Ханкишиев Сталик. Казан, баран и дастархан

Разделка спинки

   Вставьте железный прут толщиной чуть меньше сантиметра в полость позвоночника, где располагается спинной мозг (в качестве этого прута проще всего использовать кусок строительной арматуры: вы без труда добудете его на какой-нибудь стройке неподалеку, не забудьте только тщательно вымыть и зачистить перед использованием на кухне, отчистив следы грязи и ржавчины). Удерживая стержень одной рукой, разрубите позвоночник продольно напополам, целясь топориком вдоль прута. Не надо перерубать вдоль весь хребет, шейная часть пусть останется целой. Шею можно отрубить, положив остатки туши на бок и нанеся несколько сильных, резких ударов топориком, как бы пытаясь пробить позвонки до доски.
   В результате в нашем распоряжении окажутся два бока и кусок шеи.

Шея

   Можно порубить шею плоскими ломтями и тушить или долго варить. Но можно, уложив шею нижней стороной на доску, обрезать с нее мясо, проходя справа и слева от позвоночника. Это мясо довольно жилисто, имеет много соединительной ткани, а у упитанных баранов в нем еще и немало жира. Вот такую мякоть хорошо тушить небольшими кусочками или отправить на фарш для какого-нибудь блюда, которое принято долго тушить или томить в соусе, например для фаршированных перцев или других овощей – наваристость и хороший аромат в результате практически гарантированы.

Бараний бок

   Положите бараний бок наружной частью к доске и обрубите ребра лентой такой ширины, какая вам покажется правильной, в зависимости от дальнейшего замысла. Может быть, если баран крупный, имеет смысл отрубить даже не одну ленту ребер, а две.
   Надо сказать, что мяса на ребрах не очень много и оно покрыто соединительной тканью и жиром, но зато оно одно из самых вкусных из всего, что вам удастся получить от целого разделанного барана. Удивительно и то, что ребра годятся практически на все, что угодно, – от шашлыка до шурпы, от быстрой жарки до долгого тушения.

Корейка

   Мы добрались до самой вкусной и нежной части барана – корейки. Мышца, залегающая у хребта, в основании ребер, покрыта соединительной тканью и слоем жира. Можно, конечно, вырезать ее целиком, зачистить и оставить филе на самые дорогие и скороспелые блюда. Но поверьте мне, что в таком виде филе проигрывает по вкусу нарубленным из корейки классическим «бараньим котлеткам».
   Гораздо правильнее будет просто прорезать острым ножом мясо между ребрами до самого хребта и, стараясь не ударять топориком дважды, нарубить отдельные котлетки, у каждой из которых, помимо филе, останется и соединительная ткань, и достаточное количество жира, и аккуратное ребрышко.
   Если жарить корейку на шампурах над углями, то вкуснее шашлыка просто не бывает.
   А вот разом обрубив вертикальные отростки позвоночника, можно будет корейку разделать и иначе. Посмотрите, теперь не составит труда разделить позвонки по сочленениям и прорезать филе таким образом, чтобы оно удерживалось единым куском только за счет мяса и соединительной ткани на ребрах. Теперь цельную корейку можно свернуть «короной» и поставить запекаться целиком в печи или тандыре. Готово будет очень быстро, а вкус получится особенный, не такой, как у шашлыка или запеченной бараньей ноги.

   Ну вот, неподъемная баранья туша, к которой мы и не знали, как подступиться, превратилась в логично разобранный и аккуратно рассортированный набор отрубов, где все на своем месте: не хуже Периодической системы элементов Менделеева.
   Конечно, в искусстве разделки мяса различных регионов мира имеются свои особенности. И где-нибудь на другом конце света с тем же самым бараном обошлись бы не совсем так, как это предлагаю я. Ну, это и неудивительно: если кухня разных народов все еще хоть как-то варьируется, значит, и навыки обращения с мясом просто никак не могут быть везде одними и теми же.
   Лично я к этому отношусь с уважением и пониманием. Хватит того, что все больше людей на планете приобретают одни и те же продукты в одинаковых супермаркетах, хранят их в одинаковых холодильниках, готовят на одинаковых плитах и едят потом с одинаковых тарелок. И вот – можно лететь на самолете часами и обнаружить, как люди на другом континенте ужинают тем же самым, что и твои соседи в кафе за углом. Ну, хоть с мясом мы обходимся немного по-разному.
   Однако я все-таки рассказываю не о какой-то абстрактной кулинарии, а о моих личных вкусовых предпочтениях, о том, как готовлю еду я, как ее готовят родные мне люди, представители тех народов, среди которых я живу и частью которых я являюсь. Поэтому описанный тут подход к делу дает разделку мяса, идеально подходящую для блюд, о которых я собираюсь рассказать в этой книге.
   Осталось только узнать, что именно можно приготовить из одной части, а что не стоит. Ну и, конечно, важно знать, как надлежит готовить тот или иной кусок и почему лучше так, а не иначе. Правил в этом деле немного, но, чтобы их безнаказанно нарушать, неплохо бы их для начала выучить!

Минимальный джентльменский набор

   Один мой бакинский товарищ окончил аспирантуру в середине семидесятых, и его пригласили остаться в вузе в качестве преподавателя.
   Он быстро нашел общий язык со студентами, сумел их к себе расположить, и скоро случилось так, что его лекции стали очень популярными, а студенты учились у него охотно и с большим прилежанием.
   В результате во время сессии все студенты продемонстрировали исключительно высокие результаты: на всем потоке только три «четверки», а остальные получили «отлично».
   Скандал! Да этот мальчишка решил опрокинуть систему советского высшего образования! И моего товарища вызвали к ректору.
   Пока он, дожидаясь вызова, несколько часов сидел в приемной, ректор несколько раз выходил из кабинета, выглядывал в коридор, возвращался обратно, а на молодого преподавателя внимания не обращал.
   Оскорбившись настолько демонстративным пренебрежением, мой товарищ попросил у секретаря лист бумаги и написал заявление об увольнении. Секретарь тут же понесла бумагу в кабинет и, возвращаясь, скомандовала:
   – Войдите!
   Ректор привстал от удивления:
   – Так это вы наш новый преподаватель?
   – Да, а что?
   В ответе не было нужды. Было и так ясно, что ректор просто-напросто шокирован внешним видом нового преподавателя: туфли на огромной платформе, брюки клеш, рубашка с отложным воротником, какие-то цепи на шее и огромная копна кудрявых волос. Еще бы макияж «летучая мышь» на лице – и вот вам еще один участник рок-группы Kiss.
   – Ах, вам мой внешний вид не нравится? А какая разница, если мои студенты…
   – Сынок, подожди, – прервал его ректор.
   – Ну посмотри, вот я – аксакал. Если я обращусь к тебе всего лишь с одной просьбой, ты ее выполнишь?
   – Да, конечно, – ответил товарищ, вспоминая, что он все-таки не только модный парень, но еще и носитель кавказских традиций.
   – Хорошо, – очень доброжелательно ответил ректор, – просьба моя очень простая. Ходи на работу в галстуке.
   На другое утро мой товарищ попробовал повязать галстук поверх модной рубахи с огромным воротником до самых плеч. В результате пришлось надеть нормальную белую сорочку. Вместе с этой белой сорочкой брюки клеш и ремень с огромной пряжкой смотрелись глупо. Пришлось сменить и брюки, а за ними туфли, цепь на груди была уже не видна, осталось только подстричься и снять роскошные югославские темные очки.
   И все! В зеркало смотрел нормальный, совершенно обыкновенный советский преподаватель, только что испытавший на себе методику «точечного управления».
   Друзья мои! Мне далеко до мудрости бакинского ректора, но я тоже хочу обратиться к вам с одной-единственной просьбой.
   Наточите ножи!

Режущие и рубящие

   Вы же знаете, что одно из отличий человека от любого другого животного состоит в том, что он как мыслящее существо не только способен составлять далеко идущие планы, но и умеет загодя готовить инструменты, предназначенные для реализации своих задумок.
   Ну как вы думаете, какими были самые первые инструменты человечества? Да, конечно, они имели отношение к кулинарии: все эти каменные топоры, скребки, кремневые лезвия, – для чего же они могли понадобиться, если не для разделки и обработки туши только что убитого на охоте зверя. И даже сегодня, когда эта самая добыча встречается нам уже не в лесу, а на рынке, любая брюнетка, ставшая при помощи пергидроля гармоничной личностью, скажет вам, что без правильных инструментов на кухне с трофеем не справиться.
   Я специально не стал заранее говорить о том, какое важное место на кухне занимает нож, и о том, что на кухне желательно иметь именно хорошие инструменты. Просто я уверен, что раз вы внимательно отнеслись к главе о разделке мяса, то теперь вы и сами отлично понимаете, что браться за дело всерьез, по-взрослому, без хороших, исправных инструментов не стоит.
   Нож, топорик – вот главное, что вам понадобится.
   Значительная часть работы всякого кулинара посвящена тому, чтобы изменить первоначальные, природные свойства продуктов и сделать их более удобными для употребления. В большинстве случаев необходимой (а иногда и достаточной) технологией для такой подготовки продуктов является их нарезка или измельчение. Поэтому ножа и топорика иногда бывает вполне достаточно, чтобы еду уже можно было нести к огню, а дальше уж жарить, коптить, вялить, даже без всякой посуды.
   Но надо ли говорить, насколько зависит качество приготовленной еды от качества этих инструментов? Думаю, что вы и сами понимаете разницу между аккуратно разрезанным – и раздавленным да разодранным, между точно и умело разрубленным – и варварски искромсанным.
   Посмотрите, какая красивая еда у японцев! Во многом это потому, что ножи у японских поваров – отменные. Мне они пришлись по нраву – мои родные и любимые узбекские ножи на несколько лет улеглись в ящичек, а пользовался я вот этими. Знакомьтесь: шеф, мясной нож, пара филейных (гибкий и обычный), топорик для рубки мяса (их должно быть два – под левую руку и под правую), нож для свежевания туши (точно такими снимают шкуру с барана и узбекские мясники), мясницкий топор (с. 56) и мецца-луна для приготовления фарша.

   Упомянутая мецца-луна, как явствует из названия, происходит, конечно, из Италии (слово это означает попросту «полумесяц»). Но аналогичные или очень похожие инструменты независимо от итальянцев изобрели повара во всех концах света. Был свой инструмент такого же типа и на востоке. Так что пусть вас не удивляет это соседство итальянского и японского инструмента на одной кухне.

Держи в порядке!

   В Азербайджане в одном маленьком музее я видел старинное ружье. Знаете, как оно называлось? Если сказать по-азербайджански – «Даян долдурум», что в переводе означает «Постой, заряжу!». Понимаете, да, что такое ружье следовало всегда держать заранее заряженным?
   Вот точно так же ножи наши всегда должны быть в порядке – наточены, поправлены и отполированы. Повар с ножом «Погоди, наточу!» и выглядит смешно, и обречен на неудачу.
   Для заточки, правки и доводки до безупречного состояния я держу рядом со своими ножами несколько абразивных камней с разной крупностью зерна. Часть из камней – так называемые «водяные»: это значит, что перед началом работы с ними их следует замочить и постоянно увлажнять в процессе заточки.
   Все это очень непросто, и, конечно, было бы лучше, если бы к замечательным японским ножам прилагался соответствующий сервис, где профессионалы с хорошим оборудованием помогали бы кулинарам-любителям поддерживать в идеальном рабочем состоянии ножи из очень твердой и хрупкой стали.

Проблемы выбора

   Когда я жил в Узбекистане, то хотя бы раз в месяц подходил к прилавку с ножами на базаре – посмотреть, что нового появилось. Мастер доставал ножи не спеша, один за другим, давал мне подержать их в руках и внимательно слушал мои пожелания.
   Если и новые ножи, изготовленные им по моей просьбе, не очень мне подходили, то он не обижался – ведь раз в полгода я все равно покупал что-нибудь – себе или в подарок друзьям из других городов и стран.
   Но то Узбекистан, там тепло.
   А как быть в мегаполисе, где все торговые центры завалены ножами – хочешь европейскими, а хочешь японскими? Понятно, что хорошие изделия, как правило, очень дороги. Но ведь каждый уже успел убедиться, что при рыночно-базарных отношениях цена не всегда является залогом качества.
   Поэтому лучше не делать такую дорогую покупку без совета профессионала, а рассчитывать, что вам помогут продавцы-консультанты, не стоит. Надо понимать, что бизнесмены обуреваемы алчностью, а надпись «Маде ин Джапан» хорошо получается и во вьетнамских кустарных мастерских. Не удивляйтесь, если «узор тридцати семи слоев дамасской стали» смоется с ножа после нескольких моек, а лезвие начнет крошиться после того, как вы неосторожно порежете зачерствевший багет с маком.
   Даже если вам повезет найти среди всего этого псевдояпонского и псевдоевропейского ширпотреба настоящие качественные изделия, это само по себе не залог успеха. Ведь ими надо еще и уметь пользоваться, их следует бережно хранить в особых пеналах, а резать такими ножами надо только на хороших досках.

От доски до доски

   Очень надеюсь, просто мне хочется верить, что доски, на которых вы режете, – из хорошего дерева.
   Олива, абрикос, орех и акация – вот замечательный материал для изготовления кухонных досок и чурбанов для рубки. Однако можно изготовить доски и из другой подходящей древесины, и я вам даже подскажу идею для того, чтобы вы знали, какую доску заказать знакомому столяру в ближайшее время.
   Не подумайте, что я ретроград, настроен против всяческого прогресса и считаю самым лучшим только то, что сделано вручную. Мне понравилась одна японская доска, которую язык уже просто не поворачивается назвать пластиковой. Материал, из которого она изготовлена, внушает уважение своей упругостью и мягкостью одновременно. С первого прикосновения становится понятно, что вот об эту доску мои дорогие (во всех смыслах этого слова) ножи не затупятся и не повредятся. Но есть еще один плюс, которому сердце не нарадуется: доска эта – слоеная. После того как верхний слой будет выработан и выщерблен, его можно просто удалить и доска будет как новая! Да, дорого. Но ведь гениально придумано!
   Смотрите, а доска, о которой я хотел рассказать с самого начала, на ножках! Более того, с нижней стороны у нее есть выемка. Понимаете, зачем все это? А очень просто. Вы ставите доску на стол, шинкуете овощи или чего там бог послал и одним движением ножа сбрасываете все на тарелку или блюдо, подставленные под доску! Мало того что это предотвращает лишнюю суету, так это еще и удобно для людей, ростом чуть выше среднего, потому что кухонные столы, как правило, рассчитаны на каких-то карликов, а людям высокого роста приходится сгибаться и гнуть спину там, где можно работать, сохраняя правильную осанку и хорошее расположение духа.
   Эта доска – не мое или чье-либо изобретение. Такие доски широко распространены в Узбекистане. Просто? Да! Но ведь не менее гениально, чем современная и технологичная японская доска. Так что, неужели узбекский пичак, который некогда был мне родным, безнадежно устарел?
   Геннадий Прокопенков – лучший московский мастер – ответил мне на этот вопрос изготовленным для меня ножом.

   Вот он – какой красавец! Не подверженная окислениям инструментальная сталь, технологии, характерные для изготовления булатных клинков, ручка точно по форме моей ладони и, самое главное, идеальной формы полотно с тончайшей режущей кромкой. Этот нож очень прост в обслуживании, мусат или донышко пиалы – вот и все, что необходимо для того, чтобы поддерживать его в идеальной форме долгие годы. Вот так вот: жизнь развивается по спирали и я снова вернулся к ножам, с которыми начинал учиться готовить, только теперь и ножи стали получше, да и я, надеюсь, поумнее – ни к чему мне тратить сотни долларов на звучные японские названия, когда рядом есть хороший пичак.

Часть вторая
Правильное мясо в ваших руках: что с ним делать?

Глава 3. Употребить его в дело немедленно

   Даже в Азербайджане, где сама природа создала для разведения баранов наилучшие условия, никто не пускает под нож в один день пару барашков разом да все мясо на шашлык. Отсортируют, разберут, подумают, что куда, на какое блюдо и в какой день. Просто потому, что не так уж часто роскошь питаться одним шашлыком оправданна. Наоборот, испокон веку люди старались расходовать бережно все, что поддается хранению и заготовке.
   К примеру, кое-какие части барашка и курдючный жир шли на коурму – обжаренное и залитое растопленным салом мясо, сохраняемое в глиняных горшочках. Это была, пожалуй, одна из основных заготовок: потом можно было такие «консервы» просто съесть сами по себе, а можно было использовать как основу для какого-то более сложного блюда. Коурму брали с собой в дальнюю дорогу путешественники, не обходились без нее и чабаны, да и просто для домашнего стола коурма была незаменима на все то время года, когда не режут скот.
   В горных районах, где холода наступали довольно рано и держались несколько месяцев, отдельные части туши для хранения подвешивали на чердаках и потом всю зиму готовили из подвяленного и промерзшего мяса.
   Свежей баранины бывало вдоволь лишь поздней осенью, когда чабаны спускали с гор отары откормленных за лето овец. Конечно, в селах уже ждали этот момент, готовились к этому дню. Встреча с братьями, мужьями и отцами сама по себе была праздником, но, кроме того, праздник сулил и сам процесс забоя скота, так сказать, «нового урожая». Ведь только теперь можно было увидеть результаты труда чабанов, когда из-под ножей мясников выходило прекрасное, хорошо упитанное мясо, да еще оставалось много чего другого, не менее прекрасного, о чем мы сейчас с вами и поговорим.

Джиз-быз как торжество простоты

   Джиз-быз
   200 г курдючного сала
   300 г бараньих кишок
   ½ бараньего легкого
   1 баранье сердце
   2 бараньи почки
   1 баранья печень
   500 г мякоти баранины (лучше всего от лопатки)
   4 крупных луковицы
   Соль, перец
   По желанию —
   3–4 небольших помидора и
   3–4 сладких перца
   Готовить последовательно две порции, чтобы съедать, пока горячее
 
   Первые несколько часов, пока мясо еще теплое и подрагивает, его, как правило, не готовят. Бульон из такого мяса получится мутным и с не самым лучшим ароматом, а на сковороде такое мясо съеживается, выпускает из себя все соки и становится жестким.
   Но, как только мясо остывало, начиналась заготовка коурмы. Во дворах выставляли казаны, разводили огонь, топили жир и обжаривали в нем мясо. Обычно по завершении этого периода готовили уже только внутри домов, а на улице огня не разводили: все равно же жилье нужно отапливать, так чего же расходовать дрова дважды?
   Думаете, готовую коурму сразу выставляли на стол? Ну да, она очень вкусна даже и сама по себе, но в основном коурма шла на долгое хранение, а вниманию публики предлагались в основном разнообразные потроха барашка. В самом деле, после забоя скотины образуется масса скоропортящихся субпродуктов: внутренности, голова, ножки и иногда хвост. Способов сохранения мяса на довольно долгий срок кочевники знали много, и они сохранились и по сей день: засолка, вяление, копчение и консервирование в жиру. А вот сохранять без холодильника внутренности никто не научился и поныне. Таким образом, в самую первую очередь готовилось то, что могло испортиться первым: легкие, сердце, печень, почки, кишки и селезенка.
   Все это добро в тот же день отправлялось на саж – традиционную сковородку из слегка вогнутого кованого железного листа. А на саже что ни попытайся приготовить из этих продуктов – все одно, не получится ничего другого, кроме как джиз-быз.
   Вот даже и не спрашивайте меня, как его готовить! Потому что никаких особых правил для приготовления джиз-быза нет и быть не может.
   Ну, судите сами. Неужто вы не знаете, что первым делом на сковороде должен вытопиться хоть какой-то жир, чтобы на нем можно было жарить остальные продукты. Обязательно ли вынимать выжарки? Нет, не обязательно, тем более что и не надо доводить дело до выжарок! Пусть кусочки курдюка сами обжарятся за время приготовления блюда так, чтобы их потом можно было съесть с аппетитом и ради укрепления здоровья. Значит, огонь нужен не самый сильный из возможных, значит, прочие составные части джиз-быза пора выкладывать на саж довольно быстро – как только появился первый вытопившийся жир.
   Вот смотрите, у нас есть печень и почки – они готовятся быстрее всего. У нас есть сердце и вычищенные кишки – эти продукты готовятся раза в два-три дольше. И есть легкие, которые готовятся уж совсем долго. А еще лук, зелень да какие-то овощи вроде помидор и болгарского перца: мы их добавим к джиз-бызу только по нашему желанию, потому что вообще-то по правилам хорошего тона следует обойтись без этого нелепого украшательства – вполне достаточно простого и ясного вкуса свежих бараньих потрохов. В конце концов, никто не запрещает подать помидоры и болгарский перец к столу свежими, вместе с зеленью и луком, присыпанным сумахом.
   Итак, вытопился жир. Если решили готовить с легкими, то их следует предварительно порезать кусками и отварить до полуготовности. Кишки и легкие пусть отправятся на сковородку первыми. Следом, едва обжарятся первые продукты, – лук: пусть он, пока жарится, выделяет сок, который поможет приготовиться более грубым потрохам – кишкам и легким. Следом, пока лук еще не покраснел, отправим сердце и тонко порезанные кусочки мяса. А вот печень и почки заложим в самом конце – им достаточно провести на сковороде лишь несколько минут. Соль, перец, зелень и… почему никто к этому моменту не налил стаканчик? Порядок должен быть во всем!
   В той или иной форме это блюдо распространено очень широко, некоторые народы готовят его попроще, точно так же, как их предки готовили тысячелетиями до этого: сначала обжарили, а потом потушили; или наоборот – прежде припустили, а уж затем обжарили.

   Есть одно условие, которое непременно должно сопровождать появление джиз-быза на столе. А именно: тушеным потрохам ни в коем случае нельзя позволить остывать. У хорошего повара найдется для такого случая специальная маленькая жаровенка – металлический поддон на ножках, в который можно уложить несколько горячих угольков, а сверху поставить сковородку с горячим джиз-бызом. На худой конец, можно воспользоваться просто спиртовой горелкой от «фондюшницы», установив сковороду над нею. Только отрегулируйте пламя на минимум, а то джиз-быз ваш благополучно сгорит прямо на глазах у изумленной публики.

Саж без всякой сажи

   Вот это – саж. Очень удобная сковородка, которую я привез из Азербайждана. Правду сказать, распространен саж по всему Востоку. Но и не только: за долгие века он стал привычен везде, где хотя бы временно господствовала кавказская и переднеазиатская культура. В частности – на Балканах: очень похожую утварь нередко можно встретить даже в Сербии! На самом деле очень удобная штука: хоть джиз-быз пожарить, хоть рыбу, а перевернешь, разогреешь над углями или над огнем – пеки хлеб, пеки лаваш! Очень удобно подставить под саж обычный очаг из двухслойного металла, вот примерно такой, как мы делали для казана. Только бортики жаровни надо делать не такими высокими: угли должны близко располагаться к нагреваемой поверхности. Силу жара легко регулировать заслонками в двери и встроенным в трубу шибером (поворотной заслонкой).

Хаш, или Живые традиции древности

   Хаш
   На 2 штуки тщательно очищенных, выскобленных и опаленных говяжьих или
   8–12 бараньих ножек —
   8 литров воды
   1 крупная головка чеснока
   60 г соли
   По желанию – острый красный перец, виноградный уксус

   Итак, если в прежние времена скотину резали днем, то на этот день едой все были обеспечены: джиз-быз готовится очень быстро – еще и часа не прошло, как барашек травку жевал, а уже все сыты и довольны.
   Но вот в селении скотоводов или на стоянке кочевников наступает ночь, а на другой день тоже что-то надо будет поесть. Здесь приходит черед головы, ножек, хвоста и желудка. Во-первых, для обработки головы и ножек необходимо время – опалить, отскоблить и так далее. Почему бы не заняться этим вечером, сидя у костра? Во-вторых, готовиться эти продукты будут 8–10 часов как минимум, то есть употребить их можно будет только к утру.