- Скотина!!! - заорала я, срываясь с места. - Пошел вон отсюда!..
Я схватила коробку с циркулями, лежащую на столе передо мной, и вне себя от бешенства швырнула ее в дьявола...
- Ты что, с ума сошла?! - спросил Януш с величайшим удивлением.
Я пришла в себя. Дьявол исчез. Около меня стояли Януш, Веслав, Казик, Лешек и ошеломленно смотрели на меня. Видимо, в пылу спора со своим собеседником я время от времени повышала голос.
- Ты спятила? Препираешься сама с собой?
- Здесь был дьявол, - мрачно сказала я. - Мы с ним обсуждали следствие.
- Господи, у нее снова галлюцинации, - с ужасом сказал Лешек. Передушат всю мастерскую!
- Какой дьявол? - заинтересовался Веслав.
- Обычный. Дьявол как дьявол. С рогами и хвостом...
- Ну и что он тебе сказал?
- Что Каспер невиновен. Зато сумел бросить тень на нескольких других человек.
- Хорошо, но зачем бросать в дьявола моими циркулями? - с большим неудовольствием спросил Януш, залезая под стол Витольда и собирая рассыпанные предметы. - А где кронциркуль?! - вдруг заорал он ужасным голосом. - Твой дьявол забрал?!
- Ничего он не забрал, это порядочный дьявол. Вон твой кронциркуль...
- Откуда здесь взялся дьявол среди бела дня? - удивился Казик. - В полночь, это я понимаю...
Я немного остыла после беседы со злым духом и теперь была готова даже работать, лишь бы только не думать.
Следственные власти очень помогли мне в этом. Они внезапно собрали всех сотрудников, причем женщин поместили в кабинет а мужчин - в конференц-зале. Эта дифференциация нас очень заинтересовала.
Я послушно шла в кабинет, когда внезапно по дороге увиделся что прокурор и капитан входят в комнату Ольгерда. Я не собиралась быть чрезмерно лояльной, кроме того, инсинуации дьявола в высшей степени взволновали мену поэтому у воспользовавшись всеобщей суматохой, быстро свернула и вошла в дамский туалет. Там я заняла необходимую позицию, стараясь по возможности не дышать.
- Нужно составить график отсутствия, потому что иначе мы сойдем с ума, - сказал прокурор. - Невозможно никого исключить...
В этот момент я услышала, что кто-то вошел на мужскую половину туалет после чего стала свидетелем удивительного явления. В мужской кабине раздались какие-то странные приглушенные звуки, а затем в дамской полилась вода. Я не успела даже задуматься над этим странным обстоятельством, потому что под дверью услышала голоса милиционеров и должна была немедленно выйти. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь сориентировался, что я торчу в туалете в следственных целях.
"График отсутствия, гениально! - подумала я одобрительно. - Мы тоже..."
В кабинет я пришла последней. Следственные власти, вызвавшие подкрепление в виде особ женского пола, в обоих помещениях одновременно провели личный обыск. Это продолжалось довольно долго, и в течение этого времени на территории мастерской производился еще один обыск. Результаты как одного, так и другого нам раскрыты не были.
Перед самой полночью Ярек решился, наконец, сказать, что его не было, и нас всех отпустили. Мы были так измучены, что никому даже в голову не пришло пойти выпить, зато такси мгновенно расхватали с двух стоянок. Никого не задержали, но следствие по делу таинственной смерти Тадеуша пока осталось незавершенным...
Витольд, у которого закончился отпуск, был единственным человеком, прибывшим назавтра на работу точно в половине восьмого. Причина удивительной пустоты в мастерской была ему совершенно непонятна вплоть до прихода пани Глебовой, которая дала исчерпывающие объяснения, что привело его в состояние крайнего возбуждения.
- Это невероятно! - говорил он, когда наша комната уже наполнилась людьми. - Если бы я знал, что пани Глебова не способна на такие шутки, никогда бы этому не поверил! У меня в голове это не умещается!
И это действительно сделал кто-то из вас?
- Вы же знаете Иоанну! Поклялась, что никого чужого не было.
- Может быть, она выходила на минутку?
- Милиция уже это проверяла. Сидела как пришитая и только один раз вошла в кабинет, не закрывая за собой дверь. Именно тогда сбежал Ярек, который как раз и ждал этого момента, но он сделал это еще при жизни. То есть при жизни Тадеуша. А когда возвращался, то тут уже все его видели.
- Да... И ничего не известно? Кого они подозревают?
- Всех. Мы друг друга тоже. Дьявол знает...
Помимо воли я беспокойно глянула в угол за столом Витольда, но дьявола там не было. Витольд сидел на своем месте, ошеломленно покачивая головой.
- Ну подумайте, а я принес пластик для абажура. Кто бы мог предположить, что здесь случилось нечто подобное!
- Покажи пластик! Где он у тебя?
- Здесь. Кусочек, но есть и такой же большой, в листах...
Пластик Витольда возбудил огромный интерес. Еще перед его отпуском нас охватила мания изготовления торшеров. Мы изыскивали возможности использования самых разных материалов, совершенно не считаясь с их предназначением. Витольд тогда принес бумагу, изогнутую очень сложным способом, позволяющим получить интересный световой эффект, и теперь мы собирались этим же способом изогнуть жесткий хрупкий пластик. Вчерашнюю трагедию отделяла от нас целая ночь, мы вернулись к нормальному настроению, только Витольду было как-то не по себе. Но поскольку в этих сенсационных событиях он сам участия не принимал, к тому же мало знал покойника, то и он быстро пришел в себя. Единственное, что нам осталось от вчерашнего дня, это странное нежелание работать. Значительно интересней было заняться творчеством из пластика.
Они оба с Янушем отрезали кусок пластика и стали его изгибать, что оказалось не таким простым делом, как им казалось вначале. С интересом наблюдая за их усилиями, мы вставляли разные новаторские предложения.
- Может быть, надрезать бритвой? - предложил Веслав. - Чуть-чуть, сверху.
- Ничего из этого не выйдет, - ответил Януш, - я уже пробовал.
- Подложи рейсшину!
- Нет, погоди, рейсшина слишком толстая! Надо что-то потоньше... Линейка! Держи!..
- Но тут съезжает, надо держать с другой стороны!
- Я придерживаю пластик, а ты выгибай!
- Весек, линейка отходит, держи ее, черт побери!
- Чем? Ногой?
Через несколько минут были задействованы уже все четверо. Я покинула их, столпившихся в странных позах у стола Януша, и отправилась к Алиции. Мы определили план действий.
Было решено претворить в жизнь гениальную мысль прокурора о составлении графика отсутствия, что вряд ли заняло бы у нас много времени, так как с составлением графиков мы были давно знакомы. Мы поделили мастерскую на секторы, и каждая из нас должна быть написать все сведения, касающиеся ее части. Потом мы решили обсудить все это в двенадцать часов в маленьком кафе на первом этаже нашего здания и заодно выпить кофе.
Я сразу приступила к делу, допрашивая сослуживцев, что делала, впрочем, довольно дипломатично. Каждый значительно охотнее говорил о других, нежели о себе. Пользуясь этим, у постепенно получала все необходимые мне сведения.
В десять часов прибыли следственные власти, которые решили, что им будет гораздо удобнее проводить расследование на месте, имея всех подозреваемых под рукой, поэтому они заняли конференц-зал. В остальных помещениях должна была вестись работа, но вместо работы с минуты прибытия милиции везде шли горячие споры, дискуссии, скандалы. И чем дальше шло официальное следствие, тем больше людей оказывалось втянуто в эти шумные действия.
Милиция пользовалась тем же приемом, что и я, только более беспощадно. Располагая сведениями, полученными непосредственно от покойника, они не скрывали перед допрашиваемыми своей информированности. Но так как они не раскрывали источника, каждый из разоблаченных приходил к выводу, что заложили его любимые коллеги, и от волнения и из желания отомстить начинал в свою очередь закладывать их, а затем летел с ними разбираться. Со вчерашнего дня власти сумели все свои сведения просмотреть, систематизировать, сделать выводы, и теперь они безошибочно попадали в самый центр мишени, вытаскивая на дневной свет наши наихудшие поступки. В результате сама смерть Тадеуша почти забылась, а на первый план выдвинулись ее неожиданные и неприятные последствия.
В нашем отделе пока еще царил покой. Януш, которому наконец удалось изогнуть маленький кусочек пластика, вытер со лба пот и с мрачным удивлением смотрел на дело рук своих.
- Это каторжная работа, - засвидетельствовал он. - Такой маленький кусочек - это еще ничего, но если выгибать целый лист? Что бы тут придумать?
- А если надрезать, то лопается, - сказал Витольд, явно огорченный.
- Подожди, интересно, а без надрезания он лопнет? Сколько раз можно его так согнуть?.. Дай мне этот белый!
Он уселся поудобнее и начал выгибать пластик, сопровождая свои действия громким счетом.
- Нет, я больше не могу, - внезапно буркнул Веслав, поднимаясь с места. Он подошел к радиоприемнику, из которого все время доносился протяжный, унылый, занимающий основное место в передаче "Песни народов мира", вой. Двое, занятые пластиком, не обратили на это никакого внимания. Веслав включил варшавскую программу.
- Ну наконец-то, - с удовлетворением сказал Лешек, неподвижно сидящий у стола. - Я так и знал, что кто-нибудь в конце концов не выдержит!
- А почему вы сами не переключили? - раздраженно спросила я, потому что эта похоронная музыка и меня вывела из равновесия.
- Мне хотелось проверить вашу впечатлительность.
- Девять, десять, одиннадцать, - считал Януш уже с гораздо меньшим старанием, - двенадцать, тринадцать...
- Интересно, какая на этот раз будет песня недели? - задумчиво сказал Веслав, возвращаясь на свое место.
- Полька-галопка, - уверенно заявила я.
- Откуда вы знаете? - испугался Витольд, резко поворачиваясь от бормочущего Януша.
- У меня такое предчувствие.
- Слава Богу, а то я подумал, что вы это точно знаете. От польки-галопки я уж точно бы сошел с ума.
- Добрый день! - неожиданно послышался от двери голос входившего к нам капитана.
- А, добрый день! - ответили мы втроем любезным хором.
Януш, занятый своей работой, почувствовал, видимо, что тоже должен как-то отреагировать на приветствие, потому что повысил голос.
- Девятнадцать, двадцать, двадцать один, - громко произнес он.
Капитан остановился у порога и посмотрел на него с легким удивлением.
- Я хотел бы поговорить с этим паном, - сказал он мне, чуточку поколебавшись. - Как вы думаете, можно оторвать его от работы?
- Янушек, пан капитан к тебе! - вмешалась я.
- Двадцать четыре! - выкрикнул Януш все так же громко.
Капитан явно заинтересовался неизвестными ему способами работы в проектном бюро.
- А что это значит? - с интересом спросил он. - Что он делает?
- Пан Витольд, вы ему задурили голову, теперь помогайте! Януш, приди в себя!
- Сейчас лопнет, - ответил Витольд, не отрывая завороженного взгляда от куска пластика.
Капитан стоял молча, с еще большим интересом смотря на Януша.
На тридцати двух пластик наконец лопнул.
- Тридцать два! - триумфально возвестил Януш. - Удалось выгнуть тридцать один раз! В чем дело? - повернулся он к нам, гордо взмахнув надломленным пластиком, и только теперь заметил капитана. - Что, вы ко мне?
- Я прошу вас зайти к нам на минутку, у нас к вам есть несколько вопросов....
У Витольда за время испытания пластика остыл чай, поэтому он начал завтракать. Я задумчиво смотрела на него, пытаясь отгадать, в какой стадии следствия сейчас находится милиция. На листке бумаги в хронологическом порядке я записала известное мне время действий сослуживцев, подготавливая почву для разговора с Алицией. Потом снова посмотрела на Витольда, который, погруженный в столь же глубокие размышления, ел помидор. В другой руке у него была солонка.
Судя по выражению его лица, помидор ему очень не понравился. Он съел половину, а другую, с явным отвращением, отложил, поколебался немного, затем выбросил в корзинку для мусора и, наклонившись, старательно посолил ее.
- Пан Витольд, что вы делаете? - с интересом спросила я, потому что эти кулинарные изыскания показались мне несколько странными.
Витольд посмотрел на меня, снова заглянул в корзинку и неожиданно начал ужасно хохотать.
Лешек, стоящий у своей чертежной доски, рисовал тушью на кальке очередную картину. Прервав на секунду свое творчество, он посмотрел на Витольда и вернулся к своему занятию.
- Здесь зараженная атмосфера, - пророческим тоном заявил он, продолжая рисовать. - Никому не удастся спастись. Последний нормальный человек спятил!
- Этот помидор мне ужасно не нравился, и я не понимал почему, объяснил Витольд, не переставая смеяться. - А я просто забыл его посолить! Не терплю несоленых помидоров.
- И поэтому вы посолили его в корзине? - печально вздохнула я.
- Именно. Видите ли, я так задумался... Меня удивляет одна вещь. Как могло получиться, что они там, в кабинете, ничего не услышали? И вообще с этим кабинетом что-то не так...
- Вроде бы Збышек что-то слышал, - прервал его Веслав. - Он говорил мне, что слышал два мужских голоса, но не обратил на них внимания и вскоре после этого вышел из комнаты.
- А Витека при этом не было?
- Был, но недолго, тоже вышел, еще перед Збышеком. Ничего не говорил, что слышал... то есть говорил, что ничего не слышал.
- А Збышек этих голосов не узнал?
- Нет, говорил только, что это были мужские голоса.
- Вот именно, - сказал Витольд. - Но потом... Как это было? Вы, пани, говорили, что Збышек напустился на вас, как только увидел Столярека, и что там была вся мастерская. Откуда они вошли? Из коридора?
- Из коридора.
- А почему не прямо из кабинета?
Мы втроем глупо уставились на Витольда, захваченные врасплох его вопросом.
- Действительно, - сказал Веслав. - Почему не прямо из кабинета?
- Действительно, - повторила я. - Ведь это кратчайшая дорога, а дверь открыта.
- А она была открыта?
- Понятия не имею. А вы не Знаете?
Оказалось, что никто не обратил внимания на дверь, ведущую из кабинета в конференц-зал. Обычно она была открыта, и я даже не подозревала, где находится ключ от нее. Она соединяла эти два помещения, и через нее вела кратчайшая дорога до места преступления. Почему Витек и Збышек не воспользовались ей, а обошли все бюро кругом?
- Пожалуйста, новый след, - обрадовался Веслав. - Интересно, милиция это уже обнаружила?
- Мне это непонятно, но, может быть, они просто одурели? - с сомнением произнес Витольд.
- Когда они выходили из кабинета, еще не знали о происшедшем, отчего они могли одуреть?
- Чему вы удивляетесь? - неодобрительно произнес Лешек из-за своей картины. - Это же просто. Убийца запер ее, чтобы ему никто не помешал.
- Весек, - спросила я, - во время твоей работы в бюро эта дверь когда-нибудь запиралась? Ты работаешь здесь дольше нас всех.
Веслав задумался, но через минуту покачал головой.
- Нет, не помню. Даже не знаю, где находится ключ. Ключ!! А может, это тот?!!
Мы сразу вспомнили ключ, вылетевший из нашего вазона.
- Какой "тот"? - заинтересовался Витольд.
Мы быстро описали ему сцену, так прекрасно увенчавшую обыск в нашем отделе.
- Теперь понятно, а то я с самого утра собираюсь спросить, почему тут стоит такая вонь! Может быть, действительно тот?
- Надо обратить на это внимание милицейских Холмсов, пусть помучаются...
Явно всполошенный, с допроса вернулся Януш. Закурив сигарету, он посмотрел на нас с озадаченным выражением лица.
- Да, ты здорово придумала эту историю с Тадеушем! Экстракласс! После всех версий и допросов, я уже ничего не понимаю, может, это я его случайно убил? Клянусь Богом, меня уже окончательно запутали! В общем, без бутылки тут не обойтись. Лешек, идешь?
Это неожиданное предложение вызвало у Лешека живую радость, заставившую его отказаться от продолжения творческого процесса. Жестокий Януш отказался дать нам какие-либо объяснения, и прежде чем мы успели прийти в себя, их уже не было. Из его ответа я поняла только то, что власти приняли во внимание замечание Марека, что могла произойти ошибка с личностью жертвы. От всего этого в голове у меня сделалась такая путаница, что дальнейшее промедление я сочла недопустимым. Я забрала свои записи, Алицию, и мы пошли пить кофе.
- Глупости! - решительно заявила Алиция, когда я, начав от конца, рассказала ей о последних предположениях властей. - Милиция может так думать, а мы нет. Это абсолютная ерунда! Ты веришь в то, что кто-то из нас не отличит Витека от Тадеуша?
- Но они вроде бы одного роста... - поколебавшись сказала я. - Откуда я знаю, может быть, со спины...
- С любой стороны. Витек - блондин, а Тадеуш - брюнет, даже лысели они по-разному: Тадеуш с затылка, а Витек со лба. Убийца в этом случае должен был быть совершенно пьян, а я уверен что вчера в мастерской никто не был пьян до такой степени.
Поразмыслив, я согласилась с ней.
- Ну хорошо, поэтому давай все здраво обдумаем...
- А сумеем? - с сомнением спросила Алиция.
- Будем стараться. Начнем с начала. Почему Тадеуш перед смертью вышел из комнаты и пошел в конференц-зал?
- Потому что после смерти ему бы это уже не удалось...
- Я с тобой серьезно разговариваю!
- По-видимому, хотел умереть в тишине, а не в том шуме, который у них там вечно стоит. А теперь я тебе признаюсь,что у меня все уже перемешалось, я не знаю, что ты придумала, а что было на самом деле. По-моему, ты что-то говорила о телефонном звонке?
- Как в воду глядела! Телефонный звонок тоже был, черт бы его взял, и Тадеуш сам снял трубку, все именно так, как я перед этим придумала. В это время в отделе сидели Анджей и Данка, поэтому ни один из них звонить не мог.
- Хорошо, что хоть два человека отпали. Во сколько это было?
- Около 12.15, как это установили на основании программы радио. В это время Витек, Ольгерд и Моника еще беседовали в кабинете, их, видимо, тоже следует исключить.
- Какая жалость! - сказала Алиция с чувством. - Я все время надеялась, что это Витек!
- Ничем тебе помочь не могу. В нашей комнате был Януш, как каменный сидел за столом, видела собственными глазами. Лешек и Веслав тоже были. Но так как они выходили, не поручусь головой, что кто-нибудь из них не мог позвонить. А что у тебя?
- Спасибо, все здоровы...
- Говори серьезно, а то я тебя чем-нибудь тресну!
- Тресни, - согласилась Алиция. - То есть, я хотела сказать, уже говорю, у нас были... Подожди, у меня все записано. Стефан, Казик, Рышард, Веська и Влодек. Ну и Каспер.
- Ты уверена?
- Целиком и полностью. Все кричали друг на друга, а Каспер включил радио на полную громкость, трудно было бы этого не заметить. И продолжался этот балаган очень долго, установили, что почти до половины первого.
- И никто из вас не звонил?
- Звонила я, но даю тебе слово, что не Тадеушу.
- Понятно, но я думала, что в это время ты слушала разговор Збышека в туалете.
- Это было сразу после. С кем он был там, черт побери? С пани Глебовой?
Я молчала, понимая, что Алиция находится на пороге открытия тайны Збышека. Хорошо, что это была именно она, а не кто-то другой. Я была уверена, что она будет молчать как могила, но оказывать помощь ей в этом открытии не собиралась. Алиция, в голове которой начало проясняться, смотрела на меня с интересом.
- Знаешь и не скажешь, не так ли? Подожди, я сама вычислю. Право, все наши женщины находились на местах, кого же не было? Только... подожди, пани Глебовой, Ядвиги... и Анки! Анка?!
- Анка, Анка, успокойся. И давай пока оставим эту тему. Установим, наконец, кто звонил. Я боюсь, что через минуту мы придем к невероятному открытию, что это сделал дух.
- Что ж, все было бы в полном соответствии: покойник поставляет информацию, духи пользуются телефоном. Подожди, дай мне прийти в себя. Анка?.. Я просто потрясена! Значит, она вовсе не была в туалете, а нежничала со Збышеком у Ольгерда? Невероятно!
- Хорошо, приходи в себя и слушай. Остаются нам следующие особы: Веслав, Лешек, Ядвига, эта нежничающая пара и Кайтек.
- Ну, и пани Глебова...
- Отцепись, наконец, от пани Глебовой. Кайтек провел довольно много времени, стоя над ее головой в каморке и глядя в кастрюльку, потому что варил себе сардельки, хотя приготовление сарделек не исключает телефонного звонка.
- Значит, это должен быть кто-то из них, если сверхъестественные явления отпадают. Ну и что мы имеем?
- Еще не знаю. Подожди, я забыла сказать тебе об одной невероятно важной вещи. Тадеуша задушили не сразу...
- Что, постепенно! Какой-нибудь садист?
- Да нет. Перед тем как задушить, его ударили по голове нашим дыроколом.
- А, вот почему он был испорчен! - неожиданно обрадовалась Алиция.
- Опомнись! Не дырокол был испорчен, а сшиватель, и то задолго до этого события.
- Да? Возможно. Видимо, я ошиблась. Но это переворачивает все мои представления, до сих пор я думала, что убийца должен быть сильным мужчиной, а в свете использования дырокола допускаю, что это могла быть даже хрупкая женщина.
- Ну а теперь проверим алиби. У тебя есть список?
Алиция вынула из кармана несколько мелко исписанных листков.
- Да, здесь. Нет, подожди, это опись белья, которое я отдала в стирку. Это тоже не то... Может, это? Сейчас... Отдать чулки в штопку, заменить лампочки... Нет, не то. Где же он у меня?
- Может быть, с другой стороны?
- Действительно, ты права. Есть.
Мы приступили к составлению графика невиновности. На листке бумаги в клетку начали размещать различные, непонятные для других, знаки. После длительных усилий и сложных расчетов мы получили сенсационные результаты. Было установлено, что множество людей никоим образом не могли совершить этого убийства. Подозреваемыми остались только Витек, Збышек, Анка, Кайтек, Ядвига, Рышард, Каспер и Моника.
- Собственно, Анку тоже нужно исключить, - сказала Алиция. Посмотри, вот здесь показания Моники: видела ее, когда шла от них к нашему отделу, вошла и уже не выходила. Это подтверждают Каспер и Казик. Как только вошла, она переключила радио, время сходится.
- Посмотри, кто бы подумал, что радиоприемники нам так пригодятся. Если бы не они, не было бы никакой возможности утверждать что-то конкретное, ведь никто не сидит, постоянно уткнувшись взглядом в часы.
- Ну так что, Анка исключается?
- Это зависит от того, где Моника ее видела. Не могла она входить или выходить из конференц-зала?
- Нет. Анка шла от двери их отдела, и Моника видела в зеркале, как вошла в наш. Сомнений быть не может.
Я вписала Анку в соответствующую рубрику.
- А Збышек? - с надеждой спросила я. - Разве он мог успеть? Он вышел из этого прибежища нежных чувств раньше, чем Анкет а видели его поздней. Подожди, проверим. Нет, здесь в его пользу свидетельствует Иоанна, потом он вышел сюда... А в этом месте был уже у вас. По моим расчетам, у него было всего четыре минуты.
- Недостаточно?
- Ему пришлось бы действовать в быстром темпе. Давай произведем расчет! Удар дыроколом по голове - это одна секунда. Затем ему нужно уложить покойника на пол, это сколько? Пять секунд?
- Предположим, что десять. Он был взволнован и мог, например, вытереть пот со лба, это тоже заняло бы время.
- Ну, оботри себе, посмотрим, сколько на это нужно времени. Да не делай ты массаж всей физиономии, только оботри пот! Черт побери, ты можешь проявить воображение?
Призвав на помощь все свои возможности, Алиция старательно вытерла воображаемый пот, повторив это действие несколько раз, а я следила за ней по часам. Какой-то мужчина, сидящий за соседним столиком, начал подозрительно на нас посматривать. Наконец мы установили, что на пот достаточно четырех секунд.
- Тогда на все вместе - десять секунд. Покойник лежит на полу, и теперь его нужно задушить. Бьюсь об заклад что эта скотина поясок уже приготовила. Сколько времени это могло продолжаться?
- Самое малое две минуты, если он хотел удостовериться, что все сделано как надо.
- Добавим двадцать секунд на шараханье с покойником, чтобы наложить ему на шею этот поясок. Сколько уже есть? Две с половиной минуты?
- А теперь он должен вытереть дырокол, раз тот был чистый. Вынимает из кармана носовой платок...
- Господи! - прервала я рассуждения и ошеломленно посмотрела на Алицию. - Носовой платок! Вот откуда эта мания собирания тряпок! Разумеется, они искали тряпку, которой вытерли дырокол, как я сразу не догадалась?!
Пораженная Алиция посмотрела на меня.
- Однако нас следовало бы считать редкими тупицами, - решительно заявила я.
- Нас так нас, - критически сказала Алиция, - но, между нами говоря, об этом дыроколе знала только ты...
- Сейчас постараюсь себя реабилитировать. Вытирает дырокол... Сколько времени?
- Это зависело от его добросовестности. Мог даже на него плюнуть и чистить до блеска.
- Думаю, что вместе с блеском это не заняло бы больше чем полминуты. При четкости действий преступника убийство могло занять минуты три. Збышек, к сожалению, мог бы успеть.
- И сколько у нас осталось этих бандитов? - поинтересовалась Алиция, заглянув в чашку и убедившись, что кофе там уже не осталось.
- Немного, семь человек. Теперь посмотрим, как это сочетается с телефонным звонком. Кто из них мог позвонить?
- Покажи. Только трое? Ядвига, Збышек и Кайтек?!..
В молчании смотрели мы друг на друга. До тех пор пока личность преступника оставалась в сфере туманных предположений, само следствие могло представляться нам каким-то розыгрышем, теперь нам стало как-то не по себе.
- Успокойся, - неуверенно сказала Алиция. - Ты думаешь, что это действительно кто-то из них?
Я схватила коробку с циркулями, лежащую на столе передо мной, и вне себя от бешенства швырнула ее в дьявола...
- Ты что, с ума сошла?! - спросил Януш с величайшим удивлением.
Я пришла в себя. Дьявол исчез. Около меня стояли Януш, Веслав, Казик, Лешек и ошеломленно смотрели на меня. Видимо, в пылу спора со своим собеседником я время от времени повышала голос.
- Ты спятила? Препираешься сама с собой?
- Здесь был дьявол, - мрачно сказала я. - Мы с ним обсуждали следствие.
- Господи, у нее снова галлюцинации, - с ужасом сказал Лешек. Передушат всю мастерскую!
- Какой дьявол? - заинтересовался Веслав.
- Обычный. Дьявол как дьявол. С рогами и хвостом...
- Ну и что он тебе сказал?
- Что Каспер невиновен. Зато сумел бросить тень на нескольких других человек.
- Хорошо, но зачем бросать в дьявола моими циркулями? - с большим неудовольствием спросил Януш, залезая под стол Витольда и собирая рассыпанные предметы. - А где кронциркуль?! - вдруг заорал он ужасным голосом. - Твой дьявол забрал?!
- Ничего он не забрал, это порядочный дьявол. Вон твой кронциркуль...
- Откуда здесь взялся дьявол среди бела дня? - удивился Казик. - В полночь, это я понимаю...
Я немного остыла после беседы со злым духом и теперь была готова даже работать, лишь бы только не думать.
Следственные власти очень помогли мне в этом. Они внезапно собрали всех сотрудников, причем женщин поместили в кабинет а мужчин - в конференц-зале. Эта дифференциация нас очень заинтересовала.
Я послушно шла в кабинет, когда внезапно по дороге увиделся что прокурор и капитан входят в комнату Ольгерда. Я не собиралась быть чрезмерно лояльной, кроме того, инсинуации дьявола в высшей степени взволновали мену поэтому у воспользовавшись всеобщей суматохой, быстро свернула и вошла в дамский туалет. Там я заняла необходимую позицию, стараясь по возможности не дышать.
- Нужно составить график отсутствия, потому что иначе мы сойдем с ума, - сказал прокурор. - Невозможно никого исключить...
В этот момент я услышала, что кто-то вошел на мужскую половину туалет после чего стала свидетелем удивительного явления. В мужской кабине раздались какие-то странные приглушенные звуки, а затем в дамской полилась вода. Я не успела даже задуматься над этим странным обстоятельством, потому что под дверью услышала голоса милиционеров и должна была немедленно выйти. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь сориентировался, что я торчу в туалете в следственных целях.
"График отсутствия, гениально! - подумала я одобрительно. - Мы тоже..."
В кабинет я пришла последней. Следственные власти, вызвавшие подкрепление в виде особ женского пола, в обоих помещениях одновременно провели личный обыск. Это продолжалось довольно долго, и в течение этого времени на территории мастерской производился еще один обыск. Результаты как одного, так и другого нам раскрыты не были.
Перед самой полночью Ярек решился, наконец, сказать, что его не было, и нас всех отпустили. Мы были так измучены, что никому даже в голову не пришло пойти выпить, зато такси мгновенно расхватали с двух стоянок. Никого не задержали, но следствие по делу таинственной смерти Тадеуша пока осталось незавершенным...
Витольд, у которого закончился отпуск, был единственным человеком, прибывшим назавтра на работу точно в половине восьмого. Причина удивительной пустоты в мастерской была ему совершенно непонятна вплоть до прихода пани Глебовой, которая дала исчерпывающие объяснения, что привело его в состояние крайнего возбуждения.
- Это невероятно! - говорил он, когда наша комната уже наполнилась людьми. - Если бы я знал, что пани Глебова не способна на такие шутки, никогда бы этому не поверил! У меня в голове это не умещается!
И это действительно сделал кто-то из вас?
- Вы же знаете Иоанну! Поклялась, что никого чужого не было.
- Может быть, она выходила на минутку?
- Милиция уже это проверяла. Сидела как пришитая и только один раз вошла в кабинет, не закрывая за собой дверь. Именно тогда сбежал Ярек, который как раз и ждал этого момента, но он сделал это еще при жизни. То есть при жизни Тадеуша. А когда возвращался, то тут уже все его видели.
- Да... И ничего не известно? Кого они подозревают?
- Всех. Мы друг друга тоже. Дьявол знает...
Помимо воли я беспокойно глянула в угол за столом Витольда, но дьявола там не было. Витольд сидел на своем месте, ошеломленно покачивая головой.
- Ну подумайте, а я принес пластик для абажура. Кто бы мог предположить, что здесь случилось нечто подобное!
- Покажи пластик! Где он у тебя?
- Здесь. Кусочек, но есть и такой же большой, в листах...
Пластик Витольда возбудил огромный интерес. Еще перед его отпуском нас охватила мания изготовления торшеров. Мы изыскивали возможности использования самых разных материалов, совершенно не считаясь с их предназначением. Витольд тогда принес бумагу, изогнутую очень сложным способом, позволяющим получить интересный световой эффект, и теперь мы собирались этим же способом изогнуть жесткий хрупкий пластик. Вчерашнюю трагедию отделяла от нас целая ночь, мы вернулись к нормальному настроению, только Витольду было как-то не по себе. Но поскольку в этих сенсационных событиях он сам участия не принимал, к тому же мало знал покойника, то и он быстро пришел в себя. Единственное, что нам осталось от вчерашнего дня, это странное нежелание работать. Значительно интересней было заняться творчеством из пластика.
Они оба с Янушем отрезали кусок пластика и стали его изгибать, что оказалось не таким простым делом, как им казалось вначале. С интересом наблюдая за их усилиями, мы вставляли разные новаторские предложения.
- Может быть, надрезать бритвой? - предложил Веслав. - Чуть-чуть, сверху.
- Ничего из этого не выйдет, - ответил Януш, - я уже пробовал.
- Подложи рейсшину!
- Нет, погоди, рейсшина слишком толстая! Надо что-то потоньше... Линейка! Держи!..
- Но тут съезжает, надо держать с другой стороны!
- Я придерживаю пластик, а ты выгибай!
- Весек, линейка отходит, держи ее, черт побери!
- Чем? Ногой?
Через несколько минут были задействованы уже все четверо. Я покинула их, столпившихся в странных позах у стола Януша, и отправилась к Алиции. Мы определили план действий.
Было решено претворить в жизнь гениальную мысль прокурора о составлении графика отсутствия, что вряд ли заняло бы у нас много времени, так как с составлением графиков мы были давно знакомы. Мы поделили мастерскую на секторы, и каждая из нас должна быть написать все сведения, касающиеся ее части. Потом мы решили обсудить все это в двенадцать часов в маленьком кафе на первом этаже нашего здания и заодно выпить кофе.
Я сразу приступила к делу, допрашивая сослуживцев, что делала, впрочем, довольно дипломатично. Каждый значительно охотнее говорил о других, нежели о себе. Пользуясь этим, у постепенно получала все необходимые мне сведения.
В десять часов прибыли следственные власти, которые решили, что им будет гораздо удобнее проводить расследование на месте, имея всех подозреваемых под рукой, поэтому они заняли конференц-зал. В остальных помещениях должна была вестись работа, но вместо работы с минуты прибытия милиции везде шли горячие споры, дискуссии, скандалы. И чем дальше шло официальное следствие, тем больше людей оказывалось втянуто в эти шумные действия.
Милиция пользовалась тем же приемом, что и я, только более беспощадно. Располагая сведениями, полученными непосредственно от покойника, они не скрывали перед допрашиваемыми своей информированности. Но так как они не раскрывали источника, каждый из разоблаченных приходил к выводу, что заложили его любимые коллеги, и от волнения и из желания отомстить начинал в свою очередь закладывать их, а затем летел с ними разбираться. Со вчерашнего дня власти сумели все свои сведения просмотреть, систематизировать, сделать выводы, и теперь они безошибочно попадали в самый центр мишени, вытаскивая на дневной свет наши наихудшие поступки. В результате сама смерть Тадеуша почти забылась, а на первый план выдвинулись ее неожиданные и неприятные последствия.
В нашем отделе пока еще царил покой. Януш, которому наконец удалось изогнуть маленький кусочек пластика, вытер со лба пот и с мрачным удивлением смотрел на дело рук своих.
- Это каторжная работа, - засвидетельствовал он. - Такой маленький кусочек - это еще ничего, но если выгибать целый лист? Что бы тут придумать?
- А если надрезать, то лопается, - сказал Витольд, явно огорченный.
- Подожди, интересно, а без надрезания он лопнет? Сколько раз можно его так согнуть?.. Дай мне этот белый!
Он уселся поудобнее и начал выгибать пластик, сопровождая свои действия громким счетом.
- Нет, я больше не могу, - внезапно буркнул Веслав, поднимаясь с места. Он подошел к радиоприемнику, из которого все время доносился протяжный, унылый, занимающий основное место в передаче "Песни народов мира", вой. Двое, занятые пластиком, не обратили на это никакого внимания. Веслав включил варшавскую программу.
- Ну наконец-то, - с удовлетворением сказал Лешек, неподвижно сидящий у стола. - Я так и знал, что кто-нибудь в конце концов не выдержит!
- А почему вы сами не переключили? - раздраженно спросила я, потому что эта похоронная музыка и меня вывела из равновесия.
- Мне хотелось проверить вашу впечатлительность.
- Девять, десять, одиннадцать, - считал Януш уже с гораздо меньшим старанием, - двенадцать, тринадцать...
- Интересно, какая на этот раз будет песня недели? - задумчиво сказал Веслав, возвращаясь на свое место.
- Полька-галопка, - уверенно заявила я.
- Откуда вы знаете? - испугался Витольд, резко поворачиваясь от бормочущего Януша.
- У меня такое предчувствие.
- Слава Богу, а то я подумал, что вы это точно знаете. От польки-галопки я уж точно бы сошел с ума.
- Добрый день! - неожиданно послышался от двери голос входившего к нам капитана.
- А, добрый день! - ответили мы втроем любезным хором.
Януш, занятый своей работой, почувствовал, видимо, что тоже должен как-то отреагировать на приветствие, потому что повысил голос.
- Девятнадцать, двадцать, двадцать один, - громко произнес он.
Капитан остановился у порога и посмотрел на него с легким удивлением.
- Я хотел бы поговорить с этим паном, - сказал он мне, чуточку поколебавшись. - Как вы думаете, можно оторвать его от работы?
- Янушек, пан капитан к тебе! - вмешалась я.
- Двадцать четыре! - выкрикнул Януш все так же громко.
Капитан явно заинтересовался неизвестными ему способами работы в проектном бюро.
- А что это значит? - с интересом спросил он. - Что он делает?
- Пан Витольд, вы ему задурили голову, теперь помогайте! Януш, приди в себя!
- Сейчас лопнет, - ответил Витольд, не отрывая завороженного взгляда от куска пластика.
Капитан стоял молча, с еще большим интересом смотря на Януша.
На тридцати двух пластик наконец лопнул.
- Тридцать два! - триумфально возвестил Януш. - Удалось выгнуть тридцать один раз! В чем дело? - повернулся он к нам, гордо взмахнув надломленным пластиком, и только теперь заметил капитана. - Что, вы ко мне?
- Я прошу вас зайти к нам на минутку, у нас к вам есть несколько вопросов....
У Витольда за время испытания пластика остыл чай, поэтому он начал завтракать. Я задумчиво смотрела на него, пытаясь отгадать, в какой стадии следствия сейчас находится милиция. На листке бумаги в хронологическом порядке я записала известное мне время действий сослуживцев, подготавливая почву для разговора с Алицией. Потом снова посмотрела на Витольда, который, погруженный в столь же глубокие размышления, ел помидор. В другой руке у него была солонка.
Судя по выражению его лица, помидор ему очень не понравился. Он съел половину, а другую, с явным отвращением, отложил, поколебался немного, затем выбросил в корзинку для мусора и, наклонившись, старательно посолил ее.
- Пан Витольд, что вы делаете? - с интересом спросила я, потому что эти кулинарные изыскания показались мне несколько странными.
Витольд посмотрел на меня, снова заглянул в корзинку и неожиданно начал ужасно хохотать.
Лешек, стоящий у своей чертежной доски, рисовал тушью на кальке очередную картину. Прервав на секунду свое творчество, он посмотрел на Витольда и вернулся к своему занятию.
- Здесь зараженная атмосфера, - пророческим тоном заявил он, продолжая рисовать. - Никому не удастся спастись. Последний нормальный человек спятил!
- Этот помидор мне ужасно не нравился, и я не понимал почему, объяснил Витольд, не переставая смеяться. - А я просто забыл его посолить! Не терплю несоленых помидоров.
- И поэтому вы посолили его в корзине? - печально вздохнула я.
- Именно. Видите ли, я так задумался... Меня удивляет одна вещь. Как могло получиться, что они там, в кабинете, ничего не услышали? И вообще с этим кабинетом что-то не так...
- Вроде бы Збышек что-то слышал, - прервал его Веслав. - Он говорил мне, что слышал два мужских голоса, но не обратил на них внимания и вскоре после этого вышел из комнаты.
- А Витека при этом не было?
- Был, но недолго, тоже вышел, еще перед Збышеком. Ничего не говорил, что слышал... то есть говорил, что ничего не слышал.
- А Збышек этих голосов не узнал?
- Нет, говорил только, что это были мужские голоса.
- Вот именно, - сказал Витольд. - Но потом... Как это было? Вы, пани, говорили, что Збышек напустился на вас, как только увидел Столярека, и что там была вся мастерская. Откуда они вошли? Из коридора?
- Из коридора.
- А почему не прямо из кабинета?
Мы втроем глупо уставились на Витольда, захваченные врасплох его вопросом.
- Действительно, - сказал Веслав. - Почему не прямо из кабинета?
- Действительно, - повторила я. - Ведь это кратчайшая дорога, а дверь открыта.
- А она была открыта?
- Понятия не имею. А вы не Знаете?
Оказалось, что никто не обратил внимания на дверь, ведущую из кабинета в конференц-зал. Обычно она была открыта, и я даже не подозревала, где находится ключ от нее. Она соединяла эти два помещения, и через нее вела кратчайшая дорога до места преступления. Почему Витек и Збышек не воспользовались ей, а обошли все бюро кругом?
- Пожалуйста, новый след, - обрадовался Веслав. - Интересно, милиция это уже обнаружила?
- Мне это непонятно, но, может быть, они просто одурели? - с сомнением произнес Витольд.
- Когда они выходили из кабинета, еще не знали о происшедшем, отчего они могли одуреть?
- Чему вы удивляетесь? - неодобрительно произнес Лешек из-за своей картины. - Это же просто. Убийца запер ее, чтобы ему никто не помешал.
- Весек, - спросила я, - во время твоей работы в бюро эта дверь когда-нибудь запиралась? Ты работаешь здесь дольше нас всех.
Веслав задумался, но через минуту покачал головой.
- Нет, не помню. Даже не знаю, где находится ключ. Ключ!! А может, это тот?!!
Мы сразу вспомнили ключ, вылетевший из нашего вазона.
- Какой "тот"? - заинтересовался Витольд.
Мы быстро описали ему сцену, так прекрасно увенчавшую обыск в нашем отделе.
- Теперь понятно, а то я с самого утра собираюсь спросить, почему тут стоит такая вонь! Может быть, действительно тот?
- Надо обратить на это внимание милицейских Холмсов, пусть помучаются...
Явно всполошенный, с допроса вернулся Януш. Закурив сигарету, он посмотрел на нас с озадаченным выражением лица.
- Да, ты здорово придумала эту историю с Тадеушем! Экстракласс! После всех версий и допросов, я уже ничего не понимаю, может, это я его случайно убил? Клянусь Богом, меня уже окончательно запутали! В общем, без бутылки тут не обойтись. Лешек, идешь?
Это неожиданное предложение вызвало у Лешека живую радость, заставившую его отказаться от продолжения творческого процесса. Жестокий Януш отказался дать нам какие-либо объяснения, и прежде чем мы успели прийти в себя, их уже не было. Из его ответа я поняла только то, что власти приняли во внимание замечание Марека, что могла произойти ошибка с личностью жертвы. От всего этого в голове у меня сделалась такая путаница, что дальнейшее промедление я сочла недопустимым. Я забрала свои записи, Алицию, и мы пошли пить кофе.
- Глупости! - решительно заявила Алиция, когда я, начав от конца, рассказала ей о последних предположениях властей. - Милиция может так думать, а мы нет. Это абсолютная ерунда! Ты веришь в то, что кто-то из нас не отличит Витека от Тадеуша?
- Но они вроде бы одного роста... - поколебавшись сказала я. - Откуда я знаю, может быть, со спины...
- С любой стороны. Витек - блондин, а Тадеуш - брюнет, даже лысели они по-разному: Тадеуш с затылка, а Витек со лба. Убийца в этом случае должен был быть совершенно пьян, а я уверен что вчера в мастерской никто не был пьян до такой степени.
Поразмыслив, я согласилась с ней.
- Ну хорошо, поэтому давай все здраво обдумаем...
- А сумеем? - с сомнением спросила Алиция.
- Будем стараться. Начнем с начала. Почему Тадеуш перед смертью вышел из комнаты и пошел в конференц-зал?
- Потому что после смерти ему бы это уже не удалось...
- Я с тобой серьезно разговариваю!
- По-видимому, хотел умереть в тишине, а не в том шуме, который у них там вечно стоит. А теперь я тебе признаюсь,что у меня все уже перемешалось, я не знаю, что ты придумала, а что было на самом деле. По-моему, ты что-то говорила о телефонном звонке?
- Как в воду глядела! Телефонный звонок тоже был, черт бы его взял, и Тадеуш сам снял трубку, все именно так, как я перед этим придумала. В это время в отделе сидели Анджей и Данка, поэтому ни один из них звонить не мог.
- Хорошо, что хоть два человека отпали. Во сколько это было?
- Около 12.15, как это установили на основании программы радио. В это время Витек, Ольгерд и Моника еще беседовали в кабинете, их, видимо, тоже следует исключить.
- Какая жалость! - сказала Алиция с чувством. - Я все время надеялась, что это Витек!
- Ничем тебе помочь не могу. В нашей комнате был Януш, как каменный сидел за столом, видела собственными глазами. Лешек и Веслав тоже были. Но так как они выходили, не поручусь головой, что кто-нибудь из них не мог позвонить. А что у тебя?
- Спасибо, все здоровы...
- Говори серьезно, а то я тебя чем-нибудь тресну!
- Тресни, - согласилась Алиция. - То есть, я хотела сказать, уже говорю, у нас были... Подожди, у меня все записано. Стефан, Казик, Рышард, Веська и Влодек. Ну и Каспер.
- Ты уверена?
- Целиком и полностью. Все кричали друг на друга, а Каспер включил радио на полную громкость, трудно было бы этого не заметить. И продолжался этот балаган очень долго, установили, что почти до половины первого.
- И никто из вас не звонил?
- Звонила я, но даю тебе слово, что не Тадеушу.
- Понятно, но я думала, что в это время ты слушала разговор Збышека в туалете.
- Это было сразу после. С кем он был там, черт побери? С пани Глебовой?
Я молчала, понимая, что Алиция находится на пороге открытия тайны Збышека. Хорошо, что это была именно она, а не кто-то другой. Я была уверена, что она будет молчать как могила, но оказывать помощь ей в этом открытии не собиралась. Алиция, в голове которой начало проясняться, смотрела на меня с интересом.
- Знаешь и не скажешь, не так ли? Подожди, я сама вычислю. Право, все наши женщины находились на местах, кого же не было? Только... подожди, пани Глебовой, Ядвиги... и Анки! Анка?!
- Анка, Анка, успокойся. И давай пока оставим эту тему. Установим, наконец, кто звонил. Я боюсь, что через минуту мы придем к невероятному открытию, что это сделал дух.
- Что ж, все было бы в полном соответствии: покойник поставляет информацию, духи пользуются телефоном. Подожди, дай мне прийти в себя. Анка?.. Я просто потрясена! Значит, она вовсе не была в туалете, а нежничала со Збышеком у Ольгерда? Невероятно!
- Хорошо, приходи в себя и слушай. Остаются нам следующие особы: Веслав, Лешек, Ядвига, эта нежничающая пара и Кайтек.
- Ну, и пани Глебова...
- Отцепись, наконец, от пани Глебовой. Кайтек провел довольно много времени, стоя над ее головой в каморке и глядя в кастрюльку, потому что варил себе сардельки, хотя приготовление сарделек не исключает телефонного звонка.
- Значит, это должен быть кто-то из них, если сверхъестественные явления отпадают. Ну и что мы имеем?
- Еще не знаю. Подожди, я забыла сказать тебе об одной невероятно важной вещи. Тадеуша задушили не сразу...
- Что, постепенно! Какой-нибудь садист?
- Да нет. Перед тем как задушить, его ударили по голове нашим дыроколом.
- А, вот почему он был испорчен! - неожиданно обрадовалась Алиция.
- Опомнись! Не дырокол был испорчен, а сшиватель, и то задолго до этого события.
- Да? Возможно. Видимо, я ошиблась. Но это переворачивает все мои представления, до сих пор я думала, что убийца должен быть сильным мужчиной, а в свете использования дырокола допускаю, что это могла быть даже хрупкая женщина.
- Ну а теперь проверим алиби. У тебя есть список?
Алиция вынула из кармана несколько мелко исписанных листков.
- Да, здесь. Нет, подожди, это опись белья, которое я отдала в стирку. Это тоже не то... Может, это? Сейчас... Отдать чулки в штопку, заменить лампочки... Нет, не то. Где же он у меня?
- Может быть, с другой стороны?
- Действительно, ты права. Есть.
Мы приступили к составлению графика невиновности. На листке бумаги в клетку начали размещать различные, непонятные для других, знаки. После длительных усилий и сложных расчетов мы получили сенсационные результаты. Было установлено, что множество людей никоим образом не могли совершить этого убийства. Подозреваемыми остались только Витек, Збышек, Анка, Кайтек, Ядвига, Рышард, Каспер и Моника.
- Собственно, Анку тоже нужно исключить, - сказала Алиция. Посмотри, вот здесь показания Моники: видела ее, когда шла от них к нашему отделу, вошла и уже не выходила. Это подтверждают Каспер и Казик. Как только вошла, она переключила радио, время сходится.
- Посмотри, кто бы подумал, что радиоприемники нам так пригодятся. Если бы не они, не было бы никакой возможности утверждать что-то конкретное, ведь никто не сидит, постоянно уткнувшись взглядом в часы.
- Ну так что, Анка исключается?
- Это зависит от того, где Моника ее видела. Не могла она входить или выходить из конференц-зала?
- Нет. Анка шла от двери их отдела, и Моника видела в зеркале, как вошла в наш. Сомнений быть не может.
Я вписала Анку в соответствующую рубрику.
- А Збышек? - с надеждой спросила я. - Разве он мог успеть? Он вышел из этого прибежища нежных чувств раньше, чем Анкет а видели его поздней. Подожди, проверим. Нет, здесь в его пользу свидетельствует Иоанна, потом он вышел сюда... А в этом месте был уже у вас. По моим расчетам, у него было всего четыре минуты.
- Недостаточно?
- Ему пришлось бы действовать в быстром темпе. Давай произведем расчет! Удар дыроколом по голове - это одна секунда. Затем ему нужно уложить покойника на пол, это сколько? Пять секунд?
- Предположим, что десять. Он был взволнован и мог, например, вытереть пот со лба, это тоже заняло бы время.
- Ну, оботри себе, посмотрим, сколько на это нужно времени. Да не делай ты массаж всей физиономии, только оботри пот! Черт побери, ты можешь проявить воображение?
Призвав на помощь все свои возможности, Алиция старательно вытерла воображаемый пот, повторив это действие несколько раз, а я следила за ней по часам. Какой-то мужчина, сидящий за соседним столиком, начал подозрительно на нас посматривать. Наконец мы установили, что на пот достаточно четырех секунд.
- Тогда на все вместе - десять секунд. Покойник лежит на полу, и теперь его нужно задушить. Бьюсь об заклад что эта скотина поясок уже приготовила. Сколько времени это могло продолжаться?
- Самое малое две минуты, если он хотел удостовериться, что все сделано как надо.
- Добавим двадцать секунд на шараханье с покойником, чтобы наложить ему на шею этот поясок. Сколько уже есть? Две с половиной минуты?
- А теперь он должен вытереть дырокол, раз тот был чистый. Вынимает из кармана носовой платок...
- Господи! - прервала я рассуждения и ошеломленно посмотрела на Алицию. - Носовой платок! Вот откуда эта мания собирания тряпок! Разумеется, они искали тряпку, которой вытерли дырокол, как я сразу не догадалась?!
Пораженная Алиция посмотрела на меня.
- Однако нас следовало бы считать редкими тупицами, - решительно заявила я.
- Нас так нас, - критически сказала Алиция, - но, между нами говоря, об этом дыроколе знала только ты...
- Сейчас постараюсь себя реабилитировать. Вытирает дырокол... Сколько времени?
- Это зависело от его добросовестности. Мог даже на него плюнуть и чистить до блеска.
- Думаю, что вместе с блеском это не заняло бы больше чем полминуты. При четкости действий преступника убийство могло занять минуты три. Збышек, к сожалению, мог бы успеть.
- И сколько у нас осталось этих бандитов? - поинтересовалась Алиция, заглянув в чашку и убедившись, что кофе там уже не осталось.
- Немного, семь человек. Теперь посмотрим, как это сочетается с телефонным звонком. Кто из них мог позвонить?
- Покажи. Только трое? Ядвига, Збышек и Кайтек?!..
В молчании смотрели мы друг на друга. До тех пор пока личность преступника оставалась в сфере туманных предположений, само следствие могло представляться нам каким-то розыгрышем, теперь нам стало как-то не по себе.
- Успокойся, - неуверенно сказала Алиция. - Ты думаешь, что это действительно кто-то из них?