Страница:
— Выдай ему все, что он попросит, — приказал он вошедшему клерку.
Я вышел из кабинета вслед за клерком и услышал, как за моей спиной с треском захлопнулся ящик. Одновременно с этим голос Рейзы Торра произнес: «(…)!» Должно быть, он прищемил ящиком палец.
Я точно знал, что мне здесь понадобится. Один из наиболее излюбленных методов Отдела Провокаций — всучить кому-то фальшивые деньги. Подделки эти обычно бывают выполнены великолепно. Но опытный кассир крупного магазина или банковский чиновник, имеющий в распоряжении специальное устройство для обнаружения подделок, запросто определял фальшивые деньги. В таких случаях он обычно говорил посетителю, чтобы тот подождал немножко, называя любой предлог, а сам ногой нажимал кнопку, которая передавала сигнал тревоги финансовой полиции. Не проходило и нескольких минут, как сбытчик оказывался задержанным, доставленным в финансовую полицию, где его пытали на допросе, передавали в суд и тут же приговаривали к смертной казни. Обычно такие операции проходили быстро, гладко и без особого шума, а государство освобождалось от бунтаря, критика или просто соперника. Да, в этих фальшивых банкнотах крылась огромная сила! Мы шли вдоль бесконечного ряда полок с потребительскими товарами. Здесь были и костюмы всех фасонов, расцветок и покроев, и обувь, и прочие, собранные здесь за долгие годы вещи. Все это богатство попадало сюда из моргов, с меставарий и полей боя. Вещи эти только в исключительных случаях попадали в химчистку, и вонь от них стояла такая, что могла заставить содрогнуться даже аппаратчика.
Наконец мы добрались до ящиков с предметами личного обихода. Тысячи квадратных ярдов были уставлены, ящиками, в которых хранились самые разнообразные предметы, поступившие сюда из самых невероятных мест. Большинство этих вещей и вещиц было найдено на трупах, и все они были необходимы Отделу Провокаций, позволяя его агентам выглядеть вполне естественно, когда те выдавали себя за уроженцев других мест. Я заглянул в пару ящиков, в которых лежали кошельки и бумажники, поскольку в них иногда оставались самые настоящие деньги, но, наверное, какой-то клерк уже побывал здесь до меня.
Ярдов двести мы прошли вдоль полок с оружием, где были выставлены самые невообразимые орудия преступления. Отдел использовал их для вооружения отрядов «революционных сил», которых провоцировали на самые безнадежные выступления. Большинство этих орудий убийства просто взрывались в руках у тех, кто пытался ими воспользоваться, и, таким образом, не приходилось тратить силы и средства на поимку и казнь государственных преступников. Тоже неплохо придумано. Некоторое доверие вызывали здесь ножи, да и с теми нужно было обращаться крайне осмотрительно, предварительно хорошенько проверив их рукоятки и убедившись, что на них не заложен заряд, который взрывается при соприкосновении с человеческим телом.
Наконец мы добрались до отдела «приманок». Он по большей части состоял из сейфов, наполненных всяческими подделками — фальшивые драгоценные камни, с помощью которых можно привести за решетку нужного человека, поддельное золото, поддельные удостоверения личности, которые при использовании легко наводят полицию на след их владельца, даже дипломы, которые иногда выдаются студентам, заподозренным в том, что они склонны к участию в общественных беспорядках или их организации. Короче говоря, здесь был собран материал, свидетельствовавший о высоком интеллектуальном уровне наших кадров. А главное — здесь были деньги! Я остановился перед огромным сейфом и жестом приказал клерку отдела открыть его.
— Дай ему все, что он потребует, — сказал мой сопровождающий.
И сейф был открыт. Признаюсь честно, содержимое его просто ласкало взор. «Туалетная бумага» — так на жаргоне аппаратчиков назывался этот товар. При взгляде на штабеля сложенных пачка к пачке золотистых бумажек человека охватывала какая-то эйфория, даже если он прекрасно знал, что они фальшивые.
Честно говоря, я настолько намучился без денег, что даже в известной степени допустил перебор. Сначала я взял несколько пачек разменных мелких купюр, но потом отбросил их, как слишком мелкие. Потом я взял несколько пачек купюр достоинством в одну кредитку. Это показалось мне довольно безопасным, потому что кому придет в голову присматриваться особенно тщательно к такой мелкой купюре. Их я взял не так уж много, в карманах оставалось еще достаточно места. Поразмыслив, я прихватил еще несколько пачек пятерок, потом десяток, потом двадцаток, полусотенных и сотенных бумажек. В конце концов я забил банкнотами все карманы и большесовать было некуда.
— Эдак вы, наверное, собираетесь подвести под расстрел целую роту, — сказал мой провожатый.
Я подумал, что он не так уж и ошибается. Поскольку карманы уже не застегивались, я решил все-таки оставить почти все пачки с банкнотами в одну кредитку. Клерк из секции «приманок» подсунул мне ведомость, чтобы я приложил к ней свое удостоверение.
Слишком секретная для этого операция, — сказал я и жестом отстранил ведомость.
В таком случае может начаться расследование, — произнес клерк из секции «приманок».
Начальник велел выдать ему все, что он потребует. Он, должно быть, действует под чужой фамилией. Так ведь? — Сопровождающий явно прикрывал Рейзу Торра. Сообразительный парень. Я не мог удержаться от искушения произвести на них впечатление.
По личному указанию, — прошептал я, многозначительно давая понять, что действую по личному приказу императора.
Ну что ж, у него достаточно противников, — сказал клерк из секции «приманок». — Я слышал, будто принц Мортайя широко разворачивается там, на Калабаре. Неужто собираетесь подсунуть им это, чтобы навести на них?
Я строго нахмурился. В данном случае это была наилучшая тактика. Он теперь будет воображать, что высказал слишком смелую догадку. В ответ он только многозначительно кивнул с понимающим видом. И все-таки не смог удержаться от дружеского напутствия.
Только когда будете внедрять фальшивки, будьте поосторожней с сотнями. Они сработаны настолько грубо, что даже «синие бутылки» могут распознать их. А если их разглядят агенты Мортайя, вас прикончат не моргнув глазом.
Я постараюсь соблюдать осторожность, — заверил я его. — Только никому ни слова об этом деле. И чтоб в документах не было никаких следов.
Будьте уверены! Нам давно следовало бы избавиться от такой гниды, как этот Мортайя. Вы слышали? Он обещал вообще запретить Аппарат.
Вот несчастный. А как он собирается править без Аппарата? — не выдержал мой сопровождающий.
Боюсь, что в своих догадках ты зашел слишком далеко, — сказал я.
Это сразу же поставило его на место. Но теперь ему захотелось задобрить меня.
— Ваш мундир выглядит уж слишком потрепанным, — сказал он. — Тут у нас как раз отравились газом несколько офицеров общевойсковой службы. Они исследовали утечку из газопровода на прошлой неделе. Мундиры, таким образом, остались целехонькими. Может быть, у нас найдется ваш размер.
Мундир пришелся мне впору. Правда, от него несло, как из газовой камеры, но это ерунда. Я тут же переоделся. Переодеваясь, я разглядел на полке еще одну вещицу. Будучи отлично подготовленным, я сразу же понял, что это такое. Штука эта называется у нас «волшебное дно» и представляет собой ящик, внутренние стенки которого устроены с помощью зеркал таким образом, что когда ящик открывают, непосвященный ни за что не поймет, что видит только малую часть его нутра.
— Можете взять и это, — сказал мой сопровождающий, явно настроенный на дружеский лад.
Я тут же перегрузил в него фальшивые банкноты, а для заполнения пространства, что остается обозримым для проверяющего, взял несколько банок консервов с полки с надписью «отравленная пища» и сунул внутрь. Аппаратчик всегда должен проявлять предусмотрительность.
— Только не давайте мне этих фальшивых денег в качестве чаевых, — сказал сопровождающий. — Я слишком молод, чтобы расставаться с жизнью.
Я расхохотался его шутке. Отлично сказано. И только значительно позже до меня дошло, что таким образом он намекал на то, что недурно бы дать ему на чай, но настоящими деньгами. Наверное, поэтому у него был такой кислый вид, когда мы прощались.
Но в тот момент голова у меня была занята совсем другим. Если экипаж патрульного корабля находится все-таки в Замке Мрака, никто из них вскоре вообще не будет в состоянии давать хоть какие-нибудь показания. Пусть мне только выдадут все интересующие меня сведения относительно Хеллера, а уж после этого выбор у них будет не широк — они умрут, если не от употребления отравленной пищи, то уж во всяком случае как только попытаются всучить охранникам фальшивые деньги. Каждую работу следует выполнять весьма обстоятельно. Настоящий аппаратчик просто обязан иногда проявлять дотошность.
ГЛАВА 2
Я вышел из кабинета вслед за клерком и услышал, как за моей спиной с треском захлопнулся ящик. Одновременно с этим голос Рейзы Торра произнес: «(…)!» Должно быть, он прищемил ящиком палец.
Я точно знал, что мне здесь понадобится. Один из наиболее излюбленных методов Отдела Провокаций — всучить кому-то фальшивые деньги. Подделки эти обычно бывают выполнены великолепно. Но опытный кассир крупного магазина или банковский чиновник, имеющий в распоряжении специальное устройство для обнаружения подделок, запросто определял фальшивые деньги. В таких случаях он обычно говорил посетителю, чтобы тот подождал немножко, называя любой предлог, а сам ногой нажимал кнопку, которая передавала сигнал тревоги финансовой полиции. Не проходило и нескольких минут, как сбытчик оказывался задержанным, доставленным в финансовую полицию, где его пытали на допросе, передавали в суд и тут же приговаривали к смертной казни. Обычно такие операции проходили быстро, гладко и без особого шума, а государство освобождалось от бунтаря, критика или просто соперника. Да, в этих фальшивых банкнотах крылась огромная сила! Мы шли вдоль бесконечного ряда полок с потребительскими товарами. Здесь были и костюмы всех фасонов, расцветок и покроев, и обувь, и прочие, собранные здесь за долгие годы вещи. Все это богатство попадало сюда из моргов, с меставарий и полей боя. Вещи эти только в исключительных случаях попадали в химчистку, и вонь от них стояла такая, что могла заставить содрогнуться даже аппаратчика.
Наконец мы добрались до ящиков с предметами личного обихода. Тысячи квадратных ярдов были уставлены, ящиками, в которых хранились самые разнообразные предметы, поступившие сюда из самых невероятных мест. Большинство этих вещей и вещиц было найдено на трупах, и все они были необходимы Отделу Провокаций, позволяя его агентам выглядеть вполне естественно, когда те выдавали себя за уроженцев других мест. Я заглянул в пару ящиков, в которых лежали кошельки и бумажники, поскольку в них иногда оставались самые настоящие деньги, но, наверное, какой-то клерк уже побывал здесь до меня.
Ярдов двести мы прошли вдоль полок с оружием, где были выставлены самые невообразимые орудия преступления. Отдел использовал их для вооружения отрядов «революционных сил», которых провоцировали на самые безнадежные выступления. Большинство этих орудий убийства просто взрывались в руках у тех, кто пытался ими воспользоваться, и, таким образом, не приходилось тратить силы и средства на поимку и казнь государственных преступников. Тоже неплохо придумано. Некоторое доверие вызывали здесь ножи, да и с теми нужно было обращаться крайне осмотрительно, предварительно хорошенько проверив их рукоятки и убедившись, что на них не заложен заряд, который взрывается при соприкосновении с человеческим телом.
Наконец мы добрались до отдела «приманок». Он по большей части состоял из сейфов, наполненных всяческими подделками — фальшивые драгоценные камни, с помощью которых можно привести за решетку нужного человека, поддельное золото, поддельные удостоверения личности, которые при использовании легко наводят полицию на след их владельца, даже дипломы, которые иногда выдаются студентам, заподозренным в том, что они склонны к участию в общественных беспорядках или их организации. Короче говоря, здесь был собран материал, свидетельствовавший о высоком интеллектуальном уровне наших кадров. А главное — здесь были деньги! Я остановился перед огромным сейфом и жестом приказал клерку отдела открыть его.
— Дай ему все, что он потребует, — сказал мой сопровождающий.
И сейф был открыт. Признаюсь честно, содержимое его просто ласкало взор. «Туалетная бумага» — так на жаргоне аппаратчиков назывался этот товар. При взгляде на штабеля сложенных пачка к пачке золотистых бумажек человека охватывала какая-то эйфория, даже если он прекрасно знал, что они фальшивые.
Честно говоря, я настолько намучился без денег, что даже в известной степени допустил перебор. Сначала я взял несколько пачек разменных мелких купюр, но потом отбросил их, как слишком мелкие. Потом я взял несколько пачек купюр достоинством в одну кредитку. Это показалось мне довольно безопасным, потому что кому придет в голову присматриваться особенно тщательно к такой мелкой купюре. Их я взял не так уж много, в карманах оставалось еще достаточно места. Поразмыслив, я прихватил еще несколько пачек пятерок, потом десяток, потом двадцаток, полусотенных и сотенных бумажек. В конце концов я забил банкнотами все карманы и большесовать было некуда.
— Эдак вы, наверное, собираетесь подвести под расстрел целую роту, — сказал мой провожатый.
Я подумал, что он не так уж и ошибается. Поскольку карманы уже не застегивались, я решил все-таки оставить почти все пачки с банкнотами в одну кредитку. Клерк из секции «приманок» подсунул мне ведомость, чтобы я приложил к ней свое удостоверение.
Слишком секретная для этого операция, — сказал я и жестом отстранил ведомость.
В таком случае может начаться расследование, — произнес клерк из секции «приманок».
Начальник велел выдать ему все, что он потребует. Он, должно быть, действует под чужой фамилией. Так ведь? — Сопровождающий явно прикрывал Рейзу Торра. Сообразительный парень. Я не мог удержаться от искушения произвести на них впечатление.
По личному указанию, — прошептал я, многозначительно давая понять, что действую по личному приказу императора.
Ну что ж, у него достаточно противников, — сказал клерк из секции «приманок». — Я слышал, будто принц Мортайя широко разворачивается там, на Калабаре. Неужто собираетесь подсунуть им это, чтобы навести на них?
Я строго нахмурился. В данном случае это была наилучшая тактика. Он теперь будет воображать, что высказал слишком смелую догадку. В ответ он только многозначительно кивнул с понимающим видом. И все-таки не смог удержаться от дружеского напутствия.
Только когда будете внедрять фальшивки, будьте поосторожней с сотнями. Они сработаны настолько грубо, что даже «синие бутылки» могут распознать их. А если их разглядят агенты Мортайя, вас прикончат не моргнув глазом.
Я постараюсь соблюдать осторожность, — заверил я его. — Только никому ни слова об этом деле. И чтоб в документах не было никаких следов.
Будьте уверены! Нам давно следовало бы избавиться от такой гниды, как этот Мортайя. Вы слышали? Он обещал вообще запретить Аппарат.
Вот несчастный. А как он собирается править без Аппарата? — не выдержал мой сопровождающий.
Боюсь, что в своих догадках ты зашел слишком далеко, — сказал я.
Это сразу же поставило его на место. Но теперь ему захотелось задобрить меня.
— Ваш мундир выглядит уж слишком потрепанным, — сказал он. — Тут у нас как раз отравились газом несколько офицеров общевойсковой службы. Они исследовали утечку из газопровода на прошлой неделе. Мундиры, таким образом, остались целехонькими. Может быть, у нас найдется ваш размер.
Мундир пришелся мне впору. Правда, от него несло, как из газовой камеры, но это ерунда. Я тут же переоделся. Переодеваясь, я разглядел на полке еще одну вещицу. Будучи отлично подготовленным, я сразу же понял, что это такое. Штука эта называется у нас «волшебное дно» и представляет собой ящик, внутренние стенки которого устроены с помощью зеркал таким образом, что когда ящик открывают, непосвященный ни за что не поймет, что видит только малую часть его нутра.
— Можете взять и это, — сказал мой сопровождающий, явно настроенный на дружеский лад.
Я тут же перегрузил в него фальшивые банкноты, а для заполнения пространства, что остается обозримым для проверяющего, взял несколько банок консервов с полки с надписью «отравленная пища» и сунул внутрь. Аппаратчик всегда должен проявлять предусмотрительность.
— Только не давайте мне этих фальшивых денег в качестве чаевых, — сказал сопровождающий. — Я слишком молод, чтобы расставаться с жизнью.
Я расхохотался его шутке. Отлично сказано. И только значительно позже до меня дошло, что таким образом он намекал на то, что недурно бы дать ему на чай, но настоящими деньгами. Наверное, поэтому у него был такой кислый вид, когда мы прощались.
Но в тот момент голова у меня была занята совсем другим. Если экипаж патрульного корабля находится все-таки в Замке Мрака, никто из них вскоре вообще не будет в состоянии давать хоть какие-нибудь показания. Пусть мне только выдадут все интересующие меня сведения относительно Хеллера, а уж после этого выбор у них будет не широк — они умрут, если не от употребления отравленной пищи, то уж во всяком случае как только попытаются всучить охранникам фальшивые деньги. Каждую работу следует выполнять весьма обстоятельно. Настоящий аппаратчик просто обязан иногда проявлять дотошность.
ГЛАВА 2
Мы отправились на дело, которое смело можно было назвать спасательной миссией, потому как любой согласится, что намного лучше быть мертвым, чем узником в глубоких подвалах Замка Мрака. Следовательно, ничего преступного в моем замысле не было, и мне это было ясно с самого начала. Можно даже утверждать, что с моей стороны это демонстрация дружелюбия. А кроме того, Хеллер наверняка убил бы меня, если бы ему стало известно, что, экипаж его корабля похищен в ту же ночь, что и он. А мертвые экипажи не могут проболтаться — это была любимая шутка моего любимого наставника в школе Аппарата. Но независимо от всего прочего нельзя было сбрасывать со счетов то, что экипаж мог знать о привычках Хеллера что-нибудь такое, что поможет мне восстановить контроль над ситуацией. Командир экипажа в моем сне недвусмысленно дал это понять, а сны, как учит психология, никогда не лгут.
— Что-то газом воняет, — сказал мой водитель, вертя головой и принюхиваясь. Потом открыл окно и, несмотря на сильный встречный ветер, попытался понюхать воздух снаружи. Наконец он определил, что источник вони находится внутри. — Да это от вас несет! — воскликнул он. — Похоже на запах помойки, газа и разлагающегося трупа одновременно. А я ведь только что вымыл и вычистил всю машину.
Я решил никак не реагировать на его слова. Мы пролетали сейчас над самыми дальними окраинами Правительственного города. Впереди виднелась горная гряда, за которой начиналась Великая пустыня.
Мне нужно было снарядить мой «волшебный ящик». Я вывалил все его содержимое на пол аэромобиля. Хотя фальшивые деньги представляли смертельную угрозу для их владельца, выглядели они просто великолепно. Толстые солидные пачки денег! Я уложил их горкой в задней части аэромобиля и залюбовался их золотистым блеском.
— О боги! — воскликнул водитель. — Неужто вы в одиночку ограбили Финансовое управление?
Сейчас в его голосе прозвучали и уважение, и восхищение, которых ранее я что-то не улавливал. Мне было крайне неприятно разрушать его иллюзии, но сделать это было необходимо на тот случай, если он вдруг решит спереть какую-то часть их и употребить по собственному усмотрению.
Ты лучше держись подальше от этих денег, — сказал я. — Каждая бумажка здесь — подделка чистейшей пробы. — И я протянул ему одну из банкнот.
А выглядит совсем как настоящая, — сказал он, быстро возвращая ее мне, как будто она была отравленной. — Так кого же вы собираетесь теперь угробить? Неужто весь Лагерь Закалки?
Это, конечно, не его ума дело, да и сам он, разумеется, не рассчитывал получить ответ на свой дурацкий вопрос. Поэтому, не обращая на него внимания, я принялся раскладывать пачки по достоинству. Но чем больше я смотрел на них, тем меньше мне хотелось расставаться с ними, отдавать их кому-то. Бережливость всегда была отличительной чертой моего характера.
В первую очередь я решил, что нехорошо расхаживать с бумажником, который даже внешне выглядит безнадежно пустым. Поэтому я отложил пару сотенных, взял несколько бумажек по полсотни, добавил двадцаток, пятерок и для порядка несколько бумажек по одной кредитке. Теперь бумажник пополнел и стал выглядеть вполне солидно. Он должен производить хорошее впечатление, хотя я, увы, знал, что меня могут убить, если только я попытаюсь расплатиться его содержимым. Я спрятал бумажник во внутренний карман кителя и сразу же ощутил успокаивающее действие его веса.
Затем я принялся обдумывать методику, с помощью которой мог бы купить нужную мне информацию у экипажа. Мне очень хотелось сохранить все-таки значительную часть денег — они выглядели таки ми настоящими! В багажном отделении аэромобиля имеется ящик для хранения инструментов. Мой водитель, естественно, давным-давно распродал инструменты, но солидный пустой ящик все-таки остался. Я открыл крышку и изучил укрытие. Наконец я принял окончательное решение. Достав из общей кучи пачки банкнот достоинством в одну и пять кредиток, я сложил их в «волшебный ящик». А остаток этих столь соблазнительно выглядящих, но смертельно опасных банкнот сунул в ящик для инструментов и запер его. Во мне боролись два желания — поскорее избавиться от этих денег и оставить их у себя. Победило второе! Тоненькие пачки мелких кредиток и пятерок я положил в потайное отделение магического ящика. Затем, подчиняясь внезапно возникшему замыслу, я положил туда же и отравленное продовольствие. Дело в том, что я сейчас решил поиному расплатиться с вымогателями.
Мы уже успели перелететь через горы, и я принялся очень внимательно следить за открывающимся внизу пейзажем. Если приказ Ломбара сработал, то на просторах Великой пустыни должен находиться лишь обгоревший остов патрульного корабля. Однако огромное пространство пустыни сияло ослепительной белизной. Иногда над пустыней вздымались поднятые ветром пылевые вихри, но ни один из них не натыкался на черный обугленный остов. Ничего, это еще не провал. Если экипаж всетаки оказался в подвалах Замка Мрака, я первым узнаю об этом, а если и это не так, то я еще успею заняться поисками следов аварии. Может быть, газетчики просто не успели пронюхать об этом. В конце концов они — всего лишь представители газет, иначе говоря — жалких бумажонок.
Мы совершили посадку в Лагере Смерти. После приземления водитель провел машину по замусоренным улицам лагеря и по данному мной знаку остановил ее у офиса, ведающего борделями. Я вошел внутрь, прихватив с собой «волшебный ящик».
Комендант Лагеря Закалки мог бы сколотить колоссальное со стояние на этих заведениях, если бы только вышедшие в отставку по старости шлюхи, которым было поручено руководство борделями, руководили, хоть немного заботясь об общей пользе.
Порядком здесь не пахло. Полы были замусорены, а на досках для информации все бумажки были давно истрепаны и не менялись годами. У дежурной даже стола не было. Вполне возможно, что когда-то она была красоткой, но сейчас больше всего смахивала на палача. Четыреста фунтов почти сплошного жира, замотанные в грязное полотенце, громоздились на поломанном кресле. Она даже не соизволила поднять на меня глаза, пока я выразительно не топнул ногой.
— Мне нужна немая для подкупа обитателя крепости, — сказал я.
Сюда часто доставляли девушек с других планет, удалив у них предварительно голосовые связки. Эта операция не портила их, а волтарианского языка они все равно не знали. Дело в том, что только троституткам с удаленными голосовыми связками разрешался проезд через туннель. Обитатели Лагеря Смерти могли, конечно, догадываться о том, что происходит в Замке Мрака, но никто не мог сказать об этом. Заключенному часто давали женщину, если считалось, что под пыткой у него не удастся все вызнать. Многие из этих подонков пойдут на что угодно, лишь бы заполучить женщину. Жирная матрона смерила меня недоверчивым взглядом. Потом так же молча вытянула в мою сторону свою грязную лапу. Поведение ее было столь наглым, что я решил про себя, что чем скорее ее казнят, тем лучше. Я достал из внутреннего кармана бумажник и положил в лапу банкноту в пятьдесят кредиток, изобразив предварительно на лице целую гамму чувств от жадности до решимости. Эффект был такой, будто кто-то выпалил из бластера прямо в миску с желе, так ее проняло. Прежде всего она перестроила жирные складки лица таким образом, что на нем появилось некое подобие улыбки. Она даже стала напевать что-то, склонившись над бумажкой. Да, хорошо обученным кассиром она не была!
— Девица может понадобиться мне на довольно продолжительное время, — сказал я.
Но мои слова не произвели на нее никакого впечатления. Она скрипучим голосом крикнула что-то в направлении холла, и вскоре оттуда появились еще две старухи, которые тащили за собой молодую девушку. Грязная замарашка, она все равно оказалась довольно хорошенькой.
Я прежде всего проверил у нее голосовые связки — они были удалены. Девушка стояла передо мной, вялая и безразличная ко всему. Наверняка с окраины планеты Флистен, решил я. Ее, видимо, захватили там в ходе одного из правительственных рейдов на территорию, заселенную первобытными племенами. Хорошенькая или нет, она наверняка не способна была в своем теперешнем состоянии возбудить хоть кого-нибудь.
— А ну-ка, дайте мне что-нибудь из ваших приспособлений, — потребовал я.
У них всегда имеются наборы различных инструментов чисто эротического назначения — вибраторы разные и прочее. С этим тоже не возникло никаких осложнений. Еще один скрипучий крик в сторону коридора, и оттуда вскоре появилась еще одна ведьма с целой охапкой этих их штук. Я тут же сунул все это в открытое для обозрения отделение «волшебного ящика». На девушке была только набедренная повязка, да и та грязная донельзя. Но дело здесь было не в нарядах. Я задумал нечто иное.
Там будет много мужчин, — сказал я. — Так что очень может быть, что ее используют на полную катушку.
Их у нас здесь сотни, — сказала старая карга и демонстративно поцеловала полусотенную. — Можете хоть прикончить ее там. Кому это интересно?
Другая старуха игриво глянула на меня и приподняла свою набедренную повязку.
— А тебе, красавчик, не хочется чегонибудь сладенького?
Да уж во всяком случае — не проститутку из Лагеря Смерти! И я вышел из помещения. Ящик я дал нести девушке. Это был ловкий ход с моей стороны: если кто-нибудь обнаружит в нем фальшивые банкноты, ответственность падет на нее. У барьера, преграждающего вход в туннель, я сказал охранникам:
— Это — взятка мясом. Я был бы благодарен вам, если бы вы обыскали ее на предмет оружия или еще чего. Для меня она слишком грязная.
Охранник похотливо осклабился, натянул пару перчаток, отвел девушку в сторону и досыта налапался во время обыска. Он и его офицер настолько были увлечены этим делом, что мне пришлось специально обратить их внимание на ящик. Естественно, они нашли там весь эротический инструментарий. Когда с обыском было по кончено, я потребовал, чтобы на пропуске была сделана отметка о том, что девушка обыскана.
Вы ее надолго берете? — поделовому осведомился офицер.
Укажите время без ограничения, — сказал я. — Они там могут не заговорить после первого раза.
Офицер охраны расхохотался:
— Хотел бы я знать такой секрет, который можно было бы из меня вытягивать таким вот образом. — Он приложил мое удостоверение к пропуску и вернул его мне.
Девушка, казалось, окончательно упала духом. Я был очень удивлен, заметив, что она краснела, когда охранник обыскивал ее особо интимные места. Обычно проститутки ко всему относятся с полным безразличием. Да и чего ждать от этих отбросов?
Во время езды на попутном грузовике вид у нее был окончательно перепуганный. Может быть, она никогда ранее не ездила на грузовиках? Нет, бывали, конечно, случаи, и нередко, когда проститутка, взятая в крепость, вообще не возвращалась: либо она умирала от переутомления, либо ее убивали просто так, для развлечения. Но как эта девушка могла бы узнать о таких случаях? Ведь по волтариански она не понимает, а по своему и спросить-то не может после операции.
Когда мы наконец прибыли к Замку Мрака, она вообще не хотела вылезать из машины! Мне пришлось влепить ей пару затрещин и силой выволочь ее из машины, а потом еще и потратить немало усилий на то, чтобы просто поставить эту дрянь на ноги. Под конец я наградил ее несколькими пинками и заставил нести ящик. И все равно мне пришлось весьма энергично подталкивать ее в спину, чтобы заставить идти вперед. Тут только мне стало ясно — меня обжулили! Эта девушка была из тех неподдающихся, от чьих услуг посетители обычно отказываются. Значит, эту девицу мне всучили потому, что она для хозяев была совершенно бесполезной! Ну ладно, я уже предусмотрительно отомстил им. Начальница борделя вылетит оттуда, как только попытается всучить кому-нибудь полученную у меня полусотню. Ситуация позабавила меня. Неприятность за не приятность — честная сделка!
Но одна неприятность влечет за собой другую. Дежурный — желтокожий клерк — долго возился, просматривая списки заключенных. Нужно сказать, что с отчетной документацией дела в Замке Мрака обстоят из рук вон плохо — ведь заранее известно, что отсюда никто никогда не выходит, так чего особенно стараться? Но чтобы вообще не осталось никаких следов о принятых заключенных — это даже для Замка вещь незаурядная. Я назвал ему примерную дату и час. И все равно — никаких следов. Я уж почти поверил, что они вообще никогда не поступали сюда, но тут желтокожий клерк обратил внимание на довольно существенную деталь.
— Военные, говорите? Нужно было сразу так и сказать, и я не стал бы терять зря время на поиски. В таком случае они должны содержаться в военном блоке.
После мучительных поисков, расспросов, путешествия на лифтах и по запутанным переходам, когда не раз приходилось спускаться на самые глубокие горизонты, а потом вновь возвращаться наверх — и все это время я вынужден был затрачивать массу усилии, чтоб тащить эту паскудную девицу за собой, — я оказался в новом отсеке подвалов Замка Мрака, штабное помещение которого, как оказалось, располагалось даже ближе к входу, чем то, в которое я попал вначале. Да, в Замке Мрака затеряться проще простого.
В конце концов, я оказался в караульном помещении. Двадцать четыре охранника, одетых по форме, в защитных касках, довольно живописной картиной предстали моему взору. Одни играли в кости, другие откровенно похрапывали. У офицера был достаточно непрезентабельный вид — да и чего иного можно ожидать от Аппарата! Повидимому, это была дневная смена охранников, присланная сюда из лагеря. Никто из них не мог считаться профессиональным тюремщиком. К приведенной мной девушке офицер не проявил никакого интереса — скорее всего он предпочитал мальчиков. Похоже, его не интересовало ничто на свете, кроме того, как бы поскорее отбыть свою двенадцатичасовую смену и вернуться благополучно в лагерь, чтобы там предаться своему пороку. Из разговора с ним выяснилось, что примерно лет сто назад здесь произошло нечто вроде восстания заключенных. Взбунтовались военные рядового и унтерофицерского состава, и поэтому теперь все задержанные рядовые и лица младшего командного состава направлялись в специально отведенные для военных блоки. Все это он, зевая, объяснил мне. Я назвал ему количественный состав, день и час, когда интересующие меня заключенные должны были поступить сюда. Он при этом поглядывал на часы, как бы давая понять, что я легкомысленно трачу его драгоценное время на всякие пустяки.
— Мне целых два часа придется пробыть в этой вонючей дыре, — неожиданно пожаловался он.
Потом он нехотя порылся в бумагах и нашел наконец приемную ведомость под какими-то брошенными металлическими деталями. Так же неторопливо он уселся за стол и принялся изучать список. Он с недоумением покачивал головой, и я уже стал склоняться к тому, что они и в самом деле не поступили сюда, как вдруг он ткнул пальцем в одну из страниц.
— Вы неверно назвали дату, — проговорил он с упреком, — Ошиблись на целых сорок восемь часов. Вот они, все внесены в списки, как и положено, но прибыли они на два дня позже указанной вами даты. Вам бы следовало получше вести учет!
Можно подумать, что это я отвечаю за состояние их документации!
— Они были направлены в блок номер пять. Никаких других данных о них я вам сообщить не могу. И не потому, что данные секретные, а просто потому, что их здесь у меня нет. «Двадцать человек, — говорится здесь, — военные, потенциально опасные. Содержать под стражей вплоть до особого распоряжения». Ни о каких особых распоряжениях здесь нет никаких сведений, следовательно, они и сейчас находятся здесь. Джимп! — окликнул он развалившегося в кресле унтера. — Покажи этому парню, где у нас пятый блок.
Я подметил, что ни один из них даже мельком не глянул на проститутку. Скорее всего их ежедневно привозили сюда из лагеря и отвозили обратно. Это очень хорошо. Экипаж, который сидит сейчас у них, оказался в значительно худших условиях, чем в обычных тюремных блоках, где можно покупать кое-какие вещи или продукты у тюремщиков. И если даже они сумеют воспользоваться принесенными мною деньгами, то рано или поздно обнаружится, что деньги фальшивые. А возможно, эти здоровые охранники просто поубивают их, если те попробуют всучить им фальшивки. Меня особенно приободрили грозные защитные шлемы.
Я толчком заставил проститутку следовать за Джимпом. Мы прошли какой-то совершенно черный туннель, после чего он остановился и указал вперед.
— Что-то газом воняет, — сказал мой водитель, вертя головой и принюхиваясь. Потом открыл окно и, несмотря на сильный встречный ветер, попытался понюхать воздух снаружи. Наконец он определил, что источник вони находится внутри. — Да это от вас несет! — воскликнул он. — Похоже на запах помойки, газа и разлагающегося трупа одновременно. А я ведь только что вымыл и вычистил всю машину.
Я решил никак не реагировать на его слова. Мы пролетали сейчас над самыми дальними окраинами Правительственного города. Впереди виднелась горная гряда, за которой начиналась Великая пустыня.
Мне нужно было снарядить мой «волшебный ящик». Я вывалил все его содержимое на пол аэромобиля. Хотя фальшивые деньги представляли смертельную угрозу для их владельца, выглядели они просто великолепно. Толстые солидные пачки денег! Я уложил их горкой в задней части аэромобиля и залюбовался их золотистым блеском.
— О боги! — воскликнул водитель. — Неужто вы в одиночку ограбили Финансовое управление?
Сейчас в его голосе прозвучали и уважение, и восхищение, которых ранее я что-то не улавливал. Мне было крайне неприятно разрушать его иллюзии, но сделать это было необходимо на тот случай, если он вдруг решит спереть какую-то часть их и употребить по собственному усмотрению.
Ты лучше держись подальше от этих денег, — сказал я. — Каждая бумажка здесь — подделка чистейшей пробы. — И я протянул ему одну из банкнот.
А выглядит совсем как настоящая, — сказал он, быстро возвращая ее мне, как будто она была отравленной. — Так кого же вы собираетесь теперь угробить? Неужто весь Лагерь Закалки?
Это, конечно, не его ума дело, да и сам он, разумеется, не рассчитывал получить ответ на свой дурацкий вопрос. Поэтому, не обращая на него внимания, я принялся раскладывать пачки по достоинству. Но чем больше я смотрел на них, тем меньше мне хотелось расставаться с ними, отдавать их кому-то. Бережливость всегда была отличительной чертой моего характера.
В первую очередь я решил, что нехорошо расхаживать с бумажником, который даже внешне выглядит безнадежно пустым. Поэтому я отложил пару сотенных, взял несколько бумажек по полсотни, добавил двадцаток, пятерок и для порядка несколько бумажек по одной кредитке. Теперь бумажник пополнел и стал выглядеть вполне солидно. Он должен производить хорошее впечатление, хотя я, увы, знал, что меня могут убить, если только я попытаюсь расплатиться его содержимым. Я спрятал бумажник во внутренний карман кителя и сразу же ощутил успокаивающее действие его веса.
Затем я принялся обдумывать методику, с помощью которой мог бы купить нужную мне информацию у экипажа. Мне очень хотелось сохранить все-таки значительную часть денег — они выглядели таки ми настоящими! В багажном отделении аэромобиля имеется ящик для хранения инструментов. Мой водитель, естественно, давным-давно распродал инструменты, но солидный пустой ящик все-таки остался. Я открыл крышку и изучил укрытие. Наконец я принял окончательное решение. Достав из общей кучи пачки банкнот достоинством в одну и пять кредиток, я сложил их в «волшебный ящик». А остаток этих столь соблазнительно выглядящих, но смертельно опасных банкнот сунул в ящик для инструментов и запер его. Во мне боролись два желания — поскорее избавиться от этих денег и оставить их у себя. Победило второе! Тоненькие пачки мелких кредиток и пятерок я положил в потайное отделение магического ящика. Затем, подчиняясь внезапно возникшему замыслу, я положил туда же и отравленное продовольствие. Дело в том, что я сейчас решил поиному расплатиться с вымогателями.
Мы уже успели перелететь через горы, и я принялся очень внимательно следить за открывающимся внизу пейзажем. Если приказ Ломбара сработал, то на просторах Великой пустыни должен находиться лишь обгоревший остов патрульного корабля. Однако огромное пространство пустыни сияло ослепительной белизной. Иногда над пустыней вздымались поднятые ветром пылевые вихри, но ни один из них не натыкался на черный обугленный остов. Ничего, это еще не провал. Если экипаж всетаки оказался в подвалах Замка Мрака, я первым узнаю об этом, а если и это не так, то я еще успею заняться поисками следов аварии. Может быть, газетчики просто не успели пронюхать об этом. В конце концов они — всего лишь представители газет, иначе говоря — жалких бумажонок.
Мы совершили посадку в Лагере Смерти. После приземления водитель провел машину по замусоренным улицам лагеря и по данному мной знаку остановил ее у офиса, ведающего борделями. Я вошел внутрь, прихватив с собой «волшебный ящик».
Комендант Лагеря Закалки мог бы сколотить колоссальное со стояние на этих заведениях, если бы только вышедшие в отставку по старости шлюхи, которым было поручено руководство борделями, руководили, хоть немного заботясь об общей пользе.
Порядком здесь не пахло. Полы были замусорены, а на досках для информации все бумажки были давно истрепаны и не менялись годами. У дежурной даже стола не было. Вполне возможно, что когда-то она была красоткой, но сейчас больше всего смахивала на палача. Четыреста фунтов почти сплошного жира, замотанные в грязное полотенце, громоздились на поломанном кресле. Она даже не соизволила поднять на меня глаза, пока я выразительно не топнул ногой.
— Мне нужна немая для подкупа обитателя крепости, — сказал я.
Сюда часто доставляли девушек с других планет, удалив у них предварительно голосовые связки. Эта операция не портила их, а волтарианского языка они все равно не знали. Дело в том, что только троституткам с удаленными голосовыми связками разрешался проезд через туннель. Обитатели Лагеря Смерти могли, конечно, догадываться о том, что происходит в Замке Мрака, но никто не мог сказать об этом. Заключенному часто давали женщину, если считалось, что под пыткой у него не удастся все вызнать. Многие из этих подонков пойдут на что угодно, лишь бы заполучить женщину. Жирная матрона смерила меня недоверчивым взглядом. Потом так же молча вытянула в мою сторону свою грязную лапу. Поведение ее было столь наглым, что я решил про себя, что чем скорее ее казнят, тем лучше. Я достал из внутреннего кармана бумажник и положил в лапу банкноту в пятьдесят кредиток, изобразив предварительно на лице целую гамму чувств от жадности до решимости. Эффект был такой, будто кто-то выпалил из бластера прямо в миску с желе, так ее проняло. Прежде всего она перестроила жирные складки лица таким образом, что на нем появилось некое подобие улыбки. Она даже стала напевать что-то, склонившись над бумажкой. Да, хорошо обученным кассиром она не была!
— Девица может понадобиться мне на довольно продолжительное время, — сказал я.
Но мои слова не произвели на нее никакого впечатления. Она скрипучим голосом крикнула что-то в направлении холла, и вскоре оттуда появились еще две старухи, которые тащили за собой молодую девушку. Грязная замарашка, она все равно оказалась довольно хорошенькой.
Я прежде всего проверил у нее голосовые связки — они были удалены. Девушка стояла передо мной, вялая и безразличная ко всему. Наверняка с окраины планеты Флистен, решил я. Ее, видимо, захватили там в ходе одного из правительственных рейдов на территорию, заселенную первобытными племенами. Хорошенькая или нет, она наверняка не способна была в своем теперешнем состоянии возбудить хоть кого-нибудь.
— А ну-ка, дайте мне что-нибудь из ваших приспособлений, — потребовал я.
У них всегда имеются наборы различных инструментов чисто эротического назначения — вибраторы разные и прочее. С этим тоже не возникло никаких осложнений. Еще один скрипучий крик в сторону коридора, и оттуда вскоре появилась еще одна ведьма с целой охапкой этих их штук. Я тут же сунул все это в открытое для обозрения отделение «волшебного ящика». На девушке была только набедренная повязка, да и та грязная донельзя. Но дело здесь было не в нарядах. Я задумал нечто иное.
Там будет много мужчин, — сказал я. — Так что очень может быть, что ее используют на полную катушку.
Их у нас здесь сотни, — сказала старая карга и демонстративно поцеловала полусотенную. — Можете хоть прикончить ее там. Кому это интересно?
Другая старуха игриво глянула на меня и приподняла свою набедренную повязку.
— А тебе, красавчик, не хочется чегонибудь сладенького?
Да уж во всяком случае — не проститутку из Лагеря Смерти! И я вышел из помещения. Ящик я дал нести девушке. Это был ловкий ход с моей стороны: если кто-нибудь обнаружит в нем фальшивые банкноты, ответственность падет на нее. У барьера, преграждающего вход в туннель, я сказал охранникам:
— Это — взятка мясом. Я был бы благодарен вам, если бы вы обыскали ее на предмет оружия или еще чего. Для меня она слишком грязная.
Охранник похотливо осклабился, натянул пару перчаток, отвел девушку в сторону и досыта налапался во время обыска. Он и его офицер настолько были увлечены этим делом, что мне пришлось специально обратить их внимание на ящик. Естественно, они нашли там весь эротический инструментарий. Когда с обыском было по кончено, я потребовал, чтобы на пропуске была сделана отметка о том, что девушка обыскана.
Вы ее надолго берете? — поделовому осведомился офицер.
Укажите время без ограничения, — сказал я. — Они там могут не заговорить после первого раза.
Офицер охраны расхохотался:
— Хотел бы я знать такой секрет, который можно было бы из меня вытягивать таким вот образом. — Он приложил мое удостоверение к пропуску и вернул его мне.
Девушка, казалось, окончательно упала духом. Я был очень удивлен, заметив, что она краснела, когда охранник обыскивал ее особо интимные места. Обычно проститутки ко всему относятся с полным безразличием. Да и чего ждать от этих отбросов?
Во время езды на попутном грузовике вид у нее был окончательно перепуганный. Может быть, она никогда ранее не ездила на грузовиках? Нет, бывали, конечно, случаи, и нередко, когда проститутка, взятая в крепость, вообще не возвращалась: либо она умирала от переутомления, либо ее убивали просто так, для развлечения. Но как эта девушка могла бы узнать о таких случаях? Ведь по волтариански она не понимает, а по своему и спросить-то не может после операции.
Когда мы наконец прибыли к Замку Мрака, она вообще не хотела вылезать из машины! Мне пришлось влепить ей пару затрещин и силой выволочь ее из машины, а потом еще и потратить немало усилий на то, чтобы просто поставить эту дрянь на ноги. Под конец я наградил ее несколькими пинками и заставил нести ящик. И все равно мне пришлось весьма энергично подталкивать ее в спину, чтобы заставить идти вперед. Тут только мне стало ясно — меня обжулили! Эта девушка была из тех неподдающихся, от чьих услуг посетители обычно отказываются. Значит, эту девицу мне всучили потому, что она для хозяев была совершенно бесполезной! Ну ладно, я уже предусмотрительно отомстил им. Начальница борделя вылетит оттуда, как только попытается всучить кому-нибудь полученную у меня полусотню. Ситуация позабавила меня. Неприятность за не приятность — честная сделка!
Но одна неприятность влечет за собой другую. Дежурный — желтокожий клерк — долго возился, просматривая списки заключенных. Нужно сказать, что с отчетной документацией дела в Замке Мрака обстоят из рук вон плохо — ведь заранее известно, что отсюда никто никогда не выходит, так чего особенно стараться? Но чтобы вообще не осталось никаких следов о принятых заключенных — это даже для Замка вещь незаурядная. Я назвал ему примерную дату и час. И все равно — никаких следов. Я уж почти поверил, что они вообще никогда не поступали сюда, но тут желтокожий клерк обратил внимание на довольно существенную деталь.
— Военные, говорите? Нужно было сразу так и сказать, и я не стал бы терять зря время на поиски. В таком случае они должны содержаться в военном блоке.
После мучительных поисков, расспросов, путешествия на лифтах и по запутанным переходам, когда не раз приходилось спускаться на самые глубокие горизонты, а потом вновь возвращаться наверх — и все это время я вынужден был затрачивать массу усилии, чтоб тащить эту паскудную девицу за собой, — я оказался в новом отсеке подвалов Замка Мрака, штабное помещение которого, как оказалось, располагалось даже ближе к входу, чем то, в которое я попал вначале. Да, в Замке Мрака затеряться проще простого.
В конце концов, я оказался в караульном помещении. Двадцать четыре охранника, одетых по форме, в защитных касках, довольно живописной картиной предстали моему взору. Одни играли в кости, другие откровенно похрапывали. У офицера был достаточно непрезентабельный вид — да и чего иного можно ожидать от Аппарата! Повидимому, это была дневная смена охранников, присланная сюда из лагеря. Никто из них не мог считаться профессиональным тюремщиком. К приведенной мной девушке офицер не проявил никакого интереса — скорее всего он предпочитал мальчиков. Похоже, его не интересовало ничто на свете, кроме того, как бы поскорее отбыть свою двенадцатичасовую смену и вернуться благополучно в лагерь, чтобы там предаться своему пороку. Из разговора с ним выяснилось, что примерно лет сто назад здесь произошло нечто вроде восстания заключенных. Взбунтовались военные рядового и унтерофицерского состава, и поэтому теперь все задержанные рядовые и лица младшего командного состава направлялись в специально отведенные для военных блоки. Все это он, зевая, объяснил мне. Я назвал ему количественный состав, день и час, когда интересующие меня заключенные должны были поступить сюда. Он при этом поглядывал на часы, как бы давая понять, что я легкомысленно трачу его драгоценное время на всякие пустяки.
— Мне целых два часа придется пробыть в этой вонючей дыре, — неожиданно пожаловался он.
Потом он нехотя порылся в бумагах и нашел наконец приемную ведомость под какими-то брошенными металлическими деталями. Так же неторопливо он уселся за стол и принялся изучать список. Он с недоумением покачивал головой, и я уже стал склоняться к тому, что они и в самом деле не поступили сюда, как вдруг он ткнул пальцем в одну из страниц.
— Вы неверно назвали дату, — проговорил он с упреком, — Ошиблись на целых сорок восемь часов. Вот они, все внесены в списки, как и положено, но прибыли они на два дня позже указанной вами даты. Вам бы следовало получше вести учет!
Можно подумать, что это я отвечаю за состояние их документации!
— Они были направлены в блок номер пять. Никаких других данных о них я вам сообщить не могу. И не потому, что данные секретные, а просто потому, что их здесь у меня нет. «Двадцать человек, — говорится здесь, — военные, потенциально опасные. Содержать под стражей вплоть до особого распоряжения». Ни о каких особых распоряжениях здесь нет никаких сведений, следовательно, они и сейчас находятся здесь. Джимп! — окликнул он развалившегося в кресле унтера. — Покажи этому парню, где у нас пятый блок.
Я подметил, что ни один из них даже мельком не глянул на проститутку. Скорее всего их ежедневно привозили сюда из лагеря и отвозили обратно. Это очень хорошо. Экипаж, который сидит сейчас у них, оказался в значительно худших условиях, чем в обычных тюремных блоках, где можно покупать кое-какие вещи или продукты у тюремщиков. И если даже они сумеют воспользоваться принесенными мною деньгами, то рано или поздно обнаружится, что деньги фальшивые. А возможно, эти здоровые охранники просто поубивают их, если те попробуют всучить им фальшивки. Меня особенно приободрили грозные защитные шлемы.
Я толчком заставил проститутку следовать за Джимпом. Мы прошли какой-то совершенно черный туннель, после чего он остановился и указал вперед.