Страница:
Элспет попыталась сосредоточиться только на сопротивлении и не обращать внимания на то, что Колин безжалостно разорвал ее одежду.
– Кормак разрубит вас за это на мелкие кусочки и скормит воронью.
– Он не сможет даже приблизиться к этому дому. Кормака поджидают четверо моих людей, жаждущих убить его. – Сэр Колин стянул корсаж ее платья, и теперь ее грудь прикрывала только тонкая сорочка. – О, какая она у тебя красивая! Ты будешь для меня прекрасной лошадкой. – Он склонил голову к ее груди, и Элспет воспользовалась этим, чтобы ударить его головой в лицо. Колин взвыл и ослабил хватку настолько, что она смогла скинуть его с себя. Испытывая головокружение от удара, Элспет была не в силах подняться на ноги и начала отползать от него. Она выругалась, почувствовав, что он ухватился за ее юбки, разрывая их.
Элспет перевернулась на спину и ударила Колина ногой по лицу, снова освободившись от него. На этот раз ей удалось встать на ноги, но она сделала всего несколько шагов и он снова повалил ее на пол. Теряя силы, Элспет уже не могла оказывать сопротивление, и Колин подмял ее под себя, прижав к полу. На лице сэра Колина появилась торжествующая улыбка от сознания своей победы. Элспет очень хотелось влепить ему пощечину.
«У меня есть еще небольшой шанс улизнуть», – внушала она себе, стараясь справиться с отчаянием. Ведь Колину надо будет немного приподняться, чтобы занять удобное положение, и тогда, вероятно, он ослабит захват ее запястий и слегка освободит ноги. В этот момент появится возможность возобновить сопротивление. Однако когда Элспет попыталась шевельнуться, он ударил ее по лицу и начал стягивать юбки. Она предприняла еще одну попытку – и снова получила затрещину. Когда Элспет оправилась от удара, на ней оставались только сорочка и чулки. Она поняла, что сэр Колин намерен бить ее, чтобы поддерживать в бессознательном состоянии и не дать возможности защищаться.
Элспет начала молиться о том, чтобы у нее появился хоть один шанс избежать насилия и чтобы в случае неудачи ее страдания не оставили бы рубцов на сердце и в душе. Она молилась также о том, чтобы оказалось, что сэр Колин солгал относительно четырех человек, которые снаружи поджидают Кормака, собираясь убить его.
Кормак, пригнувшись в кустах, внимательно наблюдал in маленьким домиком. Он был так поглощен преследованием сэра Колина по оставленным им следам, что едва не подъехал прямо к двери. Однако громкое чиханье, прорезавшее тишину, остановило его, и он, привязав свою лошадь к дереву, ползком пробрался в кусты, откуда был виден домик. Его одолевало желание немедленно ворваться туда и спасти Элспет, но он все-таки заставил себя выждать некоторое время. Сэр Колин не ушел достаточно далеко, похитив Элспет, и остановился всего в миле от деревни, хотя до наступления темноты было еще несколько часов. Кормак подозревал, что этот негодяй остановился здесь, сгорая от нетерпения поскорее овладеть Элспет. Эта мысль едва не лишила Кормака самообладания. Он испытывал потребность действовать, а не отсиживаться в кустах, наблюдая за четырьмя вооруженными мужчинами, вставшими преградой на его пути к Элспет. Тем не менее Кормак продолжал выжидать, твердя себе, что опрометчивость может привести его к гибели и тогда Элспет окажется в полной власти сэра Колина.
Он насторожился, когда один из охранников направился в лес. Кормак бесшумно последовал за ним и застал мужчину в тот момент, когда тот облегчался у дерева. Подкравшись к нему сзади, он зажал ему рот и всадил нож между ребер. Опустив тело на землю, Кормак не испытал никакого удовлетворения, считая подобное убийство отвратительным делом, хотя знал, что иногда необходимо идти на это. Сознание того, что этот человек мог без колебаний убить его, несколько смягчало чувство вины, которое он испытывал. К тому же этот наемник добровольно согласился стоять на страже, в то время как насиловали Элспет. За несколько монет он, по сути, стал соучастником преступления.
Вернувшись в свое укромное место, Кормак стал дожидаться другого удобного момента, потому что трое оставшихся охранников все еще превосходили его силой и он не мог открыто выступить против них. Если еще один последует за своим приятелем, этого будет достаточно. С двумя он, пожалуй, справится, орудуя мечом и кинжалом.
Ожидание становилось мучительным, и Кормак начал уже подумывать, не вступить ли ему в схватку с тремя наемниками, чтобы прорваться в дом, когда после короткого совещания со своими приятелями еще один охранник исчез в лесу. Кормак прирезал его, когда тот склонился над мертвым телом, и уложил рядом.
Затем, прячась в тени, он начал пробираться к дому с тыльной стороны, держа наготове меч и кинжал. Хотя Кормак не испытывал благодарности к годам своих скитаний, но время которых приходилось скрываться от Дугласов, он должен был признать, что они не прошли для него даром: он многому научился, и сейчас эти уроки оказались как нельзя кстати. Он ненавидел убийство, но был рад, что теперь умел быстро и тихо расправляться с противником.
Подойдя достаточно близко, чтобы видеть оставшихся охранников, он, наверное, улыбнулся бы, если бы не намеревался убить их. Они стояли рядом, очевидно обсуждая, что могло случиться с юс «товарищами и как уберечься самим. Это в какой-то степени облегчало Кормаку задачу.
Сделав глубокий вдох, он решительно бросился вперед. В тот момент когда наемники заметили его, он метнул нож, который вонзился в горло одному из них. Другой же успел приготовиться и выставил свой меч. Кормак выругался от досады, когда их мечи скрестились. Этого наемника не удалось убрать бесшумно, и теперь важно было как можно скорее прикончить его, чтобы шум не привлек внимания сэра Колина и у него не было бы времени сбежать или приготовиться к защите.
– О, ты очнулась. Хорошо.
Элспет заморгала и уставилась на сэра Колина. Очевидно, один из его ударов оказался слишком сильным и она потеряла сознание: У нее и сейчас кружилась и болела голова.
Однако сознание Элспет быстро прояснилось, когда она обнаружила, что лежит уже не на полу, а на постели и при этом не может шевельнуть ни руками, ни ногами. Кровь застыла у нее в жилах, когда Элспет слегка приподнялась и осмотрелась. Ее руки и ноги были привязаны к четырем грубо обтесанным стойкам большой кровати. Но больше всего ее потрясло то, что она была совершенно голой. Теперь у нее не было ни единого шанса сбежать, и она внутренне содрогнулась, когда сэр Колин коснулся пальцами округлости ее груди.
Теперь она была целиком в его власти, так как у нее не было никакой возможности сопротивляться. Оставалось только утешаться тем, что она боролась до конца и, вероятно, эта борьба не прошла бесследно для ее насильника. Однако сейчас она лежала, словно жертва, принесенная па заклание. Колин больше не собирался бить ее, что означало ее полную беспомощность. Внезапно Элспет охватил ужас, но она постаралась скрыть его, не желая доставлять насильнику удовольствие.
– Жаль, что я очнулась, иначе можно было бы подумать, что все происходящее не что иное, как страшный сон, – сказала она ледяным тоном.
– Беспомощная и голая, ты все-таки пытаешься задеть меня, – с усмешкой произнес сэр Колин. – Мы сотворим с тобой прекрасных сыновей, достойных управлять Шотландией.
– Полагаю, для этого уже есть король, восседающий на троне, и за ним следует его династия.
– Как только родится наш первый сын, я нарушу эту традицию. Ты знаешь, чей это дом?
Элспет не сразу поняла его, настолько резко он сменил тему разговора.
– Нет, откуда мне знать?
– Ты ведь подобрала ребенка ведьмы, не так ли? – Сэр Колин сел на край кровати и начал снимать сапоги.
– Должно быть, вы тот самый лорд, который соблазнил эту женщину и бросил с ребенком. – Элспет с отчаянием ухватилась за эту тему, стараясь отвлечь сэра Колина, так как понимала, зачем он начал раздеваться. – Хотя ваши волосы не такие темные.
– Нет, не я сделал ей ребенка. – Он усмехнулся. – Она заявила, что ее соблазнили? Вероятно, жители деревни убили ее за эту ложь. Эта девица – прирожденная проститутка, и большинство мужчин, регулярно путешествующих через эту деревню к королевскому двору, хорошо это знают. – Он с одобрением оглядел опрятную комнату, снимая свою подбитую ватой короткую юбочку. – Она была достаточно красивой и пользовалась этим.
– Но видимо, не так успешно, если те, кто наслаждался ею, не стали препятствовать убийству.
– Ну разумеется. Она была всего лишь проституткой, да еще со скверным характером. Может быть, на самом деле она и не ведьма, но вполне заслужила виселицы. Думаешь, этот черноволосый и черноглазый ребенок – единственное дитя, которого она носила? Ей вовсе не нужны были дети, но она оказалась на редкость плодовитой, и потому ей приходилось часто избавляться от плода. Когда же эта шлюха опаздывала с чисткой, она рожала, а затем избавлялась от детей. Она убила двоих, а может быть, и больше. Все они похоронены за этим славным домиком вместе с одним или двумя мужчинами, которые сильно разозлили ее. Нет, я не отец оставшегося в живых малыша, – ответил он на немой вопрос Элспет. – Эта женщина была моей кузиной.
– Конечно, мне следовало бы сразу понять это, так как ты и ребенок совсем не похожи друг на друга. Однако как мило мы беседуем. Просто как старые друзья. Может быть, вы развяжете меня и угостите пивом?
Сэр Колин засмеялся и, отбросив свою юбочку, начал расшнуровывать рубашку. Затем он вдруг насторожился.
– Что там такое?
Элспет тоже отчетливо услышала лязг мечей у самой двери дома. Возможно, там перессорились охранники сэра Колина, но все же она надеялась, что это ее спаситель. Элспет тихо засмеялась, увидев, что сэр Колин потянулся за своим мечом в полураздетом виде. В этот момент дверь с треском распахнулась и на пороге появился Кормак.
– О, сэр Колин, кажется, пришла ваша смерть! – воскликнула Элспет.
Глава 11
– Кормак разрубит вас за это на мелкие кусочки и скормит воронью.
– Он не сможет даже приблизиться к этому дому. Кормака поджидают четверо моих людей, жаждущих убить его. – Сэр Колин стянул корсаж ее платья, и теперь ее грудь прикрывала только тонкая сорочка. – О, какая она у тебя красивая! Ты будешь для меня прекрасной лошадкой. – Он склонил голову к ее груди, и Элспет воспользовалась этим, чтобы ударить его головой в лицо. Колин взвыл и ослабил хватку настолько, что она смогла скинуть его с себя. Испытывая головокружение от удара, Элспет была не в силах подняться на ноги и начала отползать от него. Она выругалась, почувствовав, что он ухватился за ее юбки, разрывая их.
Элспет перевернулась на спину и ударила Колина ногой по лицу, снова освободившись от него. На этот раз ей удалось встать на ноги, но она сделала всего несколько шагов и он снова повалил ее на пол. Теряя силы, Элспет уже не могла оказывать сопротивление, и Колин подмял ее под себя, прижав к полу. На лице сэра Колина появилась торжествующая улыбка от сознания своей победы. Элспет очень хотелось влепить ему пощечину.
«У меня есть еще небольшой шанс улизнуть», – внушала она себе, стараясь справиться с отчаянием. Ведь Колину надо будет немного приподняться, чтобы занять удобное положение, и тогда, вероятно, он ослабит захват ее запястий и слегка освободит ноги. В этот момент появится возможность возобновить сопротивление. Однако когда Элспет попыталась шевельнуться, он ударил ее по лицу и начал стягивать юбки. Она предприняла еще одну попытку – и снова получила затрещину. Когда Элспет оправилась от удара, на ней оставались только сорочка и чулки. Она поняла, что сэр Колин намерен бить ее, чтобы поддерживать в бессознательном состоянии и не дать возможности защищаться.
Элспет начала молиться о том, чтобы у нее появился хоть один шанс избежать насилия и чтобы в случае неудачи ее страдания не оставили бы рубцов на сердце и в душе. Она молилась также о том, чтобы оказалось, что сэр Колин солгал относительно четырех человек, которые снаружи поджидают Кормака, собираясь убить его.
Кормак, пригнувшись в кустах, внимательно наблюдал in маленьким домиком. Он был так поглощен преследованием сэра Колина по оставленным им следам, что едва не подъехал прямо к двери. Однако громкое чиханье, прорезавшее тишину, остановило его, и он, привязав свою лошадь к дереву, ползком пробрался в кусты, откуда был виден домик. Его одолевало желание немедленно ворваться туда и спасти Элспет, но он все-таки заставил себя выждать некоторое время. Сэр Колин не ушел достаточно далеко, похитив Элспет, и остановился всего в миле от деревни, хотя до наступления темноты было еще несколько часов. Кормак подозревал, что этот негодяй остановился здесь, сгорая от нетерпения поскорее овладеть Элспет. Эта мысль едва не лишила Кормака самообладания. Он испытывал потребность действовать, а не отсиживаться в кустах, наблюдая за четырьмя вооруженными мужчинами, вставшими преградой на его пути к Элспет. Тем не менее Кормак продолжал выжидать, твердя себе, что опрометчивость может привести его к гибели и тогда Элспет окажется в полной власти сэра Колина.
Он насторожился, когда один из охранников направился в лес. Кормак бесшумно последовал за ним и застал мужчину в тот момент, когда тот облегчался у дерева. Подкравшись к нему сзади, он зажал ему рот и всадил нож между ребер. Опустив тело на землю, Кормак не испытал никакого удовлетворения, считая подобное убийство отвратительным делом, хотя знал, что иногда необходимо идти на это. Сознание того, что этот человек мог без колебаний убить его, несколько смягчало чувство вины, которое он испытывал. К тому же этот наемник добровольно согласился стоять на страже, в то время как насиловали Элспет. За несколько монет он, по сути, стал соучастником преступления.
Вернувшись в свое укромное место, Кормак стал дожидаться другого удобного момента, потому что трое оставшихся охранников все еще превосходили его силой и он не мог открыто выступить против них. Если еще один последует за своим приятелем, этого будет достаточно. С двумя он, пожалуй, справится, орудуя мечом и кинжалом.
Ожидание становилось мучительным, и Кормак начал уже подумывать, не вступить ли ему в схватку с тремя наемниками, чтобы прорваться в дом, когда после короткого совещания со своими приятелями еще один охранник исчез в лесу. Кормак прирезал его, когда тот склонился над мертвым телом, и уложил рядом.
Затем, прячась в тени, он начал пробираться к дому с тыльной стороны, держа наготове меч и кинжал. Хотя Кормак не испытывал благодарности к годам своих скитаний, но время которых приходилось скрываться от Дугласов, он должен был признать, что они не прошли для него даром: он многому научился, и сейчас эти уроки оказались как нельзя кстати. Он ненавидел убийство, но был рад, что теперь умел быстро и тихо расправляться с противником.
Подойдя достаточно близко, чтобы видеть оставшихся охранников, он, наверное, улыбнулся бы, если бы не намеревался убить их. Они стояли рядом, очевидно обсуждая, что могло случиться с юс «товарищами и как уберечься самим. Это в какой-то степени облегчало Кормаку задачу.
Сделав глубокий вдох, он решительно бросился вперед. В тот момент когда наемники заметили его, он метнул нож, который вонзился в горло одному из них. Другой же успел приготовиться и выставил свой меч. Кормак выругался от досады, когда их мечи скрестились. Этого наемника не удалось убрать бесшумно, и теперь важно было как можно скорее прикончить его, чтобы шум не привлек внимания сэра Колина и у него не было бы времени сбежать или приготовиться к защите.
– О, ты очнулась. Хорошо.
Элспет заморгала и уставилась на сэра Колина. Очевидно, один из его ударов оказался слишком сильным и она потеряла сознание: У нее и сейчас кружилась и болела голова.
Однако сознание Элспет быстро прояснилось, когда она обнаружила, что лежит уже не на полу, а на постели и при этом не может шевельнуть ни руками, ни ногами. Кровь застыла у нее в жилах, когда Элспет слегка приподнялась и осмотрелась. Ее руки и ноги были привязаны к четырем грубо обтесанным стойкам большой кровати. Но больше всего ее потрясло то, что она была совершенно голой. Теперь у нее не было ни единого шанса сбежать, и она внутренне содрогнулась, когда сэр Колин коснулся пальцами округлости ее груди.
Теперь она была целиком в его власти, так как у нее не было никакой возможности сопротивляться. Оставалось только утешаться тем, что она боролась до конца и, вероятно, эта борьба не прошла бесследно для ее насильника. Однако сейчас она лежала, словно жертва, принесенная па заклание. Колин больше не собирался бить ее, что означало ее полную беспомощность. Внезапно Элспет охватил ужас, но она постаралась скрыть его, не желая доставлять насильнику удовольствие.
– Жаль, что я очнулась, иначе можно было бы подумать, что все происходящее не что иное, как страшный сон, – сказала она ледяным тоном.
– Беспомощная и голая, ты все-таки пытаешься задеть меня, – с усмешкой произнес сэр Колин. – Мы сотворим с тобой прекрасных сыновей, достойных управлять Шотландией.
– Полагаю, для этого уже есть король, восседающий на троне, и за ним следует его династия.
– Как только родится наш первый сын, я нарушу эту традицию. Ты знаешь, чей это дом?
Элспет не сразу поняла его, настолько резко он сменил тему разговора.
– Нет, откуда мне знать?
– Ты ведь подобрала ребенка ведьмы, не так ли? – Сэр Колин сел на край кровати и начал снимать сапоги.
– Должно быть, вы тот самый лорд, который соблазнил эту женщину и бросил с ребенком. – Элспет с отчаянием ухватилась за эту тему, стараясь отвлечь сэра Колина, так как понимала, зачем он начал раздеваться. – Хотя ваши волосы не такие темные.
– Нет, не я сделал ей ребенка. – Он усмехнулся. – Она заявила, что ее соблазнили? Вероятно, жители деревни убили ее за эту ложь. Эта девица – прирожденная проститутка, и большинство мужчин, регулярно путешествующих через эту деревню к королевскому двору, хорошо это знают. – Он с одобрением оглядел опрятную комнату, снимая свою подбитую ватой короткую юбочку. – Она была достаточно красивой и пользовалась этим.
– Но видимо, не так успешно, если те, кто наслаждался ею, не стали препятствовать убийству.
– Ну разумеется. Она была всего лишь проституткой, да еще со скверным характером. Может быть, на самом деле она и не ведьма, но вполне заслужила виселицы. Думаешь, этот черноволосый и черноглазый ребенок – единственное дитя, которого она носила? Ей вовсе не нужны были дети, но она оказалась на редкость плодовитой, и потому ей приходилось часто избавляться от плода. Когда же эта шлюха опаздывала с чисткой, она рожала, а затем избавлялась от детей. Она убила двоих, а может быть, и больше. Все они похоронены за этим славным домиком вместе с одним или двумя мужчинами, которые сильно разозлили ее. Нет, я не отец оставшегося в живых малыша, – ответил он на немой вопрос Элспет. – Эта женщина была моей кузиной.
– Конечно, мне следовало бы сразу понять это, так как ты и ребенок совсем не похожи друг на друга. Однако как мило мы беседуем. Просто как старые друзья. Может быть, вы развяжете меня и угостите пивом?
Сэр Колин засмеялся и, отбросив свою юбочку, начал расшнуровывать рубашку. Затем он вдруг насторожился.
– Что там такое?
Элспет тоже отчетливо услышала лязг мечей у самой двери дома. Возможно, там перессорились охранники сэра Колина, но все же она надеялась, что это ее спаситель. Элспет тихо засмеялась, увидев, что сэр Колин потянулся за своим мечом в полураздетом виде. В этот момент дверь с треском распахнулась и на пороге появился Кормак.
– О, сэр Колин, кажется, пришла ваша смерть! – воскликнула Элспет.
Глава 11
Зрелище, представшее глазам Кормака, когда он ногой распахнул дверь дома, едва не заставило его взреветь от бешенства. Однако от опрометчивых действий, которые могли подвергнуть опасности и его, и Элспет, Кормака удержали ее насмешливые слова. Он усмехнулся, а Элспет улыбнулась ему, хотя обнаженной была привязана к кровати и на лице ее виднелись свежие синяки.
– Я не знаю, кто из нас более безрассуден, ты или я, – обратился Кормак к Элспет, не сводя холодного взгляда с сэра Колина, который, как он с облегчением заметил, был одет.
– Конечно, ты. Я по крайней мере не врываюсь в чужой дом, распахивая дверь ногой, – ответила Элспет, испытывая легкое головокружение от счастья видеть его живым и готовым положить конец безумию сэра Колина. – Однако, полагаю, у тебя не будет времени разрезать веревки и освободить меня, пока тыне разделаешься с этим негодяем.
– Если мне удастся оказаться рядом с тобой во время схватки с ним, я постараюсь сделать это.
– Благодарю. Так действуй и убей его поскорее.
– О, оказывается, ты кровожадная девица, – заметил Кормак.
– Ну а теперь, после того как вы поприветствовали друг друга, может быть, приступим к делу и я прикончу тебя, Армстронг? – вмешался в разговор сэр Колин.
– Да? Думаешь, ты владеешь мечом лучше, чем твои наемники?
– Ты убил их всех? – Сэр Колин покачал головой. – Твой любовник слишком кровожаден, Элспет.
– Я не давала повода разговаривать со мной в таком фамильярном тоне, – заявила она.
– Весьма дерзко для девицы, привязанной в обнаженном виде к кровати, – пробормотал сэр Колин, а затем холодно улыбнулся Кормаку: – Ты ведь заметил, что она голая? У нее очень гладкая кожа. Такая нежная, хотя немного и попорчена синяками, но очень приятная на вкус. Ну просто мед.
Нетрудно было догадаться, какую игру затеял сэр Колин, и Кормак подавил ярость, вспыхнувшую в нем от этих слов. Сражаться надо с холодным рассудком, проявляя осторожность, хотя некоторые эмоции вполне допустимы. Но не слепая ярость, которая никогда не доводит до добра. С ней человек теряет контроль над собой и становится уязвимым.
Кормак познал все это на собственном опыте, и все же слова сэра Колина вызвали в нем неистовый гнев. От одной только мысли, что этот негодяй смотрел на обнаженную Элспет, касался ее и пробовал на вкус ее кожу, у него возникло желание раскромсать его на мелкие кусочки.
Элспет видела внутреннюю борьбу Кормака и почувствовала, что в конце концов гнев возобладал в нем, чего и добивался сэр Колин. Конечно, ей было приятно видеть, в какое бешенство пришел Кормак сходной только мысли, что другой мужчина касался се, однако ей было хорошо известно, какому риску подвергал он себя, потеряв контроль над своими эмоциями. Пейтон всегда говорил, что сражаться надо с ясной головой и холодным сердцем, а он знал цену этим словам, потому что сам принимал участие не в одном поединке. Надо как-то смягчить влияние ядовитых слов сэра Колина. Она должна что-то противопоставить его хитро задуманной ловушке.
– А вы лучше уж помолчите, сэр Колин, – резко сказала Элспет с явным раздражением. – Вы хвастаетесь своими лживыми победами, словно неопытный юнец, который пачкает простыни, имея дело со своей первой женщиной.
Выражение изумления на лице сэра Колина едва не рассмешило Кормака. Его гнев не утих, но колкость и грубые слова Элспет вернули ему способность ясно мыслить. Он не сможет ей помочь, если ревность затмит его разум и он будет убит. Сейчас есть возможность навсегда покончить с угрозой, которой она подвергалась все последнее время, и он не может подвести.
Сэр Колин сделал выпад, но Кормак легко отбил его, а затем полностью сосредоточился на схватке. Ему уже некогда было думать об оскорблениях, нанесенных Элспет. В какой-то момент боя он улучил мгновение и разрезал веревки на одном из ее запястий. После этого] надеясь, что теперь она сможет сама освободиться, он усилил напор, чтобы оттеснить сэра Колина подальше от кровати.
Не обращая внимания на ссадины и боль во всем теле, Элспет попыталась развязать веревки на другом своем запястье, не отрывая взгляда от дерущихся. Под лязг мечей и сыплющиеся проклятия ей удалось в конце концов полностью освободиться от веревок. Ее руки и ноги болезненно ныли, но Элспет, превозмогая боль, быстро подняла с пола свою сорочку и надела ее. Сидя на кровати и наблюдая за противниками, сила и умение которых казались равными, она думала, как помочь Кормаку.
Элспет прикрыла рукой рот, едва удержавшись от крика, когда меч сэра Колина достал правую руку Кормака и из раны, хотя и неглубокой, но протянувшейся от плеча почти до самого локтя, хлынула кровь. Элспет хорошо знала, как рана может ослабить человека. Если даже Кормак не потеряет сознания, его рука, держащая меч, уже не будет обладать прежней силой и сэр Колин получит преимущество.
И именно в тот момент, когда эта тревожная мысль промелькнула в ее голове, Кормак переложил свой меч в левую руку и продолжал сражаться без видимой потери в мастерстве, Элспет чуть не рассмеялась, увидев удивление на потном лице сэра Колина, хотя понимала, что успокаиваться еще слишком рано. Из раны Кормака по-прежнему сочилась кровь.
Она с тревогой отметила, что Кормак начал щуриться, а потом увидела то, чего больше всего опасалась: движения его ног стали менее уверенными, и он потерял прежнюю осанку. Сэр Колин тоже заметил это и улыбнулся. В следующую минуту он ранил Кормака в ногу. Крик ужаса замер в горле Элспет, когда Кормак споткнулся и упал. Сэр Колин устремился к нему, чтобы нанести смертельный удар, но Кормак откатился в сторону и отразил его. Сэр Колин чертыхнулся и снова бросился вперед, видя, что Кормак уже побежден и лежит па боку, едва шевелясь. Но это оказалось только видимостью. Сэр Колин занес меч, и в этот момент Кормак проявил такое проворство, что Элспет от удивления открыла рот. Он резко приподнялся и глубоко вонзил свой меч в незащищенную грудь противника.
У Элспет перехватило дыхание. Сэр Колин продолжат стоять некоторое время с выражением удивления налицо и с поднятым мечом, затем оружие выпало из его рук, и он рухнул на пол. Кормак с трудом вытащил свой меч из его груди и отполз в сторону.
– Кормак! – вскрикнула Элспет и бросилась к нему. Она опустилась на колени рядом с ним, и он взял се за руку. В полубессознательном состоянии, ослабевший от потери крови и испытывающий боль от рак, Кормак нуждался только в одном: услышать от Элспет подтверждение, что с ней все в порядке.
– Я прибыл слишком поздно? – спросил он.
– Нет, – ответила она. – Я выкручивалась, как пойманный на крючок лосось, и сэр Колин только едва успел прикоснуться ко мне. Это было ужасно противно, но я переживу. Он мог только лицезреть меня после удара, от которого я потеряла сознание, однако в таком состоянии я не привлекала его.
– Слава Богу. – Кормак закрыл глаза. – Теперь мне надо отдохнуть.
– Как тебе кажется, ты сможешь добраться до кровати, не потеряв сознания?
– Помоги мне подняться. – Он глухо застонал, когда Элспет обхватила его руками и помогла встать на ноги. – Мне надо только немного отдохнуть.
– Ну конечно. – Слегка пошатываясь под его весом, Элспет довела Кормака до кровати и едва не упала вместе с ним, когда он повалился на покрывала. – Теперь можешь отдыхать, а я займусь твоими ранами.
Открыв глаза, Кормак увидел, что Элспет обматывает чистой полоской ткани промытую и зашитую рану на его ноге. Он понял, что на какое-то время потерял сознание и теперь лежит раздетый, с уже забинтованной рукой. Видимо, он находился в бессознательном состоянии гораздо дольше, чем ему показалось. Быстро оглядев комнату, Кормак увидел прикрытое одеялом тело сэра Колина.
– Значит, я все-таки победил, – пробормотал он. Элспет покачала головой:
– Я едва сумела остановить у тебя кровотечение, Кормак. Похоже, ты решил узнать, как много крови в твоем теле, излив ее всю до капли наружу.
Он слабо улыбнулся и, подняв левую руку, осторожно погладил Элспет по распухшей щеке.
– Ты сопротивлялась, и тебе, похоже, тоже крепко досталось, ангел мой?
– Да, – согласилась Элспет и, вздохнув, присела на край кровати. – Я знала, что не смогу победить, но продолжала бороться изо всех сил. Поэтому он и бил меня, а один раз ударил так сильно, что я потеряла сознание. Когда же пришла в себя, то обнаружила, что я привязана и совершенно раздета. – Элспет передернулась. – В тот момент я ощутила полную беспомощность. Мысленно смирившись с неизбежностью насилия, я утешалась лишь тем, что во время борьбы тоже изрядно потрепала этого негодяя. Но я не представляю себе, как бы могла жить после этого.
– Он не смог бы запятнать твою честь, как бы ни измывался над тобой, Элспет. – Кормак как-то робко улыбнулся ей. – Сэр Колин не сказал тебе, почему он так упорно преследовал тебя?
– Потому что я отвергла его. Он полагал, что оказал мне величайшую честь, предложив стать его женой. Я осмелилась не согласиться. Тогда он начал унижать меня, говоря, какой незавидной партией я являюсь и что я должна быть необычайно благодарна ему за его предложение. Мой отказ нанес ему оскорбление, какого он не мог перенести. И еще он говорил, что я обладаю особым даром, который мог бы сослужить ему хорошую службу.
– Каким даром?
Элспет поморщилась:
– Похоже, я способна определять чувства, владеющие человеком, и потому почти всегда знаю, когда кто-то пытается обмануть меня. Например, я поняла, что сэр Кол им чрезвычайно взбешен, хотя он довольно вежливо говорил со мной и мило улыбался. Мне трудно объяснить, как это у меня получается.
– Я понимаю, в чем тут дело. Просто ты обладаешь повышенной чувствительностью. Или зрением. Или обонянием. Что еще может быть? И ты умеешь распознать, что скрывается за внешней маской. Это прекрасная способность.
– О да. Этот дар перешел ко мне от моей матери, хотя она считает, что я чувствую даже острее, чем она. Благодаря этому дару моей семье удалось однажды избежать приготовленной ловушки. Порой эта способность помогает мне в исцелении, и хотя боль не относится к области эмоций, иногда я чувствую, откуда она исходит. Как ни печально, но я чувствую также, когда человек или какое-нибудь животное скоро умрет. Выражение глаз, запах, состояние кожного покрова и еще что-то говорят мне тогда, что борьба за жизнь здесь уже бесполезна, смерть не одолеть. И не раз я оказывалась права. Обычно я стараюсь не говорить людям, какая участь их ожидает. Но сэр Колин откуда-то прознал об этой моей способности и хотел использовать ее в своих целях для достижения власти и богатства.
Кормак кивнул:
– Я понимаю, как этот человек мог использовать тебя. – Он попытался сесть, но Элспет удержала его, и легкость, с которой ей удалось сделать это, немного встревожила ее. – Мы должны вернуться в деревню. Я оставил там все наши вещи, ребенка и кота. А также твою лошадь.
– Как далеко мы находимся от деревни? – спросила Элспет, вставая, чтобы приготовить ему дозу снотворного.
– Не более мили. Меня даже удивило, что сэр Колин остановился так близко.
– Тогда я поеду одна и все привезу сюда.
– Нет, нам нельзя оставаться здесь… Наверное, сэр Колин убил несчастную, которая жила в этом домике?
– Нет, это сделали жители деревни. Этот дом принадлежал той самой ведьме.
– Ее звали Энни Ситон. Значит, теперь он принадлежит ее ребенку.
– Да, и мы останемся здесь, пока ты не поправишься. – Элспет помогла ему приподняться, чтобы он мог выпить приготовленное лекарство. – Сэр Колин Макрей часто бывал здесь, потому что отсюда ему было удобней совершать свои преступления. Оказывается, Энни была его кузиной.
– Видно, что они одной крови. Она была нехорошей женщиной, хотя и не заслужила такой ужасной смерти.
– Не уверена, что ты так уж прав в последнем. Сэр Колин говорил, что за этим домом похоронены младенцы. Возможно, нашего малыша ждала та же участь. Его мать несколько раз прерывала беременность, а когда оказывалось поздно делать это, она убивала новорожденных. Сэр Колин предполагал также, что здесь покоятся еще двое убитых ею мужчин. Так что можно считать, что ребенку, которого мы нашли, просто повезло остаться в живых, Выпей это.
– Что это за гадость?
– Это облегчит твою боль.
Кормак выпил и поморщился от горечи.
– Похоже, Энни сохранила этого ребенка, чтобы потом заставить мучиться его отца. Она не крестила мальчика, сказав священнику, что дети часто умирают. Ей хотелось, чтобы отец ребенка думал, что его сын умер без имени и без отпущения грехов.
Элспет, паяемая Кормаку устроиться поудобнее на постели, вздрогнула от этих слов.
– Нет, она просто ужасная женщина!
– Ты расскажешь об этом местным жителям?
– Мне не хочется давать им повод думать, что теперь я одобряю содеянное ими. Однако если за этим домом похоронены убитые ею мужчины, у них, возможно, есть близкие и они должны знать, что с ними случилось.
Кормак почувствовал, что его неудержимо клонит ко сну.
– Это питье, по-моему, не только болеутоляющее.
– Оно позволит тебе немного поспать, – объяснила Элспет улыбнувшись, когда он почти сразу погрузился в сон, и быстро оделась.
Элспет решила прежде всего избавиться от мертвых тел и, воспользовавшись одеялом, которым был укрыт сэр Колин, оттащила его, а затем и двух охранников в лес. Несмотря на все, что они замышляли претив нее, она сожалела, что у нее нет сил похоронить их. Если ее рассказ о захороненных здесь телах заинтересует кого-нибудь из жителей деревни и они зададутся целью опознать трупы, она попросит похоронить и этих людей.
Отправившись на поиски лошади Кормака, Элспет обнаружила тела еще двух наемников и глубоко вздохнула, стараясь убедить себя, что это была необходимая самозащита – сражение ради спасения жизни и чести. Эти люди были наемниками, их интересовали только деньги. Ни один порядочный человек не стал бы участвовать в том, что задумал сэр Колин. Элспет была рада, что он привлек для осуществления своих целей этих подонков, а не своих родственников.
Ей потребовалось призвать все свое мужество, чтобы отправиться верхом в деревню, когда уже стемнело и казалось, что за каждым кустом таится опасность. Войдя в гостиницу, Элспет едва сдержала улыбку, увидев, с каким изумлением хозяин и его жена уставились на нее. Она понимала, что выглядит ужасно в разорванном платье и с синяками на лице, однако спокойно расплатилась по счету и пошла наверх, чтобы забрать вещи, ребенка и Мадди.
– О, миледи! – воскликнула Доркас, когда Элспет вошла в комнату. – Что с вами случилось и где ваш красавец муж?
– Боюсь, это будет слишком долгий и тяжелый рассказ, Доркас. Меня похитили, а сэр Кормак пришел мне на помощь. Он ранен, и я приехала забрать вещи, ребенка и кота. – Элспет улыбнулась, подойдя к кровати, где ее внимание привлекло громкое урчание Мадди. – Ты хороший кот, – сказала она, почесывая его за ухом. – Ты старался защитить ребенка, правда?
– Он очень старался, – подтвердила Доркас, показывая Элспет царапины на своей руке.
– Сожалею.
– Ничего. Он не причинил мне особого вреда, а ваш муж быстро успокоил его.
– Вы были очень добры, проявив заботу о ребенке.
– Он всего лишь младенец! Правда, черен, как сам дьявол, но все-таки обычный младенец. Люди поступили с ним неправильно.
– С ребенком – да. А что касается матери, думаю, ее давно пора было повесить, только не за связь с дьяволом, а совсем по другим причинам. Вы не могли бы позвать ко мне священника, Доркас? Я должна сообщить ему кое-что.
– Я не знаю, кто из нас более безрассуден, ты или я, – обратился Кормак к Элспет, не сводя холодного взгляда с сэра Колина, который, как он с облегчением заметил, был одет.
– Конечно, ты. Я по крайней мере не врываюсь в чужой дом, распахивая дверь ногой, – ответила Элспет, испытывая легкое головокружение от счастья видеть его живым и готовым положить конец безумию сэра Колина. – Однако, полагаю, у тебя не будет времени разрезать веревки и освободить меня, пока тыне разделаешься с этим негодяем.
– Если мне удастся оказаться рядом с тобой во время схватки с ним, я постараюсь сделать это.
– Благодарю. Так действуй и убей его поскорее.
– О, оказывается, ты кровожадная девица, – заметил Кормак.
– Ну а теперь, после того как вы поприветствовали друг друга, может быть, приступим к делу и я прикончу тебя, Армстронг? – вмешался в разговор сэр Колин.
– Да? Думаешь, ты владеешь мечом лучше, чем твои наемники?
– Ты убил их всех? – Сэр Колин покачал головой. – Твой любовник слишком кровожаден, Элспет.
– Я не давала повода разговаривать со мной в таком фамильярном тоне, – заявила она.
– Весьма дерзко для девицы, привязанной в обнаженном виде к кровати, – пробормотал сэр Колин, а затем холодно улыбнулся Кормаку: – Ты ведь заметил, что она голая? У нее очень гладкая кожа. Такая нежная, хотя немного и попорчена синяками, но очень приятная на вкус. Ну просто мед.
Нетрудно было догадаться, какую игру затеял сэр Колин, и Кормак подавил ярость, вспыхнувшую в нем от этих слов. Сражаться надо с холодным рассудком, проявляя осторожность, хотя некоторые эмоции вполне допустимы. Но не слепая ярость, которая никогда не доводит до добра. С ней человек теряет контроль над собой и становится уязвимым.
Кормак познал все это на собственном опыте, и все же слова сэра Колина вызвали в нем неистовый гнев. От одной только мысли, что этот негодяй смотрел на обнаженную Элспет, касался ее и пробовал на вкус ее кожу, у него возникло желание раскромсать его на мелкие кусочки.
Элспет видела внутреннюю борьбу Кормака и почувствовала, что в конце концов гнев возобладал в нем, чего и добивался сэр Колин. Конечно, ей было приятно видеть, в какое бешенство пришел Кормак сходной только мысли, что другой мужчина касался се, однако ей было хорошо известно, какому риску подвергал он себя, потеряв контроль над своими эмоциями. Пейтон всегда говорил, что сражаться надо с ясной головой и холодным сердцем, а он знал цену этим словам, потому что сам принимал участие не в одном поединке. Надо как-то смягчить влияние ядовитых слов сэра Колина. Она должна что-то противопоставить его хитро задуманной ловушке.
– А вы лучше уж помолчите, сэр Колин, – резко сказала Элспет с явным раздражением. – Вы хвастаетесь своими лживыми победами, словно неопытный юнец, который пачкает простыни, имея дело со своей первой женщиной.
Выражение изумления на лице сэра Колина едва не рассмешило Кормака. Его гнев не утих, но колкость и грубые слова Элспет вернули ему способность ясно мыслить. Он не сможет ей помочь, если ревность затмит его разум и он будет убит. Сейчас есть возможность навсегда покончить с угрозой, которой она подвергалась все последнее время, и он не может подвести.
Сэр Колин сделал выпад, но Кормак легко отбил его, а затем полностью сосредоточился на схватке. Ему уже некогда было думать об оскорблениях, нанесенных Элспет. В какой-то момент боя он улучил мгновение и разрезал веревки на одном из ее запястий. После этого] надеясь, что теперь она сможет сама освободиться, он усилил напор, чтобы оттеснить сэра Колина подальше от кровати.
Не обращая внимания на ссадины и боль во всем теле, Элспет попыталась развязать веревки на другом своем запястье, не отрывая взгляда от дерущихся. Под лязг мечей и сыплющиеся проклятия ей удалось в конце концов полностью освободиться от веревок. Ее руки и ноги болезненно ныли, но Элспет, превозмогая боль, быстро подняла с пола свою сорочку и надела ее. Сидя на кровати и наблюдая за противниками, сила и умение которых казались равными, она думала, как помочь Кормаку.
Элспет прикрыла рукой рот, едва удержавшись от крика, когда меч сэра Колина достал правую руку Кормака и из раны, хотя и неглубокой, но протянувшейся от плеча почти до самого локтя, хлынула кровь. Элспет хорошо знала, как рана может ослабить человека. Если даже Кормак не потеряет сознания, его рука, держащая меч, уже не будет обладать прежней силой и сэр Колин получит преимущество.
И именно в тот момент, когда эта тревожная мысль промелькнула в ее голове, Кормак переложил свой меч в левую руку и продолжал сражаться без видимой потери в мастерстве, Элспет чуть не рассмеялась, увидев удивление на потном лице сэра Колина, хотя понимала, что успокаиваться еще слишком рано. Из раны Кормака по-прежнему сочилась кровь.
Она с тревогой отметила, что Кормак начал щуриться, а потом увидела то, чего больше всего опасалась: движения его ног стали менее уверенными, и он потерял прежнюю осанку. Сэр Колин тоже заметил это и улыбнулся. В следующую минуту он ранил Кормака в ногу. Крик ужаса замер в горле Элспет, когда Кормак споткнулся и упал. Сэр Колин устремился к нему, чтобы нанести смертельный удар, но Кормак откатился в сторону и отразил его. Сэр Колин чертыхнулся и снова бросился вперед, видя, что Кормак уже побежден и лежит па боку, едва шевелясь. Но это оказалось только видимостью. Сэр Колин занес меч, и в этот момент Кормак проявил такое проворство, что Элспет от удивления открыла рот. Он резко приподнялся и глубоко вонзил свой меч в незащищенную грудь противника.
У Элспет перехватило дыхание. Сэр Колин продолжат стоять некоторое время с выражением удивления налицо и с поднятым мечом, затем оружие выпало из его рук, и он рухнул на пол. Кормак с трудом вытащил свой меч из его груди и отполз в сторону.
– Кормак! – вскрикнула Элспет и бросилась к нему. Она опустилась на колени рядом с ним, и он взял се за руку. В полубессознательном состоянии, ослабевший от потери крови и испытывающий боль от рак, Кормак нуждался только в одном: услышать от Элспет подтверждение, что с ней все в порядке.
– Я прибыл слишком поздно? – спросил он.
– Нет, – ответила она. – Я выкручивалась, как пойманный на крючок лосось, и сэр Колин только едва успел прикоснуться ко мне. Это было ужасно противно, но я переживу. Он мог только лицезреть меня после удара, от которого я потеряла сознание, однако в таком состоянии я не привлекала его.
– Слава Богу. – Кормак закрыл глаза. – Теперь мне надо отдохнуть.
– Как тебе кажется, ты сможешь добраться до кровати, не потеряв сознания?
– Помоги мне подняться. – Он глухо застонал, когда Элспет обхватила его руками и помогла встать на ноги. – Мне надо только немного отдохнуть.
– Ну конечно. – Слегка пошатываясь под его весом, Элспет довела Кормака до кровати и едва не упала вместе с ним, когда он повалился на покрывала. – Теперь можешь отдыхать, а я займусь твоими ранами.
Открыв глаза, Кормак увидел, что Элспет обматывает чистой полоской ткани промытую и зашитую рану на его ноге. Он понял, что на какое-то время потерял сознание и теперь лежит раздетый, с уже забинтованной рукой. Видимо, он находился в бессознательном состоянии гораздо дольше, чем ему показалось. Быстро оглядев комнату, Кормак увидел прикрытое одеялом тело сэра Колина.
– Значит, я все-таки победил, – пробормотал он. Элспет покачала головой:
– Я едва сумела остановить у тебя кровотечение, Кормак. Похоже, ты решил узнать, как много крови в твоем теле, излив ее всю до капли наружу.
Он слабо улыбнулся и, подняв левую руку, осторожно погладил Элспет по распухшей щеке.
– Ты сопротивлялась, и тебе, похоже, тоже крепко досталось, ангел мой?
– Да, – согласилась Элспет и, вздохнув, присела на край кровати. – Я знала, что не смогу победить, но продолжала бороться изо всех сил. Поэтому он и бил меня, а один раз ударил так сильно, что я потеряла сознание. Когда же пришла в себя, то обнаружила, что я привязана и совершенно раздета. – Элспет передернулась. – В тот момент я ощутила полную беспомощность. Мысленно смирившись с неизбежностью насилия, я утешалась лишь тем, что во время борьбы тоже изрядно потрепала этого негодяя. Но я не представляю себе, как бы могла жить после этого.
– Он не смог бы запятнать твою честь, как бы ни измывался над тобой, Элспет. – Кормак как-то робко улыбнулся ей. – Сэр Колин не сказал тебе, почему он так упорно преследовал тебя?
– Потому что я отвергла его. Он полагал, что оказал мне величайшую честь, предложив стать его женой. Я осмелилась не согласиться. Тогда он начал унижать меня, говоря, какой незавидной партией я являюсь и что я должна быть необычайно благодарна ему за его предложение. Мой отказ нанес ему оскорбление, какого он не мог перенести. И еще он говорил, что я обладаю особым даром, который мог бы сослужить ему хорошую службу.
– Каким даром?
Элспет поморщилась:
– Похоже, я способна определять чувства, владеющие человеком, и потому почти всегда знаю, когда кто-то пытается обмануть меня. Например, я поняла, что сэр Кол им чрезвычайно взбешен, хотя он довольно вежливо говорил со мной и мило улыбался. Мне трудно объяснить, как это у меня получается.
– Я понимаю, в чем тут дело. Просто ты обладаешь повышенной чувствительностью. Или зрением. Или обонянием. Что еще может быть? И ты умеешь распознать, что скрывается за внешней маской. Это прекрасная способность.
– О да. Этот дар перешел ко мне от моей матери, хотя она считает, что я чувствую даже острее, чем она. Благодаря этому дару моей семье удалось однажды избежать приготовленной ловушки. Порой эта способность помогает мне в исцелении, и хотя боль не относится к области эмоций, иногда я чувствую, откуда она исходит. Как ни печально, но я чувствую также, когда человек или какое-нибудь животное скоро умрет. Выражение глаз, запах, состояние кожного покрова и еще что-то говорят мне тогда, что борьба за жизнь здесь уже бесполезна, смерть не одолеть. И не раз я оказывалась права. Обычно я стараюсь не говорить людям, какая участь их ожидает. Но сэр Колин откуда-то прознал об этой моей способности и хотел использовать ее в своих целях для достижения власти и богатства.
Кормак кивнул:
– Я понимаю, как этот человек мог использовать тебя. – Он попытался сесть, но Элспет удержала его, и легкость, с которой ей удалось сделать это, немного встревожила ее. – Мы должны вернуться в деревню. Я оставил там все наши вещи, ребенка и кота. А также твою лошадь.
– Как далеко мы находимся от деревни? – спросила Элспет, вставая, чтобы приготовить ему дозу снотворного.
– Не более мили. Меня даже удивило, что сэр Колин остановился так близко.
– Тогда я поеду одна и все привезу сюда.
– Нет, нам нельзя оставаться здесь… Наверное, сэр Колин убил несчастную, которая жила в этом домике?
– Нет, это сделали жители деревни. Этот дом принадлежал той самой ведьме.
– Ее звали Энни Ситон. Значит, теперь он принадлежит ее ребенку.
– Да, и мы останемся здесь, пока ты не поправишься. – Элспет помогла ему приподняться, чтобы он мог выпить приготовленное лекарство. – Сэр Колин Макрей часто бывал здесь, потому что отсюда ему было удобней совершать свои преступления. Оказывается, Энни была его кузиной.
– Видно, что они одной крови. Она была нехорошей женщиной, хотя и не заслужила такой ужасной смерти.
– Не уверена, что ты так уж прав в последнем. Сэр Колин говорил, что за этим домом похоронены младенцы. Возможно, нашего малыша ждала та же участь. Его мать несколько раз прерывала беременность, а когда оказывалось поздно делать это, она убивала новорожденных. Сэр Колин предполагал также, что здесь покоятся еще двое убитых ею мужчин. Так что можно считать, что ребенку, которого мы нашли, просто повезло остаться в живых, Выпей это.
– Что это за гадость?
– Это облегчит твою боль.
Кормак выпил и поморщился от горечи.
– Похоже, Энни сохранила этого ребенка, чтобы потом заставить мучиться его отца. Она не крестила мальчика, сказав священнику, что дети часто умирают. Ей хотелось, чтобы отец ребенка думал, что его сын умер без имени и без отпущения грехов.
Элспет, паяемая Кормаку устроиться поудобнее на постели, вздрогнула от этих слов.
– Нет, она просто ужасная женщина!
– Ты расскажешь об этом местным жителям?
– Мне не хочется давать им повод думать, что теперь я одобряю содеянное ими. Однако если за этим домом похоронены убитые ею мужчины, у них, возможно, есть близкие и они должны знать, что с ними случилось.
Кормак почувствовал, что его неудержимо клонит ко сну.
– Это питье, по-моему, не только болеутоляющее.
– Оно позволит тебе немного поспать, – объяснила Элспет улыбнувшись, когда он почти сразу погрузился в сон, и быстро оделась.
Элспет решила прежде всего избавиться от мертвых тел и, воспользовавшись одеялом, которым был укрыт сэр Колин, оттащила его, а затем и двух охранников в лес. Несмотря на все, что они замышляли претив нее, она сожалела, что у нее нет сил похоронить их. Если ее рассказ о захороненных здесь телах заинтересует кого-нибудь из жителей деревни и они зададутся целью опознать трупы, она попросит похоронить и этих людей.
Отправившись на поиски лошади Кормака, Элспет обнаружила тела еще двух наемников и глубоко вздохнула, стараясь убедить себя, что это была необходимая самозащита – сражение ради спасения жизни и чести. Эти люди были наемниками, их интересовали только деньги. Ни один порядочный человек не стал бы участвовать в том, что задумал сэр Колин. Элспет была рада, что он привлек для осуществления своих целей этих подонков, а не своих родственников.
Ей потребовалось призвать все свое мужество, чтобы отправиться верхом в деревню, когда уже стемнело и казалось, что за каждым кустом таится опасность. Войдя в гостиницу, Элспет едва сдержала улыбку, увидев, с каким изумлением хозяин и его жена уставились на нее. Она понимала, что выглядит ужасно в разорванном платье и с синяками на лице, однако спокойно расплатилась по счету и пошла наверх, чтобы забрать вещи, ребенка и Мадди.
– О, миледи! – воскликнула Доркас, когда Элспет вошла в комнату. – Что с вами случилось и где ваш красавец муж?
– Боюсь, это будет слишком долгий и тяжелый рассказ, Доркас. Меня похитили, а сэр Кормак пришел мне на помощь. Он ранен, и я приехала забрать вещи, ребенка и кота. – Элспет улыбнулась, подойдя к кровати, где ее внимание привлекло громкое урчание Мадди. – Ты хороший кот, – сказала она, почесывая его за ухом. – Ты старался защитить ребенка, правда?
– Он очень старался, – подтвердила Доркас, показывая Элспет царапины на своей руке.
– Сожалею.
– Ничего. Он не причинил мне особого вреда, а ваш муж быстро успокоил его.
– Вы были очень добры, проявив заботу о ребенке.
– Он всего лишь младенец! Правда, черен, как сам дьявол, но все-таки обычный младенец. Люди поступили с ним неправильно.
– С ребенком – да. А что касается матери, думаю, ее давно пора было повесить, только не за связь с дьяволом, а совсем по другим причинам. Вы не могли бы позвать ко мне священника, Доркас? Я должна сообщить ему кое-что.