Хеллер Джейн. Взрывоопасные сестрички

   Гилби вытаращился на меня, качая головой.
   – Какого черта вы двое делали у нее дома?
   Я объяснила мою теорию – точнее, теорию Хелен Минсер – насчет плохого делового партнера. Что компания Джеффри по продаже витаминов может иметь отношение к убийству и мы с Рэем ходили к Джоан домой, надеясь растрясти ее насчет этого бизнеса.
   – Кстати, она не пожелала говорить о «Хартли Гиршон», а рассказывала лишь о пользе витаминов. Джоан отрицала, что она партнер Джеффри, но по-моему, ей все досконально известно об этом деле, включая и то, кто второй партнер.
   Я начала описывать фотографию мужчины, показавшегося мне знакомым.
   – И где была эта фотография? – заинтересовался Гилби.
   – На застеленном скатертью столе в кабинете Джоан, ближе к стенке, среди всех прочих.
   Он поскреб затылок.
   – Странно. Когда мы прибыли на место преступления, там не было никаких фотографий. Ни одной.
   – Никаких фотографий? Да у этой женщины их миллион!
   – К нашему приезду они исчезли.
   – Это доказывает, что мужчина, сфотографированный с Джоан и доктором Гиршоном, – тот, кого мне не следовало увидеть! Наверное, Джоан спрятала этот снимок, как и все остальные, едва мы с Рэем покинули дом.
   – Или их забрал убийца, чтобы не обнаружили его связь е доктором Гиршоном и миссис Шелдон.
   – Но зачем ему забирать и другие?
   – Наверное, он спешил, мисс Пельц. К чему перебирать кучу снимков, если можно сгрести их все в мешок и смыться?
   – Верно.
   – Если убийца и человек на фото: одно и то же лицо, то он запаниковал, опасаясь, что миссис Шелдон сдаст его.
   – Иными словами, он убил ее за то, что она слишком много знала?
   – И потому, что слишком много болтала. Вы же сами сказали, что Джоан болтлива.
   – Да, но кто в этом городе не болтлив? Я еще не встречала такого количества людей, жаждущих выложить свою подноготную!
   – Ну, миссис Шелдон больше сплетничать не придется.
   – Бедная женщина! Она была не самым лучшим человеком на свете, но смерти не заслуживала. Ее детям сообщили? По-моему, у нее их несколько.
   – Двое. Мы известили их примерно час назад. Они восприняли это довольно болезненно.
   – Кто бы сомневался. Наверное, ее кот тоже не в себе. Джоан была очень к нему привязана.
   – Именно не в себе. Никого из нас не подпускал. Пришлось троим нашим парням за ним гоняться, чтобы увести с собой.
   – Увести Шелдона с собой? Но зачем?
   – Улики. У котишки все лапы, в крови. Большая часть наверняка принадлежит убитой, но может оказаться и немного крови убийцы.
   – Если кот его поцарапал или покусал?
   – Точно. Даже самая ласковая зверушка пугается выстрела, не говоря о виде падающего на пол убитого хозяина. Если кот вцепился в этого малого, то на его когтях остались следы крови и кожи убийцы. Это было бы для нас весьма кстати.
   – Будем надеяться.
   – Вернемся к мужчине на фото. Если он и есть партнер доктора по витаминному бизнесу, то его, вероятно, несложно вычислить. У компании есть юридический адрес, а там наверняка имеются финансовые документы и все такое. – Детектив поднялся с пуфа. Он выглядел чуть бодрее, чем раньше. – Мы найдем этого парня, мисс Пельц.
   – Знаю, что найдете, Фрэнк.
   – Мы обязаны, – добавил он. – Не то меня выкинут с работы.
   – Пока вы не ушли, – сказала я. – Есть еще кое-что.
   – Что же?
   – Франсина, бывшая жена Джеффри. Она в городе. Вчера покупала туфли в «Дилларде». Потому-то я вам и звонила.
   – Я занятой человек, мисс Пельц. Вам не обязательно ставить меня в известность о походах всех и каждого по магазинам.
   – Она сообщила мне, что унаследовала все имущество Джеффри. Похоже, он действительно забыл изменить после развода завещание, как я и предположила пару недель назад. Помните?
   Гилби кивнул, снова хрустнув пальцами.
   – Не стоит ли допросить ее еще раз? – спросила я. – На всякий случай. Ведь там, где деньги, там и мотив, верно, Фрэнк?
 
   Когда Рэй вернулся из своей мотоциклетной одиссеи и позвонил, я поведала ему о Джоан. Он был потрясен не меньше, чем я. Или сделал вид, что потрясен. Позже, когда я спросила, как прошла поездка, он ничего вразумительного не ответил, предоставив мне размышлять на тему: а действительно ли он ездил в Дайтон?
   Конечно, ездил, посмеялась я над собой, а заодно и над тем печальным фактом, что стала, подозревать всех и каждого. Рэй – честный и хороший человек, Бог ты мой! Рэй всегда рядом, когда нужен. Рэй мой друг.
   И все же интересно, что он был вне города в те самые выходные, когда убили Джоан. Интересно, что он побывал у нее в доме за две ночи до ее убийства. Интересно, что Рэй ненавидел Джеффри и, быть может, экстраполировал отношение к нему и на его медсестру.
   Кстати, о ненависти. Я презирала себя за одну лишь только мысль, что Рэй способен причинить кому-то зло. Но, учитывая странные совпадения, не могла рисковать. И решила некоторое время держаться на расстоянии от Рэя. Пока картина не прояснится.

Глава 24

   Прошло несколько дней, прежде чем я снова связалась с детективом Гилби. Я отлично понимала, под каким прессингом он находится, и к тому же помнила, что результаты экспертизы будут получены не сразу, поэтому не запрашивала у него бюллетени.
   Но, чувствуя, что больше не могу оставаться в неведении, позвонила ему на работу.
   – Есть новости? – спросила я.
   – Да, но их не назовешь хорошими. Во-первых, нам не удается отыскать Франсину Гиршон.
   – Черт! Наверное, она захапала свое наследство и помчалась на Беверли-Хиллз.
   Я представила, как Франсиса курсирует по обувным магазинам Родео-драйв.
   – Не исключено. Проблема номер два: «Хартли Гиршон» не существует.
   – То есть как это? Конечно, существует!
   – Согласно этикетке на пузырьках, продукция произведена менее чем в часе езды отсюда, в Ривьера-Бич. Мы съездили по указанному адресу, и при ближайшем рассмотрении это оказалось вовсе не фармацевтическое производство, а прачечная-автомат.
   – Шутите!
   – Если бы. Это еще не все. Мы обыскали кабинет доктора Гиршона в офисе, его домашний кабинет, кабинеты Джоан, домашний и рабочий, и не нашли ни единой бумажки, касающейся компании по производству витаминов. Ни бухгалтерских книг, ни финансовых отчетов, ни налоговых деклараций – ничегошеньки.
   – Поверить не могу!
   – Уж поверьте. И это тоже еще не все. Мы проверили налоговые платежи Гиршона. И угадайте, что выяснили? Никаких налогов от компании под названием «Хартли Гиршон» не поступало. Нет ни малейшего намека на то, что «Хартли Гиршон» вообще когда-либо существовала.
   – Значит, он обманывал государство, – изумилась я. – Каждое пенни, полученное с продажи этих пилюль, Джеффри клал себе в карман.
   – Похоже, так.
   – И Джоан замешана в этом по уши.
   – Скорее всего.
   – И это приводит нас к партнеру. В этом направлении есть что-нибудь новое?
   – Не-а. В данный момент мы пытаемся выяснить, где же на самом деле производили эти витамины и куда шли наличные и чеки, полученные с продаж. По моим прикидкам, мы имеем дело с деньгами, поступающими на счет в оффшорном банке, скажем, на Кайманах или Багамах.
   – Багамах! – радостно воскликнула я. – Джеффри на длинные выходные частенько отправлялся туда на своей яхте. У него даже на стене кабинета висит морская карта этих островов. К тому же Франсина сказала мне, что в лучшие времена они частенько отправлялись туда вместе.
   – Это может оказаться ниточкой. Буду на связи, мисс Пельц.
   – Удачи, Фрэнк. Надеюсь на вас.
 
   На следующей неделе приехал на весенние каникулы мой племянник Норман. С его прибытием в нашем маленьком семействе воцарилась суета, поскольку мы не видели его с Рождества. В среду днем Шэрон привезла Нормана в Стюарт, чтобы он провел два-три дня с бабушкой. Они прибыли на «роллс-ройсе» Барри Шиллера – по словам мамы, с шофером, который объяснил, что Барри рад был бы сам привести Шэрон с сыном, но очень занят, поэтому настоял, чтобы они воспользовались его машиной с шофером. Футы-нуты!
   В первый вечер приезда Нормана мне позволили присоединиться ко всем у мамы за ужином.
   – Норман! – Я обняла племянника. – Отлично выглядишь!
   Ну, «отлично», быть может, несколько сильно сказано, но он и впрямь выглядел лучше, чем на Рождество. Невысокий и худенький, как его мать (я подозревала: одной из причин, побудивших Нормана пойти в военное училище, было стремление доказать, что он настоящий мужчина, несмотря на субтильную внешность), в декабре он казался и вовсе тощим. Но сейчас Норман слегка окреп и смотрелся несколько увереннее. Даже его стрижка – «обрезание» – не была такой жалкой.
   – Как дела, Гладенький? – пошутила я, проведя пальцем по его ежику.
   – Нормально, тетя Дебора. Да, не верится, что ты живешь в коттедже на берегу. Клёво!
   – Для человека твоих лет это, может, и клёво, Норман, – вмешалась Шэрон. – Но для женщины в возрасте твоей тетки это странно.
   – Если выберешь завтра время, позаимствуй у бабушки машину и приезжай, – сказала я, проигнорировав слова сестрицы. – Прогуляемся по пляжу, позагораем.
   – Классно! – одобрил мой план племянник.
   За ужином Норман травил нам байки о жизни в училище. Я спросила, действительно ли кадеты-мужчины так издеваются над кадетами-девушками, как об этом пишут в прессе.
   – Не больше, чем друг над другом. – Норман задрал рубашку и гордо продемонстрировал свои боевые шрамы.
   После ужина он ушел в кабинет посмотреть старый фильм с Джоном Уэйном, а мама отправилась на кухню мыть посуду. И мы с Шэрон остались наедине, а это, как всегда, вызывало сложности.
   – Ты наверняка рада, что Норман дома, – проговорила я.
   – В экстазе. Особенно я рада тому, что он так быстро поладил с Барри.
   – Ты и впрямь полагаешь, что это мудро? Норман и так видел множество твоих мужчин.
   – Я не шлюха, Дебора! – насупилась Шэрон. – «Мои мужчины», как ты изволила выразиться, это не клиенты, а мужья.
   – Именно. Меньше всего Норману нужна очередная эмоциональная привязанность к мужчине, который в конечном счете неизбежно уйдет.
   – Уйдет? С чего ты взяла, что Барри уйдет? Мы с ним становимся с каждым днем все ближе. Посмотри, как он заботится о нас! Отправил сюда на своей машине с шофером! Даже когда Барри встречается с клиентами, то всегда заботится обо мне.
   – А кто его клиенты? – спросила я. – Кроме тебя, естественно.
   – Он не имеет права обсуждать это со мной. Отношения между клиентом и адвокатом – тайна.
   – Значит, ты не знаешь, чьи еще интересы он представляет?
   – Не знаю. Но мне известно, что Барри весьма компетентен, поскольку живет как король. И кстати, обращается со мной как с королевой. Ты можешь сказать такое о плотнике, с которым встречаешься?
   – Он вовсе не плотник, – возразила я, сожалея, что мама рассказала ей о Рэе. – И у нас с ним не роман. Мы просто друзья.
   – Не важно. Я имею в виду, что Барри не только богатый человек, но и щедрый. Я думаю, он Тот Самый.
   – Четвертый, ты хочешь сказать.
   – Очень смешно, Дебора.
   – Шэрон, – вздохнула я. – Брось ты это дело. Барри – слизняк.
   – Тебе бы такого слизняка!
   – Мне и так неплохо, спасибо.
   – С плотником. Как вы развлекаетесь? Смотрите «Добрый старый дом»?
   В этот момент вошла мама.
   – Готова поклясться, что вы только что грызлись. А ведь вы обещали больше не делать этого – из любви ко мне и ради моего здоровья – значит, я ошиблась. Не так ли, девочки?
   Мы с Шэрон улыбнулись и ответили:
   – Да, мама.
   В среду днем Норман на «Дельте 88» приехал ко мне в гости. Я накормила его ленчем, провела по Убежищу, купила ему фирменную футболку и познакомила с Фредом Зимски, и тот привлек Нормана к себе, сказав:
   – Твоя бабушка – это что-то, парень!
   Позже, когда мы с Норманом гуляли по пляжу, ища ракушки, он вдруг спросил, не могу ли я сделать ему одолжение.
   – Конечно. Говори.
   – Присмотри за мамой, ладно?
   – Почему? Она вот-вот свалится с небес на своей метле?
   – Да нет, дело не в этом. Позаботься о ней вместо меня, хорошо? Тетя Дебора, я знаю, вы с ней не всегда ладите и она бывает занозой в заднице, это уж точно, но она моя мама, и я люблю ее. А поскольку я завтра возвращаюсь в училище, то не смогу…
   – Норман, – оборвала я его, поняв, что он не шутит, – притормози. Расскажи-ка мне, что тебя тревожит.
   Он пожал плечами.
   – Норман!
   – Ладно. Это тот малый, с которым она встречается.
   – Барри Шиллер?
   Он кивнул:
   – Мой отец был мерзавцем, и мне придется с этим жить. Но мне совсем не хочется, придя домой, обнаружить там очередного мерзавца.
   – С чего ты взял, что Барри мерзавец?
   – Я не доверяю ему.
   – Для этого должна быть причина, Норман. Говори конкретно.
   – Он все время висит на телефоне, болтая о всякой ерунде. А когда обращает внимание на маму, то лишь для того, чтобы расспросить об убийстве, в котором вы с ней оказались замешаны, на тот случай, если ему придется ее защищать: не припомнила ли она чего-нибудь нового о той ночи, когда убили доктора, и все такое. Он… слишком уж корчит из себя адвоката.
   – Твоя мать сказала, что он очень увлечен своим делом и это разрушило его брак. Но это лишь означает, что Барри самовлюбленный и односторонний человек, а вовсе не мерзавец.
   – Ладно. А как тебе вот это: он сделал пластическую операцию!
   Я рассмеялась.
   – Пластическая операция – не преступление, Норман! Ты поймешь это, дожив до моих лет.
   – Возможно, но никто из мужчин в училище ни за что не стал бы ее делать.
   – Да, вряд ли.
   – Ну а этот клоун отсосал себе жир с рожи и сделал… погоди, как это… химическую подтяжку, вот!
   – Химический пилинг?
   – Точно! Ах да! А еще он красит волосы! Как баба.
   – У него вроде бы каштановые волосы. А какого цвета они были раньше?
   – Седые. Как у бабули.
   – Откуда ты все это знаешь, Норман? Люди, как правило, не слишком распространяются о таких вещах.
   – От мамы. Увидев Барри на какой-то свадьбе несколько лет назад, она подумала, что он гораздо старше. Наверное, она упомянула ему об этом, потому что он назвал ей имя своего хирурга. А волосы он красит сам. По греческому рецепту.
   – При его работе внешность имеет большое значение.
   – Ну, так ему придется на некоторое время забыть о ней. У него не рожа, а черт знает что.
   – Почему? Он сделал очередной химический пилинг?
   – Нет, подрался с бугенвиллеей в своем саду. Во всяком случае, он так заявил. А спроси меня, тетя Дебора, так в него вцепилась когтями разъяренная женщина. – Норман покачал головой. – Этот малый заработал кучу очков, сперва изображая, что заинтересован мамой, а потом являясь в таком виде, будто с кошкой подрался.
   – С кошкой подрался…
   – Ага.
   – Потому что у Барри все лицо расцарапано?
   – Ага.
   – И он говорит, что поцарапался о колючки бугенвиллеи?
   – Ага. Сомнительно как-то, верно?
   – Сомнительно.
   Сердце у меня колотилось с такой силой, что я боялась потерять сознание. Но сознания не потеряла. Выдержала. Пришлось. Мне не хотелось пугать моего бедного славного племянника. Ему и так досталось за его короткую жизнь. И вот теперь, похоже, Норман столкнется с очередной серьезной проблемой. Очень серьезной. Потому что до меня наконец дошло, что его мамаша в лице Барри Шиллера подцепила вовсе не очередное ничтожество. На сей раз она нарвалась на хладнокровного убийцу.
   – Тетя Дебора? Ты в порядке?
   «Нет! – хотелось заорать мне. – Нет!»
   Мне бы раньше сообразить, корила я себя. Мысли неслись галопом, дыхание вырывалось короткими толчками.
   Ну почему я не прислушалась к своей интуиции? Ведь даже узнав, что Барри учился с Джеффри в одном колледже, даже прямо спросив его об этом, я не отнеслась к этому с должной серьезностью. До сих пор не заподозрила, что Барри влез в жизнь Шэрон лишь для того, чтобы на шаг опережать полицейское расследование. Но сейчас все казалось таким очевидным и ясным, как будто все части головоломки стали на место. Барри и есть партнер «Хартли Гиршон». Барри и есть тот самый седовласый мужчина с фотографии в доме Джоан. В Барри вцепился кот Джоан, а вовсе не бугенвиллея и не женщина. Барри застрелил Джеффри и Джоан в их собственных домах. Я знала это так же точно, как свое имя. Не знала я только одного – почему?
   – Тетя Дебора?
   – Все хорошо, Норман. Должно быть, слегка перегрелась на солнце.
   Он ласково, но твердо взял меня под руку.
   – Вот так. Обопрись на меня, – сказал Норман очень по-взрослому и заботливо. Пока мы шли по песку к коттеджу, я думала, глядя на него с любовью и гордостью, что он уже не «малыш Норман».
   – Мне правда хотелось присутствовать на твоем выпуске, – с сожалением сказала я. – Надеюсь, ты веришь в это?
   – Конечно. У тебя ведь тогда была температура. Ты сильно заболела и не могла приехать.
   – Твоя мать так и не простила мне этого. Впрочем, она многое не может мне простить.
   – Ей периодически нужно кого-то шпынять. Такая вот моя мама. Неизвестно почему.
   – Не имеет значения почему. Больше не имеет. Когда мы добрели до коттеджа, Норман взглянул на часы и сказал, что ему пора.
   – Не забудешь наш разговор? Присмотришь за мамой, пока я в училище?
   Я крепко обняла Нормана.
   – Я люблю твою маму. И присмотрю за ней. Даю слово.
   «Но она никак не облегчит мне эту задачу», – подумала я, выпуская Нормана из объятий. Только не наша Шэрон.

Глава 25

   Не успела за Норманом закрыться дверь, как я кинулась звонить детективу Гилби, молясь, чтобы он оказался на месте. Гилби был на месте. Спокойно, насколько могла в данных обстоятельствах, я рассказала ему все о Барри. Гилби отнесся к моим словам весьма скептически.
   – Полагаете, он и есть тот малый, которого вы видели на фото у миссис Шелдон? Только до операции.
   – Я не полагаю. Я знаю.
   – Ага. Только вот фото это мы не обнаружили, поэтому нам не удастся доказать, что он и есть тот малый.
   – А царапины у него на физиономии? Разве нельзя провести экспертизу и сравнить результаты с тем, что нашли у кота на когтях?
   – У меня нет образцов тканей мистера Шиллера. Я не могу подтвердить, что на когтях кота имеется его кровь или кожа, если у меня нет образца его крови или кожи.
   – А отпечатки пальцев на местах преступления?
   – Если на мистера Шиллера нет полицейского досье, то их мне тоже не с чем сравнить.
   – А то, что Барри и Джеффри учились в одном колледже, а потом Джеффри убили, а затем – о чудо! – Барри стал адвокатом моей сестры, а Джоан убили таким же способом, как Джеффри, – все это не наводит ни на какие мысли?
   – Нет ничего, что я могу ему инкриминировать, мисс Пельц. Какой у него мотив, к примеру? Даже если Барри знаком с доктором Гиршоном и миссис Шелдон, зачем ему убивать их?
   – Из-за витаминного бизнеса. Я совершенно уверена: Барри и Джеффри – компаньоны в этом бизнесе, а мы уже установили, что эта компания выглядит весьма сомнительной. Значит, вам нужен мотив? Может, Джеффри обманывал Барри с дележом прибыли, а Джоан приняла сторону Джеффри? Может, Джеффри испугался, что финансовая инспекция накроет их, и захотел выйти из дела, а Барри возражал? Может, Джеффри и Джоан имели компромат на Барри и шантажировали его? Да я навскидку выдам тысячу «может»!
   – Я не вправе арестовать человека на основании предположений.
   – Да ну? Вы собирались арестовать нас с Шэрон, имея куда меньше оснований.
   – Но ведь не арестовал же, мисс Пельц. Прошу не забывать этого.
   – Вы правы, Фрэнк. Извините. Я просто…
   – Беспокоитесь о вашей сестре.
   – Да. Вас это удивляет, поскольку в протоколе записано, что мы грыземся как собаки?
   – У моей жены есть сестра, мисс Пельц, и они с ней грызутся как собаки. Но стоит мне отпустить хоть самое невинное замечание в адрес моей свояченицы, как жена устраивает мне бойкот.
   – Значит, вы понимаете.
   – Понимаю. Я вот что сделаю: попрошу кого-нибудь покопаться в прошлом мистера Шиллера, нанесу ему визит, посмотрю, что ему известно. Если нам повезет, мы установим реальную связь между ним, доктором Гиршоном и миссис Шелдон.
   – Это было бы здорово. Тогда мы вплотную займемся Барри и вычеркнем остальных подозреваемых.
   – Остальных подозреваемых?
   – Ну да. Франсину Гиршон.
   – Но вы сказали «подозреваемых». Множественное число. Кого еще вы имеете в виду, мисс Пельц? Мы уже вычеркнули мисс Уолтерс, доктора Элкина, мисс Хорнсби, мисс Кэндалл, мисс Оруэлл и мисс Росс.
   – Я имею в виду… – Нет, я не могла назвать Рэя. Не было оснований. Барри убил Джеффри и Джоан, я уверена, и Гилби скоро найдет тому доказательства.
   – Вы собирались что-то сказать, мисс Пельц?
   – Нет, Фрэнк. Я просто подумала, что мы бы сильно продвинулись, если бы нашли больше сведений о «Хартли Гиршон». Ведь единственное, что у нас есть на данный момент, – это дурацкие витамины.
   – Так, секундочку. Доктор Гиршон наверняка продал вашей матери таблетки, раз уж она была его пациенткой.
   – Верно.
   – В зависимости от того, каким образом она за них заплатила, у нее мог сохраниться погашенный чек – с названием банка, куда перечислены деньги. Это дало бы нам ниточку.
   Я просияла.
   – Скоро перезвоню, Фрэнк!
   Я позвонила маме. Никто не ответил. Тогда я поехала к ней домой. Дома тоже никого не застала. Машины Шэрон не было, и я предположила, что они с Норманом уже отбыли в Бока. Я запаниковала, представив, что она проведет ночь с Барри, как только завтра днем Норман улетит в Северную Каролину. Если мне не удастся вправить ей мозги, моя чертова сестрица бросится в объятия убийцы, совершенно беспомощная и ничего не знающая. А кроме меня, помочь ей некому. Вот уж действительно выверт судьбы!
   – Где же, черт побери, маменька? – пробормотала я себе под нос, нервно вышагивая возле дверей ее дома.
   Наверное, с Фредом, решила я и подумала, что в семьдесят пять лет трудно начинать новую жизнь.
   Я уже собралась вернуться домой, но тут мама въехала на подъездную аллею. Когда мама вылезла из машины, я увидела, что она в шлепках, розовом леотарде и леггинсах.
   – Мама! Где ты была? – Я вошла вслед за ней в дом.
   – В спортзале. Занималась. Тебе тоже не помешало бы провести там некоторое время, дорогая. У тебя усталый вид. Подумай, не заняться ли йогой.
   – Хорошо. Но сначала я хочу поговорить с тобой о витаминах «Хартли Гиршон».
   Я рассказала ей, что Гилби выяснил о компании, и попросила поискать чек, которым она оплатила пилюли. (О Барри я не упомянула.) Минут через десять мама нашла чек.
   Поблагодарив ее, я понеслась в офис шерифа, где вручила чек Гилби. Тот, рассмотрев его, расплылся в улыбке.
   – Ну что? – взвилась я. – Скажите же?
   – Присядьте, мисс Пельц, – предложил он и исчез в коридоре. Я беспокойно ждала. И ждала. И ждала. Вернувшись, Гилби по-прежнему улыбался.
   – Ладно, выкладывайте! – потребовала я.
   Он сообщил, что мамин чек оприходован Багамским банком в Нассо и деньги положены на счет «Блю Уотер корпорейшн»… той самой корпорации, что владела прачечной-автоматом в Ривьера-Бич, где якобы производили пресловутые капсулы витамина Е Джеффри… той самой корпорации, которая была владельцем дома Барри в Бока.
   – Есть! – аж подпрыгнула я. – Вот она, связь! Он это сделал, Фрэнк! Барри Шиллер и в самом деле убийца! Теперь вы можете его арестовать, правда?
   – Арестовать его я пока не могу, но у меня есть к нему масса вопросов.
   – Отлично! А когда вы его допросите?
   – Как только вы перестанете допрашивать меня, мисс Пельц.
   Я прыгнула в «понтиак» и помчалась к дому Рэя, кипя от эмоций. Меня приводило в ужас, что Шэрон связалась с убийцей, но при этом я испытывала глубокое облегчение, поскольку я не связалась. Рэй невиновен, и я совершенно напрасно подозревала его.
   Когда я остановилась у дома Рэя, он стоял у почтового ящика, листая свежий номер «Добычи аллигатора».
   – Привет! – Увидев меня, он просиял. – Ты где пряталась? Я пару раз заскакивал к тебе в коттедж, но не застал. Ты что, избегала меня?
   Выскочив из «понтиака», я ринулась ему в объятия и выбила газету у него из рук.
   – Пожалуйста, скажи, что ты не занят!
   Я вовсе не собиралась сознаваться, что действительно избегала его, и объяснять причину. Мне было слишком стыдно.
   Рэй засмеялся, озадаченный и довольный проявлением моей привязанности.
   – Я не занят.
   – Ты не собираешься кататься на своем мотоцикле?
   – Не-а.
   – Или идти на свидание?
   – Никаких свиданий сегодня.
   – Вот и хорошо. Мне нужно поговорить с тобой, моим лучшим другом.
   Рэй взял меня за руку и повел в дом.
   Едва мы вошли в коридор, как я разрыдалась, уткнувшись ему в плечо. Я вдруг иссякла, силы мне изменили, словно все неприятности последних месяцев все же достали меня. Словно проблемы в «Отныне и впредь», взлом квартиры, мамин инфаркт, переезд во Флориду, стычки с Шэрон, участие в расследовании, сомнения в Рэе и последние открытия насчет Барри сплавились в один гигантский груз, слишком тяжкий, неподъемный для меня.
   – О Рэй! – воскликнула я, осознав, что залила своими дурацкими слезами его красивую рубашку в бело-синюю полоску. – Тебе это совсем не нужно!
   – Откуда ты знаешь, что мне нужно? – мягко проговорил он, поглаживая меня по волосам. – Давай-ка присядем, и ты мне все расскажешь.
   Кивнув, я переместила себя, любимую, и мои слезы в гостиную.