Хардвик Элизабет. Рыжая, шальная, любимая…

   Кроме того, полнейшей загадкой оставался эффект удушения, который на него оказывала улыбка Джолли.
   Никогда в жизни он не имел дела с женщинами типа Джолли. Его избранницы обычно были красивы яркой, вызывающей красотой, обладали приличным счетом в банке, были ухожены, уверены в себе, независимы и уравновешенны.
   Джолли Лавернье не подходила ни под одно из этих определений. Красавицей она становилась только когда улыбалась, а уравновешенной ее назвать не мог бы даже слепоглухонемой. Взять хоть то количество носовых платков, которые Артур на нее потратил!
   Так почему же он снова и снова ищет встречи с этой девушкой, почему опять влезает в самый эпицентр смерча под названием «Проблемы Джолли Лавернье»?
   Господи, даже с собственной матерью он встречается второй… нет, третий раз за неделю, и все благодаря Джолли.
   Артур закрыл глаза и представил себе маленькую девушку с зелеными глазами и волосами цвета лисьего меха… солнечного света… золота… Девушку, которая лягается и грозится вылить ему на голову красное вино. Девушку, из-за которой вся его размеренная жизнь превратилась в ад кромешный.
   А вот Долли Бэнкс, несчастная предательница, смела утверждать, что Джолли — это самое лучшее, что могло случиться в жизни Артура Фергюсона. Артур Фергюсон, по словам Долли Бэнкс, имел все шансы окончательно закиснуть в размеренном укладе своей жизни, а Джолли внесла в нее свежесть и свет.
   Свет! Ха-ха! От ядерного взрыва тоже много света!
   — Артур, ты опять хмуришься.
   Мег тронула сына за руку. Они ехали в отель, где должны были встретиться с Джолли Лавернье. Артур вздрогнул и убрал руку.
   — Это потому, что мне совершенно не улыбается перспектива влезать в сложности твоей личной жизни. Я долгие годы вполне счастливо жил без этого.
   — Артур, но это ты устроил нашу встречу, не я.
   — Меня попросила Джолли, сам бы я до такого не додумался.
   — М-да… Послушай, мне стоило бы спросить тебя об этом чуть раньше, но… Ты хорошо знаком с дочерью Жюля Лавернье?
   — Нет.
   В его коротком ответе заключались все снега Арктики, но на самом деле очами души своей Артур видел Джолли в своих объятиях, ее нежную грудь, которой касались его губы, ее…
   — Но ты говорил, что вы друзья.
   — Были друзьями. Да и то это сильно сказано. С тех пор, как возникла проблема твоего замужества, мы находимся в стадии вооруженного перемирия, которое в любой момент может быть нарушено.
   — Однако именно тебя она попросила устроить эту встречу.
   — Только потому, что поблизости не оказалось ее отца.
   Мег печально кивнула.
   — Я сильно ранила Жюля своим решением.
   — Так зачем ты это сделала?
   — А у меня был выбор? Ты же отказался мне помочь!
   — Вот только не надо переводить все стрелки на меня!
   — Артур, я вовсе не хочу тебя ни в чем обвинять. Просто констатирую факт. Я хотела поговорить с Джолли, Жюль не хотел этого. Ты помочь отказался. У меня не осталось иного пути.
   — Могла бы поступить, как обычно: плюнуть на чужие переживания и укатить в Ниццу.
   Маргарет Бранд грустно посмотрела на своего взрослого и упрямого сына.
   — Наступит день, Артур, и мы с тобой, возможно, сядем и поговорим, как взрослые люди. Я очень надеюсь на это… Ладно. Жюль говорил, что Джолли разумная и добрая девушка. Каково твое мнение о ней?
   Вопрос заставил Артура несколько опешить. Он судорожно пытался сформулировать Ответ, но это не очень-то получалось. Как можно назвать разумной рыжую тигрицу? О какой доброте можно говорить при виде лесного пожара?
   — Мое мнение таково: дождись встречи с ней и сама все увидишь.
   Артур сам чувствовал, что говорит не слишком любезно и даже сварливо, но машина уже подъехала к отелю, а значит, до запуска баллистической ракеты «Джолли» осталось совсем немного времени.
   Артур увидел Джолли на открытой террасе ресторана при отеле и неожиданно почувствовал, что настроение улучшается. Почему он не считал ее красавицей? В этом красном брючном костюме, в черной шифоновой блузке, с распущенными по плечам золотыми волосами она была не просто хороша — сногсшибательна!
   Маргарет Бранд, напротив, являла собой тип сумрачной кельтской красоты. Серое платье, очень светлый макияж и простая нитка жемчуга на шее в сочетании с белой кожей, черными волосами и синими глазами навевали мысли о легендарных шотландских колдуньях, заманивавших неосторожных путников своей красотой.
   Артур Фергюсон не сомневался ни минуты, что каждая деталь сегодняшнего наряда обеими дамами была продумана до мелочей. Мать его в этом смысле не удивляла: сыграть столько ролей и не выбрать нужного образа для нее было бы нереально. А вот Джолли… Он в буквальном смысле слова онемел.
   То есть это значит, что не только улыбка Джолли Лавернье смертоносна для Артура Фергюсона.
   Артур мучительно пытался решить, не стоит ли ему быстренько представить дам друг другу, извиниться и удрать. Как-то не видел он себя сидящим между ними двумя на этой солнечной террасе!
   Однако через несколько минут он обнаружил себя именно между ними, причем в тот момент, когда уверенно делал заказ официанту на троих.
   Повисла тяжелая тишина. Джолли и Мег пристально смотрели друг на друга, изучая, оценивая, делая свои выводы, и Артур занервничал. Нужно было срочно разряжать обстановку.
   — Э-э-э… Джолли, у тебя сегодня снова трудный день?
   — Не такой, как вчера.
   — Понятно… а твой отец? Не объявлялся?
   — Нет.
   Она, не отрываясь, смотрела на Маргарет, видимо, ждала, — не скажет ли та что-нибудь о Жюле Лавернье, но прямо вопрос не задавала. Что ж, тогда он сделает это за нее.
   — Мег, а ты? Ничего о нем не знаешь?
   Мег посмотрела на него абсолютно ничего не выражающим взглядом и закинула ногу на ногу.
   — Артур, я… О, чудесно, вот и чай!
   Она одарила молодого официанта такой улыбкой, что тот явно забыл о своих обязанностях. Еще бы, сама Мегги Бранд!
   Артур досадливо поморщился. Всю жизнь он наблюдал эту реакцию на появление своей матери. Он ненавидел знакомить ее со своими школьными друзьями, а в университете вообще пытался скрыть, что она его мать, Практически все существа мужского пола резко глупели при виде знаменитой актрисы, что всегда бесило ее единственного сына. Джолли тоже задело такое поведение официанта, Артур был в этом уверен. Зато Мегги купалась в обожании. Это была ее стихия, на этом поле она никогда не испытывала неловкости и не знала проигрышей.
   — Я налью вам чаю? Артур? Джолли? Не сдаваться! Он-то получил надежную прививку против ее чар!
   — Да, а пока наливаешь, расскажи все же, не слыхала ли ты о том, куда уехал мсье Жюль.
   Показалось ему, или рука Мег действительно дрогнула? В любом случае, она справилась с собой за считанные мгновения и любезно улыбнулась Джолли, протягивая девушке полную чашку. Артур решил усилить нажим.
   — Ну и? Не слышу ответа. Мег подмигнула Джолли.
   — Он и в детстве был таким, Упрямый и напористый. Пошел в девять месяцев, заговорил в…
   — Мама!!! Я полагаю, Джолли совершенно неинтересно выслушивать рассказ о моих младенческих подвигах.
   Мег издевательски приподняла одну бровь.
   — Мне это только кажется, или ты сегодня немного нервничаешь, Арчи?
   Кто там в древности хотел убить свою мать?
   — Нет, тебе не кажется, Мег. И я уже объяснил тебе, в чем дело. Я не хочу влезать в твои проблемы.
   И вот тут Мег выпалила из всех орудий.
   — Тогда почему бы тебе не оставить нас Джолли и не отправиться на работу? Поверь, мы обе знаем, что ты крайне занятой человек, и ценим, что ты уделил нам время. Я прекрасно вернусь на такси. А с Джолли… я уверена, мы обо всем сумеем поговорить и без твоей помощи, не так ли, дорогая?
   Артур в панике обернулся к девушке. Он же все это затеял ради нее, неужели она тоже…
   — Артур, мне тоже кажется… Спасибо за беспокойство, но теперь ты можешь заняться своими делами.
   Годы в бизнесе из кого хочешь сделают спартанца. Тысячи маленьких лисят — наверняка родственники Джолли Лавернье — грызли оскорбленную душу Артура Фергюсона, но он совершенно спокойно поставил чашку на стол.
   — Что ж… раз это ваш выбор… Мне остается только подчиниться. Я ухожу.
   Он повернулся и пошел, не дождавшись от своих дам ни единого комментария. Все! Он умывает руки! Они встретились, дальше не его забота, вот и прекрасно. Наконец-то жизнь войдет в свою колею, а все женщины мира, рыжие, брюнетки, блондинки и лысые, пусть катятся…
   Он так разозлился, что успел с достоинством выйти на улицу, прежде чем сообразил, что машину оставил на подземной стоянке отеля. Пришлось возвращаться обратно, и, хотя он старался не смотреть на террасу, все равно заметил, как Мег что-то сказала Джолли, глядя на него, а рыжая нахалка улыбнулась!
   Нет прощения! Отныне он навсегда вычеркивает ее из своей жизни!
   Джолли наблюдала за уходом Артура со смешанными чувствами. Во-первых, она побаивалась оставаться наедине с Мег Бранд, во-вторых, понимала, что в присутствии Артура разговор у них вряд ли получится, а в-третьих, было очень смешно видеть, как вытянулось лицо Артура, когда он понял, что его попросту выгоняют. В-четвертых, было страшновато, не слишком ли он разозлился.
   — Джолли, на вашем месте я не стала бы слишком беспокоиться об Артуре. У него взрывной характер, что он всячески старается скрыть. Он любит, чтобы все было под контролем, а так бывает не всегда. Жизнь богаче. И иногда его собственный нрав выходит из-под его же контроля, Не волнуйтесь, он скоро успокоится.
   Было так странно сидеть и обсуждать Артура с кем-то другим, тем более так хорошо знавшим его. Маргарет Бранд, великая актриса, нянчила маленького Артура, меняла ему пеленки, учила ходить и говорить…
   — Я не волнуюсь за него, просто мне немного грустно, что он рассердился… на нас.
   Мег рассмеялась.
   — Я к этому уже привыкла. Большую часть моей жизни Артур на меня обижается и сердится по самым разнообразным причинам. А вот вам, должно быть, неприятно…
   Интересно, а что Маргарет Бранд думает об отношениях Джолли и Артура?
   А что думает об этих отношениях сама Джолли?
   Если говорить о прошедшей ночи… О нет, только не о прошедшей ночи, это было слишком ужасно. И прекрасно, но больше ужасно… Но ведь потом настало утро, и Артур позвонил, как и обещал, своей матери, и договорился о встрече, и перезвонил Джолли, и привез мать сам, и даже хотел остаться с ними… Такое поведение не свойственно тому, кому на вас наплевать.
   Джолли наряжалась и красилась сегодня в основном для Артура. Он ведь видел ее только в образе серой мышки да замученной официантки-поварихи, а ей хотелось показать себя и с другой стороны.
   Да заметил ли он вообще хоть что-нибудь!
   — Артур был очень любезен, миссис Бранд.
   — Что совершенно ему не свойственно. О, не поймите меня неправильно, Джолли! Я его очень люблю, моего сына; он хорош собой, добр, заботлив, настоящий джентльмен и все такое, но обычно он старается это скрывать, причем делает это весьма успешно.
   Джолли не смогла сдержать улыбку. Мег Бранд была очень умна и очень остра на язык.
   Актриса ответила улыбкой и подвинула Джолли блюдо с пирожными.
   — Так-то лучше. Угощайтесь. О фигуре подумаем завтра.
   Маргарет Бранд могла бы подумать о фигуре в лучшем случае и через месяц, но и у Джолли особых проблем с весом никогда не было, так что она с неожиданным аппетитом откусила эклер. Маргарет последовала ее примеру и вдруг хихикнула совсем по-девчоночьи.
   — Мы не смогли бы сделать этого при Артуре. Он считает, что леди не едят кремовые пирожные. Джолли… Я очень люблю твоего отца.
   Джолли чуть не подавилась, настолько неожиданно прозвучало это заявление. Она недоверчиво посмотрела на Маргарет и увидела, что актриса смотрит на нее очень серьезно и прямо. В ее синих глазах было такое чувство, такая грусть… что Джолли как-то сразу и навсегда поняла: эта женщина действительно любит ее отца.
   Девушка нервно облизнула губы. Слова давались с трудом, но она все-таки смогла произнести:
   — Перед уходом Артур задал вам вопрос… знаете, где мой отец сейчас?
   — Да.
   — Он в порядке?
   — Да.
   Джолли кивнула, опуская голову.
   — Это все, что я хотела узнать.
   Маргарет грустно улыбнулась.
   — Ты думаешь, Артур тоже поверил мне, с такой же легкостью?
   — Я думаю… нет. Но ведь он и не волнуется за него так, как я.
   — Ты права. Артура волнует совсем другое… Мой второй брак был очень неудачным.
   — Я не думаю…
   — Это так, и я знаю об этом. Артуру было чуть больше одиннадцати, когда умер его отец, и двенадцать, когда я снова вышла замуж. Не лучший возраст для мальчика, чтобы уметь примириться с отчимом. Он почти сразу невзлюбил Джейка Бранда. Я была настолько глупа, что выпустила ситуацию из-под контроля, и лишь потом узнала, что Джейк… он был жесток с моим мальчиком. Артур тоже скрывал это, но в четырнадцать лет заявил мне, что ненавидит моего мужа и меня и хочет жить с дедом в Шотландии. Я опять ничего не сделала, более того, я прожила с Джейком еще несколько лет, прежде чем узнала правду. Тогда я развелась, но наши отношения с сыном были испорчены безвозвратно.
   Джолли слушала Маргарет с жалостью и острым интересом. Этот рассказ позволял ей лучше понять Артура. Теперь ясно, почему он стремился помочь ей: он-то прекрасно знал, какие беды может принести его отцу и ей новый брак, окажись он неудачным.
   Загвоздка лишь в одном: Джолли не могла ненавидеть Маргарет Бранд, она ей верила.
   — Он был ребенком, миссис Бранд.
   — Став взрослым, он так и не изменился. Я понимаю его — он остался, по существу, без матери именно тогда, когда более всего в ней нуждался. Именно поэтому, девочка, я не могу себе позволить встать между тобой и твоим отцом!
   Опять-таки с одной лишь разницей: Джолли не ребенок.
   Маргарет помолчала и медленно произнесла:
   — Жюль говорил мне, что, если мы с тобой встретимся и нормально поговорим, ты мне понравишься. Он был прав.
   Джолли вскинула на актрису подозрительно заблестевшие зеленые глаза.
   — Он и мне то же самое говорил о вас, И знаете… в этом он тоже оказался прав. Пожалуйста, когда будете говорить с ним, скажите ему…
   — Почему ты не скажешь сама? Понимаешь, Джолли… Я не могла сказать при Артуре. Когда он позвонил утром, я даже растерялась… Словом, твой отец у меня дома. Он приехал ко мне в ужасном состоянии, и я просто не смогла…
   — Все в порядке, Маргарет. Все хорошо. А папа знает, что мы с вами встречаемся сегодня?
   — Нет, я не сказала ему. Он бы захотел пойти со мной, а Артур… Представляешь, что было бы, встреться они на пороге моего дома?
   — О да! Маргарет, как вы думаете, папа слишком разволнуется, если я приеду сейчас с вами к нему?
   — Разволнуется, даже наверняка, но хорошее волнение. Тем более что я…
   — Что, Маргарет?
   — Как обычно, я слишком тороплю события, но… мне очень хочется получить твое согласие быть свидетелем на нашей свадьбе!
   — Маргарет, на самом деле я согласилась бы, даже если бы вы оказались абсолютно кошмарной особой, ради папы. Но вы не такая. Вы хорошая.
   Актриса улыбнулась, и в синих глазах блеснули слезы.
   — Хорошо бы, и Артур это понял.
   Джолли шла рядом с Маргарет Бранд и: думала об Артуре. Своем сводном брате. Как он прореагирует на подобное известие?

Глава 9.

   Артур понятия не имел, что он делает в половине двенадцатого утра у входа в ресторан мсье Жюля.
   Оставив мать и Джолли в отеле вчера днем, он ушел в абсолютной ярости, будучи полностью уверенным в том, что никогда больше не захочет с ними обеими разговаривать, однако сегодня ярость уступила место удивлению и некоторому раздражению, так как, судя по всему, обе дамы сами не имели никакого желания разговаривать с ним.
   Интересно, они все еще ненавидят друг друга или уже пришли к соглашению о перемирии? Нет, Джолли он прекрасно понимал, но вот почему его мать невзлюбила девушку? Да, не стоило рассказывать Мег, как она лягнула его и собиралась выплеснуть красное вино прямо на рубашку, но в остальном девушка абсолютно очаровательна и просто не может вызывать неприязнь!
   Кроме того…
   Он усилием воли заставил себя прекратить думать о Джолли и глубоко вздохнул. Если — предположим! — они уже помирились, то какого рода соглашение могло быть заключено?
   В любом случае Артур не собирался подвергать свою жизнь смертельной опасности, встречаясь со своей матерью с раннего — впрочем, не слишком — утра. Именно поэтому он и стоял у входа в ресторан. Сам ресторан был еще закрыт, но Джолли, по его расчетам, должна была уже прийти на работу.
   За стеклянными дверями кто-то ходил, но Артуру было не видно лица. Молодой человек чувствовал себя, мягко говоря, неловко.
   Нет, он вовсе не собирается давить на девушку, просто… просто надо выяснить все до конца.
   Артур решительно постучал в дверь. Получилось тихо. Он смущенно огляделся и предпринял вторую попытку. На этот раз его услышали, и в замке повернулся ключ. Дверь медленно открылась.
   — Простите, мы еще закрыты, но… Вы?!
   Вежливая улыбка поблекла на лице мсье Жюля, как сорванный цветок, едва он узнал Артура. Сам Артур был также весьма разочарован этой неожиданной встречей. Он рассчитывал, что дверь откроет сама Джолли или, на худой конец, кто-нибудь из официантов, но уж никак не мсье Жюль, владелец ресторана и отец Джолли.
   Губы Артура презрительно скривились.
   — Так вы вернулись?
   — Как видите.
   — Вовремя. Джолли с ног сбилась во время вашего отсутствия.
   Это прозвучало явным и довольно сварливым упреком, и мсье Жюль гордо выпрямился, даже позволив себе сверкнуть глазами.
   — Я полагаю, эта касается только моей дочери и меня.
   — Не согласен. Я…
   — Послушайте, Артур, чего вы хотите?
   Меньше всего Артуру хотелось ссориться с отцом девушки, но прямой вопрос требовал такого же ответа.
   — Я хочу поговорить с Джолли.
   Мсье Жюль коротко кивнул и отступил, пропуская Артура внутрь.
   — Она на кухне. Да, Артур…
   — Я вас слушаю?
   — Прошу вас, не говорите и не делайте того, что может ее расстроить.
   — Я?! Мне это нравится! Это я, что ли, несколько дней назад ошарашил ее сообщением о своей скоропалительной свадьбе? Это я…
   — Артур, повторяю, это касается только меня и моей дочери. Что же касается вашей матушки…
   — А вот нашей матушки мы вообще касаться не будем!
   — Нет, будем. Разве не вы оскорбили и расстроили ее? Не пора ли перестать упрекать ее за ошибку, которую она, по вашему мнению, совершила, выйдя замуж второй раз?
   Артур стиснул кулаки и призвал фамильную выдержку на помощь.
   — Как вы сами справедливо заметили пару минут назад, мсье Жюль, это касается только меня и моей матери.
   С этими словами молодой человек холодно кивнул мсье Жюлю и отправился на кухню.
   Джолли стояла спиной к двери и что-то резала на большом столе. Дверь за Артуром захлопнулась, но девушка приняла его за кого-то другого и бросила не оборачиваясь:
   — Не мог бы ты принести мне яйца из холодильника? :
   Не говоря ни слова, Артур отправился к огромному холодильнику, вынул из него упаковку яиц и молча положил на стол рядом с Девушкой.
   — Спасибо. Я… О господи, это ты… Я думала, это папа.
   Румянец окрасил ее бледное личико, и сердце Артура учащенно забилось.
   — Нет. Я не папа. Кстати, когда он вернулся?
   — Этой ночью. Ты не против… Мне надо закончить с этим соусом…
   — А что это? Суфле?
   Честно говоря, Артуру доставляло некоторое удовольствие то, что она смущена и удивлена. За последние несколько дней он слишком часто испытывал эти чувства сам, и никакого удовольствия это ему не приносило.
   Джолли улыбнулась — словно солнышко просияло.
   — Это не суфле. Это лимонные меренги.
   — А что тут такого смешного? Ты сегодня выглядишь вполне счастливой.
   Почему-то это раздражало Артура. Да, папа вернулся, но это же не повод… То есть повод, но надо ведь все выяснить…
   — Ты видел папу?
   — Да, он сам открыл мне дверь. Он вернулся окончательно или только до тех пор, пока ты не найдешь себе помощников?
   Она бросила на него короткий взгляд. Артур немедленно занервничал. Может кто-нибудь объяснит ему, что происходит?
   Девушка тем временем совершенно спокойно закончила взбивать желтки, вылила пышную пену в соусницу и поставила на маленький огонь. Затем она вытерла руки и невинно осведомилась:
   — Почему бы тебе прямо не спросить, что ты хочешь узнать?
   Потому что! Потому что после появления здесь мсье Жюля он, Артур, вообще ничего не понимает! И не уверен, что вообще хочет о чем-либо спрашивать!
   — А сама ты как думаешь? Аромат лимона приятно щекотал ноздри. Джолли лукаво улыбнулась.
   — Например, удалось ли нам с твоей матерью вчера допить чай, не выцарапав при этом друг другу глаза.
   — Ну и как?
   Он постарался, чтобы голос прозвучал небрежно, для чего стал рассеянно разглядывать блестящую кухонную утварь. Джолли опять бросила на него короткий взгляд.
   — Я счастлива сообщить вам, мистер Фергюсон, что все обошлось без нанесения физических увечий.
   Чего не скажешь о его самолюбии! Подумать только, вчера с ним обращались, словно с бессловесным официантом, а сами прекрасно обошлись без него!
   Теперь это самое самолюбие мешало Артуру расспросить о подробностях, поэтому он холодно кивнул, давая понять, что вся эта суета совершенно его не интересует.
   — Ну… а твой отец? Кстати, откуда он приехал? Вернее, где был?
   — Не знаю. Я не спрашивала.
   — Не спрашивала? Но почему?! Учитывая сложившиеся обстоятельства, это было самым первым, что Артур хотел знать в данный момент!
   Джолли пожала плечами.
   — Это не мое дело.
   Она попробовала ароматное варево, удовлетворенно кивнула и сняла соусницу с огня.
   Артур уже открыл рот, чтобы поспорить с последним утверждением девушки, но, увидев выражение ее хорошенького личика, отказался от этой затеи. Джолли могла быть упрямой как мул, если обстоятельства этому способствовали.
   — Ладно. Попробуем зайти с другой стороны. Что ты…
   Его прервал звонок таймера плиты. Джолли грациозно скользнула мимо него и открыла духовку.
   — Извини. Коржи… о, прекрасно. Готовы.
   Артур начал закипать.
   — Послушай, неужели все эти плюшки не могут подождать?
   — Разумеется, не могут! Любой шеф-повар, если он, конечно, настоящий шеф-повар, скажет тебе то же самое!
   Артур был вынужден признать в глубине души, что повар из Джолли великолепный. Счастлив будет тот мужчина, чьей женой она станет!
   Господи, о чем он думает! Какое ему дело, какой женой будет рыжая Джолли!
   — Артур, извини, но сейчас будет очень? громко. Мне надо взбить белки.
   Электрический миксер взвыл, словно раненый тигр, и Артур получил небольшой тайм-аут, чтобы обдумать то странное направление, в котором текли его мысли.
   В конце концов, он ведь пришел только для того, чтобы убедиться в том, что девушка нормально чувствует себя после вчерашнего разговора с его матерью. Это так, а значит, ему уже незачем здесь торчать.
   Правда, он так ничего и не узнал.
   Наступившая тишина была прямо-таки звенящей. Джолли повернулась к Артуру.
   — Все. Выпьешь кофе? Меренги почти готовы. О, прости, я забыла, мне нельзя тебе улыбаться. Не хмурься.
   Артур чуть не дал себе самому пинка. Надо следить за своим выражением лица! Холодное и вежливое безразличие, так, кажется?
   — Спасибо, но от кофе я, пожалуй, откажусь. Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке после вчерашнего. Вижу, что все нормально.
   С этими словами Артур начал отступление из кухни. Подальше от Джолли.
   Конечно, все нормально! Мсье Жюль вернулся, они с дочерью помирились…
   Джолли грустно смотрела вслед Артуру. Если бы не вчерашняя встреча с его матерью, они с отцом до сих пор находились бы в стадии затяжных военных действий. Самое меньшее, чем она могла отблагодарить Артура, это чашка кофе, а еще — подробный рассказ о том, что вчера произошло в отеле после его ухода. Для всех было бы лучше, если бы обо всем он узнал от нее.
   — Пожалуйста, не уходи, Артур! Кофе уже готов, осталось только разлить его в чашки.
   Она видела, какая внутренняя борьба отражается на его худощавом и смущенном лице. Несомненно, он все еще злился на Джолли и свою мать, однако некоторая его часть страстно хотела остаться и узнать подробности. Как правильно сказала его мать, Артур Фергюсон должен всегда на сто процентов владеть ситуацией, а сейчас ситуация была ему вообще неизвестна!
   — Ладно. Но времени у меня мало. В час я приглашен на обед.
   Иначе говоря, давай, побыстрее выкладывай, Джолли, потому что я и так потратил уйму своего драгоценного времени на эту идиотскую ситуацию!
   Ну и пожалуйста! Интересно, а кто это пригласил его на обед? Насчет деловой встречи она бы знала заранее, ведь их ресторан всегда обслуживает такие обеды. Может, это не деловая встреча?
   Может, это свидание с женщиной?!
   Нет, он, конечно, целовал ее несколько раз. Но все это было результатом секундного порыва, обстоятельств, а не каких-то особых отношений. У него вполне может быть женщина.
   Неожиданно Джолли поняла, что эта мысль ее не просто расстраивает, она ее раздражает! Да еще как! Артур обедает с другой… целует другую… Артур в постели с другой…