Страница:
— Они укладываются в схему. Замкнутое, имеющее власть правительство старается сделать всех политических соперников бессильными. Экран против тех, кто ярок. Тупой интеллект.
Слабый звук телеметрического сигнала послышался из аппаратной. Прежде чем они успели встать, сзади появился Джошуа. Он склонился над экраном, показывавшим происходящее на поверхности.
— Они вернулись, — сказал он. — Смотрите! Они копаются в пепле прямо над нами.
— Они нашли нас? — Почти с облегчением сказал Рабби.
Джошуа смотрел на экран. Ребекка наклонилась так, что их головы были рядом, и стала рассматривать копающих — десяток человек с сонным выражением глаз, подчиненных Достопочтенных Матерей.
— Это случайные раскопки, — сказала, выпрямившись, Ребекка.
— Ты уверена? — Джошуа поднялся и посмотрел ей в лицо, ища тайное подтверждение.
Но только бенеджессеритки могли бы увидеть его.
— Посмотри сам, — показала она на экран. — Они уходят. Сейчас они идут в свинарник.
— Из которого и вышли, — пробормотал Рабби.
~ ~ ~
Матерь Настоятельница не сразу вошла в выходной лихтер и переместилась в какой-нибудь подходящий нуль-корабль. Планы, организационные вопросы, стратегия — случайность за случайностью. Это заняло восемь лихорадочных дней. Согласование времени с Тегом должно было быть точным. Консультации с Мурбеллой пожирали часы. Мурбелла должна была знать, что ей предстоит.
«Найди их ахиллесову пяту, Мурбелла, и они все будут у тебя в руках. Оставайся на наблюдательном корабле, когда Тег начнет атаку, но смотри внимательно».
Одрейд выслушала подробные советы ото всех, кто мог помочь. Затем ей ввели датчик биосигналов, чтобы передавать ее тайные наблюдения. Затем надо было переоборудовать нуль-корабль и лихтер. Команда была подобрана Тегом.
Беллонда ворчала и брюзжала, пока Одрейд не вмешалась.
— Ты сбиваешь меня с толку! Это твоя цель? Измотать меня?
Это было поздним утром четыре дня спустя, перед отправлением, и на время они остались наедине в рабочем кабинете. Погода была ясной, но не по сезону холодной, и все было покрыто золотистым налетом после ночной пыльной бури, пронесшейся над Центральной.
— Совет был ошибкой! — Беллонде нужно было уйти, хлопнув дверью.
Одрейд обнаружила, что сама резко повернулась к Беллонде, которая стала немного слишком едкой.
— Необходим!
— Для тебя — может быть! Попрощаться со своей семьей. Теперь ты оставляешь нас копаться в грязном белье друг друга!
— Ты что, явилась сюда жаловаться на Совет?
— Мне не нравятся твои последние замечания насчет Достопочтенных Матерей! Ты должна была посоветоваться с нами прежде, чем разглашать…
— Это паразиты, Белл! Настало время нам открыть всем их слабость. А что делает тело, когда его беспокоят паразиты? — Одрейд выложила это с широкой усмешкой.
— Дар, когда ты приняла… эту псевдо-насмешливую позу, мне захотелось вцепиться тебе в глотку!
— А ты улыбнулась бы, если бы сделала это, Белл?
— Да черт тебя дери. Дар! Один из этих дней…
— У нас больше нет дней, чтобы проводить их вместе, Белл, и это снедает тебя. Отвечай на мой вопрос.
— Сама отвечай!
— Тело периодически приветствует мании. Даже предается мечтам о свободе.
— Ахххх. — Из глаз Беллонды выглядывал Ментат. — Ты думаешь, что приверженность Достопочтенным Матерям можно сделать мучительной?
— Несмотря на опасное отсутствие чувства юмора у тебя, ты все же можешь функционировать.
Губы Беллонды изогнулись в жестокой усмешке.
— Мне удалось позабавить тебя, — сказала Одрейд.
— Позволь мне обсудить это с Там. У нее голова получше работает в смысле стратегии. Хотя… Единение смягчило ее.
Когда Беллонда ушла, Одрейд откинулась назад и спокойно рассмеялась.
«Смягчилась! „Не становись мягкой завтра. Дар, когда ты в Единении“. Ментат спотыкается на логике и теряет сердце. Она видит процесс и беспокоится о неудаче. Что мы сделаем, если… Мы открываем окна, Белл, и впускаем здравый смысл. Даже веселье. Оставь более серьезные вещи на будущее. Бедная Белл, моя ущербная Сестра. Всегда чтото вызывает твою нервозность».
Одрейд оставила Центральную следующим утром глубоко погруженной в мысли — в сосредоточенном настроении, обеспокоенная тем, что она узнала после Единения с Шианой и Мурбеллой.
«Я становлюсь снисходительной к себе».
Это не приносило облегчения. Ее мысли были заключены в рамки Иной Памяти и почти циничного фатализма.
«Королевские пчелы роятся?»
Это ожидалось от Достопочтенных Матерей.
«Но Шиана? И Там одобряет?»
В этом было больше, чем в Рассеянии.
«Я не могу идти за тобой в дикие края, Шиана. Моя цель — издавать приказы. Яне могу рисковать там, где ты бы осмелилась. Это разные типы искусства. Ты отпугиваешь меня».
Помогли воспринятые от Мурбеллы жизни Иной Памяти. Знание Мурбеллы было мощным рычагом против Достопочтенных Матерей, но изобиловало волнующими тонкостями.
«Не гипнотранс. Они используют клеточную индукцию, побочный продукт их проклятых Т-зондирований! Бессознательное принуждение. Как соблазнительно попробовать это на себе. Но здесь Достопочтенные Матери более всего уязвимы — ненормальное бессознательное содержание замкнуто их, собственным решением. Ключ Мурбеллы только усиливает его опасность для нас».
Они прибыли на Посадочную Площадку в разгар бури, порывы которой подталкивали их, когда они вышли из своего экипажа. Одрейд запретила идти сквозь то, что осталось от фруктовых садов и виноградников.
Уезжаешь в последний раз? Вопрос в глазах Беллонды, словно прощание. Тревожная нахмуренность Шианы.
«Принимает ли Матерь Настоятельница мое решение?»
«Предварительно, Шиана. Предварительно. Но я не предупредила Мурбеллу. Потому… возможно, мне следует согласиться с мнением Там».
Дортуйла, что шла впереди отряда Одрейд, ушла в себя.
«Можно понять. Она была здесь… и смотрела, как едят ее Сестры. Смелее, Сестра! Мы еще не побеждены».
Судя по походке, только Мурбелла принимала это, но она в первую очередь думала о схватке Одрейд с Королевой Пауков.
«Достаточно ли я вооружила Матерь Настоятельницу? Знает ли она в мужестве своем, как опасно это может быть?»
Одрейд отмела эти мысли. Были дела, которые надо было сделать во время перехода. И важнее всего — собрать свою энергию. Достопочтенных Матерей можно анализировать почти в отрыве от реальности, но настоящая конфронтация будет разыгрываться по ходу дела — как джазовая композиция. Ей нравилась идея джаза, хотя музыка сбивала ее с толку своим древним ароматом и погружением в дикость. Хотя джаз говорил о жизни И два исполнения никогда не были одинаковыми. Исполнители реагировали на то, что получали от других — джаз.
«Поддержи нас джазом».
Воздушное и космическое путешествие нечасто рассматривало погоду. Пробейся сквозь временные помехи. Положись на Погодный Контроль, который обеспечит посадочное окно в буре и облаках. Исключением были пустынные планеты, и те, что должны были бы попасть во владение Ордена очень давно. Много изменений, включая и погребальный обычай Фремена. Тела предавались извести и воде.
Одрейд говорила об этом, пока они ждали транспорта, чтобы подняться на корабль. Этот огромный лоскут горячей, сухой земли тянулся вдоль экватора планеты набедренной повязкой и скоро породит опасные ветры. Однажды здесь возникнет кориолисова буря, вырвется из доменной печи пустыни со скоростью в сотни километров в час. Дюна видела бури со скоростью ветра свыше семисот километров в час. Воздушные перевозки станут зависеть от постоянных капризов погоды на поверхности. И жалкая человеческая плоть должна будет искать любое убежище.
«Как и нам все время приходится».
Зал ожидания на Площадке был стар. Камень снаружи и внутри, первый основной их строительный материал здесь. Спартанские вращающиеся стулья и низкие столы из плавленого плаза были более редки. На экономию не Может смотреть сквозь пальцы даже Матерь Настоятельница.
Лихтер прибыл среди пыльного водоворота. Суспензорные подушки не казались чушью. Это будет быстрый подъем с неприятными понуканиями, но не такой долгий, чтобы угрожать человеческой плоти.
Одрейд почувствовала себя почти бестелесной, когда окончательно попрощалась и передала Дом Ордена Триумвирату Шианы, Мурбеллы и Беллонды. Последнее слово:
— Не ссорьтесь с Тегом. И я не хочу никаких грязных происшествий с Дунканом. Ты меня слышишь, Белл?
Они могли создавать чудеса технологии, все же не могли воспрепятствовать сильной песчаной буре почти ослепить их, когда они поднимались. Одрейд закрыла глаза и смирилась с тем, что не бросит последний взгляд на свою любимую планету не свысока. Она очнулась от глухого звука причаливания. Прямо под шлюзом их ожидал экипаж. Жужжащий экипаж развез их по каютам. Тамалан, Дортуйла и прислужница-послушница хранили молчание из уважения к желанию Матери Настоятельницы побыть наедине со своими мыслями.
Их каюты, по меньшей мере, были знакомыми, стандартными для кораблей Бене Джессерит: маленькая комната для трапез, облицованная обычным плазом ровного зеленого цвета, еще меньшие спальни со стенами того же цвета и единственной жесткой койкой. Они знали, что предпочитает Матерь Настоятельница. Одрейд заглянула в стандартный туалет и ванную. Стандартные удобства, примыкающие помещения для Дротуйлы и Там были такими же. Чуть позже она осмотрела переоборудованный корабль.
Здесь было все необходимое. Включая ненавязчивые элементы психологической поддержки — приглушенные тона, знакомая обстановка, все в окружении для того, чтобы не возбуждать ментальные процессы. Она отдала приказ к взлету прежде, чем вернулась в трапезную.
На низком столе уже ждала еда — голубые плоды, сладкие и похожие вкусом на сливу, острый желтый слой на хлебе, соответствующий ее энергетическим потребностям. Очень хорошо. Она следила, как назначенная послушница выполняет свою незаметную работу, устраивая дела Матери Настоятельницы. На секунду мелькнуло имя — Суйпол. Темная маленькая фигурка с круглым спокойным лицом и соответствующим поведением.
«Не из выдающихся, но испытанно полезна».
Внезапно Одрейд поразило то, что в этом назначении таился элемент бессердечия.
«Маленькая свита, чтобы не оскорбить Достопочтенных Матерей. И чтобы свести наши потери к минимуму».
— Ты распаковала все мои вещи, Суйпол?
— Да, Матерь Настоятельница. — Очень горда тем, что ее выбрали для этого важного назначения. Это сквозило в ее походке, когда она вышла.
«Есть кое-что, Суйпол, что ты не сможешь распаковать. Это в моей голове».
Ни одна из бенеджессериток из Дома Ордена не покидала планету без определенного груза шовинизма. Остальные места никогда не смогут быть столь прекрасными, столь тихими, столь приятными как родина.
«Но Дом Ордена именно таков».
Это был аспект, в котором она никогда раньше не рассматривала пустынную трансформацию. Дом Ордена удалялся сам. Уходить, чтобы никогда не вернуться, по крайней мере во время жизни тех, кто знает это сейчас. Это было так, словно тебя покидал любимый родитель — со злобой и презрением.
«Ты больше ничего для меня не значишь, дитя».
На своем пути к званию Преподобной Матери, их очень рано учили, что путешествие может представлять мирный путь для большинства. Одрейд хотела взять в полной мере эти преимущества полета и немедленно сказала об этом спутницам после еды.
— Расскажите мне подробности.
Суйпол отправилась позвать Тамалан. Одрейд говорила в собственной краткой манере Там.
— Обследуй оборудование и доложи, что мне стоит посмотреть. Возьми с собой Дортуйлу.
— У нее хорошая голова. — Высокая оценка для Там.
— Когда пройдем, изолируйте меня, насколько возможно.
Часть пути Одрейд провела, пристегнувшись ремнями в сетке своей койки и занимаясь составлением того, что она называла последней волей и завещанием.
«А кто будет исполнителем?»
Ее личным выбором была Мурбелла, особенно после Единения с Шианой. Все же… Заброшенная Дюна оставалась потенциальным кандидатом, если их предприятие на Узловой провалится.
Кое-кто полагал, что любая Преподобная Матерь может служить, если выбор падет на нее. Но не в эти времена. Не с такой подготовкой. Не казалось, чтобы Достопочтенные Матери избежали западни.
«Если мы правильно судили о них. И данные Мурбеллы мы использовали как могли. Мы открыли Достопочтенным Матерям вход, и как же заманчиво его появление! Их не постигнет окончательный разгром, пока они хорошенько не увязнут в ловушке. Слишком поздно!
Но если мы проиграем?»
Выжившие (если они будут) будут презирать Одрейд.
«Я часто ощущала себя ничтожной, но никогда не была объектом презрения. И все же решения, что я сделала, никогда не будут приняты большинством Сестер. В конце концов, я не стала извиняться… даже перед теми, с кем я в Единении. Они знают, что мои ответы идут из тьмы, что была до рассвета человечества. Любая из нас может сделать ошибочный шаг, даже глупый шаг. Но мой план может принести нам победу. Не будет „только выживших“. Наш Грааль требует, чтобы мы упорно держались вместе. Мы нужны человечеству! Иногда им нужна религия. Иногда им надо только знать, что их вера так же пуста, как и их надежды на благородство. В нас — их подпора. Когда маски будут сняты, останется одно — Наша Ниша».
Она ощутила, что корабль тянет ее в ловушку. Ближе и ближе к страшной опасности.
«Я сама иду под топор — не он идет ко мне».
Никаких мыслей насчет того, как истребить этого врага. Никаких, до тех пор, пока Рассеяние не увеличит человеческое население насколько возможно. Таково течение на картах Достопочтенной Матери.
Высокое гудение и вспышка оранжевого света, что дала знать о прибытии, вывели ее из покоя. Она выбралась из ремней и, вместе с Там Дортуйлой и Суйпол позади нее, прошла вслед за сопровождающим к транспортному шлюзу, где на присосках был закреплен дальний лихтер. Одрейд посмотрела на огни, видимые на сканнере, укрепленном на переборке. Невероятно мало!
— Сейчас только девятнадцать часов, — сказал Дункан. — Мы приблизились настолько, насколько можем подвести наш нуль-корабль. У них здесь вокруг Узловой наверняка есть гиперпространственные датчики.
Белл, единственный раз, согласилась.
«Не рискуй кораблем. Он здесь, чтобы осуществлять внешнюю защиту и получать твои передачи, а не чтобы выдавать врагу Матерь Настоятельницу.»
Лихтер был передовым датчиком нуль-корабля, дающим знать о том, с чем он встречается.
«А я головной датчик, слабое тело с тонкими инструмент томи».
В шлюзе были указательные стрелки. Одрейд пошла впереди. Они прошли небольшую трубу в свободном падении. Она обнаружила, что находится в неожиданно роскошной каюте. Суйпол, тяжело приземлившись после нее, узнала ее и поднялась на очко в оценке Одрейд.
— Это был корабль контрабандистов.
Их ожидала некая личность. По запаху это был мужчина, но колпак пилота, ощетинившийся коннекторами, скрывал его лицо.
— Все пристегнулись?
Мужской голос в передаче этого прибора.
«Его выбрал Тег, он будет лучше всего».
Одрейд скользнула в сиденье позади посадочного борта и нашла бугорчатый выступ, что разматывался в пристегивающуюся сеть. Она услышала, что остальные послушались команды пилота:
— Все пристегнулись? Оставайтесь пристегнутыми, покуда я не скажу. — Его голос исходил из плавающего передатчика позади его сидения у панели управления.
Пупок вдавился внутрь со звуком «Бап!» Одрейд ощутила мягкое движение, но взгляд назад показал, что нуль-корабль удаляется с огромной скоростью. Он мгновенно пропал из виду.
«Отправился по своим делам, прежде, чем кто-нибудь сможет прийти и посмотреть, что там».
Лихтер двигался удивительно быстро. Сканеры докладывали о планетарных станциях и переходных барьерах на девятнадцать — плюс часов, но мерцающие точки, обозначавшие их, были видны только потому, что они увеличивались. Окошечко сканера говорило о том, что станции можно будет увидеть невооруженным глазом чуть позже двенадцати по здешнему времени.
Ощущение движения внезапно исчезло, и Одрейд больше не ощущала ускорения, о котором говорили ее глаза. «Подвесная каюта. Иксианской технологии для нультранспортировки здесь мало». Где Тег ей овладел?
«Нет необходимости мне знать об этом. Зачем говорить Матери Настоятельнице, где находится каждая дубовая плантация?»
Она наблюдала за началом контактов сенсоров в течение часа и молча возблагодарила проницательность Айдахо.
«Мы начинаем узнавать этих Достопочтенных Матерей».
Защитная схема Узловой была видна даже без сканера.
Перекрывающие планы! Как и предсказывал Тег. Зная, как расположены эти барьеры, люди Тега могли создать другую сферу вокруг планеты.
«Конечно, это не так просто».
Неужели Достопочтенные Матери так доверяют всеобъемлющей власти, что пренебрегают элементарными предосторожностями?
Четвертая Планетарная станция начала вызывать их, когда они были как раз под ней уже три часа.
— Назовите себя!
Одрейд послышалось в этой команде «или прочих».
Ответ пилота явно озадачил наблюдателей.
— Вы находитесь в маленьком корабле контрабандистов?
«Значит, они узнали его. Тег еще раз оказался прав».
— Я чуть не сжег сенсорные устройства во время пути, — заявил пилот.
— Я добавлю для доверия нам. Заставлю их верить, что вы все безопасно пристегнуты.
— Почему вы увеличиваете скорость? — заметила Четвертая.
Одрейд наклонилась вперед.
— Повторите пароль и скажите, что наш отряд слишком устал от долгого пребывания в тесных каютах. Добавьте, что я снабжена из предосторожности датчиком жизненных сигналов, чтобы поднять по тревоге моих людей, если мне придется умереть.
«Они не найдут вживленного датчика! Умница Дункан. И разве Белл не удивило то, что, как она обнаружил ее, он спрятал в корабельных Системах? „Еще романтика!“»
Пилот передал ее слова. В ответ пришел приказ:
— Снизьте скорость и придерживайтесь для посадки следующих координат. До этой точки мы берем контроль над вашим кораблем в свои руки.
Пилот коснулся желтого поля своего пульта.
— Они поступают как раз так, как предполагал Башар. — В его голосе прозвучало злорадство. Он снял с головы колпак и обернулся. Одрейд была потрясена.
«Киборг!»
Вместо лица была металлическая маска с двумя мерцающими серебристыми шарами вместо глаз.
«Мы становимся на зыбкую почву».
— Они не сказали вам? — спросил он. — Не жалейте понапрасну. Я был мертв, а это дало мне жизнь. Это Клайрби, Матерь Настоятельница. И когда я умру на этот раз, это купит мне жизнь в качестве гхолы.
«Проклятье! Мы меняем монеты на то, что мы можем отбросить. Слишком поздно менять что-либо. И это план Тега. Но… Клайрби?»
Лихтер приземлился с мягкостью, говорившей о превосходном контроле Четвертой. Одрейд уловила этот момент только по тому, что ландшафт на ее сканнере больше не двигался. Нуль-поле было отключено, и она ощутила притяжение. Люк прямо перед ней открылся. Погода была приятно теплой. Снаружи послышался шум. Дети играют в какую-то подвижную игру?
Сзади подплыл багаж. Она вышла на короткую лестницу и увидела, что шум действительно исходил от группы детей, играющих на ближнем поле. Им было уже гораздо больше десяти, и все — девочки. Они гоняли надувной мяч туда и обратно, и во время игры вопили и визжали.
«Сценка для нашего удовольствия?»
Одрейд почувствовала, что похоже. На этом поле было около двух тысяч юных женщин.
«Смотрите, через какую толпу призванных мы идем!»
Никто не приветствовал ее, но она увидела знакомое строение внизу на подготовленной лужайке, слева от нее. Очевидно, сооружение Космической Гильдии с недавно пристроенной башенкой. Оглянувшись, она заговорила о башенке, давая имплантированному датчику сведения об изменении в плане местности, составленном Тегом. Ни один из тех, кто когда-либо видел строения Гильдии, не мог бы отнести это на какой-либо иной счет.
Так было на всех планетах Узловой. Где-то в записях Гильдии несомненно был его серийный номер и код. Это было так долго под контролем Гильдии, еще до прихода Достопочтенных Матерей, что в первый момент высадки, при обретении «почвы под ногами», все вокруг них имело запах Гильдии. Даже игровое поле, устроенное для внешних встреч Навигаторов в их гигантских контейнерах меланжа.
Запах Гильдии — он состоял из Иксианской технологии и разработок Навигаторов — сооружения, завернутые вокруг пространства наиболее энергосохраняющим образом, прямые дороги, немного скользящих тротуаров. Они были расточительны и им требовалось только притяжение. Никаких цветочных насаждений вблизи посадочной площадки. Они могли быть случайно разрушены. И эта постоянная серость всех сооружений — не серебристых, а тусклых, как кожа Тлейлаксу.
Сооружение слева от нее было огромным строением с выступами — некоторые округлые, некоторые угловатые. Оно не было дорогой гостиницей. Маленькие роскошные комнатки, конечно, но это было редкостью и предназначалось для Очень Важных Персон, в основном инспекторов Гильдии.
«Тег еще раз прав. Достопочтенные Матери сохраняют существующие структуры, минимально их переустраивая. Башня!»
Одрейд напомнила себе это: «Это не только иной мир, но также и иное общество со своей собственной социальной спайкой». Она имела к этому ключ после Единения с Мурбеллой, но не думала, что она проникнет в тайну того, что держит Достопочтенных Матерей в единстве. Конечно, не только это жажда власти.
— Мы пойдем пешком, — сказала она и первой пошла вниз по ровной лужайке к гигантскому строению.
«До свидания, Клайрби. Уводи свой корабль быстро, как сможешь. Пусть это станет нашим первым большим сюрпризом для Достопочтенных Матерей».
По мере их приближения строение Гильдии все сильнее нависало над ними.
Когда Одрейд увидела одну из этих функциональных конструкций, ее поразило сильнее, нежели когда-нибудь то, что кто-то предпринял великий труд по планированию всего этого. Намеренная детализация всего, хотя временами приходится до этого докапываться. Бюджет диктовал ограничение расходов во многих случаях, и предпочтение отдавалось долговечности, а не бросающейся в глаза роскоши. Пойди на компромисс и, как и все компромиссы, он не удовлетворит ни одну из сторон. Контролеры Гильдии несомненно жаловались на стоимость, и теперешние жильцы по-прежнему могли чувствовать раздражение на недальновидность. Не имеет значения. Это уже было, и теперь его надо использовать. Еще один компромисс.
Вестибюль был меньше, чем она ожидала. Некоторые внутренние изменения. Только около шести метров в длину и, возможно, четырех метров в ширину. Когда они вошли, приемное окошечко оказалось справа. Одрейд сказала, чтобы Суйпол зарегистрировала прибытие их группы и знаком показала, что остальным следует ждать в открытом пространстве на достаточном расстоянии друг от друга. Предательство неуправляемо.
Дортуйла явно ожидала его. Она казалась покорной.
Одрейд тщательно осмотрела и прокомментировала то, что их окружало. Полно ком-камер, но остальные…
Каждый раз, как она посещала такие места, она чувствовала себя как в музее. Иная Память говорила, что жилища такого типа существенно не меняются эпохами. Даже в ранних временах она находила прототипы. Отблеск прошлого в отсветах канделябров — огромные сверкающие сооружения, имитирующие электрические приборы, но украшенные светящимися шарами. Два из них возвышались до потолка, как воображаемые космические корабли, нисходящие в великолепии своем из пустоты.
Здесь были и еще отблески прошлого, которые заметили бы немногие жители этих времен. Устройство приемной за зарешеченными отверстиями, пространство для ожидания с его смесью сидений и неудобным освещением, знаками, указывающими на службы — ресторан, наркокабинеты, бар для встреч, бассейн и залы для прочих упражнений, комнаты автомассажа и всякое прочее. Только язык и шрифт изменились с тех давних пор Если бы был понятен язык, то и до-космические примитивы поняли бы эти обозначения. Это было место временного пребывания.
Полным-полно охранных установок. Некоторые имели вид артефактов времен Рассеяния. Икс и Гильдия никогда не тратили золото на ком-камеры и сенсоры.
Френетический танец роботослуг в приемной — они сновали туда-сюда, убирали, подбирали сор, провожали новоприбывших Группе Одрейд предшествовала компания четырех иксианцев Она уделила им особое внимание Как важны, но полны страха.
Ее глаза бенеджессеритки всегда узнавали народ Икса, несмотря на отвращение. Основная структура их общества отпечатывалась на индивидуальностях. Иксианцы демонстрировали Хогбеповское отношение к своей науке: ее политические и экономические потребности определяли допустимость исследований. Так сказать, наивная невинность Иксианских социальных мечтаний стала реальностью бюрократического централизма — новой аристократией. Так они пришли к упадку, который не могло остановить ничто, какие бы компромиссы с Достопочтенными Матерями ни приехала заключать это группа.
Слабый звук телеметрического сигнала послышался из аппаратной. Прежде чем они успели встать, сзади появился Джошуа. Он склонился над экраном, показывавшим происходящее на поверхности.
— Они вернулись, — сказал он. — Смотрите! Они копаются в пепле прямо над нами.
— Они нашли нас? — Почти с облегчением сказал Рабби.
Джошуа смотрел на экран. Ребекка наклонилась так, что их головы были рядом, и стала рассматривать копающих — десяток человек с сонным выражением глаз, подчиненных Достопочтенных Матерей.
— Это случайные раскопки, — сказала, выпрямившись, Ребекка.
— Ты уверена? — Джошуа поднялся и посмотрел ей в лицо, ища тайное подтверждение.
Но только бенеджессеритки могли бы увидеть его.
— Посмотри сам, — показала она на экран. — Они уходят. Сейчас они идут в свинарник.
— Из которого и вышли, — пробормотал Рабби.
~ ~ ~
Правильный выбор выходит из плавильного тигля информационных ошибок. Таким образом Интеллект принимает ошибку. И когда абсолютный (безошибочный) выбор неизвестен, Интеллект ловит удачу в ограниченным количеством данных на арене, где ошибки не только вероятны, но и необходимы.
Дарви Одрейд
Матерь Настоятельница не сразу вошла в выходной лихтер и переместилась в какой-нибудь подходящий нуль-корабль. Планы, организационные вопросы, стратегия — случайность за случайностью. Это заняло восемь лихорадочных дней. Согласование времени с Тегом должно было быть точным. Консультации с Мурбеллой пожирали часы. Мурбелла должна была знать, что ей предстоит.
«Найди их ахиллесову пяту, Мурбелла, и они все будут у тебя в руках. Оставайся на наблюдательном корабле, когда Тег начнет атаку, но смотри внимательно».
Одрейд выслушала подробные советы ото всех, кто мог помочь. Затем ей ввели датчик биосигналов, чтобы передавать ее тайные наблюдения. Затем надо было переоборудовать нуль-корабль и лихтер. Команда была подобрана Тегом.
Беллонда ворчала и брюзжала, пока Одрейд не вмешалась.
— Ты сбиваешь меня с толку! Это твоя цель? Измотать меня?
Это было поздним утром четыре дня спустя, перед отправлением, и на время они остались наедине в рабочем кабинете. Погода была ясной, но не по сезону холодной, и все было покрыто золотистым налетом после ночной пыльной бури, пронесшейся над Центральной.
— Совет был ошибкой! — Беллонде нужно было уйти, хлопнув дверью.
Одрейд обнаружила, что сама резко повернулась к Беллонде, которая стала немного слишком едкой.
— Необходим!
— Для тебя — может быть! Попрощаться со своей семьей. Теперь ты оставляешь нас копаться в грязном белье друг друга!
— Ты что, явилась сюда жаловаться на Совет?
— Мне не нравятся твои последние замечания насчет Достопочтенных Матерей! Ты должна была посоветоваться с нами прежде, чем разглашать…
— Это паразиты, Белл! Настало время нам открыть всем их слабость. А что делает тело, когда его беспокоят паразиты? — Одрейд выложила это с широкой усмешкой.
— Дар, когда ты приняла… эту псевдо-насмешливую позу, мне захотелось вцепиться тебе в глотку!
— А ты улыбнулась бы, если бы сделала это, Белл?
— Да черт тебя дери. Дар! Один из этих дней…
— У нас больше нет дней, чтобы проводить их вместе, Белл, и это снедает тебя. Отвечай на мой вопрос.
— Сама отвечай!
— Тело периодически приветствует мании. Даже предается мечтам о свободе.
— Ахххх. — Из глаз Беллонды выглядывал Ментат. — Ты думаешь, что приверженность Достопочтенным Матерям можно сделать мучительной?
— Несмотря на опасное отсутствие чувства юмора у тебя, ты все же можешь функционировать.
Губы Беллонды изогнулись в жестокой усмешке.
— Мне удалось позабавить тебя, — сказала Одрейд.
— Позволь мне обсудить это с Там. У нее голова получше работает в смысле стратегии. Хотя… Единение смягчило ее.
Когда Беллонда ушла, Одрейд откинулась назад и спокойно рассмеялась.
«Смягчилась! „Не становись мягкой завтра. Дар, когда ты в Единении“. Ментат спотыкается на логике и теряет сердце. Она видит процесс и беспокоится о неудаче. Что мы сделаем, если… Мы открываем окна, Белл, и впускаем здравый смысл. Даже веселье. Оставь более серьезные вещи на будущее. Бедная Белл, моя ущербная Сестра. Всегда чтото вызывает твою нервозность».
Одрейд оставила Центральную следующим утром глубоко погруженной в мысли — в сосредоточенном настроении, обеспокоенная тем, что она узнала после Единения с Шианой и Мурбеллой.
«Я становлюсь снисходительной к себе».
Это не приносило облегчения. Ее мысли были заключены в рамки Иной Памяти и почти циничного фатализма.
«Королевские пчелы роятся?»
Это ожидалось от Достопочтенных Матерей.
«Но Шиана? И Там одобряет?»
В этом было больше, чем в Рассеянии.
«Я не могу идти за тобой в дикие края, Шиана. Моя цель — издавать приказы. Яне могу рисковать там, где ты бы осмелилась. Это разные типы искусства. Ты отпугиваешь меня».
Помогли воспринятые от Мурбеллы жизни Иной Памяти. Знание Мурбеллы было мощным рычагом против Достопочтенных Матерей, но изобиловало волнующими тонкостями.
«Не гипнотранс. Они используют клеточную индукцию, побочный продукт их проклятых Т-зондирований! Бессознательное принуждение. Как соблазнительно попробовать это на себе. Но здесь Достопочтенные Матери более всего уязвимы — ненормальное бессознательное содержание замкнуто их, собственным решением. Ключ Мурбеллы только усиливает его опасность для нас».
Они прибыли на Посадочную Площадку в разгар бури, порывы которой подталкивали их, когда они вышли из своего экипажа. Одрейд запретила идти сквозь то, что осталось от фруктовых садов и виноградников.
Уезжаешь в последний раз? Вопрос в глазах Беллонды, словно прощание. Тревожная нахмуренность Шианы.
«Принимает ли Матерь Настоятельница мое решение?»
«Предварительно, Шиана. Предварительно. Но я не предупредила Мурбеллу. Потому… возможно, мне следует согласиться с мнением Там».
Дортуйла, что шла впереди отряда Одрейд, ушла в себя.
«Можно понять. Она была здесь… и смотрела, как едят ее Сестры. Смелее, Сестра! Мы еще не побеждены».
Судя по походке, только Мурбелла принимала это, но она в первую очередь думала о схватке Одрейд с Королевой Пауков.
«Достаточно ли я вооружила Матерь Настоятельницу? Знает ли она в мужестве своем, как опасно это может быть?»
Одрейд отмела эти мысли. Были дела, которые надо было сделать во время перехода. И важнее всего — собрать свою энергию. Достопочтенных Матерей можно анализировать почти в отрыве от реальности, но настоящая конфронтация будет разыгрываться по ходу дела — как джазовая композиция. Ей нравилась идея джаза, хотя музыка сбивала ее с толку своим древним ароматом и погружением в дикость. Хотя джаз говорил о жизни И два исполнения никогда не были одинаковыми. Исполнители реагировали на то, что получали от других — джаз.
«Поддержи нас джазом».
Воздушное и космическое путешествие нечасто рассматривало погоду. Пробейся сквозь временные помехи. Положись на Погодный Контроль, который обеспечит посадочное окно в буре и облаках. Исключением были пустынные планеты, и те, что должны были бы попасть во владение Ордена очень давно. Много изменений, включая и погребальный обычай Фремена. Тела предавались извести и воде.
Одрейд говорила об этом, пока они ждали транспорта, чтобы подняться на корабль. Этот огромный лоскут горячей, сухой земли тянулся вдоль экватора планеты набедренной повязкой и скоро породит опасные ветры. Однажды здесь возникнет кориолисова буря, вырвется из доменной печи пустыни со скоростью в сотни километров в час. Дюна видела бури со скоростью ветра свыше семисот километров в час. Воздушные перевозки станут зависеть от постоянных капризов погоды на поверхности. И жалкая человеческая плоть должна будет искать любое убежище.
«Как и нам все время приходится».
Зал ожидания на Площадке был стар. Камень снаружи и внутри, первый основной их строительный материал здесь. Спартанские вращающиеся стулья и низкие столы из плавленого плаза были более редки. На экономию не Может смотреть сквозь пальцы даже Матерь Настоятельница.
Лихтер прибыл среди пыльного водоворота. Суспензорные подушки не казались чушью. Это будет быстрый подъем с неприятными понуканиями, но не такой долгий, чтобы угрожать человеческой плоти.
Одрейд почувствовала себя почти бестелесной, когда окончательно попрощалась и передала Дом Ордена Триумвирату Шианы, Мурбеллы и Беллонды. Последнее слово:
— Не ссорьтесь с Тегом. И я не хочу никаких грязных происшествий с Дунканом. Ты меня слышишь, Белл?
Они могли создавать чудеса технологии, все же не могли воспрепятствовать сильной песчаной буре почти ослепить их, когда они поднимались. Одрейд закрыла глаза и смирилась с тем, что не бросит последний взгляд на свою любимую планету не свысока. Она очнулась от глухого звука причаливания. Прямо под шлюзом их ожидал экипаж. Жужжащий экипаж развез их по каютам. Тамалан, Дортуйла и прислужница-послушница хранили молчание из уважения к желанию Матери Настоятельницы побыть наедине со своими мыслями.
Их каюты, по меньшей мере, были знакомыми, стандартными для кораблей Бене Джессерит: маленькая комната для трапез, облицованная обычным плазом ровного зеленого цвета, еще меньшие спальни со стенами того же цвета и единственной жесткой койкой. Они знали, что предпочитает Матерь Настоятельница. Одрейд заглянула в стандартный туалет и ванную. Стандартные удобства, примыкающие помещения для Дротуйлы и Там были такими же. Чуть позже она осмотрела переоборудованный корабль.
Здесь было все необходимое. Включая ненавязчивые элементы психологической поддержки — приглушенные тона, знакомая обстановка, все в окружении для того, чтобы не возбуждать ментальные процессы. Она отдала приказ к взлету прежде, чем вернулась в трапезную.
На низком столе уже ждала еда — голубые плоды, сладкие и похожие вкусом на сливу, острый желтый слой на хлебе, соответствующий ее энергетическим потребностям. Очень хорошо. Она следила, как назначенная послушница выполняет свою незаметную работу, устраивая дела Матери Настоятельницы. На секунду мелькнуло имя — Суйпол. Темная маленькая фигурка с круглым спокойным лицом и соответствующим поведением.
«Не из выдающихся, но испытанно полезна».
Внезапно Одрейд поразило то, что в этом назначении таился элемент бессердечия.
«Маленькая свита, чтобы не оскорбить Достопочтенных Матерей. И чтобы свести наши потери к минимуму».
— Ты распаковала все мои вещи, Суйпол?
— Да, Матерь Настоятельница. — Очень горда тем, что ее выбрали для этого важного назначения. Это сквозило в ее походке, когда она вышла.
«Есть кое-что, Суйпол, что ты не сможешь распаковать. Это в моей голове».
Ни одна из бенеджессериток из Дома Ордена не покидала планету без определенного груза шовинизма. Остальные места никогда не смогут быть столь прекрасными, столь тихими, столь приятными как родина.
«Но Дом Ордена именно таков».
Это был аспект, в котором она никогда раньше не рассматривала пустынную трансформацию. Дом Ордена удалялся сам. Уходить, чтобы никогда не вернуться, по крайней мере во время жизни тех, кто знает это сейчас. Это было так, словно тебя покидал любимый родитель — со злобой и презрением.
«Ты больше ничего для меня не значишь, дитя».
На своем пути к званию Преподобной Матери, их очень рано учили, что путешествие может представлять мирный путь для большинства. Одрейд хотела взять в полной мере эти преимущества полета и немедленно сказала об этом спутницам после еды.
— Расскажите мне подробности.
Суйпол отправилась позвать Тамалан. Одрейд говорила в собственной краткой манере Там.
— Обследуй оборудование и доложи, что мне стоит посмотреть. Возьми с собой Дортуйлу.
— У нее хорошая голова. — Высокая оценка для Там.
— Когда пройдем, изолируйте меня, насколько возможно.
Часть пути Одрейд провела, пристегнувшись ремнями в сетке своей койки и занимаясь составлением того, что она называла последней волей и завещанием.
«А кто будет исполнителем?»
Ее личным выбором была Мурбелла, особенно после Единения с Шианой. Все же… Заброшенная Дюна оставалась потенциальным кандидатом, если их предприятие на Узловой провалится.
Кое-кто полагал, что любая Преподобная Матерь может служить, если выбор падет на нее. Но не в эти времена. Не с такой подготовкой. Не казалось, чтобы Достопочтенные Матери избежали западни.
«Если мы правильно судили о них. И данные Мурбеллы мы использовали как могли. Мы открыли Достопочтенным Матерям вход, и как же заманчиво его появление! Их не постигнет окончательный разгром, пока они хорошенько не увязнут в ловушке. Слишком поздно!
Но если мы проиграем?»
Выжившие (если они будут) будут презирать Одрейд.
«Я часто ощущала себя ничтожной, но никогда не была объектом презрения. И все же решения, что я сделала, никогда не будут приняты большинством Сестер. В конце концов, я не стала извиняться… даже перед теми, с кем я в Единении. Они знают, что мои ответы идут из тьмы, что была до рассвета человечества. Любая из нас может сделать ошибочный шаг, даже глупый шаг. Но мой план может принести нам победу. Не будет „только выживших“. Наш Грааль требует, чтобы мы упорно держались вместе. Мы нужны человечеству! Иногда им нужна религия. Иногда им надо только знать, что их вера так же пуста, как и их надежды на благородство. В нас — их подпора. Когда маски будут сняты, останется одно — Наша Ниша».
Она ощутила, что корабль тянет ее в ловушку. Ближе и ближе к страшной опасности.
«Я сама иду под топор — не он идет ко мне».
Никаких мыслей насчет того, как истребить этого врага. Никаких, до тех пор, пока Рассеяние не увеличит человеческое население насколько возможно. Таково течение на картах Достопочтенной Матери.
Высокое гудение и вспышка оранжевого света, что дала знать о прибытии, вывели ее из покоя. Она выбралась из ремней и, вместе с Там Дортуйлой и Суйпол позади нее, прошла вслед за сопровождающим к транспортному шлюзу, где на присосках был закреплен дальний лихтер. Одрейд посмотрела на огни, видимые на сканнере, укрепленном на переборке. Невероятно мало!
— Сейчас только девятнадцать часов, — сказал Дункан. — Мы приблизились настолько, насколько можем подвести наш нуль-корабль. У них здесь вокруг Узловой наверняка есть гиперпространственные датчики.
Белл, единственный раз, согласилась.
«Не рискуй кораблем. Он здесь, чтобы осуществлять внешнюю защиту и получать твои передачи, а не чтобы выдавать врагу Матерь Настоятельницу.»
Лихтер был передовым датчиком нуль-корабля, дающим знать о том, с чем он встречается.
«А я головной датчик, слабое тело с тонкими инструмент томи».
В шлюзе были указательные стрелки. Одрейд пошла впереди. Они прошли небольшую трубу в свободном падении. Она обнаружила, что находится в неожиданно роскошной каюте. Суйпол, тяжело приземлившись после нее, узнала ее и поднялась на очко в оценке Одрейд.
— Это был корабль контрабандистов.
Их ожидала некая личность. По запаху это был мужчина, но колпак пилота, ощетинившийся коннекторами, скрывал его лицо.
— Все пристегнулись?
Мужской голос в передаче этого прибора.
«Его выбрал Тег, он будет лучше всего».
Одрейд скользнула в сиденье позади посадочного борта и нашла бугорчатый выступ, что разматывался в пристегивающуюся сеть. Она услышала, что остальные послушались команды пилота:
— Все пристегнулись? Оставайтесь пристегнутыми, покуда я не скажу. — Его голос исходил из плавающего передатчика позади его сидения у панели управления.
Пупок вдавился внутрь со звуком «Бап!» Одрейд ощутила мягкое движение, но взгляд назад показал, что нуль-корабль удаляется с огромной скоростью. Он мгновенно пропал из виду.
«Отправился по своим делам, прежде, чем кто-нибудь сможет прийти и посмотреть, что там».
Лихтер двигался удивительно быстро. Сканеры докладывали о планетарных станциях и переходных барьерах на девятнадцать — плюс часов, но мерцающие точки, обозначавшие их, были видны только потому, что они увеличивались. Окошечко сканера говорило о том, что станции можно будет увидеть невооруженным глазом чуть позже двенадцати по здешнему времени.
Ощущение движения внезапно исчезло, и Одрейд больше не ощущала ускорения, о котором говорили ее глаза. «Подвесная каюта. Иксианской технологии для нультранспортировки здесь мало». Где Тег ей овладел?
«Нет необходимости мне знать об этом. Зачем говорить Матери Настоятельнице, где находится каждая дубовая плантация?»
Она наблюдала за началом контактов сенсоров в течение часа и молча возблагодарила проницательность Айдахо.
«Мы начинаем узнавать этих Достопочтенных Матерей».
Защитная схема Узловой была видна даже без сканера.
Перекрывающие планы! Как и предсказывал Тег. Зная, как расположены эти барьеры, люди Тега могли создать другую сферу вокруг планеты.
«Конечно, это не так просто».
Неужели Достопочтенные Матери так доверяют всеобъемлющей власти, что пренебрегают элементарными предосторожностями?
Четвертая Планетарная станция начала вызывать их, когда они были как раз под ней уже три часа.
— Назовите себя!
Одрейд послышалось в этой команде «или прочих».
Ответ пилота явно озадачил наблюдателей.
— Вы находитесь в маленьком корабле контрабандистов?
«Значит, они узнали его. Тег еще раз оказался прав».
— Я чуть не сжег сенсорные устройства во время пути, — заявил пилот.
— Я добавлю для доверия нам. Заставлю их верить, что вы все безопасно пристегнуты.
— Почему вы увеличиваете скорость? — заметила Четвертая.
Одрейд наклонилась вперед.
— Повторите пароль и скажите, что наш отряд слишком устал от долгого пребывания в тесных каютах. Добавьте, что я снабжена из предосторожности датчиком жизненных сигналов, чтобы поднять по тревоге моих людей, если мне придется умереть.
«Они не найдут вживленного датчика! Умница Дункан. И разве Белл не удивило то, что, как она обнаружил ее, он спрятал в корабельных Системах? „Еще романтика!“»
Пилот передал ее слова. В ответ пришел приказ:
— Снизьте скорость и придерживайтесь для посадки следующих координат. До этой точки мы берем контроль над вашим кораблем в свои руки.
Пилот коснулся желтого поля своего пульта.
— Они поступают как раз так, как предполагал Башар. — В его голосе прозвучало злорадство. Он снял с головы колпак и обернулся. Одрейд была потрясена.
«Киборг!»
Вместо лица была металлическая маска с двумя мерцающими серебристыми шарами вместо глаз.
«Мы становимся на зыбкую почву».
— Они не сказали вам? — спросил он. — Не жалейте понапрасну. Я был мертв, а это дало мне жизнь. Это Клайрби, Матерь Настоятельница. И когда я умру на этот раз, это купит мне жизнь в качестве гхолы.
«Проклятье! Мы меняем монеты на то, что мы можем отбросить. Слишком поздно менять что-либо. И это план Тега. Но… Клайрби?»
Лихтер приземлился с мягкостью, говорившей о превосходном контроле Четвертой. Одрейд уловила этот момент только по тому, что ландшафт на ее сканнере больше не двигался. Нуль-поле было отключено, и она ощутила притяжение. Люк прямо перед ней открылся. Погода была приятно теплой. Снаружи послышался шум. Дети играют в какую-то подвижную игру?
Сзади подплыл багаж. Она вышла на короткую лестницу и увидела, что шум действительно исходил от группы детей, играющих на ближнем поле. Им было уже гораздо больше десяти, и все — девочки. Они гоняли надувной мяч туда и обратно, и во время игры вопили и визжали.
«Сценка для нашего удовольствия?»
Одрейд почувствовала, что похоже. На этом поле было около двух тысяч юных женщин.
«Смотрите, через какую толпу призванных мы идем!»
Никто не приветствовал ее, но она увидела знакомое строение внизу на подготовленной лужайке, слева от нее. Очевидно, сооружение Космической Гильдии с недавно пристроенной башенкой. Оглянувшись, она заговорила о башенке, давая имплантированному датчику сведения об изменении в плане местности, составленном Тегом. Ни один из тех, кто когда-либо видел строения Гильдии, не мог бы отнести это на какой-либо иной счет.
Так было на всех планетах Узловой. Где-то в записях Гильдии несомненно был его серийный номер и код. Это было так долго под контролем Гильдии, еще до прихода Достопочтенных Матерей, что в первый момент высадки, при обретении «почвы под ногами», все вокруг них имело запах Гильдии. Даже игровое поле, устроенное для внешних встреч Навигаторов в их гигантских контейнерах меланжа.
Запах Гильдии — он состоял из Иксианской технологии и разработок Навигаторов — сооружения, завернутые вокруг пространства наиболее энергосохраняющим образом, прямые дороги, немного скользящих тротуаров. Они были расточительны и им требовалось только притяжение. Никаких цветочных насаждений вблизи посадочной площадки. Они могли быть случайно разрушены. И эта постоянная серость всех сооружений — не серебристых, а тусклых, как кожа Тлейлаксу.
Сооружение слева от нее было огромным строением с выступами — некоторые округлые, некоторые угловатые. Оно не было дорогой гостиницей. Маленькие роскошные комнатки, конечно, но это было редкостью и предназначалось для Очень Важных Персон, в основном инспекторов Гильдии.
«Тег еще раз прав. Достопочтенные Матери сохраняют существующие структуры, минимально их переустраивая. Башня!»
Одрейд напомнила себе это: «Это не только иной мир, но также и иное общество со своей собственной социальной спайкой». Она имела к этому ключ после Единения с Мурбеллой, но не думала, что она проникнет в тайну того, что держит Достопочтенных Матерей в единстве. Конечно, не только это жажда власти.
— Мы пойдем пешком, — сказала она и первой пошла вниз по ровной лужайке к гигантскому строению.
«До свидания, Клайрби. Уводи свой корабль быстро, как сможешь. Пусть это станет нашим первым большим сюрпризом для Достопочтенных Матерей».
По мере их приближения строение Гильдии все сильнее нависало над ними.
Когда Одрейд увидела одну из этих функциональных конструкций, ее поразило сильнее, нежели когда-нибудь то, что кто-то предпринял великий труд по планированию всего этого. Намеренная детализация всего, хотя временами приходится до этого докапываться. Бюджет диктовал ограничение расходов во многих случаях, и предпочтение отдавалось долговечности, а не бросающейся в глаза роскоши. Пойди на компромисс и, как и все компромиссы, он не удовлетворит ни одну из сторон. Контролеры Гильдии несомненно жаловались на стоимость, и теперешние жильцы по-прежнему могли чувствовать раздражение на недальновидность. Не имеет значения. Это уже было, и теперь его надо использовать. Еще один компромисс.
Вестибюль был меньше, чем она ожидала. Некоторые внутренние изменения. Только около шести метров в длину и, возможно, четырех метров в ширину. Когда они вошли, приемное окошечко оказалось справа. Одрейд сказала, чтобы Суйпол зарегистрировала прибытие их группы и знаком показала, что остальным следует ждать в открытом пространстве на достаточном расстоянии друг от друга. Предательство неуправляемо.
Дортуйла явно ожидала его. Она казалась покорной.
Одрейд тщательно осмотрела и прокомментировала то, что их окружало. Полно ком-камер, но остальные…
Каждый раз, как она посещала такие места, она чувствовала себя как в музее. Иная Память говорила, что жилища такого типа существенно не меняются эпохами. Даже в ранних временах она находила прототипы. Отблеск прошлого в отсветах канделябров — огромные сверкающие сооружения, имитирующие электрические приборы, но украшенные светящимися шарами. Два из них возвышались до потолка, как воображаемые космические корабли, нисходящие в великолепии своем из пустоты.
Здесь были и еще отблески прошлого, которые заметили бы немногие жители этих времен. Устройство приемной за зарешеченными отверстиями, пространство для ожидания с его смесью сидений и неудобным освещением, знаками, указывающими на службы — ресторан, наркокабинеты, бар для встреч, бассейн и залы для прочих упражнений, комнаты автомассажа и всякое прочее. Только язык и шрифт изменились с тех давних пор Если бы был понятен язык, то и до-космические примитивы поняли бы эти обозначения. Это было место временного пребывания.
Полным-полно охранных установок. Некоторые имели вид артефактов времен Рассеяния. Икс и Гильдия никогда не тратили золото на ком-камеры и сенсоры.
Френетический танец роботослуг в приемной — они сновали туда-сюда, убирали, подбирали сор, провожали новоприбывших Группе Одрейд предшествовала компания четырех иксианцев Она уделила им особое внимание Как важны, но полны страха.
Ее глаза бенеджессеритки всегда узнавали народ Икса, несмотря на отвращение. Основная структура их общества отпечатывалась на индивидуальностях. Иксианцы демонстрировали Хогбеповское отношение к своей науке: ее политические и экономические потребности определяли допустимость исследований. Так сказать, наивная невинность Иксианских социальных мечтаний стала реальностью бюрократического централизма — новой аристократией. Так они пришли к упадку, который не могло остановить ничто, какие бы компромиссы с Достопочтенными Матерями ни приехала заключать это группа.