Хэнкс Мэрил. Колдовской апрель

   Джина схватила с пола сандалии и резко шагнула к дверям. Острая боль пронзила ее ногу, и Джина с криком схватилась за спинку стула.
   Рикардо вскочил и гневно процедил сквозь зубы:
   - До каких пор ты будешь вести себя, как малолетняя идиотка!
   В следующий момент он решительно подхватил ее на руки, и внутри ее тела запылал настоящий пожар. Сердцебиение стало таким бурным, что Рикардо тоже почувствовал это и издевательски пропел:
   - Мне будет намного удобнее, если ты обнимешь меня за шею.
   Она закусила губу и выполнила его просьбу, хотя, судя по всему, ни в какой помощи он вообще не нуждался. Он нес ее легко, словно ребенка, и лишь потом, в самом конце пути, у двери ее комнаты слегка сбил дыхание.
   Она не могла бы объяснить, откуда она это знает, но... Рикардо ее хотел. Это было несомненно и потому удивительно. Джина совершенно не понимала, как можно одновременно презирать женщину до глубины души и в то же время страстно желать ее.
   Почему?
   - Может быть, он одинаково реагирует на всех женщин?
   Однако интуитивно она ощущала, что это не так.
   Путь от кабинета Рикардо до ее комнаты оказался не таким уж коротким. Они поднялись по лестнице, потом Рикардо свернул в длинный и темный коридор, лишь слегка освещенный настенными светильниками. По стенам висели зеркала и старинные картины, все вместе создавало ощущение старинного замка с бесчисленными полутемными переходами и анфиладами.
   Перед одной из высоких дубовых дверей Рикардо остановился.
   - Это твоя комната. У тебя испуганный вид. Что-то не так?
   - Да нет... Просто я подумала, что наверняка заблужусь, если попытаюсь выйти отсюда сама.
   - А тебе это и не потребуется, до утра во всяком случае. Ванная и туалет есть в твоих апартаментах.
   - По-моему, все двери в коридорах абсолютно одинаковы.
   - Ты невнимательно смотрела, только и всего. На всех дверях есть изображения римского божества или духа, на каждой свое. В Древнем Риме их было множество, так что хватило на весь дом. Не будешь ли ты любезна повернуть ручку?
   Она выполнила его просьбу, расцепив кольцо рук. При этом Джина коснулась завитков волос у Рикардо на шее, и это простое прикосновение пронзило ее, словно током. Она запомнит это ощущение навсегда.
   Рикардо толкнул дверь плечом и внес ее в большую комнату, прекрасно обставленную, просторную и хорошо освещенную. Здесь он осторожно опустил Джину на пол, слегка скользнув рукой по ее груди. Джина даже испугалась так стремительно тело откликнулось на это прикосновение. Соски мгновенно отвердели и напряглись, словно Рикардо ласкал ее. Джина молилась, чтобы он не заметил ее возбуждения, и Рикардо действительно не обратил на это внимания.
   - Что ж, вот твоя комната, и единственное, что тебе нужно запомнить, так это то, что на двери изображен Янус. Как видишь, он двулик... Забавное совпадение, не так ли? Впрочем, не буду лукавить, я сознательно выбрал для тебя эту комнату.
   Внезапно сильные пальцы Рикардо коснулись ее вспыхнувших щек.
   - Нет, нет, не потому" что ты подумала. Два лица у него было, чтобы охранять двери с двух сторон, а кроме того он считается богом новых начинаний... Ты ведь говорила о том, что у тебя начинается новая жизнь?
   - Да. Мне кажется, что с тех пор, как я выехала из Англии, прошла целая вечность. Подумать только, я собиралась в обычную туристическую поездку... Послушай, могу теперь я задать тебе пару вопросов?
   - Разумеется. Что ты хочешь знать?
   - Если ты был обо мне такого мнения, почему ты переспал со мной прошлой ночью?
   Томительная пауза повисла в воздухе. Одно время ей казалось, что Рикардо не станет отвечать, но он произнес:
   - Я ничего не мог поделать. Я слишком сильно хотел тебя, чтобы просто пожелать спокойной ночи и уйти.
   - Да? Но мне кажется, что довольно легко уйти от женщины, которую ты считаешь обычной шлюхой, корыстной и хитрой обманщицей. От женщины, о которой ты просто собираешь сведения.
   - Ну, если бы ПРОСТО сведения... Меня обуревали самые разные чувства, в том числе и ревность из-за Джона. Ты не поверишь, но главным в итоге оказалось влечение. Ни одну женщину в своей жизни я не хотел так страстно. И хочу сейчас. А ты? Чего хочешь ты?
   Он смотрел ей в глаза, и Джина не сомневалась, что ответ ему известен. Рикардо медленно положил руки ей на плечи и привлек к себе. Наклонился к ней. Коснулся теплых, трепещущих губ...
   Ее разум превратился в холодный острый клинок. Джина спокойно отстранилась от Рикардо Хоука и сказала ровным тоном:
   - Единственное, чего я хочу, так это чтобы ты изменил свое мнение обо мне.
   - Что ж, возможно я и сделаю это, когда мы узнаем друг друга получше, но сейчас это невозможно.
   - Тогда пошел к черту. Ты грязная свинья, Рикардо Хоук!
   - Но ведь ты все еще хочешь спать со мной?
   - Нет!
   - Уверена? Ведь это самый простой и приятный способ узнать друг друга лучше.
   - Не сомневаюсь, но я знаю о тебе уже достаточно, благодарю.
   - Уверена, спрашиваю еще раз?
   - Да. Будь так добр, оставь меня.
   - Что ж, если таково желание дамы... Спокойной ночи, Джина. Сладких снов на новом месте.
   - Спокойной ночи. В дверях он обернулся.
   - Кстати, моя спальня по соседству, и сплю я один. Если изменишь свое мнение - между нашими комнатами есть дверь.
   Он усмехнулся и вышел, не дожидаясь ответа.
   Джина приложила ледяные пальцы к пылающим щекам.
   Зачем все это? Зачем этот изощренный план издевательства над ней? Неужели он не чувствует, как она реагирует на него?
   Она огляделась, стараясь не думать о Рикардо.
   Несмотря на то, что вся мебель была старинная и очень дорогая, комната производила довольно-таки скромное впечатление. Ничего лишнего - большая кровать, туалетный столик, пара кресел, стул, большой платяной шкаф. Кровать аккуратно застелена, но покрывало приветливо отогнуто, и видно, что подушек и подушечек на ней целая гора.
   Все вещи Джины были аккуратно развешаны на плечиках в шкафу, а на кровати лежала ее голубая ночная сорочка.
   На туалетном столике стоял телефон, производивший впечатление настоящего произведения искусств - впору было принять его за муляж. Здесь же лежали часики Джины, книжка, которую она захватила в дорогу, и бабушкина шкатулка с драгоценностями.
   Джина прислушалась и с изумлением обнаружила, что за окном вовсю поливает дождь. Она осторожно дохромала до окна и распахнула его. В комнату ворвался свежий воздух, напоенный запахом грозы. Молнии то и дело освещали темную воду канала и светлый фасад палаццо напротив. Вслед за молниями немедленно раздавались раскаты грома.
   Грозы она не боялась, но, видимо, наэлектризованный воздух обострил все ее чувства и ощущения. Странное волнение охватило Джину. Она обняла плечи руками, стремясь сдержать дрожь.
   Двери были в этой комнате повсюду, и она с неожиданным страхом поняла, что понятия не имеет, какая из них ведет в коридор, какая - в ванную, какая - в комнату Рикардо. Возбуждение, охватившее ее, нарастало, и Джина против своей воли представляла себя в объятиях Рикардо, словно наяву чувствовала его поцелуи на своих губах... Если она ошибется дверью, у нее не достанет сил вернуться к себе!
   А достанет ли сил у самого Рикардо не сделать первый шаг?
   Она прерывисто вздохнула, вспомнив все, что он наговорил сегодня. Удивительно, как быстро он составил о ней абсолютно неверное мнение, но оно вполне обоснованно, противоречий в нем нет, и в этом случае очень трудно обвинять Рикардо Хоука в чем-либо. Для него она действительно авантюристка, обманом завладевшая тем, что дорого ему с самого детства; расчетливая хищница, вторгшаяся в его родной дом и без зазрения совести собирающаяся отнять его.
   Но Боже, как больно, что он так думает! Как стыдно и мерзко сознавать, что он сжимал ее в своих объятиях, не испытывая к ней ничего, кроме плотского влечения к ее телу и презрения к ее душе.
   Еще хуже то, что сама Джина не в силах заставить себя забыть его руки, его губы, его ласки.
   Джина тяжко вздохнула и пошла искать ванную. К счастью, та оказалась за первой же дверью, которую она осторожно приоткрыла. Джина почистила зубы, а потом встала под душ и долго стояла под теплой водой, стараясь вообще ни о чем не думать.
   Она расчесала свои золотистые волосы, и они волной рассыпались по плечам.
   Джина погасила свет и скользнула на свежие простыни. Кровать оказалась мягкой, словно пух, и ее гостеприимные объятия ласково приняли Джину. Это был долгий и трудный день, вот теперь он подошел к концу, и надо отдохнуть, надо сбросить с себя груз дневных забот, не думать вообще ни о чем...
   Интересно, что теперь ей следует сделать? Завтра же вернуться домой? Остаться здесь на весь отпуск?
   Вернуться - но тогда Рикардо так и останется при своем мнении, и у нее не будет возможности его переубедить, к тому же Пит собирался переехать к Джолли, и неожиданное появление Джины вряд ли можно считать уместным...
   Да, завтра еще надо встречаться с синьором Антониони, он будет показывать ей дом, ее новый дом, ха-ха!
   Ее Каза Розале... Дом, который так и не успел стать ее домом.
   Она шла по темным коридорам Каза Розале, молчаливым и зловещим. Она очень боялась, но шла вперед, хотя и знала, что дом угрожает ей... Но, как всегда бывает во сне, не могла остановиться и все шла, шла...
   И за ней кто-то шел. Тихие шаги, неотвратимые и потому особенно страшные...
   Кто-то во тьме догонял ее...
   Она закричала во сне и бросилась бежать, но ноги приросли к полу...
   Она сделала несколько шагов и уперлась в глухую стену...
   Воздух со свистом вырвался из легких, ужас затопил Джину, словно зловонная, затхлая вода...
   Она шарила вокруг себя руками, изо всех сил пытаясь найти дверь...
   Она кричала от страха...
   И никак не могла проснуться!
   Глава 7
   А потом ее схватили чьи-то руки. Джина уже понимала, что это руки Рикардо, но продолжала отчаянно сражаться, пока до нее не долетел его тихий шепот:
   - Тихо, тихо, все уже прошло... Это просто ночной кошмар... Тихо...
   И она перестала сопротивляться, и прильнула к широкой груди мужчины, который ее презирал, потому что она-то любила его всей душой.
   И мужчина, который ее презирал, прижал ее к себе крепко-крепко, уткнулся лицом в ее волосы и продолжал мурлыкать что-то успокаивающее, пока Джина не пришла в себя окончательно.
   Кошмар растаял в ночи, и дыхание постепенно стало ровным и спокойным. Рикардо нежно уложил ее в постель, подоткнул одеяло и погасил свет. В этот момент страх вернулся с новой силой, и Джина в отчаянии вцепилась в его руку.
   - Пожалуйста! Не оставляй меня одну!
   - Я не оставлю тебя.
   И Рикардо прикрыл дверь, соединявшую их комнаты, спокойно сбросил с плеч халат и лег в постель рядом с ней. Обнял, положил ее голову себе на плечо...
   Джина заснула мгновенно, не успев даже ужаснуться тому, что она наделала.
   Она проснулась, потому что выспалась, а еще потому, что ей было как-то особенно тепло и безопасно. Такого странного и прекрасного ощущения она не испытывала давным-давно, и теперь лежала, не открывая глаз и страстно молясь, чтобы это не оказалось сном.
   Она спала не одна. Чья-то могучая рука обнимала ее, голова мирно покоилась на чьей-то широкой груди...
   Почему на чьей-то, очень даже понятно, на чьей.
   Просто слишком давно Джина Хьюстон не просыпалась в объятиях мужчины.
   - Доброе утро.
   Она нехотя открыла глаза и обнаружила, что Рикардо смотрит на нее. В стальных серых глазах светилась... Нежность?
   Не может быть.
   Рикардо был так невозможно близко от нее, что она видела его длинные, как у девушки, ресницы, видела тень улыбки на чувственных губах, легкую синеву на подбородке...
   Он улыбнулся, уже не таясь, и поцеловал ее, а Джина ответила от неожиданности, после этого оторвать ее от Рикардо могло только цунами.
   Он целовал ее все яростнее и сильнее, а в голове Джины крутилась только одна мысль:
   Рикардо может думать о себе что угодно, может считать, что их связывает только желание плоти, но она отлично знает и уверена в другом. Они связаны не только физически, но и эмоционально, интеллектуально и Бог знает, как еще.
   Рикардо Хоук - тот мужчина, который ей нужен.
   Его руки скользнули по ее телу, нетерпеливо освобождая его от ночной рубашки, и Джина с готовностью и восторгом подчинилась этим рукам.
   У Рикардо перехватило дыхание при виде ее обнаженной груди с алыми бутонами сосков, и он со стоном приник к ним жадным ртом. Женщина изогнулась в его руках, словно лук в руках опытного лучника, и мир стал закручиваться в одну сверкающую спираль, на дне которой - Рикардо знал это точно - находились одновременно смысл жизни, все богатства мира и все тайны вселенной.
   Он был опытным любовником и смог сдержаться до того момента, когда женщина в его руках почти достигла вершины наслаждения, только тогда он притянул ее к себе с глухим рычанием, и они стали единым целым.
   Мир дробился на тысячу алмазных осколков, в ушах любовников ревел ураган кипящей крови, и перегоревшие от любви губы шептали имена...
   Они были первыми мужчиной и женщиной на земле, единственной парой во всей Вселенной, одним маленьким ядром огромной кометы, сжигающей все на своем пути, и высокий потолок - а может быть, звездное небо? - отразил счастливый крик женщины и стон мужчины.
   Когда она проснулась во второй раз, рядом никого не было.
   Джина помнила все слишком хорошо, чтобы принять случившееся за сон, к тому же она была совершенно обнажена, а на плечах и груди расцветали следы поцелуев Рикардо - плата дочерей Альбиона за белую и нежную кожу.
   Ее охватило острое разочарование. С одной стороны, ей так хотелось, чтобы рядом сейчас лежал Рикардо, с другой - она до смерти боялась посмотреть ему в глаза.
   Тело - о, тело было полностью удовлетворено. Душа - душа отнюдь не была счастлива.
   Она смотрела на лепной потолок, и глаза постепенно заполнялись слезами. Как после всего этого он может поверить, что их с Джоном отношения были чисты и невинны? Как он может поверить, что у нее не было мужчин? Джина вспомнила то, что они делали с Рикардо в постели, и залилась краской.
   Даже если она скажет ему еще одну абсолютно правдивую фразу, он ни за что не поверит.
   Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, РИКАРДО ХОУК.
   Она лежала, пробуя на вкус эти слова.
   Джина любила Стивена. Однако теперь она точно знала, что то была совсем другая любовь. Спокойная, нежная, тихая, кроткая, ДОБРОПОРЯДОЧНАЯ! Эта любовь не имела никакого отношения к страсти, к сильным эмоциям, к напряжению душевных сил.
   Любовь к Рикардо была иной. Всеобъемлющей. Бурной. Страшной и страстной. Сжигающей дотла и дарящей очищение и облегчение. Поглощающей душу и тело.
   Стивен возвращал ей всю любовь без остатка.
   Любви к Рикардо суждено было быть безответной.
   Она села, словно ужаленная этой мыслью. Комната показалась ей чужой и мрачной, хотя солнце уже заливало ее стены, и нежный аромат лаванды струился от смятых простыней.
   Джина мрачно посмотрела на часы. Четверть двенадцатого. Пора встречаться с синьором Антониони. Давно пора было - так правильнее.
   Она вяло откликнулась на стук в дверь. Должно быть, Мария...
   К ее удивлению, это был Рикардо. Он нес небольшой серебряный поднос, с которого текли волны аромата. Кофе... Это то, что ей сейчас нужно.
   - Надеюсь, не разбудил? Я приготовил тебе завтрак.
   - Не разбудил, и зря. Я проспала встречу с синьором Антониони.
   - Не волнуйся, я ему позвонил.
   - Спасибо.
   - А Марию я упросил, чтобы она разрешила принести тебе завтрак. Правда, она уверена, что ты уже полностью одета. Если бы она видела тебя сейчас, у нее случился бы удар.
   Джина спохватилась, вспыхнула и прикрыла грудь покрывалом. Рикардо усмехнулся.
   - И почему это стыдливость женщины так нравится мужчинам! Ладно, перестань. Мария - это Мария. Она строгих правил, к тому же придерживается довольно старорежимных взглядов. Мы ее побаиваемся и обожаем. Она нас с братом вырастила и содержала этот дом, даже когда... Всегда, в общем.
   Джина невольно улыбнулась, услышав о том, что сам Рикардо Хоук боится какой-то женщины. Ее улыбка была очаровательна.
   Рикардо не мог оторвать от нее глаз.
   Перед ним сидело самое прекрасное существо на свете. Золотые волосы волной рассыпались по точеным плечам, изумрудные глаза сияли, нежно-розовые губы были полуоткрыты, бесподобная грудь вздымалась под ненадежным прикрытием покрывала...
   Заметив его взгляд. Джина нервно подтянула покрывало еще выше. Рикардо улыбнулся и поставил ей на колени поднос с завтраком. Внимание Джины привлекла алая роза, покоившаяся на крахмальной салфетке рядом с серебряным кофейником. Она медленно подняла глаза.
   Взгляд изумрудных глаз скрестился со взглядом стальных.
   Странная, невидимая миру молния. Беззвучный раскат грома.
   - Эта роза от меня. Тебе.
   - Спасибо... Она прекрасна.
   Джина поднесла благоухающее чудо к лицу - и вскрикнула, уколов палец. Рикардо забрал у нее цветок, положил его на ночной столик и медленно поднес тонкий пальчик Джины с алой каплей на кончике к своим губам.
   Ее обдало раскаленной волной такого желания, что низ живота свело судорогой, а кости растворились в ее пылающем теле.
   Она желала этого мужчину, здесь и сейчас, отныне и навсегда!
   - С розами надо поосторожнее.
   - Ничего страшного.
   - Вот у тепличных нет шипов...
   - Я больше люблю садовые, они настоящие...
   - А как насчет золота и бриллиантов? Их ты любишь еще больше, чем цветы?
   Что-то в его голосе насторожило ее, но Джина не смогла остановиться и попалась на удочку.
   - Я не понимаю, о чем ты говоришь...
   - Об очередной кормушке, моя невинная роза, об очередной кормушке для молодой вдовы. Наша невинная дружба...
   Холодный душ не произвел бы более отрезвляющего эффекта. Джина резко выдернула у Рикардо свою руку.
   - Я уже сказала тебе об этом все, что могла. А теперь, если ты не против, выйди, пожалуйста, чтобы я могла одеться.
   - Смотри, это входит у тебя в привычку.
   - Что именно?
   - Выгонять меня из комнаты.
   - Приношу свои извинения, больше этого никогда не повторится. Я оденусь и немедленно уеду.
   - Боюсь, не смогу тебе этого позволить.
   - Ты не сможешь удерживать меня здесь против моей воли, Рикардо Хоук!
   - А я и не собираюсь этого делать. Если ты успокоишься, то поймешь, что я прав. С чисто практической стороны - сейчас самое начало туристического сезона, все отели переполнены и забронированы на несколько недель вперед. Ты просто не найдешь, где поселиться. Кроме того, нельзя допустить распространения слухов.
   - Слухов? Каких слухов?
   - Новости разлетаются быстро, особенно в нашем кругу. Скажем так, очень многие знатные венецианцы, мои друзья и знакомые, родственники и тому подобные будут крайне удивлены, если особа, унаследовавшая Каза Розале, не поселится в Палаццо деи Кавалли.
   Ты можешь называть это снобизмом, можешь даже считать меня заносчивым аристократом - но наша семья принадлежит к одному из древнейших и знатнейших родов Венеции. Мужчины нашей семьи становились дожами, власть в Венеции принадлежала нам...
   Если просочатся слухи, что муж Розы Манчини оставил все неизвестной молоденькой девице, которую семья не хочет ни знать, ни даже принимать в доме, начнется скандал, а я не могу этого допустить.
   - Отлично, тогда я переезжаю в Каза Розале. Кстати, никто не может запретить мне жить там.
   - Я могу. На самом деле здание официально не было разделено. Формально Каза Розале все еще часть Палаццо деи Кавалли.
   - Что значит "формально"?
   - Если дело дойдет до суда, я официально объявлю об этом, и у тебя могут возникнуть сложности. Нет, я вовсе не утверждаю, что обязательно выиграю дело, но нервы помотаю, а кроме того, на время судебных разбирательств тебе жить в доме не разрешат.
   Рикардо улыбался, а Джина смотрела мимо него в стенку. Господи, и с этим человеком она провела ночь. Она просто идиотка.
   Голова снова начинала болеть. Голос неотразимого мерзавца источал мед.
   - Зачем нам причинять друг другу столько неприятностей? Оставайся здесь, поживи, пока все не уладится и мы не разберемся со всем этим полюбовно.
   - Как ты планируешь разобраться с этим? Да еще "полюбовно"?
   - Я хочу выкупить этот дом.
   - За пару ночей?
   - По нормальной рыночной цене.
   - А если я не хочу продавать его?
   - Значит, у меня появится очаровательная соседка...
   - Это что-то новенькое! Серые глаза блеснули сталью.
   - Поверь, ты легко убедишься в том, что со мной лучше дружить. Я очень опасный враг, Джина, и никому, особенно тебе, не посоветую воевать со мной.
   Она в этом и не сомневалась. Холодок пробежал по спине, Джина невольно передернула плечами.
   Рикардо это заметил.
   - Еще раз настойчиво предлагаю тебе: будем друзьями! Решим это дело по-дружески. А пока ты будешь все обдумывать, ты останешься желанной гостьей в моем доме. Наслаждайся отдыхом и Венецией.
   - То есть, я как бы в плену?
   - Слишком много мелодрамы. Отнесись к палаццо, как к отелю.
   - Боюсь, не смогу. Тюрьма - это тюрьма, а отель - это отель.
   - Что ж, в таком случае радуйся, что у тебя такая шикарная тюрьма. Отдельная камера со всеми удобствами и антикварной мебелью. Кстати, мрачные подземелья здесь тоже есть. Раньше там хранилось вино, а еще раньше, вполне возможно, держали и пленников. Но ты можешь не волноваться и гулять где вздумается.
   - И, разумеется, под наблюдением?
   - Я никогда не делаю ничего без крайней необходимости. Не стану тебе мешать, дорогая пленница. Кстати, на сегодня я отменил все дела, так что, надеюсь, ты присоединишься ко мне за ланчем. На террасе.., если позволит твоя нога.
   Да, конечно, а если она откажется, он ее на руках притащит.
   - Большое спасибо, я в полном порядке.
   - Отлично.
   С этими словами добрый хозяин удалился, тихо прикрыв за собой дверь. Только поворота ключа в старинном замке и не хватало.
   Чувствуя себя рыбкой, выброшенной на берег, Джина дрожащей рукой налила в чашку кофе. Вкуса она даже не почувствовала.
   Перед ней простиралось огромное поле деятельности. Все дороги были ей открыты. В частности, три основных.
   Она могла завернуться в полотенце и уехать домой.
   Она могла попытаться найти какой-нибудь отель, хотя скорее всего Рикардо прав, и ей это не удастся, а жить в Каза Розале тайно - ничего не выйдет.
   Правда, тут и у Рикардо было слабое место: начни он ее выгонять из Каза Розале, и тонкий ручеек слухов, которых он так опасается, превратится в широкую и бурную реку. Но и Джине совершенно не улыбается судиться за наследство с потомком венецианских дожей. А уж после этого друзьями им не быть, это точно.
   Итак, бегство исключено, воевать глупо. Остается третий путь. Принять предложение Рикардо и провести отпуск в Палаццо деи Кавалли.
   Законы гостеприимства не позволят Рикардо Хоуку обижать ее, а времени на раздумье прибавится.
   Где-то на улице залаяла собака, и Джина очнулась.
   На часах было половина двенадцатого, и ей следовало поторопиться, чтобы не опоздать еще и на ланч. Значит, договариваемся так: она гостья, у нее отпуск, она будет развлекаться и отдыхать, по крайней мере делать вид, что развлекается и отдыхает.
   Джина откинула одеяло и осторожно встала, пробуя ногу. К счастью, она почти совсем не болела. Девушка отправилась было в ванную, но тут заметила алую розу, так и лежащую на ночном столике.
   После всего, что наговорил потомок дожей, ее можно выкинуть. Или оставить здесь увядать в одиночестве.
   Однако Джина не могла сделать ни того, ни другого. Она вздохнула, отнесла розу в ванную и поставила ее в стакан с водой.
   Она приняла душ, расчесала волосы и почистила зубы, а затем долго и придирчиво рассматривала ссадину на виске. Могло бы быть и хуже, намного хуже!
   Волосы она стянула привычным хвостиком, из платьев выбрала простой льняной сарафан, помня о том, что на улице гораздо жарче, чем в прохладном каменном доме, сунула ноги в простые сандалии без каблуков и решительно отправилась на бой. Или на ланч.
   Легко сказать, трудно сделать! Все двери были одинаковыми. Про Януса на своей двери Джина помнила, но насчет двери на террасу ей никто ничего не говорил, и она в замешательстве остановилась было посреди коридора, но в этот момент прямо из воздуха материализовался высокий седовласый человек. Он почтительно поклонился и произнес на весьма неплохом английском:
   - Хозяин приказал проводить синьору на террасу. Соблаговолите следовать за мной?
   - Благодарю вас.
   Она шла за степенным мажордомом, разглядывая дом.
   Теперь он казался еще огромнее. Не один век служило это жилище семье Манчини, и каждое столетие наложило на эти стены свой отпечаток.
   Дом был выстроен в форме крепости, и внутри находился сад, куда и выходила терраса. Воздух был теплым и невыразимо душистым - аромат сотен разноцветных роз наполнял все вокруг, голова начинала сладко кружиться. Никаких следов ночного ливня не осталось. Широкие каменные ступени были совершенно сухими.
   Посреди сада возвышался мраморный фонтан - уменьшенная копия большого фонтана на площади. Три белоснежных мраморных коня высекали струи воды из глыб камня. Звук бегущей воды нарушал блаженную и жаркую тишину.
   Рикардо в темных очках сидел в удобном кресле возле небольшого стола и внимательно просматривал деловые бумаги, однако при виде Джины отложил их, снял очки и встал ей навстречу. Джина улыбнулась в ответ на его улыбку, и хозяин дома взял ее за руку.