Страница:
В конце восьмидесятых – девяностых годов лидеры национально-освободительного движения стали заложниками своей политики. Осенью 1991 года положение З. Гамсахурдиа осложнилось. Бывшие соратники превратились в противников. Например Т. Китовани, отдалившись от Гамсахурдиа, постепенно перешел в оппозицию. Президент, назвав вооруженных людей «Мхедриони» «преступниками», объявил, что ими управляли из Москвы (14). После того, как положение президента осложнилось, он начал говорить об азербайджано-грузинских исторических дружеских связях. Но уже было поздно. Власть Гамсахурдиа оттолкнула от себя не только негрузин, она, раздробив Грузию на регионы, привела страну к порогу катастрофы. Теперь понятие регионализма в сознании людей стало отождествляться с территорией, в рамках которой находились этнические субгруппы, причислявшие себя к грузинам. Право на жизнь обрели такие термины, как «тифлисец», «зугудидец», «кахетинец» и пр. Одним из тезисов оппозиции было неприятие того, чтобы «мингрелец из Зугудиди» руководил государством. Брошенный З. Гамсахурдиа бумеранг возвращался к нему.
Э. Шеварднадзе пришел к власти в период, когда Грузия переживала трагические дни. Правы те, кто считает, что у национальных меньшинств Грузии появилась надежда на исправление положения. Но быстро не представляется возможным залечить глубокую рану. Э. Шеварднадзе в первую очередь занялся проблемами Абхазии и Осетии, при решении этих проблем он добивался потепления отношений с Азербайджаном.
Глава государства Грузии, как только пришел к власти, объявил азербайджанской стороне, что хочет совершить официальный визит в Баку. В 1992 году делегация грузинского парламента приехала с официальным визитом в Баку. В связи с беспокойством о судьбе живущих в Грузии соотечественников, азербайджанские масс-медиа проявили серьезное внимание к этой поездке. Делегация, говоря о важности дружественных отношений между двумя государствами и, с одной стороны, прося у Азербайджана помощи в связи с тяжелым положением, в котором оказалась Грузия, с другой стороны, относилась к притеснениям азербайджанцев в Грузии как к обычному явлению. Как выяснилось, планы грузин выжить азербайджанцев не были сняты с повестки дня. Ответ члена делегации, избранного от района Дманиси, в котором компактно проживают азербайджанцы, на вопрос газеты «Сабах» («Утро») «Дает ли грузинское правительство гарантии безопасности проживания азербайджанцев на своих исторических землях?» является показательным: «Мы пока не даем гарантии, у нас нет права задерживать приезжающих в Азербайджан. Если они уезжают на свою родину, то, пожалуйста. Мы всегда готовы их проводить» (15).
До выборов не были зарегистрированы ни одна политическая организация, общество или народное движение, которые бы объединили вокруг себя азербайджанцев, и это вольно или невольно повлияло на выдвижение кандидатов и результаты выборов. Грузины пытались связать отсутствие азербайджанцев среди 234 человек, получивших депутатские мандаты на парламентских выборах 1992 года, с их политической пассивностью. Для того чтобы воспрепятствовать избранию азербайджанцев в парламент, от районов Болниси и Дманиси выдвигались кандидатуры премьер-министра Т.И. Сигуа и министра обороны Т.К. Китовани. Аналогичный сценарий практиковался в районах Марнеули и Гардабани. Бывший председатель Национальной демократической партии Георгий Чантурия четко высказался по поводу того, что азербайджанцы не были представлены в парламенте: «Я тоже отрицательно отношусь к этому факту. Но здесь в некотором смысле было немало вины и азербайджанского населения. Потому что они не возмутились действиям Т. Сигуа и Т. Китовани» (16). Есть доля правды в том, что политическая активность азербайджанцев была низкой. Но то, что высокопоставленные чиновники, злоупотребляя своим служебным положением, получили мандаты в ходе недемократических выборов, мало связано с фактором пассивности избирателей. Глава одной из вооруженных бандитских группировок, расправляющейся с азербайджанцами, Т. Китовани не смог бы получить в регионе и 1 % голосов.
В феврале 1993 года глава Госсовета Э. Шеварднадзе и премьер-министр Т. Сигуа прибыли в Баку с официальным визитом. В ходе этого визита между двумя государствами был подписан Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной безопасности. В пункте 19 Договора говорилось: «Стороны, Пришедшие к Высочайшему Согласию, взяли на себя обязательства предотвратить любые действия, поощряющие насилие, основанное на национальной, этнической или религиозной принадлежности, вражде или ненависти и направлены против отдельных лиц и групп, принять эффективные меры для их искоренения, в том числе принятием соответствующих законодательных актов.
Стороны, Пришедшие к Высочайшему Согласию, взяли на себя обязательства защищать лиц или группы, которые подвергались или могли подвергаться запугиваниям и насилию из-за своей этнической, языковой, культурной или религиозной принадлежности, и принять эффективные меры по защите их собственности.
Стороны дают гарантии лицам, принадлежащим к национальным меньшинствам, не подвергаться против своей воли попыткам ассимиляции; индивидуально или совместно с другими лицами, относящимся к национальным меньшинствам, – право свободно и всесторонне проявлять свою культуру, сохранять и развивать ее» (17).
К сожалению, после подписания этого договора все еще продолжался произвол, начавшийся в период З. Гамсахурдиа. Правда, Э. Шеварднадзе еще работал в одной команде с некоторыми популярными лидерами национально-освободительного движения. Главари бандитов, насильно выгонявших азербайджанцев с земель своих предков, авторы проводившейся политики дискриминации и насилия были пока в окружении Э. Шеварднадзе (например, главарь вооруженных отрядов «Мхедриони» Т. Китовани стал министром обороны). По этой причине еще рано было говорить об установлении стабильности в Борчалы. Окружение не дало бы Э. Шеварднадзе возможность «потерять плоды стольких лет». Но из-за того, что для Э. Шеварднадзе потепление отношений с Азербайджаном являлось приоритетным и важным, он выглядел заинтересованным в создании определенного спокойствия в Борчалы, в то же время не хотел делать поспешных шагов. Э. Шеварднадзе ждал подходящие условия, для того чтобы приступить к политике, частично удовлетворяющей как окружение, так и азербайджанскую сторону, а также азербайджанцев, живущих в Грузии. Такие условия возникли после ареста Т. Китовани и Дж. Иоселиани. Но это не означало, что периоду дискриминации пришел конец. После восстановления относительного затишья в Борчалы, Э. Шеварнадзе просто заменил осуществлявшееся насильственное изгнание азербайджанцев, на другие, более тонкие способы их выживания.
Дискриминация этого периода отражается в официальных документах. Принятый реакционный закон об аграрной реформе, изменения топонимов, названий азербайджанских сел, другие указы и решения – все это «плоды» правления Э. Шеварднадзе.
Процесс переименования начался с Болнисского района. Переименовывали так: Гочулу – Хидисгари, Джафарли – Самтредо, Мыгырлы – Ванати, Имирхасан – Сванети, Шахбузлу – Мухиани, Ашагы Гошакилсе – Квемо Беавиани, Муганлы – Тсуртави, Колакир – Монастыр, Дашлы-гуллар – Егути, Хасанходжалы – Кахлиани, Эсмеляр – Табути. и др. В течение шести месяцев переименовали 35 названий сел, 100 % жителей которых были азербайджанцы. В каждом из этих больших сел жили от 1000 до 10 000 человек (18). В официальной государственной газете Грузии «Сакартвелос Республика» от 10 июня 1992 года удар, нанесенный по истории и духовности азербайджанцев, назван «Триумфом исторической правды». Без результата остались многочисленные обращения, акции протеста азербайджанского населения Болнисского района, а также общественно-политических организаций, представляющих азербайджанцев. Со стороны вышестоящих организаций не были отменены самовольные несправедливые решения, принятые даже районными советами. Болнисское районное отделение народного движения грузинских азербайджанцев «Гейрат» («Честь») в телеграмме, направленной главе государства, о восстановлении прежних наименований сел отмечалось: «во имя сохранения многовековой дружбы и добрососедства наших народов просим помочь в восстановлении справедливости и отнестись к этому вопросу с особым вниманием и заботой» (19). Письмо такого же содержания было адресовано президенту Азербайджанской Республики А. Эльчибею: «Названия сел – это наша история, наша идентификация, наша честь, наше достоинство. С полным основанием можно сказать, что потеря этих названий означает потерю нашей истории, нашего достоинства. Эта кампания переименования оскорбляет не только борчалинцев, но и всех азербайджанцев. Это второй армянский вариант. Там тоже, до того как выгнали наших соотечественников, переименовали названия их местностей. Грузинское руководство игнорировало решения сельских собраний, в которых выражался протест переименованию. Уже начали переименование рек и гор. Возникла смешная ситуация. Реку, именуемую в народе „Храм“, в Болниси назвали „Кцийа“. А в Марнеули, Дманиси и Гардабани сохранилось прежнее название реки» (20).
Несмотря на многочисленные протесты, официальный Тифлис заявлял, что азербайджанцы якобы толерантно относятся к переименованию. Грузинский исследователь М. Комахия пишет: «Сторонники Э. Шеварднадзе считали, что переименование 35 азербайджанских сел (1993) население не волновало. В настоящее время село или река имеет два названия. Одно официальное (грузинское), второе – азербайджанское, которое местные жители употребляют в повседневной жизни, что создает определенные проблемы» (21). Далее автор в том же тексте делает более объективный вывод, отрицая предыдущий: «Местное население считает, что таким образом власти пытаются стереть их историческую память, а это также негативно отражается на интеграции азербайджанцев» (22).
Обращения борчалинцев к главам государств остались без ответа и результата. Кампания переименования, а затем сохранение ошибочных результатов – это не только попирание прав наций и граждан, это одновременно неуважение к Договору 1993 года о дружбе, сотрудничестве и взаимной безопасности между Грузией и Азербайджаном. Приехавший в 1992 году в Марнеули премьер-министр Т. Сигуа обещал заняться вопросом возвращения селам прежних названий: «К этому вопросу подошли очень безответственно. Нельзя так делать, безответственно, одним ударом. Все эти вопросы должны быть доказаны научными данными. Если будет необходимо, этот вопрос будет вынесен в парламенте. Я даю вам слово, что без решения парламента не будет изменено ни одно название» (23). И вправду, процесс переименования был приостановлен – дело было сделано. В подтверждение нашей мысли отметим, что тех, кто поступил, по словам Т. Сигуа, «безответственно», не освободили от работы, также не устранили результаты этих «безответственных» деяний. Переименованные азербайджанские села еще сохраняют грузинские названия. Т. Сигуа проводил предвыборную кампанию и просто, для того чтобы попасть в парламент, нуждался в голосах борчалинцев.
События в основном происходили в районе Марнеули. В течение трех-четырех месяцев против азербайджанского населении провели несколько террористических акций. Был похищен и увезен в Армению житель села Садахлы. Двух молодых людей, приехавших из Шамкирского района Азербайджана, убили, одного в Шулавери, где живут армяне, а второго – в поселке Шаумян, а вскоре был убит житель села Арыхлы.
Устроенный 11 августа 1993 года на колхозном рынке в центре Марнеульского района взрыв по своему почерку оказался делом армянских террористов. В результате взрыва погибли Зулфуназ Даливалова (жительница Марнеульского района), Салми Абдулрахманова (Азизкенд), Асиф Аббасов (житель города Марнеули) и более 20 человек были тяжело ранены. Происшествия, творимые армянами, чинились беспрерывно. Чуть позже два жителя села Кепенекчи Болнисского района – Ахмед Гоюшов и Рамазан Мамедов были похищены и увезены в район Калинино (Ташир) Армении.
Для того чтобы обратить существующее тяжелое положение в Борчалы в грузино-азербайджанское противостояние, армяне пустили в ход возможности средств массовой информации. На страницах армянских газет писали, что периодические похищения армян в Грузии, раздающиеся на грузино-армянской границе перестрелки и взрывы, – все это, главным образом, дело рук азербайджанцев.
О том, что армяне совершали в регионе разного рода провокации и занимались тем, что вносили раздоры, были публикации и в грузинских газетах. Газета «Свободная Грузия» от 19 мая 1992 года писала о взрыве моста вблизи села Имир Марнеульского района, ссылаясь на высокопоставленное лицо в МВД Грузии: «7 мая в 3 часа 10 минут в селе Имир Марнеулского района был взорван мост на реке Храм. Незадолго до этого вблизи этого моста некто по фамилии Оганов „ловил рыбу“.» В том же номере газеты была передана информация о другой провокации: «В марте 1992 года в поезде Баку – Тифлис за № 38 не состоялась афера армянина Армена Саркисовича, который представлялся азербайджанцем и грабил грузинских пассажиров, при задержании он признался в том, что получил указание от тифлисских армян: сеять раздор между грузинами и азербайджанцами».
Постепенное увеличение армянских провокаций на территории Борчалы беспокоило местных азербайджанцев и общественно-политические организации, в которых были представлены азербайджанцы, а также местные органы власти. В заявлении народного движения «Гейрат» от 19 февраля 1993 года была дана политическая оценка действиям провокаторов: «От имени азербайджанцев республики категорически заявляем, что азербайджанцы непричастны к происходящим провокациям. Основной целью участвующих в этом политиканов является стремление еще более испортить отношения между грузинами и азербайджанцами, перенести на территорию Марнеульского района кровавые драматические конфликты, продолжающиеся уже несколько лет между Арменией и Азербайджаном, и создание еще одной горячей точки на территории Грузии» (24).
Распространение армянских провокаций на территории Борчалы имело ряд причин, в том числе субъективных. Армянские спецслужбы с особой чувствительностью следили за происходящими событиями в Борчалы – они прекрасно знали о том, что грузинское правительство того времени пустило на самотек дело защиты прав азербайджанского населения этого региона.
С другой стороны, в период правления З.К. Гамсахурдиа произвол отдельных преступных и мафиозных групп совпал с формируемым на государственном уровне отношением к азербайджанцам, так что официальная Грузия, не выполнив свои обязанности в области обеспечения безопасности собственных граждан, в итоге пришла к тому, что в регионе резко участились армянские провокации.
Враждебная деятельность армян в Грузии – реальность. Но в то же время истиной является и то, что грузины, используя азербайджано-армянский конфликт, приписывали содеянные ими преступления армянам.
Происходящие в Азербайджане напряженные общественно-политические события конца 80-х годов отодвинули на задний план борчалинскую проблему. Ситуация еще более осложнилась тем, что смена власти приобрела регулярный и продолжительный характер. Невнимание в Азербайджане к проблеме Борчалы со временем еще больше осложнило здесь ситуацию.
В 1989 году первый секретарь ЦК КП Азербайджана с целью проведения встречи «по принципу дружбы и добрососедства» направил группу азербайджанской интеллигенции родом из Грузии в Борчалы. Эта миссия была согласована с грузинским правительством и общественно-политическими организациями Грузии. Делегация, ознакомившись с ситуацией и степенью ее напряженности, пришла к выводу, что время скрывать проблему уже прошло. В тот период Азербайджан категорически не был заинтересован в ухудшении отношений с Грузией, поэтому в общественно-политических кругах, можно сказать, доминировало мнение о том, что нельзя открывать «второй фронт» в связи с началом развязанного Арменией конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Несмотря на это, в делегации возобладало мнение, что борчалинская проблема должна быть в центре внимания азербайджанского государства и общественности. Но в тот период коммунистическое руководство Азербайджана не учло мнение побывавшей в регионе делегации.
На основании решения Бакинского городского совета от 4 октября 1989 года первым официально предпринятым шагом стало приостановление процесса обмена жилья азербайджанцев, живущих в Грузии, на жилье в Баку. Были ужесточены ограничения выходцам из Грузии, прописывающимся в Баку. Безусловно, к защите прав азербайджанцев, проживавших в Грузии, а также к собственно борчалинской проблеме такие административные меры не имели никакого отношения. Азербайджанское государство, принимая такого рода меры, на самом деле бросало население Борчалы на произвол судьбы и «совесть» грузинских шовинистов. Но все равно вынужденные переселенцы из Грузии, найдя обходные пути вроде фиктивных браков или переоформлений квартир на имя кого-либо из своих родственников, проживавших в Баку, Сумгаите и других городах, направлялись в Азербайджан, напоминающий лагерь беженцев, а столкнувшись здесь с препятствиями, переселялись в Россию.
В 1991 году первый президент Азербайджана А. Муталибов совершил официальную поездку в Тифлис. После того, как А. Муталибов перешел «Красный мост» в обратном направлении, «встреча, проходящая в атмосфере дружбы и дружелюбия» с З. Гамсахурдиа, канула в забвение.
Начавшиеся в Азербайджане с 1988 года потрясения завершились приходом к власти в мае 1992 года Народного фронта. И во время правления НФА осмотрительная политика в отношении Грузии становится приоритетной из-за войны с Арменией, армии беженцев, породивших в стране гуманитарную катастрофу. На первых порах власти Эльчибея азербайджанская сторона пыталась скрыть от общественности страны истинную сущность событий, происходивших в Борчалы, отвергала факты массового прибытия беженцев из Грузии в Баку и другие города и районы республики. Азербайджанские правящие круги не собирались оказывать давление на официальную Грузию в связи с событиями, происходящими в Борчалы. В соседней республике почти ничего не предпринималось для защиты прав азербайджанцев, живущих на своих исторических землях. В официальных средствах информации эта проблема не освещалась. Только некоторые общественно-политические организации, независимые и прооппозиционные газеты, действующие в Грузии и в Азербайджане, говорили и писали о реальной действительности. Они направляли в адрес руководства Азербайджанской Республики многочисленные обращения, отмечая, что равнодушное отношение к судьбе региона приведет к более горьким последствиям, как было и в предыдущие правления. Созданные живущими в Азербайджане выходцами из Грузии общества стремились довести до общественности проблемы Борчалы во время круглых столов, семинаров, конференций.
В этот период часть азербайджанской интеллигенции, выходцы из Грузии, встретившись с президентом А. Эльчибеем, выразили пожелание о необходимости мер в отношении происходящих в Борчалы событий, в первую очередь о встрече с Э. Шеварднадзе. Однако замена Гамсахурдиа на Шеварднадзе расстроила А. Алиева (Эльчибея), он даже иногда открыто демонстрировал нежелание встретиться со «старым коммунистом». Естественно, судьба части своего народа должна была стоять выше лично-психологического настроения и отношения. По некоторым неофициальным данным, только после нескольких обращений Э. Шеварднадзе, А. Эльчибей дал согласие на его официальный визит в Баку. Действительно, в прессе тогда проходило сообщение, что запланированный визит главы грузинского государства отложен.
Без сомнения, отношение президента Эльчибея к Борчалы и вообще к грузинскому вопросу было не без изъяна. Президент страны в одном из интервью говорил: «Мы всегда были внимательны по отношению к Грузии и всегда старались сохранять хорошие взаимоотношения. Мы понимаем, что в связи с создавшейся обстановкой на Кавказе, положение Грузии ухудшилось. И поэтому мы заботимся о поставках в эту страну топлива и другого сырья. Что касается вопроса, касающегося азербайджанцев, живущих в Грузии, то этот вопрос не ставится условием переговоров. Потому что вмешательство во внутренние дела страны – не цивилизованно. Просто в ходе переговоров мы интересуемся положением азербайджанцев и выражаем пожелание стране, с которой мы строим взаимоотношения, чтобы она стала демократической страной, дающей гарантии правам человека, создающей возможности для создания культурной автономии. Наши партнеры принимают эти пожелания» (25).
Было ошибочно относиться к этому вопросу только с позиции прав человека. Надо было относиться к проблеме с позиций угрозы безопасности азербайджанскому государству и нации, говорить о факте проживания более полумиллиона азербайджанцев на своих исторических землях в Грузии, об их убийствах и изгнании. Тем более что прибывшие в Азербайджан вынужденные переселенцы еще более осложняли и без того тяжелую гуманитарную обстановку, связанную с беженцами из Армении.
На государственном уровне отношение к борчалинской проблеме более объективно выразил спикер парламента И. Гамбар в одном из интервью, данном осенью 1992 года. Он сказал: «Мы в курсе обстановки. Знаем, что в последнее время в Грузии происходят человеческие трагедии. В связи с этим у нас был телефонный разговор с грузинским руководством, мы довели до их сведения, что встревожены создавшимся положением. В ближайшее время в Грузию поедет официальная делегация. Уже получено согласие. Мы не допустим осуществления там „армянского варианта“, в ближайшее время мы приостановим тяжелые процессы» (26).
После многочисленных обращений и обсуждений в прессе 2 декабря 1992 года на повестке дня совещания в Милли Меджлисе Азербайджанской Республики был поставлен вопрос «О положении соотечественников, живущих в Грузии». В прениях было принято решение изучить ситуацию на месте и для ведения практических переговоров направить в Грузию делегацию, состоящую из представителей государственных и правительственных органов. Итак, впервые на государственном уровне обсуждалось положение азербайджанцев, живущих в Грузии, и проблема стала темой межгосударственных переговоров. 13 декабря делегация Верховного совета Азербайджанской Республики отправилась в Грузию для ведения переговоров, связанных с ситуацией. К сожалению, долгожданный однодневный визит не оправдал надежд борчалинцев. Делегация, вместо того чтобы ознакомиться с жизненными условиями и реальной обстановкой полумиллионного населения Борчалы, встретилась с жителями ближайшего к Тифлису селения Теодорети и возвратилась. Этот факт стал причиной понятного недовольства населения Борчалы и общественно-политических организаций Азербайджана. В совместном заявлении Отдела внешних сношений партии Народного фронта Азербайджана, общественных организаций «Юрддаш», «Гарачоп» и народное движение азербайджанцев Грузии «Гейрат» говорилось: «...Прискорбно, что делегация... возвратилась из Тифлиса, не посчитала нужным встретиться с соотечественниками региона, население которого находится в более тяжелом положении. Этим нанесен тяжелый удар по последней надежде жителей самых напряженных мест, буквально переживающих состояние массового психоза. Этот половинчатый визит стал причиной недовольства сотен тысяч наших соотечественников в Грузии. Принимая во внимание крайнюю степень тяжести положения, заявляем руководству республики: если не будут предприняты меры по обеспечению прав человека наших сограждан в Грузии, то тогда историческая ответственность за халатное отношение к этому делу падет на азербайджанское государство» (27).
Э. Шеварднадзе пришел к власти в период, когда Грузия переживала трагические дни. Правы те, кто считает, что у национальных меньшинств Грузии появилась надежда на исправление положения. Но быстро не представляется возможным залечить глубокую рану. Э. Шеварднадзе в первую очередь занялся проблемами Абхазии и Осетии, при решении этих проблем он добивался потепления отношений с Азербайджаном.
Глава государства Грузии, как только пришел к власти, объявил азербайджанской стороне, что хочет совершить официальный визит в Баку. В 1992 году делегация грузинского парламента приехала с официальным визитом в Баку. В связи с беспокойством о судьбе живущих в Грузии соотечественников, азербайджанские масс-медиа проявили серьезное внимание к этой поездке. Делегация, говоря о важности дружественных отношений между двумя государствами и, с одной стороны, прося у Азербайджана помощи в связи с тяжелым положением, в котором оказалась Грузия, с другой стороны, относилась к притеснениям азербайджанцев в Грузии как к обычному явлению. Как выяснилось, планы грузин выжить азербайджанцев не были сняты с повестки дня. Ответ члена делегации, избранного от района Дманиси, в котором компактно проживают азербайджанцы, на вопрос газеты «Сабах» («Утро») «Дает ли грузинское правительство гарантии безопасности проживания азербайджанцев на своих исторических землях?» является показательным: «Мы пока не даем гарантии, у нас нет права задерживать приезжающих в Азербайджан. Если они уезжают на свою родину, то, пожалуйста. Мы всегда готовы их проводить» (15).
До выборов не были зарегистрированы ни одна политическая организация, общество или народное движение, которые бы объединили вокруг себя азербайджанцев, и это вольно или невольно повлияло на выдвижение кандидатов и результаты выборов. Грузины пытались связать отсутствие азербайджанцев среди 234 человек, получивших депутатские мандаты на парламентских выборах 1992 года, с их политической пассивностью. Для того чтобы воспрепятствовать избранию азербайджанцев в парламент, от районов Болниси и Дманиси выдвигались кандидатуры премьер-министра Т.И. Сигуа и министра обороны Т.К. Китовани. Аналогичный сценарий практиковался в районах Марнеули и Гардабани. Бывший председатель Национальной демократической партии Георгий Чантурия четко высказался по поводу того, что азербайджанцы не были представлены в парламенте: «Я тоже отрицательно отношусь к этому факту. Но здесь в некотором смысле было немало вины и азербайджанского населения. Потому что они не возмутились действиям Т. Сигуа и Т. Китовани» (16). Есть доля правды в том, что политическая активность азербайджанцев была низкой. Но то, что высокопоставленные чиновники, злоупотребляя своим служебным положением, получили мандаты в ходе недемократических выборов, мало связано с фактором пассивности избирателей. Глава одной из вооруженных бандитских группировок, расправляющейся с азербайджанцами, Т. Китовани не смог бы получить в регионе и 1 % голосов.
В феврале 1993 года глава Госсовета Э. Шеварднадзе и премьер-министр Т. Сигуа прибыли в Баку с официальным визитом. В ходе этого визита между двумя государствами был подписан Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной безопасности. В пункте 19 Договора говорилось: «Стороны, Пришедшие к Высочайшему Согласию, взяли на себя обязательства предотвратить любые действия, поощряющие насилие, основанное на национальной, этнической или религиозной принадлежности, вражде или ненависти и направлены против отдельных лиц и групп, принять эффективные меры для их искоренения, в том числе принятием соответствующих законодательных актов.
Стороны, Пришедшие к Высочайшему Согласию, взяли на себя обязательства защищать лиц или группы, которые подвергались или могли подвергаться запугиваниям и насилию из-за своей этнической, языковой, культурной или религиозной принадлежности, и принять эффективные меры по защите их собственности.
Стороны дают гарантии лицам, принадлежащим к национальным меньшинствам, не подвергаться против своей воли попыткам ассимиляции; индивидуально или совместно с другими лицами, относящимся к национальным меньшинствам, – право свободно и всесторонне проявлять свою культуру, сохранять и развивать ее» (17).
К сожалению, после подписания этого договора все еще продолжался произвол, начавшийся в период З. Гамсахурдиа. Правда, Э. Шеварднадзе еще работал в одной команде с некоторыми популярными лидерами национально-освободительного движения. Главари бандитов, насильно выгонявших азербайджанцев с земель своих предков, авторы проводившейся политики дискриминации и насилия были пока в окружении Э. Шеварднадзе (например, главарь вооруженных отрядов «Мхедриони» Т. Китовани стал министром обороны). По этой причине еще рано было говорить об установлении стабильности в Борчалы. Окружение не дало бы Э. Шеварднадзе возможность «потерять плоды стольких лет». Но из-за того, что для Э. Шеварднадзе потепление отношений с Азербайджаном являлось приоритетным и важным, он выглядел заинтересованным в создании определенного спокойствия в Борчалы, в то же время не хотел делать поспешных шагов. Э. Шеварднадзе ждал подходящие условия, для того чтобы приступить к политике, частично удовлетворяющей как окружение, так и азербайджанскую сторону, а также азербайджанцев, живущих в Грузии. Такие условия возникли после ареста Т. Китовани и Дж. Иоселиани. Но это не означало, что периоду дискриминации пришел конец. После восстановления относительного затишья в Борчалы, Э. Шеварнадзе просто заменил осуществлявшееся насильственное изгнание азербайджанцев, на другие, более тонкие способы их выживания.
Дискриминация этого периода отражается в официальных документах. Принятый реакционный закон об аграрной реформе, изменения топонимов, названий азербайджанских сел, другие указы и решения – все это «плоды» правления Э. Шеварднадзе.
«РЕФОРМЫ» В ТОПОНИМИИ
ИЗМЕНЕНИЕ НАЗВАНИЙ исторических мест – один из видов дискриминации, причем самый уродливый. Еще в 40-50-е годы прошлого века были заложены основы грузинизации древних топонимов тюркского происхождения. Главной целью этих изменений был разрыв нитей, связывающих местное население с далеким прошлым, внушение местным мысли о том, что они пришельцы, разрушение духовных памятников, имеющих национально-этническое происхождение.Процесс переименования начался с Болнисского района. Переименовывали так: Гочулу – Хидисгари, Джафарли – Самтредо, Мыгырлы – Ванати, Имирхасан – Сванети, Шахбузлу – Мухиани, Ашагы Гошакилсе – Квемо Беавиани, Муганлы – Тсуртави, Колакир – Монастыр, Дашлы-гуллар – Егути, Хасанходжалы – Кахлиани, Эсмеляр – Табути. и др. В течение шести месяцев переименовали 35 названий сел, 100 % жителей которых были азербайджанцы. В каждом из этих больших сел жили от 1000 до 10 000 человек (18). В официальной государственной газете Грузии «Сакартвелос Республика» от 10 июня 1992 года удар, нанесенный по истории и духовности азербайджанцев, назван «Триумфом исторической правды». Без результата остались многочисленные обращения, акции протеста азербайджанского населения Болнисского района, а также общественно-политических организаций, представляющих азербайджанцев. Со стороны вышестоящих организаций не были отменены самовольные несправедливые решения, принятые даже районными советами. Болнисское районное отделение народного движения грузинских азербайджанцев «Гейрат» («Честь») в телеграмме, направленной главе государства, о восстановлении прежних наименований сел отмечалось: «во имя сохранения многовековой дружбы и добрососедства наших народов просим помочь в восстановлении справедливости и отнестись к этому вопросу с особым вниманием и заботой» (19). Письмо такого же содержания было адресовано президенту Азербайджанской Республики А. Эльчибею: «Названия сел – это наша история, наша идентификация, наша честь, наше достоинство. С полным основанием можно сказать, что потеря этих названий означает потерю нашей истории, нашего достоинства. Эта кампания переименования оскорбляет не только борчалинцев, но и всех азербайджанцев. Это второй армянский вариант. Там тоже, до того как выгнали наших соотечественников, переименовали названия их местностей. Грузинское руководство игнорировало решения сельских собраний, в которых выражался протест переименованию. Уже начали переименование рек и гор. Возникла смешная ситуация. Реку, именуемую в народе „Храм“, в Болниси назвали „Кцийа“. А в Марнеули, Дманиси и Гардабани сохранилось прежнее название реки» (20).
Несмотря на многочисленные протесты, официальный Тифлис заявлял, что азербайджанцы якобы толерантно относятся к переименованию. Грузинский исследователь М. Комахия пишет: «Сторонники Э. Шеварднадзе считали, что переименование 35 азербайджанских сел (1993) население не волновало. В настоящее время село или река имеет два названия. Одно официальное (грузинское), второе – азербайджанское, которое местные жители употребляют в повседневной жизни, что создает определенные проблемы» (21). Далее автор в том же тексте делает более объективный вывод, отрицая предыдущий: «Местное население считает, что таким образом власти пытаются стереть их историческую память, а это также негативно отражается на интеграции азербайджанцев» (22).
Обращения борчалинцев к главам государств остались без ответа и результата. Кампания переименования, а затем сохранение ошибочных результатов – это не только попирание прав наций и граждан, это одновременно неуважение к Договору 1993 года о дружбе, сотрудничестве и взаимной безопасности между Грузией и Азербайджаном. Приехавший в 1992 году в Марнеули премьер-министр Т. Сигуа обещал заняться вопросом возвращения селам прежних названий: «К этому вопросу подошли очень безответственно. Нельзя так делать, безответственно, одним ударом. Все эти вопросы должны быть доказаны научными данными. Если будет необходимо, этот вопрос будет вынесен в парламенте. Я даю вам слово, что без решения парламента не будет изменено ни одно название» (23). И вправду, процесс переименования был приостановлен – дело было сделано. В подтверждение нашей мысли отметим, что тех, кто поступил, по словам Т. Сигуа, «безответственно», не освободили от работы, также не устранили результаты этих «безответственных» деяний. Переименованные азербайджанские села еще сохраняют грузинские названия. Т. Сигуа проводил предвыборную кампанию и просто, для того чтобы попасть в парламент, нуждался в голосах борчалинцев.
АРМЯНСКИЕ ПРОВОКАЦИИ В БОРЧАЛЫ
С КОНЦА 1993 ГОДА проявляются симптомы замены криминогенной ситуации на стабильную. Попав в очень тяжелое положение по вопросу Абхазии, Грузия стала обходительнее относиться к нацменьшинствам, в том числе к азербайджанцам. Зато не дремали армянские спецслужбы, запланировавшие серию провокаций с целью снова разжечь страсти.События в основном происходили в районе Марнеули. В течение трех-четырех месяцев против азербайджанского населении провели несколько террористических акций. Был похищен и увезен в Армению житель села Садахлы. Двух молодых людей, приехавших из Шамкирского района Азербайджана, убили, одного в Шулавери, где живут армяне, а второго – в поселке Шаумян, а вскоре был убит житель села Арыхлы.
Устроенный 11 августа 1993 года на колхозном рынке в центре Марнеульского района взрыв по своему почерку оказался делом армянских террористов. В результате взрыва погибли Зулфуназ Даливалова (жительница Марнеульского района), Салми Абдулрахманова (Азизкенд), Асиф Аббасов (житель города Марнеули) и более 20 человек были тяжело ранены. Происшествия, творимые армянами, чинились беспрерывно. Чуть позже два жителя села Кепенекчи Болнисского района – Ахмед Гоюшов и Рамазан Мамедов были похищены и увезены в район Калинино (Ташир) Армении.
Для того чтобы обратить существующее тяжелое положение в Борчалы в грузино-азербайджанское противостояние, армяне пустили в ход возможности средств массовой информации. На страницах армянских газет писали, что периодические похищения армян в Грузии, раздающиеся на грузино-армянской границе перестрелки и взрывы, – все это, главным образом, дело рук азербайджанцев.
О том, что армяне совершали в регионе разного рода провокации и занимались тем, что вносили раздоры, были публикации и в грузинских газетах. Газета «Свободная Грузия» от 19 мая 1992 года писала о взрыве моста вблизи села Имир Марнеульского района, ссылаясь на высокопоставленное лицо в МВД Грузии: «7 мая в 3 часа 10 минут в селе Имир Марнеулского района был взорван мост на реке Храм. Незадолго до этого вблизи этого моста некто по фамилии Оганов „ловил рыбу“.» В том же номере газеты была передана информация о другой провокации: «В марте 1992 года в поезде Баку – Тифлис за № 38 не состоялась афера армянина Армена Саркисовича, который представлялся азербайджанцем и грабил грузинских пассажиров, при задержании он признался в том, что получил указание от тифлисских армян: сеять раздор между грузинами и азербайджанцами».
Постепенное увеличение армянских провокаций на территории Борчалы беспокоило местных азербайджанцев и общественно-политические организации, в которых были представлены азербайджанцы, а также местные органы власти. В заявлении народного движения «Гейрат» от 19 февраля 1993 года была дана политическая оценка действиям провокаторов: «От имени азербайджанцев республики категорически заявляем, что азербайджанцы непричастны к происходящим провокациям. Основной целью участвующих в этом политиканов является стремление еще более испортить отношения между грузинами и азербайджанцами, перенести на территорию Марнеульского района кровавые драматические конфликты, продолжающиеся уже несколько лет между Арменией и Азербайджаном, и создание еще одной горячей точки на территории Грузии» (24).
Распространение армянских провокаций на территории Борчалы имело ряд причин, в том числе субъективных. Армянские спецслужбы с особой чувствительностью следили за происходящими событиями в Борчалы – они прекрасно знали о том, что грузинское правительство того времени пустило на самотек дело защиты прав азербайджанского населения этого региона.
С другой стороны, в период правления З.К. Гамсахурдиа произвол отдельных преступных и мафиозных групп совпал с формируемым на государственном уровне отношением к азербайджанцам, так что официальная Грузия, не выполнив свои обязанности в области обеспечения безопасности собственных граждан, в итоге пришла к тому, что в регионе резко участились армянские провокации.
Враждебная деятельность армян в Грузии – реальность. Но в то же время истиной является и то, что грузины, используя азербайджано-армянский конфликт, приписывали содеянные ими преступления армянам.
ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД НА ПРОБЛЕМЫ БОРЧАЛЫ ИЗ АЗЕРБАЙДЖАНА
НЕВОЗМОЖНО ЗДЕСЬ ИЗБЕЖАТЬ темы отношения в Азербайджане к событиям, происходившим в Борчалы, и к фактам дискриминации в Грузии азербайджанского населения.Происходящие в Азербайджане напряженные общественно-политические события конца 80-х годов отодвинули на задний план борчалинскую проблему. Ситуация еще более осложнилась тем, что смена власти приобрела регулярный и продолжительный характер. Невнимание в Азербайджане к проблеме Борчалы со временем еще больше осложнило здесь ситуацию.
В 1989 году первый секретарь ЦК КП Азербайджана с целью проведения встречи «по принципу дружбы и добрососедства» направил группу азербайджанской интеллигенции родом из Грузии в Борчалы. Эта миссия была согласована с грузинским правительством и общественно-политическими организациями Грузии. Делегация, ознакомившись с ситуацией и степенью ее напряженности, пришла к выводу, что время скрывать проблему уже прошло. В тот период Азербайджан категорически не был заинтересован в ухудшении отношений с Грузией, поэтому в общественно-политических кругах, можно сказать, доминировало мнение о том, что нельзя открывать «второй фронт» в связи с началом развязанного Арменией конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Несмотря на это, в делегации возобладало мнение, что борчалинская проблема должна быть в центре внимания азербайджанского государства и общественности. Но в тот период коммунистическое руководство Азербайджана не учло мнение побывавшей в регионе делегации.
На основании решения Бакинского городского совета от 4 октября 1989 года первым официально предпринятым шагом стало приостановление процесса обмена жилья азербайджанцев, живущих в Грузии, на жилье в Баку. Были ужесточены ограничения выходцам из Грузии, прописывающимся в Баку. Безусловно, к защите прав азербайджанцев, проживавших в Грузии, а также к собственно борчалинской проблеме такие административные меры не имели никакого отношения. Азербайджанское государство, принимая такого рода меры, на самом деле бросало население Борчалы на произвол судьбы и «совесть» грузинских шовинистов. Но все равно вынужденные переселенцы из Грузии, найдя обходные пути вроде фиктивных браков или переоформлений квартир на имя кого-либо из своих родственников, проживавших в Баку, Сумгаите и других городах, направлялись в Азербайджан, напоминающий лагерь беженцев, а столкнувшись здесь с препятствиями, переселялись в Россию.
В 1991 году первый президент Азербайджана А. Муталибов совершил официальную поездку в Тифлис. После того, как А. Муталибов перешел «Красный мост» в обратном направлении, «встреча, проходящая в атмосфере дружбы и дружелюбия» с З. Гамсахурдиа, канула в забвение.
Начавшиеся в Азербайджане с 1988 года потрясения завершились приходом к власти в мае 1992 года Народного фронта. И во время правления НФА осмотрительная политика в отношении Грузии становится приоритетной из-за войны с Арменией, армии беженцев, породивших в стране гуманитарную катастрофу. На первых порах власти Эльчибея азербайджанская сторона пыталась скрыть от общественности страны истинную сущность событий, происходивших в Борчалы, отвергала факты массового прибытия беженцев из Грузии в Баку и другие города и районы республики. Азербайджанские правящие круги не собирались оказывать давление на официальную Грузию в связи с событиями, происходящими в Борчалы. В соседней республике почти ничего не предпринималось для защиты прав азербайджанцев, живущих на своих исторических землях. В официальных средствах информации эта проблема не освещалась. Только некоторые общественно-политические организации, независимые и прооппозиционные газеты, действующие в Грузии и в Азербайджане, говорили и писали о реальной действительности. Они направляли в адрес руководства Азербайджанской Республики многочисленные обращения, отмечая, что равнодушное отношение к судьбе региона приведет к более горьким последствиям, как было и в предыдущие правления. Созданные живущими в Азербайджане выходцами из Грузии общества стремились довести до общественности проблемы Борчалы во время круглых столов, семинаров, конференций.
В этот период часть азербайджанской интеллигенции, выходцы из Грузии, встретившись с президентом А. Эльчибеем, выразили пожелание о необходимости мер в отношении происходящих в Борчалы событий, в первую очередь о встрече с Э. Шеварднадзе. Однако замена Гамсахурдиа на Шеварднадзе расстроила А. Алиева (Эльчибея), он даже иногда открыто демонстрировал нежелание встретиться со «старым коммунистом». Естественно, судьба части своего народа должна была стоять выше лично-психологического настроения и отношения. По некоторым неофициальным данным, только после нескольких обращений Э. Шеварднадзе, А. Эльчибей дал согласие на его официальный визит в Баку. Действительно, в прессе тогда проходило сообщение, что запланированный визит главы грузинского государства отложен.
Без сомнения, отношение президента Эльчибея к Борчалы и вообще к грузинскому вопросу было не без изъяна. Президент страны в одном из интервью говорил: «Мы всегда были внимательны по отношению к Грузии и всегда старались сохранять хорошие взаимоотношения. Мы понимаем, что в связи с создавшейся обстановкой на Кавказе, положение Грузии ухудшилось. И поэтому мы заботимся о поставках в эту страну топлива и другого сырья. Что касается вопроса, касающегося азербайджанцев, живущих в Грузии, то этот вопрос не ставится условием переговоров. Потому что вмешательство во внутренние дела страны – не цивилизованно. Просто в ходе переговоров мы интересуемся положением азербайджанцев и выражаем пожелание стране, с которой мы строим взаимоотношения, чтобы она стала демократической страной, дающей гарантии правам человека, создающей возможности для создания культурной автономии. Наши партнеры принимают эти пожелания» (25).
Было ошибочно относиться к этому вопросу только с позиции прав человека. Надо было относиться к проблеме с позиций угрозы безопасности азербайджанскому государству и нации, говорить о факте проживания более полумиллиона азербайджанцев на своих исторических землях в Грузии, об их убийствах и изгнании. Тем более что прибывшие в Азербайджан вынужденные переселенцы еще более осложняли и без того тяжелую гуманитарную обстановку, связанную с беженцами из Армении.
На государственном уровне отношение к борчалинской проблеме более объективно выразил спикер парламента И. Гамбар в одном из интервью, данном осенью 1992 года. Он сказал: «Мы в курсе обстановки. Знаем, что в последнее время в Грузии происходят человеческие трагедии. В связи с этим у нас был телефонный разговор с грузинским руководством, мы довели до их сведения, что встревожены создавшимся положением. В ближайшее время в Грузию поедет официальная делегация. Уже получено согласие. Мы не допустим осуществления там „армянского варианта“, в ближайшее время мы приостановим тяжелые процессы» (26).
После многочисленных обращений и обсуждений в прессе 2 декабря 1992 года на повестке дня совещания в Милли Меджлисе Азербайджанской Республики был поставлен вопрос «О положении соотечественников, живущих в Грузии». В прениях было принято решение изучить ситуацию на месте и для ведения практических переговоров направить в Грузию делегацию, состоящую из представителей государственных и правительственных органов. Итак, впервые на государственном уровне обсуждалось положение азербайджанцев, живущих в Грузии, и проблема стала темой межгосударственных переговоров. 13 декабря делегация Верховного совета Азербайджанской Республики отправилась в Грузию для ведения переговоров, связанных с ситуацией. К сожалению, долгожданный однодневный визит не оправдал надежд борчалинцев. Делегация, вместо того чтобы ознакомиться с жизненными условиями и реальной обстановкой полумиллионного населения Борчалы, встретилась с жителями ближайшего к Тифлису селения Теодорети и возвратилась. Этот факт стал причиной понятного недовольства населения Борчалы и общественно-политических организаций Азербайджана. В совместном заявлении Отдела внешних сношений партии Народного фронта Азербайджана, общественных организаций «Юрддаш», «Гарачоп» и народное движение азербайджанцев Грузии «Гейрат» говорилось: «...Прискорбно, что делегация... возвратилась из Тифлиса, не посчитала нужным встретиться с соотечественниками региона, население которого находится в более тяжелом положении. Этим нанесен тяжелый удар по последней надежде жителей самых напряженных мест, буквально переживающих состояние массового психоза. Этот половинчатый визит стал причиной недовольства сотен тысяч наших соотечественников в Грузии. Принимая во внимание крайнюю степень тяжести положения, заявляем руководству республики: если не будут предприняты меры по обеспечению прав человека наших сограждан в Грузии, то тогда историческая ответственность за халатное отношение к этому делу падет на азербайджанское государство» (27).