Катриона также знала, что, если Маккормак попытается увезти ее силой, ей придется его оставить.
- Зачем ты это делаешь? - холодно спросил Ши.
- Потому что Виктория - моя подруга. Потому что она любила своего брата, а он умер.
Катриона отвечала со спокойной решительностью. Ши никогда еще не приходилось слышать такую интонацию в ее голосе, и он растерянно посмотрел на Катриону.
- Прости, конечно. Но, как я уже сказал там, у церкви, тут ничего нельзя изменить.
- Ты не понимаешь.
- Я слишком хорошо понимаю! - Маккормак расстроенно вздохнул, словно он пытался объяснить житейские истины четырехлетнему ребенку. - Послушай, Кэт.
Ты сама не понимаешь, во что ты лезешь. Попытайся понять, что это за женщина. Виктория - рискованная личность в самом широком, в самом серьезном значении этого слова. Конечно, - добавил Ши, - это не в моей компетенции. Мне давно следовало доложить, что ты знакома с Викторией Рейвн.
- Что? - Катриону до глубины души оскорбило признание Ши. - Доложить? О моей личной дружбе?
- Я обязан. Обо всем, что угрожает безопасности. Но я этого не сделал, потому что ты сказала, что давно с ней не встречаешься. Я полагал, что между вами все кончено.
- Я не считаю, что настоящая дружба может когда-либо кончиться, убежденно заявила Катриона.
- Кэт, пожалуйста, - почти попросил Маккормак, - не принимай это так близко к сердцу. Я не хочу становиться между тобой и твоими подругами.
- Одной подругой.
- Да.
***
Как и предполагал доктор Макнаб, напряжение спало, когда компания занялась передачей тарелок с сандвичами и намазыванием джема на тосты.
Кирсти накрыла стол для поминок в гостиной, расставив стулья вокруг стола, у оконной ниши, и удалилась на кухню.
Вскоре, правда, она появилась, толкая перед собой тележку с подносом, на котором стояли тарелки с едой, чашки и массивный серебряный чайник с фамильным гербом Скарсдейлов. Чайник был поставлен перед Викторией, сидевшей на стуле тетушки Камерон. Разливая чай, Виктория одарила Ши иронической улыбкой.
- Сливки и сахар или лимон? Мне сказали, кто вы. Думаю, вы предупреждали Катриону, что ей следует держаться от меня подальше?
- Что-то в этом роде, - спокойно согласился Маккормак.
- Теперь, когда вы меня обнаружили, что вы со мной сделаете? - с некоторым интересом спросила Виктория. - Арестуете?
Ши холодно посмотрел на Викторию:
- Разумеется, нет. Я не уполномочен осуществлять арест гражданских лиц. И вы, должно быть, прекрасно об этом знаете.
- О чем вы говорите? - потребовала ответа Гвиннет.
Виктория налила чай викарию, придвинувшему к ней свой стул.
- Так, ни о чем.
- Нет абсолютно никаких оснований для ее ареста, - резко вставила Катриона.
Она увидела на лице Ши хорошо ей знакомую жесткую улыбку, выражавшую ярость и замешательство.
"Ну и ну, - подумала Катриона, - дела-то совсем плохи".
Кирсти предложила гостям круглые хлебцы.
- Прошу вас, мисс Виктория. Вы должны хоть что-то съесть.
Маккормак держал свое блюдце за самый краешек, словно оно было раскалено докрасна.
- Ты сама не понимаешь, что говоришь, Кэт.
- Нет, я знаю. Я все знаю.
Сидевший слева от Виктории преподобный Далглиш открыл рот:
- Я понимаю, что это не самый подходящий момент...
Мисс Рейвн, я хотел бы заметить...
Катриона упрямо подняла подбородок и посмотрела прямо в глаза Ши:
- Я знаю, что она никогда в жизни не была террористкой.
Маккормак с легким стуком поставил чашку на стол.
- Боже праведный!
- ..так много вещей пришло в негодность и нуждается в ремонте и замене. Отопление, например, самая важная проблема ввиду предстоящей зимы.
- Террористка? - в один голос воскликнули Джесс и Гвиннет.
Голос викария куда-то уплыл. В комнате воцарилась абсолютная тишина, прерванная Викторией:
- Ну разумеется... Кирсти, будь добра, принеси мою сумку.
Преподобный Далглиш растерянно переводил взгляд с одного потрясенного гостя на другого, пока его внимание не привлекли действия Виктории, извлекшей из сумочки чековую книжку и подписавшей чек на тысячу фунтов со счета банка "Лойдс", Пиккадилли, Лондон.
- Прошу вас, - любезно предложила Виктория. - Надеюсь, это вам поможет.
- В самом деле, мисс Рейвн, такая щедрость.., благодарю вас.
- Не за что. - Виктория подняла чайник. - Так что, мистер Маккормак, еще чаю?
Ши машинально протянул руку с чашкой, но тут же ее отдернул.
- Какой-то абсурдный разговор, - решительно заявил он.
- Вовсе нет, - настаивала Катриона. - Есть вещи, о которых необходимо сказать. Сейчас, когда мы собрались все вместе. - И, точно присутствие викария накладывало на беседу печать официальности, добавила:
- И преподобный Далглиш - священник.
Катриона вскочила на ноги. Лицо ее было бледно и очень спокойно. Она крепко сплела руки, чтобы не выдать, как они дрожат.
- Прости, но я должна об этом сказать, Ши. И лучше всего сделать это перед людьми. Они будут нашими свидетелями. - Катриона задыхалась. Знаешь, Виктория рассказала мне, что она делала в Центральной Америке, но это совсем не то, что ты думаешь. Да, она знала опасных людей, таких как Карлос Руис, но...
Джесс вспомнила глубоко влюбленного в Викторию хрупкого человечка с грациозным телом.
- Карлос опасен? - почти прошептала Джесс.
- Карлос Руис, - спокойно уточнил Маккормак, - коммунист и профессиональный террорист. Возможно, он также был ханойским шпионом во время вьетнамской войны.
Виктория слегка вздохнула.
- Вы этого не знаете.
- Нет. Но допускаю. А что, не так?
Виктория моргнула и потерла ладонью лоб. Она посмотрела на Катриону странным взглядом и пробормотала, словно это не имело особого значения:
- Думаю, что так...
- А кому какое дело? - крикнула Катриона. - У них были нормальные деловые отношения. Только и всего. Руис давал Виктории материалы и информацию и знакомил ее с людьми; она писала репортажи. Да ради Бога, Ши! Виктория выполняла свою работу!
- Репортеры сами не лезут в такие истории, как это раз за разом делала Виктория. Если она не сотрудничала с террористами, то она просто сумасшедшая.
Повернувшись, Катриона посмотрела на Викторию, созерцавшую в окно золотой вечерний свет на воде.
- Виктория не работала с террористами, - твердо заявила Катриона, - и она не сумасшедшая. У нее были личные причины так поступать. - Она задыхалась, ей было плохо. - Ты веришь в идеалы, Ши: в свою страну, в свободный мир и все такое. Хорошо, я тоже верю. Но еще больше я верю в людей.
Мои друзья для меня гораздо важнее, чем самые высокие идеалы, а Виктория - моя подруга. Вот что я чувствую, Ши.
Тебе придется принимать меня такой, какая я есть. Или, - Катриона перешла на шепот, - не принимать вообще.
Вызов был брошен. Катриона в упор смотрела на Ши, ожидая его ответного хода. Она страшно устала. Все, что она знала, так это то, что совершила акт измены - выдала вслух секретную информацию. Возможно, теперь она потеряет Ши навеки. Но Катриону это больше не волновало.
Виктория медленно поднялась. Гвиннет откинулась на своем стуле. Теперь Виктория, Катриона и Ши образовывали почти правильный треугольник, глядя друг на друга поверх стоявшего на столе чайника. Виктория в упор посмотрела на Катриону и спокойно произнесла:
- Спасибо.
После этого она подняла руки и потрогала пучок волос на затылке.
- Слишком туго, - сказала она рассеянно и принялась вынимать заколки и швырять их на стол.
- Мисс Виктория... - начала было Кирсти.
Виктория помотала головой из стороны в сторону. Светлые волосы рассыпались по плечам.
- Это действительно не важно...
Виктория села на место так же медленно, как и встала, словно ее тело складывалось часть за частью, подобно секциям плотницкой линейки.
- Кирсти, я не очень хорошо себя чувствую, - по-детски трогательно пожаловалась Виктория.
И вдруг сильным ударом она оттолкнула от себя огромный чайник, уронив его на белую в линейку скатерть, после чего вообще сбросила чайник со стола вместе с сахарницей, молочником и тарелкой треугольных сандвичей с помидорами.
Виктория вытянула на столе руки, положила на них голову и заплакала. Громко, безнадежно, как ребенок, никого не стесняясь.
Глава 5
Сидя за столом, покрытым испачканной скатертью, Ши и Катриона смотрели друг на друга.
В комнате они были одни.
Доктор Макнаб и Кирсти увели Викторию наверх. Крепко обняв Викторию за плечи, Кирсти бормотала ей на ухо слова утешения, словно, как много лет назад, успокаивала испуганного ребенка. Доктор Макнаб, в свою очередь, с облегчением констатировал:
- Ну слава Богу, теперь она сможет немного отдохнуть.
Викарий уехал. Он покинул Данлевен, как всегда, сбитый с толку, но осчастливленный чеком на тысячу фунтов.
Джесс и Гвиннет сделали все, что было в их силах, чтобы отмыть пятна на ковре, потом собрали чайные приборы и понесли их на кухню.
- Мы тоже теперь можем ехать, - предложил Ши. - Тебе здесь больше нечего делать. Виктория получила эмоциональное кровопускание, и теперь о ней позаботятся старая преданная служанка и домашний доктор.
- Не будь таким циником.
- Такая у меня работа.
Катриона вздохнула. Она посмотрела на мокрый ковер и слегка примяла ногой небольшую кучку чайных листьев.
- Хорошо, - наконец согласилась Катриона. - Я поеду с тобой. Но только потому, что ты, пожалуй, прав: возможно, больше уже нет особого смысла в моем пребывании здесь.
- Отлично.
- Но не сию минуту. Я хочу, чтобы ты прогулялся со мной до пляжа. И хочу, чтобы ты выслушал все, что я тебе скажу.
***
Нижние этажи замка Данлевен были вырублены прямо в скале: винные погреба, кладовки, грозившие стать когда-нибудь опасными в силу своей ветхости. Здесь была и маленькая дверь, ведущая прямо на утес, с которого во времена деда графа Скарсдейла со стофутовой высоты сбрасывались в море отходы.
Теперь узкая тропинка, вьющаяся между громадных валунов, вела вниз, к небольшой бухте, выходившей прямо на запад и сейчас, в шесть часов вечера, дышавшей теплом долгого солнечного дня. На волнах покачивалась измотанная непогодой когда-то небесно-голубая лодка, привязанная канатом к вбитому в скалу железному кольцу.
Ши и Катриона сели, прислонившись спиной к теплой скале, на маленькую площадку, на которой века бесконечного прибоя превратили гальку в мелкий коричневый песок.
Катриона поведала Ши историю Виктории и Танкреди.
Маккормак сидел довольно тихо, слушал и смотрел на солнце, медленно сползавшее за дальние горы.
- После того как между ними все кончилось, - завершила свой рассказ Катриона, - Виктория решила искать себе смерти. Ей казалось, что в жизни у нее больше ничего не осталось. Но сделать это самой у Виктории не хватило духа. Она попыталась найти кого-нибудь, кто бы помог ей уйти из жизни. Неужели ты этого не понимаешь? Ты должен понимать! - горячо добавила Катриона.
- Не знаю. - Ши охватил щеки руками. - Слишком уж все наворочено. Мне это представляется нереальным;
- Но может быть, ты попытаешься понять?
Маккормак задумался.
- Это ведь очень важно для тебя, не так ли? - спросил он наконец.
- Очень, - порывисто ответила Катриона, подумав про себя: "Это имеет значение для всего нашего будущего".
Катриона сняла туфли и встала, неожиданно почувствовав страшную усталость.
Она стянула с себя колготки и медленно, тяжело, словно пожилая женщина, пошла по гальке в море. Катриона смотрела вниз, сквозь волну, на свои зеленовато-белые ноги. Вода была на удивление теплой; она мимоходом вспомнила о том, что дальний северный рукав течения Гольфстрим омывает и северо-западное побережье Шотландии.
Катриона задрала подол платья на талию и опустилась на колени. Ощущение было умопомрачительное, и, несмотря на всю свою расстроенность, она почувствовала, как радостно забилось ее сердце. В возбужденном порыве Катриона стянула с себя одежду, свернула ее в комок, швырнула на берег, а затем погрузилась в темно-зеленую волну и, пробивая себе путь в зарослях прибрежных водорослей, поплыла в чистое открытое море, где легла на спину и, покачиваясь на волнах, ощутила, как легко и свободно ее тело.
Повернув некоторое время спустя голову к берегу, Катриона увидела, что Ши, тоже совершенно голый, дрейфует на спине в трех футах от нее. Они молча лежали рядом, глядя в бездонное голубое небо над ними, в котором уже появился бледный, едва различимый серп месяца.
- Я не хотел бы, чтобы Виктория встала между нами, - произнес через какое-то время Ши.
- Ей это и не нужно, Ши.
- Почему она так много для тебя значит?
- Почему? - Катриона прислушивалась к шелесту и плеску волн о гальку и с удовольствием чувствовала, как мягкая волна медленно поднимает ее тело наверх, на самый гребень, а потом осторожно опускает вниз. - Потому что Виктория - часть моей жизни. Она заставила меня повзрослеть. Заставила смотреть на мир собственными глазами.
Было что-то удивительно интимное в словах Катрионы, и Ши было от этого немного не по себе.
Несколько минут они молчали.
- Ты, разумеется, права насчет дружбы, - пробормотал наконец Маккормак. - Возможно, отчасти мой гнев был продиктован ревностью. Возможно, мне показалось, что ты волнуешься за Викторию больше, чем за меня.
Катриона понимала, что Ши никогда не смог бы сказать ей это в глаза. Она улыбнулась, волосы ее причудливо извивались в воде, когда Катриона медленно помотала головой.
- Я волнуюсь за тебя больше, чем за кого бы то ни было на свете.
- Если это так, то мне становится почти страшно. - Ши скрестил руки за головой. Волны с шумом накатывались на берег. - Ты была странной там, за чаем, - медленно произнес Маккормак. - Мне просто не верилось. Я спрашивал себя: а защищала бы ты меня так же страстно, как Викторию?
- И ты еще спрашиваешь?
Ши помолчал и тихо вымолвил:
- Да.
- Ну хорошо же. Да, конечно же, защищала бы. Я люблю тебя.
Катрионе показалось, что Ши вздохнул.
- Я взял несколько выходных, - сказал Маккормак после короткой паузы. - Учения отменили. У меня неделя отдыха.
Потому я и позвонил тебе. Я думал, мы сможем поехать куда-нибудь на несколько дней: мне нужно было кое о чем тебя спросить.
Катриона повернулась, чтобы взглянуть на лежавшего в ярде от нее Ши.
- Ну?
Катриона едва сдерживалась, чтобы не прикоснуться к Ши. Ей захотелось узнать, о чем ее хотел спросить Маккормак, так же сильно, как и дотронуться до его тела, но на душе у нее все еще скребли кошки. Ей непременно хотелось, чтобы Ши прикоснулся к ней первым.
- Я уезжаю на полгода, - тихим голосом сообщил Ши, уставившись на плывущую в небе яркую луну. - Я хотел спросить, не согласишься ли ты выйти за меня замуж?
- О-о-о... - выдохнула Катриона и, перевернувшись на живот, посмотрела на Ши. Внутри ее все запело от ощущения огромной, заполнявшей всю душу радости. - И ты все еще хочешь получить ответ на свой вопрос? - осторожно спросила она.
- Теперь особенно. Я боюсь потерять тебя.
- В таком случае я согласна.
Ши дотронулся до Катрионы.
Они вместе покачивались на волне. Катриона смотрела на тело Ши, покрытое блестящей зеленой простыней воды: широкие плечи, бледная кожа, и ей захотелось умереть от счастья. Холодные губы Ши прикоснулись к губам Катрионы. Он намотал на палец мокрую прядь ее волос.
- Ты похожа на русалку... Ты когда-нибудь занималась любовью в море?
- Нет.
Ши обнял Катриону и, погрузив голову в воду, поцеловал ее грудь.
- Я тоже.
Опершись на плечи Маккормака, Катриона приподнялась над волной и выгнула спину, млея от приятной близости его тела. Она чувствовала усталость и измотанность, но теперь это была возбужденная усталость: так, наверное, чувствует себя утомленный долгой битвой боец.
Ши повлек Катриону к берегу; она почувствовала под ногами дно и легкое прикосновение водорослей.
Ши, стоя по грудь в воде, обнял Катриону за бедра, приподнял и прижал к себе. Она взглянула вниз, на его бледное и расплывчатое под водой тело: слабые блики света поблескивали на напряженных бедрах и полусогнутых коленях, от волосков на ногах поднимались вверх мелкие пузырьки воздуха. Взявшись за кисти рук Ши, Катриона откинулась назад, и широко развела в стороны невесомые в воде ноги. Она почувствовала его проникновение в себя: его холодная и скользкая кожа дарила новый, необычный вкус наслаждения и непередаваемое ощущение легкости. Катриона закрыла глаза, вцепившись в плечи Ши, словно намеревалась больше никогда не отпускать его от себя. Вода шептала и ласково плескалась вокруг их тел.
Подхватив Катриону на руки, Ши понес ее к берегу, расстелил на песке одежду, уложил на нее Катриону и снова овладел ею, на этот раз не спеша, долго и довольно осторожно. Катриона сомкнула ноги на спине Ши; он целовал ее глаза, шею, губы. Все закончилось одновременным, продолжительным, волнообразным оргазмом, подарившим их телам наслаждение.
***
Следующим утром Джесс и Гвиннет не видели Викторию до самого завтрака. Катриону с Ши они тоже не встречали часов с восьми вечера, увидев только, как те крадучись поднимались по лестнице, вернувшись с побережья, - босые, мокрые, грязные, в песке, с виноватым видом шестнадцатилетних подростков.
- Очень мило, - прокомментировала Гвин.
Они с Джесс отказались от двойной кровати тетушки Камерон и переселились в одну из гостевых комнат.
Джесс подлила еще кофе себе и Гвиннет.
- Ну и что же нам делать дальше, как думаешь?
Кирсти была на дворе: собирала латук для салата на ленч.
На стойке, дожидаясь отправки в печь, возвышался огромный пирог.
- Немало она над ним потрудилась, - сказала Гвиннет. - Нечего и говорить, чтобы мы могли выбраться отсюда, пока не слопаем ленч.
- Доброе утро! - В дверях появилась Катриона, лучащаяся улыбкой и радостью, в розовых брюках и белоснежной сорочке. Она налила себе кофе, чихнула и села за стол, с жадностью поглядывая на огромную тарелку с горячими тостами, беконом и сосисками. - Боже мой, до чего же я проголодалась!
- Неудивительно, - сухо заметила Джесс. - Ты же не ужинала.
- Что, простудилась? - поинтересовалась Гвиннет.
Катриона покраснела.
- А где Ши?
- Уехал в Обан. Узнать, как там с "рейндж-ровером".
Катриона не стала распространяться на щекотливую тему, но и так было ясно, что Ши предпочитал избегать встреч с Викторией.
***
Виктория появилась в десять часов.
Выглядела она совершенно нормально и вполне отдохнувшей: глаза ясные, лицо абсолютно спокойно. Впервые за восемнадцать лет аметистовое кольцо, сверкая новым светом, вернулось на безымянный палец ее правой руки.
Джесс, Гвиннет и Катриона увидели кольцо сразу и многозначительно переглянулись, но Виктория, даже если и заметила их удивление, ничего не сказала. Так же как не проронила ни слова о своем вчерашнем припадке. Возможно, она его стыдилась, возможно - нет. Возможно, ей удалось выплакать Танкреди из своего сердца, и это принесло долгожданное облегчение. Тем не менее было совершенно очевидно, что Виктория никогда в жизни не позволит себе снова сорваться подобным образом. Она твердо и окончательно взяла себя в руки.
Как только дверь за Викторией затворилась, Джесс спросила:
- Ну что, видели?
- Аметист, - отозвалась Гвин. - Она снова его надела.
- Слава Богу! - облегченно вздохнула Катриона.
- Думаю, - сказала Джесс после задумчивой паузы, - мы ей больше не нужны. В самом деле. Мы сделали все, что было в наших силах.
- Нам не следует больше торчать здесь, коли Виктория того не хочет, согласилась Гвиннет.
- Не хочет, - подтвердила Джесс.
К всеобщему облегчению, Маккормак так и не вернулся к ленчу. Виктория уверенно поддерживала ничего не значащий разговор до тех пор, пока Кирсти не подала десерт, после чего обратилась к теме, в настоящий момент наиболее ее волнующей: завещание Танкреди, и какие выгоды можно было извлечь из очень ценной библиотеки Скарсдейлов. Адвокат Виктории не мог обсуждать все детали завещания до прибытия из Нью-Йорка доверенного лица Танкреди мистера Сэлисбери, после переговоров с которым Виктория могла бы окончательно распоряжаться наследством по собственному усмотрению.
Виктория с энтузиазмом делилась с подругами своими планами: о том, что она расширит сферу поисков редких книг и бесценных рукописей, займется изучением древних и мертвых языков, чтобы увеличить и без того немалое количество языков, на которых говорила, и иметь возможность самой составлять каталог старинных книг.
- Танкреди это одобрил бы: он сам предполагал заняться когда-нибудь библиотекой.
Было очевидно, что Виктория намерена остаться в Данлевене.
- Вам не кажется, - живо спросила Гвиннет, как только Виктория отправилась в библиотеку, - что она боится потерять Танкреди навеки, если уедет отсюда? Ведь Данлевен навсегда останется для нее частичкой Танкреди. Может быть, даже самой лучшей частичкой?
Джесс и Катриона какое-то время молчали, размышляя над сказанным Гвин.
- Не лишено смысла, - неохотно согласилась Джесс. - Но с точки зрения психики это нездорово.
- Да, - поддержала Катриона. - Патология. Тем не менее при определенных обстоятельствах, может, и к лучшему, что она останется.
Катриона подумала, что коли Виктория решила уйти от мира, пусть мир придет к Виктории...
Этим утром на Катриону снизошло озарение. Вместо того чтобы поехать с Маккормаком в Обан, Катриона провела полдня с Кирсти, устроившей ей экскурсию по замку, и исследовала дом от крыши до подвалов. Катриона пересчитала спальни и ванные, проверила работоспособность отопительной системы и освещение. Особенно Катрионе понравилась кухня: в ней не было микроволновки, но имелась восьмиконфорочная газовая плита с духовкой, промышленный холодильник, хорошо ухоженный, с поясняющими табличками и датами хранения на каждом отделении.
Озарение, посетившее Катриону утром, обретало под звуки бравурных фанфар физическое очертание.
"Итак, - рассуждала Катриона, - что мы имеем? Знаменитую библиотеку графа Скарсдейла, не посещаемую, не приносящую людям радости. Однако она может быть открыта не только для одинокого читателя, но для элитной группы читателей - ученых и историков из университетов и музеев всего мира. Далее, - прикидывала в уме Катриона, - Кирсти, которая могла бы стать пчелой-маткой, присматривающей за целым роем прислуги, официантов и уборщиков, - есть еще внутренний двор, прекрасно подходящий для дорогих туристических автомобилей..."
- Только представьте себе, - возбужденно воскликнула Катриона, Данлевен - отель мирового класса!
Охваченная энтузиазмом, Катриона говорила вдохновенно, и слова сами собой слетали с ее уст.
Воспользовавшись случайной паузой, Джесс скептически заметила:
- Виктория никогда не пойдет на это.
- Еще как пойдет, только надо преподнести ей все должным образом! Идея просто великолепна!
- Не сработает. По крайней мере с Викторией.
- Ты можешь предложить что-нибудь лучше? - фыркнула Катриона.
- Представь себе - могу, - спокойно ответила Джесс. - Думаю, Виктория должна поехать в Мексику.
- В Мексику? - оторопела Катриона.
- Конечно. - Джесс усмехнулась и поспешила изложить собственный проект:
- Способности и связи Виктории не должны пропадать. У нее есть профессиональная репутация и журналистские полномочия. Она прекрасно говорит по-испански. У Виктории имеются влиятельные друзья в правительстве Ортеги в Никарагуа. Кто может предложить кандидатуру более подходящую для участия в установлении мира и согласия на Континенте, чем Виктория, если прибавить к ее достоинствам поддержку Рафаэля с его связями в правительствах Мексики и других латиноамериканских стран и плюс к тому в госдепартаменте Соединенных Штатов? Со своим хладнокровием и настойчивостью Виктория станет незаменимым посланником. Вот естественное решение, - твердо закончила Джесс.
- Идея неплохая, - высказала свое мнение Гвиннет, - но не идеальная. Катриона и Джесс с изумлением уставились на Гвин. - Я считаю, что Виктория должна жить в Нью-Йорке. В конце концов, у нас с Фредом тоже немало связей на всех уровнях. Виктория должна выступать на центральной сцене - в Нью-Йорке, а не где-нибудь в далеких горах Шотландии или банановых республиках.
- Мексика не банановая республика, - запротестовала Джесс.
Катриона по-прежнему считала свое предложение наилучшим практическим решением будущего Виктории и потому приготовилась к благородному жесту. Она отодвинула стул и встала.
- Ну ладно, приятно сознавать, что у Виктории есть по крайней мере три альтернативы. - И с непоколебимой уверенностью в голосе прибавила:
- Посмотрим, которую она сама выберет.
***
Ши вернулся ближе к вечеру! Катриона к тому времени уже упаковала вещи и была готова к отъезду: они с Маккормаком намеревались не торопясь ехать на юг.
- Как скверно, что вы пропустили ленч, - посетовала Виктория с озорными искорками во взгляде, которым она одарила Ши. - Пирог Кирсти был очень вкусным.
- В другой раз, может быть.
- Почему бы нет? - И, приподняв бровь, она спросила:
- Так я реабилитирована?
Маккормак раздраженно посмотрел на Викторию:
- А вы того заслуживаете? Скажите мне. Я хочу знать.
Серьезно.
- Тогда для вас все станет гораздо проще? - полуулыбнулась Виктория. Не так ли?
- Зачем ты это делаешь? - холодно спросил Ши.
- Потому что Виктория - моя подруга. Потому что она любила своего брата, а он умер.
Катриона отвечала со спокойной решительностью. Ши никогда еще не приходилось слышать такую интонацию в ее голосе, и он растерянно посмотрел на Катриону.
- Прости, конечно. Но, как я уже сказал там, у церкви, тут ничего нельзя изменить.
- Ты не понимаешь.
- Я слишком хорошо понимаю! - Маккормак расстроенно вздохнул, словно он пытался объяснить житейские истины четырехлетнему ребенку. - Послушай, Кэт.
Ты сама не понимаешь, во что ты лезешь. Попытайся понять, что это за женщина. Виктория - рискованная личность в самом широком, в самом серьезном значении этого слова. Конечно, - добавил Ши, - это не в моей компетенции. Мне давно следовало доложить, что ты знакома с Викторией Рейвн.
- Что? - Катриону до глубины души оскорбило признание Ши. - Доложить? О моей личной дружбе?
- Я обязан. Обо всем, что угрожает безопасности. Но я этого не сделал, потому что ты сказала, что давно с ней не встречаешься. Я полагал, что между вами все кончено.
- Я не считаю, что настоящая дружба может когда-либо кончиться, убежденно заявила Катриона.
- Кэт, пожалуйста, - почти попросил Маккормак, - не принимай это так близко к сердцу. Я не хочу становиться между тобой и твоими подругами.
- Одной подругой.
- Да.
***
Как и предполагал доктор Макнаб, напряжение спало, когда компания занялась передачей тарелок с сандвичами и намазыванием джема на тосты.
Кирсти накрыла стол для поминок в гостиной, расставив стулья вокруг стола, у оконной ниши, и удалилась на кухню.
Вскоре, правда, она появилась, толкая перед собой тележку с подносом, на котором стояли тарелки с едой, чашки и массивный серебряный чайник с фамильным гербом Скарсдейлов. Чайник был поставлен перед Викторией, сидевшей на стуле тетушки Камерон. Разливая чай, Виктория одарила Ши иронической улыбкой.
- Сливки и сахар или лимон? Мне сказали, кто вы. Думаю, вы предупреждали Катриону, что ей следует держаться от меня подальше?
- Что-то в этом роде, - спокойно согласился Маккормак.
- Теперь, когда вы меня обнаружили, что вы со мной сделаете? - с некоторым интересом спросила Виктория. - Арестуете?
Ши холодно посмотрел на Викторию:
- Разумеется, нет. Я не уполномочен осуществлять арест гражданских лиц. И вы, должно быть, прекрасно об этом знаете.
- О чем вы говорите? - потребовала ответа Гвиннет.
Виктория налила чай викарию, придвинувшему к ней свой стул.
- Так, ни о чем.
- Нет абсолютно никаких оснований для ее ареста, - резко вставила Катриона.
Она увидела на лице Ши хорошо ей знакомую жесткую улыбку, выражавшую ярость и замешательство.
"Ну и ну, - подумала Катриона, - дела-то совсем плохи".
Кирсти предложила гостям круглые хлебцы.
- Прошу вас, мисс Виктория. Вы должны хоть что-то съесть.
Маккормак держал свое блюдце за самый краешек, словно оно было раскалено докрасна.
- Ты сама не понимаешь, что говоришь, Кэт.
- Нет, я знаю. Я все знаю.
Сидевший слева от Виктории преподобный Далглиш открыл рот:
- Я понимаю, что это не самый подходящий момент...
Мисс Рейвн, я хотел бы заметить...
Катриона упрямо подняла подбородок и посмотрела прямо в глаза Ши:
- Я знаю, что она никогда в жизни не была террористкой.
Маккормак с легким стуком поставил чашку на стол.
- Боже праведный!
- ..так много вещей пришло в негодность и нуждается в ремонте и замене. Отопление, например, самая важная проблема ввиду предстоящей зимы.
- Террористка? - в один голос воскликнули Джесс и Гвиннет.
Голос викария куда-то уплыл. В комнате воцарилась абсолютная тишина, прерванная Викторией:
- Ну разумеется... Кирсти, будь добра, принеси мою сумку.
Преподобный Далглиш растерянно переводил взгляд с одного потрясенного гостя на другого, пока его внимание не привлекли действия Виктории, извлекшей из сумочки чековую книжку и подписавшей чек на тысячу фунтов со счета банка "Лойдс", Пиккадилли, Лондон.
- Прошу вас, - любезно предложила Виктория. - Надеюсь, это вам поможет.
- В самом деле, мисс Рейвн, такая щедрость.., благодарю вас.
- Не за что. - Виктория подняла чайник. - Так что, мистер Маккормак, еще чаю?
Ши машинально протянул руку с чашкой, но тут же ее отдернул.
- Какой-то абсурдный разговор, - решительно заявил он.
- Вовсе нет, - настаивала Катриона. - Есть вещи, о которых необходимо сказать. Сейчас, когда мы собрались все вместе. - И, точно присутствие викария накладывало на беседу печать официальности, добавила:
- И преподобный Далглиш - священник.
Катриона вскочила на ноги. Лицо ее было бледно и очень спокойно. Она крепко сплела руки, чтобы не выдать, как они дрожат.
- Прости, но я должна об этом сказать, Ши. И лучше всего сделать это перед людьми. Они будут нашими свидетелями. - Катриона задыхалась. Знаешь, Виктория рассказала мне, что она делала в Центральной Америке, но это совсем не то, что ты думаешь. Да, она знала опасных людей, таких как Карлос Руис, но...
Джесс вспомнила глубоко влюбленного в Викторию хрупкого человечка с грациозным телом.
- Карлос опасен? - почти прошептала Джесс.
- Карлос Руис, - спокойно уточнил Маккормак, - коммунист и профессиональный террорист. Возможно, он также был ханойским шпионом во время вьетнамской войны.
Виктория слегка вздохнула.
- Вы этого не знаете.
- Нет. Но допускаю. А что, не так?
Виктория моргнула и потерла ладонью лоб. Она посмотрела на Катриону странным взглядом и пробормотала, словно это не имело особого значения:
- Думаю, что так...
- А кому какое дело? - крикнула Катриона. - У них были нормальные деловые отношения. Только и всего. Руис давал Виктории материалы и информацию и знакомил ее с людьми; она писала репортажи. Да ради Бога, Ши! Виктория выполняла свою работу!
- Репортеры сами не лезут в такие истории, как это раз за разом делала Виктория. Если она не сотрудничала с террористами, то она просто сумасшедшая.
Повернувшись, Катриона посмотрела на Викторию, созерцавшую в окно золотой вечерний свет на воде.
- Виктория не работала с террористами, - твердо заявила Катриона, - и она не сумасшедшая. У нее были личные причины так поступать. - Она задыхалась, ей было плохо. - Ты веришь в идеалы, Ши: в свою страну, в свободный мир и все такое. Хорошо, я тоже верю. Но еще больше я верю в людей.
Мои друзья для меня гораздо важнее, чем самые высокие идеалы, а Виктория - моя подруга. Вот что я чувствую, Ши.
Тебе придется принимать меня такой, какая я есть. Или, - Катриона перешла на шепот, - не принимать вообще.
Вызов был брошен. Катриона в упор смотрела на Ши, ожидая его ответного хода. Она страшно устала. Все, что она знала, так это то, что совершила акт измены - выдала вслух секретную информацию. Возможно, теперь она потеряет Ши навеки. Но Катриону это больше не волновало.
Виктория медленно поднялась. Гвиннет откинулась на своем стуле. Теперь Виктория, Катриона и Ши образовывали почти правильный треугольник, глядя друг на друга поверх стоявшего на столе чайника. Виктория в упор посмотрела на Катриону и спокойно произнесла:
- Спасибо.
После этого она подняла руки и потрогала пучок волос на затылке.
- Слишком туго, - сказала она рассеянно и принялась вынимать заколки и швырять их на стол.
- Мисс Виктория... - начала было Кирсти.
Виктория помотала головой из стороны в сторону. Светлые волосы рассыпались по плечам.
- Это действительно не важно...
Виктория села на место так же медленно, как и встала, словно ее тело складывалось часть за частью, подобно секциям плотницкой линейки.
- Кирсти, я не очень хорошо себя чувствую, - по-детски трогательно пожаловалась Виктория.
И вдруг сильным ударом она оттолкнула от себя огромный чайник, уронив его на белую в линейку скатерть, после чего вообще сбросила чайник со стола вместе с сахарницей, молочником и тарелкой треугольных сандвичей с помидорами.
Виктория вытянула на столе руки, положила на них голову и заплакала. Громко, безнадежно, как ребенок, никого не стесняясь.
Глава 5
Сидя за столом, покрытым испачканной скатертью, Ши и Катриона смотрели друг на друга.
В комнате они были одни.
Доктор Макнаб и Кирсти увели Викторию наверх. Крепко обняв Викторию за плечи, Кирсти бормотала ей на ухо слова утешения, словно, как много лет назад, успокаивала испуганного ребенка. Доктор Макнаб, в свою очередь, с облегчением констатировал:
- Ну слава Богу, теперь она сможет немного отдохнуть.
Викарий уехал. Он покинул Данлевен, как всегда, сбитый с толку, но осчастливленный чеком на тысячу фунтов.
Джесс и Гвиннет сделали все, что было в их силах, чтобы отмыть пятна на ковре, потом собрали чайные приборы и понесли их на кухню.
- Мы тоже теперь можем ехать, - предложил Ши. - Тебе здесь больше нечего делать. Виктория получила эмоциональное кровопускание, и теперь о ней позаботятся старая преданная служанка и домашний доктор.
- Не будь таким циником.
- Такая у меня работа.
Катриона вздохнула. Она посмотрела на мокрый ковер и слегка примяла ногой небольшую кучку чайных листьев.
- Хорошо, - наконец согласилась Катриона. - Я поеду с тобой. Но только потому, что ты, пожалуй, прав: возможно, больше уже нет особого смысла в моем пребывании здесь.
- Отлично.
- Но не сию минуту. Я хочу, чтобы ты прогулялся со мной до пляжа. И хочу, чтобы ты выслушал все, что я тебе скажу.
***
Нижние этажи замка Данлевен были вырублены прямо в скале: винные погреба, кладовки, грозившие стать когда-нибудь опасными в силу своей ветхости. Здесь была и маленькая дверь, ведущая прямо на утес, с которого во времена деда графа Скарсдейла со стофутовой высоты сбрасывались в море отходы.
Теперь узкая тропинка, вьющаяся между громадных валунов, вела вниз, к небольшой бухте, выходившей прямо на запад и сейчас, в шесть часов вечера, дышавшей теплом долгого солнечного дня. На волнах покачивалась измотанная непогодой когда-то небесно-голубая лодка, привязанная канатом к вбитому в скалу железному кольцу.
Ши и Катриона сели, прислонившись спиной к теплой скале, на маленькую площадку, на которой века бесконечного прибоя превратили гальку в мелкий коричневый песок.
Катриона поведала Ши историю Виктории и Танкреди.
Маккормак сидел довольно тихо, слушал и смотрел на солнце, медленно сползавшее за дальние горы.
- После того как между ними все кончилось, - завершила свой рассказ Катриона, - Виктория решила искать себе смерти. Ей казалось, что в жизни у нее больше ничего не осталось. Но сделать это самой у Виктории не хватило духа. Она попыталась найти кого-нибудь, кто бы помог ей уйти из жизни. Неужели ты этого не понимаешь? Ты должен понимать! - горячо добавила Катриона.
- Не знаю. - Ши охватил щеки руками. - Слишком уж все наворочено. Мне это представляется нереальным;
- Но может быть, ты попытаешься понять?
Маккормак задумался.
- Это ведь очень важно для тебя, не так ли? - спросил он наконец.
- Очень, - порывисто ответила Катриона, подумав про себя: "Это имеет значение для всего нашего будущего".
Катриона сняла туфли и встала, неожиданно почувствовав страшную усталость.
Она стянула с себя колготки и медленно, тяжело, словно пожилая женщина, пошла по гальке в море. Катриона смотрела вниз, сквозь волну, на свои зеленовато-белые ноги. Вода была на удивление теплой; она мимоходом вспомнила о том, что дальний северный рукав течения Гольфстрим омывает и северо-западное побережье Шотландии.
Катриона задрала подол платья на талию и опустилась на колени. Ощущение было умопомрачительное, и, несмотря на всю свою расстроенность, она почувствовала, как радостно забилось ее сердце. В возбужденном порыве Катриона стянула с себя одежду, свернула ее в комок, швырнула на берег, а затем погрузилась в темно-зеленую волну и, пробивая себе путь в зарослях прибрежных водорослей, поплыла в чистое открытое море, где легла на спину и, покачиваясь на волнах, ощутила, как легко и свободно ее тело.
Повернув некоторое время спустя голову к берегу, Катриона увидела, что Ши, тоже совершенно голый, дрейфует на спине в трех футах от нее. Они молча лежали рядом, глядя в бездонное голубое небо над ними, в котором уже появился бледный, едва различимый серп месяца.
- Я не хотел бы, чтобы Виктория встала между нами, - произнес через какое-то время Ши.
- Ей это и не нужно, Ши.
- Почему она так много для тебя значит?
- Почему? - Катриона прислушивалась к шелесту и плеску волн о гальку и с удовольствием чувствовала, как мягкая волна медленно поднимает ее тело наверх, на самый гребень, а потом осторожно опускает вниз. - Потому что Виктория - часть моей жизни. Она заставила меня повзрослеть. Заставила смотреть на мир собственными глазами.
Было что-то удивительно интимное в словах Катрионы, и Ши было от этого немного не по себе.
Несколько минут они молчали.
- Ты, разумеется, права насчет дружбы, - пробормотал наконец Маккормак. - Возможно, отчасти мой гнев был продиктован ревностью. Возможно, мне показалось, что ты волнуешься за Викторию больше, чем за меня.
Катриона понимала, что Ши никогда не смог бы сказать ей это в глаза. Она улыбнулась, волосы ее причудливо извивались в воде, когда Катриона медленно помотала головой.
- Я волнуюсь за тебя больше, чем за кого бы то ни было на свете.
- Если это так, то мне становится почти страшно. - Ши скрестил руки за головой. Волны с шумом накатывались на берег. - Ты была странной там, за чаем, - медленно произнес Маккормак. - Мне просто не верилось. Я спрашивал себя: а защищала бы ты меня так же страстно, как Викторию?
- И ты еще спрашиваешь?
Ши помолчал и тихо вымолвил:
- Да.
- Ну хорошо же. Да, конечно же, защищала бы. Я люблю тебя.
Катрионе показалось, что Ши вздохнул.
- Я взял несколько выходных, - сказал Маккормак после короткой паузы. - Учения отменили. У меня неделя отдыха.
Потому я и позвонил тебе. Я думал, мы сможем поехать куда-нибудь на несколько дней: мне нужно было кое о чем тебя спросить.
Катриона повернулась, чтобы взглянуть на лежавшего в ярде от нее Ши.
- Ну?
Катриона едва сдерживалась, чтобы не прикоснуться к Ши. Ей захотелось узнать, о чем ее хотел спросить Маккормак, так же сильно, как и дотронуться до его тела, но на душе у нее все еще скребли кошки. Ей непременно хотелось, чтобы Ши прикоснулся к ней первым.
- Я уезжаю на полгода, - тихим голосом сообщил Ши, уставившись на плывущую в небе яркую луну. - Я хотел спросить, не согласишься ли ты выйти за меня замуж?
- О-о-о... - выдохнула Катриона и, перевернувшись на живот, посмотрела на Ши. Внутри ее все запело от ощущения огромной, заполнявшей всю душу радости. - И ты все еще хочешь получить ответ на свой вопрос? - осторожно спросила она.
- Теперь особенно. Я боюсь потерять тебя.
- В таком случае я согласна.
Ши дотронулся до Катрионы.
Они вместе покачивались на волне. Катриона смотрела на тело Ши, покрытое блестящей зеленой простыней воды: широкие плечи, бледная кожа, и ей захотелось умереть от счастья. Холодные губы Ши прикоснулись к губам Катрионы. Он намотал на палец мокрую прядь ее волос.
- Ты похожа на русалку... Ты когда-нибудь занималась любовью в море?
- Нет.
Ши обнял Катриону и, погрузив голову в воду, поцеловал ее грудь.
- Я тоже.
Опершись на плечи Маккормака, Катриона приподнялась над волной и выгнула спину, млея от приятной близости его тела. Она чувствовала усталость и измотанность, но теперь это была возбужденная усталость: так, наверное, чувствует себя утомленный долгой битвой боец.
Ши повлек Катриону к берегу; она почувствовала под ногами дно и легкое прикосновение водорослей.
Ши, стоя по грудь в воде, обнял Катриону за бедра, приподнял и прижал к себе. Она взглянула вниз, на его бледное и расплывчатое под водой тело: слабые блики света поблескивали на напряженных бедрах и полусогнутых коленях, от волосков на ногах поднимались вверх мелкие пузырьки воздуха. Взявшись за кисти рук Ши, Катриона откинулась назад, и широко развела в стороны невесомые в воде ноги. Она почувствовала его проникновение в себя: его холодная и скользкая кожа дарила новый, необычный вкус наслаждения и непередаваемое ощущение легкости. Катриона закрыла глаза, вцепившись в плечи Ши, словно намеревалась больше никогда не отпускать его от себя. Вода шептала и ласково плескалась вокруг их тел.
Подхватив Катриону на руки, Ши понес ее к берегу, расстелил на песке одежду, уложил на нее Катриону и снова овладел ею, на этот раз не спеша, долго и довольно осторожно. Катриона сомкнула ноги на спине Ши; он целовал ее глаза, шею, губы. Все закончилось одновременным, продолжительным, волнообразным оргазмом, подарившим их телам наслаждение.
***
Следующим утром Джесс и Гвиннет не видели Викторию до самого завтрака. Катриону с Ши они тоже не встречали часов с восьми вечера, увидев только, как те крадучись поднимались по лестнице, вернувшись с побережья, - босые, мокрые, грязные, в песке, с виноватым видом шестнадцатилетних подростков.
- Очень мило, - прокомментировала Гвин.
Они с Джесс отказались от двойной кровати тетушки Камерон и переселились в одну из гостевых комнат.
Джесс подлила еще кофе себе и Гвиннет.
- Ну и что же нам делать дальше, как думаешь?
Кирсти была на дворе: собирала латук для салата на ленч.
На стойке, дожидаясь отправки в печь, возвышался огромный пирог.
- Немало она над ним потрудилась, - сказала Гвиннет. - Нечего и говорить, чтобы мы могли выбраться отсюда, пока не слопаем ленч.
- Доброе утро! - В дверях появилась Катриона, лучащаяся улыбкой и радостью, в розовых брюках и белоснежной сорочке. Она налила себе кофе, чихнула и села за стол, с жадностью поглядывая на огромную тарелку с горячими тостами, беконом и сосисками. - Боже мой, до чего же я проголодалась!
- Неудивительно, - сухо заметила Джесс. - Ты же не ужинала.
- Что, простудилась? - поинтересовалась Гвиннет.
Катриона покраснела.
- А где Ши?
- Уехал в Обан. Узнать, как там с "рейндж-ровером".
Катриона не стала распространяться на щекотливую тему, но и так было ясно, что Ши предпочитал избегать встреч с Викторией.
***
Виктория появилась в десять часов.
Выглядела она совершенно нормально и вполне отдохнувшей: глаза ясные, лицо абсолютно спокойно. Впервые за восемнадцать лет аметистовое кольцо, сверкая новым светом, вернулось на безымянный палец ее правой руки.
Джесс, Гвиннет и Катриона увидели кольцо сразу и многозначительно переглянулись, но Виктория, даже если и заметила их удивление, ничего не сказала. Так же как не проронила ни слова о своем вчерашнем припадке. Возможно, она его стыдилась, возможно - нет. Возможно, ей удалось выплакать Танкреди из своего сердца, и это принесло долгожданное облегчение. Тем не менее было совершенно очевидно, что Виктория никогда в жизни не позволит себе снова сорваться подобным образом. Она твердо и окончательно взяла себя в руки.
Как только дверь за Викторией затворилась, Джесс спросила:
- Ну что, видели?
- Аметист, - отозвалась Гвин. - Она снова его надела.
- Слава Богу! - облегченно вздохнула Катриона.
- Думаю, - сказала Джесс после задумчивой паузы, - мы ей больше не нужны. В самом деле. Мы сделали все, что было в наших силах.
- Нам не следует больше торчать здесь, коли Виктория того не хочет, согласилась Гвиннет.
- Не хочет, - подтвердила Джесс.
К всеобщему облегчению, Маккормак так и не вернулся к ленчу. Виктория уверенно поддерживала ничего не значащий разговор до тех пор, пока Кирсти не подала десерт, после чего обратилась к теме, в настоящий момент наиболее ее волнующей: завещание Танкреди, и какие выгоды можно было извлечь из очень ценной библиотеки Скарсдейлов. Адвокат Виктории не мог обсуждать все детали завещания до прибытия из Нью-Йорка доверенного лица Танкреди мистера Сэлисбери, после переговоров с которым Виктория могла бы окончательно распоряжаться наследством по собственному усмотрению.
Виктория с энтузиазмом делилась с подругами своими планами: о том, что она расширит сферу поисков редких книг и бесценных рукописей, займется изучением древних и мертвых языков, чтобы увеличить и без того немалое количество языков, на которых говорила, и иметь возможность самой составлять каталог старинных книг.
- Танкреди это одобрил бы: он сам предполагал заняться когда-нибудь библиотекой.
Было очевидно, что Виктория намерена остаться в Данлевене.
- Вам не кажется, - живо спросила Гвиннет, как только Виктория отправилась в библиотеку, - что она боится потерять Танкреди навеки, если уедет отсюда? Ведь Данлевен навсегда останется для нее частичкой Танкреди. Может быть, даже самой лучшей частичкой?
Джесс и Катриона какое-то время молчали, размышляя над сказанным Гвин.
- Не лишено смысла, - неохотно согласилась Джесс. - Но с точки зрения психики это нездорово.
- Да, - поддержала Катриона. - Патология. Тем не менее при определенных обстоятельствах, может, и к лучшему, что она останется.
Катриона подумала, что коли Виктория решила уйти от мира, пусть мир придет к Виктории...
Этим утром на Катриону снизошло озарение. Вместо того чтобы поехать с Маккормаком в Обан, Катриона провела полдня с Кирсти, устроившей ей экскурсию по замку, и исследовала дом от крыши до подвалов. Катриона пересчитала спальни и ванные, проверила работоспособность отопительной системы и освещение. Особенно Катрионе понравилась кухня: в ней не было микроволновки, но имелась восьмиконфорочная газовая плита с духовкой, промышленный холодильник, хорошо ухоженный, с поясняющими табличками и датами хранения на каждом отделении.
Озарение, посетившее Катриону утром, обретало под звуки бравурных фанфар физическое очертание.
"Итак, - рассуждала Катриона, - что мы имеем? Знаменитую библиотеку графа Скарсдейла, не посещаемую, не приносящую людям радости. Однако она может быть открыта не только для одинокого читателя, но для элитной группы читателей - ученых и историков из университетов и музеев всего мира. Далее, - прикидывала в уме Катриона, - Кирсти, которая могла бы стать пчелой-маткой, присматривающей за целым роем прислуги, официантов и уборщиков, - есть еще внутренний двор, прекрасно подходящий для дорогих туристических автомобилей..."
- Только представьте себе, - возбужденно воскликнула Катриона, Данлевен - отель мирового класса!
Охваченная энтузиазмом, Катриона говорила вдохновенно, и слова сами собой слетали с ее уст.
Воспользовавшись случайной паузой, Джесс скептически заметила:
- Виктория никогда не пойдет на это.
- Еще как пойдет, только надо преподнести ей все должным образом! Идея просто великолепна!
- Не сработает. По крайней мере с Викторией.
- Ты можешь предложить что-нибудь лучше? - фыркнула Катриона.
- Представь себе - могу, - спокойно ответила Джесс. - Думаю, Виктория должна поехать в Мексику.
- В Мексику? - оторопела Катриона.
- Конечно. - Джесс усмехнулась и поспешила изложить собственный проект:
- Способности и связи Виктории не должны пропадать. У нее есть профессиональная репутация и журналистские полномочия. Она прекрасно говорит по-испански. У Виктории имеются влиятельные друзья в правительстве Ортеги в Никарагуа. Кто может предложить кандидатуру более подходящую для участия в установлении мира и согласия на Континенте, чем Виктория, если прибавить к ее достоинствам поддержку Рафаэля с его связями в правительствах Мексики и других латиноамериканских стран и плюс к тому в госдепартаменте Соединенных Штатов? Со своим хладнокровием и настойчивостью Виктория станет незаменимым посланником. Вот естественное решение, - твердо закончила Джесс.
- Идея неплохая, - высказала свое мнение Гвиннет, - но не идеальная. Катриона и Джесс с изумлением уставились на Гвин. - Я считаю, что Виктория должна жить в Нью-Йорке. В конце концов, у нас с Фредом тоже немало связей на всех уровнях. Виктория должна выступать на центральной сцене - в Нью-Йорке, а не где-нибудь в далеких горах Шотландии или банановых республиках.
- Мексика не банановая республика, - запротестовала Джесс.
Катриона по-прежнему считала свое предложение наилучшим практическим решением будущего Виктории и потому приготовилась к благородному жесту. Она отодвинула стул и встала.
- Ну ладно, приятно сознавать, что у Виктории есть по крайней мере три альтернативы. - И с непоколебимой уверенностью в голосе прибавила:
- Посмотрим, которую она сама выберет.
***
Ши вернулся ближе к вечеру! Катриона к тому времени уже упаковала вещи и была готова к отъезду: они с Маккормаком намеревались не торопясь ехать на юг.
- Как скверно, что вы пропустили ленч, - посетовала Виктория с озорными искорками во взгляде, которым она одарила Ши. - Пирог Кирсти был очень вкусным.
- В другой раз, может быть.
- Почему бы нет? - И, приподняв бровь, она спросила:
- Так я реабилитирована?
Маккормак раздраженно посмотрел на Викторию:
- А вы того заслуживаете? Скажите мне. Я хочу знать.
Серьезно.
- Тогда для вас все станет гораздо проще? - полуулыбнулась Виктория. Не так ли?