Херберт Брайан. Дюна - Дом Коррино (Том 2)

   - Смелей, дитя мое. Активируй его.
   Джессика зажала блестящую вещицу между ладонями и прикрыла ее пальцами, согревая теплом тела и увлажняя своим потом, чтобы зарядить энергией скрытую внутри кристалла память.
   Она вгляделась в кристалл, сконцентрировав внимание, и грани начали испускать лучи, проецируя изображения на сетчатку Джессики. Сидевшая рядом Мохиам активировала свой кристалл.
   Джессика закрыла глаза и ощутила тихую рокочущую вибрацию, похожую на ту, которую производит лайнер Гильдии, входя в свернутое пространство. Когда она открыла глаза, ее видение мира изменилось. Ей показалось, что она находится в архиве Бене Гессерит, далеко от Кайтэйна. В расположенной в глубинах прозрачных скал Валлаха IX библиотеке свет отражался от множества многогранных камней, которые, преломляя его, посылали миллионы бликов на стены, преображая огромное помещение архива и придавая ему таинственный и волшебный вид. Погруженные в сенсорную проекцию она и Мохиам стояли под сводами виртуального входа. Иллюзия присутствия была не правдоподобно реальной.
   Мохиам заговорила:
   - Я буду твоим гидом, Джессика, чтобы ты поняла и осознала свою важность для Ордена.
   Джессика молчала. Ей было интересно и одновременно очень страшно.
   - Когда ты покинула Школу Матерей, все ли ты знала, что могла узнать там? - начала свой расспрос Мохиам.
   - Нет, Преподобная Мать. Но я научилась добывать нужную мне информацию.
   Когда образ Мохиам взял Джессику за руку, она ощутила крепкую хватку старухи и ее сухую кожу.
   - Это так, дитя мое, и есть очень важное место, которое тебе стоит увидеть. Пойдем, я покажу тебе удивительные вещи.
   Они прошли по туннелю и оказались во тьме, окутавшей Джессику непроницаемой пеленой мрака. Она, не видя, ощущала, что находится внутри огромного помещения с недосягаемыми стенами и потолком. Джессике хотелось плакать от страха. Пульс ее участился. Используя все свои навыки, она попыталась замедлить его, но было поздно - старуха заметила ее смятение.
   Тишину нарушил сухой голос Мохиам:
   - Ты испугана?
   - "Страх убивает разум", Преподобная Мать. "Я позволю своему страху пройти надо мной и сквозь меня". Что означает эта чернота и чему она должна меня научить?
   - Она представляет то, чего ты еще не знаешь. Это вселенная, которую ты не видела и не в состоянии себе представить или вообразить. В начале всех времен правила тьма. В конце времен будет то же самое. Наши жизни это лишь светящиеся точки во мгле вселенной, похожие на мелкие звезды на темном ночном небосводе. - Мохиам склонилась к уху Джессики. Квисац-Хадерах. Скажи мне, что значит для тебя это имя.
   Преподобная Мать отпустила руку Джессики, и та почувствовала, что взлетела над полом, ослепленная насыщенной чернотой. Она задрожала, с трудом сдерживая себя, чтобы не поддаться панике.
   - Это одна из селекционных программ Общины Сестер. Вот все, что мне известно.
   - Черная яма скрытого знания вокруг тебя символизирует все тайны вселенной. Страхи, надежды и мечты человечества. Все, чем мы когда-либо были, и все, чего мы когда-нибудь сумеем достичь. Это и есть сила Квисац-Хадераха. Он - кульминация наших наиболее дерзновенных селекционных программ, могущественный муж Бене Гессерит, который будет в состоянии перекинуть мост между пространством и временем. Он человек из всех людей и бог в образе человеческом.
   Джессика непроизвольно положила руку на свой живот, где удобным калачиком свернулся ее не рожденный еще ребенок - сын герцога, наслаждаясь безопасностью ее чрева, где должно быть так же темно, как и в этом виртуальном помещении.
   Голос наставницы был сух и ломок, как солома.
   - Слушай меня внимательно, Джессика. После нескольких тысяч лет тщательного планирования Бене Гессерит именно твоей дочери суждено дать жизнь Квисац-Хадераху. Вот почему мы. предпринимаем такие экстраординарные меры по обеспечению твоей безопасности. Леди Анирул Садоу-Тонкин Коррино Мать Квисаца - поклялась быть твоей защитницей. Именно по ее распоряжению ты теперь знаешь свое место в событиях, развертывающихся вокруг тебя.
   Джессика была слишком сильно ошеломлена, чтобы заговорить в ответ. Ее колени подогнулись в черной тьме. Из-за любви к Лето она воспротивилась планам Бене Гессерит. Она вынашивает сына, а не дочь! И ее Сестры не знают об этом.
   - Ты понимаешь, что я открыла тебе, дитя мое? Я научила тебя многому. Ты понимаешь теперь свою значимость?
   Голос Джессики был тих и сдавлен, когда она наконец сумела заговорить:
   - Я все поняла, Преподобная Мать.
   Она не посмела признаться в своем отступничестве, ей некому было доверить свою страшную тайну, особенно же суровой наставнице. Почему они не сказали мне об этом раньше?
   Укрепляя свой дух, Джессика подумала о Лето, о его муках, которые он испытал после предательства Кайлеи, повлекшего за собой смерть Виктора. Я поступила так ради него!
   Несмотря на запрет поддаваться эмоциям, Джессика пришла к выводу, что ее руководительницы не имеют права вмешиваться в любовь между мужчиной и женщиной. Почему они так боятся ее? За все время обучения в школах Бене Гессерит она так и не получила ответа на этот вопрос.
   Неужели Джессика одним махом, одним, так сказать, мановением руки уничтожила все здание тысячелетних трудов по созданию Квисац-Хадераха? Она испытала смешанное чувство растерянности, страха и гнева. Я всегда смогу родить других дочерей. Если это так важно, то почему они не предупредили меня об этом заранее? Черт бы побрал их вместе с их интригами и тайнами.
   Она почувствовала присутствие наставницы и вспомнила день на Валлахе IX, когда проходило испытание на человечность. Преподобная Мать Мохиам тогда держала у ее нежной шеи смертельную иглу гом-джабара. Одно движение и смертоносная игла проткнула бы ее кожу и причинила мгновенную смерть.
   Что же будет, когда они узнают, что я вынашиваю не дочь?
   Черная комната вращалась, словно привязанная к карусели в императорском парке. Она потеряла всякое представление о направлении, когда вдруг поняла, что идет вслед за Мохиам к свету туннеля. Две женщины вышли в большую, ярко освещенную комнату. Пол представлял собой большой проекционный экран, испещренный буквами.
   Мохиам заговорила:
   - Это имена и числа, обозначающие стадии выполнения генетической программы Общины Сестер. Смотри, все эти люди связаны с одной основной линией происхождения. Эта линия с неизбежностью ведет к появлению Квисац-Хадераха, своей кульминации.
   Пол начал светиться.
   Преподобная Мать жестом указала Джессике ее место в списке. Молодая женщина увидела свое имя и имя своей биологической матери - Танидия Нерус. Может быть, оно настоящее, а может быть, это всего лишь кодовое обозначение. У Общины Сестер так много тайн. Связи между родителями и детьми не существуют для членов Ордена Бене Гессерит.
   Одно имя среди прочих очень удивило Джессику. Хазимир Фенринг. Она видела этого человека при дворе. Он все время что-то нашептывал на ухо императору. На схеме его линия приближалась к кульминации, но потом отклонялась и заканчивалась слепо, как тупиковая ветвь.
   От внимания Мохиам не скрылось удивление Джессики.
   - Да, граф Хазимир Фенринг был очень близок к нашему успеху. Его мать была одной из нас. Ее тщательно выбрали, но в конце концов из этого все равно ничего не вышло. Он стал неплохим, но бесполезным экспериментальным образцом. На сегодняшний день он не знает своего места в нашей схеме.
   Джессика вздохнула. Как ей хотелось, чтобы ее жизнь не была такой сложной. Она желала, чтобы на ее вопросы ей давали прямые ответы, а не туманили голову обманами и тайнами. Она хотела родить Лето сына, а оказалось, что древний карточный домик был построен на одном-единственном ребенке, которого должна была родить именно она - Джессика. Это было нечестно со стороны Бене Гессерит.
   Она больше не могла выносить созерцания сенсорной проекции. Гнет, давивший на ее плечи, был велик и настолько секретен, что она не могла ни с кем поделиться этой ношей. Ей нужно было время, чтобы обдумать свое положение. Джессику охватило отчаяние, ей надо во что бы то ни стало избавиться от назойливого присутствия Мохиам.
   Кристалл памяти перестал светиться, и Джессика постепенно поняла, что по-прежнему сидит на скамье карусели, медленно вращающейся в императорском парке. Высоко над головами обеих женщин засияли звезды, усеявшие темный небосклон Кайтэйна. Она и Преподобная Мать Мохиам сидели, залитые светом лампы, прикрепленной к стойке карусели.
   В своем животе Джессика ощутила удар ножкой. Плод активно зашевелился. Активнее, чем когда-либо раньше.
   Мохиам протянула руку, положив ее открытой ладонью на округлый живот Джессики, и улыбнулась, тоже ощутив эти сильные взбрыкивания не родившегося еще ребенка. В обычно тусклых глазах Преподобной Матери вспыхнул неожиданный огонь:
   - Да, это сильное дитя, и его ждет великое будущее.
   ***
   Нас учили верить, а не знать.
   Афоризм Дзенсунни
   Одетый в официальный наряд посла - камзол с широкими рукавами (чтобы не выделяться из толпы придворных), - Питер де Фриз, стараясь не привлекать к себе внимания, присоединился к толпе, следившей за тем, как сановники проводят слушания в императорском аудиенц-зале. Ментат мог почерпнуть здесь массу полезной информации.
   Он незаметно пробирался ближе к залу, когда вдруг увидел прямо перед собой беременную наложницу герцога Лето Джессику в компании Марго Фенринг, юной принцессы Ирулан и еще двух Сестер Бене Гессерит. Он ощутил запах атрейдесовой шлюхи, увидел ее отливающие золотом бронзовые волосы. Хороша. Даже с волчонком Атрейдеса в брюхе она была желанна. Пользуясь правами посла, де Фриз старался все время быть поблизости от Джессики, прислушиваясь к обрывкам разговоров и собирая сведения, которые впоследствии могли бы оправдать вынашиваемый им дерзкий замысел.
   С высоты Трона Золотого Льва император Шаддам IV слушал выступление лорда Дома Новебрунсов, который формально требовал отчуждения лена Зановара от Дома Талигари и передачи означенного лена в держание Новебрунсов. Хотя императорские сардаукары сровняли с землей главные города Зановара, лорд Новебрунс утверждал, что на месте развалин можно построить шахты для добычи полезных ископаемых. Для того чтобы усилить свои позиции, предприимчивый лорд обещал увеличить налоговые поступления в императорскую казну за счет эксплуатации будущих месторождений. Бросалось в глаза отсутствие представителей Дома Талигари. Впавшему в немилость Дому не разрешили даже прислать эмиссара для участия в обсуждении вопроса.
   Де Фриз находил все это весьма забавным.
   Слева от Шаддама стояла уменьшенная копия Трона Золотого Льва - место супруги императора леди Анирул. Этот меньший трон был сегодня пуст. Канцлер Ридондо объяснил это легким недомоганием супруги императора. Это была явная отговорка, и все придворные отлично это понимали. По дворцу ходили слухи о сумасшествии первой леди империи.
   Питер де Фриз находил это еще более забавным.
   Если у леди Анирул действительно развилось какое-то душевное расстройство, и она стала склонной к насилию, то было бы особенно эффективным (и главное, безопасно для Дома Харконненов) склонить ее саму к убийству шлюхи Атрейдеса...
   Уже в течение нескольких месяцев после непонятного отзыва Кало Уиллса Питер де Фриз исполнял обязанности посла Дома Харконненов. Все это время извращенный ментат старался держаться в тени, не привлекая к себе излишнего внимания. День за днем он наблюдал за деятельностью двора и анализировал отношения между придворными персоналиями.
   Как это ни странно, но Джессику постоянно сопровождали несколько Сестер, которые ходили за ней, как курица за цыплятами. Это было совершенно непонятно. Что у них на уме? Почему они так явно оберегают Джессику?
   Будет нелегко добраться до нее или до отпрыска герцога. Он предпочел бы уничтожить Джессику во время беременности, то есть совершить два убийства одним ударом. Но пока такой возможности не было, а Питер не собирался приносить свою жизнь в жертву баронским амбициям. Он был не настолько верен и предан Дому Харконненов.
   Выглядывая из-за плеча стоявшего впереди человека, Питер де Фриз заметил Гайус Элен Мохиам, расположившуюся, как обычно, неподалеку от императора, чтобы ее можно было позвать, когда возникнет необходимость в Вещающей Истину.
   Даже на таком расстоянии, отделенная от Питера многими людьми, Мохиам не спускала с него ядовитого взгляда своих темных глаз. Много лет назад ментат применил против нее парализатор, чтобы барон смог по своему усмотрению оплодотворить ее дочерью, как того требовали ведьмы Бене Гессерит. Ментат тогда посмеялся над ними, и теперь у него не было никакого сомнения в том, что Мохиам попытается убить его при первом же удобном случае.
   Вдруг он почувствовал на себе взгляды множества глаз. Женщины в черных накидках, пристально глядя на него из толпы, подбирались все ближе и ближе, окружая его со всех сторон. Де Фризу стало не по себе. Он попятился в гущу толпы, подальше от Джессики.
   ***
   Подобно всем другим Вещающим Истину, Гайус Элен Мохиам ставила интересы Бене Гессерит превыше всего на свете, превыше даже интересов императора. Сейчас же самым главным приоритетом для Общины Сестер была защита Джессики и ее ребенка.
   Незаметное присутствие харконненовского ментата сильно тревожило Мохиам. Почему Питер де Фриз проявляет к Джессике такой повышенный интерес? Он все время бродил вокруг нее, явно наблюдая за наложницей Лето. Сейчас было самое опасное время, день родов стремительно приближался...
   Мохиам решила предпринять еще один шаг, чтобы выбить извращенного ментата из колеи. Сдерживая улыбку, она подала незаметный сигнал Сестре, стоявшей у выхода из аудиенц-зала, а та, в свою очередь, что-то шепнула на ухо сардаукару охраны. На руках у Мохиам был законный прецедент, который можно было использовать немедленно. Истинный ментат помнил бы об этом прецеденте и принял свои меры, но, к счастью, Питер де Фриз не был истинным ментатом. Этот экземпляр был сотворен - и извращен - в лабораторном чане Тлейлаксу.
   Солдат в форме протиснулся в толпу, когда лорд Новебрунс продолжал рассказывать о минеральных ресурсах Зановара и о технологии их добычи открытым способом. Охранник схватил де Фриза за воротник, так как ментат попытался проскользнуть к выходу и скрыться. На помощь к товарищу поспешили еще три гвардейца. Вчетвером они скрутили де Фриза, лишив его возможности сопротивляться, и вывели его в боковой проход. Все совершилось так быстро, что в толпе произошло лишь легкое замешательство. Новебрунс продолжал говорить бесстрастным голосом, а император скучал на своем троне. Слушания шли своим чередом.
   Мохиам выскользнула из зала и вышла в коридор, куда стражники вывели сопротивляющегося ментата.
   - Я потребовала полной проверки ваших посольских полномочий, Питер де Фриз. До тех пор, пока служба охраны не проверит их, вам будет запрещен доступ в аудиенц-зал, когда там идет обсуждение государственных дел в присутствии падишаха императора.
   Де Фриз похолодел, поняв смысл сказанного. На его продолговатом лице отразилось притворное недоумение.
   - Это абсурд. Я официально назначен послом Дома Харконненов. Если меня не допускают к императору, то каким образом я смогу в таком случае исполнять возложенные на меня обязанности?
   Прищурив глаза, Мохиам приблизила губы к самому уху ментата:
   - Очень необычно само назначение ментата на должность посла.
   Де Фриз оглядел Сестру, соображая, что кроется за этим выпадом, который он поначалу счел за мелкое сведение счетов.
   - Тем не менее все формальности моего назначения соблюдены и все нужные документы заполнены. Кало Уиллс был отозван, и барон назначил меня на его место.
   Он попытался поправить на себе одежду.
   - Если ваш предшественник был "отозван", то почему на него не были оформлены проездные документы? Как получилось, что сам Кало Уиллс не расписался в приказе о своем смещении с должности?
   Де Фриз растянул в улыбке свои вымазанные соком сафо губы.
   - Разве это не доказательство его некомпетентности? Разве странно, что барон пожелал поставить на его место более надежного человека?
   Мохиам сделала знак гвардейцам.
   - До тех пор, пока не будет проведено тщательное расследование, этот человек не может быть допущен в аудиенц-зал, и вообще в места, где присутствует падишах император
   Шаддам. - Она снисходительно кивнула ментату. - К сожалению, процесс расследования может затянуться на несколько месяцев.
   Стражники поклонились Мохиам и окинули ментата подозрительными взглядами, как источник возможной угрозы императору. По распоряжению Мохиам они покинули коридор, оставив ее наедине с Питером де Фризом.
   - Я испытываю большое искушение убить тебя, - рявкнула Мохиам. Сделай проекцию. Без спрятанного нервно-паралитического станнера у тебя нет шансов устоять против меня в единоборстве.
   Де Фриз в комическом страхе широко открыл глаза.
   - Меня, кажется, хотят напугать дракой в школьном дворе после уроков?
   Мохиам между тем перешла к делу:
   - Я хочу знать, что ты делаешь в Кайтэйне и почему ты все время болтаешься возле леди Джессики?
   - Она самая привлекательная женщина во дворце, а я не могу позволить себе пропустить хотя бы одну достопримечательность дворца.
   - Ты проявляешь к ней избыточный интерес.
   - А твои игры скучны, ведьма. Я нахожусь в Кайтэйне для того, чтобы заниматься важными делами барона Владимира Харконнена, действуя здесь в качестве его полномочного и законного эмиссара.
   Мохиам не поверила ни одному его слову, но он ушел от вопроса, не сказав при этом явной не правды.
   - Как получилось, что ты не посетил ни одного официального мероприятия и не регистрируешь свои передвижения по Кайтэйну? Я бы сказала, что все это не очень вяжется со статусом посла.
   - А я бы сказал, что у императорской Вещающей Истину должны быть более важные дела, чем следить за перемещениями мелкого представителя в Ландсрааде. - Де Фриз с преувеличенным вниманием принялся рассматривать свои ногти. - Но вы правы. У меня есть очень важные обязанности. Спасибо, что вы мне о них напомнили.
   Мохиам присмотрелась к незаметным телодвижениям Питера. Язык жестов говорил ей, что он лжет. Она презрительно улыбнулась вслед ментату, который, пожалуй, слишком поспешно направился прочь по коридору. Оставалось надеяться, что за оставшееся время Питер де Фриз не попытается сделать какую-нибудь глупость.
   Если, однако, он пренебрежет ее предостережением, то она будет только рада такому предлогу ликвидировать его.
   ***
   Оказавшись вне поля зрения ведьмы, де Фриз снял порванную одежду и бросил ее пробегавшему мимо слуге, одетому в белые брюки и куртку. Когда человек наклонился, чтобы свернуть одежду, Питер ударил его в затылок с силой, достаточной для того, чтобы на время лишить сознания. Ментат не стал убивать, решив, что ему надо просто потренироваться, чтобы не потерять навык.
   Он наклонился, подобрал одежду, чтобы не оставлять улик, и направился в свой кабинет. Почему - почему! - ведьмы так носятся с Джессикой? Почему жена императора вызвала Джессику в Кайтэйн только для того, чтобы та родила здесь своего ублюдка?
   Факты, до того блуждавшие в мозгу, вдруг встали на место. Мохиам тоже исполнила роль племенной коровы, когда двадцать лет назад шантажировала барона, требуя зачатия дочери. Стало быть, барон, изнасиловав ее, сделал одолжение Ордену Бене Гессерит. Питер присутствовал при этом акте.
   Этой дочери должно быть в точности столько же лет, сколько и Джессике.
   От неожиданности де Фриз остановился в коридоре, не дойдя до кабинета, который он самовольно отобрал у Кало Уиллса. Мозг его заработал в режиме анализа первого приближения. Чтобы не упасть, ментат прислонился к каменной стене.
   Мысленно он принялся взвешивать и оценивать внешность Джессики, ища в них признаки возможных родителей. На него обрушилась лавина информации. От напряжения извращенный ментат сполз по стене на пол. Он сделал окончательное заключение.
   Леди Джессика - дочь барона Харконнена! А Мохиам - ее биологическая мать!
   Выйдя из транса, Питер заметил, что к нему с озабоченным видом приближается дипломатический атташе. Де Фриз поднялся на ноги и жестом попросил женщину уйти. Шатаясь, он вошел в кабинет, молча прошел мимо секретарей и скрылся в своей комнате. Мозг его продолжал работать, исследуя одну вероятность за другой.
   Император Шаддам играет в свои политические игры, но не видит того, что творится у него под носом. Удовлетворенно улыбнувшись, ментат понял, каким изумительным оружием может оказаться его новая теория. Но как использовать его наилучшим образом?
   ***
   Прежде чем начать праздновать успех, дай себе время на раздумье. Действительно ли ты получил добрую весть, или тебе сказали то, что ты хотел услышать?
   Советник Фондиля III (имя неизвестно)
   После долгого и скучного заседания, на котором Шаддаму пришлось выслушать лорда Новебрунса и других просителей, император почувствовал усталость. Ему хотелось только одного - удалиться в свои покои и выпить. Может быть, даже сладчайшего каладанского вина, присланного герцогом Лето. Позже можно будет пойти в подземелье дворца, порезвиться в бассейне с наложницами. Хотя надо сказать, что сейчас императору было не до любовных утех.
   Император был поражен, увидев, что в покоях его ждет граф Хазимир Фенринг.
   - Почему ты не на Иксе? Я же послал тебя туда наблюдать за производством амаля!
   Фенринг поколебался, но быстро оправился, улыбнулся и заговорил:
   - Хмм-а, я должен обсудить с вами очень важный вопрос. Обсудить лично.
   Шаддам опасливо огляделся.
   - Что-то не так? Я настаиваю на том, чтобы ты говорил правду. От твоих сообщений зависят мои решения.
   - Хм-м. - Фенринг зашагал по комнате. - Я привез вам хорошие новости. Как только они станут известны, нам не надо будет больше хранить никаких тайн. Действительно, об этом должна узнать вся империя. - Он улыбался, огромные глаза его сияли. - Мой император, это само совершенство! У меня нет больше сомнений. Амаль - это все, на что мы могли надеяться.
   Ошеломленный энтузиазмом Фенринга, Шаддам уселся за стол и ухмыльнулся.
   - Понятно. Что ж, это очень хорошо. Все твои сомнения, как я и предполагал, оказались безосновательными.
   Фенринг помотал своей большой головой.
   - В самом деле, я внимательно проинспектировал предприятия мастера-исследователя Аджидики. Видел работу аксолотлевых чанов. Я сам попробовал амаль и провел несколько тестов. Все они оказались успешными.
   С этими словами он порылся в нагрудном кармане официального фрака и извлек оттуда маленький пакетик.
   - Смотрите, я привез это лично вам, сир.
   Шаддам не без опаски взял в руку пакет. Понюхал его.
   - Пахнет, как настоящая меланжа.
   - Да, хм-м. Попробуйте это, сир. Вы сами убедитесь, насколько восхитителен амаль.
   Пожалуй, Фенринг был охвачен слишком сильным восторгом.
   - Ты хочешь отравить меня, Хазимир?
   Министр по делам пряности едва не упал от удивления.
   - Ваше величество! Как вы могли подумать об этом? - Он прищурил глаза. - Вы же понимаете, что у меня была масса возможностей убить вас на протяжении многих лет, но я не воспользовался ни одной из них, не так ли, хм-м?
   - Да, это правда. - Шаддам посмотрел пакетик на свет.
   - Я сам попробую это, если вам станет от этого легче. - Фенринг потянулся за пакетиком, но Шаддам отвел руку.
   - Довольно, Хазимир. Мне достаточно твоих заверений. - Император положил на язык немного порошка, потом еще, а затем отправил в рот все содержимое пакета. Пребывая в небесном экстазе, император дождался, когда порошок растворится на языке, вызывая знакомое меланжевое покалывание. Стимуляция оказалась дивной. Шаддам почувствовал прилив бодрости и энергии. Он широко улыбнулся.
   - Очень хорошо. Я не чувствую никакой разницы. Это... это не правдоподобно хорошо.
   Фенринг поклонился, словно выполнение проекта было его единоличной заслугой.
   - У тебя есть еще? Я хотел бы заменить амалем ежедневную порцию меланжи. - Шаддам заглянул в пакетик, словно надеясь отыскать там завалявшиеся крошки чудесной субстанции.
   ***
   Фенринг отступил на полшага назад.
   - Увы, сир, я очень спешил, и мне пришлось довольствоваться только этой малой дозой. Однако, с вашего благословения, я скажу мастеру-исследователю Аджидике, чтобы он приступил к полномасштабному производству искусственной пряности, не опасаясь недовольства короны, хм-м. Думаю, что ваше позволение сильно ускорит процесс.
   - Да, да, - сказал Шаддам, махнув рукой. - Возвращайся на Икс и позаботься о том, чтобы в этом деле не было никаких проволочек. Я слишком долго ждал этого часа.
   - Слушаюсь, сир. - Фенринг начал проявлять беспокойство, явно стремясь как можно быстрее уйти, но император ничего не замечал.
   - Теперь надо найти способ уничтожить пряность на Арракисе, - предался приятным мечтам Шаддам, - тогда вся империя выстроится у моих дверей с протянутой рукой. У них не будет выбора, и все они придут ко мне за амалем.
   Погрузившись в размышления, он начал машинально барабанить пальцами по столу.
   Фенринг подошел к выходу, низко поклонился и вышел.
   Выйдя наружу, лицедел оставался в личине Фенринга ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы отойти подальше от дворца. Еще один тлейлакс остался при дворе, внедренный туда самим Аджидикой, но лицедел был счастлив вернуться живым на Ксуттух.