Хагерти Дениз. Лучи любви

   При последних словах Сэндби вздрогнул и прижал палец к губам, будто опасаясь, что клевреты жестоких Тюдоров могут ворваться в зал.
   — Вы настоящая Феннел, мисс Маргарет! — сказал он и прослезился.
   — Нет, Сэндби, не настоящая. Я не верю в Розового мальчика и, как Дон Жуан, готова пригласить его поужинать со мною! Э-э-эй! — Мэг сложила руки рупором и закричала куда-то в деревянный потолок. — Ты меня слышишь? У меня сегодня на ужин… Что у нас на ужин? — обратилась она к Сэндби.
   — Ростбиф с йоркширским пудингом, кекс и клубника со сливками, — машинально ответил дворецкий.
   — Ростбиф с йоркширским пудингом, кекс и клубника со сливками, — звонко повторила Мэг. — Не опаздывай, ростбиф надо есть горячим.
   Сэндби выглядел воплощением отчаяния, и Мэг испугалась, что ее, как в детстве, оставят без сладкого.
   — Не сердитесь, милый Сэндби, я пошутила. В конце концов, вы будете здесь во время ужина, а с вами я ничего не боюсь. Да, и покажите мне, пожалуйста, портрет Филиппа Феннела.
   — Казненного? Или вашего дяди?
   — Казненного.
   Слегка оттаявший Сэндби проводил Мэг на длинную галерею. Красивый мужчина с продолговатым лицом ничем не напоминал Ричарда Стоуна. Мэг это обрадовало и успокоило.
   После ужина Мэг включила телевизор и с удовольствием посмотрела «Мою прекрасную леди». Она видела этот мюзикл несколько раз, но сейчас он доставил ей особое удовольствие. Мэг очень живо представила себя на месте Элизы, роль Хиггинса в ее мечтах исполнял, конечно же, Ричард Стоун. Хоть бы поинтересовался, как я здесь! Я, можно сказать, подвергаюсь жестокой опасности (Мэг забыла, что сама вызвала эту опасность на себя), а ему хоть бы что! Воркует с Бланш под каким-нибудь фамильным портретом, — чтоб он на них свалился! — а та рассказывает ему о своей голубой крови, которую так хорошо передать детям.
   Тут воображение Мэг совсем разыгралось, и она представила сцену, предшествующую появлению детей. Это было настолько невыносимо и неожиданно, тем более что ранее она не была подвержена эротическим фантазиям, что Мэг вскочила и, выключив телевизор, побежала по лестнице в спальню. Приняв душ, она из чувства протеста надела соблазнительную сиреневую рубашку, критически оглядела себя в зеркале и удовлетворенная легла спать. Переживания дня сделали свое дело, и Мэг мгновенно уснула.
   Ночью она проснулась от странного поведения Пирата, который по обыкновению, уютно свернувшись, спал у нее в ногах. Кот выгнул спину дугой, встопорщил шерсть и низко, утробно ворчал. Прямо на дорожке лунного света, льющегося из окна, напротив туалетного столика кто-то стоял. Мэг замерла от страха. Ужас сковал ей руки и ноги, а спина мгновенно покрылась липким холодным потом. Розовая фигура качнулась, как бы в нерешительности, к кровати. Находясь в полном оцепенении, Мэг все же разглядела, как переливается в лунном свете шелк камзола и блестят длинные рыжеватые волосы. Это был он, мальчик с картины!
   Мэг хотела закричать, но не смогла. Теперь мальчик сделал несколько шагов, отошел в тень и, как показалось Мэг, стал внимательно смотреть на нее. Затем он стал медленно пятиться. В этой замедленности было что-то гнетущее. Забили часы в соседней комнате. Каждый шаг незнакомца совпадал с боем часов, и на четвертом ударе он исчез за окном.
   Прошло несколько минут. Дрожащей рукой Мэг нажала выключатель. В мягком ровном свете ночника комната выглядела на удивление спокойно и обыденно. Только вздыбленная шерсть Пирата и его распушенный, в руку толщиной хвост напоминали о мистическом визите. Мэг прижала Пирата к груди. Минут десять они сидели не шевелясь, но кот пришел в себя первым. Он вырвался, несколькими прыжками достиг конца кровати, свернулся клубком и, к удивлению и даже разочарованию хозяйки, через несколько секунд заснул. Мэг с завистью посмотрела на кота и позавидовала устойчивости его кошачьей психики. Сама она не смогла даже лечь и до утра просидела в кровати, сжавшись в комок и не погасив света. В десятом часу в комнату вошла Мэри Энн и с удивлением посмотрела на горящую лампочку.
   — Я заснула, читая, — объяснила ей Мэг.
   — Со мной такое бывает. Только возьму книгу в руки, сразу и засыпаю, — с пониманием отозвалась Мэри Энн.
   Мэг не хотела никому рассказывать о ночном явлении. Слуги решат, что она сама накликала беду, а трезвомыслящие люди посоветуют обратиться к психиатру. Мэг приняла душ, вяло натянула на себя джинсы и футболку, стянула волосы резинкой и, передвигаясь как в замедленной съемке, спустилась вниз. Услышав звук тормозов подъехавшей машины, с криком «Генри!» она выбежала на крыльцо.
   — Вынужден вас огорчить, это только я, — раздался низкий ленивый голос, и его обладатель уверенно зашагал навстречу. В отличие от Мэг Ричард выглядел свежим, хорошо выспавшимся и невероятно уверенным в себе. Глянув на расстроенное лицо девушки, он отбросил привычную насмешливость и озабоченно спросил: — Что случилось?
   — Ничего, — коротко ответила Мэг.
   — Я же вижу, что-то произошло.
   — Да ничего серьезного, все в порядке, — попыталась бодриться Мэг, но неожиданно для себя уткнулась носом ему в грудь и отчаянно разрыдалась.
   Мэг плакала навзрыд. Через минуту рубашка Ричарда стала мокрой от ее обильных слез. Ричард, прижав девушку к себе, нежно гладил по голове.
   — Ну-ну, моя девочка, — ласково шептал он ей прямо в ухо. — Успокойся, думаю, мы сможем решить твои маленькие проблемы.
   Он достал из кармана платок и осторожно вытер ее мокрое лицо, деликатно задержавшись в области носа. Мэг отстранилась и снова зашлась слезами. Сочувствие и простое человеческое тепло были так нужны ей сейчас, она не давала отчета своим действиям и, не противясь объятиям Ричарда, доверчиво прильнула к нему. Она чувствовала и мягкую шерсть его костюма, и свежесть рубашки, и терпкий запах его кожи. Мэг было приятно ощущать его большую, крепкую, надежную ладонь в своей. Ричард взял ее за плечи и слегка отстранился.
   — Видел бы тебя сейчас Генри. Интересно, кто это сказал, что женщина хорошеет от слез? Это явно не про тебя!
   Мэг жалко улыбнулась. Ричард слегка подтолкнул девушку вперед, и они вошли в дом.
   — Не хотите кофе? — спросила Мэг, пытаясь войти в роль хозяйки.
   — Это будет очень кстати, я рано уехал из дому и сейчас голоден как волк, — бодро ответил Ричард.
   За кофе Ричард вел непрерывную беседу — скорее сам с собой. Мэг способна была только на краткие ответы или возгласы типа «О!» или «Ах!». Но постепенно к девушке вернулось самообладание. Она уже внимательно слушала собеседника, ночные страхи отступили, и все происшедшее при дневном свете не казалось таким зловещим.
   — А ты знаешь это стихотворение Лавлейса «К Амаранте, чтобы она распустила волосы»? — неожиданно спросил Ричард. — Мне кажется, это о тебе.
   — Нет, не знаю. Прочтите, пожалуйста, — попросила девушка.
 
   Амаранта, Бога ради,
   Полно мучить эти пряди!
   Пусть они, как жадный взгляд,
   По плечам твоим скользят…
 
   Ричард неожиданно смолк, нагнулся к Мэг и распустил ее волосы, позволив огненным прядям водопадом рассыпаться по плечам.
   — Мне все время хотелось это сделать, — ответил он на немой вопрос Мэг. — Так что же все-таки произошло? — спросил он неожиданно.
   Мэг прямо посмотрела на Ричарда. Его лицо выражало такое беспокойство, такое внимание и такое сочувствие!..
   — Вы, как всегда, будете надо мной смеяться, — выдохнула она.
   — Я никогда не смеюсь над тобой, девочка.
   — Розовый мальчик.
   — Что Розовый мальчик? — Левая бровь Ричарда привычно изогнулась.
   — Сегодня ночью ко мне приходил Розовый мальчик.
   — Может, ты слишком плотно поужинала?
   — Я же говорила, что вы мне не поверите.
   — Расскажи подробнее, — сказал Ричард, посерьезнев.
   Мэг не очень складно попыталась изложить историю ночного визита. Ричард слушал ее, не перебивая. По его лицу трудно было понять, верит он Мэг или нет.
   — Ах, если бы Генри был здесь!
   — И что тогда?
   — Я бы попросила его остаться!
   — Не сомневаюсь, он бы сделал это с большим удовольствием.
   — Тут совсем не то, что вы думаете! — рассердилась Мэг. — Он серьезно предупреждал меня по поводу сиреневой комнаты и даже уговаривал переселиться в правое крыло.
   — Вот как? — Ричард наморщил лоб. — А не обладает кто-нибудь из ваших слуг таким своеобразным чувством юмора?
   — Нет, что вы, они все были до смерти запуганы. Только Том хорохорился — обещал надрать мальчику уши.
   — Пожалуй, если ваша милость очень меня попросит, я проведу с вами ночь, напуганная дева.
   — Правда? — с надеждой спросила Мэг и залилась краской.
   — Ну что ты так смущаешься? Я не собираюсь посягать на твою добродетель. Разве что ты сама проявишь активность и соблазнишь меня. Да и то при условии, что ты не станешь собирать волосы в этот жуткий пучок.
   Мэг уже открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но вовремя вспомнила о грядущей ночи и только бросила:
   — И не надейтесь! Я заплету косички, чтобы вас не смущать, и вообще, вы не герой моего романа! — От этой чудовищной лжи она опять покраснела.
   — Конечно, тебе больше нравятся такие, как Генри. Обходительные молодые люди с мягкими манерами и вкрадчивыми улыбками.
   — Пожалуй, — согласилась Мэг и, чтобы не углублять столь опасную тему, добавила: — Хотите еще кофе?
   — Давай поговорим о мужчинах, которые тебе нравятся.
   — Да не нравятся они мне! — выкрикнула девушка.
   — Боже, тебе нравятся женщины? — продолжал насмешничать Ричард.
   — Мне вообще никто не нравится.
   — Жаль! — промолвил Ричард. — Надеялся, мое обаяние не оставит тебя равнодушной. Пойдем осмотрим эту твою сиреневую спальню.
   В комнате царила полная идиллия. На кровати среди мягких подушек блаженно развалился Пират.
   — Это единственный мужчина, которому дозволено разделить с тобой ложе, — не преминул съязвить Ричард.
   — Прекратите! — досадливо отозвалась Мэг и чуть не наступила на Аттельстана, спавшего на коврике у камина.
   — Про Пирата я все понял, а где в это время был Аттельстан?
   Мэг задумалась.
   — Обычно он спит здесь на коврике. А прошлой ночью… Да-а, он спал здесь.
   — А что он делал, когда вы увидели Розового мальчика?
   — Не знаю… Во всяком случае, я ничего не заметила.
   — Очень странно.
   — Может, он тоже оцепенел от ужаса?
   — Скорее всего, ему не отчего было приходить в ужас.
   — Вы думаете, это была галлюцинация?
   — Нет, я думаю совсем о другом. Ладно, Мэг, постараюсь разобраться. Интересно, как это розовое создание могло проникнуть к тебе в комнату.
   — Я не запираю двери.
   — Теперь, думаю, будешь. — Ричард внимательно оглядел стены и приоткрыл дверь ванной комнаты. — Здесь он не мог спрятаться?
   — Для этого надо хорошо знать дом.
   — Ты куда-нибудь выходила после того, как приняла ванну?
   — Да, в желтую гостиную.
   — Зачем?
   Мэг не стала говорить, что спускалась туда, чтобы еще раз посмотреть на виконтессу Лигонье. Для нее это было уже своеобразной манией, граничащей с мазохизмом. Каждый вечер она стояла перед портретом, который ассоциировался у нее с Бланш, и с привычной горечью убеждалась, как хороша та и как невзрачна она.
   — Окно, говоришь, было закрыто?
   — Да.
   Ричард выглянул наружу.
   — Ну-ка, Мэг, спустимся вниз!
   Под самым окном на клумбе был ясно виден отпечаток ботинка.
   — Пожалуй, великоват для мальчика, — заметил Ричард.
   Мэг кивнула и указала рукой на куст белых роз. На шипах весело трепыхался по ветру розовый шелковый лоскуток.
   — Теперь вы мне верите?
   — Я с самого начала поверил в эту нелепую историю, — ответил Ричард, осторожно снимая лоскуток и внимательно его рассматривая.
   — Надеюсь, ты никому об этом не говорила?
   — Нет, конечно.
   — Пусть пока об этом будем знать только мы двое. — Он аккуратно сложил лоскуток и засунул его в кожаный бумажник. — Я думаю, Мэг, на сегодня достаточно расследований. Предлагаю вместе пообедать в ресторане «Гордость Маклейна». Мне нужно кое-что еще сделать, но это не займет много времени. В восемь часов я заеду за тобой. Только, пожалуйста, не стягивай свои… каштановые, — он слегка хмыкнул, — волосы аптечной резинкой. Изысканные дамы так не делают.
   Как только машина отъехала, Мэг бросилась наверх, чуть не сшибив с ног Мэри Энн.
   — Я сегодня обедаю не дома. Что за ресторан — «Гордость Маклейна»? — спросила она на ходу.
   — О, мисс Маргарет, там собирается самая изысканная публика! — Мэри Энн засеменила за хозяйкой и, сразу направившись к шкафу, начала деловито перебирать платья. Ее выбор остановился на темно-вишневом. — Вот это подойдет.
   — Да, и думаю, волосы лучше оставить распущенными.
   — Я все время вам об этом твержу.
   Время до восьми тянулось мучительно долго, и Мэг пошла в библиотеку. Она решила поработать над книгой.
   Вот уже несколько недель у нее на столе лежит рукопись. Мэг так и не написала ни одного слова, не отредактировала ни одного абзаца. Да, «Чириблы» оказались правы. В голове у нее не было никаких мыслей о романе и она никак не могла сосредоточиться. Любой звук — шелест листвы за окном, приглушенные голоса прислуги, звук шагов — все заставляло ее оборачиваться. Мысли Мэг были заняты исключительно предстоящим вечером. Она бесцельно смотрела в окно на проплывающие облака и, как всегда, мечтала о Ричарде Стоуне.
   В семь часов взволнованная Мэри Энн сказала, что пора одеваться. Мэг полностью отдала себя в ее руки. Без пяти восемь она стояла в холле, нервно поправляя распущенные волосы. Мэг и представить не могла, как она хороша собой. Блестящие, отливающие медью кудри тяжелой волной лежали на плечах. Большие карие глаза были широко открыты, словно в ожидании чуда. Простое, а потому необыкновенно элегантное платье великолепно облегало ее стройную фигурку, подчеркивая тонкую талию, высокую маленькую грудь и стройные бедра. В ней чувствовалась мягкость, хрупкость и незащищенность, вызывающая у всех мужчин стремление немедленно опекать и защищать ее.
   Ричард приехал за ней ровно в восемь. В темном смокинге он выглядел неотразимо. От него исходила властность и почти животная чувственность.
   Сидя в кожаном салоне «ягуара» Ричарда с дымчатыми стеклами и кондиционером, Мэг невольно уподобляла машине его владельца: такой же роскошный хищник.
   Машина остановилась на площади перед старинным двухэтажным зданием с маленькими круглыми окнами.
   — «Гордость Маклейна». Какое странное название, — сказала Мэг, прочитав вывеску.
   — Это название корабля.
   — Корабля?
   — Ресторан открыл в прошлом столетии осевший на берегу моряк. Он так тосковал по морю и своему кораблю, что решил создать его маленькую копию. Отличное обслуживание!
   У входа стояла огромная, вытесанная из дерева женская фигура, наподобие тех, что в старые времена помещали на носу судна, а сам полутемный зал был оформлен как палуба корабля. Свет проникал из крошечных круглых лампочек на темно-синем потолке, напоминающем усеянное звездами ночное небо. На стенах висели портреты чернобородых капитанов.
   — Ваш столик свободен. — Официант в форме стюарда проводил Мэг и Ричарда к приготовленному для них столику в углу зала, вручил меню и отошел, давая клиентам время сделать выбор.
   По его тону Мэг поняла, что Ричард был здесь постоянным посетителем. Она обвела глазами зал. В полумраке можно было разглядеть, что за столиками сидят только по двое. Несколько пар, томно покачиваясь в такт музыке, танцевали. Наверняка Ричард ходил сюда не для деловых бесед.
   Мэг удобно разместилась в глубоком темно-синем кожаном кресле с высокой спинкой. Девушка наслаждалась необычной обстановкой.
   — Как здесь красиво! — выдохнула она.
   — Что ты будешь заказывать, Мэгги? — спросил Ричард, довольный эффектом, произведенным на девушку.
   — Я полностью тебе доверяю.
   — Ну что ж, постараюсь оправдать твое доверие, — ответил Рчиард и сделал заказ. — Бургундские улитки, жаренные на гриле креветки, кассероль из моллюсков и, пожалуй, коктейль из омара.
   Мэг замерла, пожалев, что так легкомысленно доверила выбор своему спутнику.
   Одно — изысканное блюдо сменялось другим. Надо же, оказывается, это все съедобно! Мэг целый день ничего не ела и теперь с аппетитом поглощала деликатесы. Наконец она обессиленно отложила вилку и сказала:
   — Кажется, больше не смогу проглотить ни кусочка.
   Ричард свободно откинулся в кресле и с интересом наблюдал за девушкой.
   — Ты похожа на ребенка, впервые попавшего в кондитерскую лавку.
   — Никогда не была раньше в таких ресторанах. — То ли от выпитого вина, то ли от спокойной обстановки вокруг всегда скованная в присутствии Ричарда девушка сейчас чувствовала себя свободно.
   — А чем ты увлекаешься, Мэгги?
   — Я… Раньше помогала отцу. Он хотел написать книгу. Историческое исследование о заговоре против Генри Дарнлея и его убийстве. После смерти отца я решилась дописать роман. Только у меня скорее получился исторический детектив. — Мэг сама удивилась, что доверила свою тщательно скрываемую тайну Ричарду, и замерла в ожидании его насмешек.
   — Ты уже закончила работу?
   — Одно издательство даже согласилось опубликовать роман после того, как я внесу некоторые дополнения. А у Кэролайн… У нее такая прекрасная библиотека! Я столько прочитала про Феннелов, что возникла идея новой книги… Не смейтесь!
   — И не думаю! — отозвался Ричард. — Может, в недалеком будущем я буду гордиться, что имел честь отужинать со знаменитой писательницей Маргарет Уолленстоун.
   — Не исключено, — смело ответила Мэг, вздернув подбородок.
   — Может, мне заранее попросить автограф? — продолжал подшучивать Ричард.
   — Поспешите, а то потом не хватит, — подхватила Мэг его шутливый тон.
   — А друзья у тебя есть?
   — Бренда… Преподает в младших классах нашей школы. Вы обязательно должны познакомиться! Вот она приедет в Окридж-холл… В отличие от меня Бренда веселая, энергичная… В нее невозможно не влюбиться.
   — Правда? — с улыбкой сказал Ричард. — Жаль, мое сердце уже занято.
   — Что? А, да, конечно, — вяло согласилась Мэг, вспомнив о Бланш.
   Хорошее настроение куда-то пропало.
   — Мэгги? Опять спряталась в свою скорлупу! Ты обиделась за Бренду? Ну не надо, может, я и вправду влюблюсь в нее, — увещевал Ричард девушку.
   А неплохо было бы. Мэг представила, как Ричард предпочтет Бренду своей холодной, блестящей Бланш.
   — Ну, Мэгги, улыбнись. Хочешь, я спою тебе? — предложил он и, страшно фальшивя, завел:
   У Мэгги был веселый гусь.
   Он знал все песни наизусть.
   Ах, до чего смешной был гусь…
   Мэг не выдержала и рассмеялась.
   — Ну, так-то лучше, — облегченно вздохнул Ричард. — Я боялся, что мне придется допеть до конца…
   — Да, со слухом у тебя некоторые… сложности, — все еще смеясь, сказала Мэг.
   — Зато голос красивый, — самодовольно парировал Ричард.
   Мэг только хмыкнула в ответ.
   — Ас мужчинами ты встречаешься, Мэгги?
   — Последние месяцы я много времени проводила с Генри. Мне с ним очень легко.
   Только что такое добродушное, открытое лицо Ричарда приобрело свое обычное надменное выражение. Что его так рассердило, подумала Мэг, почему я не могу ни с кем встречаться?
   — Пойдем танцевать, — предложил Ричард. Мэг танцевала увлеченно. Во время танца она менялась на глазах. Напряжение, ощущавшееся в присутствии Ричарда, спало, глаза загорелись, стройное тело оживилось.
   Они танцевали несколько старомодно, не приближаясь друг к другу, но внезапно, под предлогом того, чтобы не столкнуться с другой парой, Ричард притянул девушку к себе и больше не выпускал.
   — О такой женщине, как ты, мужчины могут только мечтать. — Губы его почти коснулись виска Мэг.
   Сердце ее забилось учащенно.
   — Не бойся, Мэгги, я тебя не съем, — насмешливо проговорил Ричард и поцеловал ее в мочку уха.
   Мэг позабыла о Бланш, о Генри, обо всем на свете и поддалась наплыву эмоций. Каждая клеточка ее тела ощущала сумасшедшее, пьянящее возбуждение. Ей хотелось, чтобы этот танец длился вечно. Но музыка кончилась. Ричард ослабил объятия и слегка отстранился от Мэг. В его взгляде читалась насмешка и что-то, не поддающееся определению. Мэг стояла и потрясенно смотрела на него. Ричард ласково погладил девушку по щеке.
   — О, кого я вижу, — раздался громкий густой бас. — Давненько ты здесь не появлялся, Ричард. — К их столику шумно подошел плотный высокий мужчина лет тридцати пяти с открытым лицом.
   — Привет, Майкл. Меня действительно долго здесь не было.
   — И как всегда ты в компании самой красивой девушки, — пророкотал Майкл, увидев Мэг.
   — Знакомьтесь. Майкл Бригель. Маргарет Уолленстоун, — представил их Ричард.
   — Ну почему тебе так везет? А ведь я гораздо красивее тебя и умнее. — Майкл величественно повернулся в профиль и весело скосил глаза на Мэг. — Не правда ли?
   Мэг посмотрела на Майкла, перевела взгляд на Ричарда. Тот сидел, откинувшись на спинку стула, глаза полуприкрыты. Несколько помедлив, сравнивая мужчин, Мэг сказала:
   — Мне кажется… Ричард красивее, но вы тоже очень красивы, — великодушно добавила она.
   Ричард довольно рассмеялся.
   — Нет, нет, нет, вы просто еще плохо меня разглядели, — не сдавался Бригель. — И я хочу предоставить вам эту возможность, позвольте пригласить на танец.
   — С удовольствием, — сказала Мэг, поднимаясь. Ей нравился этот балагур.
   Танцевал он так же стремительно, шумно и весело, как и говорил. Не боясь показаться смешным, Майкл проделал несколько прыжков и наклонов, во время которых спина Мэг опасно изгибалась над его поддерживающей рукой. Затем он закружил девушку так, что та потеряла всякую ориентацию. Когда танец кончился, Майкл галантно поцеловал руку Мэг и проводил к столику.
   — Такой великолепной партнерши у меня еще не было!
   — Вы просто льстец, — рассмеялась Мэг.
   — Если бы вы знали меня получше, вы бы поняли, что я самый правдивый человек на свете.
   — После Мюнхгаузена? — лукаво спросила Мэг.
   Майкл расхохотался.
   — Вы меня раскусили. А почему я раньше вас не встречал в Рединге?
   — Я жила в Лондоне.
   — А сейчас?
   — Живу в Окридж-холле.
   — Так это вы наследница Кэролайн Хартон! — воскликнул Бригель.
   Мэг кивнула.
   — Почему же ты раньше не познакомил, Ричард? — упрекнул Бригель.
   — Не успел. Разве тебя не было на гейнсборовском балу? Тогда пеняй на себя.
   — Придется наверстывать упущенное. Я обязательно должен с вами встретиться, Маргарет, чтобы вы лучше узнали мою нежную душу. Сейчас, к сожалению, я не один.
   — Кто он, этот Бригель? — спросила Мэг, когда Майкл отошел.
   — Мой приятель. Он не так прост, — сдержанно ответил Ричард. — Но парень порядочный и великолепный бизнесмен, — как бы нехотя добавил он.
   А может, Ричард ревнует? Откуда у него этот собственнический инстинкт? Нет, отбросила эту мысль Мэг и улыбнулась.
   Оба умолкли. Мэг безумно захотелось протянуть руку и дотронуться до Ричарда, погладить, коснуться морщинок, которые лучились вокруг его глаз, когда он смеялся. Ей хотелось прижаться к его груди, вдохнуть горьковатый запах его лосьона.
   Мэг дрожащей рукой отодвинула чашку. Аппетит совсем пропал. Ричард задумчиво мешал кофе. Мэг смотрела на четкий контур его лица. Ей показалось, что вокруг никого нет, что они одни в этом зале. Мэг поднесла ко рту бокал, слишком поздно поняв, что он уже пуст. Она подняла глаза и встретилась с долгим взглядом Ричарда. Какое-то время они смотрели друг на друга в тишине. Наконец Ричард сказал:
   — Не пора ли нам?

14

   Ричард помог Мэг сесть в машину. Везде, где он касался ее, тело начинало гореть огнем. Обостренные чувства Мэг были напряжены до предела. Она все воспринимала в этот вечер иначе. И шуршание шелка платья, и жесткое щелканье замка открываемой в машине дверцы, и яркую белизну рубашки Ричарда, особенно выделяющуюся на фоне темного смокинга.
   Ричард вывел машину на трассу. Огни города расплывались у Мэг перед глазами. В машине ехали молча. Но это было не тягостное, а легкое, пронизанное взаимопониманием молчание. Мэг охватило чувство удивительного покоя и умиротворения. В полудреме она любовалась четким профилем Ричарда, его смуглыми руками с сильными, гибкими пальцами, держащими руль.
   — Как тихо и спокойно, правда? — улыбнулся ей Ричард.
   — Да, — согласилась Мэг, пытаясь вспомнить, чувствовала ли когда такое спокойствие в его присутствии.
   —  — Мне очень понравился вечер, спасибо, — сказала Мэг.
   Ричард промолчал.
   — Мистер Стоун будет ночевать здесь. Распорядитесь, чтобы ему приготовили комнату в правом крыле, — сказала Мэг встретившему их Сэндби.
   Пожелав друг другу спокойного сна, Мэг с Ричардом расстались, заговорщически перемигнувшись.
   Мэг минут двадцать пыталась выпроводить из спальни Мэри Энн, и лишь пообещав утром все ей подробно рассказать, с облегчением захлопнула дверь. Через полчаса все в доме стихло. Гулко пробили часы. Мэг вздрогнула, вспомнив о визите Розового мальчика прошлой ночью. Словно в ответ на ее мысли, в дверь осторожно постучали.
   — Войдите, — свистящим шепотом проговорила Мэг.
   Дверь тихо отворилась, и в комнату с преувеличенной осторожностью, держа палец на губах, вошел Ричард. Он уже переоделся в темно-синий халат, в руках держал пижаму.