Поцеловав жену в лоб, Артан проговорил:
– Сайл, дорогая, я никогда не оттолкну тебя. И знаешь, в каком-то смысле это ты в последнее время пыталась меня оттолкнуть.
– Я бы никогда не посмела…
– Неужели? А почему? Может, ты ко мне неравнодушна?
– Неравнодушна? Не то слово! Я же люблю тебя, дурачок!
В тот момент, когда эти слова сорвались с ее губ, Сесилии захотелось поскорее убежать и спрятаться куда-нибудь, где бы ее никто не нашел. Но когда Артан поцеловал ее со всей страстью, на которую был способен, у нее сразу отлегло от сердца. Все ее сомнения разом улетучились. Мужчина не смог бы так целовать женщину, если бы она сказала ему не то, что он хотел от нее услышать. И, услышав это, он явно обрадовался. Сесилия давно не чувствовала в себе такой уверенности, хотя и понимала: если Артан и принял ее любовь, это вовсе не означало, что он ее любит.
– Скажи еще раз, – горячо прошептал он ей на ухо.
– Я тебя люблю, – пролепетала она и ахнула, когда муж подхватил ее на руки и понес к кровати.
Вскоре они уже лежали в постели обнаженные в объятиях друг друга. Сесилия силилась напустить на себя достойную настоящей леди степенность, которую только недавно обрела, но странным образом не могла ее у себя обнаружить. Ее чувства были так обострены, а их соитие было таким неистовым, что у нее не хватило времени собраться. Всего лишь несколько поцелуев – и она уже готова была потерять голову. Они словно состязались – кто скорее доведет другого до сумасшествия своими ласками и поцелуями.
Все еще трепеща от страсти и тяжело дыша, Сесилия внимательно разглядывала мужчину, лежавшего в ее объятиях. Хотя безумство и страсть в постели ей нравились гораздо больше, чем холодная сдержанность, которую она старалась у себя выработать, трудно было назвать эту необузданную страсть достойной настоящей леди. И от этого Сесилии было немного не по себе. Наверняка скоро окажется, что и в этой сфере семейной жизни, как и во всем остальном, она снова доказала свою несостоятельность.
– Прости, пожалуйста, – прошептала она и тяжело вздохнула. – Я вела себя не очень-то достойно.
– Простить тебя? Дорогая, за что? За то, что я удовлетворен настолько, что еще час не смогу подняться с постели? – Артан хотел ее поцеловать, но отшатнулся, увидев, с какой тревогой Сесилия смотрит на него. – Милая, тебе не понравилось? – Он знал: это не так, но видел, что жену что-то беспокоит, и намеревался выяснить, что именно. Он просто не мог допустить, чтобы Сесилия снова превратилась в ту холодную и скованную женщину, какой она была на супружеском ложе последние несколько дней.
– Я плохо тебя ласкаю? Не доставляю тебе того наслаждения, которое тебе хотелось бы получить? Целую тебя не там, где надо?
– Нет-нет, не в этом дело. Ты тут ни при чем. Напротив, ты просто замечательный, и ты даришь мне такое наслаждение, которое не опишешь словами. Просто мне кажется, что я теряю способность вести себя как леди, когда ты меня целуешь.
– Вести себя как леди? О чем ты? В последние несколько дней я спал не с леди, а с бесчувственным бревном!
– Но, Артан…
Он взял ее лицо в ладони и посмотрел ей прямо в глаза:
– Дорогая, если тебе сказали, что настоящая леди должна лгать в постели, то поверь, это не так. Может быть, тебе сказали это намеренно, желая принести тебе несчастье. Ведь если женщина холодна со своим мужем в постели, она тем самым делает все, чтобы подтолкнуть его в объятия другой женщины – более пылкой и страстной.
Сесилия захлопала ресницами и залилась краской. Только сейчас до нее дошло: гнев, который она чувствовала в Артане в последнее время, был вызван тем, что он думал, будто она охладела к нему.
– Но ведь говорят, что мужчина не уважает женщину, которая… гм… слишком откровенна в постели…
– Если милая женушка оставляет царапины на спине своего любимого мужа или чересчур громко кричит от удовольствия, он не только не перестает ее уважать, но, напротив, дорожит ею еще больше и испытывает к ней неудержимое влечение. По крайней мере, я именно такой. Это так приятно, когда чувствуешь, что тело женщины чутко отзывается на твои поцелуи и ласки, когда чувствуешь, что она желает тебя так же сильно, как ты ее.
– То есть ты хочешь сказать, что мне надо перестать делать над собой усилие и быть ледышкой в постели?
Артан рассмеялся и, подняв голову, внимательно посмотрел на жену. Затем поцеловал ее в лоб и привлек к себе. Крепко прижимая Сесилию к своей груди, он сказал:
– Я не хочу спать с ледышкой. Я боюсь отморозить себе некоторые части тела, пытаясь растопить лед.
– Тогда решено. Больше эта ледышка не вернется к нам в спальню. Я не могу допустить, чтобы у тебя пострадала хоть одна часть тела.
Артан улыбнулся, затем снова стал серьезным.
– Ты должна быть самой собой, Сайл, вот и все. Я хочу, чтобы ты оставалась такой же, какой ты была, когда я на тебе женился, – чтобы сыпала ругательствами, пинала меня, бросалась камнями и кувшинами. И для меня не имеет никакого значения, умеешь ли ты шить подушечки и рубашки. Мне все равно, такие вещи мне абсолютно безразличны. Мне нужно не это. Мне нужна женщина, которая без единой жалобы преодолела вместе со мной путь из Данбарна в Гласкриг. Та, которая кричит, что я болван, если я этого действительно заслужил. И которая швыряет в меня всем, что попадется под руку, когда я свалял дурака и задел ее чувства.
– Зря я так поступала, Артан. Я же могла по-настоящему тебя ранить.
– Но я это заслужил, потому что тоже больно ранил тебя. Обидел мою милую Сайл. – Он прикоснулся губами к ее лбу и тихо добавил: – Я не могу обещать тебе, что этого никогда больше не повторится. Потому что мужчины – неотесанные болваны, которые не думают, прежде чем что-то сказать или сделать. Но я буду стараться не обижать тебя, потому что не могу видеть, как ты страдаешь. Лучше я отдам свою руку на отсечение. Главное – помни всегда, что ты моя жена, моя подруга жизни. Ты моя радость. Ты моя любовь. – Артан почувствовал, как Сесилия напряглась в его объятиях, и стал гадать, где он снова дал маху и что опять сказал не так.
– Твоя радость? Твоя любовь? Так, значит, ты любишь меня, Артан? – спросила Сесилия с дрожью в голосе.
– Конечно, люблю. – Артан вздохнул и, почувствовав, что слезы жены увлажняют ему грудь, еще крепче прижал ее к себе. – Отчего ты плачешь?
– От счастья. Только от счастья, дорогой. Мне не верилось, что ты когда-нибудь полюбишь меня. Несмотря на то, что сама я давно люблю тебя без памяти.
– Я затрудняюсь сказать с точностью, когда именно я понял, что полюбил тебя. Но если учитывать, что с самого начала, как только тебя встретил, я начал вести себя как сумасшедший, то, наверное, я потерял от тебя голову при первой же встрече. А стоило мне поцеловать тебя, и я сразу же понял, что ты – та самая женщина, которая мне нужна, что ты – моя половинка. И больше я не мог думать ни о чем другом – только об этом. – Сесилия рассмеялась, а Артан улыбнулся и, взяв ее за подбородок, заглянул ей в глаза. – Я люблю тебя, милая Сайл! Люблю тебя такой, какая ты есть. Нет нужды стараться стать другой, чтобы заслужить мое одобрение, уважение или любовь. Ты и так всем этим владеешь. Ты владеешь моим сердцем. Навеки. Никогда не забывай об этом.
Сесилия коснулась губами губ мужа и провела ладонью по его щеке. Ей по-прежнему не верилось, что этот мужчина ее любит, любит вопреки всему, любит, несмотря на то что она так несовершенна. Из-за этого сердце Сесилии еще сильнее переполнилось любовью.
– Значит, мне надо быть такой, какая я есть?
– Да, я люблю тебя такой, какая ты есть. Еще в Данбарне я понял, что ты обладаешь большой силой духа. И чем дальше мы с тобой удалялись от Данбарна, тем сильнее в тебе проявлялся твой несгибаемый характер. И тем яснее я понимал, что именно такая женщина мне нужна. Не нужны мне ни изысканные манеры, ни модные подушечки, ни роскошные гобелены. Мне нужна только ты. Ты одна! – Когда потрясенная его словами и растроганная до слез Сесилия обняла мужа и крепко к нему прижалась, Артан улыбнулся блаженной улыбкой. – Я так боялся, что потерял тебя, малышка.
Услышав в голосе Артана затаенную грусть, Сесилия его поцеловала.
– Ты никогда меня не потеряешь. И я уже не хочу становиться другой. Не хочу становиться настоящей леди.
– Вот и замечательно. Потому что своим поведением ты доводила нас до сумасшествия.
– Кого это «нас»?
– Твой дядюшка готов был придушить тебя. Мы с ним решили, что твоя излишняя услужливость и угодливость набила всем оскомину. Мы все не знали, что с тобой делать.
– Я и сама не знала, что с собой делать. Я тоже сходила с ума, – призналась Сесилия. – И я очень злилась на себя.
– Именно поэтому ты и топтала рубашку, когда я вошел?
– Именно поэтому. Но теперь все будет по-другому. Я буду самой собой и буду счастлива. А если я снова попытаюсь сделать что-то, что не похоже на меня…
– Я тебя разорву на куски!
– Спасибо, дорогой! Как это мило с твоей стороны! Но думаю, мне достаточно будет и крепкого словечка.
– Что ж, вполне разумно. Мы обязательно будем счастливы, милая. Не беспокойся об этом. Как же может быть по-другому, если мы любим друг друга?
– Совершенно верно, о, мой горец!
– Не забывай, что ты теперь такая же горянка, как и я.
– Да, конечно. Я тоже горянка. Как это замечательно!
Артан зевнул.
– Похоже, мне нужно немного поспать, прежде чем я опять докажу на деле, как сильно тебя люблю. Ты ужасно утомила меня, милая женушка.
– Ты умеешь подольститься к женщине, дорогой муженек. Но я не хочу, чтобы ты слишком напрягался. У нас с тобой еще вся жизнь впереди. – Сесилия вздохнула и мечтательно улыбнулась.
– Да, у нас есть время. Однако Ангус с нетерпением ждет, когда мы подарим ему внука. Разве ты не заметила, что теперь он вырезает из дерева одни только детские игрушки?
Сесилия захлопала глазами.
– Кажется, скоро его пожелания оправдаются…
– Сайл, неужели?
– Да, у меня будет ребенок.
Артан радостно вскрикнул и обнял жену.
– Моя милая крошка Сайл! Я просто на седьмом небе от счастья!
– Кто бы мог представить все это в тот день, когда ты переступил порог нашего дома в Данбарне?
– Мне кажется, любимая, что как только я впервые заглянул в твои глаза, я почувствовал зов судьбы.
– Ах, Артан, ты с каждым днем становишься все красноречивее. Это совсем неплохо.
– Ты хотела сказать, это совсем неплохо для варвара?
– Да, для красивого, сильного и доброго варвара. Да, моего любимого варвара.
– Твоего навеки.
Сесилия улыбнулась, и Артан поцеловал ее.
Эпилог
– Сайл, дорогая, я никогда не оттолкну тебя. И знаешь, в каком-то смысле это ты в последнее время пыталась меня оттолкнуть.
– Я бы никогда не посмела…
– Неужели? А почему? Может, ты ко мне неравнодушна?
– Неравнодушна? Не то слово! Я же люблю тебя, дурачок!
В тот момент, когда эти слова сорвались с ее губ, Сесилии захотелось поскорее убежать и спрятаться куда-нибудь, где бы ее никто не нашел. Но когда Артан поцеловал ее со всей страстью, на которую был способен, у нее сразу отлегло от сердца. Все ее сомнения разом улетучились. Мужчина не смог бы так целовать женщину, если бы она сказала ему не то, что он хотел от нее услышать. И, услышав это, он явно обрадовался. Сесилия давно не чувствовала в себе такой уверенности, хотя и понимала: если Артан и принял ее любовь, это вовсе не означало, что он ее любит.
– Скажи еще раз, – горячо прошептал он ей на ухо.
– Я тебя люблю, – пролепетала она и ахнула, когда муж подхватил ее на руки и понес к кровати.
Вскоре они уже лежали в постели обнаженные в объятиях друг друга. Сесилия силилась напустить на себя достойную настоящей леди степенность, которую только недавно обрела, но странным образом не могла ее у себя обнаружить. Ее чувства были так обострены, а их соитие было таким неистовым, что у нее не хватило времени собраться. Всего лишь несколько поцелуев – и она уже готова была потерять голову. Они словно состязались – кто скорее доведет другого до сумасшествия своими ласками и поцелуями.
Все еще трепеща от страсти и тяжело дыша, Сесилия внимательно разглядывала мужчину, лежавшего в ее объятиях. Хотя безумство и страсть в постели ей нравились гораздо больше, чем холодная сдержанность, которую она старалась у себя выработать, трудно было назвать эту необузданную страсть достойной настоящей леди. И от этого Сесилии было немного не по себе. Наверняка скоро окажется, что и в этой сфере семейной жизни, как и во всем остальном, она снова доказала свою несостоятельность.
– Прости, пожалуйста, – прошептала она и тяжело вздохнула. – Я вела себя не очень-то достойно.
– Простить тебя? Дорогая, за что? За то, что я удовлетворен настолько, что еще час не смогу подняться с постели? – Артан хотел ее поцеловать, но отшатнулся, увидев, с какой тревогой Сесилия смотрит на него. – Милая, тебе не понравилось? – Он знал: это не так, но видел, что жену что-то беспокоит, и намеревался выяснить, что именно. Он просто не мог допустить, чтобы Сесилия снова превратилась в ту холодную и скованную женщину, какой она была на супружеском ложе последние несколько дней.
– Я плохо тебя ласкаю? Не доставляю тебе того наслаждения, которое тебе хотелось бы получить? Целую тебя не там, где надо?
– Нет-нет, не в этом дело. Ты тут ни при чем. Напротив, ты просто замечательный, и ты даришь мне такое наслаждение, которое не опишешь словами. Просто мне кажется, что я теряю способность вести себя как леди, когда ты меня целуешь.
– Вести себя как леди? О чем ты? В последние несколько дней я спал не с леди, а с бесчувственным бревном!
– Но, Артан…
Он взял ее лицо в ладони и посмотрел ей прямо в глаза:
– Дорогая, если тебе сказали, что настоящая леди должна лгать в постели, то поверь, это не так. Может быть, тебе сказали это намеренно, желая принести тебе несчастье. Ведь если женщина холодна со своим мужем в постели, она тем самым делает все, чтобы подтолкнуть его в объятия другой женщины – более пылкой и страстной.
Сесилия захлопала ресницами и залилась краской. Только сейчас до нее дошло: гнев, который она чувствовала в Артане в последнее время, был вызван тем, что он думал, будто она охладела к нему.
– Но ведь говорят, что мужчина не уважает женщину, которая… гм… слишком откровенна в постели…
– Если милая женушка оставляет царапины на спине своего любимого мужа или чересчур громко кричит от удовольствия, он не только не перестает ее уважать, но, напротив, дорожит ею еще больше и испытывает к ней неудержимое влечение. По крайней мере, я именно такой. Это так приятно, когда чувствуешь, что тело женщины чутко отзывается на твои поцелуи и ласки, когда чувствуешь, что она желает тебя так же сильно, как ты ее.
– То есть ты хочешь сказать, что мне надо перестать делать над собой усилие и быть ледышкой в постели?
Артан рассмеялся и, подняв голову, внимательно посмотрел на жену. Затем поцеловал ее в лоб и привлек к себе. Крепко прижимая Сесилию к своей груди, он сказал:
– Я не хочу спать с ледышкой. Я боюсь отморозить себе некоторые части тела, пытаясь растопить лед.
– Тогда решено. Больше эта ледышка не вернется к нам в спальню. Я не могу допустить, чтобы у тебя пострадала хоть одна часть тела.
Артан улыбнулся, затем снова стал серьезным.
– Ты должна быть самой собой, Сайл, вот и все. Я хочу, чтобы ты оставалась такой же, какой ты была, когда я на тебе женился, – чтобы сыпала ругательствами, пинала меня, бросалась камнями и кувшинами. И для меня не имеет никакого значения, умеешь ли ты шить подушечки и рубашки. Мне все равно, такие вещи мне абсолютно безразличны. Мне нужно не это. Мне нужна женщина, которая без единой жалобы преодолела вместе со мной путь из Данбарна в Гласкриг. Та, которая кричит, что я болван, если я этого действительно заслужил. И которая швыряет в меня всем, что попадется под руку, когда я свалял дурака и задел ее чувства.
– Зря я так поступала, Артан. Я же могла по-настоящему тебя ранить.
– Но я это заслужил, потому что тоже больно ранил тебя. Обидел мою милую Сайл. – Он прикоснулся губами к ее лбу и тихо добавил: – Я не могу обещать тебе, что этого никогда больше не повторится. Потому что мужчины – неотесанные болваны, которые не думают, прежде чем что-то сказать или сделать. Но я буду стараться не обижать тебя, потому что не могу видеть, как ты страдаешь. Лучше я отдам свою руку на отсечение. Главное – помни всегда, что ты моя жена, моя подруга жизни. Ты моя радость. Ты моя любовь. – Артан почувствовал, как Сесилия напряглась в его объятиях, и стал гадать, где он снова дал маху и что опять сказал не так.
– Твоя радость? Твоя любовь? Так, значит, ты любишь меня, Артан? – спросила Сесилия с дрожью в голосе.
– Конечно, люблю. – Артан вздохнул и, почувствовав, что слезы жены увлажняют ему грудь, еще крепче прижал ее к себе. – Отчего ты плачешь?
– От счастья. Только от счастья, дорогой. Мне не верилось, что ты когда-нибудь полюбишь меня. Несмотря на то, что сама я давно люблю тебя без памяти.
– Я затрудняюсь сказать с точностью, когда именно я понял, что полюбил тебя. Но если учитывать, что с самого начала, как только тебя встретил, я начал вести себя как сумасшедший, то, наверное, я потерял от тебя голову при первой же встрече. А стоило мне поцеловать тебя, и я сразу же понял, что ты – та самая женщина, которая мне нужна, что ты – моя половинка. И больше я не мог думать ни о чем другом – только об этом. – Сесилия рассмеялась, а Артан улыбнулся и, взяв ее за подбородок, заглянул ей в глаза. – Я люблю тебя, милая Сайл! Люблю тебя такой, какая ты есть. Нет нужды стараться стать другой, чтобы заслужить мое одобрение, уважение или любовь. Ты и так всем этим владеешь. Ты владеешь моим сердцем. Навеки. Никогда не забывай об этом.
Сесилия коснулась губами губ мужа и провела ладонью по его щеке. Ей по-прежнему не верилось, что этот мужчина ее любит, любит вопреки всему, любит, несмотря на то что она так несовершенна. Из-за этого сердце Сесилии еще сильнее переполнилось любовью.
– Значит, мне надо быть такой, какая я есть?
– Да, я люблю тебя такой, какая ты есть. Еще в Данбарне я понял, что ты обладаешь большой силой духа. И чем дальше мы с тобой удалялись от Данбарна, тем сильнее в тебе проявлялся твой несгибаемый характер. И тем яснее я понимал, что именно такая женщина мне нужна. Не нужны мне ни изысканные манеры, ни модные подушечки, ни роскошные гобелены. Мне нужна только ты. Ты одна! – Когда потрясенная его словами и растроганная до слез Сесилия обняла мужа и крепко к нему прижалась, Артан улыбнулся блаженной улыбкой. – Я так боялся, что потерял тебя, малышка.
Услышав в голосе Артана затаенную грусть, Сесилия его поцеловала.
– Ты никогда меня не потеряешь. И я уже не хочу становиться другой. Не хочу становиться настоящей леди.
– Вот и замечательно. Потому что своим поведением ты доводила нас до сумасшествия.
– Кого это «нас»?
– Твой дядюшка готов был придушить тебя. Мы с ним решили, что твоя излишняя услужливость и угодливость набила всем оскомину. Мы все не знали, что с тобой делать.
– Я и сама не знала, что с собой делать. Я тоже сходила с ума, – призналась Сесилия. – И я очень злилась на себя.
– Именно поэтому ты и топтала рубашку, когда я вошел?
– Именно поэтому. Но теперь все будет по-другому. Я буду самой собой и буду счастлива. А если я снова попытаюсь сделать что-то, что не похоже на меня…
– Я тебя разорву на куски!
– Спасибо, дорогой! Как это мило с твоей стороны! Но думаю, мне достаточно будет и крепкого словечка.
– Что ж, вполне разумно. Мы обязательно будем счастливы, милая. Не беспокойся об этом. Как же может быть по-другому, если мы любим друг друга?
– Совершенно верно, о, мой горец!
– Не забывай, что ты теперь такая же горянка, как и я.
– Да, конечно. Я тоже горянка. Как это замечательно!
Артан зевнул.
– Похоже, мне нужно немного поспать, прежде чем я опять докажу на деле, как сильно тебя люблю. Ты ужасно утомила меня, милая женушка.
– Ты умеешь подольститься к женщине, дорогой муженек. Но я не хочу, чтобы ты слишком напрягался. У нас с тобой еще вся жизнь впереди. – Сесилия вздохнула и мечтательно улыбнулась.
– Да, у нас есть время. Однако Ангус с нетерпением ждет, когда мы подарим ему внука. Разве ты не заметила, что теперь он вырезает из дерева одни только детские игрушки?
Сесилия захлопала глазами.
– Кажется, скоро его пожелания оправдаются…
– Сайл, неужели?
– Да, у меня будет ребенок.
Артан радостно вскрикнул и обнял жену.
– Моя милая крошка Сайл! Я просто на седьмом небе от счастья!
– Кто бы мог представить все это в тот день, когда ты переступил порог нашего дома в Данбарне?
– Мне кажется, любимая, что как только я впервые заглянул в твои глаза, я почувствовал зов судьбы.
– Ах, Артан, ты с каждым днем становишься все красноречивее. Это совсем неплохо.
– Ты хотела сказать, это совсем неплохо для варвара?
– Да, для красивого, сильного и доброго варвара. Да, моего любимого варвара.
– Твоего навеки.
Сесилия улыбнулась, и Артан поцеловал ее.
Эпилог
Данбарн
Три года спустя
– Что ты делаешь? – спросила Сесилия, когда Артан связал ей руки.
– Похищаю тебя. – Он заткнул ей рот кляпом. Улыбаясь, Артан взвалил жену на спину, вынес ее из спальни и спустился по ступенькам. Он не сомневался, что любящая жена ругает его на чем свет стоит, но из-за кляпа не мог ничего услышать. Он улыбнулся Ангусу, игравшему во дворе с двумя внуками. А двухлетние близнецы смотрели друг на друга с серьезнейшими лицами.
– Что делает мамочка? – спросил Эйден.
– Мамочка пошла погулять, – ответил Артан.
– Очень хорошо, – сказал Эрик.
Мэг, стоявшая за спиной Ангуса, с улыбкой посмотрела на Артана.
– Непохоже, что мамочка пошла погулять добровольно.
– Ничего, когда мы будем на месте, она поймет, что заблуждалась.
– Надеюсь. Иначе тебе не поздоровится. И ей придется объяснять малышам, почему у папочки сломан нос.
Артан рассмеялся и вышел из замка, ненадолго оставив маленьких сынишек на попечении бабушки и дедушки. Женитьба на Мэг подвигла Ангуса на поездку вместе со всеми в Данбарн – наследственное поместье Эрика, одного из сыновей Артана. Мэг давно мечтала навестить своих взрослых детей и их семьи, которые проживали в окрестностях Данбарна. Ей хотелось познакомить их с Ангусом. Артан подозревал, что ей также хотелось удивить их, представив им малышку Меган – девочку, которую она чудесным образом родила, хотя время, отпущенное Мэг природой на деторождение, близилось к концу. Меган воспитывалась как сестричка близнецов Артана и Сесилии, потому что нельзя было сбрасывать со счетов тот факт, что Ангус и Мэг из-за своего преклонного возраста могут не дожить до ее совершеннолетия.
Артану же не о чем было беспокоиться. Двухлетних близнецов уже отлучили от груди, и они с Сайл мечтали о следующем ребенке. А близнецов – двух крепышей – Сесилия родила на удивление легко.
И вот теперь – о счастье! – у Артана есть двое прекрасных рыжеволосых сыновей. Теперь они с Сесилией мечтали о рыжеволосой дочке – веселой, озорной и такой же красивой, как мать.
Артан поставил жену на ноги. Пока он развязывал ей руки, она стояла, с удивлением озираясь. Она пока не понимала, какую игру затеял ее неутомимый на выдумки муженек.
– Вот мы и пришли, милая женушка, – торжественно объявил Артан и вынул кляп изо рта Сесилии.
– Если ты ждешь, что я буду ругать тебя, то знай: запас моих ругательств иссяк по дороге сюда.
– Хочешь сказать, что все ругательства вылетели у тебя из головы?
Сесилия пропустила его слова мимо ушей. Она любовалась деревьями, росшими возле ручья. Возле того самого ручья, с которого когда-то началось их путешествие в Гласкриг. Неделю назад, когда они приехали в Данбарн, Сесилия намекала, что хочет снова побывать в этом месте, с которым у них связано много воспоминаний. А Артан затаился и сделал вид, что не обратил никакого внимания на ее пожелание. Теперь-то Сесилия поняла, что муж делал это намеренно – хотел сделать ей сюрприз.
– У нас с тобой здесь свидание, о, мой прекрасный рыцарь? – спросила она, загадочно улыбаясь.
– Да-да, у нас свидание.
Артан увлек жену под сень деревьев и усадил ее на плед, который заранее расстелил под деревом. Несколько минут спустя они уже любили друг друга под открытым небом. Несмотря на годы, проведенные вместе, и появление двоих детей, страсть между ними не остыла. Артан по-прежнему не мог оторваться от Сесилии, а она все с тем же пылом отвечала на каждый его поцелуй, на каждую ласку, сводя мужа с ума.
А потом, утомленные страстью, они лежали, обнимая друг друга. Когда же Артан улегся на спину, Сесилия ласково улыбнулась ему – такой улыбкой она всегда давала Артану понять, что он самый замечательный любовник на свете.
Поцеловав его, она спросила:
– Милый, тебя что-то беспокоит?
– Видишь ли, я всегда чувствовал угрызения совести из-за того, что случилось той ночью. Ты была права, когда говорила, что у тебя было чувство, будто тебя предали. Я тогда привел тебя сюда для того, чтобы тебя похитить. Однако у меня не хватило сил устоять перед искушением и не урвать себе сначала немного удовольствия. Да, у меня были намерения жениться на тебе, потому что из-за своей гордыни я решил, что ты мне идеально подходишь. И решил, что будет нетрудно жениться на тебе, чтобы заполучить Гласкриг.
Сесилия лукаво улыбнулась; все, что муж только что сказал, она уже давным-давно знала. Но то, что Артан до сих пор из-за этого переживал, было очень трогательно. Сесилия в очередной раз сказала себе: «Как же мне повезло, что меня полюбил такой человек, как Артан».
– Ты прав, дорогой. То было вопиющее проявление высокомерия с твоей стороны. Правда, меня уже давно не тревожит то, что здесь случилось. Если бы ты тогда шепнул мне всего-навсего несколько нежных слов, я бы не рассердилась так на тебя. Но ведь в ту ночь ты спас мне жизнь. Я не сразу это поняла, но это так. Ты назначил мне свидание, намереваясь уберечь меня и увезти из Данбарна, где меня подстерегала опасность. Будь у меня хоть крупица опыта в таких вопросах, я бы смекнула, что мужчина не может, не испытывая никаких чувств, так пылко ласкать женщину, как ты тогда.
Артан улыбнулся и поцеловал жену.
– Я хотел, чтобы между нами больше не оставалось никаких недомолвок.
– Что ж, теперь ты будешь спокоен на сей счет. Но я бы сразу все поняла правильно, если бы не была уверена в том, что недостойна внимания такого мужчины, как ты. Проблема заключалась во мне, а не в тебе. – Сесилия положила руку Артану на грудь и добавила: – У меня остались самые прекрасные воспоминания обо всем, что произошло тогда между нами. Спасибо тебе. Девушка, убежденная в собственной никчемности, приходит в это живописное место на свидание к самому красивому на свете мужчине, и он увозит ее тайком, потому что ей угрожает смертельная опасность.
– Послушать тебя, так выходит, что я – отважный и благородный рыцарь.
– Ужасно отважный и бесконечно благородный.
– Ты понимаешь, почему еще я должен был привезти тебя в Данбарн?
– Да. Ты хотел, чтобы я убедилась, что Доналдсонов здесь и в самом деле больше нет, – ответила Сесилия. – Ты оказался прав. В глубине души я всегда знала, что они заплатят за свои злодеяния. Хотя жаль, что их дочери запятнаны клеймом позора из-за того, что их родителей повесили за двойное убийство и за мошенничество. Но иногда мне казалось, что они могут вернуться и погубить меня. Мне нужно было одержать победу над призраками прошлого.
Артан крепко обнял жену.
– Дорогая, теперь я абсолютно уверен, что никогда больше не увижу «образцовую супругу», которой ты стремилась стать.
Сесилия рассмеялась:
– Не увидишь, милый. – Она поцеловала мужа в губы. – И раз уж речь зашла о воспоминаниях, то есть еще одно место, которое навсегда запечатлелось в моей памяти.
– Ах, наверное, это то место, где мы с тобой впервые легли вместе?
– Да, это тоже оставило неизгладимое впечатление. Но, по правде говоря, я имела в виду совсем другое. Ты тогда сделал то, чего я никогда не забуду и за что всегда буду тебе благодарна.
– И что же это такое?
– Ты дал мне свободу, Артан. Более того, ты дал мне свободу быть самой собой.
– И забрал тебя в свою жизнь.
– Надеюсь, я буду оставаться в ней и впредь.
– Да, малышка, ты всегда будешь в моей жизни.
Три года спустя
– Что ты делаешь? – спросила Сесилия, когда Артан связал ей руки.
– Похищаю тебя. – Он заткнул ей рот кляпом. Улыбаясь, Артан взвалил жену на спину, вынес ее из спальни и спустился по ступенькам. Он не сомневался, что любящая жена ругает его на чем свет стоит, но из-за кляпа не мог ничего услышать. Он улыбнулся Ангусу, игравшему во дворе с двумя внуками. А двухлетние близнецы смотрели друг на друга с серьезнейшими лицами.
– Что делает мамочка? – спросил Эйден.
– Мамочка пошла погулять, – ответил Артан.
– Очень хорошо, – сказал Эрик.
Мэг, стоявшая за спиной Ангуса, с улыбкой посмотрела на Артана.
– Непохоже, что мамочка пошла погулять добровольно.
– Ничего, когда мы будем на месте, она поймет, что заблуждалась.
– Надеюсь. Иначе тебе не поздоровится. И ей придется объяснять малышам, почему у папочки сломан нос.
Артан рассмеялся и вышел из замка, ненадолго оставив маленьких сынишек на попечении бабушки и дедушки. Женитьба на Мэг подвигла Ангуса на поездку вместе со всеми в Данбарн – наследственное поместье Эрика, одного из сыновей Артана. Мэг давно мечтала навестить своих взрослых детей и их семьи, которые проживали в окрестностях Данбарна. Ей хотелось познакомить их с Ангусом. Артан подозревал, что ей также хотелось удивить их, представив им малышку Меган – девочку, которую она чудесным образом родила, хотя время, отпущенное Мэг природой на деторождение, близилось к концу. Меган воспитывалась как сестричка близнецов Артана и Сесилии, потому что нельзя было сбрасывать со счетов тот факт, что Ангус и Мэг из-за своего преклонного возраста могут не дожить до ее совершеннолетия.
Артану же не о чем было беспокоиться. Двухлетних близнецов уже отлучили от груди, и они с Сайл мечтали о следующем ребенке. А близнецов – двух крепышей – Сесилия родила на удивление легко.
И вот теперь – о счастье! – у Артана есть двое прекрасных рыжеволосых сыновей. Теперь они с Сесилией мечтали о рыжеволосой дочке – веселой, озорной и такой же красивой, как мать.
Артан поставил жену на ноги. Пока он развязывал ей руки, она стояла, с удивлением озираясь. Она пока не понимала, какую игру затеял ее неутомимый на выдумки муженек.
– Вот мы и пришли, милая женушка, – торжественно объявил Артан и вынул кляп изо рта Сесилии.
– Если ты ждешь, что я буду ругать тебя, то знай: запас моих ругательств иссяк по дороге сюда.
– Хочешь сказать, что все ругательства вылетели у тебя из головы?
Сесилия пропустила его слова мимо ушей. Она любовалась деревьями, росшими возле ручья. Возле того самого ручья, с которого когда-то началось их путешествие в Гласкриг. Неделю назад, когда они приехали в Данбарн, Сесилия намекала, что хочет снова побывать в этом месте, с которым у них связано много воспоминаний. А Артан затаился и сделал вид, что не обратил никакого внимания на ее пожелание. Теперь-то Сесилия поняла, что муж делал это намеренно – хотел сделать ей сюрприз.
– У нас с тобой здесь свидание, о, мой прекрасный рыцарь? – спросила она, загадочно улыбаясь.
– Да-да, у нас свидание.
Артан увлек жену под сень деревьев и усадил ее на плед, который заранее расстелил под деревом. Несколько минут спустя они уже любили друг друга под открытым небом. Несмотря на годы, проведенные вместе, и появление двоих детей, страсть между ними не остыла. Артан по-прежнему не мог оторваться от Сесилии, а она все с тем же пылом отвечала на каждый его поцелуй, на каждую ласку, сводя мужа с ума.
А потом, утомленные страстью, они лежали, обнимая друг друга. Когда же Артан улегся на спину, Сесилия ласково улыбнулась ему – такой улыбкой она всегда давала Артану понять, что он самый замечательный любовник на свете.
Поцеловав его, она спросила:
– Милый, тебя что-то беспокоит?
– Видишь ли, я всегда чувствовал угрызения совести из-за того, что случилось той ночью. Ты была права, когда говорила, что у тебя было чувство, будто тебя предали. Я тогда привел тебя сюда для того, чтобы тебя похитить. Однако у меня не хватило сил устоять перед искушением и не урвать себе сначала немного удовольствия. Да, у меня были намерения жениться на тебе, потому что из-за своей гордыни я решил, что ты мне идеально подходишь. И решил, что будет нетрудно жениться на тебе, чтобы заполучить Гласкриг.
Сесилия лукаво улыбнулась; все, что муж только что сказал, она уже давным-давно знала. Но то, что Артан до сих пор из-за этого переживал, было очень трогательно. Сесилия в очередной раз сказала себе: «Как же мне повезло, что меня полюбил такой человек, как Артан».
– Ты прав, дорогой. То было вопиющее проявление высокомерия с твоей стороны. Правда, меня уже давно не тревожит то, что здесь случилось. Если бы ты тогда шепнул мне всего-навсего несколько нежных слов, я бы не рассердилась так на тебя. Но ведь в ту ночь ты спас мне жизнь. Я не сразу это поняла, но это так. Ты назначил мне свидание, намереваясь уберечь меня и увезти из Данбарна, где меня подстерегала опасность. Будь у меня хоть крупица опыта в таких вопросах, я бы смекнула, что мужчина не может, не испытывая никаких чувств, так пылко ласкать женщину, как ты тогда.
Артан улыбнулся и поцеловал жену.
– Я хотел, чтобы между нами больше не оставалось никаких недомолвок.
– Что ж, теперь ты будешь спокоен на сей счет. Но я бы сразу все поняла правильно, если бы не была уверена в том, что недостойна внимания такого мужчины, как ты. Проблема заключалась во мне, а не в тебе. – Сесилия положила руку Артану на грудь и добавила: – У меня остались самые прекрасные воспоминания обо всем, что произошло тогда между нами. Спасибо тебе. Девушка, убежденная в собственной никчемности, приходит в это живописное место на свидание к самому красивому на свете мужчине, и он увозит ее тайком, потому что ей угрожает смертельная опасность.
– Послушать тебя, так выходит, что я – отважный и благородный рыцарь.
– Ужасно отважный и бесконечно благородный.
– Ты понимаешь, почему еще я должен был привезти тебя в Данбарн?
– Да. Ты хотел, чтобы я убедилась, что Доналдсонов здесь и в самом деле больше нет, – ответила Сесилия. – Ты оказался прав. В глубине души я всегда знала, что они заплатят за свои злодеяния. Хотя жаль, что их дочери запятнаны клеймом позора из-за того, что их родителей повесили за двойное убийство и за мошенничество. Но иногда мне казалось, что они могут вернуться и погубить меня. Мне нужно было одержать победу над призраками прошлого.
Артан крепко обнял жену.
– Дорогая, теперь я абсолютно уверен, что никогда больше не увижу «образцовую супругу», которой ты стремилась стать.
Сесилия рассмеялась:
– Не увидишь, милый. – Она поцеловала мужа в губы. – И раз уж речь зашла о воспоминаниях, то есть еще одно место, которое навсегда запечатлелось в моей памяти.
– Ах, наверное, это то место, где мы с тобой впервые легли вместе?
– Да, это тоже оставило неизгладимое впечатление. Но, по правде говоря, я имела в виду совсем другое. Ты тогда сделал то, чего я никогда не забуду и за что всегда буду тебе благодарна.
– И что же это такое?
– Ты дал мне свободу, Артан. Более того, ты дал мне свободу быть самой собой.
– И забрал тебя в свою жизнь.
– Надеюсь, я буду оставаться в ней и впредь.
– Да, малышка, ты всегда будешь в моей жизни.