Страница:
Бесчисленные искатели истины посвящали годы своей жизни поискам мистицизма с целью стать мистиком, но потратили время напрасно, не найдя ничего. Почему? Да потому что не человек ищет мистицизм, а мистицизм находит искателя. Точно так же, как искусство и музыка появляются в результате работы вооб-ражения, воображение является дверью, ведущей и к мистицизму. Не из-за того, что воображение не соотносится с действитель-ностью, но потому, что воображение дает возможность человеку видеть истинную действительность за видимой. Ведь если воображение может так мощно вдохновить мир искусства и музы-ки, насколько больше его значение во вдохновении мистика, который широко пробуждается к внутреннему отражению красоты?
Не существует такой вещи, как неверие в Бога, хотя бы по той причине, что если человек не верит в Бога с логической точки зрения, желает он того или нет, автоматическая работа воображе-ния сопоставляет его с чем-нибудь. Именно эту концепцию мистик кладет в основу магического жезла своей мощи по превращению уродства в красоту, пустоты в наполненность, неуверенности в уверенность, логического и нелогического в воображение, и воображения в действительность.
Все эти чудеса не превышают силу мистика. Хотя на взгляд обычного человека все это кажется вне пределов досягаемости, для мистика, который думает и чувствует под совершенно отличным углом, все это кажется таким простым и естественным. Конечно, мистик всегда сделает это так, чтобы не выставлять напоказ величину своих истинных возможностей. Тот, кто видит -не говорит, а тот, кто говорит -- не видит.
Чем выше достижения мистика во внутренней эволюции, тем более трудно подстроиться под окружающие условия и необходимость общаться методами, которые не сгармонизированы с его внутренним миром. Именно здесь мистик постоянно подвер-гается проверке, поскольку мистицизм предполагает умение общаться с другими на их собственном уровне. Когда актер на сцене должен играть роль руководителя, он действует соответст-вующим образом, а когда он должен играть роль прислуги -- ведет себя как прислуга. Ни в одном, ни в другом случае актер не должен чувствовать влияние своего эго. В обоих случаях истинная индивидуальность актера занята игрой, оставаясь невозмутимой. Подобным же образом мистик формулирует законы невидимого мира и интерпретирует их так, чтобы они стали понятны среднему человеку, зная, что ничего на свете не может принести большего счастья, чем мудрость. Однако, эта мудрость только тогда может удовлетворить наши потребности, когда она находится в гармонии с нашей сущностью и с нашим отношением к Богу. Поэтому эти отношения должны быть интерпретированы и для этого необходи-ма помощь, полученная на основе мистического опыта. При этом житейская мудрость связана с нашими повседневными обязательствами и предположениями, но только в приобретении Божественной мудрости исполняется цель наших жизней.
В Библии сказано: "Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам".Точно так же поиски мистика есть поиски Царства Божия, что обернется обилием благ, которые человек может использовать в материальной деятельности в дополнение к той Божественной Мудрости, которую он может при этом открыть.
Очень часто мистика изображают как мечтателя, сверхэн-тузиаста, или оптимиста, или возбужденную личность. Фактически те, кто оценивает так мистика, возбуждены видением самих себя, тогда как мистик, опьяненный видением Бога, на вещи внешнего мира глядит трезво и ясно. Очевидно, что мистик не может всегда высказывать свои мысли, так как трезвые слова могут быть непо-няты упрямым слушателем. Это объясняет, почему мистик в основ-ном ссылается на абстрактные концепции с помощью притч, чтобы слушатели не реагировали слишком серьезно на предметы, которые лежат далеко за областью их понимания. Мистик не осуждает людей в том смысле, как это делают другие, всегда храня в мыслях великую заповедь: "Не судите, да не судимы будете". Для мистика естественно жить в мире, где его язык не понятен, в то время как сам он должен понимать не только язык других, но и реальную причину их высказываний.
Как это говорится, прежде мистика рождается мистик -- т.е. человек, имеющий предрасположенность к мистике. Однако, эта предрасположенность может быть приобретена, обеспечивая желание приобретения мистицизма мистической основой. Что касается религиозных и моральных принципов мистика, то он признает единственный -- любовь. Если мистик религиозен -- то из любви к религии и из любви к любви, которую может предложить религия.
Если он морален -- то из любви, которую мораль предполагает в области любви, а не с точки зрения правил, регулировок, принципов и догм. Если мистик и имеет цель в религии, то это -- познать Бога, как реальность. Если мистик имеет цель в любви, то это -- помочь человечеству открыть, что все Божественное Творение создано из любви, ради любви и любовь -- его цель.
Смысл жизни для мистика заключается исключительно в путешествии от любви до любви. Состояние души перед путешествием -- это состояние любви; то, что предполагается во время путешествия -- это любовь; и когда душа возвращается после путешествия -- она возвращается к любви. К сожалению, для тех, кто привязан к "Я" и "Ты", делая особое ударение на противо-положных полюсах, тем самым подчеркивая дуализм, любовь становится скорее созданным творением, творением человека, нежели лишенным самости творением Бога. В этом контексте роль мистика -- поднять человеческую любовь до высоты Божества, и помочь человечеству персонифицировать Божественную любовь так, чтобы сделать возможным для него понимание того, что лишь разница между человеческой и Божественной любовью составляют угол, на котором строится конфронтация.
Другими словами, цель работы мистика -- не только поднять свое собственное сознание до высших сфер, но и помочь другим в том же самом процессе. Один из многих путей к этой цели -- понять человека, как "Божественный Идеал". Как бы много человек не изучал метафизику, философию и все типы интеллектуального анализа, кото-рые являются драгоценным вкладом в хранилище нашего интеллекта, все же существует еще целый мир знаний, который должен быть открыт. Более того, все знания, которые определимы, как бы ценны они ни были, не составляют смысл нашей жизни. В нашей жизни есть иная цель -- поднятие уровня сознания, а не просто увеличение общего объема знаний.
Эта концепция может быть понята некоторыми как просто гордыня, но, фактически, слово "гордыня" не может быть использо-вано, когда мы имеем дело с величием в Боге. Именно величие в Боге поднимает сознание мистика. Осознание Бога, которое является нашей истинной сущностью, становится фальшивым осоз-наванием себя (то есть, эго), как только прорисовывается картина дуальности. Проще говоря, можно сказать, что желание повысить уровень сознания может быть неправильно понято как разновид-ность гордыни, если не принять во внимание тот факт, что эта гордость -- величие в Боге -есть лишь скромное приношение на алтарь Бога. Когда гордость представлена таким образом, она становится высочайшей из возможных форм служения, поднима-ющей человека на высочайшие небеса, будучи, таким образом, самой истинной и искренней формой смирения в форме ничего-незначимости перед всепроникающей, высочайшей формой любви и преданности.
Может показаться, что цель Божественного идеала -- интен-сификация осознания самости, тогда как, фактически, это потеря концепции самости, растворяемой в концепции единого Бога. При этом процессе фальшивая самость или, другими словами, то, что мы воображаем о себе, теряется, а то, что приобретается, есть осознание истинной самости, которая есть Бог Един. Этот процесс и имеется ввиду под понятием Божественный идеал. Когда мистик пребывает на этой стадии отсутствия самости, он слышит ушами Бога, глядит глазами Бога, работает руками Бога, идет ногами Бога и его мысли и чувства неотделимы от мыслей и чувств Бога. Для мистика больше нет концепции дуальности "Я" и "Бог", кото-рую испытывает средний человек во время богослужения.
Понимая это, человек способен увидеть себя во вселенной, так же, как и вселенную в себе. Человек -- как песчинка во Все-ленной, и в то же самое время, вселенная подобна вселенной внутри песчинки. И поклоняться Богу -значит увидеть Бога во всем и все в Боге. На этой ступени человек становится лицом к лицу с истиной, где нет ни знания, ни "Я знаю", но только истина, лежащая выше всех человеческих определений. Истина стано-вится выше лжи, и ложь есть только иллюзия.
Характер мистика напоминает королевский с той лишь разницей, что монарх полон мирового величия, а величие мистика есть величие в Боге. Для мистика ничего реально не важно, что бы ни случилось, хотя он всегда старается увидеть лучшее во всем. Для мистика время не существует, время может быть найдено только на часах. Жизнь заключена внутри, и для мистика промежу-ток времени между рождением и смертью есть только иллюзия.
Мистик рискован и импульсивен, бывая там, где, как он чув-ствует, его присутствие необходимо, может быть и без видимой причины, хотя его намерения будут раньше или позже поняты. Мистик получает все в результате опыта, плох он для него или хорош, с твердым убеждением, что все это помогает привести человека к главной цели его жизни. Мистик дружелюбен, любящий, полон энтузиазма и глубоко вникает во все обстоятельства, касаются ли они других или себя самого, в то же время всегда показывая пример равновесия между привязанностью и отрешен-ностью. В мистической любви для других он служит Богу. Во время мистической службы он узнает божественное присутствие в других. В мирских делах мистик не подвержен ни подъемам, ни спадам, ни похвале, ни критике. Мистик воспринимает все вещи как Божественную милость.
Не удивляйтесь, увидев мистика сидящим на монаршеском троне, украшенном золотом и драгоценными камнями, или, с такой же легкостью, сидящим в пыли развалившейся лачуги, одетым в лохмотья, с чашей нищего в руке. Во всех жизненных условиях мистик -- монарх без притязаний, никогда не раб того, что от него ожидается, так как он всегда опережает ожидаемое. Внутреннее королевство мистика вынесет все атаки, и, в хижине ли, во дворце, сердце мистика всегда излучает Божественную Любовь.
Каждое одобрение или порицание,
Каждый поцелуй или дуновение от Тебя,
Каждая горькая боль или удовольствие,
Которое Ты проливаешь, Господь, на меня,
Каждая надежда или разочарование,
Каждое мое удовлетворенное желание,
Каждое тяжелое и жестокое наказание -
Все есть Милость Твоя, Господи.
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОТНОШЕНИЕ К БОГУ
У Мистика никогда не было слепой веры. Фактически, он не верит вовсе -он экспериментирует. Но с чем он экспериментирует? Нам всем известно, что все мы содержим в себе Божественное и человеческое, дух и материю. Более тонкая часть -- дух -- в результате инволюции рождает большую часть -материю -- без каких-либо потерь своей собственной природы. Одна часть есть неограниченная сущность, а другая часть есть ограниченная акаша.
С виду наша внешняя сущность сформирована пятью элемен-тами в различных пропорциях, но в действительности наше существо в целом, видимое и невидимое, ограниченное и безграничное, простирается много дальше, чем мы можем себе представить.
Например, энергия чувств и мысли, если это необходимо, может быть передана на тысячи миль через канал дыхания, и мы также способны воспринимать то же самое от других на большом расстоянии. Подобно этому, планируя выполнение определенной задачи, наши мысли предварительно уже формируют механизм и структуру этой задачи в невидимом мире перед ее выполнением.
В течение веков концепция неограниченных возможностей человеческого существа подавлялась, сознательно или бессозна-тельно, представителями всех религий с силой всего своего авто-ритета. Поэтому Будда боролся против любых проявлений слепой веры, опасаясь, что это может привести его последова-телей к ошибке догмы. По той же причине Моисей предостерегал относительно Золотого Тельца, Христос изгнал торговцев из Храма и выступал против фанатичных фарисеев, а Мухаммад вел войну против идолопоклонства.
К прискорбию оказалось, что урок этих опасений не был правильно воспринят. Например, в своем поклонении челове-чество иногда убеждается, что человек, то есть, его "Я", прославляет Бога и даже идет настолько далеко, насколько дано Божье благо-словение. Но задумываемся ли мы, что этим самым мы принижаем величие Бога до уровня наших собственных маленьких концеп-ций и выражений. То, что мы делаем в этом случае, есть попытка поместить наше "Я" на тот же уровень, на котором находится наш объект прославления. Возможно, однако, со скромностью и сми-рением подойти к реализации нашего единства с Единым Сущим, к истинному состоянию, где нет разницы между реальностью Бога и иллюзией человеческого "Я".
Существуют разнообразные верования, определяющие взаимоотношения человека с Богом, и это вполне естественно на человеческом уровне, где сознание ограниченно и существует много истин так же, как и их искателей. Эти бесчисленные верования брали свое начало в миру и либо вели человечество, либо вводили его в заблуждение, канув в вечность. Пророки, мастера и духовные учителя каждой традиции отваживались нари-совать некоторые постигнутые ими изображения Божественного бытия, но это всегда было чрезвычайно трудно, потому что Божест-венная Истина является единственной реальностью, которую невозможно определить средствами нашего ограниченного мира. Это подобно попытке поместить все океаны мира в одну малень-кую бутылку: не найдется бутылки, какой бы большой она ни была, чтобы вместить все воды морей.
Если и существует символ, который можно сделать осяза-емым для человеческого восприятия реальности Божественной Истины, то он заключается во взгляде на каждую человеческую индивидуальность как на семя Бога. Это формулирует необхо-димость установления определенных взаимоотношений между человечеством и Богом. В семени заключен корень, стебель, ветви, листья, цветы, плоды, которые рассказывают историю о прошлом, настоящем и будущем растения. Можно сделать вывод, что растение было создано ради цветка, а цветок был создан ради семени, которое является завершением цветка и которое сохраняет непрерывность рода. Семя поистине является секретом растения, источником и целью. Семя являлось началом растения, а кульмина-цию нашло в тех семенах, которые явились завершением цветка, в то же время приумножив этот род. Можно сказать, что целью всего процесса является семя, которое появилось и появится снова, и снова, и снова.
Это взаимоотношение упоминается в Библии, в которой сказано: "Бог создал человека по Своему собственному образу." В то время как лист, ветка или ствол -- все заключены в семени, все же им не являясь, человечество было создано по образу Бога, но все же человек -- это человек, а Бог -- это Бог. Парадокс, однако, в том, что человек не был бы человеком, если бы он не был образом Бога, подобно тому, как капля, взятая из океана -- не океан, хотя создана океаном, и однажды вернется в океан, не будучи больше каплей, но снова став океаном.
Другими словами, подобно морской воде и капле, челове-чество является кульминацией творения, и в то же самое время целое творение явлено в человечестве. Царства минералов, растений и животных -- все могут быть найдены в той или иной степени в бытии и духе человечества. Человек являет различные вариации: существуют ледяные сердца, холодные сердца, теплые сердца и кипящие сердца. По отношению к человеческому уму существуют поэты, музыканты, изобретатели, мыслители и философы. Все это и многое другое может иметь сравнение с множеством семян, из которых в дальнейшем появляются растения различного вида, дающие благоухающие цветы, жгучую крапиву или даже горькие яды.
Более того, сравнивая человечество и природу, мы узнаем, что когда элемент земли преобладает в характере человека, существует тенденция к жесткости, решительности и прекрасной сбалансированности характера; когда преобладает элемент воды, характер человека исключительно хорошо приспосабливается к различным условиям; когда элемент огня -- темперамент огне-вой; когда преобладает элемент воздуха -- характер может быть неугомонный и неуверенный; а в том случае, когда преобладает элемент эфира, возникает тенденция к духовному пробуждению.
Далее, не видим ли мы в человеке одновременно солнце и луну, когда он демонстрирует качества передатчика и приемника? В каждом мужчине присутствуют следы женских качеств, а в каж-дой женщине -- мужских. Но когда они проявляются в избытке, это сигнализирует о несбалансированных условиях.
Чем больше человек приближается к реальности, тем ближе он подходит к пониманию единства на всех уровнях жизненного опыта.Когда он с глубоким вниманием изучает источник разно-образия жизни, он открывает, что за покровом иллюзии существует единственная реальность, источник и цель всего созидания. В поэме Джелалуддина Руми мы читаем: "Бог спал в царстве мине-ралов, дремал в растительном, пробудился к сознанию в живот-ном царстве, и проявился в Своем собственном образе в человеческом существе". В человеке понимание причины и следствия становится основным принципом человеческого разума, который, наряду со склонностями к рассуждению и логическому мышлению, является инструментом, данным для усовершенствова-ния человечества, когда ведомое вдохновением, которое есть сущность Бога, оно творит все чудеса работы над собственной природой.
Поглощенное миром разнообразия и ослепленное действи-тельностью, человечество часто приходит в состояние спонтанного единства, и это является причиной непонимания, нетерпимости, жестокости, фанатизма, невежества и эгоистических взглядов. Во всем этом явлен Бог: и в страдающих и в тех, кто заставляет страдать, поскольку Бог находится над этими понятиями. Осознав эту парадоксальную реальность, человек поднимается над своими болями и радостями, осознавая, что таким образом через нас приобретается Божественный опыт.
Это с неизбежностью подводит нас к вопросу судьбы и свободной воли, в котором мы спрашиваем сами себя, существует ли предопределение, и, если это так, какими могут быть его причина и следствие. Если этот план был задуман Богом, тогда должна быть причина, по которой один человек счастлив, а другой нет, одна личность -- одаренная, а другая лишена каких бы то ни было способностей; почему один удостаивается успеха, веселья и удовольствий, а для другого все, что бы он ни предпринял, идет плохо. Можно задать себе вопрос -- кто ответственен за все это? Отражает ли это волю Бога или является результатом наших собственных усилий и недостатков? Можно бесконечно спеку-лировать на этой теме, но единственно возможное решение этой дилеммы следующее: чем больше человек зависит от воли Создателя вселенной, тем больше он способен постигнуть, какие планы ему по силам. В этом случае даже наша индивидуальная свободная воля становится волей Бога, что является одной из характерных особенностей мистика, который открывает в воле Бога отражение своей собственной свободной воли. Нет, однако, сомнений в том, что человек рождается вместе с планом, который ему поручен для выполнения в жизни, и если данной ему свободной волей он отвергнет этот план, наличие которого он не всегда осознает, судьба приведет его вновь, возможно через большое время, к направлению, которое было запланировано, даже если он и не всегда это принимает. Как следствие, можно заплатить тяжелую цену в виде неудач и болезней, которые человек очень часто воспринимает как удары судьбы, хотя это может на самом деле быть рассмотрено как милость, дарованная ему свыше. В этой связи можно сказать, что иногда предвзятые идеи имеют такую безжалостность, сосредоточенную в наших понятиях и нашей силе воли, что их воздействие даже более могущественно, нежели Божественное Руководство, которое является нашей привилегией.
Все мы, так сказать, постоянно прокладываем наш путь к чему-то неизвестному, хотя некоторые верят, что цель им извест-на. То, что выполняется, внешне похоже на действие; однако это действие не обязательно имеет какое-либо взаимо-отношение с нашей внутренней жизнью. Следовательно, мы не всегда знаем, движемся ли мы в самом деле вперед в нашем путешествии и по направлению к целям, которые мы предполагаем, или мы, возмож-но ненамеренно, уходим в совершенно противоположном направ-лении от желаемого. Если случайно человек достигает успеха, он считает это результатом своих собственных способностей и усилий, тогда как этот успех определен движением по пути внутренней жизни, на котором он представляет явную ошибку.
С другой стороны, если мы встречаемся с неудачей в нашем путешествии, мы можем сильно пенять на свою судьбу за потерю удачи, тогда как это может быть результатом ошибочного планиро-вания ради сознательно выбранной цели, а если бы мы двигались по пути нашей внутренней жизни, мы бы могли встретиться с успехом.
В обоих случаях, однако, не следует ни превозносить, ни упрекать судьбу. Встретились ли мы с успехом или с неудачей, мы, определенно, предполагали наличие свободной воли, хотя, как это ни парадоксально, какой бы путь мы ни выбрали, это определенно был выбор судьбы.
Независимо от того, приносит нам это счастье или несчастье, нам предоставлена возможность свободы выбора для того, чтобы открыть за каждым из этих путей возможность подняться над иллюзией с тем, чтобы ведущая рука Бога всегда способствовала нашему выбору, тем самым окончательно разрешив вопрос отношений человека и Бога. УЧЕНИЯ ЭЗОТЕРИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ
УПРАВЛЕНИЕ ЛЮДЬМИ И ДУХОВНОЕ РУКОВОДСТВО
Сила впечатления, отпечатанного в уме, может быть так велика, что она обусловливает мысли человека на всех уровнях сенсорного восприятия. Таким же образом вибрации идеализированного обра-за, созданного во время службы, воспроизводятся на каркасе человеческого ума в то время, когда мысли человека направляются к объекту концентрации.
Объект концентрации вдохновляет ввиду того, что сердце открыто для его послания. В то же время, сколь бы ни было велико послание, оно не будет иметь воздействия на сердце человека, чья чувствительность к посвящению не была разбужена. Эффект чувствующего сердца может быть прослежен по жизням великих индивидуальностей, чьи дела и созидательная деятельность глубоко вдохновлены восхищением и молитвой, яркий пример которых являли они сами, и разнообразные воздействия которых лежали в основе всех движущих сил.
Подобным образом, мысль, сконцентрированная на Мастере (в суфизме он называется муршидом) и хранящаяся с благо-говением в глубине сердца, определенно оказывает большой эффект на внутреннее пробуждение обучаемого (или мюрида). Впечатления, получаемые от духовных качеств Мастера, так сильно моделируются в пределах сознания мюрида, что даже его собст-венная личность отражает атмосферу Идеала, которому он служит.
С мистической точки зрения, чем глубже концентрация, тем глубже сила ума. Но когда ум настроен на Божественную Силу, то энергия выявляет себя, по существу, как та же самая сила, которую искатель Истины первоначально считал своей собственной силой мысли. Это поясняет, почему молитва является одновременно и криком сердца молящегося, и объектом моления, входящим в жизнь через молитву молящегося.
В этом мире большинство связей имеют определенные ограничения, но духовная связь между духовным Учителем и мюридом представляет уникальный пример совершенной дружбы, так как вдохновляется Идеалом в поиске совершенства. В этой связи единственное подходящее выражение признательности, ожидаемое от мюрида -- чистосердечное доверие и ответст-венность, тогда как со стороны Учителя предполагается Благодать. Чистая преданность мюрида сравнима с драгоценным камнем. Эта преданность напоминает взаимоотношения между родителем и ребенком. Но роль Учителя выше этого, так как он являет собой не только ведущую мудрость, но является также звеном контакта между искателем Истины и Светом высшей цели.
Учитель также является тем человеком, который вытаскивает на дневной свет хорошие черты характера мюрида, тщательно избегая любых замечаний, касающихся слабостей, при этом указывая пути и средства для подпитки слабых ростков. При такой работе руководство Учителя пробуждает растущую преданность в сердце мюрида, что сравнимо с поливом цветущего растения жизненной влагой.
На более поздней ступени мюрид может, конечно, почувст-вовать необходимость в выражении чувств благодарности, используя слова похвалы и восхищения. Здесь для Учителя всегда есть риск быть настигнутым тенью гордости, которая покрывает вуалью внутреннее зрение, и попасть в ловушку, непреднаме-ренно созданную чистой преданностью мюрида.
Тем не менее, на духовном пути существует такая вещь, как общий знаменатель, который сохраняет гармоничное взаимо-понимание на всех уровнях взаимоотношений между Учителем и мюридом. Если тональность мюрида падает, Учитель чувствует необходимость опуститься до уровня мюрида. Поступая таким образом, Учитель демонстрирует истинный пример духовной демократии. Однако, когда Учитель поднимает тон мюрида на большую высоту, то он берет на себя поистине аристократическую ответственность.
Из-за постоянной смены демократической и аристократи-ческой тенденций духовной настройки предполагаются постоянные усилия обеих сторон по сохранению возрастающего уровня вза-имоотношений между Учителем и мюридом, когда такие вещи как обучение, дружба, милосердие, мистицизм и духовный экстаз сгармонизированы и находятся в совершенном балансе, вдохнов-ляемые благословением Путеводного Духа.
Не существует такой вещи, как неверие в Бога, хотя бы по той причине, что если человек не верит в Бога с логической точки зрения, желает он того или нет, автоматическая работа воображе-ния сопоставляет его с чем-нибудь. Именно эту концепцию мистик кладет в основу магического жезла своей мощи по превращению уродства в красоту, пустоты в наполненность, неуверенности в уверенность, логического и нелогического в воображение, и воображения в действительность.
Все эти чудеса не превышают силу мистика. Хотя на взгляд обычного человека все это кажется вне пределов досягаемости, для мистика, который думает и чувствует под совершенно отличным углом, все это кажется таким простым и естественным. Конечно, мистик всегда сделает это так, чтобы не выставлять напоказ величину своих истинных возможностей. Тот, кто видит -не говорит, а тот, кто говорит -- не видит.
Чем выше достижения мистика во внутренней эволюции, тем более трудно подстроиться под окружающие условия и необходимость общаться методами, которые не сгармонизированы с его внутренним миром. Именно здесь мистик постоянно подвер-гается проверке, поскольку мистицизм предполагает умение общаться с другими на их собственном уровне. Когда актер на сцене должен играть роль руководителя, он действует соответст-вующим образом, а когда он должен играть роль прислуги -- ведет себя как прислуга. Ни в одном, ни в другом случае актер не должен чувствовать влияние своего эго. В обоих случаях истинная индивидуальность актера занята игрой, оставаясь невозмутимой. Подобным же образом мистик формулирует законы невидимого мира и интерпретирует их так, чтобы они стали понятны среднему человеку, зная, что ничего на свете не может принести большего счастья, чем мудрость. Однако, эта мудрость только тогда может удовлетворить наши потребности, когда она находится в гармонии с нашей сущностью и с нашим отношением к Богу. Поэтому эти отношения должны быть интерпретированы и для этого необходи-ма помощь, полученная на основе мистического опыта. При этом житейская мудрость связана с нашими повседневными обязательствами и предположениями, но только в приобретении Божественной мудрости исполняется цель наших жизней.
В Библии сказано: "Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам".Точно так же поиски мистика есть поиски Царства Божия, что обернется обилием благ, которые человек может использовать в материальной деятельности в дополнение к той Божественной Мудрости, которую он может при этом открыть.
Очень часто мистика изображают как мечтателя, сверхэн-тузиаста, или оптимиста, или возбужденную личность. Фактически те, кто оценивает так мистика, возбуждены видением самих себя, тогда как мистик, опьяненный видением Бога, на вещи внешнего мира глядит трезво и ясно. Очевидно, что мистик не может всегда высказывать свои мысли, так как трезвые слова могут быть непо-няты упрямым слушателем. Это объясняет, почему мистик в основ-ном ссылается на абстрактные концепции с помощью притч, чтобы слушатели не реагировали слишком серьезно на предметы, которые лежат далеко за областью их понимания. Мистик не осуждает людей в том смысле, как это делают другие, всегда храня в мыслях великую заповедь: "Не судите, да не судимы будете". Для мистика естественно жить в мире, где его язык не понятен, в то время как сам он должен понимать не только язык других, но и реальную причину их высказываний.
Как это говорится, прежде мистика рождается мистик -- т.е. человек, имеющий предрасположенность к мистике. Однако, эта предрасположенность может быть приобретена, обеспечивая желание приобретения мистицизма мистической основой. Что касается религиозных и моральных принципов мистика, то он признает единственный -- любовь. Если мистик религиозен -- то из любви к религии и из любви к любви, которую может предложить религия.
Если он морален -- то из любви, которую мораль предполагает в области любви, а не с точки зрения правил, регулировок, принципов и догм. Если мистик и имеет цель в религии, то это -- познать Бога, как реальность. Если мистик имеет цель в любви, то это -- помочь человечеству открыть, что все Божественное Творение создано из любви, ради любви и любовь -- его цель.
Смысл жизни для мистика заключается исключительно в путешествии от любви до любви. Состояние души перед путешествием -- это состояние любви; то, что предполагается во время путешествия -- это любовь; и когда душа возвращается после путешествия -- она возвращается к любви. К сожалению, для тех, кто привязан к "Я" и "Ты", делая особое ударение на противо-положных полюсах, тем самым подчеркивая дуализм, любовь становится скорее созданным творением, творением человека, нежели лишенным самости творением Бога. В этом контексте роль мистика -- поднять человеческую любовь до высоты Божества, и помочь человечеству персонифицировать Божественную любовь так, чтобы сделать возможным для него понимание того, что лишь разница между человеческой и Божественной любовью составляют угол, на котором строится конфронтация.
Другими словами, цель работы мистика -- не только поднять свое собственное сознание до высших сфер, но и помочь другим в том же самом процессе. Один из многих путей к этой цели -- понять человека, как "Божественный Идеал". Как бы много человек не изучал метафизику, философию и все типы интеллектуального анализа, кото-рые являются драгоценным вкладом в хранилище нашего интеллекта, все же существует еще целый мир знаний, который должен быть открыт. Более того, все знания, которые определимы, как бы ценны они ни были, не составляют смысл нашей жизни. В нашей жизни есть иная цель -- поднятие уровня сознания, а не просто увеличение общего объема знаний.
Эта концепция может быть понята некоторыми как просто гордыня, но, фактически, слово "гордыня" не может быть использо-вано, когда мы имеем дело с величием в Боге. Именно величие в Боге поднимает сознание мистика. Осознание Бога, которое является нашей истинной сущностью, становится фальшивым осоз-наванием себя (то есть, эго), как только прорисовывается картина дуальности. Проще говоря, можно сказать, что желание повысить уровень сознания может быть неправильно понято как разновид-ность гордыни, если не принять во внимание тот факт, что эта гордость -- величие в Боге -есть лишь скромное приношение на алтарь Бога. Когда гордость представлена таким образом, она становится высочайшей из возможных форм служения, поднима-ющей человека на высочайшие небеса, будучи, таким образом, самой истинной и искренней формой смирения в форме ничего-незначимости перед всепроникающей, высочайшей формой любви и преданности.
Может показаться, что цель Божественного идеала -- интен-сификация осознания самости, тогда как, фактически, это потеря концепции самости, растворяемой в концепции единого Бога. При этом процессе фальшивая самость или, другими словами, то, что мы воображаем о себе, теряется, а то, что приобретается, есть осознание истинной самости, которая есть Бог Един. Этот процесс и имеется ввиду под понятием Божественный идеал. Когда мистик пребывает на этой стадии отсутствия самости, он слышит ушами Бога, глядит глазами Бога, работает руками Бога, идет ногами Бога и его мысли и чувства неотделимы от мыслей и чувств Бога. Для мистика больше нет концепции дуальности "Я" и "Бог", кото-рую испытывает средний человек во время богослужения.
Понимая это, человек способен увидеть себя во вселенной, так же, как и вселенную в себе. Человек -- как песчинка во Все-ленной, и в то же самое время, вселенная подобна вселенной внутри песчинки. И поклоняться Богу -значит увидеть Бога во всем и все в Боге. На этой ступени человек становится лицом к лицу с истиной, где нет ни знания, ни "Я знаю", но только истина, лежащая выше всех человеческих определений. Истина стано-вится выше лжи, и ложь есть только иллюзия.
Характер мистика напоминает королевский с той лишь разницей, что монарх полон мирового величия, а величие мистика есть величие в Боге. Для мистика ничего реально не важно, что бы ни случилось, хотя он всегда старается увидеть лучшее во всем. Для мистика время не существует, время может быть найдено только на часах. Жизнь заключена внутри, и для мистика промежу-ток времени между рождением и смертью есть только иллюзия.
Мистик рискован и импульсивен, бывая там, где, как он чув-ствует, его присутствие необходимо, может быть и без видимой причины, хотя его намерения будут раньше или позже поняты. Мистик получает все в результате опыта, плох он для него или хорош, с твердым убеждением, что все это помогает привести человека к главной цели его жизни. Мистик дружелюбен, любящий, полон энтузиазма и глубоко вникает во все обстоятельства, касаются ли они других или себя самого, в то же время всегда показывая пример равновесия между привязанностью и отрешен-ностью. В мистической любви для других он служит Богу. Во время мистической службы он узнает божественное присутствие в других. В мирских делах мистик не подвержен ни подъемам, ни спадам, ни похвале, ни критике. Мистик воспринимает все вещи как Божественную милость.
Не удивляйтесь, увидев мистика сидящим на монаршеском троне, украшенном золотом и драгоценными камнями, или, с такой же легкостью, сидящим в пыли развалившейся лачуги, одетым в лохмотья, с чашей нищего в руке. Во всех жизненных условиях мистик -- монарх без притязаний, никогда не раб того, что от него ожидается, так как он всегда опережает ожидаемое. Внутреннее королевство мистика вынесет все атаки, и, в хижине ли, во дворце, сердце мистика всегда излучает Божественную Любовь.
Каждое одобрение или порицание,
Каждый поцелуй или дуновение от Тебя,
Каждая горькая боль или удовольствие,
Которое Ты проливаешь, Господь, на меня,
Каждая надежда или разочарование,
Каждое мое удовлетворенное желание,
Каждое тяжелое и жестокое наказание -
Все есть Милость Твоя, Господи.
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОТНОШЕНИЕ К БОГУ
У Мистика никогда не было слепой веры. Фактически, он не верит вовсе -он экспериментирует. Но с чем он экспериментирует? Нам всем известно, что все мы содержим в себе Божественное и человеческое, дух и материю. Более тонкая часть -- дух -- в результате инволюции рождает большую часть -материю -- без каких-либо потерь своей собственной природы. Одна часть есть неограниченная сущность, а другая часть есть ограниченная акаша.
С виду наша внешняя сущность сформирована пятью элемен-тами в различных пропорциях, но в действительности наше существо в целом, видимое и невидимое, ограниченное и безграничное, простирается много дальше, чем мы можем себе представить.
Например, энергия чувств и мысли, если это необходимо, может быть передана на тысячи миль через канал дыхания, и мы также способны воспринимать то же самое от других на большом расстоянии. Подобно этому, планируя выполнение определенной задачи, наши мысли предварительно уже формируют механизм и структуру этой задачи в невидимом мире перед ее выполнением.
В течение веков концепция неограниченных возможностей человеческого существа подавлялась, сознательно или бессозна-тельно, представителями всех религий с силой всего своего авто-ритета. Поэтому Будда боролся против любых проявлений слепой веры, опасаясь, что это может привести его последова-телей к ошибке догмы. По той же причине Моисей предостерегал относительно Золотого Тельца, Христос изгнал торговцев из Храма и выступал против фанатичных фарисеев, а Мухаммад вел войну против идолопоклонства.
К прискорбию оказалось, что урок этих опасений не был правильно воспринят. Например, в своем поклонении челове-чество иногда убеждается, что человек, то есть, его "Я", прославляет Бога и даже идет настолько далеко, насколько дано Божье благо-словение. Но задумываемся ли мы, что этим самым мы принижаем величие Бога до уровня наших собственных маленьких концеп-ций и выражений. То, что мы делаем в этом случае, есть попытка поместить наше "Я" на тот же уровень, на котором находится наш объект прославления. Возможно, однако, со скромностью и сми-рением подойти к реализации нашего единства с Единым Сущим, к истинному состоянию, где нет разницы между реальностью Бога и иллюзией человеческого "Я".
Существуют разнообразные верования, определяющие взаимоотношения человека с Богом, и это вполне естественно на человеческом уровне, где сознание ограниченно и существует много истин так же, как и их искателей. Эти бесчисленные верования брали свое начало в миру и либо вели человечество, либо вводили его в заблуждение, канув в вечность. Пророки, мастера и духовные учителя каждой традиции отваживались нари-совать некоторые постигнутые ими изображения Божественного бытия, но это всегда было чрезвычайно трудно, потому что Божест-венная Истина является единственной реальностью, которую невозможно определить средствами нашего ограниченного мира. Это подобно попытке поместить все океаны мира в одну малень-кую бутылку: не найдется бутылки, какой бы большой она ни была, чтобы вместить все воды морей.
Если и существует символ, который можно сделать осяза-емым для человеческого восприятия реальности Божественной Истины, то он заключается во взгляде на каждую человеческую индивидуальность как на семя Бога. Это формулирует необхо-димость установления определенных взаимоотношений между человечеством и Богом. В семени заключен корень, стебель, ветви, листья, цветы, плоды, которые рассказывают историю о прошлом, настоящем и будущем растения. Можно сделать вывод, что растение было создано ради цветка, а цветок был создан ради семени, которое является завершением цветка и которое сохраняет непрерывность рода. Семя поистине является секретом растения, источником и целью. Семя являлось началом растения, а кульмина-цию нашло в тех семенах, которые явились завершением цветка, в то же время приумножив этот род. Можно сказать, что целью всего процесса является семя, которое появилось и появится снова, и снова, и снова.
Это взаимоотношение упоминается в Библии, в которой сказано: "Бог создал человека по Своему собственному образу." В то время как лист, ветка или ствол -- все заключены в семени, все же им не являясь, человечество было создано по образу Бога, но все же человек -- это человек, а Бог -- это Бог. Парадокс, однако, в том, что человек не был бы человеком, если бы он не был образом Бога, подобно тому, как капля, взятая из океана -- не океан, хотя создана океаном, и однажды вернется в океан, не будучи больше каплей, но снова став океаном.
Другими словами, подобно морской воде и капле, челове-чество является кульминацией творения, и в то же самое время целое творение явлено в человечестве. Царства минералов, растений и животных -- все могут быть найдены в той или иной степени в бытии и духе человечества. Человек являет различные вариации: существуют ледяные сердца, холодные сердца, теплые сердца и кипящие сердца. По отношению к человеческому уму существуют поэты, музыканты, изобретатели, мыслители и философы. Все это и многое другое может иметь сравнение с множеством семян, из которых в дальнейшем появляются растения различного вида, дающие благоухающие цветы, жгучую крапиву или даже горькие яды.
Более того, сравнивая человечество и природу, мы узнаем, что когда элемент земли преобладает в характере человека, существует тенденция к жесткости, решительности и прекрасной сбалансированности характера; когда преобладает элемент воды, характер человека исключительно хорошо приспосабливается к различным условиям; когда элемент огня -- темперамент огне-вой; когда преобладает элемент воздуха -- характер может быть неугомонный и неуверенный; а в том случае, когда преобладает элемент эфира, возникает тенденция к духовному пробуждению.
Далее, не видим ли мы в человеке одновременно солнце и луну, когда он демонстрирует качества передатчика и приемника? В каждом мужчине присутствуют следы женских качеств, а в каж-дой женщине -- мужских. Но когда они проявляются в избытке, это сигнализирует о несбалансированных условиях.
Чем больше человек приближается к реальности, тем ближе он подходит к пониманию единства на всех уровнях жизненного опыта.Когда он с глубоким вниманием изучает источник разно-образия жизни, он открывает, что за покровом иллюзии существует единственная реальность, источник и цель всего созидания. В поэме Джелалуддина Руми мы читаем: "Бог спал в царстве мине-ралов, дремал в растительном, пробудился к сознанию в живот-ном царстве, и проявился в Своем собственном образе в человеческом существе". В человеке понимание причины и следствия становится основным принципом человеческого разума, который, наряду со склонностями к рассуждению и логическому мышлению, является инструментом, данным для усовершенствова-ния человечества, когда ведомое вдохновением, которое есть сущность Бога, оно творит все чудеса работы над собственной природой.
Поглощенное миром разнообразия и ослепленное действи-тельностью, человечество часто приходит в состояние спонтанного единства, и это является причиной непонимания, нетерпимости, жестокости, фанатизма, невежества и эгоистических взглядов. Во всем этом явлен Бог: и в страдающих и в тех, кто заставляет страдать, поскольку Бог находится над этими понятиями. Осознав эту парадоксальную реальность, человек поднимается над своими болями и радостями, осознавая, что таким образом через нас приобретается Божественный опыт.
Это с неизбежностью подводит нас к вопросу судьбы и свободной воли, в котором мы спрашиваем сами себя, существует ли предопределение, и, если это так, какими могут быть его причина и следствие. Если этот план был задуман Богом, тогда должна быть причина, по которой один человек счастлив, а другой нет, одна личность -- одаренная, а другая лишена каких бы то ни было способностей; почему один удостаивается успеха, веселья и удовольствий, а для другого все, что бы он ни предпринял, идет плохо. Можно задать себе вопрос -- кто ответственен за все это? Отражает ли это волю Бога или является результатом наших собственных усилий и недостатков? Можно бесконечно спеку-лировать на этой теме, но единственно возможное решение этой дилеммы следующее: чем больше человек зависит от воли Создателя вселенной, тем больше он способен постигнуть, какие планы ему по силам. В этом случае даже наша индивидуальная свободная воля становится волей Бога, что является одной из характерных особенностей мистика, который открывает в воле Бога отражение своей собственной свободной воли. Нет, однако, сомнений в том, что человек рождается вместе с планом, который ему поручен для выполнения в жизни, и если данной ему свободной волей он отвергнет этот план, наличие которого он не всегда осознает, судьба приведет его вновь, возможно через большое время, к направлению, которое было запланировано, даже если он и не всегда это принимает. Как следствие, можно заплатить тяжелую цену в виде неудач и болезней, которые человек очень часто воспринимает как удары судьбы, хотя это может на самом деле быть рассмотрено как милость, дарованная ему свыше. В этой связи можно сказать, что иногда предвзятые идеи имеют такую безжалостность, сосредоточенную в наших понятиях и нашей силе воли, что их воздействие даже более могущественно, нежели Божественное Руководство, которое является нашей привилегией.
Все мы, так сказать, постоянно прокладываем наш путь к чему-то неизвестному, хотя некоторые верят, что цель им извест-на. То, что выполняется, внешне похоже на действие; однако это действие не обязательно имеет какое-либо взаимо-отношение с нашей внутренней жизнью. Следовательно, мы не всегда знаем, движемся ли мы в самом деле вперед в нашем путешествии и по направлению к целям, которые мы предполагаем, или мы, возмож-но ненамеренно, уходим в совершенно противоположном направ-лении от желаемого. Если случайно человек достигает успеха, он считает это результатом своих собственных способностей и усилий, тогда как этот успех определен движением по пути внутренней жизни, на котором он представляет явную ошибку.
С другой стороны, если мы встречаемся с неудачей в нашем путешествии, мы можем сильно пенять на свою судьбу за потерю удачи, тогда как это может быть результатом ошибочного планиро-вания ради сознательно выбранной цели, а если бы мы двигались по пути нашей внутренней жизни, мы бы могли встретиться с успехом.
В обоих случаях, однако, не следует ни превозносить, ни упрекать судьбу. Встретились ли мы с успехом или с неудачей, мы, определенно, предполагали наличие свободной воли, хотя, как это ни парадоксально, какой бы путь мы ни выбрали, это определенно был выбор судьбы.
Независимо от того, приносит нам это счастье или несчастье, нам предоставлена возможность свободы выбора для того, чтобы открыть за каждым из этих путей возможность подняться над иллюзией с тем, чтобы ведущая рука Бога всегда способствовала нашему выбору, тем самым окончательно разрешив вопрос отношений человека и Бога. УЧЕНИЯ ЭЗОТЕРИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ
УПРАВЛЕНИЕ ЛЮДЬМИ И ДУХОВНОЕ РУКОВОДСТВО
Сила впечатления, отпечатанного в уме, может быть так велика, что она обусловливает мысли человека на всех уровнях сенсорного восприятия. Таким же образом вибрации идеализированного обра-за, созданного во время службы, воспроизводятся на каркасе человеческого ума в то время, когда мысли человека направляются к объекту концентрации.
Объект концентрации вдохновляет ввиду того, что сердце открыто для его послания. В то же время, сколь бы ни было велико послание, оно не будет иметь воздействия на сердце человека, чья чувствительность к посвящению не была разбужена. Эффект чувствующего сердца может быть прослежен по жизням великих индивидуальностей, чьи дела и созидательная деятельность глубоко вдохновлены восхищением и молитвой, яркий пример которых являли они сами, и разнообразные воздействия которых лежали в основе всех движущих сил.
Подобным образом, мысль, сконцентрированная на Мастере (в суфизме он называется муршидом) и хранящаяся с благо-говением в глубине сердца, определенно оказывает большой эффект на внутреннее пробуждение обучаемого (или мюрида). Впечатления, получаемые от духовных качеств Мастера, так сильно моделируются в пределах сознания мюрида, что даже его собст-венная личность отражает атмосферу Идеала, которому он служит.
С мистической точки зрения, чем глубже концентрация, тем глубже сила ума. Но когда ум настроен на Божественную Силу, то энергия выявляет себя, по существу, как та же самая сила, которую искатель Истины первоначально считал своей собственной силой мысли. Это поясняет, почему молитва является одновременно и криком сердца молящегося, и объектом моления, входящим в жизнь через молитву молящегося.
В этом мире большинство связей имеют определенные ограничения, но духовная связь между духовным Учителем и мюридом представляет уникальный пример совершенной дружбы, так как вдохновляется Идеалом в поиске совершенства. В этой связи единственное подходящее выражение признательности, ожидаемое от мюрида -- чистосердечное доверие и ответст-венность, тогда как со стороны Учителя предполагается Благодать. Чистая преданность мюрида сравнима с драгоценным камнем. Эта преданность напоминает взаимоотношения между родителем и ребенком. Но роль Учителя выше этого, так как он являет собой не только ведущую мудрость, но является также звеном контакта между искателем Истины и Светом высшей цели.
Учитель также является тем человеком, который вытаскивает на дневной свет хорошие черты характера мюрида, тщательно избегая любых замечаний, касающихся слабостей, при этом указывая пути и средства для подпитки слабых ростков. При такой работе руководство Учителя пробуждает растущую преданность в сердце мюрида, что сравнимо с поливом цветущего растения жизненной влагой.
На более поздней ступени мюрид может, конечно, почувст-вовать необходимость в выражении чувств благодарности, используя слова похвалы и восхищения. Здесь для Учителя всегда есть риск быть настигнутым тенью гордости, которая покрывает вуалью внутреннее зрение, и попасть в ловушку, непреднаме-ренно созданную чистой преданностью мюрида.
Тем не менее, на духовном пути существует такая вещь, как общий знаменатель, который сохраняет гармоничное взаимо-понимание на всех уровнях взаимоотношений между Учителем и мюридом. Если тональность мюрида падает, Учитель чувствует необходимость опуститься до уровня мюрида. Поступая таким образом, Учитель демонстрирует истинный пример духовной демократии. Однако, когда Учитель поднимает тон мюрида на большую высоту, то он берет на себя поистине аристократическую ответственность.
Из-за постоянной смены демократической и аристократи-ческой тенденций духовной настройки предполагаются постоянные усилия обеих сторон по сохранению возрастающего уровня вза-имоотношений между Учителем и мюридом, когда такие вещи как обучение, дружба, милосердие, мистицизм и духовный экстаз сгармонизированы и находятся в совершенном балансе, вдохнов-ляемые благословением Путеводного Духа.