Страница:
Эта постановка вопроса не нова. Многие сказания, начиная с легенды о призвании варягов, подвергнуты детальной критике, позволившей либо установить истину, либо отказаться от заведомых вымыслов, сочтя их за вставные новеллы. Но хазарская проблема еще ждет комментатора, потому что новые исторические и археологические исследования
[38]настолько изменили представления о Хазарии, бытовавшие тридцать лет тому назад, что появилась возможность уточнения, чему и посвящена данная работа.
Интересующий нас рассказ краток. После смерти Кия, Щека и Хорива до 852 года (хронология сверхприближенная) хазары потребовали с полян дань, которую те заплатили мечами. Ниже идет дидактика. Хазарские старцы усмотрели в этом плохое предзнаменование, так как их оружие – сабля – имеет одно острие, а меч – два. Поэтому они решили, что поляне будут брать дань с них и других народов, и это будто бы так и произошло [29, т. I, с. 16].
Наша задача выяснить, было ли это, и если да – то когда и так ли было, как сказано, и если не так, то почему так написано, т. е. ради кого или чего введено искажение прошлого.
Ответив на эти вопросы, мы сможем установить, какая часть сообщения несет информацию для истории, а какая является дидактикой, т. е. литературой.
Дань мечами могла иметь только один смысл: у полян было изъято оружие. Для владеющих саблей мечи – железный лом, так как сабля легка, не утомляет руку и прорезает кольчугу. Но сабля требует специальной выучки бойца, неизмеримо большей, нежели меч. У хазар в IX веке сабли действительно были. Автор этих строк извлек одну из них из могилы в дельте Волги [12, с. 128]. Следовательно, не обогащение за счет полян было целью хазар, а лишение тех военного потенциала. Но такая акция возможна только в результате победоносной войны, о которой летописец не проронил ни слова. Когда же была эта война или, точнее, когда она могла быть [18, с. 84—86]? Так мы переходим к хронологии.
Начнем с обратного: когда этой войны быть не могло, начиная с VII века, когда Хазария создалась как самостоятельное государство.
Мнение, что хазары были пришлыми из Азии кочевниками, оказалось ошибочным. Археологическими работами Северокаспийской палеогеографической экспедиции Ленинградского университета 1962—1963 годов обнаружены могильники и следы поселений хазар [11, с. 49—50]. Все они располагаются по долинам рек, имевших в VII – IX веках огромные дельты, так как уровень Каспия стоял на 6—8 м ниже современного [9, 10]. Тогда были свободны от воды огромные плодородные земли – «прикаспийские Нидерланды», изобилующие рыбой, виноградом, заливными лугами и прибрежными лесами. Именно там обитали древние хазары, аборигены этого роскошного края. И летописец правильно сопоставляет хазар со скифами [29, т. I, с. 14], которых его источник Георгий Амартол отождествлял с древним, досарматским населением южной части Восточной Европы [29, т. II, с. 223]. В то время, когда степные водораздельные пространства захватывались последовательно сарматами в III веке до н. э., гуннами в IV веке, болгарами в V веке, аварами в VI веке, мадьярами в 822—836 годах и печенегами в 889—895 годах, хазары спокойно жили в своих прибрежных джунглях, недоступных для кочевников, с коими они всегда враждовали. Исключением из этого правила стали только тюркюты Западного каганата (604—660), потому что они не переселялись в Прикаспий из Семиречья, а только присоединили его к своей державе [15, с. 50].
В междоусобицах, которые разорвали и погубили Западный каганат, хазары принимали участие, поддерживая одну из партий. Когда же она была побеждена, они приняли к себе убежавшего царевича и, поставив его каганом, создали в 650 году собственную независимую державу [там же, с. 238]. Хан и его двор, по привычке, летом кочевали, что впоследствии создало ложное мнение, будто кочевниками были все хазары [33].
Другая аберрация – это мнение, что хазары были обращены в иудейскую веру. В средние века это было невозможно, ибо иудаизм – культ генотеистический, а не прозелитический и редкие новообращенные считались «проказой Израиля» [2, с. 265]. На самом деле было вот что. В начале VI века в Иране вельможа Маздак, арестовав шаха Кавада, попытался провести уравнение имущества, включая жен. Эта революция сверху вызвала отчаянное сопротивление и всколыхнула все группы населения, в том числе евреев, которых в Иране было больше, чем где-либо. Вавилонская община разделилась на противников и сторонников маздакитов. Первые вынуждены были бежать в Византию, а вторые оказались в числе гонимых после 530 года, когда Маздак был повешен [35]. Уцелевшие маздакиты бежали на Кавказ, и тогда на широкой равнине между Сулаком и Тереком появилась группа иудеев, соблюдавших субботу и обрезание, но забывших все прочие законы. Они мирно соседствовали с хазарами и ходили вместе с ними в походы. В VIII веке один из храбрых евреев, Булан, за совершенные им подвиги достиг должности военачальника и восстановил еврейские обряды. В переводе сочинения Иехуды Барзилая, еврейского автора XI века, это сообщение переведено так: «Хазары стали прозелитами и имели царей прозелитов (иудаизма)» [«Jechurun», Berlin, vol. XI, № 9/10, 1924, р. 113 et suiv. Цит. по: 41]. Однако С. Шишман указывает, что слово gerв Библии означает чужеземца, инкорпорированного другим народом и получившего права члена племени, которое его приютило [41, с. 527]. Значение «прозелит» это слово приобрело позже. Судя по общему ходу событий, древнее значение в данном случае предпочтительнее, ибо Булан принял не раббинизм, а караизм [40].
Симбиоз евреев с хазарами создал благоприятные условия для иммиграции в Хазарию византийских евреев-раббинистов во время гонений на них при Ираклии в 628—629 годах, за расправы их над греками во время персидской оккупации Сирии и Египта и при Льве II Исавре в 723 году, за сотрудничество с арабами, вторгавшимися в Малую Азию. В Хазарии евреи нашли приют и разбогатели, участвуя в транзитной торговле, ибо Итиль лежал на пути из Китая в Прованс [39, рр. 681—682]. Обе группы евреев часто вступали в браки с хазарами.
Вот тут-то и скрывается причина дальнейшего. Хазары, как все евразийские племена, вели счет родства по отцу, а евреи – по матери. Поэтому сын хазарина и еврейки сохранял все права хазарского рода и мог быть принят в общину, а сын еврея и хазарки был чужим и для тех и для других. Вторые составили маленькую общину крымских караимов, антропологические черты коих совмещают тюркский и ближневосточный типы [1, с. 284 и сл. Ср. поправку интерпретации: 20, с. 112], а первые создали хазарскую иудейскую общину, включившую в себя тюркскую династию и в 20-х годах IX века захватившую власть в Хазарии [Ср.: 2, с. 324—328].
Тогда резко сменилась политика Хазарии. Вместо традиционной войны с арабами, державшими Дербент, возник натиск на запад, т. е. на Византию, но еще не на Русь.
Между Киевом и Нижней Волгой в IX веке кочевали мадьяры. Только в 834 году хазарами был сооружен Саркел, опорная крепость против «западных врагов» [там же, с. 297]. Но Русь была в то время сильным каганатом, т. е. суверенной державой. Так ее характеризовали послы «кагана Руси», опознанные в Ингельгейме при дворе Людовика Благочестивого в 839 году. То же самое писали Ибн-Руст Гардизи, анонимный автор Худуд ал-Алам и константинопольский патриарх Фотий. В письме Василию Македонянину Людовик Немецкий в 871 году называет четырех «каганов»: аварского (т. е. венгерского), норманнского (т. е. русского), хазарского и болгарского [цит. по: 2, с. 366, прим. 5]. Ни о каком подданстве Киева Хазарии не может быть и речи. Русы, совершив в 860 году победоносный поход на Константинополь, заключают с Византией почетный мир и частично принимают православие. Этот поход подробно описан в византийских хрониках [22, с. 229] [109], а в летописи неверно датирован 866 годом [критику текста см.: 29, с. II, 247]. «Повесть временных лет» при описании событий IX – Х веков допускает хронологические неточности, что указано комментатором Д. С. Лихачевым. Однако он не подвергает сомнению ни захват Киева Олегом в 882 году, ни последующего подчинения древлян в 883 году, северян в 884 году и радимичей в 885 году, причем последние, по летописи, ранее платили дань хазарам. Пусть так, но могло ли это не вызвать войны с Хазарией? А между тем летопись о хазарах замолкает до 965 года [110], на целых 80 лет. Это одно наводит на мысль, что здесь либо сделан сознательный пропуск, либо даты событий переставлены отнюдь не случайно. Поэтому отвлечемся от «Повести временных лет» и попробуем восстановить ход событий по мусульманским сведениям. Но для этого придется учесть события в Северном Иране, имеющие, как это ни странно, отношение к нашей теме.
В 900 году Исмаил Самани разгромил шиитское государство Алидов в Южном Прикаспии. Но местное население Гиляна, Дейлема и Мазендерана, никогда не подчинявшееся чужеземцам, будь то персы, македоняне или арабы, укрылась в горных замках, и власть Саманидов была призрачной. До тех пор, пока дейлемитов с юга прикрывали горы Эльбурса, а с севера Каспийское море, они могли держаться. Но в 909 году на море появились русские ладьи, разгромившие остров Абаскун. На следующий год русы напали на Мазендеран, но потерпели поражение и ушли. В 913 году огромный флот русов – 500 кораблей – с разрешенияхазарского царя Вениамина [2, с. 370] вошел в Каспийское море и подверг грабежу побережье Гиляна, Табаристана и Ширвана. Набрав много добычи, русы вернулись в Итиль, послали хазарскому царю условленную долю и остановились на отдых. Тогда мусульманская гвардия хазарского царя потребовала от него разрешения отмстить русам за кровь мусульман и за полон женщин и детей. Царь разрешил, и в трехдневной битве утомленные походом русы потерпели поражение. Остатки их бежали по Волге на север, но были истреблены буртасами и булгарами [см. свидетельство Масуди: 26, с. 198—201]. Это событие не нашло отражения в «Повести временных лет», где зато подробно описано, как змея укусила Олега. Очевидно, здесь имеет место «фигура умолчания», прием для литературных произведений обычный, но для исторических недопустимый. А так как этот факт имеет прямое касательство к нашей теме, то придется уделить ему внимание.
М. И. Артамонов полагает, что этот поход был организован «на свой риск и страх варяжско-русской дружиной, нанятой для войны с Византией и отпущенной киевским князем после того, как надобность в ней миновала» [2, с. 371—372]. Его версия не объясняет, почему хазары пропустили разбойников в страны, с которыми они торговали. Несколько ниже он сам опровергает ее в полемике с Н. Я. Половым, считавшим хазарские и мусульманские интересы непримиримыми [5]. М. И. Артамонов справедливо указывает, «что транзитная торговля с прикаспийскими странами являлась основой благосостояния хазарского правительства IX – Х вв., и оно вовсе не было заинтересовано в ее нарушении даже на короткое время» [2, с. 384]. Поэтому он полагает, что хазары пропускали русов в Каспий только потому, что не могли им воспрепятствовать. Однако, как видно из столкновения у Итиля, хазары такими силами располагали и, следовательно, дело в другом.
Вспомним, что Прикаспий был захвачен Исмаилом Самани, союзником Хазарии, но власть его, видимо, была нетвердой. Дейлемиты сидели в Эльбурсе, как в окруженной крепости. Для полной ликвидации их сопротивления было необходимо блокировать побережье, а ни Саманиды, ни хазары не располагали флотом [26, с. 200]. Именно тогда появились русские корабли. Естественно предположить, что их просто пригласил царь Вениамин для расправы с разбойниками-горцами [111]. Русы сразились с гилянцами и дейлемитами, видимо, без больших успехов, а затем напали на Ширван и Баку, где сидели Саджиды, правители-сунниты, поставленные халифом, и, следовательно, друзья хазар. Эта неуместная инициатива и вызвала расправу со стороны хазарских мусульман, тем более что разгром врагов Дейлема настолько облегчил положение шиитов, что в 913 году они освободились от власти Саманидов и вытеснили последних из Гиляна и Табаристана [28, с. 249].
Сведения Масуди, писавшего в 943 году, отчасти восполняют пробел Нестора и объясняют причину его молчания. После первых побед Олега в 883—885 годах успех покинул варяжского узурпатора. В каспийском походе варяго-русское войско выглядит неполноправным союзником Хазарии. И предательство, допущенное царем Вениамином, осталось безнаказанным. Поводы для восхваления Олега Вещего меркнут. Это подметил еще С. М. Соловьев, хотя он и не располагал сведениями, ныне вошедшими в арсенал науки. Олег рассматривается им не как храбрый воитель, а как хитрый политик и сборщик дани с беззащитных славянских племен [34, с. 145]. Так оно и было. И в наследство Игорю, если летописная хронология верна, он оставил не могучее государство, а зону влияния Хазарского каганата.
Каспийская неудача больно ударила по Руси. В 913 году вспыхнуло восстание древлян, подавленное в 914 году, а в 915 году печенеги произвели набег на Русь. Все это показывает, что варяжское правительство не только не привело Киевский каганат к славе, но утратило много земель из сферы влияния Киева, хотя летописец стремится создать обратное впечатление. Но не будем спешить с выводами и заглянем вперед.
То, что война Хазарии с Русью шла в пятидесятых годах X века, определенно сообщает письмо царя Иосифа к Хасдаи ибн-Шафрута, написанное еще до 900 года:
«Я (сам) живу у входа в реку и не пускаю Русов, прибывающих на кораблях, проникать к ним (мусульманам. – Л. Г.). Точно так же я не пускаю всех врагов их, приходящих сухим путем, проникать в их страну. Я веду с ними упорную войну. Если бы я их оставил (в покое), они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада» [25, с. 83—84].
Этот текст характеризует эпоху, когда киевское правительство Ольги и Святослава сумело заключить союзы с торками и печенегами для совместной войны с Хазарией. К нашему сюжету эти факты относятся косвенно, показывая, насколько неполны данные летописца. И опять-таки тут не просто оплошность. Наоборот, выпущены данные, которые были бы крайне важны для понимания эпохи. Зачем?
Царь Иосиф описывает эпоху не суммарно. В 941—943 годах, пока Русь вела войны с Византией, он пропускал русские корабли грабить Арран (Азербайджан), захваченный в 914 году вождем дейлемитов Марзубаном б. Мухаммедом, шиитом и врагом союзного с Хазарией Ширвана [26, с. 215]. Видимо, русские войска использовались Иосифом не только против Византии, но и против тех мусульманских разбойничьих династий, которые мешали еврейско-арабской торговле и союзу хагана с халифом.
Но остается непонятным, когда и при каких условиях он сумел подчинить себе русских князей до такой степени, что они превратились в его подручников и слуг [там же, с. 194—195], отдававших жизнь за чуждые им интересы. Ведь именно такое покорение может отвечать ситуации, описанной в «Повести временных лет» [29, т. I, с. 16]. Видимо, это произошло до 941 года. И тут нам приходит на помощь «Кембриджский аноним» – «Отрывок из письма неизвестного хазарского еврея X века» [112].
Предпошлем цитате из еврейского документа цитату из арабской географии того же времени. Масуди пишет о Хазарии: «Царь принял иудейство во время правления халифа Харун ар-Рашида... (768—814). Ряд евреев примкнул к нему из других мусульманских стран и из Византийской империи. Причина в том, что император, правящий ныне... (в 943 году. – Л. Г.) и носящий имя Арманус – (Роман), обращал евреев своей страны в христианство силой и не любил их... и большое число евреев бежало из Рума в страну хазар...» [цит. по: 26, с. 193].
Заметим это и перейдем к еврейскому варианту.
Автор письма называет себя приближенным царя Иосифа. Он описывает войну, которую вел царь Вениамин в IX веке против асов (осетин), турок (мадьяр), пайнилов (печенегов) и македона (византийцев). Вениамин победил коалицию противников при помощи алан. Затем царь Аарон победил алан при помощи торков (гузов) в начале X века. М. И. Артамонов датирует это событие 932 годом и связывает с ним гонение на христианство, от которого Аарон принудил отречься побежденных алан. Затем идет описание войны, которую выиграл царь Иосиф. Это та самая война, которую мы ищем. Она имеет хорошую датировку: «...когда было гонение (на иудеев) во дни злодея Романа (Роман Лекапин, 919—944. – Л. Г.). [И когда стало известно это] дел [о] моему господину, он ниспроверг (т.е. убил. – Л. Г.) множество необрезанных. А Роман [злодей послал] также большие дары Х-л-гу, царю Русии, и подстрекнул его на его (собственную) беду. И пришел он ночью к городу С-м-к-раю (Тмутаракань. – Л. Г.) и взял его воровским способом, потому что не было там начальника, ребе Хашмоная. И стало это известно Бул-ш-ци, то есть досточтимому Песаху, и пошел он в гневе на города Романа и избил мужчин и женщин. И он взял три города, не считая большого множества пригородов. И оттуда он пошел на (город) Шуршун (Херсонес. – Л. Г.)...и воевал против него... И они вышли из страны наподобие червей... Израиля, и умерло из них 90 человек... Но он заставил их платить дань. И спас... от руки Русов и [поразил] всех оказавшихся из них (там) и [умертвил ме]чом. И оттуда пошел он войною на Х-л-гу и воевал... месяцев, и бог подчинил его Песаху. И нашел он... добычу, которую тот захватил из С-м-к-рая. И говорит он (Х-л-гу. – Л. Г.): «Роман подбил меня на это». И сказал ему Песах: «если так, то иди на Романа и воюй с ним, как ты воевал со мной, и я отступлю от тебя. А иначе я здесь умру или (же) буду жить до тех пор, пока не отомщу за себя». И пошел тот против воли и воевал против Кустантины на море четыре месяца. И пали там богатыри его, потому что македоняне осилили (его) огнем. И бежал он, и постыдили вернуться в свою страну, а пошел морем в Персию, и пал там он и весь стан его. Тогда стали Русы подчинены власти казар» [25, с. 117—120].
Ну вот и искомая война, датируемая 939—941 годами [113], после которой были два неудачных похода Игоря на Византию в 941 и 943 годах, и разрешенный хазарами набег русов на Берда (Арран) [36]в 943—944 годах. Последний набег, видимо, совершился именно в то время, когда поляне стали данниками хазар, что подтверждается тем, что в 945 году Игорь был вынужден собрать с древлян двойную дань, без участия большей части своей дружины. За это он заплатил жизнью, но нельзя считать его поступок легкомысленным: дружину надо было оплачивать, и при таких расходах было невозможно собрать дань для победивших хазар, что грозило возобновлением войны тогда, когда поляне уже остались без мечей. Игорь рискнул и погиб [114].
Теперь история русско-хазарских взаимоотношений начинает проясняться. До выхода хазар на рубеж Дона и постройки Саркела в 834 году столкновений Руси и Хазарии не было. Вопреки версии летописца, в Киеве IX века процветал Русский каганат, ведший традицию, по-видимому, от племени россомонов IV века [32]. Это было переселившееся вместе с готами в середине II века н. э .скандинавское племя, судя по уцелевшему имени первой прославившейся русской женщины – Сунильды, которую готский король Германарих за супружескую измену велел привязать к хвосту дикого коня [21, с. 91]. Впоследствии это племя смешалось со славянами, и потомки тех и других стали называться полянами: «поляне, яже ныне зовомая Русь» [29, т. II, с. 240] [115] .
Созданный полянами Киевский каганат еще в 860 году жил в мире с хазарами. Это видно из того, что миссия св. Кирилла к хазарам проходила в мирной обстановке [см.: 2, с. 331—335]. Это говорит не о миролюбии хазарского правительства, а скорее о могуществе Киева, нападение на который не сулило ничего доброго. Масуди упоминает о сильном царстве «валинана» (волыняне), где правит «Дира», видимо предшественник, а не соправитель Аскольда [там же, с. 368, прим. 11] [116].
Но все радикально изменилось с появлением варягов, развязавших войну с Хазарией, как повествует автор «Повести временных лет». Далее я следую реконструкции событий, предложенной Б. А. Рыбаковым в «Истории СССР» и являющейся обобщением новейших достижений науки. Как известно, в IX веке земли славян, наряду с другими странами Европы, подверглись нападениям викингов. В 862 или 874 году конунг Рюрик водворился в Новгороде, а в 882 году конунг Олег – в Киеве. Аскольда Б. А. Рыбаков считает «последним представителем династии Кия». После похода на Византию в 911 году Олег, «которому совершенно основательно приписывается создание Русского государства, бесследно исчез». Родственные же связи Игоря и Рюрика «придуманы потом, когда летописцы стремились соединить в одно целое киевский и новгородский варианты рассказа о начале Руси» [23, с. 489, 492].
Итак, в начале X века на Руси произошли антинорманнский переворот и смена варяжской династии на славянскую. Против такой концепции возражений не возникает, но потом появляются некоторые сложности, связанные с нашим сюжетом.
Киевская Русь в
X
—
XII
вв.
Ингер – имя скандинавское. Конечно, его мог носить и славянин, родители которого дружили с норманнами. Однако вспомним, что в 30-х годах X века князем Руси назван Х-л-гу, т. е. Олег, а не Игорь. Этот Олег не мог быть летописным «вещим» Олегом, так как тот умер в 912 году. Он мог быть либо его тезкой, но не князем Руси, либо это было прозвище Игоря – Хельги Ингер-Игорь Младший, либо это просто титул – святой (хельги; шв.).Но вопрос упирается в другое: был ли этот Игорь сыном Рюрика и сподвижником Олега при захвате Киева в 882 году?
Д. С. Лихачев отмечает странный оборот речи: Олег... «и придоста къ горамъ хъ киевскимъ» [29, т. I, с. 20]. Он содержит двойственное число, а не единственное или множественное. И Д. С. Лихачев дает объяснение: «Составитель „Повести временных лет“ переделал рассказ предшествующего Начального свода: Олег у него князь, а не воевода... след старого текста, где поход предводительствуется двумя – Игорем и Олегом, сохранился в этом употребленном здесь двойственном числе» [29, т. II, с. 251].
Затем в уже цитированном нами «Кембриджском анониме» указаны враги хазар: «Асия (асы-осетины. – Л. Г.), Баб-ал-Абваб (Дербент. – Л. Г.), Зибус (Зибух; Зихи, черкесы, жившие на побережье Черного моря. – Л. Г.), турки (здесь венгры. – Л. Г.), Луз-ния», под которыми академик Френ понимает «ладожан», т. е. варяжские дружины Хельгу и Игоря [25, с. 123].
Так как время описываемых в письме событий четко датируется концом 30-х годов X века, то, видимо, придется отнести летописного Игоря к варяжским конунгам, а не славянским князьям, а дату «славянского переворота» несколько отсрочить [117]. Но последовательность событий именно такова, что будет видно, если мы от толкования текста перейдем к изучению панорамы событий. Этот подход дает необходимые коррективы.
В том, что летописец отразил древнюю историю Руси неадекватно и факты учел выборочно, мы уже убедились. Но он дал уязвимую концепцию. В 879 году на престол Руси вступил Игорь «детеск вельми». Допустим, что ему было два года: значит, его год рождения – 877 или, может быть, ранее, но не позже. В 903 году он женился на Ольге; той было по летописи 10 лет [29, т. I, с. 262]. В 942 году у Игоря и Ольги родился первенец – Святослав. Игорю минимум 65 лет, Ольге – 50 лет. Не странно ли?
Очевидно, принимать данные летописи следует не буквально. Вероятнее считать, что 65-летнее «царствование Игоря Рюриковича Старого» – это определенный период господства норманнской династии конунгов, которая потерпела полное поражение в войнах и с иудейской Хазарией, и с христианской Византией, и с мусульманской державой Марзубана ибн-Мухаммада (Мусафарида) [4, с. 127—128] в Арране. Все эти неудачи не могли не разочаровать славян в способностях их западных соседей, поэтому после 945 года мы видим на золотом столе киевского князя со славянским именем – Святослав. То, что псковитянка Ольга приходилась ему родной матерью, несомненно, но был ли он действительно «Игоревич», – крайне сомнительно. Если же отчество его правильно, то этот Игорь был тезкой Игоря Рюриковича, соратника Олега, если тот действительно существовал.
Со сменой династии сменилась и внешняя политика Киевской Руси. Правительство Ольги и Святослава заключило военные союзы с Византией, печенегами и торками [118], ликвидировало сопротивление вятичей и в 965 году завершило освободительную войну разгромом Итиля, взятием Семендера и перестройкой хазарского Саркела в русскую Белую Вежу.
Теперь вернемся к летописному тексту о хазарской дани и посмотрим, что в нем правильно, а что искажено. То, что поляне по смерти Кия «быша обидимы древлями и иными околными» [29, т. I, с. 16], вымысел, направленный на то, чтобы приписать величие Киева варяжским конунгам.
Сам факт выдачи мечей победившим хазарам похож на правду, несмотря на искаженную датировку. Может возникнуть сомнение из-за того, что Песах потребовал, чтобы поляне или русь шли воевать против греков без мечей,– это бессмысленно. Но Песах и не был заинтересован в успехе похода; то, что русичи отбивались копьями от греческого огня, его устраивало.
Однако заключительная сентенция («си имуть имати дань на насъ...» [29, т. I, с. 16]) – чистая демагогия. В начале XII века, когда игумен Выдубицкого монастыря Сильвестр составлял «Повесть временных лет», русская земля даже не граничила с Хазарией. Хотя удачная война Владимира Мономаха с половцами отодвинула границы Руси к Дону, но за Доном жили «дикие» половцы, отделявшие Русь от Хазарии. К XII веку Хазария, лишенная иудейской общины, превратилась в маленькое мусульманское княжество со столицей в городе Саксине, в дельте Волги.
Интересующий нас рассказ краток. После смерти Кия, Щека и Хорива до 852 года (хронология сверхприближенная) хазары потребовали с полян дань, которую те заплатили мечами. Ниже идет дидактика. Хазарские старцы усмотрели в этом плохое предзнаменование, так как их оружие – сабля – имеет одно острие, а меч – два. Поэтому они решили, что поляне будут брать дань с них и других народов, и это будто бы так и произошло [29, т. I, с. 16].
Наша задача выяснить, было ли это, и если да – то когда и так ли было, как сказано, и если не так, то почему так написано, т. е. ради кого или чего введено искажение прошлого.
Ответив на эти вопросы, мы сможем установить, какая часть сообщения несет информацию для истории, а какая является дидактикой, т. е. литературой.
Дань мечами могла иметь только один смысл: у полян было изъято оружие. Для владеющих саблей мечи – железный лом, так как сабля легка, не утомляет руку и прорезает кольчугу. Но сабля требует специальной выучки бойца, неизмеримо большей, нежели меч. У хазар в IX веке сабли действительно были. Автор этих строк извлек одну из них из могилы в дельте Волги [12, с. 128]. Следовательно, не обогащение за счет полян было целью хазар, а лишение тех военного потенциала. Но такая акция возможна только в результате победоносной войны, о которой летописец не проронил ни слова. Когда же была эта война или, точнее, когда она могла быть [18, с. 84—86]? Так мы переходим к хронологии.
Начнем с обратного: когда этой войны быть не могло, начиная с VII века, когда Хазария создалась как самостоятельное государство.
Мнение, что хазары были пришлыми из Азии кочевниками, оказалось ошибочным. Археологическими работами Северокаспийской палеогеографической экспедиции Ленинградского университета 1962—1963 годов обнаружены могильники и следы поселений хазар [11, с. 49—50]. Все они располагаются по долинам рек, имевших в VII – IX веках огромные дельты, так как уровень Каспия стоял на 6—8 м ниже современного [9, 10]. Тогда были свободны от воды огромные плодородные земли – «прикаспийские Нидерланды», изобилующие рыбой, виноградом, заливными лугами и прибрежными лесами. Именно там обитали древние хазары, аборигены этого роскошного края. И летописец правильно сопоставляет хазар со скифами [29, т. I, с. 14], которых его источник Георгий Амартол отождествлял с древним, досарматским населением южной части Восточной Европы [29, т. II, с. 223]. В то время, когда степные водораздельные пространства захватывались последовательно сарматами в III веке до н. э., гуннами в IV веке, болгарами в V веке, аварами в VI веке, мадьярами в 822—836 годах и печенегами в 889—895 годах, хазары спокойно жили в своих прибрежных джунглях, недоступных для кочевников, с коими они всегда враждовали. Исключением из этого правила стали только тюркюты Западного каганата (604—660), потому что они не переселялись в Прикаспий из Семиречья, а только присоединили его к своей державе [15, с. 50].
В междоусобицах, которые разорвали и погубили Западный каганат, хазары принимали участие, поддерживая одну из партий. Когда же она была побеждена, они приняли к себе убежавшего царевича и, поставив его каганом, создали в 650 году собственную независимую державу [там же, с. 238]. Хан и его двор, по привычке, летом кочевали, что впоследствии создало ложное мнение, будто кочевниками были все хазары [33].
Другая аберрация – это мнение, что хазары были обращены в иудейскую веру. В средние века это было невозможно, ибо иудаизм – культ генотеистический, а не прозелитический и редкие новообращенные считались «проказой Израиля» [2, с. 265]. На самом деле было вот что. В начале VI века в Иране вельможа Маздак, арестовав шаха Кавада, попытался провести уравнение имущества, включая жен. Эта революция сверху вызвала отчаянное сопротивление и всколыхнула все группы населения, в том числе евреев, которых в Иране было больше, чем где-либо. Вавилонская община разделилась на противников и сторонников маздакитов. Первые вынуждены были бежать в Византию, а вторые оказались в числе гонимых после 530 года, когда Маздак был повешен [35]. Уцелевшие маздакиты бежали на Кавказ, и тогда на широкой равнине между Сулаком и Тереком появилась группа иудеев, соблюдавших субботу и обрезание, но забывших все прочие законы. Они мирно соседствовали с хазарами и ходили вместе с ними в походы. В VIII веке один из храбрых евреев, Булан, за совершенные им подвиги достиг должности военачальника и восстановил еврейские обряды. В переводе сочинения Иехуды Барзилая, еврейского автора XI века, это сообщение переведено так: «Хазары стали прозелитами и имели царей прозелитов (иудаизма)» [«Jechurun», Berlin, vol. XI, № 9/10, 1924, р. 113 et suiv. Цит. по: 41]. Однако С. Шишман указывает, что слово gerв Библии означает чужеземца, инкорпорированного другим народом и получившего права члена племени, которое его приютило [41, с. 527]. Значение «прозелит» это слово приобрело позже. Судя по общему ходу событий, древнее значение в данном случае предпочтительнее, ибо Булан принял не раббинизм, а караизм [40].
Симбиоз евреев с хазарами создал благоприятные условия для иммиграции в Хазарию византийских евреев-раббинистов во время гонений на них при Ираклии в 628—629 годах, за расправы их над греками во время персидской оккупации Сирии и Египта и при Льве II Исавре в 723 году, за сотрудничество с арабами, вторгавшимися в Малую Азию. В Хазарии евреи нашли приют и разбогатели, участвуя в транзитной торговле, ибо Итиль лежал на пути из Китая в Прованс [39, рр. 681—682]. Обе группы евреев часто вступали в браки с хазарами.
Вот тут-то и скрывается причина дальнейшего. Хазары, как все евразийские племена, вели счет родства по отцу, а евреи – по матери. Поэтому сын хазарина и еврейки сохранял все права хазарского рода и мог быть принят в общину, а сын еврея и хазарки был чужим и для тех и для других. Вторые составили маленькую общину крымских караимов, антропологические черты коих совмещают тюркский и ближневосточный типы [1, с. 284 и сл. Ср. поправку интерпретации: 20, с. 112], а первые создали хазарскую иудейскую общину, включившую в себя тюркскую династию и в 20-х годах IX века захватившую власть в Хазарии [Ср.: 2, с. 324—328].
Тогда резко сменилась политика Хазарии. Вместо традиционной войны с арабами, державшими Дербент, возник натиск на запад, т. е. на Византию, но еще не на Русь.
Между Киевом и Нижней Волгой в IX веке кочевали мадьяры. Только в 834 году хазарами был сооружен Саркел, опорная крепость против «западных врагов» [там же, с. 297]. Но Русь была в то время сильным каганатом, т. е. суверенной державой. Так ее характеризовали послы «кагана Руси», опознанные в Ингельгейме при дворе Людовика Благочестивого в 839 году. То же самое писали Ибн-Руст Гардизи, анонимный автор Худуд ал-Алам и константинопольский патриарх Фотий. В письме Василию Македонянину Людовик Немецкий в 871 году называет четырех «каганов»: аварского (т. е. венгерского), норманнского (т. е. русского), хазарского и болгарского [цит. по: 2, с. 366, прим. 5]. Ни о каком подданстве Киева Хазарии не может быть и речи. Русы, совершив в 860 году победоносный поход на Константинополь, заключают с Византией почетный мир и частично принимают православие. Этот поход подробно описан в византийских хрониках [22, с. 229] [109], а в летописи неверно датирован 866 годом [критику текста см.: 29, с. II, 247]. «Повесть временных лет» при описании событий IX – Х веков допускает хронологические неточности, что указано комментатором Д. С. Лихачевым. Однако он не подвергает сомнению ни захват Киева Олегом в 882 году, ни последующего подчинения древлян в 883 году, северян в 884 году и радимичей в 885 году, причем последние, по летописи, ранее платили дань хазарам. Пусть так, но могло ли это не вызвать войны с Хазарией? А между тем летопись о хазарах замолкает до 965 года [110], на целых 80 лет. Это одно наводит на мысль, что здесь либо сделан сознательный пропуск, либо даты событий переставлены отнюдь не случайно. Поэтому отвлечемся от «Повести временных лет» и попробуем восстановить ход событий по мусульманским сведениям. Но для этого придется учесть события в Северном Иране, имеющие, как это ни странно, отношение к нашей теме.
В 900 году Исмаил Самани разгромил шиитское государство Алидов в Южном Прикаспии. Но местное население Гиляна, Дейлема и Мазендерана, никогда не подчинявшееся чужеземцам, будь то персы, македоняне или арабы, укрылась в горных замках, и власть Саманидов была призрачной. До тех пор, пока дейлемитов с юга прикрывали горы Эльбурса, а с севера Каспийское море, они могли держаться. Но в 909 году на море появились русские ладьи, разгромившие остров Абаскун. На следующий год русы напали на Мазендеран, но потерпели поражение и ушли. В 913 году огромный флот русов – 500 кораблей – с разрешенияхазарского царя Вениамина [2, с. 370] вошел в Каспийское море и подверг грабежу побережье Гиляна, Табаристана и Ширвана. Набрав много добычи, русы вернулись в Итиль, послали хазарскому царю условленную долю и остановились на отдых. Тогда мусульманская гвардия хазарского царя потребовала от него разрешения отмстить русам за кровь мусульман и за полон женщин и детей. Царь разрешил, и в трехдневной битве утомленные походом русы потерпели поражение. Остатки их бежали по Волге на север, но были истреблены буртасами и булгарами [см. свидетельство Масуди: 26, с. 198—201]. Это событие не нашло отражения в «Повести временных лет», где зато подробно описано, как змея укусила Олега. Очевидно, здесь имеет место «фигура умолчания», прием для литературных произведений обычный, но для исторических недопустимый. А так как этот факт имеет прямое касательство к нашей теме, то придется уделить ему внимание.
М. И. Артамонов полагает, что этот поход был организован «на свой риск и страх варяжско-русской дружиной, нанятой для войны с Византией и отпущенной киевским князем после того, как надобность в ней миновала» [2, с. 371—372]. Его версия не объясняет, почему хазары пропустили разбойников в страны, с которыми они торговали. Несколько ниже он сам опровергает ее в полемике с Н. Я. Половым, считавшим хазарские и мусульманские интересы непримиримыми [5]. М. И. Артамонов справедливо указывает, «что транзитная торговля с прикаспийскими странами являлась основой благосостояния хазарского правительства IX – Х вв., и оно вовсе не было заинтересовано в ее нарушении даже на короткое время» [2, с. 384]. Поэтому он полагает, что хазары пропускали русов в Каспий только потому, что не могли им воспрепятствовать. Однако, как видно из столкновения у Итиля, хазары такими силами располагали и, следовательно, дело в другом.
Вспомним, что Прикаспий был захвачен Исмаилом Самани, союзником Хазарии, но власть его, видимо, была нетвердой. Дейлемиты сидели в Эльбурсе, как в окруженной крепости. Для полной ликвидации их сопротивления было необходимо блокировать побережье, а ни Саманиды, ни хазары не располагали флотом [26, с. 200]. Именно тогда появились русские корабли. Естественно предположить, что их просто пригласил царь Вениамин для расправы с разбойниками-горцами [111]. Русы сразились с гилянцами и дейлемитами, видимо, без больших успехов, а затем напали на Ширван и Баку, где сидели Саджиды, правители-сунниты, поставленные халифом, и, следовательно, друзья хазар. Эта неуместная инициатива и вызвала расправу со стороны хазарских мусульман, тем более что разгром врагов Дейлема настолько облегчил положение шиитов, что в 913 году они освободились от власти Саманидов и вытеснили последних из Гиляна и Табаристана [28, с. 249].
Сведения Масуди, писавшего в 943 году, отчасти восполняют пробел Нестора и объясняют причину его молчания. После первых побед Олега в 883—885 годах успех покинул варяжского узурпатора. В каспийском походе варяго-русское войско выглядит неполноправным союзником Хазарии. И предательство, допущенное царем Вениамином, осталось безнаказанным. Поводы для восхваления Олега Вещего меркнут. Это подметил еще С. М. Соловьев, хотя он и не располагал сведениями, ныне вошедшими в арсенал науки. Олег рассматривается им не как храбрый воитель, а как хитрый политик и сборщик дани с беззащитных славянских племен [34, с. 145]. Так оно и было. И в наследство Игорю, если летописная хронология верна, он оставил не могучее государство, а зону влияния Хазарского каганата.
Каспийская неудача больно ударила по Руси. В 913 году вспыхнуло восстание древлян, подавленное в 914 году, а в 915 году печенеги произвели набег на Русь. Все это показывает, что варяжское правительство не только не привело Киевский каганат к славе, но утратило много земель из сферы влияния Киева, хотя летописец стремится создать обратное впечатление. Но не будем спешить с выводами и заглянем вперед.
То, что война Хазарии с Русью шла в пятидесятых годах X века, определенно сообщает письмо царя Иосифа к Хасдаи ибн-Шафрута, написанное еще до 900 года:
«Я (сам) живу у входа в реку и не пускаю Русов, прибывающих на кораблях, проникать к ним (мусульманам. – Л. Г.). Точно так же я не пускаю всех врагов их, приходящих сухим путем, проникать в их страну. Я веду с ними упорную войну. Если бы я их оставил (в покое), они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада» [25, с. 83—84].
Этот текст характеризует эпоху, когда киевское правительство Ольги и Святослава сумело заключить союзы с торками и печенегами для совместной войны с Хазарией. К нашему сюжету эти факты относятся косвенно, показывая, насколько неполны данные летописца. И опять-таки тут не просто оплошность. Наоборот, выпущены данные, которые были бы крайне важны для понимания эпохи. Зачем?
Царь Иосиф описывает эпоху не суммарно. В 941—943 годах, пока Русь вела войны с Византией, он пропускал русские корабли грабить Арран (Азербайджан), захваченный в 914 году вождем дейлемитов Марзубаном б. Мухаммедом, шиитом и врагом союзного с Хазарией Ширвана [26, с. 215]. Видимо, русские войска использовались Иосифом не только против Византии, но и против тех мусульманских разбойничьих династий, которые мешали еврейско-арабской торговле и союзу хагана с халифом.
Но остается непонятным, когда и при каких условиях он сумел подчинить себе русских князей до такой степени, что они превратились в его подручников и слуг [там же, с. 194—195], отдававших жизнь за чуждые им интересы. Ведь именно такое покорение может отвечать ситуации, описанной в «Повести временных лет» [29, т. I, с. 16]. Видимо, это произошло до 941 года. И тут нам приходит на помощь «Кембриджский аноним» – «Отрывок из письма неизвестного хазарского еврея X века» [112].
Предпошлем цитате из еврейского документа цитату из арабской географии того же времени. Масуди пишет о Хазарии: «Царь принял иудейство во время правления халифа Харун ар-Рашида... (768—814). Ряд евреев примкнул к нему из других мусульманских стран и из Византийской империи. Причина в том, что император, правящий ныне... (в 943 году. – Л. Г.) и носящий имя Арманус – (Роман), обращал евреев своей страны в христианство силой и не любил их... и большое число евреев бежало из Рума в страну хазар...» [цит. по: 26, с. 193].
Заметим это и перейдем к еврейскому варианту.
Автор письма называет себя приближенным царя Иосифа. Он описывает войну, которую вел царь Вениамин в IX веке против асов (осетин), турок (мадьяр), пайнилов (печенегов) и македона (византийцев). Вениамин победил коалицию противников при помощи алан. Затем царь Аарон победил алан при помощи торков (гузов) в начале X века. М. И. Артамонов датирует это событие 932 годом и связывает с ним гонение на христианство, от которого Аарон принудил отречься побежденных алан. Затем идет описание войны, которую выиграл царь Иосиф. Это та самая война, которую мы ищем. Она имеет хорошую датировку: «...когда было гонение (на иудеев) во дни злодея Романа (Роман Лекапин, 919—944. – Л. Г.). [И когда стало известно это] дел [о] моему господину, он ниспроверг (т.е. убил. – Л. Г.) множество необрезанных. А Роман [злодей послал] также большие дары Х-л-гу, царю Русии, и подстрекнул его на его (собственную) беду. И пришел он ночью к городу С-м-к-раю (Тмутаракань. – Л. Г.) и взял его воровским способом, потому что не было там начальника, ребе Хашмоная. И стало это известно Бул-ш-ци, то есть досточтимому Песаху, и пошел он в гневе на города Романа и избил мужчин и женщин. И он взял три города, не считая большого множества пригородов. И оттуда он пошел на (город) Шуршун (Херсонес. – Л. Г.)...и воевал против него... И они вышли из страны наподобие червей... Израиля, и умерло из них 90 человек... Но он заставил их платить дань. И спас... от руки Русов и [поразил] всех оказавшихся из них (там) и [умертвил ме]чом. И оттуда пошел он войною на Х-л-гу и воевал... месяцев, и бог подчинил его Песаху. И нашел он... добычу, которую тот захватил из С-м-к-рая. И говорит он (Х-л-гу. – Л. Г.): «Роман подбил меня на это». И сказал ему Песах: «если так, то иди на Романа и воюй с ним, как ты воевал со мной, и я отступлю от тебя. А иначе я здесь умру или (же) буду жить до тех пор, пока не отомщу за себя». И пошел тот против воли и воевал против Кустантины на море четыре месяца. И пали там богатыри его, потому что македоняне осилили (его) огнем. И бежал он, и постыдили вернуться в свою страну, а пошел морем в Персию, и пал там он и весь стан его. Тогда стали Русы подчинены власти казар» [25, с. 117—120].
Ну вот и искомая война, датируемая 939—941 годами [113], после которой были два неудачных похода Игоря на Византию в 941 и 943 годах, и разрешенный хазарами набег русов на Берда (Арран) [36]в 943—944 годах. Последний набег, видимо, совершился именно в то время, когда поляне стали данниками хазар, что подтверждается тем, что в 945 году Игорь был вынужден собрать с древлян двойную дань, без участия большей части своей дружины. За это он заплатил жизнью, но нельзя считать его поступок легкомысленным: дружину надо было оплачивать, и при таких расходах было невозможно собрать дань для победивших хазар, что грозило возобновлением войны тогда, когда поляне уже остались без мечей. Игорь рискнул и погиб [114].
Теперь история русско-хазарских взаимоотношений начинает проясняться. До выхода хазар на рубеж Дона и постройки Саркела в 834 году столкновений Руси и Хазарии не было. Вопреки версии летописца, в Киеве IX века процветал Русский каганат, ведший традицию, по-видимому, от племени россомонов IV века [32]. Это было переселившееся вместе с готами в середине II века н. э .скандинавское племя, судя по уцелевшему имени первой прославившейся русской женщины – Сунильды, которую готский король Германарих за супружескую измену велел привязать к хвосту дикого коня [21, с. 91]. Впоследствии это племя смешалось со славянами, и потомки тех и других стали называться полянами: «поляне, яже ныне зовомая Русь» [29, т. II, с. 240] [115] .
Созданный полянами Киевский каганат еще в 860 году жил в мире с хазарами. Это видно из того, что миссия св. Кирилла к хазарам проходила в мирной обстановке [см.: 2, с. 331—335]. Это говорит не о миролюбии хазарского правительства, а скорее о могуществе Киева, нападение на который не сулило ничего доброго. Масуди упоминает о сильном царстве «валинана» (волыняне), где правит «Дира», видимо предшественник, а не соправитель Аскольда [там же, с. 368, прим. 11] [116].
Но все радикально изменилось с появлением варягов, развязавших войну с Хазарией, как повествует автор «Повести временных лет». Далее я следую реконструкции событий, предложенной Б. А. Рыбаковым в «Истории СССР» и являющейся обобщением новейших достижений науки. Как известно, в IX веке земли славян, наряду с другими странами Европы, подверглись нападениям викингов. В 862 или 874 году конунг Рюрик водворился в Новгороде, а в 882 году конунг Олег – в Киеве. Аскольда Б. А. Рыбаков считает «последним представителем династии Кия». После похода на Византию в 911 году Олег, «которому совершенно основательно приписывается создание Русского государства, бесследно исчез». Родственные же связи Игоря и Рюрика «придуманы потом, когда летописцы стремились соединить в одно целое киевский и новгородский варианты рассказа о начале Руси» [23, с. 489, 492].
Итак, в начале X века на Руси произошли антинорманнский переворот и смена варяжской династии на славянскую. Против такой концепции возражений не возникает, но потом появляются некоторые сложности, связанные с нашим сюжетом.
Ингер – имя скандинавское. Конечно, его мог носить и славянин, родители которого дружили с норманнами. Однако вспомним, что в 30-х годах X века князем Руси назван Х-л-гу, т. е. Олег, а не Игорь. Этот Олег не мог быть летописным «вещим» Олегом, так как тот умер в 912 году. Он мог быть либо его тезкой, но не князем Руси, либо это было прозвище Игоря – Хельги Ингер-Игорь Младший, либо это просто титул – святой (хельги; шв.).Но вопрос упирается в другое: был ли этот Игорь сыном Рюрика и сподвижником Олега при захвате Киева в 882 году?
Д. С. Лихачев отмечает странный оборот речи: Олег... «и придоста къ горамъ хъ киевскимъ» [29, т. I, с. 20]. Он содержит двойственное число, а не единственное или множественное. И Д. С. Лихачев дает объяснение: «Составитель „Повести временных лет“ переделал рассказ предшествующего Начального свода: Олег у него князь, а не воевода... след старого текста, где поход предводительствуется двумя – Игорем и Олегом, сохранился в этом употребленном здесь двойственном числе» [29, т. II, с. 251].
Затем в уже цитированном нами «Кембриджском анониме» указаны враги хазар: «Асия (асы-осетины. – Л. Г.), Баб-ал-Абваб (Дербент. – Л. Г.), Зибус (Зибух; Зихи, черкесы, жившие на побережье Черного моря. – Л. Г.), турки (здесь венгры. – Л. Г.), Луз-ния», под которыми академик Френ понимает «ладожан», т. е. варяжские дружины Хельгу и Игоря [25, с. 123].
Так как время описываемых в письме событий четко датируется концом 30-х годов X века, то, видимо, придется отнести летописного Игоря к варяжским конунгам, а не славянским князьям, а дату «славянского переворота» несколько отсрочить [117]. Но последовательность событий именно такова, что будет видно, если мы от толкования текста перейдем к изучению панорамы событий. Этот подход дает необходимые коррективы.
В том, что летописец отразил древнюю историю Руси неадекватно и факты учел выборочно, мы уже убедились. Но он дал уязвимую концепцию. В 879 году на престол Руси вступил Игорь «детеск вельми». Допустим, что ему было два года: значит, его год рождения – 877 или, может быть, ранее, но не позже. В 903 году он женился на Ольге; той было по летописи 10 лет [29, т. I, с. 262]. В 942 году у Игоря и Ольги родился первенец – Святослав. Игорю минимум 65 лет, Ольге – 50 лет. Не странно ли?
Очевидно, принимать данные летописи следует не буквально. Вероятнее считать, что 65-летнее «царствование Игоря Рюриковича Старого» – это определенный период господства норманнской династии конунгов, которая потерпела полное поражение в войнах и с иудейской Хазарией, и с христианской Византией, и с мусульманской державой Марзубана ибн-Мухаммада (Мусафарида) [4, с. 127—128] в Арране. Все эти неудачи не могли не разочаровать славян в способностях их западных соседей, поэтому после 945 года мы видим на золотом столе киевского князя со славянским именем – Святослав. То, что псковитянка Ольга приходилась ему родной матерью, несомненно, но был ли он действительно «Игоревич», – крайне сомнительно. Если же отчество его правильно, то этот Игорь был тезкой Игоря Рюриковича, соратника Олега, если тот действительно существовал.
Со сменой династии сменилась и внешняя политика Киевской Руси. Правительство Ольги и Святослава заключило военные союзы с Византией, печенегами и торками [118], ликвидировало сопротивление вятичей и в 965 году завершило освободительную войну разгромом Итиля, взятием Семендера и перестройкой хазарского Саркела в русскую Белую Вежу.
Теперь вернемся к летописному тексту о хазарской дани и посмотрим, что в нем правильно, а что искажено. То, что поляне по смерти Кия «быша обидимы древлями и иными околными» [29, т. I, с. 16], вымысел, направленный на то, чтобы приписать величие Киева варяжским конунгам.
Сам факт выдачи мечей победившим хазарам похож на правду, несмотря на искаженную датировку. Может возникнуть сомнение из-за того, что Песах потребовал, чтобы поляне или русь шли воевать против греков без мечей,– это бессмысленно. Но Песах и не был заинтересован в успехе похода; то, что русичи отбивались копьями от греческого огня, его устраивало.
Однако заключительная сентенция («си имуть имати дань на насъ...» [29, т. I, с. 16]) – чистая демагогия. В начале XII века, когда игумен Выдубицкого монастыря Сильвестр составлял «Повесть временных лет», русская земля даже не граничила с Хазарией. Хотя удачная война Владимира Мономаха с половцами отодвинула границы Руси к Дону, но за Доном жили «дикие» половцы, отделявшие Русь от Хазарии. К XII веку Хазария, лишенная иудейской общины, превратилась в маленькое мусульманское княжество со столицей в городе Саксине, в дельте Волги.