Хайнлайн Роберт Энсон. Человек, который продал Луну

   Он перевернул лист; на обратной его стороне было желтое изображение Луны, а поверх него – жирное, черное 6+.
   – Значит, эта шайка… эти отравители…
   – Нет, я этого не говорил! Однако теперь суть тебе ясна: шесть плюс – всего два символа, их можно сделать такими большими, что их будет совсем легко прочесть с Земли.
   Григгс не мог оторвать глаз от этого рекламного кошмара.
   – Я не верю, что они смогут это сделать!
   – Одна почтенная пиротехническая фирма гарантировала успех при условии, что их оборудование будет доставлено на место. Подумай сам, Пат, много ли надо пиротехнической ракете, чтобы прилуниться там, где это потребуется? Ты же знаешь, гравитация там низкая, даже ты смог бы забросить бейсбольный мяч мили на две.
   – Люди никогда этого не допустят! Это… святотатство!
   Харриман грустно посмотрел ему в глаза:
   – Твои бы слова – да Богу в уши… Но ведь допускают люди видеорекламу, а также надписи в воздухе реактивными струями самолетов…
   Григгс закусил губу.
   – Тогда я не понимаю, чего ты вообще ко мне с этим пришел! Ты же, черт тебя подери, отлично знаешь, что название моей продукции нет смысла помещать на Луну! Буквы получатся слишком маленькими!
   – Потому я к тебе и пришел, – кивнул Харриман. – Понимаешь, для меня это не просто новое предприятие. В этом предприятии – моя душа. И меня просто блевать тянет от мысли, что кто-то способен ради рекламы так испоганить Луну. Ты верно сказал – святотатство. Однако… Эти шакалы каким-то образом разнюхали, что у меня туговато с деньгами, и пришли, зная, что я вынужден буду их выслушать. Я их выпроводил, обещал дать ответ во вторник, а потом отправился домой и всю ночь мучился бессонницей. А потом вспомнил о тебе.
   – Обо мне?
   – Именно. О тебе и твоей компании. У тебя ведь отличная продукция, и ее действительно необходимо рекламировать. Я подумал, что есть множество других способов использовать Луну для рекламы – и при этом не нужно ее уродовать. Допустим, твоя компания купит эту самую концессию, но с проникнутым гражданским сознанием добровольным обязательством: никогда ею не пользоваться. Допустим, этот факт ты разрекламируешь на своих плакатах, допустим, ты выпустишь картинки: девочка и мальчик сидят на Луне с бутылочкой «Моки», допустим, «Мока» будет единственным безалкогольным напитком, побывавшим на Луне. В общем, не мне тебя учить. – Харриман бросил взгляд на часы. – Пора, однако я не хочу торопить тебя с ответом. Если мое предложение тебя заинтересовало, дай мне знать до завтрашнего полудня, и я сведу своего Монтгомери с твоим заведующим рекламой.
 
   Глава большого газетного треста недолго заставил Харримана дожидаться в приемной – самый минимум, как промышленного магната либо члена кабинета. Вновь Харриман задержался в дверях и приколол на лацкан значок.
   – Привет, Делос, – сказал издатель. – Как нынче зеленый сыр, раскупают?
   Заметив значок, он нахмурился:
   – Если это шутка, то – дурного тона.
   Харриман спрятал кругляш в карман. На сей раз на нем красовалось изображение серпа и молота.
   – Это вовсе не шутка, – сказал он. – Это – кошмар, полковник. Мы с вами одни из немногих в этой стране понимаем, что коммунизм, как и раньше, представляет собой большую опасность.
   Через некоторое время они беседовали так дружески, словно трест полковника не травил с первых же дней во всех своих газетах лунное предприятие Харримана. Издатель размахивал над столом сигарой:
   – Как тебе удалось добыть эти планы? Украдены?
   – Скопированы. – Доля истины в ответе была. – Но сами по себе они ничего не значат. Нам важно попасть туда первыми. Нельзя рисковать появлением на Луне вражеской ракетной базы. Годами меня мучил кошмар – будто я просыпаюсь и читаю в газетах, что русские высадились на Луне и провозгласили о создании там Лунного Совета; и, скажем, эти пятнадцать ученых – тринадцать мужчин и две женщины – подали прошение о включении их в состав СССР, а Верховный Совет, конечно же, с радостью пошел им навстречу. Я вскакивал с постели в холодном поту! Не знаю, вправду ли они собираются нарисовать на Луне серп и молот, однако это вполне в их духе. Вспомнить хоть эти идиотские плакаты, которые они развешивают там и сям…
   Издатель крепко сжал зубами свою сигару.
   – Мы посмотрим, что тут можно сделать. Что поможет тебе ускорить старт?
 
   – Мистер Харриман?
   – Да?
   – Опять пришел мистер Лекруа.
   – Скажите, что я занят.
   – Хорошо, сэр. Но, мистер Харриман, раньше он этого не говорил, но теперь утверждает, будто он – пилот-ракетчик.
   – Пусть идет в «Скайуэйз». Я не нанимаю пилотов.
   Лицо секретарши на экране сменилось физиономией мужчины.
   – Мистер Харриман! Я – Лесли Лекруа, дублирующий пилот «Харона».
   – Хоть сам архангел Гав… Как? Как вы сказали?! «Харон»?
   – Да, «Харон». Мне нужно с вами поговорить.
   – Входите.
   Харриман поздоровался с вошедшим, предложил ему закурить и с интересом принялся рассматривать. «Харон» – «шаттл» для недавно взорвавшегося энергоспутника – был ближе всего к настоящему космическому кораблю. Его пилот, погибший при взрыве, которым был уничтожен и спутник, и сам «Харон», по сути, был родоначальником племени космонавтов.
   Харриман подумал, как же можно было забыть, что для «Харона» имелся еще один, запасной пилот. Конечно, он знал об этом, но – бывает такое – забыл. Забыл, вычеркнув из памяти и спутник, и «шаттл», и все, что к ним относилось. Теперь он с любопытством разглядывал Лекруа.
   Перед ним сидел невысокий, аккуратного вида человек с тонким, интеллигентным лицом и крупными умелыми руками жокея. С виду он был спокоен и абсолютно уверен в себе.
   – Чем могу быть полезен вам, капитан?
   – Вы строите корабль для полета на Луну.
   – Откуда вы знаете?
   – Лунный корабль строится. И все наши парни говорят, что за этим делом стоите вы.
   – Вот как?
   – Я хочу его пилотировать.
   – Почему именно вы?
   – Я самый подходящий для этого человек.
   Харриман выпустил облако табачного дыма.
   – Если вы сможете это доказать – место за вами.
   – Договорились.
   Лекруа поднялся.
   – Я оставлю секретарше свой адрес.
   – Минуту. Я сказал «если»… Давайте-ка побеседуем. Дело в том, что я сам отправляюсь в этот полет, и хотелось бы узнать вас поближе, прежде чем доверить вам свою голову.
   Они обсудили полет на Луну и межпланетные путешествия вообще; поговорили о ракетах и о том, что, возможно, будет обнаружено на Луне, и постепенно Харриман потеплел: он почувствовал родственную душу, тоже одержимую Прекрасной Мечтой. Не понимая почему, он уже практически нанял Лекруа: разговор пошел так, будто их совместный полет был делом решенным. К реальности Харриман вернулся не скоро.
   – Здорово мы с тобой, Лес, побеседовали, однако на сегодня у меня есть еще кое-какие делишки. На одних разговорах до Луны не долететь. Отправляйся в «Петерсон Филд», там тебя встретит Боб Костер, я ему позвоню. Сумеешь с ним поладить – тогда и о контракте поговорим.
   Написав на листе бумаги несколько слов, он отдал записку Лекруа.
   – Это передай мисс Перкинс – сразу при выходе, она внесет тебя в ведомость.
   – Ну, это – не к спеху.
   – Ничего-ничего, чтобы вести здоровый образ жизни, прежде всего нужна еда.
   С этим Лекруа согласился, но в дверях замешкался:
   – Одного только не понимаю, мистер Харриман.
   – Чего же?
   – Зачем вам корабль на химическом топливе? Нет, я не против, я любой пилотировать согласен, но зачем же себе жизнь осложнять? Вы ведь переоборудовали «Город Брисбейн» под X-топливо.
   Харриман окрысился на него:
   – Ты, Лес, никак, спятил?! Тебе ли не знать, что утюги не летают, а X-топлива больше нет и не будет, пока мы сами его не сделаем, на Луне!
   – Кто вам сказал, что X-топлива больше нет?
   – Может, оно есть у тебя?
   – Насколько я знаю, комиссия по ядерной энергетике, согласно существующему договору, распределяет X-топливо между определенными странами. Некоторые страны, хоть и получают его, но применять пока не умеют. Куда же они его девают?
   – А, это… Конечно. Каким-то закоулкам Центральной и Южной Америки из политических соображений отрезали по ломтику пирога, хотя они и укусить-то его не способны. Но во время энергетического кризиса мы выкупили топливо обратно и использовали. – Харриман сдвинул брови. – И все же ты прав. Мне надо было малость приберечь для себя.
   – А вы совершенно уверены, что оно кончилось все, до последнего грамма?
   – Конечно, я… Нет, не уверен. Надо подумать. Счастливо, Лес.
 
   Связи Харримана позволили ему довольно скоро узнать судьбу каждого фунта X-топлива, кроме того, что было выделено Коста-Рике. Эта страна отказалась продать свой запас – там якобы строительство электростанции, работающей на X-топливе, к моменту взрыва спутника было почти закончено. Однако из ответа на другой запрос стало ясно, что строительство станции законсервировано. В это время Монтгомери как раз был в Манагуа. Правительство Никарагуа сменилось, и он проверял, надежно ли защищен особый статус местной лунной корпорации. Харриман отправил ему шифровку с указанием мчаться в Сан-Хосе, разыскать X-топливо, купить его за любые деньги и доставить в США. А сам отправился к председателю комиссии по ядерной энергетике. Сей государственный муж, похоже, был рад его видеть и изо всех сил старался быть приветливым. Харриман начал было объяснять, что хотел бы получить лицензию на экспериментальные работы с изотопами, а конкретно – с X-топливом.
   – Такие вопросы решаются в рабочем порядке, мистер Харриман.
   – Ясное дело. Это – всего лишь предварительная беседа. Я хотел бы знать, что вы на этот счет думаете.
   – Ну, я ведь в комиссии не один… И мы почти всегда следуем рекомендациям нашего технического отдела.
   – Карл, будь добр, не уходи от ответа. Ты же отлично сознаешь, что большинство голосов – в твоих руках. Не для протокола – что ты скажешь?
   – Ладно, Ди-Ди, не для протокола. X-топлива тебе взять негде – на что тебе лицензия?
   – Это уж – мое дело.
   – Мм-м-м… По закону мы не обязаны следить за каждым милликюри X-топлива, поскольку оно не считается потенциально пригодным для изготовления оружия массового поражения, однако следим. В наличии нет ни грамма.
   Харриман хранил молчание.
   – Во-вторых, если хочешь получить лицензию на X-топливо, можешь получить. Для любых целей, кроме исследования в качестве реактивного топлива для ракет.
   – Это почему еще??
   – Ты ведь строишь корабль для полета на Луну, так?
   – Какой корабль?
   – Не уходи от ответа, Ди-Ди. Я все знаю, мне за это деньги платят. Ты все равно не достанешь X-топлива, а если достанешь, то не сможешь использовать его для ракеты.
   Председатель прошел к сейфу и вернулся с большим томом. Назывался он: «Теоретическое исследование устойчивости различных видов радиоизотопного топлива» – с примечаниями относительно гибели энергоспутника и «шаттла» «Харон». На обложке стоял номер и штамп: «Секретно».
   Харриман отпихнул книгу в сторону.
   – Этого я не имею права читать, а если б и стал, все равно ничего бы не понял.
   – Отлично, – усмехнулся председатель, – я сам тебе все расскажу. Я нарочно связываю тебя государственной тайной, Ди-Ди.
   – К черту тебя с твоей государственной тайной!
   – Ди-Ди, не пытайся заправить космический корабль X-топливом. Топливо замечательное, спору нет, однако где-нибудь в космосе оно может вспыхнуть, как шутиха! А в этом докладе сказано, отчего.
   – Какого дьявола?! Мы гоняли «Харон» почти три года!
   – Везунчики хреновы. Вот тебе официальное – несмотря на всю свою конфиденциальность – мнение правительства. «Харон» погубил энергоспутник, а не наоборот. Вначале мы считали, что это взрыв спутника уничтожил «шаттл». Конечно, могло быть и так. Однако записи показания радаров заставляют призадуматься. Такое впечатление, что «шаттл» взорвался на долю секунды раньше спутника, и потому мы провели скрупулезное теоретическое исследование. X-топливо слишком опасно для ракет.
   – Ерунда! На каждый фунт, сожранный «Хароном», приходятся минимум сто фунтов, питающих земные электростанции. Почему они не взрываются?!
   – Все дело в защите. Ракеты защищены хуже стационарных реакторов, вдобавок, они находятся в открытом космосе. Предположительно, взрыв произошел из-за первичного космического излучения. Хочешь, могу позвать кого-нибудь из теоретиков, он тебе подробно разъяснит.
   Харриман задумчиво помотал головой.
   – Ты же знаешь, я в ихних штуках не силен. Значит, все?
   – Боюсь, что да. Мне действительно жаль.
   Харриман поднялся, собираясь идти.
   – Ди-Ди, еще одно. Ты не собираешься обратиться к кому-нибудь из моих подчиненных?
   – Нет, конечно. Зачем?
   – Рад слышать. Понимаете ли, мистер Харриман, некоторые из них, возможно, не самые лучшие в мире – на государственной службе трудно удержать классного специалиста… Но в одном я совершенно уверен: никого из них невозможно подкупить. И я сочту личным оскорблением всякую попытку повлиять на кого-либо из моих людей. Весьма тяжелым личным оскорблением.
   – Вот как?
   – Да. Кстати, в колледже я занимался боксом – в полутяже. И сейчас еще в форме.
   – Хм-м-м… Что ж, мы в колледжах не обучались… Зато я отлично играю в покер. – Харриман улыбнулся. – Ладно, Карл, не буду трогать твоих парней. Нехорошо дразнить голодного куском мяса. Счастливо.
 
   Вернувшись в свой кабинет, Харриман позвонил одному из своих поверенных.
   – Пошлите еще шифрограмму мистеру Монтгомери: пусть он лучше переправит груз в Панама-Сити, в Штаты не нужно.
   Потом он принялся диктовать послание для Костера, предписывавшее ему остановить строительство «Пионера», остов которого уже нацелился в небо над прерией Колорадо, и заняться «Санта-Марией», бывшим «Городом Брисбейн». Но вскоре Харриман передумал. Тогда стартовать придется не из США. При жестком противодействии со стороны комиссии по ядерной энергетике не стоит даже пытаться перевезти «Санта-Марию». Такой переезд все раскроет. Кроме того, ее все равно не перевезти, не переоборудовав предварительно под химическое топливо. Стало быть, придется снять с линии еще один корабль типа «Брисбейна» и отправить его в Панаму, а с «Санта-Марии» снять энергоустановку и отправить туда же. Недель через шесть, а может, и быстрее, Костер подготовит новый корабль. И тогда они втроем – Харриман, Костер и Лекруа – отправятся на Луну! И – к дьяволу все космические излучения! «Харон» ведь продержался почти три года. Они совершат перелет, докажут, что такое возможно, а уже потом, если потребуется, это послужит стимулом для поиска безопасного топлива. Но для этого нужно совершить первый полет. Если бы Колумб стал дожидаться хороших кораблей, Америку бы до сих пор не открыли. Если хочешь чего-нибудь добиться, следует идти на риск.
   Удовлетворенный, он начал составлять распоряжения по новому плану работ. Прервала его секретарша:
   – Мистер Харриман, с вами желает говорить мистер Монтгомери.
   – А? Шифровку он уже получил?
   – Не знаю, сэр.
   – Ладно, дайте его сюда.
   Второго сообщения Монтгомери еще не получал, однако новости у него имелись: Коста-Рика продала все свое X-топливо министерству энергетики Англии вскоре после взрыва спутника. Теперь ни в Англии, ни в Коста-Рике не было ни фунта.
   Закончив разговор, Харриман несколько минут предавался печали, а после позвонил Костеру:
   – Боб? Лекруа у тебя?
   – Здесь. Мы хотели идти обедать. Сейчас позову.
   – Здорово, Лес. Лес, ты выдал шикарную идею, но все напрасно. Кто-то украл нашу доченьку.
   – Что? А, понятно. Жалко…
   – Никогда не трать время на бесполезные сожаления! Будем работать согласно первоначальному плану – и достигнем Луны!
   – А как же!
 
   Июньский номер «Попьюлар Текникз»: ПОИСКИ УРАНА НА ЛУНЕ. Факты, говорящие о Большой индустрии, которая вскоре появится.
   «Холидэй»: МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ НА ЛУНЕ. Дискуссионная статья о чудо-курорте, который непременно понравится вашим детям. По сообщениям заведующего отделом путешествий.
   «Америкэн Санди Мэгэзин»: АЛМАЗЫ НА ЛУНЕ? Ученый с мировым именем объясняет, отчего алмазы должны встречаться в лунных кратерах чаще, чем щебень.
 
   – Клем, я, конечно, в электронике ничего не смыслю, но мне объясняли: в наше время можно сжать передающий телевизионный луч до одного градуса или около того, так?
   – Да. При достаточно большой антенне.
   – Места для антенны там хватит. Значит, если смотреть с Луны, угловой размер Земли – около двух градусов. Правда, далековато, но зато нет энергетических потерь, а условия для передачи – почти идеальные и неизменные. Если оборудовать станцию, то вести передачу будет не дороже, чем на Земле с вершины какой-нибудь горы. Не говоря о том, во что вам сейчас обходятся все те вертолеты, которые вы держите в воздухе над всей страной.
   – Это – фантастика, Делос.
   – Да что же тут фантастического? Как попасть на Луну – дело мое. А как только мы туда попадем, у нас появится телевещание на Землю, можете спорить на свою последнюю рубашку. Это – самая простая схема передачи в пределах прямой видимости. Если вас она не интересует – что ж, поищу кого-нибудь другого.
   – Я не говорил, что нас она не интересует.
   – Тогда решайтесь на что-нибудь. И еще одно, Клем. Не хочу совать нос в твои дела, однако – у тебя ведь были хлопоты после взрыва энергоспутника? Вы ведь использовали его как ретрансляционную станцию.
   – Ты сам прекрасно знаешь, нечего подкалывать. Издержки возросли непомерно, чего вовсе не скажешь о доходах.
   – Я не совсем то имел в виду. Как насчет цензуры?
   Телевизионщик замахал руками.
   – Чтоб я больше не слышал в своем кабинете этого слова! Как можно требовать с нас чего-либо дельного, если всякий мелкий ханжа может указывать нам, что можно говорить, а что нельзя, что можно показывать, а что – не следует. Прямо тошно! Сам принцип такой системы порочен: все равно, что требовать, чтобы взрослые люди питались снятым молоком, раз уж младенцы не могут есть бифштексы! Если б я мог добраться до этих чертовых, похотливых…
   – Тише, тише, – вмешался Харриман. – Тебе когда-нибудь приходило в голову, что вклиниться в передачу с Луны в принципе невозможно, и все эти земные цензоры не могут иметь над лунной станцией никакой власти?
   – Как? Ну-ка, еще раз.
 
   «ЛАЙФ» ИДЕТ НА ЛУНУ. «Лайф-Тайм, Инкорпорейтед» с гордостью сообщает, что вскоре сможет предоставить подписчикам личные впечатления первых людей, достигших нашего спутника. На месте обычной еженедельной рубрики «„Лайф“ идет в гости» немедленно после успешного возвращения первого…
   В НОВУЮ ЭРУ – С УВЕРЕННОСТЬЮ В БУДУЩЕМ?
   (Выдержка из рекламного проспекта Североатлантической компании Взаимного Страхования и Обязательств.)
   …тот же взгляд в будущее, который защитил владельцев наших страховых полисов от пожара в Чикаго, пожара в Сан-Франциско, от любого бедствия со времен войны 1812 года, теперь сможет защищать вас от любых неожиданностей даже на Луне…
   НАША ТЕХНОЛОГИЯ НЕ ЗНАЕТ ГРАНИЦ. Когда лунный корабль «Пионер» устремится по огненным ступеням в небеса, двадцать семь неотъемлемых компонентов его внутренностей будут питаться энергией специальных батарей «Дельта»…
 
   – Мистер Харриман, вы можете приехать на космодром?
   – Что стряслось, Боб?
   – Неприятности, – кратко ответил Костер.
   – Какие? – Костер помедлил.
   – Я бы лучше не обсуждал это по видео. Если вы не можете приехать, может, мы с Лесом приедем к вам?
   – Сегодня вечером буду.
   Приехав на космодром, Харриман заметил, что за бесстрастностью Лекруа скрывается горечь, а Костер выглядит агрессивно. Он подождал, пока они не остались втроем.
   – В чем дело, ребята?
   Лекруа покосился на Костера. Инженер закусил губу и сказал:
   – Мистер Харриман. Вы знаете, через какие стадии прошло проектирование.
   – Ну, более-менее.
   – Нам пришлось отказаться от катапульты. Потом было это…
   Пошарив в бумагах на столе, Костер извлек на свет божий чертеж: четырехступенчатая ракета в перспективе, массивная, но достаточно изящная.
   – Теоретически это было возможно, практически же – слишком ненадежно. К тому времени, как группа нагрузок, группа вспомогательного оборудования и группа управления закончили все дополнительные разработки, мы были вынуждены перейти к такому варианту…
   Перед Харриманом появился другой чертеж – ракета, в основном, была похожа, но выглядела более приземисто, почти как пирамида.
   – Мы добавили пятую ступень – в виде кольца вокруг четвертой. Нам даже удалось сэкономить вес за счет того, что большая часть вспомогательного и контрольного оборудования четвертой ступени будет управлять пятой. Хоть ракета и неуклюжа, она все-таки имеет достаточное отношение массы к сечению, чтобы, пробиваясь сквозь атмосферу, не встретить серьезного сопротивления.
   Харриман кивнул.
   – Знаешь, Боб, перед пуском регулярных рейсов на Луну нам следует чем-то заменить ступенчатые ракеты.
   – Не представляю себе, чем их можно заменить, имея лишь двигатели на химическом топливе.
   – Если бы у тебя была приличная катапульта, то ты бы смог забросить одноступенчатую химическую ракету на земную орбиту, верно?
   – Верно.
   – Значит, так мы и сделаем. А на орбите будем дозаправлять.
   – Старый фокус с космической станцией… Думаю, это имеет смысл. Даже уверен, что имеет. Только корабль не станет дозаправляться, продолжат полет к Луне специальные корабли, которые вообще никогда никуда садиться не будут, а только летать с заправочной станции на земной орбите к заправочной станции на орбите Луны – это гораздо дешевле. Потом…
   – Сейчас об этом рано! – В голосе Лекруа звучало совсем не свойственное ему нетерпение. – Боб, давай о деле.
   – Да, верно, – согласился Харриман.
   – Так вот. Последняя модель должна была справиться со своей задачей, да, черт ее побери, она и сейчас может…
   Харриман был озадачен.
   – Боб, но ведь это улучшенная модель, верно? Это то самое, что уже на две трети построено?
   – Верно, – подавленно ответил Костер. – Но она не выполнит задачи. Не сработает.
   – Почему?
   – Слишком много мертвого груза, вот почему. Вы, мистер Харриман, не инженер и, наверное, не поймете, насколько быстро падают характеристики, когда приходится впихивать в корабль помимо топлива и двигателей все остальное. Например, оборудование для посадки кольцевой пятой ступени. Она должна использоваться всего полторы минуты, а затем будет отстрелена, однако при этом нельзя позволить ей упасть на Уичиту или Канзас-Сити. Значит, нужны парашюты. И плюс к тому ее требуется все равно отслеживать радарами и парашюты отстреливать по радиосигналу, который будет послан, когда ступень окажется над пустынной местностью и на подходящей высоте. Значит, опять прибавка в весе. И в конце концов ступень не дает нам даже добавочной мили в секунду! Ее недостаточно.
   Харриман заерзал в кресле.
   – Похоже, мы зря собираемся запускать корабль из Штатов. Что, если мы стартуем из какой-нибудь богом забытой дыры – хоть на побережье Бразилии – и пускай ступени падают прямо в Атлантику! Сколько удастся отыграть?
   Костер уставился в потолок, а затем сказал:
   – Может сработать.
   – Что потребуется для перевозки корабля на этой стадии постройки?
   – Так… Его придется полностью разобрать, иначе никак. Сколько это будет стоить, точно не скажу, однако – дорого.
   – А сколько времени это займет?
   – Хм-м-м… Черт возьми, мистер Харриман, я не могу сейчас точно сказать. Года два. Если повезет, полтора. Нужно ведь будет построить стартовый комплекс и мастерские…
   Харриман принялся обдумывать информацию, хотя ответ уже знал. Его финансы приблизились к критической точке. Оплачивать все счета еще два года он не мог: требовался успешный полет, и чем скорее, тем лучше. Иначе все его финансовые уловки поедут прахом.
   – Плохо, Боб. Не протянем.
   – Этого я и боялся. Ладно. На всякий случай я попробовал добавить шестую ступень.
   Костер вытащил из груды бумаг еще один чертеж.
   – Видите, какое чудовище получилось? И никакой отдачи. С этой ерундой скорость в конечном счете становится меньше, чем у пятиступенчатой ракеты.
   – Что ж, Боб? Значит, все? Ты не можешь построить лунный корабль?
   – Нет. Я…
   – Вычистим Канзас, – неожиданно сказал Лекруа.
   – Как? – спросил Харриман.
   – Эвакуируем всех из Канзаса и Восточного Колорадо. Пусть четвертая и пятая ступени падают туда. Третья упадет в Атлантику, вторая останется на орбите, а корабль полетит к Луне. Можно сделать так, если сэкономить на весе парашютов дня пятой и четвертой ступеней. Как, Боб?
   – Боб, что ты на это скажешь?
   – Да, я об этом и говорил. Нас доконал паразитный вес – в основном, с проектом все в порядке.
   – Так… Дайте-ка атлас…
   Отыскав карту Канзаса и Колорадо, Харриман прикинул на глаз. Наконец он сказал:
   – Не пойдет.
   – Почему?