Херберт Брайан. Дюна - Дом Коррино (Том 1)

   Хотя плененные изобретатели были парализованы и не способны сопротивляться, они тем не менее проявляли страх, думая, что Сестры подвергнут их изощренным пыткам по какому-нибудь способу Бене Гессерит. Сестра Кристэйн вполне могла предложить такое решение.
   Однако если все трое вдруг исчезнут или погибнут в катастрофе челнока, то премьер Эйн Калимар и старый граф Ильбан Ришез не преминут задать Сестрам неудобные вопросы. Бене Гессерит не может рисковать. Ордену не нужны лишние подозрения.
   Сестры с суровыми и зловещими лицами обступили троих ришезианцев. Черные накидки делали женщин похожими на больших хищных птиц.
   Сестры заговорили, сменяя друг друга, свистящим шепотом:
   - Вы все забудете.
   - Вы не станете задавать вопросы.
   - Вы ничего не сможете вспомнить.
   В экстремальных ситуациях тренированные Сестры могли провести "резонансный гипноз" для того, чтобы внушить ложную память или изменить сенсорное восприятие. То же самое они сделали с бароном Харконненом, когда он приезжал в Школу Матерей, охваченный жаждой мести.
   Кристэйн помогала Преподобным Матерям, произнося специальный речитатив. Работая совместно, они соткали новое полотно памяти, вплетя в него историю, которую Халоа Рунд и два его товарища расскажут своим руководителям.
   Трое мужчин запомнят только неинтересную встречу на Валлахе IX, куцее обсуждение сырых планов усовершенствования силовой станции Школы Матерей. Из обсуждения ничего не вышло, так как Сестры не проявили особой заинтересованности в предложенных новшествах. Никто не станет копаться в таком докладе.
   Сестры Бене Гессерит выяснили все, что хотели знать.
   ***
   В обществе, где твердые данные в лучшем случае неопределенны, надо с великой осторожностью манипулировать истиной. Видимость становится реальностью. Восприятие становится фактом. Используй это к своей выгоде.
   Император Эрад.
   "Начала уязвимых мест имперской культуры"
   Инструктор по этикету, прибывший с Чусука, быстро осмотрел грубую обстановку Убежища Харконненов и произнес, не скрывая тяжкого вздоха:
   - Думаю, что у нас нет времени на переоформление интерьера.
   Питер де Фриз ввел стройного напыщенного мужчину в Зеркальный Зал, где представил его барону и Бестии Раббану.
   - Мефистис Кру прибыл с надежными рекомендациями из Чусукской Академии. Он обучал этикету отпрысков самых благородных семейств.
   Походкой балетного танцовщика Кру прошел по залу, отражаясь в бесчисленных зеркалах. Ниспадающие на плечи темно-каштановые волосы были аккуратно завиты на кончиках и красиво лежали на фонарике блузы (по-видимому, это был последний крик моды в каком-то отдаленном мире). Панталоны, сшитые из блестящей материи, были украшены флористическим орнаментом. Кожа Кру была тщательно напудрена, а надушен он был слишком сильно даже на невзыскательный вкус барона Харконнена.
   Грациозно поклонившись, безупречный кавалер остановился у подножия громадного кресла барона.
   - Благодарю вас за оказанное мне доверие, сэр.
   Голос человека был мягок, как шелк. Полные губы Кру и его глаза источали улыбку, словно этот человек воображал, что империя может стать местом всеобщего счастья, стоит только всем освоить правила безупречного поведения.
   - Я прочел все, что мог найти, о вас и вашем Доме, и думаю, что вам действительно стоит изменить свой имидж.
   Барон, восседая в кресле, сделанном в форме геральдического грифона, уже начал жалеть, что прислушался к совету ментата. Раббан, накаляясь, стоял в стороне, чуть поодаль от кресла дяди. Двухлетний Фейд-Раута сделал пару неуклюжих шажков по мраморному полу, упал на попу и громко расплакался.
   Кру сделал глубокий вдох.
   - Мне кажется, что я справлюсь с задачей сделать вас милыми и почтенными.
   - Да, уж вы лучше справьтесь, - заметил Раббан. - Пригласительные билеты на банкет уже разосланы.
   Лицо инструктора выразило тревогу.
   - Сколько времени в нашем распоряжении? Вам стоило прежде проконсультироваться со мной.
   - Я не обязан сноситься с вами по поводу моих решений. - Голос барона был тверд, как скалы Арракиса.
   Кру, не обратив внимания на закипавший гнев барона, не струсил, а ответил со всей возможной педантичностью.
   - Вы видите, видите? Вы говорите резким голосом, на вашем лице написана ярость. - С этими словами он выставил вперед белый тонкий палец. Вот такое поведение отталкивает от вас других аристократов.
   - Но вы же не аристократ, - рыкнул Раббан. Инструктор, словно не слыша замечания Раббана, продолжил:
   - Гораздо, гораздо лучше было бы сформулировать ваш ответ с подобающей искренностью и недвусмысленными сожалениями. Например: "Мне очень жаль, что я с самого начала не посмотрел на проблему с вашей точки зрения. Однако я принял решение изменить свою позицию и подумать еще раз. Возможно, совместными усилиями нам удастся прийти к взаимовыгодному согласию".
   Закончив, Кру протянул вперед свои мягкие руки, словно ожидая услышать аплодисменты.
   - Вы поняли, насколько более эффективным может быть именно такой подход?
   Харконнен был совершенно с этим не согласен и был уже готов прямо об этом сказать, когда в разговор вмешался ментат:
   - Мой барон, вы согласились с тем, что это будет эксперимент. Вы всегда сможете вернуться к своим обычаям, если обучение окажется ненужным.
   Уловив едва заметный кивок ожиревшего барона, инструктор принялся расхаживать по залу, обдумывая дальнейшие планы.
   - Успокойтесь, успокойтесь. Я уверен, что нам вполне хватит времени. Мы сделаем все возможное. Никто из нас не совершенен.
   Он посмотрел на патриарха Дома Харконненов и улыбнулся.
   - Давайте посмотрим, каких изменений нам удастся добиться даже в таких трудных условиях.
   Барон встал, опираясь на свои подвески в середине солярия, и Мефистис Кру начал свой первый урок. Сквозь запачканные жирной сажей стекла было видно, как на улице занимается дымное утро. Затянутое облаками солнце освещало обширный пол гимнастического зала, в котором барон когда-то, во времена своей поджарой юности, проводил по многу часов в день.
   Инструктор по этикету обошел барона, потрогал рукава, ткнул пальцем в черные и пурпурные полосы.
   - Расслабьтесь, прошу вас.
   Учитель нахмурился, придирчиво осмотрев огромную жирную тушу.
   - Облегающие костюмы не для вас, милорд. Я предлагаю свободную одежду, накидки. Капюшон заставит вас выглядеть удивительно одухотворенным.
   В монолог вмешался де Фриз:
   - Портные немедленно сошьют новую одежду.
   Потом Мефистис Кру принялся за грудастого Раббана, одетого в отороченную мехом кожаную куртку, подкованные железом сапоги и широкий пояс, на котором висел кнут из чернильной лозы. Торчавшие в разные стороны волосы Раббана были спутаны в неопределенной формы колтун. На лице Кру отразилось такое отвращение, что он, чтобы скрыть его, поспешил повернуться к барону.
   - Итак, сначала давайте займемся вами.
   Вспомнив одну деталь, кавалер щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание ментата.
   - Прошу вас, подготовьте список гостей, мне надо изучить сведения о каждом госте, чтобы составить комплименты, которые будут особенно приятны.
   - Комплименты? - Раббан едва не подавился от сдерживаемого хохота, и барон бросил на племянника яростный взгляд.
   Одним из редкостных достоинств Кру была его потрясающая способность не замечать оскорблений. Он извлек из кармана линейку длиной в локоть и принялся снимать с барона мерку.
   - Спокойно, спокойно. Я переживаю по поводу предстоящего банкета больше, чем должны переживать вы. Мы выберем лучшие вина высшего сорта...
   - Но не каладанские, - вставил Раббан, и барон поддержал племянника.
   Кру на мгновение поджал губы.
   - В таком случае мы закажем лучшие вина первого сорта. Мы пригласим лучших музыкантов и удивим этих лордов такими блюдами, которых они никогда в жизни не пробовали. Да, мы, кроме того, должны позаботиться о развлечениях и увеселениях.
   - Мы уже запланировали гладиаторские бои, - сказал барон. - Это наша традиция здесь, на Гьеди Первой.
   Лицо инструктора выразило неподдельный ужас.
   - Абсолютно не пригодное развлечение, мой барон. Настаиваю на этом. Никаких гладиаторских состязаний. Кровопролитие произведет очень неприятное впечатление. Мы же хотим, чтобы члены Ландсраада полюбили вас.
   У Раббана был очень красноречивый взгляд. Казалось, он с удовольствием переломил бы учителя о колено, как сухую палку. Де Фриз мягко напомнил им, что это всего-навсего эксперимент.
   Несколько напряженных часов преподаватель этикета мерил шагами зал, радостно сообщая о все новых деталях задач, которые ему предстояло решить. Он учил барона правильно есть. Показывал правильные приемы обращения с серебряными приборами, на какой высоте следует держать руки над столом во время еды. Время от времени, когда барон ошибался, Кру бил его линейкой по рукам.
   Позже, во второй половине дня де Фриз принес в зал маленького Фейда-Рауту, который сразу начал кривить личико и нервничать. Сначала Кру пришел в полный восторг, увидев ребенка.
   - Нам надо хорошо поработать, чтобы воспитать мальчика так, как это подобает его высокому положению. Рафинированные манеры станут отражением его благородного происхождения.
   Барон скорчил недовольную гримасу, вспомнив этого слабака, своего родного брата Абульурда.
   - Мы очень стараемся преодолеть тяжкое наследие его происхождения.
   Потом Кру решил посмотреть, как барон ходит. Он заставил толстого человека пройтись из одного конца солярия в другой, а потом обратно, внимательно изучая каждый сделанный бароном с помощью подвесок шаг и делая замечания по этому поводу. Наконец, он остановил барона и с задумчивым видом пошлепал себя пальцами по губам.
   - Неплохо, неплохо. С этим можно поработать.
   Он повернул к Раббану строгое, как у классного наставника, лицо.
   - А вот вам надо осваивать азы. Нам надо будет обучить вас грациозной походке. - Голос учителя бархатисто переливался. - По жизни надо скользить, каждым своим шагом наполняя грацией окружающий вас воздух. Вы должны перестать горбиться. Очень важно не производить впечатление неотесанного чурбана.
   Раббан был готов взорваться. Учитель этикета подошел к своему чемоданчику. Кру извлек из него два желатиновых шарика, похожих на мыльные пузыри, и положил их на ладонь. Один шарик был красным, другой темно-зеленым.
   - Стойте спокойно, милорд.
   Он положил на каждое плечо Раббана по одному шарику, установив их в неустойчивом равновесии.
   - Эта игрушка называется пахучие чусукские шарики, дети играют в них для забавы, но эти шарики являются также очень хорошими учебными пособиями. Они легко лопаются, и поверьте мне, вам очень не понравится, когда они лопнут.
   Надменно фыркнув и наполнив легкие ароматом духов, которыми была пропитана его одежда, Кру сказал:
   - Позвольте, я вам продемонстрирую, как это делается. Просто идите по залу. Проявите всю возможную для вас грацию. Постарайтесь, чтобы вонючки не сдвинулись с места.
   Барон решил вмешаться:
   - Делай, что тебе велят, Раббан. Это эксперимент.
   Бестия пошел по залу своей обычной медвежьей походкой. Не успел он пройти и половины расстояния, как с плеча слетел красный шарик, который покатился по кожаной куртке и лопнул. Раббан отвлекся от этого и резко остановился, подавшись назад. С другого плеча упал зеленый шарик, который лопнул у ног Раббана. Из обоих шаров вырвались облачка желтовато-коричневого газа, которые окутали Раббана облаком нестерпимой вони.
   Учитель этикета хихикнул.
   - Итак, вы меня хорошо поняли?
   Кру не успел вдохнуть следующую порцию воздуха, как Раббан очутился возле незадачливого инструктора и подмял его под себя, сомкнув железные пальцы на его нежном горле. В неописуемой ярости он начал сдавливать трахею Кру. Точно так же, в ярости, Раббан всего год назад задушил собственного отца.
   Потеряв свой напыщенный вид, инструктор хрипел и вырывался, но он не смог вырваться из стальной хватки Бестии. Барон помедлил несколько секунд, но он не собирался давать этому человеку умереть столь легкой смертью и сделал знак ментату. Де Фриз нанес Раббану два парализующих удара, и тот отпустил свою жертву. Питер оттащил полузадушенного Учителя в сторону.
   Лицо Раббана побагровело от ярости, а воняло от него так сильно, что барон судорожно закашлял.
   - Убирайся отсюда, племянничек! - Фейд-Раута снова заплакал. - И забери с собой своего братца.
   Барон дернул головой, отчего задрожали его толстые щеки и двойной подбородок.
   - Этот человек прав. Ты - неотесанный чурбан. Я буду очень тебе признателен, если ты не появишься на банкете.
   Раббан, который стал совершенно неуправляемым, стоял, сжимая и разжимая кулаки, до тех пор, пока барон не сказал:
   - Ты будешь следить за инструктором с помощью подслушивающих устройств. Думаю, что ты получишь от его пребывания здесь больше удовольствия, чем я.
   Раббан чопорно улыбнулся, поняв, что отныне избавлен от необходимости посещать уроки этикета. Он сгреб в охапку ребенка, который закатил истерику, ощутив противный запах, исходивший от старшего брата.
   Ментат помог Мефистису Кру встать на ноги. Лицо инструктора было мертвенно-бледным, на белой тонкой шее проступили красные пятна, следы пальцев Раббана.
   - Я... Мне надо пойти справиться насчет меню, милорд барон.
   Неверными шагами, не оправившись от потрясения, полузадушенный инструктор, шатаясь, вышел в боковую дверь.
   Барон бросил на ментата такой взгляд, что тот съежился и прижался к стене.
   - Терпение, мой барон. Ясно, что работать придется еще много.
   ***
   Власть - самое неустойчивое из человеческих достижений. Вера и власть взаимно исключают друг друга.
   Аксиома Бене Гессерит
   С трудом неся в руках большую черную сумку, Хайдар Фен Аджидика быстро миновал пост охраны. Двое сардаукаров, стоявших по стойке "смирно", не моргнули глазом, когда мимо них прошел мастер-исследователь, словно он был недостоин их внимания.
   Теперь, когда Аджидика нашел способ многократно увеличить выход аджидамаля, он стал регулярно принимать большие дозы синтетической пряности, которая давала ему радость пребывания в состоянии гиперсознания. Интуиция мастера обострилась в невероятной степени. Новое средство превзошло все ожидания. Аджидамаль не просто заменил меланжу, нет, он оказался лучше меланжи.
   Усиленным зрением Аджидика сразу заметил крошечную рептилию, крадущуюся вдоль шершавой каменной стены. Draco volans, ящерица "летающий дракон", проникшая в подземный мир с поверхности планеты после ее захвата тлейлаксами. Мелькнула тусклая чешуйчатая спинка, и ящерица скрылась из виду.
   Муравьи, жуки и тараканы тоже нашли лазейки, чтобы вползти в подземелья бывшего Икса. Аджидика разработал ряд хитроумных способов истребления паразитов, чтобы они не проникали в стерильные лаборатории, но без особого успеха.
   Охваченный энтузиазмом, Аджидика миновал светло-оранжевый глаз биологического сканера и вошел на территорию офицерского корпуса военной базы. Не постучавшись, мастер-исследователь открыл дверь одной из комнат и, войдя, без приглашения уселся на кресло-собаку, поставив сумку себе на колени. Издав нехарактерный протестующий визг, сидячее животное нехотя приняло форму тела тлейлакса. Аджидика прикрыл глаза, наслаждаясь новой волной радости, которая разлилась по его телу после недавнего приема новой дозы аджидамаля.
   Рослый мужчина в черно-серой форме поднял глаза от тарелки, стоявшей перед ним на столе. Подполковник Кандо Гарон - сын верховного башара Зума Гарона - часто предпочитал обедать в одиночестве. Хотя ему еще не исполнилось сорока лет, виски Кандо серебрились сединой, а кожа отличалась бледностью от долгого пребывания под землей. Младший Гарон был уже давно назначен императором на пост начальника гарнизона Икса. Такое высокое доверие императора - назначение на столь ответственную должность - охрана сверхсекретного эксперимента - наполняло гордостью прославленного отца. Подполковник окинул посетителя оценивающим взглядом и отправил в рот ложку риса пунди с мясом (из сухого сардаукарского пайка).
   - Вы хотели меня видеть, мастер-исследователь? Есть проблемы, которые должны разрешить мои люди?
   - Проблем нет, подполковник. На самом деле я пришел к вам с благодарностью и вознаграждением. - С этими словами маленький человечек извлек из углубления, которое образовало кресло-собака, сумку и поставил ее на стол. - Ваши люди работали образцово, и, не в последнюю очередь благодаря им, наш долгий труд наконец принес свои плоды.
   Похвала звучала странно и двусмысленно в устах Аджидики.
   - Я пошлю особое письмо вашему отцу, верховному башару. Сам император разрешил мне предложить вам небольшую награду.
   Аджидика извлек из сумки запечатанный пакет. Гарон посмотрел на него так, словно пакет мог сию минуту взорваться перед его лицом. Он принюхался и безошибочно уловил знакомый запах пряности.
   - Меланжа? - Гарон вытащил из упаковки несколько меньших пакетиков. Это превосходит мои личные потребности.
   - Зато этого вполне достаточно, чтобы разделить между вашими людьми, не так ли? Если хотите, я могу проследить, чтобы вы и ваши сардаукары имели меланжи столько, сколько им нужно.
   Гарон посмотрел в глаза Аджидики.
   - Вы пытаетесь дать мне взятку?
   - Я ничего не требую взамен, подполковник. Вы же знаете нашу миссию, мы служим здесь императору, воплощая его планы. - Аджидика улыбнулся. - Это вещество получено в наших лабораториях, а не привезено с Арракиса. Мы его производим, превращая жидкое сырье в кристаллический конечный продукт. Наши аксолотлевые чаны работают сейчас на пределе возможной нагрузки. Скоро пряность потечет могучим потоком... ко всем, кто ее заслуживает. А не только в карманы ОСПЧТ, Гильдии или богачей.
   Аджидика взял один из пакетиков, вскрыл его и высыпал на ладонь немного порошка.
   - Вот, можете удостовериться в чистоте продукта.
   - Я никогда не сомневался в этом, сэр. Подполковник Гарон открыл одну из проб и осторожно понюхал твердое вещество, полученное из жидкого дистиллята, положил крупинку на язык, проглотил, потом взял еще. Через несколько секунд он почувствовал покалывание по ходу нервов, бледное лицо вспыхнуло румянцем. Было ясно, что Гарон хочет еще, но сдерживается.
   - После тщательной проверки я поровну разделю этот подарок между моими людьми.
   Выходя из офицерского корпуса, удовлетворенный достигнутым, Аджидика размышлял, как использовать молодого подполковника в том режиме, который мастер хотел установить во вселенной. Самым радикальным было облечение высоким доверием неверного чужеземца, повиндаха. Правда, для задуманного Аджидике был нужен здравомыслящий, не витающий в высоких материях, солдат, при условии, конечно, что такого солдата можно контролировать. Именно этой цели может послужить искусственная пряность.
   Довольный своими грандиозными видениями, Аджидика вошел в транспортную капсулу. Скоро он достигнет своего нового обетованного мира, где наступит эра его могущества, если только ему удастся на некоторое время оказаться вне поля зрения императора и его верного пса Фенринга.
   Ему неизбежно придется воевать со свергнутым Шаддамом и разложившимися тлейлаксианскими изменниками, извратившими смысл Великой Веры. Для такого великого дела Аджидике потребуются святые воители, кроме верных лицеделов, которые в лучшем случае могут быть слугами и шпионами. Да, эти легионы имперских сардаукаров могут оказаться необходимыми. Надо только их приручить.
   ***
   Из всех обладающих сознанием существ один только человек постоянно стремится достичь заведомо недостижимого. Невзирая на повторные неудачи, он упрямо повторяет свои попытки. Такое поведение приводит к высоким личным свершениям отдельных представителей вида, но тем, кто не получает желаемого, стремление к невозможному грозит серьезными бедами.
   Находки комиссии Бене Гессерит "Что значит быть человеком?"
   Джессика никогда в жизни не видела более грандиозного здания, чем императорский дворец, жилой дом размером с город, обиталище императора миллиона миров. Ей предстояло прожить здесь несколько месяцев, якобы в качестве камеристки леди Анирул Коррино, хотя Джессика подозревала, что Бене Гессерит вынашивает в ее отношении совершенно иные планы.
   Поколения императорской семьи накопили здесь громадное материальное богатство, собранное со всей вселенной и доведенное до художественного совершенства величайшими ремесленниками и строителями. В результате получилось воплощенное в физические формы волшебство, единое, растекшееся по поверхности планеты здание с воспаряющими остроконечными крышами и воздушными, украшенными самоцветами спиралями, устремленными к звездам. Даже сказочный Балутский Хрустальный Замок не мог сравниться своим великолепием с императорским дворцом Кайтэйна. Предыдущий император, прославившийся своим надменным агностицизмом, сказал как-то, что сам Бог не мог бы создать для себя более комфортные условия.
   Подавленная величием дворца Джессика в душе была готова согласиться с хвастливым высказыванием старого Эль-руда. Правда, ей не хотелось выказывать эмоции в присутствии Преподобной Матери Мохиам.
   Одетые в традиционные платья, они с Мохиам вошли в гигантский вестибюль, стены которого были выложены бесценными камнями су. Свет отражался от молочно-белой, полупрозрачной поверхности камней мириадами радужных бликов. Стоило провести по камню су кончиком пальца, как камень на короткое время менял свой цвет.
   Навстречу Сестрам в вестибюль плавной походкой вышла высокая женщина в сопровождении нескольких гвардейцев-сардаукаров. Женщина была одета в изящное белое платье, на шее красовалось ожерелье из черного жемчуга. По походке в даме можно было безошибочно узнать Сестру Бене Гессерит. Когда дама ласково улыбнулась юной гостье, вокруг ее удлиненных, как у газели, глаз появились лучики морщинок.
   - Здесь не так тихо, как в Школе Матерей, и не так сыро и холодно, как на Каладане, не так ли?
   Произнося эти слова, леди Анирул с таким видом окинула взглядом дворцовое великолепие, словно видела его впервые.
   - Еще пара недель, и ты сама не захочешь отсюда уезжать.
   Она шагнула вперед и без лишних церемоний положила ладонь на живот Джессики.
   - Ты вряд ли можешь родить дочь в лучших условиях, чем здесь.
   Казалось, Анирул пыталась на ощупь определить положение плода и его пол.
   Джессика отступила на шаг, уклонившись от этого прикосновения. Мохиам странно посмотрела на Джессику, и та почувствовала себя голой перед любимой и одновременно ненавидимой наставницей, как будто Мохиам могла легко прочитать ее сокровенные мысли и чувства. Джессика постаралась сгладить свою неловкость вежливостью.
   - Я уверена, что буду наслаждаться моим пребыванием здесь и вашей щедростью, леди Анирул. Я рада служить вам в любой должности, какую вы сочтете возможным мне доверить, но сразу же после родов я должна буду вернуться на Каладан. Там меня ждет мой герцог.
   Мысленно Джессика выругала себя. Я не должна была показывать, насколько дорог мне Лето.
   - Конечно, - согласилась леди Анирул. - Община Сестер разрешит тебе вернуться на Каладан, когда настанет подходящее время.
   Как только Бене Гессерит получит давно ожидаемого ребенка с наследственными признаками Атрейдесов и Харконненов, Община тотчас же потеряет всякий интерес к желаниям и чаяниям герцога Лето Атрейдеса.
   Сопровождаемая Мохиам, супруга императора провела Джессику через анфилады умопомрачительных залов в расположенные на втором этаже покои, предназначенные для новой камеристки. Джессика высоко держала голову, стараясь не уронить собственного достоинства, хотя по лицу ее блуждала непроизвольная улыбка. Если я должна стать всего лишь обычной камеристкой, то почему меня встречают с такими королевскими почестями? Ей были отведены покои по соседству с апартаментами Вещающей Истину и самой императрицы.
   - Тебе надо отдохнуть, Джессика, - сказала Анирул, снова посмотрев на ее живот. - Думай о своей дочери. Она очень важна для Общины Сестер.
   Супруга императора позволила себе улыбку.
   - Дочери - это такое сокровище.
   Джессике очень не нравился предмет разговора.
   - Наверное, поэтому у вас их пять.
   Мохиам метнула на Джессику быстрый взгляд. Все знали, что Анирул рожает только дочерей потому, что таково распоряжение Ордена Бене Гессерит. Джессика притворилась, что ее утомили перелет, ошеломляющее величие дворца и новые впечатления. Анирул и Мохиам вышли, углубившись в понятный только им двоим разговор.
   Вместо того чтобы отдыхать, Джессика заперлась в своих покоях и принялась писать длинное письмо Лето.
   В этот вечер Джессика присутствовала на роскошном обе-де в Чайном Доме Созерцания. Отдельно стоящее здание, расположенное в живописном саду, поражало воображение размерами и резным настенным орнаментом, изображавшим цветы, деревья и мифологических животных. Официантки были одеты в длинную, скроенную из угловатых кусков материи форму с широкими рукавами. К каждой пуговице был подвешен маленький колокольчик. По залу летали птицы, а жирные, откормленные императорские павлины важно покачивали своим пестрым оперением.
   Император и его супруга были разряжены в пух и прах, сами похожие на павлинов. На Шаддаме был надет алый с золотом мундир с красной наплечной лентой, украшенной золотым шитьем и изображениями золотого льва Дома Коррино. На Анирул была такая же, правда, не столь широкая, лента, надетая поверх сверкающего, сотканного из платиновых нитей, платья.