Хмелевская Иоанна. Убойная марка

   - День добрый, пани Наталья! - крикнул молодой человек. - Дядюшки нет?
   - Нет, - не очень любезно ответствовала одна из баб, наверняка пани Наталья.
   - Жаль! - огорчился парень. - А он мне так нужен. Я ждал его или вас. Хорошо, что вы пришли. Мне надо к вам зайти, забрать книжку...
   - Ничего не выйдет! - мерзким голосом заявила баба по имени Наталья. Пан Юзеф запретил пана впускать в дом. Вообще никого не впускать, если его нет дома.
   - Но меня-то можно? - изобразил негодование молодой человек.
   - А вот и нет. Ксавуся особенно, сказал он, не впускать. Ни под каким видом! Так пан Юзеф распорядились. Раз никого, то никого.
   Конопатый Ксавусь попытался уговорить мегеру:
   - Да бог с вами, пани Наталья, я ведь не чужой, меня-то вы знаете. А книга лежит на полке у письменного стола, вы сами можете мне ее дать, вовсе и не обязательно мне входить в дом.
   Наталья была непреклонна.
   - Раз мне сказано - без хозяина в дом никого не впускать, я и не впущу. Мне мое место дороже. И не стану я рыться в книжках пана Юзефа. А вы, Ксавусь, и попозже можете прийти, когда сам хозяин будет дома.
   - А когда дядюшка будет дома?
   - Мне-то откуда знать? Он приходит, как получится. К ужину уж будет всенепременно.
   А может, и раньше. Вы бы позвонили.
   Ксавусь не был таким упрямым, как Наталья.
   - Ну что ж, придется еще раз забежать, хотя у меня дел невпроворот. Не могла бы пани... и всего-то одна секунда...
   Но в ответ услышал непреклонное:
   - Раз никого, так никого.
   Другая баба стояла рядом, как каменный столб, не пошевелившись и не издав ни звука.
   Только слушала этот разговор с огромным интересом - по лицу было видно. И вовсе не стоило так вытягивать шею, те двое не шептали, напротив, орали так, что вся улица могла слышать. Может, женщина была глуховата? В конце концов конопатый махнул рукой и опять устремился в направлении к Пулавской. Поглядев ему вслед, обе женщины не торопясь направились к уже знакомым мне дверям парадного. Я по-прежнему оставалась не замеченной никем, так, просто неподвижный фрагмент улицы.
   - Ну и ну, - начала вторая баба, подходя к дому. - Мое дело десятое, я ничего не говорю...
   - Вот и хорошо, что пани ничего не говорит, - сухо одобрила ее Наталья, одновременно роясь в сумке в поисках ключа. - Чем меньше говорить, тем лучше.
   Не очень долго копалась она в сумке, минуты хватило. И мне тоже хватило, чтобы обдумать свои дальнейшие действия.
   ***
   Ксавусь! Это же надо, я сама выдумала это уменьшительное имя от Иакова, точнее, Якуба.
   Ксавусь, Ксаверий. Ксаверий Зубило, веснушчатый, тот, кто разыскивается полицией. Ищут везде и не могут найти... Это его я видела тогда у Аниты в качестве второго, веселого кандидата в ухажеры для Гражинки. Еще подумала какой загорелый. А он просто был весь в веснушках, вечером да впопыхах можно и ошибиться.
   В дверях пана Юзефа домофон, самого пана нет дома, баба меня ни за что не впустит, да и поговорить с такой вряд ли удастся. Камень баба! Тот Пан ее знает, а я знаю Того Пана... Привет.., оказывается, не знаю! Тот Пан да Тот Пан, а ни имя, ни фамилия мне неизвестны... Значит, сослаться на знакомого не могу. О Езус-Мария, но войти-то в дом мне надо! Что делать?
   "Делать" у меня всегда получалось лучше, чем "думать". Вот и теперь, не раздумывая больше, я одним кенгуриным прыжком оказалась рядом с бабами, на ходу нажав на пульт сигнализации.
   Женщины восприняли мое появление нормально, видно, решили, что я направляюсь в лифт, и даже пропустили меня вперед, за что я вежливо поблагодарила. Пан Петшак жил на втором этаже, но пани Наталья, похоже, всегда пользовалась лифтом, вторая женщина - тоже, она жила там же, в квартире напротив. На всякий случай я установила некоторую дистанцию между нами, чтобы не подумали чего. Они и не подумали.
   Выйдя из лифта, пани Наталья принялась копаться в многочисленных замках пана Петшака, вторая баба занялась дверью напротив. Ближайшая соседка - есть над чем подумать.
   Вдохновение осенило меня в тот момент, когда пани Наталья уже вошла в свою квартиру, но еще не успела захлопнуть за собой дверь.
   - Прошу меня извинить, - произнесла я за ее спиной. - Вы пани Наталья, правда? Я к вам.
   Можно?
   Никого не впускать в дом к пану Юзефу в его отсутствие в пани Наталье закодировалось насмерть. А вот как быть, если пришли к ней самой? Я рассчитывала на то, что поможет внезапность. Так оно и получилось. Кроме того, вид у меня был вполне безобидный, надеюсь, интеллигентный, выражение лица - милое, в руках я не держала орудий убийства, а по возрасту никак не подходила к банде хулиганствующих подростков. Женщина инстинктивно приоткрыла дверь шире.
   - Ко мне? - удивилась она, но, вглядевшись в меня внимательнее, заговорила:
   - А, я пани знаю, пани у нас уже была.
   Теперь удивилась я. Была в квартире пана Петшака я всего раз, причем ничего там особенного не натворила, вела себя скромно, ничего не разбила, не пролила. Как она могла меня запомнить? Неважно, следует побыстрее воспользоваться представившимся случаем.
   - Конечно была. Пана Петшака тоже знаю.
   И Того Пана.., ну, как его.., знаете, иногда вылетает из головы давно знакомая фамилия. Ну, того пана, благодаря которому вы и устроились к пану Петшаку.
   - Как же, пан Липский! - обрадовалась пани Наталья. - Проходите, проходите, но пана Петшака нет дома.
   - Ничего страшного, оно даже к лучшему, - заверила я женщину, проходя вслед за ней в прихожую. - Ну конечно же, пан Липский, а мне все лезут в голову всякие Липинские, Липовские, только подумаю, как я его называла в разных филателистических магазинах, - со стыда сгораю.
   Пани Наталья посочувствовала мне. Разговаривая, мы прошли на кухню. А куда, спрашивается, домработница может провести женщину, к тому же кухня была большая и светлая.
   И для моих планов это было самое подходящее место.
   Раскладывая в холодильнике принесенные продукты, пани Наталья непринужденно болтала:
   - Я почему так хорошо запомнила пани?
   Потом, когда вы ушли, мы о вас с хозяином долго говорили. Пан Юзеф очень пани уважает... Как за что? За то, что пани коллекциями интересуется. Редкая, говорит, женщина интересуется марками или, скажем, нумизматикой, а пани Иоанна очень хорошо в коллекциях разбирается. А вдобавок пани еще и книги пишет Я даже кое-какие читала и по телевизору пани видела.
   Пан Юзеф очень пани хвалил...
   Хвалил! Может, раньше и хвалил, но наверняка давно уже перестал.
   - Жаль, что пани его не застала, но он наверняка уже скоро вернется. А пани сказала, что пришла ко мне?
   - Да, я пришла к пани, - решительно подтвердила я. - Мне бы хотелось лучше с пани обсудить свою проблему, чем с паном Петшаком.
   Видите ли, я впуталась в такую глупую историю, что и не знаю, как о таком говорить с паном Юзефом. С вами мне проще. Как женщине с женщиной.
   - В таком разе надо кофе сварить, я быстренько сделаю, - предложила пани Наталья. - Наверняка пани имеет в виду ту неприятность, о которой пан Юзеф страшно не любит вспоминать. Мне это тоже не больно-то нравится, но уж что я знаю, то знаю.
   И тут на меня опять снизошло вдохновение, видно, такой уж это был удачный во всех смыслах день. Я собиралась расспросить Наталью о Ксавусе, о брактеате, о связях с Фялковским, о приездах Ксавуся в Болеславец. И вдруг мгновенно перестроилась на романтический сюжет.
   В разговорах с женщинами данная тема мне кажется самой интересной.
   - Неприятности, конечно, очень нехорошая вещь, - умильно начала я, - но я хотела поговорить с пани совсем о другом. Не знаю, как и начать... Тема щекотливая, деликатная, но пани я ценю как женщину здравомыслящую и неболтливую. Вот и решила с пани посоветоваться. Вы не против?
   Здравомыслящая пани была не против.
   - Видите ли, - все так же неуверенно, запинаясь продолжала я. - Есть у меня хорошая знакомая, молодая женщина, намного моложе меня, я ее, можно сказать, опекаю, и в данный момент меня очень тревожат ее любовные переживания.
   На мой взгляд, она выбрала недостойного человека. Кое-как удалось ее переубедить, так теперь она увлеклась таким.., таким.., проше пани, что не знаю, как и сказать. Этот еще хуже прежнего. Тот молодой человек, которого пани встретила перед домом, он кто? Случайно, не Ксаверий Зубило?
   - Да, именно Ксавусь Зубило, - не стала скрывать пани Наталья, не отрывая взгляда от закипающего кофе. - Племянник пана Юзефа.
   А что?
   - Так ведь именно о нем идет речь! - вскричала я, с трудом удерживая себя от того, чтобы не ломать руки. Переигрывать не стоит. - Они познакомились, и вроде бы все ничего, но она у меня такая серьезная и, скажем прямо, грустная девушка, а он... Не слишком ли он веселый?
   Мне он кажется излишне легкомысленным. Из тех, кто, не задумываясь, могут и глупость какую-нибудь выкинуть. Пани его лучше знает. Очень бы просила дать мне мудрый совет.
   Кофе пани Наталья приготовила отличный, не растворимую дешевку, а такой, как надо. Смолола и сварила старым способом. Я сама бы такой приготовила. Сварила она его в специальном термосе, получился без гущи. Я тоже готовила кофе в таком термосе, никакой экспресс с ним не сравнится. По кухне разлился божественный аромат.
   - А откуда пани узнала, что именно я его знаю? - вдруг прозвучал неожиданный вопрос, в котором я различила звонок тревоги. Теперь надо брести вперед с особой осторожностью, можно и впросак попасть. В таких случаях лучше ничего не изобретать, а просто говорить правду.
   - А я и не знала. Моя подопечная меня с Ксавусем не знакомила, просто сделалась еще печальнее и задумчивее. Я стала разузнавать у знакомых и однажды, в одной компании, наткнулась на него. Узнала фамилию и имя.
   А когда мы беседовали с Тем Паном... Ли... Липским?
   - Липским.
   - Узнала я тогда, что племянника пана Петшака зовут именно так. И пан Липский как раз рассказал мне о пани, как он ценит и уважает таких женщин, как пани, это такая редкость среди дам... Вот я и решила с пани посоветоваться.
   Уж очень я беспокоюсь о бедной девушке. Только недавно пережила она любовную драму, ну как опять попался ей неподходящий для замужества кандидат?
   Кофе оказался великолепным. Пани Наталья позволила себе задать мне несколько вопросов, причем с самого начала на ее лице появилось озабоченное выражение.
   - Значит, ваша подопечная, по вашим словам, уже довольно много натерпелась со своим ухажером, - задумчиво повторила она. - И пани считает, что теперь ей очень пригодился бы кто-то такой.., более солидный?
   - И чтобы порядочный был человек, - заторопилась я, - и чтобы о Гражинке заботился, и чтобы характер был легкий, и сам по себе культурный... Возможно, я, будучи уже немолодого возраста, стала излишне требовательной? Именно это мне говорит моя подопечная. Так ведь она молода и еще мало с жизнью сталкивалась. Вот вы мне скажите, от вас я охотно всякую критику приму.
   Пани Наталья молчала, наверное, не менее десяти минут, явно решая, говорить со мной откровенно или воздержаться. В конце концов, мы очень мало знакомы, чтобы слишком уж откровенничать. Но вот ведь я выложила ей свою проблему, как на ладони, не усомнилась и теперь с трепетом жду ответа. А она все помешивает давно растворившийся в ее чашечке сахар и все о чем-то думает.
   - А, чего уж там, - наконец решилась она. - Мне совесть не позволит соврать. Ксавуся я знаю с детства, еще его родители были живы, так я у них в няньках при мальчонке была. Аж до тех пор, пока его в гимназию не отдали. А потом я стала работать у пана Юзефа. И здесь мне пришлось с прежним моим подопечным сталкиваться, только уже реже. Восемь лет я работаю у пана Юзефа, можно сказать, сроднилась с ним за это время, ведь у меня, проше пани, своей семьи никогда не было, так пан Юзеф для меня на первом месте стоит. Не хотелось бы плохо о его родне говорить - и не скажу, но вашу девушку мне жаль. Так что одно лишь могу сказать: пани правильно опасается.
   - Вот видите, - подхватила я, - так и мне показалось. Но все надеялась - вдруг ошибаюсь. Ведь я ей, бедняжке, счастья желаю.
   А теперь и не знаю, как с ней заговорить на эту тему...
   - А пан Липский пани ничего не говорил о Ксавусе? - взволнованно перебила меня пани Наталья.
   - Ничего. Только в разговоре как-то всплыло, что у пана Петшака есть племянник... А, постойте... Вспомнила! Это из-за пана Гулемского.
   Мы заговорили о пане Гулемском, о какой-то посылочке, которую привез Гулемскому родственник пана Петшака, и выяснилось, что это как раз племянник. Вот откуда я о Ксавусе узнала. А с паном Липским мы давно знакомы. Я ведь и сама, проше пани, увлекаюсь нумизматикой и филателией. Филателией даже больше, потому и больше в ней разбираюсь, а в нумизматике я не очень сильна, вот и советуюсь с паном Липским. И когда заговорили о пане Гулемском, пан Липский назвал племянника пана Юзефа по имени и фамилии, и тут я сразу подумала о своей несчастной подопечной. И о пани, что надо бы посоветоваться.
   Пани Наталья всякий раз просто расцветала от похвал, когда я называла ее рассудительной и порядочной. И тем не менее в ней ощущалась какая-то напряженность. Казалось, она все время раздумывает: стоит ли быть со мной откровенной до конца, и очень бы хотела пооткровенничать, но что-то явно ее сдерживало.
   Наконец, видимо, решилась.
   - С молодой девушкой я бы не стала и время терять, у молодежи свое мнение, где им считаться с жизненной мудростью, с жизненным опытом, но пани - другое дело. Нормальная, взрослая женщина, с пани можно и начистоту поговорить. Судя по всему, пани поймет, раз за советом ко мне пришла. Так вот, пусть ваша девушка распрощается со своими планами насчет Ксавуся, не будет у нее с ним легкой жизни. Вы не смотрите, что он веселый да заводной. Это все напоказ, хочет таким прикидываться - значит, выгодно ему. Веселый, милый хлопец.., так это с виду. А внутри - как камень. Ничто его не волнует, кроме своих интересов. Если кто у него на глазах человеку горло перережет, так он только рассмеется, не его, мол, дело. А сам любую гадость может учинить. И на другого свалит, непременно, уж сколько раз так бывало! Ни одна девушка не найдет с ним счастья, разве что сама такая, как он. И если у вашей девушки дело еще не зашло далеко, пусть поскорее кончает со своими романсами да в сторонку, в сторонку, подальше от нашего Кубы. А пани уж сама присмотрит, чтоб так оно и было, на то пани и опекунша.
   Поскольку Гражинка до сих пор Ксавуся просто не замечала, мне ничего не стоило исполнить совет благожелательной пани Натальи. Позвоню Аните, мы просто второй раз не станем показывать Кубу Гражинке, и дело с концом.
   - Очень пани признательна! - искренне поблагодарила я, хотя все обстояло не так, как я рассказала пани Наталье. Но она дала добрый совет, и он заслуживал благодарности. - Редкая пани женщина, прав пан Липский. Другая стала бы выгораживать своего воспитанника, племянника своего хозяина, а пани такая искренняя, такая добрая.., не знаю, как и благодарить. А все потому, что внешне Ксавусь выглядит очень симпатичным парнем, производит хорошее впечатление...
   - Производит, производит... - пробурчала пани Наталья.
   - Представляю, сколько девушек пострадало из-за этого...
   - Если бы только девушки! - вырвалось у пани Натальи.
   У этой женщины был сильный характер. Уже давно хотелось ей выложить мне про Ксавуся все, что знала, но она себя сдерживала, ограничиваясь лишь информацией, необходимой для спасения моей мнимой подопечной. Вот и сейчас аж зубами заскрежетала, но заставила себя прикусить язык, чтобы не сказать лишнего. Придется ее деликатно подтолкнуть, иначе панцирь лояльности на ней так и не лопнет.
   - Ох, сдается мне, - невинно заметила я, - племянничек и самому пану Юзефу доставил немало хлопот...
   На панцире вроде бы появилась трещинка.
   Как бы ею умнее воспользоваться? Ведь того и гляди хозяин вернется.
   Поскольку женщина молчала, твердо сжав губы, я сочла за лучшее ослабить нажим, немного увести разговор в сторону, избрать другую тактику.
   - Впрочем, не смею расспрашивать пани, - произнесла я, и, мне показалось, в глазах хозяйки дома мелькнуло разочарование. Неужто настроилась рассказывать, а я ее лишила такого удовольствия? - Кофе у пани отличный. Давно такого не пила. И за совет спасибо. Просто и не знаю, как благодарить, и времени отняла у пани пропасть. Пора и честь знать. Одно скажу: повезло пану Юзефу, что у него такая хозяйка в доме, наверняка пани отлично готовит, о чистоте я уж не говорю, а забота о хозяине чувствуется просто в каждом слове пани.
   - Это пани еще всего не знает! - наконец лопнул панцирь. - Я пана Юзефа, можно сказать, от верной смерти спасла, уж так он разболелся, так разболелся, а все из-за этого паршивца.
   Пришлось сделать вид, что не поняла:
   - Из-за какого паршивца?
   - Да из-за красавца этого конопатого, Ксавуся. Не зря я пани говорила для парня ничего святого нет. Так и быть, послушайте, сами убедитесь. Уж я ли его не холила, я ли его не лелеяла, кормила-поила, в чистоте содержала и воспитать старалась, чтоб порядочный человек из него вышел. И все напрасно! Уж если таким уродился, только могила исправит. Добра он не понимает, знаете, из тех нелюдей, что только страхом взять можно. А я-то, дура, старалась.
   Когда его натуру поняла - уж поздно было. Разве пану Юзефу с таким справиться? У пана Юзефа сердце мягкое, натура деликатная. А он.., изверг этот.., ну прямо как ножом в это мягкое сердце! Ему что, он только о своих интересах заботится. Говорила я хозяину не раз, а он мне не верил. Не может быть молодой человек таким законченным негодяем, - твердил, и все тут.
   Пока сам не убедился. Пани что думает? Ведь это через него, подлеца, пан Юзеф распоряжение мне выдал: никого в дом не впускать. Если честно, то слово "никого" уж я сама выдумала, хозяин распорядился лишь насчет Ксавуся. Не впускать его в дом, когда хозяина нет дома, и все тут!
   Ксавусь прекрасно об этом знает, и все равно, пани сама видела, каков нахал! Мне и самой нелегко человека в дом не впускать, так внутри все и переворачивается, а что поделаешь?
   - Езус-Мария! - всплеснула я руками. - Так что же такое этот молодой человек отмочил?
   И тут пани Наталья не стала раскрываться до конца. Твердая натура.
   - Что отмочил, то отмочил, это пани не от меня узнает. Я только ради паниной приятельницы так разоткровенничалась, жаль девушку.
   Для моей приятельницы услышанного хватило бы с избытком, а вот для меня - явно недостаточно. И ясно, что большего мне в данный момент не узнать.
   Еще медленнее пить кофе я уж никак не могла, а пан Петшак все не возвращался. Ничего нового о брактеате Яксы я от пани Натальи не узнала, но выводы напрашивались сами. И не сделать их я просто не могла. Расспрашивать больше не имело смысла, однако было одно такое безопасное обстоятельство, о котором, мне кажется, говорить можно всегда.
   - Ксаверий - редкое у нас имя, - задумчиво проговорила я, цедя остатки кофе. - А этого молодого человека всегда называли Ксавусем? У нас ведь принято называть близких уменьшительным именем. По-другому его не называли?
   - Называли, - неохотно ответила Наталья. - Некоторые называли Кубусем. Он сам предпочитал Кубу. А еще в школе его Ксивеком называли, кто как. Для меня он навсегда остался Ксавусем.
   - А для пана Юзефа?
   - Говорю пани, золотое сердце у пана Юзефа. Раз человеку нравится, то пусть будет Кубой.
   Так он его и звал.
   Меня аж в жар бросило. Неужели я наконец отыскала Кубу?
   А пани Наталья вдруг помрачнела, должно быть от воспоминаний, и совсем утратила прежнюю разговорчивость. Ясно, больше из нее ничего не вытянуть, нечего и пытаться.
   Еще раз с энтузиазмом похвалив кофе, я поблагодарила женщину за гостеприимство и поднялась.
   - Мне пора, и без того у пани столько времени отняла. Зато уж теперь знаю, как поступить с моей подопечной. Уж так я пани признательна, что и слов нет! Хорошо, что есть на свете такие люди, всегда помогут ближнему. Пошли пани Господь всяческих благ. А пану Юзефу я позвоню и договорюсь с ним о встрече.
   Пани Наталья распрощалась со мной приветливо, хоть и продолжала пребывать в минорном настроении. Я вышла на улицу.
   Не успела я дойти до парадной двери, как передо мною появилась соседка, что жила напротив. И выглядела она так, словно собралась, скажем, в булочную, а увидев меня, остановилась и первой заговорила.
   - Пани была у пани Натальи? Да? Я так и думала. А перед тем пани видела, может, Ксавуся?
   Я так и думала. Пани его знает? И всех их пани знает? Я так и думала.
   "Вот кто мне нужен! - мелькнуло в голове. - Уж эта любит поболтать, сразу видно".
   - Ну, не скажу, что так уж всех знаю, - охотно подхватила я нить разговора. - Пана Петшака знаю, с пани Натальей только раз пришлось встретиться. А что, разве там еще кто-то живет?
   - А Ксавусь? Он ведь пани какую-то гадость сделал. Я угадала?
   Я смешалась. Ну как себя вести в таких обстоятельствах? А врать я никогда не любила.
   - Ксавусь? Мне? - заикаясь начала я. - У меня, так сказать, дело только к пану Петшаку и к пани Наталье, причем к каждому из них отдельно. С пани Натальей я поговорила, а пана Петшака так и не дождалась.
   Соседка скептически заметила:
   - Ну, с пани Натальей не очень-то поговоришь, не разговорчивая она.
   - А почему пани решила, что пан Ксавусь мне какую-то гадость сделал? Его я очень плохо знаю, а о том, что он племянник пана Петшака, узнала лишь вчера. И не понимаю, почему пани Наталья так неохотно о нем говорила. Буквально два слова.
   - Вот видите! - торжествовала соседка. - А ведь там настоящая афера была. Об этом пани Наталья ничего не сказала?
   - Ничего. Какая афера? Об афере - ни олова. А что случилось?.
   И я, словно меня афера не слишком заинтересовала, вышла из парадного и направилась к своей машине. Подхватив тележку для продуктов, баба чуть ли не бегом устремилась за мной.
   - Ой, много чего случилось, - на ходу выкрикивала она. - Только я всего не знаю, больше догадываюсь. А что у пани за дела с ними?
   Теперь мы обе стояли у моей машины, переводя дыхание. Я поняла, что у меня уникальный шанс получить интересующие меня сведения, только надо быть поосторожней с болтушкой.
   Врать нельзя, но и не удовлетворить ее любопытство тоже невозможно, обидится и замолчит. И я решила сказать почти правду.
   - Дело к пану Петшаку - нумизматическое, я ведь тоже коллекционирую старинные монеты, а второе дело, к пани Наталье, - мое личное...
   Уж и не знаю, стоит ли о нем говорить. Связано с одной близкой мне девушкой, так я боюсь, как бы она не слишком близко связалась с паном Ксаверием. Я его не знаю...
   - И что же, вся эта кража пани совсем не интересует?
   - Какая кража?
   - Да монеты же! О том, что Ксавусь обокрал собственного дядюшку, пани Наталья небось ни словечком не обмолвилась?
   - Не обмолвилась, - подтвердила я. - И в самом деле ни словечком. И вообще я первый раз слышу, что племянник дядю обокрал. О! Это меня очень, очень интересует! Как хорошо, что встретилась пани.
   Поудобней поставив тележку и вся раздувшись от самодовольства - есть кому рассказать потрясающую сплетню, - соседка, оглянувшись по сторонам и понизив голос, начала:
   - Не только пани не слышала, они позаботились замять дело, чтоб никто не знал, но сам Петшак чуть ума не лишился. Скорая приезжала, вот крест, не вру, и Наталья говорила - худо было сердечному, едва не помер, сердце-то у него слабое, хотя с виду мужчина хоть куда Наталья воды в рот набрала, уж на что мы соседки и столько лет вместе, ведь ничего не сказала, а я разве враг какой? И помогла бы, и, глядишь, за больным присмотрела, да и купила чего надо.
   Ну да и у меня свое соображение есть, не слепая я и не глухая. Обо всем сама догадалась. Тут полсловечка, там чего ненароком услышишь... Так вот, паршивец спер у дяди золотую монету и продал, уж не знаю кому и где Ему велели разыскать, купить и вернуть в дядину коллекцию Пригрозили, должно быть, крепко, так он метался как наскипидаренный. И что вы скажете? Перекупил, а может, опять выкрал. И теперь такой довольный ходит, куда там! Но сдается мне, ему дядюшка все равно не простил. И я так считаю, этот паршивец доиграется-таки...
   В голосе женщины звучала ничем не прикрытая ненависть к паршивцу, что меня заинтриговало. И я рискнула.
   - Похоже, что этот Ксавусь и пани что-то неприятное сделал? Чувствуется: не любит его пани.
   - "Не любит"! Слабо сказано. Таких негодяев надо сразу в тюрьму сажать или веревку на шею. Хотя наши умники отменили вроде бы смертную казнь, а жаль. Как раз впору для таких мерзавцев.
   - Так за что же его пани невзлюбила?
   - За то, что внучку мою охмурил, негодяй, а она совсем сопливая девчонка, жизни не знает, а старших не слушает. Всю жизнь ей исковеркал, травиться из-за этого подонка хотела, еле спасли. Ну, потом раз-друтой пришлось поговорить с несмышленой, вразумить, теперь, слава те господи, поуспокоилась малость и здоровье наладилось. А уж наревелась, настрадалась, пока мы ей мозги не вправили. Нет, такого я никогда мерзавцу не прощу!
   - А ведь с виду - такой симпатичный парень, веселый...
   - Вот именно только с виду симпатичный, а на самом деле из глотки с мясом выдерет и не поморщится. Такой на все пойдет, теперь-то я знаю. И хочу, чтоб пани это знала, если пани с их домом как-то связана. Не дай бог с таким негодяем дело иметь. Надеюсь, пани на ус намотает?