Страница:
— … действующий как накопитель, он также фокусирует накапливаемую силу, что позволяет ему вовлекать больше силы, когда это необходимо.
Чандра задумчиво кивнула.
— Это имело бы смысл. Ведь его создали, чтобы постоянно сдерживать вулкан.
— Да, но благодаря этой способности Камня, когда Чародей Девяти настроился на него, больше нет нужды в замысловатых приготовлениях. — Темные глаза Палатона светились от восторга. — Любое заклинание какой угодно величины может быть выполнено мгновенно.
— Без боли? — Чандра, нахмурившись, посмотрела на старого чародея.
— Больно только, когда настраиваешься на Камень. — Палатон сел лицом к Камню в деревянное, обитое кожей кресло и длинными пальцами потер виски. — По сути, ты перенесла это лучше, чем я. Возможно, твой магический потенциал выше. Конечно, нам придется это проверить.
— Конечно, — рассеянно согласилась Чандра, всматриваясь в красно-золотое сердце Камня. Он лежал в чаше на верхушке тонкого золотого шпиля, как в Ишии, но только этот шпиль поднимался из золотистого основания, а не из котла с кипящей лавой. «Какая возможность! Работать с Камнем, открывать его тайны. Открывать знание древних чародеев и научиться снова использовать это знание».
— Чандра!
Девушка вздрогнула и круто обернулась. Ей не сразу удалось пробиться сквозь красно-золотую завесу и найти воспоминание, подходящее к этой высокой, размахивающей саблей фигуре у двери. Что-то в этой фигуре стало другим. Да, воспоминание никогда не выглядело таким мрачным и не имело таких глубоких морщин, залегших у рта.
— Дар? Ты выглядишь ужасно. Ты в порядке?
— А ты?
При виде девушки сердце принца забилось сильнее, а потом снова вернулось к гневному ритму, который выгнал его из винного погреба. Чандра казалась физически невредимой, но…
Дарвиш прошел в комнату, замечая и отбрасывая за ненадобностью огромные распахнутые окна, обилие растений и тяжелую старинную мебель. Существенны были только Чандра, Камень и человек в кресле — должно быть, Палатон.
Увидев сердитый взгляд принца, девушка закатила глаза.
— Конечно, я в порядке.
Дарвиш помрачнел — Чандра явно околдована. Оставалось надеяться, что, разделавшись с Палатоном, он покончит и с чарами.
— Отойди от Камня, — тихо приказал Дарвиш.
— Дар! — Чандра подвинулась, заслоняя Камень своим телом, и стала плести усмиряющее заклинание — так, на всякий случай. Она не думала, что принц нападет на нее, но у него был такой зловещий вид, что девушка невольно засомневалась. — Это не то, что ты думаешь. Мы были не правы с самого начала.
— И нападения в гостинице не было?
— Это было не нападение. Я неправильно поняла. Палатон должен был убедиться, что я — Чародей Девяти, поэтому он предложил мне силу Камня.
— И едва не убил тебя.
Дарвиш шагнул вбок, Чандра — тоже.
— Он не хотел убивать. Палатон не плохой человек, он — Чародей Девяти. Он — как я.
— Он — как ты?
Чандра не поняла его тона, но уповала на то, что этот вопрос означает его готовность быть благоразумным.
— Да.
— Неужели? — Это слово упало как брошенный кинжал. Оторвав глаза от чародея, скрытого за свечением Камня, принц в упор посмотрел на Чандру. — Тогда спроси мудрейшего, что он сделал с Аароном.
— Аароном?
— Ты помнишь Аарона?
— Не говори глупостей, Дар, — отрезала девушка. — Конечно, я помню Аарона. Он в безопасности, цел и невредим. Ждет, пока Палатон не сможет заняться им.
— Заняться им? — Острие сабли пошло вверх.
— О, ради Одной, не так! — Теперь она смотрела на принца свирепым взглядом. — Я думаю, Палатон хорошо понимает что к чему, учитывая, что мы вломились в его дом.
Аарон невредим. Железный обруч на груди немного ослаб, и голос принца уже не так напоминал оружие.
— А мудрейший Палатон не может говорить за себя? — спросил он.
— Может.
Поднявшись с кресла, Палатон встал рядом с Чандрой и положил тонкую руку на ее плечо. Он возвышался над молодой чародейкой, как, впрочем, возвышался над большинством людей, и с интересом заметил, что принц Ишии может смотреть ему прямо в глаза.
— Нас ждет работа, Чандра, — нетерпеливо напомнил он.
— Палатон, — девушка улыбнулась чародею, и принц похолодел. Это была не улыбка обожания, которой он боялся, но еще более опасная улыбка равному себе, — это принц Дарвиш, о котором я тебе рассказывала.
Палатон едва заметно наклонил голову.
Дарвиш пренебрег ответной вежливостью. Он бросился вперед и с такой силой ударил саблей в невидимый барьер, что вся его рука онемела, а сам он едва устоял на ногах.
— ДАРВИШ! — Глаза Чандры заполыхали. — Ты не слушал ни слова из того, что я сказала! Палатон не враг! Он — Чародей Девяти. Как я!
— Тогда что он делает с Камнем Ишии? — попятился Дарвиш в поисках границы барьера.
— Он изучает его. Слушай, — продолжала девушка уже более рассудительным тоном, — это, — взмах руки указал на Камень, — творение Чародеев Девяти. Он содержит невероятный потенциал для знания.
— Значит, мудрейший изучал его. Он еще и украл его, и теперь я пришел, чтобы его вернуть.
Чандра вздохнула.
— Дар, ты не понимаешь. Палатон не закончил. А я даже не начинала.
— И Ишия должна умереть ради твоей жажды знаний?
— Ну нет, но…
Дарвиш сдвинул брови. Больше он не был столь уверен, что девушка опутана чарами.
— Тогда ты отдашь мне Камень! — прорычал он. — Сейчас же!
— Нет, мы…
— Тогда Ишия умрет.
— Но…
— Если вы, Чародеи Девяти, — принц вложил в этот титул весь свой горький сарказм, — не знаете другого способа остановить вулкан.
— Нет, еще нет, но в этом — вся моя цель. Работая с Камнем, мы, возможно, найдем способ.
— А люди Ишии заплатят за это знание своими жизнями.
— Нет.
— Да, Чандра! Они умрут! Все!
— Но… — Девушка растерянно посмотрела на Палатона. Чародей говорил совсем другое, когда увлек ее объяснениями, почему взял Камень, и предложил ей место рядом с собой.
— Людей много, Чандра, — спокойно взговорил Палатон, — а Камень только один. Если ты отвернешься от возможности изучать его, изучать свое наследие, второго такого шанса не будет. Ты — Чародей Девяти. Иди нет?
Чандра задрала подбородок.
— Да, — решительно заявила она, избегая взгляда Дарвиша. Все было так ясно до того, как он пришел.
— Ты отвернешься от знания? Ты отвернешься от того, кто ты есть? — требовательно вопрошал Палатон.
— Ты отвернешься от народа Ишии? — безжалостно спросил принц. — Потому что если ты сделаешь это, то я буду очень рад, что наследником станет твой кузен.
— Что?
Эти слова овладели ее вниманием, как ничто другое. Сжимая кулаки, Чандра резко повернулась к Дарвишу. «Как он смеет осуждать ее».
— Ты бросаешь на верную смерть сотни людей… моих людей ради возможности поиграть с новой игрушкой. О, весьма могущественной игрушкой, — с издевкой произнес принц, — но и только. Для вас обоих это всего лишь игрушка. Игрушка.
— Это не так, Дар.
Чандра умоляла его понять. Из-за постоянного пульса, пульса Камня было трудно, даже невозможно думать о чем-то еще.
— Сотни, тысячи мужчин, женщин и детей умрут. По твоей вине, Чандра! А тебе плевать.
Умрут? Сотни, тысячи умрут? Как же она забыла об этом?
— Мне не плевать.
— Ха!
Чандра вздрогнула, будто принц ударил ее. А он продолжал тихим, беспощадным, рычащим голосом:
— Если это — Чародей Девяти, то я не удивлен, что твой отец, увидев, во что ты превращаешься, предпочел жить прошлым.
— Нет!
Принц игнорировал ее обиженный вопль, хотя и добавил еще одну рану к тем, что уже нес ради своего народа.
— Это то, кто ты есть, Чандра? — Он указал острием сабли на Палатона. — Чародей Девяти? Убийца, не имеющий друзей…
— Хватит. Ты тратишь наше драгоценное время. — Палатон поднял руку. На секунду Камень стал ярче, и…
— Нет! — Слезы катились по щекам Чандры, но она поймала силу, которую бросил чародей, и повернула ее в сторону.
Квадратный кусок паркета справа от принца вспыхнул и в мгновение ока стал углем и золой. Дарвиш остался на месте, но уперся носками в пол, прижимая клинок к барьеру, окружавшему чародеев. Когда барьер упадет, Палатон будет его.
— Дар прав. — Чандра расправила плечи и твердо посмотрела в лицо чародея. — Ты заставил меня забыть о людях.
— Я не заставлял тебя ни о чем забыть. — В голосе Палатона звучала еле уловимая веселость. — Я напомнил тебе о том, кто ты есть: Чародей Девяти.
Девушка презрительно фыркнула. В этот миг она выглядела и неправдоподобно юной, и странно величественной.
— Но я не только Чародей Девяти. Если это все, что есть ты, то мне жаль тебя. Мы возвращаем Камень в Ишию.
— Нет, — покачал головой старик, — вы его не заберете. Камень снова стал ярче.
Чандра побледнела, качнулась, но взяла себя в руки. От сосредоточенности ее лоб избороздился морщинами.
Камень стал еще ярче.
Удивленно расширив глаза, Палатон дернулся будто ужаленный.
— Изумительно! — пробормотал он. — Просто изумительно, сколько силы ты можешь проводить! — Глубокие складки на его лбу стали глубже. — Возможно, ты сильнее, но думаю, ты вскоре убедишься, что знанием, отвергнутым тобою ради людишек, нельзя безнаказанно пренебречь.
Пот заблестел на коже Чандры. Собираясь в ручейки на ключицах, он стекал меж грудей.
Барьер исчез.
Едва Дарвиш почувствовал, что кончик сабли ни во что не упирается, он замахнулся для смертельного удара.
Уродливые лапища прижали его руки к бокам так мощно, что принц вскрикнул. Пальцы свело от боли, и сабля грохнулась на пол. Не в силах вырваться, Дарвиш смотрел, как два чародея ведут свою молчаливую битву, а Камень пылает огнем. Принц запрокинул голову и завыл от досады.
Вой эхом прокатился по комнате. И в нем потерялся шорох легкого тела, крадущегося через широкий подоконник.
Стоя неподвижно в пестрой тени растения с разлапистыми листьями, Аарон понял, что Палатон скоро справится и с ним. Он был слишком хорошим вором, чтобы не узнать человека, прикрытого со всех сторон. Если это будет не еще одно чудовище, вроде того, что держит Дарвиша, то что-то, равно эффективное. Куда в таком случае бросить свои силы? На существо, держащее принца? На самого чародея?
Сощурившись, Аарон посмотрел на Камень.
Один шанс.
Сняв с пояса сумку, он шагнул в комнату и со всей оставшейся силой бросил ее — не в чудище, не в чародея, не в Камень — в тонкий золотой шпиль под Камнем. Шпиль надломился у основания. Медленно-медленно Камень начал падать.
— Нет! — задохнулся Палатон и вырвался из магической схватки с Чандрой.
Жадно глотнув воздух, девушка подняла дрожащую руку и уничтожила чудовище, пригвоздившее принца.
Дарвиш прыгнул вперед, схватил сломанный шпиль и ударил зазубренным концом в сердце Палатона.
Уже падая, чародей отчаянным движением дотянулся до Камня, и вместе они рухнули на пол. Когда подошла Чандра, старик был еще жив. Он смотрел на красно-золотое свечение в своих руках с умиротворением и отчетливо произнес:
— Стоит умереть ради того, чтобы коснуться его наконец. — Голос Палатона стал тоскливым. — Мне всегда хотелось это сделать.
Медленно-медленно выдыхая, чародей умер.
Дарвиш осторожно встал. Аарон подошел к нему. Втроем они стояли, глядя на Палатона и Камень, который словно бы потускнел.
Казалось, наступившая тишина отделила их от комнаты, вытолкнула из времени. Свет стал более резким, воздух — более чистым. «Как будто мы попали в кристалл», — подумал Дарвиш. Он тронул Аарона за плечо.
— Ты в порядке?
Кристалл разбился вдребезги. Мир вернулся.
Аарон кивнул. Сейчас ни к чему рассказывать, насколько он теперь в порядке — несмотря на открытую рану, в которую снова превратилась его грудь. Для этого у них будет время позже, тогда можно будет сказать и многое другое. Он заметил новую повязку и темные пятна на старой.
— А ты?
— Ага. — Принц медленно опустился на пол рядом с Чандрой.
Девушка подняла голову. Ее глаза блестели от слез.
— Простите, — прошептала она. — Просто он… он…
У нее задрожали губы, по щекам побежали соленые струйки. Сначала Чандра сопротивлялась объятию Дарвиша, потом с придушенным криком бросилась ему на грудь и зарыдала.
— Он первый понял, что значит быть Чародеем Девяти, — мягко закончил принц, прижимая к себе девушку. — Все хорошо. Многие пошли бы и на худшее ради понимания.
— Что может быть хуже, чем предать своих друзей? — натянуто промолвила Чандра.
Дарвиш взял ее за подбородок и посмотрел в глаза.
— Не перестать предавать их, когда осознаешь, что именно это делаешь.
Чародейка перевела взгляд на Аарона и улыбнулась сквозь слезы.
Новая тишина вместила в себя весь мир, и хотя еще многое можно было сказать, молчание оказалось более красноречивым.
Аарон присел на корточки у бездыханного тела и внимательно посмотрел на Камень.
— Как мы вернем его в Ишию? — Он переплел пальцы, чтобы не дать им коснуться Камня. Возможно, Аарон сочувствовал желанию Палатона, но он слишком живо помнил того вора у Херрака с гниющими руками…
— Есть ли еще Ишия? — Дарвиш потянулся за саблей.
— Я могу узнать.
— Что?
— Палатон… — Глубоко вдохнув, Чандра вытерла нос рукавом. Как мог человек, которого она знала такое короткое время, произвести на нее столь сильное впечатление? — Палатон рассказал мне, что Камень можно использовать вместо гадальной чаши. Расстояние, кажется, не имеет значения.
Она встала на колени по другую сторону трупа, напротив Аарона. Открытые глаза чародея были устремлены на Камень. Закусив губу, Чандра нежно закрыла их. На ее ресницах дрожала слезинка.
— Я могу узнать об Ишии.
— Девять и Одна, да! — Морщась от боли, Дарвиш встал и, подойдя к вору, остановился за его спиной. — Скорее, Чандра! Пожалуйста.
Камень стал ярче.
Стражники отступили перед ревущим напором толпы, не нанеся ни одного удара. Те немногие, что пытались удержать посты, были сметены с дороги, остальные побросали оружие и присоединились к горожанам, сносящим заграждения.
— Камень! Камень! КАМЕНЬ! — понеслось из тысячи охрипших глоток, когда публичные галереи были наконец захвачены. Толпа нажала, и трое в первом ряду полетели через перила. Их вопли еще звучали, когда крики «Камень!» прекратились, и вой поднялся от тех, кто стоял достаточно близко, чтобы видеть кратер.
Расплавленный камень бурлил у самой кромки золотой чаши — чаши, в которой не было Камня Ишии.
Словно усиленный случайными жертвами, вулкан восстал против слабеющих пут. Чародеи закачались. На Королевской галерее наследник что-то страстно говорил пожилому человеку, который покачал головой в решительном отказе и пытался затащить принца обратно во дворец.
Огромное облако дыма вырвалось из кратера. Стены вулкана дрогнули.
Угол публичной галереи обвалился, и еще дюжина человек с криками полетела в бушующий котел. Остальные лихорадочно попятились.
На Королевской галерее Шахин упал на колени, и в первый раз стало ясно видно лицо его собеседника.
— Папа, нет!
Камень запылал.
Кашляя и давясь густым дымом с запахом серы, Дарвиш потер глаза, ослепленные красно-золотым огнем.
— Дарвиш?
Он яростно заморгал, и лицо брата приобрело резкость.
— Шахин? — Дарвиш недоверчиво огляделся. Они трое и мертвый Палатон, все еще сжимавший Камень, находились на Королевской галерее, хотя секунду назад были в Итайли. — Девять и Одна, — выдохнул он.
— И еще много в придачу, — согласился Аарон, медленно выпрямляясь. Он протянул руку, помогая Чандре встать. — Ты цела?
— Думаю, да. — Девушка помотала головой. Что она там ни сделала, оно точно не причинило боли, но все тело пульсировало в такт Камню, а огромное количество силы, которое Чандра сфокусировала, оставило светящиеся следы в ее глазах и досадный стук в висках. — Думаю, я…
— Чародеи! — донесся вопль с публичной галереи. — Чародеи падают!
Едва видимые сквозь дым, исхудалые, изнуренные мужчины и женщины, две девятидневки сдерживавшие вулкан, валились один за другим. Последняя из них, мгновение одна державшая силовую сеть, медленно согнулась, и в жуткой тишине раздался пугающе отчетливый треск позвоночника.
Чандра резко повернулась лицом к вулкану и широко развела руки с растопыренными пальцами. Лава вздыбилась в центре кратера, плеснула по краю золотой чаши и внезапно отступила. Горячие потоки воздуха подхватили дым и унесли его прочь, и ни одного клуба больше не поднялось, чтобы занять его место.
— Аарон, посмотри на Камень. Она не черпает его силу! Взгляд вора метнулся от Чандры к Камню и снова к Чандре.
— Она держит Госпожу Ишии одной своей силой, — сказал он.
— Чандра, что ты делаешь? — Дарвиш уже видел морщины напряжения на ее лице. — Используй Камень!
— Не могу, — промычала чародейка, выталкивая слова сквозь сжатые зубы. — Слишком близко. Его… создали для этого. Если я использую его сейчас, он втянет меня. Я потеряюсь… в нем. Вы должны положить его на место. — Уголки рта задрожали при попытке улыбнуться. — Вы поторопитесь?
— Дарвиш! — Шахин схватил брата за руку. — Откуда ты взялся? Что происходит?
Дарвиш стряхнул его руку.
— Мы спасаем ваши задницы, — огрызнулся он. Сейчас не время для долгих объяснений. Они еще должны сообразить, как вернуть Камень в чашу. — Есть идеи, Аарон?
— Только одна. — Вор указал на Площадку Казни и клетку.
Дарвиш прикинул угол поддерживающей балки и длину цепи, сразу поняв и план, и роль, которая отводится каждому из них.
— Должно сработать. Как мы понесем Камень?
Аарон толкнул ногой жесткий труп. Путешествие из Тиволика, как бы оно там ни совершилось, сплавило тело в один твердый, негнущийся кусок.
— Палатон может его нести. У нас нет времени придумывать что-то еще.
— Пусть, — мрачно согласился Дарвиш. Он поднял саблю над головой и ударил со всей силой. И еще раз.
Сжав от отвращения губы, вор быстро поднял отрубленные кисти чародея и с ними Камень. Запястья остались жесткими, а пальцы согнутыми. Сойдет, если Аарон будет внимателен.
Тропинка между Королевской галереей и клеткой больше походила на декоративный карниз, чем на дорожку, предназначенную для хождения. Она вилась, узкая и ненадежная, по стене кратера, не оставляя места для ошибки: с одной стороны — отвесная скала, с другой — ждущая Госпожа. Аарон и Дарвиш бежали по ней во весь дух; игнорируя опасность, игнорируя Шахина и лорда Балина, игнорируя крики из толпы, когда люди узнали своего пропавшего принца. «Что хорошего в спасении Ишии, — думали оба, и каждый знал, что другой думает то же, — если Чандра погибнет?»
У площадки Аарон положил руки Палатона в сторону и присоединился к принцу, вытаскивавшему с упоров тяжелую клетку. Без помощи лебедки — некому было ее крутить — они уравновесили клетку на самом краю площадки. Одна исступленная минута ушла на то, чтобы извлечь болты, а еще одна — чтобы оттащить переднюю половину от задней.
— Ты готов? — спросил Дарвиш, когда Аарон залез внутрь. Вор кивнул.
— Давай сделаем это. — Он хотел говорить непринужденно ради принца, но не мог заставить зубы разжаться.
Дарвиш поднял переднюю часть клетки, закрыл и закрепил ее. Он не смотрел на Аарона. Он не смог бы делать это и смотреть на Аарона — ни ради Чандры, ни ради Ишии. Плоть Палатона была тяжела и холодна, и у Дарвиша мурашки побежали по коже, когда он нес кисти и их пульсирующую ношу к запертому в клетке вору.
Аарон просунул руки через прутья клетки, почти лишаясь подвижности. Его пальцы были такими же белыми, как пальцы Палатона, когда он схватил жуткие щипцы.
— Удержишь? — спросил Дарвиш.
— Удержу, давай живее! — прорычал вор.
Он не услышал скрежета стали по камню за бешеным стуком крови в висках. К счастью, все, о чем юноша мог думать, — это как бы не уронить Камень, когда клетка покачнулась. На одну страшную секунду его сердце замерло, когда втроем они — клетка, Аарон и Камень — падали в пустоту. Потом рывок, скрежет цепи, и они повисли на равном расстоянии между стеной кратера и золотой чашей.
Дарвиш выпустил цепь, пока верх клетки не оказался на одном уровне с площадкой и бледное лицо Аарона исчезло из виду, потом побежал к балке. Вор играючи пробежал бы по ней. Принц карабкался на четвереньках. В конце балки он лег на живот, обхватив ногами окованное железом дерево, и потянулся к цепи. Звенья были теплые и слегка песчаные на ощупь. Напрягшись, он начал раскачивать клетку, сначала медленно, потом быстрее, по все удлиняющейся дуге.
Аарон прижался как можно плотнее к горячему металлу, его мир сузился до вспышки золота под ним. Ступни и голени обжигало дыханием вулкана, и он чувствовал, как пузыри вздуваются там, где обнаженная кожа запястий касалась металлической клетки. Но все это уже не имело значения. На втором проходе над чашей он начал считать. На третьем — бросил Камень.
Люди на галереях затаили дыхание. Не было слышно ни звука, только оскорбленно визжала цепь. Камень кувыркался, светясь ярче по мере приближения к лаве, потом вдруг вспыхнул — миниатюрное красно-золотое солнце. Когда люди снова обрели способность видеть и тысячи пар слезящихся глаз устремились к золотой чаше, Камень Ишии был на своем месте, и плененный огонь снова горел в его сердце.
На минуту воцарилась тишина, и вдруг, толпа обезумела, закричала, завопила, зарыдала от радости. Кратер откликнулся эхом:
— Камень! Камень! КАМЕНЬ!
19
Чандра задумчиво кивнула.
— Это имело бы смысл. Ведь его создали, чтобы постоянно сдерживать вулкан.
— Да, но благодаря этой способности Камня, когда Чародей Девяти настроился на него, больше нет нужды в замысловатых приготовлениях. — Темные глаза Палатона светились от восторга. — Любое заклинание какой угодно величины может быть выполнено мгновенно.
— Без боли? — Чандра, нахмурившись, посмотрела на старого чародея.
— Больно только, когда настраиваешься на Камень. — Палатон сел лицом к Камню в деревянное, обитое кожей кресло и длинными пальцами потер виски. — По сути, ты перенесла это лучше, чем я. Возможно, твой магический потенциал выше. Конечно, нам придется это проверить.
— Конечно, — рассеянно согласилась Чандра, всматриваясь в красно-золотое сердце Камня. Он лежал в чаше на верхушке тонкого золотого шпиля, как в Ишии, но только этот шпиль поднимался из золотистого основания, а не из котла с кипящей лавой. «Какая возможность! Работать с Камнем, открывать его тайны. Открывать знание древних чародеев и научиться снова использовать это знание».
— Чандра!
Девушка вздрогнула и круто обернулась. Ей не сразу удалось пробиться сквозь красно-золотую завесу и найти воспоминание, подходящее к этой высокой, размахивающей саблей фигуре у двери. Что-то в этой фигуре стало другим. Да, воспоминание никогда не выглядело таким мрачным и не имело таких глубоких морщин, залегших у рта.
— Дар? Ты выглядишь ужасно. Ты в порядке?
— А ты?
При виде девушки сердце принца забилось сильнее, а потом снова вернулось к гневному ритму, который выгнал его из винного погреба. Чандра казалась физически невредимой, но…
Дарвиш прошел в комнату, замечая и отбрасывая за ненадобностью огромные распахнутые окна, обилие растений и тяжелую старинную мебель. Существенны были только Чандра, Камень и человек в кресле — должно быть, Палатон.
Увидев сердитый взгляд принца, девушка закатила глаза.
— Конечно, я в порядке.
Дарвиш помрачнел — Чандра явно околдована. Оставалось надеяться, что, разделавшись с Палатоном, он покончит и с чарами.
— Отойди от Камня, — тихо приказал Дарвиш.
— Дар! — Чандра подвинулась, заслоняя Камень своим телом, и стала плести усмиряющее заклинание — так, на всякий случай. Она не думала, что принц нападет на нее, но у него был такой зловещий вид, что девушка невольно засомневалась. — Это не то, что ты думаешь. Мы были не правы с самого начала.
— И нападения в гостинице не было?
— Это было не нападение. Я неправильно поняла. Палатон должен был убедиться, что я — Чародей Девяти, поэтому он предложил мне силу Камня.
— И едва не убил тебя.
Дарвиш шагнул вбок, Чандра — тоже.
— Он не хотел убивать. Палатон не плохой человек, он — Чародей Девяти. Он — как я.
— Он — как ты?
Чандра не поняла его тона, но уповала на то, что этот вопрос означает его готовность быть благоразумным.
— Да.
— Неужели? — Это слово упало как брошенный кинжал. Оторвав глаза от чародея, скрытого за свечением Камня, принц в упор посмотрел на Чандру. — Тогда спроси мудрейшего, что он сделал с Аароном.
— Аароном?
— Ты помнишь Аарона?
— Не говори глупостей, Дар, — отрезала девушка. — Конечно, я помню Аарона. Он в безопасности, цел и невредим. Ждет, пока Палатон не сможет заняться им.
— Заняться им? — Острие сабли пошло вверх.
— О, ради Одной, не так! — Теперь она смотрела на принца свирепым взглядом. — Я думаю, Палатон хорошо понимает что к чему, учитывая, что мы вломились в его дом.
Аарон невредим. Железный обруч на груди немного ослаб, и голос принца уже не так напоминал оружие.
— А мудрейший Палатон не может говорить за себя? — спросил он.
— Может.
Поднявшись с кресла, Палатон встал рядом с Чандрой и положил тонкую руку на ее плечо. Он возвышался над молодой чародейкой, как, впрочем, возвышался над большинством людей, и с интересом заметил, что принц Ишии может смотреть ему прямо в глаза.
— Нас ждет работа, Чандра, — нетерпеливо напомнил он.
— Палатон, — девушка улыбнулась чародею, и принц похолодел. Это была не улыбка обожания, которой он боялся, но еще более опасная улыбка равному себе, — это принц Дарвиш, о котором я тебе рассказывала.
Палатон едва заметно наклонил голову.
Дарвиш пренебрег ответной вежливостью. Он бросился вперед и с такой силой ударил саблей в невидимый барьер, что вся его рука онемела, а сам он едва устоял на ногах.
— ДАРВИШ! — Глаза Чандры заполыхали. — Ты не слушал ни слова из того, что я сказала! Палатон не враг! Он — Чародей Девяти. Как я!
— Тогда что он делает с Камнем Ишии? — попятился Дарвиш в поисках границы барьера.
— Он изучает его. Слушай, — продолжала девушка уже более рассудительным тоном, — это, — взмах руки указал на Камень, — творение Чародеев Девяти. Он содержит невероятный потенциал для знания.
— Значит, мудрейший изучал его. Он еще и украл его, и теперь я пришел, чтобы его вернуть.
Чандра вздохнула.
— Дар, ты не понимаешь. Палатон не закончил. А я даже не начинала.
— И Ишия должна умереть ради твоей жажды знаний?
— Ну нет, но…
Дарвиш сдвинул брови. Больше он не был столь уверен, что девушка опутана чарами.
— Тогда ты отдашь мне Камень! — прорычал он. — Сейчас же!
— Нет, мы…
— Тогда Ишия умрет.
— Но…
— Если вы, Чародеи Девяти, — принц вложил в этот титул весь свой горький сарказм, — не знаете другого способа остановить вулкан.
— Нет, еще нет, но в этом — вся моя цель. Работая с Камнем, мы, возможно, найдем способ.
— А люди Ишии заплатят за это знание своими жизнями.
— Нет.
— Да, Чандра! Они умрут! Все!
— Но… — Девушка растерянно посмотрела на Палатона. Чародей говорил совсем другое, когда увлек ее объяснениями, почему взял Камень, и предложил ей место рядом с собой.
— Людей много, Чандра, — спокойно взговорил Палатон, — а Камень только один. Если ты отвернешься от возможности изучать его, изучать свое наследие, второго такого шанса не будет. Ты — Чародей Девяти. Иди нет?
Чандра задрала подбородок.
— Да, — решительно заявила она, избегая взгляда Дарвиша. Все было так ясно до того, как он пришел.
— Ты отвернешься от знания? Ты отвернешься от того, кто ты есть? — требовательно вопрошал Палатон.
— Ты отвернешься от народа Ишии? — безжалостно спросил принц. — Потому что если ты сделаешь это, то я буду очень рад, что наследником станет твой кузен.
— Что?
Эти слова овладели ее вниманием, как ничто другое. Сжимая кулаки, Чандра резко повернулась к Дарвишу. «Как он смеет осуждать ее».
— Ты бросаешь на верную смерть сотни людей… моих людей ради возможности поиграть с новой игрушкой. О, весьма могущественной игрушкой, — с издевкой произнес принц, — но и только. Для вас обоих это всего лишь игрушка. Игрушка.
— Это не так, Дар.
Чандра умоляла его понять. Из-за постоянного пульса, пульса Камня было трудно, даже невозможно думать о чем-то еще.
— Сотни, тысячи мужчин, женщин и детей умрут. По твоей вине, Чандра! А тебе плевать.
Умрут? Сотни, тысячи умрут? Как же она забыла об этом?
— Мне не плевать.
— Ха!
Чандра вздрогнула, будто принц ударил ее. А он продолжал тихим, беспощадным, рычащим голосом:
— Если это — Чародей Девяти, то я не удивлен, что твой отец, увидев, во что ты превращаешься, предпочел жить прошлым.
— Нет!
Принц игнорировал ее обиженный вопль, хотя и добавил еще одну рану к тем, что уже нес ради своего народа.
— Это то, кто ты есть, Чандра? — Он указал острием сабли на Палатона. — Чародей Девяти? Убийца, не имеющий друзей…
— Хватит. Ты тратишь наше драгоценное время. — Палатон поднял руку. На секунду Камень стал ярче, и…
— Нет! — Слезы катились по щекам Чандры, но она поймала силу, которую бросил чародей, и повернула ее в сторону.
Квадратный кусок паркета справа от принца вспыхнул и в мгновение ока стал углем и золой. Дарвиш остался на месте, но уперся носками в пол, прижимая клинок к барьеру, окружавшему чародеев. Когда барьер упадет, Палатон будет его.
— Дар прав. — Чандра расправила плечи и твердо посмотрела в лицо чародея. — Ты заставил меня забыть о людях.
— Я не заставлял тебя ни о чем забыть. — В голосе Палатона звучала еле уловимая веселость. — Я напомнил тебе о том, кто ты есть: Чародей Девяти.
Девушка презрительно фыркнула. В этот миг она выглядела и неправдоподобно юной, и странно величественной.
— Но я не только Чародей Девяти. Если это все, что есть ты, то мне жаль тебя. Мы возвращаем Камень в Ишию.
— Нет, — покачал головой старик, — вы его не заберете. Камень снова стал ярче.
Чандра побледнела, качнулась, но взяла себя в руки. От сосредоточенности ее лоб избороздился морщинами.
Камень стал еще ярче.
Удивленно расширив глаза, Палатон дернулся будто ужаленный.
— Изумительно! — пробормотал он. — Просто изумительно, сколько силы ты можешь проводить! — Глубокие складки на его лбу стали глубже. — Возможно, ты сильнее, но думаю, ты вскоре убедишься, что знанием, отвергнутым тобою ради людишек, нельзя безнаказанно пренебречь.
Пот заблестел на коже Чандры. Собираясь в ручейки на ключицах, он стекал меж грудей.
Барьер исчез.
Едва Дарвиш почувствовал, что кончик сабли ни во что не упирается, он замахнулся для смертельного удара.
Уродливые лапища прижали его руки к бокам так мощно, что принц вскрикнул. Пальцы свело от боли, и сабля грохнулась на пол. Не в силах вырваться, Дарвиш смотрел, как два чародея ведут свою молчаливую битву, а Камень пылает огнем. Принц запрокинул голову и завыл от досады.
Вой эхом прокатился по комнате. И в нем потерялся шорох легкого тела, крадущегося через широкий подоконник.
Стоя неподвижно в пестрой тени растения с разлапистыми листьями, Аарон понял, что Палатон скоро справится и с ним. Он был слишком хорошим вором, чтобы не узнать человека, прикрытого со всех сторон. Если это будет не еще одно чудовище, вроде того, что держит Дарвиша, то что-то, равно эффективное. Куда в таком случае бросить свои силы? На существо, держащее принца? На самого чародея?
Сощурившись, Аарон посмотрел на Камень.
Один шанс.
Сняв с пояса сумку, он шагнул в комнату и со всей оставшейся силой бросил ее — не в чудище, не в чародея, не в Камень — в тонкий золотой шпиль под Камнем. Шпиль надломился у основания. Медленно-медленно Камень начал падать.
— Нет! — задохнулся Палатон и вырвался из магической схватки с Чандрой.
Жадно глотнув воздух, девушка подняла дрожащую руку и уничтожила чудовище, пригвоздившее принца.
Дарвиш прыгнул вперед, схватил сломанный шпиль и ударил зазубренным концом в сердце Палатона.
Уже падая, чародей отчаянным движением дотянулся до Камня, и вместе они рухнули на пол. Когда подошла Чандра, старик был еще жив. Он смотрел на красно-золотое свечение в своих руках с умиротворением и отчетливо произнес:
— Стоит умереть ради того, чтобы коснуться его наконец. — Голос Палатона стал тоскливым. — Мне всегда хотелось это сделать.
Медленно-медленно выдыхая, чародей умер.
Дарвиш осторожно встал. Аарон подошел к нему. Втроем они стояли, глядя на Палатона и Камень, который словно бы потускнел.
Казалось, наступившая тишина отделила их от комнаты, вытолкнула из времени. Свет стал более резким, воздух — более чистым. «Как будто мы попали в кристалл», — подумал Дарвиш. Он тронул Аарона за плечо.
— Ты в порядке?
Кристалл разбился вдребезги. Мир вернулся.
Аарон кивнул. Сейчас ни к чему рассказывать, насколько он теперь в порядке — несмотря на открытую рану, в которую снова превратилась его грудь. Для этого у них будет время позже, тогда можно будет сказать и многое другое. Он заметил новую повязку и темные пятна на старой.
— А ты?
— Ага. — Принц медленно опустился на пол рядом с Чандрой.
Девушка подняла голову. Ее глаза блестели от слез.
— Простите, — прошептала она. — Просто он… он…
У нее задрожали губы, по щекам побежали соленые струйки. Сначала Чандра сопротивлялась объятию Дарвиша, потом с придушенным криком бросилась ему на грудь и зарыдала.
— Он первый понял, что значит быть Чародеем Девяти, — мягко закончил принц, прижимая к себе девушку. — Все хорошо. Многие пошли бы и на худшее ради понимания.
— Что может быть хуже, чем предать своих друзей? — натянуто промолвила Чандра.
Дарвиш взял ее за подбородок и посмотрел в глаза.
— Не перестать предавать их, когда осознаешь, что именно это делаешь.
Чародейка перевела взгляд на Аарона и улыбнулась сквозь слезы.
Новая тишина вместила в себя весь мир, и хотя еще многое можно было сказать, молчание оказалось более красноречивым.
Аарон присел на корточки у бездыханного тела и внимательно посмотрел на Камень.
— Как мы вернем его в Ишию? — Он переплел пальцы, чтобы не дать им коснуться Камня. Возможно, Аарон сочувствовал желанию Палатона, но он слишком живо помнил того вора у Херрака с гниющими руками…
— Есть ли еще Ишия? — Дарвиш потянулся за саблей.
— Я могу узнать.
— Что?
— Палатон… — Глубоко вдохнув, Чандра вытерла нос рукавом. Как мог человек, которого она знала такое короткое время, произвести на нее столь сильное впечатление? — Палатон рассказал мне, что Камень можно использовать вместо гадальной чаши. Расстояние, кажется, не имеет значения.
Она встала на колени по другую сторону трупа, напротив Аарона. Открытые глаза чародея были устремлены на Камень. Закусив губу, Чандра нежно закрыла их. На ее ресницах дрожала слезинка.
— Я могу узнать об Ишии.
— Девять и Одна, да! — Морщась от боли, Дарвиш встал и, подойдя к вору, остановился за его спиной. — Скорее, Чандра! Пожалуйста.
Камень стал ярче.
Стражники отступили перед ревущим напором толпы, не нанеся ни одного удара. Те немногие, что пытались удержать посты, были сметены с дороги, остальные побросали оружие и присоединились к горожанам, сносящим заграждения.
— Камень! Камень! КАМЕНЬ! — понеслось из тысячи охрипших глоток, когда публичные галереи были наконец захвачены. Толпа нажала, и трое в первом ряду полетели через перила. Их вопли еще звучали, когда крики «Камень!» прекратились, и вой поднялся от тех, кто стоял достаточно близко, чтобы видеть кратер.
Расплавленный камень бурлил у самой кромки золотой чаши — чаши, в которой не было Камня Ишии.
Словно усиленный случайными жертвами, вулкан восстал против слабеющих пут. Чародеи закачались. На Королевской галерее наследник что-то страстно говорил пожилому человеку, который покачал головой в решительном отказе и пытался затащить принца обратно во дворец.
Огромное облако дыма вырвалось из кратера. Стены вулкана дрогнули.
Угол публичной галереи обвалился, и еще дюжина человек с криками полетела в бушующий котел. Остальные лихорадочно попятились.
На Королевской галерее Шахин упал на колени, и в первый раз стало ясно видно лицо его собеседника.
— Папа, нет!
Камень запылал.
Кашляя и давясь густым дымом с запахом серы, Дарвиш потер глаза, ослепленные красно-золотым огнем.
— Дарвиш?
Он яростно заморгал, и лицо брата приобрело резкость.
— Шахин? — Дарвиш недоверчиво огляделся. Они трое и мертвый Палатон, все еще сжимавший Камень, находились на Королевской галерее, хотя секунду назад были в Итайли. — Девять и Одна, — выдохнул он.
— И еще много в придачу, — согласился Аарон, медленно выпрямляясь. Он протянул руку, помогая Чандре встать. — Ты цела?
— Думаю, да. — Девушка помотала головой. Что она там ни сделала, оно точно не причинило боли, но все тело пульсировало в такт Камню, а огромное количество силы, которое Чандра сфокусировала, оставило светящиеся следы в ее глазах и досадный стук в висках. — Думаю, я…
— Чародеи! — донесся вопль с публичной галереи. — Чародеи падают!
Едва видимые сквозь дым, исхудалые, изнуренные мужчины и женщины, две девятидневки сдерживавшие вулкан, валились один за другим. Последняя из них, мгновение одна державшая силовую сеть, медленно согнулась, и в жуткой тишине раздался пугающе отчетливый треск позвоночника.
Чандра резко повернулась лицом к вулкану и широко развела руки с растопыренными пальцами. Лава вздыбилась в центре кратера, плеснула по краю золотой чаши и внезапно отступила. Горячие потоки воздуха подхватили дым и унесли его прочь, и ни одного клуба больше не поднялось, чтобы занять его место.
— Аарон, посмотри на Камень. Она не черпает его силу! Взгляд вора метнулся от Чандры к Камню и снова к Чандре.
— Она держит Госпожу Ишии одной своей силой, — сказал он.
— Чандра, что ты делаешь? — Дарвиш уже видел морщины напряжения на ее лице. — Используй Камень!
— Не могу, — промычала чародейка, выталкивая слова сквозь сжатые зубы. — Слишком близко. Его… создали для этого. Если я использую его сейчас, он втянет меня. Я потеряюсь… в нем. Вы должны положить его на место. — Уголки рта задрожали при попытке улыбнуться. — Вы поторопитесь?
— Дарвиш! — Шахин схватил брата за руку. — Откуда ты взялся? Что происходит?
Дарвиш стряхнул его руку.
— Мы спасаем ваши задницы, — огрызнулся он. Сейчас не время для долгих объяснений. Они еще должны сообразить, как вернуть Камень в чашу. — Есть идеи, Аарон?
— Только одна. — Вор указал на Площадку Казни и клетку.
Дарвиш прикинул угол поддерживающей балки и длину цепи, сразу поняв и план, и роль, которая отводится каждому из них.
— Должно сработать. Как мы понесем Камень?
Аарон толкнул ногой жесткий труп. Путешествие из Тиволика, как бы оно там ни совершилось, сплавило тело в один твердый, негнущийся кусок.
— Палатон может его нести. У нас нет времени придумывать что-то еще.
— Пусть, — мрачно согласился Дарвиш. Он поднял саблю над головой и ударил со всей силой. И еще раз.
Сжав от отвращения губы, вор быстро поднял отрубленные кисти чародея и с ними Камень. Запястья остались жесткими, а пальцы согнутыми. Сойдет, если Аарон будет внимателен.
Тропинка между Королевской галереей и клеткой больше походила на декоративный карниз, чем на дорожку, предназначенную для хождения. Она вилась, узкая и ненадежная, по стене кратера, не оставляя места для ошибки: с одной стороны — отвесная скала, с другой — ждущая Госпожа. Аарон и Дарвиш бежали по ней во весь дух; игнорируя опасность, игнорируя Шахина и лорда Балина, игнорируя крики из толпы, когда люди узнали своего пропавшего принца. «Что хорошего в спасении Ишии, — думали оба, и каждый знал, что другой думает то же, — если Чандра погибнет?»
У площадки Аарон положил руки Палатона в сторону и присоединился к принцу, вытаскивавшему с упоров тяжелую клетку. Без помощи лебедки — некому было ее крутить — они уравновесили клетку на самом краю площадки. Одна исступленная минута ушла на то, чтобы извлечь болты, а еще одна — чтобы оттащить переднюю половину от задней.
— Ты готов? — спросил Дарвиш, когда Аарон залез внутрь. Вор кивнул.
— Давай сделаем это. — Он хотел говорить непринужденно ради принца, но не мог заставить зубы разжаться.
Дарвиш поднял переднюю часть клетки, закрыл и закрепил ее. Он не смотрел на Аарона. Он не смог бы делать это и смотреть на Аарона — ни ради Чандры, ни ради Ишии. Плоть Палатона была тяжела и холодна, и у Дарвиша мурашки побежали по коже, когда он нес кисти и их пульсирующую ношу к запертому в клетке вору.
Аарон просунул руки через прутья клетки, почти лишаясь подвижности. Его пальцы были такими же белыми, как пальцы Палатона, когда он схватил жуткие щипцы.
— Удержишь? — спросил Дарвиш.
— Удержу, давай живее! — прорычал вор.
Он не услышал скрежета стали по камню за бешеным стуком крови в висках. К счастью, все, о чем юноша мог думать, — это как бы не уронить Камень, когда клетка покачнулась. На одну страшную секунду его сердце замерло, когда втроем они — клетка, Аарон и Камень — падали в пустоту. Потом рывок, скрежет цепи, и они повисли на равном расстоянии между стеной кратера и золотой чашей.
Дарвиш выпустил цепь, пока верх клетки не оказался на одном уровне с площадкой и бледное лицо Аарона исчезло из виду, потом побежал к балке. Вор играючи пробежал бы по ней. Принц карабкался на четвереньках. В конце балки он лег на живот, обхватив ногами окованное железом дерево, и потянулся к цепи. Звенья были теплые и слегка песчаные на ощупь. Напрягшись, он начал раскачивать клетку, сначала медленно, потом быстрее, по все удлиняющейся дуге.
Аарон прижался как можно плотнее к горячему металлу, его мир сузился до вспышки золота под ним. Ступни и голени обжигало дыханием вулкана, и он чувствовал, как пузыри вздуваются там, где обнаженная кожа запястий касалась металлической клетки. Но все это уже не имело значения. На втором проходе над чашей он начал считать. На третьем — бросил Камень.
Люди на галереях затаили дыхание. Не было слышно ни звука, только оскорбленно визжала цепь. Камень кувыркался, светясь ярче по мере приближения к лаве, потом вдруг вспыхнул — миниатюрное красно-золотое солнце. Когда люди снова обрели способность видеть и тысячи пар слезящихся глаз устремились к золотой чаше, Камень Ишии был на своем месте, и плененный огонь снова горел в его сердце.
На минуту воцарилась тишина, и вдруг, толпа обезумела, закричала, завопила, зарыдала от радости. Кратер откликнулся эхом:
— Камень! Камень! КАМЕНЬ!
19
На Королевской галерее Чандра опустила руки.
— Чандра? — Лорд Балин, не обращавший внимания ни на что иное, кроме дочери, тронул ее за плечо. Девушка обернулась, стала произносить какие-то слова, но вдруг ее глаза закатились, и она упала на руки отца.
Когда Чандра вновь открыла глаза, она увидела его ужас, почувствовала его любовь, его гордость, его страх. И поняла, что все это — из-за нее. На мгновение чародейка ощутила в себе силу, такую же бесконечную, как сила Камня. Одним словом или жестом она могла уничтожить человека, который так отчаянно обнимал ее. Еще через мгновение девушка подняла дрожащую руку и неуверенно коснулась его щеки. — Папа?
И они оба заплакали.
С лихорадочной поспешностью Дарвиш втащил клетку на площадку. Его скользкие от крови пальцы отчаянно боролись с горячим болтом, пока Аарон наблюдал, слегка склонив голову набок. Стиснув зубы от усилий, принц раздвинул клетку и вытащил юношу наружу.
Аарон закачался, но сумел устоять на ногах.
— Ты сильно обжегся? — Дарвиш желал и боялся прикоснуться к нему.
— Не знаю. — Странное равнодушие охватило его, и та боль, что вор чувствовал, казалось, идет откуда-то издалека. — Но сомневаюсь, что захочу повторить это.
— Тебе не придется это повторить, — мягко промолвил принц, смахивая пепел с высокой скулы юноши.
Они стояли, глядя друг на друга, пока крики толпы, скандирующей имя Дарвиша, не напомнили им, где они находятся.
— Похоже, ты герой, — сказал Аарон, уголок его рта дернулся вверх, в улыбку.
Дарвиш хмыкнул и мотнул головой на Королевскую галерею, где только что появилась тучная фигура в темно-зеленом.
— Это ненадолго. Ты можешь идти обратно? Тропа слишком узкая, чтобы тебя нести.
— Конечно.
Он ходил и по более узким карнизам, не так ли? И ничто не болело слишком сильно. Правда, он не чувствовал ног, и это создаст небольшие трудности, но он пройдет. Аарон показал на кровь, которая капала из промокшей повязки на пальце Дарвиша.
— А ты-то сможешь?
— Пока я не собираюсь ходить на руках. — Он заботливо направил вора к тропинке. — Ты первый. — Дарвиш сможет поймать его, хоть и не способен его нести. — Что ты сделал с…
— Я их выбросил. А что? Ты хотел их сохранить?
Принц вздрогнул.
— Аарон…
Шахин встретил их у края Королевской галереи.
— Что же вы не подождали? — с укором сказал он, помогая Аарону пролезть через узкое отверстие в ограде, а потом протянул руку брату. — Я послал стражников открыть двери.
— Двери, — повторил Дарвиш и оглянулся на Площадку Казни.
В этот самый миг огромные, обитые железом двери распахнулись с грохотом, который был слышен даже сквозь шум толпы. Раздались звуки фанфар, и на площадку вышли трубачи в королевских ливреях.
Подняв брови, Дарвиш посмотрел на брата.
— Я тут ни при чем, — пожал тот плечами. — Я послал двух стражников.
Затем появился человек в белом одеянии — ослепительно-белом в солнечном свете. Огромный рубин, укрепленный среди блестящего золота короны, горел на его лбу, состязаясь с пламенем Камня. Он воздел руки, и толпа затихла.
— Камень вернулся! — Голос короля Джаффара заполнил кратер, и слабое эхо заметалось между дворцом и храмом. — Ишия спасена!
Король широко развел руки, словно охватывая ими и народ, и Камень, а потом величественно опустил их, удерживая все внимание на себе.
Шахин покачал головой.
— Похоже, он собирался выйти к народу, когда вы появились, и решил подождать. Он только что ухитрился привязать трон к возвращению Камня.
В голосе наследника слышалось восхищение.
— Все, что он делает, он делает для блага королевства. Снова началось скандирование, но на этот раз народ повторял имя короля.
— Чандра? — Лорд Балин, не обращавший внимания ни на что иное, кроме дочери, тронул ее за плечо. Девушка обернулась, стала произносить какие-то слова, но вдруг ее глаза закатились, и она упала на руки отца.
Когда Чандра вновь открыла глаза, она увидела его ужас, почувствовала его любовь, его гордость, его страх. И поняла, что все это — из-за нее. На мгновение чародейка ощутила в себе силу, такую же бесконечную, как сила Камня. Одним словом или жестом она могла уничтожить человека, который так отчаянно обнимал ее. Еще через мгновение девушка подняла дрожащую руку и неуверенно коснулась его щеки. — Папа?
И они оба заплакали.
С лихорадочной поспешностью Дарвиш втащил клетку на площадку. Его скользкие от крови пальцы отчаянно боролись с горячим болтом, пока Аарон наблюдал, слегка склонив голову набок. Стиснув зубы от усилий, принц раздвинул клетку и вытащил юношу наружу.
Аарон закачался, но сумел устоять на ногах.
— Ты сильно обжегся? — Дарвиш желал и боялся прикоснуться к нему.
— Не знаю. — Странное равнодушие охватило его, и та боль, что вор чувствовал, казалось, идет откуда-то издалека. — Но сомневаюсь, что захочу повторить это.
— Тебе не придется это повторить, — мягко промолвил принц, смахивая пепел с высокой скулы юноши.
Они стояли, глядя друг на друга, пока крики толпы, скандирующей имя Дарвиша, не напомнили им, где они находятся.
— Похоже, ты герой, — сказал Аарон, уголок его рта дернулся вверх, в улыбку.
Дарвиш хмыкнул и мотнул головой на Королевскую галерею, где только что появилась тучная фигура в темно-зеленом.
— Это ненадолго. Ты можешь идти обратно? Тропа слишком узкая, чтобы тебя нести.
— Конечно.
Он ходил и по более узким карнизам, не так ли? И ничто не болело слишком сильно. Правда, он не чувствовал ног, и это создаст небольшие трудности, но он пройдет. Аарон показал на кровь, которая капала из промокшей повязки на пальце Дарвиша.
— А ты-то сможешь?
— Пока я не собираюсь ходить на руках. — Он заботливо направил вора к тропинке. — Ты первый. — Дарвиш сможет поймать его, хоть и не способен его нести. — Что ты сделал с…
— Я их выбросил. А что? Ты хотел их сохранить?
Принц вздрогнул.
— Аарон…
Шахин встретил их у края Королевской галереи.
— Что же вы не подождали? — с укором сказал он, помогая Аарону пролезть через узкое отверстие в ограде, а потом протянул руку брату. — Я послал стражников открыть двери.
— Двери, — повторил Дарвиш и оглянулся на Площадку Казни.
В этот самый миг огромные, обитые железом двери распахнулись с грохотом, который был слышен даже сквозь шум толпы. Раздались звуки фанфар, и на площадку вышли трубачи в королевских ливреях.
Подняв брови, Дарвиш посмотрел на брата.
— Я тут ни при чем, — пожал тот плечами. — Я послал двух стражников.
Затем появился человек в белом одеянии — ослепительно-белом в солнечном свете. Огромный рубин, укрепленный среди блестящего золота короны, горел на его лбу, состязаясь с пламенем Камня. Он воздел руки, и толпа затихла.
— Камень вернулся! — Голос короля Джаффара заполнил кратер, и слабое эхо заметалось между дворцом и храмом. — Ишия спасена!
Король широко развел руки, словно охватывая ими и народ, и Камень, а потом величественно опустил их, удерживая все внимание на себе.
Шахин покачал головой.
— Похоже, он собирался выйти к народу, когда вы появились, и решил подождать. Он только что ухитрился привязать трон к возвращению Камня.
В голосе наследника слышалось восхищение.
— Все, что он делает, он делает для блага королевства. Снова началось скандирование, но на этот раз народ повторял имя короля.