пор, несмотря на возникшую физическую близость, между ними так и не установилось доверие. Порой ему казалось, что она спала с ним чуть ли не по обязанности, возвращая придуманный ею самой долг, за тот эпизод в ресторане, когда он спас ей жизнь, и теперь, возможно, даже тяготилась этим. Их связь была взаимной ошибкой. Это было ясно обоим. Несколько раз Ротанов пытался откровенно поговорить с Линдой, но она резко, иногда почти истерично, пресекала все его попытки, едва он осмеливался коснуться одной из двух запретных тем — их взаимоотношений и причины ее бегства на Арому.
— Мне надоели твои расспросы! Я давно сказала тебе все, что знала, а если ты не доверяешь мне, зачем спрашивать?
Но Ротанов не верил в колдовство и в потусторонние силы. И это раз за разом заставляло его, несмотря на следовавшую за этим ссору, иногда совершенно непроизвольно переводить разговор на то, что произошло на Ароме, — в конце концов, от этого зависела теперь и их собственная жизнь.
Почти всегда загадкам, с которыми инспектор сталкивался на чужих планетах, находилось научное объяснение — пусть не сразу понятное, зачастую не укладывавшееся в рамки земной науки, оно тем не менее не оставляло места для произвольного изменения законов природы.
Но в таком случае что понадобилось на Ароме отцу Линды? Почему заинтересовался удаленной «курортной» планетой могущественный магнат, владевший собственной империей? Что на этой пустынной планете могло его привлечь до такой степени, что он решился рискнуть жизнью собственной дочери?
В тот момент, когда его положение пошатнулось, а делу всей его жизни грозило уничтожение, он отправил Линду на Арому… Зачем?
Однажды, в порыве откровенности, она сказала, что здесь можно найти могущество, способное изменить мир… И больше ни разу не пожелала коснуться этой темы, явно сожалея об этих случайно сорвавшихся словах. Сколько правды было в них? И была ли она искренна хотя бы в этом? А этот ее камень?.. Что это? Талисман, заморочка для простачков или нечто большее?
Возможно, именно эти сомнения Ротанова, не имея возможности выплеснуться наружу и разрешиться в открытом споре, подтачивали их отношения, как едкая кислота, и ему доставляло странное, извращенное удовольствие думать о Линде разные гадости, когда ее не было рядом.
Вот и сейчас он задался вопросом о том, как много расчета было в выборе Линды? Когда одинокая красивая женщина оказывается в изоляции, в обществе нескольких молодых мужчин, ей не обойтись без покровительства одного из них, и это, возможно, было одной из главных причин, по которой она всегда старалась продемонстрировать их особые отношения всем остальным, вызывая со стороны его спутников совершенно ненужное раздражение и зависть.
Сейчас он спросил себя, осталась бы Линда с ним, если бы руководителем группы стал, к примеру, Зарудный? И не нашел ответа.
Покончив наконец с бойницей, он отложил кирку и оценил результат. Узкая щель, грубо вырубленная в тридцатисантиметровом литроне, вполне могла защитить стрелка от зубов хищников и обеспечивала достаточный угол обзора. Если наружные капониры с песком придется покинуть во время ночной атаки, то эта, вторая линия обороны поможет им продержаться до утра.
Подошел Хорст и скептически осмотрел работу инспектора.
— По моему глубокому убеждению, мы занимаемся совершенно бессмысленным делом! — заявил он. — Если колония численностью в несколько тысяч человек, со всем оборудованием и вооружением не смогла отстоять город, то на что можем рассчитывать мы?
— Нам нужно продержаться в городе всего лишь пару дней, чтобы попытаться выяснить все обстоятельства, связанные с уходом жителей. Кроме того, необходимо установить, что собой представляют ночные хищники, откуда они взялись и кто их направляет.
— Почему ты думаешь, что их кто-то направляет?
— Потому, что хищники не имеют отношения к Дырам в дорожном полотне. Потому что здесь происходит нечто гораздо более странное, чем простое нашествие этих существ. И узнать хоть что-то обо всех необычных делах больше всего шансов у нас именно здесь, в центре событий. Как только мы соберем всю возможную информацию, мы немедленно покинем город и отправимся на поиски тех, кто уцелел после нашествия. Я не верю, что колония с населением в несколько тысяч человек могла исчезнуть совершенно бесследно. Всегда кому-то удается спастись, и мы обязательно найдем этих людей.
Его доводы так и не убедили старого капитана, считавшего, что Ротанов оценивает ситуацию, в которой они оказались, с чисто теоретических позиций, так, словно его самого она совершенно не касалась.
Хорст привык уважать в Ротанове его стремление наклеить ярлыки на все труднообъяснимые факты и разложить их по соответствующим полкам, но иногда это свойство характера инспектора его раздражало.
Группа Акропяна, ушедшая на поиски энергостанции, вернулась лишь к вечеру. Саму энергостанцию они нашли довольно быстро, но ничего утешительного находка им не принесла.
Генераторные блоки, внешне выглядевшие совершенно целыми, отказывались тем не менее запускаться. И все их попытки наладить хотя бы одно устройство ни к чему не привели.
Ротанов знал, что Акропян неплохой энергетик. Чтобы получить сержантские нашивки в десанте, необходимо всерьез овладеть второй полезной специальностью, и, если эта задача оказалась не по зубам Акропяну, не имело смысла повторять попытку. Все остальные во всем, что касалось энергетики, выглядели по сравнению с ним дилетантами. Больше всего Ротанову не понравилось то, что Акропян не смог даже установить причину отказа генераторов.
— Но какие-то соображения у тебя на этот счет возникли? Не могут же просто так не запускаться вполне исправные устройства! Что, черт возьми, с ними произошло?! — Ротанов не считал нужным скрывать свое неудовольствие результатами экспедиции Акропяна, поскольку не мог поверить в то, что они сделали все возможное, не отвлекаясь на другие, гораздо более привлекательные задачи. Он не мог не заметить старинный нож в серебряных ножнах, появившийся на поясе Акропяна после возвращения.
— У меня возникло одно предположение…
— Так поделись наконец, для этого тебя туда и посылали — делать выводы, обобщать наблюдения даже тогда, когда для этого недостаточно фактов, а не заниматься сбором раритетов.
— Я попытаюсь это сделать, если вы позволите мне наконец высказаться и не будете прерывать по каждому пустяку! Этот нож валялся на обочине. Там много чего валяется. Мы нашли дорогу, по которой люди в спешке бежали из города. Это произошло достаточно давно.
— Почему ты пришел к такому выводу?
— Потому что трупы давно превратились в скелеты, обтянутые сухой кожей.
— Трупы? Вы обнаружили трупы?
— Больше сотни. Там было настоящее побоище.
— А те, другие? Те, кто напали на поселенцев? Вы нашли что-нибудь?
— Только люди…
— Но так не бывает, при массовом столкновении обе стороны несут потери.
— Там были только трупы людей. Мы тщательно осмотрели место схватки и ничего не нашли. Именно поэтому на энергостанцию осталось мало времени. Но делать там нечего. У меня сложилось впечатление, что на этой планете движение электронов в проводнике не вызывает возникновения магнитного поля, именно поэтому все местные устройства отказываются работать…
— Что за чепуха?! На протяжении двадцати лет вся наша аппаратура здесь прекрасно работала! Не могли же на Ароме за ничтожный промежуток времени измениться кардинальные физические законы!
— И тем не менее это факт. У меня нет соответствующего оборудования, вернее, оно есть, но без энергии не может работать. Так что я не сумею доказать свои выводы. Но, на мой взгляд, это единственная вероятная причина, по которой вполне исправные устройства отказываются функционировать.
— Но ведь раньше они работали!
— Значит, условия изменились.
— Можно временно изменить условия, но не фундаментальные законы физики! И, кроме того, наши собственные устройства, привезенные с собой, прекрасно работают!
— Я не физик. Я не знаю причины, по которой здесь не работает все, что попало в зону недавно разразившейся катастрофы. И я не знаю, по каким неизменным законам физики удалось расплавить ли-трон, не повышая его температуры, или остановить песчаный смерч!
На этой планете происходят весьма странные вещи, инспектор, я не берусь выяснять их природу. У меня для этого недостаточно знаний и возможностей.
Возможно, эти меры принесли результат или нападавшие удовлетворились одной жертвой, как бы там ни было, но остаток ночи прошел без происшествий.
Утром было решено заняться поисками подходящего здания для временной базы, в котором они могли бы чувствовать себя в относительной безопасности. Хотя Ротанов считал, что это бесполезно — тот, кто способен в мгновение ока превратить дорожное полотно в жидкую грязь, проникнет в любое здание, — возражать он не стал. В конце концов, даже иллюзия безопасности должна помочь людям хоть немного расслабиться и отдохнуть.
После двухчасовых поисков подходящее строение было обнаружено в самом центре города, во дворе комплекса административных зданий.
Это был небольшой, отлитый из литрона барак, использовавшийся раньше под складское помещение. Его главным достоинством было отсутствие окон и большая толщина стен. В колониях Федерации почти все строительство велось из литрона, который изготовлялся специальными роботами прямо на строительной площадке из вспененного кремнезема. Недостатка в сырье не ощущалось, кремнезем в нужных количествах нетрудно было найти практически на любой планете.
В магнитных камерах, расположенных непосредственно внутри строительных роботов при температуре свыше тысячи градусов, кремнезем плавился, затем с помощью специальных катализаторов и добавок превращался в легкую пористую массу. Из нее в считаные часы отливались нужные строительные конструкции. Программы, которыми снабжались строительные роботы, позволяли придавать форме будущих изделий любую конфигурацию.
Вполне исправные строительные роботы стояли в гараже мэрии. Но из-за отсутствия энергии они, разумеется, были неработоспособны, как и все прочие механизмы, которые попадались группе Ротанова. Непонятно, что могло случиться с энергостанцией, работавшей на индивидуальном мини-реакторе, и почему все аккумуляторы во всех механизмах оказались разряженными. Но выяснение этого вопроса было отложено на более подходящее время.
Пока что все сошлись на том, что найденный барак вполне подходит для временной базы. В нем было с десяток помещений, лишенных, правда, мебели и элементарных удобств, но все это имелось в изобилии в соседних зданиях, и после нескольких часов работы каждый смог оборудовать для себя отдельную комнату по своему вкусу.
Ротанова этот барак устраивал своим расположением. Он находился по соседству с научным центром, в котором почти все оборудование оказалось неповрежденным. Все говорило о том, что эвакуация жителей проводилась в спешке и больше походила на бегство.
Возможно, они еще собирались вернуться, но так и не смогли этого сделать. Что бы здесь ни произошло, теперь весь город со всем, что в нем находилось, фактически, если не считать ночных визитеров, принадлежал новоприбывшим. К сожалению, все механизмы, устройства, а самое главное — компьютеры, со всей содержавшейся в их блоках памяти информацией, оказались неработоспособными из-за отсутствия электроэнергии.
Постепенно Ротанов осознавал, что восстановление энергостанции становится для них первостепенной задачей, если они всерьез собираются надолго обосноваться в городе. Почему-то эта идея не слишком прельщала его спутников, да если уж быть честным перед самим собой, то и его тоже. Было в брошенном жителями городе что-то мертвящее, и его мрачная тайна не давала инспектору покоя. Необходимо было установить, куда бежали люди, выжил ли кто-нибудь из беглецов и что собой представляют ночные твари, напавшие на старика. Они были причиной бегства жителей или на поселок обрушилось другое, еще более страшное бедствие?
Пока что на все эти вопросы у Ротанова не находилось ответа, и ко всем загадкам прибавилась еще одна им так и не удалось похоронить единственного обнаруженного в городе жителя — за ночь труп старика бесследно исчез. Акропян высказал предположение, что все случившееся ночью представляло собой иллюзию, морок и никакого старика на самом деле вообще не было. Эти разговоры ужасно раздражали Ротанова, но помешать десантникам обсуждать на все лады таинственное ночное происшествие он, разумеется, не мог.
Во всех этих событиях был, однако, и положительный момент. Десантники, до сих пор державшиеся отчужденно и в любую минуту готовые покинуть его небольшую группу, состоявшую из него самого, Хорста и Линды, кажется, поняли, что выжить здесь можно только всем вместе.
Весь день они дружно укрепляли свою маленькую крепость, готовясь к приходу ночи. Набивали мешки песком и создавали у входа вынесенные наружу огневые позиции.
Три человека под руководством Акропяна, который благодаря своим сержантским нашивкам являлся заместителем Зарудного, отправились на поиски энергостанции.
У них не было карты города, а единственного, найденного здесь живым обитателя они потеряли. Так что поиски приходилось начинать вслепую, и территория, которую предстояло обследовать группе Акропяна, могла охватывать весь город.
Единственными указателями направления поисков являлись обесточенные приемники энергии, антенны которых смотрели на запад.
Проводив группу до ворот административного корпуса, Ротанов попросил Акропяна уделять как можно больше внимания всему необычному, что могло встретиться им по пути.
После этого он вернулся к прерванной работе по укреплению базы, которую выполнял наравне со всеми, хотя по своему возрасту и положению мог бы и не заниматься физической работой. Но армейское правило, раз и навсегда освободившее офицеров от любого физического труда, возложив его полностью на плечи рядовых, давно уже вызывало у Ротанова раздражение.
Конечно, дистанцию между командиром и подчиненными следовало соблюдать, но порой возникали условия, когда совместная работа только способствовала укреплению дисциплины и поднимала авторитет командира в глазах солдат.
Прорубая сбоку от входной двери узкую бойницу, Ротанов не мог отделаться от мыслей о том, что могло привести к катастрофе в этом маленьком, хорошо обжитом городке.
Возможно, косвенно люди сами были виноваты в обрушившихся на них бедствиях, так уже бывало не раз… Непомерная жадность, стремление быстро урвать куш, не считаясь с интересами аборигенов, часто приводили к катастрофам и кровопролитиям на самых разных планетах. Вот только на Ароме не было никаких аборигенов, по крайней мере официально о них ничего не было известно. Если не считать легенд о таинственных развалинах старинной башни, в которых обитали местные колдуны…
Однако и ночных хищников здесь никто не встречал на протяжении всех двадцати лет существования колонии, а вот теперь они появились… Что-то должно было сыграть роль спускового механизма, вызвавшего их массированный набег на поселение людей, и это стоило выяснить, чтобы не повторять уже совершенных ошибок.
Ротанову приходилось работать обыкновенной киркой. Из-за того, что не работали компрессоры, не удалось использовать даже отбойные молотки на сжатом воздухе. Ротанов чувствовал, как мышцы после каждого удара отзывались тупой болью в плече, где застарелая рана, полученная на Гридоме, давала о себе знать.
Чтобы задавить эту боль, мешавшую ему работать, он еще и еще раз прокручивал в голове все, что говорила ему Линда об Ароме. Увы, он не знал, была ли она до конца искренна с ним. До сих пор, несмотря на возникшую физическую близость, между ними так и не установилось доверие. Порой ему казалось, что она спала с ним чуть ли не по обязанности, возвращая придуманный ею самой долг, за тот эпизод в ресторане, когда он спас ей жизнь, и теперь, возможно, даже тяготилась этим. Их связь была взаимной ошибкой. Это было ясно обоим. Несколько раз Ротанов пытался откровенно поговорить с Линдой, но она резко, иногда почти истерично, пресекала все его попытки, едва он осмеливался коснуться одной из двух запретных тем — их взаимоотношений и причины ее бегства на Арому.
— Мне надоели твои расспросы! Я давно сказала тебе все, что знала, а если ты не доверяешь мне, зачем спрашивать?
Но Ротанов не верил в колдовство и в потусторонние силы. И это раз за разом заставляло его, несмотря на следовавшую за этим ссору, иногда совершенно непроизвольно переводить разговор на то, что произошло на Ароме, — в конце концов, от этого зависела теперь и их собственная жизнь.
Почти всегда загадкам, с которыми инспектор сталкивался на чужих планетах, находилось научное объяснение — пусть не сразу понятное, зачастую не укладывавшееся в рамки земной науки, оно тем не менее не оставляло места для произвольного изменения законов природы.
Но в таком случае что понадобилось на Ароме отцу Линды? Почему заинтересовался удаленной «курортной» планетой могущественный магнат, владевший собственной империей? Что на этой пустынной планете могло его привлечь до такой степени, что он решился рискнуть жизнью собственной дочери?
В тот момент, когда его положение пошатнулось, а делу всей его жизни грозило уничтожение, он отправил Линду на Арому… Зачем?
Однажды, в порыве откровенности, она сказала, что здесь можно найти могущество, способное изменить мир… И больше ни разу не пожелала коснуться этой темы, явно сожалея об этих случайно сорвавшихся словах. Сколько правды было в них? И была ли она искренна хотя бы в этом? А этот ее камень?.. Что это? Талисман, заморочка для простачков или нечто большее?
Возможно, именно эти сомнения Ротанова, не имея возможности выплеснуться наружу и разрешиться в открытом споре, подтачивали их отношения, как едкая кислота, и ему доставляло странное, извращенное удовольствие думать о Линде разные гадости, когда ее не было рядом.
Вот и сейчас он задался вопросом о том, как много расчета было в выборе Линды? Когда одинокая красивая женщина оказывается в изоляции, в обществе нескольких молодых мужчин, ей не обойтись без покровительства одного из них, и это, возможно, было одной из главных причин, по которой она всегда старалась продемонстрировать их особые отношения всем остальным, вызывая со стороны его спутников совершенно ненужное раздражение и зависть.
Сейчас он спросил себя, осталась бы Линда с ним, если бы руководителем группы стал, к примеру, Зарудный? И не нашел ответа.
Покончив наконец с бойницей, он отложил кирку и оценил результат. Узкая щель, грубо вырубленная в тридцатисантиметровом литроне, вполне могла защитить стрелка от зубов хищников и обеспечивала достаточный угол обзора. Если наружные капониры с песком придется покинуть во время ночной атаки, то эта, вторая линия обороны поможет им продержаться до утра.
Подошел Хорст и скептически осмотрел работу инспектора.
— По моему глубокому убеждению, мы занимаемся совершенно бессмысленным делом! — заявил он. — Если колония численностью в несколько тысяч человек, со всем оборудованием и вооружением не смогла отстоять город, то на что можем рассчитывать мы?
— Нам нужно продержаться в городе всего лишь пару дней, чтобы попытаться выяснить все обстоятельства, связанные с уходом жителей. Кроме того, необходимо установить, что собой представляют ночные хищники, откуда они взялись и кто их направляет.
— Почему ты думаешь, что их кто-то направляет?
— Потому, что хищники не имеют отношения к Дырам в дорожном полотне. Потому что здесь происходит нечто гораздо более странное, чем простое нашествие этих существ. И узнать хоть что-то обо всех необычных делах больше всего шансов у нас именно здесь, в центре событий. Как только мы соберем всю возможную информацию, мы немедленно покинем город и отправимся на поиски тех, кто уцелел после нашествия. Я не верю, что колония с населением в несколько тысяч человек могла исчезнуть совершенно бесследно. Всегда кому-то удается спастись, и мы обязательно найдем этих людей.
Его доводы так и не убедили старого капитана, считавшего, что Ротанов оценивает ситуацию, в которой они оказались, с чисто теоретических позиций, так, словно его самого она совершенно не касалась.
Хорст привык уважать в Ротанове его стремление наклеить ярлыки на все труднообъяснимые факты и разложить их по соответствующим полкам, но иногда это свойство характера инспектора его раздражало.
Группа Акропяна, ушедшая на поиски энергостанции, вернулась лишь к вечеру. Саму энергостанцию они нашли довольно быстро, но ничего утешительного находка им не принесла.
Генераторные блоки, внешне выглядевшие совершенно целыми, отказывались тем не менее запускаться. И все их попытки наладить хотя бы одно устройство ни к чему не привели.
Ротанов знал, что Акропян неплохой энергетик. Чтобы получить сержантские нашивки в десанте, необходимо всерьез овладеть второй полезной специальностью, и, если эта задача оказалась не по зубам Акропяну, не имело смысла повторять попытку. Все остальные во всем, что касалось энергетики, выглядели по сравнению с ним дилетантами. Больше всего Ротанову не понравилось то, что Акропян не смог даже установить причину отказа генераторов.
— Но какие-то соображения у тебя на этот счет возникли? Не могут же просто так не запускаться вполне исправные устройства! Что, черт возьми, с ними произошло?! — Ротанов не считал нужным скрывать свое неудовольствие результатами экспедиции Акропяна, поскольку не мог поверить в то, что они сделали все возможное, не отвлекаясь на другие, гораздо более привлекательные задачи. Он не мог не заметить старинный нож в серебряных ножнах, появившийся на поясе Акропяна после возвращения.
— У меня возникло одно предположение…
— Так поделись наконец, для этого тебя туда и посылали — делать выводы, обобщать наблюдения даже тогда, когда для этого недостаточно фактов, а не заниматься сбором раритетов.
— Я попытаюсь это сделать, если вы позволите мне наконец высказаться и не будете прерывать по каждому пустяку! Этот нож валялся на обочине. Там много чего валяется. Мы нашли дорогу, по которой люди в спешке бежали из города. Это произошло достаточно давно.
— Почему ты пришел к такому выводу?
— Потому что трупы давно превратились в скелеты, обтянутые сухой кожей.
— Трупы? Вы обнаружили трупы?
— Больше сотни. Там было настоящее побоище.
— А те, другие? Те, кто напали на поселенцев? Вы нашли что-нибудь?
— Только люди…
— Но так не бывает, при массовом столкновении обе стороны несут потери.
— Там были только трупы людей. Мы тщательно осмотрели место схватки и ничего не нашли. Именно поэтому на энергостанцию осталось мало времени. Но делать там нечего. У меня сложилось впечатление, что на этой планете движение электронов в проводнике не вызывает возникновения магнитного поля, именно поэтому все местные устройства отказываются работать…
— Что за чепуха?! На протяжении двадцати лет вся наша аппаратура здесь прекрасно работала! Не могли же на Ароме за ничтожный промежуток времени измениться кардинальные физические законы!
— И тем не менее это факт. У меня нет соответствующего оборудования, вернее, оно есть, но без энергии не может работать. Так что я не сумею доказать свои выводы. Но, на мой взгляд, это единственная вероятная причина, по которой вполне исправные устройства отказываются функционировать.
— Но ведь раньше они работали!
— Значит, условия изменились.
— Можно временно изменить условия, но не фундаментальные законы физики! И, кроме того, наши собственные устройства, привезенные с собой, прекрасно работают!
— Я не физик. Я не знаю причины, по которой здесь не работает все, что попало в зону недавно разразившейся катастрофы. И я не знаю, по каким неизменным законам физики удалось расплавить ли-трон, не повышая его температуры, или остановить песчаный смерч!
На этой планете происходят весьма странные вещи, инспектор, я не берусь выяснять их природу. У меня для этого недостаточно знаний и возможностей.
ГЛАВА 14
Массированная атака на их укрепления началась ровно в полночь. Ротанов проснулся от звонких ударов рельса, заменявшего гонг, и долго не мог понять, что происходит и где он находится. Все мышцы ломило от непривычных физических нагрузок, а голова буквально разламывалась на части. Он сидел на своей кровати, свесив ноги, и со странным равнодушием слушал заунывные звуки гонга. Неожиданно вспомнились слова Хемингуэя: «Не спрашивай, по ком звонит колокол, он звонит по тебе». И лишь после этой многообещающей мысли он окончательно проснулся и бросился к дверям, прихватив с собой бластер.
Все остальные члены отряда уже находились на своих местах, согласно боевому тревожному расписанию, еще с вечера составленному Зарудным. Ротанов оказался последним и поймал на себе неодобрительный взгляд стоявшего у амбразуры Саврасова. Этот атлетически сложенный человек, с грубо вырубленным лицом и, казалось, с навсегда приклеенной к нему ухмылкой, так и не смог простить Ротанову гибель своего друга, и хотя никакой вины инспектора в несчастье, постигшем Асланова, не было — Саврасову нужен был виноватый, и он его нашел. Рано или поздно его глухое, подспудное недовольство должно было вылиться в открытый конфликт. Сейчас момент был совершенно не подходящим для выяснения личных отношений.
Во дворе стая каких-то летающих тварей, таких же прозрачных и светящихся, как привидения, напавшие на дом старика, носилась над зданием постепенно сужавшимися кругами. «Значит, они могут летать, если это понадобится, — подумал Ротанов. — Интересно, чему еще они могут научиться? Забрасывать нас бомбами?» Оказалось, что это его предположение не так уж далеко от истины.
Штук двенадцать светящихся бледным, призрачным светом существ, казалось, вот-вот бросятся в атаку. Назначенные во внешний дозор десантники, сидевшие в капонирах во дворе, пока не открывали стрельбу, экономя заряды, которые здесь нечем было восполнить.
Кто-то включил самый мощный, имевшийся в их распоряжении фонарь, но это не помогло лучше рассмотреть нападавших. Луч света почти не отражался от их прозрачных тел. В конце концов, Ротанов приспособился следить за ними по четкому рисунку внутренних органов, высвеченных фонарем, словно на экране рентгеновского аппарата. Эфемеры — так окрестил их Ротанов в своем отчете, который неизвестно когда попадет в управление, если попадет вообще.
Теперь он уже почти не сомневался, что это те же самые твари, которые напали на старика, тогда они не умели летать или просто не хотели сразу демонстрировать все свои способности.
Теперь они выстроились в воздухе в какое-то подобие боевого порядка и решительно ринулись на замерших в капонирах людей.
Тварь, летевшая первой, неожиданно широко распахнула свой клюв, словно хотела захватить побольше воздуха, и Ротанов, инстинктивно почувствовавший, что за этим последует, крикнул:
— Всем пригнуться! — В ту же секунду голубой электрический разряд со страшным грохотом ударил в стену капонира. Клочья разорванных мешков и фонтаны песка брызнули во все стороны. Почти сразу вслед за этим энергетическим ударом рявкнули бластеры десантников, и две твари исчезли на мгновение в огненном облаке плазмы.
Когда вспышка погасла и глаза вновь смогли различать окружающее, Ротанов понял, что на землю не упало ни единого кусочка. Возможно, были капли уже знакомой ему по предыдущему нападению слизи, но если они и были, то мгновенно испарились в огненном облаке разрыва.
И сразу же атаку продолжили все десять уцелевших эфемеров. Они метнули свои электрические стрелы почти одновременно. После этого «залпа» от капониров практически ничего не осталось. Люди уцелели только благодаря толстому слою мешков и прочной ткани своих защитных комбинезонов, но было ясно, что следующий залп их накроет и вряд ли защитные скафандры десантников смогут устоять при энергетическом ударе подобной мощности.
К счастью, для следующего «выстрела» нападавшим необходимо было какое-то время. Возможно, они перезаряжали свои внутренние конденсаторы, во всяком случае, в течение следующей минуты нового залпа не последовало, только это и спасло людей, занимавших позицию с наружной стороны дома.
— Всем укрыться в здании! — крикнул Ротанов, и эта его команда была выполнена с завидной быстротой. Уходя последним, он захлопнул за своей спиной дверь и даже успел задвинуть засов, прежде чем здание содрогнулось от нового электрического удара.
— Будем надеяться, что крыша выдержит, — проворчал Зарудный, вставляя в амбразуру, еще днем прорубленную Ротановым, ствол бластера и ведя непрерывный огонь по одному ему видимым целям.
Бой продолжался всю ночь, и лишь с первыми лучами солнца эфемеры исчезли, бесследно растворившись в воздухе.
Когда атаки прекратились, стало ясно, что еще одной подобной ночи им не выдержать. В большинстве бластеров батареи почти полностью разрядились, и, не имея возможности их подзарядить, они становились совершенно беззащитными. Тем более что стены их «крепости» были буквально изрешечены ударами энергетических зарядов, лишь внешне похожих на привычные молнии. Стены едва держались, и Ротанову скрепя сердце пришлось признать, что его идея создания даже временной базы в покинутом людьми городе оказалась ошибочной.
Это еще больше усложнило его и без того непростые отношения с десантниками. Они не признавали над собой никакого начальства, кроме своего непосредственного командира, а гражданских чиновников откровенно презирали. Ротанов в это число не входил, его полевые заслуги в их глазах в какой-то мере уравновешивали отсутствие военной формы.
Но так продолжалось лишь до тех пор, пока отряд не был вынужден в спешке собрать вещи и стремительным маршем покинуть с таким трудом оборудованное укрытие.
Все остальные члены отряда уже находились на своих местах, согласно боевому тревожному расписанию, еще с вечера составленному Зарудным. Ротанов оказался последним и поймал на себе неодобрительный взгляд стоявшего у амбразуры Саврасова. Этот атлетически сложенный человек, с грубо вырубленным лицом и, казалось, с навсегда приклеенной к нему ухмылкой, так и не смог простить Ротанову гибель своего друга, и хотя никакой вины инспектора в несчастье, постигшем Асланова, не было — Саврасову нужен был виноватый, и он его нашел. Рано или поздно его глухое, подспудное недовольство должно было вылиться в открытый конфликт. Сейчас момент был совершенно не подходящим для выяснения личных отношений.
Во дворе стая каких-то летающих тварей, таких же прозрачных и светящихся, как привидения, напавшие на дом старика, носилась над зданием постепенно сужавшимися кругами. «Значит, они могут летать, если это понадобится, — подумал Ротанов. — Интересно, чему еще они могут научиться? Забрасывать нас бомбами?» Оказалось, что это его предположение не так уж далеко от истины.
Штук двенадцать светящихся бледным, призрачным светом существ, казалось, вот-вот бросятся в атаку. Назначенные во внешний дозор десантники, сидевшие в капонирах во дворе, пока не открывали стрельбу, экономя заряды, которые здесь нечем было восполнить.
Кто-то включил самый мощный, имевшийся в их распоряжении фонарь, но это не помогло лучше рассмотреть нападавших. Луч света почти не отражался от их прозрачных тел. В конце концов, Ротанов приспособился следить за ними по четкому рисунку внутренних органов, высвеченных фонарем, словно на экране рентгеновского аппарата. Эфемеры — так окрестил их Ротанов в своем отчете, который неизвестно когда попадет в управление, если попадет вообще.
Теперь он уже почти не сомневался, что это те же самые твари, которые напали на старика, тогда они не умели летать или просто не хотели сразу демонстрировать все свои способности.
Теперь они выстроились в воздухе в какое-то подобие боевого порядка и решительно ринулись на замерших в капонирах людей.
Тварь, летевшая первой, неожиданно широко распахнула свой клюв, словно хотела захватить побольше воздуха, и Ротанов, инстинктивно почувствовавший, что за этим последует, крикнул:
— Всем пригнуться! — В ту же секунду голубой электрический разряд со страшным грохотом ударил в стену капонира. Клочья разорванных мешков и фонтаны песка брызнули во все стороны. Почти сразу вслед за этим энергетическим ударом рявкнули бластеры десантников, и две твари исчезли на мгновение в огненном облаке плазмы.
Когда вспышка погасла и глаза вновь смогли различать окружающее, Ротанов понял, что на землю не упало ни единого кусочка. Возможно, были капли уже знакомой ему по предыдущему нападению слизи, но если они и были, то мгновенно испарились в огненном облаке разрыва.
И сразу же атаку продолжили все десять уцелевших эфемеров. Они метнули свои электрические стрелы почти одновременно. После этого «залпа» от капониров практически ничего не осталось. Люди уцелели только благодаря толстому слою мешков и прочной ткани своих защитных комбинезонов, но было ясно, что следующий залп их накроет и вряд ли защитные скафандры десантников смогут устоять при энергетическом ударе подобной мощности.
К счастью, для следующего «выстрела» нападавшим необходимо было какое-то время. Возможно, они перезаряжали свои внутренние конденсаторы, во всяком случае, в течение следующей минуты нового залпа не последовало, только это и спасло людей, занимавших позицию с наружной стороны дома.
— Всем укрыться в здании! — крикнул Ротанов, и эта его команда была выполнена с завидной быстротой. Уходя последним, он захлопнул за своей спиной дверь и даже успел задвинуть засов, прежде чем здание содрогнулось от нового электрического удара.
— Будем надеяться, что крыша выдержит, — проворчал Зарудный, вставляя в амбразуру, еще днем прорубленную Ротановым, ствол бластера и ведя непрерывный огонь по одному ему видимым целям.
Бой продолжался всю ночь, и лишь с первыми лучами солнца эфемеры исчезли, бесследно растворившись в воздухе.
Когда атаки прекратились, стало ясно, что еще одной подобной ночи им не выдержать. В большинстве бластеров батареи почти полностью разрядились, и, не имея возможности их подзарядить, они становились совершенно беззащитными. Тем более что стены их «крепости» были буквально изрешечены ударами энергетических зарядов, лишь внешне похожих на привычные молнии. Стены едва держались, и Ротанову скрепя сердце пришлось признать, что его идея создания даже временной базы в покинутом людьми городе оказалась ошибочной.
Это еще больше усложнило его и без того непростые отношения с десантниками. Они не признавали над собой никакого начальства, кроме своего непосредственного командира, а гражданских чиновников откровенно презирали. Ротанов в это число не входил, его полевые заслуги в их глазах в какой-то мере уравновешивали отсутствие военной формы.
Но так продолжалось лишь до тех пор, пока отряд не был вынужден в спешке собрать вещи и стремительным маршем покинуть с таким трудом оборудованное укрытие.