Страница:
— Судя по выражению твоего лица, нас ожидают не слишком радостные события.
— О да! Хотя как знать — может быть, недоверие к отцу рождает это предчувствие предательства и смерти.
— Твой отец всю жизнь только и знает, что сеет их повсюду. И все же расскажи подробнее, что тебе снилось, девонька!
— Я же сказала — мы все. Мужчины Бельфлера были на одном берегу реки, а мои сородичи — на другом. А вода в этой реке, что нас разделяла, не была серой или голубой. Она была красной. Красной от крови…
— А где была ты?
— Прямо посередине. Струи бились о мои колени, а я пыталась заставить реку остановиться. Мне казалось, что это кровь из моих ран, хотя самих ран не было…
— Действительно мрачный сон, — согласился Рональд, вздрогнув. — Молю Бога, чтобы он оказался просто сном, а не дурным предзнаменованием.
— Ты не можешь молиться об этом сильнее, чем я!
Увидев приближающегося к ним Гейбла, Рональд поцеловал Эйнсли в щеку.
— Вон идет твой бравый рыцарь, девонька. Может быть, он сумеет развеять твои мрачные мысли!
Послушно следуя за Гейблом, уводившим ее от Рональда, девушка усомнилась, что он сумеет поднять ей настроение. Наоборот — общество рыцаря мучительно напоминало Эйнсли о скорой разлуке. Грустно улыбнувшись Джастису, передававшему ей сыр, хлеб и вино, девушка вместе с Гейблом удалилась в укромное место — подальше от любопытных глаз его отряда. Усевшись на мшистый камень под развесистым деревом, Гейбл притянул Эйнсли к себе.
— Ты выглядишь усталой и грустной. Даже не верится, что последние несколько часов ты провела, тихонько похрапывая на моей спине, — шутливо заметил он, принимаясь за скудный завтрак.
— Я никогда не храплю, даже тихонько, — возразила Эйнсли, кусая хлеб.
— Ну разумеется! Значит, это был ветер.
— Наверное…
— Неужели ветер умеет кричать от страха? — негромко спросил Гейбл, внимательно глядя на Эйнсли. Она вздохнула и отхлебнула вина из бурдюка.
— Нет, конечно. Кричала я и, предупреждая твой вопрос, скажу, что не потому, что видела во сне свою мать.
— Что бы тебе ни снилось, это было тяжелым видением.
Эйнсли обернулась к Гейблу, прикидывая, стоит ли рассказать ему свой сон. И ее, и Рональда он не оставил равнодушными. И хотя Гейбл не производит впечатление человека, который верит в сны и предзнаменования, не будет ничего дурного, если она поделится с ним своими опасениями. Когда Эйнсли закончила свой рассказ, воцарилось молчание, настолько долгое, что наконец она не выдержала и сказала с вызовом:
— Если тебе смешно, можешь не стесняться. Я знаю, что многие люди не верят в сны!
Поцеловав девушку в щеку, Гейбл мягко привлек ее к себе.
— Я не изменю своих планов из-за какого-то сна, но не могу утверждать, что совершенно в них не верю.
То, что ты видела, не слишком вдохновляет, но разгадать смысл твоего сна я не в силах.
— Мне кажется, это означает, что у реки нас ждет опасность, — рискнула предположить Эйнсли.
— Ну, об этом мы знали еще до того, как выехали из Бельфлера! Собственно говоря, знали с самого начала… Может быть, в этом разгадка твоего сна: ты беспокоишься о будущем?
— Возможно, — вяло согласилась Эйнсли, досадуя на то, что реакция Гейбла в точности совпала с реакцией Рональда.
Ну почему мужчины не хотят понимать, что сны могут сбываться?
— Я чувствую, что в душе ты со мной не согласна. Ну а что, по-твоему, мы должны делать? Неужели ты всерьез полагаешь, что во сне тебе явилось будущее, что Господь или судьба пытаются предостеречь тебя?
— Не знаю. Может быть, этот сон предвещает ссору.
— До сих пор мы с тобой не ссорились.
Эйнсли досадливо поморщилась. Неужели Гейбл не понимает, что она имеет в виду не его и себя, а своего отца?
— Я сама не знаю, что нужно делать, поэтому и рассказала свой сон тебе и Рональду.
— И ты явно недовольна тем, как мы к этому отнеслись. Я очень хотел бы объяснить, что означает твой сон, или уверить, что он ничего не означает. Но не могу! Давай будем считать, что это предостережение, к которому мы должны прислушаться. Но что из этого следует? Что нам нужно вернуться в Бельфлер и спрятаться за его стенами? Или встретить твоего отца с обнаженными мечами, даже если он ничего худого не замышляет? Или, может быть, нам следует исподтишка напасть на твоих сородичей и перебить их всех, прежде чем они сами нападут на нас?
— Нет, ничего этого делать не следует, — нехотя согласилась Эйнсли, теребя косу. — Возможно, ты прав. Я действительно очень боюсь, и поэтому стоит мне закрыть глаза, как начинают мерещиться кошмары. — Подняв глаза на Гейбла, Эйнсли вцепилась в его руку. — Но давай хотя бы примем дополнительные меры предосторожности! Может быть, мой сон проистекает из убеждения, что рано или поздно между Макнейрнами и де Амальвиллями прольется кровь. Так неужели нельзя сделать так, чтобы она пролилась хотя бы не сегодня?
— Да, это в наших силах. Мне казалось, что мы и так достаточно подготовились к любым неожиданностям, но, наверное, можно сделать что-то еще.
— Спасибо тебе, Гейбл! Извини, что надоедаю, но… Остаток фразы заглушил поцелуй.
— Ты мне никогда не надоешь, Эйнсли. — Гейбл улыбнулся. — И ты сама это знаешь.
Она вспыхнула от удовольствия.
— Сегодня утром твоя кузина сказала мне, что в Бельфлере еще никогда не было такой послушной пленницы.
— Да в Бельфлере вообще ни разу не было пленников, до того как я привез туда тебя!
Эйнсли рассмеялась:
— Советую тебе быть осторожнее со своей кузиной; Гейбл! Похоже, эта девушка за словом в карман не полезет…
— Это стало ясно с того момента, как она научилась говорить. — Гейбл улыбнулся, очевидно, вспомнив Элен маленькой, но тут же снова посерьезнел. — Мы отдохнем здесь с часок, а потом поедем дальше. У реки я верну тебе твое оружие. Надеюсь, ты не всадишь мне в спину кинжал? — шутливо поинтересовался он.
— Нет, конечно. И спасибо! С оружием в руках я буду чувствовать себя спокойнее.
— Неужели ты считаешь, что твой отец может поднять на тебя руку?
Эйнсли пожала плечами:
— Кто знает? Но увидев, что я вооружена, он хотя бы не сразу бросится на меня.
— Да уж! С мечом в руке ты выглядишь весьма грозно, это я помню. — Он прижал девушку к себе, стараясь шуткой успокоить ее и себя, но это ему не удалось. — Хотелось бы мне верить, что я не посылаю тебя на смерть, — прошептал Гейбл, прикасаясь щекой к волосам Эйнсли.
— Ты не можешь поступить иначе. Я должна возвратиться в Кенгарвей — ради тебя и ради моей семьи. Возможно, это принесет нам долгожданный мир. Уже много лет люди Кенгарвея живут в постоянном страхе. Я должна дать им шанс на спокойную жизнь! Если я не вернусь домой, этот шанс будет упущен…
— Ты права, — со вздохом сказал Гейбл, поднимаясь и помогая Эйнсли встать. — А сейчас нам, пожалуй, лучше присоединиться к отряду. Когда мы с тобой вдвоем, я не могу думать о долге. Мои мысли заняты совсем другим!
Эйнсли улыбнулась. Эти слова были ей приятны и даже заставили на мгновение забыть о своих горестях.
— Ты слишком ненасытен, Гейбл де Амальвилль!
— Я выполняю свой долг. Но если бы я мог дать волю своим желаниям…
Он не докончил фразу. Окинув Эйнсли пристальным взглядом, Гейбл решительно направился к отряду.
Она заторопилась следом, пытаясь не отстать и размышляя о том, что он только что сказал. Похоже, Гейбл глубоко сожалеет, что вынужден расстаться с ней. А вдруг она, повинуясь зову собственного сердца, придала его словам совсем не тот смысл, который он в них вкладывал? Эйнсли очень хотелось спросить Гейбла, что он имел в виду, но пока она подбирала надлежащие слова, чтобы задать этот вопрос, они уже дошли до лагеря, и случай был упущен. Джастис и Майкл встретили их непринужденной беседой, словно вся их компания участвовала в увеселительной загородной прогулке, а не в серьезной военной операции. «Ну и ладно! — пыталась уверить себя Эйнсли. — Какая, в сущности, разница, что он хотел сказать?» Даже если она права и Гейблу действительно жаль, что он вынужден расстаться с ней, это придаст разлуке еще большую горечь…
Как только с едой было покончено и лошади немного отдохнули, отряд снова двинулся в путь. Теперь они ехали по знакомым местам, и Эйнсли почувствовала, как тяжело стало у нее на сердце. Значит, божественное провидение не намерено вмешиваться в ее дела. Пройдет несколько часов, и она снова попадет в лоно своей семьи — это не могло не страшить девушку. Ей вспомнилось, как Гейбл просил ее хоть на время уехать из Кенгарвея. Тогда Эйнсли не дала ему такого обещания, считая, что это невозможно, но, поразмыслив на досуге, пришла к выводу, что попытаться стоит. Хотя она очень любила родные места и многих обитателей Кенгарвея, жить там Эйнсли не хотелось. Наверняка на земле найдется уголок, где она могла бы найти пристанище, и девушка дала себе слово, что отыщет его.
— Мы уже почти у реки, — сказал Гейбл, натягивая поводья и спешиваясь.
— Да, я узнаю это место, хотя была здесь всего несколько раз, — отозвалась Эйнсли, соскакивая на руки Гейбла.
— Для тебя приготовлена старая кобыла. На ней ты переедешь через реку. — Рыцарь подал знак своему кузену привести лошадь. — Там же и твое оружие.
Эйнсли посмотрела на кобылу, которую вел в поводу Джастис, и усмехнулась.
— Отец сразу догадается, что это не Малкольм, — заметила она, в ответ на что Джастис рассмеялся. Гейбл тоже улыбнулся:
— Надеюсь! Конечно, с моей стороны это не очень красиво, но после того как твой отец вначале спросил о коне, а потом уж о тебе, я поклялся, что он его не получит. Кобыла, которую я даю тебе взамен, когда-то была отличной верховой лошадью и принесла немало славных жеребят, но теперь это все в прошлом. Надеюсь, с ней будут хорошо обращаться. Впрочем, она так стара, что вряд ли долго протянет.
Он потрепал кобылу по морде.
— Я прослежу, чтобы ее хорошо кормили, — пообещала Эйнсли.
— Спасибо.
Отдав поводья Гейблу, Джастис вернулся к отряду. Гейбл подсадил Эйнсли в седло. Несмотря на отчаянные усилия сохранить хладнокровие, он был взволнован. Коснувшись обтянутой чулком ноги девушки, рыцарь негромко начал:
— Вряд ли у нас будет возможность попрощаться там, у реки…
Эйнсли наклонилась и быстро поцеловала его в губы. Ей хотелось бы более страстного поцелуя, но сейчас для этого было неподходящее время и место.
— Так попрощаемся здесь, — прошептала она.
— Прощай, Эйнсли Макнейрн, — так же тихо произнес Гейбл. — Береги себя — хотя бы ради меня!
— И ты тоже, Гейбл, — ради меня. Помни, что я тебе говорила о своем отце!
Гейбл кивнул, быстро стиснул ногу Эйнсли и вскочил в седло. Он знал, что ему будет нелегко расставаться с девушкой, но не думал, что до такой степени. На мгновение ему захотелось схватить ее в объятия, усадить перед собой в седло и умчаться в неведомые земли, подальше от короля и гнусных интриг.
Отряд неторопливо двинулся к реке. Сквозь деревья уже начала поблескивать вода. Гейбл погрузился в размышления. А не совершает ли он непоправимой ошибки? Он вновь и вновь повторял про себя прежние доводы, что не мог поступить иначе и оставить у себя Эйнсли Макнейрн, но почему-то теперь они не казались ему убедительными. Увидев на противоположном берегу Макнейрнов, Гейбл негромко выругался. Оказывается, он до последней минуты надеялся, что Дугган Макнейрн не приедет, и тогда у него появится возможность провести с Эйнсли еще несколько дней.
Остановившись на крутом обрыве и спешившись, Гейбл внимательно изучал своего противника. Дугган Макнейрн, уперев руки в бедра, стоял чуть в стороне от своего отряда. Это был крупный мужчина плотного телосложения. На его лице застыло надменное выражение. Чувствовалось, что он привык, чтобы ему беспрекословно повиновались. Одного взгляда на этого человека было достаточно, чтобы Гейбл безоговорочно поверил всему, что слышал о нем. До сих пор ему казалось невероятным, чтобы кто-нибудь, совершив столько преступлений, остался в живых. Теперь же сомнений не было — Дугган Макнейрн способен на все. И единственный способ положить конец его безумствам — вдруг ясно осознал Гейбл, — это убить его.
Глава 14
— О да! Хотя как знать — может быть, недоверие к отцу рождает это предчувствие предательства и смерти.
— Твой отец всю жизнь только и знает, что сеет их повсюду. И все же расскажи подробнее, что тебе снилось, девонька!
— Я же сказала — мы все. Мужчины Бельфлера были на одном берегу реки, а мои сородичи — на другом. А вода в этой реке, что нас разделяла, не была серой или голубой. Она была красной. Красной от крови…
— А где была ты?
— Прямо посередине. Струи бились о мои колени, а я пыталась заставить реку остановиться. Мне казалось, что это кровь из моих ран, хотя самих ран не было…
— Действительно мрачный сон, — согласился Рональд, вздрогнув. — Молю Бога, чтобы он оказался просто сном, а не дурным предзнаменованием.
— Ты не можешь молиться об этом сильнее, чем я!
Увидев приближающегося к ним Гейбла, Рональд поцеловал Эйнсли в щеку.
— Вон идет твой бравый рыцарь, девонька. Может быть, он сумеет развеять твои мрачные мысли!
Послушно следуя за Гейблом, уводившим ее от Рональда, девушка усомнилась, что он сумеет поднять ей настроение. Наоборот — общество рыцаря мучительно напоминало Эйнсли о скорой разлуке. Грустно улыбнувшись Джастису, передававшему ей сыр, хлеб и вино, девушка вместе с Гейблом удалилась в укромное место — подальше от любопытных глаз его отряда. Усевшись на мшистый камень под развесистым деревом, Гейбл притянул Эйнсли к себе.
— Ты выглядишь усталой и грустной. Даже не верится, что последние несколько часов ты провела, тихонько похрапывая на моей спине, — шутливо заметил он, принимаясь за скудный завтрак.
— Я никогда не храплю, даже тихонько, — возразила Эйнсли, кусая хлеб.
— Ну разумеется! Значит, это был ветер.
— Наверное…
— Неужели ветер умеет кричать от страха? — негромко спросил Гейбл, внимательно глядя на Эйнсли. Она вздохнула и отхлебнула вина из бурдюка.
— Нет, конечно. Кричала я и, предупреждая твой вопрос, скажу, что не потому, что видела во сне свою мать.
— Что бы тебе ни снилось, это было тяжелым видением.
Эйнсли обернулась к Гейблу, прикидывая, стоит ли рассказать ему свой сон. И ее, и Рональда он не оставил равнодушными. И хотя Гейбл не производит впечатление человека, который верит в сны и предзнаменования, не будет ничего дурного, если она поделится с ним своими опасениями. Когда Эйнсли закончила свой рассказ, воцарилось молчание, настолько долгое, что наконец она не выдержала и сказала с вызовом:
— Если тебе смешно, можешь не стесняться. Я знаю, что многие люди не верят в сны!
Поцеловав девушку в щеку, Гейбл мягко привлек ее к себе.
— Я не изменю своих планов из-за какого-то сна, но не могу утверждать, что совершенно в них не верю.
То, что ты видела, не слишком вдохновляет, но разгадать смысл твоего сна я не в силах.
— Мне кажется, это означает, что у реки нас ждет опасность, — рискнула предположить Эйнсли.
— Ну, об этом мы знали еще до того, как выехали из Бельфлера! Собственно говоря, знали с самого начала… Может быть, в этом разгадка твоего сна: ты беспокоишься о будущем?
— Возможно, — вяло согласилась Эйнсли, досадуя на то, что реакция Гейбла в точности совпала с реакцией Рональда.
Ну почему мужчины не хотят понимать, что сны могут сбываться?
— Я чувствую, что в душе ты со мной не согласна. Ну а что, по-твоему, мы должны делать? Неужели ты всерьез полагаешь, что во сне тебе явилось будущее, что Господь или судьба пытаются предостеречь тебя?
— Не знаю. Может быть, этот сон предвещает ссору.
— До сих пор мы с тобой не ссорились.
Эйнсли досадливо поморщилась. Неужели Гейбл не понимает, что она имеет в виду не его и себя, а своего отца?
— Я сама не знаю, что нужно делать, поэтому и рассказала свой сон тебе и Рональду.
— И ты явно недовольна тем, как мы к этому отнеслись. Я очень хотел бы объяснить, что означает твой сон, или уверить, что он ничего не означает. Но не могу! Давай будем считать, что это предостережение, к которому мы должны прислушаться. Но что из этого следует? Что нам нужно вернуться в Бельфлер и спрятаться за его стенами? Или встретить твоего отца с обнаженными мечами, даже если он ничего худого не замышляет? Или, может быть, нам следует исподтишка напасть на твоих сородичей и перебить их всех, прежде чем они сами нападут на нас?
— Нет, ничего этого делать не следует, — нехотя согласилась Эйнсли, теребя косу. — Возможно, ты прав. Я действительно очень боюсь, и поэтому стоит мне закрыть глаза, как начинают мерещиться кошмары. — Подняв глаза на Гейбла, Эйнсли вцепилась в его руку. — Но давай хотя бы примем дополнительные меры предосторожности! Может быть, мой сон проистекает из убеждения, что рано или поздно между Макнейрнами и де Амальвиллями прольется кровь. Так неужели нельзя сделать так, чтобы она пролилась хотя бы не сегодня?
— Да, это в наших силах. Мне казалось, что мы и так достаточно подготовились к любым неожиданностям, но, наверное, можно сделать что-то еще.
— Спасибо тебе, Гейбл! Извини, что надоедаю, но… Остаток фразы заглушил поцелуй.
— Ты мне никогда не надоешь, Эйнсли. — Гейбл улыбнулся. — И ты сама это знаешь.
Она вспыхнула от удовольствия.
— Сегодня утром твоя кузина сказала мне, что в Бельфлере еще никогда не было такой послушной пленницы.
— Да в Бельфлере вообще ни разу не было пленников, до того как я привез туда тебя!
Эйнсли рассмеялась:
— Советую тебе быть осторожнее со своей кузиной; Гейбл! Похоже, эта девушка за словом в карман не полезет…
— Это стало ясно с того момента, как она научилась говорить. — Гейбл улыбнулся, очевидно, вспомнив Элен маленькой, но тут же снова посерьезнел. — Мы отдохнем здесь с часок, а потом поедем дальше. У реки я верну тебе твое оружие. Надеюсь, ты не всадишь мне в спину кинжал? — шутливо поинтересовался он.
— Нет, конечно. И спасибо! С оружием в руках я буду чувствовать себя спокойнее.
— Неужели ты считаешь, что твой отец может поднять на тебя руку?
Эйнсли пожала плечами:
— Кто знает? Но увидев, что я вооружена, он хотя бы не сразу бросится на меня.
— Да уж! С мечом в руке ты выглядишь весьма грозно, это я помню. — Он прижал девушку к себе, стараясь шуткой успокоить ее и себя, но это ему не удалось. — Хотелось бы мне верить, что я не посылаю тебя на смерть, — прошептал Гейбл, прикасаясь щекой к волосам Эйнсли.
— Ты не можешь поступить иначе. Я должна возвратиться в Кенгарвей — ради тебя и ради моей семьи. Возможно, это принесет нам долгожданный мир. Уже много лет люди Кенгарвея живут в постоянном страхе. Я должна дать им шанс на спокойную жизнь! Если я не вернусь домой, этот шанс будет упущен…
— Ты права, — со вздохом сказал Гейбл, поднимаясь и помогая Эйнсли встать. — А сейчас нам, пожалуй, лучше присоединиться к отряду. Когда мы с тобой вдвоем, я не могу думать о долге. Мои мысли заняты совсем другим!
Эйнсли улыбнулась. Эти слова были ей приятны и даже заставили на мгновение забыть о своих горестях.
— Ты слишком ненасытен, Гейбл де Амальвилль!
— Я выполняю свой долг. Но если бы я мог дать волю своим желаниям…
Он не докончил фразу. Окинув Эйнсли пристальным взглядом, Гейбл решительно направился к отряду.
Она заторопилась следом, пытаясь не отстать и размышляя о том, что он только что сказал. Похоже, Гейбл глубоко сожалеет, что вынужден расстаться с ней. А вдруг она, повинуясь зову собственного сердца, придала его словам совсем не тот смысл, который он в них вкладывал? Эйнсли очень хотелось спросить Гейбла, что он имел в виду, но пока она подбирала надлежащие слова, чтобы задать этот вопрос, они уже дошли до лагеря, и случай был упущен. Джастис и Майкл встретили их непринужденной беседой, словно вся их компания участвовала в увеселительной загородной прогулке, а не в серьезной военной операции. «Ну и ладно! — пыталась уверить себя Эйнсли. — Какая, в сущности, разница, что он хотел сказать?» Даже если она права и Гейблу действительно жаль, что он вынужден расстаться с ней, это придаст разлуке еще большую горечь…
Как только с едой было покончено и лошади немного отдохнули, отряд снова двинулся в путь. Теперь они ехали по знакомым местам, и Эйнсли почувствовала, как тяжело стало у нее на сердце. Значит, божественное провидение не намерено вмешиваться в ее дела. Пройдет несколько часов, и она снова попадет в лоно своей семьи — это не могло не страшить девушку. Ей вспомнилось, как Гейбл просил ее хоть на время уехать из Кенгарвея. Тогда Эйнсли не дала ему такого обещания, считая, что это невозможно, но, поразмыслив на досуге, пришла к выводу, что попытаться стоит. Хотя она очень любила родные места и многих обитателей Кенгарвея, жить там Эйнсли не хотелось. Наверняка на земле найдется уголок, где она могла бы найти пристанище, и девушка дала себе слово, что отыщет его.
— Мы уже почти у реки, — сказал Гейбл, натягивая поводья и спешиваясь.
— Да, я узнаю это место, хотя была здесь всего несколько раз, — отозвалась Эйнсли, соскакивая на руки Гейбла.
— Для тебя приготовлена старая кобыла. На ней ты переедешь через реку. — Рыцарь подал знак своему кузену привести лошадь. — Там же и твое оружие.
Эйнсли посмотрела на кобылу, которую вел в поводу Джастис, и усмехнулась.
— Отец сразу догадается, что это не Малкольм, — заметила она, в ответ на что Джастис рассмеялся. Гейбл тоже улыбнулся:
— Надеюсь! Конечно, с моей стороны это не очень красиво, но после того как твой отец вначале спросил о коне, а потом уж о тебе, я поклялся, что он его не получит. Кобыла, которую я даю тебе взамен, когда-то была отличной верховой лошадью и принесла немало славных жеребят, но теперь это все в прошлом. Надеюсь, с ней будут хорошо обращаться. Впрочем, она так стара, что вряд ли долго протянет.
Он потрепал кобылу по морде.
— Я прослежу, чтобы ее хорошо кормили, — пообещала Эйнсли.
— Спасибо.
Отдав поводья Гейблу, Джастис вернулся к отряду. Гейбл подсадил Эйнсли в седло. Несмотря на отчаянные усилия сохранить хладнокровие, он был взволнован. Коснувшись обтянутой чулком ноги девушки, рыцарь негромко начал:
— Вряд ли у нас будет возможность попрощаться там, у реки…
Эйнсли наклонилась и быстро поцеловала его в губы. Ей хотелось бы более страстного поцелуя, но сейчас для этого было неподходящее время и место.
— Так попрощаемся здесь, — прошептала она.
— Прощай, Эйнсли Макнейрн, — так же тихо произнес Гейбл. — Береги себя — хотя бы ради меня!
— И ты тоже, Гейбл, — ради меня. Помни, что я тебе говорила о своем отце!
Гейбл кивнул, быстро стиснул ногу Эйнсли и вскочил в седло. Он знал, что ему будет нелегко расставаться с девушкой, но не думал, что до такой степени. На мгновение ему захотелось схватить ее в объятия, усадить перед собой в седло и умчаться в неведомые земли, подальше от короля и гнусных интриг.
Отряд неторопливо двинулся к реке. Сквозь деревья уже начала поблескивать вода. Гейбл погрузился в размышления. А не совершает ли он непоправимой ошибки? Он вновь и вновь повторял про себя прежние доводы, что не мог поступить иначе и оставить у себя Эйнсли Макнейрн, но почему-то теперь они не казались ему убедительными. Увидев на противоположном берегу Макнейрнов, Гейбл негромко выругался. Оказывается, он до последней минуты надеялся, что Дугган Макнейрн не приедет, и тогда у него появится возможность провести с Эйнсли еще несколько дней.
Остановившись на крутом обрыве и спешившись, Гейбл внимательно изучал своего противника. Дугган Макнейрн, уперев руки в бедра, стоял чуть в стороне от своего отряда. Это был крупный мужчина плотного телосложения. На его лице застыло надменное выражение. Чувствовалось, что он привык, чтобы ему беспрекословно повиновались. Одного взгляда на этого человека было достаточно, чтобы Гейбл безоговорочно поверил всему, что слышал о нем. До сих пор ему казалось невероятным, чтобы кто-нибудь, совершив столько преступлений, остался в живых. Теперь же сомнений не было — Дугган Макнейрн способен на все. И единственный способ положить конец его безумствам — вдруг ясно осознал Гейбл, — это убить его.
Глава 14
— Ну что, норманн, привез ты мою шлюху-дочь? — проревел Дугган Макнейрн.
Услышав слова отца, Эйнсли подъехала к Гейблу и успокаивающе коснулась его руки:
— Не обращай внимания. Он старается разозлить тебя.
— Знаю, — стиснув зубы, ответил тот. — Меня приводит в ярость то, как он говорит о тебе.
— По-другому он не умеет.
Эйнсли украдкой помахала рукой Колину, стоявшему неподалеку от отца, и с радостью заметила, что он тоже взмахнул рукой в знак приветствия.
— Ты по-прежнему готов выполнять все условия договора и присягнуть на верность нашему королю? — прокричал Гейбл.
— Я пришел. Чего же тебе еще, норманн? — с вызовом спросил Дугган, делая знак одному из своих людей, чтобы тот подъехал ближе к реке.
— Ему следовало бы вежливее разговаривать с тобой, — негромко заметила Эйнсли.
Впрочем, эта перебранка ее не удивила — девушка слишком хорошо знала манеру отца оскорблять людей.
Дальше все пошло по заранее намеченному плану. Гейбл в присутствии свидетелей напомнил условия договора. Дугган Макнейрн подтвердил, что он с ними согласен, и принес клятву верности королю. Все это время Эйнсли внимательно изучала окрестности. Тот факт, что ее отец послушно явился в условленное место, сам по себе был подозрителен, но еще больше Эйнсли забеспокоилась — да что там забеспокоилась, у нее буквально мурашки побежали по спине! — когда увидела, что Дугган уж слишком весел. Ему бы следовало быть в ярости — ведь его принудили кланяться перед каким-то норманном и поклясться в верности королю, которого он ненавидел всей душой. Одного этого было достаточно, чтобы такой гордый, самолюбивый человек, как Дугган Макнейрн, рвал на себе волосы, а он стоит и ухмыляется, словно ему принадлежит весь мир. «Нет, это неспроста», — подумала Эйнсли, начиная нервничать.
— Что-то тут не так, — шепотом сказала она подъехавшему Рональду.
Бросив на него быстрый взгляд, девушка снова стала внимательно изучать каждый клочок земли на обоих берегах реки.
— Почему ты так думаешь, Эйнсли? — спросил старик, придвигаясь поближе к девушке, иначе из-за стоявшего вокруг шума они не смогли бы расслышать друг друга.
— Взгляни на моего отца, Рональд. Где его ярость? Он потерпел поражение, однако, судя по выражению лица, чувствует себя победителем. Мне казалось, он будет так разгневан, что придется привязать его к дереву, иначе он набросится на Гейбла и попытается прикончить его, а вместо этого…
— Да, старый Дугган выглядит довольным. — Рональд тоже начал оглядываться. — Но я не вижу ничего подозрительного…
— Я тоже. Казалось бы, мои страхи должны развеяться, но они, напротив, все возрастают. Черт побери, я непременно должна понять, в чем здесь дело, прежде чем мы пересечем реку!
И она продолжала напряженно вглядываться в каждый кустик, но так ничего и не обнаружила. Эйнсли проклинала свою беспечность. Вероятно, ей следовало бы внимательнее отнестись к рассказам о кознях и уловках отца, но они были так отвратительны, что она предпочитала оставаться в неведении. А вот теперь эти знания могли бы пригодиться, но увы!.. Более того, догадаться о подстроенной отцом ловушке и указать на нее Гейблу следовало до того, как начнутся переговоры о выкупе — ведь тогда главными действующими лицами станут она сама, Гейбл, Рональд и Джастис. Им придется стремительно пересечь реку, и времени на то, чтобы защитить себя, уже не останется.
— Ну что, норманн, ты наконец удовлетворен? — прокричал Дугган.
— Да! — крикнул в ответ Гейбл, с трудом сдерживаясь.
— Тогда давай сюда эту шлюху. Мне кажется, по договору ты должен вернуть и калеку.
— Этот человек — твой родственник. Я возвращаю и его.
— «Человек» — слишком уважительное слово для старого дурака. Ну давай сажай мою дочь на коня! Пусть едет сюда, а я вышлю навстречу кого-нибудь из своих людей.
— Она вернется на той лошади, которая сейчас под ней.
Эйнсли невольно вздрогнула, услышав поток ужасных ругательств, которыми разразился ее отец, услышав это сообщение. Колин пытался успокоить Дуггана, но тот продолжал ругаться. Девушка почувствовала, что ей стыдно за отца. Ведь он — высокородный лэрд, рыцарь, а ведет себя как последний бродяга. Сочувственные взгляды, которые бросали на нее люди Гейбла, лишь усугубляли неловкость.
— Я по-прежнему ничего не замечаю, — прошептала она тихо, так, чтобы слышал только Рональд.
— Может, и замечать-то нечего, — так же тихо отозвался старик.
Но в его голосе не было уверенности, и Эйнсли догадалась, что Рональд просто пытается успокоить ее. Он сам не верит тому, что говорит. Воспоминания о сне, который она недавно видела, преследовали Эйнсли, и она продолжала оглядываться, тщетно пытаясь угадать, какую ловушку подстроил им ее отец.
Голос Гейбла прервал ее невеселые размышления:
— Пора ехать, Эйнсли.
— Подожди, — неожиданно попросила она, чувствуя, что ее охватывает паника.
Гейбл дотронулся до ее судорожно стиснутых рук.
— Ты что, боишься отца?
Эйнсли несколько раз глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки, и обернулась к Гейблу.
— Нет, просто минутная слабость. Уже прошло!
— Ты уверена? Ты очень бледна.
— Все будет в порядке, не беспокойся!
— Эйнсли… — нерешительно начал Гейбл. Она коснулась пальцами его губ, давая понять, что слова излишни.
— Нам пора выполнить свой долг.
Гейбл кивнул. Лицо его приняло напряженное выражение. Всадники неторопливо двинулись к середине реки, навстречу им выехал человек Макнейрна. Сторонам предстояло встретиться на стремнине, одной — передать, а другой — принять выкуп и снова разъехаться на противоположные берега реки. Эйнсли пыталась уверить себя, что ничего страшного не случится, все пройдет так, как и планировалось, Гейбл живой и здоровый вернется к своему отряду и поедет домой…
Но тем не менее она продолжала напряженно вглядываться вперед, ища подвоха.
Человек, посланный за ней, был уже так близко, что Эйнсли видела бисеринки пота, блестевшие у него на лбу. Вот он бросил беспокойный взгляд в ту же сторону, куда уже давно тщетно всматривалась она сама, — и все встало на свои места. Значит, она была права! Присмотревшись пристальнее, Эйнсли увидела, что на противоположной стороне реки, спрятавшись в ветвях раскидистого дерева, сидит человек, сжимая в руках лук. Его стрела была нацелена прямо на Гейбла. Уверенная, что неподалеку спрятались и другие воины, Эйнсли не стала раздумывать.
— Засада! — крикнула она, с силой толкая Гейбла.
От неожиданности он покачнулся и чуть не выпал из седла. Выпрямляясь, он услышал, как мимо его уха просвистела стрела. Если бы Гейбл не пригнулся, стрела угодила бы ему прямо в грудь.
Первым порывом рыцаря было уберечь Эйнсли, ибо стрелы уже дождем сыпались вокруг. Но девушке было не до того — она пыталась удержать Рональда, который упал в воду, и быстрое течение уже начало сносить его. Послав на помощь старику Страшилу, Эйнсли обернулась к Гейблу. На ее лице было написано такое отчаяние, что ему стало не по себе. Он пытался приблизиться, но Джастис уже тянул его за собой на тот берег реки.
— Беги, Гейбл! — крикнула Эйнсли. — И помни — что бы ни случилось, твоей вины тут нет. Будь осторожен!
И она пришпорила лошадь.
Гейбл что-то закричал и собрался было броситься следом за девушкой, но Джастис ухватил поводья его коня и силой заставил вернуться.
— Но ведь Эйнсли может погибнуть! — в отчаянии вскричал Гейбл, сопротивляясь усилиям кузена.
— Она пытается спасти тебя. Не теряй времени, беги! — резко бросил Джастис.
Только тут до Гейбла дошел смысл действий Эйнсли. Увидев, что она направляется к отцу, его люди пришли в смятение. Им пришлось прекратить стрельбу из боязни причинить вред дочери своего лэрда, и эта короткая передышка дала Гейблу возможность повернуть обратно к берегу. За спиной он слышал неистовые крики Дуггана Макнейрна — тот приказывал своим людям продолжать стрельбу, не обращая внимания на то, что его дочь может пострадать.
Только когда Гейбл вернулся к своему отряду и все вместе они отъехали на безопасное расстояние — вне пределов досягаемости стрел Макнейрна, — рыцарь обернулся, чтобы посмотреть, что сталось с Эйнсли. Ее лошадь уже вскарабкалась на противоположный берег, и тут же рядом оказался Дугган. Не давая дочери возможности выхватить оружие, он стащил ее с седла и швырнул на землю. Град ударов обрушился на Эйнсли. При виде этого зрелища Гейбл хотел броситься ей на помощь, но оба кузена удержали его.
— Он убьет ее! — в отчаянии прокричал Гейбл, пытаясь высвободиться.
— А если ты попытаешься ему помешать, он убьет и тебя, — возразил Джастис. — Ей ты все равно не поможешь. Как ты не понимаешь, она ведь сделала это ради тебя! Глупое геройство — пытаться противостоять всему клану Макнейрнов в одиночку…
— Взгляни-ка! — раздался вдруг голос Майкла. — Среди этих трусов нашелся по крайней мере один смельчак, который не позволит убить ее.
С трудом сдерживая гнев, Гейбл обернулся в ту сторону, куда указывал его кузен, и увидел, как Колин Макнейрн, вцепившись в отца, оттаскивает его от Эйнсли. Некоторое время парочка отчаянно боролась, и младший все время увещевал старшего. Наконец Колин отпустил отца и сам тяжело рухнул на землю рядом с пугающе неподвижной Эйнсли. Как ни странно, ярость Дуггана как будто поутихла. Оставив в покое дочь, лэрд Кенгарвея обратил свое внимание на мужчин Бельфлера.
Обе стороны застыли в воинственных позах, однако пока дело ограничивалось лишь градом оскорблений и насмешек. Гейбл понимал, что его люди горят желанием наброситься на Макнейрнов, чтобы отомстить за предательство. Сам же рыцарь колебался — он не знал точно, каковы силы противника и где они находятся. Следовало также принять во внимание, что теперь во вражеском стане находится Эйнсли. Если она осталась жива после побоев отца — а Гейбл от души надеялся на это, — то, начнись битва, девушка окажется в самом ее центре. Место, выбранное им для встречи с Макнейрнами, как нельзя лучше подходило для защиты его отряда, но было мало приспособлено для сражения.
— Неужели мы ничего не можем сделать? — в отчаянии вскричал Майкл, и его красивое лицо исказилось от ярости.
— Боюсь, что нет, если не хотим, чтобы здесь разразилось кровавое побоище, — ответил Гейбл, тоже с трудом сдерживавший гнев. Макнейрн к нам не приблизится, значит, это придется сделать нам. Таким образом мы окажемся посередине реки…
— …в качестве превосходной мишени для его лучников, — закончил фразу Джастис и ударил себя по колену — жест, полный отчаяния. — Быстро двигаться мы не сможем, а значит, потери будут слишком велики.
— Найдите Рональда, — неожиданно распорядился Гейбл, обращаясь к кузенам. — Нам придется, спрятав в карман гордость и гнев, отступить. Вряд ли Макнейрн начнет нас преследовать — он не такой дурак.
— Рональд наверняка мертв, — возразил Майкл.
— Тогда отыщите его тело, чтобы я мог похоронить этого человека с подобающими почестями. Он это заслужил… Я не могу помочь Эйнсли, но по крайней мере отдам последний долг ее другу.
Кузены отправились выполнять приказ, а Гейбл остался на берегу. Отсюда ему хорошо был виден Макнейрн. Тот даже не скрывал, что уверен в полной своей безопасности. То, что Гейбл не будет форсировать реку и подвергать риску своих людей, было очевидно. Только сейчас до рыцаря дошло, почему Дугган так легко согласился встретиться у реки. Если, по мнению Гейбла, это было самое безопасное место, то по мнению отца Эйнсли — самое подходящее для засады.
Наблюдая за тем, как отряд Макнейрна готовится к отступлению, осыпая противника градом насмешек и издевательств, Гейбл отыскал глазами Эйнсли. Около нее хлопотал ее брат Колин. Вот девушка слегка пошевелилась, и у рыцаря отлегло от сердца. Он и прежде был уверен, что Эйнсли жива — Колин вовремя бросился ей на выручку, — но странная неподвижность девушки пугала Гейбла. Когда же Колин подвел сестру к своему коню, помог взобраться в седло и сам сел сзади, Гейбл немного успокоился. По крайней мере теперь Эйнсли была под защитой брата, а по прибытии в Кенгарвей она сумеет о себе позаботиться. Конечно, было бы лучше, если бы ее покровителем по-прежнему оставался Рональд, но то, что у Эйнсли появился новый неожиданный защитник, было не так уж плохо.
— Разве мы не поедем за ними, милорд? — спросил Гейбла один из воинов его отряда, наблюдая, как Макнейрны исчезают в густой чаще на противоположном берегу реки.
— Нет, — коротко бросил Гейбл сквозь стиснутые зубы. В глубине души он полностью разделял чувства подчиненного, но постарался умерить свой гнев. — У меня все внутри переворачивается, когда я вижу, как эти подлые собаки безнаказанно удирают от нас, но ничего не поделаешь — здесь мы их не одолеем. Они заманили нас в ловушку, и мы покорно угодили в нее. Теперь нам ничего не остается, как вернуться в Бельфлер. Не хватало еще, чтобы из-за моей легковерности погибли наши люди! Ну ничего, Макнейрн дорого заплатит мне за это. К сожалению, не только он один — с ним погибнет много невинных людей… Этот самоуверенный негодяй думает, что победил. На самом деле он подписал смертный приговор себе и своему клану!
Услышав слова отца, Эйнсли подъехала к Гейблу и успокаивающе коснулась его руки:
— Не обращай внимания. Он старается разозлить тебя.
— Знаю, — стиснув зубы, ответил тот. — Меня приводит в ярость то, как он говорит о тебе.
— По-другому он не умеет.
Эйнсли украдкой помахала рукой Колину, стоявшему неподалеку от отца, и с радостью заметила, что он тоже взмахнул рукой в знак приветствия.
— Ты по-прежнему готов выполнять все условия договора и присягнуть на верность нашему королю? — прокричал Гейбл.
— Я пришел. Чего же тебе еще, норманн? — с вызовом спросил Дугган, делая знак одному из своих людей, чтобы тот подъехал ближе к реке.
— Ему следовало бы вежливее разговаривать с тобой, — негромко заметила Эйнсли.
Впрочем, эта перебранка ее не удивила — девушка слишком хорошо знала манеру отца оскорблять людей.
Дальше все пошло по заранее намеченному плану. Гейбл в присутствии свидетелей напомнил условия договора. Дугган Макнейрн подтвердил, что он с ними согласен, и принес клятву верности королю. Все это время Эйнсли внимательно изучала окрестности. Тот факт, что ее отец послушно явился в условленное место, сам по себе был подозрителен, но еще больше Эйнсли забеспокоилась — да что там забеспокоилась, у нее буквально мурашки побежали по спине! — когда увидела, что Дугган уж слишком весел. Ему бы следовало быть в ярости — ведь его принудили кланяться перед каким-то норманном и поклясться в верности королю, которого он ненавидел всей душой. Одного этого было достаточно, чтобы такой гордый, самолюбивый человек, как Дугган Макнейрн, рвал на себе волосы, а он стоит и ухмыляется, словно ему принадлежит весь мир. «Нет, это неспроста», — подумала Эйнсли, начиная нервничать.
— Что-то тут не так, — шепотом сказала она подъехавшему Рональду.
Бросив на него быстрый взгляд, девушка снова стала внимательно изучать каждый клочок земли на обоих берегах реки.
— Почему ты так думаешь, Эйнсли? — спросил старик, придвигаясь поближе к девушке, иначе из-за стоявшего вокруг шума они не смогли бы расслышать друг друга.
— Взгляни на моего отца, Рональд. Где его ярость? Он потерпел поражение, однако, судя по выражению лица, чувствует себя победителем. Мне казалось, он будет так разгневан, что придется привязать его к дереву, иначе он набросится на Гейбла и попытается прикончить его, а вместо этого…
— Да, старый Дугган выглядит довольным. — Рональд тоже начал оглядываться. — Но я не вижу ничего подозрительного…
— Я тоже. Казалось бы, мои страхи должны развеяться, но они, напротив, все возрастают. Черт побери, я непременно должна понять, в чем здесь дело, прежде чем мы пересечем реку!
И она продолжала напряженно вглядываться в каждый кустик, но так ничего и не обнаружила. Эйнсли проклинала свою беспечность. Вероятно, ей следовало бы внимательнее отнестись к рассказам о кознях и уловках отца, но они были так отвратительны, что она предпочитала оставаться в неведении. А вот теперь эти знания могли бы пригодиться, но увы!.. Более того, догадаться о подстроенной отцом ловушке и указать на нее Гейблу следовало до того, как начнутся переговоры о выкупе — ведь тогда главными действующими лицами станут она сама, Гейбл, Рональд и Джастис. Им придется стремительно пересечь реку, и времени на то, чтобы защитить себя, уже не останется.
— Ну что, норманн, ты наконец удовлетворен? — прокричал Дугган.
— Да! — крикнул в ответ Гейбл, с трудом сдерживаясь.
— Тогда давай сюда эту шлюху. Мне кажется, по договору ты должен вернуть и калеку.
— Этот человек — твой родственник. Я возвращаю и его.
— «Человек» — слишком уважительное слово для старого дурака. Ну давай сажай мою дочь на коня! Пусть едет сюда, а я вышлю навстречу кого-нибудь из своих людей.
— Она вернется на той лошади, которая сейчас под ней.
Эйнсли невольно вздрогнула, услышав поток ужасных ругательств, которыми разразился ее отец, услышав это сообщение. Колин пытался успокоить Дуггана, но тот продолжал ругаться. Девушка почувствовала, что ей стыдно за отца. Ведь он — высокородный лэрд, рыцарь, а ведет себя как последний бродяга. Сочувственные взгляды, которые бросали на нее люди Гейбла, лишь усугубляли неловкость.
— Я по-прежнему ничего не замечаю, — прошептала она тихо, так, чтобы слышал только Рональд.
— Может, и замечать-то нечего, — так же тихо отозвался старик.
Но в его голосе не было уверенности, и Эйнсли догадалась, что Рональд просто пытается успокоить ее. Он сам не верит тому, что говорит. Воспоминания о сне, который она недавно видела, преследовали Эйнсли, и она продолжала оглядываться, тщетно пытаясь угадать, какую ловушку подстроил им ее отец.
Голос Гейбла прервал ее невеселые размышления:
— Пора ехать, Эйнсли.
— Подожди, — неожиданно попросила она, чувствуя, что ее охватывает паника.
Гейбл дотронулся до ее судорожно стиснутых рук.
— Ты что, боишься отца?
Эйнсли несколько раз глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки, и обернулась к Гейблу.
— Нет, просто минутная слабость. Уже прошло!
— Ты уверена? Ты очень бледна.
— Все будет в порядке, не беспокойся!
— Эйнсли… — нерешительно начал Гейбл. Она коснулась пальцами его губ, давая понять, что слова излишни.
— Нам пора выполнить свой долг.
Гейбл кивнул. Лицо его приняло напряженное выражение. Всадники неторопливо двинулись к середине реки, навстречу им выехал человек Макнейрна. Сторонам предстояло встретиться на стремнине, одной — передать, а другой — принять выкуп и снова разъехаться на противоположные берега реки. Эйнсли пыталась уверить себя, что ничего страшного не случится, все пройдет так, как и планировалось, Гейбл живой и здоровый вернется к своему отряду и поедет домой…
Но тем не менее она продолжала напряженно вглядываться вперед, ища подвоха.
Человек, посланный за ней, был уже так близко, что Эйнсли видела бисеринки пота, блестевшие у него на лбу. Вот он бросил беспокойный взгляд в ту же сторону, куда уже давно тщетно всматривалась она сама, — и все встало на свои места. Значит, она была права! Присмотревшись пристальнее, Эйнсли увидела, что на противоположной стороне реки, спрятавшись в ветвях раскидистого дерева, сидит человек, сжимая в руках лук. Его стрела была нацелена прямо на Гейбла. Уверенная, что неподалеку спрятались и другие воины, Эйнсли не стала раздумывать.
— Засада! — крикнула она, с силой толкая Гейбла.
От неожиданности он покачнулся и чуть не выпал из седла. Выпрямляясь, он услышал, как мимо его уха просвистела стрела. Если бы Гейбл не пригнулся, стрела угодила бы ему прямо в грудь.
Первым порывом рыцаря было уберечь Эйнсли, ибо стрелы уже дождем сыпались вокруг. Но девушке было не до того — она пыталась удержать Рональда, который упал в воду, и быстрое течение уже начало сносить его. Послав на помощь старику Страшилу, Эйнсли обернулась к Гейблу. На ее лице было написано такое отчаяние, что ему стало не по себе. Он пытался приблизиться, но Джастис уже тянул его за собой на тот берег реки.
— Беги, Гейбл! — крикнула Эйнсли. — И помни — что бы ни случилось, твоей вины тут нет. Будь осторожен!
И она пришпорила лошадь.
Гейбл что-то закричал и собрался было броситься следом за девушкой, но Джастис ухватил поводья его коня и силой заставил вернуться.
— Но ведь Эйнсли может погибнуть! — в отчаянии вскричал Гейбл, сопротивляясь усилиям кузена.
— Она пытается спасти тебя. Не теряй времени, беги! — резко бросил Джастис.
Только тут до Гейбла дошел смысл действий Эйнсли. Увидев, что она направляется к отцу, его люди пришли в смятение. Им пришлось прекратить стрельбу из боязни причинить вред дочери своего лэрда, и эта короткая передышка дала Гейблу возможность повернуть обратно к берегу. За спиной он слышал неистовые крики Дуггана Макнейрна — тот приказывал своим людям продолжать стрельбу, не обращая внимания на то, что его дочь может пострадать.
Только когда Гейбл вернулся к своему отряду и все вместе они отъехали на безопасное расстояние — вне пределов досягаемости стрел Макнейрна, — рыцарь обернулся, чтобы посмотреть, что сталось с Эйнсли. Ее лошадь уже вскарабкалась на противоположный берег, и тут же рядом оказался Дугган. Не давая дочери возможности выхватить оружие, он стащил ее с седла и швырнул на землю. Град ударов обрушился на Эйнсли. При виде этого зрелища Гейбл хотел броситься ей на помощь, но оба кузена удержали его.
— Он убьет ее! — в отчаянии прокричал Гейбл, пытаясь высвободиться.
— А если ты попытаешься ему помешать, он убьет и тебя, — возразил Джастис. — Ей ты все равно не поможешь. Как ты не понимаешь, она ведь сделала это ради тебя! Глупое геройство — пытаться противостоять всему клану Макнейрнов в одиночку…
— Взгляни-ка! — раздался вдруг голос Майкла. — Среди этих трусов нашелся по крайней мере один смельчак, который не позволит убить ее.
С трудом сдерживая гнев, Гейбл обернулся в ту сторону, куда указывал его кузен, и увидел, как Колин Макнейрн, вцепившись в отца, оттаскивает его от Эйнсли. Некоторое время парочка отчаянно боролась, и младший все время увещевал старшего. Наконец Колин отпустил отца и сам тяжело рухнул на землю рядом с пугающе неподвижной Эйнсли. Как ни странно, ярость Дуггана как будто поутихла. Оставив в покое дочь, лэрд Кенгарвея обратил свое внимание на мужчин Бельфлера.
Обе стороны застыли в воинственных позах, однако пока дело ограничивалось лишь градом оскорблений и насмешек. Гейбл понимал, что его люди горят желанием наброситься на Макнейрнов, чтобы отомстить за предательство. Сам же рыцарь колебался — он не знал точно, каковы силы противника и где они находятся. Следовало также принять во внимание, что теперь во вражеском стане находится Эйнсли. Если она осталась жива после побоев отца — а Гейбл от души надеялся на это, — то, начнись битва, девушка окажется в самом ее центре. Место, выбранное им для встречи с Макнейрнами, как нельзя лучше подходило для защиты его отряда, но было мало приспособлено для сражения.
— Неужели мы ничего не можем сделать? — в отчаянии вскричал Майкл, и его красивое лицо исказилось от ярости.
— Боюсь, что нет, если не хотим, чтобы здесь разразилось кровавое побоище, — ответил Гейбл, тоже с трудом сдерживавший гнев. Макнейрн к нам не приблизится, значит, это придется сделать нам. Таким образом мы окажемся посередине реки…
— …в качестве превосходной мишени для его лучников, — закончил фразу Джастис и ударил себя по колену — жест, полный отчаяния. — Быстро двигаться мы не сможем, а значит, потери будут слишком велики.
— Найдите Рональда, — неожиданно распорядился Гейбл, обращаясь к кузенам. — Нам придется, спрятав в карман гордость и гнев, отступить. Вряд ли Макнейрн начнет нас преследовать — он не такой дурак.
— Рональд наверняка мертв, — возразил Майкл.
— Тогда отыщите его тело, чтобы я мог похоронить этого человека с подобающими почестями. Он это заслужил… Я не могу помочь Эйнсли, но по крайней мере отдам последний долг ее другу.
Кузены отправились выполнять приказ, а Гейбл остался на берегу. Отсюда ему хорошо был виден Макнейрн. Тот даже не скрывал, что уверен в полной своей безопасности. То, что Гейбл не будет форсировать реку и подвергать риску своих людей, было очевидно. Только сейчас до рыцаря дошло, почему Дугган так легко согласился встретиться у реки. Если, по мнению Гейбла, это было самое безопасное место, то по мнению отца Эйнсли — самое подходящее для засады.
Наблюдая за тем, как отряд Макнейрна готовится к отступлению, осыпая противника градом насмешек и издевательств, Гейбл отыскал глазами Эйнсли. Около нее хлопотал ее брат Колин. Вот девушка слегка пошевелилась, и у рыцаря отлегло от сердца. Он и прежде был уверен, что Эйнсли жива — Колин вовремя бросился ей на выручку, — но странная неподвижность девушки пугала Гейбла. Когда же Колин подвел сестру к своему коню, помог взобраться в седло и сам сел сзади, Гейбл немного успокоился. По крайней мере теперь Эйнсли была под защитой брата, а по прибытии в Кенгарвей она сумеет о себе позаботиться. Конечно, было бы лучше, если бы ее покровителем по-прежнему оставался Рональд, но то, что у Эйнсли появился новый неожиданный защитник, было не так уж плохо.
— Разве мы не поедем за ними, милорд? — спросил Гейбла один из воинов его отряда, наблюдая, как Макнейрны исчезают в густой чаще на противоположном берегу реки.
— Нет, — коротко бросил Гейбл сквозь стиснутые зубы. В глубине души он полностью разделял чувства подчиненного, но постарался умерить свой гнев. — У меня все внутри переворачивается, когда я вижу, как эти подлые собаки безнаказанно удирают от нас, но ничего не поделаешь — здесь мы их не одолеем. Они заманили нас в ловушку, и мы покорно угодили в нее. Теперь нам ничего не остается, как вернуться в Бельфлер. Не хватало еще, чтобы из-за моей легковерности погибли наши люди! Ну ничего, Макнейрн дорого заплатит мне за это. К сожалению, не только он один — с ним погибнет много невинных людей… Этот самоуверенный негодяй думает, что победил. На самом деле он подписал смертный приговор себе и своему клану!