– В общем, все ясно. Пили двое. Где, кстати, у нас дедушка? Ксюша сказала, что на заработки уехал, если я не ошибаюсь? Так вот, этот Василий, которого видела только одна соседка, зная, что Оксана на работе, пришел к ее маме, напоил ее и похитил ребенка с целью воздействовать на его мать. Если я не ошибаюсь, она ему на днях в очередной раз дала от ворот поворот? Итак, дожидаемся результатов анализа и продолжаем звонить этому гангстеру. Или же он сам нам позвонит – это в его интересах, – размышлял вслух Борис, продолжая прогуливаться по кухне.
Раздался звонок телефона. Катя поговорила по телефону и, положив трубку, объявила:
– Звонили с работы этого самого Васи – ну, вы помните, мы его там уже искали – и сказали, что он уехал в Москву по срочной командировке.
– Новое дело! – восхитился Борис.
Потом подумал и хитро сказал:
– Девоньки, мне нужно удалиться по срочному делу. А вы не могли бы нашу милую старушку посторожить? Алина, вы, я вижу, девушка серьезная, ответственная и с любым можете общий язык найти. Вы не поговорите с маманей на разные интересные темы, например, куда доверенные ей дети деваются?
– Поговорю, – ответила Алина. – Отчего же не поговорить?
– Вот и ладненько, – удовлетворенно пробормотал Борис и снова замельтешил по кухне.
– Не трогай меня.
– Ксюша, все образуется. Я уверен, это какое-то недоразумение. Ребенок найдется – не зверь же этот Вася.
– Это я во всем виновата.
– О чем ты говоришь?
– И ты тоже хорош: «тебе надо развлекаться, отдыхать». Отдохнула! Развлеклась! Как я теперь жить буду? – Оксана опять начала плакать.
Никита подошел к ней и взял ее лицо в свои руки:
– Обещаю тебе, я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе помочь. С ним будет все хорошо. Ты только успокойся, ладно? – и он начал гладить ее по волосам и кончиками пальцев вытирать слезы.
Эта неожиданная ласка так удивила Оксану, что она перестала всхлипывать и подняла на Никиту свои заплаканные глаза. В комнату вошел Борис:
– Извините. Никита, тебя можно на минутку?
Они вышли на кухню и прикрыли за собой дверь.
– Никита, здесь такое дело… Одним из подозреваемых на настоящий момент является бывший одноклассник оксаны Василий. Возможно, что он из ревности и извращенного понимания любви похитил мальчика для того, чтобы возыметь влияние на его маму. Мы не знаем, конечно, что у него на уме и насколько он опасен. Девушки сказали, что он не создает впечатление ненормального человека. Но ведь вы знаете, как бывает: сегодня человек нормален – завтра нет. У нас в городе сейчас вообще эпидемия – народ шиза косит со страшной слой… В смысле, дурдом уже переполнен. Все грешат на магнитные бури… – протараторил Борис, стоя напротив своего собеседника и теребя его за пуговицу пиджака.
– И что? – поинтересовался Никита, высвобождая пуговицу и усаживаясь на табурет.
– А то, – продолжил Борис, – что нам только что сообщили, что Василий срочно выехал в Москву. Возможно, что он решил спрятать ребенка там. Нужно лететь за ним, не медля ни минуты!
– Замечательная мысль.
– Но лететь придется вам.
– Мне?
– А вы что, не хотите помочь?
– Помочь очень хочу. Но чем я в этом случае могу помочь? Почему я должен ехать в Москву – я должен быть здесь. Оксана не может оставаться без присмотра.
– Понимаете, по всему получается, что вы. Я не могу – мне необходимо дождаться результатов анализов и результатов опознания трупа второго шофера. К тому же, единственным свидетелем, помимо соседей, является Ксюшина мама. Но бедная женщина сейчас в таком состоянии, что нам от нее чего-то связного добиться будет очень непросто. Так что, нужно ждать. Посылать девушек на столь ответственное задание – глупо. Наша супер-Алекс не подает признаков жизни. Так что только вы и остаетесь.
– Хорошо. Что я должен делать в Москве?
– Вы должны поселиться по указанному мною адресу и установить наблюдение за подозреваемым. Вы его, конечно, не знаете – это плохо. Но и он вас не знает – это хорошо.
– А как я его узнаю?
– Вам дадут его фотографию. Он имел глупость поучаствовать в групповых фотосъемках, когда они совместно отдыхали на даче. Так что вы не ошибетесь. Адрес мы его выясним. Да и с мальчиком он просто не сможет не бросаться и вам, и всем окружающим в глаза. Так что – собирайте чемоданы, если хотите по-настоящему помочь вашей прекрасной даме. Связь вам вменяется поддерживать самостоятельно: будете отзваниваться мне из Москвы на пейджер и оставлять отчет о каждом вашем шаге. Если что, я вам буду перезванивать. Сейчас Катя нам поможет провести предварительную работу и – можете отправляться.
– Мне нужно поговорить с Оксаной.
Дежурный по смене только что проснулся и выглядел бледновато после веселой рабочей ночи. Он стоял на пороге и вопросительно смотрел на Сашку.
– Павел Константинович, можно к вам на минутку, – просительно сказал Саша, – я по делу.
Он распахнул перед ней дверь, а сам прошел вглубь комнаты:
– Прошу прощения, но я всегда считал, что наносить друг другу визиты после ночной смены нужно только в крайнем случае.
– А он у меня и есть крайний. Мне нужно пару отгулов, Павел Константинович.
– Зачем?
– Очень нужно.
– Ты, конечно, об отгулах заговорила слишком рано. У тебя испытательный срок еще не закончился. Но если очень надо… Я спрошу у босса. Подождешь меня здесь или к себе пойдешь?
– Спасибо, я пока собак покормлю, – заторопилась к выходу Саша, зная, что находится без хозяина кабинета здесь запрещено.
– Я тебя найду.
Саша успела задать собакам корм, погладить своего любимца и даже сделать пару кругов по стадиону, пока начальник смены снова появился в ее поле зрения.
– Ян не принимает. Он только что проснулся и занят туалетом. Сказал, что о твоих проблемах с тобой он поговорит через два часа.
– Но я не могу ждать. У моей подруги несчастье – как я могу сидеть здесь и ждать, пока он изволит умываться? Он что, не мог сразу ответить – да или нет? – начинала кипятиться Саша.
– Извини, дорогая, но это – частное владение и здесь все происходит так, как хочется самому владельцу. Придется подождать, – примирительно закончил он и отправился по тропинке к дому.
– Подождать? Как бы не так! – пробормотала Александра и побежала по лужайке к черному ходу.
Она подняла голову и тупо посмотрела на Никиту, который, сказав эти слова, подошел к изголовью кровати.
– Куда? – сонно спросила она. Катины пилюли начинали действовать.
– За твоим сыном, в Москву.
– В Москву…
– Да. Не беспокойся, с ним будет все хорошо. Я обещаю тебе, мы скоро будем дома.
– Ты…
– Не нужно ничего говорить. Ты слушай. Я думаю, что тебе очень вредно сейчас возвращаться к себе домой. Воспоминания… Мне кажется, тебе нужно сменить обстановку. Я, конечно, понимаю, все твои чувства и предвижу все твои возражения. Но мне бы очень хотелось, чтобы ты на то время переехала ко мне.
Предложение было настолько странным и неожиданным, что Оксана не нашлась, что возразить. В действительности ее угнетала мысль о необходимости возвращаться в квартиру, по которой были раскиданы игрушки сына, и где теперь будет стоять жуткая тишина, прерываемая только тиканьем больших настенных часов. И потом, таинственность ее нового друга все больше интриговала ее, а возможность проникнуть в его собственное жилище была настолько привлекательна, что сделала просто глупыми все сомнения.
– А я там буду одна?
– Ну, хочешь, попроси кого-нибудь из подруг побыть с тобой. Там тебе будет нескучно, вот увидишь. Ну как? Ты согласна?
– Хорошо. Когда ты уезжаешь?
– Сейчас скажут. А тебя я намереваюсь забрать прямо сейчас.
Он взял ее на руки и понес к двери.
Компания на кухне недоуменно проводила взглядом эту парочку и продолжила свой разговор. Борис вышел в коридор, чтобы закрыть дверь и с порога сказал вслед Никите:
– Ваш самолет улетает в восемнадцать ноль-ноль. В аэропорту мы с вами встречаемся в зале ожидания у справочной за час до отправления самолета. Мы передадим вам билет и деньги…
Никита обернулся:
– Не надо денег.
– Дело ваше, – пожал плечами детектив, – тем не менее, нам необходимо встретиться. Я вам передам номер своего пейджера и телефона. Номер в гостинице «Украина» мы вам зарезервируем – именно в ней остановился Василий, если нам не врут его коллеги. До вечера!
– До свидания, – отозвался Никита, боком входя в открывшуюся дверь лифта.
– Эй, девушка, вы куда? – встрепенулся он.
– Парень, ты что – не местный? Тебя когда сюда ставили обо мне не предупреждали?
– Нет… – растерялся от такого напора парень.
– Так вот, малыш, запомни, что каждое утро именно в это время я прихожу к Яну через черный ход… ну, ты понимаешь… Пускать никого в это время не советую, понял? – и, не дожидаясь ответа, прошла в апартаменты хозяина, куда обычно не ступала ее нога.
Апартаменты состояли из нескольких смежных комнат, в число которых входили гостиная и кабинет Яна. Александру поразил царящий здесь беспорядок. Видимо, горничная еще не приступала к уборке и после двух дней веселья комната находилась все в том же состоянии, в котором ее покинул последний гость. Повсюду валялись клочья серпантина, стояли фужеры с недопитым шампанским, в углу виднелась разбитая ваза, на софе пламенел забытый какой-то дамой красный шелковый шарф. Не останавливаясь, Саша промчалась в жилые комнаты Яна, не встретив по дороге никого. Видимо, хозяину действительно не хотелось никого видеть.
За одной из дверей раздавались размеренные шаги. Саша постучала и, не дожидаясь приглашения, вошла. Ян стоял посреди комнаты в полосатом халате и вопросительно щурил на нее свои подслеповатые глаза:
– Кто там? – изумленно спросил он, – Я же, кажется, просил не беспокоить меня до вечера.
– Извините, но мне нужно срочно отлучится. Я хотела попросить разрешения. Это очень важно.
– Алекс, это вы? Странно, вы всегда производили на меня впечатление человека дисциплинированного… Зачем вам отлучаться?
– У меня личные проблемы. Я думаю, что это не займет очень много времени. Мне просто необходимо. Пожалуйста.
– Я все понимаю. Но при приеме на работу с вами, кажется обговаривался тот момент, что вам придется отказаться от личной жизни и проводить все свое время здесь – по крайней мере, на тот период, пока не истечет ваш испытательный срок. Я, конечно, могу пойти вам на встречу… Но только не сегодня. Завтра, хорошо?
– Я не могу завтра. Мне нужно сегодня – ни днем позже.
– Вы мне сегодня очень нужны – я хотел поручить вам очень важное дело… Поэтому я настаиваю на том, что вам придется остаться. Если вы, конечно, не захотите лишиться такого хорошего места.
Саша решительно подошла к столу, взяла листок и ручку:
– На чье имя писать заявление об уходе?
Борис раскачивался на табуретке и ждал, пока Катя закончит разговаривать по телефону. После того, как она медленно опустила трубку на рычаг, он поинтересовался:
– Говорят, отпечатков два вида – этой женщины и еще кого-то? Ну, кто бы сомневался. Только вот странно, что этот кто-то не позаботился о том, чтобы его отпечатков не осталось… неужели он такой олух? Хотя, если он головкой повредился и не такое могло быть. Дверь не взломана, следов сопротивления нет – значит, женщина хорошо знала посетителя и доверяла ему. Ваш Вася навещал семью Оксаны?
– Не знаю. Хочу заметить, кстати, что пробуждения виновницы торжества мы будем ждать еще долго. В одной из бутылок нашли остатки наркотика – героина, кажется. Не факт, если после пробуждения она вспомнит, что было на самом деле, – добавила Катя.
Алина, пока единственная свидетельница благополучно дремала, помаявшись от скуки, решила походить по двору и поспрашивать у его жителей, не знает ли еще кто чего.
Опрос соседей ничего не дал – в это время основное их количество находилось на работе, а остальные были заняты домашними делами, поэтому во двор никто не выходил и не выглядывал. Тетя Света, кроме того, что она уже сказала, ничего вразумительного больше не добавила, а только не переставала жаловаться на своего бестолкового брата, который опять, подлюка, где-то гуляет.
Алина вернулась в квартиру, несолоно хлебавши. Не успела она разуться, как в дверь позвонили. Катя пошла открывать и долго возилась с замком, который ни в коем случае не хотел поддаваться. После пяти минут чертыханий дверь, наконец, открылась. На пороге стояла Лариса.
ГЛАВА 8
Раздался звонок телефона. Катя поговорила по телефону и, положив трубку, объявила:
– Звонили с работы этого самого Васи – ну, вы помните, мы его там уже искали – и сказали, что он уехал в Москву по срочной командировке.
– Новое дело! – восхитился Борис.
Потом подумал и хитро сказал:
– Девоньки, мне нужно удалиться по срочному делу. А вы не могли бы нашу милую старушку посторожить? Алина, вы, я вижу, девушка серьезная, ответственная и с любым можете общий язык найти. Вы не поговорите с маманей на разные интересные темы, например, куда доверенные ей дети деваются?
– Поговорю, – ответила Алина. – Отчего же не поговорить?
– Вот и ладненько, – удовлетворенно пробормотал Борис и снова замельтешил по кухне.
* * *
– Ксюша, не молчи.– Не трогай меня.
– Ксюша, все образуется. Я уверен, это какое-то недоразумение. Ребенок найдется – не зверь же этот Вася.
– Это я во всем виновата.
– О чем ты говоришь?
– И ты тоже хорош: «тебе надо развлекаться, отдыхать». Отдохнула! Развлеклась! Как я теперь жить буду? – Оксана опять начала плакать.
Никита подошел к ней и взял ее лицо в свои руки:
– Обещаю тебе, я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе помочь. С ним будет все хорошо. Ты только успокойся, ладно? – и он начал гладить ее по волосам и кончиками пальцев вытирать слезы.
Эта неожиданная ласка так удивила Оксану, что она перестала всхлипывать и подняла на Никиту свои заплаканные глаза. В комнату вошел Борис:
– Извините. Никита, тебя можно на минутку?
Они вышли на кухню и прикрыли за собой дверь.
– Никита, здесь такое дело… Одним из подозреваемых на настоящий момент является бывший одноклассник оксаны Василий. Возможно, что он из ревности и извращенного понимания любви похитил мальчика для того, чтобы возыметь влияние на его маму. Мы не знаем, конечно, что у него на уме и насколько он опасен. Девушки сказали, что он не создает впечатление ненормального человека. Но ведь вы знаете, как бывает: сегодня человек нормален – завтра нет. У нас в городе сейчас вообще эпидемия – народ шиза косит со страшной слой… В смысле, дурдом уже переполнен. Все грешат на магнитные бури… – протараторил Борис, стоя напротив своего собеседника и теребя его за пуговицу пиджака.
– И что? – поинтересовался Никита, высвобождая пуговицу и усаживаясь на табурет.
– А то, – продолжил Борис, – что нам только что сообщили, что Василий срочно выехал в Москву. Возможно, что он решил спрятать ребенка там. Нужно лететь за ним, не медля ни минуты!
– Замечательная мысль.
– Но лететь придется вам.
– Мне?
– А вы что, не хотите помочь?
– Помочь очень хочу. Но чем я в этом случае могу помочь? Почему я должен ехать в Москву – я должен быть здесь. Оксана не может оставаться без присмотра.
– Понимаете, по всему получается, что вы. Я не могу – мне необходимо дождаться результатов анализов и результатов опознания трупа второго шофера. К тому же, единственным свидетелем, помимо соседей, является Ксюшина мама. Но бедная женщина сейчас в таком состоянии, что нам от нее чего-то связного добиться будет очень непросто. Так что, нужно ждать. Посылать девушек на столь ответственное задание – глупо. Наша супер-Алекс не подает признаков жизни. Так что только вы и остаетесь.
– Хорошо. Что я должен делать в Москве?
– Вы должны поселиться по указанному мною адресу и установить наблюдение за подозреваемым. Вы его, конечно, не знаете – это плохо. Но и он вас не знает – это хорошо.
– А как я его узнаю?
– Вам дадут его фотографию. Он имел глупость поучаствовать в групповых фотосъемках, когда они совместно отдыхали на даче. Так что вы не ошибетесь. Адрес мы его выясним. Да и с мальчиком он просто не сможет не бросаться и вам, и всем окружающим в глаза. Так что – собирайте чемоданы, если хотите по-настоящему помочь вашей прекрасной даме. Связь вам вменяется поддерживать самостоятельно: будете отзваниваться мне из Москвы на пейджер и оставлять отчет о каждом вашем шаге. Если что, я вам буду перезванивать. Сейчас Катя нам поможет провести предварительную работу и – можете отправляться.
– Мне нужно поговорить с Оксаной.
Дежурный по смене только что проснулся и выглядел бледновато после веселой рабочей ночи. Он стоял на пороге и вопросительно смотрел на Сашку.
– Павел Константинович, можно к вам на минутку, – просительно сказал Саша, – я по делу.
Он распахнул перед ней дверь, а сам прошел вглубь комнаты:
– Прошу прощения, но я всегда считал, что наносить друг другу визиты после ночной смены нужно только в крайнем случае.
– А он у меня и есть крайний. Мне нужно пару отгулов, Павел Константинович.
– Зачем?
– Очень нужно.
– Ты, конечно, об отгулах заговорила слишком рано. У тебя испытательный срок еще не закончился. Но если очень надо… Я спрошу у босса. Подождешь меня здесь или к себе пойдешь?
– Спасибо, я пока собак покормлю, – заторопилась к выходу Саша, зная, что находится без хозяина кабинета здесь запрещено.
– Я тебя найду.
Саша успела задать собакам корм, погладить своего любимца и даже сделать пару кругов по стадиону, пока начальник смены снова появился в ее поле зрения.
– Ян не принимает. Он только что проснулся и занят туалетом. Сказал, что о твоих проблемах с тобой он поговорит через два часа.
– Но я не могу ждать. У моей подруги несчастье – как я могу сидеть здесь и ждать, пока он изволит умываться? Он что, не мог сразу ответить – да или нет? – начинала кипятиться Саша.
– Извини, дорогая, но это – частное владение и здесь все происходит так, как хочется самому владельцу. Придется подождать, – примирительно закончил он и отправился по тропинке к дому.
– Подождать? Как бы не так! – пробормотала Александра и побежала по лужайке к черному ходу.
* * *
– Оксана, мне нужно уехать ненадолго.Она подняла голову и тупо посмотрела на Никиту, который, сказав эти слова, подошел к изголовью кровати.
– Куда? – сонно спросила она. Катины пилюли начинали действовать.
– За твоим сыном, в Москву.
– В Москву…
– Да. Не беспокойся, с ним будет все хорошо. Я обещаю тебе, мы скоро будем дома.
– Ты…
– Не нужно ничего говорить. Ты слушай. Я думаю, что тебе очень вредно сейчас возвращаться к себе домой. Воспоминания… Мне кажется, тебе нужно сменить обстановку. Я, конечно, понимаю, все твои чувства и предвижу все твои возражения. Но мне бы очень хотелось, чтобы ты на то время переехала ко мне.
Предложение было настолько странным и неожиданным, что Оксана не нашлась, что возразить. В действительности ее угнетала мысль о необходимости возвращаться в квартиру, по которой были раскиданы игрушки сына, и где теперь будет стоять жуткая тишина, прерываемая только тиканьем больших настенных часов. И потом, таинственность ее нового друга все больше интриговала ее, а возможность проникнуть в его собственное жилище была настолько привлекательна, что сделала просто глупыми все сомнения.
– А я там буду одна?
– Ну, хочешь, попроси кого-нибудь из подруг побыть с тобой. Там тебе будет нескучно, вот увидишь. Ну как? Ты согласна?
– Хорошо. Когда ты уезжаешь?
– Сейчас скажут. А тебя я намереваюсь забрать прямо сейчас.
Он взял ее на руки и понес к двери.
Компания на кухне недоуменно проводила взглядом эту парочку и продолжила свой разговор. Борис вышел в коридор, чтобы закрыть дверь и с порога сказал вслед Никите:
– Ваш самолет улетает в восемнадцать ноль-ноль. В аэропорту мы с вами встречаемся в зале ожидания у справочной за час до отправления самолета. Мы передадим вам билет и деньги…
Никита обернулся:
– Не надо денег.
– Дело ваше, – пожал плечами детектив, – тем не менее, нам необходимо встретиться. Я вам передам номер своего пейджера и телефона. Номер в гостинице «Украина» мы вам зарезервируем – именно в ней остановился Василий, если нам не врут его коллеги. До вечера!
– До свидания, – отозвался Никита, боком входя в открывшуюся дверь лифта.
* * *
Саша решительно миновала все служебные помещения, не оборачиваясь на окрики кухарок и горничных. На пожарной лестнице дежурил молоденький охранник. Саша молча прошла мимо него.– Эй, девушка, вы куда? – встрепенулся он.
– Парень, ты что – не местный? Тебя когда сюда ставили обо мне не предупреждали?
– Нет… – растерялся от такого напора парень.
– Так вот, малыш, запомни, что каждое утро именно в это время я прихожу к Яну через черный ход… ну, ты понимаешь… Пускать никого в это время не советую, понял? – и, не дожидаясь ответа, прошла в апартаменты хозяина, куда обычно не ступала ее нога.
Апартаменты состояли из нескольких смежных комнат, в число которых входили гостиная и кабинет Яна. Александру поразил царящий здесь беспорядок. Видимо, горничная еще не приступала к уборке и после двух дней веселья комната находилась все в том же состоянии, в котором ее покинул последний гость. Повсюду валялись клочья серпантина, стояли фужеры с недопитым шампанским, в углу виднелась разбитая ваза, на софе пламенел забытый какой-то дамой красный шелковый шарф. Не останавливаясь, Саша промчалась в жилые комнаты Яна, не встретив по дороге никого. Видимо, хозяину действительно не хотелось никого видеть.
За одной из дверей раздавались размеренные шаги. Саша постучала и, не дожидаясь приглашения, вошла. Ян стоял посреди комнаты в полосатом халате и вопросительно щурил на нее свои подслеповатые глаза:
– Кто там? – изумленно спросил он, – Я же, кажется, просил не беспокоить меня до вечера.
– Извините, но мне нужно срочно отлучится. Я хотела попросить разрешения. Это очень важно.
– Алекс, это вы? Странно, вы всегда производили на меня впечатление человека дисциплинированного… Зачем вам отлучаться?
– У меня личные проблемы. Я думаю, что это не займет очень много времени. Мне просто необходимо. Пожалуйста.
– Я все понимаю. Но при приеме на работу с вами, кажется обговаривался тот момент, что вам придется отказаться от личной жизни и проводить все свое время здесь – по крайней мере, на тот период, пока не истечет ваш испытательный срок. Я, конечно, могу пойти вам на встречу… Но только не сегодня. Завтра, хорошо?
– Я не могу завтра. Мне нужно сегодня – ни днем позже.
– Вы мне сегодня очень нужны – я хотел поручить вам очень важное дело… Поэтому я настаиваю на том, что вам придется остаться. Если вы, конечно, не захотите лишиться такого хорошего места.
Саша решительно подошла к столу, взяла листок и ручку:
– На чье имя писать заявление об уходе?
Борис раскачивался на табуретке и ждал, пока Катя закончит разговаривать по телефону. После того, как она медленно опустила трубку на рычаг, он поинтересовался:
– Говорят, отпечатков два вида – этой женщины и еще кого-то? Ну, кто бы сомневался. Только вот странно, что этот кто-то не позаботился о том, чтобы его отпечатков не осталось… неужели он такой олух? Хотя, если он головкой повредился и не такое могло быть. Дверь не взломана, следов сопротивления нет – значит, женщина хорошо знала посетителя и доверяла ему. Ваш Вася навещал семью Оксаны?
– Не знаю. Хочу заметить, кстати, что пробуждения виновницы торжества мы будем ждать еще долго. В одной из бутылок нашли остатки наркотика – героина, кажется. Не факт, если после пробуждения она вспомнит, что было на самом деле, – добавила Катя.
Алина, пока единственная свидетельница благополучно дремала, помаявшись от скуки, решила походить по двору и поспрашивать у его жителей, не знает ли еще кто чего.
Опрос соседей ничего не дал – в это время основное их количество находилось на работе, а остальные были заняты домашними делами, поэтому во двор никто не выходил и не выглядывал. Тетя Света, кроме того, что она уже сказала, ничего вразумительного больше не добавила, а только не переставала жаловаться на своего бестолкового брата, который опять, подлюка, где-то гуляет.
Алина вернулась в квартиру, несолоно хлебавши. Не успела она разуться, как в дверь позвонили. Катя пошла открывать и долго возилась с замком, который ни в коем случае не хотел поддаваться. После пяти минут чертыханий дверь, наконец, открылась. На пороге стояла Лариса.
ГЛАВА 8
Петров сидел в своем кабинете и рисовал на бумаге странные графики. Со стороны могло показаться, что он углублен в работу, хотя на самом деле он просто рассеянно думал.
После посещения сумасшедшего дома, его мучили кошмары по ночам, в которых он пытался убежать от людей без лиц. Они теребили его за пальто и хотели, видимо, пожаловаться на жестокое с ними обращение.
По приезду на работу на следующий день, Петров позвонил дежурному и попросил отослать криминалиста и снять отпечатки пальцев у всех обитателей палаты двести сорок три в областной Психиатрической лечебнице.
После того, как на его стол легли результаты анализов и заказанных им выборок и сопоставлений, Иван Семенович нервно смеялся минуты три. Все отпечатки пальцев обитателей столь потрясшей его воображение палаты совпадали с многими из тех, которые были найдены на тех многочисленных местах преступления, которые так заморочили голову всем сотрудникам уголовного розыска.
Нонсенс. Банда престарелых людей организовала самые дерзкие преступления, а потом взяла и дружно сошла с ума! Сюжет, прямо скажем – невероятный. Только что теперь делать – вот в чем вопрос. Организовывать суд и расправу – не получится: все сидят в дурдоме и дело не выгорит. От врачей – толку никакого, отчего люди сошли с ума и почему – ответить они не могут. Что хочешь – то и делай теперь…
Труп водителя по-прежнему оставался загадкой. Тот, кто угнал машину и спровоцировал автокатастрофу (это уже было установлено точно), вряд ли пользовался большой популярностью у окружающих: никто не подал заявку о его пропаже.
В данный момент по обгоревшему телу пытались восстановить его внешность и отпечатки пальцев. Сейчас было известно, что за рулем ворованной «десятки» сидел человек приблизительно сорока пяти лет от роду, роста 178 см, худощавого телосложения.
О том, каковы мотивы этого преступления, нельзя было сказать с большой долей очевидности. Дело осложнялось тем, что многие материалы, касавшиеся дела, были недоступны следствию из-за «коммерческой тайны». В чем она заключалась, невозможно было узнать никоим образом.
«Пусть сами и расследуют», – недовольно подумал Петров и отложил в сторону ручку.
За соседним столом сидел следователь Водкин и стремительно строчил докладную записку. Закончив ее, он помахал исписанным листком в воздухе и заявил:
– Готово! Иду за ордером на арест!
– Кого ты там уже?
– Да, этих странных отморозков, которые нам давно уже глаза намозолили, только у нас все время до них руки не доходили… А теперь начальство гайки всем закручивает: говорит, чтобы ни одного подозрительного человека в городе не осталось! Вот под это дело мы их и возьмем.
– Кого их-то?
– Да эту секту странную, которая пропагандой своих идей постоянно занимается. Их и берем – за пропаганду наркотиков. Уже не первый факт.
– Вы бы лучше торговцев сажали, а не этих на голову больных людей! – возмутился Петров.
Он знал, что его раздражение не имеет никакого права выливаться на голову несчастного Водкина. Но вылить ее было больше некуда. Дела в последнее время шли из рук вон плохо, да еще и неразгаданных загадок становилось с каждым днем все больше. Вспоминая то ограбление банка, которое закончилось для его главного участника сумасшедшим домом, Иван Семенович по-прежнему недоумевал. После того, как выяснилось, что несчастный пенсионер входил в число тех, кто сперва пропал, а потом снова появился, Петров начал прослеживать дальнейшую судьбу всех, кто считался пропавшим в тот же период.
Все это и привело его к порогу Алтынской «дурки». «Сколько ниточке ни виться, а узелок всегда найдется…» – бормотал следователь, засовывая руки в рукава потертого пиджака.
Оксана рассеянно оглядела комнату и подумала, что подробным осмотром она займется позже. Сколько было комнат в этой квартире всего, было решено разобраться потом.
– Вот здесь ты и будешь жить, – объявил Никита, гостеприимно распахивая перед ней дверь спальной.
В спальной было прохладно и темно. Никита зажег бра и Оксана увидела прежде всего большую кровать, а уж потом – оригинальное оформление стен. Вместо обоев прямо на побеленные стены были нанесены какие-то непонятные письмена, а в изголовье кровати висели страшные африканские маски.
– Это что? – осторожно поинтересовалась Оксана, – В смысле, это у тебя откуда.
– Я же говорил тебе, что много путешествую. И люблю экзотику. Знаешь, наше европоцентристское образование, которое признает единственно верным только западный путь развития, не дает совершенно никакого представления о всем богатстве других видов культур. А ведь при таком подходе из поля зрения выпадает большая половина человечества. Разве это правильно?
– О чем ты говоришь? Я, честно говоря, не очень тебя понимаю. Как, впрочем и всегда, – сокрушенно призналась Оксана.
– Ну, вот, например, откуда, по-твоему произошли люди?
– От обезьян, конечно.
– Это мнение одного человека – Чарльза Дарвина. А до него очень много людей было, которые по-другому думали.
– А, ну тогда так: бог слепил Адама из глины, а Еву сделал из ребра.
– Это по-христиански. А, например, африканское племя бери верит, что люди родились от слонов. А мезоамериканские индейцы – что верховное существо слепил людей из кукурузной муки.
– Так это выдумки.
– Не совсем. По этим выдумкам можно о людях, которые их сочинили, очень много полезного узнать. Например, то, как поступит человек в той или иной ситуации. Вот ты – потеряла ребенка и потому горюешь. А я отправляюсь, чтобы вернуть его тебе. И мы думаем, что произошло и кто в этом виноват. Нам это нужно, чтобы найти и наказать его. Мы поступаем так, потому что мы – европейцы. А что сделала бы на твоем месте какая-нибудь китаянка? Она подумала бы, что такова судьба ее малыша – разлучится с ней. А ее муж пошел бы просить помощи и совета у духов предков. В этой ситуации будут правы все, понимаешь? Ну, речь сейчас не об этом. Вот смотри: чтобы жить в моей квартире и ни о чем не беспокоиться, нужно познакомится с моими маленькими друзьями, – он протянул ей несколько пультов дистанционного управления.
Следующие полчаса прошли в подробном инструктаже с попутной наглядной демонстрацией всех таинственных свойств квартиры. В ней все заводилось, открывалось и переворачивалось, как будто это была не квартира, а игрушка-трансформер.
Оксана не видела ничего подобного, и ее восторгам просто не было конца. Она даже ненадолго забыла о постигшем ее несчастье. В особенности ей понравилась кухня, которая давала ее владельцу возможность забыть о том, что еду следует сперва приготовить – до такой степени все было автоматизировано. «Эх бы мне такую кухню – вот я бы…» – восторженно мечтала Оксана и млела от мысли, что хотя бы на несколько дней окажется хозяйкой подобного волшебного дома.
Пока Ксюха с восторгом осматривала содержимое глубоких недр холодильника, Никита отправился собирать вещи.
– Никита, – возникла неожиданно у него за спиной Оксана, – ты обещаешь мне, что ты очень скоро вернешься?
Никита вздрогнул от неожиданности и глухо произнес:
– Конечно, иначе и быть не может.
Оксана подошла поближе и уткнулась лбом ему в плечо. Он стал гладить ее по голове и рассказывать, как все будет хорошо, что ее сын в безопасности, пока он рядом, и что его дом в ее полном распоряжении. Оксана слушала отзвук его рокочущего голоса, который раздавался у него в груди, и медленно проводила руками по его обтянутой свитером спине. Потом она подняла лицо и потянулась к его губам. Никита мягко отстранился:
– Мне пора.
Оксана вдруг опять начала плакать:
– Ты… Ты чего? – растерялся Никита.
– Однааааа… Всегда однааа… Сына украли, и ты еще… полено бесчувственное! – запальчиво крикнула зареванная Ксеня и выбежала из комнаты.
Никита нашел ее в спальной, лежащей лицом в подушку. Ее плечи снова сотрясались от рыданий. Он молча постоял рядом, растерянно вертя в руках связку ключей:
– Прости меня, пожалуйста, – он немного помолчал, видимо надеясь все-таки получить ответ.
Ответа не последовало. Он вздохнул:
– Мне пора. Еда в холодильнике, деньги в органайзере, на столе. Если кто-то позвонит, скажи, что уехал, – и направился к выходу, – Я позвоню тебе. Позже.
– Лор, ты чего?
Лариса медленно вошла в квартиру.
– Лор, с тобой все в порядке? – риторически спросила начинающая сходить с ума от всех произошедших событий Катя.
Лариса молча отправилась в ванную. Катерина пошла было за ней, да вспомнила, что дверь осталась незапертой. Пока она снова сражалась с заупрямившимся окончательно замком, Лариса заперлась в ванной и оттуда донеслись шум воды и ее всхлипывания.
– Ну, дела!!! – пробормотала под нос Катя, роясь в шкафу в поисках полотенца и халата.
Борис, которого, видимо, впечатлило эффектное появление девушки, стоял и рассеянно следил за Катиными манипуляциями.
– И что ты встал, как вкопанный? Найди в аптечке йод и отправляйся за успокоительным – мое все съели уже. Рецепт на столе, – и снова погрузилась в поиски столь необходимого ей махрового полотенца.
Борис закурил сигарету и вышел. Алина последовала за ним.
Катя постучалась в ванную:
– Лорка, я тебе полотенце принесла!
Из ванной не доносилось ни звука.
– Ларис, открой немедленно! Дурью не майся! – вдруг испугалась Катя.
Вода литься перестала, щелкнул замок и приоткрытую дверь просунулась мокрая тонкая рука с растопыренными пальцами.
– Давай, – глухо донеслось из-за двери.
Катя вложила в ладонь полотенце и повесила на руку халат:
– Давай вылазь, я пойду кофе ставить. Будем общаться.
Пока Лариса медлила в ванной, Катя отзвонилась ее маме, сообщив, что с Ларисой все в порядке и она пока погостит у нее:
– Не беспокойтесь, Аделаида Александровна, – с натужной беззаботностью щебетала Катя, – я за ней присмотрю. Ей нужно отдохнуть, успокоиться… Все равно она домой не пойдет, вы ее знаете. Нет, не нужно, не приходите – у нас тут… Да, вы понимаете…
Петров считал, что их сперва нужно поймать на продаже или производстве или хотя бы отследить, куда нитки тянутся. Он считал это дело «недозревшим», но спорить с начальством было бесполезно. Поэтому он поехал помочь в организации облавы и понаблюдать, как бы чего опять не напортачили.
Сперва было велено сидеть в подъезде напротив подозреваемой квартиры и ждать, пока там не соберутся все интересовавшие их лица.
Ждать пришлось долго: самая примечательная личность – губастый детина с войлочными сосульками на голове появился лишь, когда стемнело. Выждав еще пять минут на всякий случай, оперативники вошли в подъезд и позвонили в «явочную квартиру» условны сигналом, который был ими подслушан – тремя длинными звонками и одним коротким.
После посещения сумасшедшего дома, его мучили кошмары по ночам, в которых он пытался убежать от людей без лиц. Они теребили его за пальто и хотели, видимо, пожаловаться на жестокое с ними обращение.
По приезду на работу на следующий день, Петров позвонил дежурному и попросил отослать криминалиста и снять отпечатки пальцев у всех обитателей палаты двести сорок три в областной Психиатрической лечебнице.
После того, как на его стол легли результаты анализов и заказанных им выборок и сопоставлений, Иван Семенович нервно смеялся минуты три. Все отпечатки пальцев обитателей столь потрясшей его воображение палаты совпадали с многими из тех, которые были найдены на тех многочисленных местах преступления, которые так заморочили голову всем сотрудникам уголовного розыска.
Нонсенс. Банда престарелых людей организовала самые дерзкие преступления, а потом взяла и дружно сошла с ума! Сюжет, прямо скажем – невероятный. Только что теперь делать – вот в чем вопрос. Организовывать суд и расправу – не получится: все сидят в дурдоме и дело не выгорит. От врачей – толку никакого, отчего люди сошли с ума и почему – ответить они не могут. Что хочешь – то и делай теперь…
Труп водителя по-прежнему оставался загадкой. Тот, кто угнал машину и спровоцировал автокатастрофу (это уже было установлено точно), вряд ли пользовался большой популярностью у окружающих: никто не подал заявку о его пропаже.
В данный момент по обгоревшему телу пытались восстановить его внешность и отпечатки пальцев. Сейчас было известно, что за рулем ворованной «десятки» сидел человек приблизительно сорока пяти лет от роду, роста 178 см, худощавого телосложения.
О том, каковы мотивы этого преступления, нельзя было сказать с большой долей очевидности. Дело осложнялось тем, что многие материалы, касавшиеся дела, были недоступны следствию из-за «коммерческой тайны». В чем она заключалась, невозможно было узнать никоим образом.
«Пусть сами и расследуют», – недовольно подумал Петров и отложил в сторону ручку.
За соседним столом сидел следователь Водкин и стремительно строчил докладную записку. Закончив ее, он помахал исписанным листком в воздухе и заявил:
– Готово! Иду за ордером на арест!
– Кого ты там уже?
– Да, этих странных отморозков, которые нам давно уже глаза намозолили, только у нас все время до них руки не доходили… А теперь начальство гайки всем закручивает: говорит, чтобы ни одного подозрительного человека в городе не осталось! Вот под это дело мы их и возьмем.
– Кого их-то?
– Да эту секту странную, которая пропагандой своих идей постоянно занимается. Их и берем – за пропаганду наркотиков. Уже не первый факт.
– Вы бы лучше торговцев сажали, а не этих на голову больных людей! – возмутился Петров.
Он знал, что его раздражение не имеет никакого права выливаться на голову несчастного Водкина. Но вылить ее было больше некуда. Дела в последнее время шли из рук вон плохо, да еще и неразгаданных загадок становилось с каждым днем все больше. Вспоминая то ограбление банка, которое закончилось для его главного участника сумасшедшим домом, Иван Семенович по-прежнему недоумевал. После того, как выяснилось, что несчастный пенсионер входил в число тех, кто сперва пропал, а потом снова появился, Петров начал прослеживать дальнейшую судьбу всех, кто считался пропавшим в тот же период.
Все это и привело его к порогу Алтынской «дурки». «Сколько ниточке ни виться, а узелок всегда найдется…» – бормотал следователь, засовывая руки в рукава потертого пиджака.
* * *
Квартира Никиты производила странное впечатление. В ней настолько был виден присущей хозяину оригинальный вкус, что не представлялось возможным думать, что она является одной из стандартных квартир стандартного панельного дома. Она была идеально приспособлена для жизни в ней одинокого мужчины, любящего комфорт и не любящего утруждаться. В ней было много воздуха и мало мебели, но мебель была настолько удобна, насколько этого можно было пожелать. В глаза бросались шкаф с книгами и очень крутая стереосистема. Все носило настолько явственный отпечаток личности хозяина, что порождало странное ощущение совершенной идентичности оформления интерьера содержимому его внутреннего мира и рельефу его души.Оксана рассеянно оглядела комнату и подумала, что подробным осмотром она займется позже. Сколько было комнат в этой квартире всего, было решено разобраться потом.
– Вот здесь ты и будешь жить, – объявил Никита, гостеприимно распахивая перед ней дверь спальной.
В спальной было прохладно и темно. Никита зажег бра и Оксана увидела прежде всего большую кровать, а уж потом – оригинальное оформление стен. Вместо обоев прямо на побеленные стены были нанесены какие-то непонятные письмена, а в изголовье кровати висели страшные африканские маски.
– Это что? – осторожно поинтересовалась Оксана, – В смысле, это у тебя откуда.
– Я же говорил тебе, что много путешествую. И люблю экзотику. Знаешь, наше европоцентристское образование, которое признает единственно верным только западный путь развития, не дает совершенно никакого представления о всем богатстве других видов культур. А ведь при таком подходе из поля зрения выпадает большая половина человечества. Разве это правильно?
– О чем ты говоришь? Я, честно говоря, не очень тебя понимаю. Как, впрочем и всегда, – сокрушенно призналась Оксана.
– Ну, вот, например, откуда, по-твоему произошли люди?
– От обезьян, конечно.
– Это мнение одного человека – Чарльза Дарвина. А до него очень много людей было, которые по-другому думали.
– А, ну тогда так: бог слепил Адама из глины, а Еву сделал из ребра.
– Это по-христиански. А, например, африканское племя бери верит, что люди родились от слонов. А мезоамериканские индейцы – что верховное существо слепил людей из кукурузной муки.
– Так это выдумки.
– Не совсем. По этим выдумкам можно о людях, которые их сочинили, очень много полезного узнать. Например, то, как поступит человек в той или иной ситуации. Вот ты – потеряла ребенка и потому горюешь. А я отправляюсь, чтобы вернуть его тебе. И мы думаем, что произошло и кто в этом виноват. Нам это нужно, чтобы найти и наказать его. Мы поступаем так, потому что мы – европейцы. А что сделала бы на твоем месте какая-нибудь китаянка? Она подумала бы, что такова судьба ее малыша – разлучится с ней. А ее муж пошел бы просить помощи и совета у духов предков. В этой ситуации будут правы все, понимаешь? Ну, речь сейчас не об этом. Вот смотри: чтобы жить в моей квартире и ни о чем не беспокоиться, нужно познакомится с моими маленькими друзьями, – он протянул ей несколько пультов дистанционного управления.
Следующие полчаса прошли в подробном инструктаже с попутной наглядной демонстрацией всех таинственных свойств квартиры. В ней все заводилось, открывалось и переворачивалось, как будто это была не квартира, а игрушка-трансформер.
Оксана не видела ничего подобного, и ее восторгам просто не было конца. Она даже ненадолго забыла о постигшем ее несчастье. В особенности ей понравилась кухня, которая давала ее владельцу возможность забыть о том, что еду следует сперва приготовить – до такой степени все было автоматизировано. «Эх бы мне такую кухню – вот я бы…» – восторженно мечтала Оксана и млела от мысли, что хотя бы на несколько дней окажется хозяйкой подобного волшебного дома.
Пока Ксюха с восторгом осматривала содержимое глубоких недр холодильника, Никита отправился собирать вещи.
– Никита, – возникла неожиданно у него за спиной Оксана, – ты обещаешь мне, что ты очень скоро вернешься?
Никита вздрогнул от неожиданности и глухо произнес:
– Конечно, иначе и быть не может.
Оксана подошла поближе и уткнулась лбом ему в плечо. Он стал гладить ее по голове и рассказывать, как все будет хорошо, что ее сын в безопасности, пока он рядом, и что его дом в ее полном распоряжении. Оксана слушала отзвук его рокочущего голоса, который раздавался у него в груди, и медленно проводила руками по его обтянутой свитером спине. Потом она подняла лицо и потянулась к его губам. Никита мягко отстранился:
– Мне пора.
Оксана вдруг опять начала плакать:
– Ты… Ты чего? – растерялся Никита.
– Однааааа… Всегда однааа… Сына украли, и ты еще… полено бесчувственное! – запальчиво крикнула зареванная Ксеня и выбежала из комнаты.
Никита нашел ее в спальной, лежащей лицом в подушку. Ее плечи снова сотрясались от рыданий. Он молча постоял рядом, растерянно вертя в руках связку ключей:
– Прости меня, пожалуйста, – он немного помолчал, видимо надеясь все-таки получить ответ.
Ответа не последовало. Он вздохнул:
– Мне пора. Еда в холодильнике, деньги в органайзере, на столе. Если кто-то позвонит, скажи, что уехал, – и направился к выходу, – Я позвоню тебе. Позже.
* * *
На Лариске не было не то, чтобы – лица. На ней не было ее самой. Просто – бледная рыжая девушка, отдаленно похожая на Ларису. Ее одежда была порвана, волосы растрепаны, на теле были синяки и царапины.– Лор, ты чего?
Лариса медленно вошла в квартиру.
– Лор, с тобой все в порядке? – риторически спросила начинающая сходить с ума от всех произошедших событий Катя.
Лариса молча отправилась в ванную. Катерина пошла было за ней, да вспомнила, что дверь осталась незапертой. Пока она снова сражалась с заупрямившимся окончательно замком, Лариса заперлась в ванной и оттуда донеслись шум воды и ее всхлипывания.
– Ну, дела!!! – пробормотала под нос Катя, роясь в шкафу в поисках полотенца и халата.
Борис, которого, видимо, впечатлило эффектное появление девушки, стоял и рассеянно следил за Катиными манипуляциями.
– И что ты встал, как вкопанный? Найди в аптечке йод и отправляйся за успокоительным – мое все съели уже. Рецепт на столе, – и снова погрузилась в поиски столь необходимого ей махрового полотенца.
Борис закурил сигарету и вышел. Алина последовала за ним.
Катя постучалась в ванную:
– Лорка, я тебе полотенце принесла!
Из ванной не доносилось ни звука.
– Ларис, открой немедленно! Дурью не майся! – вдруг испугалась Катя.
Вода литься перестала, щелкнул замок и приоткрытую дверь просунулась мокрая тонкая рука с растопыренными пальцами.
– Давай, – глухо донеслось из-за двери.
Катя вложила в ладонь полотенце и повесила на руку халат:
– Давай вылазь, я пойду кофе ставить. Будем общаться.
Пока Лариса медлила в ванной, Катя отзвонилась ее маме, сообщив, что с Ларисой все в порядке и она пока погостит у нее:
– Не беспокойтесь, Аделаида Александровна, – с натужной беззаботностью щебетала Катя, – я за ней присмотрю. Ей нужно отдохнуть, успокоиться… Все равно она домой не пойдет, вы ее знаете. Нет, не нужно, не приходите – у нас тут… Да, вы понимаете…
* * *
Пока его дела находились в подвешенном состоянии, Петров развлекался тем, что посещал различные поучительные мероприятия, организованные другими сотрудниками уголовного розыска. На этот раз это был арест представителей одной из многочисленных сект, которые вели свою деятельность на территории Тарасова. Как уже упоминалось, эти «божьи одуванчики» обвинялись в пропаганде наркотиков.Петров считал, что их сперва нужно поймать на продаже или производстве или хотя бы отследить, куда нитки тянутся. Он считал это дело «недозревшим», но спорить с начальством было бесполезно. Поэтому он поехал помочь в организации облавы и понаблюдать, как бы чего опять не напортачили.
Сперва было велено сидеть в подъезде напротив подозреваемой квартиры и ждать, пока там не соберутся все интересовавшие их лица.
Ждать пришлось долго: самая примечательная личность – губастый детина с войлочными сосульками на голове появился лишь, когда стемнело. Выждав еще пять минут на всякий случай, оперативники вошли в подъезд и позвонили в «явочную квартиру» условны сигналом, который был ими подслушан – тремя длинными звонками и одним коротким.