Сабрина никак не могла заставить себя перестать думать об этом. Несмотря на то что такие мысли делали ее в собственных глазах жалкой, использованной и выброшенной, падшей женщиной…
Но имеет ли она право обвинять во всем Джошуа? Разве она была невинной, когда отдалась ему?
Чувствуя, что вот-вот разрыдается, Сабрина в последний раз посмотрела вслед быстро удалявшемуся автомобилю и вернулась домой. Нет, завтра же утром она должна поговорить с графом и закончить эту невыносимую службу у него!
Сабрина горела желанием отомстить обидчику. Свести счеты с Джошуа… Но не только ожесточение переполняло в тот момент ее душу. Она чувствовала себя глубоко униженной, раздавленной этим человеком. И предательство Кантрелла представлялось ей еще более омерзительным, чем совершенное уже давно Дексом…
— Доброе утро, мисс Эджуотер! — с улыбкой приветствовал Сабрину граф, когда она появилась в дверях гостиной. — Что заставило вас подняться так рано? Боюсь, что мой сумасбродный племянничек уже куда-то сбежал и вернется домой очень не скоро. Но я надеюсь, что он не опоздает на урок с вами.
— Не беспокойтесь, ваше сиятельство! На сегодняшний день у нас с Джошуа никаких занятий не запланировано. Я пришла к вам по совершенно другому делу. Видите ли, как это ни прискорбно для меня, но я вынуждена закончить свою работу у вас, милорд. И если вы сочтете необходимым прекратить финансирование моей школы, я восприму это с должным пониманием.
Сабрина ожидала, что в следующее мгновение на нее обрушится секира палача. Но, к ее изумлению, казни не последовало. На лице графа появилась слабая улыбка, и он тихо сказал:
— Насколько я понимаю, вы получили первую в жизни нахлобучку от любовника. Пусть это вас не волнует. Джошуа воздастся по заслугам! Но…
— Нахлобучку от любовника?! — выпучила глаза Сабрина.
В первый момент она подумала, уж не знает ли Хамблтон о том, что произошло между ней и его племянником на берегу моря. Но этого не могло быть!
Как будто читая ее мысли, граф сказал примирительно:
— Прошу вас, не надо обижаться! Я уже давно заметил, какой характер принимают ваши отношения с моим племянником.
Сабрина вскочила со стула, готовая выбежать из комнаты. Но тут дверь резко отворилась, и на пороге появился незнакомец, которого она видела накануне вместе с Кантреллом. Сейчас этот человек поддерживал Джошуа, обняв за талию.
— Срочно нужен врач! — крикнул он графу, — г Этот упрямец отказывается ехать в больницу!
— Что случилось, Джеймисон? — воскликнул граф, вскакивая из-за стола.
Только сейчас Сабрина увидела, что Джошуа истекает кровью. Она вскрикнула и бросилась к нему.
— Это всего лишь царапина! — простонал Кантрелл, переводя взгляд с графа на Сабрину. Джеймисон продолжал поддерживать Джошуа за талию, но тот соскальзывал на пол, явно теряя сознание. Майкл осторожно уложил его на ковер.
— Что с ним случилось? — дрожащим голосом спросила Сабрина у Джеймисона.
— Я же говорил этому молодому идиоту, что ему вовсе незачем было там находиться! — прорычал граф, пропустив мимо ушей вопрос Сабрины. — Ведь вы легко управились бы и сами, Джеймисон! Разве не так?
— Я всячески старался его отговорить ехать с нами! Но разве можно в чем-либо убедить дикого американца, считающего, будто бы без него не обойдется ни одно дело?!
Майкл вынул из кармана небольшой, но очень острый ножик и принялся обрезать рукава пиджака и рубашки, насквозь пропитавшиеся кровью. Тут же стало ясно, что кровотечение продолжается. Сабрина опустилась на колени рядом с Джошуа и осмотрела рану.
— Видимо, затронута вена! — с тревогой сказала она. — Надо срочно остановить кровотечение.
Она вытащила из сумочки большой шелковый платок и приложила к пульсировавшей кровавой ране.
— Мистер Джеймисон, зажмите ему руку повыше раны, — попросила она Майкла. — Вот так! Теперь кровь должна остановиться и можно будет начать перевязку. Пусть принесут бинты.
Бинты тут же явились, и Сабрина умело, с большой осторожностью перевязала рану. Только после этого она позволила Джеймисону разжать руку.
Граф с удивлением следил за ее действиями.
— Где вы обучались медицине? — спросил он.
— Видите ли, ваше сиятельство, у меня было трое братьев и четыре сестры. Братья, как и подобает мальчишкам, постоянно дрались не только между собой, но и с соседскими ребятами. Мне же, как старшей, постоянно приходилось промывать и перевязывать им раны, которые те чуть ли не ежедневно получали во время этих побоищ. Постепенно я, как говорят, набила себе руку. Но мне еще никогда не приходилось видеть столь глубокого ранения. Как вы думаете, что с ним случилось?
Граф помолчал несколько мгновений и сумрачно проговорил:
— Уверен, что его пытались застрелить…
Джошуа открыл глаза. Сабрина склонилась над ним и с тревогой следила за меняющимся выражением лица. Кантрелл же медленно осматривался по сторонам. Он понял, что был перенесен в его комнату, переодет и теперь лежал под теплым одеялом. Кто-то промыл его рану и забинтовал руку, которая продолжала невыносимо болеть.
— Я очень боялась, что ты умрешь от потери крови. Но, слава Богу, эта угроза миновала!
Джошуа сделал попытку подняться, но Сабрина мягко положила ладонь на его раненое плечо и заставила остаться лежать в постели. Он тяжело вздохнул и прошептал:
— Черт побери! Я был ранен не раз и гораздо тяжелее. Но все же оставался на ногах и никогда не позволял уложить себя в постель!
Я поняла это по множеству рубцов и заживших шрамов на твоем теле. Доктор Мейнард попросил меня ассистировать ему во время осмотра и зашивания раны. Должна признать, что он обработал и перевязал твою рану куда лучше и профессиональнее, чем это пыталась сделать я, когда тебя только что принесли и положили на ковер. Вернее, ты сам сполз на пол. У Джеймисона просто не хватило сил держать тебя на руках! Я опустилась рядом с тобой на колени и до прихода доктора постаралась, как могла, привести в порядок рану. Кстати, именно тогда, посмотрев внимательнее на твое тело, я ужаснулась.
— Чему?
— Тому, какую бурную жизнь вы успели прожить до нашей встречи, лорд Уэсли!
— Опять «лорд»! Боже мой, когда же это кончится?! Пойми, что я никакой не лорд! А всего лишь виконт Уэсли! Если же говорить серьезно, то для меня не имеют никакого значения все эти блестящие титулы! Мне нужна только ты! Наверное, после той ночи на берегу ты уже должна была это понять!
Сабрина отшатнулась.
— Не надо лицемерить, милорд! — фыркнула она. — Все равно вы останетесь виконтом, а я — простой воспитательницей. И эту разницу в нашем социальном положении ничто не может изменить!
— Ко всем чертям социальное положение, титулы или происхождение! — воскликнул Джошуа. — Я родился и вырос в борделе, что не помешало мне подняться до миллионера! А сейчас мне нужна только ты! И никто другой!
— Не надо лгать!
— Почему вы считаете, что я лгу?
— Я видела вас вместе с мадам Самсоновой.
« Неужели она ревнует?!» — пронеслось в голове Джошуа.
Сабрина, казалось, угадала его мысли. Она сардонически усмехнулась и добавила с некоторым вызовом в голосе:
— Не подумайте, что я в претензии к вам. Вы можете танцевать и шептаться с любой балериной или актрисой. Меня это ничуть не трогает!
Джошуа понял, что не ошибся в своем предположении. Сабрина, несомненно, ревновала! А потому бесполезно произносить какие-то слова. В подобных случаях надо действовать! Причем как можно энергичнее! Схватив Сабрину за руку, он крепко сжал ее запястье в своей широкой сильной ладони. Она попыталась высвободиться, но Джошуа притянул ее к себе и усадил рядом на край кровати.
— Правильно ли я понимаю, что вас подстрелил из ревности один из неудачливых любовников мадам Самсоновой, каковых в Лондоне предостаточно? — выпалила Сабрина.
— С прискорбием отмечаю, что вы, видимо, относитесь к категории женщин, склонных к ревности безо всякой на то причины, — поморщился Джошуа. — И наделяете этой не совсем приятной чертой всех остальных.
— В таком случае кто все же в вас стрелял? И почему вчера вы чуть ли не весь день вертелись у дома, где квартирует мой кузен? Впрочем, хватит об этом! Вам сейчас нельзя волноваться. Иначе снова может начаться кровотечение!
И она слегка похлопала Кантрелла ладонью по забинтованной руке. Джошуа стало тепло от этой мягкой ласки. Все же она не совсем равнодушна к нему! Он закрыл глаза и невольно застонал от готового вырваться наружу страстного желания. При этом крепко прижался к бедру Сабрины. Она же что-то пробормотала сама себе по поводу мужской глупости и с тревогой сказала вслух, что опасается, как бы у Джошуа не началась лихорадка, и осторожно отвела руку Кантрелла, намеревавшегося обнять ее за талию. Он глубоко вздохнул и прошептал:
— Поймите, я не проживу и часа, если вы не поцелуете меня, Сабби!
В тот же момент Сабрина почувствовала соленый привкус его губ на своих. И неизвестно, чем бы все кончилось, если бы из коридора не донеслось многозначительное покашливание графа.
Сабрина вскочила с кровати и как ни в чем не бывало осталась стоять посреди комнаты, с видом горького сочувствия смотря на раненого Кантрелла. Тем временем граф неспешной походкой вошел в комнату. Взглянув на племянника, он с облегчением отметил, что тот выглядит гораздо лучше. И все же Хамблтон был доволен, что этот непутевый молодой человек почувствовал на себе дыхание смерти. Подобное испытание не могло не пойти ему на пользу. Сабрина же отвернулась к стене, почувствовав, как бордовый румянец заливает ее лицо.
— Мне надо идти, — пробормотала она, не поворачивая головы. — Врач считает, что виконт непременно поправится, и дал инструкции о дальнейшем лечении. Вас же, граф, я бы попросила распорядиться, чтобы слуги внимательно следили за его состоянием и тотчас же дали бы вам знать, если появятся признаки желтой лихорадки. Я уверена, что все они знают, что это за признаки. Конечно, у них немало родственников и друзей в Америке, где от этой страшной болезни умерла не одна сотня тысяч человек.
Хамблтон улыбнулся Сабрине и мягко ответил:
— Эх, моя юная леди! Я бы так хотел, чтобы вы остались здесь! Помимо многих других талантов, сегодня вы доказали, что можете быть квалифицированной медсестрой и заботливой, доброй няней!
— Но я вовсе не няня, не медсестра, а педагог и воспитатель! — с обидой возразила Сабрина.
— Не противоречьте мне, дорогая! Судите сами: этот молодой человек был ранен. И вы смогли в несколько минут остановить у него кровотечение. Что говорит об особом таланте. Так считает доктор Мейнард! А он очень скуп на похвалы!
Сабрина снова густо покраснела и уставилась в пол. Граф же положил ей руку на плечо и вынес вердикт:
— Итак, вы остаетесь здесь и живете в нашем доме. За вашими вещами я тотчас же пошлю. Комната для вас будет моментально приготовлена!
— Прекрасная мысль, дядюшка! — воскликнул Джошуа. — Мисс Эджуотер останется здесь, будет все время рядом, и это защитит меня, да и всех нас, от опасности подхватить желтую лихорадку.
Сабрина посмотрела сначала на своего пациента, а затем — на работодателя. Она понимала, что если сейчас уйдет из этого дома, то ей придется навсегда проститься с заветной мечтой о школе для бедных девушек. Уже не говоря о том, что ее сердце будет разбито. У нее теперь не было ни тени сомнения в том, что она полюбила Джошуа. Пусть даже брачный союз с ним был для нее невозможен из-за разницы в их социальном положении.
Она немного помолчала и, приняв решение, посмотрела в глаза графу:
— Хорошо, я согласна остаться здесь еще на несколько дней. Пока мистеру Кантреллу может понадобиться моя помощь.
Про себя она подумала, что это время, возможно, даст ей шанс узнать, что такого могли натворить Джошуа и его странный друг, которого, кажется, зовут Майклом. Наверное, нечто очень серьезное, если Кантрелла пытались убить!..
Глава 13
Глава 14
Но имеет ли она право обвинять во всем Джошуа? Разве она была невинной, когда отдалась ему?
Чувствуя, что вот-вот разрыдается, Сабрина в последний раз посмотрела вслед быстро удалявшемуся автомобилю и вернулась домой. Нет, завтра же утром она должна поговорить с графом и закончить эту невыносимую службу у него!
Сабрина горела желанием отомстить обидчику. Свести счеты с Джошуа… Но не только ожесточение переполняло в тот момент ее душу. Она чувствовала себя глубоко униженной, раздавленной этим человеком. И предательство Кантрелла представлялось ей еще более омерзительным, чем совершенное уже давно Дексом…
— Доброе утро, мисс Эджуотер! — с улыбкой приветствовал Сабрину граф, когда она появилась в дверях гостиной. — Что заставило вас подняться так рано? Боюсь, что мой сумасбродный племянничек уже куда-то сбежал и вернется домой очень не скоро. Но я надеюсь, что он не опоздает на урок с вами.
— Не беспокойтесь, ваше сиятельство! На сегодняшний день у нас с Джошуа никаких занятий не запланировано. Я пришла к вам по совершенно другому делу. Видите ли, как это ни прискорбно для меня, но я вынуждена закончить свою работу у вас, милорд. И если вы сочтете необходимым прекратить финансирование моей школы, я восприму это с должным пониманием.
Сабрина ожидала, что в следующее мгновение на нее обрушится секира палача. Но, к ее изумлению, казни не последовало. На лице графа появилась слабая улыбка, и он тихо сказал:
— Насколько я понимаю, вы получили первую в жизни нахлобучку от любовника. Пусть это вас не волнует. Джошуа воздастся по заслугам! Но…
— Нахлобучку от любовника?! — выпучила глаза Сабрина.
В первый момент она подумала, уж не знает ли Хамблтон о том, что произошло между ней и его племянником на берегу моря. Но этого не могло быть!
Как будто читая ее мысли, граф сказал примирительно:
— Прошу вас, не надо обижаться! Я уже давно заметил, какой характер принимают ваши отношения с моим племянником.
Сабрина вскочила со стула, готовая выбежать из комнаты. Но тут дверь резко отворилась, и на пороге появился незнакомец, которого она видела накануне вместе с Кантреллом. Сейчас этот человек поддерживал Джошуа, обняв за талию.
— Срочно нужен врач! — крикнул он графу, — г Этот упрямец отказывается ехать в больницу!
— Что случилось, Джеймисон? — воскликнул граф, вскакивая из-за стола.
Только сейчас Сабрина увидела, что Джошуа истекает кровью. Она вскрикнула и бросилась к нему.
— Это всего лишь царапина! — простонал Кантрелл, переводя взгляд с графа на Сабрину. Джеймисон продолжал поддерживать Джошуа за талию, но тот соскальзывал на пол, явно теряя сознание. Майкл осторожно уложил его на ковер.
— Что с ним случилось? — дрожащим голосом спросила Сабрина у Джеймисона.
— Я же говорил этому молодому идиоту, что ему вовсе незачем было там находиться! — прорычал граф, пропустив мимо ушей вопрос Сабрины. — Ведь вы легко управились бы и сами, Джеймисон! Разве не так?
— Я всячески старался его отговорить ехать с нами! Но разве можно в чем-либо убедить дикого американца, считающего, будто бы без него не обойдется ни одно дело?!
Майкл вынул из кармана небольшой, но очень острый ножик и принялся обрезать рукава пиджака и рубашки, насквозь пропитавшиеся кровью. Тут же стало ясно, что кровотечение продолжается. Сабрина опустилась на колени рядом с Джошуа и осмотрела рану.
— Видимо, затронута вена! — с тревогой сказала она. — Надо срочно остановить кровотечение.
Она вытащила из сумочки большой шелковый платок и приложила к пульсировавшей кровавой ране.
— Мистер Джеймисон, зажмите ему руку повыше раны, — попросила она Майкла. — Вот так! Теперь кровь должна остановиться и можно будет начать перевязку. Пусть принесут бинты.
Бинты тут же явились, и Сабрина умело, с большой осторожностью перевязала рану. Только после этого она позволила Джеймисону разжать руку.
Граф с удивлением следил за ее действиями.
— Где вы обучались медицине? — спросил он.
— Видите ли, ваше сиятельство, у меня было трое братьев и четыре сестры. Братья, как и подобает мальчишкам, постоянно дрались не только между собой, но и с соседскими ребятами. Мне же, как старшей, постоянно приходилось промывать и перевязывать им раны, которые те чуть ли не ежедневно получали во время этих побоищ. Постепенно я, как говорят, набила себе руку. Но мне еще никогда не приходилось видеть столь глубокого ранения. Как вы думаете, что с ним случилось?
Граф помолчал несколько мгновений и сумрачно проговорил:
— Уверен, что его пытались застрелить…
Джошуа открыл глаза. Сабрина склонилась над ним и с тревогой следила за меняющимся выражением лица. Кантрелл же медленно осматривался по сторонам. Он понял, что был перенесен в его комнату, переодет и теперь лежал под теплым одеялом. Кто-то промыл его рану и забинтовал руку, которая продолжала невыносимо болеть.
— Я очень боялась, что ты умрешь от потери крови. Но, слава Богу, эта угроза миновала!
Джошуа сделал попытку подняться, но Сабрина мягко положила ладонь на его раненое плечо и заставила остаться лежать в постели. Он тяжело вздохнул и прошептал:
— Черт побери! Я был ранен не раз и гораздо тяжелее. Но все же оставался на ногах и никогда не позволял уложить себя в постель!
Я поняла это по множеству рубцов и заживших шрамов на твоем теле. Доктор Мейнард попросил меня ассистировать ему во время осмотра и зашивания раны. Должна признать, что он обработал и перевязал твою рану куда лучше и профессиональнее, чем это пыталась сделать я, когда тебя только что принесли и положили на ковер. Вернее, ты сам сполз на пол. У Джеймисона просто не хватило сил держать тебя на руках! Я опустилась рядом с тобой на колени и до прихода доктора постаралась, как могла, привести в порядок рану. Кстати, именно тогда, посмотрев внимательнее на твое тело, я ужаснулась.
— Чему?
— Тому, какую бурную жизнь вы успели прожить до нашей встречи, лорд Уэсли!
— Опять «лорд»! Боже мой, когда же это кончится?! Пойми, что я никакой не лорд! А всего лишь виконт Уэсли! Если же говорить серьезно, то для меня не имеют никакого значения все эти блестящие титулы! Мне нужна только ты! Наверное, после той ночи на берегу ты уже должна была это понять!
Сабрина отшатнулась.
— Не надо лицемерить, милорд! — фыркнула она. — Все равно вы останетесь виконтом, а я — простой воспитательницей. И эту разницу в нашем социальном положении ничто не может изменить!
— Ко всем чертям социальное положение, титулы или происхождение! — воскликнул Джошуа. — Я родился и вырос в борделе, что не помешало мне подняться до миллионера! А сейчас мне нужна только ты! И никто другой!
— Не надо лгать!
— Почему вы считаете, что я лгу?
— Я видела вас вместе с мадам Самсоновой.
« Неужели она ревнует?!» — пронеслось в голове Джошуа.
Сабрина, казалось, угадала его мысли. Она сардонически усмехнулась и добавила с некоторым вызовом в голосе:
— Не подумайте, что я в претензии к вам. Вы можете танцевать и шептаться с любой балериной или актрисой. Меня это ничуть не трогает!
Джошуа понял, что не ошибся в своем предположении. Сабрина, несомненно, ревновала! А потому бесполезно произносить какие-то слова. В подобных случаях надо действовать! Причем как можно энергичнее! Схватив Сабрину за руку, он крепко сжал ее запястье в своей широкой сильной ладони. Она попыталась высвободиться, но Джошуа притянул ее к себе и усадил рядом на край кровати.
— Правильно ли я понимаю, что вас подстрелил из ревности один из неудачливых любовников мадам Самсоновой, каковых в Лондоне предостаточно? — выпалила Сабрина.
— С прискорбием отмечаю, что вы, видимо, относитесь к категории женщин, склонных к ревности безо всякой на то причины, — поморщился Джошуа. — И наделяете этой не совсем приятной чертой всех остальных.
— В таком случае кто все же в вас стрелял? И почему вчера вы чуть ли не весь день вертелись у дома, где квартирует мой кузен? Впрочем, хватит об этом! Вам сейчас нельзя волноваться. Иначе снова может начаться кровотечение!
И она слегка похлопала Кантрелла ладонью по забинтованной руке. Джошуа стало тепло от этой мягкой ласки. Все же она не совсем равнодушна к нему! Он закрыл глаза и невольно застонал от готового вырваться наружу страстного желания. При этом крепко прижался к бедру Сабрины. Она же что-то пробормотала сама себе по поводу мужской глупости и с тревогой сказала вслух, что опасается, как бы у Джошуа не началась лихорадка, и осторожно отвела руку Кантрелла, намеревавшегося обнять ее за талию. Он глубоко вздохнул и прошептал:
— Поймите, я не проживу и часа, если вы не поцелуете меня, Сабби!
В тот же момент Сабрина почувствовала соленый привкус его губ на своих. И неизвестно, чем бы все кончилось, если бы из коридора не донеслось многозначительное покашливание графа.
Сабрина вскочила с кровати и как ни в чем не бывало осталась стоять посреди комнаты, с видом горького сочувствия смотря на раненого Кантрелла. Тем временем граф неспешной походкой вошел в комнату. Взглянув на племянника, он с облегчением отметил, что тот выглядит гораздо лучше. И все же Хамблтон был доволен, что этот непутевый молодой человек почувствовал на себе дыхание смерти. Подобное испытание не могло не пойти ему на пользу. Сабрина же отвернулась к стене, почувствовав, как бордовый румянец заливает ее лицо.
— Мне надо идти, — пробормотала она, не поворачивая головы. — Врач считает, что виконт непременно поправится, и дал инструкции о дальнейшем лечении. Вас же, граф, я бы попросила распорядиться, чтобы слуги внимательно следили за его состоянием и тотчас же дали бы вам знать, если появятся признаки желтой лихорадки. Я уверена, что все они знают, что это за признаки. Конечно, у них немало родственников и друзей в Америке, где от этой страшной болезни умерла не одна сотня тысяч человек.
Хамблтон улыбнулся Сабрине и мягко ответил:
— Эх, моя юная леди! Я бы так хотел, чтобы вы остались здесь! Помимо многих других талантов, сегодня вы доказали, что можете быть квалифицированной медсестрой и заботливой, доброй няней!
— Но я вовсе не няня, не медсестра, а педагог и воспитатель! — с обидой возразила Сабрина.
— Не противоречьте мне, дорогая! Судите сами: этот молодой человек был ранен. И вы смогли в несколько минут остановить у него кровотечение. Что говорит об особом таланте. Так считает доктор Мейнард! А он очень скуп на похвалы!
Сабрина снова густо покраснела и уставилась в пол. Граф же положил ей руку на плечо и вынес вердикт:
— Итак, вы остаетесь здесь и живете в нашем доме. За вашими вещами я тотчас же пошлю. Комната для вас будет моментально приготовлена!
— Прекрасная мысль, дядюшка! — воскликнул Джошуа. — Мисс Эджуотер останется здесь, будет все время рядом, и это защитит меня, да и всех нас, от опасности подхватить желтую лихорадку.
Сабрина посмотрела сначала на своего пациента, а затем — на работодателя. Она понимала, что если сейчас уйдет из этого дома, то ей придется навсегда проститься с заветной мечтой о школе для бедных девушек. Уже не говоря о том, что ее сердце будет разбито. У нее теперь не было ни тени сомнения в том, что она полюбила Джошуа. Пусть даже брачный союз с ним был для нее невозможен из-за разницы в их социальном положении.
Она немного помолчала и, приняв решение, посмотрела в глаза графу:
— Хорошо, я согласна остаться здесь еще на несколько дней. Пока мистеру Кантреллу может понадобиться моя помощь.
Про себя она подумала, что это время, возможно, даст ей шанс узнать, что такого могли натворить Джошуа и его странный друг, которого, кажется, зовут Майклом. Наверное, нечто очень серьезное, если Кантрелла пытались убить!..
Глава 13
Эдмунд Уислдаун вышел из офиса с пачкой документов в руках, которые он должен был спешно доставить в Уайтхолл. К своему удивлению, в конце ведущей к дому аллеи он увидел Сабрину. Подойдя ближе и посмотрев ей в лицо, он понял, что кузина чем-то сильно расстроена. Не трудно было догадаться, что ее беспокойство непосредственно касалось Эдмунда.
— Нам надо очень серьезно поговорить, — сказала она.
— Но мне некогда! Вот бумаги от секретаря его сиятельства, которые я должен срочно доставить в Уайтхолл.
— Не сомневаюсь, что за свое беспримерное усердие ты скоро будешь посвящен в рыцари! Но все же вернемся на несколько минут в дом.
Эдмунд уныло повернулся и поднялся по ступенькам крыльца. В прихожей Сабрина остановилась и тщательно заперла за ними входную дверь.
— Пройдем в комнату! — приказала она кузену. Тот с удивлением посмотрел на Сабрину, но послушно последовал за ней.
Войдя в комнату, Сабрина остановилась и, скрестив руки на груди, строго посмотрела в лицо Эдмунду. Тот понял, что сейчас последует допрос. А это никогда не кончалось для него добром. Особенно — с Сабриной, которой он просто не мог противостоять. А потому начал неприятный разговор первым, догадываясь, о чем может пойти речь.
— Боже мой, Сабрина! — жалобно заскулил он, умоляюще вытянув вперед руки. — Честное слово, я очень сожалею обо всем случившемся! Те парни из Эпсома не… Они не…
— Я не хочу слышать ни о каких парнях из Эпсома, — резко прервала его Сабрина. — Ко мне приходил мистер Лоринг, который надеялся, что я оплачу ему счет, на что я уже дала тебе деньги. И подробно рассказал, куда ты их тратишь, несмотря на то что знаешь, с каким трудом я зарабатываю каждый пенс! А в оправдание выдумываешь всякие сказки! Теперь я понимаю, что все это время ты нагло врал, вытягивая из меня деньги.
Я… я, право, не хотел тебя обманывать! — взмолился Эдмунд. — Но если бы ты узнала об Эпсоме и о том, что я растратил все твои деньги в этом игорном доме, то…
— То это ужаснуло бы меня! Но не заставило бы оставить тебя на растерзание тем молодчикам, которых очень красочно описал мне мистер Лоринг!
— Мне было до боли стыдно! — пытался защититься Эдмунд. — Пойми, ведь сначала я выиграл. Это вселило в меня надежду. Но затем проиграл! Решив, что это временная неудача, после которой непременно последуют выигрыши, я продолжал играть. Однако я стал вновь проигрывать. Раз за разом. Наконец, сунув руку в карман, обнаружил там всего несколько пенсов. И похолодел, поняв, что даже не смогу расплатиться за свой проигрыш Киллиану и его приятелю Бентхэму. А они, поняв мою несостоятельность, тут же потребовали деньги, угрожая в противном случае убить меня. Особенно настаивал Киллиан. Ты не можешь себе представить, Сабрина, что это за изверг! Он совсем помешался после того, как перерезал глотку одному игроку, который, подобно мне, проигрался и не мог с ним расплатиться. Но мне все же удалось уговорить Киллиана подождать. Расплатился с Бентхэмом я уже к вечеру того же дня. Мой долг ему не был очень большим, а дома все же лежали кое-какие деньги. Слава Богу, что их хватило!
— Ну а как ты намерен расплачиваться с его приятелем? Ведь, насколько я поняла, ты задолжал ему очень много. Разве не так?
Так. Но они вместе с Бентхэмом поняли мое безвыходное положение, а скорее то, что я не наберу нужную сумму, чтобы отдать долг. Поэтому предложили мне подработать.
— Каким образом?
— Я должен буду на время стать своего рода курьером. Это не трудно и вполне престижно! Надо доставлять копии всякого рода деловых бумаг. За это обещают очень хорошо платить!
Сабрина инстинктивно прижала руку к груди, опасаясь услышать ответ, который поверг бы ее в полное отчаяние. И действительно, когда Эдмунд во всех подробностях объяснил, какого рода курьерская служба ему предлагается, у нее потемнело в глазах.
— Я должен буду получать бумаги из рук в руки от одного человека и передавать их другому в Гайд-парке. Вот и все!
— Кто эти люди?
— Понятия не имею! Заметил только, что тот, кому я передавал бумаги в парке, был очень высокого роста и с курчавыми волосами. Мне показалось, что он француз.
— Почему ты так решил?
— По его довольно странному акценту. Кроме того, он вместо английского «йес» или немецкого «я» — будь этот человек немцем — постоянно произносил какое-то слово… Кажется, что-то вроде «та» или «да».
— Скорее всего «да». Это русское слово. Соответствует нашему «йес».
— Позвольте, значит, он русский?
— Возможно… Скажи, а того, кто вручал тебе бумаги, ты хорошо рассмотрел?
— Нет. Я его видел мельком. Он просто сунул мне пакет, на котором было написано, куда его нести и кому отдать. И тут же исчез.
— Но ты имеешь хотя бы представление, что за бумаги ему передаешь?
— Нет. Но Киллиан и Бентхэм заверили меня, что это идет на пользу трону и правительству. Ибо, по их словам, во Франции объявились некие бизнесмены, желающие прорыть канал в Северной Америке. Реализация этого проекта могла бы нанести немалый ущерб экономическим интересам Англии и Соединенных Штатов. Поэтому надо в самом зародыше задушить подобную идею. Ряд политиков в Англии, настроенных патриотически, уже предпринимают практические шаги в этом направлении. Бумаги, которые я получаю и передаю дальше, — важное звено во всей этой деятельности. Естественно, я дал клятву молчать обо всем! Понятно?
Сабрина, конечно, ничего не поняла. Кроме того, что ее простодушного кузена какие-то люди используют в своих не совсем чистых целях. Для Эдмунда же это было очень важно, ибо давало ему возможность заработать столь необходимые сейчас деньги, трудясь на благо трона и страны.
— Ты считаешь, что это плохо? — спросил Эдмунд.
— Может быть, и не очень, — пожала плечами Сабрина. — Но нам сейчас надо постараться выяснить, что содержится в этих бумагах. Когда ты получишь очередной пакет?
— Не знаю. Они обычно подсовывают записку под мою дверь с указанием времени и места встречи для его получения.
Едва сдерживая растущее раздражение, Сабрина молча смотрела на кузена. Ведь она фактически вырастила этого мальчишку! И что получает взамен? Можно ли быть уверенной, что сейчас он говорит правду? Или же все это очередная выдумка, чтобы восстановить ее доверие и по-прежнему вытягивать из нее деньги? Ответов на эти вопросы Сабрина пока не знала.
— Хорошо, — негромко сказала она. — Как только ты найдешь очередную бумажку под дверью, то сейчас же сообщишь об этом мне. И никому ни слова! Понял?
Эдмунд утвердительно кивнул и, помолчав несколько мгновений, проговорил:
— Ты всегда была моей последней надеждой. И теперь, я уверен, сумеешь вытащить нас из этой истории!
— Нас? — удивленно выгнула бровь Сабрина. — Думаю, что не нас, а тебя!
Отпустив Эдмунда, она некоторое время металась по комнате. Как быть дальше? Что бы ни говорил Эдмунд, его работа у графа была, несомненно, связана с той трясиной, в которую его теперь стараются затянуть. Видимо, во все эти подозрительные дела вовлечен и Джошуа. Интересно, что дядюшка Хамблтон и его любимый племянничек там делают? Какую роль играют? И под чью дудку пляшут? Единственно, Сабрина пока еще надеялась, что ни тот, ни другой не стали платными шпионами русских…
«До тех пор пока граф будет на этом настаивать, я останусь здесь и буду для виду муштровать его любимого племянника! — подумала Сабрина. — А тем временем постараюсь изучить ситуацию во всех деталях. В том числе и то, кто и почему стрелял в Кантрелла».
Джошуа почувствовал себя значительно лучше после огромного бифштекса с большим блюдом жареной картошки. Сабрину он не видел с утра, когда она сидела на краю его кровати и пугала желтой лихорадкой. Время от времени он прислушивался, стараясь угадать, что происходит в смежной комнате. Но оттуда не доносилось ни звука. Очевидно, Сабрина крепко спала. Или же ее вообще там не было…
Кантрелл вздохнул и почему-то стал думать о дяде. Чем граф сейчас может быть озабочен? Джошуа не сомневался, что старый козел расставляет ему брачные сети. Впрочем, это началось чуть ли не с первого дня появления Кантрелла в Лондоне. Сначала граф приставил к нему Сабрину в качестве воспитательницы. Затем организовал дурацкую вечеринку у Чиффингтонов, наперед зная, что племянник непременно выкинет что-нибудь совершенно неприличное в присутствии маркиза и его любимой дочери. Сабрина станет его всячески ублажать, чтобы не допустить скандала. Это, несомненно, послужит дальнейшему сближению мисс Эджуотер и Кантрелла. А теперь граф, будто бы серьезно решил превратить Сабрину из воспитательницы в няню и сиделку своего раненого племянника, для чего поселил ее в смежной с пациентом комнате. Очень остроумно, не правда ли?
Джошуа невольно улыбнулся этим нехитрым проделкам старика Хамблтона. Тут дверь в смежную комнату отворилась, и на пороге выросла Сабрина.
Увидев, что Джошуа свертывает свою рабочую робу и собирается перебросить ее на стоявшее в углу кресло, она удивленно воскликнула:
— Боже мой, что ты делаешь?!
Джошуа быстро прикрыл свернутой одеждой интимную часть своего тела.
— Я только хотел освободить себе место, чтобы вытянуть ноги! — конфузливо ответил он. — А затем немного погулять по комнате.
— Ты потерял слишком много крови, чтобы без посторонней помощи вставать, а тем более разгуливать, даже по комнате!
— Сабрина! Мы же оба знаем, что это далеко не так!
— Даже если бы я позволила тебе это, чего, кстати, не сделаю, ты слишком тяжело ранен, чтобы резвиться!
— Закрой дверь и подойди ко мне! И тогда мы проверим, могу ли я, как ты выразилась, резвиться!
Взглядом он приказывал ей подчиниться. Но при этом понятия не имел, что станет делать, если она откажется. Однако во всех случаях не был намерен отступить ни на шаг. А Сабрищ тем временем продолжала неподвижно стоять в дверях, не зная, как поступить. Хотя было очевидно, что следовало немедленно повернуться и уйти.
Джошуа дотянулся до руки Сабрины и крепко схватил ее. Она попыталась вырваться, но Кантрелл, даже раненный, оказался сильнее.
— Если ты тотчас же меня не отпустишь, я закричу и подниму на ноги весь дом! — прошипела Сабрина.
А ты не подумала, что, отпустив твою руку, я непременно грохнусь на пол и сильно разобьюсь? — прошептал Джошуа прямо в ухо Сабрине. — А тогда в лучшем случае тебе придется вновь останавливать мне кровотечение!
Легкое прикосновение кончика языка Кантрелла к ее уху заставило сердце Сабрины учащенно забиться. В ту же секунду Джошуа резким рывком втащил Сабрину в комнату и, ухитрившись вытянуть теперь уже и больную руку, захлопнул дверь за ее спиной. После чего здоровой рукой притянул свою воспитательницу к кровати и уложил рядом с собой…
— Вы слишком грубы для виконта, — прошептала Сабрина. — Даже для техасского…
Больше она не могла сказать ни слова… Да и не хотела…
— Нам надо очень серьезно поговорить, — сказала она.
— Но мне некогда! Вот бумаги от секретаря его сиятельства, которые я должен срочно доставить в Уайтхолл.
— Не сомневаюсь, что за свое беспримерное усердие ты скоро будешь посвящен в рыцари! Но все же вернемся на несколько минут в дом.
Эдмунд уныло повернулся и поднялся по ступенькам крыльца. В прихожей Сабрина остановилась и тщательно заперла за ними входную дверь.
— Пройдем в комнату! — приказала она кузену. Тот с удивлением посмотрел на Сабрину, но послушно последовал за ней.
Войдя в комнату, Сабрина остановилась и, скрестив руки на груди, строго посмотрела в лицо Эдмунду. Тот понял, что сейчас последует допрос. А это никогда не кончалось для него добром. Особенно — с Сабриной, которой он просто не мог противостоять. А потому начал неприятный разговор первым, догадываясь, о чем может пойти речь.
— Боже мой, Сабрина! — жалобно заскулил он, умоляюще вытянув вперед руки. — Честное слово, я очень сожалею обо всем случившемся! Те парни из Эпсома не… Они не…
— Я не хочу слышать ни о каких парнях из Эпсома, — резко прервала его Сабрина. — Ко мне приходил мистер Лоринг, который надеялся, что я оплачу ему счет, на что я уже дала тебе деньги. И подробно рассказал, куда ты их тратишь, несмотря на то что знаешь, с каким трудом я зарабатываю каждый пенс! А в оправдание выдумываешь всякие сказки! Теперь я понимаю, что все это время ты нагло врал, вытягивая из меня деньги.
Я… я, право, не хотел тебя обманывать! — взмолился Эдмунд. — Но если бы ты узнала об Эпсоме и о том, что я растратил все твои деньги в этом игорном доме, то…
— То это ужаснуло бы меня! Но не заставило бы оставить тебя на растерзание тем молодчикам, которых очень красочно описал мне мистер Лоринг!
— Мне было до боли стыдно! — пытался защититься Эдмунд. — Пойми, ведь сначала я выиграл. Это вселило в меня надежду. Но затем проиграл! Решив, что это временная неудача, после которой непременно последуют выигрыши, я продолжал играть. Однако я стал вновь проигрывать. Раз за разом. Наконец, сунув руку в карман, обнаружил там всего несколько пенсов. И похолодел, поняв, что даже не смогу расплатиться за свой проигрыш Киллиану и его приятелю Бентхэму. А они, поняв мою несостоятельность, тут же потребовали деньги, угрожая в противном случае убить меня. Особенно настаивал Киллиан. Ты не можешь себе представить, Сабрина, что это за изверг! Он совсем помешался после того, как перерезал глотку одному игроку, который, подобно мне, проигрался и не мог с ним расплатиться. Но мне все же удалось уговорить Киллиана подождать. Расплатился с Бентхэмом я уже к вечеру того же дня. Мой долг ему не был очень большим, а дома все же лежали кое-какие деньги. Слава Богу, что их хватило!
— Ну а как ты намерен расплачиваться с его приятелем? Ведь, насколько я поняла, ты задолжал ему очень много. Разве не так?
Так. Но они вместе с Бентхэмом поняли мое безвыходное положение, а скорее то, что я не наберу нужную сумму, чтобы отдать долг. Поэтому предложили мне подработать.
— Каким образом?
— Я должен буду на время стать своего рода курьером. Это не трудно и вполне престижно! Надо доставлять копии всякого рода деловых бумаг. За это обещают очень хорошо платить!
Сабрина инстинктивно прижала руку к груди, опасаясь услышать ответ, который поверг бы ее в полное отчаяние. И действительно, когда Эдмунд во всех подробностях объяснил, какого рода курьерская служба ему предлагается, у нее потемнело в глазах.
— Я должен буду получать бумаги из рук в руки от одного человека и передавать их другому в Гайд-парке. Вот и все!
— Кто эти люди?
— Понятия не имею! Заметил только, что тот, кому я передавал бумаги в парке, был очень высокого роста и с курчавыми волосами. Мне показалось, что он француз.
— Почему ты так решил?
— По его довольно странному акценту. Кроме того, он вместо английского «йес» или немецкого «я» — будь этот человек немцем — постоянно произносил какое-то слово… Кажется, что-то вроде «та» или «да».
— Скорее всего «да». Это русское слово. Соответствует нашему «йес».
— Позвольте, значит, он русский?
— Возможно… Скажи, а того, кто вручал тебе бумаги, ты хорошо рассмотрел?
— Нет. Я его видел мельком. Он просто сунул мне пакет, на котором было написано, куда его нести и кому отдать. И тут же исчез.
— Но ты имеешь хотя бы представление, что за бумаги ему передаешь?
— Нет. Но Киллиан и Бентхэм заверили меня, что это идет на пользу трону и правительству. Ибо, по их словам, во Франции объявились некие бизнесмены, желающие прорыть канал в Северной Америке. Реализация этого проекта могла бы нанести немалый ущерб экономическим интересам Англии и Соединенных Штатов. Поэтому надо в самом зародыше задушить подобную идею. Ряд политиков в Англии, настроенных патриотически, уже предпринимают практические шаги в этом направлении. Бумаги, которые я получаю и передаю дальше, — важное звено во всей этой деятельности. Естественно, я дал клятву молчать обо всем! Понятно?
Сабрина, конечно, ничего не поняла. Кроме того, что ее простодушного кузена какие-то люди используют в своих не совсем чистых целях. Для Эдмунда же это было очень важно, ибо давало ему возможность заработать столь необходимые сейчас деньги, трудясь на благо трона и страны.
— Ты считаешь, что это плохо? — спросил Эдмунд.
— Может быть, и не очень, — пожала плечами Сабрина. — Но нам сейчас надо постараться выяснить, что содержится в этих бумагах. Когда ты получишь очередной пакет?
— Не знаю. Они обычно подсовывают записку под мою дверь с указанием времени и места встречи для его получения.
Едва сдерживая растущее раздражение, Сабрина молча смотрела на кузена. Ведь она фактически вырастила этого мальчишку! И что получает взамен? Можно ли быть уверенной, что сейчас он говорит правду? Или же все это очередная выдумка, чтобы восстановить ее доверие и по-прежнему вытягивать из нее деньги? Ответов на эти вопросы Сабрина пока не знала.
— Хорошо, — негромко сказала она. — Как только ты найдешь очередную бумажку под дверью, то сейчас же сообщишь об этом мне. И никому ни слова! Понял?
Эдмунд утвердительно кивнул и, помолчав несколько мгновений, проговорил:
— Ты всегда была моей последней надеждой. И теперь, я уверен, сумеешь вытащить нас из этой истории!
— Нас? — удивленно выгнула бровь Сабрина. — Думаю, что не нас, а тебя!
Отпустив Эдмунда, она некоторое время металась по комнате. Как быть дальше? Что бы ни говорил Эдмунд, его работа у графа была, несомненно, связана с той трясиной, в которую его теперь стараются затянуть. Видимо, во все эти подозрительные дела вовлечен и Джошуа. Интересно, что дядюшка Хамблтон и его любимый племянничек там делают? Какую роль играют? И под чью дудку пляшут? Единственно, Сабрина пока еще надеялась, что ни тот, ни другой не стали платными шпионами русских…
«До тех пор пока граф будет на этом настаивать, я останусь здесь и буду для виду муштровать его любимого племянника! — подумала Сабрина. — А тем временем постараюсь изучить ситуацию во всех деталях. В том числе и то, кто и почему стрелял в Кантрелла».
Джошуа почувствовал себя значительно лучше после огромного бифштекса с большим блюдом жареной картошки. Сабрину он не видел с утра, когда она сидела на краю его кровати и пугала желтой лихорадкой. Время от времени он прислушивался, стараясь угадать, что происходит в смежной комнате. Но оттуда не доносилось ни звука. Очевидно, Сабрина крепко спала. Или же ее вообще там не было…
Кантрелл вздохнул и почему-то стал думать о дяде. Чем граф сейчас может быть озабочен? Джошуа не сомневался, что старый козел расставляет ему брачные сети. Впрочем, это началось чуть ли не с первого дня появления Кантрелла в Лондоне. Сначала граф приставил к нему Сабрину в качестве воспитательницы. Затем организовал дурацкую вечеринку у Чиффингтонов, наперед зная, что племянник непременно выкинет что-нибудь совершенно неприличное в присутствии маркиза и его любимой дочери. Сабрина станет его всячески ублажать, чтобы не допустить скандала. Это, несомненно, послужит дальнейшему сближению мисс Эджуотер и Кантрелла. А теперь граф, будто бы серьезно решил превратить Сабрину из воспитательницы в няню и сиделку своего раненого племянника, для чего поселил ее в смежной с пациентом комнате. Очень остроумно, не правда ли?
Джошуа невольно улыбнулся этим нехитрым проделкам старика Хамблтона. Тут дверь в смежную комнату отворилась, и на пороге выросла Сабрина.
Увидев, что Джошуа свертывает свою рабочую робу и собирается перебросить ее на стоявшее в углу кресло, она удивленно воскликнула:
— Боже мой, что ты делаешь?!
Джошуа быстро прикрыл свернутой одеждой интимную часть своего тела.
— Я только хотел освободить себе место, чтобы вытянуть ноги! — конфузливо ответил он. — А затем немного погулять по комнате.
— Ты потерял слишком много крови, чтобы без посторонней помощи вставать, а тем более разгуливать, даже по комнате!
— Сабрина! Мы же оба знаем, что это далеко не так!
— Даже если бы я позволила тебе это, чего, кстати, не сделаю, ты слишком тяжело ранен, чтобы резвиться!
— Закрой дверь и подойди ко мне! И тогда мы проверим, могу ли я, как ты выразилась, резвиться!
Взглядом он приказывал ей подчиниться. Но при этом понятия не имел, что станет делать, если она откажется. Однако во всех случаях не был намерен отступить ни на шаг. А Сабрищ тем временем продолжала неподвижно стоять в дверях, не зная, как поступить. Хотя было очевидно, что следовало немедленно повернуться и уйти.
Джошуа дотянулся до руки Сабрины и крепко схватил ее. Она попыталась вырваться, но Кантрелл, даже раненный, оказался сильнее.
— Если ты тотчас же меня не отпустишь, я закричу и подниму на ноги весь дом! — прошипела Сабрина.
А ты не подумала, что, отпустив твою руку, я непременно грохнусь на пол и сильно разобьюсь? — прошептал Джошуа прямо в ухо Сабрине. — А тогда в лучшем случае тебе придется вновь останавливать мне кровотечение!
Легкое прикосновение кончика языка Кантрелла к ее уху заставило сердце Сабрины учащенно забиться. В ту же секунду Джошуа резким рывком втащил Сабрину в комнату и, ухитрившись вытянуть теперь уже и больную руку, захлопнул дверь за ее спиной. После чего здоровой рукой притянул свою воспитательницу к кровати и уложил рядом с собой…
— Вы слишком грубы для виконта, — прошептала Сабрина. — Даже для техасского…
Больше она не могла сказать ни слова… Да и не хотела…
Глава 14
На следующее утро Джошуа проснулся очень рано и долго смотрел на спящую Сабрину, улыбавшуюся во сне. Очевидно, ей снилось что-то очень приятное. Как ни странно, но при всей своей бестолковой и бурной жизни он еще ни разу не проводил целую ночь в одной постели с женщиной. Да, он принимал их на час-другой, получал сомнительное удовольствие и тут же выгонял, предварительно честно расплатившись.
Но сейчас он не мог оторвать глаз от нежного профиля, легкого румянца щек, густых мягких волос, разметанных по подушке.
Сама мысль о возможности потерять ее наполняла душу Джошуа смертной тоской. Было ли это любовью? Кантрелл все еще не мог ответить на сей вопрос, за что проклинал себя. Ибо понимал, что Сабрина уходит от него. И удержать ее, как начинало казаться Кантреллу, можно было бы, разве что накинув на шею лассо…
Джошуа не мог отрицать, что Сабрина заботилась о нем. Сейчас он машинально погладил перевязанную руку, вспомнив, с каким искусством и желанием она остановила ему кровотечение и аккуратно перевязала рану. Сабрина оказалась заботливой и добрейшей няней, очень квалифицированной и смелой, не боящейся вида крови. Последнее дано немногим няням и даже медицинским сестрам. Кантрелл улыбнулся, вспомнив ее слова о том, что она выросла в окружении трех братьев с бойцовским характером.
У Сабрины был острый ум. И все же она так и не поняла суть его отношений с Наташей Самсоновой. Но Джошуа не упрекал ее за это. Ему была даже приятна ее ревность. Правда, он не имел возможности объяснить Сабрине все связанное с его почти демонстративным ухаживанием за русской балериной. Хотя никакой информации, которая могла бы заинтересовать Джеймисона, он так и не выудил из этой дамы. Кроме, пожалуй, тех сведений, которые сумел получить от Наташи накануне, подстроив ей хитроумную ловушку.
Речь шла о признаниях схваченного потенциального убийцы японского министра. Добытые у него факты могли бы разоблачить русскую конспиративную активность в столице. Правда, другому не состоявшемуся преступнику удалось скрыться. И до сих пор никто не мог выяснить где.
Джошуа подумал, что надо было бы отыскать Джеймисона и расспросить его о том, что узнали правительственные агенты у пленника. А главное, Джошуа дал себе клятву докопаться наконец до того, какую роль играет его дядюшка во всем этом дьявольском заговоре!
Но сейчас он не мог оторвать глаз от нежного профиля, легкого румянца щек, густых мягких волос, разметанных по подушке.
Сама мысль о возможности потерять ее наполняла душу Джошуа смертной тоской. Было ли это любовью? Кантрелл все еще не мог ответить на сей вопрос, за что проклинал себя. Ибо понимал, что Сабрина уходит от него. И удержать ее, как начинало казаться Кантреллу, можно было бы, разве что накинув на шею лассо…
Джошуа не мог отрицать, что Сабрина заботилась о нем. Сейчас он машинально погладил перевязанную руку, вспомнив, с каким искусством и желанием она остановила ему кровотечение и аккуратно перевязала рану. Сабрина оказалась заботливой и добрейшей няней, очень квалифицированной и смелой, не боящейся вида крови. Последнее дано немногим няням и даже медицинским сестрам. Кантрелл улыбнулся, вспомнив ее слова о том, что она выросла в окружении трех братьев с бойцовским характером.
У Сабрины был острый ум. И все же она так и не поняла суть его отношений с Наташей Самсоновой. Но Джошуа не упрекал ее за это. Ему была даже приятна ее ревность. Правда, он не имел возможности объяснить Сабрине все связанное с его почти демонстративным ухаживанием за русской балериной. Хотя никакой информации, которая могла бы заинтересовать Джеймисона, он так и не выудил из этой дамы. Кроме, пожалуй, тех сведений, которые сумел получить от Наташи накануне, подстроив ей хитроумную ловушку.
Речь шла о признаниях схваченного потенциального убийцы японского министра. Добытые у него факты могли бы разоблачить русскую конспиративную активность в столице. Правда, другому не состоявшемуся преступнику удалось скрыться. И до сих пор никто не мог выяснить где.
Джошуа подумал, что надо было бы отыскать Джеймисона и расспросить его о том, что узнали правительственные агенты у пленника. А главное, Джошуа дал себе клятву докопаться наконец до того, какую роль играет его дядюшка во всем этом дьявольском заговоре!