Хилстрем Мэри. Немеркнущие надежды

   Высокомерно подняв голову, Надя смерила его подозрительным взглядом.
   - Что-то я не припоминаю, чтобы приглашала вас к обеду.
   - Считайте это гонораром за починку ребенка. Сарказм явно не действует на него, решила она.
   - Ага, мамочка, ты же говорила, что мы его как-нибудь позовем.
   Попав в ловушку, Надя попыталась улыбнуться.
   - Элли права - соус из магазина.
   - Я неприхотлив. Только накормите меня досыта, и я не стану жаловаться.
   Взгляд доктора совершенно бесстрастно задержался на лице Нади. Поза и манера держаться говорили, что он проявляет лишь чисто профессиональное внимание. Интерес врача к пациенту. Все правильно. Вполне ответственно.
   У нее нет оснований полагать, что она интересует его как женщина. Но именно об этом она думала, именно это чувствовала. И ощущение не было неприятным, скорее смущавшим.
   - Ладно. - Она хлопнула в ладоши. - Обед на троих.
   - Ура! - крикнула Элли, счастливая, как никогда за последние месяцы.
   Надю охватило чувство вины.
   Ален сбросил свое пальто на спинку ближайшего стула, смахнул снег с волос.
   - Я.., вот.., взяла напрокат костыли. - Надя бросила взгляд в угол у пианино, где поставила костыли, принесенные из аптеки.
   - Да, вижу.
   Замечал он и быстрые, настороженные взгляды, которые она бросала на него, когда ей казалось, что он не смотрит в ее сторону. И то, что бледно-розовый цвет ее пушистого свитера придает свежесть ее лицу.
   - Аптекарь заверил, что металлические костыли легче и с ними проще управляться.
   - С бантами чудесно придумано. Их тоже аптекарь предложил?
   - Нет, просто я подумала, что они придадут большую женственность этим жутким штукам.
   Элли хихикнула, а Надя снова обрадовалась блеску ее глаз.
   - Мамочка учит меня правильно сочетать цвета, чтобы, когда вырасту, я могла сама выбирать себе одежду.
   Ален подумал об одежде Нади: фланелевая рубашечка с розовыми цветочками, широкие брюки, свитера слишком большого размера. Не очень-то это годится, чтобы привлечь мужчину, и все же он уже несколько дней все думал и думал о ней.
   Сегодня вечером она была в джинсах на пуговицах, из тех, что женщины позаимствовали у мужчин несколько лет назад. Скроенные в расчете на узкие мужские бедра, они обтягивают женские и вовсе обольстительно.
   - А как там газета? - спросил Ален и внутренне содрогнулся. Человек с его образованием мог бы придумать вопрос пооригинальнее.
   - Становится все интереснее, как мне говорят. - Надя засмущалась. - А как поживает доктор Стикс?
   - Лентяй и бездельник, но с искрой Божьей, той самой, которая, как не устает повторять Моника, необходима врачу.
   - Забавно, но я подумала об этом в то утро, когда вы запретили мне вставать с постели.
   - Точно, я настоящий тиран.
   - Послушайте, вы же должны говорить обо мне, - подала голос Элли. - Вы, что ли, забыли, что пациент теперь я?
   Надя пригладила волосы дочки.
   - Мы помним, дорогая, и позаботимся о тебе. Ален заметил, как ее пальцы задержались на лбу дочери. Его память вернулась на несколько дней назад, когда в этом кресле сидел он сам и те же тонкие пальцы пригладили его волосы.
   Он отвел глаза и закатал рукава рубашки. Если очень постараться, можно заставить себя не думать о ее спальне, забыть о ночных фантазиях, в которых она приглашает его к себе.
   - Судя по запаху, обед готов, - сказал он, заметив, что Надя снова смотрит на него. - Я могу чем-нибудь помочь?
   Глава 7
   - ..И доктор Стикс просил принести ему немного куриного супа, сказал, вы знаете, какой ему нравится. - Прижав трубку плечом к уху, Ален откинулся вместе со стулом к стене, стараясь не обращать внимания на чудовищную усталость, неожиданно навалившуюся на него.
   - Что-нибудь еще?
   - Это все, док, - ответила Кэт. - Сегодня всего три вызова на дом.
   Доктор засунул записную книжку вместе с огрызком карандаша в карман.
   - Спасибо, Кэт. Продолжай трудиться.
   - Постарайтесь поспать хоть немного. - Пожилая телефонистка положила трубку.
   Ален обдумывал, кого из больных посетить в первую очередь, когда Надя вернулась на кухню. О Наде он тоже предпочитал думать как о пациенте ради собственного же блага.
   Но может же он насладиться тем, как она выглядит в неярком свете: розовая и мягкая в свитере и джинсах и в возмутительных пушистых шлепанцах. Ален попытался представить ее такой, какой увидел впервые: свернувшимся калачиком от боли, в стерильном халате, но продолжал видеть мягкие соблазнительные формы под облегающей фланелькой.
   - Как там наша пациентка?
   - В постели, засыпает.
   Вместо Элли он вообразил Надю лежащей под теплыми одеялами, с рассыпавшимися по подушке волосами и таинственной улыбкой на устах. А себя забирающимся под те же одеяла и заключающим ее в объятия.
   Примитивный голод тела подсказал ему, что пора убираться из ее дома. И из ее жизни.
   - Хотите еще кофе на дорожку? Ну ладно, еще несколько минут не повредят ни ей, ни ему.
   - Полчашечки, и побегу. У меня еще три вызова.
   - Я бы предложила вам еще мороженого, но вы уже все съели.
   - С помощью вашей дочки.
   - Неудивительно, что она в восторге от вас. Надо же прописать мороженое от возможного сотрясения!
   - На детей легко произвести впечатление.
   - Синоптик предсказал к полуночи снегопад, - тихо сказала Надя. - Далеко вы живете?
   - В пятнадцати-двадцати минутах по сухому асфальту.
   - И он бывает когда-нибудь сухим?
   - Пару дней за лето в хороший год.
   - Что значит "хороший год"?
   - Не знаю. За все время, что я живу здесь, не было ни одного.
   - Знаете что, доктор Смит. Вы довольно забавны, когда позволяете себе расслабиться.
   - Не сообщайте об этом в Гарвардскую ассоциацию, - в притворном ужасе попросил он. - Там нас учили быть лишь амбициозными и богатыми.
   - Ну вы-то ни то и ни другое. По мне, так все эти помпезные гарвардские доктора медицины многому могли бы поучиться у вас.
   - Осторожно, Надя. От ваших похвал я могу вознестись!
   - Не волнуйтесь - это последний комплимент, который вы услышите от меня.
   Казалось бы, как просто: пошутить с милой женщиной, расслабиться и потом насладиться ароматом вкусной еды и крепкого кофе... Но какая это редкость и удовольствие для мужчины, который сознательно и преднамеренно от всего этого отказался.
   Алену не хотелось уходить. Но остаться он тоже не мог.
   - Спасибо за обед.
   - Спасибо, что не назвали его чудесным. Ален старался говорить правду и прибегал ко лжи, только когда не было другого выхода, и тогда уж делал это умело.
   - Не такой уж он был и плохой. Я даже попросил добавки.
   Когда он натянул куртку, Надя предложила:
   - У меня есть термос, и кофе еще много осталось. Дать вам с собой?
   Ален не хотел утонуть в доброте ее глаз...
   - Это я должен заботиться о вас, правда?
   - Вы и позаботились, несмотря на мое, скажем так, неадекватное поведение.
   - Лучше сказать - упрямство. Ален слегка привлек ее к себе. На уме был лишь дружеский поцелуй. Пока он не коснулся ее губ.
   - Вы вкуснее любого кофе.
   Ее глаза потеплели, вопрошающе глядя на него, и он приказал себе уйти, пока не переступил черту, которую сам и установил давным-давно.
   - Я взял за правило не увлекаться своими пациентками. Но поскольку вы пациентка Ника, правило тут не применимо. Знайте это.
   Она тяжело вздохнула.
   - Я не лягу с вами в постель, если вы просите об этом.
   - Когда время придет, я не стану просить.
   Увидев Алена, Ник Стикс сочувственно подмигнул.
   - Виски в шкафу слева.
   Ален положил пакет с куриным супом на кровать и стянул перчатки. Уже миновала полночь, и снова вовсю валил снег, делая горные дороги опасными даже для мощного автомобиля. Если повезет, Ник станет последним пациентом в эту ночь.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Как я выгляжу?
   - Да уж не очень-то...
   Заросший многодневной щетиной, со спутанными жесткими волосами. Ник, как никогда, походил на угрюмого наркомана, каким он и был прежде.
   - Много работы?
   - Хватает.
   - Тогда радуйся - я готов выйти тебе на помощь.
   - Может быть. Однако я еще не осмотрел тебя.
   - Никаких проблем. Температура нормальная, кашель почти прошел.
   - О'кей, я тогда пойду.
   - Подожди, нам необходимо поговорить.
   - Слушаю тебя.
   Ник заговорил без особой охоты:
   - Сегодня вечером опять звонила Мари насчет документального фильма о нашей медицине. Спрашивала, не передумал ли ты.
   - Не передумал и не допущу этого, - резко ответил Ален.
   - Съемки могли бы привлечь туристов в округ и принести деньги для приобретения новой машины "скорой помощи", - заметил Ник. - А мы могли бы предложить совместные поездки со съемочной группой, как это делают полицейские и пожарные. Знаешь, показать жителям больших городов, чем мы, врачи из глубинки, заняты целый день.
   - Показать, как один провинциальный врач развлекается со своей старой подружкой - лихим продюсером документальных фильмов?
   Ник покраснел.
   - Честно, она жаждет сделать этот фильм. Особенно после того, как я рассказал ей твою биографию.
   Ален похолодел.
   - Мою?
   - Да. Мою она уже знает, и, честно говоря, она ее не вдохновила. Туповатый интерн пошел по дурной дорожке и докатился до тюрьмы. Какая это новость для Лос-Анджелеса?
   Оставшись без работы в Калифорнии, Ник приехал на север по объявлению Алена, рассказал ему правду о своем прошлом, и тот сразу же взял его на работу.
   Пока что Ален был доволен своим компаньоном. И только сейчас ему подумалось: а доволен ли их компанией Ник?
   - Ты же из тех, о ком создаются легенды. - Со сверкающими глазами Ник выписал в воздухе заголовок:
   - "Сын неграмотного шахтера, блестящий выпускник Гарварда находит себя в глухом уголке Орегона". Мари говорит, что обещает успех.
   Ник был признателен ему и, видимо, решил отблагодарить его таким образом. Но он ошибся.
   - Я, кажется, ясно сказал "нет". - Ален схватил свою куртку и вышел.
   Надя отложила книжку. Бесполезно. Она дважды прочитала ту же самую страницу, но так и не поняла, кто кого задушил и почему. Ей не хотелось в этом разбираться. С таким же успехом она могла бы читать и поварскую книгу.
   Вспомнив последние недели, она нахмурилась. Ничего себе будни! Ее операция, потом обморок Эдды! Когда же все начало как будто образовываться несчастный случай с Элли.
   За годы работы репортером и позже, в роли высокооплачиваемой ведущей лос-анджелесского телевидения, она почти постоянно жила в состоянии перегрузок и стрессов. Даже, можно сказать, привыкла... И к тому же стресс стрессу рознь.
   Одиночество также становилось иногда проблемой, особенно после переезда в Орегон, но, как правило, ей удавалось бороться с ним. Она ведь была очень занятым человеком.
   А вот Ален Смит явно уже не мог держать себя в узде.
   Несмотря на внешние мягкость и спокойствие, он очень опасный человек, надо иметь это в виду. Внутренняя сила, самообладание, жуткая гордость уверенного в себе мужчины - все это и многое другое увидела она в нем в операционной в то утро. Увидела она и кое-что другое.
   Морщинки, напоминающие шрамы, вокруг его широких бровей, свидетельствовали, что он знает о страдании больше, чем можно почерпнуть из любого учебника.
   Несколько лет назад, еще до того как ее лицо стало часто появляться на телеэкране, она работала на общественных началах в больнице для ветеранов. Палаты были полны людей, и многие из них испытывали боль. Но они старались не показать этого. Гордые мужчины с наградами за мужество и отвагу.
   Ален напоминал ей тех ветеранов, прятавших в себе страдания.
   Задумчивые глаза, постоянная складка между бровями, даже его лохматые табачно-коричневые волосы наводили на мысль, что он гораздо более сложный человек, чем хочет казаться. Забавно было бы соскрести эту колючую мужскую скрытность. Выключив свет, она попыталась заснуть.
   Час спустя она все еще лежала без сна и вспоминала, что же такое в глубоких синих глазах Алена она никак не может забыть.
   Глава 8
   Через два дня Надя привезла Элли на повторный осмотр. Приемная была полна, и Моника объяснила, что Ален задерживается минут на двадцать.
   - Не страшно, - заверила ее Надя, взглянув на свой портфель. Еще в Лос-Анджелесе она приучилась всюду захватывать с собой работу.
   Пока Элли листала детский журнал, она просмотрела подборку принесенных с собой вырезок о "скорой помощи", подобранных Анной. Она как раз наткнулась на фотографию Алена, когда за ее спиной открылась дверь и появился он сам.
   Выглядел он чрезвычайно серьезно в своем белом халате. Но она заметила в его глазах намек на нешуточный интерес, который он тут же поспешил скрыть.
   - Извините, что заставил вас ждать, леди, суматошное выпало утро.
   - Привет, Ален! - довольно заулыбалась Элли.
   - Привет, игрунья. - Руки доктора нежно разбинтовали стопу Эльвиры. Ввязывалась в драки в последнее время?
   Элли хихикнула.
   - Не-а.
   - Приятно слышать. Я и так очень занят. - Он осторожно повращал лодыжку девочки, наблюдая за ее лицом.
   - Опухоль исчезла. Какие ощущения? Элли надулась.
   - Болит.
   - Как и вчера?
   Она покачала головой.
   Ален ободряюще улыбнулся.
   - Ну вы молодец, мисс Элли. Если бы все мои пациентки были такими...
   Забинтовав щиколотку снова, он передал Элли журнал и повернулся к Наде. Горячая волна обдала ее, когда она вспомнила о поцелуе доктора.
   - Элли пробовала ходить вечером?
   - Да, и вроде неплохо получалось.
   - Чудесно. - Ален прищурился и внимательно посмотрел на нее. - А вот вы явно нуждаетесь в отпуске.
   - Мне достаточно подремать немного, - со вздохом ответила Надя, чувствуя сильное притяжение к этому суровому, в общем, человеку.
   - Элли поправляется так же быстро, как и ее мама.
   Она через силу улыбнулась.
   - Рада слышать это.
   - Если она будет вести себя осторожно, то может уже сегодня пойти в школу.
   - Обязательно? - простонала Элли.
   - Решать, конечно, маме, но сидеть дома тебе незачем. Только еще несколько дней тебе придется попользоваться костылями.
   Элли скривилась.
   - Раньше я сказала, что нога немного болит. Так вот сейчас она болит очень сильно! Ален с трудом подавил улыбку.
   - Похоже, ты не стремишься в школу?
   - Эти дети ненавидят меня, и я - их, вот и все! - Она с вызовом посмотрела на мать. Надя раскрыла было рот, но быстрый взгляд Алена заставил ее промолчать.
   - Ненависть слишком сильное слово, игрунья.
   - Зато это правда. Некоторые из них прямо так мне и говорят, особенно Джон.
   Неподдельное страдание в голосе девочки вызвало сочувствие доктора.
   - А знаешь, со мной тоже однажды приключилось такое в твоем возрасте.
   Эльвира посмотрела на него. В ее огромных карих глазах застыли слезы, и он пожалел, что не смолчал.
   - Правда?
   - Конечно. - Он повел плечом. - Мы переехали в другой район города, когда я учился в четвертом классе, как ты сейчас. Я был новеньким в школе, маленьким для своего возраста, но с большими ступнями, и это делало мою походку нелепой. Помню, как умолял отца позволить мне вернуться в старую школу, готов был ходить туда пешком, но он сказал, что я должен придумать, как мне завести новых друзей.
   Ален потер затылок.
   - Однажды утром я рано пришел в школу и увидел, как один мальчишка забрал деньги из стола учительницы. Это был тот самый парень, что больше всех донимал меня на переменках. Эге, сообразил я, теперь-то я смогу ему отплатить. Учительница объявила, что экскурсию в зоопарк придется отменить, если взявший деньги не вернет их.
   - И что было потом? - поторопила Элли, словно ей рассказывали сказку.
   - Паренек молчал, и я, маленький умник, рассказал учительнице, кто взял деньги.
   Элли задумалась на минуту, на ее лице появилось странное выражение.
   - И что ребята?
   - С того дня и чуть не до тех пор, пока я кончил школу, многие называли меня "доносчиком".
   - Мура.
   - И это еще не все. Мой отец не уставал повторять, как ему стыдно за меня.
   Ален взял маленькие ручки Элли в свои.
   - Как ты думаешь, не попытаться ли тебе подружиться с Джоном и другими ребятами?
   - Вот если бы мама пригрозила уволить его.
   - С Джоном это могло бы получиться, - согласился он. - А как же с другими ребятами?
   - Она могла бы придумать что-нибудь, если бы постаралась. - Элли надула губы. - В Лос-Анджелесе она была знаменитой, и все хорошо относились ко мне, потому что она моя мама.
   - Только поэтому?
   - Почему бы и нет? - удивилась она.
   - Рано или поздно наступит такой момент, когда мама не сможет выручить тебя. Или не захочет по какой-то причине. И как же тогда? У тебя даже может появиться желание убежать куда глаза глядят. Тебе придется плохо.
   Элли наморщила лоб.
   - Мама говорит, что не правильно убегать от проблем.
   - Мама права, - он перевел дыхание. - Знаешь, на твоем месте я все же попытался бы завести друзей, а не делал вид, что мне на это наплевать.
   - Может быть. - Элли нахмурилась, но по ее глазам было видно, что она готова капитулировать.
   - Ну а теперь почитай свой журнал, пока я побеседую с мамой в кабинете.
   - Обо мне?
   - Нет, о ней. Она ведь тоже моя пациентка, помнишь?
   Элли пожала плечами.
   - Ладно. Говорите сколько хотите.
   - Как вы узнали, что ее волнует? - спросила Надя, когда они остались наедине.
   - Догадался.
   - Вы как-то сразу поняли друг друга, а у меня это не всегда получается.
   - Может, вы любите ее слишком сильно, чтобы быть объективной?
   - Может быть, и все же...
   Ален взял лицо Нади в ладони и нежно прикоснулся губами к ее рту. От него пахло антисептическим средством, крепким кофе и еще чем-то неуловимо мужским.
   Наконец он оторвался от нее и спросил:
   - Когда ты освободишься сегодня? Надя огорченно вздохнула.
   - Вечером я всегда занята. "Пресс" - газета утренняя, так что мы кончаем работу в полночь, а иногда и позже.
   - А что босс делает потом?
   - Выпивает чашку горячего шоколада и падает в постель.
   - Шоколад - как раз мой любимый напиток.
   - Мне почему-то трудно в это поверить.
   - Ну что ж. Готов на компромисс. - Он коснулся губами ее волос, упавших на лоб. - Да и ты, похоже, тоже.
   Ален прижался губами к ее шее, вдыхая аромат ее кожи. И мечты опять унесли его далеко. Он представил Надю в своей постели - мягкость ее волос и тела, теплота и уют кругом. Он прижался к ней еще теснее.
   Прерывисто дыша, она прошептала ему на ухо:
   - Ален.., не нужно этого делать... Стараясь прийти в себя, он отодвинулся и медленно открыл глаза.
   - Ты права. - Его голос дрожал от возбуждения. - Не место и не время...
   Надя судорожно вздохнула. Она как будто чувствовала, как ее кровь стремительно побежала по жилам. А тело ожило и затрепетало.
   - Это на меня совсем не похоже. Я никогда не вела себя так, - пробормотала она.
   - Как, милая?
   - Вот так, - прошептала она, обводя рукой кабинет. - Обниматься в общественном месте с врачом дочери! С мужчиной, которого едва знаю!
   - Я тоже не привык к подобным эскападам. - На его лице появилась гримаса. - А ты знаешь обо мне больше, чем кто бы то ни было во всем округе.
   Ален поправил ее воротник, потом коснулся пальцами Надиной кожи и почувствовал, как Надя дрожит.
   - Не волнуйся, ничего не случится, если этого не захочешь ты. Даю слово.
   - Доктор Смит, пожалуйста, поймите, я.., вы привлекательны... Но тут кругом люди.
   - Если ты имеешь в виду Элли, так я ей, похоже, нравлюсь. Даже, вероятно, больше, чем ее мама.
   - Боюсь, что наступил такой момент, когда ей нужен отец. - Надя взяла Алена за руки и пристально посмотрела на него, как бы добиваясь понимания. - Я знаю, что вы не хотите причинить ей боль, но ведь это может случиться. Если мы.., сблизимся и из этого ничего не получится.
   - Вот уж не предполагал, что ты из тех женщин, которые хотят получить железную гарантию на несколько лет вперед.
   - Но я же мать, и моей дочери уже причинил боль мужчина, которому она верила.
   - Только дочери или матери тоже?
   - Обеим.
   Ален опустил глаза.
   - Я хотел бы заботиться о вас обеих. - Он снова посмотрел ей в глаза. Веришь?
   - Да, верю... Я освобожусь в полночь...Потягивая горячий шоколад, Надя наблюдала, как Ален поглощает вторую чашку любимой овсянки Элли.
   - Не могу поверить, чтобы вы, врач, ели такое.
   - А вы взгляните на коробку - тут полно питательных веществ.
   - Если не считать сахара и консервантов.
   - Извините, Надя, но никто еще не доказал, что сахар вреден для здоровья. Она фыркнула.
   - Сколько, вы сказали, вам лет?
   - Тридцать девять. - Ален соскреб остатки в чашке и проглотил с видимым удовольствием.
   - Есть еще.
   - Нет, больше не влечет.
   Положив ложку, Ален похлопал себя по животу. Таким изысканно одетым она еще его не видела - накрахмаленная рубашка и брюки. К тому же он подстригся после их утренней встречи.
   Надя встала, налила ему еще кофе.
   - Сколько вызовов было у вас сегодня вечером? - спросила она, садясь.
   - Только один - к Эдде. Но это был скорее светский визит.
   - Вечером я пила у нее чай, когда зашла за Элли после урока музыки. Я люблю с ней поговорить. Рассказы о старом Миртле так поднимают настроение, я даже начинаю чувствовать себя частью этого городка.
   - Думаю, ей недолго осталось, хоть она и считает себя неукротимой. Это не так. На восьмом-то десятке и после двух инфарктов.
   - Эдда весьма высокого мнения о вас, хоть и доставляет вам хлопоты. Говорит, вы лучший врач которого когда-либо знал Миртл.
   Ален выглядел еще более измотанным, чем в ту ночь, когда Надя обнаружила его спящим в своей гостиной.
   - Я только делаю то, чему меня учили.
   - Но почему здесь?
   - Эта община заплатила за три года моей учебы и оплачивала мои расходы еще три года интернатуры, так что я задолжал им за шесть лет... - Он пожал плечами. - Мне здесь понравилось, и я остался.
   - А ваша семья, друзья? Не скучаете по ним? Он вытер пальцем каплю кофе, стекавшую по внешней стороне чашки. Что угодно, лишь бы не встречаться с ней взглядом.
   - Все умерли. Мои друзья здесь.
   - Эдда как-то упомянула, что ваш лучший друг погиб в автодорожной катастрофе перед вашим приездом в Миртл.
   Ален молчал. Здравый смысл подсказывал ему что люди будут обсуждать его с тем же здоровым интересом, с которым они обсуждали возраст Эдды и еще десяток дежурных тем, питавших слухи в Миртле.
   Подумав, он решил расслабиться и подыграть ей, сказать то, что она ожидала. Но внутренне он был напряжен, как никогда.
   - Его звали Георг Лейтон.
   - Как же это случилось?
   - В какой-то степени вина лежит и на мне.
   Ален пожал плечами. - Мне захотелось съездить домой в Западную Вирджинию. Ностальгия, знаете ли, бывает и у молодых. Иногда хочется повидать старых учителей, навестить могилы предков, произвести впечатление на провинциалов... Что-то в этом духе. Я предложил Георгу поехать со мной, ведь у него был спортивный автомобиль.
   Подняв глаза, Ален заметил напряженный взгляд Нади. Он редко говорил о своем прошлом, и то только когда ему некуда было деваться.
   - Мы остановились в мотеле, выпили пива, погуляли. Той ночью я остался в номере посмотреть бейсбол по телевизору. Георг завелся и снова отправился за пивом. Не знаю, как все произошло. Шериф сообщил мне, что он врезался в устои моста. Умер он мгновенно. Опознали его по бумажнику.
   - А что за человек был Георг? Ален поднял на нее глаза. Сейчас он мог сказать всю правду, не скрывая при этом своих чувств.
   - Георг Лейтон был ленивым и высокомерным сынком богатых родителей.
   - Но вы называли его своим лучшим другом.
   - Так оно и было. Но это не мешало ему быть избалованным плейбоем. Он знал это, даже гордился собой. - Ален скривился. - Говорил, что это его право по рождению. Что все Лейтоны таковы.
   Как говаривал отец Нади, хороший репортер должен обладать бесстрастным лицом и уметь пить дешевое виски, чтобы доискиваться правды. Она-таки умела владеть своим лицом и теперь порадовалась этому.
   - Мне кажется, вы очень любили его.
   - Как сказать.. Иногда мне кажется, что я ненавидел его.
   Ален сделал глоток кофе.
   - Что это мы все обо мне и обо мне. Поговорим о тебе. Как получилось, что ты оставила такую блестящую карьеру?
   - Устала от того, что кто-то дергает меня за ниточки.
   В ее голосе прозвучала обида, и он поспешил сказать:
   - Не могу себе представить тебя в роли марионетки.
   Ален встретил ее холодный и настороженный взгляд, такой же, какой у нее был в то утро в операционной.
   - В том-то и дело. - Надя встала, чтобы налить ему еще кофе, но кофейник оказался пуст.
   Заметив, что он наблюдает за ней, она сказала:
   - Сейчас сварю еще.
   Ален собрался было отказаться, но передумал. Он откинулся назад и вытянул ноги. Приятно было расслабиться. Еще приятнее было наблюдать, как она готовит кофе.
   - Как девочка чувствовала себя сегодня в школе?
   - Точно не знаю. Лучше, мне кажется. - Повернувшись к нему, она прислонилась спиной к разделочному столу. - По крайней мере, сегодня вечером она показалась мне менее расстроенной, чем утром.
   - Она должна справиться. Надя глубоко вздохнула.
   - Хотела бы я быть так уверена.
   - При ее общительности и при мамином очаровании, как может быть иначе?
   - С первым согласна, второе - сомнительно.
   - А-а-а... Леди отличается скромностью?
   Ее брови сошлись вместе, углы рта печально опустились.
   - Леди знает, что была отнюдь не такой уж очаровательной в последние недели, особенно с одним доктором, который, если помните, совсем недавно готов был придушить эту же самую леди.
   - Сдаюсь, вы правы. - Ален постарался сохранить серьезный вид. - Вычеркнем пункт об очаровании.