Гейвин задумался. Все дело в том, что он воспринимает мисс Черристоун не как служанку, а как свою ровню, если уж говорить о социальном статусе. Может, она даже и выше его! Одета, как и подобает служанке, соблюдает дистанцию. Но умна, черт возьми! Врожденное благородство, деликатность… Настоящая леди.
Лорд Сибрук не видел никаких оснований возводить между мисс Черристоун и собой какие-либо барьеры. Во всяком случае, в мыслях.
Он сделал все возможное, чтобы как-то приглушить обе сплетни, однако сознавал, что пресечь их в корне не в состоянии. В нем поселилась надежда, что брак Эмити с Питером не выдумка, а факт, и, как никогда прежде, Гейвин желал, чтобы предположение Черри подтвердилось. Если появится возможность заявить о том, что Кристабель его племянница, размышлял он, мгновенно прекратятся всякие слухи.
Солиситор сообщил, что его новый управляющий мистер Трент ожидается со дня на день в Лондоне, вместе со всеми бухгалтерскими книгами и ценными бумагами, которые необходимо подвергнуть тщательному анализу. Не особо надеясь на успех, он все же считал, что начинать нужно отсюда, поскольку все другие попытки что-либо выяснить закончились пока безрезультатно.
Придется просить Черри подключиться к этой работе, поскольку она, похоже, прекрасно разбирается в сложных приходо-расходных премудростях…
Выйдя из конторы, Гейвин домой не поехал, а решил заглянуть в Уайт-клуб. Перекусить, пропустить рюмочку-другую в обстановке, вызывающей исключительно положительные эмоции, – просто бальзам на душу!
Лорд Сибрук чувствовал себя не в своей тарелке: общение с лондонским дном давало себя знать. Всю неделю таскался по злачным местам в поисках информации. Интересно, что подумала бы мисс Черристоун, доведись ей каким-то чудом увидеть его в один из тех тягомотных дней? Он улыбнулся.
Войдя в фойе фешенебельного клуба, лорд Сибрук с удовольствием втянул в себя воздух, как бы насыщенный утонченным ароматом декора, благополучия, принадлежности к избранным мира сего. Хотелось душевного отдохновения, комфортного одиночества. Не удостоив вниманием джентльменов за столиком в эркере зала – хотя в другое время, в ином настроении обязательно присоединился бы к их компании, – он прошествовал в самый дальний угол. Лорд Сибрук не успел еще стянуть перчатки, когда услышал за спиной радостный возглас, обращенный к нему:
– Сибрук! Прямо-таки дьявольское везение, что встретил вас. – Сэр Томас довольно бесцеремонно хлопнул его ладонью по плечу и уселся напротив. – А я сюда прямо из информационного агентства. Распорядился дать объявление в газетах о помолвке. Еду и думаю, хорошо бы вас повстречать, а то начнутся поздравления, а вы не в курсе.
Граф одарил будущего шурина вымученной улыбкой.
– Рад видеть вас, сэр Томас! Надо понимать, ваша сестра одобрила помолвку? – задал он вопрос, вызвавший ощущение тоскливой неотвратимости, словно ему грозит тюрьма, откуда вряд ли удастся когда-либо выйти.
– Более-менее, – сказал сэр Томас, отводя взгляд. – Известие, конечно, ошеломило ее, но моя сестра здравомыслящая особа. Преимущества брака с вами для нее очевидны, к тому же, думаю, нет никаких резонов дожидаться лучшего.
Трогательно! Худшие опасения подтвердились, подумал Гейвин. Сестрица – либо прелесть какая дурочка, либо ужас какая дура! Нет, в самом деле, разве утонченная, умная леди способна дать согласие на брак с мужчиной, которого в буквальном смысле в глаза не видела?
– И когда же я смогу лицезреть свою невесту? – спросил он, стараясь не обращать внимания на леденящий холодок под ложечкой.
– Пока не знаю, но надеюсь, что она появится в Лондоне к концу сезона непременно.
Томас до сих пор не имел от сестры никаких известий и начал уже подумывать, что вообще не получит письма. Собственно, только поэтому он поспешил дать объявление в газетах о помолвке, полагая, что она узнает об этом и поймет: бракосочетание состоится в запланированные сроки. Поглядывая на лорда Сибрука, сэр Томас чувствовал себя все более уверенно. Тот, как всегда, производил впечатление человека надежного и респектабельного. Вряд ли Фредди удастся отыскать что-либо, дискредитирующее графа, подумал он.
– Сибрук, дружище! – воскликнул в этот самый момент джентльмен, входя в зал. Томас сразу же узнал лорда Гарвея. – Тысячу лет тебя не видел!
Лорд Сибрук встал, вышел из-за стола. Приятели обменялись рукопожатием.
– Рад видеть тебя, Барри! Что твоя семейная жизнь? Все еще пребываешь в блаженном состоянии? Долго ли пробудешь в Лондоне?
Гарвей покачал головой.
– Пару недель, может, чуть больше. Элизабет скоро родит. Хочет, чтобы наш первенец появился на свет в поместье. – Его лицо озарила горделивая улыбка. – Раз уж заговорили о наследнике, не могу удержаться, чтобы не коснуться одного сногсшибательного известия, которым меня сегодня огорошили.
– А ты поменьше придавай значения молве, – поспешил высказаться лорд Сибрук. – Например, я слышал от одного надежного человека, что слухи подтверждаются из расчета один к десяти. Ты знаком с сэром Томасом Честертоном?
Оказалось, что Гарвея когда-то знакомили с молодым человеком, но он заметил, что рад познакомиться поближе. Церемония обмена любезностями позволила отвлечь внимание от предыдущей темы, а спустя пару минут кто-то окликнул его. Посыпались вопросы о герцоге Рейвнхемском, ближайшем соседе лорда Гарвея. Когда тот, извинившись, ушел, лорд Сибрук возобновил разговор с молодым Честертоном:
– Сэр Томас, вы уже отужинали?
Между тем посетителей в Уайт-клубе значительно прибавилось, и лорд Сибрук стал нервничать. В любой момент мог появиться кто-либо из его друзей, до кого, как и до Гарвея, уже докатилась сплетня, и, обратись тот к нему за разъяснением, он был просто обязан либо подтвердить ее, либо опровергнуть.
– Нет еще, – ответил сэр Томас.
– У меня превосходный повар. Не желаете составить компанию?
Если до Томаса дошел слух о Кристабель, пусть узнает подробности, как говорится, из первых рук. Это раз. И два: если Честертона этот факт, предположим, повергнет в состояние шока, то есть еще время забрать обратно текст объявления о помолвке, которое завтра утром должно появиться в газетах.
Хотя Фредерика сделала все, что было в ее силах, дабы убедить мисс Милликен в необходимости довести начатое до конца, она сознавала, что вряд ли удастся найти выход из весьма щекотливого положения, в которое попала по собственному желанию. С момента, когда она отказалась от намерения искать доказательства непорядочности лорда Сибрука, возникли новые проблемы. Нужно было во что бы то ни стало закончить поиски доказательства легитимности племянницы лорда Сибрука, докопаться до причины таинственного исчезновения состояния его дяди и – самое главное – разобраться, какие чувства испытывает он к ней и каково его отношение к помолвке.
Если лорд Сибрук к ней неравнодушен, тогда и помолвка должна быть ему в тягость, справедливо рассуждала Фредерика. Необходимо выяснить, какими намерениями он руководствуется в отношении предстоящей женитьбы. И как можно скорее!
Эти мысли не покидали ее всю дорогу, пока катила на извозчике. Расплатившись, она решительными шагами взбежала по ступенькам парадного подъезда, а когда оказалась в своей комнате, поняла, что в голове нет никакого плана действий.
Кристабель обрадовалась, увидев ее, а когда получила в подарок ленты для волос, пришла в восторг и потребовала немедленно завязать бантики. Фредерика охотно выполнила просьбу своей любимицы. Обстановка детской, уютная и успокаивающая, дела, обычные и необходимые, на какое-то время ослабили натиск мыслей, вызванных почти абсурдной ситуацией. Но как только уложила Кристабель спать, они нахлынули с новой силой и заставили принять неожиданное решение.
Если все время прятаться в детской, не показываясь на глаза лорду Сибруку, то вряд ли ей удастся разрешить неотложные задачи, размышляла она. Пришла пора начать наступление по всем фронтам, подумала девушка в манере, свойственной мисс Милликен, и первое, что следует сделать, – это встретиться с ним, как говорится, с открытым забралом. Тем более, что последний раз они обсуждали свои достижения в поисках в субботу вечером. Если после ужина она спустится в библиотеку и поинтересуется, нет ли чего новенького, это ему не покажется странным. Не обращая внимания на учащенное сердцебиение, Фредерика привела в порядок парик, подновила веснушки и, выйдя из комнаты, энергичной походкой направилась к лестнице.
На нижней лестничной площадке остановилась. Кажется, голоса?.. Доносятся из столовой… Хмм!.. И в голову не пришло, что он может пригласить кого-то на ужин. Во всяком случае, это впервые за все время ее пребывания здесь. Да и вообще он редко ужинает дома! А может, он дает указания лакею Джеффри? Вполне вероятно, поскольку тот исполняет обязанности мистера Кумбеса, покуда рассматриваются кандидатуры на место дворецкого.
Фредерика решила подождать лорда Сибрука в библиотеке. Если у него гость, то после ужина они непременно, перейдут в гостиную, а она вернется в детскую. А вдруг они надумают продолжить общение в библиотеке? Ничего страшного… Объяснит свое присутствие вполне правдоподобной причиной: мол, зашла взять что-нибудь почитать.
Как только Фредерика услыхала скрип дверей столовой, она немедленно подошла к книжным полкам, делая вид, будто читает названия на корешках. Прислушалась. Ага! Разговаривают… Мужской голос принадлежит явно не Джеффри. С ума сойти! Не может быть…
Ручка двери в библиотеку повернулась, Фредерика, объятая паникой, кинулась к креслу в углу, стоявшему просто так, для мебели. Сжавшись в комок, почти не дыша, она притаилась в неожиданном убежище. Лорд Сибрук и гость вошли, пересекли комнату и расположились возле камина у противоположной стены. С опаской выглянув из-за кресла, она перевела дух – мужчины сидели к ней спиной. Однако короткого взгляда на профиль гостя, повернувшегося к графу с намерением продолжить разговор, оказалось достаточно, чтобы спазм перехватил горло. Томас… Непостижимо! Неужели во всем Лондоне не нашлось никого другого, кого можно было бы пригласить на ужин? Что делать, как поступить? – лихорадочно соображала Фредерика. Что ж, ничего другого не остается, как только, затаившись, ничем не обнаружить своего присутствия. Сердце перестало бухать в ребра, предоставив разуму право оценить обстановку.
Лорд Сибрук, конечно же, пригласил Томаса всего лишь для того, чтобы обсудить вопросы, связанные с помолвкой. Именно так, а не иначе! Новоявленный шурин приехал в Лондон… Разговор за ужином о ее будущем, по мнению графа, нечто само собой разумеющееся.
Однако, как у Томаса все просто! Разве нельзя было дождаться известий от нее? Похоже, терпения не хватило: спит и видит, как бы выдать ее замуж. Какая жалость, что брат не получит ее письма, отправленного сегодня вечером! Хорошо бы выяснить, где он остановился, написать сегодня же второе письмо и отправить прямо отсюда.
Фредерика пришла в такое возбуждение, что от охватившей ее паники следа не осталось. Ну и задаст же она брату хорошенькую трепку! Вот только послушает, что является предметом их, похоже, затянувшейся беседы.
– В общем, – сказал Томас, – думаю, не проиграй я вам двенадцать тысяч фунтов, Фредерика так бы никогда и не вышла замуж.
– А не передумает ли ваша сестра, когда до нее дойдут слухи о ребенке? – спросил граф.
Вот оно что! Рассказал, стало быть, брату про Кристабель, отметила Фредерика. Спустя секунду до нее дошел смысл сказанного братом. Это как понимать? Неужели Томас проиграл лорду Сибруку большую сумму денег в карты и в результате они сошлись на помолвке? Фредерика залилась краской.
– Нет-нет! Ни в коем случае! – возразил Томас с такой живостью, что Фредерика мгновенно поняла: за ужином брат явно перебрал. – Фредди обожает детей. Кроме того, пять лет – довольно долгий…
Стук в дверь оборвал брата на полуслове. Граф подошел к двери, распахнул ее. Фредерика услыхала голос лакея:
– Милорд, вас хочет видеть некий мистер Трент. Я предложил ему подождать вас в малой гостиной.
– Прекрасно, Джеффри! Скажи миссис Эбботт, пусть приготовит для него комнату. Мистер Трент остановится у нас и пробудет день или два. Сэр Томас, – лорд Сибрук обернулся к гостю, – оставлю вас на пару минут. Прошу, отведайте вина.
Лорд Сибрук вышел следом за Джеффри. Фредерика, взвинченная до предела оглушительной новостью, которую только что услышала, не задумываясь выскочила из-за кресла, едва лишь захлопнулась дверь.
Томас обернулся на звук ее шагов. Смотрел во все глаза, недоумевая, каким образом в центре комнаты материализовалась молодая особа.
– Мэм, лорд Сибрук в малой гостиной, – произнес он довольно любезно, хотя и нахмурился. – Вы миссис Эбботг? Кажется, у него к вам есть какое-то дело.
– Нет, я не миссис Эбботг, – сказала Фредерика, выделяя голосом каждое слово, и, к своему удовлетворению, увидела, как у Томаса при звуке ее голоса отвисла челюсть. – Томас, нам нужно кое-что обсудить.
Глава одиннадцатая
– Фредди, ты что здесь делаешь, черт возьми? – Сэр Томас не верил своим глазам. – Это что за маскарад?
– Об этом чуть позже. Для начала изволь объяснить мне кое-что. Ты проиграл в карты лорду Сибруку кругленькую сумму и состряпал помолвку, чтобы таким мерзким способом расплатиться с долгом. Я правильно поняла? Как ты посмел? Скажи, как ты мог? – Она говорила громким шепотом, но голос все равно срывался от ярости, клокотавшей в груди.
Томас отвел совершенно обалдевший взгляд от ее лица и уставился на носы своих сверкающих глянцем модных гессенских сапог. Продолжительная пауза завершилась глубоким вздохом.
– Так уж получилось, Фредди! В прошлом месяце я ему крупно задолжал. Так как мои деньги под этой идиотской опекой, – он поморщился, – естественно, у меня не было возможности выложить наличные для уплаты карточного долга. В разговоре я упомянул твое имя. Как говорится, слово за слово – рассказал ему про тебя, и он, на мой взгляд, к идее обручиться с тобой отнесся благожелательно. Я… понимаешь, не решился… словом, предвидел, что ты немедленно выкинешь какой-нибудь фортель, вроде того, что наблюдаю сейчас. – Поймав ее взгляд, он насупился. – Однако не возьму в толк, что означает твой вид, и вообще скажи мне, что ты здесь делаешь и каким образом тебе удалось проникнуть в дом Сибрука? – Он покосился на оконные створки, заложенные на щеколды.
– Я приняла решение выведать о нем всю подноготную, чтобы заставить тебя выполнить данное мне обещание, и от этого не отступлюсь! – отчеканила она. – И спасибо великое Милли! Помогла мне получить место няни девочки, о которой тебе уже известно.
О своем злополучном первом собеседовании с лордом Сибруком и о нелепых подозрениях она решила умолчать, поскольку понимала: сейчас не это главное.
Томас стал темнее тучи.
– И как долго ты живешь с ним под одной крышей?
– Что-то дней десять…
– Ты отдаешь себе отчет, что этим самым поставила меня в неловкое положение? – Томас закипал. – А понимаешь ли ты, что твоя репутация безнадежно опорочена?
– Шшш! – прошептала она. – Не так громко, Томас! Лорд Сибрук не имеет ни малейшего представления, кто я на самом деле. – Фредерика покосилась на дверь. – Вот уж если обнаружится, что мисс Черристоун и мисс Честертон – одно и то же лицо, тогда моя репутация, безусловно, пострадает. И потом: с какой стати ты на меня напустился, если именно по твоей милости я оказалась в подобной ситуации?
Брат и сестра с минуту молча смотрели друг на друга. В наступившей тишине оба услыхали шаги. Фредерика поспешно прошептала:
– Приходи завтра утром в Гайд-парк. Там продолжим разговор.
Дверь отворилась, она обернулась.
– Добрый вечер, милорд! – сказала она как ни в чем не бывало. – Спустилась взять книгу, не подозревая, что у вас гость.
Лорд Сибрук, слегка вскинув брови при виде няни возле будущего шурина, заметил как бы вскользь:
– Вы, как вижу, уже познакомились с сэром Томасом Честертоном?
Томас, похоже, потерял дар речи, зато Фредерика нашлась без труда:
– Я только что вошла и, кажется, напугала сэра Томаса.
– В таком случае, сэр Томас, позвольте представить няню Кристабель, мисс Черристоун.
Откровенно говоря, без нее мы бы пропали. – Он одарил Фредерику улыбкой.
Она в ответ выдавила вежливую улыбку, мгновенно подумав, а не покажется ли Томасу такая улыбчивость подозрительной.
– Рада познакомиться с вами, сэр, – сказала она, присев в реверансе. – Беру книжку и ухожу. Оставляю вас с вашим бренди, прошу прощения за вторжение.
Взяв наугад какой-то томик, Фредерика поспешно вышла из комнаты. Закрыв за собой дверь, она с трудом подавила желание расхохотаться. Какая уморительная ситуация! Взглянув на обложку, обомлела. Основы геометрических построений… Прыснув, она прижала ладошку к губам и понеслась вверх по лестнице, давясь от хохота.
Гейвин между тем проводил ее взглядом, в котором угадывалось:, сожаление. И почему не сказал: мол, вот сэр Томас – его будущий шурин?.. О-хо-хо!.. Бракосочетание приближается с неумолимой неизбежностью, а он всеми фибрами своего существа чувствует, что совершает непоправимую ошибку.
На следующее утро по дороге в парк Фредерика раздумывала, сказать, не сказать Кристабель о встрече со своим братом? Кинув взгляд на сияющую счастьем мордашку ребенка, пришла к выводу, что не стоит. Они и сегодня захватили пакет с черствым хлебом для уток, поэтому Фредерика надеялась, что Кристабель опять с упоением будет кормить пернатых подопечных и наверняка не обратит внимания, с кем разговаривает ее няня. Томас ждал их у ворот.
– Доброе утро, сэр Томас! – сказала Фредерика, сопроводив приветствие вежливым поклоном. – Какая приятная встреча! А мы идем уток кормить. Не составите нам компанию?
Уловив намек, Томас ответил в том же духе. Они шли я беседовали обо всем и ни о чем, пока не пришли на берег речки, где Кристабель собрала вокруг себя стайку настырных крякв. Те крякали, она звонко смеялась. Шум-гам стоял невообразимый.
– Может, теперь объяснишь мне, что все это значит? – сказал Томас тихо, едва только они отошли в сторонку. – Меня едва удар не хватил, когда увидел тебя в доме Сибрука вчера вечером. Ты ведь, кажется, отправлялась в гости к мисс Милликен?
– Я была у нее, – ответила Фредерика, – А потом решила, единственный способ выяснить, что представляет собой лорд Сибрук, – это стать шпионкой в его собственном доме.
Фредерика рассказала брату обо всем, что было до того, как с помощью мисс Милликен ей удалось осуществить задуманное.
Томас не удержался от скепсиса.
– Ну и как, увенчался ли шпионаж успехом? Помнится, ты хотела уличить его в том, что он негодяй, может, подлец – не помню точно.
Фредерика закусила губу. Признать, что Томас был отчасти прав, когда аттестовал лорда Сибрука джентльменом порядочным, она не хотела, а порочить репутацию мужчины, которого считала теперь своим другом, не могла.
– Он, конечно, не святой, в этом сомневаться не приходится, – сказала она после небольшой паузы. – И подлецом я его назвать не могу. Тем не менее по-прежнему придерживаюсь мнения, что твое решение объявить мою помолвку с ним без моего на то согласия достойно осуждения. – Она вздернула подбородок. – Убеждена: такие браки счастья не обещают. Боюсь, в моем случае его и ждать нечего, поскольку у меня создалось впечатление, что он от всего этого не в восторге.
– Вздор! Беседуя с ним, я этого не почувствовал, – возразил Томас. – Никакого намека не уловил даже тогда, когда сообщил ему, что дал объявление о помолвке в газеты.
– Томас, ты меня убиваешь! Как ты мог, если я еще не выяснила кое-какие детали? – вспылила Фредерика. – В конце концов, откуда ты знаешь, что я не откопаю чего-нибудь такого?
Томас бросил на нее самодовольный взгляд.
– Но ведь не откопала же! Это одно. Второе: я не позволю расстроить этот брак, поскольку ты живешь с ним под одной крышей. Будем надеяться, что никто и никогда об этом не узнает. Хотя, – он взглянул на нее с уважением, – оказывается, ты, Фредди, не робкого десятка. Вот уж чего не ожидая от тебя, если честно!
– Благодарю за комплимент, – сказала она резким тоном. – У меня на этот счет другое мнение. Хороша же я буду, когда все откроется! Лорд Сибрук не производит впечатления мужчины, прибегающего к коварным уловкам, следовательно, в восторг от моего поступка он точно не придет.
– А зачем ему об этом знать? Уволишься в одном качестве, а появишься – в другом. Уверен, он не догадается, что няня и его невеста – одно и то же лицо.
Фредерика усмехнулась.
– А вот я как раз в этом не уверена! Если тебя, положим, можно обвести вокруг пальца, то про лорда Сибрука я бы этого не сказала. Например, едва я произнесла пару фраз, придя наниматься, он сразу понял, что я собой представляю. Как мне кажется, он один из тех, кто менее всего обращает внимание на внешний вид.
Фредерика не могла утверждать со всей определенностью, что это так, но женское чутье подсказывало: она недалека от истины. Во всяком случае, хотелось думать, что неброская мисс Черристоун обратила на себя его внимание. Но если он к ней неравнодушен и она окончательно убедится в этом, тогда получается, что богатство и красота для него ровным счетом ничего не значат. В этом случае можно выходить за него замуж, рассудила Фредерика.
– Томас, разреши остаться у него в доме еще на пару дней, – сказала она, сообразив, что это предельный срок, поскольку осенний светский сезон уже начался. – А ты пока приготовь все, что понадобится мне для официального появления в Лондоне. Я составлю список, что следует сделать. – Мысленно он был уже готов. – Непременно найми дом в Мэйфэйр – я намерена все это время жить в самом шикарном районе Лондона. Отправь туда мой гардероб. Я пришлю письмо, в котором уточню, что именно. Меньше чем через пару недель, если все сложится удачно, Фредерика Честертон дебютирует, иными словами – впервые появится в свете.
Когда Фредерика с Кристабель вернулись из парка домой, навстречу выбежала Люси, караулившая их у кухонного окна.
– Мисс, его светлость просил сказать, что ждет вас в библиотеке, – выпалила она. По ее сверкающим глазам можно было легко догадаться, что служанка сгорает от любопытства. – Я побуду с Кристабель, пока вы не вернетесь.
Поблагодарив Люси, Фредерика сразу же направилась в библиотеку. Лорд Сибрук встретил ее такой улыбкой, что она мгновенно осознала: последние дни ей недоставало его общества.
– Черри! – воскликнул он радостно, заставив ее невольно подумать, так ли лучезарны его чувства. – Я получил письмо от хозяина гостиницы в Гольдстриме. Ваше предположение подтвердилось. В книге регистрации браков он нашел запись о том, что Эмити Эликзэндр и капитан Питер Броунинг сочетались супружескими узами.
– Милорд, это прекрасно, просто великолепно! – воскликнула Фредерика, мгновенно позабыв о всех других проблемах и радуясь за Кристабель. – Теперь вы смело можете объявить всем, что девочка – ваша племянница.
– Черри, все это благодаря вам! – сказал граф пылко и, подойдя к ней, обнял и поцеловал.
Точно так же, по обыкновению, он сграбастывал в охапку Кристабель, когда та с веселым визгом бросалась к своему дяде Гейвину.
– Спасибо, огромное спасибо от нас обоих! – добавил он.
Хотя Фредерика не задумываясь вернула поцелуй, она все же слегка опешила, когда осознала, что он поцеловал ее прямо в губы. Что ж, подумала она через секунду, счастливое событие вполне оправдывает переизбыток чувств как с его, так и с ее стороны. Однако он еще крепче сжал кольцо рук, а ее собственные, вспорхнув, застыли у него на спине.
Фредерика не уловила, в какой именно момент поздравительный поцелуй перешел в совершенно иное качество. По мере того как его губы, прильнув к ее губам, становились все мягче и ласковее, а поцелуй получался затяжным, ее рассудок, дрогнув, покатился кубарем. От этого у нее захватило дух, а если точнее – на нее накатило желание.
Кажется, она окончательно потеряла разум!..
Несмотря на то что объятия его рук вызвали восхитительное ощущение, какого Фредерика никогда не испытывала и даже не подозревала, что это так сладостно, она непроизвольно напряглась. Он немедленно разжал руки, а на лице появилось выражение растерянности. Ее же лицо—в том не было никаких сомнений – полыхало как маков цвет.
– Я… мне кажется, милорд… думаю, следует сообщить об этой новости вашей прислуге, – пролепетала она, пряча глаза.
– Да-да! Сейчас же поставлю в известность миссис Эбботт. – Говоря это, он с преувеличенным вниманием рассматривал фарфоровую статуэтку на каминной полке. – Не могли бы вы пригласить ее сюда, когда пойдете наверх?
– Конечно, милорд!
Фредерика пошла к двери. Буря чувств взбудоражила ее и одновременно ввергла в пучину сомнений: неужели он ощущает то же самое, а может, выражение его глаз ей просто привиделось?
Лорд Сибрук не видел никаких оснований возводить между мисс Черристоун и собой какие-либо барьеры. Во всяком случае, в мыслях.
Он сделал все возможное, чтобы как-то приглушить обе сплетни, однако сознавал, что пресечь их в корне не в состоянии. В нем поселилась надежда, что брак Эмити с Питером не выдумка, а факт, и, как никогда прежде, Гейвин желал, чтобы предположение Черри подтвердилось. Если появится возможность заявить о том, что Кристабель его племянница, размышлял он, мгновенно прекратятся всякие слухи.
Солиситор сообщил, что его новый управляющий мистер Трент ожидается со дня на день в Лондоне, вместе со всеми бухгалтерскими книгами и ценными бумагами, которые необходимо подвергнуть тщательному анализу. Не особо надеясь на успех, он все же считал, что начинать нужно отсюда, поскольку все другие попытки что-либо выяснить закончились пока безрезультатно.
Придется просить Черри подключиться к этой работе, поскольку она, похоже, прекрасно разбирается в сложных приходо-расходных премудростях…
Выйдя из конторы, Гейвин домой не поехал, а решил заглянуть в Уайт-клуб. Перекусить, пропустить рюмочку-другую в обстановке, вызывающей исключительно положительные эмоции, – просто бальзам на душу!
Лорд Сибрук чувствовал себя не в своей тарелке: общение с лондонским дном давало себя знать. Всю неделю таскался по злачным местам в поисках информации. Интересно, что подумала бы мисс Черристоун, доведись ей каким-то чудом увидеть его в один из тех тягомотных дней? Он улыбнулся.
Войдя в фойе фешенебельного клуба, лорд Сибрук с удовольствием втянул в себя воздух, как бы насыщенный утонченным ароматом декора, благополучия, принадлежности к избранным мира сего. Хотелось душевного отдохновения, комфортного одиночества. Не удостоив вниманием джентльменов за столиком в эркере зала – хотя в другое время, в ином настроении обязательно присоединился бы к их компании, – он прошествовал в самый дальний угол. Лорд Сибрук не успел еще стянуть перчатки, когда услышал за спиной радостный возглас, обращенный к нему:
– Сибрук! Прямо-таки дьявольское везение, что встретил вас. – Сэр Томас довольно бесцеремонно хлопнул его ладонью по плечу и уселся напротив. – А я сюда прямо из информационного агентства. Распорядился дать объявление в газетах о помолвке. Еду и думаю, хорошо бы вас повстречать, а то начнутся поздравления, а вы не в курсе.
Граф одарил будущего шурина вымученной улыбкой.
– Рад видеть вас, сэр Томас! Надо понимать, ваша сестра одобрила помолвку? – задал он вопрос, вызвавший ощущение тоскливой неотвратимости, словно ему грозит тюрьма, откуда вряд ли удастся когда-либо выйти.
– Более-менее, – сказал сэр Томас, отводя взгляд. – Известие, конечно, ошеломило ее, но моя сестра здравомыслящая особа. Преимущества брака с вами для нее очевидны, к тому же, думаю, нет никаких резонов дожидаться лучшего.
Трогательно! Худшие опасения подтвердились, подумал Гейвин. Сестрица – либо прелесть какая дурочка, либо ужас какая дура! Нет, в самом деле, разве утонченная, умная леди способна дать согласие на брак с мужчиной, которого в буквальном смысле в глаза не видела?
– И когда же я смогу лицезреть свою невесту? – спросил он, стараясь не обращать внимания на леденящий холодок под ложечкой.
– Пока не знаю, но надеюсь, что она появится в Лондоне к концу сезона непременно.
Томас до сих пор не имел от сестры никаких известий и начал уже подумывать, что вообще не получит письма. Собственно, только поэтому он поспешил дать объявление в газетах о помолвке, полагая, что она узнает об этом и поймет: бракосочетание состоится в запланированные сроки. Поглядывая на лорда Сибрука, сэр Томас чувствовал себя все более уверенно. Тот, как всегда, производил впечатление человека надежного и респектабельного. Вряд ли Фредди удастся отыскать что-либо, дискредитирующее графа, подумал он.
– Сибрук, дружище! – воскликнул в этот самый момент джентльмен, входя в зал. Томас сразу же узнал лорда Гарвея. – Тысячу лет тебя не видел!
Лорд Сибрук встал, вышел из-за стола. Приятели обменялись рукопожатием.
– Рад видеть тебя, Барри! Что твоя семейная жизнь? Все еще пребываешь в блаженном состоянии? Долго ли пробудешь в Лондоне?
Гарвей покачал головой.
– Пару недель, может, чуть больше. Элизабет скоро родит. Хочет, чтобы наш первенец появился на свет в поместье. – Его лицо озарила горделивая улыбка. – Раз уж заговорили о наследнике, не могу удержаться, чтобы не коснуться одного сногсшибательного известия, которым меня сегодня огорошили.
– А ты поменьше придавай значения молве, – поспешил высказаться лорд Сибрук. – Например, я слышал от одного надежного человека, что слухи подтверждаются из расчета один к десяти. Ты знаком с сэром Томасом Честертоном?
Оказалось, что Гарвея когда-то знакомили с молодым человеком, но он заметил, что рад познакомиться поближе. Церемония обмена любезностями позволила отвлечь внимание от предыдущей темы, а спустя пару минут кто-то окликнул его. Посыпались вопросы о герцоге Рейвнхемском, ближайшем соседе лорда Гарвея. Когда тот, извинившись, ушел, лорд Сибрук возобновил разговор с молодым Честертоном:
– Сэр Томас, вы уже отужинали?
Между тем посетителей в Уайт-клубе значительно прибавилось, и лорд Сибрук стал нервничать. В любой момент мог появиться кто-либо из его друзей, до кого, как и до Гарвея, уже докатилась сплетня, и, обратись тот к нему за разъяснением, он был просто обязан либо подтвердить ее, либо опровергнуть.
– Нет еще, – ответил сэр Томас.
– У меня превосходный повар. Не желаете составить компанию?
Если до Томаса дошел слух о Кристабель, пусть узнает подробности, как говорится, из первых рук. Это раз. И два: если Честертона этот факт, предположим, повергнет в состояние шока, то есть еще время забрать обратно текст объявления о помолвке, которое завтра утром должно появиться в газетах.
Хотя Фредерика сделала все, что было в ее силах, дабы убедить мисс Милликен в необходимости довести начатое до конца, она сознавала, что вряд ли удастся найти выход из весьма щекотливого положения, в которое попала по собственному желанию. С момента, когда она отказалась от намерения искать доказательства непорядочности лорда Сибрука, возникли новые проблемы. Нужно было во что бы то ни стало закончить поиски доказательства легитимности племянницы лорда Сибрука, докопаться до причины таинственного исчезновения состояния его дяди и – самое главное – разобраться, какие чувства испытывает он к ней и каково его отношение к помолвке.
Если лорд Сибрук к ней неравнодушен, тогда и помолвка должна быть ему в тягость, справедливо рассуждала Фредерика. Необходимо выяснить, какими намерениями он руководствуется в отношении предстоящей женитьбы. И как можно скорее!
Эти мысли не покидали ее всю дорогу, пока катила на извозчике. Расплатившись, она решительными шагами взбежала по ступенькам парадного подъезда, а когда оказалась в своей комнате, поняла, что в голове нет никакого плана действий.
Кристабель обрадовалась, увидев ее, а когда получила в подарок ленты для волос, пришла в восторг и потребовала немедленно завязать бантики. Фредерика охотно выполнила просьбу своей любимицы. Обстановка детской, уютная и успокаивающая, дела, обычные и необходимые, на какое-то время ослабили натиск мыслей, вызванных почти абсурдной ситуацией. Но как только уложила Кристабель спать, они нахлынули с новой силой и заставили принять неожиданное решение.
Если все время прятаться в детской, не показываясь на глаза лорду Сибруку, то вряд ли ей удастся разрешить неотложные задачи, размышляла она. Пришла пора начать наступление по всем фронтам, подумала девушка в манере, свойственной мисс Милликен, и первое, что следует сделать, – это встретиться с ним, как говорится, с открытым забралом. Тем более, что последний раз они обсуждали свои достижения в поисках в субботу вечером. Если после ужина она спустится в библиотеку и поинтересуется, нет ли чего новенького, это ему не покажется странным. Не обращая внимания на учащенное сердцебиение, Фредерика привела в порядок парик, подновила веснушки и, выйдя из комнаты, энергичной походкой направилась к лестнице.
На нижней лестничной площадке остановилась. Кажется, голоса?.. Доносятся из столовой… Хмм!.. И в голову не пришло, что он может пригласить кого-то на ужин. Во всяком случае, это впервые за все время ее пребывания здесь. Да и вообще он редко ужинает дома! А может, он дает указания лакею Джеффри? Вполне вероятно, поскольку тот исполняет обязанности мистера Кумбеса, покуда рассматриваются кандидатуры на место дворецкого.
Фредерика решила подождать лорда Сибрука в библиотеке. Если у него гость, то после ужина они непременно, перейдут в гостиную, а она вернется в детскую. А вдруг они надумают продолжить общение в библиотеке? Ничего страшного… Объяснит свое присутствие вполне правдоподобной причиной: мол, зашла взять что-нибудь почитать.
Как только Фредерика услыхала скрип дверей столовой, она немедленно подошла к книжным полкам, делая вид, будто читает названия на корешках. Прислушалась. Ага! Разговаривают… Мужской голос принадлежит явно не Джеффри. С ума сойти! Не может быть…
Ручка двери в библиотеку повернулась, Фредерика, объятая паникой, кинулась к креслу в углу, стоявшему просто так, для мебели. Сжавшись в комок, почти не дыша, она притаилась в неожиданном убежище. Лорд Сибрук и гость вошли, пересекли комнату и расположились возле камина у противоположной стены. С опаской выглянув из-за кресла, она перевела дух – мужчины сидели к ней спиной. Однако короткого взгляда на профиль гостя, повернувшегося к графу с намерением продолжить разговор, оказалось достаточно, чтобы спазм перехватил горло. Томас… Непостижимо! Неужели во всем Лондоне не нашлось никого другого, кого можно было бы пригласить на ужин? Что делать, как поступить? – лихорадочно соображала Фредерика. Что ж, ничего другого не остается, как только, затаившись, ничем не обнаружить своего присутствия. Сердце перестало бухать в ребра, предоставив разуму право оценить обстановку.
Лорд Сибрук, конечно же, пригласил Томаса всего лишь для того, чтобы обсудить вопросы, связанные с помолвкой. Именно так, а не иначе! Новоявленный шурин приехал в Лондон… Разговор за ужином о ее будущем, по мнению графа, нечто само собой разумеющееся.
Однако, как у Томаса все просто! Разве нельзя было дождаться известий от нее? Похоже, терпения не хватило: спит и видит, как бы выдать ее замуж. Какая жалость, что брат не получит ее письма, отправленного сегодня вечером! Хорошо бы выяснить, где он остановился, написать сегодня же второе письмо и отправить прямо отсюда.
Фредерика пришла в такое возбуждение, что от охватившей ее паники следа не осталось. Ну и задаст же она брату хорошенькую трепку! Вот только послушает, что является предметом их, похоже, затянувшейся беседы.
– В общем, – сказал Томас, – думаю, не проиграй я вам двенадцать тысяч фунтов, Фредерика так бы никогда и не вышла замуж.
– А не передумает ли ваша сестра, когда до нее дойдут слухи о ребенке? – спросил граф.
Вот оно что! Рассказал, стало быть, брату про Кристабель, отметила Фредерика. Спустя секунду до нее дошел смысл сказанного братом. Это как понимать? Неужели Томас проиграл лорду Сибруку большую сумму денег в карты и в результате они сошлись на помолвке? Фредерика залилась краской.
– Нет-нет! Ни в коем случае! – возразил Томас с такой живостью, что Фредерика мгновенно поняла: за ужином брат явно перебрал. – Фредди обожает детей. Кроме того, пять лет – довольно долгий…
Стук в дверь оборвал брата на полуслове. Граф подошел к двери, распахнул ее. Фредерика услыхала голос лакея:
– Милорд, вас хочет видеть некий мистер Трент. Я предложил ему подождать вас в малой гостиной.
– Прекрасно, Джеффри! Скажи миссис Эбботт, пусть приготовит для него комнату. Мистер Трент остановится у нас и пробудет день или два. Сэр Томас, – лорд Сибрук обернулся к гостю, – оставлю вас на пару минут. Прошу, отведайте вина.
Лорд Сибрук вышел следом за Джеффри. Фредерика, взвинченная до предела оглушительной новостью, которую только что услышала, не задумываясь выскочила из-за кресла, едва лишь захлопнулась дверь.
Томас обернулся на звук ее шагов. Смотрел во все глаза, недоумевая, каким образом в центре комнаты материализовалась молодая особа.
– Мэм, лорд Сибрук в малой гостиной, – произнес он довольно любезно, хотя и нахмурился. – Вы миссис Эбботг? Кажется, у него к вам есть какое-то дело.
– Нет, я не миссис Эбботг, – сказала Фредерика, выделяя голосом каждое слово, и, к своему удовлетворению, увидела, как у Томаса при звуке ее голоса отвисла челюсть. – Томас, нам нужно кое-что обсудить.
Глава одиннадцатая
– Фредди, ты что здесь делаешь, черт возьми? – Сэр Томас не верил своим глазам. – Это что за маскарад?
– Об этом чуть позже. Для начала изволь объяснить мне кое-что. Ты проиграл в карты лорду Сибруку кругленькую сумму и состряпал помолвку, чтобы таким мерзким способом расплатиться с долгом. Я правильно поняла? Как ты посмел? Скажи, как ты мог? – Она говорила громким шепотом, но голос все равно срывался от ярости, клокотавшей в груди.
Томас отвел совершенно обалдевший взгляд от ее лица и уставился на носы своих сверкающих глянцем модных гессенских сапог. Продолжительная пауза завершилась глубоким вздохом.
– Так уж получилось, Фредди! В прошлом месяце я ему крупно задолжал. Так как мои деньги под этой идиотской опекой, – он поморщился, – естественно, у меня не было возможности выложить наличные для уплаты карточного долга. В разговоре я упомянул твое имя. Как говорится, слово за слово – рассказал ему про тебя, и он, на мой взгляд, к идее обручиться с тобой отнесся благожелательно. Я… понимаешь, не решился… словом, предвидел, что ты немедленно выкинешь какой-нибудь фортель, вроде того, что наблюдаю сейчас. – Поймав ее взгляд, он насупился. – Однако не возьму в толк, что означает твой вид, и вообще скажи мне, что ты здесь делаешь и каким образом тебе удалось проникнуть в дом Сибрука? – Он покосился на оконные створки, заложенные на щеколды.
– Я приняла решение выведать о нем всю подноготную, чтобы заставить тебя выполнить данное мне обещание, и от этого не отступлюсь! – отчеканила она. – И спасибо великое Милли! Помогла мне получить место няни девочки, о которой тебе уже известно.
О своем злополучном первом собеседовании с лордом Сибруком и о нелепых подозрениях она решила умолчать, поскольку понимала: сейчас не это главное.
Томас стал темнее тучи.
– И как долго ты живешь с ним под одной крышей?
– Что-то дней десять…
– Ты отдаешь себе отчет, что этим самым поставила меня в неловкое положение? – Томас закипал. – А понимаешь ли ты, что твоя репутация безнадежно опорочена?
– Шшш! – прошептала она. – Не так громко, Томас! Лорд Сибрук не имеет ни малейшего представления, кто я на самом деле. – Фредерика покосилась на дверь. – Вот уж если обнаружится, что мисс Черристоун и мисс Честертон – одно и то же лицо, тогда моя репутация, безусловно, пострадает. И потом: с какой стати ты на меня напустился, если именно по твоей милости я оказалась в подобной ситуации?
Брат и сестра с минуту молча смотрели друг на друга. В наступившей тишине оба услыхали шаги. Фредерика поспешно прошептала:
– Приходи завтра утром в Гайд-парк. Там продолжим разговор.
Дверь отворилась, она обернулась.
– Добрый вечер, милорд! – сказала она как ни в чем не бывало. – Спустилась взять книгу, не подозревая, что у вас гость.
Лорд Сибрук, слегка вскинув брови при виде няни возле будущего шурина, заметил как бы вскользь:
– Вы, как вижу, уже познакомились с сэром Томасом Честертоном?
Томас, похоже, потерял дар речи, зато Фредерика нашлась без труда:
– Я только что вошла и, кажется, напугала сэра Томаса.
– В таком случае, сэр Томас, позвольте представить няню Кристабель, мисс Черристоун.
Откровенно говоря, без нее мы бы пропали. – Он одарил Фредерику улыбкой.
Она в ответ выдавила вежливую улыбку, мгновенно подумав, а не покажется ли Томасу такая улыбчивость подозрительной.
– Рада познакомиться с вами, сэр, – сказала она, присев в реверансе. – Беру книжку и ухожу. Оставляю вас с вашим бренди, прошу прощения за вторжение.
Взяв наугад какой-то томик, Фредерика поспешно вышла из комнаты. Закрыв за собой дверь, она с трудом подавила желание расхохотаться. Какая уморительная ситуация! Взглянув на обложку, обомлела. Основы геометрических построений… Прыснув, она прижала ладошку к губам и понеслась вверх по лестнице, давясь от хохота.
Гейвин между тем проводил ее взглядом, в котором угадывалось:, сожаление. И почему не сказал: мол, вот сэр Томас – его будущий шурин?.. О-хо-хо!.. Бракосочетание приближается с неумолимой неизбежностью, а он всеми фибрами своего существа чувствует, что совершает непоправимую ошибку.
На следующее утро по дороге в парк Фредерика раздумывала, сказать, не сказать Кристабель о встрече со своим братом? Кинув взгляд на сияющую счастьем мордашку ребенка, пришла к выводу, что не стоит. Они и сегодня захватили пакет с черствым хлебом для уток, поэтому Фредерика надеялась, что Кристабель опять с упоением будет кормить пернатых подопечных и наверняка не обратит внимания, с кем разговаривает ее няня. Томас ждал их у ворот.
– Доброе утро, сэр Томас! – сказала Фредерика, сопроводив приветствие вежливым поклоном. – Какая приятная встреча! А мы идем уток кормить. Не составите нам компанию?
Уловив намек, Томас ответил в том же духе. Они шли я беседовали обо всем и ни о чем, пока не пришли на берег речки, где Кристабель собрала вокруг себя стайку настырных крякв. Те крякали, она звонко смеялась. Шум-гам стоял невообразимый.
– Может, теперь объяснишь мне, что все это значит? – сказал Томас тихо, едва только они отошли в сторонку. – Меня едва удар не хватил, когда увидел тебя в доме Сибрука вчера вечером. Ты ведь, кажется, отправлялась в гости к мисс Милликен?
– Я была у нее, – ответила Фредерика, – А потом решила, единственный способ выяснить, что представляет собой лорд Сибрук, – это стать шпионкой в его собственном доме.
Фредерика рассказала брату обо всем, что было до того, как с помощью мисс Милликен ей удалось осуществить задуманное.
Томас не удержался от скепсиса.
– Ну и как, увенчался ли шпионаж успехом? Помнится, ты хотела уличить его в том, что он негодяй, может, подлец – не помню точно.
Фредерика закусила губу. Признать, что Томас был отчасти прав, когда аттестовал лорда Сибрука джентльменом порядочным, она не хотела, а порочить репутацию мужчины, которого считала теперь своим другом, не могла.
– Он, конечно, не святой, в этом сомневаться не приходится, – сказала она после небольшой паузы. – И подлецом я его назвать не могу. Тем не менее по-прежнему придерживаюсь мнения, что твое решение объявить мою помолвку с ним без моего на то согласия достойно осуждения. – Она вздернула подбородок. – Убеждена: такие браки счастья не обещают. Боюсь, в моем случае его и ждать нечего, поскольку у меня создалось впечатление, что он от всего этого не в восторге.
– Вздор! Беседуя с ним, я этого не почувствовал, – возразил Томас. – Никакого намека не уловил даже тогда, когда сообщил ему, что дал объявление о помолвке в газеты.
– Томас, ты меня убиваешь! Как ты мог, если я еще не выяснила кое-какие детали? – вспылила Фредерика. – В конце концов, откуда ты знаешь, что я не откопаю чего-нибудь такого?
Томас бросил на нее самодовольный взгляд.
– Но ведь не откопала же! Это одно. Второе: я не позволю расстроить этот брак, поскольку ты живешь с ним под одной крышей. Будем надеяться, что никто и никогда об этом не узнает. Хотя, – он взглянул на нее с уважением, – оказывается, ты, Фредди, не робкого десятка. Вот уж чего не ожидая от тебя, если честно!
– Благодарю за комплимент, – сказала она резким тоном. – У меня на этот счет другое мнение. Хороша же я буду, когда все откроется! Лорд Сибрук не производит впечатления мужчины, прибегающего к коварным уловкам, следовательно, в восторг от моего поступка он точно не придет.
– А зачем ему об этом знать? Уволишься в одном качестве, а появишься – в другом. Уверен, он не догадается, что няня и его невеста – одно и то же лицо.
Фредерика усмехнулась.
– А вот я как раз в этом не уверена! Если тебя, положим, можно обвести вокруг пальца, то про лорда Сибрука я бы этого не сказала. Например, едва я произнесла пару фраз, придя наниматься, он сразу понял, что я собой представляю. Как мне кажется, он один из тех, кто менее всего обращает внимание на внешний вид.
Фредерика не могла утверждать со всей определенностью, что это так, но женское чутье подсказывало: она недалека от истины. Во всяком случае, хотелось думать, что неброская мисс Черристоун обратила на себя его внимание. Но если он к ней неравнодушен и она окончательно убедится в этом, тогда получается, что богатство и красота для него ровным счетом ничего не значат. В этом случае можно выходить за него замуж, рассудила Фредерика.
– Томас, разреши остаться у него в доме еще на пару дней, – сказала она, сообразив, что это предельный срок, поскольку осенний светский сезон уже начался. – А ты пока приготовь все, что понадобится мне для официального появления в Лондоне. Я составлю список, что следует сделать. – Мысленно он был уже готов. – Непременно найми дом в Мэйфэйр – я намерена все это время жить в самом шикарном районе Лондона. Отправь туда мой гардероб. Я пришлю письмо, в котором уточню, что именно. Меньше чем через пару недель, если все сложится удачно, Фредерика Честертон дебютирует, иными словами – впервые появится в свете.
Когда Фредерика с Кристабель вернулись из парка домой, навстречу выбежала Люси, караулившая их у кухонного окна.
– Мисс, его светлость просил сказать, что ждет вас в библиотеке, – выпалила она. По ее сверкающим глазам можно было легко догадаться, что служанка сгорает от любопытства. – Я побуду с Кристабель, пока вы не вернетесь.
Поблагодарив Люси, Фредерика сразу же направилась в библиотеку. Лорд Сибрук встретил ее такой улыбкой, что она мгновенно осознала: последние дни ей недоставало его общества.
– Черри! – воскликнул он радостно, заставив ее невольно подумать, так ли лучезарны его чувства. – Я получил письмо от хозяина гостиницы в Гольдстриме. Ваше предположение подтвердилось. В книге регистрации браков он нашел запись о том, что Эмити Эликзэндр и капитан Питер Броунинг сочетались супружескими узами.
– Милорд, это прекрасно, просто великолепно! – воскликнула Фредерика, мгновенно позабыв о всех других проблемах и радуясь за Кристабель. – Теперь вы смело можете объявить всем, что девочка – ваша племянница.
– Черри, все это благодаря вам! – сказал граф пылко и, подойдя к ней, обнял и поцеловал.
Точно так же, по обыкновению, он сграбастывал в охапку Кристабель, когда та с веселым визгом бросалась к своему дяде Гейвину.
– Спасибо, огромное спасибо от нас обоих! – добавил он.
Хотя Фредерика не задумываясь вернула поцелуй, она все же слегка опешила, когда осознала, что он поцеловал ее прямо в губы. Что ж, подумала она через секунду, счастливое событие вполне оправдывает переизбыток чувств как с его, так и с ее стороны. Однако он еще крепче сжал кольцо рук, а ее собственные, вспорхнув, застыли у него на спине.
Фредерика не уловила, в какой именно момент поздравительный поцелуй перешел в совершенно иное качество. По мере того как его губы, прильнув к ее губам, становились все мягче и ласковее, а поцелуй получался затяжным, ее рассудок, дрогнув, покатился кубарем. От этого у нее захватило дух, а если точнее – на нее накатило желание.
Кажется, она окончательно потеряла разум!..
Несмотря на то что объятия его рук вызвали восхитительное ощущение, какого Фредерика никогда не испытывала и даже не подозревала, что это так сладостно, она непроизвольно напряглась. Он немедленно разжал руки, а на лице появилось выражение растерянности. Ее же лицо—в том не было никаких сомнений – полыхало как маков цвет.
– Я… мне кажется, милорд… думаю, следует сообщить об этой новости вашей прислуге, – пролепетала она, пряча глаза.
– Да-да! Сейчас же поставлю в известность миссис Эбботт. – Говоря это, он с преувеличенным вниманием рассматривал фарфоровую статуэтку на каминной полке. – Не могли бы вы пригласить ее сюда, когда пойдете наверх?
– Конечно, милорд!
Фредерика пошла к двери. Буря чувств взбудоражила ее и одновременно ввергла в пучину сомнений: неужели он ощущает то же самое, а может, выражение его глаз ей просто привиделось?