Хафф Таня. Камень огня

   — Значит, он готов помочь другу. — Чандра твердо взглянула на обоих. — Нам некогда плясать вокруг твоего самолюбия, Дар.
   Упершись ладонями в бедра, она грозно приказала:
   — Скажи спасибо — и пошли!
   Дарвиш изумленно вытаращился.
   — Спасибо, — проронил он, немного оглушенный.
   — Пожалуйста, — в тон ему ответил Аарон. — Нет проблем. Они взглянули друг на друга, увидели одинаково ошеломленные лица и засмеялись.
   Чандра закатила глаза. Мужчины!
 
   Торговцы, моряки и шлюхи нехотя убирались с дороги, когда патруль городской стражи шел по улице.
   По мнению командира патруля, она со своими людьми зря теряла время. В этом районе тысячи потайных мест, и поиски среди скопища, наводнившего винные погребки, кончатся ничем, кроме тошноты в желудках и блошиных укусов на лодыжках. Наверняка им не найти и следа тех двух мужчин, прищемивших королевский хвост.
   «Но, — женщина подтянула пояс с мечом, — приказ есть приказ».
   — Оставайтесь и глядите в оба. Если кто-нибудь захочет потребовать награду, приведите его ко мне. — Выбрав наугад винный погребок, она велела патрулю встать у двери. Она бы повела их в бой, но будь она проклята, если поведет их сюда.
   — Позвольте угостить вас, мой господин?
   Юный лорд поднял голову и широко улыбнулся. У него были очаровательные ямочки на щеках и кокетливо взмахивающие густые ресницы.
   — Конечно, — разрешил он, рассматривая всех троих с явным одобрением. — Один большой или три маленьких?
   — Как пожелаете, — весело ответил Дарвиш садясь и так же широко улыбнулся. Эта улыбка помогала ему крепко держаться за свой конец душевной связи.
   — Тогда три больших. — Юный повеса отбросил с лица иссиня-черные локоны. — Зачем терять время?
   Было совсем не трудно перевести разговор к Сизали, Ишии, Камню.
   — Понятия не имею ни о каком Камне. — Лорд наклонился вперед, волоча изысканно вышитый рукав по кроваво-красным лужам вина. — Но я готов поспорить, что знаю, кто имеет. Дядя, его милостивейшее величество король, получает массу писем из Ишии.
   Обмакнув палец в лужицу, он быстро набросал портрет короля на расколотом дереве стола. Потом выпрямился, гордо взирая на набросок.
   — Хорошо, не правда ли?
   — Да, — мягко промолвил Дарвиш, — хорошо.
   Портрет и правда был хорош, даже невзирая на убогие средства и трясущиеся руки художника. Он точно запечатлел того короля, каким запомнил его Дарвиш со дня свадьбы Шахина, и точно поймал то выражение, которым Харит наградил и самого Дарвиша.
   — Королю Хариту присылали какие-нибудь письма в последнее время?
   — А как же. Массу.
   — А в последние девять дней?
   — Массу. По крайней мере одно.
   — Готов поспорить, вы не знаете, где он хранит их.
   Юноша залпом осушил полный кубок вина и закашлялся.
   — Спорим, что знаю, — пролепетал он наконец. — Он держит их под замком в своем личном милостивейшем кани… кабинете. Я видел их, когда он кричал на меня вчера. — Лоб юноши избороздился морщинами. — Или сегодня. Дядя, его милостивейшее величество король, много кричит, — пожаловался он.
   — Не сомневаюсь.
   — Вы уходите? Я думал, вы останетесь, и мы сможем, я имею в виду, все мы…
   — Нам нужно кое-что сделать.
   Юный лорд вздохнул.
   — У всех есть что-то, что им нужно делать.
   Дарвиш нежно смахнул с его лица черные локоны.
   — Я знаю.
   Принц ухитрился выйти за Аароном и Чандрой наружу и убраться подальше от таверны, прежде чем пришлось остановиться и крепко обнять себя, ожидая, когда пройдет дрожь. Помогло прочное ощущение Аарона внутри него. Его теплое, реальное прикосновение и присутствие Чандры помогли еще больше.
   — Дар, — юноша говорил мягко, но настойчиво, — мы должны идти. Патруль обыскивает улицу.
   Дарвиш кивнул. Он не доверял своему голосу. Поддерживаемый под руки с обеих сторон, он заставил свои ноги двигаться и — шаг за шагом — они побрели обратно в «Виселицу».
   — Мы должны достать те письма, — указал Дарвиш чуть погодя. — Если они написаны в последние девять дней, то вряд ли они от Язимины, которая просит еще одну пару забытых Одной павлинов. Ишия никогда не будет в безопасности, если мы не найдем предателя. Аарон, ты сможешь проникнуть во дворец? В личный кабинет короля?
   Аарон странно улыбнулся при воспоминании, которое хранил в памяти, и сказал только:
   — Да.
 
   — Милорд?
   Юноша поднял глаза от портрета, нарисованного пролитым вином, и ослепительно улыбнулся.
   — Да?
   — Мы ищем двоих мужчин…
   — Двоих? — вздохнул он. — Мне бы хватило одного, или одной женщины. Или большой собаки. Маленькой лошадки. — Он хихикнул. — Милостивейший дядя ненавидит, когда я так говорю. Думает, что я извращенец. — Он вдруг беспокойно схватил командира патруля за запястье. — Я не извращенец, знаешь ли. Это просто шутка.
   Командир стащила липкие пальцы со своих браслетов.
   — Я уверена, милорд.
   — Может, забрать его с собой? — спросил стражник. Командир с отвращением фыркнула.
   — Он бы не сказал нам спасибо. Пошли, народ. Здесь ничего нет.
   Юноша смотрел, как они уходят, потом поднял руку, требуя еще вина. Набросанный им на столе портрет Дарвиша высох и исчез.

16

   — Не выйдет, — промолвил Аарон тусклым голосом. — Ты слишком крупный.
   Чандра подняла голову от яблочной кожуры, которую пыталась уложить одной лентой. Этот заморский фрукт стоил почти столько же, сколько вся остальная еда.
   — Тебе придется разрешить мне снять душевную связь, — сказала девушка уже не в первый раз. — У тебя нет выбора.
   — А если это убьет тебя? — Дарвиш яростно оттолкнул низкий столик, так что кофе расплескался на полированное дерево. — Как Аарон перелезет через стену, если ты не проделаешь дыру в заклятиях?
   — Аарон не полезет через стену, если я не освобожу его от Душевной связи, — повторила Чандра. Ей надоел этот спор, длившийся весь ужин. Пусть уж сила выжжет ее мозги, лишь бы кончились эти пустые разговоры. — Я переживу незначительную боль. У нас нет выбора.
   — Нет, — Дарвиш вскочил и зашагал к окну, — это слишком опасно. Я не позволю.
   — Ты не… — оскалилась Чандра, но Аарон ласково покачал головой, и девушка прикусила язык.
   — Дар? — Аарон бесшумно встал позади него. Принц не отрываясь смотрел на огни Итайли. — Если нам опять надо будет войти в таверну, мы будем там с тобой. Тебе не придется встречаться с этим одному.
   — Думаешь, меня это беспокоит? — Дарвиш горько засмеялся. — Ну, ты прав, как всегда. Тебе, наверное, ужасно наскучило всегда быть правым в отношении меня. — Он повернулся и схватил Аарона за подбородок. — Боишься, что придется стать моим новым костылем? Что я высосу тебя досуха только ради того, чтобы пережить все те кусочки жизни, с которыми я из трусости боюсь встретиться один на один?
   Аарон хотел отдернуть голову, но поборол себя и не пошевелился.
   — Ты можешь опираться на меня без этой связи душ, — тепло промолвил он.
   — Опираться на тебя? — Снова горький смех. — Не знаю, заметил ты или нет, но последнее время ты и сам был немного неустойчив.
   — Заметил. — Не осталось стен, за которыми можно спрятаться. — Ты опираешься на меня. Я буду опираться на тебя.
   «И почему я не могу придумать ничего остроумного?» — спросил себя Дарвиш, ища в лице Аарона скрытый смысл или сарказм, хотя знал, что не найдет.
   — Ну? — спросила наконец Чандра, сильно подозревая, что если она не вмешается, то они будут стоять и смотреть друг на друга всю ночь.
   Так медленно, что это казалось почти лаской, Дарвиш отпустил подбородок вора.
   — Делай, — сказал он.
 
   — У нас еще одна проблема. — Разглядывая дворцовую стену, едва видимую в темноте, Чандра покрутила мокрый кончик косы. — Мне придется лезть с Аароном.
   Дарвиш прошептал что-то нечленораздельное и — подозревала чародейка — нелестное. Аарон вполне ясно ответил:
   — Нет.
   Чандра заскрежетала зубами. Прячась за низким парапетом, она повернулась к мужчинам, лежавшим рядом с ней на крыше.
   — Я не могу открыть заклятия отсюда, — объяснила девушка. Вечно они возражают, даже не выслушав ее. — Для этого нужно слишком много силы. Что за польза будет Аарону, если я останусь здесь, крича от боли?
   — Ну, не знаю, — хмыкнул Дарвиш. — Возможно, это отвлечет стражу. Шучу. — Он, сверкнул зубами и поднял руку, чтобы отбить кулак Чандры. — А ты не можешь сделать ему амулет?
   — Думаю, смогла бы, если бы прикоснулась к заклятиям. — Девушка пожала плечами и, не уверенная, что они видят это в темноте, добавила:
   — Только это все равно что убрать их.
   Дарвиш ударил кулаком по кирпичу.
   — Проклятие!
   — Но я могу провести нас обоих. С закрытыми глазами и рукой, связанной за спиной. Это другой тип заклинаний, он не требует почти никакой силы, и Девять, — Чандра махнула рукой на звезды, чтобы было ясно, о каких девяти идет речь, — встанут в идеальную позицию всего через несколько минут.
   — Тебе не будет больно?
   — Нет.
   — То же самое ты говорила о снятии душевной связи.
   — Ничего подобного, — возмутилась девушка. — Я сказала, что могу вытерпеть боль. И вытерпела.
 
   — Я знаю, что ты вытерпела, Чандра, — примирительно сказал Дарвиш. Он никоим образом не хотел отрицать всего пережитого ею, но она должна уяснить: сопровождать вора через дворцовую стену — это не то же самое, что бестревожно сидеть в их номере в «Виселице», — но ты закричала.
   — Всего один раз.
   — И один раз поднял бы на ноги стражу.
   — Я же сказала, это другой тип магии.
   — Что ты будешь делать внутри? — неожиданно спросил Аарон, перегнувшись через Дарвиша, чтобы не повышать голос.
   Чандра закатила глаза.
   — Я — Чародей Девяти, не вор. Я тихо сяду под стеной и буду плести заклинание невидимости, пока ты не вернешься.
   — Ты убьешь себя, — отрезал Аарон. — Ты не знаешь, сколько времени мне понадобится.
   — Значит, я сяду в тени!
   — Тс-с-с! — предостерег Дарвиш. Чандра игнорировала его, но голос понизила.
   — Тебе придется вернуться ко мне. Без меня ты не выберешься.
   — Ладно, как хорошо ты умеешь лазить по стенам? — сдался Дарвиш. Пора извлекать лучшее из того, что у них есть. Принц не хотел, чтобы Аарон брал Чандру во дворец, но еще меньше он хотел, чтобы предатель в Ишии разгуливал на свободе, а именно так и будет, если они не выкрадут письма.
   Девушка снова посмотрела на стену, на этот раз изучая ее саму, а не сплетения силы, встающие из нее. Стена была гладкая, высотой примерно в два роста Чандры, и даже щелей между камнями не виднелось.
   — По ней? Не очень, — нехотя призналась чародейка.
   — Дар, ты мог бы забросить ее наверх?
   — Мы должны проходить заклятия вместе, — вставила Чандра, прежде чем принц успел открыть рот. — По крайней мере держась за руки.
   Дарвиш вздохнул и покачал головой.
   — Аарон заберется мне на плечи и возьмет твою руку. Потом он пролезет через заклятия, как только я подброшу тебя вверх, и когда все это кончится, мы сможем зарабатывать на жизнь, выступая как уличные акробаты. Пошли. — Он встал и, низко пригибаясь, направился к лестнице. — Давайте покончим с этим, пока мои мозги не убедили меня, какая забытая Одной вся эта идея.
   — Возможно, тебе придется отвлечь стражника, — заметил Аарон, торопливо идя рядом с ним.
   — Если потребуется, — хмыкнул Дарвиш, — я буду спать с этим забытым Одной стражником.
   Впервые за время их странствий он не чувствовал стыда из-за желания выпить. Любой в здравом уме захотел бы выпить при таких обстоятельствах. «Возможно, Ишия там умирает под рекой лавы, а я бросаю надменную чародейку во дворец Итайли. Девять Наверху и Одна Внизу, почему я?»
   Принц коснулся пустоты, где была душевная связь, и его челюсть затвердела. «Через несколько дней, — сказала Чандра, — вы забудете, что она у вас когда-то была». Оглянувшись на Аарона, спускающегося по лестнице рядом, Дарвиш усомнился в этом. Он очень усомнился в этом.
   — Ты цела?
   Чандра вытерла кровь, сочившуюся из губы, и слабо кивнула. Ноги подкосились, и она сползла по стене на землю, пока колени не уперлись в подбородок. Так и осталась сидеть — спина прижата к прохладному камню.
   Аарон присел перед ней на корточки. Центральные кустики бровей хмуро сошлись над переносицей.
   — Ты сказала, что больно не будет.
   Чандра с натугой улыбнулась.
   — Я соврала.
   Юноша не стал спрашивать почему — ответ казался очевидным. Они бы до сих пор торчали на крыше и спорили, если б Чандра призналась, чего ей будет стоить открытие заклятий.
   Напряженно вслушиваясь, Аарон оглядел дворик. Со времени его последнего визита здесь ничего не изменилось. В центре крошечной площади высилась статуя древнего короля, у его ног изгибалась единственная каменная скамья, по бокам которой стояли приземистые горшки с плющом. Когда-то этот двор был больше, но под внутренним давлением дворец разросся почти до стены. Старый король вел проигрышную битву за пространство со зданиями и бюрократией.
   Одно из верхних окон слабо светилось, однако ночь поглощала свет на порядочном расстоянии до земли. Под стеной царила непроглядная тьма.
   — Жди здесь, — шепнул Аарон на ухо девушке. Она пахла абрикосом, и когда шелковистая прядь густых каштановых волос коснулась его носа, вор забыл, что еще хотел сказать, и вместо этого спросил: — С тобой все будет хорошо?
   Чандра потерла виски, желая, чтобы Аарон перестал так громко дышать.
   — Конечно, — раздраженно прошипела она. — Все, что я должна делать, это сидеть здесь и…
   Аарон прижал палец к ее губам.
   Чандра застыла, когда хлопанье сандалий по брусчатке и резкое: «Эй ты! Ты что здесь делаешь?» — явственно прозвучали с другой стороны стены.
   — Жду тебя. — В неожиданно низком голосе Дарвиша таился соблазн.
   — Что? — Стражник произнес это не столько угрожающе, сколько удивленно.
   — Я давно хотел познакомиться с тобой. Я подкупил одного стражника, чтобы узнать, какой участок стены ты обходишь.
   — Ты что?
   На минуту Чандра отвлеклась от боли в голове, так ее позабавила новая интонация стражника. «Интересно, — улыбнулась она, — что делает Дарвиш, чтобы так неровно дышать?»
   — Почему бы мне не пойти с тобой? По дороге и поговорим.
   — Моя жена…
   — Не должна ничего узнать.
   Шаги двух пар ног постепенно затихли, и шепот потерялся вдали.
   В темноте Чандра не видела лица Аарона и пожалела, что не может призвать магическую силу, дабы понять, не нуждается ли он в утешении. Но девушка чувствовала, что сейчас ей не вынести даже такого ничтожного количества силы.
   — Оставайся здесь, — сказал он ничего не выражающим голосом и исчез.
   «Как он исчез? Такого не может быть!» Даже она не способна поддерживать фокус, необходимый для этого, а ведь она как-никак — Чародей Девяти. Но только что Аарон был рядом с ней, а в следующее мгновение его уже не было. На какой-то миг его тень мелькнула на крыше, а потом Чандра осталась одна.
   Первым делом она принялась восстанавливать силы и успокаивать кровоточащие каналы, по содранной поверхности которых словно прошлись острые когти. Наблюдая за танцем Девяти, — все они, кроме Шестой, были видны над краем дворца, — она использовала их прохладный свет как бальзам.
   Затем пересчитала темные окна, которые выходили в этот крошечный дворик, начиная со светящегося.
   Вскоре это занятие наскучило ей.
   Сколько времени понадобится Аарону? Как долго ей придется ждать, прежде чем она найдет Дарвиша и выберется отсюда? Вор ушел уже очень давно, но она наверняка бы услышала, если б его поймали во дворце. А может, и нет. Аарон сказал, будто этот дворик удален от всего важного, потому и выбрал его. Может быть, сейчас он отважно сопротивляется, чтобы не выдать их миссию в Камере Четвертого.
   Девушка осторожно встала, оставаясь в густой тени. Глубоко вдохнула.
   «Не будь смешной. Посмотри на Девять. Его нет не так уж давно».
   За стеной, по улице, прошла лошадь, и Чандра вдруг подумала об Ишии, где из-за террас никто не держит лошадей, а богатых носят в паланкинах. Что заставило ее вспомнить о доме, о том, как нелепо выглядели бы носилки на родине, где почти все ездят верхом? Что навело ее на мысль о кузене, наследующем ее отцу? Что рассердило ее? Она наследница — не он. Кезин никогда даже не пытался хоть что-нибудь узнать о простых людях, которыми он мог бы однажды править.
   «А много ли ты сама узнала о простых людях за последние пять лет?» — потребовал ответа голосок.
   Ударившись ногой о край скамьи, Чандра в изумлении подняла голову. Над ней едва виднелись стертые черты лица каменного короля. Девушка и не заметила, что ушла от стены. Она быстро огляделась. Все окна вокруг были темные и закрыты ставнями, даже то, что еще совсем недавно было открыто и слабо светилось.
   Вздохнув с облегчением, чародейка повернулась, решив возвратиться к стене, где Аарон будет искать ее.
   — Ах-х! — Мужская тень отпрянула назад, взмахнув широкими рукавами. В выпученных глазах блеснули белки.
   Чандра отскочила в противоположную сторону. Скамья ударила ее под колени, и она жестко плюхнулась на камень, сморщившись от боли.
   Тень агрессивно шагнула вперед.
   — Что ты здесь делаешь? — грозно спросила она, но эффект был испорчен неожиданным писком на последнем слове.
   «Чародей», — поняла девушка по очертаниям мантий. Он не казался опасным, но зато мог позвать стражу. Что же ей ответить? «Что сказал бы Аарон? Нет, Аарон не угодил бы в такую ситуацию. Ладно. — Чандра сделала глубокий вдох. — Что сказал бы Дарвиш?»
   — Я, гм, жду мужчину. — Дарвиш произнес бы это более томно, он произнес это более томно, но у Дарвиша есть опыт.
   Молодой чародей подошел достаточно близко, чтобы обрести лицо, и его нахмуренность тут же перешла в смущение.
   — Ох, простите, госпожа, я никогда никого не встречал в этом дворике.
   — Поэтому мы и выбрали его, — сказала Чандра. Объяснение казалось вполне логичным.
   — Ох! — снова молвил чародей.
   «Надо же, оказывается, краску можно услышать», — с интересом подумала девушка.
   — Тогда я немедленно ухожу, госпожа.
   — Нет, подождите! — Вот он, шанс узнать о чародее, который владеет Камнем. Даже этот… этот юноша должен был заметить силу, нависающую над городом. — Он опаздывает, а я немного боюсь темноты. — Чандра похлопала по скамье, чувствуя удовольствие от своей новой роли. — Пожалуйста, может, вы останетесь?
   Юноша мгновение поколебался, пошаркал ногами по плитам, потом сел. Он выглядел довольно мило, хотя ему следовало побриться и попробовать еще разок отрастить усы через несколько лет.
   — О, вы чародей! — воскликнула Чандра, как будто только что заметила. На ее взгляд, это прозвучало донельзя фальшиво, но надо было что-то сказать, пока чародей не спросил, кого она ждет.
   Юноша приосанился.
   — Я — чародей Пятого.
   Чандра растянула в улыбке рот, подумав, не переусердствовала ли она с морганием.
   — Теперь мне стало намного спокойнее.
   Чародей улыбнулся в ответ и, внезапно застеснявшись, нагнул голову. Он только сейчас понял, что «госпожа» не старше его.
   — Должно быть, у вас очень много важной работы?
   Юноша вновь приосанился.
   — Его милостивейшее величество полагается на меня.
   Чандра отшатнулась, притворившись испуганной. Может, юноша расширил свое ночное зрение? Это легкое заклинание, но ведь он всего-навсего чародей Пятого.
   — Вы не тот, новый, ужасно могущественный чародей, о котором жужжит весь двор?
   — Нет, нет, — поспешил он успокоить девушку. — То есть я… я могущественный, но я не новый. Я вступил в магическую силу много лет назад.
   — О-о! — Большинство чародеев вступают в силу в период половой зрелости, и хотя сама Чандра как Чародей Девяти раскрылась рано, она сомневалась, что этот юноша обладает своей силой «много лет».
   Чародей принял ее молчание за непроходящий страх и насмешливо сказал:
   — Не волнуйтесь о старике Палатоне. Он редко появляется в городе.
   Чандра изобразила благоговение.
   — Вы знаете его?
   Юноша, который и сам испытывал священный трепет перед чародеем, чья магическая сила вдруг ярко вспыхнула и теперь нависает над городом, словно грозовая туча, все же не перестал считать Палатона, как всякий человек, лишенный таланта, не более чем эксцентричным стариком.
   — Конечно, я знаю его. Я — чародей Пятого.
   — О да, конечно!
   «Напыщенный дурачок». Чандра посмотрела на свои пальцы, сплетенные на коленях, не зная, как закончить разговор. «Его зовут Палатон, и он живет за городом. Этого нам должно хватить».
   — Гм… послушайте, если ваш… гм… мужчина не приходит, может, я…
   — Нет-нет. — Девушка покачала головой, лихорадочно соображая. — Иногда ему требуется больше времени, чтобы уйти. И он должен быть так осторожен, чтобы ее милостивейшее ве… Ой! — Чандра обеими руками зажала рот и отвернулась, теша себя надеждой, что ее смущение выглядит правдоподобно.
   Чародей судорожно глотнул.
   — Гм, — наконец выговорил он и встал. — Пожалуй, я лучше пойду.
   — Да, ему бы очень не понравилось, если б его увидели, — согласилась Чандра.
   Через несколько секунд девушка снова осталась одна в крошечном дворике.
   — Королевская любовница? — раздался сзади тихий голос. У Чандры сердце ушло в пятки. Она резко повернулась.
   Статуя древнего короля уставилась на нее, воздев одну руку, словно в благословении. Затем тень отделилась от складки в каменной мантии и опустилась на скамью рядом с девушкой.
   — Одна Внизу, — выдохнула Чандра. — Аарон, если ты еще раз…
   Белые зубы сверкнули в ореховой краске.
   — Прости.
   — Ни за что, — пробормотала чародейка, однако смягчилась, увидев, что он действительно расстроился. — Ты достал его?
   Вор прикоснулся к груди, и девушка услышала слабое шуршание пергамента.
   — Хорошо, давай выбираться отсюда.
   Чандра встала, сделала два шага и остановилась.
   — Аарон, а как мы перелезем через стену без Дарвиша?
   Без Дарвиша. Аарон коснулся пустого места, где был Дарвиш.
   Но Дарвиш уже давно не только в том месте. Эта мысль испугала его, и голоса священников внезапно громко зазвучали в памяти.
   — Если я подниму тебя наверх, ты сможешь продержать заклятия открытыми, пока я не выберусь?
   Держать заклятия открытыми. Не просто скользнуть через них, но держать их открытыми. При воспоминании о боли в голове у Чандры застучало, и ногти впились в ладони. По лицу Аарона девушка видела — вор понимает, о чем ее просит. И Чандра слишком ему доверяла, чтобы понять: другого пути нет. Держать заклятия открытыми.
   — Поторопись, — сказала она, каким-то чудом не позволяя дрожи проникнуть в голос.
   Юноша действовал быстро, как только мог, но это оказалось недостаточно быстро. Огонь снова начал жечь и опалять, и Чандра застонала. Крик нарастал внутри нее. Еще чуть-чуть — и его не удержать.
   Потом она падала.
   Ее поймали сильные руки, и они прошептали голосом Дарвиша:
   — Тише, малышка, ты в безопасности.
   Спорить с формой обращений не было сил.
 
   Толпа перед дворцом напоминала бурное море. Люди словно волны все прибывали и прибывали, начиная с раннего вечера, — испуганные горожане требовали ответов. Дым от сотен факелов смешивался с дымом вулкана — сгущал его, затемнял, обостряя слухи и страх. Неудержимый крик поднимался с дымом, ударял по дворцовым стенам.
   — Покажите нам Камень!
   — Камень!
   — Камень!
   Этот крик шел из тысячи глоток, складывался из тысячи голосов. Час от часу он становился злее, и если не будет ответа, толпа, сама себя разжигая, обратится к панике и мятежу.
   Невидимый снаружи, лорд-канцлер стоял в сторожке у ворот и смотрел через бойницу на площадь. Чтобы побыть наедине со своими мыслями, он отпустил стражников, которые обычно несли караул в этой душной комнатке. Спрятав пухлые руки в рукава своей зеленой мантии, лорд-канцлер хмурился. Не допустил ли он непоправимую ошибку.
   — Лорд-канцлер?
   Старик медленно обернулся и грациозно, несмотря на полноту и возраст, поклонился.
   — Мой принц. Милорд Балин. — Он посмотрел на обоих с извиняющейся улыбкой. — Мне очень жаль, милорд, что его возвышеннейшее величество не может уделить вам время. У него сейчас, — пальцы махнули на бойницы, — другие заботы.
   — Я в курсе этих других забот, — отрезал лорд Балин.
   — Да, конечно. — Лорд-канцлер бросил на заморского лорда изучающий взгляд. — Его королевское высочество рассказал вам. Теперь я припоминаю. Иначе было бы неловко объяснять отсутствие вашего будущего зятя.
   — Раз уж вы затронули эту тему, — лорд Балин улыбнулся, но его улыбка больше напоминала лезвие сабли, — я давно хотел спросить, почему для столь важной миссии, от которой зависит судьба всей Ишии, вы предложили принца Дарвиша, с его-то репутацией пьяницы и дурака?
   — Однако при этой репутации вы обручили с ним свою единственную дочь, — мягко заметил лорд-канцлер.
   Лорд Балин покраснел, но ответил спокойным голосом:
   — Я не знал тогда о репутации его высочества. А вы, лорд-канцлер, знали.
   — Ах, но репутация — это еще не весь человек. Не правда ли, мой принц?
   Шахин сощурил глаза, а лорд-канцлер невозмутимо продолжал:
   — Разве не вы устроили юного Фади, любимого сына вашего же слуги, на службу к вашему брату, в твердой уверенности, что его не тронут? Несмотря на репутацию вашего брата?