Страница:
Друид, услышав наши голоса, отошел от кузницы, где пытался совладать с металлом:
– О, она - существо на редкость приземленное.
– Сам ты это слово, - обиделась я. - Тебе бы такие мучения!
– Какие?
– Тихо вы, горячие древесные парни! У меня идея.
– Вся внимание, - буркнула я.
– Представь, что ты что-то, боящееся огня в ожидании ковки.
– Ого! Тут прям садо-мазо какое-то…
– Вот откажусь от тебя, и будет тебе садо-мазо у Николая Петровича, - зловеще пообещал наставник.
Это был сильный аргумент. Я прекратила валять дурака, и постаралась сосредоточиться. Отрешилась от всего. Представила себя, скованной, неподвижной, не хотящей перемен… Боже, как же это было мрачно и тоскливо…
…Очнулась я на полу, вся облитая водой.
– Эй, вы чего?
– А ты чего?
Я вспомнила. Пояснила.
– Да у тебя, мать, клаустрофобия! - подал голос друид.
– Сам ты это слово, - огрызнулась я.
Металлист озадаченно смотрел на меня. Я на него.
– Знаешь что, ступай-ка ты к своему учителю, расскажи ему все, а завтра еще раз в то же время попробуем, - сказал наконец он.
– Да, я пойду, пожалуй… Тем более… - я вспомнила про подслушанный разговор, и про то, что его не мешало бы пересказать Борису Ивановичу.
– Что?
– А, Маньку надо проведать, - соврала я, не моргнув глазом. - Я ей обещала.
Парни только недоуменно переглянулись и пожали плечами.
– Я, пожалуй, с тобой пойду, - озадаченно сказал друид. - А то ты сегодня странная какая-то…
Я ждала, что металлист откажется. Ан нет.
– Да, пойдем, - сказал он. - Заодно со стражем Заповедника познакомлюсь.
Я изобразила на своем лице подобие радости.
– Договорились. Только вам придется подождать меня, пока я не оденусь, я не для леса наряжалась.
– Ладно, встречаемся у твоей избушки через пять минут.
А до меня с опозданием дошло, что я зря впутала в эту историю Маню - вдруг этот металлист и есть тот самый недруг, к амулету имеющий отношение?
Но обещание парням было уже дано, встреча назначена, и, раз уж так вышло, я решила взять с собой седло - покататься в случае положительного исхода дела. А то и, отключив опцию "антивес", двинуть им по башке новому наставничку, если что-то пойдет не так, как надо.
В лесу было очень хорошо. Недавно прошел снегопад, деревья были укутаны снегом. Из-за туч выглянуло солнце, и было понурый лес засиял, заискрился. Там и сям по деревьям сновали белки, я пару раз останавливалась, чтобы на них посмотреть.
А новый наставник все это время молчал, ни слова не вымолвил, и мне это, признаться, не понравилось. В конце концов я престала обращать внимание и на белок, и на снег, но шла вперед, мучимая сомнениями о причастности металлиста к нападению на многоножку.
Конечно, Маня его должна была раскусить, у нее на всякого рода магию нюх. И на авторство волшебных побрякушек тоже - она неоднократно приносила эмпатам-растеряшам потерянные артефакты, и никогда не ошибалась в том, кому какой амулет принадлежал. Вот только мне снова драться придется. И Мане мое "лекарство" может не помочь. Во второй-то раз…
…Металлист Мане понравился. Она внимательно обползла байкера, принюхалась, заглянула в глаза… И неожиданно потерлась основанием уха о его поясницу. Значит, друг! У меня отлегло от сердца - не хватало мне еще с этим парнем сражаться! Он, поди, в два раза меня тяжелее. Да и маг, наверное, не последний. Иначе, почему мне в его наставники выделили?
Жизнь снова расцветала яркими красками.
– Прокатимся?
– На ней, что ли? - не понял металлист.
– А на ком же еще? - удивилась я. - Не на мне же!
Я сняла седло-рюкзак, щелкнула рычажком. Илья внимательно следил за моими действиями.
– Дай, я сам прилажу, - неожиданно попросил он.
Я уступила. Человек с техникой на "ты", разберется.
Металлист с благоговением взял седло в руки. Провел пальцем по изгибам, бережно прикрепил к Мане. Я молча за ним наблюдала. Если честно, такого отношения к вещам и животным, если это слово применимо к Мане, я от него не ожидала. И вообще Илья на вид был какой-то толстокожий. И косуха эта его, толстый свитер из-под нее торчащий, длинные волосы. Классический байкер, одним словом. Существо грубое, немытое, матом ругающееся.
– Зови меня Илюхой, - повернулся он ко мне.
Такой большой, и такой… открытый в этот момент. Чуть ли не беззащитный.
– Хорошо, давай дружить, - согласилась я, протягивая руку.
– Садись вперед, - великодушно предложил Илья, сжимая мою конечность своей медвежьей лапой.
Мы сели, киса привычно взяла с места в карьер. Скажу честно, ТАК я еще не ездила! К привычным для Мани внезапным поворотам добавились столь же внезапные ускорения, торможения, развороты на сто восемьдесят градусов. От металлиста она этого набралась, что ли? Сначала меня такая манера езды ошеломила. А потом я поняла: металлист каким-то образом умудрялся управлять многоножкой, и мне даже понравилось это вкрапление человеческой логики в привычно спонтанный процесс езды. Я загорелась Илюхиным азартом, принялась отслеживать направление движения…
…Наконец мы остановились.
– Вот это да! - с восхищением произнес металлист за моей спиной. - Это круче, чем на байке!
Все-таки, я не ошиблась - мой новый наставник оказался мотоциклистом.
Да и как мне ошибиться, если ему подобные личности на Воробьевых горах каждые выходные небо коптили, и я изрядно на них в свое время насмотрелась?
– Понравилось?
– А как же! Можно мне еще как-нибудь прийти?
– Ну, Маня-то общественная, да и ты с ней сдружился… - удивилась я вопросу. - Приходи, конечно.
Я слезла с кисы, приняла из рук нового наставника собранное седло. В доказательство моих слов Маня потерлась сперва об меня, потом о металлиста.
– Не, у меня такого чудесного устройства, как у тебя, нет.
– А сам чего не сделаешь? - хитро улыбнулась я.
– Не смогу, к сожалению. Я только по металлу мастер, а Маня железо не примет.
– И деда Макса ты просить не будешь, - уточнила я.
– Так это он сделал? Наслышан о нем… Круто!
– Могу я за тебя попросить.
– Нет, не надо, - решительно отказался металлист. - Во-первых, старый друид нас, металлюг, недолюбливает…
– Ну… Это, безусловно, в нем есть, - согласилась я. - А во-вторых?
– А во-вторых… - он как-то странно посмотрел на меня. - Во-вторых, достаточно того, что "во-первых".
– Да мне не жалко, вообще-то, - немедленно надулась я. - Не хочешь, не говори.
Я погладила Маню на прощанье, и сердито направилась к выходу из лесу. Больно нужны мне его секреты! Но, сказать честно, мне было обидно. Тоже мне, друг, называется!
Вскоре позади меня раздался топот - меня нагонял металлист.
– Не дуйся, Лиса, - с усилием произнес он.
Я остановилась, глянула на толстокожего наставника хмуро и неприветливо.
– Не сердись! Просто мне порой бывает сложно в себе разобраться, а лишний раз сотрясать воздух я не люблю.
– Ладно, мир, - улыбнулась я.
И мы пошли обратно по тропинке. По пути я, не найдя другой темя для светской беседы, принялась расспрашивать нового наставника об "агентах Смитах" - вдруг ему что-то известно?
Но Илья лишь пожал плечами. И крепко задумался о чем-то своем.
Расстались мы у развилки - он повернул к Слитку, а я направилась к начальству.
– Здравствуй, Лиса! Как прошли занятия? Как Николай Петрович?
– Не знаю. Это садо-мазо меня миновало.
Послышался надрывный кашель.
– Ой, ну нельзя же так с больным человеком, мне смеяться сейчас вредно. Но, однако! Как метко подмечено!
– А что с вами такое? - удивилась я. - Вроде еще вчера вы были здоровы.
– Вот вчера я и был здоров, - проворчал начальник. - Гоша, принеси еще горячительного.
– Одну секунду, - послышался голос домового. - А Лиса тоже будет?
– Глинтвейн будешь?
– Еще бы! Я ззззамерзла. А что же вы за столом сидите, вам в кровать надо…
– Да не, - махнуло рукой начальство. - Ночью в лазарет наведаюсь, с утра буду как новенький. О, спасибо, Гоша. Бери кружку, Лиса. Так что у тебя с наставником-то?
Я пояснила.
– Какой-такой Илья? И где, в таком случае, Николай Петрович?
Я воззрилась на начальство с подозрением: как это, оно, всеведущее, да не в курсе?
– Где Николай Петрович, я не знаю. Одну минуту, - я завозилась, устраиваясь в кресле возле камина. - Сейчас расскажу.
Глинтвейн был выше всяких похвал. Кресло, как всегда, тоже. Доклад получился подробным и гладким.
О том, как мы с друидом сказали пароль, о металлисте-байкере по имени Илья, о лабиринте, лаборатории наставника, куче технических устройств в оной. О моих сногсшибательных способностях к металлу, о совместном походе к Мане, о том, что многоножка не заподозрила в металлисте врага.
– Зато ты заподозрила? - хитро прищурился Борис Иванович.
– Угу, я вообще такая подозрительная во всем, что касается металла, от деда Макса набралась…
– Странно, я никакого Ильи не помню, - задумчиво сказал Борис Иванович. - Но, раз Маня его признала, значит, он, скорее всего, хороший человек. Это все, что ты мне хотела рассказать?
– Да вроде все… - я почесала в затылке. - О! Как же я могла забыть? Самое главное-то я и не рассказала. О туалете!
– А что там с туалетом? - вопросительно уставилось на меня начальство. - В Слитке не хватает сантехников? И тебя прислали ко мне в качестве делегации для выспрашивания помощи неумелым металлистам?
Теперь уже кашляла я - поперхнулась глинтвейном.
– Да нет же! Я заблудилась, и разговор случайно подслушала.
– Стой. Не говори. Просто думай. Понятно. А дальше?
– А дальше они закрыли дверь, и я ничего больше не могла услышать.
– Та-ак, - протянул Борис Иванович. - Надо же, в первый же день ты натолкнулась на что-то подозрительное. Что же… Возможно, твоя затея будет иметь какой-то смысл. Так что продолжай посещать занятия.
– А мне плохо там не станет?
– Ты об обмороке? Дай посмотрю… Та-ак… Завтра посмотрим… И, кстати, приведи мне этого Илью. А то мне интересно, почему это я о таком видном парне, да ничего не знаю… А теперь - марш в Китай! Я в тебе кое-что подправил, пусть на тебя еще мастер Лин поглядит. Глядишь, совместными усилиями мы справимся с твоим неприятием металла.
За дверью оказался новообретенный друг, он же наставник-металлист по совместительству.
– Привет, - чуть смущенно улыбнулся он. - Я боялся опоздать. Слышал, ты спортсменка, комсомолка и забияка. В общем, по утрам бегаешь.
На такого злиться совершенно невозможно.
– Хорошо, я пока оденусь, а ты иди на кухню, чайник поставь, пожалуйста.
– Нет в тебе уважения к наставникам, - покачал головой Илья.
– А в тебе сочувствия к ученикам, - в тон ему ответила я.
И, не слушая возражений, с осознанием собственной правоты скрылась в комнате. Пока я одевалась, раздался новый стук в окно, и в дом вошел друид.
– Вот и хорошо, как раз к чаю, - приветствовал еще одного ученичка Илья.
Да-а… придется Мане сегодня попотеть…
Вредная многоножка, оглядев нашу делегацию, наотрез отказалась слушаться кого бы то ни было, и упилила куда зеленые очи глядят. Остановилась перед избушкой на курьих ножках. Темнота к тому времени отступила, но день еще не настал. В синеватых сумерках домишко выглядел нереально и утрированно-сказочно.
– Избушка-избушка, встань к лесу задом, к нам передом, - продемонстрировал друид знание русских народных сказок.
– Пять баллов! Она же и так к нам передом стояла!
Избушка проворно обернулась вокруг своей оси, мстительно окатив нас снегом с крыши. Маня фыркнула, и отползла в сторону.
– Кого несет нелегкая?! - послышался звонкий девичий голос.
Дверь сердито заскрипела, и на пороге появилась девушка. Красивая. Только уж больно сердитая. Волосы черные, как смоль, глаза зеленые, носик с еле заметной горбинкой. Сама росту невысокого, стройная, одета в какую-то непонятную хламиду. Впрочем, она была ей к лицу.
Я оглянулась на друида. Тот так и пожирал ее глазами. И не только он.
– Жозефина?! Ты-то как здесь оказалась?! - изумился байкер.
– Вы знакомы? - повернулась я к нему.
Металлист смотрел на ведьму со странным выражением на лице. С радостью, с беспокойством, удивлением… Местами с некоторой растерянностью. С чего бы это вдруг?
– Сестренка она мне, - наконец, сказал он, заметив, что пауза слишком затянулась.
– Сводная, по отцу, - сварливо уточнила ведьмочка. - Виделись в детстве пару раз.
Мане тем временем надоела наша компания на своей спине, и она перекатилась на бок. Я от всего сердца поблагодарила предусмотрительного старого друида, защитившего седлом ноги от подобных маневров - если бы не хитрая конструкция, не обошлось бы без множественных переломов. Вывалив нашу делегацию в снег, вредная многоножка отползла в сторону, и принялась ехидно смотреть, как мы поднимаемся и отряхиваемся. Жозефина, уперев руки в бока, сердито сверлила нас взглядом. Я поежилась. Кто ее, бабу-ягу, знает, какая в ней сила?
– Да брось, сестренка, мы тут проездом, - примирительно сказал металлист. - Ты бы нас это… напоила, накормила, что ли… в баньку своди…
– Размечтался! - оборвала братца сестрица. - Кто избушку просил вращать? Кто?
– Милостивая Жозефина, - выступил вперед вежливый друид. - Покорнейше прошу вас простить неразумного друида, который по незнанию причинил вам столько неудобств. Это больше не повторится. Уверяю вас, сударыня.
– Ладно, прощу на первый раз, - сурово произнесла девица. - Заходите, что ли, гости дорогие, угощу вас киселем, - уже совсем другим тоном предложила она.
И улыбнулась.
Друид с шумом втянул воздух.
Мы гуськом вошли в избу вслед за Маней, скинули обувь в прихожей, скромненько уселись на лавку. Один металлист, ни на грош не поверивший "грозной сестрице", держался относительно раскованно. Только уж больно задумчиво и замкнуто. Впрочем, как обычно.
Обстановка была отнюдь не мрачной - скорее, приятной. Беленая печка, огромный дубовый стол, самовар, пучки сушеных трав на веревочке. Ну и кот на лежанке - огромный, черный, ленивый. Маня тут же уменьшилась в размерах до объема рядового кошачьего домашнего питомца, и поползла к печке общаться. Остановилась в полуметре от печи нерешительно - деревянная, как-никак. Котяра приоткрыл один глаз, скептически посмотрел на новоявленную кошку. Потянулся, зевнул во всю пасть, и мощным прыжком соскочил на пол. Парочка, виляя задом, удалилась куда-то в угол. А нас юная ведьма к столу пригласила.
За невероятно вкусным киселем - клюквенным, с травами и медом - мы узнали, что Жозефина уже год как в Заповеднике. Сама попросилась, чтобы приютили - ее лесок, в котором стояла эта самая избушка, приглянулся новым новосибирским. У местной конторы ведьмочка просить помощи не стала - сразу в Заповедник направилась. Да и мама у нее умерла - так что ее в родных лесах ничего не держало. Байкер за все время рассказа пару раз поменялся в лице - видать, совсем ничего не знал о жизни сестры. И не только сестры - когда в болтовне ведьмочки выдалась пауза, осведомился, давно ли она звонила отцу.
Жозефина, повела плечиком, окатила братца чуть презрительным взглядом:
– А сам?
– Ты же знаешь, я не люблю го тревожить по пустякам. Помнишь, у нас была договоренность - в случае чего, ты меня информируешь…
Вот так-так… А толстокожий наставник по металлу, оказывается, еще и переживать за кого-то умеет…
Ведьмочка смягчилась - вероятно, о том же подумала.
– Извини, забыла тебя предупредить. Я, как мама умерла, обо всем на свете позабыла…
Илья не ответил - только неуклюже притянул к себе сестрицу. Та посидела в объятиях с полминутки для проформы.
Потом шмыгнула носом, чмокнула братца в щечку, вскочила, наделила нас киселем повторно.
Друид все это время не сводил с нее глаз. Жозефина тоже на него посматривала.
Где-то через час, или около того, мы спохватились - нам давным-давно пора было быть в Слитке. Быстренько распрощались, обещались заходить, и помчались обратно быстрее ветра.
После занятия (в ходе которого ничего примечательного, окромя непроходимой тупости все же влюбившегося друида и ожога на моей руке от все-таки раскалившегося куска железяки, не случилось), я с моим новым наставником направилась в избушку Бориса Ивановича. Известие о том, что его ждет аудиенция у начальства, Илья воспринял спокойно. Но не удержался от усмешки:
– Подозревает в чем-то?
– Удивился, что не знает "такого видного парня".
Металлист в ответ лишь пожал плечами:
– Что же… Веди.
– Да мы уже пришли, вообще-то… Стой! Обувь снимай. Ой! Борис Иванович, здравствуйте! Как здоровье?
– И ты здравствуй, Лиса! Все хорошо, спасибо.
Начальник Заповедника стоял на пороге. Это было что-то новенькое - еще ни разу не выходил он мне навстречу. Да и глаза его меняли цвет как-то уж больно часто…
Я недоуменно переводила взгляд с одного наставника на другого, не зная, что и подумать. Но металлист был само спокойствие, бегством спасаться не помышлял, топоров не отращивал, просто стоял. И это не могло не успокаивать.
Наконец Борис Иванович закончил сканировать незнакомого ему сотрудника Заповедника.
– Ну, проходите, молодой человек, знакомиться будем, - сделал он приглашающий жест. - Пообщаемся, чайку выпьем.
Я нерешительно замерла на пороге.
– Мне остаться?
– Как хочешь, - мельком взглянув на меня, ответило начальство. - Но, если тебе по-прежнему скучно влезать в политику, я тебя не держу.
– Скучно. Да и тренировка у меня на носу. Я пойду, пожалуй.
Но этот случай явно не являлся таковым: уже по походке Антона можно было сказать, что разговор пойдет о чем-то личном. Так оно и вышло - оказалось, друид пришел узнать, что я думала о металлисте. А я ничего не думала. Я Илью просто не понимала. Но мне было достаточно того, что Маня не заподозрила в нем врага. И того, что он ничего не знал о людях в подозрительных черных костюмах. А еще того, что Борис Иванович поговорил с металлистом, и тот на следующий день, как ни в чем ни бывало, продолжил существование в Заповеднике. Был бы шпиком - поди, вылетел бы в два счета.
Что-то было не то в этом визите…
– А что тебя, собственно, волнует-то?
В ответ друид покраснел так, что мало не вспыхнул.
– Жозефина? - Осенило меня.
Антон покраснел еще больше. Я попыталась припомнить, есть ли у меня в избушке огнетушитель.
– Догадайся.
– Догадалась. И? При чем тут Илья? Боишься, что воспротивится? Брось! По-моему, у нашего толстокожего наставника вообще никаких родственных чувств нету.
Да и жили они с сестрой, как мне показалось, сильно порознь. Жозефина - в чащи лесной, а металлист - в лаборатории. По крайней мере, мне так казалось.
Но Антон не спешил со мной соглашаться:
– Не скажи… Про отца-то он спросил…
– Ага! После того, как вдруг! Обнаружил, что сестрица уже год как не жила с ним в Сибири. Но! Оказывается, раньше его, металлического, прибыла в Заповедник. И вообще, у нее мать умерла. И потому она не смогла присмотреть за их общим папой.
Антон усмехнулся:
– Резка ты, Лиска. Что он тебе сделал?
Я пожала плечами.
– Ничего.
– Ничего? - хитро посмотрел на меня Антон. - Может, в этом все дело?
Я воззрилась на друида с удивлением. Он у нас, оказывается, сводник! Раньше, помнится, Танька меня допрашивала с пристрастием о том, почему это я, такая-сякая, симпатичная да стройная, без вредных привычек, да без кавалера. Теперь Таньки рядом не стало. Свято место пусто не бывает?
– Так дело не пойдет, - покачала головой я.
– Это почему еще? - вскинулся парень. - Я тебе что, не друг?
Понятно… Сам влюбился. Вошел, так сказать, во вкус жизни, сдобренной гормонами, и другим того же желает.
– Друг. И поэтому ты оставишь эту тему в покое.
– Как скажешь, - отвернулся от меня товарищ.
Уставился в окно.
В комнате стало тихо-тихо. Даже огонь в камине ужался чуть ли не вдвое.
Только на улице разыгралась метель - ревела, мела снегом, качала сосны. Те тихонько скрипели.
– Тебя что-то беспокоит?
Антон еле заметно вздрогнул, когда услышал мой голос:
– Странная ты, Лиска. Как на дистанции, так вся душа нараспашку. А стоит подойти поближе, и закрываешься. Может, обидел тебя кто?
– Я не хочу сейчас говорить об этом. И не потому, что не доверяю тебе. Просто, поверь мне, причины для подобного поведения у меня есть.
– Так сходи к деду Максу, излей ему душу, если я для тебя слишком молод!
Эх ты… Часовой любви!
– Схожу, если припечет. И, вообще, ты сюда по какому поводу приперся? Меня агитировать?
Запал учительства жизни в друиде потух - точно ветром задуло. Передо мной снова сидел счастливый до безобразия человек. Но и в то же время неуверенный. Я бы даже сказала, смятенный. Интересно, почему?
Проходила минута, другая, третья. Антон краснел, бледнел, силился что-то сказать… И не мог. Снова краснел… Мне внезапно пришло в голову, что он так и просидит светомузыкой своей души в моей комнате всю ночь. Мне это было и вовсе ни к чему - у меня с утра тренировка намечалась.
Пришлось раскинуть мозгами. Точнее, не мозгами, а интуицией. Та-ак… Что у нас в последнее время происходило? Встреча с Жозефиной? Это, конечно к делу имеет самое прямое отношение. А еще что? Посещение Слитка с целью обнаружения лазутчика в оном?
– Ты боишься, что Илья все же окажется тем самым недругом, что мутит воду в Заповеднике?
Антон неуверенно кивнул.
– Не совсем… Я боюсь, что, Жозефина примет сторону брата, если окажется, что он-таки супостат. Вот.
Друид выговорился и перевел дух. Повеселел, расправил плечи, отправился на кухню ставить чайник. А я впервые со времен признания Маней металлиста задумалась всерьез. В самом деле, что мне известно о моем наставнике по металлу?
– А что дает тебе повод так думать о нем? - поинтересовалась я у товарища, когда тот плюхнул поднос с двумя кружками на покрывало. Из чашек выплеснулась хорошо, если не треть. И хорошо, что на поднос. Однако Антона это не смутило - он, как ни в чем ни бывало, уселся на краешек кровати, протянул руки, лишняя жидкость моментально перешла в газообразную фазу.
А было повеселевший друид снова погрустнел.
– Не знаю. Странный он какой-то. Замкнут без меры. И не к месту. Вот ты. Что ты о нем знаешь? О его прошлом. Кроме того, что у него есть сводная сестрица Жозефина, с которой он виделся раз десять за всю свою жизнь. Или о том, что у него есть отец?
– То, что он - байкер.
Антон замер, как будто услышал откровение свыше.
– Откуда такие познания?
– У него Маней управлять получается. И вообще…
Я развела руками, не в силах выразить двумя словами то, что узнала о мотоциклистах на Воробьевых Горах.
– Допустим, - не хотел сдаваться друид. - А еще что?
И что это он к человеку прицепился? Видать, что-то сильно его припекло… Или кто-то? Может, старший друид? Каждый вечер ученику своему мозги промывает?
Антон вскочил с кровати, прошелся по комнате, плюхнулся в кресло у камина. Я честно пыталась вспомнить о наставнике по металлу хоть что-нибудь. Как на грех, ничто не шло на ум. Кроме одного воспоминания - о встрече с драконом.
… Маня, петляющая меж сосен. Друид с ведьмой в одной ячейке. Пещера, нет, логово дракона. Дым и огонь - приветствие исполина. А вот и он сам - огромный, умный, мудрый, хитрый, мощный… Чешуйчатый, металлический… Тысячелетний? Необъятный…
…Вот дракон восхищается Жозефиной. Задерживает взгляд на металлисте… Отворачивается. И поворачивается обратно… Думает о чем-то, прищурив глаза… Из пасти вырывается пара десятков огненных элементалов. Они носятся по поляне друг за дружкой, и я, забыв о странном противостоянии исполина и сибиряка, наблюдаю за своими любимцами…
…А когда поворачиваюсь обратно, дракон уже лежит. Лениво. Как обычно. И металлист украдкой переводит дух. А ведь пред этим, помнится, стоял с видом человека, готового биться не на жизнь, а на смерть…
Нет, не похоже было, чтобы дракон принял металлиста за супостата. Заподозрил что-то сперва, это факт. Но в живых-то оставил. И, потом, может, ему не нравятся люди, способные в мгновение ока отрастить двуручный меч.
Я озвучила эту мысль вслух. Антон посмотрел на меня с любопытством:
– Что это ты все на Маню, да на дракона ориентируешься?
– А на кого мне ориентироваться? На людей, что ли?
– А чем тебе homo sapiens не угодили?
– Звери честнее, - пожала плечами я. - Им от нас ничего не нужно, кроме еды и тепла зимой. А вот люди зачастую с тобой общаются только потому, что ты им понадобился для каких-то личных целей. Хуже, если компенсаторного свойства.
– Компенсаторного? Что это?
– Ну… Неуверен человек по жизни, и самоутверждается за счет того, кто рядом оказался… Я не психолог, конечно… Но где-то так. В общем, не опираюсь я на мнение людей.
– О, она - существо на редкость приземленное.
– Сам ты это слово, - обиделась я. - Тебе бы такие мучения!
– Какие?
– Тихо вы, горячие древесные парни! У меня идея.
– Вся внимание, - буркнула я.
– Представь, что ты что-то, боящееся огня в ожидании ковки.
– Ого! Тут прям садо-мазо какое-то…
– Вот откажусь от тебя, и будет тебе садо-мазо у Николая Петровича, - зловеще пообещал наставник.
Это был сильный аргумент. Я прекратила валять дурака, и постаралась сосредоточиться. Отрешилась от всего. Представила себя, скованной, неподвижной, не хотящей перемен… Боже, как же это было мрачно и тоскливо…
…Очнулась я на полу, вся облитая водой.
– Эй, вы чего?
– А ты чего?
Я вспомнила. Пояснила.
– Да у тебя, мать, клаустрофобия! - подал голос друид.
– Сам ты это слово, - огрызнулась я.
Металлист озадаченно смотрел на меня. Я на него.
– Знаешь что, ступай-ка ты к своему учителю, расскажи ему все, а завтра еще раз в то же время попробуем, - сказал наконец он.
– Да, я пойду, пожалуй… Тем более… - я вспомнила про подслушанный разговор, и про то, что его не мешало бы пересказать Борису Ивановичу.
– Что?
– А, Маньку надо проведать, - соврала я, не моргнув глазом. - Я ей обещала.
Парни только недоуменно переглянулись и пожали плечами.
– Я, пожалуй, с тобой пойду, - озадаченно сказал друид. - А то ты сегодня странная какая-то…
Я ждала, что металлист откажется. Ан нет.
– Да, пойдем, - сказал он. - Заодно со стражем Заповедника познакомлюсь.
Я изобразила на своем лице подобие радости.
– Договорились. Только вам придется подождать меня, пока я не оденусь, я не для леса наряжалась.
– Ладно, встречаемся у твоей избушки через пять минут.
А до меня с опозданием дошло, что я зря впутала в эту историю Маню - вдруг этот металлист и есть тот самый недруг, к амулету имеющий отношение?
Но обещание парням было уже дано, встреча назначена, и, раз уж так вышло, я решила взять с собой седло - покататься в случае положительного исхода дела. А то и, отключив опцию "антивес", двинуть им по башке новому наставничку, если что-то пойдет не так, как надо.
* * *
На полпути к сосняку Антона перехватил собрат по корпусу - мой друг срочно потребовался в Дереве. Я оглянулась на металлиста - мол, ты не передумал ненароком? Тот кивнул, как ни в чем ни бывало, продолжил путь.В лесу было очень хорошо. Недавно прошел снегопад, деревья были укутаны снегом. Из-за туч выглянуло солнце, и было понурый лес засиял, заискрился. Там и сям по деревьям сновали белки, я пару раз останавливалась, чтобы на них посмотреть.
А новый наставник все это время молчал, ни слова не вымолвил, и мне это, признаться, не понравилось. В конце концов я престала обращать внимание и на белок, и на снег, но шла вперед, мучимая сомнениями о причастности металлиста к нападению на многоножку.
Конечно, Маня его должна была раскусить, у нее на всякого рода магию нюх. И на авторство волшебных побрякушек тоже - она неоднократно приносила эмпатам-растеряшам потерянные артефакты, и никогда не ошибалась в том, кому какой амулет принадлежал. Вот только мне снова драться придется. И Мане мое "лекарство" может не помочь. Во второй-то раз…
…Металлист Мане понравился. Она внимательно обползла байкера, принюхалась, заглянула в глаза… И неожиданно потерлась основанием уха о его поясницу. Значит, друг! У меня отлегло от сердца - не хватало мне еще с этим парнем сражаться! Он, поди, в два раза меня тяжелее. Да и маг, наверное, не последний. Иначе, почему мне в его наставники выделили?
Жизнь снова расцветала яркими красками.
– Прокатимся?
– На ней, что ли? - не понял металлист.
– А на ком же еще? - удивилась я. - Не на мне же!
Я сняла седло-рюкзак, щелкнула рычажком. Илья внимательно следил за моими действиями.
– Дай, я сам прилажу, - неожиданно попросил он.
Я уступила. Человек с техникой на "ты", разберется.
Металлист с благоговением взял седло в руки. Провел пальцем по изгибам, бережно прикрепил к Мане. Я молча за ним наблюдала. Если честно, такого отношения к вещам и животным, если это слово применимо к Мане, я от него не ожидала. И вообще Илья на вид был какой-то толстокожий. И косуха эта его, толстый свитер из-под нее торчащий, длинные волосы. Классический байкер, одним словом. Существо грубое, немытое, матом ругающееся.
– Зови меня Илюхой, - повернулся он ко мне.
Такой большой, и такой… открытый в этот момент. Чуть ли не беззащитный.
– Хорошо, давай дружить, - согласилась я, протягивая руку.
– Садись вперед, - великодушно предложил Илья, сжимая мою конечность своей медвежьей лапой.
Мы сели, киса привычно взяла с места в карьер. Скажу честно, ТАК я еще не ездила! К привычным для Мани внезапным поворотам добавились столь же внезапные ускорения, торможения, развороты на сто восемьдесят градусов. От металлиста она этого набралась, что ли? Сначала меня такая манера езды ошеломила. А потом я поняла: металлист каким-то образом умудрялся управлять многоножкой, и мне даже понравилось это вкрапление человеческой логики в привычно спонтанный процесс езды. Я загорелась Илюхиным азартом, принялась отслеживать направление движения…
…Наконец мы остановились.
– Вот это да! - с восхищением произнес металлист за моей спиной. - Это круче, чем на байке!
Все-таки, я не ошиблась - мой новый наставник оказался мотоциклистом.
Да и как мне ошибиться, если ему подобные личности на Воробьевых горах каждые выходные небо коптили, и я изрядно на них в свое время насмотрелась?
– Понравилось?
– А как же! Можно мне еще как-нибудь прийти?
– Ну, Маня-то общественная, да и ты с ней сдружился… - удивилась я вопросу. - Приходи, конечно.
Я слезла с кисы, приняла из рук нового наставника собранное седло. В доказательство моих слов Маня потерлась сперва об меня, потом о металлиста.
– Не, у меня такого чудесного устройства, как у тебя, нет.
– А сам чего не сделаешь? - хитро улыбнулась я.
– Не смогу, к сожалению. Я только по металлу мастер, а Маня железо не примет.
– И деда Макса ты просить не будешь, - уточнила я.
– Так это он сделал? Наслышан о нем… Круто!
– Могу я за тебя попросить.
– Нет, не надо, - решительно отказался металлист. - Во-первых, старый друид нас, металлюг, недолюбливает…
– Ну… Это, безусловно, в нем есть, - согласилась я. - А во-вторых?
– А во-вторых… - он как-то странно посмотрел на меня. - Во-вторых, достаточно того, что "во-первых".
– Да мне не жалко, вообще-то, - немедленно надулась я. - Не хочешь, не говори.
Я погладила Маню на прощанье, и сердито направилась к выходу из лесу. Больно нужны мне его секреты! Но, сказать честно, мне было обидно. Тоже мне, друг, называется!
Вскоре позади меня раздался топот - меня нагонял металлист.
– Не дуйся, Лиса, - с усилием произнес он.
Я остановилась, глянула на толстокожего наставника хмуро и неприветливо.
– Не сердись! Просто мне порой бывает сложно в себе разобраться, а лишний раз сотрясать воздух я не люблю.
– Ладно, мир, - улыбнулась я.
И мы пошли обратно по тропинке. По пути я, не найдя другой темя для светской беседы, принялась расспрашивать нового наставника об "агентах Смитах" - вдруг ему что-то известно?
Но Илья лишь пожал плечами. И крепко задумался о чем-то своем.
Расстались мы у развилки - он повернул к Слитку, а я направилась к начальству.
– Здравствуй, Лиса! Как прошли занятия? Как Николай Петрович?
– Не знаю. Это садо-мазо меня миновало.
Послышался надрывный кашель.
– Ой, ну нельзя же так с больным человеком, мне смеяться сейчас вредно. Но, однако! Как метко подмечено!
– А что с вами такое? - удивилась я. - Вроде еще вчера вы были здоровы.
– Вот вчера я и был здоров, - проворчал начальник. - Гоша, принеси еще горячительного.
– Одну секунду, - послышался голос домового. - А Лиса тоже будет?
– Глинтвейн будешь?
– Еще бы! Я ззззамерзла. А что же вы за столом сидите, вам в кровать надо…
– Да не, - махнуло рукой начальство. - Ночью в лазарет наведаюсь, с утра буду как новенький. О, спасибо, Гоша. Бери кружку, Лиса. Так что у тебя с наставником-то?
Я пояснила.
– Какой-такой Илья? И где, в таком случае, Николай Петрович?
Я воззрилась на начальство с подозрением: как это, оно, всеведущее, да не в курсе?
– Где Николай Петрович, я не знаю. Одну минуту, - я завозилась, устраиваясь в кресле возле камина. - Сейчас расскажу.
Глинтвейн был выше всяких похвал. Кресло, как всегда, тоже. Доклад получился подробным и гладким.
О том, как мы с друидом сказали пароль, о металлисте-байкере по имени Илья, о лабиринте, лаборатории наставника, куче технических устройств в оной. О моих сногсшибательных способностях к металлу, о совместном походе к Мане, о том, что многоножка не заподозрила в металлисте врага.
– Зато ты заподозрила? - хитро прищурился Борис Иванович.
– Угу, я вообще такая подозрительная во всем, что касается металла, от деда Макса набралась…
– Странно, я никакого Ильи не помню, - задумчиво сказал Борис Иванович. - Но, раз Маня его признала, значит, он, скорее всего, хороший человек. Это все, что ты мне хотела рассказать?
– Да вроде все… - я почесала в затылке. - О! Как же я могла забыть? Самое главное-то я и не рассказала. О туалете!
– А что там с туалетом? - вопросительно уставилось на меня начальство. - В Слитке не хватает сантехников? И тебя прислали ко мне в качестве делегации для выспрашивания помощи неумелым металлистам?
Теперь уже кашляла я - поперхнулась глинтвейном.
– Да нет же! Я заблудилась, и разговор случайно подслушала.
– Стой. Не говори. Просто думай. Понятно. А дальше?
– А дальше они закрыли дверь, и я ничего больше не могла услышать.
– Та-ак, - протянул Борис Иванович. - Надо же, в первый же день ты натолкнулась на что-то подозрительное. Что же… Возможно, твоя затея будет иметь какой-то смысл. Так что продолжай посещать занятия.
– А мне плохо там не станет?
– Ты об обмороке? Дай посмотрю… Та-ак… Завтра посмотрим… И, кстати, приведи мне этого Илью. А то мне интересно, почему это я о таком видном парне, да ничего не знаю… А теперь - марш в Китай! Я в тебе кое-что подправил, пусть на тебя еще мастер Лин поглядит. Глядишь, совместными усилиями мы справимся с твоим неприятием металла.
* * *
На следующее утро - если утром можно назвать темень непроглядную - меня разбудил стук в окно. Я взглянула на зеркало, в данный момент служившее часами, и некрасиво ругнулась - кого еще нелегкая принесла в такую рань? Полчаса сладкого сна украли!За дверью оказался новообретенный друг, он же наставник-металлист по совместительству.
– Привет, - чуть смущенно улыбнулся он. - Я боялся опоздать. Слышал, ты спортсменка, комсомолка и забияка. В общем, по утрам бегаешь.
На такого злиться совершенно невозможно.
– Хорошо, я пока оденусь, а ты иди на кухню, чайник поставь, пожалуйста.
– Нет в тебе уважения к наставникам, - покачал головой Илья.
– А в тебе сочувствия к ученикам, - в тон ему ответила я.
И, не слушая возражений, с осознанием собственной правоты скрылась в комнате. Пока я одевалась, раздался новый стук в окно, и в дом вошел друид.
– Вот и хорошо, как раз к чаю, - приветствовал еще одного ученичка Илья.
Да-а… придется Мане сегодня попотеть…
Вредная многоножка, оглядев нашу делегацию, наотрез отказалась слушаться кого бы то ни было, и упилила куда зеленые очи глядят. Остановилась перед избушкой на курьих ножках. Темнота к тому времени отступила, но день еще не настал. В синеватых сумерках домишко выглядел нереально и утрированно-сказочно.
– Избушка-избушка, встань к лесу задом, к нам передом, - продемонстрировал друид знание русских народных сказок.
– Пять баллов! Она же и так к нам передом стояла!
Избушка проворно обернулась вокруг своей оси, мстительно окатив нас снегом с крыши. Маня фыркнула, и отползла в сторону.
– Кого несет нелегкая?! - послышался звонкий девичий голос.
Дверь сердито заскрипела, и на пороге появилась девушка. Красивая. Только уж больно сердитая. Волосы черные, как смоль, глаза зеленые, носик с еле заметной горбинкой. Сама росту невысокого, стройная, одета в какую-то непонятную хламиду. Впрочем, она была ей к лицу.
Я оглянулась на друида. Тот так и пожирал ее глазами. И не только он.
– Жозефина?! Ты-то как здесь оказалась?! - изумился байкер.
– Вы знакомы? - повернулась я к нему.
Металлист смотрел на ведьму со странным выражением на лице. С радостью, с беспокойством, удивлением… Местами с некоторой растерянностью. С чего бы это вдруг?
– Сестренка она мне, - наконец, сказал он, заметив, что пауза слишком затянулась.
– Сводная, по отцу, - сварливо уточнила ведьмочка. - Виделись в детстве пару раз.
Мане тем временем надоела наша компания на своей спине, и она перекатилась на бок. Я от всего сердца поблагодарила предусмотрительного старого друида, защитившего седлом ноги от подобных маневров - если бы не хитрая конструкция, не обошлось бы без множественных переломов. Вывалив нашу делегацию в снег, вредная многоножка отползла в сторону, и принялась ехидно смотреть, как мы поднимаемся и отряхиваемся. Жозефина, уперев руки в бока, сердито сверлила нас взглядом. Я поежилась. Кто ее, бабу-ягу, знает, какая в ней сила?
– Да брось, сестренка, мы тут проездом, - примирительно сказал металлист. - Ты бы нас это… напоила, накормила, что ли… в баньку своди…
– Размечтался! - оборвала братца сестрица. - Кто избушку просил вращать? Кто?
– Милостивая Жозефина, - выступил вперед вежливый друид. - Покорнейше прошу вас простить неразумного друида, который по незнанию причинил вам столько неудобств. Это больше не повторится. Уверяю вас, сударыня.
– Ладно, прощу на первый раз, - сурово произнесла девица. - Заходите, что ли, гости дорогие, угощу вас киселем, - уже совсем другим тоном предложила она.
И улыбнулась.
Друид с шумом втянул воздух.
Мы гуськом вошли в избу вслед за Маней, скинули обувь в прихожей, скромненько уселись на лавку. Один металлист, ни на грош не поверивший "грозной сестрице", держался относительно раскованно. Только уж больно задумчиво и замкнуто. Впрочем, как обычно.
Обстановка была отнюдь не мрачной - скорее, приятной. Беленая печка, огромный дубовый стол, самовар, пучки сушеных трав на веревочке. Ну и кот на лежанке - огромный, черный, ленивый. Маня тут же уменьшилась в размерах до объема рядового кошачьего домашнего питомца, и поползла к печке общаться. Остановилась в полуметре от печи нерешительно - деревянная, как-никак. Котяра приоткрыл один глаз, скептически посмотрел на новоявленную кошку. Потянулся, зевнул во всю пасть, и мощным прыжком соскочил на пол. Парочка, виляя задом, удалилась куда-то в угол. А нас юная ведьма к столу пригласила.
За невероятно вкусным киселем - клюквенным, с травами и медом - мы узнали, что Жозефина уже год как в Заповеднике. Сама попросилась, чтобы приютили - ее лесок, в котором стояла эта самая избушка, приглянулся новым новосибирским. У местной конторы ведьмочка просить помощи не стала - сразу в Заповедник направилась. Да и мама у нее умерла - так что ее в родных лесах ничего не держало. Байкер за все время рассказа пару раз поменялся в лице - видать, совсем ничего не знал о жизни сестры. И не только сестры - когда в болтовне ведьмочки выдалась пауза, осведомился, давно ли она звонила отцу.
Жозефина, повела плечиком, окатила братца чуть презрительным взглядом:
– А сам?
– Ты же знаешь, я не люблю го тревожить по пустякам. Помнишь, у нас была договоренность - в случае чего, ты меня информируешь…
Вот так-так… А толстокожий наставник по металлу, оказывается, еще и переживать за кого-то умеет…
Ведьмочка смягчилась - вероятно, о том же подумала.
– Извини, забыла тебя предупредить. Я, как мама умерла, обо всем на свете позабыла…
Илья не ответил - только неуклюже притянул к себе сестрицу. Та посидела в объятиях с полминутки для проформы.
Потом шмыгнула носом, чмокнула братца в щечку, вскочила, наделила нас киселем повторно.
Друид все это время не сводил с нее глаз. Жозефина тоже на него посматривала.
Где-то через час, или около того, мы спохватились - нам давным-давно пора было быть в Слитке. Быстренько распрощались, обещались заходить, и помчались обратно быстрее ветра.
После занятия (в ходе которого ничего примечательного, окромя непроходимой тупости все же влюбившегося друида и ожога на моей руке от все-таки раскалившегося куска железяки, не случилось), я с моим новым наставником направилась в избушку Бориса Ивановича. Известие о том, что его ждет аудиенция у начальства, Илья воспринял спокойно. Но не удержался от усмешки:
– Подозревает в чем-то?
– Удивился, что не знает "такого видного парня".
Металлист в ответ лишь пожал плечами:
– Что же… Веди.
– Да мы уже пришли, вообще-то… Стой! Обувь снимай. Ой! Борис Иванович, здравствуйте! Как здоровье?
– И ты здравствуй, Лиса! Все хорошо, спасибо.
Начальник Заповедника стоял на пороге. Это было что-то новенькое - еще ни разу не выходил он мне навстречу. Да и глаза его меняли цвет как-то уж больно часто…
Я недоуменно переводила взгляд с одного наставника на другого, не зная, что и подумать. Но металлист был само спокойствие, бегством спасаться не помышлял, топоров не отращивал, просто стоял. И это не могло не успокаивать.
Наконец Борис Иванович закончил сканировать незнакомого ему сотрудника Заповедника.
– Ну, проходите, молодой человек, знакомиться будем, - сделал он приглашающий жест. - Пообщаемся, чайку выпьем.
Я нерешительно замерла на пороге.
– Мне остаться?
– Как хочешь, - мельком взглянув на меня, ответило начальство. - Но, если тебе по-прежнему скучно влезать в политику, я тебя не держу.
– Скучно. Да и тренировка у меня на носу. Я пойду, пожалуй.
* * *
А где-то через неделю, поздним вечером, когда я, укутавшись в одеяло, читала Толкиена, в окно постучался Антон. Я любила, когда ко мне приходил друид. Он казался близким и родным - совсем как Маня. С ним было легко. И общаться, и учиться. Порой, он, конечно, вредничал…Но этот случай явно не являлся таковым: уже по походке Антона можно было сказать, что разговор пойдет о чем-то личном. Так оно и вышло - оказалось, друид пришел узнать, что я думала о металлисте. А я ничего не думала. Я Илью просто не понимала. Но мне было достаточно того, что Маня не заподозрила в нем врага. И того, что он ничего не знал о людях в подозрительных черных костюмах. А еще того, что Борис Иванович поговорил с металлистом, и тот на следующий день, как ни в чем ни бывало, продолжил существование в Заповеднике. Был бы шпиком - поди, вылетел бы в два счета.
Что-то было не то в этом визите…
– А что тебя, собственно, волнует-то?
В ответ друид покраснел так, что мало не вспыхнул.
– Жозефина? - Осенило меня.
Антон покраснел еще больше. Я попыталась припомнить, есть ли у меня в избушке огнетушитель.
– Догадайся.
– Догадалась. И? При чем тут Илья? Боишься, что воспротивится? Брось! По-моему, у нашего толстокожего наставника вообще никаких родственных чувств нету.
Да и жили они с сестрой, как мне показалось, сильно порознь. Жозефина - в чащи лесной, а металлист - в лаборатории. По крайней мере, мне так казалось.
Но Антон не спешил со мной соглашаться:
– Не скажи… Про отца-то он спросил…
– Ага! После того, как вдруг! Обнаружил, что сестрица уже год как не жила с ним в Сибири. Но! Оказывается, раньше его, металлического, прибыла в Заповедник. И вообще, у нее мать умерла. И потому она не смогла присмотреть за их общим папой.
Антон усмехнулся:
– Резка ты, Лиска. Что он тебе сделал?
Я пожала плечами.
– Ничего.
– Ничего? - хитро посмотрел на меня Антон. - Может, в этом все дело?
Я воззрилась на друида с удивлением. Он у нас, оказывается, сводник! Раньше, помнится, Танька меня допрашивала с пристрастием о том, почему это я, такая-сякая, симпатичная да стройная, без вредных привычек, да без кавалера. Теперь Таньки рядом не стало. Свято место пусто не бывает?
– Так дело не пойдет, - покачала головой я.
– Это почему еще? - вскинулся парень. - Я тебе что, не друг?
Понятно… Сам влюбился. Вошел, так сказать, во вкус жизни, сдобренной гормонами, и другим того же желает.
– Друг. И поэтому ты оставишь эту тему в покое.
– Как скажешь, - отвернулся от меня товарищ.
Уставился в окно.
В комнате стало тихо-тихо. Даже огонь в камине ужался чуть ли не вдвое.
Только на улице разыгралась метель - ревела, мела снегом, качала сосны. Те тихонько скрипели.
– Тебя что-то беспокоит?
Антон еле заметно вздрогнул, когда услышал мой голос:
– Странная ты, Лиска. Как на дистанции, так вся душа нараспашку. А стоит подойти поближе, и закрываешься. Может, обидел тебя кто?
– Я не хочу сейчас говорить об этом. И не потому, что не доверяю тебе. Просто, поверь мне, причины для подобного поведения у меня есть.
– Так сходи к деду Максу, излей ему душу, если я для тебя слишком молод!
Эх ты… Часовой любви!
– Схожу, если припечет. И, вообще, ты сюда по какому поводу приперся? Меня агитировать?
Запал учительства жизни в друиде потух - точно ветром задуло. Передо мной снова сидел счастливый до безобразия человек. Но и в то же время неуверенный. Я бы даже сказала, смятенный. Интересно, почему?
Проходила минута, другая, третья. Антон краснел, бледнел, силился что-то сказать… И не мог. Снова краснел… Мне внезапно пришло в голову, что он так и просидит светомузыкой своей души в моей комнате всю ночь. Мне это было и вовсе ни к чему - у меня с утра тренировка намечалась.
Пришлось раскинуть мозгами. Точнее, не мозгами, а интуицией. Та-ак… Что у нас в последнее время происходило? Встреча с Жозефиной? Это, конечно к делу имеет самое прямое отношение. А еще что? Посещение Слитка с целью обнаружения лазутчика в оном?
– Ты боишься, что Илья все же окажется тем самым недругом, что мутит воду в Заповеднике?
Антон неуверенно кивнул.
– Не совсем… Я боюсь, что, Жозефина примет сторону брата, если окажется, что он-таки супостат. Вот.
Друид выговорился и перевел дух. Повеселел, расправил плечи, отправился на кухню ставить чайник. А я впервые со времен признания Маней металлиста задумалась всерьез. В самом деле, что мне известно о моем наставнике по металлу?
– А что дает тебе повод так думать о нем? - поинтересовалась я у товарища, когда тот плюхнул поднос с двумя кружками на покрывало. Из чашек выплеснулась хорошо, если не треть. И хорошо, что на поднос. Однако Антона это не смутило - он, как ни в чем ни бывало, уселся на краешек кровати, протянул руки, лишняя жидкость моментально перешла в газообразную фазу.
А было повеселевший друид снова погрустнел.
– Не знаю. Странный он какой-то. Замкнут без меры. И не к месту. Вот ты. Что ты о нем знаешь? О его прошлом. Кроме того, что у него есть сводная сестрица Жозефина, с которой он виделся раз десять за всю свою жизнь. Или о том, что у него есть отец?
– То, что он - байкер.
Антон замер, как будто услышал откровение свыше.
– Откуда такие познания?
– У него Маней управлять получается. И вообще…
Я развела руками, не в силах выразить двумя словами то, что узнала о мотоциклистах на Воробьевых Горах.
– Допустим, - не хотел сдаваться друид. - А еще что?
И что это он к человеку прицепился? Видать, что-то сильно его припекло… Или кто-то? Может, старший друид? Каждый вечер ученику своему мозги промывает?
Антон вскочил с кровати, прошелся по комнате, плюхнулся в кресло у камина. Я честно пыталась вспомнить о наставнике по металлу хоть что-нибудь. Как на грех, ничто не шло на ум. Кроме одного воспоминания - о встрече с драконом.
… Маня, петляющая меж сосен. Друид с ведьмой в одной ячейке. Пещера, нет, логово дракона. Дым и огонь - приветствие исполина. А вот и он сам - огромный, умный, мудрый, хитрый, мощный… Чешуйчатый, металлический… Тысячелетний? Необъятный…
…Вот дракон восхищается Жозефиной. Задерживает взгляд на металлисте… Отворачивается. И поворачивается обратно… Думает о чем-то, прищурив глаза… Из пасти вырывается пара десятков огненных элементалов. Они носятся по поляне друг за дружкой, и я, забыв о странном противостоянии исполина и сибиряка, наблюдаю за своими любимцами…
…А когда поворачиваюсь обратно, дракон уже лежит. Лениво. Как обычно. И металлист украдкой переводит дух. А ведь пред этим, помнится, стоял с видом человека, готового биться не на жизнь, а на смерть…
Нет, не похоже было, чтобы дракон принял металлиста за супостата. Заподозрил что-то сперва, это факт. Но в живых-то оставил. И, потом, может, ему не нравятся люди, способные в мгновение ока отрастить двуручный меч.
Я озвучила эту мысль вслух. Антон посмотрел на меня с любопытством:
– Что это ты все на Маню, да на дракона ориентируешься?
– А на кого мне ориентироваться? На людей, что ли?
– А чем тебе homo sapiens не угодили?
– Звери честнее, - пожала плечами я. - Им от нас ничего не нужно, кроме еды и тепла зимой. А вот люди зачастую с тобой общаются только потому, что ты им понадобился для каких-то личных целей. Хуже, если компенсаторного свойства.
– Компенсаторного? Что это?
– Ну… Неуверен человек по жизни, и самоутверждается за счет того, кто рядом оказался… Я не психолог, конечно… Но где-то так. В общем, не опираюсь я на мнение людей.